Вниз по радуге, или как именно сбываются сны (ЗТ)

Тихое шипение и очередная сигарета отправилась в мутные серые воды Ирландского моря, которое в окрестностях Блэкпула отнюдь не могло похвастаться чистотой. Вокруг было безлюдно, так что Нане вряд ли грозил штраф за курение в общественном месте и за загрязнение вод Атлантического океана, а курить хотелось нестерпимо. Она даже отгул сегодня получила за пять минут, несмотря на то, что внеурочный и вообще на ней еще дисциплинарное взыскание висело, но одного взгляда хватило, чтобы дать понять заведующему - отпустите ее, человеку и так хреново.

Сегодня пришло письмо от Тайлера. Сейчас оно лежало в нагрудном кармане пальто, и, кажется, это была последняя сигарета для храбрости, чтобы она осмелилась вскрыть и прочитать его.

- Бросаю, все бросаю курить! К чертям собачьим! - вслед за сигаретой полетела, быстро переворачиваясь в воздухе, как детский волчок, сигаретная пачка. Немного погодя тонкие, почти прозрачные белые пальцы, только что нещадно отправившие ни в чем не повинную картонную коробочку в серое небытие, проворно вскрыли конверт, раскромсав обертку в мелкие кусочки. Еще пару секунд девушка бессмысленно смотрела на листочек бумаги, но, тряхнув головой, будто решившись на что-то ужасное, (хурма, наверное) развернула его, что получилось далеко не сразу - бумага все норовила выскользнуть из ватных, трясущихся, в мгновение ставших непослушными пальцев...
Зеленые глаза проворно забегали по строчкам...
Ну разве я писала, что курю?!

ммм, это моя маленькая месть

Что можно было ждать от Тайлера? Тем более в письме? Все, что угодно.

С Тайлером она была знакома давно, но другом детства назвать его язык не поворачивался. Кажется, уже лет семь прошло, как они встретились. И года два как они не виделись. Ну да, с колледжа. Интересно сильно ли он изменился? Но это было в первый раз, как он написал письмо.

Тайлер Калхоун был ее первой любовью и первым разочарованием, первым принцем и первым подлецом в ее жизни. Если говорить красиво, конечно, подразумевая под словом "первый" не порядковый номер, а "первый хоть сколько-то стоящий упоминания". Умопомрачительно высокий зеленоглазый блондин с отвратительным характером, который донимал ее странными предложения (нет, она не была старомодной, но предложения были действительно странные) и кучей разных невинных способов портил ей жизнь. Перед выпускным он, кажется, даже приперся к ее родителям, заявив, что у них будет ребенок и он, как честный человек, обязан на ней жениться. Если учесть, что таких отношений, которые приводят к появлению детей, у них и не намечалось, то нетрудно представить всю ненависть Наны, отпаивающую пожилую мать сердечными каплями. Трудно понять, как они потом помирились.


Итак, что теперь? Почерк был торопливым и небрежным.
"Привет, детка. Я так по тебе соскучился. По крикам чаек, плеску волн, морскому ветру. Здесь чертовски тихо, и это меня дико бесит. Я вспоминаю тебя изредка, ты такая солнечная и веселая, что прям обидно, что ты далеко. Ты не вышла замуж еще нет? И не смей, я тебе запрещаю, слышишь?
Ладно, хватит о тебе, надо обо мне. Я тут немного вляпался и мне нужна твоя помощь. Сегодня вечером тебе звякнет Эшли, ну Эшли Макалистер, она в одном квартале со мной жила. Соглашайся, очень прошу тебя.

P.S. Надеюсь, ты все такая же сексапильная, как в средней школе. Целую, твой Тайлер"

На конверте стоял почтовый штемпель Оксфорда. 27 октября. То есть, три дня назад.

"Сахар, плюс столовая ложка отборного наглеца .... Все смешанно с львиной долей дерзости, которая была всегда свойственна Тайлеру. Совсем не изменился. Все такой же дуралей! Гляжу, все так же не дружит с грамматикой" - уголки губ Наны поползли вверх, образуя подобие розового полумесяца. Но воспринимать этого самоуверенного паренька всерьез - глупо и недальновидно...

Маленький самолетик, смастеренный Наной из письмеца, стрелой взмыл в небо, не мгновение завис над мутными водами и плавно опустился на рябчатую гладь, следуя примеру двух своих целлулозных собратьев.
Девушка направилась прочь - все оказалось проще, чем она ожидала, однако в душе остался неприятный осадок... разочарования. Письмо Тайлера было чем-то вроде билета на поезд из всей этой рутины, затягивающей Нану в болото, но теперь все надежды потеряли свой смысл, рассыпались карточным домиком - мечты, радужные не в пример обыденности, исчезли, помаячив перед самым носом, просто нахально, бессовестно подразнив...
"А чего ты ожидала? Уж не розового ли слона в подарок?!" - спрашивать саму себя, казалось бы, легче задачи не придумаешь, однако ответить Нана так и не смогла.

Розовый слон в подарок был бы не лучше, успокоила ее трезвая мысль. Столько документов с оформлением. И потом куда она его денет? Даже его хоббот не втиснется в маленькую комнатку, которую она снимала в Ливерпуле, чтобы не надо было ехать долго на работу, ну и для самостоятельности.

Ну, хорошо что письмо она получила в пятницу, приехала домой и сейчас направляется к родителям. Возможно, в отчем доме ее ни с того, ни с сего взъерошенные нервы пригладятся и расслабятся. Набережная ушла в сторону, а Нана пошлепала прямо по пляжу, чтобы срезать приличный крюк. Песок был мокрый, плотный, ботинки осенними, практичными и уже порядком замызганными, так что она ничем не рисковала. А воздух здесь был посвежее. Да и безлюдней. Она уже окончательно убедила себя во всех плюсах своего выбора, как рассеянный взор бродивший по водам Атлантики привлекло что-то мелкое и блестящее под ногами.

Сколько мелких стекляшек со сглаженными волной краями, осколков ракушки, всевозможного промышленного мусора, типа обрезков фольги, фантиков, алюминиевых кружочков непонятного назначения и других интересных сокровищ выкидывает морской хозяин на берег моря - к великому сожалению люди совершенно равнодушны к ним.... А может и к счастью - нам больше достанется? - подумала Нана и наклонилась, подбирая волосы в косу, чтобы получше рассмотреть ту блестящую штучку, которая так заинтересовала ее...
А что? Девушка слышала истории о том, что щедрая волна временами выкидывает куски летающих тарелок НЛО настоящие сокровища... Может, счастливая звезда Наны стояла нынче в зените?

Предмет оказался бы настоящим сокровищем для любого мальчишки - крупный, но изящный рыболовный крючок отличной стали, на которую грязь и песок даже не липли. И очень острый. Вроде бы она взяла его очень осторожно, но один из четырех крюков впился ей в палец, причем крайне неудачно - сразу же потекла струйка крови.

- Вот, собака! - вскричала Нана, аккуратно извлекла крюк, немедленно отправила пострадавший палец в рот, болезненно щурясь. И что крючок делал на берегу - только полный идиот будет рыбачить в таком месте? Да разве что башмак выловит... "А крюк то новехонький" - мысленно констатировала факт девушка, осматривая "удачную" находку.

Ранка была неглубокой, но болезненной, да еще в таком месте, где будет долго заживать. Пока Нана рассматривала крючок, ей показалось, что она видит чье-то отражение в нем...

Сощурившись, Нана поднесла крючок к самым глазам, держа, однако, очень осторожно - вдруг еще в глаз воткнется, после обернулась, чтобы убедиться, что никого за спиной нет. Она гуляла по совершенно безлюдному пляжу, хорошо памятуя об этом, но... все может быть. Ведь никому не запрещается пачкать обувь на глухом, сером, скучном побережье...

За спиной действительно никого не было, но вот прямо перед ней - за грудой валунов, где полминуты назад раньше плескались только ленивые и серые волны морские, показалась знакомая светловолосая макушка Тайлера. Буквально на секунду промелькнула она. Или ей только показалось? Она пригляделась повнимательнее - точно, рукав его джинсовой куртки виднелся из-за другого валуна, будто бы он сидел и... ловил рыбу?

В первое мгновение Нана почувствовала крайнее удивление, даже не от того, что Тайлер рыбачил в заливе, а скорее, что ТАЙЛЕР рыбачил в заливе. Однако удивление быстро улетучилось, как капли воды с горячего асфальта - девушка привыкла к шуткам и не очень мистера Калхоуна и лишь скептически покачала головой. Однако полной уверенности, что именно ТАЙЛЕР РЫБАЧИТ у нее не было, а посему Нана постаралась как можно тише сменить угол обзора, дабы убедиться в личности персоны, так бездумно и легкомысленно сидящей на влажных валунах. Привет, Братец-грипп...

Да, сомнений быть не могло. Тот самый Тайлер, которого она помнила три года назад, когда он провел целую неделю под дверьми ее дома. Не то чтобы ухаживал, нет, просто взял и поселился на берегу - приходил сюда ни свет, ни заря на рыбалку, к завтраку разводил небольшой костерок из прибойного горючего мусора и жарил пару дохляков, которых ему удавалось выудить. Иногда заходил к ней домой, небрежно здоровался с Наной и вежливо просил у мамы соль или там лавровый лист. И опять уходил к себе на берег. К Нане приходили друзья, они катались на велосипедах, играли в мяч, иногда без всякого умысла приглашали его... В общем, она так до сих пор и не поняла, что же этим он хотел доказать и кому.

Так вот сейчас на камнях сидело светловолосое создание в потертой джинсовке и как ни в чем не бывало пялилось на поплавок.

Стараясь не шуметь, Нана пошелестела по влажному песку прочь - лишь бы Тайлер не заметил. Сейчас еще какую-нибудь шутку выкинет! Ну вот еще! А эти его приветствия! Брр... - подумалось девушке, во всю прыть, какую могла только развить пара слабых девичьих ножек, крайне неудачно увязавших в плоскости под ними. Так, теперь а нука стоп! Убегать от давнего друга, вот так "не здрасти, ни до свидания"? Ну и на что это похоже? Стыд и позор! Нану замучила некстати проснувшаяся совесть и ровно такой же желудок, настойчиво требовавшего чего-то более насущного, чем какая-то сигаретулька. Девушка с разбегу остановилась, закусила губу, повернулась и....
- Что, ловится что-нибудь? - громко зашептала девчонка, кляня собственную глупость и излишнюю моральность - ну, разве сложно было пройти мимо? Вот дура!...

После того, как она выдала себя, ей очень захотелось, чтобы секунду назад она приняла другое решение. Потому что Тайлер слегка прорябил и.... исчез! Как изображение на умирающем телевизоре дергается, дергается, потом стремительно сжимается в точку и хоп! черный экран. Тут черного экрана не было, была пустота. И горсть холодных соленых брызг в лицо. Пока она протирала глаза, камни были пустынны как и должны были быть. И этот странный рыболовной крючок.... Она разжала руку. Пустота.

"Паленые сигареты", - промелькнуло в голове. - "Тьфу, что я несу!"
Ссылаясь то на перенапряжение, то на возможность миража, который вполне мог появиться в таком влажном месте, Нана, быстрым шагом направилась к дому, больше не зыркая по сторонам с праздным любопытством, не ковыряя носком сапога песочек, не пинала при этом куски мелкой гальки, щедро рассыпанной по безлюдному пляжу. Необходимо выспаться. И все... Выспаться. И все.... Шаг девушки при такого рода мыслях напоминал скорее марш мехонической куклы, плохо смазанной в шарнирах. Деревянная походочка и остекленелый взгляд напугал бы сейчас любого, но Нане было начхать - лишь бы дойти до дому и повалиться на жесткую кровать, как бесхребетный куль с соломой, а там... Вне всяких сомнений, визуальные галлюцинации - нехороший признак...

Шла она быстро, усиливающийся ветер подгонял в спину и добавлял бодрости шагу, бесцеремонно залезая за воротник. Когда она добралась до дома, темные тучи уже заволокли горизонт.
"На все выходные шторм", - меланхолично заметила мать, встречая ее на пороге. С одной стороны, прощай все уикендовские планы, с другой - необязательно выходить из дома. Если не смоет, конечно. А то в последние годы ураганы стали набирать силу судя по сводкам местных новостей.

В общем, дома было сумрачно, тепло и как-то странно. Все родное, знакомое, но уже как-то не так. Это чувство неловкости усиливалось с каждым годом раздельного проживания, превращаясь из милой ностальгии во что-то более сложное и неоднозначное. Тушеная фасоль с мясом, сытная и тяжелая для желудка, бисквитный пирог и чашка чая, колючий шерстяной плед на кресле. Отец уже поел и смотрел телевизор в гостиной.

Глупые мельтешащие картинки в черном ящике уж никак нельзя было назвать соблазнительным времяпрепровождением, да и погодка за окном явно располагала скорее к чтению какой-нибудь приятной книжонки. Нана подошла к полке и выбрала толстенный, пыльный, с хрустящими страницами, толковый словарь какого-то автора, чью фамилию ей было лень даже читать, устроилась в гостиной на огромном кресле, подобрав под себя ноги - несмотря на адский звук вещания диктора, другого, более уютного места, в доме было не найти... К тому же Нана привыкла, когда над ухом что-то беспокойно, но не слишком, зудит - сейчас ей менее всего хотелось оставаться в тишине и одиночестве...

Более бесполезное и скучное чтиво трудно было выбрать. Ну разве что толстый фармакологический справочник мог посоперничать за погружение Наны в сон. Снилось ей что-то совершенно фантастически красивое - высокие заснеженные горы, зеленющие сосновые леса, маленькие прозрачные речушки с говорливой водой. Словом, панорама какого-то европейского курорта в предгорьях Альп. Охотничий домик, столь затейливо присыпанный листьями и обросший мхом, что больше похож на сказочный дворец лесного короля. она заходит внутрь, дверь провожает ее скрипом, огонь в камине, кресло. Она знает, что там сидит Тайлер, но откуда эта уверенность - в снах многое бывает логичным ни с того, ни с сего.
- Сколько сейчас времени? - спрашивает он голосом старика. Он поворачивается и видно, что он очень сед и худ, это Тайлер-старик, горбоносый, со скрюченными пальцами и слезящимися глазами.

Что?... - бормочет Нана сквозь сон и вяло шевелит губами еще что-то не совсем внятное. Что-то странное, странног и необычайно реальное в этом якобы сне...

- Время, детка, время деньги, скажи мне немедленно, умоляю, ненаглядная, который сейчас час!
Он нервно сжимает подлокотники кресла, его голова трясется, как у китайского болванчика, брови насуплены, а глаза мечут молнии. Он в ярости. Или в отчаянии?

Нана сделала попытку поднести запястье левой руки, на котором, по логике вещей, должен находиться циферблат наручных старых часиков...

Часы были, а на руке оказалась синяя вязаная перчатка. Такие были у ее бабушки, кажется. Да, точно, они ей в детстве очень нравились, потому что у нее были простые черные, а красивый лазурный цвет просто чудесно играл на снегу. Стрелки часов крутились в разных направлениях, с разной скоростью, однозначно давая понять, что здесь они не помощники своей хозяйке.

- Пять-тридцать пополудни! - выдала Нана наобум, совершенно не представляя, зачем Тайлеру-старику так срочно нужно узнать, который час. Уж точно, не чай файв-о-клок...

Файв-о-клок-ти? В пять-тридцать? Смысл сказанного медленно дошел до нее. Она обернулась по сторонам - в окно сияло полуденное солнце, проливающееся из разбитой крыши, временно ослепляя ее. Тайлер вскочил с кресла, молодой, как раньше и протянул ей свою руку.
- Скоро здесь будет очень... быстро. Вернешься домой или останешься?

Не торопилась Нана протягивать руку в ответ - что-то останавливало ее... А хотя - сон, какая разница, что будет? Девушка отвернулась и как бы нехотя протянула ладонь Тайлеру, чуть не отдернув ее в последний момент - ведь это был всего-навсего сон, но ведь иногда можно глупить...или нельзя?

Он резко дернул ее на себя, плечевой сустав яростно хрустнул, яркий свет ударил в лицо.

- Нанетт, солнышко, ты будешь горячее молоко с печеньем? - мама тормошила ее за руку. - Ужин ты проспала, но если хочешь, могу поджарить ветчины с картошкой. Извини, что разбудила, но ты же ночью будешь плохо спать.

- Нет, мам, спасибо, я сама.
Нана встрепенулась, огляделась по сторонам, про себя в который раз удивляясь реальности сна, даже поднесла левую руку к глазам, проверяя, нет ли на ней голубой перчатки. Да, вдруг и стрелки часов бесятся?
Вторая рука была подвергнута еще более тщательному досмотру, ведь хруст сустава не есть какая-то шуточка...

Руки как руки, рукава джемпера вовсе не голубые, а шафрано-желтые, часы чинно вытикивали половину восьмого. За окном было темным-темно, так что желтый свет лампочки накаливания лишь слегка обогревал холодные тени на кухне. Ветчина пошковорчала на сковородке, запахло поджаренной картошкой и все это стало не так существенно. Однако насладиться сытнм домашним ужином ей не дали. Очередной телефонный звонок мама вдруг переадресовала ей.
- Нанетт, тебя к телефону! - крикнула она из гостиной.

Хм, не прокатил отгул - еще один выговор! Но я ж отпрашивалась, хотя... к черту всех. Достали... - грусно подумала Нана и вяло, как черепаха, у которой парализованы все четыре конечности, поплелась взять трубку аппарата. Окинув грозным, угрюмым взглядом обстановку гостиной Нанетт( ) поднесла телефон к уху, соображая: нажать кнопку отключения или заговорить? А может, просто номером ошиблись?