Штош, это крепкий мрачняк с некромантией в качестве последнего средства, чтобы добиться правосудия и справедливости, и с петухами, с множеством петухов. Шуток здесь вроде как нет, но в целом рассказ получился каким-то быстрым и развлекательным. Отчасти за счет хорошечного и приятного в целом языка, отчасти за счет легкомысленной атмосферы, которая больше свойственна черным комедиям, чем трушному темному фэнтези, отчасти за счет частой смены персонажей, от лица которых ведется повествование, что добавляет тексту клиповости и вайбов хардового экшона – правда, без самого экшона в кадре, что грустно. Все много разговаривают, а потом как-то без предупреждения умирают, как бы давая понять читателю, что скучно не будет: на перестрелки денег не хватило, но разве Тарантино хорош только этим. Все это мне, в принципе, по душе.
Отдельно понравились сами допросы прислуги и иже с ней – эта довольно крутая и мотивированная штука, когда они не просто отвечают на вопросы, но и дают срез жизни, походя объясняя, чем занимались при дворце. Получилось довольно интересно, особенно приключения виночерпия в самозаточении. Персонажи, конечно, довольно узнаваемы, но выписаны с любовью, чувствуется в них некоторая живость. Решение сделать формально главным героем бестолкового и бесхребетного чувака тоже кажется вполне оправданным в пределах этой истории. Ну, и закольцовочка, конечно, где присказка оказывается былью – классически красиво.
Как это часто бывает в легкомысленных историях, мне многое здесь кажется необдуманным и неряшливым, и как это часто бывает с пролетовскими рассказами, я могу говорить об этом хоть целую вечность, потому что некому меня остановить. Приступим, помолясь.
Ну, для начала про название – оно какой-то кек. Есть два типа названий, в которых рядом с числительными зачем-то упоминаются минуты, часы, дни, годы и века. В одном это потом объясняется по сюжету, мотивируется важным делом или событием, которое должно уложиться именно в заданный строгий временной период. А в другом – просто легальный способ подписать главы без упоминания глав и других частей тела. Причем, как это часто бывает в подобных случаях, – с количеством нас нещадно обманывают, выбрасывая лишние произвольным образом, а заодно попутно намякивая, что в эти дни тоже случалось что-то крутое, но не такое интересное. Наверняка ведь не так.
День четвертыйЕсли отстраниться и посмотреть на все произошедшее в рассказе после прочтения, первым, что бросится в глаза, будет такая штука: псевдодетективная концепция, которая легла в основу описываемых событий, выглядит очень простой. Да, чисто формально она даже содержит в себе некий поворот, только поворот этот оказывается не каким-то переворачивающим все, что рассказывалось до этого, а как будто даже косметическим, что ли. То есть, да, отравить хотели не короля, а принца, просто случился несчастный случай на производстве. Что это меняет? Да, в общем, ничего, все вполне соответствует той ноте легкого абсурда, которая задается с самого начала специфического и импровизированного суда. Более того. Мотивация удачного покушения на короля кааааак бы логична и привычна – брату надоело сидеть в тени, собирается ощутить всю полноту власти (которой он, кстати, и так не лишен) в своих руках, стандартная вот эта тема, можно покивать и идти дальше. Но какая мотивация у отравления именно принца? Наследник наивный, безвольный, абсолютно непригодный для правления, это видно каждому хоть немного проницательному человеку, а герцог, очевидно, из таких. Смерть принца при живом-то короле абсолютно ничего не меняет, а что с ним было бы после отцовского ухода от дел, так или иначе – вполне убедительно показывает и объясняет весь текст рассказа. То есть, герцогу просто захотелось устранить племянничка, тут-то шестеренки и заверте. Я так это вижу, хотя вполне возможно, что что-то упустил. В любом случае, довольно странная ситуевина изначально.
Далее. О самом судебном процессе и о причинах его возникновения. Если память мне не изменяет, Кэти на допросах опознала герцога, фактически указывая на него в качестве убийцы, но ей никто не поверил, потому что слово служанки весит меньше, чем слово персоны благородных кровей. Здесь нужна оговорка: не поверил никто, кроме принца, потому что у него были основания так думать, и это в целом звучало очень логично. Но власть его не абсолютна, поэтому вместо того, чтобы схватить дядю и устроить допросы уже ему, он вынужден решиться на беспрецедентный шаг: пойти на сделку с бессмертным или около того Инквизитором, гниющим в темницах дворца. Здесь возникает такой еще вопрос: почему вынужден, кому именно он это все доказывает, ради чего мы наблюдаем многодневный судебный, так сказать, процесс? Королеве? Она просила этого не делать, всех ненавидит и вообще, кажется, то ли безразлична, то ли и так догадывается, кто убийца. Народу? Народ очень хорошо показывает себя безликой толпой в моменте пыток принца. Дворянам и сильным мира сего? Они точно такая же толпа, из которой хоть как-то выделяется епископ, проявляя необычную говорливость, но чем заканчивается эта говорливость мы тоже отчетливо видим немногим позже.
То бишь, о чем я. Неотъемлемой составляющей историй про суды и торжество правосудия, на мой взгляд, является интрига. И вся ее тяжесть обычно ложится на плечи судьи, ну, или группы судей, если там что-то в духе суда присяжных – короче, стороны, которая и должна вынести приговор. А у нас были убиенная жертва в лице особы царских кровей, ее ближайшие родственники, выступающие на стороне обвинения, мертвые слуги в качестве свидетелей, прокурор в виде некромантской сущности, подсудимый герцог, самостоятельно справившийся с ролью адвоката, толстый епископ в первом ряду, который очень хотел стать новым мертвым свидетелем, черный петух в клетке. Не то, чтобы это все было нужно в рассказе, но раз уж начал описывать фэнтезийный суд, то иди в своем увлечении до конца. Единственное, что меня беспокоило – это судья. В мире нет ничего более беспомощного, безответственного и безнравственного, чем судебный процесс, затеянный ради самого процесса. Кхм, ну вы поняли, наверное. Если четко прописать третью силу, которая не просто наблюдает, а действительно играет важную роль и сдерживает дворцовые интриги феодалов, было бы лучше, по-моему.
С завязкой разобрались, кроме еще одного интересного момента, который я могу описать довольно лаконично на эльфийском: WHAT THE F*CK. В переводе на русский он теряет самобытные краски и звучит длиннее: в ночь запланированного отравления принца заказчик в виде герцога, облаченный в черные одеяния и с кинжалом на поясе, чинно гуляет по дворцу, где его видят вообще все, потому что так нужно по сюжету. Логика автора мне совершенно понятна: это нужно, чтобы с самого начала подозрения падали на злодея, а когда и уходили из фокуса, все равно факт его прогулок ночью заставлял бы всех напрягаться и подозревать. И это работает. Но логика самого герцога теряется где-то в пути. Он там был, чтобы что? Инсомния? Вышел на кухню за хлебом и взял кинжал, чтобы его нарезать? Решил лично убить ненадежного исполнителя в ту же ночь, чтобы никому не разболтал? Оттачивал с женой ролевые навыки и два раза провалил проверку на стэлс? Я теряюсь в догадках, а ведь в итоге это шаг если не критический для развязки и судьбы самого герцога, то довольно важный и двигающий его личную историю к предсказуемому фиаско. Есть частное мнение, что в библиотеках он слишком мало посидел, и чересчур умным так и не стал.
День пятыйОт скучных и будничных вопросов мотивации злодеяний, юриспруденции и бытовой логики перейдем к более вкусным вещам – деталям мистической составляющей рассказа.
Тень Инквизитор Эрих – личность загадочная, окутанная слухами, сплетнями и преданиями: то ли старый бог, то ли демон, то ли зловещий хозяин петушар. Нам напрямую не говорят, что это за имба такая сидит в темнице дворца триста лет, кто ее туда заточил, привязав заклинанием к черному петуху в клетке, и почему к его услугам обратились только теперь, наверняка ведь за три века у правителей не раз возникали вопросы жизни и смерти, в которых его помощь пригодилась бы. Мне, в принципе, импонирует такой подход, он дает почву и место для домыслов и догадок, одновременно подчеркивая его значимость, поэтому персонаж получился довольно самобытным и ярким. Гений, некромант, колдун и филантроп. Хозяин петушар, опять же. Уместными здесь смотрятся и некоторые параллели со злыми джиннами и их лампами; хоть об этом и не говорится прямо, кое-какие правила игры тут даются намеками.
Все это было бы довольно славно, если бы не тот момент, что способности етого вашего человека и парохода появляются в тексте абсолютно спонтанно, зачастую без объяснения конкретных причин для их использования. То есть, концепт суда мне кажется достаточно ярким и понятным, тут вопросов нет: мертвецами можно управлять, заставляя говорить правду эффективнее любой сыворотки, а главное – в их словах нельзя сомневаться и оспаривать их. Кроме того, здесь есть даже ограничивающее способности обстоятельство: церковный ритуал блокирует возможность души вернуться в тело.
Хотя, кстати, лично мне непонятно такое огромное количество сюжетообразующих трупов – допустим, Кэти после допроса с обвинением герцога запытали до смерти. Но зачем, к примеру, учиняет суицид королева-мать, если она изначально знает, чем грозит помощь инквизитора? По сути, этим она отдается в его руки, если кому-то придет в голову мысль использовать ее в качестве свидетеля. И, откровенно говоря, это было бы актуально, потому что факт суицида здесь под подозрением, вдруг ее тоже убили; а церковного ритуала с ней провести еще не успели. Или вот епископ – убил его, надо думать, герцог, но ради чего? Чтобы сделать гарантированным и честным свидетелем? Но в допросе он не проявляет себя и не задает вопросы, при этом факт его участия в преступлении священнослужитель чуть не сливает своим «уби…». Большой риск в надежде, что епископ сам разболтает про то, что принц, в общем-то, подкидыш и бастард, и появится повод его убрать. То есть, там сделан акцент на том, что наследник сам ожидает, что эта информация всплывет в исповеди трупа, как бы все закономерно. Но лично я не вижу явных поводов в ответ на довольно четкий вопрос про то, посылал ли он мальчика к королю в ту ночь, начинать разглагольствовать про прошлое принца. Корявенько прописан переход к «а к жене хаживал», мне кажется, потому что для суда это уже явный оффтоп. С виночерпием, впрочем, тоже ясно: здесь уже начинается хулиганство с убийством чисто ради свидетельства в суде, а что вы автору сделаете, он в другом городе.
Все остальные моменты проявления способностей связаны с перемещением души, что я нахожу довольно последовательным. Но с оговорками. Если они настолько безграничны, то использует их Инквизитор для выполнения сделки довольно странно. Приглашает душу принца с собой погулять по дворцу, попутно показывая сцену с обсуждением смерти королевы, ничего толком не доказывающую, по сути. Спасает его же душу от казни, помещая ее в того самого черного петуха и отправляясь из дворца восвояси. Оно вроде и эффектно, но эффективно ли? Выводишь душу герцога из тела, выясняешь у него все, что нужно знать, помещаешь ее в черного петуха или в белого гуся, без разницы, чтобы уже не вырвался. Профит, все довольны, никакой античной трагедии, принц устраняет угрозу жизни, а Эрих получает свободу. И никакие многоходовочки с судом при этом не нужны, более того, Иво в целом не выглядит человеком, который способен продумать успешную многоходовочку.
Отдельных слов в этом плане заслуживает сама изначальная сделка Инквизитора и принца. Кратко ее можно описать так: вот и встретились два одиночества. Нам с самого начала озвучивают обещание принца, с довольно туманной формулировкой, но в целом понятным требуемым исходом – ему хочется наказать убийцу, а потом он отпустит сущность из заточения. А после этого начинаются какие-то приколы.
То Инквизитор зачем-то вытаскивает душу Иво из тела, показывает ему довольно невинные – относительно – переговоры герцога с прислугой, а затем ведет к клетке с петухом, чтобы выдать нам такой диалог:
Цитата
— Не...не выходит.
— Так я и думал.
То есть, зловещий старый бог просто наугад делает рандомную хрень в надежде, что она сработает и автоматически выполнит условия сделки, а она – вот блин – не работает. При этом он вроде бы и ожидает, что шалость не удалась, но ничто не мешает потратить время и попробовать, верно?
То сам принц, уже спасенный, в петушином теле, перед смертью думает:
Цитата
Как так? Почему? Ты же обещал, что найдешь мне новое тело? Обещал ли...?
И действительно, как так и почему, ведь он просто забыл оговорить мелочи относительно возвращения в человеческий облик. Оба персонажа примерно одинаково тупят и не ориентируются в условиях соглашения, методом проб и ошибок учатся пробовать и ошибаться, забывают важные вещи и не оговаривают деталей и нюансов условий. Но при этом один из них в итоге переиграл и уничтожил, а второй помер в назидание курицам. Наверное, потому что безродный принц, а не маг на пафосных щах. В общем, то, что должно выглядеть хитроумностью и коварством древнего зла, в концовке смотрится, как если бы один браток прокинул другого (а в это время третий браток Ханс везет первого в лес к своим кентам, чтобы тоже как следует прокинуть, ту би континуед).
При этом мотивация этого кидка, в общем, отличается от мотивации злых джиннов, слишком долго просидевших в заточении. Вместо закономерной мести человекам мы получаем какое-то невнятное философствование о том, что вот если бы просто отпустил в обмен на спасение, все было бы круто, а раз уж захотел устроить справедливый суд дядюшке (как и договаривались с самого начала, если че) – то сверну-ка я тебе шею, злой наследный куриц. Публика – в лице одинокого меня – в неописуемом шоке с вкраплением истерического хихикания.
День седьмойэто день, в который полагается прокрастинировать и отдыхать от трудов праведных, поэтому поговорим немного о некоторых частностях технического исполнения рассказа.
Я понимаю, почему сцена с прогулкой Инквизитора и принца по дворцу не оказывается пронумерованной, хотя и отделена от предыдущей. Фактически это все еще продолжение одного дня, все так. Но если обратиться к таким мелочным и утилитарным вещам как разбивка текста, можно увидеть, что вот эти ваши первые сутки занимают практически половину текста. Чем это чревато, думаю, можно догадаться. Заявляете в названии девять дней и долго-долго-долго описываете один из них. В какой-то момент читатель начинает подозревать, что остальные дни будут похуже, и точно знать – что короче.
Кроме того, за время чтения первого дня – да и второго, в общем, тоже – привыкаешь к тому, что главным героем, хоть и достаточно условным с точки зрения героизма, оказывается молодой принц. Приколюхи со сменой действующих лиц возникают, на мой взгляд, уже несколько запоздало – и эффект производят неоднозначный. Мало того, что новый фокал вписывается без предупреждения, он еще и спорный в своей сути. Нас почему-то передают в руки и очи брата Густава, чтобы тот нам как следует передал обстоятельства казни Иво от первого лица. Получается не то чтобы совсем плохо, даже эмоционально, но чисто по задумке выглядит какой-нибудь внезапной газетной вырезкой, что сказывается в свою очередь на темпе и логике рассказа, несколько сбивает чтение. Ну, просто в силу расположения где-то поблизости от мест, где уже пора бы начинать переходить к кульминациям и концовкам. Мне кажется, автор просто увлекся всеми этими исповедями, которые получились хорошо, и все произошло как в той шутке про голоса в голове:
- сколько нам надо фокалов в рассказе?
- Да.Примерно это же относится, кстати, и к старому возничему Хансу, только там еще страньше, потому что такая смена происходит даже не в новой сцене, а прямо посреди одной, маленькой и финальной. Но это уже сбивает не так, потому что так или иначе дело вышло на финишную прямую, так что почему бы и нет.
Еще меня неуловимо напрягает кусочек с визитом Инквизитора к новому королю. Возможно, тем, что его мотивация, которая там озвучивается, оказывается шаблонной и описанной общими фразами вроде «теперь-то всем достанется по заслугам». А, да? Он покушался на бесполезного и непричастного к власти принца, чтобы всем по заслугам досталось? Хитрый план такой хитрый. К слову, интересно, как отреагировал бы на смерть отпрыска король, случись первоначальный расклад, наверное, тоже постарался бы оценить убийство по достоинству и раздать всем сестрам (братьям) по серьгам. Ну, и уверение на голубом глазу в том, что короля убил Иво, который, собственно, и обратился к помощи Инквизитора – это… хорошая попытка.
Впрочем, хочу заметить, что несмотря на такие нюансы и тонкости, которые вполне могут оказаться вкусовщиной, высосанной из пальца, в целом сюжет хорош. В нем присутствует внутренняя динамика, а там, где она начинает проседать, нам подкидывают дополнительные детали и/или те самые исповеди-рассказы, поэтому лично у меня уровень интереса к происходящему был стабильно высок. Получилась довольно специфичная, но обаятельная штука, в которой уровень дворцовых интриг оказывается более-менее прочным каркасом, а вкусной начинкой оказывается уровень персонажей, которые варятся в сумрачном котле и другой жизни не знают. Рассказ славный, вполне подходит для того, чтобы расслабиться после прочтения подчеркнуто серьезных и драматичных штук, которых хватает на конкурсах вообще и в финалах в частности.
День восьмойПасхалочка с двойной отсылкой.Я не фанат детективов в декорациях дарк фэнтези, но чисто за любовь старого короля к послушникам ставлю отметку, что рассказ достоин финала. ЛГБТ-сообщество в России подвергается репрессиям, поэтому хорошо, что хотя бы в произведениях искусства поднимаются такие темы.
День десятый(тут что-то неразборчивое на древнеукраинском, похожее на попытки перевести первую страницу в ПРОМТе)Спасибо автору и всяческих удач!