Туманный полдень, Дождливые будни (ЗТ)

начало

Большую часть этого во всех отношениях прекрасного дождливого дня Фредерика провела у окна. Прекрасного в первую очередь потому, что с самого утра она была предоставлена сама себе. И во вторую потому, что отец обещал вечером отвести её в конюшню. С детства она любила лошадей и очень хорошо помнила, как мама учила держаться её в седле. Воспоминания о маме больно кольнули девушку в районе груди. она так и не смогла выяснить, куда она делась. Когда Фредерику отправили на лечение к лучшему Английскому психиатру докторы Альберту Кофке, мама лично отвезла её в то страшное здание и первые два дня жила с ней. Потом она еще дважды навещала девушку, а потом отец сухо и как-то излишне официально заявил дочери, что мамы больше нет и ждать её не стоит. Фредерика на тот момент как раз исполнилось восемнадцать и она прекрасно понимала, что могут означать таки слова. Но, на конкретный вопрос, отец ответил очень уклончиво. Сказал только, что она пропала в последнем своём путешествии и больше ему самому ничего не известно. Еще он пообещал, что когда закончится лечение, то обязательно отведёт Рикки в ботанический сад, где как раз открылась выставка маминых картин. С тех пор прошло почти пять лет. Уже год, как закончилось лечение и Фредерика вернулась домой, но на выставку она так до сих пор и не попала.

Окно это уютно расположилось в северной башне загородного дома семейства Ллойд, к которому и принадлежала сама Фредерика. Поместье это её отец приобрёл совсем недавно, а потому девушке еще не успела посидеть на всех окнах и поглазеть на окрестности. Не то, чтобы картинки были такими уж красочными и завораживающими, но если сравнивать с видом из их дома в Лондоне. В общем, смотреть на пасущихся коней и завидовать их видимой свободе ей еще не надоело. Машинально дотронувшись рукой до алюминиевого ошейника - или до ошейника из алюментума, как называл его Альберт - девушка грустно вздохнула и постаралась отогнать от себя воспоминания о днях проведённых в психиатрической больнице. Она так и не смогла понять, почему её туда отправили. Простить смогла, но понять.. Сейчас она конечно понимала, что родителей очень испугали симптомы. Начинавшиеся как невинная детская шутка или как разгул детской же фантазии, болезнь вскоре перешла в такую плоскость, от которой у взрослых волосы почти буквально вставали дыбом. Чего только стоит тот разговор, когда Фредерика очень точно описала место, где бабушка спрятала шкатулку с драгоценностями. И, как ни странно, шкатулка действительно была там. На вопрос о том, откуда она знает - девочка честно ответила, что ей бабушка показала. Проблема в том, что бабушка умерла задолго до рождения Рикки. Были и другие подобные случаи, но в большинстве своём они успели стереться из памяти девушки или настолько покрыться туманом за время лечения, что сама Фредерика уже почти верила, что всё это ей только привиделось, а ту шкатулку она нашла случайно. Доктор Альберт оказался настолько "хорошим" специалистом, насколько и дорогим.

Устроившись на широком подоконнике, она достала шитье. На белом полотне вот-вот должны были вспорхнуть зимородки, но пока они еще были лишь туманными тонкими силуэтами. Для нее сегодняшний день был действительно особенным. Два месяца назад она проснулась утром и впервые почувствовала, что туман в голове наконец отступил. "Лечение" начало покидать ее в конце концов. Правда, через пару часов он вернулся снова, но на следующий день период ясности мысли стал явно больше. И как только Фредерика начала по-настоящему думать, она ужаснулась тому, в какой мрачный мир погружается ее жизнь. В первую очередь ее беспокоили отношения с отцом, если можно было назвать это отношениями. Она выписала из города мастеров и пришла в ужас о того, что мода за последние годы так изменилась, а мамы, которая помогла бы ей с нарядами, рядом больше не было. В этот раз мысль о том, что Фрида осталась одна, помимо укола боли придала ей и сил. Девушка заказала три новых платья, шляпки и прочую ерунду, не особенно задумываясь о деньгах. Их прислали вчера, но она пока не распаковывала коробки. Ее не очень волновали наряды, хотя она и надеялась получить определенное удовольствие от этих милых сердцу каждой девушки вещичек, но она надеялась дать понять отцу две вещи. Во-первых, что она нормальный здоровый человек, пусть даже сама она не очень-то в это верила, а во-вторых что он ей нужен. Эта мысль заставила ее глубоко вздохнуть и опустить глаза на шитье. Рукоделие сегодня ей не давалось и она отложила его. С трудом давалось все легкое, изящное и яркое. И движение тоже давалось с трудом. Фредерика повернулась к сидевшему на том же подоконнике Томасу и вопросительно кивнула. Томас некоторое время сидел неподвижно, а затем едва заметно кивнул в ответ. Очень ленивый и очень толстый кот. Он даже на подоконник сам забраться не может, зато замечательно умеет сидеть под подоконником и истошно мяукать. Тоже в некотором роде талант.

Еще минуты три они смотрели друг на друга, а затем одновременно повернулись в сторону улицы. Из этого окна замечательно просматривалась практически вся передняя часть поместья. Ворота, мощеная булыжником площадь перед ними, лабиринт из постриженных кустов и небольшой парк с низенькими кривыми деревцами и двумя беседками. Это всё вблизи и внутри ограды. За оградой же была видна дорога, которая проходила через многочисленные поля и пастбища и убегала за горизонт. Последние минут двадцать Рикки не столько смотрела на пасущихся коней, сколько разглядывала неторопливо ползущую по этой дороге чёрную точку. Как раз в тот момент, когда подоконные седоки посмотрели во двор, открылись ворота и в них вкатился новенький трёхколёсный автомобиль. В официальную продажу это чудо современных технологий должно поступить только через месяц, но у господина Ричарда Ллойда были столь обширные и столько крепкие связи, что ему этот автомобиль просто подарили. По крайней мере, так он сам об этом сказал. Ну, может подарил господину Бенсу пару бриллиантов со своих приисков. В любом случае, утром отец уехал на двуколке, а вернулся на этом громыхающем колёсами по булыжнику монстре. Возникло неприятное ощущение обмана ожиданий.. Как-будто она ждала, что отец гордо въедет во двор на вороном красавце, а он как-то куцо закатился..

место под заметки

если понадобится

иллюстрации от Кайлин

- Я здесь, - очень ласково.. слишком ласково прозвучало у неё в голове.. И этот голос.. Почти её голос, но не совсем её. Это с ним она "спорила", он озвучивал странные свои-чужие мысли. Зубастая улыбка приблизилась, но по прежнему оставалась зубастой улыбкой, над которой горели два желтых огня - ни лица, ни морды так и не появилось. Только смутные очертания из более плотного куска чёрного тумана. И это действительно было страшно - раскинь Рикки сейчас руки в сторону, она не смогла бы показать размеры этой "улыбки" - туманный зверь был огромен. А маленький и хитрый вдруг оказался у неё за спиной. Она не смогла проследить его перемещения, но почувствовала момент его появления там. Зубастый тоже почувствовал, шумно втянул в себя клочок тумана и зашипел:
- Кто? Кто у тебя там? Как поссссмела ты притащщщщить это сссссюда?

- Да, похоже на то, - кивнул отец, принюхавшись. - Похоже на то, что мы кого-то перехали. Впрочем, извини и не слушай старого дурака. - Он поднял руки в извиняющемся жесте, а затем принялся отвязывать корзину. По нему очень хорошо было заметно, что в данный момент он испытывает чувство неловкости. За что и почему - не видно, но видно, что это неловкость точно присутствует. Когда отвязал, поставил на землю и заглянул внутрь, тут же захлопнул крышку и хрюкнул. - Рикки, тут такая неловкая ситуация получилась.. даже не знаю, как сказать.. Знаешь, проще тебе самой посмотреть. - С этими словами он повернул корзину к дочери и снова открыл крышку. То месиво, что было внутри, едой назвать не повернулся бы язык даже у самого голодного человека. Хотя, у не евшего несколько дней бездомного наверное повернулся бы.

Замечание отца о том, что они кого-то переехали согнало улыбку с лица девушки окончательно. В этом ключе корзина с припасами, в которую она лишь мельком заглянула, показалась ей скорее отвратительной, чем забавной. Фрида попыталась взять себя в руки.
- Ну что ж, все равно мы не в том виде, чтобы дотронуться до чего-то съестного. Надеюсь, бутылка и бокалы не разбились? - девушка прекратила тщетные попытки привести себя в норму.
- Вернемся домой? - спросила она тоном, вместившим в себя страх и надежду.

- Бокалы? - немного растерянно переспросил отец, извлекая двумя пальцами из корзины горлышко от одной из бутылок и в явном замешательстве оглядываясь по сторонам. Было очевидно, что ему очень хотелось это бесполдезное и без сомнения опасное стекло выкинуть, но воспитание и присутствие дочери не позволяли ему этого сделать. А вот, что мешало больше - воспитание или дочь - это было не очень очевидно.
- Я забыл про бокалы, - он немного виновато улыбнулся, убрал осколок обратно в корзину и достал грязную и липкую от пролившегося вина вторую бутылку. Эта была целой и видимо полной.
- Да, вернёмся, конечно, - ответил он на вопрос Фредерики, зубами вырывая пробку из бутылки. похоже, что помимо стаканов, он еще и штопор взять не догадался. Даже удивительно, как он при такой своей рассеянности умудряется так много путешествовать по миру и всегда возвращаться домой целым и не вредимым. Мама к такому была подготовлена куда как лучше, но она не вернулась.
Пробку он всё-таки выдернул, но при это весь облился красным вином и подавился кусочком этой самой пробки.

Девушка закрыла лицо руками. Плакать ей или смеяться, она не знала. Ей было все равно, в чем перепачкались ее руки и что она (как ей казалось) почти отчистила лицо, а теперь снова пачкает его ужасными руками. Лишь бы на минуту перестать видеть то, что она видела. Откуда-то из-за длинных пальцев донеслись приглушенные всхлипывающие звуки.
- Я не могу поверить! Ты не взял бокалы, штопор или даже нож, но ты взял две бутылки вина на нас двоих! Две! Папочка, я не пила вина долгие годы, кем, скажи на милость, ты меня возомнил?!
Она все-таки решила смеяться.

Ричард совершенно растерялся и некоторое время силился найти хоть что-нибудь, что можно было ответить на этот вопрос. Он открывал рот, но тут же его закрывал. Он пытался улыбаться, но лучше бы он этого не делал. Вино по цвету хоть и не сильно напоминало кровь, но всё-таки напоминало.. а так, как у него всё лицо этой липкой жидкостью было заляпано и усы.. Нет, лучше бы он действительно не улыбался. Впрочем, он и не стал улыбаться.
- Я не приказывал класть две бутылки, - наконец сказал он, вытер руки о свой камзол и поморщился досадливо. - право слово, я и тебя поить не собирался. Ну, может думал, что сделаешь пару глотков, если замёрзнешь. Наверное потому, приказать положить бокалы я тоже забыл, - он развёл руки в стороны и грустно вздохнул.
- Можно я пойду к ручью и умоюсь? Очень неприятно ощущать на себе всю эту липкость.. уж лучше бы грязью еще раз обляпался.

Фредерике было немного странно что отец спрашивает ее позволения, с другой стороны, возможно, она смутила его своим вопросом настолько, что он решил показать ей, что действительно считает ее дамой, а не просоленным матросом. Впрочем, как бы там ни было она лишь одобрительно махнула рукой. Сама-то она скорее всего несколько раз упадет прежде, чем доберется до воды, так что вряд ли ей самой стоило пробовать претворить идею Ричарда в жизнь.

От поставил наполовину пустую бутылку рядом с корзиной, посоветовал дочери сесть в машину и подождать его там и направился в сторону канавы. Уже через пару шагов он исчез из виду, а через несколько секунд Фредерика услышала его приглушенное ругательство и кажется звук падения. Похоже, сер Ричард Ллойд не удержался на ногах и скатился на дно оврага.

Подавив очередной полуистерический смешок, Фрида осведомилась
- Ты в порядке?
Идти к берегу она все же не решилась. В машину возвращаться, впрочем, не спешила тоже. Она обернулась в сторону дома, желая оглядеть окрестности и прикинуть, сколько времени сейчас. Интересно, успеет ли она привести себя в порядок, или же верховую прогулку придется отложить?

Отец ничего не ответил на вопрос дочери. Нет, он не молчал - до Фриды доносились обрывки его невнятного бормотания, но бормотание это было настолько не внятным, что ей не удалось разобрать ни единого слова.
Определить время по солнцу не получилось по одной простой причине - в мрачном небе светило отсутствовало. И даже сложно было понять, где оно вообще может находиться. Но, внутренние часы подсказывали, что с обеда прошло не так уж и много времени. На вскидку выходило, что сейчас примерно два часа плюс-минус половина часа. Внезапно бормотание Ричарда прекратилось. Пару секунд тишины, а затем очень страшный и какой-то безысходный стон от которого по спине побежали мурашки, а тонкие волоски на руках встали дыбом. Девушке раньше доводилось встречать в книгах выражение "кровь в жилах стынет", но наверное впервые она по настоящему поняла, что оно означает. Сердце остановилось, но тут же забилось вновь - отец карабкался вверх, она это слышала. Через пару секунд он по прежнему грязный и очень бледный появился наверху.
- В машину, быстро, - сипло, но жестко приказал он.

Она испугалась сразу, от одного его вида. Взлетела в машину так, словно только его окрика и ждала. Как будто весь день прошел в ожидании какого-то необоснованного ужаса, которым по существу была для нее сама эта поездка. Смеяться расхотелось тут же, и к горлу подступил ком.
- Ч... что случилось, папочка? - дрожащим голосом спросила девушка, робко хватаясь за его локоть.
Казалось бы, что такого страшного могло случиться у ручья, да еще за столь короткий промежуток времени? Однако Фредерику обуял настоящий ужас. Возможно, за это стоило благодарить доктора. Ей показалось что туман, с наступлением которого так успешно боролся смех, стал гуще где-то на границе видимости.

Папочка открыл было рот, чтобы ответить, но по видимому передумал. Отрицательно помотал головой и принялся дрожащими руками заводить машину. Он явно нервничал, ежесекундно оглядывался в сторону оврага и никак не мог завестисвой автомобиль.
- Ничего, доченька, - всё-таки ответил отец. - Ничего, что касалось бы непосредственно нас, - тут же пояснил он, не желая врать и понимая, что первую его фразу иначе как враньём, больше никак и не назовёшь. - Всё будет хорошо, я обещаю. Да заводись ты уже, чёртов драндулет! - последние слова он буквально выкрикнул и ударил ладонью по рулю. Где-то вдалеке послышался жуткий своей безысходностью вой.. так обычно воют собаки на поконика. Ричард ощутимо вздрогнул, но в этот момент машина завелась. Он повернулся лицом к Фриде, чтобы что-то сказать, но девушка не слышала его слова. Все звуки вдруг отключились и окружающий мир исчез в тумане. Смертельно бледный отец шевелил бескровными губами, по его лицу стекала кровь, а Рикки не могла оторвать взгляд от страшной раны на его шее. От уха до уха глубокая рваная рана очень похожая на широкую кровавую улыбку.

Фредерика закричала, но из горла донесся только тихий хрип. Мысленно она вцепилась в этот ужасный туман и начала повторять про себя "это не может быть правдой, это видение, это не правда, не правда, не правда!". Где-то глубоко внутри нарастал гул знакомого голоса.
- Маленькая Фрида совсем одна. Маленькая глупая Фрида! Так и не стала сильной, так и не стала смелой!
Рикки узнала голос матери, почему-то злобный и язвительный. Мама никогда не была злой. Никогда не была язвительной. Никогда не обижала дочь. И вообще мало с ней контактировала. И вот сейчас, через столько лет с той стороны бытия она вдруг решила проявить интерес.
- У тебя же все отберут. Ты сумасшедшая. У тебя отнимут все, что мы сделали с Ричардом для тебя, а ты и голос не повысишь. Ты одна. Одна!
Рикки знала, что это не ТОТ голос как те, которые приходят из тумана, а ее собственное воображение. Она осеклась. Ее воображение и создает этот туман, не так ли? В глазах начало темнеть, девушка уже предвкушала забвение но этот ужасный голос матери удерживал ее на поверхности. Кое как Рикки задушила его, перекрикивая своим собственным "ЭТО ВСЕ НЕ ПРАВДА, ЭТОГО НЕТ!", зажмурилась, вцепилась в рукав страшного, обезображенного отца и из глаз брызнули слезы.

- Рикки.. Рикки.. - голос отца с трудом пробивался сквозь туман и сквозь другие голоса в её голове.. но всё-таки пробивался. Она чувствовала, что это отец, что это в его рукав она вцепилась, но тогда - почему его голос так далеко? Кто-то сильный схватил её за плечи и потащил куда-то вверх. Это было больно, но быстро перестало быть.
- Рикки, где ты? Рикки.. - голос приблизился, а этот большой пытается раздавить её.
- Деточка, что с тобой? - совсем рядом и уже никто не душит и не сжимает в кольце рук. Нет, по рпежнему сжимает, но не душит, а держит и прижимает к себе. Девушка вдруг очень отчетливо поняла, что её голова лежит на плече отца, а тот тихо её качает и гладит рукой её волосы.
- Всё, малышка. Успокойся. Всё хорошо, я рядом. Сейчас мы поедем домой. Не быстро, но расторопно. - Он говорил, а сам пытался устроиться на водительском сидении, не выпуская дочь из рук. Ему это даже удалось. Правда, до руля он дотягивался одной рукой, но кажется, сэра Ричарда это не сильно смущало.

- Едем, пожалуйста, - едва слышным умоляющим шепотом прохрипела девушка сквозь слезы, - очень страшно... очень! Поехали, папочка!
Она по-прежнему не осмеливалась открыть глаз и взглянуть на него сейчас. Лучше, если они будут дома. Фредерика почему-то была уверена что дома голос этой странной мамы будет заглушать проще.

- Едем, - согласился отец, покрепче прижал к себе дочь одной рукой и снова попытался завести машину. На этот раз ему это удалось сделать с первой попытки. Машина затряслась, затарахтела и тронулась с места. Как он и обещал, ехали медленно. Ну, по сравнению с тем, с какой скоростью ехали из дома - это было медленно. Рикки еще тряслась от страха некоторое время, а потом и сама не заметила, как провалилась то ли в сон, то ли в обморок.
Очнулась она уже дома, когда Ричард укладывал её на кровать, а вокруг уже суетились сразу две служанки.
- Тебе нужно переодеться, помыться и отдохнуть. Через полчаса еду тебе принесут прямо сюда. Отдыхай, доченька, - сказал отец, коснулся лба дочери ладонью и нахмурился. А Рикки вдруг отчетливо поняла, что в ближайшее время он либо отвезёт её к Альберту, либо привезёт доктора сюда. Ей даже показалось, что она прочитала это в мыслях отца. Хотя, и так не сложно было догадаться, что он это сделает.

Девушка наконец решилась поднять глаза на Ричарда. Она была практически полностью уверена, что не увидит страшной раны, но все равно боялась. С неимоверным усилием она подняла руку и ухватилась за полу его куртки.
- Не надо, папа, - прошептала Рикки умоляюще, игнорируя все остальные мысли и слова - не надо Альберта, пожалуйста! Слишком много нового для одного дня, вот и все.

Видно было, что отец еще не успел умыться, но уже чем-то вытер лицо. Над усами, на шее и на щеках возле ушей еще остались следы грязи, но на кровь они совсем не походили. Никакой раны на шее разумеется, не было. Да и не могло быть - иначе он так и остался бы там, у ручья - с такими ранами не живут долго.
В ответ на просьбу Фредерики Ричард досадливо прикусил нижнюю губу, но тут же взял себя в руки и даже попытался ободряюще улыбнутся. Вкупе с нежным прикосновением к волосам дочери у него это почти получилось. Ну, а если учитывать еще и его слова..
- Хорошо, обойдёмся в этот раз без доктора Альберта, - ответил он, убрал руку от головы девушки и посмотрел на одну из служанок.
- Новый костюм мне, горячую воду и пару сандвичей. Да, и вели седлать Мрака, он мне понадобится, - очень серьёзно и как-то даже резко приказал он и снова повернулся к Рикки. Стальной блеск в его глазах угас всего за пару мгновений и черты лица немного смягчились. Голос тоже отличался от того, каким он только-что раздавал приказы.
- Прости, Рикки, мне нужно срочно уехать по делам. Я очень постараюсь вернуться к вечеру, но обещать не могу. Ты отдыхай, пожалуйста. - Он сделал шаг к двери, не отворачиваясь от кровати. Под кроватью кто-то истошно мякнул.

Фрида несколько обмякла, успокоенная обещаниями отца. В голове крутилось множество мыслей но она усилием воли отогнала их. Сперва ей придется привести себя в порядок, а уже потом пытаться думать. О том, что испугало отца, о том, куда он поедет, о том, была ли она единственной причиной того, что он сегодня был явно не в своей тарелке. Фредерика, всего несколько минут назад отчаянно поверившая в то, что все начинает налаживаться, теперь видела судьбоносный сегодняшний день редким кошмаром. Она слабо улыбнулась и кивнула отцу, давая понять, что осознает важность его дел и не будет ему препятствовать. Кошачье требование внимания заставило ее слегка вздрогнуть, но она надеялась что Ричард этого не заметил. Девушка приподнялась на подушках, в надежде так же распорядиться о воде и свежей одежде.

Толстый котяра сидел у кровати и строил такие жалобные рожи, что первой мыслью было "бедненький, тебя совсем не кормят". Но, это была только первая мысль. У большинства до второй не доходило, потому Томас и выглядел как пушистый кабачок.. или даже тыква. Те же, кто добирался и до второй мысли, отчетливо понимали, почему он такой толсты. Но, мысли-мыслями, а морда у него и правда была очень жалобная. Может правда не покормили сегодня беднягу?
Распоряжаться о воде и свежей одежде не пришлось. Быстро выяснилось, что это уже сделал отец, и горячая ванна ждала несчастную Фредерику. Оставалось только дойти до неё и упасть в воду. Даже мыться самой не обязательно - служанки всем своим видом показывали готовность оказать любую помощь. Впрочем, эта готовность слегка понизила градус, когда Ричард вышел из комнаты, еще раз извинившись перед дочерью за вынужденную отлучку.

Рикки поморщилась, попробовав спустить с кровати ноги, как только отец вышел.
- Будьте добры распаковать домашнее платье из того, что прислали недавно и подайте его через три четверти часа, - сказала она служанке, проверяя, может ли встать. Ей не хотелось ее общества. Если подумать, общества кота сейчас было более чем достаточно.

Служанка поклонилась, спросила, не надо ли еще чего, и убежала выполнять поручение, не получив больше никаких других.
На ноги встать получилось. Кот тут же потёрся о лодыжки и едва не уронил Фриду обратно на кровать. Едва. Не уронил. Стояла на ногах она достаточно уверенно, а Томас просто весил не меньше десяти килограмм. До ванной комнаты девушка добралась без лишних проблем и приключений. Кот тоже добрался, хоть и выглядел после этого путешествия несчастным и уставшим. От воды шел горячий пар, свечи слегка потрескивали от влажного воздуха, свежие полотенца лежали на лавочке и распространяли вокруг себя ауру белоснежной свежести. Пушистые такие полотенца.

- Томас, если вы продолжите мешаться под ногами то тоже отправитесь в ванну.
Фредерика строго посмотрела на кота и кое как выбралась из многочисленных погубленных одежек и немногочисленных целых. Почему-то ванны ей не хотелось. Хотелось просто умыть лицо и руки, вычесать из волос траву и комья грязи и сделать вид, что так и надо. Но когда девушка погрузилась в воду то почувствовала, что она подействовала на нее куда лучше, чем успокаивающие препараты ненавистного доктора. Она сделала глубокий вдох, выдохнула и принялась извлекать шпильки из волос. Тут же она обнаружила, что грязь на ресницах и бровях изрядно слиплась за то время, что ее несли в комнату и слезы высохли. Она захихикала, довольная что не вспомнила о причине своих слез, и принялась отмывать лицо и шею, оставив на потом шпильки и булавки в прическе.

Томас отреагировал на угрозу так, как обычно реагировал на любые угрозы в свою толстую сторону - проигнорировал. Усевшись на низенькую подставку для ног - на что-то более высокое он просто не смог бы забраться - кот принялся умываться. В общем, поддержал, как мог. На какое-то время Фредерика забыла о нём и занялась собой. Она бы наверное так и не обратила бы внимания на Томаса, если бы тот не мяукнул. Вы когда-нибудь пробовали не обращать внимания на мяукающего кота? А если он всего один раз мяукнул и притих? Кот смотрел куда-то чуть левей и выше головы девушки. Очень внимательно смотрел, а затем очень медленно и плавно повел взглядом так, как-будто следил за очень медленно летящим насекомым.. вот только, никаких насекомых в ванной не было. И взгляд такой сосредоточенный..

Обратив внимание на странное поведение кота девушка сперва почувствовала тревогу, но затем, поразмыслив о том, что чувствует она себя отлично а коварного тумана нигде не видно, решила что тревога была ложной. Если реакция кота настоящая, то никаких ужасов из ее видений он ощущать не может, ведь в действительности их не существует. Успокоившись, Фредерика дала волю своему любопытству и проследила за взглядом Томаса.

Проследив взглядом что-то видимое только ему до дальнего от двери угла, Томас чуть склонил голову и некоторое время сидел совершенно неподвижно, а затем резко и неожиданно - вниз, вверх, вправо.. Он крутил головой так, как-будто следил за чем-то очень быстрым и в итоге он уставился прямо в глаза Фредерики. Сидит и смотрит изрядно ошалевшим взглядом. А туман действительно не вернулся, сама Рикки ничего странного, наблюдая за котом, не заметила и не почувствовала. Разве-что неприятный холодок по плечам и затылку пробежался, но эти ощущения вполне мог обеспечить и обычный сквозняк.

Гордая от того, что может заявить такое кому-то с чистой совестью, Фредерика обратилась к Томасу
- Вам мерещатся странные вещи, уважаемый кот? Стоило бы вам обратиться к доктору Альберту. Очень известный специалист по части умственных и психических расстройств, знаете ли!
Сообщив коту столь важную информацию, девушка вернулась к извлечению шпилек. Вскоре длинные волосы плавали в ванной и Рикки почувствовала себя еще лучше. Нырнув пару раз и вдоволь набулькавшись в воде, девушка лениво исполнила все необходимые для дамы ритуалы и решила, что пора покидать теплые недра уже начавшей остывать ванны.

Кот всё с тем же ошалелым видом выслушал добрый совет от Фредерики и с очень серьёзным видом кивнул. кивнул, зевнул и стащил на пол лежавшие на лавке полотенца. На них он удобно и устроился. Так-что, когда хозяйка вдоволь накупалась и как следует отмылась, Томас уже во всю посапывал на этих полотенцах пузом кверху. Ему только захрапеть не хватало для.. ну, было бы забавно, если бы он еще и храпел.

Поморщившись, Фрида снова воззвала к коту.
- Томас, - шикнула она - отдай немедленно! - очень ей не хотелось далеко тянуться за полотенцами в не слишком теплом помещении, да еще и капать водой на дорогой ковер, вытягивая из под толстяка теплую ткань. Впрочем, ожидать от Тома сознательности не приходилось. Пошипев на него какое-то время Рикки все же сделала бросок в сторону полотенец и попыталась вытащить их из-под толстой теплой тушки зверя.

Кот даже не проснулся. Правда, и не захрапел тоже. Ровно до того момента, как Рикки дёрнула полотенца под ним, он даже и не подозревал, что в мире вокруг него происходит что-то нехорошее. Зато, уже покатившись с полотенец, он проснулся и сразу же заподозрил. Как любой нормальный кот в непонятной ситуации, Томас мгновенно выпустил когти, вцепился в полотенце и истошно заорал.

С тихим писком Фредерика вылезала из ванной, оборачиваясь в полотенце, полное кота. В конце концов она все же изрядно накапала на пол, пытаясь оторвать скотину от его мягкого обиталища. Кое как она напялила свободное от кота полотенце на голову и продолжила борьбу, подумывая что скоро, видимо, из Томаса можно будет пошить весьма недурной жакет.