Глава 3. Дорогая передача, (приключения ведьмачьей парочки)

Приключения ведьмачьей парочки и мсье Анри

Глава 3. Дорогая передача

Дорогая передача!
Во субботу, чуть не плача,
Вся Канатчикова дача
К телевизору рвалась, -
Вместо чтоб поесть, помыться,
Уколоться и забыться,
Вся безумная больница
У экрана собралась.

ВЕДЬМАЧКА МАРТА
СИЛА = 9 (5*)
ТОЧНОСТЬ = 10 (6*)
ЛОВКОСТЬ = 12 (6*)
ЗДОРОВЬЕ = 20 (19,5)

*жесточайшее опьянение



ВЕДЬМАК КАГАР
СИЛА = 11 (5*)
ТОЧНОСТЬ = 8 (7*)
ЛОВКОСТЬ = 13 (5*)
ЗДОРОВЬЕ = 21 (18)

*сильнейшее опьянение

Парень наморщил лоб:
- Какие языки?...
И как то отрешенно посмотрел на ведьмачку:
- Не проси, я сказал!... Пусть даже нильфгаардские страхолюды захватят весь город, не проси!!!

- Ты, Аналь-Ханай, молодец, но вот Гавенкар-то знает, что ты так вот с копьём умеешь, а языков не знаешь? Как же ты жить-то будешь без языков? - что такое шантаж, наставник ведьмакам не рассказывал. Но у некоторых из них это интуитивно получалось. Ведь, помнится, ребёнок Гавенкара постоянно опасался.

Очень вопросительно взглянув на юношу, который молол не пойми-что, и активно (но незаметно) орудуя одной рукой по спине ведьмачки, Кагар наклонился к ней и (повернувшись так, чтобы дитё лица не видело) с придыханием прошептал:
- Марcь, я тебя хочу. Здесь и сейчас. А еще тебе очень нужно выпить, ты в пещере на грибах здоровее выглядела... Тебя ребёнок не смутит? Пущай третьим будет если че. Или пожалеем его неовымученную калённой травой и железом психику?

При словах Кагара, брови Марты поехали вверх, а на лице образовалась улыбка. Что, впрочем, Ханаем могло вполне быть воспринятым как: вот мы тебя и словили, голубчик, языков он не знает, стыд-позор!
- Ты пока подумай над своим поведением, - выдала Марта фразу-наказание старого Радагаста и продолжила: - А мне лечение требуется, пока я совсем с вам всеми не передохла тут.
Затем Марта элегантно виляя задом подплыла к Анри-Ханаю и медленно проводя пальчиком по его молодой груди, приблизилась настолько в его юному личику, что тот мог ощущать ее теплое дыхание и томно, почти что шепотом продолжила: - И определись заодно, хочешь ли помочь...

Ни на выражения бровей ведьмачки, ни на слова Кагара, ни даже на завораживающие бедреные заигрывания Марты, к радости обоих, Ханай даже не обращал внимания, продолжая говорить словно в пустоту:
- Нет, нет, не пытайся!.. Я все еще мсье Анри ибн Зелдлазар аль Пакован...

Хоть взгляд Кагара и был возбуждающ, но Марта в силу своей сучности решила повредничать. Да и с Ханаем что-то неладное творилось.
- Похоже он бредит! - объявила Марта. - Мы его теряем! - добавила ведьмачка и одарила лже-Ханая жарким поцелуем взасос, чтоб еще чуть-чуть подзадорить Кагара и возможно заодно вытащить мальчишку из бреда.

Неладное творилось со всеми. Наверное, кроме самой Марты. Хотя разве можно назвать ладным то, что она попала в незнакомый город, ночью, в компании двух теряющихся психов да еще и под огромным сооружением псевдофаллической формы?

К радости ведьмачки, что-то неладное (а может наоборот... сложно сказать...) происходило и с Кагаром. С выражением неземного блаженства на лице (впрочем, явно уступающего выражению блаженства на Марте), ведьмак попытался двинуться к подруге со страстными (странными?) словами:
- Выручай, Марсь, сейчас портки лопнут!

- На планете консервных банок... Не смей, слышишь, не смей!!!... Взорвались банки с тушенкой и теперь придется долго ждать, пока пролетят ножницы... Не надо этого делать!!! Марта!!! А по самым приблизительным подсчетом это как минимум сто миллионов лет...
Засоса совершить никак не получалось, ибо слетевший с катушек Ханай постоянно шевелил губами и никакого внимания на ведьмачку не обращал не в пример подоспевшего сзади Кагара, пытающегося выпуклостью кожаных штанов проатаковать упругую попку Марты, озабоченную совсем другими проблемами.

Совершив лишь пару поступательных движений, ведьмак, кажется налег на Марту всем телом и стал безвольно заваливаться на бок, зазвенев мечами по брусчатке и пуская пену изо рта.

- Твою маковку наперекосяк!
Не долго думая Марта оторвала рукав от рубахи и завязала глаза Ханаю, потом то же проделала с Ведьмаком, надеясь, что если они перестанут смотреть на башню ситуация исправиться.

Приятные выпуклости Марты маняще плыли над лицом Кагара переливаясь всеми цветами той фигни, которая на днях выскакивала после дождя. На бред Ан-Хан-мсье-итд он не обращал никакого внимания, ведь свой бред был намного интереснее.

- Ыыы! Оооо! А-я-я-я-й! - издавалось из горла ведьмака, пока он ловил новую волну прихода и его дико плющило. В те же мгновения, когда остатки разума возвращались к нему, он преданно глядя на подругу открывал ей результаты своих наблюдений. Не то, чтобы сильно оригинальных, но всё равно:
- Мааарсь! У тебя такааая попка! И таааакие ножки! И воообще, ты у нааас тааакая! А чтоб вкосячило маковку... Закосячило? О! Косяк... Аааа! Маарсь, башню надо не тряпкой закрывать, а грудью! И котомку, котомку отложи, чтоб спирт, спирт наш не разбился! Ааа!

Ведьмак и юный ленинец похоже бредили наперебой, абсолютно стеклянными глазами глядя на башню, и даже затряслись всем телом, когда ведьмачка стала завязывать им глаза.
- Четыре человека погибли, шестеро получили ранения в результате произошедшего накануне выброса... - продолжал все медленнее проговаривать какие то нелепые слова Анри-Ханай и лишь спустя какое то время притих, практически одновременно с Кагаром, лишь тяжело дыша.
Ведьмачка вздохнув, взглянула на башню, когда оба немного успокоились.
Башня все также возвышалась над ними, уходя в небо темной громадиной. Лишь на самом конце иглы, в самой высокой точке башни слабо мерцал красный огонек.
Ведьмачка задремала.
- Марта!!! - внезапно заорал парень, - Марта!!! Ты где???

Было раннее утро.
Солнце все еще скрывалось где-то далеко-далеко за домами, но уже освещало собой небосвод и проникало между домами, образовывая тонкие, прерывистые полоски света.
Днем башня представлялась не такой ужасной, как ночью и вовсе не пугала своей монументальностью, а лишь поражала воображение и заставляла восхищаться мастерством строителей.
Площадь стала наполняться людьми, большинство из которых никакого внимания на башню не обращало, а спешило по своим, только им известным делам. И лишь некоторые глядели, задрав головы вверх и показывая на башню пальцами. Некоторые из таких людей выделялись из массы горожан вычурной яркой одеждой, в отдельных случаях выглядевшей вызывающе на фоне общей серости нарядов. Некоторые из смотрящих на монументальную постройку выделялись цветом кожи - были какими то желтыми, смуглыми или вообще черными-пречерными, как кусок мяса, которого звали Южанин. Может быть они чем то болели, а может и нет - определить было весьма сложно.

Марта покрутила головой по сторонам, пытаясь узреть своих нерадивых спутников. Узрев оных, девица хмуро поглядела на них и недовольно буркнула:
- Пошли в башню.

Спутники никуда идти не хотели а видимо придя в себя и сняв повязки с глаз, тупо смотрели в небо.
Затем Кагар попытался подняться на ноги, и чуть было не повалился на бок, неожиданно качнувшись.
Ведьмак замахал руками и вновь присел на корточки, склонившись над котомкой дабы проверить ее содержимое.

- Пошли, - коротко ответил Кагар, когда задница коснулась брусчатки. А то после таких приходов всякое могло быть... Вот например пока сам ведьмак ловил новую волну кайфа, подлый архаровец мсье Анри ибн Зелдлазар аль Пакован и т.д. и т.п. мог в наглую счучундрить что-то ценное.

Мсье Анри по всей видимости даже идти никуда не хотел, а уж чучундрить что то цепнное - и подавно. Он просто смотрел на небо, тупо поглаживая рукой копье.
Под опорами башни уже собралась приличная очередь из жаждящих попасть внутрь. Толпу из порядка трех десятков жителей сдерживали несколько стражей и металлические заграждения, расставленные весьма грамотно. Люди казалось всеми силами старались прорваться внутрь башни видимо как раз с одной из тех целей, что огласил накануне странный человек.

Марта подошла к Анри:
- Эй... Еще вчера спешил, а сейчас валяешься! Вставай! Ноги в руки и вперед!
Марте уже изрядно надоело возиться с этими аболтусами, хотелось банально нажраться и забыться, а не заставлять кого-то куда-то ити и более того, топать следом.

- Мы все умрем, надежды нет... - прогундосил юноша, продолжая также отрешенно поглаживать копье и по щеке потекла скупая (уже мужская) слеза.

- А ты что, думал будешь жить вечно? Радагаст нас предупреждал, что жизнь это затяжной прыжок из пи... короче из живота в могилу. Так что не развешивай нюни, пошли дело завершим!
Ведьмачка взяла юнца под руку и стала помогать ему подняться.
- Кагар! Вставай уже! Хватит рассиживаться! Помоги мне лучше.

- И наши трупы, брошенные в печи, сожрут неблагодарные куски, - с сочувствием (искренним-ли?) продолжил он фразу Ханая. Как говорил великий наставник, если капает из глаз - это плохо. Но вот если с конца капать начнёт... Без повода... То это совсем пипец будет. Хорошо, что у Кагара пока что не капало ниоткуда.

С покачивании при каждом дуновении ветра и резкими взмахами руками ведьмак попытался оторваться от земли. Не совсем конечно, а только задницей, но после вчерашнего прихода каждое движение давалось со скрипом.
- Тю... Так это мы ща мигом. Дитёнка поднять это как два пальца, - сказал он, но тон его всё равно оставался вялым и безрадостным. А затем он действительно попытылся помочь Марте. Так и не осознавая зачем она это творит.

Юноша поднялся на ноги и словно зомби, покачиваясь и опираясь то на копье, то на крепкую ведьмачью руку, подчинился и побрел вперед. Он молча смотрел вперед, а когда они шагнули в образовавшуюся в утренний час тень башни, юноша обернулся и хмыкнул, бросив взгляд на плетущегося сзади Кагара, мотаемого неведомой силой из стороны в сторону. Затем вздохнул и взглянул на Марту такими же стеклянными глазами:
- Вы даже не представляете, какая военная мощь у Нильфгаарда. То, что сейчас творится в Бругге - это только начало. Цинтра со дня на день капитулирует и врагу уже не надо будет переходить Амэллские горы. Путь в Темерию будет открыт. Бругге сметут - даже не споткнувшись, через неделю возьмут Майэну, затем Марибор. Сожгут Каррэас и Дорьян. Падение Вызимы будет лишь делом времени.

- Сметут, падут, нападут... Какая мне к черту разница. Я тебе сколько раз говорила, не впутывай ведьмаков в ваши мирские дела! Мое дело тебя доставить по назначению и свое предназначение найти. Остальное побоку. - Снова разозлилась марта, видимо не понимая ни что такое Вызимы, Бругге и прочая лабуда и оттого чувствуя себя неполноценной.
Ведьмачка пристроилась в очередь и стала ждать, когда же наконец, она сдаст этого, уже порядком поднадоевшего юнца, по назначению.

Кагара комплексы неполноценности, равно как и вины, не посещали уже давно. С того самого дня, как он попал в пещеру. То есть, вполне вероятно, что они избегали Кагара еще до тех судьбоносных дней.
- А кто такие эти Меенка и Моребор? - уточнил он у юноши, - Это значитьс их возьмут, а они что? Не рады будут?

- Глупцы, - только и произнес юноша на тирады и вопросы бывших обитателей пещеры. Он скривил гримасу и еле волоча ноги брел вперед к сформировавшейся очереди из разнообразного люда. Народ так сильно жаждал попасть внутрь башни, что каким то чудом опередил ведьмаков в этом деле, проснувшись видимо раньше обладателей биологических часов в пустых головах.
Немного впереди затевалась разборка:
- Я тебе дам, кто рано встает, тому дает!!! - кричал кто-то незаметный за людскими спинами.
- Сам то проспал, а теперь лезишь! - отвечал тому другой.
- А ты еще куда прешь, черномазый, я здесь занимал! - возмутился еще кто-то.
- Камамба мамба атата! - отвечал мужик, похожий на куска мяса с именем Южанин, махая руками.
- Сам ты атата!!! - выкрикнул кто-то.
- Ты лучше обратно на пальму лезь, а на башню с пальмы смотри!!! Нечего тебе внутри делать! - ответил затеявший скандал.
Очередь загоготала, продолжая медленно, но верно двигаться к цели - к проему между опор, за которой, под сенью этого невероятного сооружения, виднелся отворившийся проход, куда строго по одному пропускались люди.
Обратно из башни никто не выходил. По крайней мере через этот же проход.

Ведьмачка лишь фыркнула на слова юнца. Продолжать полемику у нее не было никакого желания. Понаблюдав за забавными людьми, Марта всерьез задумалась над вопросом: куда же деваются люди.
- А вам не кажется странным, что из башни никто не выходит? - спросила девица.

- А что, если поздно встаёт, то не дадут? - отвлёкшись, скорее сам себе пробормотал Кагар, не отставая от "типа умного" Ан-Хан-сами-знаете-кого. Реплика подруги его тоже заставила призадуматься:
- Вот если в рот входит, а выходит... кхм... А если наоборот... - тут Кагар действительно задумался, ведь наоборот тоже можно оборотом-то наоборот, а еще можно... - но как можно еще извращенно-пустая голова ведьмака даже не догадывалась, - может пошлём кого-то обойти башню и посмотреть при свете с другой стороны? - добавил он, почему-то глядя на Ханая

- Нечего там смотреть! Выходят с оборотной стороны, - ответил на возникший в неокрепших умах вопрос кто-то пристроившийся сзади, - Давайте переступайте ногами, а то кто-нибудь влезит впереди вас!
Тем временем не поделившие место в очереди индивидуумы успокоились и уже скрылись под сенью величественного строения, заглатываемые им, словно пещерная печь гнилое тесто, из которого получались такие невкусные изделия, именовавшиеся словом "хлеб".
Юноша обреченно смотрел себе под ноги совершенно незаинтересованный происходящим вокруг.
И вот наши герои миновали кордон из заграждений и охраны, представ перед узким проходом, что оказался почти на том самом месте, где Кагар минувшей ночью делал неблагодарное и весьма мокрое дело. Лужица все еще виднелась чуть правее. Но интересно было как раз не то, что лужица осталась, а то, что как товарищи ни осматривали накануне шершавую каменную стену, никакого прохода обнаружить не удавалось. А сейчас он сиял в стене, обрамленный рюшечками и завитушками, словно с самого начала был здесь, как была в пещере тяжелая дверь в кабинет наставника.
Проход был узкий и невысокий и позволял пройти только одному человеку, обязательно немного пригнувшись. Нашим героям пришлось встать друг за дружкой.
Первым в нутро этого жутковатого сооружения забрел Анри-Ханай, толкаемый в спину, чтобы не уснул и насильно пригнутый ведьмачьей рукой, дабы озадаченная военно-политическими вопросами голова не пострадала еще больше. Следом за отрешенным от всего происходящего юношей зашла Марта, а за ней слабый на здравые мыслительные способности Кагар.

Внутренности сооружения были столь же величественны, как и вид снаружи. В центре круглого зала красовалась громадная стеклянная колба, подсвеченная снизу тусклым небесно-синим светом, внутри которой находился какой то человек. Вернее не человек, а останки человека. А если быть более точным - это были кости, соединенные между собой истлевшей плотью. Этот человек словно висел внутри колбы и смотрел своими пустыми глазницами прямо на входящих посетителей башни.
Над колбой висел громадный сталактит, сверкающий всеми возможными и невозможными цветами. Сталактит уходил своим основанием высоко вверх, казалось под самые своды башни, где сливался со стенами, сужающимися у самой верхушки, видимо образовывая ту самую иглу - верхнюю точку башни.

Люди обходили колбу молча и не отрывая взгляда от содержащегося внутри скелета. Видимо все были поражены им не меньше, чем хотели бы, направляясь сюда ни свет, ни заря.
- Господин Пэжэ, - прошептал юноша, стараясь быть как можно тише, но шепот, отразившись от стен, повторился еще и еще раз. Очередь на миг остановилась и ахнула. Скелет в колбе кажется пошевелил головой.
В голове ведьмаков всплыли слова Анри-Ханая: "Господин Пэжэ хоть и умер, но всегда живой. И мы все счастливы!"

Ведьмачка заинтригованно колупалась в носу. Вытащив зеленую козявку, девица невзначай развесила ее на спине впереди идущего, одобрительно хмыкнув, лицезрев результат. Увидя Арнольда Шварцнэгера в сушеном виде Марта подумала "Интересная зверушка" и чуть было не напоролась на спину с козявкой.
- А Всезаебиса где выставляют? - наивно спросила Марта с интересном рассматривая причинное место истлевшей плоти ПэЖэ и одновременно выдерживая необходимую дистанцию, чтобы не обляпаться.

Второй ведьмак не менее увлеченно чесал зад. Себе конечно же, а не тому, о ком вы подумали, маленькие извращенцы. К счастью для окружающих, ничего оттуда он не извлекал и на всеобщее обозрение не выставлял. Скептически изучив колбу и всякую хрень, висевшую с потолка, он изрёк Ханаю:
- А действительно, где наш Зауебис-то? Мэ Жэ, тьфу, Пэ Жэ - это хорошо, но что с ним делать-то?

Говорил он это, понятное дело, Ханаю через плечо Марты, вплотную прижимаясь к ней сзади и слегка покачиваясь из стороны в сторону... А прижимался он чем-то интересным, уже давно понятным, но некоторым казалось, что всё равно лишним или ненужным.

- Не знаю... - шепотом ответил Анри-Ханай двум товарищам.
- Тихо вы, - сзади Кагара кто-то больно стукнул кулаком под ребро, - Такие вещи делают, но о них так в открытую не говорят. Тем более здесь. Если надумаешь, приходи вечером в трактир Гарцующий Бестиариаолог. Спросишь Диего Падри...
- Эй вы, двое! - слова сзади идущего прервал охранник, которого не очень то и замечали посетители недр башни, погруженные в лицезрение господина в колбе и увлеченные недвусмысленными разговорами привлек к себе внимание. Заговорщик оторопел и встал как вкопанный, остановив всю процессию:
- Я?!... - лишь раскрыл рот он. Ведьмаки обернулись. Тот оказавшись еще молодым мужчиной с густой щетиной, в странном круглом головном уборе и в белом одеянии на манер простыни. На фоне облачения лицо его обильно покраснело, а сам он застыл, словно в ожидании чего-то нехорошего.
- Нет, не ты! - безразлично к потугам небритого ответил охранник и показал пальцем на Кагара и Марту, - Вы двое белоголовых с мечами! Пойдемте со мной.

- Тогда уж трое, без него мы никуда, - Марта тыкнула пальцем в Анри-Ханая и, выжидающе подняв бровь стала наблюдать за охранником, на всякий случай придерживая Ханая за руку.
Пойдемте туда, пойдемте сюда... Что они молодые самые что ли? - возмущалась девица про себя.

Только Кагар пристроился сзади Марты (дык, всё равно б в толпе никто не заметил бы, да и всё на Пэ Жэ зырют), как противный стражник своим противным голосом испортил ведьмаку всё настроение. Он чуть отодвинулся назад и начал удивлённо озираться по сторонам в поиске двоих белоголовых с мечами за спиной.
- Марсь, а кого это он хочет? Не нас же? Мы ж сами не местные, не шалим, никого не трогаем, примус починяем