Граница, Дуэль №53 S.S. Storm vs M.V. Lebowski

Зоя стоит за прилавком. Крытые ряды не отапливаются; холодно, как в девятом круге. Перед Зоей выложены половинки тыкв, морковь, мелкие апельсины. В банках перетертая с сахаром облепиха, рядом — свежие ягодки. В руке Зоя держит ломкие коробочки физалиса. Закликать покупателей она не умеет. Смущается, когда кто-то подходит и начинает задавать вопросы:

— Откуда это у вас посереди зимы?

— Вкусная облепиха-то?

Вкусная, конечно. Зоины щеки розовеют.

Рядом рубит свиную голову Леха. Леха хороший парень, но соседство с мясником немного нервирует Зою. «Оставь уши!» — кричит Лехе кто-то из постоянных покупателей. Тот хмыкает, кивает, отирает руки о забрызганный бурым передник.

— Облепиха! Свежая?

— Свежая, — отвечает Зоя.

— А физалис почем?

— Не продается.

Физалис нельзя продать, можно только подарить. Да и ни к чему это. Увидит покупатель, как физалис светится — может испугаться.

— Тогда облепихи грамм двести.

Зоя взвешивает, аккуратно расправляет влажные банкноты, добавляет к уже заработанным и перетягивает резинкой. Покупательница уходит, а Леха стучит по прилавку, привлекая внимание.

— Покурим?

Курят долго, оттягивая момент возвращения за прилавки. Леха задирает голову, выпускает в морозный воздух тонкую молочную струйку и вполголоса матерится.

— Ты чего?

— Не тем я занимаюсь, Бойцова. — Он всегда называет Зою по фамилии. Говорит, что так проще.

— В смысле? — Зоя глубоко затягивается, выдыхает, на миг Лехино лицо пропадает в густом дыму.

— Денег нет, будущего нет.

— Не начинай. Тут у всех так.

— У всех-не у всех, а я так больше не хочу. Может, я б тебе предложение сделал, Бойцова, будь у меня денег побольше. Свадьбу бы сыграли, детей завели.

— Ты пьяный, что ли?

— Дура, — смеется Леха.

А на следующий день не приходит на рынок. Рядом с оранжевым прилавком Зои пусто, серо и железно. Забытый топор воткнут в колоду, на поддонах грязные разводы. Торговля идет лучше: свиные головы и ножи не отпугивают мамаш с детьми и других чувствительных покупателей, но Зоя чувствует странную пустоту. Зря она вчера так.

— Тыква настоящая?

— Попробуйте.

Перочинный нож отхватывает от рыжей мякоти кусочек. Мужчина в пуховике нюхает, мнет, кивает головой.

— Беру.

— На здоровье, — желает Зоя, шурша упаковочной бумагой.

А за ним уже стоит другой покупатель.

Все лучшие решения — спонтанные. Зоя знает это, потому что у нее есть физалис. Выходи во тьму ночи или в туман, или в ливень, который стоит стеной, и физалис начнет светиться. Главное — не заглядывать после этого в глаза-облепихи. Опасно. Интуиция и свет подскажут, знание же слепо и беспокойно.

Темнеет на улице рано. День прибавляется, но неохотно, с зимней ленцой. Ночь Зое на руку. Она стоит в переулке, лицо скрыто колючим шерстяным шарфом, физалис трепещет от ветра. Вот-вот загорится скрытое в коробочке ядро.

— Ну же.

Физалис подчиняется. Луч разрезает синюю от снега пустоту, ведет через переход с навсегда застывшим красным человечком на светофоре, петляет между домами. Под сапожками хрустит. Совсем не страшно. Раз физалис светится, никому не суждено увидеть Зою.

Она запоминает дорогу, читает название улицы: «Краснооктябрьская», номер дома, номер квартиры. Проводит пальцем по дермантину, в который упирается луч. Кладет пакет у двери, на стену вешает листок на скотче: «Поправляйся». Пусть Леха думает, будто Зоя считает, что он приболел. Интуиция говорит обратное.

И Леха приходит, но не один. Молодые бритые наголо ребята в куртках из кожзама шествуют по рынку. «Все, — говорит соседка слева, с которой Зоя общается очень редко. — Докатилось и до нас». Зоя кивает. Видимо, и впрямь докатилось. А что поделать? Времена такие. Без заляпанного кровью передника Леха смотрится почти что модником. На руке поблескивают часы. Подходят ребята к каждому торговцу, голоса не повышают, но Зое и без того ведомо, что им нужно. Как это там в газетах пишут? Крыша? Глупое слово.

На свой прилавок Леха не смотрит. Отворачивается. Уши его краснеют, то ли от холода, то ли от стыда. Зоя прижимает физалис к груди.

— Откуда это у тебя облепиха в декабре? — спрашивает один из молодых рэкетиров.

— Своя.

— Ну раз своя, делиться будешь. А то время неспокойное нынче. Мы в обиду своих не дадим.

Зоя расправляет упаковочную бумагу, но парень смеется.

— Не облепихой делиться, красавица. Наваром.

— Оставь ее, — говорит вдруг Леха.

— Чего это?

— Я ее знаю. Нет у нее денег, да и вообще. Чудная она.

— Телка твоя, что ли? — Парень щурится. — То-то гляжу, так долго в этой дыре продержался. Ну, раз так...

Он кладет в рот облепишинку и идет дальше. Леха задерживается, словно хочет что-то сказать, но не находит слов, машет рукой и следует за другом. Зоя вздыхает. Легкие деньги только кажутся таковыми. Кто знает, чем расплатиться за них придется? Это пока никому в городке не до молодежи, вставшей на скользкую дорожку. Что будет через месяц? Год? Пять, десять лет? Надо бы взглянуть огненными глазами. Но страшно.

Родители живут в частном секторе. Дом у них большой, красивый, ухоженный. В детстве Зоя его очень любила, а выросла — стала бояться. Слишком много в доме случилось историй, а там, где истории, всегда призраки. Хрущевки в этом плане куда безопаснее.

Новый год с опасностью не ассоциируется. Мамина улыбка и прокуренный папин голос защищают от привидений. Тепло. На столе так же рыжо, как и на прилавке Зои. Дымится ароматная тыква, блестят бока грейпфрутов. Старенький телевизор хрипит и пестрит розово-серыми полосами. Беловласый президент оттягивает тяжелую часть поздравления:

— Часы отсчитывают последние минуты тысяча девятьсот девяносто четвёртого года. В эти мгновения мы вспоминаем прожитое: и радости, и печали, и обретения, и потери, которые связаны с ними. Эту новогоднюю ночь большинство россиян проведут в семейном кругу, с друзьями и близкими...

— Черт, — скрежещет папа. — Был черт горбатый, теперь этот. Зар-раза!

— Тише ты, — просит мама. — Лучше б с дочкой поговорил.

— Уже поговорил.

— Еще поговори.

Папа осушает рюмку, хлопает в ладоши и с видом фокусника достает из-под длинной, подметающей пол скатерти бутылку настоящего шампанского с черной этикеткой.

— Желание загадывать будем.

Он успевает хлопнуть пробкой до того, как далекие куранты начинают свой размеренный отсчет. Папины руки дрожат, из Зоиного бокала убегает пышная искрящаяся пена. Зоя смеется, папа улыбается в усы.

Желание Зоя загадывает про себя. Никому не говорит, но довольно улыбается.

Уходит от родителей поздно-поздно. Достает из сумочки физалис, смотрит на лучик, ведущий к каменной застройке, пятиэтажкам с пустыми кирпичными датами на стенах и узорным заборам из черного металла. Идет, сопровождаемая криками подростков и гудками автомобилей. Ночь живет, и Леха тоже не спит. Он сидит на лавочке во дворе своего дома. Рядом никого, кроме наполовину опустошенной бутылки. Этикетка на темном стекле нерусская, знакомые буквы не складываются в понятное слово.

— Я плохой человек, Бойцова, — говорит Леха, поднимая голову. Его глаза трезвы, а вот язык заплетается. Зоя целует его в губы.

«Телка твоя?»

На рынке все сами определяют, когда отгремит для них похмельно-задорное новогоднее время. Кто-то тянет как можно дольше, не желая расставаться с иллюзией праздника, кому-то приходится вставать за прилавок уже первого января. Зоя делает это не из нужды, а потому что яркие плоды должны найти как можно больше покупателей. Так надо.

Кто-то слепил большого снеговика и поставил его рядом с курилкой. Зоя пальцем делает ему широкий улыбающийся рот и вставляет сигарету. Пусть составит компанию, пока Лехи нет рядом.

По вечерам Зоя приходит к Лехе. После любовных игр они выходят на балкон и курят там. Леха всегда заходит в комнату первым, а Зоя сверяется с физалисом, и каждый раз лучик ведет ее домой. Леха против, ему хочется, чтобы Зоя оставалась на всю ночь, но она не слушается. Если свет велит возвращаться, так тому и быть. Так повторяется день ото дня. Рынок, курилка, квартира в доме на Краснооктябрьской, спальня, балкон, черные переулки и свет.

— Хорошего мужчину нашла? — спрашивает мама. Она-то откуда узнала? Может, и правда материнское сердце прозорливее физалисного фонаря и зорче облепихи?

— Хорошего.

— Чем занимается?

Зоя пожимает плечами. Что ей сказать? Что как-то раз Леха забыл убрать с прикроватной тумбочки товарища «Макарова», а загулы и разбрасывание денег сменяются в его жизни периодами апатии и безразличия? Купленные на нечестно нажитые деньги часы, проигрыватель и коллекция кассет, украшения для Зои и импортный алкоголь вызывают у него самого отвращение. В такие часы приходится сидеть рядом и гладить Лехины волосы, чтобы он не наделал глупостей. И все чаще Зою посещает желание взглянуть на нити судьбы облепишьими глазами.

Иногда у Лехи гостят друзья-подельники. Приходят со своими барышнями — нарядными, молоденькими, глупыми. Включают кассеты, чтобы не напиваться в тишине, а говорить им не о чем. Связывают парней промысел, дерзость и желание вырваться, подняться над истоптанным снегом, рогами антенн и пустой водонапоркой. О чем тут поговоришь? Тут не говорить — действовать надо, а о делах в присутствии женщин не распространяются. А произнесет кто хоть слово — так мертвая тишина повисает, и даже музыка сквозь нее не пробивается. Так звучит и так замолкает обреченность. Зое больно видеть улыбки девушек, их белые зубы, помаду на пухлых губах, ямочки на щеках.

— Как убьют меня, поставьте хорошую плиту. Не пожалейте бабла.

— А я вчера сапожки на меху отхватила!

— Душно что-то. Окно откройте.

— А вот в Москве, говорят, такие концерты дают...

— Налей еще, Лех, налей, не томи.

— Машину купим, переедем. Куда? Да хоть в Воронеж.

Так и течет жизнь: рынок, курилка, квартира в доме на Краснооктябрьской, спальня, балкон, черные переулки, кладбище, магазины, Москва и Воронеж, духота и выпивка, и, наконец, свет.

Зоя бредет в темноте. Физалис за пазухой, его направляющая нить не нужна. Дорогу от Лехиного дома до своего она выучила настолько, что может пройти с закрытыми глазами. Под ногами вместо звонкого снежка черная жижа. Страшно хочется курить, но больше нельзя. Как бы Лехе сказать? За спиной остался пьяный смех. Слушать уже нет сил! Может, бросить все и уехать? Одной. В тот же Воронеж, о котором мечтала дурочка с яркими губами. Или попробовать Леху вразумить? Как же! Перевоспитаешь такого!

Дома Зоя плачет, запершись в ванной неизвестно от кого. Потом ее тошнит — ну вот, началось! — и слезы капают в раковину вместе с полупереваренной пищей. Зоя долго полощет рот и брызгает на лицо холодной водой. Моет раковину, чтобы монотонные движения отвлекли от дурных идей, собирается с духом. Подходит к телефону, подносит трубку к уху, крутит колесико, набирая номер. Пока ноют длинные гудки, нервно наматывает на указательный палец провод.

— Алло! — Лехин голос чуть успокаивает, но Зоя молчит. — Алло! Бойцова, ты? Как дошла?

— Хорошо.

— А мы тут еще сидим. Что так рано пошла?

— Нездоровится.

— Ну отдыхай тогда. Спокойной ночи.

— Спокойной, Леш.

Не смогла. Не сказала. Ну и ладно. Все равно долго скрывать не выйдет, а там будь что будет. Лишь бы, узнав, Леха согласился от ремесла своего отказаться. А вдруг не откажется? А вдруг убьют его? Неспроста же эти пьяные разговоры о красивых надгробиях. Зоя видела их на кладбище: смешные, нелепые. Парни улыбаются с мраморных плит на фоне автомобилей и коттеджей в то время, как суть их гниет ниже; расстрелянная, искромсанная ножами, удушенная в изоляторах. Туда ли ведет Зою луч физалиса? На кладбище, где раз в месяц она станет менять увядшие цветы, очищать участок от листьев и мусора?

Она расправляет скатерть. Срывает веточку облепихи. Спелые оранжевые глазки смотрят на нее, и она кивает. Опасно это. Не следует заглядывать вперед, туда, куда не проникает свет физалиса. Но нужно. Очень нужно, иначе как решиться на непоправимое или утешиться и плыть по течению и дальше.

И снова бегут дни и недели, иссякает зима, а весна приходит не одна — с воем сирен и синими лезвиями мигалок, засадами и арестами.

— Помянем, — говорит Леха и опрокидывает рюмку.

Мраморная плита и мертвая улыбка на фотографии. Зоя мерзнет под зонтом, дождь льет как из ведра, но уходить нельзя: не тот случай.

— Гражданка Бойцова, а вам знаком...

Она врет милиционеру, надеясь, что выходит складно.

— Взялись за нас, серьезно взялись.

— Ой, девочки, я такую шубку присмотрела.

Тошнит.

Ребенок толкается.

Зоя чувствует, что сходит с ума. Она обхватывает живот руками, зная, что до настоящих толчков еще так много времени. Облепиха не моргает, и отвести от нее взгляда нельзя.

— Леша, бросай это! Ради ребенка бросай!

— Не могу, — Леха качает головой. — Пацанов не бросают. Да и не случится со мной ничего, я любовью твоей заговоренный.

И достает из кармана коробочку. Кольцо. Конечно, кольцо. Золото, яркое, как физалис, и мертвое, как зима. Символ жизни и смерти, уроборос судьбы.

Газета на дешевой бумаге. Портрет над статьей. «Задержаны двое преступников, еще один оказал сопротивление и был...» Зоя отбрасывает газету и плачет. Шанс на спасение два к одному, все же не так мало.

Она носит черное. Найти подходящее платье сложно: слишком вырос живот.

Облепиха сверлит ее взглядом.

— Помянем.

Зоя отшатывается от стола, едва не падает, кладет руку на грудь и пытается отдышаться. Волноваться нельзя. А как не волноваться?

Папа вытирает ладони о штаны, берет в правую руку кусочек черного хлеба, а в другую ложку. Хлебает щи с каким-то доступным одним мужчинам удовольствием. Зоя кладет в рот кусочек вареной курицы. Вкусно, хоть и заводская столовая.

— Излагай, — командует папа. — Обед полчаса всего.

— У вас нет места для Леши? Может, в твоей бригаде?

— Рукастый?

— Работы, вроде, не боится. Мясником был.

— Мясником, хех, — повторяет папа. — Ну, раз хотя бы мясником, попробовать можно.

Он хитро щурится. Должно быть, понимает причину дочкиной просьбы. От них разве что-то скроешь, от этих родителей? Вроде, и всю жизнь на заводе, ни одной книжки за последние двадцать лет не прочел, а на тебе — все чувствует. Видимо, это и называется мудростью. Зоя гладит большим пальцем бумажную оболочку физалиса.

— Только у нас, — Папа становится серьезнее, — чтобы без шуток.

День близится к концу. Зоя стоит за прилавком. Почти все распродала, это большая удача. Физалис теплеет. Куда-то он приведет сегодня? Нужно поговорить с Лехой, уговорить его устроиться в папину бригаду. Пусть денег будет меньше, пусть свадьба без золотых колец, даже на новые кассеты для проигрывателя пусть не будет хватать, зато Леха выживет. Точно выживет, не с вероятностью два к одному.

— Свежая облепиха-то?

— Свежая. Но возьмите лучше в баночке, с сахаром. Выпьете с чаем в охоточку.

— Ну давайте.

Зоя проверяет, плотно ли сидит крышка, ставит банку в старенькую авоську, рядом с набитыми чем-то бурым и влажным пакетами. Возле покупателя мальчик лет пяти. Зоя замечает, что он не отрывает глаз от прилаженного за пуговицей ее пальто физалиса.

— Нравится фонарик? — спрашивает отец.

— Красивый.

— А есть у вас еще?

— Нет, это последний, удачу приносит, — отвечает Зоя, сама не зная, зачем.

— Не продадите?

— Он не продается.

Можно только подарить, если так говорит интуиция. Но как же тогда выбирать удобные дни для посещения Лехи? Как понять, стоит или нет говорить ему о беременности, передать предложение папы? Страшно.

Зоя достает физалис и протягивает мальчику.

— Держи. Только смотри, не ешь его. Будет твой фонарик удачи. Выключишь свет в комнате или заберешься под одеяло, а он тебе поможет. Только смотри, слушаться его во всем необязательно. Думай сам и поступай, как считаешь нужным.

Мальчик открыл рот и не верит своему счастью. Отец улыбается, не пытается оспорить Зоину сказку. Зоя благодарна ему за это.

Снеговик-курильщик давно растаял. О том, что он когда-то стоял на посту, встречая продавцов неизменной улыбкой, напоминает только серый холмик с черной крапчатой коркой. Зоя бросает окурок рядом, затаптывает его и поправляет на плече клетчатую сумку с остатками товара. Смотрит на фонарь на перекрестке. Там граница. Прямо ведет проспект Ленина, который, ходит молва, скоро переименуют по-дореволюционному. Налево — дом, свет и яркие плоды, временная безопасность и тревоги, теплая грелка на живот и чашка чая. Если же выбрать правую дорогу, через два квартала упрешься в улицу Краснооктябрьскую. Еще есть время, но стоит ли тянуть?

Рука тянется к груди, но физалиса больше нет. Зоя грустно улыбается и идет к перекрестку.

Добрый день, Автор!

В вашем рассказе мне понравилось, как постепенно раскрывался образ героини. По ощущению было похоже на то, когда открывают отдельные фрагменты портрета и по ним нужно попытаться понять, кто здесь зашифрован.
После первого фрагмента – рыночек, колдовской физалис, глаза облепихи – представилось, что девушка попала в эту реальность с колодой мясника из какой-то сказки. Второй фрагмент для меня оказался неожиданным – героиня курит. Вроде бы маленький штрих, а предыдущее предположение сделал несостоятельным.
Путь героини поначалу кажется неочевидным, но она его тем не менее проходит, и обстоятельства (Лёха с его окружением и беременность) постепенно подталкивают её к предстоящему решению отказаться от привычного магического помощника.
Остальные фрагменты добавились, и итоговый образ показался мне местами противоречивым. Но к моему удивлению, это сделало его даже ещё более живым.
Идея границы, черты, которую нужно перейти, чтобы прожить собственную жизнь, какой бы она ни была – очень сильная. Распутье в финале – логичный и удачный ход.
В общем, хороший рассказ. Остался только маленький занудный червячок, который недоумевает, как же героиня с такими-то способностями вообще могла оказаться на том рынке? Мало советовалась с физалисом? Или наоборот - слишком много?

Здравствуйте, автор. Надо сказать сразу, что я обожаю облепиху! Особенно срывать с веточки и сразу в рот. Кисло-горько сначала, а потом такое приятное послевкусие. Это про ваш рассказ. Здоровско! Я не помню, были ли ошибки, обращала ли я внимание на стилистику (наверно, обращала ). Но у вас получилось именно то, что нужно. Образ физалиса - образ фонарика. Он сам - оранжевый, невесомый, неприхотливый, но такой нужный. Особенно тогда, когда не знаешь, куда идти. У кого просить помощи, кто подскажет нужное направление. Он подсказывал. До тех пор, пока Зоя не стала носить под сердцем свой собственный физалис, который навсегда уже определил ее путь. И стал ненужным тот, другой. Немного штампованным показалось про подарить, а не продать. Да и зачем ребенку этот сухой бутончик? В общем, пока так. И думаю, что в вашем рассказе еще можно ковыряться. Он не прост и прост одновременно. Нажала бы в финал))) А, вот еще че забыла. Про символ облепихи. Это же своеобразный оберег внутренней энергии человека. Хитер автор и молодец. Четко вписал это в рассказ!

Здравствуйте, автор!
Прочитала ваш рассказ первым, так что первая рецензия — вам.

Перед нами история о безвольном человеке, который всё-таки научился принимать решения самостоятельно. Ну хоть кто-то смог =)

Что понравилось

1. Реалистичная картина мира, которую нам показали без особых ухищрений и разглагольствований — фоном, через описание жизни Зои.

2. Образ героини, в который легко поверить: такая вот женщина без собственного мнения, без желаний, без планов и без амбиций, стеснительная, во всём слушается мудрого советчика-физалиса. Все её действия проистекают из её характера, что, разумеется, большой плюс.

3. Очень ладно скроена нить повествования: героиня без единой живой мысли отдаёт принятие решений физалису — героиня залетает и начинает задумываться о будущем — героиня заглядывает в будущее, и оно ей не нравится — героиня решается что-то изменить. Собственно, сюжет вопросов не вызывает, всё логично.

4. Масштабное преображение героини, которое подкралось незаметно для неё самой. Сделали красивую закольцовку: её просят продать физалис и в начале рассказа, и в конце.

5. Сама идея страшных глаз облепихи необычная, и образ получился зловещий. Хороших идей много, взять хоть образ продавщицы фруктов, которые откуда-то взялись посреди зимы, или даже самое начало с его ярким контрастом: рядом с уютным прилавком Зои кто-то рубит свиную голову.

Что не понравилось

1. Образ безвольной героини на фоне депрессивной картины мира привёл к тому, что читать не интересно. Ну случается с ней там что-то, ну и пусть случается, мне было всё равно. Что-то вообще предсказуемо типа не смогла сказать по телефону о беременности — это плюс к выписанному образу (см. выше), но минус к здоровому любопытству читателей меня лично.

2. А где удача? Фонарь вижу, удачу нет. Указания физалиса выглядят осмысленными, это же не подкинутая монетка. Решение отдать физалис не удача, это самостоятельный выбор героини. Всё остальное в работе случайности: позвал замуж, залетела, не убили в перестрелке. Может, я чего-то не поняла.

Итог улетит на почту Mogsu. Автор, было приятно перечитывать работу и искать все зацепки и детали, их очень много. Спасибо!

Завидев условия дуэли, я уже было приготовился выё... блистать эрудицией, рассказывая про Борхеса и Диогена, но, по счастью, быть настолько душным не придётся.
Однако раз настроился подушнить, значит, надо.
В чудесном сериале "Во все тяжкие" между Джесси Пинкманом и его девушкой Джейн был такой диалог:
— Идти, куда тебя ведёт Вселенная?
— Классная философия.
— Паршивая. Я всю жизнь иду туда, куда ведёт Вселенная. Лучше самому за себя решать.

И мы помним(помним же, да?) действительно трагичный финал этой истории. Как итог того, чем эта паршивая философия для героини вылилась. Вот эта дихотомия, между облепихой и физалисом, а если как-то её перефразировать, между сердцем и разумом, на мой взгляд и является основным конфликтом для пассивной, казалось бы, героини. Всё нижесказанное будет через призму вот этой вот обусловленной моим личным восприятием трактовки. Но, может быть, я чего-то не понимаю. Скорее всего, я чего-то не понимаю.

И как тонко это подаётся — физалис носят за пазухой, прижав к груди, напрямую сравнивают с материнским сердцем, его нельзя продать, а можно лишь подарить.
Это действительно крутая деталь, сознательная или нет. И таких деталей в тексте много, автор хорошо владеет выразительными средствами, и на словах "мертвое, как зима" действительно пробирает.

И история вполне хорошая, человеческая, понятная, вызывающая эмоции и сопереживание, в определённый момент попадающая в нерв. Крутой рассказ. Но... Но я всё же позволю себе высказаться о нескольких вещах, которые, на мой взгляд, могли бы пойти тексту на пользу.

Проблемы текста, на мой взгляд, начинаются на другом, более глубоком уровне. Вот физалис. Некая путеводная, интуитивная, сиюминутная, приносящая удачу(???) звёздочка. И дающая достоверное знание о будущем, но опасная облепиха.

Но на деле мы не видим последствий ни того, ни другого. Что стоит на кону? Чем рискует героиня, делая свой выбор? Почему, делая этот выбор, она вообще хоть чем-то рискует? Очень хотелось бы знать хотя бы часть ответов на эти вопросы до того, как героиня кладёт ягоды в рот.

Нам это открывается только в самой кульминации, как некоторый бог из машины. Или, если хотите, чёртик из табакерки.

Мы не видим, что если ослушаться физалиса, случится что-то плохое. Причём знать об этом хотелось бы в самом начале текста.

"Героиня не слушается физалис, случается плохое - героиня слушается физалис, но... - героиня жрёт облепиху - героиня отказывается от физалиса", такая цепочка. А без первого в ней звена она, ну, не совсем работает.

Точно так же с опасностью облепихи. Нам её декларируют. Дают додумать. Но, на мой взгляд, это не та вещь, которую следует отдавать читателю на домысливание(не потому, что он глупый, а просто не та).

И так же, здесь мной ощущается некоторая стилистическая неоднородность. Дело в том, что "магический" и "реализм" пришиты здесь друг к другу белыми нитками. Не в качестве сеттинга, здесь всё нормально, а именно стилистически. Не то чтобы совсем балабановский чернушный реализм, а скорее некоторая "пожизнёвость" местами контрастирует с фентезийностью, каждая из которых будто бы перетягивает одеяло на себя. В итоге обе части работают(за счёт хорошего владения языком), но как будто бы по отдельности, а не как единое целое. Быть может, я не прав, и это даже хорошо, не даёт тексту стать совсем уж эмоционально тяжёлым, потому что описываемые в нём реалии, прямо скажем, не самая оптимистичная картинка.

И хотя я и так уже оказался очень многословным, совсем уж мелкая придирка.

Физалис всё произведение ведёт героиню. Это путеводная нить. Но когда она отдаёт его мальчику, то... вдруг "Выключишь свет в комнате или заберешься под одеяло".

Считайте меня испорченным. Считайте меня похабным. Быть может, даже грубым. Но чем это там молодой человек с этим физалисом в закрытой комнате без света под одеялом должен заниматься?

Книжки читать? Он же ещё совсем маленький.

Всего хорошего и удачи.

Это сообщение отредактировал covered with angel - 22.10.2022, 00:05

Физалис vs облепиха. Поехали.

Физалис тут такой добрый свет, свет удачи, а облепиха – ну, не злой, но, наверное, больше реалистичный что ли. Интересно, как оно с образами получилось. Физалис – тут такая экзотика, редкая штука (для 94го года я так думаю точно, у нас, например, до сих пор это не тот товар, который можно в каждом фруктово-овощном магазинчике купить), как синяя птица, а облепиха – это, видимо, свой родной воробей))
И свет физалисного фонарика, кажется светлым, но иллюзорным. Интересно, что будет, если объединить с облепихой? Познаешь самого себя и весь мир, словишь просветление?))
Но шутки в сторону. Образы эти очень интересные вышли. Поэтичные даже, я бы сказала. Вот это про «смотреть облепиховыми глазами» = «смотреть на реальность без пресловутых розовых очков», образ прям хорошо работает, учитывая ассоциативный ряд с колючим кустом облепихи, ну и ее вкусом. Вроде как колючая реальность, порой кислая реальность, какой она и является на самом деле.
Картинка в рассказе вообще рисуется живая, первая сцена на рынке яркая получилась, завлекающая. Сразу видишь и прилавки эти, и суетливых покупателей, которые отводят глаза от окровавленных свиных голов (ну, действительно такое себе зрелище), и яркие пятна рыжих овощей и фруктов на Зоином прилавочке.

Героиня, к слову, тоже живенькая получилась, правдоподобная в своих чувствах и поступках. Да и Леха ее тоже типаж узнаваемый для любого, кто помнит те времена, хотя он и на втором плане, а основной фокус на Зое. Она такая у вас, странница получилась. Одинокая, несмотря на наличие родителей и Лехи, странница в ночи со своим маленьким фонариком, которым пытается осветить себе путь в непростые и непредсказуемые времена (дайте мне такой фонарик, плиз, годы, сцук, идут, а неопределенность только растет).

Такая камерная история вышла, если чисто о субъективных ощущениях\впечатлениях говорить.

Название тут в кассу. Граница, как грань между иллюзиями, мечтами и явью, реальностью; такое междумирье, по которому бродит Зоя со своим фонариком. Граница, к которой подходит героиня, вынужденная сделать выбор уже безо всякой помощи волшебных кунштюков. Кстати, открытый финал тут, пожалуй, самый лучший вариант. Зоя должна выбирать, и мы, каждый кто читает этот текст, тоже должны для себя выбирать всякий раз между иллюзиями и реалом, между простым и сложным и т.д. Ну, все знают, о чем речь, каждому приходилось делать непростой выбор на своем пути.

Еще, кстати, мне видится тут, что Зоя стояла перед выбором брать ли на себя ответственность за свою жизнь, либо продолжать верить в фонарик удачи. С этим более-менее ясно, куда река повернет, потому как первый шаг к этому принятию ответственности, к неизвестности Зоя делает, когда отдает фонарик мальчику на рынке. А вот как сложится ее жизнь дальше, куда приведут принятые решения (к тому, что показала ей облепиха, или к чему-то другому?), мы не знаем. Интрига)) Но так и должно быть, так и правильно в этой истории. «Страшно» - думает Зоя, и читатель, который хоть раз сталкивался с необходимостью выбора в условиях неопределенности, ее поймет.

Коротенько по ключевым пунктам.
Структура. Все ок, гладенько, как с горки на саночках.
Сюжет. Интересный, довольно необычный (на мой субъективный взгляд, конечно).
Герои. Уже писала, что Зоя живая получилась и правдоподобная. В нее веришь.
Язык. Хороший, тоже без тяжеловесностей и излишков. Кстати, здесь настоящее время – удачный выбор, потому что задает тон вот этой неопределенности будущего.

Да, задали вы, ребят, задачку)) Это, конечно, не выбор Зои на перекрестке судеб, но тоже непросто)) В общем, пока второй автор будет развлекаться чтением отзыва на свое творение, я подумаю о том, кому все же отдать голос))

такая экзотика, редкая штука (для 94го года я так думаю точно, у нас, например, до сих пор это не тот товар, который можно в каждом фруктово-овощном магазинчике купить),

Скорее, не экзотика, а кусочек деревенского детства или каникул у бабушки) судя по локации, городок небольшой и провинциальный, у многих должны быть дачи-огороды... Но физалис, в основном, выращивали бабушки. Внукам на поделки, на уютные домашние букеты... У меня, во всяком случае, 100% такая ассоциация.
Рассказ прочитала с удовольствием. Жаль, правда, что автор выбрал именно такой угол обзора - очень хотелось и про предысторию узнать, и про облепиху эту страшную.
Дуэлянтам удачи!

Скорее, не экзотика, а кусочек деревенского детства или каникул у бабушки) судя по локации, городок небольшой и провинциальный, у многих должны быть дачи-огороды... Но физалис, в основном, выращивали бабушки. Внукам на поделки, на уютные домашние букеты... У меня, во всяком случае, 100% такая ассоциация.

В моем регионе такое не выращивали)) Ни у кого из соседей по даче, по крайней мере, никакого физалиса не припомню)) Мне вон даже гуглить пришлось, что это за оно, когда читать начала. Поэтому для меня это экзотика))

Мне вон даже гуглить пришлось, что это за оно, когда читать начала. Поэтому для меня это экзотика)

бедный ребенок(((

бедный ребенок(((

с детством без физалиса и с игрушками, прибитыми к полу

Bonjour!
Я сидел около десяти минут в попытках вычувствовать из сердца своё отношение и вымыслить из головы своё понимание данного рассказа. Благо, само произведение тоже затрагивает выбор между интуицией и рассудком. Естественно, моё решение станет известно во время голосования, поэтому ограничусь лишь тем, что превращусь в воплощение мема с веселым и злым Дином Норрисом.

Почему я злой?
Рассказ недожат на каждом уровне сюжета!
Его бросает из одной крайности в другую: из серьёзности в лубочность (тут в комплекте 90-ые с бандитским разгулом, которые вообще никак отражаются на мировосприятии героев (так-то отражаются, но вкривь и вкось)); из откровенности в скромность (чего стоит фраза "любовные игры", взятая словно прямиком из дешевого эротического романа); из довольно экзистенциального размышления о жизненном пути с множеством развилок до очевидной концовки.
Недожатость касается и героев. Простые линии без глубины: ведомая несамостоятельная Зоя, которая под занавес решает... начать думать своим умом? Её парень Леха – манекен в кожзаме и трико. Родители Зои – они есть, и это самая подробная их характеристика.
Упомянутая ранее концовка тоже недожата. Героиня отказывается от "волшебного компаса". Почему, каково её поворотное событие? Отказ от физалиса не обусловлен страхом за Леху – между прочим, опасаясь за парня, она сговорилась с отцом о его трудоустройстве. Но отказаться от мини-китайского фонарика? Автору надо было, чтобы героиня отказалась, она в конце и отказалась. Метамотивация.

Даже принимая в расчет беременность Зои как метафоры появления новой путеводной звезды (что само по себе годно, но это лишь интерпретация, а на одних интерпретациях сюжет не вывезешь), данный триггер весьма условный. Боязнь за парня – полностью обоснована, бесспорно. Отказ от физалиса – явно-неявно.

А почему я рад?
Да написан рассказ офигенно!
Ламповость вступает в критическое противоречие с местом действия, но согревает. Флэшфорвард вытягивает из серости Зою, которой начинаешь сопереживать (пусть и недолго, но эпизод крайне мощный).
Символизм... Снимаю шляпу, метафоричность текста иной раз пробирает, не чувствуется ни одного лишнего слова (кроме любовных, мать их, игр). Даже незамысловатые диалоги не отвлекают – они здесь функциональны, но необходимо ведут к чудесным метафорам!

ноют длинные гудки

Так звучит и так замолкает обреченность.

Это прямо самые царские метафоры.
А ещё здесь в центре сюжета волшебный физалис – мило и приятно.
Надеюсь, что смог понятно выразить мысли, коих оказалось достаточно много после чтения.

Спасибо за рассказ.

Героиня отказывается от "волшебного компаса". Почему, каково её поворотное событие?

Я тоже не поняла, почему героиня отказывается от волшебного помощника, причём именно в тот момент жизни, когда ей нужна и помощь, и подсказка. *недоумение*

Даже принимая в расчет беременность Зои как метафоры появления новой путеводной звезды

Мне кажется, это из разных опер вещи. Физалис — подсказка на удачу, а нерождённый ребёнок — обязательство, ответственность.
Кстати, читала, ничего не зная об условиях конкурса, и таким нехитрым макаром вообще никакого значения не придала ни облепихе, ни физалису. По мне, эти атрибуты ничего в сюжете не меняют и без них событийная канва осталась бы точно такой же, как есть.

Чесгря очень странным показалось соседство с мясником. Это негигиенично и маловероятно в любом сеттинге. В современных рынках просто никто мясо с овощами не ставит, чтобы не было шанса что человек съест сырую ягоду с капелькой сырой крови, в прошлом тоже отдельно вонючие мясные ряды были. Кольнуло.

А вдруг убьют его?

Ну туда ему и дорога, грабителю и убийце. (скандирует) До-хни, до-хни.

В общем я не совсем поняла выбор реалистичной части сеттинга, эти заблюренные романтичные девяностые мне неизменно блевотны. Ладно, если автору нравится, то пусть.

И сеттинг этот как-то доминирует надо всем. Слабая магия, забавно выраженная через ягоды, но только, кажется, потому что этого требовало доп.условие. Убери магию, что в рассказе изменится? Да ничего. Шансы и так можно предсказать. Ну или к гадалке сходить, они тогда модные были. Выбор наилучшего времени для посещения - это вообще мощная натяжка. И вот эта бесполезность, непрописанность магии, условий её, работы и последствий, ну кроме передачи физалиса в дар, кому сердце подскажет… так вот эта эфемерность лишает героиню всякого движения. К мужику она и так ходить сможет, про облепиху вообще непонятно, она может при ней останется.
Магия рассыпается и остаётся только зарисовку про барышню, которая боится за жизнь возлюбленного.

И, главное, сеттинг поглотил героев.

Все персонажи мне показались безынтересными, лишённым жизни. Не то чтобы картонными, скорее архетипическими, замершими в позах отведённых ролей. Ставить безвольных персонажей без нравственных ориентиров главными героями трудно, и тут вышло неплохо, но мне более проблемным кажется бесхарактерность. Эти образы уже были, они ожидаемы, они повторяются из сериала в сериал о «лихих годах». Ну в большем приближении вообще везде, но в рамках жанра вообще супер узнаваемо.

Текст при этом хорошо написан, это такой лирический слепок момента, эмоционального состояния, совокупности порывов. Настоящее время тут рассеивает внимание и усиливает эффект. Это избавляет от вопроса «и чо?» после текста, так как есть некое послевкусие.

Для меня этот рассказ хорош мелкими бытовыми зарисовками. Автор умеет. Это плюс.
А вот остальное - противоречиво и оставляет впечатление зыбкости - и не той, которая наподумать, а просто смазана картинка.

Рассыпаться для меня начало всё с самого начала, к сожалению.

"Все лучшие решения — спонтанные. Зоя знает это, потому что у нее есть физалис. Выходи во тьму ночи или в туман, или в ливень, который стоит стеной, и физалис начнет светиться. Главное — не заглядывать после этого в глаза-облепихи. Опасно. Интуиция и свет подскажут, знание же слепо и беспокойно.
Год? Пять, десять лет? Надо бы взглянуть огненными глазами. Но страшно."

Почему облепиха здесь одновременно и абсолютное знание, и тут же - слепо. К "беспокойно" вопросов нет - не всякое знание благостно.

"— Хорошего мужчину нашла? — спрашивает мама. Она-то откуда узнала? Может, и правда материнское сердце прозорливее физалисного фонаря и зорче облепихи?".

В чём разница между облепихой и физалисом? Прозорливость и зоркость - какая между ними принципиальная разница? Это слова синонимы отчасти. Или тут идет прозорливость - интуиция, зоркость - стопроцентное знание? И та ,и та - верны, получается. Почему же тогда она не хочет заглядывать в глаза облепихе, а полагается на физалис?

Дальше идет, что физалис ещё и приносит удачу. Т.е. путеводный фонарик по жизни, который выведет из любого тупика - "на удачу" же, а не просто так.
И с какого-то дива героиня выбирает в конце - отказаться от удачи, потому что посмотрела в страшные облепиховые глаза /вот отличная деталь, просто завидую - ягоды облепихи действительно похожи на оранжевые глаза с черной точкой-зрачком - тигриные глаза, жесткие/, увидела там довольно неопределенную картинку будущего - пятьдесят на пятьдесят и решила, что отныне фонарик удачи ей не пригодится и она дальше сама-сама всё порешает. Хотя до этого у неё не очень-то получалось уговорить своего Лёху и как показала ей облепиха - не удастся и в будущем:

"Леша, бросай это! Ради ребенка бросай!
— Не могу, — Леха качает головой. — Пацанов не бросают. Да и не случится со мной ничего, я любовью твоей заговоренный".

Но Зина почему-то идет договариваться с папой насчет работы для Леши и т.д. А физалис дарит мальчику, хотя думается, что он ей сейчас и самой нужен, как никогда раньше.

Да и если принять на веру правила игры и распределение ролей: филалис - интуиция , которая ведет правильной дорогой к удаче или облепиха, которая показала будущее /повторюсь - невнятное/, то странно, что Зина отказывается от удачи и решает - как-нибудь своим умом проживу.
Не очень зашло заштампованное /кучей второсортных сериалов и т.д./: Лёха - раскаивающийся бандит с нежной душой, но не бросающий своё ремесло и Зина / умная, чуткая/, не то что барышни его друзей /красивые и глупые, а разговоры только о материальном/. И как бы подчеркивается - Зина не такая, но что я знаю о ней из текста, кроме того, что она продает на рынке зачем-то овощи и облепиху, не нуждаясь материально.

"Зоя делает это не из нужды, а потому что яркие плоды должны найти как можно больше покупателей. Так надо".

/почему так надо? кому надо?/

У неё нет профессии, нет другой работы. Она полюбила парня, который почему-то решил, что для того, чтобы она вышла за него замуж, нужно стать бандитом, а не работать. /на труды праведные не построишь палаты каменные)/. Что как бы говорит не в пользу Зины.

Ну хорошо. Он решил так ошибочно. Но почему потом не поддается на её уговоры? Любимая женщина просит бросить это малопочтенное занятие /кстати - крышуют такие маленькие рынки только последние шестерки, много денег там не поднимешь, разве что есть надежда пробиться повыше, но опять-таки - не за красивые глаза тебя поднимут - надо быть готовым выполнять довольно грязные поручения/.

В общем - это всё довольно размытые декорации девяностых, взятые для антуража истории - порассуждать о способе жить - интуитивно или рассудочно. Что выбрать, чему довериться, где граница при переходе перекрестка - вечная тема камня и распутья - направо пойдешь, налево пойдешь. Я это понимаю, вот только говорил уже - смазано. Не совсем понятно, почему Зина решила отказаться от удачи. К чему такая крайность и незрелый максимализм?) Как бы перефразирую поговорку - "сам не плошай, но и на бога надейся") Или - "человек предполагает, а бог располагает". Заменим бога на случай и понятно, что удача частенько необходима, потому что самый продуманный план не исключает несчастливой случайности, из-за которой всё пойдет прахом.

Ладно. Я тут отвлекся и растекся.
Автору - спасибо. Написано хорошо. Но как и сказал - для меня посыл рассказа не совсем внятен. Не сказать, чтобы совсем "в молоко", но около того. Возможно, очень и очень возможно, что я просто прошел мимо и чего-то там не заметил. Какого-то хитро выплетенного символизма. Что уж тут поделаешь.... сирые мы)