Падшая. Начало., ЗТ для Ataya

Раздалось сдавленное "ух". Мария высвободилась и метнулась прочь. Увидела она только согнувшегося пополам мужчину, рассматривать времени не было. Неволитель грязно выругался и ломанулся следом. К сожалению этот ее маневр не имел успеха, догнать Марию ему не составило труда. Ее снова бесцеремонно сгребли и закрыли рот. Теперь он держал гораздо крепче, не оставляя ни единого шанса рыпнуться. Ну и силищи было в этой сволочи!
И вот рука мерзавца поползла вниз к бедрам, потом в область пупка. Он не церемонился и явно спешил. Резким движением он потянул за шнурок джоггеров, послностью его вытащив и швырнул тот на землю. Наверняка еще один извращенец. Джоггеры ведь не на шнурке держаться, но этому наверное доставляло удовольствие растягивать момент.

- Пусти! Гад! - прорычала Долл, возомнив себя то ли пьяной тигрицей то ли бухой пантерой и пытаясь сделать хоть что-то. Царапаться, вертеться, пинаться, лягаться, кусаться ..
- Отгрызу! Откушу! Сука! Пусти, придурок! Отвали, маньячина конченный! Пусти! Чтоб у тебя яйца отсохли! Козлина!
Из агрессивных ругательства плавно перетекали в испунанные, и вскоре пьяная тигрица заскулила, уже не столько пытаясь вырваться, сколько растекаясь бесполезной лужицей.
Ну все. Приплыли. Вот тебе, матушка, и ебандранат тагор. Теперь мало того изнасилуют, так ещё и убьют наверняка...вот и вся жизнь.
- Бедная бабче...- невольно вырвалось у нее между скулениями, и мысль об оставшейся совсем одной бабушке дала сил на еще одну попытку хоть как-то постоять за себя.
Пусть даже не особо успешную.

Все попытки были тщетны. Из закрытого ладонью рта вырывалось только невнятное мычание и скулеж.
- Да заткнись ты, заметят же!- прошипели ей на ухо.
А затем произошло то, чего она ожидала меньше всего. Крепкие руки буквально вжали ее в мужское тело. Дунуло теплом. Совершенно неясно откуда. Словно их окутал кокон из приятного теплого воздуха с едва уловимыми нотками мужского одеколона. Это случилось так неожиданно, что Мария даже перестала ругаться и скулить.
Из двери здания больницы, напротив которого они стояли прижавшись к стене, вывалилась троица ее преследователей. Они стали осматриваться. Двое пытались отдышаться. Уродцу же все было нипочем, у него даже дыхание не сбилось ни на йоту. К удивлению Мари, в его руках она распознала свои трусля. Но самое главное было не это. Самое главное - эти трое словно не видели их. Вертели головами, смотрели прямо на них и вупор не видели.
- Ушла?
- Твою мать!
Уродец, поднес труселя к своему носу и шумно втянул воздух.
- Фу, бля!- скивилась девца-преследователь.
Уодец это никак не прокомментировал, лишь опустил элемент женского туалета, снова шумно втянул воздух и словно ищейка резко вертя головой и подаваясь корпусом то влево, то вправо пошел прямо к тому месту, где стояла девушка и тот, кто дежал ее почти что в своих обьятиях. Ее сердце колотилось с неимоверной силй и она чувствовала как ровно бьется сердце стоявшего за ее спиной человека, словно он вовсе не бояся и был уврен в том, что творит.

Мария замерла.
Если выбирать между уродцами и быть изнасилованной, но может быть живой...
Перспектива последнего все же была чуть более радужной.
И она хотела бы расслабиться, но что-то вот уже не получалось. Не перед мордой этого страхолюда, который, кажется, хотел ее сожрать. Или просто перекусить пополам. Не до расслабления было.
Но по крайней мере сопротивляться мыслей больше не было.
Она не дышала. Молчала, замерев и не дыша, думая лишь, насколько хватит воздуха в легких.
Что бы все это ни значило.
Она смотрела на уродца. Запомнить эту рожу вплоть до всех подробностей. И остальную парочку. И пусть ее посчитают сумасшедшей, но когда завтра придет детектив, она все ему расскажет.
О том, что следующее утро она вряд ли будет встречать в палате, она как-то не думала.

Девица, наверное была самой приятной наружности из этих троих. Рыжая, стройная и фигуристая. Второй член их команды был типом в байке с накинутым капюшоном и можно было бы подумать, что это и есть тот, кто ее толкнул, да только ростом он был повыше Марии.
Уродец приближался и остановился в каком - то метре. Снова принюхался и поднял шнурок, что неизвестный ей спаситель так неэлегантно выдернул из ее джоггеров. Понюхал тот. Скривился.
- У нее ангел-хххранитель!- на серьезных щщах сообщил он товарищам.
- Твою мать, развелось сук!- выругалась девица.
- Ты уверен? - спросил второй.
- Только от ангелов шшшмонит мокрой курицей, - оскалился уродец.

Нуохуетьтеперь, - подумала Мария, до которой вообще не доходил смысл всего творящегося бреда. С другой стороны, чел в байке был хоть какой-то зацепкой. Запомнить эту всратую фигуру. Запомнить все до осанки, длины рук, ног, голос, и передать все ментам.
Ангел -хранитель... Перья...крылья...
Она очень бы хотела обернуться и посмотреть на мокрую курицу, так кстати явившуюся ее спасать, да вот только рисковать не хотелось.
Ничего. Если урод с трусами прав, то она подождёт. И задаст все вопросы потом.
Если это потом наступит, конечно.

Уродец еще поозирался, затем развернулся и стал отходить к товарищам, когда картинка мира в очередной раз изменилась. Перья... белоснежные, сияющие перья обрамляли все вокруг, словно защищая ее от внешнего мира. Казалось, огромная птица закрыла ее от этих сволочей своими крыльями. И лишь сквозь небольшую щель между этими прекрасыми крыльями она смогла разглядеть уродливую спину, больше всего походившую на обтянутую свежеснятой кожей сутулую псину. Лысый хвост. Худые жилистые ноги с вывернутыми коленями и ладони вместо стоп. Темные волосы свисавшие жидкими прядями с головы... Нет, этот уродец был явно не человеком!
Она чувствовала дыхание спасшего ее создания на своей макушке. Он замер вместе с ней и не двигался до тех пор, пока пресделователи ни свернули за угол. Потом из него ушло напряжение, но крылья он не убирал, равно как и не отпускал ладони с ее рта. Он ждал. Чего-то только ему одному ведомого. Они простояли так минут с десять. Видение крыльев уже давно расстворилось, вернув мир в норму, когда он облегченно выдохнул и отпустил девушку. Обернувшись, Долли смогла рассмотреть своего спасителя. Перед ней стоял тот, кто уже спас ее жизнь однажды утром, на перекрестке.

- Пиздец, - возвышенно прошептала девушка, так и застыв с повернутой назад головой и прикрытым рукой ртом.
Она бы, наверное, бухнулась в обморок, если бы не..если бы не все. Если бы не повышенный градус происходящего вокруг пиздеца. Момент для обморока был давно потерян, и теперь оставалось только краснеть, охреневать, и...извиняться.
- Из...вини, - пробормотала она, так и оставаясь в своей конченной позе, разве что руку ото рта убрала, - Мне очень...жаль...
Она все же сделала пару шагов в сторону, разворачиваясь. Чуть пошатнулась, впрочем, устояла на ногах сама.
И наконец-то прямо посмотрела на своего спасителя. Стук собственного сердца до сих пор шумел в ушах, голова немного кружилась, мир вокруг казался совсем картонным и ненастоящим, но Долли очень важно было задержаться в этом моменте. Даже если она сошла с ума, что скорее всего и было. Какие-то киллеры, которых ее мозг переделал в тварей. Крылья эти, надёжно защищающие ее психику...хотя, наверное, все же не так надежно.
- Глупо это, наверное, извиняться перед галлюцинациями, - продолжила она, - Но...мне правда очень жаль. Лучше бы там меня сбило, чем его.
Она совершенно не кривила душой. Теперь, когда с таким психическим здоровьем путь ее лежал только в дурку, жизнь молодого парня, полной копии этого, казалась отданной совершенно напрасной.

Оливер или его копия, или ее галлюцинация смерила Долли мрачным взглядом. На ее ругательства, извинения и даже крещение его галлюцинацией он никак не отреагировал. Реакцию вызвала ее последняя фраза.
- Действительно,- совсем нелюбезно ответил он и наконец-то отвел взгляд.- Пошли,- парень развернулся и потопал в сторону, противоположную той, куда ретировались ее преследователи.

На его месте она, пожалуй, отреагировала бы так же. Может бы еще матом покрыла. Трехэтажным. Или девятиэтажным.
Может дала бы в рожу ещё. Хотя... Ей повезло, девочек пока ещё бить не принято.
А потому она молча поплелась следом. Правда, очень быстро прибавила шаг.
- Подожди... - попросила она, пытаясь поймать того за плечо, - Я... Подожди пожалуйста. Там в палате... Телефон...
Не уходить же ей было в пустоту, никого не предупредив. Хотя, конечно, о таком предупреждать...
Она, конечно, вернется, когда галлюцинации закончатся. Или отправится в ближайший офис полиции. Да, там, в принципе, и без мобильника можно будет обойтись... Может и правда, черт с ним... А если этот не будет ее ждать, и просто исчезнет?
-..впрочем...неважно, - произнесла она, снова отставая на пару шагов, и снова молча идя следом.

Парень остановился, смерил ее взглядом и развернулся в сторону обратно.
- Я подожду у главного входа, - кратко бросил у двери.
Больница ожила, словно ничего тут и не происходило. По коридорам сновали люди, суетились медсестры. Похоже, у них была пересменка. Все были заняты передачей дел и Марии удалось незаметно выскользнуть, прихватив с собой свое барахло.
Галлюцинация не исчезла. Молодой человек подпирал спиной здание, курил и смотрел куда-то в темнеющее небо. Завидев девушку, он затушил сигарету, культурно выбросил бычек в урну, засунул руки в карманы и неспеша побрел к выходу. Специального приглашения ей никто не выдавал.
Шли молча. Этот тип не спешил ничего обьяснять и был довольно странным. Возле одного из кафе, проходя мимо, он так же молча сгреб подушку с кресла и бросил на пол. Выглядело это, как-будто он слегонца психанул или там выместил злобу. Только вот пока Мария бараном пялилась на подушку, на спину уходящего, снова на подушку, проезжавший мимо скейбордист не рассчитал полета, и если бы не эта самая подушка, расквасил бы себе голову.
Ее спаситель удалялся. Пришлось поспешить следом. Второй эпизод его странностей случился на перекрестке, который им не нужно было пересекать. Он подошел и нажал кнопку переключения. Молча. А вот потопал в совершенно другом направлении. Перед тем, как они свернули за угол, Дол заметила, что свет на переходе переключился на зеленый, а по "зебре" топал слепой, палочкой проверяя наличие бордюра.
После очередного поворота они спустились в подземный переход и там парня окликнули:
- Тони! Привет!
Парень остановился. К нему подошел странный тип с тоннелями в ушах и татуировкой у правой брови, да пирсингом в нескольких местах на лице. Они пожали руки, затем легонько стукнулись кулаками, изобразили сцепку за большой палец, которая завершилась тычком плечем в плечо.
- Че как, братан? Я слышал про Оливера, мои соболезнования.
- Проехали.
- Оке, как скажешь. А это кто?- заметив девушку, спросил тот.
Тони обернулся, поглядел на Дол, словно решал - и в самом деле, кто это.
- Работа,- кратко ответил он, наконец решив.
- Блин, тебе, бро, пару дней выходных бы взять после... - парень осекся под тяжелым взглядом ее спасителя.- Впрочем, наверное отвлечься важнее,- рассудил он от греха по-дальше, - Но родной брат же.
Тем временем они направились к выходу. Тони отвесил своему собеседнику подзатыльник. Да так, что капюшон того накинулся на голову.
- Проехали сказал!- беззлобно оборвал он своего другана.
- Ну, проехали так проехали, - потирая ушибленный затылок промямлил тот.
Они вышли из под навеса, когда что-то легонько шмякнулось. Дружбану Тони прилетело "счастьице" ниспосланое птичкой прямиком на накинутый ранее капюшон. Тот удивлено замер. Стащил свой головной убор и с забавным выражением лица тот осмотрел.
- Бля, голуби совсем охренели, твари! Ладно, мне туда. Увидемся, бро,- попрощался он, затем перевел взгляд на Долли, улыбнулся и, бросив ей "пока", потопал восвояси.

Ее галлюцинации затянулись.
Что ж... Почему бы и нет. Может она вообще давно уже в коме, и ей все мерещится. Так и пусть мерещится. В нормальном мире таких вещей все равно не бывает, а значит нужно было просто позволить матрице иметь тебя дальше, и получать от этого удовольствие.
Хотя, какое там удовольствие... Ее догадка подтвердилась, и снова больно резанула по сердцу. Пусть даже галлюцинация. Пусть даже порождения мозга с психическими расстройствами. Жалко было. Очень. Непередаваемо жалко и обдно. Раз уж она выбрала остаться в этом мире галлюцинаций...
Надо было принимать его правила.
Ангел, значит. Хранитель.
Это звучало, как минимум, лучше, чем адский сотона. Да и мелкие эти дела...но такие важные. Может, и Оливер был таким же?
Да не может, а скорее всего так и было.
- Вы видите события заранее? Или просто знаете, что что-то необходимо сделать? - спросила она негромко, догнав "ангела", словно ничего необычного в этом поведении не было, и такие странности попадались ей и прежде на каждом шагу.
"Работа" значит работа. Во-первых, этот не-оливер спас ей жизнь, во-вторых, за ней висела жизнь его брата... Наверное, что бы он ни задумал, сопротивляться она не станет. К тому же, все равно - галлюцинации.
Она прижала покрепче к себе сумку. Глюки глюками, но Бруно она позвонит. Чуть позже.

Парень скосил на девушку взгляд, снова направил тот прямо. Некоторое время шел молча, и Мария уже подумала, что ее просто проигнорировали. Впрочем, а чего она еще ожидала? Наверняка ему сейчас не просто идти с той, из-за которой вчера погиб его родной брат.
- По-разному, - кратко ответил парень и, казалось, на этом все, но он продолжил:- Это не совсем мое призвание, поэтому иногда обостряется, иногда пропадает.
Странно, но в его голосе не было ненависти или какого-то там негатива. Усталость. Печаль. Да, наверное так. А еще, мало того, что они с братом были похожи, так у них и голоса еще не особо отличались, хотя, помнила ли Дол голос Оливера или это ее воспаленный разум играл с ней злую шутку, было еще вопросом.

Шутка действительно была злой. Они ведь, по большому счету даже не были знакомы, но это лишь усиляло ощущение собственной бесполезности и никчемности. Она могла хоть ещё тысячу раз извиниться, человека это бы не вернуло. Потому утолив свое неуместное любопытство она затихла, продолжая послушно идти вслед за этим странным человеком. Не человеком. Братом Оливера. Тони, как его назвали.
Еще она, конечно, очень неуютно чувствовала себя за концерт вне больницы. Но что ж она могла сделать - откуда ей было знать, что он - не из посланных...уродцев?
- Спасибо, - снова невпопад произнесла она, будучи даже не особо уверенной, что ее услышали, - Что... Спас от этих. Странных...не людей.

Он остановился. Развернулся. Долли чуть ни врезалась в него. Некоторое время парень стоял и молча на нее смотрел, словно решал, что с ней такой делать. Затем вздохнул.
- Еще не спас,- возразил он.- Они вернутся, как только поймут, где тебя искать.
Затем он сделал еще одну странную вещь - он достал из кармана симку и протянул девушке.
- Поменяй, а свою выкинь вон в ту подворотню. По симке легче всего найти,- пояснил он.

Это была настолько удивительная предусмотрительность, что даже не удивляла уже. Наверное, у него при себе были такие девайсы, о существовании которых она даже не подозревала, но которые могли сильно помочь в какой-нибудь неожиданной неприятности. Долли без лишней возни вытащила симку и избавилась от нее, как велел Тони. Ненужный кусочек прошлой жизни полетел в подворотню - важные номера Дол и так знала, а смену номера объяснить, если что, не сложно.
И тут перед ней встала сложная дилемма. Если все это был один большой глюк, можно было забить и просто плыть дальше по течению, никого ни о чем не предупреждая. Но если нет...
То дело было очень хреново.
Или не очень?
Нет, ну если и тут глюки, и там, то какая разница?
При мысли об этом девушка ощутила предательскую слабость в ногах. Вот зачем она об этом подумала?
- Мои...близкие...могут быть в опасности? - спросила она, тупо глядя на парня, - Мне... нужно их о чем-нибудь предупредить? Вот же...глупо звучит...
Она выглядела совершенно растерянной. Было видно, что ей и самой неловко задавать подобные вопросы, и помимо виноватости она чувствовала себя еще и полной дурой.

В ответ она получила тяжелый взгляд.
- Если я скажу, что нет, ты поверишь?
Он завел ее в подворотню, осмотрелся, снял рюкзак и достал из него плащ- дождевик, протянул девушке.
- Накинь. Чтобы по камерам не выследили,- пояснил он.
Сам парень поменял байку на куртку и повесил на джинсы пару цепей.
- Сейчас ни очем не беспокойся. Так быстро они ничего не предпримут. Пойдем крышами. Спустимся через десяток кварталов. Так что, если боишься высоты - терпи.
Затем он достал баллончик и стал что-то вычерчивать на покоцаном асфальте подворотни, наверное, эмалью, потому как краска была бесцветная. Закончив с этим он сложил пальцы на манер всяких там чудиков из восточных фильмов и прошептал нечто, что по тональности походило на молитву.
- Бежим! Времени мало! - Марию схватили за руку и безжалостно потащили за собой, по пожарной лестнице на крышу.

- Я поверю всему, что ты скажешь, - тихо ответила Долли, не глядя на Тони. Не гляделось. Чем реальнее все казалось, тем больнее было о случившемся думать. Не хватало ещё, чтобы еще одна истерика накрыла ее вот прям сейчас. Она и так уже доставила много хлопот. Слишком много. Хотелось просто все повернуть вспять - чтобы улыбающийся Оливер был живой...и чтобы их пути никогда не пересекались.
Высоты она, к счастью, не боялась. И старалась двигаться так быстро, как могла.
Если он сказал, что времени мало - значит, времени действительно мало. Если от нее нужно было как можно более быстрое передвижение конечностей - значит она это организует. Насколько сможет.
Да и если он скажет прыгать с крыши, она, наверное, прыгнет. Хотя...вряд ли он велел бы так поступить после всего, что уже сделал.
Что могла значить эта "работа"? Зачем она сдалась тем утыркам? Зачем ее полез спасать Оливер? Да еще и ценой своей жизни. Ведь если он тоже был таким...таким же, как и эта его мрачная копия, получается, он знал, что так и будет? Чувствовал? Может потому и угостил кофе? Чтобы о нем помнил еще кто-то? Да нет, глупость же...
Чем больше думала она о погибшем, тем более живым становился он в ее сознании. Тем более хотела она его видеть живым. Тем тяжелее становилось на душе. И тем больше становилось вопросов, на которые она вряд ли получит ответы.
Ну а зачем теперь ее спасает этот человек, который, по идее, должен ее утопить первым делом, за смерть брата-то?
Бежать. Бежать и не останавливаться. Остановишься, погрузишься в мысли чуть сильнее - и окончательно сойдешь с ума.
Важно ли было оставаться в своем уме? Сколько раз за вечер она задавалась этим вопросом? Ещё утром она просто хотела домой, а теперь...
Чего хотела она теперь?
Пожалуй, только одного - чтобы все это поскорее закончилось, как страшный сон. И чтобы она проснулась в своей кровати, собралась, как обычно, пошла на работу, вечером - тусила с Бруно и компанией, и никаких встреч, никаких больниц, никаких чужаков... Чтобы жили все, кто должен был жить.
В какой-то момент она поняла, что по лицу опять текут слезы.
Долли злобно смахнула свободной рукой слезы с глаз, чтобы не мешали. У нее вообще не было права раскисать. Пустила нюни, жалеет себя, как маленькая девочка, будто ее вина что-то значит, и может кому-то сделать лучше.
Дура.
Злость на себя помогла ей собраться. Собрать в норму сбившееся дыхание.
Спринт рано или поздно закончится, и лучше будет, если Тони не придется еще и тащить ее на себе через крыши.
У самой руки - ноги есть. Не развалится.
Жалеть себя стало мерзко. Она с силой свернула мысли в иное русло. Нужно было предупредить Бруно...и придумать, что делать с бабушкой. Если ее бро был молодым, полным сил парнем, способным о себе позаботиться, то о бабче такого сказать было нельзя.
Что она могла сделать.
Что?
Перевезти ее в другое место? Оформить ей другие документы?
Если она правильно поняла Оливера...черт, какого Оливера? Оливер был мертв, дура, из-за тебя, и теперь ты, милочка имеешь дело с его братом. И не вздумай перепутать имена в личном обращении. Представляешь, каким форменным бессердечным издевательством это будет? Не волнуйся, и не подумаю. Спасибо, что напомнил, милый внутренний голос. Так что же, если нам верить Тони, и уродцы сперва будут тупить, и немного времени у нас есть. Даже не вздумай просрать это время в трубу. А не сильно ли ты раскомандовался? Как я вообще могу командовать, если я это ты? Действительно. Но ближе к делу - а бабче как все объяснять? Типа смена места жительства для здоровья? А там глядишь и забудут про нее? А денег где столько взять, дубина? Ты хочешь, чтобы она была в безопасности? Вот и мозгуй. А то о красавчиках она мечтать горазда, а вот что-то по-настоящему серьезное предпринять...
Поймав себя на разговоре с самой собой, Долли закусила губу.
...Вообще, лучшим средством обезопасить бабче будет...убрать уродцев. Выяснив, конечно, зачем ты им нужна, - продолжал внутренний голос, - Так что не тупи, малышка, выясни, какого хрена вокруг тебя столько мушиной возни, будь паинькой, и начни уже грести ластами против течения. Таким безвольным чмом, какое ты сейчас есть, ты просто возводишь бесполезность смерти бедолаги Оливера не то что в квадрат, а в куб. Усекла? И не позорься уже. Двадцать лет, мозгов нет.
Прав он был, сука, этот внутренний голос. И Мария злилась теперь на себя так, что этой злостью можно было прошибать дыры в кирпичных стенах.

Она действительно всю жизнь была безвольным чмом. Плыла по течению, даже...особенно после смерти родителей. Никогда не отстаивала того, что ей действительно было нужно, не боролась ни за что, предпочитала иной раз покой и отдавать особо буйные столики более бойким официанткам, чтобы самой разруливать меньше проблем, и при всем при этом...да, считала себя очень умной. Просто не слишком удачливой.
Ага.
Правда с удачей действительно все было не очень. Но быть может то как раз было следствием ее жизни - бесполезной, никчемной, глупой?
Слезы высохли.
- К черту. - тихо прошептала Долли, внимательно глядя под ноги и вокруг себя. А затем и на двигающуюся впереди фигуру.
Вот кому реально было хреново.

- Не слишком ли много чести? - хмыкнул он на фразу девушки. - Сейчас придется поднажать, слишком много времени у больницы просрали,- предупредил парень уже на крыше.
И опять же, кто был тому причиной? Хоть Тони даже тоном не упрекнул ее, но с этим делом Дол справлялась и сама неплохо. Ведь это ей всрался телефон, симка которого все-равно валялась теперь в какой-то подворотне.
А потом началось натуральное бегство. Они бежали что есть мочи. Крыша соседнего здания прилегала вплотную и была только раве что чуть выше, правда перелезть проблем не составило. Так они преодолели здания три, пока им ни пришлось затормозить у края. Расстояние здесь было довольно большое. Мария сильно сомневалась, что ей удасться перепрыгнуть.
Энтони оценил пропасть вширь и вглубь, взглянул назад, за спину девушки, потом оценивающе на нее, снова ей за спину. А потом парень положил ей ладони на плечи и проникновенно заглянул в глаза:
- Слушай внимательно: сейчас ты будешь держаться крепко-крепко и не смотреть вниз, поняла? Ни о чем не думай и не бойся, доверься мне!
Держаться предстояло за шею парня и они снова оказались ближе, чем должны быть два почти незнакомых человека, правда теперь лицом к лицу. Тони подхватил девушку на руки, разогнался и прыгнул. Она снова почувствовала тепло и приятный легкий запах одеколона. Мокрыми курицами здесь и не пахло. Глюков в виде перьев на этот раз не было. Они просто перепрыгнули с одной крыши на другую в прыжке, которому обзавидовался бы чемпион мира по прыжкам. А потом снова неслись по крышам.
Страшно прыгать было только первый раз. Им пришлось совершить еще три таких прыжка, для каждого из которых Тони приходилось брать ее на руки. И вот, спустя наверное часа пол дикой бежки они были в очередной подворотне. Здесь стояло пара мусорных баков. Воняло. Они как раз были за одним из них. Парень прислонился спиной к стене, поднял голову к небу и пытался отдышаться. Мария, впрочем, тоже задыхалась до головокружения. Сердце пыталось вырваться нахрен от такой хозяйки.
- Как ты? Мы почти на месте,- сообщил Энтони, оценивающе взглянув на девушку.

С этим первым прыжком словно что-то щелкнуло в ее шибанутой голове. От него было страшно, жутко и невероятно захватывающе. И несмотря на спешку, на невидимую погоню, на все внутренние тяжбы, где-то в бешено колотящемся сердце Долли этот прыжок стал прыжком в настоящее приключение. Это было сильнее уродцев, сильнее даже того фокуса, что Энтони провернул у больницы. Вместе с телом с крыши вверх метнулась и уставшая душа - и парила где-то до сих пор, пока хозяйка отдувалась у помойки. Согнувшись почти пополам и упираясь руками в колени, она хватала широко открытым ртом вонючий воздух, а глаза ее странно блестели. Не от слез, нет. От чего-то другого.
- Я в полном порядке, - попыталась ответить она на сбившемся дыхании, только вот вместо ее нормального голоса вышел хрип курильщика со стажем. Мужика. Да и легкие горели жутко, но все меркло перед ощущением краткого полета, - Сейчас... Отдышусь немного.
Конечно она устала после такого побега. Но жаловаться не было ни смысла, ни желания. К тому же, он сказал, что они почти на месте - а значит, можно было потерпеть.

Они зашли в здание прямо из подворотни и очутились на кухне какой-то забегаловки. Все тут были настолько заняты, что не обращали на парочку никакого внимания. Их только один раз окликнули, когда они выходили из кухни.
- Передавай привет, Джес!- кинул Тони и потянул Мари дальше.- Пока он сообразит, что никакой Джес не знает, мы будем на улице,- тихо пояснил он той.
Так они прошли еще с квартал, завернули в которую уже подворотню за этот вечер и очутились у какой-то невзрачной двери. Тони постучал, используя костяшки пальцев, что выдавали звонкий звук и ладонь, стук которой был глухим: звонко-глухо-звонко-глухо глухо-звонко-звонко-глухо-глухо. Мария не предала этому значания, но потом вдруг эти звуки обрели смысл. Азбука Морзе: я тут.
Когда-то давно в ее никчемной беспечной жизни, когда ей было лет 10, они с Бруно выучили азбуку Морзе. Так, по приколу. От нехрен делать и чтобы считать себя мега-крутыми. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь этот навык пригодиться.
Дверь отворилась и наружу вышел натуральный амбал в костюме и бабочке который смотрелся в этой грязной подворотне до нельзя нелепо.
- Чего вам?- агрессивно поинтересовался он, смеряя их недружественным взглядом.
Тони вынул какойто кулон на цепочке, что видать на шее у него болтался и продемонстрировал амбалу:
- Нам к преподобному.
- Проходите,- мотнул в сторону двери бугай, затем подозрительно осмотрел улицу и затворил за ними дверь.
- Дорогу знаю, можешь не провожать,- кивнул тому брат Оливера.

Долли старалась держаться поближе. Амбал вообще доверия не вызывал, и что-то подсказывало: останься она одна, без своего спутника, и вышвырнут ее обратно, на улицу, где было нифига не безопасно.
К преподобному... Похоже вот и настал решающий момент всего этого безумия. Девушку охватило беспокойство, как перед крайне ответственным событием, но говорить она ничего не стала. Будь что будет.

Они шли по темному коридору до следующей двери, отворив которую оказались в ночном клубе. Тут ревела музыка, мигали лампочки, струились лучи разноцветного света. По углам зала в клетках извивались стриптизерши. По периметру были столики для вип гостей, за которыми те бухали, общались, играли в карты и чем только ни занимались, некоторые неисколько не шкерясь ширялись. Повсюду сновали полуобнаженные официантки, разносящие напитки. А в центре разливалась беснующаяся толпа.
Не в таком месте ожидала бы Мария увидеть приподобного. Ну разве что бывшего, очень испорченого и погрязшего во грехе.
Энтони увлек ее за собой, обойдя зал по периметру и поднявшись по лестнице за стойкой бара. Тут их снова остановили, но изучив кулон парня пропустили. И вот, они стояли в просторной комнате с офигенной звукоизоляцией. Потому как всего того гама, что происходил внизу, тут слышно не было.
На них оценивающе смотрел немолодой уже мужчина с сединой на висках. Мотнул головой охране и те убрались за дверь.
- Пришел значит, - вздохнул он.- Блудный сын...
- Нам нужно исчезнуть,- сразу перешел к делу Тони, даже не поздоровавшись.
Мужчина вздохнул, встал и подошел к тому. Взял его за затылок и прислонился своим лбом ко лбу парня.
- Энтони... Я знаю тебя и Оливера с детства. С пеленок вас засранцев знаю.
Тони дернулся, пытаясь избежать болезненных откровений, но мафиози его удержал.
- Я помогу, но ты должен дослушать,- спокойно заключил Преподобный.
Тони сжал зубы, уголок рта дернулся, но он промолчал.
- Я знаю, что вы с ним были связаны прочнее любых близнецов, что вы друг за друга жизнь готовы были отдать не спрашивая. Ты не задавался вопросом, почему так произошло? Не срашвал себя, почему он, а не ты?- Тони явно хотел что-то ответить и явно не на посталенный ворос, судя по тому как горели его глаза и как от напряжения вздуась венка на шее.- Не отвечай, - перебил его порыв преподобный.- Я тебя знаю, горячая ты голова!- усмехнулся мужчина.- Не задавался. Я уверен, что в твою идиотскую бошку и мысли прийти не могло,- стал повышать он голос,- Что в этот раз Оливер был твоим Хранителем, дибил ты конченый!- парень дернулся от возмущения, наверняка такого развития событий он не ожидал. Но сказать так ничего и не успел, потому как Преподбный сжал волосы на затылке парня в кулак и потянул отстраняя его лицо от своего, да заглядывая в тому в глаза продолжил:- Так что прекращай себя жалеть! Он сделал свой выбор, чтобы ты мог остаться в живых и она,- кивок в сторону Марии.- Так что уважай его решение! Чтобы я такой кислой мины больше не видел. Ясно!
Плечи Тони опустились. Он выглядел подавленым. Кем бы ни был этот дядечка с сединой на висках, но он явно был авторитетом для парня. В правдивости его слов тот не сомневался. Парень поник.
- Ясно,- тихо ответил он.
- Я не расслышал?
- Ясно!-громче повторил Тони.
Мужчина прошел обратно за стол и сел. Кивком указал на кресла напротив.

Вот уж действительно поразительное место для отвода глаз. Девушка не переставала удивляться - и как-то по-своему принимать творящийся вокруг беспредел.
Оказавшись в кабинете, Мария старалась быть тенью. Пока ее не замечают - ее нет.
Развернувшаяся перед ней сцена снова знакомо полоснула ножом по сердцу, но сказанное этим мужчиной "прекращай себя жалеть" было тем же, о чем говорил ей внутренний голос. И звучал так же. А потому она лишь сильнее стиснула зубы.
Наверняка Энтони будет неприятно, что она стала свидетелем этой сцены. Но она тут ничего не могла поделать.
Она пошла к свободному креслу только после Энтони.
Не зная, куда смотреть, она глядела сперва на мужчину, затем, то ли смутившись, то ли просто находя такое разглядывание неуместным, перевела взгляд на Тони.
Намного легче, конечно, не стала. Но зато она стала привыкать...смотреть на это лицо. И не жалеть себя. Это тоже было непросто.
Она ждала. Ждала, что скажет этот мужчина, явно бывший кем-то очень важным в жизни этого парня.

Все расселись по местам.
- А теперь расскажи к чему такая спешка,- спокойно поинтересовался мужчина.
- У них химера. Разумная,- кратко сообщил парень.
Преподобный присвиствнул.
- Редко сталкиваешься с алхимиком такого класса в наши дни,- задумчиво протянул он, нисколько не смущаясь присутствия девушки.- Но, все равно, к чему такая спешка?
- У химеры личная вещь девушки.
- Какая?
Энтони стушевался. Покосился на Марию. И кашлянув в кулак, словно пытаясь этим кашлем замаскировать произнесенное слово, сказал:
- Тру-кхм- сы.
- Что-что? Не расслышал.
Тони нахмурился и отвел взгляд от Дол.
- Труисики,- тихо повторил он уже без кашлей.- И не смотри на меня так, детали мне неизвестны,- тут же стал оправдываться он.
Преподобный перевел взгляд на Марию. Одна бровь выжидающе поехала вверх, давая понять, что ее обладатель ожидает объяснений. И что-то девушке подсказывало, что схитрить, увильнуть или умолчать не выйдет. Чувствовала себя прям как на исповеди, только с реальными последствиями, а не глупое 'прочтите Отче наш 100500 раз'.

Мария сначала покраснела, потом побледнела, потом покраснела снова, затем шумно выдохнула, и сказала, как есть, глядя в пустоту перед собой.
- Я после душа была, когда... Когда они пришли, - севшим голосом произнесла она, глядя куда угодно, только не на вопрошавшего, - Мне этот... зубастый... Дорогу преградил... И я в него полотенцем бросила... После душа... А там трусики оказались. Точнее, не оказались, я же их туда завернула. Ну не идти же по больничному коридору, размахивая труселями, верно?
Она закусила нижнюю губу, готовая на месте сквозь землю провалиться. И тут же поспешно добавила, стараясь выглядеть хоть каплю серьезней.
- Мне это полотенце несколько секунд форы дало. Правда.
Она все же посмотрела на мужчину. Краска заливала лицо, но ...кто же просил этих гадов выбирать именно такой момент для своего вторжения?

Преподобный неловко кашлянул. Мария заметила, что от такого поворота доселе мрачный Тони прикусил губу и отвернулся явно, чтобы не заржать.
- Я все устрою. Сегодня вы исчезните,- резко перевел тему мужчина. - Химера идет по запаху...- Марии достался неловкий взгляд Преподобного, когда он запнулся.
С соседнего кресла послышался сдавленный звук, подавившегося смешком парня.
- Ты бы не ржал о обяснил бы девушке, что это значит. Она поди не знает,- разрушил он такую редкую в эти дни минутку веселья.
- Не знает,- ответил враз посерьезневший парень.
- Тогда обьясни, а я пока дам соответствующие распоряжения, - с этими словами он нажал пару кнопок на телефонном аппарате на столе и часть задней стены отодвинулась, открывая проход на винтовую лестницу. Мужчина вышел. Стена снова закрылась. Мария и Энтони остались вдвоем. Повисла тишина.

Мария собрала все душевные силы, и уставилась на парня, все еще пребывая в своем пунцовом состоянии. Смотреть прямо на него было тем еще испытанием, учитывая то, что теперь они ни от кого не убегали, и отвлекающих моментов больше не было. Оливер-Тони. Два в одном. Кофе с номером телефона и запах одеколона...
- И... Что это значит? - осторожно спросила она, беспокойно поерзав в кресле, - Ну...кроме того, что я сама дала этому уродцу взять след...

- Послушай, - Тони порывисто повернулся к девушке и завидев ее еще красное лицо смутился и отвел взгляд.
Весь запал его " послушай" куда-то улетучился.
- Я знаю, тебе это не понравится,- Вздохнул он.- Никому не нравится,- как-то обреченно продолжил парень. - Но другого пути нет. Чтобы до твоих близких не добрались, есть только один способ. Сдеать так, чтобы все про тебя забыли и ты забыла обо всех. Скажу сразу - это временно. Но как долго придется держать забвение я не знаю. Когда все закончиться, можно запустить реверс. У вас сохранятся воспоминания, но вот помнить, какого конкретно человека они касаются, вы не сможете. Затуманиваются все связи. Любое упоминание о тебе, где бы-то ни было. Эти трое тоже не будут помнить тебя конкретно. Это не препятствие для них, из-за химеры, да и так, думаю, они перестраховались, но все же по- большему из-за химеры. Пока они восстановят твой образ, все, кого ты кгда-либо знала выйдут из круга опасности и они уже не смогут их найти. Они не смогут найти и шантажировать тебя близкими. В то же время, ты будешь помнить все, что касается этого дела. По крайней мере всех, как ты выразилась, галлюцинаций. Такие как мы остануться в твоей памяти.

Эти новости она выслушала довольно спокойно. С каждым словом Тони становилось все тоскливее, но... Здесь было самое главное - ее близкие будут в безопасности. А это перевешивало вообще все. Стоило хоть на миг представить, чтобы в их жизни появился вот этот зубоскалый урод...
Краснота уже сошла. Осталась легкая бледность и обреченность - впрочем, смертельного ужаса на ее лице не было.
Девушка коснулась повязки на голове.
Набрала в лёгкие воздуха.
- Энтони, - произнесла она, словно эта часть ее обращения была самой сложной. Имя прозвучало в тишине чуть растянуто на первую "э", что придавало звучанию какую-то неясную эмоциональность, - Если так они будут в безопасности, то о чем еще думать? Но пожалуйста, скажи мне. Для чего им я? Для чего это все?
Этот вопрос ее мучил уже давно. Наверное, сейчас стоило спросить об этом.