Таверна, обновленная

Окружающий ландшафт изменился до неузнаваемости, а Таверна всё стоит на том же месте, окруженная Забором с Доской почета.

Таверну слегка подкрасили, продезинфицировали и удалили лишних паразитов. Но в целом это все та же старая-добрая Таверна: покосившееся крыльцо с огромной бочкой, полной дождевой воды, скрипящие тринадцать ступенек, за которыми - предбанник. Дальше большой зал со стойкой и столами для посетителей. Вдоль стен тянутся шланги и кабели. Именно по ним поступают наисвежайшие напитки прямо в погреб. Столики есть на любой вкус - тяжёлые восьмиместные из чёрного дерева, и лёгкие из резного ясеня. Есть даже столы без ножек. Это для тех, кто забыл, где пол, где потолок.

Но в целом это обыкновенная Таверна.

Очень короткие правила Таверны Города в междумирье

1. Главное правило Таверны (и вообще Города в междумирье) - вы не можете двигать чужих персонажей.
2. Бармен - NPC, которого можно двигать. Переговоры с ним и доставку заказов описывайте сами
   Но лучше предварительно почитайте две предыдущие страницы тавернского флуда, вдруг его захватили в плен инопланетяне или терроризирует своими капризами не в меру привередливая принцесса.
3. Почитайте на досуге первое сообщение из темы "Детский сад".

О содержании предыдущих серий читайте темы с названием "Таверна".

Девушка удивлено следила за новы необычным посетителем таверны.
"Что за необычные существа поваляются в этом месте." - пронеслось мысль у нее в голове пока она наблюдала за повлияем, а затем и исчезновение бокала вином.

"Отвратительная погода"
Кому бы не принадлежа сия мысль - в данный момент она прекрасно иллюстрировала погоду, которая не первый месяц господствовала в Междумирье.
Все эти бесконечные дожди, которые переодически перетекали в град, огромные лужи, и вечно затянутое небо - всё это ну никак не способствовало поднятию духа местного населения.
Особенно теперь, когда здесь было довольно мало народу, и он предпочитал находиться где угодно, но только не здесь.
"Мне нравится"
Одинокая фигура быстро пересекла площадь перед Таверной.
Небольшой рост, потрёпанный плащ, и сумка через плечо - всё это могло и не превлечь к себе внимание, если бы не одно "НО":
Это был первое за долгое время существо, которое целенаправленно шло в сторону Таверны.
Сама же Таверна за это время не изменилась от слова "совсем".
И это не шло ей на пользу, поскольку термин "полумёртвая" всё ещё был для неё актуален.
Дверь скрипнула, раскрывая помещению нового гостя.
Гость немного постоял, чтобы, наконец, войти внутрь, и оставить вновь разыгравшийся дождь за порогом.
Присмотрелся к угловым столикам, покрутил головой, чтобы, наконец, скинуть капюшон.
И стало понятно, что это был не человек.
Это была фея.
Лицо её, когда-то, было явно привлекательным, хотя сейчас складывалось ощущение, что по нему пару раз прошлись молотком или ещё чем потяжелее.
Нос был сломан и собран по-новой. Губы выглядели так, словно никогда не знали целостности.
На самом лице было множество трещин, в которых зияли пустоты фиолетовых оттенков.
Синие глаза, несмотря на свою внешнюю целостностью, смотрели на мир со странной умиротворённостью.
И только коротко подстриженные чёрные волосы были единственной действительно сохранившейся частью этой треснувшей фарфоровой маски, что именовалась "лицом".
Незнакомка повторно осмотрела помещение, хмыкнула, отчего, буквально на миг, стала похожа на героиню детских сказок, а не на их страшный сон, сняла плащ, под которым была такая же видевшая виды куртка, и скинула её на первый приглянувшийся стул.
Перекинув сумку на другое плечо, она двинулась вдоль столов...

-Рад видеть кого-то живого в этом городе.
*Голос был слегка осипшим и чуть с хрепотцой, видимо от довольно продолжительных странствий под бесконечными, холодными дождями Междумирья.
-Где все жители? Вы от сюда, местная?
В проходе стоял человек, выше среднего роста, одетый довольно обычно, как большинство путешественников, или авантюристов, находящихся в начале своего пути и ещё не успевших разжиться чем-то достаточно ценным.
Из под покрывающего всё тело, длинного, кожанного пальто чёрного цвета с перелиной, выглядывали такие же кожаные сапоги. На голове сидела низкая, но широкополая шляпа, скрывающая плечи странника, от многочисленных осадков. За спиной виднелся матерчатый свёрток-сумка, в котором мог бы уместиться, небольшого размера пещерный гном, вместе со мвоей густой и длинной бородой. Выдающаяся вверх часть свёртка намекала на таившееся в нём оружие, ни то эфес короткого меча, ни то ложа складного арбалета.

Жители... жители?.. Жители, жители, жители...

Дробное эхо повторило слово, слетевшее с губ странника. Один раз, другой — уже с иной интонацией, словно кто-то невидимый пытался понять смысл этого странного созвучия. А затем — слово повторилось ещё раз, вновь... Оно отражалось от стен, множилось, распадалось на отдельные звуки и сливалось обратно. И как это бывает со всяким словом, прозвучавшим слишком много раз — под конец потеряло всякий смысл. Превратилось в неуклюжее жужжание, заплетающее язык и раздражающее ухо.

Многочисленные тени в углах и под столами вздрогнули. В их тёмных пятнах, точно силуэты хищных рыб под водой, пришли в движения тонкие полоски режущей глаза черноты.

Здесь не осталось жителей. Только беспокойные духи. Неисполненные клятвы. Память о былом величии...

Огонь в доживающих свои последние дни светильниках становился ярче, словно распаляясь от голоса (или слишком громких мыслей?..), наполнившего Таверну. Полумрак отступал, возвращая теням былую чёткость — придавая почти забытую глубину и насыщенный цвет. А беспокойная хищная чернота вдруг бросилась по щелям между половыми досками, по лабиринту закопчённого потолка — в центр главного зала.

...и я.

Готов поклясться, что видел вбегающую в таверну девушку.
Убеждал себя странник......и вот она, буквально секунду назад стоявшаяя в полумраке подпорной колонны, расстворилась, словно и не было её никогда!
И опять эти странные, далёкие и в то же время словно звучание в самой голове, голоса.
Светильники, в светильниках горит огонь, это мне точно не чудится, а значит их кто-то недавно зажёг!
Но кто? Где все? Что за магия пропитала каждый уголок этого города, от камней мостовой до шпилей на башнях?
Слишком много вопросов и никаких ответов.....
Я должен разобраться, что здесь произошло.
С этими мыслями странник достал из кармана своего пальто матерчатый мешочек, достал несколько медных манет - стандартная плата за комнату на ночь, в подобных местах - положил их на стойку, где должен стоять хозяин и протирать свои и без того чистые бокалы и отправился на верх, надо хорошо выспаться и собраться с мыслями.

- А?
Незнакомка только-только решила проверить содержимое своей сумки, ибо в таверне всё равно никого не было, как в таверну ввалилось сразу два, скажем так, "нечта".
Первое из них, выглядившее как самый обычный авантюристы, обратился к ней, когда она собиралась проверить пару пузырьков с...
- Что, простите? - ещё раз спросила она, откладывая пузырёк обратно, и поворачиваясь к вошедшему
Сказанное в её сторону, наконец, дошло до неё и, как только она собиралась подтвердить свою непринадлежность к местному населению, как, наконец, подало признаки жизни второе "нечто".
Незнакомка моргнула. Осмотрелась. Моргнула вновь. Удивилась тому, как первое "нечто", потеряв, каким-то образом её из виду, ушло наверх.
"Ох - как же мне всё это кое-что напоминает"
Не сводя глаз с предполагаемого местонахождение источника "нечта" под номером два, она достала из сумки пузырёк с прозрачной жидкостью, немного залила в глаза, и вновь проморгалась.
Повисла неловкая пауза:
- Что ж - меня, похоже, не накрыло. Хорошо это, или плохо - сказать пока трудно. Тогда такой вопрос: кто ты такой?
Она немного подумала:
- Или что тогда? Не - ну мало ли...
Страх ли природный, или лёгкое замешательство от резкости произошедшего  - но вот, похоже, к ней уже вернулась привычная ей уверенность - что бы это слово в данном случае ни значило...

Режущая глаз чернота стрелой метнулась к оставленным на запылённой стойке монетам, накрыла их — и не оставила от скромной платы ни единого следа. Неровный, дрожащий провал куда-то за грань существующей Вселенной затем перетёк на покрытый паутиной стеллаж с тёмными бутылками.

Верно... верно... вам следует отдохнуть. Разговоры здесь отнимают много сил, даже когда собеседники менее... требовательны, чем я.

С сухим шорохом одна из бутылок покинула свою полку. Щупальце из чистой тьмы неторопливо перенесло сосуд на стойку, вслед за этим добавив к нему пару мятых жестяных кружек. Пятно черноты вернулось на стойку — и пошло мелкой фиолетовой рябью, когда к нему обратилась обезображенная фея.

Миледи, временное отсутствие у меня головы, глаз, рук, ног, туловища и прочих привычных смертным частей тела — не повод включать меня в неодушевлённые предметы. Не подумайте, будто я претендую на звание одушевлённого существа. Но правила приличия ещё никто не отменял, разве не так?..

Чёрно-фиолетовая молния рубанула по горлышку бутылки — не оставив никаких видимых повреждений. Лишь секундой спустя верхушка стеклянного сосуда тихонько съехала по косому срезу и звонко упала на дощатый пол.

И если можно, давайте обойдёмся без фамильярностей. Мы с вами даже за одним столом не пили, не говоря уже о брудершафте...

- Зевнула - прости... те, - окончание этого слово далось ей не слишком легко, но ощущение, что она старается, было
- Простите, - с лёгкой задумчивостью повторила она, - в моей речи не было желания оскорбить - как бы это не было странно слышать от такого сущесива, как я, - подвела она итог, и хмыкнкла
После эффектного падения горлышка она машинально повернулась к своему же пузырьку. Хмыкнула вновь:
- А посиделки за столом, думаю, можно устроить. Благо, что особой конкуренции здесь не вижу.
Речь не была лишена акцента. Взгляд был без злобы, но сфокусированный. Положение тела - тоже.
Повисла пауза:
- Тогда позвольте поинтересоваться - с кем имею честь вести беседу?

Со временем разговоры поутихли, стало спокойно в этом месте. Даже слегка пыльно, если уж говорить честно.

...Несколько месяцев спустя...

После досадно долгого бездействия, салунная створка двери таверны с ужасно громким скрипом отворилась после чьего-то легкого толчка. Пара осторожных, по-привычному аккуратных, но уверенных шага, огласили помещение, нагло прося обратить на себя внимание...

...которое некому было дать.

Молодой дракон (давайте условно назовем его Игровым Писателем), антропоморфного вида, высокий, цвета морской волны, с довольно большими сложенными крыльями за спиной и закрученными рогами на голове с некой грустью в изумрудных глазах оглядел помещение.

Он был одет в легкую черную куртку, за расстегнутой молнией которой была видна футболка ярко-голубого цвета. Также он был одет в темно-синие потрепанные джинсы. Через плечо Писатель нес обычную сумку для ноутбука, а на поясе невесомо висел легкий меч без ножен. Ярким золотом блестел на шее потрепанный браслет в виде сердца.

И все же...

Серьезно, зачем этот молодой дракон пришел сюда? Сейчас был вечер, почти ночь, а таверна и не была освещена. Ни светильников, ни магических шариков, ни даже, на худой конец, свечей не горело в пустой тьме помещения, слегка ограниченной только-только заглядывающей в окно луной. Бармена не было на своем месте - возможно, он ушел спать пораньше из-за долгого отсутствия посетителей. А может, и помер, кто знает?.. Судя по мусору на полу, он давно уже не заглядывал сюда.

Игровой Писатель стоял на месте, будто ожидая чего-то. Взрыва, чьего-то вскрика или пьяного смеха. Появления буквально из воздуха какого-нибудь духа хаоса и раздора, ворчащем об отсутствии сил добра, пареньке-безумце, рассказывающем всем, что все происходящее здесь - лишь игра, или пьяной взбалмошной феи, разговаривающий с солдатом, потерявшим память, о лучшем сорте выпивки. Или другое регулярное/нерегулярное веселое безумие, происходившее когда-то здесь.

Но ничего такого не было, и не было уже очень давно, как ему сообщил ему счетчик посетителей, которого для забавы переделали в таймер, считающий время прохождения посетителя сквозь створки. Дракон грустно, даже с некоторым стыдом смотрел на эту пустоту - ведь отчасти и он приложил лапу к происходящему (а точнее, не происходящему) здесь скучному покою.

Постояв с минуту-две, Писатель двинулся к барной стойке, сел за неё и, в неком порыве, выкрикнул в пустоту:

- БАРМЕН, ВОДЫ!

Естественно, никто ему не ответил. Не подошел и даже не спросил, чего это он воду просит, как утопающий в пустыне.

Дракон проворчал про себя, коря себя за глупую веру в магическое возвращение старых времен, как бы странно это не звучало, и отпил воды из фляги, которую достал из сумки.

Теперь он с грустной задумчивостью рассматривал трещинки стола у себя под носом, по-привычному опершись на руку...

Междумирье завалило снегом. Не скажешь, что конец августа, хотя о какой сезонности может идти речь в междумирье? То, что определяет его погоду давно оставило место только холодному ветру и легким белым хлопьям, складывающимся в сугробы. Путешественники, даже если такие ещё остались в близлежащих поселениях, не решатся пуститься в дорогу. Что там путешественники, хороший хозяин в такую погоду собаку во двор не выгонит. Да и плохой пожалеет живое создание. Но на главной дороге города появились одинокие следы. Судя по всему, шедший проваливался по колено в снег и всё же продолжал движение.

Открыть дверь таверны заняло времени больше обычного, потому что дверь схватило льдом, да так крепко, словно лёд настаивал на том, чтобы дверь оставалась закрытой. Когда же лёд наконец сдался первым в таверну ворвался ветер, принеся с собой вихрь из снежной крупы и только потом настала очередь путника. Закрыть дверь таверны тоже потребовало усилий, для этого нужно было побороть ветер, у которого на этот счет были другие соображения. Наконец можно было отдышаться.

Женщина начала было что - то говорить, может быть хотела спросить, есть ли кто в таверне, или сказать что-то самой себе про досадную погоду, но язык её не слушался и пробормотав что-то невразумительное, она смолкла. Медленно стянула перчатки и тяжелый капюшон с головы. Под грубой курткой из кожи и меха был короткий шерстяной плащ с рукавами из светло-коричневой шерсти, что разумно в холод и всё же не достаточно рассчитано на такой мороз. Высокие сапоги хороши для беззвучного передвижения по зимнему лесу, покрытому тонким слоем снега, но не для утопания в сугробах. Руки не слушались, когда она пыталась справиться со шнуровкой, стянуть обувь было тяжело, но даже босой было лучше, чем тяжелых сапогах, быстро ставших мокрыми. Куртка осталась висеть у входа. Арбалет и охотничьи ножи положила на стол на кухне. Открыла сумку. Две тушки зайцев и несколько разной птицы. Некому было заплатить за дичь, но договор с трактирщиком был в силе пока не был отменен. "Только складывай в тот ящик, если меня на месте нет, там не испортится, мне его известный волшебник зачаровал..." Сказано - сделано. Не большая шкатулка на такой случай в затемненной нише. Горстка монет - договоренная стоимость. Подумав, вернула несколько на место - плата за еду и комнату, выходить на улицу сегодня она точно не готова.

Согреваясь, пальцы слушались всё лучше, позволив зажечь огонь в камине. Лёд образовавшийся на волосах растаял, девушка вытащила заколку, которой оказался обработанный корень сосны и каштановые, с ноткой меди волнистые волосы влажными прядями рассыпались по плечам. Кожа перестала быть бледной как снег и стали заметны веснушки на лице. Посиневшие от мороза губы вернули красный оттенок, только глаза остались синими, никак не отзываясь на жар от камина.

Немного придя в себя, новоприбывшая вернулась на кухню. Суп был простой, на скорую руку. Мясной бульон на кости, крупные куски мяса и грубо порезанные овощи. Немного помедлив, девушка оставила в печке слабый огонь, пусть содержимое котелка остаётся горячим, и на всякий случай ополоснула пару дополнительных мисок, кто знает, когда они пригодятся. Задержалась, зажигая фонари на подоконниках, пусть таверна будет видна из далека, насколько это возможно в пурге, мало ли кто высматривает огонь в дороге. И только после этого устроилась в кресле у огня с горячим супом, хлебом и тёплым вином, вытянула ноги. На коленях появилась потрепанная книжка. Как бы то ни было, этот вечер будет теплее и лучше предыдущего.

— Ах... а я всё гадал, зайдёт ли сюда кто-нибудь этим вечером.

В углу зала что-то хрустнуло, тихо заскрипел старый деревянный стул. Свет разгорающегося камина и тёплое сияние зажжённых на подоконниках фонарей несмело разгоняли стылую тьму, царившую внутри основного помещения Таверны. Потревоженная, хозяйка этого места лениво отползала в сторону — не столько отступая от живого огня, сколько уступая ему место. Немного — лишь достаточно, чтобы одинокие язычки пламени не так остро чувствовали её давящее присутствие. Яд жадности давно покинул её сердце, наполненное горькой мудростью. Тьма знала, что даже звёздам суждено было погаснуть — она была свидетелем тому, как это это происходило. И не видела ничего зазорного в том, чтобы поделиться местом со вспыхнувшими на мгновение огоньками.

Но в глубине её что-то другое пришло в движение. Нечто, разбуженное движением света — в каком-то смысле схожее с одинокой хозяйкой забытого города, но в то же время и отличное от неё. Это была чернота иного рода, что живёт в самом сердце ночи. Невидимая до тех пор, пока не принимает решение сделать свой ход. Плотная, непроницаемая взгляду, острая для человеческих глаз...

Лёд снова хрустнул. Тьма в углу зала медленно расправила что-то, похожее на руку. Почти человеческую, но заиндевевшую, покрытую таким толстым слоем наледи, что ни один по-настоящему живой человек уже никогда бы не смог воспользоваться ею. Раздался влажный треск, выжженные чёрным по чёрному пальцы начали сгибаться и разгибаться, разминаясь после бесконечно долгого времени, проведённого в неподвижности. Рука потянулась к металлическому штырю, торчащему из центра столика перед нею.

— Конечно, "вечер" здесь всегда был понятием более чем растяжимым, даже в какой-то степени абстрактным, но... думаю, ты уловила мою мысль, — неторопливо вещал голос из угла, пока единственная рука смахивала странную смесь из пыли и покрытой изморозью паутины с тонкого краника. Затем пальцы зацепились за оставшуюся оставшуюся на столе кружку и неловко пододвинули её под узкое металлическое сопло. — Не уверен, правда, хотел ли я, чтобы кто-то потревожил это место — или боялся, что это произойдёт.

Вентиль протестующе скрипнул, кран жадно втянул в себя воздух и зашёлся тонким воем, который быстро перешёл в какой-то неразборчивый хрип и затих. Чёрная рука на несколько секунд неподвижно замерла.

— Материя, — устало протянул голос, одной интонацией превратив обычно слово едва ли не в грязное ругательство. Раздался вздох, ещё раз скрипнуло дерево, когда плотная чернота отстранилась от стола и откинулась на спинку стула. — Ну, этого следовало ожидать — не знаю даже, чем я думал. Эх... я понимаю, это не очень-то вежливо и по-хозяйски, учитывая, что формально я здесь оказался раньше и всё такое — но у тебя не найдётся чего-нибудь выпить? — обратился он к зажегшей фонари женщине. — Большая, примерно на литр, кружка горячего шоколада пришлась бы сейчас очень кстати. Кофе тоже подойдёт. Или чай. Или... честно говоря, я сейчас согласен даже на чайник чистого кипятка.

Женщина у огня кивнула. В другое время в другом месте ей следовало бы повернуться, вглядеться в темноту, насторожиться или вовсе подойти с фонарём чтобы узнать, по ком трещит лёд. Но здесь и сейчас ей достаточно было слышать. И то, что она слышала, определенно оставило её довольной.

-Мясной бульон лучше помог бы согреться... - начала было она, но передумала.
-Знаешь, на ком меньше льда, тот и за хозяина, так что просто садись к огню. Тем более, что я определённо хотела, чтобы кто-то здесь был. - с этими словами самопровозглашенная хозяйка смахнула паутину со второго кресла и, пододвинув его поближе к огню, скрылась на кухне. До зала доносилось хлопанье ящиков, шум воды, шипение чего-то, пролившегося на раскалённую поверхность. В скором времени девушка вернулась с подносом в руках. Ногой она пододвинула к очагу не большой круглый столик, в котором не было необходимости, пока она была одна. С подноса на стол перекочевала миска с супом, подогретый хлеб с сыром кувшин горячего вина, от которого пахло корицей, гвоздикой и имбирём и пару высоких кружек горячего шоколада с перцем и специями. Нашлось даже печенье с маковыми вкраплениями. На плече у женщины висели два светло-серых шерстяных пледа грубой вязки, один из которых она протянула собеседнику.

-Материя, правда, - сказала она, имея в виду всё принесенное в зал. В этот раз слово не выглядело как ругательство, лишь как небольшой изъян.
-Но тёплая, - это всё сглаживало.

— Хм... а некоторые ещё говорят — доброта убивает. Врут, подлецы — иначе лежал бы я уже у твоих ног бездыханный, — задумчиво протянул голос, пока чёрная рука медленно тянулась к протянутому пледу. — Впрочем, я и так не дышу. Может быть, в этом всё и дело?..

Под аккомпанемент влажного треска, обладатель голоса осторожно поднялся со своего места и неловко накинул на себя "тёплую материю". И вроде бы принесённые откуда-то из сердца Таверны пледы не обладали какой-то поразительной длиной, но ожившую черноту один из них укрыл полностью, на манер плаща-накидки. Повозившись немного, второй обитатель этого места даже сообразил себе что-то похожее на капюшон, под которым спрятал свою голову. Укрывшись пледом он стал похож то ли на старого нелюдимого колдуна в дорожном плаще, то ли на призрака в старой хламиде. С большим перекосом в сторону призрака — потому что лица, как такового, у обладателя голоса не осталось. Только тёмный провал — тень, которая ради приличия всем рассказывала, что рождена от глубоко надвинутого капюшона... вот только в отличие от законнорождённых теней, эта чернота не обращала внимания на свет, становясь лишь глубже с каждым шагом хозяина к камину.

— Прошу прощения за свою медлительность, — произнёс призрак, занимая место у огня. — Прошло много времени с тех пор, как здесь была жизнь. А забытьё, которому я предался... от него нелегко оправиться.

Словно в подтверждение этих слов, тянувшаяся к кружке с горячим шоколадом рука осыпала стол блестящей ледяной крошкой. Лёд этот странным образом исчезал, не оставляя после себя влаги: маленькие блестящие кристаллики таяли, будто испарялись — растворялись в окружающем воздухе. Лежащие на тёмном дереве, усыпавшие пол там, где прошла ожившая тьма — они напоминали звёзды. Сияли, отражая свет огня в камине — и медленно гасли, словно небесные светлячки перед рассветом.

— Спасибо, — выдохнул голос и жадно вылил горячий шоколад в тень под своим капюшоном.

-Думаю, сталь, непогода и время справляются с убийствами куда лучше. - женщина устроилась в своем кресле, подобрав ноги и вернулась к похлебке. Она с любопытством поглядывала, как в темноте исчезает жидкость. Интересно, есть ли у тьмы желудок, способный переварить напиток. Если нет дыхания, значит наверное и сердце не бьётся, значит врядли кровь разнесёт тепло по телу после выпитого... Впрочем, взгляд не был слишком пристальным. Ровно настолько короткий, чтобы удовлетворить любопытство, не заставляя собеседника чувствовать себя неловко.

-Не стоит, - улыбнулась она, в ответ на благодарность призрака.
-Чего только не сделаешь ради хорошей истории холодным вечером... - лукавит или шутит. Почти в любой истории можно встретить кого-то, кто вечно зовёт к костру и наливает горячую еду. Кого-то, кто находит Герду в снежной пустыни и отпаивает настоем трав. Кто-то кто уже разжег костер у которого остановится заблудший рыцарь. Отсутствие размышлений и легкость действий выдавала привычку. Вопрос "А что мне за это будет?" был бы неуместен и даже нелеп. Впрочем, если он всё же встаёт, именно такие персонажи просят в уплату "нежданную радость", найденную дома или что-то в этом роде.

-А дышал раньше? Или ты изначально в этом не нуждаешься? - интересуется женщина, разливая пряное вино в пузатые глиняные и пододвигая один из сосудов собеседнику.

-За поиск. - вторая чашка делает жест в воздухе, обозначающий столкновение кружек, но вовсе не обязывающий к ответу.

— А это... — протянул голос, поставив опустевшую кружку обратно на стол. — ...зависит от ответа на старый философский вопрос. Если во время плавания все детали корабля одну за другой заменят на новые — будет ли он тем же самым судном, что вышло в море? Или это уже нечто иное?..

Возможно у голоса в плаще действительно не было сердца, желудка и прочей жизненно важной начинки, которая нужна обычным существам, чтобы распределять тепло горячего напитка по всему телу. Но ожившие клочки тьмы — личности весьма своеобразные, если не сказать — своевольные. И на такие мелочи чаще всего не обращают никакого внимания, живя так, как им вздумается. И потому кружка шоколада возымела над странным посетителем Таверны почти волшебный эффект. Чёрная кисть, которую призрак принялся задумчиво разминать, начала двигаться быстрее — её жесты всё меньше напоминали попытки неуверенного кукловода заставить двигаться давно заржавевшую марионетку. И сама фигура в пледе становилась более живой, расслабленной — словно согревающийся человек, всё меньше чувствующий сковывающую хватку холода на своём теле.

— За путь, — произнесла чернота под капюшон, подняв кружку с вином в ответе на жест собеседницы. — Пусть его никогда не прервут объятия вечной мерзлоты, что дышит нам в спины.

Красивые, возвышенные слова... хотя созданную ими торжественную атмосферу немного оттеняло то, что в тот же момент из-под складок серого пледа начал потихоньку подниматься пар. Будто бы кружки шоколада и пары глотков горячего вина хватило, чтобы превратить укрытую тканью черноту в маленький обогреватель, который тут же принялся испарять невидимую человеческому глазу наледь.

— Истории, — задумчиво повторил голос, качая в руке кружку с вином. — Когда-то здесь это была самая ходовая валюта. Я, правда, тогда был изрядным скрягой — и всё больше собирал чужие сокровища, чем раздавал свои. Дурное влияние моего старого наставника, не иначе, — из-под капюшона послышался тихий смешок.

Зашуршали складки, свободной рукой призрак извлёк из-под пледа небольшой предмет — треугольный и чуть выгнутый кусок то ли гипса, то ли фарфора. Потёртый, покрытый пятнами застарелой пыли, сколами и трещинами с двумя вытянутыми отверстиями в широкой "верхней" части. И полустёртой тонкой линией, нарисованной чем-то вроде чёрной туши или краски в сужающейся половине треугольника.

Маска.

— Но возможно пришло время расплатиться по всем долгам и закрыть этот счёт? — отрешённо спросила чернота, пытаясь заострённым концом пальца соскрести особенно раздражающе выглядящее пятнышко. — История, правда, получится длинная. Не знаю, хватило ли бы у меня самого терпения дослушать её до конца — тем более, что некоторые моменты я до сих пор не могу отчётливо вспомнить...

-До утра много времени... - женщина оторвала взгляд от маски, с которой медленно соскребались следы времени, и посмотрела в темноту окна. Будь сейчас день, солнце бы не пробилось через снег, разносимый яростным ветром. Она поёжилась, плотнее укутываясь в тепло шерстяного пледа.
-Да и будет ли оно вообще это утро...

— Будь я моложе... — произнёс голос, пока его рука поворачивала маску то в одну сторону, то в другую. Будто хозяин пытался разглядеть на ней что-то, видимое только под определённым углом или при нужной игре света. — ...то сказал бы, что не видел ещё мира, в котором всегда можно верить в наступление утра. Даже звёзды на небе сгорают, и единственная вечность, свидетелем которой я был — это вечность тьмы, не потревоженной рассветом.

Со вздохом отложив потёртую личину, призрак в пледе задумчиво поднёс к капюшону кружку с вином и сделал несколько неторопливых глотков. Или точнее — аккуратно влил в черноту немного горячего напитка.

— А не растеряй своего давнего оптимизма, ответил бы тебе, — продолжил говорить призрак, — что самая тёмная ночь — перед рассветом, и даже за непроницаемой пеленой свинцовых облаков продолжает светить солнце. Ну, а так... — он пожал плечами, — посмотрим. Если эта ночь совсем опостылеет, просто зажжём собственные звёзды и повесим одну поближе — чтобы заменило ушедшее солнце.

Капюшон немного наклонился, словно скрытое им лицо повернулось к лежащей на столе старой маске. Похоже, было в ней что-то важное — что-то, не дававшее покоя мыслям чёрного призрака. Притягивавшее его к потрёпанной личине, на которой всё ещё можно было разглядеть былую извечную улыбку.

— Ты уверена, что хочешь слушать? — спросил голос, вновь прикоснувшись к маске, проведя чёрными пальцами по белёсой поверхности. — Моя история — это воспоминания о том, что было когда-то давно, но уже безвозвратно ушло. Ностальгия — сладкий наркотик для того, кто распробовал его вкус. Но что приносит удовольствие одному другим нередко лишь портит настроение. Порой, полезней отказаться от воспоминаний, какими бы дорогими они ни были. И дать звучать иным историям. Новым историям, рассказывающим о будущем. Уверен, ты не пришла бы сюда без такой истории, — для существа без лица, у призрака был на удивление ощутимый взгляд. Он не приносил дискомфорта, но невозможно было пропустить тот момент, когда несуществующие глаза смотрели именно на тебя. И теперь чернота явно смотрела в лицо своей собеседнице. — Я могу уступить тебе место рассказчика... хотя, кто-то посчитал бы это наглостью: мало того, что выпросил горячий шоколад и вино с пряностями, теперь ещё и предлагает развлекать себя историями! — добавил голос со смешком.

-Ушедшее солнце... - эхом отозвалась девушка, словно отвечая на свои мысли.

-Если твоя история закончена, то почему ты всё еще здесь? Так не бывает. Хотя... - она наконец отвлеклась от окна возвращаясь к куда более приятному виду горящего камина, теплого вина и шерстяному пледу, обнимающему тьму.
-Возможно за этим я пришла сюда? За историями, которые уже закончились. У которых есть начало, развязка и финал. вместо тех, где вечно застреваешь на середине без возможности узнать, чем всё закончится. Так что да, определённо, хочу слушать. Впрочем, если захочешь... у меня есть одна сказка. Ничего особенного, но я могу рассказать её после. - Она сделала пару глотков теплого вина, прикрыв глаза. Уголки губ были спокойны, но глаза улыбались, когда она протянула руку к старой маске призрака.

-Ты позволишь?

— Знала бы ты, сколько раз я сам задавался этим вопросом и пытался понять: почему я всё ещё здесь?.. — пробормотал призрак, переведя взгляд на кружку с вином. Он немного качнул её, заставив тёмную жидкость плавно подняться почти до самого края — и опуститься обратно. Раз, и ещё раз... — Возможно, меня слишком многое связывает с этим местом, и я не могу его отпустить? Подходящая для призрака причина...

Чёрные пальцы на секунду замерли, ладонь призрака словно закрыла маску от чужого взгляда. Но затем хозяин голоса поднял свою старую личину и почти равнодушно протянул её девушке. И как только её пальцы коснулись выщербленной поверхности...

...Таверна гудела, наполненная голосами десятков посетителей. Мужчины в разномастной броне и плащах. Женщины, в нарядах которых жила мода разных времён и эпох. Странные создания, плоть которых переплеталась с металлом. И существа, лишь фигурой своей напоминавшие обычных людей. И все они — спокойно сидят за столиками, выпивают, едят, разговаривают друг с другом. Обмениваются историями, бурлящая энергия которых наполняет неопрятное помещение жизнью. Превращает обыденно выглядящую харчевню в бьющееся сердце Города, затерянного между мирами.

За ними наблюдали. Ещё одна тень, ничем не выделяющаяся на фоне множества подозрительно выглядящих завсегдатаев и случайных гостей. Единственное, что отличало её от других — белая треугольная маска с чёрной линией-улыбкой, яркое пятно под тёмным капюшоном. Пустые прорези обводили зал взглядом — медленно, сомнамбулически, точно скрытый личиной ещё не оправился от долго сна и плохо осознаёт реальность окружающего мира. Маска остановилась, повёрнутая к странному трио за одним из соседних столиков. Скелетоподобное создание из серого металла. Высокий парень с бледной кожей, красными глазами и взлохмаченными чёрными волосами, одетый в рваньё. И девушка в короткой кожаной куртке, обильно украшенной заклёпками и шипами.

Девушка на секунду отвлеклась от разговора с товарищами по застолью, повернулась к наблюдателю и с нахальной улыбкой спросила:

— Какие-то проблемы, офицер?

Маска под капюшоном слегка наклонилась. После секундной заминки, раздался неуклюжий, лишённый эмоций ответ:

— Никаких... мэм.

— Не желаете ли взглянуть на это маленькое чудо? — девушка кивнула в сторону черноволосого парня, держащего что-то на ладони. — У меня есть порошок, который поднимает настроение, но, поверьте, эта вещица гораздо занятнее!

Ещё одна секундная задержка — и наблюдатель поднялся со своего места, подошёл ближе и уставился пустыми прорезями на руку человека с красными глазами. Над его ладонью горело маленькое солнце.

— Искра, — с мягкой, до боли не подходящей его острому лицу, улыбкой шептал парень. — Искра безумия, что есть в каждом. Искра любви и вдохновения. Искра художников и поэтов. Музыкантов и актёров, — он чуть подался вперёд, поднеся свет ближе к девушке. — Разве ты не ощущаешь её? Тепло? Страсть? Головокружение и полет? - глаза его стали светиться, подобно миниатюрной звезде, что красноглазый держал на ладони. — Разве оно не прекрасно? Это то, из чего создаются миры. Это то, что дает нам мечты. Это то... чем некоторые живут.

Сказав это, он сжал ладонь — и Искра исчезла. Тогда парень склонил голову на бок и посмотрел на подошедшего наблюдателя в маске, точно только что заметил его присутствие. И вдруг спросил:

— А вы, мой... друг, чего желаете? О чем мечтаете? Что лелеете?..

— Здесь всё началось, — задумчиво произнёс призрак, отпуская переданную охотнице маску. Вино всё так же размеренно покачивалось в кружке в его руке, словно и не было никакого видения. Помедлив секунду, он отрешённо добавил: — Хотя само по себе, это не было началом. Если у этой истории и было начало, — капюшон чуть повернулся в сторону, когда хозяин голоса перевёл взгляд на горящий камин, — то оно затерялось в далёком прошлом. Среди танцующих языков пламени, в которых сгинул мир одного человека. Под вековыми покровами тьмы и забвения, которые скрыли события, предопределившие будущее...

Призрак мрачно усмехнулся.

— Хотя, если забыть о тысячелетних войнах и древних пророчествах, даже на меня навевающих смертельную тоску и скуку... можно сказать, что всё началось ничем не примечательным летним вечером, на пороге одного из немногих сиротских приютов города, носившего имя Браунау — "сиятельной столицы Священного королевства Солярия".

В Таверне словно что-то лопнуло. Возможно один из кегов? Нет. Сущевства, способные ВИДЕТЬ, увидели .Междумировай Портал штука нешуточная

Добавлено через 5 мин. 26 с.
Эсларион вышел из портала и повелительно бросил бармену ВИНА
Лучшего

Бармен остался невозмутим, только слегка наклонил в бок лысую голову и перестал протирать хрустальный бокал.
- Платить чем будешь?

Эльф еле заметно поморщился и бросил на стойку бара с десяток золотых.
На его пальцах затанцевали искры - зародыши фаерболов
- А может я просто оставлю твою забегаловку стоять на своем месте, хуман?

— Я бы предпочёл, чтобы вы воздержались от демонстрации своих навыков демонтажа капитальных строений, мой друг, — донеслось до Эслариона со стороны камина. Одно из кресел, приставленных к очагу, тонко скрипнуло, покинутое своим хозяином. Фигура призрака, закутанного в сотканный из чистейшей тьмы саван, неторопливо поднялась на ноги и направилась в сторону стойки. — Знаю, знаю... вы питаете к этому месту какую-то особую страсть — не припомню ни единого вашего визита, который бы прошёл без угроз сровнять с землёй это прекрасное заведение. Иногда их даже подкрепляли действия... Но в настоящее время Город испытывает острую нехватку квалифицированных строителей, так что восстановить возможный ущерб будет проблематично.

Спокойный, с лёгкими ироничными нотками голос призрака, казалось, проникал в разум слушателей, минуя их уши. Что и не удивительно — ведь рта, как такового (вместе с другими полезными при устном общении вещами) у призрака не имелось. Роль его лица исполняла треугольная белая маска, висевшая в пустоте под накинутым на несуществующую голову капюшоном. Маска была гладкой, лишённой каких-либо человеческих черт — если не считать двух прорезей для глаз да выведенной чёрной тушью тонкой линии-улыбки. Неискушённого в общении с потусторонним встречного "лицо" чёрного призрака могло бы испугать до дрожи. Сама по себе, маска не была страшной. Пожалуй, даже в комплекте с двухметровой фигурой хозяина и плащом из обретшей плотность тьмы — она всё равно не казалась чем-то ужасным. Но вот глаза призрака, вернее — их полное отсутствие в прорезях при наличии явственно ощущаемого взгляда, направленного на человека откуда-то из чёрной бездны... да, вот это уже было серьёзным испытанием для душевного равновесия. Которое нисколько не облегчал тот факт, что голос призрака почти не давал подсказок о том, где находится его хозяин. Определить направление, с которого чужая речь холодным ручейком вливалась в голову, было решительно невозможно. И только общая громкость звучания, изменяющаяся с каждым шагом призрака, давала понять: говорящий где-то здесь, где-то рядом, он всё ближе, возможно — уже за твоей спиной...

Впрочем, пугать Эслариона призрак не собирался, тем более — дешёвыми трюками, вроде мгновенного перемещения за спину эльфийского мага. Фигура в чёрном достаточно хорошо знала чародея, чтобы питать малейшую надежду пронять его такими образом.

— Так что уберите заклинания, мессир, будьте любезны, — произнёс призрак, остановившись у стойки. — В конце концов, даже если вы исполните свою угрозу — вместе с Таверной погибнут и её винные погреба. А ближайшую бутылку эльфийского кармина за пределами этого заведения отделяют от нас... — капюшон с маской едва заметно наклонился, словно призрак прислушивался к чему-то. — ...четыреста семь миллионов световых лет прекрасной, абсолютно свободной от алкоголя в любой форме Пустоты. Это если напрямик, конечно...

Бармен невозмутимо подобрал со стойки бара два золотых, затем порылся где-то под стойкой и поставил перед посетителем таверны бутылку из темного стекла без этикеток. Пробка была запечатана красным сургучом.

Зайдя в таверну, высокий и широкоплечий мужчина, осмотрелся. Из под его дорожной одежды виднелась необычного вида кольчуга: то ли эльфийская, то ли магическая. Очень тонкая на вид.
К его лошади, привязанной у входа были приторочены седельные сумки. В их содержимом - отчётливо проглядывался меч и несколько коротких копий, что крепились к поясу в бою, с другого боку виднелся щит и дорожные припасы. Сумки из толстой кожи были запечатаны пряжками с неизвестными символами: восьмиконечная звезда в круге и ещё какие-то руны - похоже магического заклинания.
У воинственного вида человека, вошедшего в таверну на поясе висел короткий и узкий меч, больше смахивающий на длинный нож.
Но невзирая на его амуницию - он выглядел добродушным и излучал спокойствие.
- Могу ли заказать мясного жаркого, кружку пива и комнату на пару ночей? - спросил он с порога у бармена. При этом сразу положил на стойку несколько монет и уселся в угол за крепкий стол.
- И попросите прислугу напоить коня, - добавил он шумно выдохнув и озираясь по сторонам с явным желанием рассмотреть окружение и пообщаться с кем-то.

Бармен как всегда был крайне не многословным. Он угрюмо посмотрел на путника, но когда тот положил на стойку монеты заметно расслабился: деловой подход.
Бармен сгрёб куда-то под стойку монеты и положил затейливой формы ключ, указал на неприметную лестницу позади себя, ведущую на второй этаж:
- Там. Вторая дверь направо

- Спасибо! - учтиво ответил путник, не обращая внимания на мрачность бармена.
Попытки узнать у бармена о необычных, возможно магических событиях в городе потонула в миске с едой и вкусным элем. Или так вкусен был потому-что путник был голоден.
В любом случае комната есть, можно отдохнуть...но пока он намекнул бармену и паре случайных посетителей, что очень интересно ему узнать о колдунах и магах в округе.
После еды он - распряг коня, звонкой монетой отблагодарил слугу который притащил животному соломы и воды
Комната, вторая направо - ожидаемо не удивляла роскошью. Но уже через пару минут, как только затащил своё снаряжение в комнату - оттуда раздалось сопение усталого
человека.
Лишь служка в таверне видел как после того, как дверь захлопнулось из под неё вспыхнуло на мгновение голубоватого цвета сияние.

Загорелые, жилистые, сухие руки складывают инжир в блестящий эмалированный чайник. Заливают теплым козьим молоком. Размалывают в ступке грецкие орехи с пряными травами, высыпают поверх инжира. Устанавливают чайник поверх другого, побольше, наполненного чаем. Тот на ещё больший чайник с водой. Всю конструкцию на огонь. Молоко нагреется и инжир с прянастями будет томиться, чай заварится не закипая. Кипеть только воде. Женщина постояла у огня, задумчиво перетирая в пальцах что - то невидимое, кивнула своим мыслям, отошла к большой деревянной доске, медитативно медленно и сосредоточенно нарезает тонкими ломтями вяленное мясо.

Тик-так-тик-так-тик-так.... Часы отмеряют секунды, минуты, часы... Когда пришло время, южанка растолкала задремавшую у камина охотницу. Какое-то время они что-то обсуждали, сначала тихо склонившись над не большой картой и свитком, исписанным рунами. Стали спорить шепотом, отчаянно жестикулируя, когда языковая пропасть не позволяла найти слов, известных обеим. Следопыт, очевидно, от чего - то отказывалась, ища глазами кого-то в тени углов таверны. Её отказы с каждом разом теряли интенсивность, в концов она ещё раз внимательно посмотрела на свиток, куда указывали сухие пальцы и, видмо, была убеждена. Южанка достала из заплечного мешка длинный свертой, завернутый в шкуру, положила перед северянкой, налила в высокий матовый сосуд теплого молока с инжиром, которое должно защитить собеседницу от простуды. Закрыла странного вида крышкой, от которой исходило лёгкое свечение. Охотница приняла предметы, быстро оделась и молча покинула таверну. Оставшаяся женщина проводила её, начертив сложную фигуру с десятью углами в воздухе, целясь в спину уходящей и ещё долго смотрела в окно, даже когда фигура уже исчезла из виду.

Солнце медленно клонилось к закату.
Капал мелкий дождь.
По городу скользила чья-то тень.
Скользила неспеша, периодически останавливаясь, и озираясь по сторонам, иногда петляла и скрывалась в подворотнях, чтобы затем вновь вернуться на улицу.
Можно было бы, конечно, упрекнуть её хозяина в излишней осторожности. Но, справедливости ради, он делал бы так и в более оживлённом городе.
Что уж говорить про... это.
Тень не сразу заметила эту таверну.
То ли её владелец был слишком погружён в свои мысли и попытки контролировать происходящее вокруг него.
То ли были брошены попытки отыскать здесь хоть что-то живое. Быть может само здание сливалось с другими, и не подавало признаков жизни, как и всё вокруг.
Но, так и ли иначе, он прошёл мимо, и скрылся за поворотом.
Прошла, кажется, минута, или две, когда тень вновь показалась из-за поворота.
Постоял около входной двери, осмотрелся, втянул воздух, что тонкой струйкой сочился сквозь щели, вдохнул поглубже и, наконец, открыл её.
...
Дверь открылась.
На пороге стоял человек. Обычный, который тысячами штурмовал вселенную раньше, и который нынче был довольно редок, оттого и ценность его была ещё выше.
Возраст его определить было нелегко, поскольку, несмотря на первичную молодость, смотрел он явно старше своих лет.
Одетый в плащ, шедший с двумя наплечными сумками без видимого оружия, он был скорее учёным или торговцем.
Или это был ещё один штрих, который должен был сбить с толку, навроде молодого лица.
Парень оглядел таверну и всех тех, кого-таки угораздило оказаться здесь в такое странное время...

P.S. - "давненько не ролил, но вполне не прочь сделать это сейчас, если у кого есть желание"