Омут шогготов
Великий инквизитор Сообщений: 11891 профиль
Репутация: 617
|
- Осталось недолго, - муж чуть крепче прижал ее к груди, - скоро я тебя согрею, милая. - У него нет собственного дома здесь, поэтому первую ночь вы проведете под чужим кровом, - не очень дружелюбно ответил Слейн. Его лицо освещалось красными всполохами огня и выглядело угрюмым и мрачным. Свежий шрам над правым глазом будто бы налился кровью. Слейн был ее любимым братом, но сегодня она его просто не узнавала. В правой руке, освещая дорогу, он нес факел, в левой держал поводья рыжей кобылы, предназначенной ей в приданое.
Вскоре они достигли подворья Кайша, оно стояло в стороне и ближе к берегу - здесь на губах ощущалось солоноватое дыхание моря. Мужчины обменялись неприветливыми взглядами и вошли вместе. Вокруг никого не было - абсолютно пустой дом. Только дворовые собаки тихо заскулили при виде пса Идгара да рыжая что-то профырчала, когда Слейн оставил ее у коновязи. Шаги двух рослых людей и стук когтей собаки раздавались по сеням, и будто бы страх неслышно крался следом за ними, войдя без приглашения.
Наконец они достигли того, что по-видимому должно быть брачным покоем. Посередине стояла широкая кровать, устланная мехом, и несколько плошек с жиром вокруг нее, пол под ногами тоже был в шкурах, больше ничего - ни коробов, ни прочей мебели, ни украшений на стенах. Слейн прошел вокруг, зажигая от своего факела маленькие светильники, и остановился в дверях, пристально смотря на новобрачных.
- Уходи, - голос Идгара колол острым льдом, и был острым как лезвие меча. Его огромный пес, тихо рыча, начал теснить провожатого к дверям. Впрочем, Слейн не намеревался спорить, развернулся и ушел в темноту. Идгар аккуратно положил Киру на постель и притворил двери, Бардальф остался по ту сторону покоя. Мужчина стал раздеваться, снимая плащ, пояс, оружие и украшения, верхнюю одежду, оставив лишь исподнее. Он был действительно очень красив, также красив как штормовое море - рослый, жилистый, гордая осанка, способная противиться самому свирепому ветру. Без одежды он казался еще более диким и чуждым ей.
|
|