Демоны и шахматы, для Пантеры

Акира играла чёрными, что накладывало определенный отпечаток на доступный ей набор действий. Фурия могла бы изобразить изнывающую от безделья богатую наследницу или томно-загадочную вдову, но это все не подходило, привносило фальшивые нотки в мелодию игры и вызывало скорее отвращение, нежели интерес. Какое же амплуа выбрать? Взгляд фурии упал на стоящее в углу гостиной пианино, в голове щёлкнули, сложившись, кусочки пазла. На вокальные данные, как и на музыкальный слух Акира не жаловалась, а у титулованной певицы по сравнению с благородной дамой руки гораздо более свободны.
...
Почти никто не заметил, как рядом с инструментом появилась женская фигура, откинула крышку и поудобнее устроилась на стуле. Зато когда раздалась мелодия, невозможно было не повернуть голову на звук:
«Я не знаю, зачем и кому это нужно,
Кто послал их на смерть не дрожавшей рукой»

В женском исполнении композиция Вертинского получилась проникновеннее оригинала, а легкий акцент придавал словам русского языка особый шарм. Певица была хороша собой - медовые глаза, не по моде удивительно длинные тёмные волосы, гладкая кожа, персиковый румянец, тонкая талия, изящные руки. Простой на первый взгляд фасон платья умело подчеркивал достоинства фигуры, а дорогую ткань с тонкой вышивкой и кружевной отделкой могла позволить себе не каждая благородная дама. Словом, девушка привлекала внимание и, судя по всему, прекрасно об этом знала.

Стоило только отзвучать последним нотам, как гостиную заполнили аплодисменты. Первое выступление собрало скромную аудиторию — исключительно по той причине, что далеко не всем людям "леди Фортуна" благоволила до такой степени, чтобы подарить мимолётное свидание с чаровницей-фурией. Но Акира могла быть уверена: уже к вечеру во всём первом классе (а то и на всём корабле) не останется человека, который бы не услышал восторженных рассказов о её пении. Историю первого появления демоницы будут передавать из уст в уста, как священную легенду. И до конца поездки социальный статус некоторых счастливчиков определит простая фраза: "Я был там, когда она пела".

Центром компании, собравшейся ранее вокруг Константина Шувалова за игральным столом, теперь стало пианино — и женщина, певшая о не вернувшихся с войны. Сам франт, естественно, занял лучшее место в удобном кресле по соседству с инструментом — и первым поднялся, когда выступление подошло к концу.

— Мадам, от лица российского офицерства позвольте вручить этот скромный дар вашей красоте, — на чистом русском произнёс Шувалов, протягивая Акире три белые розы. Восхищение и почтение, смешанные в идеальной пропорции с прямотой и приправленные нотками скрытого волнения...

И всё же — каков наглец! От зоркого взгляда фурии не укрылось, что в одной из дальних цветочных фаз этих самых цветов немного убавилось. Хотя остальные слушатели, кажется, ничего и не заметили. Пожалуй, укрылась от них и маленькое новшество в фигуре франта — прямота осанки, отточенная выверенность шагов и движений. То, что должно было выдавать военную выправку — если бы кто-то заинтересованный стал изучать Константина взглядом, имея пару заранее оброненных "ненавязчивых" подсказок.

---

Сэр Дрейк

— Право же, не стоило, сударь, — все с тем же лёгким акцентом ответила Акира, принимая цветы. Точно рассчитанное количество румянца, выверенный взмах ресниц, едва слышный вздох, вызванный будто бы желанием лучше почувствовать аромат белых роз, поворот головы, подчеркивающий линии шеи — фурия наслаждалась разнообразными гранями женского кокетства.

— Вы ставите меня в несколько неловкое положение. Я не хотела прерывать игру, но не могу оставить без внимания эти нежные создания. Красота цветов мимолётна, они не заслуживают увядания в угоду лести. Придётся найти для них более подходящее место, — фурия улыбнулась одними глазами и быстро перевела взгляд на дальнюю вазу и обратно. Затем она неспешно поднялась со стула. Подол платья зацепился за ножку, и девушка оказалась в классической позиции "damsel in distress".

Это сообщение отредактировал Revan583 - 25.9.2020, 14:44

Игра с Константином в каком-то смысле напоминала лёгкую партию с мастером шахмат, которую ведут не столько ради победы, сколько для создания некого антуража при встрече. Будь на месте молодого франта человек простой и искренний, то мог бы растеряться и не среагировать достаточно быстро... или элегантно. Но Константин мастерски выписывал образ благородного офицера, воплощал в жизнь мечту многих дам о галантном и обходительном кавалере — и словно был заранее готов к подобному происшествию.

Классический ход со стороны Акиры — и классический же ответ на него от Шувалова. Крепкие мужские руки с готовностью подхватили потерявшую было равновесие женщину — и вот уже двое замерли, точно танцоры танго...

— Вы в порядке, мадам? — с беспокойством спросил Константин демоницу. — Будьте осторожны, качка на подобных судах почти неощутима, но непривычных она всё равно может вывести из равновесия...

Офицер осторожно помог своей новой знакомой вернуть то самое утраченное равновесие. И не отпуская руки женщины предложил:

— Позвольте помочь. Раз своим подарком я нечаянно принёс вам неудобства, то обязан загладить свою вину.
__
Сэр Дрейк
- Слухи о галантности российских офицеров не преувеличены, как я вижу, - вежливо улыбнулась Акира, - благодарю вас за спасение. Было бы крайне неприятно с грохотом упасть и разрушить магию, созданную композицией господина Вертинского, - демоница не предпринимала никаких попыток освободиться, но и не поощряла Шувалова к дальнейшим действиям. Торопиться значило испортить игру.
- Что ж, если вы считаете себя обязанным загладить вину, то назначаю вам наказание в виде прогулки до курительного салона. Даме не пристало посещать подобное помещение в одиночестве, - с последними словами ресницы Акиры снова затрепетали, а щеки слегка вспыхнули, будто бы она была настоящей благовоспитанной леди.
- И будет ли позволено скромной певице узнать имя своего провинившегося спасителя? - добавила она, чуть понизив голос.

— Шувалов, Константин Антонович. Штабс-капитан артиллерийской бригады в составе первой особой пехотной дивизии экспедиционного корпуса Русской императорской армии, — представился офицер, галантно поклонившись певице и запечатлев на её руке символический поцелуй.

И бесстыдный лжец. Штабс-капитан? Скорее уж ефрейтор — и ладно ещё хоть про артиллерийскую бригаду не соврал! Фурия ясно ощущала кровавый след, оставленный на мужчине войной. Запах пороха, дыма и смерти, которым и через сотню лет несло от полей Вердена, въелся в руки военного. Но сильнее всего она ощущала другой — малознакомый... Образы разворачивались в голове Акиры, как картины рваной кинохроники. Лагерь Ла-Куртин. Восстание уставших от войны солдат, требовавших дать им вернуться на раздираемую революцией родину. Огонь артиллерии. Русской артиллерии — по русским солдатам...

— Могу ли и я узнать имя дамы, перед которой нечаянно провинился? — спросил Константин, смотря в глаза демоницы.

- Кира Александра Лукреция Рамирес-и-Пьéтрова, - ответила демоница. Столько сложное составное имя должно было объяснить знание русского языка. По одной из испанских традиций ребёнок получал первую фамилию от отца, вторую от матери, соединяли их обычно либо через то самое «и», либо просто через дефис. Таким образом, фурия давала понять, что по материнской линии ее певица обладала русскими корнями, но не в первом поколении. Вероятнее всего, русской была бабушка ее героини.
- Полагаю, с непривычки мое имя может показаться вам слишком длинным, Константин Антонович. Разрешаю вам выбрать любое из трёх в качестве благодарности за прекрасные розы, - Акира благосклонно улыбнулась.
- Но предупреждаю, времени на раздумья у вас ровно столько, сколько потребуется для неспешной прогулки, назначенной вам в наказание.