И целого мира мало..., ЗТ для Джинири

В шестнадцать лет кажется, будто весь мир принадлежит тебе. Особенно сильно эта мысль тревожит голову, если ты - богатая наследница почтенного рода, не обделённая ни здоровьем, ни красотой, ни тем более умом. А если уж вдобавок ко всему этому родной отец, князь Роу, накануне сказал: "Артемида, завтра весь мир будет принадлежать одной лишь тебе..." - от осознания собственной важности самым натуральным образом начинает кружится голова...

И не важно, что сразу после этих слов князь, пребывая в некотором раздражении, резко отмахнулся от вежливой просьбы дочери сию же секунду отправится вместе с ней в старую рощицу к северу от замка, чтобы поймать обитавшего там (по слухам) единорога. Не играло особой роли и то, что новообретённое богатство юной наследницы всё ещё лежит глубоко под землёй где-то на окраине княжества.

Главное - что сегодня Артемида Роу празднует свой шестнадцатый день рождения. И в этот день весь мир принадлежит ей одной.

- Пора вставать, госпожа!

Улыбчивая молодая служанка споро раздвинула в сторону шторы, закрывавшие окно в покоях княжны. Не успело яркое утреннее солнце залить помещение своим золотистым светом, а расторопная девушка уже приготовилась помогать Артемиде с утренним туалетом. Сквозь неплотно пригнанную раму в комнату проникали отголоски бурной деятельности во дворе замка - там во всю кипела подготовка к празднику...

Кодекс

Вольные Земли (также называемые Свободными Землями и Вольницей) – это обширная область, лежащая к востоку от Священного Королевства Солярии и ограниченная с севера Пылающими Хребтами, с юга – Великой пустыней, а с юго-запада – государством Антарайн.

Территория Вольницы поделена на сотни графств, герцогств и княжеств разной величины, границы которых постоянно меняются из-за неутихающей борьбы между ними. Причинами отдельных столкновений может быть что угодно – земельные споры между соседями, вражда старых родов, религиозные конфликты, непомерные амбиции... Но независимо от целей и масштабов этих конфликтов, одно остаётся неизменным: золото и кровь в Вольных Землях текут рекой. Относительной стабильностью может похвастаться лишь южное пограничье, жители которого вынуждены защищаться от набегов орков из Великой пустыни – и поэтому редко тратят силы на выяснение отношений с соседями. В остальном же Вольница служит идеальным примером древнего крылатого выражения: «Свобода – это война».

Основную часть населения Вольных Земель составляют люди, предки которых бежали в эти края от ужасов Восстания Тени – а также потомки первопроходцев, которые пришли на территорию Вольницы во время Нисхождения. Но здесь также проживает достаточно много эльфов, а в юго-западной части Вольных Земель иногда можно встретить полукровок-дэльфов родом из Антарайна, которые по каким-то причинам покинули свою родину.

Как и в большинстве других земель, населённых людьми, доминирующей религией в Вольнице является культ Солнца, зародившийся на Чёрном Архипелаге в последние годы Эльфийских войн. Однако в силу того, что истинная Церковь Света обладает небольшим влиянием за пределами Священного Королевства, вера в Солнцеликого в этих краях подчас принимает весьма необычные формы, вбирая в себя местные суеверия и отдельные аспекты других культов. А в силу того, что Вольные Земли больше всего подвержены влиянию Преисподней, под маской истовых последователей Света здесь и вовсе могут скрываться демонопоклонники. Причём известны и такие случаи, когда сами «сектанты» даже не подозревали о том, что приносимые ими кровавые жертвы на самом деле совершаются во славу проклятых Солнцеликим душ.

Также стоит отметить, что в Вольнице до сих живёт множество последователей Старых Богов - несмотря на сотни лет, прошедшие со времени падения Чёрного Порядка, кровавые десятилетия Восстания Тени и все усилия Церкви Света по искоренению древней веры. Ближе к границе со Священным Королевством староверы стараются не привлекать к себе внимания, опасаясь возмездия со стороны Церкви. Но в отдалённых восточных регионах Старым Богам зачастую поклоняются открыто.

---

Множество легенд и преданий было сложено о Безмолвных Равнинах – царстве вечного сумрака и тишины, куда обычно уходят души людей после смерти их тел. Для верующих в Пятерых эти туманные земли – исконная обитель Жнеца, где смертных ожидает вечный покой и отдых от тягот жизни подле Старых Богов. Последователи Солнцеликого убеждены, что Безмолвные Равнины лишь немногим лучше огненной Преисподней, и попасть туда – значит быть обречённым на бесконечные скитания в тоскливом сером краю среди неупокоенных теней. А в редких эльфийских рукописях, переживших падение их великой империи и попавших в руки людей, можно найти упоминание Туманной Обители – потустороннего мира, в который переходили души утомлённых жизнью бессмертных.

Что из древних преданий – правда, а что – вымысел, сейчас известно немногим. После падения Чёрного Порядка почти все тайные знания служителей Старых Богов остались похоронены глубоко под землёй – в катакомбах покинутой Цитадели Ордена. Гильдия Некромантов, сумевшая сохранить крупицы мудрости древних последователей Жнеца, существует под бдительным надзором Церкви Света и не может заниматься активным исследованием Безмолвных Равнин. А изгои и одиночки, втайне проводящие запретные эксперименты, редко готовы делиться своими открытиями с другими людьми. И потому большинству смертных наверняка известно лишь одно...

На равнинах умерших нет Времени – только Вечность.

Артемида была принцессой. Её золотистые волосы развивались на ветру и блестели на солнце, она скакала на белом коне по широкой дороге между золотистыми же полями её мира. Впереди были только свобода, приключения и утонченное изящество.
«Пора вставать, госпожа» Артемида резко вскинула голову, тревожно ища источник голоса. В глаза ударил золотой луч и её мир растворился в нём…
Артемида поморщилась от проникшего в окно света и уже потянула на себя одеяло, чтобы закрыться от навязчивого света, но смысл сегодняшнего дня стремительно возник в её сознании. Сегодня! Девушка подскочила и вскочила на ноги прямо на кровати.
-Сара, у меня сегодня день рождения, мне уже 16, ты помнишь? – затараторила девушка, прыгая на кровати.
-Угадай, какое платье я хочу надеть: желтое или красное? А вот и не угадала! Синее! - Лямка чёрной ночной рубашки неприлично сползла с плеча, в конце концов ноги девушки запутались в шелковой юбке и после очередного прыжка она приземлилась на попу. Спрыгнув на пол, княжна подбежала к окну, чтобы увидеть происходящее во дворе, показываясь в окне на несколько мгновений в не совсем подобающем виде. Издав восхищенный писк, девушка бросилась к умывальнику, не дожидаясь служанки. Небрежно умывшись на скорую руку и быстро вытерев лицо полотенцем, Артемида уселась перед большим зеркалом. Увидев в зеркале суетящуюся, растрёпанную девушку, она перестала ёрзать, глубоко вдохнула и выпрямила спину, расправляя плечи, чтобы выглядеть более статно.
Артемида любила книги о приключениях, о принцессах и героях, о волшебных созданиях. У принцесс были прекрасные светлые волосы. Книги вечно писали о светловолосых красавицах. Или о людях с яркими, необычными, рыжими волосами. Такой княжна видела себя во снах и надеялась увидеть в зеркале каждое утро. Но у отражения были черные волосы. Девушка приподняла подбородок, пытаясь выглядеть гордо даже с копной черных волос на голове. В книгах нет черноволосых принцесс. В сказках черные волосы только у крестьян, цыган и лесников. И ещё у ведьм.
-Сара, давай сделаем высокую прическу, чтобы локоны были уложены вот здесь… - отражение в зеркале подняло волосы, открывая тонкую шею и хрупкие плечи. У княжны уже почти изменилась грудь, она была не острым конусом, как у многих ровесниц, а округлая, почти как небольшая грудь молодой женщины. Девушка была намерена подчеркнуть это достоинство надев синее платье с тугим корсетом, приподнимающим грудь и оставляющим намёк на красивую форму. Платье с широким подолом, играющим оттенками синего и голубого, как играют с цветом морские волны, оставляло открытым шею и плечи, но в целом было достаточно приличным и соответствовало всем нормам этикета. И ещё, оно сочеталось с темно – синими глазами именинницы.

- Как скажете, госпожа, - охотно согласилась Сара, с молчаливой улыбкой наблюдавшая за бурным пробуждением княжны. За годы, что она прислуживала Артемиде и её сестре, девушка свыклась с необузданным норовом юной наследницы - и спускала ей с рук многое из того, что мачеха считала поводом к длинной и скучной лекции на тему подобающего поведения.

- Князь с самого рассвета на ногах, - неторопливо говорила служанка, костяным гребнем атакуя спутавшиеся за ночь волосы. В такт её речи, с улицы доносился мерный перестук молотков - во дворе собирали сцену для вечернего представления. - Сам ездил за актёрами, потом - готовился к охоте, встречал гостей... Сейчас-то уже, наверное, все собрались, кто смог. Только Диана ещё не вернулась, - с ноткой неодобрения добавила Сара.

Сводная сестра Артемиды вообще не любила торжества и официальные приёмы, которые хоть и редко, но всё же случались у них в замке. А уж если причиной всему являлся день рождения княжны, к которой Диана относилась достаточно холодно... Поэтому никто и не удивился тому, что за день до торжественной даты дочь княгини покинула замок, сообщив, что собирается объехать южные заставы. Диана почти всегда пользовалась этим предлогом, чтобы улизнуть из замка. Хотя, если говорить откровенно, проверка застав в большей степени являлась суровой необходимостью, чем просто предлогом для бегства. Ведь их маленькое княжество находилось на юге Вольных Земель, почти у самой границы с Великой Пустыней, откуда то и дело совершали разбойные набеги племена орков. Да и за соседями следовало приглядывать - а ещё за разбойниками, голодными наёмниками, бродячими шайками эльфов...

- Ну, может быть приедет к охоте, - неуверенно покачала головой служанка. - Или к вечернему выступлению. Я слышала, что будут показывать "Странствия Безымянной"...

Потратив ещё несколько минут на пересказ ходивших по замку слухов о том, что приготовлено для празднования шестнадцатилетия княжны (говорили, что князь договорился с каким-то заезжим магом о ночном фейерверке, а княгиня где-то нашла для вечернего бала настоящего эльфийского музыканта), Сара затянула последний узелок на платье Артемиды и довольно кивнула.

- Князь ждёт вас в главном зале, госпожа, - напоследок сообщила служанка, поклонившись Артемиде.

Было похоже, что Артемилд апропустила мимо ушей слова служанки о сестре. Ну и пусть себе катается, раз ей так не нравятся праздники. А у неё будет настоящий эльфийский музыкант, бал и охота! Девушка надеялась что её друзья и верные кавалеры, братья - близнецы из соседнего имения, любящие подшутить над окружающими, будут на празднике вовремя. Зачем ей какие-то там сёстры, когда можно так весело проводить время? И внимание отца тоже будет только её!
Образ дополнили серьги и кулон с тёмными камнями.
-Сара, как я выгляжу? - Девушка резво повернулась, так, чтобы юбки очертили пространство вокруг морской волной и, не дожидаясь ответа, застыла в позе приличной девушки из хорошей семьи.
-"Странствия Безымянной" - прекрасный выбор для такого восхитительного вечера - с этими словами княжна удалилась из комнаты, направляясь прямиком в главный зал. Нельзя заставлять праздник ждать!

Атмосфера праздника в коридорах замка Роу была почти так же хорошо различима, как тянувшийся откуда-то со стороны кухонь запах свежей выпечки. Деловито сновавшие по хозяйским поручениям слуги одаривали Артемиду почтительными поклонами и радостными улыбками. А старик-управляющий, служивший хозяевам замка ещё до рождения княжны, при виде молодой девушки вовсе прослезился и чуть было не упал на колени, бормоча что-то восхищённо-почтительное и призывая на её голову благословение Старых Богов. Хорошо ещё, поблизости не оказалось капеллана, отвечавшего за маленькую часовенку посвящённую Солнцеликому, которую выстроили по приказу мачехи...

В главном зале предпраздничная суета, казалось, достигала своего апогея. Слуги расставляли столы для торжественной трапезы, развешивали почищенные от пыли гобелены, извлечённые из кладовых, меняли свечи и факела... И в самом центре этой суматохи Артемида ожидаемо увидела своего отца. Несмотря на ранний подъём и полное забот утро, князь Роу выглядел бодрым и полным сил. Стоя спиной к дочери, он разговаривал о чём-то с их ловчим - наверно, обсуждал предстоящую охо...

КР-Р-РАБУМ!!!

Под оглушительный треск и грохот мир перед глазами Артемиды сначала исчез в яркой вспышке, а затем - растворился за густой тёмно-сизой пеленой, окутавшей княжну. Затем клубы дыма, имевшего почему-то вкусный и пряный запах, пришли в движение. Словно по волшебству из них выступил высокий человек в старинных угольно-чёрных доспехах. Рыцарь, словно сошедший со страниц книг о древних тёмных воинах-магах, остановился перед Артмеидой. Несколько секунд он молча взирал на княжну откуда-то из глубин закрытого шлема, а затем - рухнул перед девушкой на одно колено и... запел?..

Песня моя — к златострельной и любящей шум Артемиде,
Деве достойной, оленей гоняющей, стрелолюбивой.
Тешась охотой, она на вершинах, открытых для ветра,
И на тенистых отрогах свой лук всезлатой напрягает,
Стрелы в зверей посылая стенящие. В страхе трепещут
Главы высокие гор...

Аккомпанементом этой оде служило ритмичное треньканье слегка расстроенной лютни, звучавшее из-за спины "чёрного рыцаря". Личность музыканта недолго оставалась тайной: как только душистый дым немного рассеялся, Артемида увидела долговязого парня, улыбавшегося ей так широко, как только была способна растянуться его веснушчатая физиономия. Из-под берета, украшенного петушиным пером, торчали короткие медно-рыжие волосы. Точно такие, должно быть, скрывались и под шлемом "рыцаря"...

Артемида весело мчалась к отцу, рассыпаясь в приветствиях и кивая головой каждому встречному. Она даже допустила вольность и чмокнула в висок старика - управляющего, за одно прошептав ему на ухо благославление Старых Богов.
Она уже почти настигла отца, как вдруг...
Мир пошатнулся. Тревога сменилась удивлением, когда рыцарь опустился на одно колено. Девушка слушала его, затаив дыхание. На смену удивлению пришла радость с примесью возмущения, когда она увидела виновников выходки. Артемида замеялась.
-Доброе утро, господа! - она было подалась вперед, чтобы, по дружески приобнять шутников, но вспомнила о присутствии отца, кинула на князя короткий взгляд и, вместо объятий, изящно протянула руку запястьем вверх, соблюдая правила приличия, установленные для молодой особы её положения.
-Я так рада вас видеть! Вы же останитесь на охоту и на бал? Должна признать, ваше появление поразило меня. Как вам удалось это провернуть?!

- С помощью великой хитрости... - произнёс "чёрный рыцарь", почтительно запечатлев на руке княжны поцелуй.

- ...непревзойдённой ловкости рук... - подхватил "менестрель", мягко прикоснувшись губами к запястью девушки.

- ...и великого желания порадовать лучшую охотницу Пограничья! - закончили они дуэтом. Ряженные братья-близнецы синхронно отвесили полушутливый-полуторжественный поклон виновнице праздника. На их лицах сияли довольные улыбки - как и всегда после удачного розыгрыша.

- И благодаря небольшой помощи с моей стороны.

Князь Роу возник за спинами братьев Уэзерли точно по волшебству. В уголках его губ тоже притаилась улыбка, а в серых глазах плясали весёлые искорки. После его слов о помощи шутникам, Артемида неожиданно для себя узнала старые доспехи "чёрного рыцаря", которые уже много лет пылились в одном из дальних коридоров замка, рядом с покоями князя. Похоже, ради представления братья вымазали обычную сталь углём. А одежда менестреля, кажется, была сделана из наряда, несколько лет назад купленного для отца Артемиды княгиней...

- Твои друзья собирались разыграть настоящее представление. Что-то насчёт битвы с драконом... - близнецы смущённо потупились. - К счастью, я успел поймать их прежде чем они обрекли этот замок на разрушение в огне и пламени.

- Ваше Сиятельство, нам бы всё равно не хватило фейерверков, чтобы повредить кладку, - заметил "рыцарь", почти неслышно добавив в конце: - Наверно...

- Я беспокоился не о фейерверках, а о реакции княгини, - ответил князь, посмотрев куда-то в дальний конец зала. - Она... не в восторге от старых легенд об Ордене и его воинах.

-Папенька, с добрым утром! - воскликнула Артемида, бросаясь на шею князю и поджимая ножки. Похоже, правила приличия, следования которым девушка продемонстрировала минуту назад, здесь не действовали.
-Вы всё так здорово придумали, а ты потанцуешь со мной на открытии бала? - княжна заговорщически подмигнула близнецам, девая понять: розыгрыш удался, конечно, только благодаря их изворотличвости и первоначальную идею она тоже оценила, а теперь пора увести внимания отца, а неловкость она совсем-совсем не заметила.
-Тебе нужен синий шейный платок к моему платью! Я сама повяжу, хорошо? - Девушка позволила спустить себя на землю, встретившись взглядом с отцом. Он спас сегодня замок от её изобретательных друзей. Она знала это и была уверена, что князь понимает, что она она знает. И ценит. Когда Артемида задумывалась о том, что происходит в замке и переставала принимать происходящее за само собой разумающееся, она восхищалась отцом и считала его своим героем. Вот и сегодня. Как он вообще уследил за всми делами?! Нужно столько всего держать в голове чтобы контролировать приготовления к празднику! При этом он не упускает из вида государственные дела и успевает присматривать за её гостями... Впрочем, Артемида была достаточно легкомысленна, чтобы не думать об этом слишком долго. Просто это был её мир и всё делалось само собой так, как ей хочется. И сегодня ей хотелось веселиться, флиртоваь и танцевать. И самые важные танцы она собиралась танцевать с отцом, не уступая его разным там княгиням или кому-то другому.

Князь подхватил дочь легко, будто она ничего не весила - и даже не пошатнулся от столь внезапного проявления чувств. Сколько Артемида его помнила, он всегда был таким - непоколебимый, словно скала, и надёжный, как стены родного замка. А для единственной дочери к тому же - заботливый, нежный... Но сегодня, когда князь Роу поставил виновницу торжества обратно на каменный пол, Артемида впервые за много лет заметила в уголках отцовских глаз влажный блеск. Мягко поцеловав дочь в лоб, князь едва слышно прошептал:

- Ты так похожа на свою мать...

- Действительно. Точная копия Гекаты.

Княгиня Элеонора Роу смотрела на отца и дочь со спокойной, хоть и немного печальной улыбкой. Она была красива - из тех женщин, о которых теперь пишут книги и слагают баллады. Высокая, изящная с волосами цвета спелой ржи, уложенными в толстую косу, и глубокими синими глазами, в которых легко можно было утонуть. Настоящая принцесса... впрочем - нет, уже не принцесса. Время успело оставить на ней свою печать. И место чувственной, доверчивой красоты молодости заняло великолепие зрелости, которое подчёркивало пышное платье, расшитое золотыми нитями.

Элеонора Роу была настоящей королевой.

- Да... точь-в-точь, как она, - повторила мачеха Артемиды, плавно ведя взглядом по платью падчерицы. В её тёмно-синих глазах застыло странное выражение, которое княжна никак не могла понять. Не раздражение или неудовольствие... для которых, кстати, не было ровным счётом никаких поводов. Ведь платье княжна выбрала приличное, а ряженные братья-близнецы заблаговременно ретировались с глаз княгини долой. Нет, это было что-то другое... - Я помню нашу последнюю встречу так, словно это было вчера, - отрешённо произнесла Элеонора, встретившись глазами с Артмеидой. - Геката тогда носила точно такое же платье, как твоё...

Княгиня замолчала, не отводя взгляда от молодой девушки. Она настолько погрузилась в свои мысли, что даже вздрогнула, когда князь Роу осторожно прикоснулся к плечу супруги. Слегка встряхнув головой, Элеонора протянула Артемиде маленькую шкатулку резного дерева, которую до этого держала в руках за спиной. На крышке шкатулки была изображена девушка, тело которой украшал странный ромбовидный узор, похожий на чешую... а голову - венчала пара загнутых назад рогов.

- Это охотничьи перчатки твоей матери, - тихо произнесла княгиня, передавая подарок падчерице. - И бабушки. И прабабушки - насколько мне известно... Я нашла их среди старых вещей в подвальной кладовой. Твой отец посчитал, что ты уже достаточно взрослая и можешь носить их.

При голосе мачехи внутри Артемиды что-то шевельнулось и кольнуло между лопаток.

-Доброе утро, княгиня Элионора! - С почтительно-радостной улыбкой девушка присела в реверансе. Глуповато-добрадушная вежливость была её любимой реакцией в ситуациях, когда не хотелось выставлять напоказ свою эмоцию. Подумать страшно, чего только молодые барышни не носят в качестве доспехов. У Артемиды имелся целый чемодан ласковых улыбок и доверчивых взглядов. Их сила была отчасти в том, что весь этот набор не был до конца притворными, не смотря на то, что порой прикрывал что-то ещё, предпочитающее остаться в тени добродушия.

Противоречие загружились в юном тельце, застревая комом в горле. Ей не нравилось, что княгиня вот так появилась и заговорила о её матери. Это отец говорил о ней, он говорил тихо и это был их маленький секрет, их личная беседа, только они вдвоём. Княжна была где-то на другом конце зала, не честно было появляться именно в этот, такой важный момент и подслушивать князя с его дочерью! И этот странный оттенок, с которым она говорит о мамочке...

И в то же время она хотела, чтобы княгиня продолжила говорить. Мама носила синее платье. Это было ужасно важно. Детство, когда она была жива, было так далеко, что княжна уже и не помнила ничего про платья. Зато помнила запах, голос, песни, жесты, поцелуи в лоб... Девушка жила каждым днём, стараясь не застревать с прошлом, но пустота, оставшаяся в ней после ухода мамы, жадно хваталась за любую возможность узнать о ней хоть немного больше, стать капельку более заполненной, получить это историю, какой бы она не была.

Артемида не отвела взгляд, встретившись с женщиной глазами. Вот таких ведьм точно не встречается в книгах. И лесоруба таким не сделают. Очень красивая, это не то, что её, черные волосы, именно про Элионору написали бы книги, не про Артемиду. Княжна расправила плечи. Она любовалась порой женой своего отца. А ещё приглядывалась к ней, пыталась угадать её чувства, задерживала дыхание и ловила украдкой взгляды, которыми та смотрела на князя. Артемида обожала своего отца. Больше кого бы то ни было. Ей было всё равно, будут ли писать книги о нём, ему одному это было не нужно, он сам был событием громче любых строк. Это был едиственный человек, кто был у Артемиды и она так хотела, чтобы он был счастлив. А для счастья мужчине нужна женщина. Конечно, у князя была Артемида и она не сомневалась в его любви к ней или к её покойной матери. Но ни одна ни, теперь уже, другая, не могли быть более для него женщиной. Так что Артемида относилась к мачехе с тёплой благодарностью, пытаясь уловить любовь в её взгляде в сторону князя. Увидеть и знать, что это может его согреть, он заслужил тепла больше всех людей на свете. И, может быть, это сможет сделать меньше их общую дыру в груди...

Но было ещё что-то. Артемида порой задумывалась, что будет, если у отца повится ещё один ребёнок от этой женщины. Ей казалось, новая княгиня достаточно молода для этого. Но, как изменилась бы их жизнь, и почему этого не произошло за долгие годы, оставалось загадкой для девушки. Пожалуй, она предпочла бы оставить всё как есть.

Шкатулка заворожила именниницу. "Бам, бам, дзынь..." родилась в её голове грубая мелодия, подсказывающая ритм танцующей на шкатулке женщине. "Бам, бам, Дзынь..." простучали барабаны её сердца и что-то звонкое, разбившееся в артериях. "Бам-бам, дзынь, тра-та-та-та-та..." - побежало мурашками по её коже, когда княжна, робко взглянув на отца, словно спрашивая разрешения, взяла шкатулку.

-Благодарю! Это так важно для меня! - шум внутри юного тельца усилися, рука легла на крышку, потянула вверх, сейчас она увидит их... Тишина.

-Что это был за день? Когда вы в последний раз видели мою маму, как это было? - Рука так и осталась лежать на закрытой крышке, Артемида смотрела на Элионору, более серьёзная, чем обычно, избавленая от внутреней борьбы.

Они были непохожи на охотничьи перчатки отца - или те, которые Артемида видела у княгини. Перчатки её матери были сделаны из тонкой тёмной кожи и больше походили на красивое дополнение к праздничному наряду, чем на то, что можно надеть на охоту. Они полностью закрывали все пальцы, кисть и запястье. А тыльную сторону украшал вышитый серебристыми нитками узор, в который были вплетены маленькие чёрные камушки с синим отблеском. Но с первого взгляда у Артемиды появилась уверенность в том, что эти перчатки никогда её не подведут и буду верно служить много лет. Всегда - до тех пор, пока она сама сможет держать в руках лук...

Вопрос княжны заставил Элеонору едва заметно вздрогнуть и бросить быстрый взгляд на князя. Она словно хотела прочитать по лицу супруга, что известно падчерице. Но едва заметно помрачневший князь только покачал головой и, вздохнув, произнёс:

- Артемида, это...

- Это был день, когда мы с твоей матерью потеряли свой дом, - сказала Элеонора. В следующий момент со двора через приоткрытые двери главного зала донёсся мерный звон башенного колокола. Часовой заметил всадников, идущих к замку. - Должно быть, это вернулась Диана, - предположила княгиня, сцепив руки вместе. - Давайте встретим её вместе? Может быть с ней прибыл кто-нибудь из запоздавших гостей и... наверняка она привезла подарок для своей сестры - не зря же так задержалась. А потом у нас будет много времени, чтобы поговорить обо всём, - пообещала она Артемиде.

-Вы с моей матерью... - полушепотом повторила девушка. Ей хотелось продолжить разговор. Намного больше, чем идти встречать Диану. Но мрачность отца подсказывала, что отложить беседу будет действительно более благоразумно. Похоже, это женский разговор и он был бы сложнее, если рядом будет мужчина, сердце которого становится уязвивым, когда речь идёт о милых ему женщинах. Да и не было причины княжне не верить словам мачехи, они найдут время поговорить.

-Они такие тонкие! Какой прекрасный подарок! Это ведь не будет дурным тоном, если я поношу их ещё до охоты? - Артемида поспешно натянула перчатки. Маленькие барабанчики отчаянно постукивали у неё в голове, она чувствовала, что безжалостно скомкала очень важный момент примерки матушкиных перчаток. Но это было необходимо сейчас, вернуть беззаботность и не позволить разлучить себя с подарком. Иначе ей пришлось бы ждать охоты, чтобы прикоснуться к тонкой коже. Да и камни так удачно перекликались с платьем и глазами именинницы. К тому же тёмный цвет перекликался с волосами. Хоть где-то они пригодились...

-Благодарю, Элеонора, Вы так добры! - Артемида сделала шаг к Княгине, быстро привстала на цыпочки и чмокнула её в щёку. Достаточно легко и коротко, чтобы это не было вопиющим нарушением нарушением этикета, и всё же это было чуть более откровенно, чем обычно позволяла себе девушка.

-Спасибо, папенька! - Здесь, девушка более бесцеремонно протянула руки, положила ладошки, обтянутые черной кожей, на щёки мужчины и притянула его голову пониже, чтобы поцеловать князя в нос.

-Так замечательно, что Диана вернулась до начала бала. Ей всё понравится! В этот раз точно! Здорово встретить её всем вместе! - Беззаботно щебетала девушка по дороге, раздыумывая, что за общий дом мог быть у матери и мачехи. На ходу, она остановила одного из слуг и попросила отнести другоценную шкатулку к ней в комнату и строго - настрого наказала ни на что не отвлекаться.

Была ещё одна мысль, зародившееся в сознании Артемиды. Она мельком поглядывала на княгиню, пытаясь распознать её настроение. Она похожа на Гекату... Значит, и платье такое, теперь ещё и перчатки. Возможно, не просто жить в доме рядом с живым напоминанием о большой любви и первой жене твоего мужчины. Для княжны и для её отца эта память была свята, но что чувствовала Элеонора - это совершенно о другом. Женщины ревнивы, порой, необъективно. И сегодня Артемида вдруг решила присмотреться к мачехе ещё и по этому поводу. Она даже поцеловала её в щёку, изображая беспечность. Неожиданные порывы зачастую позволяют всплывать навверх истиным чувствам. Ну и ещё, ей хотелось сделать приятное отцу и поблагодарить Княгиню.

И вновь этот странный, тяжёлый взгляд... Княгиня явно не ожидала от Артемиды поцелуя. Она смешалась, отвела глаза - но быстро взяла себя в руки и одарила падчерицу немного робкой улыбкой. И мягко произнесла:

- Не стоит, дорогая. Я лишь передала то, что твоё по праву.

Князь же наблюдал за сценой с теплотой в глазах. Кажется, неожиданная нежность, проявленная дочерью по отношению к мачехе, помогла ему немного приглушить мрачные мысли. А уж когда Артемида поцеловала самого отца - в уголках его губ снова нашлось место улыбке. Взяв под руку супругу - и позволив дочери самой решать, свободно порхать вокруг них или зацепиться за отца - князь Роу направился к ведущим во двор дверям. По дороге он как-то вскользь подтвердил уже слышанный Артемидой слух о том, что Элеонора смогла найти для вечерних танцев эльфа-музыканта из Антарайна. И посетовал на то, что его старый друг герцог Келлан со своим сыном всё ещё не прибыли - а ведь Диану даже силком не затащить на бал, если там не будет молодого Рейнольда...

Во дворе замка царила шумная, предпраздничная суета. Рабочие уже закончили собирать сцену для актёров - и теперь украшали её и помогали бродячим театралам готовить декорации для выступления. Слуги, весело перекрикиваясь, носили какие-то корзины, тюки, маленькие бочонки. А в центре двора ждали своего часа сложенные для костра дрова - похоже, одним только торжественным балом князь решил не ограничиваться.

Но большую часть гвалта сейчас создавала кавалькада, въезжавшая в открытые ворота. Во главе неё, разумеется, шла Диана на своём гнедом. Она не унаследовала изящной женственной красоты своей матери, но тоже была по-своему привлекательна. Высокая и поджарая, с густыми красно-рыжими волосами, сводная сестра Артемиды напоминала породистую борзую. Ей не шли платья - и Диана это знала, отдавая предпочтение мужскому костюму. И сейчас, уверенно правя конём и ведя за собой отряд всадников, цепко оглядывая двор, она была особенно хороша.

Отметив появление сводной сестры, взгляд Артемиды зацепился за сопровождавших её всадников. Что-то в них показалось странным. Конных было больше, чем помнила княжна - Диана всегда брала с собой в объезд лишь нескольких доверенных людей, и этот раз не был исключением. К тому же новоприбывшие не носили цвета стражи Роу. Один или два и вовсе выглядели, как наёмники...

- Келлан всё-таки успел, - довольно произнёс князь, узнав одежду всадников, и принялся искать глазами своего друга среди спешивающихся людей. Диана, прежде чем сойти на землю, подъехала к широкой лестнице, ведущей к главному залу. Легко спрыгнув с гнедого, она обвела встречающих цепким взглядом карих глаз.

- Ваше Сиятельство, - девушка отточенным движением преклонила колено перед князем.

Сначала девушка действительно сновала вокруг супружеской пары, сыпя восхищениями и вопросами, на которые, порой, не дожидалась ответа. "Настоящий - настоящий эльф? Это же волшебно" "А какую музыку играют в Антарайне?" "Ничего, уверена, герцег Келлан скоро прибудет! Люблю, когда они гостят у нас." "Папенька, а кого вы ещё пригласили?"...

Но чем ближе они приближались к выхожу, тем спокойнее вела себя девушка, она прекратила щебетать и взяла отца под руку. Во двор вышла молодая княжна, полная дворянского достоинства, походка её была лёгкой и гордой, а в юном взгляде читалась любовь к жизни, гордость и женская мудрость.

Артемида отметила про себя, как хороша Диана на коне, во главе кавалькады. Она могла бы стать прекрасным военачальником. Больше Артемида ничего о ней не подумала, разглядывая сопровождащих её всадников. Не слишком ли их много здесь? Она пыталась припомнить, как много сопровождающих прибывало с герцегом при прошлых визитах.

В официальности приветствия Диана также была хороша. И Артемида соблюдала ритуал приветствия, оставаясь на месте, не вмешиваясь обмен приветствиями с князем, лишь адресовала сестре вежливую улыбку.

Память услужливо подсказала Артемиде, что герцог Келлан обычно путешествовал с более скромным эскортом. Как и её отец, герцог был искусным и опытным воином. Настоящим лордом Пограничья, закалённым в схватках с налётчиками-орками из Великой Пустыни. И он достаточно доверял своему старому боевому товарищу, князю Роу, чтобы не брать с собой большого количества воинов во время визитов. Впрочем, времена сейчас неспокойные - а вместе со вдовцом-герцогом должен был приехать его единственный сын...

Но никого из них двоих Артемида не разглядела среди спешивающихся воинов.

Князь Роу озадаченно нахмурился - но в следующую секунду прогнал с эту эмоцию, переведя взгляд на преклонившую колено Диану. Оставив княгиню и княжну, отец Артемиды стал спускаться по лестнице к своей падчерице. Та не сводила глаз с князя, не обращая внимания ни на мать, ни на сводную сестру. Из группы воинов за её спиной вышел человек, закутанный в серый дорожный плащ с накинутым на голову капюшоном - несмотря на тёплый, солнечный день. Но налетевший порыв ветра взметнул полы одежды незнакомца и сорвал капюшон с его головы. Артемида успела увидеть мертвенно-бледную кожу лица, уродливый шрам от ожога на горле и пепельно-серые волосы...

Затем мир исчез в белой вспышке и рёве молнии, рождённой на земле. Слепящая змея света сорвалась с руки бледнолицего - вперёд, к Диане, но в последней момент - пронеслась над головой склонившейся девушки. И ударила того, кто стоял перед ней.

Словно в кошмарном сне Артемида смотрела, как её отец медленно заваливается назад. А на его груди курится дымом ужасный алый ожог.

Будто со стороны Артемида услышала истеричный девчячий визг, разразавший воздух над площадью. Она с удивлением поняла, что это был её голос и, с тем же удивлением осознала, что он звучит только у нёё в голове, а сама княжна уже стоит за спиной княгини, вцепившись в неё, отгораживаясь от страшной картины и от метающего молнии человека.

-Стража! Именем князя Роу, взять предателей! Диану оставить живой! - Холодное тело юной княжны, в котором, казалось, остановилось сердце, порождало удивительно властный и увереный голос. Она уже знала, что произошло, но не поняла этого до конца. Девочка в её голове истошно вопила, визжала, ревела над телом князя, умоляла старых богов о заступничестве, выцарапывала глаза Диане и кидалась камнями в любителя молний. Молодая женщина командовала стражей, как истиная наследница княжества. И обеим было настолько горько и страшно, что терять было больше нечего. Её руки обхватили голову княгини так, словно она в любую секунду была готова свернуть ей шею. Она не была готова. Артемида была хорошей охотницей, она знала как устроены животные и люди, знала, как это делается в теории, но она всё ещё не была убийцей. Да и не умела она делать ничего подобного, только представляла по рассказам и рисункам. Однако, этот жест был единственным, что могло заставить Диану замешкаться и, возможно, стража успеет раньше, чем сводная сестра поднимется по ступеням...

Приказы Артемиды утонули в раскатах грома и рёве пламени. Стрела алого колдовского огня врезалась в сложенные дрова и взорвалась, разметав горящее дерево по двору. Молнии били по только что собранной сцене, дробя и поджигая доски. Люди кричали и метались в разразившемся хаосе. Взбесившиеся лошади безумно ржали, вставая на дыбы. Колокол на башне бил тревожный набат.

Элеонора не сопротивлялась княжне - женщина замерла, словно превратившись в статую, ещё в тот миг, когда смертоносное заклятье ударило в грудь её супруга. Но всё же вздрогнула, почувствовав обтянутые чёрной кожей пальцы на своей щеке. Затем Элеонора позволила себе одно-единственное движение: дрожащими пальцами она судорожно дотронулась до открытых плеч своей падчерицы...

...и в тот же миг маска молодой наследницы разбилась вдребезги. Осталась только покалеченная горем девочка. Элеонора вырвалась из ослабевшей хватки, но не отпустила плеча падчерицы. Вплотную приблизив лицо к Артемиде, она вынудила девушку посмотреть прямо в глаза мачехи - невероятно глубокие синие глаза, в которых так хотелось утонуть, растворившись без остатка.

Такие же глаза, какие были у матери Артемиды.

- Бежим! - выдохнула Элеонора, потянув княжну за собой обратно в замок. Хаос и паника, зародившиеся во дворе, уже проникли внутрь. Каменные стены дробили крики и лязг скрещивающихся мечей. И проносясь вслед за княгиней по коридорам родного дома, Артемида не узнавала их. Словно со смертью отца замок вдруг стал ей чужим - незнакомым, испорченным, страшным местом. И последней опорой, единственной поддержкой в нём осталась горячая рука мачехи, сжимавшая плечо княжны. Вместе, они спускались вниз - в подвалы. В голове Артемиды поселилась уверенность в том, что там должен быть выход. Секретный лаз, известный лишь хозяевам замка. Прямо как в историях о чудом спасшихся от врагов принцессах, которые она так любила...

Но в конце пути ждала лишь маленькая, совершенно пустая кладовка, освещённая двумя чадящими факелами. И стоило Артемиде перешагнуть её порог, как дверь за спиной княжны захлопнулась. И снаружи резко лязгнул засов.

Тело девушки оцепенело.
-Элеонора? - Тихо позвала она. По спине пробежал холод.
-Элеонора!!!!!! - Взвыла несчастная княжна, бросаясь на дверь, охваченная паническим ощущением ловшки, загнанной в клетку птицы. Животный страх охватил Артемиду. Стены давили на неё, казалось, сам запах этого помещения говорило о том, какое оно маленькое и тесное, ей было мало воздуха, она звала Элеонору, стражу, братьев-близнецов, старого дворецкого, отца, особенно отчаянно она выкрикивала имя отца... Девушка била по стенам, сносила любые предметы на своём пути, подобно дикому зверьку впервые оказавшемося в четырёх стенах, она разбила лоб и губу, бросаясь на дверь, и пытаясь её отворить. Обессилив в агонии, Артемида сползла по стенке, зовя мать, и провалилась в беспамятство.

Тишина... всепоглощающая серая тишина царила в этом месте. Сухая, как пыль на всеми забытом могильном камне. Ничто не нарушало безмолвного покоя этого туманного края. Тёмная вода в маленьком озерце у ног Артемиды рябила беззвучно. Хранили молчание и блёклые травы. Даже когда когда призрачный ветер плавной волной проходил по земле, пригибая их стебли - растения оставались немы. Ни крика птиц, ни стрекота насекомых... ничего.

Отец правил меч, сидя на мшистом валуне, выступавшим из земли у самой кромки воды. Серый брусок медленно скользил по воронёному лезвию изогнутого клинка. Рядом с мужчиной, склонив голову к водоёму, замер конь. Не тот лёгкий гнедой рысак, на котором отец обычно выезжал на охоту - а мускулистый чёрный скакун, закованный в лёгкий бард из тёмного металла с искусной серебристой гравировкой. Но даже несмотря на изящность доспехов, достаточно было одного взгляда на массивную фигуру животного, чтобы понять: этот зверь рождён не для прозябание в конюшне, праздных охот или парадов. Его судьба - на поле брани.

Отложив в сторону точильный брусок и спрятав меч в ножны за спиной, отец поднялся с камня. Его фигура была слегка размыта. Грани доспехов из того же чёрного металла, что и броня скакуна, казались нечёткими, расплывчатыми. Отец подошёл ближе. В неясном свете вечных сумерек он помолодел - исчезла седина, уже начавшая серебрить его виски, разгладились маленькие морщинки, залегшие в уголках глаз... Должно быть, именно так он выглядел шестнадцать лет назад. До того, как...

Отец смотрел на дочь со спокойной печалью в глазах. Он ничего не говорил - царству безмолвия чужда речь - но одного этого взгляда было достаточно, чтобы выразить всё, что имело значение. Время пришло. Старые Боги призвали отца к себе. Их справедливый суд определит, достоин ли он занять место подле Пятерых - или же поступки прошлого обрекут его на вечные скитания по Безмолвным Равнинам. Но каким бы ни было решение - отец встретит его без страха...

Бывший хозяин замка Роу подхватил висевший у седла шлем и легко вскочил на спину коня. Глухое забрало скрыло родные черты - и Чёрный Рыцарь направил своего скакуна прочь. По тропе, протоптанной среди укрытых туманом низин и холмов - к видневшимся вдалеке горам. У дороги впереди его уже ждала тонкая женская фигура в одеждах цвета ранней ночи. Немой ветер развевал длинные вороные волосы. Знакомые глаза, так похожие на тёмно-синие сапфиры, с нежностью смотрели на Артемиду - и понять значение этого взгляда было не труднее, чем смысл сказанных вслух слов.

Живи, Артемида. Живи - и не бойся...

---

- Артемида?

Она не слышала, как открылась дверь её временной тюрьмы - не заметила, как вошла её сводная сестра. В одной руке Диана держала ярко горевший факел, отсветы пламени играли на её рыжих волосах превращая их в подобие огненной короны. Девушка всё ещё носила костюм, в котором Артемида видела её днём - плотная кожа в нескольких местах была разрезана, на груди темнели пятна чужой крови. Диана мрачно оглядывала беспорядок, учинённый княжной - свёрнутые полки, несколько опрокинутых набок и смятых корзин... Когда она вгляделась в лицо Артемиды, покрытое уже запёкшейся кровью, в глазах сводной сестры промелькнуло что-то, похожее на жалость.

Бросив Артемиде туго набитый и завязанный мешок, Диана твёрдо произнесла:

- Пора уходить.

Ей не хотелось возвращаться в этот мир. Ей хотелось остаться там, где были Они, где можно было найти утешение...
Тело болело. Это означало, что она всё ещё жива и до утешения безмолвного места ей ещё далеко. Девушка встала, покачнувшись от боли. Не бояться. Он чувствовала, что её мир разрушился, что здесь не осталось никого, кого бы она любила. И это давало отчаянное и болезненное ощущение, что терять Артемиде нечего. Значит и бояться - тоже.
Девушка выпрямилась и расправила плечи. Она всё ещё была княжной. И будет ей пока дышит. Её взгляд встретился со взглядом Дианы. Девушке хотелось сопротивляться, сказать, что она никуда не пойдёт с убийцей, но всё это было бессмысленно. Ей всё равно придётся выйти отсюда. Возможно, к палачу. Протест ради протеста - слишком отчаянно, нельзя себе позволить.
Артемида даже взяля принесенный сводной сестрой мешок, направилась к выходу, застыла перед дверным проёмом.
-Ты - беспородная борзая сука. - уронила она, не оглядываясь и вышла из коморки.

...Вернее — попыталась.

Диана умела действовать быстро. Ловкостью и скоростью дочь Элеоноры брала верх над матёрыми бойцами из княжеского ополчения во время тренировок, и даже сам хозяин замка Роу бывало пропускал один-два удара своей падчерицы. И это при том, что никто из мужчин не допускал глупой ошибки, отводя взгляд от "борзой суки". Ошибки, которую совершила Артемида...

Пальцы Дианы сомкнулись на шее сводной сестры, точно челюсти гончей. Осиротевшую княжну грубо прижали к холодной стене, затылок девушки больно врезался в камни, в глазах вспыхнуло. В следующую секунду правой стороной лица Артемида почувствовал близкий жар факела, который Диана держала в другой руке. Огонь слепил, не давая взглянуть в лицо предательницы — но воображение и без того рисовало чересчур подробную картину, подкреплённую тяжёлым, чуть хриплым дыханием сестры. Запахом пота с нотками крови.

— Это ещё вопрос, в ком из нас породы больше, сестра, — наконец тихо произнесла Диана. Её дыхание выровнялось, девушка медленно отвела огонь от лица пленницы. — По крайней мере, я знаю, кем был мой отец. А ты, Артемида? Можешь сказать о себе то же?..

Своим факелом Диана резко ударила по чадящему светильнику, закреплённому на стене. Раздался глухой "крррак", внутри стены что-то натужно затрещало. Часть кладки справа от Артемиды начало тяжело отходить куда-то в сторону, открывая тёмный, сырой провал в темноту.

Артемида зажмурилась от света факела и не сопротивлялась. Болело всё тело, затылок сильнее. И это было не сравнимо с малой частью той боли, которая захватило её душу. Боли от потери, утраты того, кого любишь всем существом. То, что оборвалось внутри, толкнуло княжну в бездну, заставило её чувствовать, что терять нечего. Жар у лица. Сопротивляться бессмысленно, она может блефовать, может просто высвободить ярость в попытке вырваться, но у неё не было иллюзий, кто сильнее. Дальше была смерть и встреча с любимыми. И лучше смерть здесь, по честному, от предательства, чем быть повешенной прилюдно или провести жалкие дни в камере от города, на потеху.

Умереть как княжна. Хотя, нет. Всё изменилось. Теперь она княгиня. Удивительно, но она испытала удовольствие от тяжелого, яростного дыхания разгневанной женщины. О, ей хотелось, чтобы она злилась. Снова и снова доказывая, что является просто уличной драчуньей, по какому-то стечению обстоятельств получившей войско, но не став от этого достойнее. Такой, чувствовала она Диану сейчас. Смешной в своём самомнении.
Когда жар отступил и девушка открыла глаза, она выглядела спокойно и глядела на сводную сестру снисходительно, почти покровительствованно. Взглядом хозяйки здешних земель. Единственной. Он удара о стену девушка вздрогнула, но осталась недвижимой, глядя в глаза Диане и игнорируя скрежет.

-Я знаю, кто был твоим отцом. - тихо сообщила она.

-Но не теперь. Не после твоего бесчестия. Чья бы кровь в тебе не была, как бы сильно твой покровитель не любил твою мать и не считал себя дочерью, ничто не смоет позора. Теперь ничего не поделать. Ты навсегда останешься. Беспородной. Борзой. Сукой. - Артемида не отводила взгляда. Последние слова она произнесла особенно вкрадчиво. Ей хотелось плюнуть в лицо "суки", однако княгиня лишь сочувственно улыбнулась. Она готовилась к смерти. Прямо сейчас. И это обострённое чувство собственного права - это всё, что у неё оставалось.

Смотря прямо в коричневые глаза Дианы, Артемида смогла уловить проблеск страх, отразившийся в них после слов об отце предательницы. Пальцы чуть сильнее сдавили девичье горло, факел угрожающе двинулся к лицу осиротевшей княгини... и остановился, когда она заговорила вновь. Диана внимательно слушала сводную сестру — и болезненно-горькая усмешка оттягивала в сторону левый уголок её губ.

— Знаешь, на секунду я даже поверила, будто ты действительно что-то знаешь, — произнесла Диана, почти равнодушно встретив сочувственную улыбку младшей сестры. Словно отметая прочь эту мысль, девушка устало покачала головой. — Но на самом деле ты просто играешь принцессу из своих любимых сказок. Помнишь? Тех самых, которые я когда-то читала тебе по ночам...

Факел в руке предательницы опустился, позволив сумраку и неровным теням укрыть лицо Дианы. Не разжимая хватки, сводная сестра наклонилась к Артемиде, прильнула губами к её уху и прошептала, щекоча кожу горячим дыханием:

— Ты права лишь в одном, сестра. Всегда... с самого рождения... я была никому не нужной... борзой... сукой...

Точно нашкодившую кошку, Диана за шкирку потащила Артемиду в сторону — к чёрному провалу в стене, в котором угадывался старый (а может и вовсе — древний) тоннель. Рыжая грубо втолкнула сводную сестру внутрь, пинком отправив вслед за ней выпавший из рук княгини мешок. Но сама не стала входить — осталась в каморке, в которую Элеонора посадила её сводную сестру.

— Беги, Артемида, — холодно приказала Диана, смотря сверху вниз на дочь князя Роу. — Беги, пока у тебя ещё осталось хоть немного этой тупой, благородной гордости. Останешься здесь — и моя мать превратит тебя в послушную собачку, которая по первому её слову будет носить тапочки и случаться с подсунутыми кобелями. А если попробуешь вернуться... я лично разорву тебе глотку, — пообещала предательница.

"Эх, нужно было остановиться на её отце" - с досадой подумала девушка, когда поняла, что сказанное не возымело достаточно эффекта. Она смотрела на сводную сестру, но словно не слышала её слов. Однако потом случилось неожиданное...

Артемида сидела на полу тоннеля рядом со свёртком и непонимающе смотрела на Диану.
-Ты... короткая пауза.
-Почему не сейчас?

Несколько секунд Диана молча смотрела на Артемиду, будто раздумывая — стоит ли отвечать на вопрос?.. В конце концов, она произнесла ровным тоном:

— Не ты лишила мою мать дома.

По туннелю вновь пронёсся гулкий треск — проход начал закрываться, отрезая сводных сестёр друг от друга. Диана бросила свой факел Артемиде. Сноп искр взвился вверх, когда он упал рядом с княгиней, пламя чуть сбилось — но светильник не потух, разгоняя непроглядный мрак и давая возможность различить стены тоннеля.

— Пусть тьма укроет тебя от зла, сестра, — благословение Старых Богов было едва слышно за скрежетом движущихся камней.

"И, похоже, это была моя ошибка", подумала девушка. Она зажала ладонью себе рот, глубоко втянула носом воздух, пытаясь собраться с духом, медленно подняла факел. Кажется, это не всё. Она была жива. Осталось придумать ради чего жить. И как жить с такой болью. Одиночество, невероятное одиночество захватило её. У неё не было никого, совсем никого. Слишком для девочки, которой только - только исполнилось шестнадцать. Слишком больно всю жизнь невыносимо скучать по матери и знать, что всю оставшуюся жизнь так же невыносимо она будет скучать ещё и по отцу. Может быть остаться здесь, вернуться в замок и попытаться не попасть под влияние вдовы отца? Попробовать переманить на свою сторону окружение и устроить переворот? Хотя нет. Это слишком, видеть каждый день притворную шлюху, которая врала отцу и её отродье-убийцу было бы невыносимым. А может быть вернуться и позволить Диане... Глотку?

"Живи и не бойся"

Слёзы скорби и одиночества полились из глаз осиротевшей юной леди. Одиночества, в котором неожиданно для себя девушка ощутила отголоски свободы. Она наконец позволила себе быть маленькой, потерной девочкой. Позволила жалеть себя. Думать, что её отец сейчас с мамой и единственный, кому здесь нужна помощь - была Артемида. И она постарается оказать себе эту помощь. Для начала - убравшись из этого тёмного места и хорошенько выплакавшись. А потом решит, что делать.

Больше всего ей хотелось мести. Всю юность она готовилась к правлению в своём княжестве, изучала политику, тактику, историю, дипломатию, экономику, географию, языки, искусство и другие науки, сопутствующие аристократом. Но сейчас эти знания не могли ей помочь. Что толку от знаний, когда ты - ребёнок без денег и людей, готовых внимать тебе? Чему она точно не училась - так это залезать в окна и убивать предателей в ночи. А это единственное, что могло подарить ей месть прямо сейчас. Стало ли бы ей от этого легче? Сердце не отвечало. По крайней мере у неё был бы дом.

Плача, беглянка подобрала мешок и пошла вглубь туннеля. Темнота и грубые, мрачные стены соответствовали скорби в её сердце, тихие всхлипы делали картину более полной. У неё не было сил удивляться, что она не знала, об этом туннеле, хотя была знакома с замком достаточно. На страх сил тоже не осталось.

Усталость и безразличие, росшее из опустошённости, растянули подземную дорогу в несколько раз. С собой у Артемиды не было ничего, что могло бы рассказать о течении времени. Девушке казалось, что путешествие через мрак длится часы. Верёвка, которая стягивала горловину доставшегося от Дианы мешка, больно врезалась в кожу на ладони. Прикосновения холодного воздуха к открытым плечам заставляло ползти мурашки по коже. И сколько бы шагов Артемида ни сделала, картина перед глазами беглянки не менялась: в неровном свете факела — сырые каменные стены, заросшие паутиной и плесенью, а дальше — непроглядная тьма...

В какой-то момент, тьма окружила беглянку со всех сторон. Каменные стены исчезли, запах застоявшейся сырости сменился свежестью и едва различимым ароматом поздних трав. Подняв глаза вверх, можно было увидеть наполненное звёздами небо — и изломанный силуэт почти развалившейся башни, стоявшей на краю оврага, в который вывел Артемиду подземный тоннель. Впереди, где-то совсем рядом, заржала лошадь.

— Ты не похожа на 300 золотых дрейков, которые мне обещали.

Тихий, с небольшой хрипотцой, голос раздался справа от Артемиды. Там, за границей освещаемого факелом круга виднелось нагромождение валунов. Один из них слабо зашевелился, став похожим на человека, закутанного в серый дорожный плащ.

Сердце Артемиды сжалось. Она знала, кто это и за что ему обещали 300 золотых. По крайней мере думала, что знала. Почти сразу возникло желание попробовать... "Не говори с ним, произойдёт что - то плохое".
Ещё несколько шагов, не меняя ритма, как будто она вовсе не заметила человека. "Всё плохое уже произошло..."
-Она не заплатит. Никогда не держит обещаний. - ещё пару шагов, девушка остановилась, как будто мыль только что пришла ей в голову и развернулась. "Нет, не связывайся с ним!"
-А я держу. 700 золотых, если сделаешь с Дианой и её матерью то же, что сделал сегодня с князем Роу. Согласен?

Человек в плаще оставался неподвижен. Он не сделал ни единой попытки остановить девушку или как-то иначе помешать ей уйти. Сидя на камне где-то между кромешным мраком и неровным светом, неизвестный только внимательно следил за Артемидой. Она знала это — чувствовала взгляд, хоть и не могла рассмотреть глаз чужака.

— Семь сотен, значит?.. — раздался задумчивый голос после недолгого молчания. — Это очень щедрое предложение. Даже пожалуй — слишком щедрое... Такие обычно делают, когда дела идут совсем паршиво, а в кармане не осталось и двух жалких медяков на краюху хлеба. Или если хотят заманить каких-нибудь жадных идиотов в ловушку и тихо прирезать — а то и просто послать на смерть.

Девушка пожала плечами. Она думала, что предложила мало. Артемида вовсе не знала, сколько может стоить убийство молнией от мага, отец никогда не занимался подобным.

-Три сотни - за одного человека, если я верно услышала. Шесть - за двух. И сто... пожалуй, смена стороны требует вознагрождения. Мне показалось, всё честно. Или триста золотых обещано не только за смерть князя? Я не слишком внимательно изучила вопрос. Соглашайся, пока это так. - княжна привыкла, что на неё смотрят. Непривычным были незримость и неподвижность собеседника. Это заставляло её чувствовать себя не комфортно и быть такой же неподвижной, неосознанно копируя манеру незнакомца.