И целого мира мало..., ЗТ для Джинири

— Смерть князя, небольшой погром во дворе, обещание никогда больше не появляться в землях Роу... — неторопливо перечислил человек в плаще. — Всё вместе обошлось княгине и герцогу в четыре с половиной сотни золотых, из которых полторы мне заплатили вперёд. И знаешь, учитывая уже полученное золото и то, что меня не пытались прирезать во время суматохи, как только я сыграл свою роль — тебе придётся сильно постараться, если действительно хочешь убедить меня сменить сторону.

Собеседник Артемиды чуть наклонился вперёд, странным образом сгустив тени, скрывавшие его лицо. У человека в плаще была странная для наёмника манера речи — очень правильная, присущая скорее людям благородного происхождения (или хотя бы воспитания). И чужой, незнакомый княжне акцент.

— У тебя ничего нет. Ты потеряла отца и лишилась дома, осталась совершенно одна... — спокойный, почти равнодушный голос продолжал доносится откуда-то из-под капюшона. — И заплатить мне ты сможешь только если я избавлюсь от княгини и верну тебе власть над замком. Но почему я вообще должен верить, что дочь князя Роу заплатит убийце своего отца, а не перережет ему горло при первом же удобном случае?..

Девушка была слишком истощена, чтобы испытывать сильные эмоции и принимать слова незнакомца близко к сердцу. Однако последние его слова о том, что она может попытаться перерезать ему горло привели её брови в состояние изумлённой изогнутости. "Да потому что ты кидаешься молниями, как языческий божок, и я тебя боюсь, это как минимум. Кроме того..."

-Дело ведь не в тебе, ты его даже не знал. Наняли бы другого... Не важно. - Артемида мотнула головой, избавляясь от навязчивых мыслей. Она думала, что магу достаточно интересны деньги, чтобы согласиться. Но, похоже, мужчина обозначил своё отношение к ней как к сиротке. Кроме того, он начинал с ней играть. И эта игра её совершенно не интересовала, как и напоминания о том, что она одна и ей плохо. Она заплатит другому убийце, это будет проще, чем жевать здесь сопли. Тем более, если у него здесь назначена встреча, в которой княжна не планировала участвовать.

-У нас правда нет причин друг другу верить. Тут есть туннель к замку, на случай, если ты захочешь зайти к княгине за своим золотом не через главный вход. Хотя возможно, тебе его принесут, я не знаю. - княжна указала в сторону лаза из которого вышла, развернулась в сторону ближайшего городка и зашагала прочь. "Княгиня и герцог" - её усталое сердце вновь сжалось. "Он любил их обоих... Старые боги... У отца никого не было, кроме меня. Никого. Я должна была заметить, что что-то не так. Только я могла..."

— Позволь дать тебе небольшой совет, — сказал чужестранец парой секунд позже, в спину уходящей Артемиды. — Если ты действительно хочешь отомстить — сделай это сама. Силы для этого у тебя достаточно. И ни один наёмный убийца не доставит столько же удовольствия, сколько ощущение жизни, медленно покидающей человека в твоих руках... — он тихо усмехнулся. — Уж поверь мне — я знаю, каково это.

Артемида остановилась. "Удовольствие от ощущения жизни, покидающей человека в твоих руках..."
-Ты получил удовольствие от смерти князя? - тихо спросила она, не оборачиваясь.
-Как тебя зовут?

— А разве должен был? — вопросом на вопрос ответил незнакомец. — Как ты верно заметила, твой отец для меня — просто работа. Не та, о которой я мечтал в детстве, — ещё один тихий смешок, — и уж точно не та, которую можно обсудить за ужином с семьёй... Нет, я говорил о другом, — мрачно добавил человек в плаще, после небольшой паузы.

Помолчав ещё немного, он коротко сказал:

— Намор.

Ей не нравилось, что она не видит чужеземца. Ей не нравилось, что он постоянно говорит "твой отец", тогда как она намеренно в разговоре употребляет только титул князя и имя дома. Ей хотелось бы его ненавидеть за ту несчастную молнию. Или презирать за грязную работу, которую он выполнял, как какой-нибудь головорез. Это было бы проще. Проще, чем знать, что истинные убийцы и предатели - те, кому верил. Проще чем желать зла тем, с кем спали под одной крышей и ели за одним столом. Если бы незнакомец был единственным злодеем в мире - насколько бы всё было проще. И всё же, услышав, что у него не было личных чувств к её отцу - графиня испытала странное облегчение. Как будто иначе ей пришлось бы ненавидеть ещё одного человека. Слишком много врагов у неё появилось за один день, слишком много друзей она потеряла. У неё были ещё вопросы. Много вопросов. Но...

-Пусть тьма укроет тебя от зла, Намор. - тихо сказала княжна и направилась в ту сторону, где был слышен конь.

Услышав старинное благословение, Намор тихо хмыкнул себе под нос. И бросил вслед уходящей девушке:

— Пусть тьма укроет тебя от меня...

Источник недавнего ржания нашёлся совсем недалеко — он стоял на привязи у коренастого куста в десятке метров от выхода из тоннеля. Подойдя ближе, Артемида узнала уже достаточного старого пегого скакуна, которого конюхи ласково называли Кривиком. Конь этот был существом неприхотливым, спокойным и весьма выносливым для своих двадцати лет. Конечно, он и в подмётки не годился тем лошадям, на которых Артемида с отцом иногда выезжала на охоту. Но единственной альтернативой Кривику сейчас была пешая прогулка в парадных туфлях — или босиком по голой земле.

К седлу Кривика оказалась привязана ещё пара туго свёрнутых тюков, закопчённый железный котелок — и охотничий лук со снятой тетивой, к которому прилагался тул с парой десятков стрел.

Девушка глубоко вздохнула и погладила Кривика по шее.

-Не подведи, дружок, нам с тобой предстоит дальний путь. - прошептала она. Ей не хотелось оставаться здесь ни минуты дольше. Она задержалась лишь для того, чтобы снять серьги и кулон и спрятать их в бельё, зацепив за внутреннюю застёжку, чтобы они наверняка не потерялись. Не стоит демонстрировать в дороге ценные вещи. Она сможет продать их в городе, деньги ей понадобятся.

Ехать верхом в пышных юбках бального платья было не удобно, но время не терпело отлагательств. Она проверит содержимое мешков и поищет во что переодеться в ближайшее время, как только доберется до достаточно укромного места, если света луны хватит для этого, или рассвет застанет её в дороге. Она также надеялась отыскать в мешках хотя бы немного денег на первые дни, но кто знает... Княжна планировала добраться до одного из ближайших городов, желательно того, что подальше, и остановиться на отдых в одном из храмов, где милосердно позволяют переночевать и наливают чашу похлёбки странникам, нищим и беглецам. "Действительно, черные волосы только у цыган, ведьм и нищих. Ни в одной книге нет златовласых бродяжек..."

Княгиня без дома удалялась от замка торопясь и не оглядываясь.

Ведьме — ночная тьма. Воину — поле битвы. Кузнецу — горящий горн. Жнецу — океан золотой ржи. Владыке — его Народ. Нет и не будет других храмов для наших Богов, Артемида. Они — наставники, проводники и защитники. Не хозяева, что требуют даров и преклонения от своих слуг...

Так ответил князь Роу, когда Артемида узнала о строительстве часовни Солнцеликого в замке — и спросила отца, почему она никогда не видела в доме алтарей Старых Богов. В тот день молодой княжне объяснили, что в мире нет священных мест, где все невинные обязательно получат защиту и помощь, нет непогрешимых праведников, которые беззаветно помогают нуждающимся. Есть только люди: те, что следуют по пути Богов Тьмы — и те, что идут своими тропами.

Но вот последователи Солнцеликого, как позже рассказала Элеонора, придерживались другой точки зрения. Адепты Света считали, что благородное божество, восставшее против чудовищных Богов-драконов и коварных Богов Тьмы заслуживает уважения. Почитания. И что более важно — люди должны молить его о прощении. Прощении за то, что сотни лет назад они посмели поднять руку на избранника Солнцеликого, восставшего против Чёрного Порядка и низвергнувшего тиранию прогнившего насквозь Ордена. За то, что убили Короля Света...

Поэтому они строили храмы. Величественные, роскошные сооружения из белого камня и золота на Западе — как говорила мачеха — и более скромные святилища здесь, на Востоке. В землях, где кровь лилась беспрестанно, а тёмное наследие Ордена и Богов-драконов довлело над людьми, многим только и оставалось, что уповать на святое покровительство Солнцеликого. Поэтому даже на границе с Великой Пустыней можно было найти монастыри Света, предлагавшие приют нуждающимся.

Выбравшись из оврага и споро пройдясь по усеянному камнями полю, Кривик вышел на дорогу, ведущую на север — прочь от замка Роу. Здесь умудрённый годами скакун позволил себе прибавить шагу — и уже вскоре в ночном сумраке Артемида смогла разглядеть впереди небольшую развилку, отмеченную путевым камнем. Надписи на камне уже давно истёрлись — если они вообще когда-то на нём были. Но княжна помнила, что свернув влево, она со временем выйдет на дорогу, которая вела к Карну — относительно небольшому городку, через который в эту часть Пограничья шёл скудный поток иноземных товаров. А путь, уходивший поначалу вправо, к востоку, проведёт Артемиду через старую рощу к монастырю адептов Света.

Карн лежал дальше от земель Роу, чем монастырь — и дорога туда могла оказаться труднее. К тому же — она проходила рядом с владениями герцога Келлана. Монастырь Солнцеликого мог бы стать неплохим временным убежищем. В конце концов, разве станет Элеонора искать падчерицу-язычницу в святой обители бога, что низверг старых покровителей людей?..

Она задержалась на распутье. Усталое тело просило её добраться до монастыря как можно быстрее, да и невероятно тревожно пускаться в путь одной. Пересечь рощу и получить передышку. Но, рано или поздно, дорога позовёт её на запад, на север. И ей придётся проделать этот путь, минуя Карн. Надежда встретить в монастыре путешественников, которые составят ей компанию, была мала, княжне придётся путешествовать одной. Скорее всего, Элеонора заметит её отсутствие завтра утром, или днём. Герцег не сможет узнать об этой новости слишком быстро. Лучше миновать границу с его землями пока её не ищут. Кроме того, в городе она сможет найти торговый караван для дальнейшего пути. Так что самым страшным будет пережить сегодняшнюю ночь. Отчаянно страшным.

Артемида перевесила лук так, чтобы суметь быстро выхватить его, в случае надобности, и закрепила колчан со стрелами за спиной. Она также поверхностно проверила мешки, не задерживаясь сильно, но надеясь найти походную одежду, облачившись в которую она не будет привлекать внимания, или хотя бы плащ. После приготовлений к более комфортному путешествию, девушка продолжила путь к Карну, размышляя о дальнейших действиях, чтобы не погрязнуть в трагических воспоминаниях и не потерять бдительность.

В тюках, привязанных к седлу Кривика, не нашлось ничего особенно интересного. Толстое походное одеяло, мешочек овса. Немного еды — краюха хлеба и кусок сыра, к которым прилагалось несколько полосок сухого мяса. Кусок мыла, огниво, деревянная плошка и ложка. Небольшой охотничий нож, точильный камень и две тетивы для лука.

Зато в мешке, который вручила Артемиде Диана нашлось то, ради чего княжна решила провести ревизию припасов — сменная одежда. И судя по тому, какими знакомыми девушке показались тёмные кожаные штаны и куртка, сводная старшая сестра недолго думая отдала беглянке свои старые вещи. Там даже нашёлся потрёпанный плащ, который Артемида когда-то облила розовым маслом — она и сама уже не помнила, зачем...

А на самом дне нашлась маленькая деревянная шкатулка, крышку которой украшало резное изображение рогатой девушки.

Мягкая кожа обволакивающая руки... От вида шкатулки защемило сердце. Девушка быстро заглянула внутрь и спрятала дорогой подарок поглубже в вещи. Княгиня внимательно огляделась вокруг и прислушалась, оценивая, насколько дорога спокойна сейчас и может ли она переодеться прямо здесь, не далеко. Оценив ситуацию, как довольно безопасную, девушка скрылась за камнем и на скорую руку переоделась, не выпуская из вида Кривика. Переодеваться было не ловко, тревожно и холодно, Артемида ругала себя, что не сделала этого в подземелье, пока уходила из замка. После, проверив, на месте ли украшения и убедившись в доступности лука со стрелами, она смогла продолжить свой путь к Карну.

Неширокая, плохо различимая в густом сумраке дорога тянулась на запад — к границе владений княжества Роу и герцогства Келлан. Как помнила Артемида, когда-то те земли принадлежали лучшему другу её отца — но лет шесть или семь назад, герцог передал холмогорье князю. Тогда это выглядело простой формальностью, Палёные холмы были скупы, неплодородны... да и репутацию среди простого народа имели не лучшую. Говорили, что по ночам там можно увидеть колдовские огни, а то и вовсе — услышать стоны заключённых в Преисподней демонов...

Тем удивительней были недавние новости о том, что в холмогорье нашли настоящие подземные сокровища — после того, как Диана вычистила от шайки забравшихся далеко на север орков какую-то старую шахту. Отец никогда не рассказывал, что именно нашла там сводная сестра Артемиды, но нежданный дар определённо пришёлся кстати. На юге, в Великой пустыне уже давно происходило что-то странное. Лорды Пограничья готовились к новому набегу орков, а чтобы отразить его — нужны были наёмные мечи и посохи с севера, которым требовалось платить.

Впрочем, теперь это всё уже не забота Артемиды. Дорога, скользившая по склонам каменистых холмов и поводья в руках — вот что должно было волновать беглянку. Хотя после... возвращения Дианы княжна на некоторое время провалилась в беспамятство — то забвение не принесло ей сил. Стоя лицом к лицу к предательнице, лишившей её дома, и убийце отца девушка ещё могла держать себя в руках. Но на пустой дороге яд усталости медленно проникал в кровь Артемиды. Глаза саднило, веки неуклонно закрывались... уже два раза её резко вырывал из дремоты особенно громкий удар подковы Кривика по камню. В темноте ей виделись тени... четырёхногие тени... с горящими глазами...

Цок!

Очередной укол бодрости встряхнул Артемиду. Остановившийся Кривик фыркнул, встряхнув гнутой шеей. Оглядевшись, беглянка увидела, что конь остановился в небольшой укромной низине между холмами. В десятке метров справа, за небольшими зарослями колючих кустов виднелся крутой каменный склон, в котором можно было различить тёмный провал грота или пещеры. Оттуда же доносилось тихое журчание воды — наверно, где-то рядом был родник.

Княжна спустилась с коня и потёрла шею. Сейчас ей требовалось взбодриться. Она могла только гадать, сколько времени провела в забытие днём. Знала только, что печальные события произошли утром, когда она только проснулась, а разбудила её Диана уже ночью. Это позволило ей сделать выбор в сторону дальнего пути, о котором Артемида жалела теперь. В любом случае, было бы не плохо напоить коня, если она рассчитывает на дальнюю дорогу. Девушка погладила спутника по шее, на всякий случай нашла кинжал и закрепила его на поясе и, ведя коня, направилась в сторону пещеры.

Кривик тихонько фыркнул, но послушно пошёл следом за хозяйкой. Продираться через кусты и подниматься по каменистому склону к расщелине в темноте было нелегко. Камешки то и дело выскальзывали из-под ног, грозя опрокинуть — а ближе к примеченному провалу их вдобавок смачивала ключевая вода. И всё же Артемида смогла завести своего спутника в убежище без каких-либо происшествий.

Неширокий проход внутри раздавался, образуя небольшую пещерку, загнутую влево от входа. Из трещины в дальней стене бил звонкий родник, голос которого отражался от стен в странной дробной мелодии.

Внутри было пусто... лишь только усталым, сонным глазам беглянки в дальнем конце маленького прибежища виделось какое-то слабое желтоватое сияние.

Артемида устало оглядела пещеру. Нужно было продолжить путь, пока не пустились в погоню, но что изменится, если они передохнут пару часов? Ей Нужно быть на чеку и иметь ясную голову, насколько это возможно после потрясших девушку событий. В таком взведенном состоянии долго она не проспит, но даже короткий сон могли бы значительно восполнить ресурс. Княжна подвела Кривика в воде, позволяя напиться, а сама была намерена для начала хорошенько проверить пещеру и только потом отдыхать. Для собственного успокоения держа наготове охотничий кинжал, беглянка обходила пещеру по периметру, приближаясь к загадочному сиянию.

Источником свечения оказалась ещё одна трещина в каменной породе... или то, что когда-то было ею — а теперь стало узким разломом, ведущим куда-то вглубь. Рядом с ним до сих пор лежали влажные камни с обломанными кромками, некоторые куски скалы по краям ещё держались в стене — хотя трещины и выступы давали понять, что упасть им не дают только остатки гордости. Возможно, всего лишь пару месяцев назад в том месте бил другой ключ, но сотни и тысячи лет кропотливой работы воды в конце концов проломили каменную стену.

Понять, откуда шёл свет не составляло труда, но вот разобраться, что именно было его источником поначалу оказалось нелегко. Тусклое жёлто-золотистое сияние изливалось из разлома и походило на редкую в этих краях предрассветную дымку: посмотри со стороны — и ты заметишь её тонкое покрывало, приблизься — и только прохлада на коже подскажет о присутствии тумана. Только призрачный свет не холодил, а наоборот — согревал. Тусклый, слабый... он всё равно оставался подобен прикосновению солнца.

Взгляд Артемиды блуждал по каменным стенам в разломе, не в силах зацепиться за что-нибудь, кроме очерченных жёлтым граней породы — когда она наконец заметила тонкие, едва заметные прожилки, больше похожие на трещинки в скале. Подсвеченные... нет — испускавшие тот самый согревающий свет, который привлёк внимание беглянки. Жилы золота... волшебного, драконьего золота.

Когда-то давно отец рассказывал маленькой княжне об этом металле, ценимом магами со всех концов света. Говорили, что много сотен лет назад он тёк в венах сгинувших ныне золотых драконов. И лишь там, где они жили и проливали кровь, можно было найти редкие залежи волшебной руды. Драконье золото легко впитывало чары и усиливало их, его использовали в изготовлении могущественных магических артефактов. Кажется, в Солярии у избранных воинов Церкви Света даже было оружие, выкованное из него — ведь в отличие от просто золота, этот металл после обработки мог стать крепче самой лучшей стали.

Может быть... может быть именно драконье золото и было тем самым сокровищем, о которое нашла в холмогорье Диана? Не эта жила, конечно. Сколь бы ценен ни был волшебный металл, его тонких усиков, проросших сквозь скалу здесь, казалось недостаточно, чтобы обогатить княжество. Да и пещерка эта не тянула на шахту... но если в Палёных холмах нашлось одно месторождение, могли быть и другие.

В следующий миг приноровившиеся к странному освещению глаза девушки заметили ещё кое-что: свечение испускали не только металлические жилы. Приоткрытая разломом пустота в скале уходила вбок, дальше от наружной стены склона — глубже в недра. И кажется, основной источник тёплого света находился где-то там — всё ещё скрытый от взгляда Артемиды.

Перед тем, как идти дальше, Артемида вернулась к кривику, чтобы зацепить веревку за лежащий рядом валун. Пожилая лошадка врдли самостоятельно уйдёт, но лучше подстраховаться. Не хотелось бы остаться пешей в её ситуации.
Девушка вернулась в проём. Она шла, прикасаясь кончиками пальцев к тонким прожилкам драконьего золота. Такое тёплое, словно живое. Задержавшись у прожилки пошире, княжна неожиданно для себя наклонила голову, касаясь золота носом и лбом. Будто бы искала утешения в тёплом металле. Глубоко дышала, обращая внимание на то, как воздух наполняет тело, впервые со вчерашнего вечера чувствуя, что она живая. Живая и так просто не сдастся. Получив короткий перерыв и немного собравшись с мыслями, девушка двинулась дальше по пещере, приближаясь к изгибу, стараясь ступать как можно медленнее и не выпуская кинжала из рук. Она также скользила взглядом по стенам и присматривалась к подножию, кто знает, может быть пещера подарит ей не большой слиток - камешек драконьего золота?

Пристально всматриваться в поисках подарков от гостеприимной пещеры Артемиде не пришлось. Стоило только протиснуться между ненадёжными краями разлома и повернуться, как девушка увидела то, что испускало большую часть тёплого света.

Узкий лаз в скале заканчивался ещё одной маленькой пещеркой, стены которой искрились волшебным золотом. Замысловатая паутина жил целиком покрывала камни. Тонкие струйки воды сбегали по ним вниз, вбирая в себя сияние — и смотря на эти потоки жидкого света легко было поверить, что когда-то драконье золото было живой кровью. Напитанная магией влага собиралась в небольшой каменной чаше на полу. А из центра её торчал оплетённый золотыми венами шип. Гладкий и немного изогнутый, чем-то напоминавший ребро. И на нём держался самородок — не золотой, а скорее похожий на кристалл жёлтого топаза, горящий изнутри тёплым солнечным светом. В воздухе вокруг странного минерала разливался слабый полугул-полузвон. Слышимый будто бы не ушами, а чем-то за ними. Чем-то внутри головы. Или просто — всем телом.

Он звал.

Артемида замедлила шаг, приближаясь к самородку. Совсем остановилась. Набрала в грудь воздуха и уверено преодолела оставшуюся часть пути, решительно остановившись перед чашей. Свет притягивал её. Княжна медлила, любуясь тем, как струится вода, наливаясь светом. С новой силой почувствовала усталость утра. Кончики пальцев прикоснулись к поверхности воды в чаще, от точки соприкосновения пошли переливающиеся круги. Княжна зажмурилась от удовольствия, к её удивлению вода оказалась тёплой, будто кто - то нагрел воду специально для неё. Девушка не смогла удержаться, она умывалась живительной влагой, тёрла лицо и шею, припала губами, утоляя жажду.

Немного придя в себя, княжна вернулась к святящемуся слитку.

-Привет. - обычно разговор вслух в одиночестве звучал до смешного нелепо, но не в этот раз. Не в месте, пропитанном жизнью драконов. Тонкие пальцы прикоснулись к светящемуся металлу. В другой ситуации она бы испугалась трогать слиток, сколько историй о пещерах с сокровищами, где нельзя трогать главное богатство, лежащее на виду? Но сейчас осторожность девушки была притуплена усталостью.

-Тебе тут не скучно? Может быть согласишься пойти со мной? - предложила она, осторожно поднимая самородок.

Со звонким хрустальным треском жёлтый самородок отделился от каменного шипа, на котором провёл многие века. И в ту же секунду волна болезненно ярких образов захлестнула сознание Артемиды. Величественные города, словно бы отлитые целиком из золота, сияли в среди моря песков, как упавшие с неба звёзды. Белокаменные строения с хрустальными шпилями нежились в свете дня, укрытые изумрудными накидками буйной зелени. Могучие крылатые статуи из стали и серебра бдительно вглядывались в горизонт, охраняя покой древней империи — готовые в любой миг расправить широкие крылья...

Предательство.

Ласковый свет сменяется колоннами испепеляющего огня. Золото забытых городов — горит, точно брошенные в камин поленья. Куски его вырывает из пламени неведомая сила, забирая себе. Всё остальное — чернеет и рассыпается, обращается пеплом и золой. Тает. рассыпается в прах, который погребает под собой земля... А в вышине торжествует солнце — последний сосуд света, оставшийся в этом мире.

Одиночество.

Тьма укрывает саваном горящие угли. Запечатывает их в каменных сосудах, где уцелевшие крупицы света ничто не потревожит — где они сохранят своё тепло вопреки переменчивым ветрам судеб. Чтобы потом его могли использовать другие. Потом... когда-нибудь... Время шуршит, обтекая стенки закупоренных могил. Тёмных, несмотря на заключённый в них свет. Пустых, хоть и занятых своими владельцами. Здесь нет ни неба, ни воздуха — ничего, кроме самой тьмы и её невидимой тени. Здесь останутся последние искры старины — навечно...

Друг?..

Девушка взвизгнула и чуть не уронила самородок, подхватив его в последний момент, она быстро опустилась на пол, села на пятки, держась руками под рёбрами, там, где билось сердце, испуганно пытаясь вырваться из заточения рёбер. Камень лежал у неё на коленях, Артемида смотрела на его с недоумением.

-Просто не привыкла к такому... способу общения. - пояснила она, пытаясь отдышаться. Говорить с металлом было не странно. А вот то, что металл ответил - очень странно. Впрочем, как много они на самом деле знали о драконах и можно ли вообще что - то назвать странным в этой области?

-Знаешь... А мы с тобой похожи. - с удивлением признала она.

-Предательство и одиночество - именно то, что произошло со мной. И мне бы хотелось встреть друга в твоём лице. - призналась она, проводя пальцами по самородку, едва прикасаясь, будто бы боялась надавить сильнее и сломать.

-Давай ка для начала вынесем тебя из этой пещеры на свежий воздух... если хочешь конечно! - поспешно добавила она. Ещё несколько глубоких вздохов, чтобы собраться с мыслями. Брать с собой слиток? Кто знает, чего от него ожидать после произошедшего. С другой стороны.... а что, если они и вправду могут быть друзьями? "Друзьями с камнем. Ты сходишь с ума от горя, Артемида!" "Друзьями с драконьим камнем. Кто знает, чья душа запечатана внутри..." Девушка осторожно поднялась и двинулась к выходу из пещеры, неся в руках драгоценный предмет.

Самородок ответил княжне молчанием. Слабый звон, который приманил девушку к камню всё ещё оставался где-то на самом краю сознания — но новых образов так и не возникло. Похожий на топаз минерал неподвижно лежал в руках Артемиды, как... самый обычный камень. Самый обычный волшебный камень, если точнее — испускаемый им свет никуда не исчез. Как и тепло — хотя теперь оно не разливалось в окружающем воздухе, а словно бы заполняло саму беглянку, впитываемое кожей рук.

Уже когда она выбиралась из разлома обратно в пещеру с Кривиком, Артемиде почудился какой-то шум снаружи. Ржание лошадей.

Артемида замерла на мгновение. Конные, здесь?! Погоня? Так скоро?!
-Плохо, плохо, очень плохо... - княжна поспешно прятала светящийся камень под одежду, под рубашку, в нижний корсет, куда дамы обычно прячут личные секретные письма. Так его свечение будет не видно и самородок не выпадет так просто. Бросившись к вещевым мешкам княжна достала одеяло и вернулась к расщелине. здесь она замерла, прислушиваясь. Если шум будет приближаться ей хватит времени пролезть в щель и занавесить расщелину одеялом, чтобы свет не привлёк чьё-то внимание. придется стоять, держа одеяло, но чего не сделаешь ради свободы...

Неторопливо прихлёбывавший воду из родника Кривик с каким-то ленивым интересом наблюдал за метаниями хозяйки по пещерке. Когда та замерла у расщелины, конь встряхнул ушами и поднял голову, точно прислушиваясь к разговорам своих собратьев на дороге. На счастье Артемиды, интересных тем для беседы Кривик не заметил — либо просто посчитал, что знакомиться с другими лошадьми следует в конюшне, а никак не на тёмной ночной дороге. Постояв ещё пару секунд, конь тихонько фыркнул и продолжил пить.

Маленькая пещера причудливым образом искажала звуки, шедшие снаружи. Но всё же, создавалось ощущение, что путники на дороге — это не погоня. Слишком спокойно они двигались, без бешеного топота подкованных копыт, без криков и окликов, лая гончих псов... Да и направлялись они, кажется, в противоположную сторону — к замку князя Роу, а не от него, по следам беглой Артемиды.

Медленно, звуки затихали — всадники проходили мимо.

Артемида прижимала к себе руки в том месте, где скрывался под одеждой камень и пыталась унять сердцебиение. Были ли это случайные путешественники, или кто - то значимый? Могли ли это быть союзники, у которых можно было бы попросить помощи? Или может быть это люди герцога спешат утвердить свои права в её фамильном замке? Посмотреть бы... Напрасно княжна старалась не шуметь приближаясь ко входу в пещеру, так далеко её шаги не услышали бы. Она делала всё, чтобы её не было заметно в проёме, когда выглянула посмотреть: нет ли у удаляющихся всадников знамён?

Кавалькада неторопливо поднималась по дороге, которая привела в укромную низину Артемиду. Всадников было не слишком много — всего десятка два. Но спокойно шедшая в земли Роу процессия растянулась длинной цепью. Тут и там горели факелы в руках людей, освещая путь, но знамён в их свете беглянка не заметила. Только на спине одного из последней троицы конников она кое-как смогла разглядеть щит с гербом — белой коронованной виверной герцога Келлана.

— ...не скажут и слова, Рейн... женишься на ней... — донеслись до Артемиды подгоняемые ветром слова.

— Вот же виверна! — прошипела Артемида прислоняясь спиной к стенке пещеры с такой интонацией, что если бы её кто-то слышал не осталось бы сомнений: княжна выругалась. Герцог Келлан, похоже, ничего не стесняется. Слишком быстро слетаются стервятники, Артемида рассчитывала, что у неё будет чуть больше времени в запасе. Нужно быстрее добраться до места, где она сможет хорошо отдохнуть и привезти себя в порядок, как можно скорее добраться до городской голубятни! Настолько быстро, чтобы герцог не успел сориентироваться и отдать нужные приказы. Ещё и Рейн... Артемида поморщилась, словно откусила лимон. Единственный Рейн, которого она знала был сыном герцога. Они часто встречались на баллах, время от времени танцевали, но Артемида никогда не придавала ему значения, в то время как близнецы замечали и не упускали случая придумать какую-нибудь остроумную шутку на его счёт. Замечала и Диана, которая после каждого танца сводной сестры и Рейнольда на несколько дней становилась колючей и вредной. И принималась с ожесточением дубасить деревянных болванчиков тренировочным мечом — прямо под окнами Артемиды, едва только на востоке показывалось солнце.

При отце княжна бы точно не вышла замуж за кого попала — князь Роу был очень строг к кандидатам, вежливо но однозначно отвергая подобные предложения, по крайней мере, до поры до времени. Особенно он был строг когда близнецы начинали шутить и спорить, кто из них сможет убедить князя выдать за него Артемиду. Но не делал исключения и для сына своего лучшего друга, хотя герцог уже несколько раз заводил разговор об объединении их земель через союз детей... Впрочем, не было причин думать, что неизвестный говорил Рейну о ней. Не было повода даже думать что это тот самый её знакомый Рейн. Зато от вспоминания баллов и шуток друзей сделалось тоскливо.

Нет времени на сантименты. Артемида достала тёплый спальный мешок и забралась в него прямо в одежде, разве что разулась. Она не проспит долго, не сможет, будучи столь взволнованной, княжна это знала. Засыпая она рисовала палочкой на полу пещеры карту по памяти. Продвигаться дальше до укрытия. Добраться до голубиной почты в городе на границе земель герцога, и дальше - пуститься в противоположенную сторону.

Она не проспит долго... слова, казавшиеся теперь глупой шуткой. Осколок драконьего духа, лежавший у груди, наполнял уставшее тело княжны ласковым теплом. Убаюкивал её, точно качая в руках, и неслышно шептал над ухом колыбельные, которые никогда не знали люди. В этом тепле, в этой заботе — чувствовалось что-то родное. Что-то растущее не из молодой, хрупкой дружбы и не из единственной благодарности той, кто прогнала холод одиночества. Женские руки обнимали Артемиду. Плечи её укрывали мягкие кожистые крылья. Безымянная пела своей крови о несбывшемся...

Сны, которые пришли вслед за стихающей колыбельной, тянулись долго. Бесконечно долго, словно в несколько часов ночной тьмы смогли поместиться долгие годы одиноких странствий по пустым равнинам. Одинокие годы, которые закончились лишь с неожиданным приездом странника в тёмном плаще. Серого странника — с серой одеждой, серыми глазами, серой судьбой. Нежеланного спутника, от которого Артемиду не спасла Тьма — который нашёл княжну даже там, где не ступала нога живых. Поймал её в ледяной воде и унёс к багровому пламени... и вновь оставил под хищным серпом луны, отступив в Пустоту.

Пробуждение от этого сна было тяжёлым и медленным. Голова гудела, глаза болезненно сдавливало... Оставшееся у сердца ощущение тепла от топазового камушка, разливающегося через кожу по венам, облегчало возвращение в мир, но не могло в одиночку разбить удушающие оковы одиночества. Где-то над ухом фыркнул Кривик, прикоснувшись к волосам влажными губами. Сквозь веки проникал солнечный свет, несмело заглянувший в каменный разлом. В стороне тихо переливался водой ключ...

Артемида просыпалась.

-Бред! - княжна тёрла лицо и руки холодной водой, пытаясь стереть с себя остатки сна. Оттирая от щек слёзы, свидетели потери, произошедшей под светом солнца на пороге её дома, а может быть под тусклым лунным светом на бескрайних просторах Безмолвных равнин. Ощущение потери и одиночество не отпускало. Всякй раз, когда она говорила себе, что приснившееся - страшный сон и не должен больше болеть, отгоняя скребущееся отчаяние, на смену приходила тоска по отцу и утерянному дому. Когда она напоминала себе, что это вчерашний день и она должна двигать дальше чтобы жить, что она больше не на пороге замка, Артемида падала в тоскливое одиночество равнин, будто уже была здесь долгие годы. Одна. И оказалсь снова после короткого проблеска близости. После отчаянной, невозможной вспыхнувшей на мокрой траве л...

-Бред. У меня лихорадка от горя. Я... Я скорее за Рейна замуж выйду... фу, - она всхлипнула. Холодная вода не помогала. Кое как смывала липкий, холодный пот и охлаждала кожу, но теперь волосы были влажные, в нос проник запах сырости, какой чудился ей во сне и грудь сжало тесками.

-Возьми. Себя. В руки! - чем больше она пыталась успокоить себя, тем больше проваливалась в страх и отчаяние. Стены пещеры давили. Ей казалось что она запера. Ещё на долгие, долгие годы... Задыхаясь, она рванула к выходу из пещеры, выбираясь на воздух. Упала на землю под небом, пытась отдышаться.