Альпийские каникулы, Часть 2

Швейцарское лето в горах было умиротворяющим. Воздух здесь был чист и приятен на вкус, вид гор вселял покой в минуты особой тоски, местный романшский язык звучал крайне мелодично а с улицы то и дело раздавались голоса туристов с самых разных стран.
Конечно, чаще всего помимо романшского здесь звучал немецкий, особенно его забавный швейцарский собрат, французский и итальянский, но нередко доносились польский, а иногда звучал даже русский. Звучала и такая речь, что навскидку было даже не понять - разве что сила помогала понимать услышанное на уровне образов, если уж хотелось прислушаться.
Прислушиваться хотелось, правда, только первые пару дней, пока окончательно проходил угар от последних событий, да собирались воедино разрозненные мысли. Все, что происходило прежде - происходило так спонтанно, совершенно без времени на размышления, ведь времени на обдумывание следующего шага было каждый раз слишком мало.
Теперь, наконец, этого времени было предостаточно.
И пару дней основные дела могли подождать. Нужно было придти в себя, разобраться с бытовыми мелочами, переговорить с лысеющим дедушкой Францем об их прибывании здесь, освоиться в городке, обзавестись картой, в идеале - компьютером...
С компьютером, кстати, было проще. В кольце-схроне, доставшемся Нике от Сергея, имелся и неплохой ноутбук, принадлежавший Николаю и умудрившийся сохранить свою электронику при этом путешествии из реальности в реальность- что казалось настоящим чудом техники. Правда, ноутбуком этим в основном и пользовался Николай, показывавший Нике некоторые наработки и частично объяснявший ситуацию, в которой они...а вернее, он, оказался.
Это было время откровений.

- И вот представляешь... - рассказывал ей Николай одним вечером воодушевленно, после неизвестной уже по очереди порции виски, из его же, между прочим, кабинетных запасов. Игоря к тому моменту уже срубило, ибо нельзя было столько пить, сколько тогда они распили на троих, - Просыпаешься ты, значит. Темно, жестко. Холодно. На тебе - форма военная, а кроме той и нет ничего. Ни вещей, ни документов, только дырка от бублика. А в кармане - бумажка эта. А без этой бумажки ты даже имени своего не знаешь. Зато читать-писать умеешь, грамоте, так сказать, обучен. И знаешь, что по нужде нужно ходить в специально отведенное для этого место. Только вот толку-то от нее, от грамоты этой, когда ты уже мужик, а совершенно не знаешь, что ты умеешь, и умеешь ли? Годов двадцать пять мне тогда на вид было...
То ли октарон все же творил чудеса, то ли Николай действительно несмотря ни на что немного симпатизировал этим странным светлым, но язык у него развязался основательно.
- А в местах этих, где я в себя-то пришел, немного работы здоровому мужику было - пошел я тогда лес валить. Руки есть, сила есть, уставал меньше остальных, это уж потом я понял, почему... Сильно потом. А так днем валишь, ночью ютишься в избёнке этой маленькой... Зато когда народу больше, спится теплее. И знаешь, несмотря ни на что, добрые были времена. Мы как-то с мужиками тогда спелись, даже в буквальном смысле. Дело у нас хорошо спорилось, показатели были выше средних, и радовало нас это, и не хотелось ничего менять даже. Тепла разве что такого, человеческого... душевного...не хватало иногда. Но и к этому привыкали. А потом, уж спустя несколько лет, за баранку трактора пересел...
И рассказывал Николай, какой жизнь была в те годы, что им уже не довелось пережить лично. О драках рассказывал деревенских да поножовщине, о гармонистах, что вокруг себя иной раз целые толпы собирали, о вечерах под патефон с танцами, о том, как мылись золой, да и то дай бог раз в пару недель, о том, как по-простому счастливым было это время, несмотря ни на что. Как страну поднимали, и не видели, не ведали жизни иной, а просто радовались, что нет войны, и что вот скоро, скоро станет лучше, чем прежде, а потом ещё лучше, и еще...
- Потом уже в город поехал. В Тверь, ее тогда еще город Калинин звали, - продолжал он свой рассказ, - В школе отучился. До сих пор то странное состояние помню - вроде, знал я многое из того, что учил, а вроде и не знал... Потом в училище пошел, больно уж в сварочное дело меня потянуло, за уши не оттащить! - тут темный улыбнулся каким-то своим старым воспоминаниям, - а там наука ой какой непростой оказалась. Я тогда, наверное, и осознал в полной мере, что за любой кажущейся простотой исполнения чего угодно стоят всегда горы профессионализма, - тут он кивнул в сторону окна, - и бесконечные вереницы ошибок. Мастер у меня тогда был. Виктором Владимировичем звали. Вот руки золотые были, во всем городе лучше не сыщешь. Варил...как бог. Настоящие шедевры из ничего создавал. Я его каждое слово ловил, все швы, словно шифры рассматривал да примечал, что к чему. Это мне тоже добрую службу сыграло...уже потом, когда я по-настоящему в себя пришел. Знаете, светлые, есть в нашей работе что-то от сварки. То, как работаем мы с самой материей, и как соединяем ее материей чужой, но верно подобранной, да под нужным углом, да с верной температурой. И без зачистки не обойтись, а то навредить можно. А мы же не вредители какие-нибудь. И не для того человек в поту и грязи будущее детям своим ковал, чтоб вот так, как расходную силу его...
Когда рассказы касались этой темы, Николай всегда слегка мрачнел. А чем больше узнавала его Ника, тем сильнее в том убеждалась, что ошиблась какая-то высшая сила, направив этого человека по пути дикому. В нем одного лишь стремления к созиданию было на нескольких Игорей и Вероник вместе взятых, не говоря уж о самом отношении к обычному человеку. Уважительному.
-... Так и жил свою простую жизнь. Жизнь обычного советского работяги... Было в ней что-то... Сейчас я этого не чувствую уже. Время сменилось, наверное. Да и неважно оно уж, что было, то было, и я рад, что это живёт в моей памяти и по сей день. Только вот в восемьдесят пятом беда приключилась у нас - пожар случился страшный в нашей коммуналке. - голос Николая снова подернулся нотками печальной усталости, - В тот день и случилось со мной... Это. Пробуждение, наверное, не знаю, как назвать. Жаль запоздало оно совсем немного, мне б еще несколько минут лишних той силы, что ко мне пришла...
Он не договорил. Махнул рукой, горько усмехнулся, да жахнул еще одну рюмаху виски. Он вернул за эти дни неплохой контроль рукам, а вот все остальное по-прежнему слушалось очень и очень плохо.
- Ушел я тогда. Сломалось во мне что-то. Не мог я рядом с прежними товарищами оставаться. Ушел... Учился. Многому сам учился. Мастера нашел, через какое-то время. Мастер хоть и по иному дару был, но тоже помог мне со многими базовыми вещами разобраться... Лет пять я учился. Учился быть тем, кто я есть. Ошибался, конечно, тоже. Но... Старался. Как мог. С Женей меня тогда судьба свела... - он мотнул головой. Жахнул еще виски. Молчал какое-то время.
- А потом были эти... Дети. Дети Лилит. И мой новый наставник, Эдуард. Которому я во всём доверял. Много там воды утекло, да и не для одного это все рассказа. Не сразу понял я их методы, да к чему меня готовят. Ушел через несколько лет. Сбежал. С Женей вместе. Память ей подтер, чтобы жилось ей спокойно, больно уж земля под нами горела, когда разъяренный Эд за мной гнался. Но мы смогли спрятаться. А я смог найти того, кто замаскирует меня даже для самого сильного мага... А потом Ира родилась. А потом...
Договаривать свою историю он в этот вечер не стал. Не хотел. Или просто сил больше не было.

Он выдал им весь известный ему состав Детей. Те, начав с Твери, распространились постепенно на Москву, на Владимир да на Ярославль, да все в Питер лыжи навостряли, но в последние годы точной информации он знал слишком мало. Но за главных у них было пятеро, и все, насколько он знал, за исключением одного, заседали обычно в Москве. Оборотень, вампир, менталист, боевой маг-чародей да целитель. Пятерка сильных Новых Диких, ударившихся в оккультизм и так фанатично желающих обратить мир ко тьме. Создать мир, в котором дикому - будет земля обетованная, светлому - если повезет, уготовано служение интересам тьмы, а люди... А люди - корм. Мир, в котором нет места сильным светлым. А древним светлым - и подавно.
Бывшего учителя Николая звали Эдуард Юнг. То был сильный, в меру хитрый и жестокий маг-менталист из "Большой Пятерки", довольно молодой по магическим меркам - если с Николаем были относительно честны в годы его ученичества, Юнг родился в шестьдесят шестом году, и даже по человеческим меркам был еще очень даже не стар. По словам Николая, скорее всего он и был свидетелем событий последних дней - до тех пор, пока не были сожжены последние жучки. Николай даже явил Нике образ этого человека - совершенно не примечательный молодой мужчина, предпочитавший держаться в тридцати-сорока годах, сероглазый, с обманчиво мягкими, даже рыхлыми чертами лица и начинающимися залысинами, но при этом с очень пронзительным взглядом. На Мессию тьмы он не походил от слова совсем - и насколько обычно и неприметно он выглядел, настолько же опасна была сокрытая в нем сила.

Вдову на Ире Ника сдерживала стабильно - та ни на миллиметр не протянула своих смертельных лап.
Девочка училась. Лето и внезапные каникулы в Альпах не были поводом прохлаждаться - и Ника часто видела девочку не только над учебниками, которые переместились в номер гостиницы из схрона, но и за записями об их мире и их магии, которые заготовил для нее собственноручно Николай.
Сергей не просыпался. Шел уже пятый день их пребывания в гостинице. Они уже успели чуть-чуть прибарахлиться парой сменных одежд - благо, старый конверт был полон приятными швейцарскими франками, которые все равно следовало расходовать осторожно, поскольку жизнь в стране была ой какой недешевой. Но хоть сменная одежда была, и то ладно.
Елисей нашел хороший банк крови в одном из соседних городков - о чем не преминул похвастаться Нике. Сытый, довольный, так ее крови и не попросивший. Вообще он все больше времени проводил с Игорем, который поначалу отмахивался от него, как от назойливой мухи, а потом сдался и взял над ним ленивое шефство, уча то и дело уму-разуму за соседней стеной. Малыш вампир хотел учиться драться как настоящий боевой маг... И пусть такой роскоши они позволить себе не могли, показательные спарринги все же то и дело случались. Слава богу - без ущерба собственности.

Пятый день шел, и постепенно подходил к концу. За стенкой шло жаркое обсуждение тактик боя - Ника слышала, как Елисей топил за необходимость быть более современным, пока Игорь крепко держался старых правил и привычек, Ира сидела за столом в ее комнате, вгрызаясь в очередные конспекты, а Сергей, как обычно, спал.
В комнату, опираясь на услужливо приобретенную для него палочку, прохромал Николай. Остановился в дверях, окинул взглядом комнату, удовлетворенно кивнул обернувшейся на него Ире, и посмотрел на Нику.
- Я думаю, я готов попробовать снять пару твоих блоков. - произнес он, серьезно и решительно, - Я изучил кое-что за последние пару дней. Должно сработать.
Он действительно говорил, что думал, что соответствовало правде. Ника чувствовала каждый день, как погружался он в глубокую мыслительную работу, уходя то в свой ноутбук, то в свои записи, то что-то вычисляя в одной из своих толстенных тетрадей. Она чувствовала, что думал он при этом о девочке Ире. Она чувствовала, как он заходит в тупик, как ищет что-то, подбирает, анализирует... И вот он пришел.
- Они очень боятся древних светлых, - Николай даже выдавил из себя подобие улыбки, - А значит сила нам нужна вся. И я готов попробовать.

За эти дни все смогли узнать друг друга по-лучше. Ужасный Светлый маг в лице Игоря, оказался не таким уж ужасным, а вполне себе хорошим учителем для Темного и приятным собеседником. А поработившая менталиста целительница так ниразу и не приказала ничего Николаю. Более того Ника заботилась об Ире, дополняя заботу ее отца некоторой женской составляющей там, где мужская пасовала. Вероника не закрывалась от Николая. Он мог видеть, что ею движат лишь светлые побуждения и даже при рассказе о детях Лилит в ней не возникло неприязни. Была еще грусть и какая- то странная тягучая пустота, с которыми целительница смирилась.
Она внимательно слушала, когда менталист рассказывал. Иногда человеку просто надо выговориться, чтобы самому отметить важные этапы в своей жизни. Когда Николай остановился и повисло молчание, она встала, похлопала того по плечу и сходила за новой пачкой сигарет. В душу она ему не лезла и расспрашивать, что было далее не стала. Погода была замечательная сидели на балконе. Вернувшись, Ника закурила, залпом махнула виски, скривилась и заговорила:
- В этой жизни я была обычной девченкой. Школа, друзья, родители... Закончила мед с отличием. Видать даже Забвение не изменило сущности целителя,- как-то горько усмехнулась она.
Затянулась, выпустила долгую струю дыма. В тот день она была досаточно пьяна, чтобы впервые заговорить о том, о чем ни с кем ни говорила.
- Хотела продолжить обучение. Два дополнительных года - выучиться на хирурга, чтобы спасать жизни в критических ситуациях. Но все мои знания не спасли моих близких,- девушка подлила себе еще алкоголя.- Пьяный водитель... Мы шли семьей в торговый центр. Мама, папа и я. Не помню, зачем,- пожала она плечами. - Да и не важно. Машина как-то совсем неожиданно появилась. Проехал на красный. Отец успел меня оттолкнуть. Мать умерла на месте. Папа скончался по пути в больницу. Водитель тоже не выжил - врезался в столб... Они были замечательными. В тысячи раз лучше, чем мои настоящие родители. Любящие, заботливые, веселые...- голос в какой-то момент дрогнул, но девушка совладала с собой, снова затянулась. - С этого дня я стала видеть нити, стала замечать тени и то, как те убивали людей. Списала все на пост травматический эффект... иногда люди перешагивают через пограничные состояния. Возможно этоьи мой случай. Вобщем, я обратилась к знакомому психиатру. Он провел пару тестов, сказал, что все путем, просто потрясение, похороны, переутомление... мол все образуется. Но не образовывалось. Все симптомы указывали на шизофрению. В госпитализации мне отказали. Я боялась, что однажды могу причинить кому-нибудь вред, мне продолжали видеться тени. Решилась и уехала на дачу, в заброшеный поселок. Иногда состояние улучшается, если убрать большинство раздражителей. А там природа, людей нет, телевизора, компьютеров и мобильников тоже. Огород, озеро, кролики да куры. Я так года полтора и жила. Болезнь вышла на плато, как я считала. А потом вдруг все скакнуло - три новых симптома за сутки, - она кивнула в сторону комнаты.- Здоровый оборотень средь бела дня, когда ты меня менталкой выбил - тебя увидела, ну и собачки, кружком сидящие тоже доставили, - Ника отпила алкоголя.- Тригером памяти послужил Игорь. Кто знает, когда бы я начала вспоминать, если бы не появился он, - снова затяулась, прикончила виски в стакане и спустя некоторое время подытожила: - У каждого из нас своя история и мало у кого она радостная.
Наработки Николая вызвали у Вероники живой интерес. Ей казалось, у нее тоже где-то должны быть свои. Вероятно, в ее схране и в последние дни у нее на уме навясчиво крутилось возможное место его нахождения.

Ника приветливо кивнула магу и задумалась над его словами.
- Ты уверен? Твоя сила сейчас ограничена иглой Сергея, - напомнила она.- Снять я ее теоретически могу, но вот практически я бы этого делать не стала. Моя память несовершенна и я не хотела бы допустить ошибку, которая негативно скажется на ком либо из нас,- пояснила целительница. - Поэтому, если снятие блока подразумевает использование большого количества силы - побереги себя. Успеем, когда Сережа проснется.
Девушка кинула взгляд на спящего. Она проверяла состояние мага по несколько раз на дню. Удостоверялась, что несмотря на отсутствие еды и воды, организм все-равно в хорошем состоянии, вздыхала и бралась за повседневные дела.
В последние три дня она работала над улучшением своей системы лучей, энергораспределением, увеличением скорости проводимости сил и более незаметной интеграцией с нитями тканей органов и нервной системы. Так же подправила мелкие недочеты во внешнем виде, сделав свои лучики неразличимыми с обычными нитями этого мира и стала разрабатывать резист к защитам. Записи она делала по-старинке в тетради, раз уж компьютер был занят. Схемы, графики, колонки с данными. Ничего интересного для простого обывателя. Вот и сейчас она оторвалась от своих изысканий которые проводила по простому сидя на полу у кровати.

- Нет, сила здесь важна не так, как знание и опыт, - Николай мотнул головой, - И я не могу гарантировать полного снятия блока, но как минимум, могу изучить эти ограничения в разы лучше. Так что, если не в этот раз, то в следующий это будет в любом случае проще. Ну что? - во взгляде появился легкий блеск азарта, - попробуем?

- Ок. Что мне делать? Сесть, лечь, встать? - поинтересовалась Ника. - Иринка, - обратилась она к девочке, - мы сейчас небольшой эксперимент сделаем, так что если вдруг что - не пугайся, ладно?- предупредила она ребенка и встала с пола.

- А можно я посмотрю, дядьколь? - спросила, заинтересовавшись и выскакивая из-за стола Иринка. Тот разрешил ей отвлечься от занятий - но смотреть исключительно на расстоянии.
- Лучше сесть...- задумчиво ответил Николай на вопрос Ники, кивнув на диван в предбаннике. Приглашать на кровать, к тому же занятую, было не слишком подходяще...да и вообще Ника успела уже заметить, что даже спящего Серегу Николай старался все время держаться подальше, словно тот вот-вот выскочит, словно черт из табакерки, и откусит ему голову.
- Только опереться нужно обо что-нибудь...на всякий случай.
Дождавшись, когда Ника займет удобное положение, он и сам сел напротив, придвинув к себе незанятые диванные подушки и облокачиваясь на них. Себя он, видимо, тоже решил слегка подстраховать.
- Все, что я буду делать, относится исключительно к моей работе, - произнес он, сидя теперь лицом к лицу с Никой. Разделяло их всего несколько дюймов. На нее смотрело до ужаса знакомое лицо Алексея, только взгляд был иным, не тем, что она привыкла видеть.
- Не пугайся. Расслабься. - звучал его понижвшийся, становящийся гипнотизирующим голос, - Чем спокойнее будет твоя аура, тем проще будет добраться мне до нужного слоя.
Он поднял одну руку, сжал ее в кулак, разжал, пошевелил в воздухе кончиками пальцев, и медленно, очень плавно приблизил раскрытую широкую ладонь к ее лицу, почти полностью закрывая ладонью ее глаза, и касаясь кончиками большого и среднего пальца ее висков. Странное ощущение, похожее на тягу магнита, ощутила Ника за миг до того, как почувствовала прикосновение слегка подрагивающих пальцев.
- Я начинаю, - прозвучал снова мягкий голос, а нажатие пальцев на висках слегка усилилось.
- Доверься мне, Вероника.
Он был близко. Не физически, нет, как-то иначе. Он занимал собой все пространство вокруг. Он становился воздухом. Он был... Он был как Алексей, многие-многие годы назад. Его голос заполонял все внимание, его руки погружали в транс...
И это мешало. Невольные, давно забытые воспоминания заставляли думать о другом, пусть и похожем как две капли воды. Он был здесь, она почти ощущала его - человек, которого она когда-то любила, который обещал найти её... Который тоже просил довериться ей.

За эти пару дней Ника уже успела привыкнуть к внешнему виду Николая. Именно взгляд стал тем самым отличием, которое делало его непохожим на Алексея и позволяло не воспринимать его таковым. Но все-равно целительница не ожидала, что это будет так... Поначалу Ника растерялась. Она шумно выдохнула, словно что-то или кто-то выбил разом весь воздух из легких. Беспомощность, какая-то затравленость и горечь появились в эмоциональном фоне. Девушка попыталась отогнать наваждение.
Все это было в прошлом. Да... Ника сконцентрировалась на том, что все это было в прошлом. Она любила его в прошлом, она доверилась ему в прошлом, он обещал ее найти в прошлом. А прошлое стоит отпустить. Принять и отпустить. Как она делала уже не раз в своей жизни. Сейчас рядом с ней Николай, с которым ее не связывает никаких романтических чувств, лишь только общее дело. Ему она на данный момент верит больше, чем верила бы сейчас Алексею. Ника глубоко вдохнула и попыталась успокоиться, отпуская все мысли по одной.

Не сразу, но постепенно удалось прогнать навязчивые мысли. Все действительно оставалось в прошлом. И на данный момент - не имело значения.
Сила заиграла, стоило только отключиться от мешающих эмоций.
Толчок.
Падение.
Мягкое приземление.
Темнота.
В этой непроглядной тьме зажигались одна за одной звезды. Все больше. Все ярче. Вероника плыла в бескрайной светящейся тьме, и во тьме этой из небытия возникали планеты. Огненный шар Солнца запылал первым. За ним родился из тьмы шар Меркурия. Следом - горячая Венера...
Не было здесь Земли. Вместо нее в темноте воспарила сияющая луна.
Позади заалел Марс. А за ним - и все остальные планеты их Солнечной Системы, включая даже малыша Плутона, заполонили эту темную комнату без стен и потолка.
Она была вольна плыть, куда пожелает. Это солнце не могло обжечь. А планеты, размером не больше, чем футбольный мяч, не могли ей никак навредить. Они вращались своим неторопливым ходом вокруг пылающего Солнца, они словно были и не были одновременно.
В этой версии космоса было совсем тепло, и очень легко дышалось.
- Ты слышишь меня, Вероника? - прозвучал в темноте тихий, баюкающий голос, - Видишь ли ты что-нибудь? Чувствуешь?
Планеты стали постепенно замедлять свой ход. Они замирали... И вскоре застыли неподвижно. Только сама Ника была еще в состоянии плыть - куда бы ей ни захотелось.
Но и ее свобода постепенно уменьшалась.

- Слышу,- ответила девушка.- Я вижу планеты. Все, кроме Земли. Вижу Солнце и Луну...

- Ты можешь что-то сделать? Что-нибудь происходит? - прозвучал снова голос, - Есть ли что-то странное в том, что ты видишь?
Она постепенно замедлялась, прекращая свой ход подобно этим планетам. Импульс, толчок... Снова появилась свобода движений.

- Я могу двигаться. Планеты застыли,- ответила девушка.

- Хорошо, - в голосе прозвучали нотки удовлетворения. - Попробуй взаимодействие. Любое.

Ника попробовала подплыть к ближайшей планете и раскрутить ее.

Ближайшим оказался Марс. Тугой, неповоротливый, тяжелый - его крайне сложно было заставить сдвинуться. Да и с каждым усилием ее собственные силы слабели, и она завязала во тьме, словно в густом киселе, с трудом передвигая и руки, и ноги.
Еще один импульс - и снова вернулась способность двигаться. Еще одно усилие - и красный шар медленно, туго пошел под ее руками. А вместе с этим легким движением пришло ощущение слегка болезненного покалывания по всему телу.
- Используй силу! Что бы ты ни делала, делай это дальше, - прозвучал голос, - Мы его снимем.

Ника ничего не ответила. Решила не тратить силы на вербальное подтверждение. Николай и так почувствует. Она сосредоточилась и вызвала свой внутренний свет в помощь, заставив его разливаться по телу и питать усилия по очень странному занятию, которое ей выпало исполнять.

Расскажешь кому - не поверят. Целительница ее уровня, да в полу-трансе, вертит глобус. Разве что, не Земли, а Марса. Ну, почти глобус. Стойки ему не хватало, но абсурдности занятия это не отменяло.
Сила наполнила все тело изнутри, полилась в руки - и вращение пошло быстрее. А вместе с вращением усилилось и покалывание, становясь постепенно все более болезненным. Оно стало напоминать прикосновение крапивы по всему телу, жгучее, неприятное, отвлекающее.
Жар начал наполнять и изнутри, словно она в сорокапятиградусную жару бежала марафон под палящим солнцем.
- Не останавливайся, - голос звучал глуше, тяжелее, словно его обладатель и сам толкал перед собой полную картошки тачку вверх по горному склону, - Не останавливайся, давай, еще!
Импульс за импульсом, бессилие и прилив сил снова, постепенно раскручивающийся шар, ощущения уже не крапивы, а кислоты борщевика на коже под солнечными лучами... Шар уже почти готов был продолжить путь самостоятельно, без ее помощи, нужно было только немного поднажать...
Все тело горело, изнутри и снаружи. Жар застилал глаза.
Ладони стало нещадно жечь, словно она держала в руках пылающую головешку.
Голоса она больше не слышала. Лишь редеющие импульсы давали ей сил крутить дальше этот чертов шар, непонятно зачем терпя все то, что приходилось терпеть. Могло ли это снять блок? Или было просто издевательством? Маленькой местью?
Ощущения были настолько реальными, что казалось, что руки ее горят на самом деле.

Мстить Николаю было вроде не за что. Да и глупо это, учитывая, что от Вероники зависела жизнь Иры.
Ника сжала зубы. Еще чуть чуть и шар пойдет сам. Если она остановиться сейчас, то все ее усилия и страдания до этого были зря. Еще немного силы. Еще немного сил...

Руки обожгло особенно нестерпимо, на миг сбилось дыхание - и шар завертелся сам, набрался сил - и двинулся снова по орбите, единственный среди всех неподвижных сфер. И в этот миг Веронику накрыло волной силы, горячей, как все ее тело, мощной, неуёмной...
Картинки в темноте поблекли и сменились светлой комнатой.
Боль была. Притупленная, но осязаемая. На кончиках пальцев почти искрилась энергия, ищущая выхода, буйная, неспокойная, свежая, как утренняя роса.
Сейчас даже дышалось свободнее. Словно открылось второе дыхание, третье легкое, новая точка связи с энергетическим миром... Хотелось вскочить, куда-то бежать, любить все живое вокруг, исцелять всех, кому это было необходимо...
Потом она увидела все-таки Николая, по испещреенному струпами ожогов лицу которого скатывались одна за одной градинки пота. Глаза его были закрыты, указательный палец обожженной правой руки был уперт ей в точку между ключицами, и через эту точку плавно перекачивалась темная аура боли. Левая его обожженная рука покоилась на макушке у девочки, погруженной в сон и спавшей, сидя на полу и положившей руки с головой на диван.
Ее же собственные руки, насколько Ника могла видеть, покрывали небольшие прозрачные пузырьки, но боли она уже почти не чувствовала.
Не везло им последнее время на жар. Правда, эти ожоги выглядели вполне исцеляемыми - в отличие от привета на теле того же Елисея.
Указательный палец менталиста плавно отклеился от ее кожи.
Николай открыл покрасневшие глаза. Глаза эти ничего не выражали. Видимо, он сам ещё не до конца вернулся оттуда, где только что был.

Им удалось! Им все же удалось снять блок! О, как же было прекрасно это ощущение свободы. Пусть еще не полной, но все же уже гораздо большей, чем было ранее. Накатившую эйфорию как отрезало, когда она увидела, в каком состоянии Николай. Словно кто-то резко перекрыл кран.
- Ник! Черт возьми!
Целительница тут же направила лучи в дело. Благо сил было хоть отбавляй и энергия сама просилась исцелять. Обезболить, исправить плетение, придать сил.
- Потерпи немного...- для начала пошло обезболивание.- Сейчас... Я все исправлю, ладно? Сейчас...- затем Ника стала восстанавливать плетение менталиста.
Нить за нитью, скурпулезно и основательно.
О своих ожегах она не думала. Это мелочь по сравнению с тем, что стало с Николаем. Надо было остановиться. Надо было насторожиться, когда она перестала слышать его голос и остановиться. Попробовали бы потом снова. Целительница винила себя в случившемся и эта аура вины тяжелым грузом нависла над ней. Но все же, в данный момент девушка была сконцентрирована на исцелении. Она работала умело, сила послушно ложилась туда, куда ее направляли пальцы, что ловко выплетали узор, одной целительнице известно каким образом переплетенных нитей. Она собирала Николая обратно, как некогда собирала своих товарищей. Пусть еще не в полную силу, но уже гораздо уверенней и эффективней, чем все ее действия вместе взятые за последнюю неделю с небольшим.
Когда с плетением было покончено, Вероника придирчиво осмотрела результат своих трудов. Взяла руку Николая, повернула ладонью вверх, затем тыльной стороной, примечая одной ей понятные маркеры, иногда подправляя какие-то детали.
Она была сосредоточена на своих действиях, болшое ничего не говорила и не спрашивала. Закончив с руками, девушка взяла лицо мага в ладони и стала внимательно осматривать плетения, подправляя недочеты. С тем же самым сосредоточенным выражением и взглядом куда-то внутрь за пределы оболочки, с которым когда-то снимала жучек с Сергея. Удостоверившись, что все сделано как следует, Вероника вышла из этого отстраненного состояния и все чувство вины обрушилось на нее с новой силой.
В завершение, она направила Николаю энергии по лучикам. Наверняка он вымотался.
- Прости. Мне надо было остановиться. Мне надо было понять, что что-то не так, когда я перестала тебя слышать...

Он "вернулся" спустя минут пять, когда самые сильные последствия их маленькой процедуры уже были устранены Вероникой. Целительнице он не мешал - наоборот, расслабился, как мог, зная, видимо, что внутреннее сопротивление всегда мешало процессам любого заживления.
Уже сейчас Ника почувствовала, что энергии на работу стало уходить чуть меньше, а сама работа спорилась ощутимо лучше. Движению первородной силы ничто не препятствовало, даже пальцы работали теперь ловче и быстрее. Что бы это ни был за блок - его снятие вернуло ей очень многое. На тело менталиста, покрытое ожогами почти полностью, у нее ушло каких-то пару лет. Не так уж и много.
- Я в порядке, - заверил ее Ник, когда действо было закончено. Вид у него был не мрачный, а скорее просто усталый и задумчивый, - Я же знал, что ты целитель. И знал, что может быть всякое. Ты все правильно сделала. И... Ты о себе позаботься сперва, - добавил он, осторожно убирая ее руки со своего лица, - То, что боли нет, не значит, что все в порядке. Я...подожду.
Он улыбнулся. Работой он все же был доволен, несмотря на напряжение и усталость, которые одним вливанием энергии полностью было не снять.
- И знаешь... Большая часть именно этого блока была направлена на то, чтобы замаскировать силу. Не чтобы ограничить, - он мотнул головой, - Я никогда не ставил блоков подобной мощности сам, но характер соединений говорит именно об этом. А поскольку просто так замаскировать силу невозможно...
Он развел руками - мол, сама, наверное, прекрасно все понимаешь.

Ника неодобрительно покачала головой.
- Если с тобой что-то случиться, она мне не простит,- кивнула она на Иру.- И я сама себе не прощу, - уже спокойней добавила девушка.
Тем не менее настаивать на продолжении целительница не стала, да и все было уже сделано. Ника отсела, положила обожженую ладонь себе на грудь и чуть прикрыла глаза, начиная исцелять свои собственные раны.
- Ник, я мало что помню, поэтому обьясняй до конца,- немного отстраненно ответила Вероника. - Этот блок воздействовал на расход и распределение энергии, скорость работы, гибкость рук, ловкость плетений, а это очень значимые вещи для целителя, особенно в условиях боя.
Последовала пауза.
-Я вполне могу исцелять и вести беседу, с условием, что плетение мне хорошо знакомо, - заверила целительница, посчитав, что Николай ждет, пока она закончит свою работу.

- Ничто так не ставит в ступор, как просьба рассказать что-нибудь интересное, или объяснять все до конца, - усмехнувшись, ответил Николай, - Но я постараюсь.
Я думаю, проще всего это сравнить с... лепниной, наверное. Которую решили зачем-то спрятать, а затем и вовсе забетонировать, чтобы совсем не видно было. То есть не просто замотать, или разбить и отделать все заново... А именно залить слоем бетона. Чтобы никто не догадался, что под ним что-то могло быть. Только вот такой бетон выбрали, чтобы его можно было в случае чего разбить. И восстановить спрятанное. Понимаешь примерно, как это выглядело?

- Думаешь, кто-то пытался скрыть мою силу от потенциальных неприятелей? - уточнила Ника.- Зачем тогда было накладывать блоки на все остальное и заставлять меня чувствовать себя инвалидом полным?
В меценатские побуждения верилось не очень.

- Я не могу знать тоочно, - протяжно ответил Николай. Звучал он не слишком уверенно, - Мне нужно будет изучить как следует оставшиеся твои блоки, а так же блоки Игоря. Подозреваю, что если истории о потопе правдивы, то такие блоки имеются у всех, к кому было применено Забвение. К сожалению, пока вас лишь двое, поэтому буду работать с тем, что имеется. Видишь ли, - продолжал объяснять он, - Можно всегда закрыться. Спрятаться за сетью, потеряв при этом способность чувствовать и остальных, можно навести личину - но все это может быть разгадано, расшифровано по-настоящему сильным магом. А если мы...точнее, вы, действительно столкнулись в прошлом веке с настолько опасной силой, что пришлось задействовать Забвение... Возможно, блоки были единственным способом искусственно понизить ваш силовой фон, чтобы тот, или то, от чего вас укрывали, не почувствовало вас, и ...например, не уничтожило спящими. Это лишь мои догадки, - поспешно добавил Николай, - Слишком мало информации.

- Да, сейчас рано делать какие-либо выводы,- согласилась Ника.- Ответ может быть где-то в пропавшей памяти. Нам следует найти наши схроны. Вероятно, только так мы сможем наверняка узнать, как обстояло дело, - предположила она.- Надо будет обдумать защиту, чтобы больше такой отдачи не повторялось. Для этого мне надо знать, как именно активировался жар. В этот раз я воздействовала на Марс. А Марс - это стихия огня. Возможно, другие планеты будут связаны с иными стихиями. Поэтому защиту надо проработать заранее и многогранную, - продолжила свои размышления целительница. - Сейчас тебе надо отдохнуть и набраться сил. Когда будешь готов продолжить, попробуешь на Игоре. Я буду тоже участвовать - наблюдать за тем, как развивается отдача, чтобы знать, на чем базировать защиту, и заодно минимизирую ущерб. Со мной рядом, таких последствий, как только что, быть не должно. Но если вдруг что-то пойдет не так, пожалуйста просто прерви воздействие. Не надо геройствовать понапрасну, ладно?
Она задумалась ненадолго и чуть тише сказала:
- Я сделаю все возможное, чтобы обезопасить тебя. Чем больше нам удасться снять блоков, тем больше будут нали шансы освободить Иришку от Вдовы и покончить с этими Лилитовцами, пока они не погрузили все в хаос.
Снятие блоков дало бы им силовое преимущество. Возврат памяти - многолетний опыт. Но жертвовать здоровьем Николая ради этого Ника не собиралась.

- Лучший способ с ними справиться - найти троих ключевых магов раньше, чем это удастся им, - лицо у Николая начало приобретать тот сухо-деловой вид, при котором он обычно впадал пусть и в информативные, но очень уж занудные размышления, от которых иной раз хотелось не только спать, но и на стенку лезть, и спать уже там. За последние несколько дней даже Игорь порой не выдерживал, и картинно закатывая глаза ретировался в спасительную ванную комнату под предлогом внезапной диареи, перепития или нестерпимого желания покурить. В такие моменты не казалось удивительным нежелание Сереги с ним работать - от такого сотрудничества и повеситься можно, при всем уважении и полезности навыков менталиста.
Впрочем, было оно так вероятно еще и потому, что в этой работе он видел единственный смысл своего существования - помимо девочки, конечно. И будучи на этой работе столь повернутым... Становился порой чрезмерно занудным.
- Если записи не врут, и мы узнаем хотя бы имена оставшихся двух магов, если проведем с ними необходимый ритуал...- продолжал Николай, - И пробудятся разом все, на кого было наложено Забвение... Шансов на воплощение своих планов у наших не совсем друзей станет намного меньше.

- Проблема в том, что имен мы не знаем. И если ты каким-то волшебным образом не располагаешь информацией, где их искать, можем и не узнать,- намекнула Ника, пока Ник не ускакал в дебри размышлений.
Девушка наконец закончила исцеление, открыла глаза и взглянула на Иру, которая заснула в весьма неудобной позе. Целительница вздохнула, встала и стала аккуратно перемещать ребенка на диван.
- Если ты так уверен, что я одна из троих, то имена остальных двух могут быть где-то в моей памяти. А это снова значит, что нам надо ее восстановить. Но все же возможен и такой вариант, что я буду не в курсе того, что Забвение повязано на мне,- девушка подложила под голову Иришки подушку и заботливо откинула той челку со лба,- А это опять-таки возвращает нас к блокам и схронам. Более того, нам нужен тот, кто поместил Вдову живым и дееспособным. Тоесть нам нужен еще один октарон или же Лису надо работать над силой своего зова. В любом случае, я считаю это стоит обсудить, когда очнется Сережа, а сейчас сосредоточиться на том, что мы можем сделать непосредственно здесь.
Удостоверившись, что Ирине вполне удобно, Ника улыбнулась спящей девочке и снова обратилась к менталисту:
- Отдохни как следует, я пойду расскажу о на нашем эксперименте Игорю.

И прежде, чем Николай снова пустился в пространные размышления, она поспешно ретировалась из комнаты, уворачиваясь от пущенных вдогонку мыслей вслух. Те подобно многочисленным птичкам мозгоклюйкам вонзились с разгона на закрывшуюся за ней дверь, да там, слава богу, и остались.
Ее появление в соседней комнате не было замеченным. Находившиеся там были слишком заняты - приглушенные сомнительные звуки донеслись до нее уже в дверях.
Негромкий сдавленный стон. Скрип. Тихий хруст. Резкий выдох. Снова стон.
- А ты хорош...- донесся до ушей девушки сдавленный голос Игоря, а с открывшегося ей ракурса она увидела лишь пару ног на кровати, которые то и дело подергивались.
- Еще бы... - сосредоточенный голос Лиса, снова хруст и снова громкий выдох, - Я свое дело знаю...

Закрыв за собой дверь, Ника с облегчением выдохнула. Вот это она вовремя свалила.
Хруст и звуки ее особо не насторожили. Там же Игорь, ну и Елисей.
- Лис, а ты еще и массаж делать умеешь?- поинтересовалась Ника заходя в комнату.

- Конечно, - с усилием в голосе отозвался вампир, и светлый под ним в следующий миг вытянулся в струну, многозначительно крякнув. Фигурально, конечно, "под" - Лис стоял, упираясь коленом в кровать, на которой возлежал раздетый как положено до трусов пациент, по которому гуляли длинные тонкие пальцы, то собираясь в мощный кулак, то захватывая, то действуя всей ладонью... Лицо мальчишки было сосредоточенно- увлечённым.
- Меня, между прочим, Серёга и научил, - не преминул поделиться он, - Он всегда говорил, что магия магией, но ничто так не восстанавливает и не приводит в равновесие дух, как хороший массаж.
- Привет Ник, - прохрипел вжатый в кровать Игорь, - А мы тут, как говорится, плюшками балуемся.

- Я тоже хочу! - заявила девушка. - Еле ноги унесла от очередного приступа нудятины от Ника,- сообщила она плюхрувшись на кресло.- Хорошие новости - мы сняли один из моих блоков. Когда он отдохнет, попробуем снять один из твоих, Михалыч.
Целительница взяла пригоршню орешков из вазочки и принялась ими хрустеть.