La Fille Damnee, here is for you no biding

//раз в сутки можно и пост вымучить
Пожалуй, этот маскарад был гораздо лучше именин Софи - только шепотки и отголоски вокруг, нет необходимости вести светскую беседу и улыбаться каждому приглашенному. Воздух здесь, вне сомнения, был гораздо чище и прозрачнее. Взгляд ее блуждал где-то высоко под сводами церкви - можно было практически бесконечно любоваться симметрией и легкостью линий купола, красочными витражами, будто парящими над головами. После причастия она чувствовала себя более свободной и более светлой что ли. Как будто за все это время копоть общественного мнения смылась с ее души.

К ней подошел Адам.
- Лесли, мое почтение, выглядите превосходно, - взгляд выдавал, что внешний вид старой знакомой действительно ему нравится. - Как мне известно, инструмент уже перевезен и подготовлен для путешествия. С настройкой вам придется работать, правда, самостоятельно, но я уверен, вы справитесь.

В этот момент она как раз гадала, что за архитектура может ожидать ее в том дальнем краю, куда она скоро отправится, и подошедший юноша буквально спустил ее с небес на землю. Лесли легко кивнула в знак приветствия и улыбнулась комплименту.
- Доброе утро, Адам, - ответила она, принимая его значимый взгляд, - премного благодарна вам за труды. Уверена, с настройкой все будет отлично, лишь бы это сокровище достигло заветного берега, правда? - девушка стрельнула глазами в сторону матери, чтобы представить себе положение дел. С Адамом предстояло достойно проститься, а у нее до сего момента не было подобного опыта, кроме рыдающих слуг, бывших, по большому счету, для нее частью семьи. Так что Лесли подумывала, не будет ли проще сказаться должной матери поспешить и укоротить неловкий момент расставания.

Увы, матушка была окружена людьми своего круга. Служба была окончена и к ней спешили сестры Юрсен Глен и Отилия, которые сами были чужестранками и держались в обществе довольно бесцеремонно, рассчитывая, что вскоре сменят круг своего общения. За ними выглядывали любопытные головки других девиц, которые не были хорошо знакомы с Лесли и оттого не испытывали никаких иных чувств кроме интереса.
- Я надеюсь, что с вами будет попутный ветер, - некоторое время они еще вежливо беседовали ни о чем, как и положено. Адаму, кажется, было по вкусу быть в центре внимания вместе с мадемуазель Краммер.

Лесли изо всех сил старалась держаться с отстраненным достоинством. Поскольку проповедник уже не мог ее выручить, девушка представила себе, что где-то в толпе затесался Джилрой. Мысль о его присутствии как-то сама собой держала в тонусе и она словно попадала в то состояние, в котором вела себя практически идеально. Это казалось ей странным, учитывая то, насколько легко они общались наедине в тот единственный раз, когда это было возможным.
Она вежливо отвечала Адаму, но по сдержанной полуулыбке можно было догадаться, что девушка понимает, что обязана беседой ее нынешнему положению и не собиралась воспринимать любое внимание излишне восторженно. Она была холодна и радушна как-то одновременно, что раньше никогда не удавалось Лесли, хотя у Элизабет подобная манера держаться была в большом ходу. В конце концов девушке даже было интересно - Адам никогда не слыл интересным кавалером, и был велик шанс, что скоро он даст ей весьма законный повод поскучать, исчерпав все мыслимые для него темы для разговора.

Собственно, Адам тоже не считал Лесли интересной собеседницей, поэтому разговор на единственную тему (морского путешествия) быстро иссяк. Погревшись в лучах славы, мистер Эрфилд не смел больше надоедать старой подруге своим вниманием. Юные леди Юрсен стеснялись подойти без повода и лишь настойчиво разглядывали ее, о чем-то перешептываясь. Стало немного неуютно.
- Я вижу, вы уже вошли в роль принцессы, - у Софи был довольно-таки неприятный резкий голос. Особенно когда она подкрадывалась сзади. - Не боитесь покидать цивилизацию ради короны дикарей?

"Как же сильно надо было скрипеть зубами, чтобы осмелиться подойти?! Или ум ее настолько недалек?" поразилась про себя мисс Краммер, поворачиваясь к Софи с невозмутимым видом. Какое-то время она раздумывала о том, какой выбрать ответ, и решила не сдерживать себя.
- Увы мне, я не успела измениться за те пару дней, которые прошли с получения мною известий. Тем более, с вашего громкого заявления о моей персона, так что все дело в вашем восприятии, измененном посредством общественного мнения скорей всего, - Лесли удрученно покачала головой, словно размышляя о том, как долго каждая кухарка будет судачить о том, что Софи была столь недалекой, чтобы обозвать без пяти минут принцессу подобной медведю, поддавшись влиянию некоей обиженной на Лесли девицы.
- Что до цивилизации, то вы прекрасно знаете, как сильно изранили мою душу жестокие безосновательные слухи о моем отце, кажется, я помню каждую глупую шутку, каждое замечание, так долго они меня мучили. И теперь я без сомнения предпочту иное общество этому, как вы выразились, цивилизованному - она кинула быстрый "говорящий" взгляд в сторону собеседницы, практически вслух озвучивающий "особенно, если оно ваше" и одарила Софи вежливой легкой полуулыбкой.

- Я вижу вы настолько неуравновешенны, что предпочтете бегству в пустынные края образованное общество, - Софи выглядела почти что торжествующе. Или яростно. Тонкие ноздри подергивались, на щеках играл нездоровый румянец. Лесли заметила, что у некоторых дам было похожее выражение лица - они старались принять такую неожиданность стойко и даже нанести ответный удар.

Выражение лица Лесли сохранила каменным. Улыбка, адресованная Софи, была такой же. Одному Богу известно, сколько ей потребовалось на это внутренних сил.
- Подобные плоские грубости больше под стать торговке рыбой на базаре, нежели образованной девушке. Хотя, надо заметить, вы весьма твердо выдерживаете этот незамысловатый стиль, браво, Леди! Кто ваш пример для подражания, признайтесь? Я, право, вам даже признательна, Софи, благодаря опыту общения с вами я в любом, самом варварском обществе, буду чувствовать себя как дома! Думаю, на этом нашу... дружбу стоит считать законченной, прощайте, Леди.
Она небрежно отмахнулась от назойливой девицы рукой, давая ясно понять, что аудиенция окончена и она не желает более видеть Софи.

От такого прямого оскорбления Софи аж задохнулась от возмущения, не найдясь с ответом, вокруг тоже пронеслось множество удивленных вздохов. Похоже, Лесли умудрилась угробить всю свою бледную репутацию окончательно. Леди Юрсен тотчас же утратили весь свой интерес и быстренько отошли в другую сторону. Несколько знакомых леди, которые, видимо, хотели перекинуться парой слов с юной мадемуазель Краммер тоже прошли к выходу, не задерживаясь. Вокруг девушки возникла полоса отчуждения и неодобрительных перешептываний. На мгновение ей показалось (возможно, виной тому была особая акустика собора), что это она сейчас перенеслась в центр залы, стоит рядом с кафедрой у всех на виду и порицаемая всеми. Впрочем, довольно скоро к ней подошла чета Нэшей, заботливо подхватившая внучатую племянницу - мало ли какие глупости о юной девушке сейчас наболтают, пока она одна одинешенька.

Матушка явно не торопилась обрывать беседы и старых подруг так же стремительно, как Лесли, поэтому они втроем прогуливались в округе. Люсилль болтала что-то о цветах, Мануил разговаривал о том, что в последнее время стало трудно сделать приличную карьеру на родине, о том, что налоги в этом году опять собраются поднять и вынуждают этим честных людей искать себе странных путей заработка.

Лесли совершенно не понимала в чем же дело. Как ни крути, Софи прямо в глаза назвала ее неуравновешенной при всех. Разве можно было просто молчать? Не могла же она, в самом деле, позвать стражу? Не было у нее никакой стражи пока. Да и до прямых обзывательств, как ни крути, она не опустилась. Это мир сошел с ума, или она?

Нэши ее негодование, похоже, разделяли, поскольку гуляли в дальнем уголке сада, потом незаметно переместились на кладбище. Крест на бабушкиной могиле уже немного пообтерся, один край плиты начал крошиться.
- Я думаю, Лиззи хотела бы попрощаться с мамой, - негромко заметил Мануил, присаживаясь на край плиты.

Девушка тихо присоединилась к ним на кладбище и застыла в ожидании матери. Как-то она там?
Лесли почувствовала вдруг такую усталость, невероятную, ни с чем не сравнимую тяжесть. А ведь еще только утро! Что-то будет дальше? Внезапно ей захотелось проснуться и обнаружить, что все это было странным сном. Ее сознание вдруг пронзила мысль об отце и она встряхнулась. Нет, награда за тяготы переезда стоила того, чтобы потерпеть и быть сильной.

В этом уголке было тихо - сюда не ходили позлословить, только некоторые еще хранящие следы былой красоты вдовы принимали скромные знаки внимания рядом с могилой мужа. Мать появилась довольно скоро, спокойная, сосредоточенная.
- Я буду часто вспоминать о детстве в нашем доме, - сказала она, обнимая Мануила. - Жаль, что все разъехались. Наше имение я отписала в бессрочное пользование Хелен, они с мужем ютились в маленьком доме оставшемся от моей бабушки Элизабет, думаю им будет просторнее. Прошу позаботьтесь о них в той мере, в которой это пристойно - Хелен будет неуютно после переезда, и единственное, чем я могу помочь, так это оставить ей рекомендации.

Она помолчала, но Нэши поняли намек и, подхватив Лесли под локоть, удалились. Девушка совершенно не помнила бабушку Валери, которая умерла когда она была совсем маленькой, но мать была глубоко к ней привязана и часто вспоминала. На Лесли снизошло внезапно какое-то умиротворение, когда она смотрела на молящуюся фигуру матери. Ее здесь тоже мало что держало, если подумать.

Вечер был таким же тихим и спокойным, будто бы они все отпустили свое прошлое, готовые к новой жизни.

И Лесли решила совершить вечернюю прогулку по саду. Вечерний хор недавно прилетевших птиц казался ей весьма подходящим аккомпаниментом моменту и под него она решилась отпустить свое странное, мучительное и томительное прошлое. Закат как всегда тронул ее до глубины души, но как-то по новому. Лесли поняла, что внезапно повзрослела. Конечно, она не стала в один миг рассудительной и зрелой, но она больше не была ребенком. Предстояло быть сильной и собранной, сознательной и не по годам мудрой. В тот момент ей казалось, что она готова.

Глядя на закат, туда, куда ей предстояло уплыть утром, она с какой-то грустью поняла, что обуревавшие ее страхи и сомнения были просто детскими тревогами. Некоторые девушки еще раньше уезжали учиться в закрытые пансионы, а многие уже были к этому времени замужем и переезжали жить к мужу, вполне возможно совершенно далеко от дома. В конце концов, возможно (да нет, совершенно точно!) эта поездка была как раз тем, о чем она мечтала. Если судить по Джилрою, то люди там вполне приятны на вид и в манерах, а еще там отец, и он теперь принц, и она совсем-совсем знатная леди!

Спалось ей легко и спокойно. Птицы пели колыбельную в открытое окно, листья нежно шелести о приятных переменах, жаль, что уже вторую ночь, а на новом месте никто ей не приснился. Утро было легкое, словно нет и не было тягот сборов, очередных прощаний. Матушка была немного заплаканной - в конце концов, она покидала свою родину, подруг и друзей детства, а Лесли даже не могла разделить ее печаль, поскольку единственная родная душа - Адель, была сейчас далеко.

Когда запахло морем, сердце ее затрепетало. Она всю жизнь прожила около моря, и сейчас этот ветер напомнил ей, что они знакомы с детства с морскою гладью, и ей-то уж нечего бояться двух недель плавания. В порту было оживленно: не только их судно покидало город, поэтому суетились грузчики, сновали немного помятые, с душком матросы, рычали боцманы и капитаны на нерадивых подчиненных - весь этот гвалт (как и вопли чаек) немного оглушил ее, поэтому когда она увидела знакомое лицо Джилроя, то испытала большое облегчение. Он снова был в простой одежде, а глаза его были похожи на море в дождливый день, зато улыбка сияла на пол-лица. Он торопливо встретил леди, извинился за доставленные неудобства, взял из рук саквояжи и картонки со шляпами, и начал показывать дорогу.

В голове какое-то время было восхитительно пусто, и от этого, а так же от того, что Событие свершалось, девушку немного заносило иногда в сторону.
"Принцесса покидает берег. Звучат фанфары. Солдаты стали на изготовку, вот-вот грянет прощальный ружейный залп" подтрунивал над ней внутренний голос. Ему вторил весьма кстати рванувший всплеск возмущенных криков чаек. Вот и весь прощальный залп.
Она с интересом оглядывала город позади порта. Он казался ей уже миражом, далеким и… уже словно и ненужным, так ей хотелось наконец отчалить.

Залп действительно прозвучал, когда отдали швартовы - с громким хлопком расправились полотна парусов над ее головой. Ей показалось, что белая парусина стала ее крыльями, на которых она улетает в неведомые края, за океан, и сестры-чайки кричат ей вслед "до свидания! удачного пути". Город с воды казался совсем низеньким, неказистым (на эту сторону выходили не самые презентабельные кварталы), чуть выше стояли дома побогаче, но они держали путь строго на запад.

Матушка с Сатин поспешила в каюту, сославшись на дурноту, Лесли осталась на палубе с Джилроем. Он, казалось, с некоторым сожалением смотрел на уходящий вдаль берег. Сейчас он стал как-то меньше, едва ли чуть выше нее. На щеке красовалась свежая ссадина, в том же самом месте, где и в момент их первой встречи.

- Ты выглядишь опечаленным, - заметила Лесли, тоже завороженно глядя на удаляющийся берег.
- Что с тобой приключилось? - добавила она, имея в виду как его выражение лица, так и следы на нем.

- Я? Вовсе нет, - он неловко улыбнулся. - Просто жаль расставаться с землей. Моя страна - хорошая, но я родился ближе к этим берегам. Возможно, ты будешь испытывать похожие чувства... тоску по утраченному прошлому, которое было не слишком-то хорошим, но повернись все иначе могло быть иным. Его Высочество говорит, что свою судьбу мы выбираем и куем сами, но это касается только будущего, прошлое перековать невозможно, хотя я бы много за это отдал.

- Это весьма в духе Его Высочества - задумчиво ответила девушка, переместив свое внимание на море.
- Сейчас родной берег совсем не кажется мне таким, - пожаловалась она, - я полагала, что расставание будет причинять мне большие переживания. Кажется, все мои эмоции вызваны скорее будущими событиями, чем потерями. То есть я, конечно, опечалена разлукой с некоторыми людьми, но... - она неуютно замялась, - мне казалось, что их должно было быть куда больше.

- Переживания - странная вещь, порой они запаздывают, и нам кажется, что сердце окаменело, порой они приходят до срока и смущают предчувствием. Путь будет долгий, многие переживания настигнут тебя, пока ты здесь, в маленькой колыбели из дерева, которую волны прихотливо несут по своему усмотрению. Если будешь думать о них, - он указал рукой на стремительно удаляющийся берег, - путешествие станет длиннее.

//пока на большой пост не могу собраться

Лесли тихонько засмеялась
- Ты говоришь точь-в-точь как настоящий поэт, - объяснила она свое веселье, - неужели море влияет на тебя таким удивительным образом? - она еще раз улыбнулась и потом спросила уже серьезно и как-то встревоженно, - скажи, ты следил как погрузили лошадей? Я ужасно волнуюсь за Тумана, он никогда не путешествовал морем раньше.

//Это ж печворк-стайл, все идет как надо!

- На меня все так влияет, - он засмеялся в ответ, правда, скорее натянуто, чем искренне. - С лошадьми все в порядке, если не будем блуждать, то им и воды хватит. Я запретил их привязывать, так что они должны спокойно переносить вынужденное заключение. Если хочешь - пойдем проведаем их.

Девушка, подумав, кивнула. Все-таки Туман на время плаванья был ее самым лучшим другом, а друзей принято холить, лелеять и не забывать справляться об их благополучии. И тогда, когда никто не увидит, можно будет тихонько всхлипнуть ему в гриву. Да и разговор с Джилроем вновь, казалось, обретал былую неловкость.
- Да, я бы с радостью посмотрела, как они расположились. Что говорят про погоду? - рассеянно спросила она, оглядывая небо.

- Погода в это время года хорошая, шторма можно не ждать, пока... капитан сказал, что ветер часто гуляет, но при должной сноровке можно идти довольно быстро, - идти по палубе было немного неловко, легкая качка ощущалось и Лесли приходилось ступать осторожно и небольшими шажками, чтобы не потерять равновесие. Внутри было темно, душно, открытый люк давал не так уж много света, светлое пятно на полу позволяло разглядеть двух жеребцов, которые радостно заржали, почуяв хозяев. В целом, денник у них был довольно просторный, да и когда глаза привыкли, стало понятно, что кромешной тьмы тоже не наблюдается, полумрак, конечно, но терпимый. А вот ведра с водой были уже пустыми - видимо, некоторую нервозность кони начали активно запивать.

Понимающе кивая, Лесли критически осматривала жилище своего друга. И здесь он проведет целых две недели?! Бедное животное! Она ласково приветствовала своего друга и заметила
- Вода почти кончилась, кто ответственен за лошадей? Это же недопустимо!