Константин Крылов о нами любимом жанре.
(Фрагмент. Полный текст —
http://traditio-ru.org статья "Рассуждение о русской фэнтэзи" )
.... Для особо педантичных (хотя среди почитателей жанра такие обычно не удерживаются) всё-таки поясню:
фэнтези — это сказка, написанная с применением литературных приемов, выработанных реалистической традицией. Звучит страшно и, наверное, не очень понятно. Поэтому давайте на примерах. Вот есть простая и незатейливая сказка про Золушку. Там, если помните, есть такой пассаж, как добрая фея готовит Золушку к балу. Так как в сказке-то было? Да просто:
«
фея взмахнула палочкой, и в тот же миг тыква превратилась в золотую карету, мыши — в коней, а крыса в слугу».
Всё нормально. Так. А теперь представим себе, что в точности ту же самую историю описывает какой-нибудь современный сочинитель сериала «Меч и Магия» (книга XI, часть IV). Как это у него получится? Да примерно вот так:
«
Фея напряглась, её хищный профиль заострился, тонкие губы беззвучно шевелились, плетя паутину заклятий. Наконец, навершие магического жезла блеснуло. Большая тыква с подгнившим бочком, положенная в центр пентаграммы, на миг окуталась разноцветным туманом, застоявшийся воздух всколыхнулся, и…» (избавим читателя от натуралистического описания мучений крысы, превращаемой в ливрейного лакея).
Разница, как говорится, налицо. Незатейливый сказочный текст переписан языком обычного реалистического романа конца прошлого века, с добавлением деталек и штампиков. Отсюда и «застоявшийся воздух всколыхнулся», и прочие красоты слога.
Однако дело не только в языке. Фэнтези заимствует у реализма очень многое. Например, психологию героев, а также — что еще важнее — их мотивации. Это сказка себе сказывается без всяких сложностей. Ну, увидел королевич Золушку, ну, влюбился без памяти. С какой радости? В сказке — просто потому, что «была Золушка до того милая да пригожая, что принц как взглянул на неё, так и полюбил на всю жизнь». И всё тут. Для фэнтези такая отмазка не катит просто по определению.
И для того, чтобы объяснить взыскательному читателю странные вкусы принца, потребуется что-нибудь более внятное. На худой конец подойдет даже фрейдизм («… он внезапно почувствовал доверие к этой странной незнакомой женщине, чьи золотистые локоны так напоминали струящуюся волну волос его матери…»), но уж никак не сказочное «мила да пригожа».
Тут можно остановиться и спросить: а откуда, собственно, взялась такая странная идея — реалистически описывать то, что, мягко говоря, имеет весьма отдаленное отношение к реальности? Ну что ж, это-то как раз понятно. Такая задача вставала перед любым литератором, берущимся писать о достаточно далеком прошлом, особенно о таком, от которого остались рожки да ножки.
То есть
источник фэнтезийного жанра — исторический роман.
В самом деле. Разница между описанием далекого прошлого и описанием никогда-не-бывшего, на самом деле невелика. Не случайно, кстати, сказки, как правило, начинаются с присказок типа «давным-давно, в баснословные времена»: это как раз очень логично. В этом смысле еще бытующее кое-где подверстывание фэнтези к так называемой «научной фантастике» (SF, science fiction), ориентированной прежде всего на будущее, не имеет под собой никаких оснований. Это два независимых жанра, не связанных даже общностью литературных предков.
Предшественниками SF были футуристические романы, связанные с технической цивилизацией. Первая полноценная книга в жанре science fiction — «Правдивая история» Лукиана (где описываются межпланетные путешествия, жители других планет, звездные войны и прочее) была написана в эпоху Эллинистической научно-технической революции — крах которой привел, помимо всего прочего, к полному исчезновению научной фантастики, которая еле-еле ожила под неуклюжим пером Фрэнсиса Бэкона, а литературную стать обрела уже трудами Жюля Верна. Существенное влияние на SF оказали еще так называемые «утопии», то бишь фантазии на тему наилучшего общественного устройства — тоже почтенный, хотя и с подмоченной репутацией, жанр, который есть пошел быть аж от дедушки Платона…
Впрочем, это я погорячился. Серединка между SF и fantasy всё-таки существовала. А именно: были некогда весьма популярны романы о путешествиях в далекие края (типа Тропической Африки, джунглей Амазонки, или, на худой конец, на Северный Полюс, где ожидали найти нечто интересное). Увы, тема иссякла, поскольку белых пятен привлекательного размера на карте мира уже не осталось. К тому же слишком вольное сочинительство на тему странных обычаев южноафриканских дикарей может кончиться судебным иском к издательству по поводу компенсации морального ущерба, нанесенного уникальной культуре этих самых дикарей. Поскольку и у мумбо-юмбо теперь есть свои юристы.
Хорошо. Как делается фэнтези, мы выяснили. Осталось понять — зачем. Что есть такого в волшебной сказке, что её хочется слушать и слушать, да еще и перелагать в такой манере, чтобы наше взрослое, ироническое, скептическое сознание снова-здорово лопало те же самые зажеванные байки, только сдобренные реалистическим соусом?
Ответ простой, и содержится он в той же самой сказке. Как оно там было? «Сказка — ложь, да в ней намек: добрым молодцам урок». Вот-вот.
Сказочные истории, в отличие от истории настоящей (которая, как известно, учит только тому, что ничему не учит),
имеют смысл. Этот смысл не всегда приятен и даже не всегда морален. Тем не менее одного у сказки не отнять: все события в ней происходят не просто так.
Все идет не черт знает куда, а к чему-то (например, к победе добра и посрамлению зла — или, скажем, к торжеству хитрости над грубой физической силой). Все действия совершаются зачем-то, все имеет свое место и свое оправдание. Наверное, именно это и есть самое невероятное, а попадающиеся в сказках чудеса — это, скорее, средство. (...)
Современный мир, конечно, во многих отношениях интереснее (и разнообразнее) любого сказочного. Но. Это мир, в котором господствуют анонимные силы, причем силы непонятные, неведомые, безжалостные и бессмысленные. Мир, в котором процветающие государства в одночасье лишаются средств — из-за каких-то там «колебаний биржевых котировок» — уж больно неуютен, поскольку перестал быть нашим, человеческим миром. Уже не Бог, не демоны, не мы сами творим свою судьбу. Мойры тоже отдыхают. Нами правит закон больших чисел, и только сказка возвращает нас в прошлое, когда миром правили булат и злато, сила и ум, истина и меч.
Теперь, разобравшись с определениями, плавно перейдем к теме сюжетов. Вообще говоря, хороший сюжет редко берется «из ниоткуда». Как правило, нужен какой-никакой, а материал. Из всего того, что мы тут уже наговорили, следует простенькая мораль: самый подходящий материал для хорошей фэнтези — это что-то среднее между волшебной сказкой и учебником истории. Дело в том, что не всякую сказку удобно перелагать языком Эмиля Золя, и не всякая история настолько интересна и загадочна, чтобы напустить волшебного туману. (...)
Итак, наилучшим материалом для фэнтези может быть что-то такое, в чем история и сказка сливаются до неразличимости. То есть — легенда.
В этом смысле англичанам (и, по совместительству, американцам) сильно повезло. В их распоряжении — роскошный источник, позволяющий разгуляться фантазии, и в то же время не слишком отрывающийся от исторической правды.
Я имею в виду цикл легенд о короле Артуре.
2
Мир драконов, рыцарей, седовласых королей, шутов, менестрелей, коварных магов, изнывающих от скуки «благородных девиц» (интересная, кстати, порода), а также, разумеется, страшных и злых разбойников, давно уже стал для нас родным и обжитым. Однако все это не с потолка взялось: вся эта помпезная роскошь имеет свой источник. А именно — сочинение сэра Томаса Мэллори «La Morte Arthur».
Пересказывать содержание этого длиннющего произведения нет никакой возможности. Однако это и не требуется. Сейчас нам интересно, как устроена музыкальная шкатулка, а не то, какие мелодии она наигрывает.
Итак, займемся исследованием артурианского мифа. Прежде всего — о месте и времени действия. Это позднее средневековье — то есть мир разобщенный, разделенный на маленькие части, и у каждого клочка земли, у каждой скалы есть свой хозяин и насельник, не подчиняющийся никому и ничему, кроме грубой физической силы, и ведущий бесконечные войны с соседями. Единственное, что хоть как-то объединяет этот мир — это сложившийся за века усобиц «рыцарский кодекс», то есть определенные понятия о чести и достоинстве. Разумеется, эта не слишком-то высокая этика сплошь и рядом нарушается, но это всё же лучше, чем ничего.
Теперь о действующих лицах. Прежде всего, сам король Артур, волею Божией (явленной весомо, грубо и зримо — то есть чудесами) и велением Судьбы (в лице колдуна Мерлина) правитель Англии. Он олицетворяет собой Порядок, Меру и Строй, которые он должен дать разобщенному миру. Не будучи ни самым сильным, ни самым храбрым, ни самым проницательным из населяющих этот мир «людей длинной воли» (с) Лев Гумилёв), он олицетворяет собой нечто более важное, чем сила, смелость и практическая сметка.
Он олицетворяет собой Идею. Идею Всеобщего Закона, перед которым все равны, и Высокой Цивилизации, вкусить благ которой достойны наилучшие. Цель его правления — не удержание власти ради власти, а нечто большее: просвещение мира, распространение законов рыцарства на всю Англию, а то и на весь обитаемый мир. Образец и одновременно инструмент утверждения этого Brave New World’а — это воинская дружина, известная как Братство Рыцарей Круглого Стола.
Круглый Стол — это не столько деталь интерьера, сколько символ нового общества, общества Сильных и Равных, общества Автономных Индивидуальностей, подчиненных Закону и Порядку, чьи претензии на превосходство и власть ограничиваются только Правилами Чести. Сияющим символом этого нового мира является Святой Грааль — магическая чаша с кровью Спасителя, овладение которой означает окончательное утверждение Царствия Божьего на Земле.
Надо еще отметить, что идея эта вполне готовая. Думать над ней не надо: её надо просто распространять и утверждать «до крайних пределов земли».
Противники тоже известны. Это Зло, отождествляемое с Дикостью, Коварством и Беззаконием, мир древнего нечистого колдовства и черной магии, мир чернокнижницы Морганы ла Фей и предателя Мордеда. Эти силы исподволь подтачивают возводимое Королем здание Нового Мира, и в конце концов добиваются успеха. Король Артур мертв, волшебник Мерлин заточен в скале. Однако дело их не пропало. (...)
3
Вторая половина XX века интересна не только появлением атомной бомбы, памперсов и Windows–98. Это еще и время зарождения так называемого «восточного мифа». То есть попыток (надо сказать, вполне успешных) создания «восточных» мифов, могущих конкурировать с европейской литературной и кинопродукцией.
Попыток создать нечто подобное было немало, но особенно преуспели в этом японцы и китайцы, уже давно освоившие искусство продажи восточной экзотики в западной упаковке. Для этого, однако, им пришлось решить довольно сложную задачу: а именно, разработать и внедрить в массовое сознание свой собственный, «восточный» миф, на основе которого и можно ткать паутину легендаристики.
Итак, «героический Восток» представляет свои истории. Разумеется, и в этом случае речь идет о сообществах героев и совершаемых ими подвигах. Как правило, это разного рода «школы боевых искусств» — начиная от японских ниндзя и кончая китайским Шаолинем. Как и в случае двора короля Артура, они олицетворяют собой Законность, Справедливость и Порядок.
Однако тут-то и начинаются различия. В отличие от славного двора короля Артура, они никогда не связаны с «правящим прогрессистским режимом»: напротив, это хранители Древнего Знания, как правило, оппозиционно настроенные и позволяющие себе той или иной степени фронду. Центральная власть — как правило, циничная, аморальная, жестокая, продажная (и, не в последнюю очередь, прозападная или хотя бы вестернизированная) — чинит героям всяческие неприятности и в конце концов уничтожает эти оазисы Чести, Доблести и Справедливости. Кульминационным моментом «шаолиньской легенды» является разрушение правительственными войсками знаменитого монастыря, чьи защитники полегли, истребив, конечно, немерянное количество врагов, которые победили их исключительно числом, да еще европейскими пушками.
Следует сказать честно: «восточный миф», как он есть сейчас, имеет вполне ощутимую антизападную направленность. Если для рыцарей артурова двора главный враг — это зло, однозначно отождествляемое с дикостью и варварством, то для монахов Шаолиня — это еще и чужая цивилизация, в данном случае западная, с её разлагающим влиянием. Однако, то, что они отстаивают, — это тоже цивилизация, причем более древняя и более правильная, чем агрессивный и хищный Запад со своими деньгами и пушками. Это не та ситуация, когда Порядок борется с Хаосом, а ситуация, когда один Порядок пытается сохраниться перед лицом другого Порядка, на первый взгляд — более прогрессивного, а на самом деле — всего лишь более сильного.
Любопытно, что антизападная компонента восточного мифа не могла проявиться в явном и неприкрытом виде. Ни оккупированная Япония, ни спасающийся под крылом Тихоокеанского Флота Соединенных Штатов Тайвань, ни прочие государства ЮВА, зависящие от западного мира напрямую, не могли — да и не хотели — позволить себе прямую антизападную пропаганду. Особенно если учесть, что «восточный миф» с самого начала предполагалось экспортировать, причем на тот же самый Запад. Основной задачей было не тупое самовосхваление, а, скорее, попытка озадачить самоуверенную западную цивилизацию, заинтересовать её Востоком, заставить задуматься над тем, так ли уж правы потомки Ланселота и Тристрана, размахивающие атомными копьями над Хиросимой.
Надо сказать, что это им вполне удалось. Ненавязчивое проникновение восточной культуры на Запад, сейчас уже ставшее очевидным фактом, не в последнюю очередь обязано умелым распространителям «восточного мифа», всем этим бесконечным сериалам про «войну школ Белого Тигра и Черной Черепахи» или очередным «тайнам ниндзя». Незаметно, исподволь, «артурианский миф» размывается восточным Мифом о Самобытной Культуре, ненавязчивой демонстрацией того, что помимо Святого Грааля и кромешной тьмы вокруг него, есть еще и иные источники света, что не всё древнее обязательно примитивно, и так далее. А также и то, что от Рыцарей Святого Грааля до конкистадоров — один шаг...
Не выбрасывайте черновики...(с), Цитаты об авторах, графоманах и творчест
Список форумов · Внутренний город · Форумы Арт-пространства «Понедельник» · Скрипторий
