Первое приключение Штопора, Небесные мыши. Часть 2.

- Да не знаю, - Карам сплюнул очередной кусок облака, который, как и предыдущие, ни разу не был сахарным, - не похоже на него.
Кутерьма снизу постепенно нарастала.

Народ не безмолвствовал, но принялся за дело, ну кроме Суши, конечно, он вообще без пинка только хавать и кумарить будет. Так что Цеки отвесил бортовому балласту хороший чирок и принялся подавать пример. Облаком он был сыт по горло, так что в глотку ничего не лезло и приходилось плевать через плечо. Обстановку внизу это только накаляло.

А внизу на вершину скалы, за которую так неудачно зацепился "Штопор" (позор на головы капитана, штурмана и лоцмана!), карабкались каменные кошки - вечно голодные, злые, они беспрерывно дрались между собой, высекая искры из глаз.

Суши не въехал в причину пинка, но не расстроился и собирался уже отвесить сдачи, когда заметил каменных кошек. Камни он не очень любил, а кошек не любил вовсе, так что живенько вскочил и начал рвать и метать, рвать зубами клочки облака и метать ими в остальных членов экипажа, чтобы поторапливались.

- Мы не успеваем, мы не успеваем! - панически верещал пессимист-Цеки.
- Должны успеть! - зло отплевывался облаком оптимист-Цеки.
- Надо искать альтернативные пути спасения! - бубнил невесть откуда взявшийся реалист.

Поняв, что вчетвером они облако не отгрызут, Карам быстро залез в него, чтобы позвать на помощь снежную крысу. Они вылезли вместе и принялись грызть облако, Брында старалась держаться подальше от капитана. "Все равно не успеем" - пронеслось в голове у Карама, но грызть он не переставал.

- Эй, кэп, - позвал Суши капитана, в перерывах между смачными кусаниями облака, - тьфу, мож мы это - тьфу! - в облако залезем и - тьфу!- и оттуда грызть будем? Авось нас - тьфу, тьфу,тьфу - и не заметят?
Мыш постучал по голове, изображая деревянный стук.

- Знаешь, Суши, именно в этой-то ситуации объективный реализм настойчиво не рекомендует мне надеяться на авось и авоськи, - ядовито бросил капитан и забрался на нос. Блестящая идея осенила его светлую голову, и глаза сияли звездным блеском в предвкушении грядущего подвига. Он отодрал от обшивки воздухоплавательного судна хороший кусок, осторожно спустил его на небо, перебрался сам, аккуратно держа равновесия и, оттолкнувшись от "Штопора", начал планировать в слабых воздушных потоках...

- Ура капитану! - Заорал Ежи.
- Он как всегда нашел несколько радикальное но, за неимением других, просто отличное решение! Эй-гей-гей-го! Даешь маленький мышиный парусный флоооот! - в приступе эйфории Ежи точь-в-точь повторил маневр капитана и теперь наслаждался плавным покачиванием импровизированной лодочки на воздушных волнах.

- Етить твою налево, Ежи, ерш ты звездопопый! Марш на место! Это не бегство, а экспедиция по спасению нашего судна. Всем дерржать оборону! Я скоро вернусь. Или не вернусь. Держитеесь!- очередной порыв ветра подхватил капитан и зашвырнул куда-то высоко, откуда его голоса совсем не было слышно. Да скоро даже собственного чиха не услышишь - кошки карабкались по скальной породе, отвесным выступом поднимавшейся вверх. Их каменные когти с премерзким скрежетом царапали твердый гранит, кто-то срывался с жутким мявом, но большая часть неизбежно продвигалась все выше и выше.

Ежи вовсе и не собирался слушаться капитана, но не потому, что был бунтарем, а потому, что кусочек облака никак не хотел прикрепляться обратно. Мышь заметно погрустнел.
- Ну блииин, а я так хотел паруусныый флооот, - только и смог протянуть он, решившись перепрыгнуть обратно на борт "Штопора".
- Лично у меня нет никаких конструктивных идей по спасению, - признал он, присоединяясь к грызущим облако товарищам.

Вверху было холодно. И неуютно. Вернее, очень холодно, отчего об уюте как-то и не думалось. А думалось скорее о высоте, и как с нее, такой, падать. А несло Цеки все выше и выше, кончик его носа сначала покраснел, потом посинел, а потом побелел, так что стало непонятно, где кончается морда и начинается нос. Ну и фиг с ним - все равно ничего не унюхаешь, кроме холода. дкая

Внезапно кто-то больно ударил капитана по макушке. Наверняка, потом даже шишка будет. Но не об этом думал наш доблестный капитан, он даже не успел восхититься своим умом, изобретательностью, смелостью, а просто взял, вынул из-за пазухи связку динамиту и старую жевачку, хранимую на черный день. Жевачка была редкая, муссонная, привезенная дядей из тропиков. Вот на нее и был прилеплен динамит к небесному потолку. Стыдно было, конечно, так бездарно использовать шикарный презент, но уж больно давно хотелось жахнуть погромче.

Ежи старательно грыз облако, время от времени поглядывая наверх. Особенно большой кусок облака застрял у него во рту, мышь отплевался и надулся. Ему изрядно надоело грызть какую-то несъедобную фигню.
- Цекииииии! - заорал он, безо всякой надежды на то, что капитан его услышит.
- Я больше не могу это грыыыыызть!

- Держииись! - в восторге и ужасе завопил Цеки, крепко сжав коленям непослушное ездовое облачко. - Щас как вставит!

Еще несколько секунд его пронзительный крик тонкой паутинйо висел в ночном небе среди зловещего скрежета зубовного, как вдруг жахнуло! Ей-ей, как жахнуло! Кусок потолка разнесло в дребезги, посыпалась побелка, известка, дохлые мухи, старые газеты, ржавые консервные банки и рвануло ветрище! Такой ветрище, такой! При виде такого торнадо, любой мышь бы просто уписался от страха!

Но сейчас писаться было некогда, нужно было спасать свои шкуры и драпать, пользуясь шумихой, неразберихой и дезориентацией противника.

Ежи подумал, что неплохо было бы встать у руля, или у штурвала, или у чего-то там еще, чем управлялся их "Штопор". Чтобы подняться, пришлось приложить немало усилий. Капризная палуба никак не желала ровно становиться под ногами.
- Тысяча чертей! - выругался мышь, погрозил палубе и, на всякий случай добавил вычитанную в одной книжке фразу, - дырку в небе над твоей головой! Ты будешь слушаться или нет?!
Ежи все-таки сумел добраться до носа, выпрямился и повелительным тоном произнес : " Смывайся!". После этого он снова свалился на палубу и с головой зарылся во что-то мягкое.