RPG-ZONE
Новости Форумы Путеводитель FAQ (RPG) Библиотека «Пролёт Фантазии» «Штрихи Пролёта» Дайсы
>  Список форумов · Внутренний город · Форумы Арт-пространства «Понедельник» · Пролет вокруг Здравствуй, Гость (Вход · Регистрация)
Страницы: (7) « Первая ... 5 6 [7]  
 Ответ
 Новая тема
 Опрос

> Миниатюры
   Сообщение № 181. 17.5.2021, 00:00, TbMA пишет:
TbMA ( Offline )
чайный тлен Коза Ностры

*
Поэт Слова
Сообщений: 1514
профиль

Репутация: 631
218-й день рождения


Заслышав шелест крапивы под окном, Леший скривился:
— Опять принесла нелёгкая эту бесовку! Спасу никакого от неё нет.

Кошка повадилась навещать его из ближайшей деревни. Хотя, как ближайшей? Если напрямки через болото, то километров двенадцать будет. А в обход — так и все семнадцать.
Но, как говорится, «бешеной собаке семь вёрст — не крюк», только в его случае — кошке. И ведь ладно бы просто приходила, так нет, устраивала ревизию на грядках, обжирала заросли мяты, топтала любовно взлелеянную крапиву под окнами.

Крапива-то была засеяна не просто так, а для особых случаев. Вот прилетит сегодня на день рождения Змей, надо будет баньку топить. А как тут без свежего веничка из злой крапивы, если змеюгу другие-то и не берут? В прошлый раз весь веник был в чёрной кошачьей шерсти — как есть, бесовка! Ни одного светлого пятнышка, в кого такая уродилась? В деревне-то все кошки как на подбор — или пятнистые, или рыжие. А эта... Тьфу, пропасть!

Надо бы выйти, да шугануть. Рука было потянулась к самой длинной хворостине в ворохе, припасённом для плетения корзин, но остановилась. Почесал Леший мохнатое ухо, отмахнулся от надоедливого комара, да и решился: отломал от приготовленной в печи утки крылышко и распахнул дверь, чтобы угостить незваную гостью.

Кошки за дверью не было, а на пороге лежала упитанная придушенная мышь. Гостинец, стал быть. В аккурат к праздничку.

Присоединённое изображение

   Сообщение № 182. 17.5.2021, 07:25, WoodNight пишет:
WoodNight ( Offline )
Леший

*
Творец
Сообщений: 5960
профиль

Репутация: 826
TbMA
Это самая крутяцкая поздравуха))))
*пошёл тырить формалин для увековечивания мыша*

   Сообщение № 183. 23.5.2021, 19:57, Aeirel пишет:
Aeirel ( Offline )
Король ящериц

*
Владыка Тьмы
Сообщений: 9266
профиль

Репутация: 568
Цитата(Евлампия)
Но за меня, в отличие от некоторых, гугл не думает.

Я ученый малый, милая,
громыханья оставьте ваши,
Если молния меня не убила —
то гром мне,
ей-богу, не страшен (за меня думает Маяковский).
WoodNight рецепт адской утки одобряю.

Цитата(S.S. Storm)
А у меня их есть (и не только). Ловите текст полуторалетней выдержки.

о, главное - правильно оформить реквест, у кого-нибудь полюбому найдется продукция на любой вкус и фетиш.


Цитата(S.S. Storm)
Это с литературных курсов, писал под тему "Травмирующий опыт [чей-то]". Мне выпала любовница)

это ты ещё на моих курсах не был.

   Сообщение № 184. 5.7.2021, 10:58, Евлампия пишет:
Евлампия ( Offline )
Электрофея

*
Мастер Слова
Сообщений: 2205
профиль

Репутация: 468
Предистория поросёнка по имени Могси (немножко длинная и грустная).
Надеюсь муза-вдохновительница когда-нибудь увидит. :smile:

Внучка горного великана

Жил-был горный великан.
Владел он многими сокровищами, и многие силы повиновались ему, но не был он счастлив. Потому что был одинок. Другие, знакомые ему, горные великаны ушли слушать шёпот звёздных дорог, а он остался совсем один.
Однажды забрела в его владения бедная вдова. Хозяин её прогнал, потому что не смогла она расплатиться за аренду скромного своего домишки. Женщина горько плакала, поэтому не видела, куда ведут её ноги. Шла, пока не обессилела и не упала.
А когда пришла в себя, увидела – рядом сидит существо, покрытое белой щетиной, но похожее на человека. Глаза у незнакомца были большие-пребольшие, нос картошкой и улыбка немного растерянная, но добрая. Улыбался он из-за мотыльков, те толкались вокруг него, словно соревнуясь, кто первый дотронется.
Сосед вдовы будто бы радовался их вниманию, выводил пальцем, светящимся в темноте, узоры, а мотыльки гонялись за ними. Он и сам светился, совсем чуть-чуть, но мотылькам, видимо, нравилось.
Вдова загляделась на игру и не испугалась великана. А когда существо насыпало ей в подол орехов, стало не до страха, очень уж кушать хотелось.
Так они и зажили вместе, вдова и горный хозяин. На самом деле великан не был страшным или хотя бы очень рослым, повыше вдовы, помощнее, но ненамного. Был он очень могуч в разной горной волшбе: умел двигать огромные камни, менять направления рек, делать трещины в породе. Люди его боялись и от боязни считали гигантом.
Спустя несколько лет родилась у вдовы дочка – маленькая красавица, которую они оба очень любили.
Но время шло, вдова состарилась и однажды захотела послушать пение звёзд. Горный великан мог бы жить ещё очень долго, ведь у великанов время течёт совсем не как у людей, но он так скучал по любимой супруге, что стал стремительно терять силы.
Чтобы дочка не осталась одна-одинёшенька, великан отправил послание королю, чьи владения прилегали к горному царству. Предложил сыну короля жениться на его дочке и стать наследником двух владений.
Король с радостью согласился на такое выгодное предложение, а поскольку сын его, Принц, был почтительным и добронравным юношей, то проблем не возникло. Так юная великанша стала Принцессой, а потом и Королевой.
Принц очень хорошо относился к жене, ведь была она очень красива и принесла ему в качестве приданого семь сундуков золота и тридцать сундуков серебра, но полюбить её, как горный великан полюбил вдову, не смог. Это очень печалило юную Королеву. Возможно, поэтому у них долго не было наследника.
А когда ребёнок всё же появился на свет – ею оказалась девочка с кожей как самый прекрасный лунный камень, глазами как отражение весеннего неба в горных озёрах, и с волосами белее укутанных снегом вершин.
Но когда Королева увидела дочь – зарыдала, ведь Король хотел сына.
– Бедное моё дитя! – плакала она. – Никогда не узнать тебе настоящей любви, – изрекла Королева и умерла.
Король долго печалился из-за смерти супруги, но страна требовала наследника, и он снова женился. На одной милой и доброй женщине.
Новая Королева была далеко не так красива, как прежняя, но зато очень быстро родила Королю сына, а затем ещё одного, после ещё и ещё.
Так и получилось, что маленькая Принцесса росла среди ватаги озорных мальчишек, которые мечтали о великих подвигах, авантюрах и приключениях, и грезила ровно о том же, о чём братья. Никто ей в этом не препятствовал. Отец-король был занят государственными делами, а Королева-мачеха ни в чём не отличала её от собственных сыновей.
Так они очень славно жили во дворце до тех пор, пока Король не решил выдать дочь замуж за одного из своих соседей. Так он хотел укрепить мир между державами.
Но Принцесса не желала идти замуж, она хотела побеждать драконов, ставить ловушки на единорогов, добраться до самого края света и посмотреть, что там – за ним.
Отец-Король был непреклонен. Он договорился с соседом и решения не собирался менять, несмотря на слёзы дочки, уговоры сыновей и мудрые советы жены.
Тогда Принцесса решилась на хитрость.
От матушки ей досталась не только прелестная внешность, но и умение чувствовать землю, и об этом никто не знал, и не ведал, что золото, серебро и даже медь после освящения в соборе становятся для неё ядовитыми.
Когда поняла, что отец не отменит решения, она решила сбежать. И попросила брата, самого младшего принца, которого очень любила, помочь. В тайне от всех маленький братец стащил у Королевы из шкатулки освящённый крест, и как только Принцесса его надела, упала бездыханной.
Во дворце решили, что Принцесса умерла от непонятной болезни. Все искренне по ней горевали, потому что любили. Но делать нечего. Оплакав Принцессу, похоронили рядом с матушкой, но не в королевском склепе, а в далёкой-предалёкой пещере, где жил когда-то её дедушка. Именно там завещала похоронить себя мать Принцессы, и там же Король-отец решил упокоить дочь.
Так несмотря на уговор, маленький принц не смог освободить принцессу от власти заклятого серебра. А когда вырос, или позабыл об обещании, данном сестре, или не захотел вспомнить.

Однажды неподалёку от пещеры горного великана заплутал цирк. И поскольку в тот день была отвратительная погода – по горам бродила очень неприветливая гроза – хозяин цирка решил переждать непогоду. Там было сухо, тепло и сохранился старый очаг.
Цирк был небольшой. Состоял он из старика Хозяина – он играл на лютне и кларнете. Заклинательницы рыб – она умела танцевать и создавать разноцветные миражи, трёх псов – они плясали под музыку и показывали различные трюки, и мула по имени Серко, что таскал по дорогам небольшой фургон, в нём хранилось имущество всей компании.
На самом деле цирк не был цирком. Ведь псы не были псами. Перекатившись через рябиновую ветвь, они снова становились теми, кем и были – простыми мальчишками.
Вот и сейчас, превратившись в людей, двое младших торопливо натянули одежду и убежали в большую пещеру, где Заклинательница рыб готовила нехитрый ужин из рыбы. Она приманила её в ручье неподалёку от пещеры. И хотя еда была не очень изысканной, в пещере витал аромат, который притянул бы и сытого человека, что уж говорить о парочке голодных юнцов, проделавших довольно долгий путь.
Но старший и самый осторожный из парнишек-перевёртышей, вместо того чтобы поспешить к теплу и еде, первым делом подошёл к тому, что принял за ящик.
Он хотел заглянуть внутрь. Но стоило прикоснуться – ящик развалился, подняв тучу пыли. Прочихавшись, парень увидел перед собой тело, на нём что-то поблёскивало.
Поколебавшись, Вельс – так звали старшего – осторожно взял вещицу и дёрнул на себя. С тихим звоном цепочка лопнула, и в руках у него оказался красивый серебряный крест очень тонкой работы. Положив украшение рядом с телом, он отправился к друзьям.
Так Принцесса проснулась.

Брата рядом не оказалось, и место было незнакомым. Принцесса встала, отряхнулась от пыли, прикрылась сильно обветшавшей одеждой и пошла, как и все, на запах.
Маленькая компания встретила её настороженно, но прогонять не стала. А Принцесса не стала говорить, кто она на самом деле. Соврала, что не помнит, и добавила чистую правду, будто не знает, как очутилась в пещере.
Принцесса была красива, поэтому друзья не могли отвести от неё глаз, и даже старик Хозяин вдруг расправил спину и заулыбался. Заклинательница рыб придумала ей имя – Йени, что на языке заклинательниц рыб значит – светлая. Кожа Принцессы в темноте немного светилась, не так как у её дедушки, горного великана, но заметно.
Так Йени отправилась в путешествие вместе с маленьким цирком. Петь и играть она не умела, зато знала множество трюков, умела плясать на канате и метать ножи. Чтобы не привлекать внимания к такой странной девочке, её переодели в мальчишку.
Йени нравилась новая жизнь. Нравилось бродить по городкам и деревням, показывать представления с псами и Заклинательницей, собирать монетки, выполнять трюки, смотреть на толпу, что, разинув рот, наблюдает, как она прогуливается по канату, спать на постоялых дворах и под открытым небом. Но больше всего нравилось находить потерянные вещи. За это часто давали награду большую, чем за фокусы, выделываемые на верхотуре.


Но лето пролетело. Осень разослала золотые письма и стала стылой, воспалённой, промозглой. Удержать людей под пронзительным ветром или дождём не могли даже самые смелые трюки, самые красивые песни и самые затейливые миражи. Денег становилось всё меньше, а требовалось всё больше и больше, ведь занемогшая Заклинательница не могла приманить ни одной рыбы.
Сначала заболел Старик. Долго жаловался на спину и ноги, потом стал кашлять. Кашель мешал ему спать, сделал голос сиплым и слабым, а потом начал потихоньку душить.
– Нам надо в город, – решил Вельс, когда кашель перебрался на Заклинательницу.
Ми и Уле переглянулись.
Они были похожи, как настоящие братья. Светлоглазые, белоголовые. Только Уле бойчее и сильнее, и лицо словно рябью покрыто веснушками. Ми чуть выше и совсем неуклюжий, когда не в собачьем обличьи. Жил он щенком, пока Старик его не подобрал. Достался при рождении Старику дар такой – инородцев различать. Вот он и различал, а иногда и спасал тех, к кому род человеческий был особенно безжалостен.
Ми рос и учился всему, только разговаривать не любил – улыбался чаще, зато Уле болтал за двоих.
– А где денег взять? – озвучил он общую мысль.
Вельс дёрнул сердито плечом. Они прятались от ветра и холода в заброшенном сарае, что нашёлся неподалёку от дороги.
– Серко и фургон продадим, – отрубил он. – Всё равно кормить нечем. Да и пошлины за въезд нам не заплатить.
– Не надо Серко продавать, – Йени сделала вид, что очень занята похлёбкой. – Мы выкопаем клад. Хватит, чтобы перезимовать в городе.
– Клад?! – хором спросили Уле и Ми. – Какой клад? Где ты его возьмёшь?!
Вельс не спрашивал. Но смотрел цепко.
– Тут есть один. Я знаю где. Мне нужно будет немного помочь, разрыть землю, и я его достану.
– Так ты даже клады умеешь находить? – глаза Уле, яркие, зелёнокрапчатые, стали больше чем всегда.
– Умею, – нехотя призналась Йени, – но они нечасто встречаются. Мы и сюда кое-как добрались, а другие спрятаны ещё лучше. А если не очень хорошо спрятаны, так их и люди быстро находят.
– Так чего же ты молчала?! – завопил радостно Уле. – Мы же можем стать богачами. Купить лошадь, много одежды и лекарства.
– Да они чаще заклятые. Просто так не возьмёшь, – смутилась Йени.
– Всё, прекратили Йени доставать! – оборвал поток вопросов Вельс. – Сказано, будет клад, значит будет. А сейчас – спать!
Йени обрадовалась, что допрос прекратился, но преждевременно.

Утро закралось в сарай белым льдистым сумраком. Костёр сердито фыркал, пережёвывая новую порцию веток, пахло дымом и сыростью. Завёрнутые в одеяла мальчишки сопели рядом. Рядом с ними было тепло, покойно – открывать глаза не хотелось. Но нужно. Из фургона, где они устроили больных, кашель звучал почти не прекращаясь.
Вельс как сидел вчера у костра, так и сидел. Впечатление складывалось, что не ложился и не отходил никуда. Но это было не так. Ветки, собранные вчера, растаяли в прожорливом брюхе огня. Рядом с костром обтаивали новые ветки, шумел чайник, а Вельс выстругивал штуку, похожую на загогулину. Приглядевшись, Йени поняла – волосы и одежда у него изрядно подмокшие.
Резанув по мальчишкам острым взглядом, он подкинул в огонь ещё пару веток.
– Говори, что не так с кладом этим, – потребовал он.
Глаза у Вельса были разные – один серый, цепкий, сердитый, а второй голубой, но его прикрывало изуродованное веко. Он всегда смотрел левым глазом, привычно держа голову в пол-оборота к правому плечу. Но сейчас он повернулся к Йени и внимательно вглядывался, силясь разглядеть ложь. Видно было – ему больно, но он не прекращал.
– Проклят он, – созналась Йени. – Хозяин этого хутора путников одиноких привечал. После убивал и обирал. Деньги перед смертью зарыл и проклял.
– Тогда брать нельзя, – отрезал Вельс.
– Нельзя, – признала Йени. – Но тогда Старик и Заклинательница рыб умрут. И Ми тоже. Он ещё не чувствует болезни. Но она уже в нём.
Нож в руках Вельса соскользнул по дереву, чтобы впиться в палец. Но он даже не дрогнул.
– Откуда?..
– Не знаю. – Йени пожала плечами. – Земля так говорит. Если я возьму клад, то проклятие только мне достанется. А денег хватит всем и на лечение, и на зимовку, и останется.
– Тогда клад возьму я! – решил Вельс.
Йени покачала головой.
– Тебе он не дастся. Но ты нужен мне, чтобы помочь. Земля смёрзлась, мне не раскопать, а потом я сама. Я не обязательно умру, я не совсем человек, – призналась она.
Вельс не удивился.
– Ты же в гробу там лежала, – ответил он на её вопросительный взгляд. – Понятно, что не человек.
– И не страшно было?
– Тогда – нет. – Он передёрнул плечами. – Держи!
Вельс подал ей загогулину, вырезанную из осинового корня. Приглядевшись, Йени поняла, что это перекрученный человечек.
– Обережка. Сколько сможет, столько себе беды возьмёт, – отвернулся он от неё.

Земля была больна – отравлена тем, что внутри неё. Тихо стонала под заступом, только неизвестно – не хотела пускать или наоборот радовалась, ожидая избавления от гнойника.
Вельс не ушёл, хотя Йени просила. Сидел на краю ямы, оттаскивал выкопанную землю.
Когда заступ звякнул о что-то и соскользнул, Йени обрадовалась, но, когда докопалась и поняла, что там, не выдержала. Кажется, кричала или ревела, или просто блеяла как испуганная овца.
Очнулась наверху, стоя, как та самая овца, на четырёх костях и извергая на белорадостный снег зеленоватую жижу. Так бы и осталась, наверное, там, если бы Вельс не поднял с колен, не помог утереться и не качал на коленках, как дитя, пока разум к телу не вернулся.
– Пусти, – наконец попросила она и полезла обратно.
Горшок с монетами был обложен человеческими костями. Было их не счесть, Йени всё никак не могла добраться до горшка.
Рядом упал мешок.
Вельс быстрей сообразил, что требуется. Целую вечность она собирала кости, а Вельс уносил. Потом пришлось, обжигаясь холодом, выгребать из горшка монеты, потому что поднять сразу всё не было никакой возможности.
– Их надо сжечь! – как в бреду бормотала она, указывая на кучу костей, что высилась рядом с ямой. – Обязательно надо сжечь! Обязательно! – уговаривала она, и никак не могла остановиться, даже когда Вельс раза три повторил согласие.
После пары оплеух в голове прояснилось.
Больше не разговаривали. До самой темноты готовили костёр, перекладывая кости ветками. А заветные монеты валялись в грязи рядом. Смотреть на них Йени не могла. Вельс иногда уходил – проверял, как больные и мальчишки, приносил ей питьё и вливал в рот через силу. Она послушно глотала, а потом её снова рвало. Но Вельс не сдавался, и она тоже.
Только цели у них были разные. Ей любой ценой нужно было уничтожить могильник, а он не давал ей сойти с ума. Получилось. У обоих. Когда огромный кострище всё-таки разгорелся, она была изломана, обессилена, опустошена, но кто она и где – понимала.
Очень хотелось лечь на землю и тут же остаться. Но Вельс не позволил, увёл обратно в сарай, закутал в одеяло и снова заставил пить. И только тогда, когда в трижды опустошённый живот влили живого кострового пламени, Йени поняла, чем он её отпаивал.
Было у Старика в запасе несколько бутылей забористого самогона. Обычно он ими все болячки врачевал. От простуды до царапин. Но от кашля ни ему, ни Заклинательнице Рыб напиток не помог. Йени хотела сказать, что и ей не поможет – не смогла. Старый сарай заплясал в такт движениям огоньков в костре. Под эту пляску она и заснула.

Денег в горшке было много. Они могли бы прожить эту зиму в удовольствие и ещё бы осталось. Но вместо этого Вельс нанял небольшой двухэтажный дом с четырьмя спальнями на тихой улочке в квартале часовщиков.
Главным было поставить на ноги заболевших, поэтому приходилось тратить монеты на лекарей.
Утром и вечером Вельс брал Серко, и они уходили на рыбный рынок, помогать торговцам, возить и раскладывать товар, чтобы вечером принести еду для всех, сладостей для мальчишек и рыбу для Заклинательницы.
А Йени и Уле оставались дома ухаживать за больными – Ми тоже заболел – готовить еду и убирать дом. От такой жизни маленькая принцесса очень быстро загрустила. Ей не хватало воздуха, движения, представлений, вечеров у костра.
Вельс же хотел остаться в городе навсегда.
Часто говорил о том, что бродячая жизнь их погубит. Предложения Йени – лучше готовиться к зиме, ¬ купить тёплые вещи, откладывать деньги и уходить осенью на юг – он называл разумными. Но тут же с жаром доказывал, что теперь, когда есть деньги, они могут купить дом, а значит, им не обязательно болтаться по дорогам в поисках заработка.
Он хотел поговорить со Стариком и отдать мальчишек в ученье. А пока учился сам. Йени не знала ни одного из ремёсел – ни с шитьём, ни с вязанием у неё сложилось, но зато она умела читать, считать и когда-то легко освоила основы геометрии и механики.
Если обучать Уле у неё не получалось совсем, тот готов был слушать только сказки, то Вельс, наоборот, к учению относился с большим терпением, чем сама Йени, которая, объяснив что-то разок дальше теряла терпение и начинала ворчать. Вельс терпел, заглядывал в глаза, улыбался чуть виновато и снова брался повторять уроки. А Йени пофыркав рассерженной кошкой невольно начинала поправлять ошибки.
Бросить уроки она не могла. Потому что учение хоть и двигалось медленно, как способ отдохнуть душою от ухода за больными помогало прекрасно.
И помогало верить, что всё закончится хорошо.
Напрасно.
Несмотря на старания Старик всё же ушёл.
Их временный дом погрузился в молчание. Заклинательница Рыб, хоть и встала с постели, дни проводила с больным Ми. Там же обретался Уле, а Йени осталась совсем одна. Выполнив домашнюю работу, сбегала из дома и бродила по городским улочкам, появляясь ко времени возвращения Вельса.

Во время одной из таких прогулок она повстречала мальчика лет пяти в голубом бархатном камзоле, но без плаща. Он плёлся по уставшей за день улице и горько плакал.
– Что с тобой? – спросила его Йени.
– Я устал и замёрз. Поэтому плачу, – ответил мальчуган и зарыдал громче.
Не раздумывая, Йени стянула с себя плащ, завернула мальчишку, подхватила на руки и потащила домой. Это было недалеко.
Вельс нашёл их на кухне, болтающими возле печи. Мальчик сказал, что он сын правителя города. Они с сестрой хитростью выбрались из дворца и отправились погулять, а потом заблудились и потеряли друг друга.
Вельс подтвердил, что городская стража, как ужаленная, носится по городу в поисках княжича, а княжна Христина давно нашлась. Выходило, что юный Максимилиан и есть сын Правителя, из-за которого кипел город.
Посовещавшись, Йени и Вельс решили не ждать утра, а отвести его во дворец, на что мальчик, хоть и клевал носом, с радостью согласился.
Старик Правитель сам выбежал встречать сына. Мальчик был его единственным и долгожданным наследником. Он был очень рад его возвращению. Когда же увидел, кто привёл ребёнка, споткнулся и чуть не упал, но справился с собой.
– Не уходи! – Маленький княжич вцепился в руку Йени и не желал отпускать. И ни матушка, ни няньки не могли увести его в опочивальню. – Я покажу тебе солдатиков. Они тебе понравятся!
– Останьтесь! – обратился к ней Правитель. – Хотя бы на денёк! А лучше пока, его высочество не успокоится. Я буду очень признателен. У Максимилиана был слишком трудный день, и мне не хотелось бы быть с ним слишком суровым. Надеюсь, вас не слишком затруднит.
Правитель изысканно поклонился, оставив Йени в растерянности. Оставаться не хотелось, и не хотелось обижать мальчика, на чью долю выпал очень волнительный день.
– Оставайся, – скупо улыбнулся Вельс. – Я приду за тобой завтра.
И Йени позволила себя уговорить.

Княжич, окружённый заботливыми няньками, скоро заснул, а Йени отвели в кабинет Правителя.
Кабинет располагался наверху самой высокой башни дворца. Поэтому отсюда можно было видеть весь город. Днём. В поздний час их встречи на фоне синезвёздного неба виднелись лишь столбики дымов, подпирающие мерцающую высь.
Сама комната отличалась аскетичностью.
Строгий конторский стол, шкафы с объёмными гроссбухами, высокое кресло и несколько стульев. Единственным украшением комнаты был высокий камин из серого камня, отличающийся простотой и при этом изяществом. Правитель стоял у камина и наблюдал за огнём.
Йени, как и положено воспитанной девушке, сделала книксен.
– У вас хорошо получается, – заметил Правитель на поклон, – кто же научил вас так держаться?
– Точно не могу сказать, ваше высочество. Всю жизнь я провела среди бродячих артистов. Мне часто приходилось изображать из себя знатную даму. Может быть, поэтому.
– Только изображать? – Правитель уселся за стол, заваленный бумагами, и внимательно уставился на Йени, которая невольно дрогнула от вопроса.
– Увы, ваше высочество, только изображать.
– Многим людям приходится изображать из себя то, кем они не являются на самом деле. Наверное, поэтому лицедейство пользуется популярностью в народе. Мы учимся примерять маски. Не так ли?
– Я не знаю, ваше высочество.
Йени старалась держаться спокойно, но странные речи Правителя будили тревогу.
– Действительно, откуда тебе знать о таких вещах. Ты ещё очень юна. Почти как моя сестра. Она умерла много лет назад. Если бы этого не случилось, то ещё неизвестно, кто сидел бы перед тобой в этом кресле.
Сердце Йени забилось так сильно, что ей показалось – внутри затрещали рёбра.
– Сестра не должна была наследовать землю, но её муж или дети могли пожелать стать владыками княжества или всего королевства. Она была старшей в роду, и большая часть земель княжества принадлежала ей.
Но сестра умерла.
Я был тогда молод и глуп, я искренне горевал, но старший брат объяснил мне, насколько это было полезно всем нам.
Я понял, и много лет правил землёй. Но вот ко мне является девочка, как две капли воды, похожая на сестру. Ту самую, что могла лишить меня многого. Даже сейчас, когда про неё забыли, могут найтись те, кто поддержит её, если она вдруг захочет вернуть престол своей матери и деда?
А может быть, она призовёт на помощь колдовство?
– Ваше высочество, кто поверит самозванке, пытающейся, спустя много лет, выдать себя за вашу сестру?
– Ты права, девочка. Никто не поверит. Особенно, если заставить её замолчать.

Правитель дёрнул серебряный колокольчик, висящий рядом со столом. Тотчас явились два стражника.
– Уведите ведьму! И бросьте в подвал. За попытку околдовать княжича она понесёт достойное наказание.
Не успела Йени охнуть, как ей заломили руки и вставили в рот кляп.

Снег был белый-белый и чистый-чистый. Гораздо более чистый, чем мысли людей.
Йени молча наблюдала с телеги, как споро растёт куча хвороста. Может быть, она и хотела что-то сказать, но рот ей оставили завязанным. Зато руки были свободны. Поэтому она смогла собрать немного снега и слепить снежок. Так и катала его, в покрасневших от холода пальцах, всю дорогу от замка до подножья горы, в чьей тени разросся город. Когда-то там были серебряные и оловянные рудники, но давно истощились.
Прервала занятие, когда старший отряда бросил ей на колени холщовый мешочек с чем-то тяжёлым.
– Правитель велел передать! – рыкнул он, сплёвывая. И видно было, что ни капли сочувствия к ведьме у него нету.
Йени заглянула в мешочек. Там лежало серебряное распятие на тонкой цепочке.
Отнять княжеский подарок никто не решился, поэтому к столбу привязали, пропустив верёвку под мышками, но на совесть. Не сбежать ведьме, что покусилась на ребёнка.
Сырые дрова задымили густо. Дождавшись, когда дым заслонит от солдат, Йени стряхнула снежок с ладони. В небо взлетела белая птица.
Только после этого надела подарок брата.

Друзья долго ждали возращения Йени из дворца, особенно Вельс. Не сразу поверили снежной птице, что принесла им весточку, будто она решила остаться в замке. Но сколько бы посланий они не передавали, птица возвращалась и твердила одно: их подружке хорошо в замке, возвращаться она не хочет, и просит не тревожить её, а лучше уйти из города и забыть про неё. Потому что она хочет забыть о прежней жизни.
Друзья закручинились.
Вельс ходил к замку, но его не впустили. Только однажды в вечерних сумерках, он увидел бывшую подружку на стене. Но она сразу отвернулась и ушла. Только после этого он поверил, что она не желает его видеть.

Когда могучий южный ветер принёс на загривке в город весну, они запрягли Серко в фургон и отправились искать счастья в другие края. Три дня снежная птица невидимкой летела за ними, а затем вернулась к розовому кусту, что пророс на месте казни, и запела.
Песня птицы была так печальна, что содрогнулась от горя земля, и обрушилась гора, навеки схоронив старый город. Птица же упала на землю и превратилась в облачко. Оно пролилось на потревоженную землю тихим дождём, а затем умчалось на небо.

   Сообщение № 185. 10.7.2021, 05:05, Aeirel пишет:
Aeirel ( Offline )
Король ящериц

*
Владыка Тьмы
Сообщений: 9266
профиль

Репутация: 568
это всё грустно и аморально.

   Сообщение № 186. 11.7.2021, 10:13, Евлампия пишет:
Евлампия ( Offline )
Электрофея

*
Мастер Слова
Сообщений: 2205
профиль

Репутация: 468
Aeirel
Вы просто неподражаемы. Если не секрет, где ж Вы там аморальное нашли?
Мне очень интересно.

   Сообщение № 187. 15.7.2021, 16:23, Евлампия пишет:
Евлампия ( Offline )
Электрофея

*
Мастер Слова
Сообщений: 2205
профиль

Репутация: 468
Для любителей всего самого аморально летняя эротическая зарисовка. ::D:

О поцелуях

Нас у бабушки, маминой мамы, было семеро внуков.
И каждое лето, мы все обязательно к ней ездили.
Иногда нам везло, и мы собирались там целой бандой. Это было весело.
В то лето мы оказались у бабушки вместе с нашим двоюродным братом Виталиком.
Мы были рады. Как же целый старший брат! С таким везде же можно.
А вот брат Виталик отнёсся к нашему появлению без восторга.
Он был уже подростком. Ничего в огороде делать не хотел, слушал музыку, спал до обеда, а по вечерам уходил гулять. Нас с собой брать отказывался. И вообще от родственных обязанностей, типа сводить нас на речку или починить велосипед, отлынивал.
Но если нас с собой не взять, это же не значит, что мы не возьмёмся сами.
Так было даже интереснее.
Мы проследили за Виталиком, и выяснили, что он ходит к автобусной остановке.
Там собирались ребята примерно его возраста, врубали магнитофон на всю катушку и сидели, разговаривали о чём-то и щёлкали семечки. В общем, ничего интересного.
Убедившись, что жизнь Виталика скучна и однообразна, мы переключились на свою.

Бабушка отдала нам старый истерзанный студентами череп и несколько костей. И мы сразу забыли про Виталика.
О как нам завидовала детвора!
Когда мы брали с собой череп и выходили на улицу, мы были короли.
Никакие машинки, мечи и вертолёты, не могли с ним сравниться.
Он был нашим боевым знаменем. Надев его на палку, мы шли в бой и всегда побеждали.
Он был нашим развлечением. Любимой нашей забавой некоторое время было подкрадываться к домам – желательно, где живут одинокие старушки – стучать в окно и подсовывать для общения череп.
Это был чистый восторг слушать визг или маты тех, кто в это окно выглядывал. А потом срываться и удирать, чтобы нас не поймали. Длилось это недолго. Хотя мы старались пугать тех, кто живёт от бабушки подальше, весть о проказниках с черепом быстро долетела до нашего дома. Бабушка выдрала нас прутом, на что мы совсем не обиделись, и пригрозила череп отнять. От развлечения пришлось отказаться.
Он был нашим вдохновением. Мы сочиняли про него байки и развлекали всю местную детвору, а иногда и запугивали. Запугивание тоже продлилось недолго, потому что буквально после второй истории, где череп ночью ходит по домам и ворует у живых кости, чтобы собрать себе новое тело и ожить, на нас нажаловались. За страшилки бабушка нас прутом не воспитывала, но обещала, что лишит конфет. Мы выбрали конфеты.
Зато наши завиральные истории про то, как наш череп и с Наполеоном и с индейцами воевал – нас вообще тогда очень увлекала всякая военная тематика – даже взрослые приходили послушать. Очень удивлялись, как складно мы врём.
Короче, череп был наш герой.
Но не долго.

Приехала тётя Тома, проведать Виталика, привезла нам две сумки подарков и лишила нас покоя.
Наверное, она не хотела этого делать. Но так уж получилось.
На жалобы бабушки, что Виталик с нами не играет, она рассмеялась и сказала, что Виталику уже пора с девками целоваться, а не со шпаной водиться.
И вот одна эта фраза заставила нас заболеть от любопытства.
Хотя нас самих по возрасту поцелуи ещё не интересовали, но очень хотелось посмотреть, как люди целуются.
Тогда по телику этого не показывали, интернета не существовало, а люди вокруг были весьма строгих нравов, так что увидеть целующуюся на улице парочку было невозможно.
Вся слава и обаяние черепа поблекли перед этой новой необходимостью.
Виталик снова обрёл интерес в наших глазах. Тем более, что мы очень скоро выяснили, что он гуляет с Надькой, с соседней улицы. Мы поняли – это наш шанс. Надо было лишь проследить за Виталиком и посмотреть, как они там целуются.
Но гуляли они поздно вечером, а нам в это время уже полагалось спать. Спорить с бабушкой по поводу режима было бесполезно. Поэтому мы упросили её разрешить нам спать на чердаке.
Стояла жара, поэтому бабушка хоть и не сразу, но согласилась.
Нам отдали старую ковровую дорожку, которую мы собственноручно отчистили, пару старых одеял и надувные резиновые подушки из старой лодки. В общем через пару дней мы на чердаке угнездовались, подняли над ним старую наволочку, переделанную в флаг, снова став героями для всех окрестных детей, и начали шпионскую деятельность.
Это было не сложно.
К дому был пристроен дровеник, по нему мы и забирались на чердак, игнорируя приставную лестницу. А с дровеника раз чихнуть спуститься на соседский забор, и по нему две минуты делов вырваться на свободу. Соседская собака нас знала, поэтому выдать нас было некому.
Виталик и Надька гуляли не неподалёку. Вокруг давно заброшенной недостроенной фермы. Её окружал высокий забор, но он от времени стал настолько ветхим, что выдрать пару досок и проникнуть на территорию было не сложно. Поэтому Виталик гулял с одной стороны забора, а мы следили за ним сквозь многочисленные щели с другой.
Но, к нашему огорчению, Виталик с Надькой гулять-то гуляли, но целоваться не спешили.
Один день мы за ними последили, второй. А потом нам стало скучно.
Сами подумайте, какая радость шпионить за двумя людьми, которые туда-сюда ходят, о чём-то разговаривают и больше ничего не делают?
В общем, пришла нам в голову светлая мысль.
Мы спёрли у бабушки занавеску. Правда она была не белой, а в мелкий горошек, но в темноте не заметно.
Намалевали на ней страшную рожу красной краской, натянули рожу на давно ненужное решето, приделали к этому палку.
Угадайте, что мы сделали на третью ночь?
Правильно.
Мы изобразили привидение. С воем, визгом и уханьем.
Эффект был потрясающий.
Возможно, потому что перед этим мы рассказывали о том, что на заброшке живёт призрак нашего черепа, который гуляет там по ночам и мечтает сожрать кого-нибудь вкусненького.
Увидев наше чучело, Надька завизжала так, что мы забыли, что надо шуметь и ухать, и бросилась бежать.
Виталик же наоборот остолбенел.
Так и стоял в темноте, пока мы не испугались и не пошли его спасть.
Как же он на нас орал!
А потом схватил нас за руки и потащил к бабушке – сдавать.
Но бабушка вместо того, чтобы выдрать нас прутом или отругать, смеялась как сумасшедшая. И сказала Виталику, что это ему за то, что он перед нами нос дерёт.
На что Виталик очень обиделся.

После этого Надька отказалась с Виталиком гулять. Да и другие девчонки тоже. Мы так и не смогли посмотреть, как люди целуются. Но зато Виталик стал ходить на рыбалку и брать нас с собой.
Так что об упущенной возможности мы не пожалели.

   Сообщение № 188. 16.7.2021, 11:53, Aeirel пишет:
Aeirel ( Offline )
Король ящериц

*
Владыка Тьмы
Сообщений: 9266
профиль

Репутация: 568
*кивает на свиную голову на палке* это второй экзаменатор.

   Сообщение № 189. 17.7.2021, 19:40, Евлампия пишет:
Евлампия ( Offline )
Электрофея

*
Мастер Слова
Сообщений: 2205
профиль

Репутация: 468
Aeirel
Нерациональное Вы как-то используете ресурсы.
Из свиной головы можно сварить отличный холодец, а Вы её на палку.

Гостья из прошлого ( Offline )
И попробуйте мне запретить)))



Вредина и сказочница)
Сообщений: 10966
профиль

Репутация: 1312
Цитата(Евлампия)
Для любителей всего самого аморально летняя эротическая зарисовка.

ухохоталась))) Евлампия, вот честно, вы производите впечатление девочки-припевочки, а тексты пишете такие, что прям просятся в люди))) обалденная миниатюра, хочу ещё)))

   Сообщение № 191. 18.7.2021, 03:30, Евлампия пишет:
Евлампия ( Offline )
Электрофея

*
Мастер Слова
Сообщений: 2205
профиль

Репутация: 468
Гостья из прошлого
это всё часть коварного плана. А тексты я пишу разные.

   Сообщение № 192. 30.7.2021, 21:15, Aeirel пишет:
Aeirel ( Offline )
Король ящериц

*
Владыка Тьмы
Сообщений: 9266
профиль

Репутация: 568
изображение


   Сообщение № 193. 25.8.2021, 09:26, Евлампия пишет:
Евлампия ( Offline )
Электрофея

*
Мастер Слова
Сообщений: 2205
профиль

Репутация: 468
О том, как люди становятся докторами

Было то давно, в лето Господне благодатное.
Тетя Вика и дядя Боря поехали отдыхать на курорт, а Сашку они с собой брать не захотели.
Поэтому он оказался в гостях у моей бабушки. И как раз мы с братом там тоже обитали.
Сашка был благовоспитанный мальчик.
Мы тоже были ничего, но далеко не такие рафинированные как Сашка.

Сашку мы встречали с любопытством.
Нам тогда вообще было интересно всё новое.
А Сашка был такой весь в голубом костюмчике, из рубашки с короткими рукавами и шорт, в белых носочках и красных сандаликах. Прям мальчик с картинки, да ещё с чемоданом и со скрипочкой.
Тетя Вика и дядя Боря привезли его ближе к вечеру.
Весь день до этого мы занимались тем, что лазили по крышам, протаптывали тропы в малиннике, играли в гонки и поливали огород.
То есть выглядели мы, как маленькие грязные оборванцы.
И тут в наши немытые лапы попало такое чудо.

У Сашки даже лицо было не такое как у всех людей. Щёки красные круглые и чуть отвислые из-за чего лицо его на кроличью морду очень походило.
Первым делом мы опробовали скрипку.
Скрипка выла и визжала, а потом героически умерла. И Сашка за неё не заступался.
На самом деле ничего страшного не случилось, ну оборвали мы все струны, бывает.
Потом мы научили Сашку ходить босиком, как нормальные люди, а не как лох какой-то.
После затащили на баню.
Я до сих пор не понимаю, как это получилось, ведь он один весил больше нас двоих.
Но затащили.
А спускаться он боялся. Сидел и выл. На этой самой крыше.
Бабушка сказала: «Идите и снимайте, как затащили». И мы пошли. И просто спихнули его.
А поскольку Сашка не выбирал место для приземления, рухнул он в крапиву. Там, кстати, было совсем не высоко, и крапива была не жгучая. Мы тоже вслед за ним прыгали. На него.
Он же мягкий. Что пропадать-то будет.
Потом мы провели его по всем достопримечательностям посёлка: помойка, речка, магазины.
И когда по нашим представлениям он был готов, повели его в бабушкину лаборантскую.
Нас сторож туда спокойно пускал, ведь мы частенько там обретались.
А у бабушки там всякой интересной гадости навалом. Мало того, что ящерицы, жабы в формалине, так ещё и органы всякие.
Любуйся не хочу.
Мы очень любили их рассматривать.
А ещё у бабушки там были микроскопы и коробочки со стекляшками. Образцы разных тканей.
Короче, мы решили, что Сашке надо обязательно познакомиться.
Сашка оказался слабаком.
На очередном экспонате рухнул в обморок.
Чтобы Сашка пришёл в себя, мы вскрыли одну из склянок и дали ему понюхать.
Помогло.
Формалин, как и нашатырь, тоже очень вонючая штука.
Сашка пришёл в себя. Но вместо того, чтобы сказать нам спасибо за спасение, взял и наблевал прямо там, в бабушкином кабинете.
А убирать пришлось нам. Потому что Сашку мы заставить не смогли, даже пинками.
А ещё мы сводили его на экскурсию на кладбище. Мы туда любили ходить, потому что там жила целая банда белок. Но Сашка всего боялся. И могил, и шума ветра, и даже белок.
Когда мы сказали ему, что белки на самом деле оборотни, бросился убегать, заблудился и потерялся. Кладбище там большое было. Мы его едва нашли, потому что он на наши крики не отзывался.
Мы даже хотели его отлупить, потому что сами немного испугались, что бабушка нам накостыляет за потерянного братца, но вид у него был такой отчаявшийся и жалкий, что пришлось нам раскопать заначку и поделиться изрядно растаявшими сладостями.
У нас была железная коробка, в неё мы прятали конфеты и шоколадки, а потом закапывали на чердаке в опилки (раньше утеплителей не было, поэтому на чердак засыпали их, чтобы зимой дом не выстывал).
Это был наш секретный клад. Мы очень любили книжки про пиратов.
А ещё тётя Вика оставила Сашке десять рублей, но он никогда самостоятельно не ходил в магазин, поэтому не мог их потратить. Но мы его очень быстро научили покупать мороженное и лимонад. Пара подзатыльников и обещание отобрать ужин и Сашка, как миленький, пошагал к прилавку.
В общем то лето действительно было благодатным.

Когда по возвращении тётя Вика увидела исхудавшего и оборванного Сашку она заплакала.
Сашка тоже.
Он не хотел от нас уезжать.
Но тётя Вика спасла его от варваров.

А недавно мы сидели на работе – так получилось, что мы вместе работаем – и болтали о том, кто куда в отпуск собирается.
Сашка такой почесал румяную, плохо побритую щёку и говорит, что он бы всё отдал, чтобы в то лето вернуться.
В мед он оказывается пошёл, потому что очень мы его тогда своей храбростью впечатлили.

   Сообщение № 194. 3.11.2021, 17:17, Бирюза пишет:
Бирюза ( Offline )
интроверт

*
Классик
Сообщений: 1118
профиль

Репутация: 260
Снежинка

Она родилась в феврале .Конечно если бы она родилась в Южных широтах, то вы бы узнали ее в капле тропического ливня, или искрой росы на агаве.
Но она родилась в тех краях, где в феврале заметает дома по самые крыши. А люди, заблудившись в степи, исчезали целыми семьями.
Мама не уставала повторять Снежинке: «Ты особенная, твоя душа – узор —неповторима. И она никогда не повториться даже в миллионе других снежинок».
Жизнь-полет была восхитительна. Конечно, ей иногда причиняли боль острые уколы других снежинок,неся обиду и разочарование .
— Мама ,ах мама ,что же ждет меня впереди?
— Не знаю ,Снежинка, –грустно улыбалась мама .— Может ты украсишь собой ,как и многие до тебя, сугроб у дороги. Или будешь сверкать, как бриллиант в меху лисы-корсака, или на крыле большой серебристой птицы улетишь в неизведанные дали.Но где бы ты не была, не приближайся к людям. Даже самые маленькие из них ,несут столько тепла ,что мы таем без следа.
— А от чего они такие безжалостные ,мама
— Нет у них просто очень горячее сердце и они умеют любить ,но и ненавидеть .
— А что такое ЛЮБОВЬ?
— Ты ее непременно узнаешь когда встретишь ..
По городу К.сквозь буран шел мужчина.
— Ах ,какие у него грустные глаза ,надо непременно подлететь поближе и разгадать его тайну.
И Снежинка подхваченная ветром медленно упала Ему на ладонь.
— Вот сейчас Он непременно обрадуется, и увидит какая я особенная и красивая .Ой как тепло ..что со –мной я таю. Я уже просто капля как все. Но теперь я смогу пройти сквозь его кожу и стать с ним одним целым! Наверное –это и есть ЛЮБОВЬ!
Мужчина вынул платок, насухо вытер руки, одел перчатки и пошел дальше.

   Сообщение № 195. 7.11.2021, 05:03, Евлампия пишет:
Евлампия ( Offline )
Электрофея

*
Мастер Слова
Сообщений: 2205
профиль

Репутация: 468
Бирюза
Миниатюра интересная, особенно мне часть про кристальную душу-узор понравилась, но со знаками у Вас какая-то беда, они почему-то через пробел(((((( И это кошмарно мешает.
И у Вас фактическая ошибка. Или фактологическая?
Температура тела у лис выше, чем у людей. Я специально погуглила - 39.

Гостья из прошлого ( Offline )
И попробуйте мне запретить)))



Вредина и сказочница)
Сообщений: 10966
профиль

Репутация: 1312
Цитата(Евлампия)
Температура тела у лис выше, чем у людей. Я специально погуглила - 39.

На волосах людей снежинки же не тают на улице, так и на меху. Мех отдаляет снежинку от тёплого тела.

   Сообщение № 197. 7.11.2021, 13:31, Евлампия пишет:
Евлампия ( Offline )
Электрофея

*
Мастер Слова
Сообщений: 2205
профиль

Репутация: 468
Гостья из прошлого
Я об этом не подумала:)

Но если рассуждать с этой стороны, то зимой человек тоже редко ходит голый, и снежинкам стоит бояться только лица и, как справедливо замечено автором, рук.

   Сообщение № 198. 30.12.2021, 15:55, Евлампия пишет:
Евлампия ( Offline )
Электрофея

*
Мастер Слова
Сообщений: 2205
профиль

Репутация: 468
Я обещала выложить рассказ про Мишку.
Выкладываю.
Просьба людям с нежной психикой и любителям плюшевых мишек рассказ не читать.
А если прочитаете, виноваты сами, автор ответственности за вашу поломанную психику не несёт.

Сказка о нежности

Большой Мишка поднялся с лежанки, стоило небосводу слегка зарумяниться. Поправил розовую распашонку – она служила ему рубахой – почесал заштопанный нос, который в этот час всегда беспощадно свербел. Долго думал, какую панамку выбрать на сегодня. Панамок было три: тёмно-розовая с вишенками, солнечно-жёлтая с белым цветком и серо-зелёная, в клеточку.
Солнце за окном, играя оттенками, стремительно мешало небесные краски. Мишка покосился на солнечную палитру и выбрал жёлтую.
Вспомнил: они давно не катались на поезде, да и лошадки на карусели загрустили.
– Сегодня мы поправим им настроение, – решил он.
И, насвистывая песенку про чудесный день, покинул свои апартаменты.

Что день не будет радостным, понял сразу, как только увидел Ириску.
Несмотря на ранний для неё час, она сидела в обзорном зале на полу при «полном параде». Почти при полном. Расчёсываться она, как и всегда, поленилась. Но это нисколько не вредило милейшему образу.
Розовое кружевное платьице, блестящие лаком туфельки, бусики с сердечками и корона. Его любимая – маленькая хрустальная, издающая тихий мелодичный перезвон при каждом движении. Благодаря ей, вокруг Ириски, когда она двигалась, бабочкой порхал лёгкий звуковой шлейф, давая каждому настроению свой голос.
Мишка долго работал над этой короной, но добился своего. От интенсивности и силы движений мелодия менялась. Ириске это нравилось.
Сейчас Ириска не была счастлива, а значит, ей не нравилось абсолютно всё.
Сквозь прозрачный пол она следила, как солнечные лучи вспарывают тело тьмы, разрывая на части, и весело пожирают. Лицо Ириски было сосредоточенным и хмурым. А нежно-васильковые глаза…
Мишка отшатнулся, когда она повернулась к нему. В Ирискиных глазах полыхала самая настоящая ненависть.
– Хочу гулять! – объявила она.
И махнула рукой на зелёную бескрайность далеко внизу.
Мишка тяжело вздохнул.
– Тебе туда нельзя.
Говорил он спокойно и чётко. Знал, иначе никак. Только рассердишь. Ириска всегда отличалась характером. Спорить было бесполезно. Он и не собирался. Но делать, что ей взбредёт в голову, тоже.
– Во что мы сегодня будем играть? В Шарика и Мишутку или в трёх поросят? – попробовал он отвлечь её на любимые игры. Но не получилось.
– Хочу гулять!
Ириска вскочила на ноги и упёрла руки в бока.
– Туда нельзя. Там радиация! Такая невидимая бяка. Она сделает тебе очень плохо. Очень больно. Ты умрёшь. А как же я буду без тебя?
На последних словах Мишка взволновался. Даже чуть не расплакался. Действительно, как же он без любимой Ириски, верной подруги и компаньонки во всех весёлых играх?
Плакать и правда хотелось, но, увы, из пластиковых глаз не бегут слёзы.
Но что Ириске его печали?
Ириска рвалась туда – вниз.
В царство растений, рождённых планетой после большого взрыва. Ладно бы там только радиация зашкаливала. В их маленьком замке, как Мишка про себя называл станцию, имелись скафандры, способные защитить от ионизирующего излучения.
Но чем защищать Ириску от того, что люди выпустили перед взрывом, он не знал. Знал – что оживило его, людей убило сразу. Почти всех. Кроме Ириски и её мамы, та во время «большой волны» лежала в изолированном операционном блоке вместе с новорождённой.
Планета постепенно оправилась.
Но вот то – осталось.
Невидимое, беспощадное. Но как это объяснить пятилетнему ребёнку?
Мишка невольно глянул вниз.
От края и до края горизонта раскинулось, живо играющее оттенками зелени, лесное море, украшенное россыпью озёрной сини. Иногда Мишка думал: души умерших людей переселились в растения и обрели наконец гармонию. А станция по изучению особых метеорологических явлений как цвела хрустальным цветком с эпохи человечества, так и продолжала. Все необходимые для её жизнедеятельности вещества автоматически добывались из земли и по опоре в виде цветочной ножки и доставлялись куда нужно.
Да и много ли им нужно?
Ему, бывшему плюшевому медведю, и его любимой принцессе, которой он посвятил свою жизнь. Но что ей ни в коем случае нельзя спускаться, Мишка знал. И рисковать не собирался. Вот только Ириска с упорством взбешённого носорога рвалась на свободу.
– Хочу гулять!
Ириска топнула ножкой. И надула губы.
Мишка вздохнул, сдаваясь.
– Хорошо. Мы пойдём гулять, – пообещал он. – Покушаем и пойдём. Только ты не сердись больше.
Ириска распахнула удивлённо глаза. Видимо, не могла поверить, что добилась своего.
Мишка ещё раз горько вздохнул, улыбнулся и остановил её время.
Ириска замерла, навеки сохранив удивлённо-недоверчивое выражение милого лица. А Мишка без сил опустился на пол у ног своей принцессы.
Но уж лучше это, чем превратиться в горстку пепла, как произошло со всеми людьми, что жили на станции.

Мишка корчился от растущей внутри пустоты. И вспоминал.
Как волна прошла сквозь него и мужчину, что нёс его в подарок своей новорожденной дочери. Мужчина рассыпался прахом, а Мишка осознал себя и то, что произошло. И не просто осознал, а смог заставить тело действовать так, как хотелось ему. Как обошёл станцию и не нашёл никого. Только кучки пепла лежали там, где должны были находиться люди. Как переводил станцию в автоматический режим. Как наблюдал за багровыми цветами пламени, что заполнили землю от горизонта до горизонта. Как испугалась Надежда, когда увидела его входящим в палату.
Вспомнил их долгие разговоры и попытки понять, что произошло. Вспомнил, как вместе учились жить на станции и заботиться об Ириске. Как Надежда приделывала ему пальцы, чтобы он мог выполнять мелкую работу. Как их маленькая принцесса росла и радовала их. Как Надежда постепенно отстранялась от него и ребёнка становясь всё холоднее и холоднее. Как однажды явилась к нему с паяльником и попыталась сжечь. Тогда он ещё не умел останавливать время. Да и не решился бы так поступить с той, кого считал хозяйкой.
Надежду он заморозил. Накачал снотворным и погрузил в криокамеру. Конечно, он не был уверен в своём выборе, но как бороться с безумием, он не знал. Он остался один. О бывшей хозяйке и её паяльнике напоминала только заплатка на носу. Её пришила Ириска, потому что ему тогда держать иголку было неудобно. Получилось немного криво. Но Мишке так даже больше нравилось. Напоминало о том, как Ириска пыхтела, высунув от усердия язык, и старалась починить Мишку наилучшим образом.
Так они и зажили вдвоём. Большой плюшевый медведь и его маленькая принцесса.
Он изо всех сил старался дать Ириске самое прекрасное и совершенное.
Теперь всё закончилось.

Мишка знал – внутри у него нет сердца, нет мозга, нет ничего, что бы болело. Но он сидел и смотрел на застывшую Ириску, и испытывал такую боль, что хотелось разорвать ткань на животе и выпустить то, что плавилось внутри, на свободу.
Солнце кружило вокруг земли, ветер пригонял гигантские тучи, растения внизу сменили зелёные наряды на цветные, а Мишка всё сидел возле ног Ириски, возрождая самые лучшие воспоминания.
Хрустальными искорками собирались они в памяти Большого Мишки, заполняя несуществующее его сердце нежностью. Когда всё плохое забылось и осталось только хорошее, Мишка встал на ноги, умыл и расчесал Ириску, с помощью роботов создал для неё самый прекрасный наряд и хрустальный шар с настоящей лесной полянкой, чтобы сохранить память об Ириске навеки.
Лес выбрал потому, что она так рвалась с ним познакомиться. И вот теперь на лесной опушке маленькая девочка застыла у куста шиповника, слушая пение соловья. Созданная им картинка была так прекрасна, что Мишка подолгу не мог оторваться от её созерцания. Если нажать красную кнопку у подножия шара, то соловей оживал и прокручивал записи их разговоров, читал сказки или проигрывал любимые Ирискины мелодии. Если нажать зелёную, то на одну из стенок шара выводились видео, на которых они шалили, играли или мастерили.
Все воспоминания, какие смог, Мишка сохранил в шаре.

Лес внизу обнажился, затем закутался в белоискристые меха, после зазеленел снова.
Когда деревья подёрнулись пушком первой зелени, Мишка закончил работу над созданием мемориала. Последним штрихом собрал Ирискины вещи, сложил их в хрустальную чашу и сжёг. Это было нецелесообразной тратой ресурсов, но что-то внутри Мишки требовало именно такого поступка. Это было очищение, пусть и под вой противопожарной системы.
После несколько дней посвятил проверке станции – ничего не изменилось, пока он предавался печали. Последней на его пути была лаборатория. В одном из холодильников он взял термостат с хранящимся в нём содержимым и отправился к лифту.
Несущую колонну их с Ириской замка окружала поляна. Такого же размера как, напоминающая цветок нарцисса, станция – отсюда, с поверхности, она казалась размером не больше него. Мишка ступил на землю без опаски. Знал – с ним ничего не случится. Когда-то давным-давно он думал, что земля погубит его, и даже желал этого. Но этого не случилось.
Он всегда был частью этого мира – понял неожиданно для себя Мишка. И это придало ему сил.
Он с удовольствием вдохнул воздух, сладко пахнущий цветами. И в очередной раз задумался, почему деревья не растут ближе – из-за какой-то невидимой его глазу причины или думают, что станция может рухнуть, и поэтому держатся на расстоянии.
Спрашивать было бесполезно. Мишка знал – они найдут способ уклониться от ответа. Но, с другой стороны, ему же лучше. Там, наверху, он привык к простору и не хотел бы оказаться посреди чащи. Деревьев он не боялся – в качестве питания он не годился, а вот его исчезновение приведёт к тому, что станция рано ли поздно начнёт разрушаться, а для деревьев это риск, пусть и не очень большой.

Надышавшись, Мишка зашагал к самой большой секвойе, та вольготно расположилась на краю поляны, ловко вырыл у корней неглубокую яму и вывалил туда содержимое из мешка.
Старуха не заставила себя ждать. Явилась. Оживилась. Мишка не уставал удивляться тому, что люди давно исчезли, а души деревьев имели те же черты, что были когда-то у людей.
Спрашивал Секвойю, та объяснила, что они реагируют на него и поэтому становятся такими. То есть попросту – выглядят людьми, потому что он именно этого хочет.
Мишка старуху слушал, конечно. Но не очень-то доверял. Он бы скорее поверил, что это, чтобы вызвать его доверие. Только вот для чего? В том, что причина есть, он не сомневался, как не сомневался в том, что скрывать будут до последнего.

– Что тебе? – качнув ветвями, спросила Секвойя.
– То же, что и всегда! – ответил Мишка. – Только в этот раз постарайтесь. Раз от раза они становятся всё капризней и хватает их ненадолго.
Секвойя вздохнула.
– Это не от нас зависит. Мы делаем всё, как всегда. А получается, что получается. Тебе надо вырастить половозрелую особь и попробовать собрать семена снова. Эти слишком долго хранятся.
Мишка мотнул головой.
– Нет! Копия должна быть точной. Мало ли что пойдёт не так с этой новой особью.
Секвойя недовольно дёрнула ветками.
– У тебя же есть запас старых семян. Если не получится с новыми, что помешает воспользоваться теми, что есть?
Мишка задумался.
– Я подумаю, – не стал сразу соглашаться он.
– Подумай, подумай, – сварливо проскрипела Секвойя. – Послезавтра приходи. Будет готово.


Три дня Большой Мишка не находил себе места.
Готовился!
Как к празднику. Делать особо было нечего, но он всё равно суетился. Загонял роботов, устал сам и никак не мог успокоиться.
Наконец, долгожданный день настал.

Мишка опустошил холодильник с синтетической человеческой кровью и, прогибаясь под тяжестью подарка, зашагал к лифту. Еле дождался спуска, даже обеспокоился – всё ли в порядке с лифтом, показалось, тот движется медленнее, чем всегда, и, подпрыгивая от нетерпения, устремился к Секвойе.
Лапы дрожали.
Он торопливо рвал пакеты с синтетической кровью и поливал землю, обходя поляну по кругу. Больше всего, разумеется, вылил перед Секвойей, как перед самой старшей. Но та не изволила явиться. Впрочем, как и всегда.
Обязательства она выполняла безукоризненно, а вот в момент передачи появляться не спешила. Но Мишке было плевать! Главное, быстрее удоволить жадные до крови растения и получить желаемое.
Поэтому он и спешил. Понимал – они видят его нетерпение. Злился. Но ничего с собой поделать не мог.
Наконец круг был пройден.
Зелёный кокон, что появился у корней Секвойи, распался, открывая, ради чего он старался.
Мишка снова почувствовал несуществующие слёзы. Те самые, что не могли выкатиться из его пластиковых глаз. Только в этот раз, это были слёзы радости.

Прямо на траве его ждала голенькая девочка с большими-пребольшими нежно-васильковыми глазами. Не помня себя от счастья, Мишка осторожно взял ребёнка и, ничего не замечая вокруг, понёс маленькую красавицу домой.
Там его встретили подготовленные к встрече роботы. Через час ребёнок был накормлен, помыт и сладко сопел в колыбельке.
Уложив маленькую принцессу спать, Мишка долго сидел рядом. Радость переполняла его. Ведь его Ириска вернулась домой.
Потом всё же заставил себя оторваться.
Отправился в обзорный зал.
Попрощаться.
Прежняя Ириска всё так же удивлённо-недоверчиво рассматривала соловья.
Постояв несколько минут возле шара, Мишка поправил панамку с вишенками. Она досталась ему от самой первой Ириски. Той самой, что родилась у мамы Надежды, но вслед за нею точно так же сошла с ума. Её тоже пришлось заморозить.

Без любимой подружки одиночество было невыносимо.
Именно тогда он хотел умереть.
Спустился на землю, надеясь рассыпаться пеплом и изжить боль.
Земля была холодной и чёрной.
Пустой.
Он долго бродил по пепелищу, сам не зная зачем. Плюшевое тело никак не реагировало на невидимые волны, что всё ещё бились в немой истерике над землёй.
Снег растаял, но было холодно. Не так холодно, как у него внутри, но по ночам вода подёргивалась хрустким одеялом. Когда он набрёл на зелёный росток. Первым желанием было – растоптать. Как Надежда и Ириска растоптали любовь и нежность, что жили в его несуществующем сердце. Но не смог.
Возвращаться назад на станцию не было сил. Поэтому остался рядом с ростком и принялся за ним ухаживать так же, как ухаживал за Ириской. Вместе они пережили и холод, и дожди, и крадущиеся злые тени. Люди чего только не выпустили на свободу.
Земля вокруг была выжжена, а деревцу нужна была органика, вот тогда он и вспомнил о медблоке станции и о хранящихся там органах, подходящих для трансплантации, и аппаратах для их копирования.
Постепенно появились и другие. Они тоже нуждались в защите, ибо сожжённая земля не была к ним благостна. Но никто не отнял у него столько сил и времени, как она. Секвойя выросла почти такой же большой, как и его печаль.
Когда Мишка понял, что больше не нужен ей, решил подняться на станцию и отключить камеру Ириски. Паяльник казался более желанным, чем продление никчёмного существования. До последнего шага оставалось совсем немного, но, к счастью, Секвойя остановила его. Узнав, в чём причина его грусти, она предложила помочь. Нужна была стволовая клетка.
Ни на что, не надеясь Большой Мишка добыл необходимое. На станции был оборудован отличный медблок. И через несколько месяцев получил свою новую Ириску.
Он был так безмерно счастлив, что его маленькое сокровище вернулось к нему.

Поэтому сейчас он снова обратился к растениям. В обмен на синтетические человеческие органы и искусственную кровь, давным-давно не нужные для выживания, они готовы были вырастить что угодно.
Главное, удалось остановить для копии время.
Теперь о прежней Ириске у него сохранится самая светлая память. А новая согреет его истосковавшееся сердце.

Попрощавшись с прежней Ириской, Мишка погрузил шар на платформу и повёз в свои апартаменты. В те самые, куда подросшей Ириске не будет хода.
Не потому, что Мишка хотел её в чём-то ограничить.
А потому что беззаветно и нежно любил.
Так же как всех своих маленьких и больших принцесс, что хранились у него в сотнях хрустальных шаров.

   Сообщение № 199. 2.1.2022, 10:09, WoodNight пишет:
WoodNight ( Offline )
Леший

*
Творец
Сообщений: 5960
профиль

Репутация: 826
Оборотная сторона гаданий

Снег, лежащий пышной белой периной, искрился в свете полуночного месяца, тихонько поскрипывал под маленькими валеночками. Авдей, шмыгая носом от кусачего мороза, поплотнее запахнул тулуп . Ещё несколько шагов и утоптанная межа вывела его к баньке, стоявшей поодаль от хозяйского дома. Приложив ухо к двери, пропускавшую облачка пара между рассохшихся досок, домовой прислушался к девичьим голосам в предбаннике.
— А вы точно не шутите?
— Да какие шутки? Вечно вы, городские, недоверчивые. Ещё раз: заходишь в баню, гостинцы кладёшь на полок, а сама голым задом на пустую кадку садишься и ждёшь — банник должон коснуться тебя. И коль холодным да гладким погладит — весь год в нужде будешь. А ежели мягким да пушистым, как лапа кошачья, то и год богатым будет. Иди уже!
Авдей ухмыльнулся, переминая ногами на хрустящем снегу. Но тут же отскочил за поленницу от девичьего вскрика, утонувшего в разноголосье вопросов:
— Ну?
— Как?
— Мягко?
— Ой, девоньки, и правда, как лапкой кошачьей!
Секунда и компания подружек, кутаясь в тулупы, выпорхнула из бани, перемежая задорный смех со скрипом снега. Домовой юрко прошмыгнул за дверь, сбросил тулуп и валенки, шагнул в баню:
— Тихон?
— Тута я, — из стоящей в углу кадки показался взлохмаченный банник, приветственно помахавший вывернутой наизнанку меховой рукавицей.
— Развлекаешься, соромник?
— Так это ж не я, — Тихон хитро улыбнулся. — Это ж традиция. Каждые Святки одно и то же. Ты давай, проходи. Сейчас попаримся, а там и гостинцев отведаем девичьих.
И банник, отойдя от кадки, взялся за распаренные берёзовые венички…

   Сообщение № 200. 3.1.2022, 19:40, Грэг пишет:
Грэг ( Offline )
Джентльмен удачи

*
Творец
Сообщений: 8962
профиль

Репутация: 1142
Молодцы! Миниатюры читать легко и необременительно.

   Сообщение № 201. 22.1.2022, 08:20, Евлампия пишет:
Евлампия ( Offline )
Электрофея

*
Мастер Слова
Сообщений: 2205
профиль

Репутация: 468
Ещё в копилку рассказов с отвратными образами - специяльно для поклонников. ::D:

Аврора и ангел

Он всегда начинал с позвоночника.
Потому что влюбился, не видя лица.
Весной! Пыльной, вонючей – амбре из выхлопных газов и дыма измученных за зиму котелен прилипло к каждой молекуле воздуха в городе – и тоскливо-серой.
В светло-зелёном пальто, она казалось цветком. Ирисом! Тонким, изящным и дрожащим, от холода. Но почему-то упорно стоящим у старого фонтана. Она смотрела в глубь пустой чащи так…
«Наверное, там труп», – решил он и заглянул. Но трупа там не было. Только последний привет ушедшей зимы – съёжившийся, покрытый пятнами сугроб.
– То, что я хочу найти, невозможно увидеть, – сказала она, и он понял, что замечен.
– Вы меня видите? – глупо спросил он. И вспыхнул, понимая, что это значит. – Ой, простите! Я хотел спросить, что вы там хотите найти.
– Надежду, – ответила она грустно. – Как вы думаете, у меня получится?
Она оторвалась от созерцания и посмотрела на него. И он понял, что чувствуют люди, когда в них вонзают нож.
Глаза у неё были ещё более синие, чем волосы, собранные в строгий пучок.
– Конечно! – подтвердил он. Со всей верой, на какую был способен, пусть и павший уже, ангел.

Поэтому сейчас он аккуратно, чтобы не испачкаться кровью, вырвал позвоночник сидящей перед ним толстушки, и начал собирать его снова, делая тоньше, легче, прекраснее.
Та внимательно следила за ним, будто старалась запомнить, что нужно делать, чтобы из человека извлечь красоту. На лужу крови, собравшуюся у босых ног, не обращала внимания.
Ей не было больно.
Ведь он не желал боли. Никому. С тех пор как Аврора ушла, он так много её испытал, что понял - никогда не будет причинять её другим. Поэтому подошёл к той, что желала красоты, заглянул в глаза, так похожие на глаза Авроры, и поцеловал. Нежно-нежно. Как если бы она на самом деле была Авророй.
Пробежался пальцами по коже, ущипнул соски, казалось, только этого они и ждали, спустился к лону. Немного подождал, чтобы она сосредоточилась на ощущениях, и отсёк ноги.
Девчонка даже не вздрогнула. Дышала тяжело, но не из-за страха или боли, нет, не из-за них.
«Твоё мастерство растёт!» – похвалил его внутренний голос. И он был прав.

Ему нравилось смотреть на ноги Авроры. Они жили своей особенной жизнью. Не шли, а порхали, не стояли, а пританцовывали, и даже находясь в покое, они чертили – создавали линии бесконечной красоты. И гармонии.
Они говорили ему.
Он всегда знал, что на душе у Авроры. По её походке было легко определить грустна ли она, радостна ли, счастлива. Или печальна. Как во сне, когда она подтягивала колени к груди, закрываясь.

Вот и ногам своей новой модели он старался не столько добавить красоты, сколько лёгкости, упругости и грации. Оглянувшись, понял - ей нравится.
Конечно же! То, что получилось, было куда лучше того, что дала ей природа. Но его вдруг посетила печаль. Было в покрытом веснушками лице, что-то такое – милое, нежное и безусловно привлекательное. Но она не любила себя. Ей хотелось красоты.
Вздохнув про себя, он снова сделал шаг навстречу. Радостно пыхнув глазами, она сложила губы для поцелуя.

Он почувствовал досаду. Аврора так не делала. Да, она позволяла ему ласки, но никогда не ждала их. Аврора хотела слияния душ. А тело… Тело она не ценила. Разрушаемое болезнью, оно было лишь домом.
Поэтому он не стал целовать глупую девчонку, на миг разрушившую его иллюзии. Провел большим пальцем по нижней губе, вставил палец в рот и приказал:
– Соси! – что она и принялась послушно делать.
Смотрел ей в глаза, пока взгляд её не «поплыл». Понял – она вся в процессе, накрутил русые волосы на кулак и потянул сначала вверх, а потом на себя, срывая с мышц уже ненужную кожу.

В церкви, где он любил творить, не было зеркала.
Здесь положено смотреть на душу, а не на тело. Поэтому он спрятал одно на чердаке. Среди прекрасных мраморных статуй, способных красотой поспорить с Венерой Милосской, оно казалось вполне уместным. Ведь предназначение зеркала – отражать красоту. Чем оно и занималось.
Особенно сейчас. Отражая радость и совершенство его новой Авроры, которая никак не могла налюбоваться новым телом.

Та Аврора, которую он полюбил, не хотела быть с ним. Она просто хотела… жить? Он так и не смог разобраться, за всё то время, что ему повезло рядом с ней быть.
Увы, не очень много.
Как бывший ангел смерти, он знал тысячи уловок своих братьев. И ради Авроры он убивал всех, кто за ней приходил.
Так было пока она не узнала, что происходит. Он до сих пор жалел, что признался. Ведь узнав, что его приговорили за предательство, она сама бросилась на встречу очередному посланцу. И ушла. Хотя он легко справился бы с тем мальчишкой, которого отправили за ней. Он остался один. Павшему нет пути назад. Они даже исполнили обещание и не стали его казнить. Зачем? Если жизнь без неё, худшее для него наказание.
Тогда он не смог помешать ей уйти.
Но эта, новая Аврора, она никогда его не покинет. Он это точно знал.
Ведь он превратил её в статую.
Одну из самых прекрасных, что хранились в этом храме.

   Сообщение № 202. 24.4.2022, 09:02, Галина100 пишет:
Галина100 ( Offline )
Странник

*
Графоман
Сообщений: 10
профиль

Репутация: 3
А как и куда отправить миниатюру?

Анечка Мешкова ( Offline )
Странник

*
Графоман
Сообщений: 10
профиль

Репутация: -2
Прочла рассказ
Чувствуется старание автора и кропотливость труда

   Сообщение № 204. 13.5.2023, 00:57, Котик пишет:
Котик ( Offline )
лысая киска

*
Магистр
Сообщений: 509
профиль

Репутация: 132
Сон бывшего артиста

Он же лось, хоть и человек. Мало ли чего ему вздумается. Подобный окаменевшему цветку, стоит его член. Пройдоха мочится в наполовину отстреленный колчан, опрометчиво оставленный мной у кострища. Из трещин старой кожи сочится зеленая жидкость.

Скрываясь в мудрой траве, я вдруг вспомнил как сегодня во сне был актером и играл то ли в драме то ли в сказке, крикливое существо: тщеславного плута, живущего в заброшенной часовне. В финале представления я спрыгнул вниз ревущей уткой. Вся улица сбежалась с глазами вместо голов. Они искренне скорбели с выразительным стоном, до тех пор, пока не пошел дождь.

Горожане разошлись и хлынули потоки обеденных телег. Разбухшая улица уже не замечала моего тела. Лишь стражник Эрн заговорил с моей головой, лежащей неподалеку. Но я продолжал играть труп.

Трава зашевелилась и показалась рогатая голова человека-лося. Хитрец застал врасплох. Глядит на меня недобро. Не злобно, но с упреком, легко ухмыляясь. Я помыслил убежать, но было уже поздно.

   Сообщение № 205. 13.5.2023, 01:30, TbMA пишет:
TbMA ( Offline )
чайный тлен Коза Ностры

*
Поэт Слова
Сообщений: 1514
профиль

Репутация: 631
Если это хоррор, то самым страшным для меня оказалось вот это:

Цитата(Котик)
Из трещин старой кожи сочится зеленая жидкость.


Мне пришлось перечитать, чтобы осознать, что трещины старой кожи — это про колчан, бгг. ))
Вот так Котик. )

Цитата(Котик)
Скрываясь в мудрой траве...

Не факт, что трава была мудрой, но определённо была. Прастити. )

   Сообщение № 206. 13.5.2023, 01:43, Pishu пишет:
Pishu ( Offline )
Дебютесса Пролетная

*
Мастер Слова
Сообщений: 2604
профиль

Репутация: 323
Кыся, ну ты дал стране угля! хех!
Больше так не надо...мы не выгребли сюжет, мысль, посыл! Объяснися, лысый,ушастый друг))

   Сообщение № 207. 13.5.2023, 01:47, TbMA пишет:
TbMA ( Offline )
чайный тлен Коза Ностры

*
Поэт Слова
Сообщений: 1514
профиль

Репутация: 631
Цитата(Pishu)
Кыся, ну ты дал стране угля! хех!
Больше так не надо...мы не выгребли сюжет, мысль, посыл! Объяснися, лысый,ушастый друг))

Кыся принёс хтонь в виде половозрелого человека–лося. )
Фокальный персонаж ныкается в траве, пока лосяра зеленью мочится в растрескавшийся колчан. )
Одновременно идёт флэшбек со сновидением героя. Кстати, в описании флэшбека есть лексические находки.
Но для настолько малой формы авторский стиль становится порогом вхождения, вчитаться не успеваем.
Тут флэшбек заканчивается, и герой с ужасом осознаёт, что лось его заметил, и сейчас начнётся что–то жуткое. )
Надеюсь, в этом жутком не будет задействован "окаменевший цветок". =)

   Сообщение № 208. 13.5.2023, 06:42, Котик пишет:
Котик ( Offline )
лысая киска

*
Магистр
Сообщений: 509
профиль

Репутация: 132
Цитата(Pishu)
Объяснися, лысый,ушастый друг

Написано методом нарезки (гуглится). Единственный пример, который читал, - Голый завтрак. Результат обычно зависит от состояния сознания писателя. Эту хтонь писал утром, под чаем с бергамотом) Есть идея серии подобных рассказов-снов с иллюстрациями.

Цитата(TbMA)
Прастити

Цитата(TbMA)
хтонь в виде половозрелого человека–лося


Спасибо за отзыв :mrgreen:

   Сообщение № 209. 17.5.2023, 13:22, TbMA пишет:
TbMA ( Offline )
чайный тлен Коза Ностры

*
Поэт Слова
Сообщений: 1514
профиль

Репутация: 631
220-й день рождения

Леший проснулся до рассвета. Покряхтывая, вышел на кухню, чтобы заварить чай. Ощипал листики с букета мяты, привычно проверяя, не прилипла ли к ним шерсть.
Да откуда бы ей взяться? Кошка не топтала мяту, не валялась в крапиве и не оставляла на пороге мышей уже два года. Сгинула, словно и не было никогда. Но Леший точно знал: противное животное ему не померещилось — вон, целая батарея банок с формалином, в которых виднелись жирненькие кошачьи гостинцы.
М–да, вроде и криповые подарочки, а ведь от души. Куда ж всё–таки запропастилась животина? Жаль будет, если девятую жизнь где–то разменяла.
Под окнами вдруг зашуршало крапивой, задребезжало оцинкованным ведром у колодца. Леший радостно рванул на себя дверь — и тут же захлопнул. На пороге клубилась тьма.
— Тьфу ты, напасть! Может, Змей шутит?
Змей грозился принести первача, от которого отлично дышится огнём. Но тьма? Это на его проделки не похоже.
Леший прислушался: вот дзынькнуло ведро, вот зашуршала крапива… Что бы ни явилось к нему на порог, оно явно отступало. Тогда именинник вновь решился распахнуть дверь. Тьма больше не клубилась на крыльце, зато по центру стоял ящик тушёнки.
— Явно стырила у Дакса, вот зараза! — Леший понял, что кошка не перестала к нему таскаться и после девятой жизни, только с мышатиной теперь не задалось. — Надо вернуть тушняк владельцу. Хотя…
Почесав бороду, Леший отправился собрать большой пучок крапивы. Будут сегодня к прилёту Змея зелёные щи с тушёнкой. В конце концов, именинник он или где?
Присоединённое изображение

   Сообщение № 210. 17.5.2023, 23:38, Котик пишет:
Котик ( Offline )
лысая киска

*
Магистр
Сообщений: 509
профиль

Репутация: 132
С днем рождения!

0 Пользователей читают эту тему (0 Гостей и 0 Скрытых Пользователей);
« Предыдущая тема | Пролет вокруг | Следующая тема »

Яндекс.Метрика