Чужая земля, продолжение эпопеи.

Начало

С тех пор, как видение длиною в месяцы изменило её жизнь, сны её стали настолько живыми, что порой отличить их от реальности было невыразимо сложно. Иногда, просыпаясь, она подолгу приходила в себя, убеждаясь, что вокруг - не уютные деревья Дарнаса, а пыльные скалы Дуротара; что демоны, полчищами наступающие на цветущие земли, так же далеки, как душа того, кто когда-то принёс проклятье на землю её сородичей; что странное, огромное небесное тело цвета скверны, ворвавшееся в чистое небо - не больше чем иллюзия, а эльфы-предатели, променявшие свободу на силу, по-прежнему в заточении, и не представляют более никакой опасности...
Эта ночь вновь была полна снов, избавиться от которых хотелось как можно скорее. Отъезд сына и Лили чуть ли не в самую гущу смертельно опасных событий; её возросшее в разы одиночество, заключившее её в свои объятия после смерти старого тролля; возвращение в Луносвет к отцу и сестре, чтобы натолкнуться там на необъяснимые убийства и пугающие наблюдения сестры, обнаружившей на их землях странных, беспокоивших её своим видом чужаков; странный черно-фиолетовый коридор, воздуха в котором настолько мало, что грудь начинало сжимать в тисках, а искаженная магия крутилась в ногах, делая каждый шаг длиною в вечность...
Этот сон был, как и все предыдущие, до болезненного реальным. Головная боль пришла с пробуждением - неизменный спутник попыток отделить реальность от иллюзий, и сейчас это было не единственным ощущением, мучившим её - только вот поймать то, другое чувство никак не получалось, несмотря на всю его кричащую очевидность.
Прохлада, касавшаяся кожи из-за откинутого в сторону одеяла, хоть и помогала в пробуждении - но в то же время досаждала своей чрезмерностью - неприятных ощущений от слишком реального сна было более, чем достаточно. Даже чашка тёплого бульона способна была бы вызвать лишь отвращение и раздражение в такой момент, не говоря уж об этом почти что холоде.
Вдох-выдох...
Не проснувшиеся до конца глаза устремились на закрытые резной решеткой рыжие всполохи магии, факелом горевшие где-то там, на дальней стене. Стене из темного камня, переходившего в что-то светло-прозрачное справа и слева от неё. Её комната в отчем доме была совсем не похожа на себя.
Вероятно, потому, что это была не её комната - это было первой точной мыслью, сформировавшейся в не проснувшемся ещё, мутном сознании.

Галерея

Отрин

Джанга

Иссхошие

Помраченные

Уши эльфа, в этот момент увлечённо изучавшего дальний угол его камеры, заметно дернулись, и он резко, с силой развернулся вокруг своей оси, широко разведя полусогнутые руки в стороны, и затравленно оглядываясь. Пальцы согнулись в полухищной хватке, взгляд снова заблуждал, такой же слепой и невидящий - а оголённые ноздри шумно втянули воздух.
Уши дернулись снова, и болезненная гримаса исказила уже достаточно изуродованное лицо.

По всей видимости он был не в себе. Вероятно, это и было то безумие, о котором он говорил. Но если его память могла хранить нечто важное, то зачем им вздорная эльфийка, было неясно. Впрочем, вскоре это наверняка разъясниться.

Скоро - было понятием растяжимым.
Ещё спустя некоторое время все больше меркнувший свет факелов погас окончательно. Померкли и стены, погрузив все в темноту - наверное, то наступила ночь.
Ночь, в которую сон пришёл не сразу - заснуть было сложно.
Но на следующее «утро» она обнаружила у решетки небольшую шкатулку, источавшую весьма приятные запахи - путём недолгих догадок и разбирательств удалось выяснить, что то были принадлежности для мытья.
Её сосед спал на ковре рядом с кроватью - видимо, ночные брожения по комнате лишили сил и безумца.
Вновь потекли часы пустоты и бездействия.
Через ещё одну маленькую вечность заскрежетала каменная дверь - и в ней показалось существо, цвет кожи которого напомнил ей державшие её руки из сна. Высокий, сине-фиолетовый чуть ли не до черноты, одетый в одежду, похожую на ту, в которой сейчас была Эш, эльф, совершенно здоровый, правда, такой же лысый, вошёл в комнату, держа в каждой руке по подносу. С осанкой, достойной лучшей кель’таласской аристократии, он подошёл сперва к камере Отрина, опустив один из подносов там, а затем - направился к камере Эш.

Эш не стала спешить навстречу, она лишь внимательно следила ядовито-зеленым взглядом за происходящим. Говорить она тоже не стала. Эш изучила взгшядом фиолетовое создание, прикидывая, куда лучше наносить удар и как удачнее атаковать, затем настала очередь эльфа. Впрочем пришлось продумывать нападение без трансформаций, что довольно усложняло дело, но тем не менее было возможным. Еще ее интересовало наличие оружия у этих двоих.

Вошедший опустил второй поднос на пол. Он смотрел прямо перед собой, и взгляд его был совершенно неподвижен. Четкие, отработанные движения. Ничего лишнего...
Голем - вот кого напоминал этот эльф. Лишенный своей воли, мастерски выполняющий приказы, и не способный принять ни одного самостоятельного решения.
Безумец не меньший, чем запертый в камере эльф, но лишь в более качественной - здоровой - оболочке.
Он ушёл. Ключом-артефактом, что скрывался где-то в пологах его одежды, он открыл дверь изнутри - и комната снова погрузилась в тишину и бездействие.
Он появился ещё раз, позже, чтобы как и прежде, забрать то, что можно было забрать - и на этом события бесконечно долгого дня закончились. Снова наступила искусственная ночь - а следом за ней пришёл третий день.
Продолжившийся так же, как и два предыдущих - только её собеседник так и не приходил в себя.
За третьим днём настал четвёртый. Здесь, в начисто лишенном магии пространстве, она и сама начала испытывать первые вестники магического голода. Слабость, не уходившая после приёма пищи и отдыха, была началом.
На четвёртый день дверь открылась снова. И теперь вошедших было трое. Все трое - эльфы, живые, и совершенно разумные, но двое - облачены в доспехи, в то время как третий был одет в мантию, украшенную весьма богато.
Третий эльф, длинные белоснежные волосы которого были убраны в высокий хвост, извлёк из недр мантии связку резных брусков со светившимися на гранях рунами. Между ним и двумя «стражами» состоялся диалог, из которого Эшана не поняла ни слова, а затем, после того как один из брусков был вставлен в замочную скважину, клетка её соседа открылась, и двое эльфов вошли внутрь, подняв с пола неподвижно лежавшего узника. Тощие конечности безвольно заболтались в воздухе - а судя по тому, что последние часы в камере стало совсем тихо, бедолага, скорее всего, уже испустил дух.
Его вынесли прочь - «стражи» удалились, оставив беловолосого наедине с эльфийкой. Тот подошёл неторопливо к столику со стоявшим там кувшином, и взяв его в руку, отправился к одной из полок, обзаведясь там высоким стаканом. Откупорив кувшин, и заполнив стакан, он вернулся к столику, где уселся вальяжно в кресло, развернувшись лицом к Эш. Запахло чем-то незнакомым, но весьма приятным.
- Чудесное вино. Доступное немногим, а оттого ещё более прекрасное... Всего ли в достатке у моего юного гостя? - поинтересовался эльф на практически чистом талассийском, - Увы, не могу предложить блюда талассийской кухни. Как и ожидалось, одних ваших поваров для этого оказалось недостаточно.

Вымотать заключенного ожиданием, возможно даже создать привязанность с тем, кто делил с ним заключение некоторое время, а потом ликвидировать его - это были вполне обычные методы запугивания. Она об этом прекрасно знала и на нее такое не оказывало воздействия. Если не терять цели, рано ли поздно появиться возможность, которую не стоит упускать.
Эшана расположилась у своего столика в камере.
- Меня гораздо больше порадовали бы мои вещи, - заявила эльфийка. - Здешняя одежда слишком велика и я привыкла пользоваться своими гребнями и прочим. Более того, я предпочитаю знать с кем говорю и уж точно, почему.
Ей было особо нечего терять, возможно некотороя наглость смогла бы выторговать ей немного большее.

- Личные вещи... - протянул эльф в напускной задумчивости, - Пожалуй, стоит все же установить здесь зеркало, и тогда юный друг поймёт, что нет вещей более прекрасных, чем те, что вышли из-под рук наших мастеров. Да, в ткачестве вы, может, не так уж и плохи, но... Увы, покинув эти земли так давно, вы до сих пор не восстановили утраченное мастерство. Или же это мы продолжали развивать его... Как знать.
Ушастый улыбнулся.
- Что же до моего звания, тебе оно вряд ли понадобятся в дальнейшем. К тому же, в наши дни все шатко, и звания порой меняются быстрее, чем погода у берегов. Да, несомненно.
Эльф вновь пригубил из своего стакана, и прикрыл глаза от удовольствия.
- Но поскольку имён тебе придётся выучить немало, мы можем начать с моего, в качестве практики. Андоран.
Он поднялся, и изобразил талассийский полупоклон в настолько извращённом виде, что выглядело это неприкрытым издевательством.
- Но если мое имя окажется сложным для запоминания, я покорно соглашусь на «Вашу светлость».

Эш поклонов не изображала, равно как и не отреагировала на прочие издевки. Она продолжила сидеть, рассматривая ноготки на пальчиках.
- И что же тебе надо от меня, Андоран? - "невероятно сложное" имя было произнесено с усмешкой.

- Послушание, - с улыбкой ответил эльф, - Все эти сопротивления, попытки побега... Моим друзьям куда более по душе будет существо более очеловеченное, чем все эти...бездушные, - он махнул рукой в сторону выхода, после чего заложил обе руки за спину.
-...Если, конечно, моему юному другу захочется сохранить себе рассудок. На этот выбор я вряд ли смогу повлиять - но донести эту мысль я все же должен.
Даже не глядя на него, она ощущала на себе его взгляд. Довольный взгляд, весьма удовлетворённый.

- Это частности, но в чем цель? - отмахнулась зеленоглазая.
Она не представляла никакой ценности и хотела понять мотивы.

- Цель? - Андоран негромко рассмеялся, словно удивляясь недогадливости эльфийки, - О, в том же, в чем заключается цель любой коллекции, созданной до тех пор, пока предметы в ней ещё являются редкостью в определенных местах. Думаю, моему юному другу это будет ясно - по моим наблюдениям, твой народ коллекции любит не меньше. Пусть и иного рода.
Он снова отошёл к полкам, где достал ещё один стакан.
- Гибель вашего народа близка. Тем ценнее будет сохранить его представителей в услужении у великих господ.

- Я смотрю прежний "лемент коллекции" ушел отсвоего коллекционера, - хмыкнула эльфийка слегка кивнув головой в сторону "клетки" скорее всего погибшего эльфа.
Возможно его вернут, возможно ждаже вернут без вольной марионеткой, чтобы поддерживать "привязанность" и потом впоследствии сломить и ее волю. Вариантов было множество, вплоть до того, что она больше никогда не увидит несчастного и он действительно отошел к предкам. Гадать не имело никакого слысла, равно как и строить планы о побеге до поры до времени. Она не знала, что из себя представляет противник, где точно находиться, как раздобыть немного магии, которая увеличит ее шансы на побег, да и банально, в какую сторону бежать. И ее бы все устроило если бы не дурацкое обещание, которое она не могла не исполнить.

- О, этого, - произнёс Андоран с явной неприязнью, - пора немного образумить. Решение заморить себя голодом было слишком наивным с его стороны.
Ещё один стакан наполнился ароматной жидкостью - а затем неторопливо, слегка покачиваясь, проплыл по воздуху в камеру Эш, плавно опустившись на столик. Этот длинноухий свободно пользовался магией даже в условиях полного её отсутствия.
- Вы, бледнокожие, тоже страдаете от жажды, я знаю, - с плохо скрываемым самодовольством добавил он, - Это сможет тебе помочь... Если, конечно, у тебя хватит ума не выливать столь драгоценную вещицу.

- И что эта "драгоценная вещица" еще сделает со мной?
Эшана кинула лишь мимолетный взгляд на бокал и ядовито-зеленый свет снова устремился на Андорана.

- Вряд ли она будет способна на что-то ужасное в твоём случае, - ответил эльф, вновь пригубив из своего стакана, - Конечно, она способна заменить и воду, и пищу...тогда её влияние может оказаться чрезмерным. Потому настоятельно рекомендую не устраивать голодных забастовок, подобно тем, - ещё один кивок в сторону соседней камеры, - Ведь это, как минимум, идёт вразрез с идеей послушания. Ох да, кстати... - добавил он, словно вспомнил какую-то мелочь, - Та, другая, что следила за мной столько времени. Она не самая обычная высокорожденная, не так ли?

- Выдавание желаемого за действительное... - ухмыльнулась Эш. - Странное сочетание. Забавное.
На вопрос она никак не отреагировала.

- У тебя есть выбор. - пожал плечами эльф, - Впрочем, мне и самому интересно, как долго ты сможешь продержаться без подпитки извне. Как бы то ни было... Для такого хорошенького экземпляра мне будет не жалко немного вина из собственных запасов. Истинное произведение искусства! - добавил он, и залпом осушил оставшееся содержимое своего стакана.
- Настоятельно рекомендую.
Стакан опустился на стол, рядом с кувшином, и Андоран направился к выходу, где остановился у самых дверей.
- Если пожелаешь, я велю принести сюда бумагу и чернила. Бездействие не слишком хорошо способствует сохранению разума.

- Пусть лучше мне вернут мою сумку с ее содержимым, тогда я подумаю над твоим предложением, - капризно дернула носом эльфийка.

- Сумку с содержимым... - повторил эльф с тихим смешком, - Как скажешь. Так и быть, внесу свой вклад в развитие наших благообразных отношений.
С этими словами он, воспользовавшись знакомым уже ключом, вышел из комнаты, оставив там свою «гостью», и наполненный почти до краев стакан на её столе.
Завершился ещё один, четвёртый день.
Наступил пятый. С его наступлением, почти с самого утра, перед глазами Эшаны вновь появились уже знакомые два стража, ведшие под руки активно сопротивлявшегося им её старого знакомого. Тот был живее некуда, и та ярость, с которой он пытался освободить свои тощие конечности из рук запакованных в доспехи эльфов, говорила о том, что жизнь вернулась в эти усохшие кости - и вернулась в количествах немалых. Судя по виду одного из стражей, и помятым местами доспехам, силища в этих тощих конечностях заключалась огромная. Что не помешало, увы, ему быть закинутым обратно в камеру, замок которой тотчас захлопнулся, и стражи, явно ругаясь на своём языке, и сыпля какими-то угрозами, удалились восвояси.
На куски разлетелся запущенный в тупой ярости в решетку ни в чем не повинный столик - и привычная тишина камеры нарушилась целой чередой слов незнакомых, но резких и явно не самых приличных.

Оставленое вино Эш пыталась изучить, не даром же она смыслила в алхимии и если нечто такое в нем намешано, то она могла бы определить хотя бы ингредиенты.
- Стол ни в чем не виноват и его останки ничего не исправят, - заметила эльфийка.
Впрочем, она понимала, что тощему просто надо выбеситься и больше не лезла, давая тому времени прийти в себя.

Эльф и сам понимал бесполезность крушения окружавших его вещей - но Эш едва ли не кожей чувствовала исходившую от него ярость, на успокоение которой потребовалось немало времени, по прошествии которого сосед, придя в себя, мрачно опустился на край кровати, все белье с которой было скинуто, и комом лежало теперь около решетки. Взгляд, обретший ясность и силу, задумчиво бродил из стороны в сторону - пока не натолкнулся на стакан, стоявший на столе у Эш, а затем - и на неё саму.
Он тотчас отвернулся, словно пристыженный своим собственным поведением, и принялся наводить порядок, нарушенный его же руками.
- Не дать опоить себя эта дрянь, - произнёс он, возвращая на место скомканную простынь. Дрянь же, на первый взгляд, представляла из себя типичное соединение различных растительных экстрактов, насыщенных магическим воздействием. Сильным воздействием - жидкость эта походила на те самые действенные и дорогие из зелий, что могли напитать энергией даже самого выдохшегося мага. От одной этой жидкости веяло силой - которая не испарялась, подобно магии в тех же зельях, оставленных открытыми на долгое время.

- Это скорее похоже на зелье из трав богатых магией. Обычно такие выдыхаются со временем, но это не теряет своих свойств. Если бы под рукой была моя лаборатория, я бы смогла узнать до конца из чего оно и даже повторить.
Эльфийка обмакнула мезинец в жидкость и слизнула каплю, пытаясь разложить букет на составляющие.

Заметив её жест, эльф подскочил на месте, и неконтролируемо бросился к разделявшей их стене.
- Ни капли, не пробовать! - выпалил он как раз в тот момент, когда Эш приступила к дегустации.
Капля коснулась языка - и приятная дрожь прошла по телу, делая его на какое-то мгновение легче, невесомее, наполняя его жизнью - и обостряя все ощущения. Стены показались более яркими, пламя факела заплясало в завораживающем танце, тело стало более гибким и сильным... Это был источник магии, самый настоящий источник - наверняка способный вернуть ей силы, иначе он не действовал бы...так.
И вспышка эта прошла, вернув все на места - отчего окружавшее её показалось ещё более серым, чем обычно. Эта гамма чувств, после которых осталось все же приятное послевкусие томной неги, рассеяло её внимание - и не дало сконцентрироваться на самом вкусе как следует. Пять...пять или шесть составляющих, незнакомых - только это удалось выявить лишь из того, какие нотки остались на языке, когда от капли ничего не осталось.
- Главный ннгридиент... колодец, - тихо произнёс стоявший позади эльф, - Только он иметь настоящий значение.
То, как он произнёс это, выдавало все его желание, всю его жажду той вещи, что стояла у Эшаны на столике.

Если "возврат" после всего одной капли таков, то после целого стакана будет все гораздо хуже. Да уж. Эта штука наверняка вызывает зависимость способную подчинить менее сильных духом. И наверняка одного стакана не достаточно, чтобы бежать, иначе бы он не стоял на ее столе.
Эш прошлась взад и вперед по комнате, размышляя.
- Ключ от камер только у Андорана?- спросила она.

- Да.
Отрин облегченно выдохнул, когда Эшана прекратила свои дегустационные опыты и отошла от столика. Он и сам отошёл прочь, обхватив костлявыми пальцами прутья своей решетки, и привычно уперевшись в ту лбом.
- Но ты одинажды мочь уйти отсюда. Анторан не нужен лишний игрушка. Ему нужен расположение. Тех, кто выше. Быть может, это быть твой шанс. Но не здесь.

- Что-то мне не вериться, что меня просто возьмут и отпустят,- хмыкнула эльфийка.

- Отпустят? Нет, - эльф мотнул головой, - Но это место самый мертвый в весь Сурамар. Анторан осторожен. Больше, чем все остальной аристократ.
Тут он рассмеялся неизвестно чему, правда смех этот был скорее полон презрения.
- Нет, я говорить неверно. Не аристократ. Как это называться у вас...
Снова поток незнакомых слов вклинился в его речь, и в какой-то момент эльф повернулся к Эшане, и воодушевленно поднял вверх тощий указательный палец.
- Кажется, я вспомнить. Гнить. Верно? Грязь. Гнить. Пре-датель.

- Грязный предатель,- поправила эльфийка и добавила пару смачных на зандали. - Что же, ты предлагаешь мне поиграть по его правилам до поры до времени?
Связываться с предателями было делом гадким, липким и вязким, от которого хотелось отмыться, едва успев прикоснуться. Но другие варианты пока тонули в отсутствии магии и как следствие в отсутствии шансов выбраться.

Воодушевление темнокожего несколько померкло.
- Грязный предатель... - повторил Отрин, медленно, вдумчиво, - Грязный... Да, да...
Работа мысли отразилась на сморщенном лице. Усохшие губы изогнулись в уродливой улыбке.
- Да, ты говорить про языки, я спрашивать раньше... я вспомнил. Как туман иногда этот голова.
С этими словами он вполне живо постучал костяшками по собственной черепушке. Вышло весьма звучно, и даже как-то неправильно-весело.
- Анторан знать другие играть по правилам. Но, быть может, ты права. Не испортить отношения слишком, быть может иметь смысл. Ты мочь ждать, потому что...
Он вновь приблизился к разделявшей их стене, и добавил уже тише, обратив на эльфийку совершенно здоровый, полный жизни и энергии взгляд запавших глаз.
- Я верить, что им остаться недолго. Собираться противник...нет, не так. Сопротивлений. Слишком долго для меня, но шанс для тебя.

- Если осталось недолго, то тем более глупо изводить себя голодом. Ты мог бы еще продержаться до нужного времени.
Эш снова мерила камеру шагами.
- Расскажи мне, что тут происходит, - попросила она.