Просьба, Джонатан Харкер

- Правильно,- кивнул главврач, направляясь к кабинету в котором расположился покойник.- А ещё, вокруг нашего заведения уже кружат журналисты. Им только дай повод, сразу поднимут шумиху…- увидев труп, он резко остановился. По его лицу было видно, что зрелище произвело на него сильное впечатление. Постояв в таком положении около пяти секунд, он закрыл глаза и отвернулся.- Кто обнаружил труп?
- Я, доктор Паттерсон,- ответил санитар.
- Хорошо,- кивнул главврач, одной рукой закрывая дверь, а другой – массируя переносицу.- Расскажешь мне, как всё произошло, а я подумаю, как именно преподнести произошедшее полиции,- он бросил ещё один взгляд в сторону кабинета, но дверь уже успела с лёгким щелчком замка закрыться. Однако, он выглядел так, словно даже сквозь белую поверхность двери видел обезображенный труп доктора Фурье.- Да… полиции,- задумчиво произнёс он, ни к кому конкретно не обращаясь. Просто проговаривал какие-то свои мысли вслух, пытаясь их хоть как-то упорядочить.- Харкер, звонила Серас, сказала, что у Финральд сейчас приступ. Её лечащий врач взял отпуск, так что поручаю тебе сходить и проверить, насколько всё серьёзно.

Харкер глянул на Паттерсона он уже читал про эту Финральд. Джонатан сглотнул. Заниматься подобными вещами тем более когда он сам чуть с катух не съехал не вдохновляло. Темне менее Харкер возражать не стал. Он сдержано кивнул:
- Неприменно.
Затем он вернулся в кабинет. вернул стулья на свои места запер дверь и пошёл в палату пациентки. Он думал что может сделать? Да собственно и ничего. Поместить её в смирительную рубашку, да в "мягкую" комнату, закачав предварительно кучу успокоительного. Ну и денёк, думалось Джонатану когда он шёл выполнять распоряжение главврача. Ну почему именно он? Что за чертовщина твориться вокруг?

За эти несколько дней погода и не думала меняться, лишь изредка давая людям передышку и избавляя их от противной невесомой водной пелены в воздухе на крайне непродолжительное время, но не в этот раз. Изморось никуда не делась, она всё так же висела в воздухе, грозя осесть на лице, забраться за шиворот, испортить любые бумаги, которые возьмёт с собой человек, которому надо перебраться из корпуса в корпус. Корпусное деление было очень удобным: врачи могли спокойно отдыхать и работать над бумагами в административном корпусе, не отвлекаясь на больных, которые, зачастую, могли быть довольно шумными. Не так уж удобно заполнять отчёт, когда у кого-то проснулось желание проверить на прочность свои голосовые связки. Вон, как у той собаки, например, чей отдалённый вой был отлично слышен. На территории обитало несколько собак: крайне добродушные псы, косматые овчарки, с которыми нравилось возиться некоторым больным и охраннику, который и занимался ухаживанием за ними. Сложно было сказать, воет она собака или несколько, но это было не так важно.
У нужного ему третьего корпуса, в котором и находилась мисс Финральд, Джонатан увидел Фреда, который сидел под козырьком, на кресле качалке и с пустым взглядом смотрел перед собой. Фред был вполне безобидным больным, которому не повезло с умственным здоровьем, и уже в двадцать два года он попал в лечебницу, в которой уже провёл два года своей жизни. Успехи в его лечении были, но давались они очень сложно и медленно. Прогнозы его выздоровления были неутешительными: предполагалось, что Фред никогда не вернётся к нормальной жизни. Хоть никто этого и не озвучивал его семье, та, похоже, сама обо всём догадывалась, и, похоже, уже совсем забыла о нём, напоминая о своём существовании только чеками на оплату.
Фред своим поведением напоминал ребёнка, только очень и очень замкнутого. На самом деле, крайне обидно, когда молодой, успешный, активный человек, в столь раннем возрасте уже делающий неплохую карьеру вдруг полностью ограждается от внешнего мира стенами состоящими из страхов и непонимания. Джонотан знал его историю болезни: однажды, после напряжённых месяцев, сопряжённых с проблемами на работе и семье, Фред сорвался из-за какой-то безобидной мелочи на свою девушку, разбил ей лицо, после чего оделся и вышел из дома в ночь. Нашли его уже утром, уже в таком состоянии. Сначала врачи полагали, что Фред будет очень агрессивным, однако, пациент вместо того, чтобы проявлять хоть какую-то агрессию, уходил в свою палату и начинал там плакать, причём расплакаться он мог совершенно из-за любой, самой неочевидной мелочи. Одной из этих мелочей была взявшаяся откуда не возьмись агорафобия. Фред не мог в одиночку выйти даже на порог, и прогуливался только вместе с кем-нибудь из санитаров или со своим лечащим врачом, Кирстен.
Однако, сейчас он сидел на кресле-качалке старого мистера Фобоса, который терпеть не мог дурной погоды, совсем один. Увидев Джонатана, он плаксивым голосом воззвал.
- Сделайте так, чтобы она замолчала!- потребовал он. Психиатр не сразу понял о чём это он, однако, когда голос Фреда затих, мужчина услышал заливистый женский смех, плохо слышимый с улицы, если не прислушиваться.- Нельзя так смеяться над смертью другого человека.

Джонатан вышел в длинном чёрном плаще накинутом на плечи поверх халата и кепке, чтобы не промокли волосы. В воздухе пахло осенью. Как ни странно, но доктор Харкер находил какое-то своё своеобразное очарование в такой погоде. В такие дни просыпалась какая-то особая ностальгия, настраивающая на какую-то особенную меланхолию. Был какой-то символизм в такой смене времён года. Оказавшись на улице он вдохнул сырой воздух полной грудью. Прохлада осени немного освежила его и прояснило мысли. Он был рад на минутку другую остаться один. Он шёл неторопливо, как всегда идеальная осанка, твёрдый шаг и лицо на котором не прочесть ни единой мысли. Идеальный игрок в покер. Джонатан улыбнулся, столько прошло времени, а повадки не изменились. Да... бывших не бывает... Харкер немного озяб и мысли стали проясняться, а нервы успокаиваться. Услышав жаобу Фреда и хохот, Харкер почему-то сразу понял, что это мисс Финральд.
- Здравствуй, Фред, - Джонатан вежливо поприветствовал парня, - за этим я и пришёл. Не беспокойся скоро это прекратится. Не сиди здесь долго ты простудишься и заболеешь. Не подскажешь где я могу найти санитаров?

Фред кивнул и вновь устремил взгляд в пустоту перед собой. Если бы он, хотя бы, любовался видами, как делал это старик Фобос. Однако, в отличие от Фобоса, Фреда эти виды только пугали, а потому его взгляд был расфокусирован. Мужчина не стал отвечать на вопрос психиатра. Он просто проигнорировал этот вопрос, словно его и не было. Проигнорировал ли он заботливое пожелание доктора, ясно не было.
Впрочем, нужды в его ответе и не было. В этом корпусе наверняка будет много врачей и санитаров, как и в любом другом, кроме опустевшего административного, так что проблем найти себе помощника не будет. Да и Миранда, наверняка, уже сама нашла парочку ребят покрепче, на случай если психиатру потребуется помощь.

Психиатр оценивающе посмотрел на Фреда. Оставлять его одного нельзя было долго. Он не ожидал ответа от парня. Да и сам не первый год работал и приходилось бывать здесь и знать порядки местной больницы. Харкер повернулся спиной к двери и постоял немного вдыхая влажный осенний воздух, он настраивался на предстоящий визит и должен был успокоить сои мысли, чтобы не сорваться. Он ещё больше озяб и когда уже начал замерзать защёл в тёплое помещение. По телу пробежали мурашки, но было приятно. Доктор чувствовал, что готов. Джонатан не стал больше тратить время. Он намеревался найти Миранду Серас и покончить с этим делом.

В помещении смех Финральд был слышен намного лучше. За то время, которое мужчина потратил на то, чтобы повесить верхнюю одежду и подняться по лестнице на последний этаж, он успел оценить все его оттенки. Смех был заливистый, громкий, немного визгливый и донельзя противный. Таким смехом не наделяют даже злодеев в фильмах о Джеймсе Бонде, а жалуют его сразу старым ведьмам, которые варят младенцев в котлах, по крайней мере, именно такая ассоциация почему-то возникла в голове у психиатра. Но, что самое важное, смех был насквозь искусственным. Что бы не рассмешило Финральд, оно не могло заставить её так долго и громко смеяться. Она словно хотела, чтобы все и каждый услышали её смех. И она, в определённой мере, этого добилась. Большую часть пациентов этот смех серьёзно нервировал. За то время, которое психиатр шёл до лестницы, он уже успел увидеть несколько разговоров, в которых персонал клиники старался успокоить обеспокоенных пациентов.
На последнем этаже, сориентировавшись по звуку, мужчина направился прямо к палате в конце коридора. В конце коридора в лечебнице всегда была палата с мягкими стенками и крепким замком, хотя, на этом этаже, такой палатой была любая. Там же он увидел Миранду и двух санитаров. Девушка заговорила первой.
- Слава богу, хоть кто-то пришёл,- заговорила она, сразу бросившись к Джонатану.- У меня от неё самой скоро будет нервный приступ,- медсестре приходилось говорить очень громко, чтобы перекричать смех пациентки. Выглядела она, действительно, бледноватой, особенно на фоне ярко-рыжих, даже оранжевых, солнечных волос, собранных в легкомысленные короткие хвостики. Нервно оглянувшись, она добавила.- Это началось ни с того, ни с сего. Я была на дежурстве, как вдруг она начала кричать что-то про какого-то самовлюблённого пижона и требовала оценить шутку. Ей почему-то казалась смешной фраза про потерянное лицо. Наверное, это что-то из её прошлого, вот я и позвонила сразу главврачу. Санитары уже здесь – Финральд часто проявляет агрессию.
Один из санитаров поднял руку в приветственном жесте, словно хотел сказать, что всё будет хорошо, и они уже наготове.

Харкер прошёл по корпусу и то что он увидел было вполне достаточно, чтобы не долго размышлять. Кто бы ни была эта пациентка, она явно оказывала то самое вредное влияние на пациентов. Джонатану было плевать как она узнал про инцидент с погибшим в кабинете человеком. Может это было совпадение, может и нет, какая разница. Он видел состояние опытной медсестры, напряжённые лица санитаров, которым приходилось видеть такое от чего у нормальных людей волосы бы встали дыбом. Решительный по натуре Джонатан уже принял решение. Как бы то ни было влияние Финральд нужно было остановить, разбираться психиатр не хотел.
Доктор на мгновение задумался какой препарат применить трифтазин? рисполепт? нет всё же что-то по мощнее надо.
- Значит так, Миранда, будьте добры набрать два шприца... с галопередолом. Один мне один вам. Да и будьте добры отослать кого-то ко входу в корпус. Там Фред, боюсь, что он может простудиться.
Харкер кивнул санитарам.
- Я рад, что вы готовы. Пора успокоить эту пациентку. Не слишком усердствуйте, но и не слишком миндальничайте с ней. Заходим берём её на вязки. Укладываем на постель. Фиксируем руки, ноги и делаем инъекцию и забываем о проблеме. Мигом туда, мигом обратно.

Серас кивнула и быстрым шагом, почти переходящим на бег, направилась за шприцами, а санитары уже поднялись со своих мест, готовясь к борьбе с беспокойной пациенткой. Эти господа обладали, видимо, по жизни весьма флегматичным нравом, поэтому не сильно нервничали, в отличие от Миранды. Медсестра, вообще, была довольно впечатлительной натурой. Из тех, кто стремится всегда и во всём помогать страждущим, и довольно близко к сердцу принимает чужие проблемы. По идее, вся процедура не должна занять много времени, ведь пациентка уже была в смирительной рубашке, что должно было серьёзно облегчить попытку скрутить её.
Девушка вернулась очень скоро, уже держа в руках два шприца, наполненных упомянутым зельем.
- А разве не нужно попытаться разговорить её?- с сомнением спросила она, бросив взгляд на готовых к процедуре санитаров.- По-моему, момент самое то.

- А по-моему, - скептически заметил Харкер, - в состоянии психоза с ней не о чем говорить. Мне лично не слишком охото, учитывая то, что предыдущий доктор после общения с ней чуть ли не с нервным срывом отправился в отпуск. Так или иначе вы запасной игрок. Инъекцию сделаю я. Если что сорвётся вы на подхвате. Никакой самодеятельности. Всё будет в порядке.
Взяв шприц из рук Серас, Харкер по привычке выпустил пару капелек, проверяя отсутствие воздуха в игле. и пошёл по направлении к комнате, где была заперта буйнопомешанная, благо определить это не составляло труда. Он попросил одного из санитаров прикатить специальную кушетку куда можно было бы привязать больную и когда всё было готово посмотрел на санитаров:
- Ну с Богом, господа. Мигом туда, мигом обратно. Заходим.

Как только дверь открылась, смех замолк, и мужчина смог увидеть пациентку. Он до этого момента не видел её фотографии, только слышал о ней, однако, описание улыбки, которое ему давали, вполне соответствовало тому, что он увидел, даже без учёта засохшей крови. Только вот никто не добавлял одной немаловажной детали: эта улыбка была полна чувства собственного превосходства над окружающими. Словно те были какими-нибудь жалкими и глупыми представителями какого-нибудь отсталого народца. А ещё, подтвердились сомнения, которые возникли у психиатра, когда он слышал её смех: смех, действительно, был насквозь искусственным. За время работы он научился полубессознательно отмечать особенности мимики людей и характерные особенности взглядов. Поведением мисс Финральд сейчас заведовали не эмоции, а именно мысли, возникающие в её помутнённом сознании.
Встреча взглядов длилась недолго. Всего секунда, может, полторы, и санитары уже схватили девушку и понесли, легко, словно пушинку, в сторону носилок, она даже не сопротивлялась.
- Эй, понежнее,- ехидно высказалась пациентка.
Рядом с санитарами она выглядела, как тойтерьер рядом ньюфаундлендом. Наверное, она весила раза в два меньше, чем каждый из них. Всё же, удивительной силой обладают безумцы. За время своей карьеры Джонатан уже не раз был свидетелем того, как слабого, с виду, человека, во время приступа с трудом могли утихомирить три тренированных военнослужащих. Так и эта Финральд сумела доставить неприятности как при задержании, так и при транспортировке, своим активным сопротивлением.
Оба санитара действовали быстро, чётко, слаженно, потому не прошло сколь-нибудь ощутимое время, прежде чем девушка оказалась на кушетке, а её ноги и руки были надёжно зафиксированы ремнями.

Поведение девушки удивило Джонатана. Он ожидал сопротивления каких-то агрессивных выходок, оскорблений в конце концов. Однако он был рад, что всё обошлось без этого. А потому его первоначальный план "задавить" Финральд успокоительным претерпел кардинальные изменения. Конечно она без сомнения была безумной, но это была болезнь, доктор сочувствовал ей и хотел помочь в первую очередь, а не тупо глушить её сильнодействующими препаратами. Правда и развязывать буйную он не собирался. По опыту работы и от коллег по больнице Джонатан был наслышан о хвалёной хитрости сумасшедших.
- Большое спасибо, думаю дальше мы справимся сами, - поблагодарил Харкер санитаров и обернувшись к Миранде сказал, - вы были как всегда правы.
Сделав необходимые распоряжения доктор Харкер подошёл к больной.
- Здравствуйте мисс Финральд. Меня зовут доктор Джонатан Харкер и я ваш новый лечащий врач, - представился психиатр, - как ваше самочувствие? И заодно позвольте поинтересоваться что вас так рассмешило?

Санитары отошли в сторонку, о чём-то побеседовали, после чего один из них направился к лестнице, а другой уселся в сторонке на лавочку.
Мисс Финральд внимательно выслушала речь психиатра, после чего кивнула, что-то отмечая для себя.
- Приехал сейчас к нам в гости доктор из большого города, весь из себя такой ва-ажный,- пациентка постаралась голосом изобразить, насколько эта важность заставила «доктора из большого города» надуваться, от чувства этой собственной важности.- А в результате, не прошло и десяти минут, как он потерял своё лицо, ну разве это не смешно?- девушка подняла свои брови, выражая удивление тем фактом, что никто не проникается её своеобразным чувством юмора.
Миранда подарила доктору короткий хмурый взгляд. Он говорил что-то вроде «ну вот, как я и говорила». Судя по всему, медсестра была совершенно не в курсе последнего происшествия, иначе бы обратила внимание на то, что слова Финральд слишком похожи на описание этого самого события, сдобренного чёрным юмором. Хотя, скорее всего, это было простое совпадение. Пациентке просто неоткуда было узнать об убийстве: Шон и Джонатан были первыми, кто обнаружил труп.

Краем глаза Харкер отметил грамотные действия санитаров. В душе он порадовался: чертовски приятно работать, когда тебя окружают профессионалы, которыми не надо руководить по мелочам и на которых можно положиться. Однако Джонатан ни как не выразил этого чувства. Но вот услышав слова пациентки он нахмурился и плотно сжал губы. Ежу было понятно на ЧТО намекает Финральд. Был ещё как минимум ещё один человек, кроме убийцы, разумеется (в предлагаемую версию самоубийства доктор не верил), который точно знал о трупе - бухгалтер Эрик. Но как об этом узнала она?!
Харкер подошёл к Финральд взял её руку и проверил пульс.
- И чтоже вас так рассмешило? Факт потери лица или то что напыщенный доктор получил урок?
Одновременно Джонатан провёл беглый осмотр пациентки на общее (соматическое)
состояние: пульс, реакция зрачков на свет, истощение и прочее...
К тому же Харкер не хотел, чтобы свидетелем дальнейшего разговор была Серас:
- Миранда, будьте добры принести воды. У мисс Финральд обезвоживание, ей надг попить.

Медсестра кивнула и направилась в сестринскую, где стоял ближайший кулер.
В целом, состояние пациентки было возбуждённым: учащённый пульс, быстрые движения глаз. Однако, в целом, состояние пациентки было удовлетворительным.
- Меня рассмешила игра слов,- честно ответила Финральд. Звучало это несколько буднично, с учётом обстоятельств.- Конечно, понимаю, низшая форма комедии, однако двойственность значений, скрытый смысл и его постепенное осознание словно щекотка будоражат нервы. Доктор, скажите, вы уже встречались с вашим городским гостем?- будничность разговора явно была напускная. Джонатан не сразу сумел это понять, однако, уже на третьей фразе сумел поймать себя на том, что улавливает искусственность интонаций в речи мисс Финральд, как в игре плохого актёра. Она словно отыгрывала праздную беседу с плюшевой игрушкой и фальшивым чаепитием.- Боюсь, лицо – это всё, что у него было, и подобное горе он просто не переживёт.

Джонатан не хотел позволить пациентке играть на своём поле, нет уж игра пойдёт по правилам Харкера. Он сам не понимал почему ведёт этот разговор:
- Вы правы он не пережил, - сказал Харкер, выделяя последнее слова делая акцент на прошедшем времени, - но вы так и не ответили на мой вопрос, что же вас так развеселило потеря лица или что-то ещё? И ещё один вопрос, - психиатр чуть наклонился к Финральд и пристально глядя на пациентку тихо и членораздельно произнёс, - кто. Вам. Рассказал?

- Я ответила,- пациентка говорила тихо, отлично понимая, что доктор услышит её итак.- Меня рассмешила игра слов и двусмысленность фразы,- девушка перешла почти на шёпот.- А ведь мне никто не рассказывал об этом… печальном инциденте, Джонатан,- она снова улыбнулась своей хищной улыбкой, полной превосходства, чуть оскалив зубы.- Мне здесь, вообще, не хватает общения. Даже сестра, когда я захотела поговорить с ней, побежала к телефону.
Тем временем вернулась Серас, которая несла поднос, на котором стояли пластиковый стаканчик с водой и, на всякий случай, губка и пустой шприц, на случай, если напоить пациентку привычными методами не получится.

Да... доктор Харкер вы становитесь параноиком. Всё же бывают совпадения. Наверное она говорила о своём лечащего враче на которого она напала. Он улыбнулся Финральд.
- Ну мисс Финральд вы сами виноваты в том, что с вами никто не хочет разговаривать. Зачем вы напали на вашего лечащего врача и хотели отнять у него лицо? Зачем пытались убить полицейского? Это нехорошие поступки. Однако я готов составить вам кампанию и с удовольствием поговорю.
повернулся к Серас. Увидел шприц и покачал из головой, давая понять, что шприц надо спрятать.
- Не желаете попить воды, мисс Финральд?

- У меня были на то причины,- уклончиво ответила пациентка.- Но вам, доктор, не стоит говорить со мной так, будто вы знаете всё на свете. Вы так уверено говорите о том, что я плохая девочка, а ведь сами держите людей взаперти, как диких животных. А кем ещё мы должны ощущать себя со связанными руками? Всё что нам остаётся в таком зверином состоянии, это лакать воду языком, рычать и огрызаться.

- Нет, мисс Финральд вы не правы, - ответил пациентке доктор, - ваше нынешнее положение -следствие ваших поступков. Мои коллеги доктор Кристиан и доктор Паттерсон считают ваши поступки проявлением душевной болезни поэтому вы здесь, но не потому что вы зверь. Вы человек, который нуждается в определённом уходе и лечении. Мы пытаемся вам помочь. Расскажите, пожалуйста, что это были за причины?

- Мне нужно было показать доктору Кристиану, что он ошибается,- ответила Финральд. Она бросила короткий взгляд на Миранду, которая до сих стояла рядом с подносом, после чего вновь перевела взгляд на психиатра.- Он был уверен, что он – нормальный человек, а я – сумасшедшая. Так же, как в этом уверены вы. Не думаю, что он вернётся к работе, но я очень надеюсь, что он поможет мне, и не сбежит трусливо второй раз, как это сделал вчера.

Серас, видимо не хотела поить пациентку, поэтому Харкер сам подошёл к медсестре и взял стакан, наградив её сердитым взглядом.

С точки зрения доктора Харкера поведение пациентки было типичным, он всё более успокаивался и чувствовал себя увереннее, наблюдая за пациенткой и ведя с ней разговор. В уме Джонатан уже определился с возможным диагнозом, но лишний раз хотел проверить свои предположения, а за одно определить схему лечения.
- Ну... понятие норма в психиатрии довольно туманное. Вы хотите, чтобы вам помогли? Я здесь как раз для этого или помочь вам может только доктор Кристиан?

Медсестра отступила немного назад, однако ничего экстраординарного не произошло: Финральд просто приподняла голову и отпила воды, примерно на три четверти от содержимого стаканчика.
- Ну, так как же вы можете помочь мне, доктор, если вы даже не можете отличить правду от вымысла?- она вызывающе приподняла брови.- Мы говорим на разных языках, мы верим в разные вещи, мы видим разные миры, лежащие друг от друга по разные стороны зеркала. Как я могу верить вам, если вы – не верите мне? Не важно.
Последнее предложение резко выделялось из всей этой философской отповеди. Эти два слова она сказала быстро, коротко, словно булькнув их, а, заодно и отвернув голову в сторону, разрывая зрительный контакт.

Харкер понял этот жест. Финральд замкнулась в себе. На данном этапе он больше ничего не мог поделать. Давить на неё было бессмысленно и глупо. И всё равно Харкеру казалось, что странная пациентка вела разговор вовсе не о Кристиане. Ни как это чувство не оставляло его в покое. Джонатан поставил стакан на поднос. По крайней мере сейчас Финральд вела себя адекватно (разумеется с учетом обстоятельств и общего психического заболевания).
- Мне кажется, что сейчас вам лучше отдохнуть, - доктор положил свой шприц с галопередолом рядом со стаканом с водой, - мисс Финральд, скажите мне, если я вас развяжу вы не попытаетесь снова продемонстрировать, что вы сумасшедшая?

Когда психиатр задал этот вопрос, у Миранды кровь от лица отлила. Он нервно сглотнула и посмотрела на мужчину, словно умоляя его не далеть этого.
- До-о-ок,- потянула она, расплываясь в улыбке. В профиль это выглядело весьма своеобразно, особенно если учесть, каким сладким голосом произнесла это обращение девушка, и то, как её взгляд переместился в его сторону.- Неужели вы решили проявить ко мне своё доверие? Разве я могу его обмануть?
Серас медленно перевела взгляд на лицо пациентки и тут же задрожала, как осиновый лист на ветру. Зрачки медсестры расширились, её рот раскрылся, словно она хотела что-то сказать, но никак не могла вспомнить, что именно, и как звучат слова на её родном языке.

У Джонатана у самого мурашки пошли по спине. Хотя на лице не дрогнул ни единый мускул. Эти душевнобольные производили жуткое впечатление. Он посмотрел на Миранду, аккуратно взял у неё под руку и несильно, но настойчиво повёл её к выходу из палаты больной
- Пойдёмте Миранда, нам лучше выйти. С вами всё в порядке?

Психиатр отчётливо ощущал под своими руками, как дрожит тело медсестры, причём судорога, временами, из мелкой превращалась в крупную, и вновь обратно. В спину уходящим медикам полетели насмешки безумицы.
- Ты ведь знаешь, что это правда, Миранда!- выкрикнула Финральд, и расхохоталась.- Я ведь именно об этом тебе говорила всё это время, верно?!
Стоило только Джонатану и его спутнице пересечь порог палаты, как Серас расплакалась. Слёзы хлынули у неё из глаз двумя ручьями. Выронив чёрный пластиковый поднос, который упал на пол, разметав по углам стаканчик, губку и шприц для поения, женщина закрыла лицо руками и зарыдала в голос. Её плач напоминал вой, вербальное бессмысленное выражение боли, горечи и отчаяния. Джон, санитар, сидевший на скамье в коридоре, вскочил со своего места и трусцой побежал навстречу врачу и медсестре, выражая свою готовность помочь всем, чем сможет.

Харкер покачал головой и пожал плечами.
- Закрой палату на ключ. Никого не впускать к этой чёртовой ведьме и не разговаривать с ней. Принеси воды.
Джонатан усадил Миранду на ближайшую скамейку. Сам сел рядом. Он попытался успокоить медсестру, приговаривая, что всё хорошо, всё в порядке. Джонатан и сам был крайне смущён р обескуражен происходящим. Сперва доктор, теперь Серас. У всех нервный срыв. Кто следующий? Он отбросил в сторону все мысли и просто по-дружески обнял бедную медсестру, которой Джонатан очень в этот момент сочувствовал. Вообще женские слёзы сами по себе выбивали Харкера из колеи просто в лёт. В этот момент он сам не знал что делать, но всё его существо желало облегчить страдания Серас.

- Нет, не хорошо,- решительно возразила, сквозь слёзы, Серас.- Нет, не в порядке. Я знаю, что видел Кристиан, я сама это видела, только поверить никак не хотела, всё убеждала себя, что мне это показалось, ведь так не бывает, ведь это невозможно.
Из ординаторской уже вышел санитар, который нёс вожделенный пластиковый стаканчик с водой.
- Но, ведь не могут два совершенно разных человека совершенно одинаково сойти с ума? Не могут два человека видеть одно и то же? Значит, что то, что они видят – это правда.

Джонатан, увидев санитара, поспешно встал направился к нему.
- Большое спасибо, Джон, - поблагодарил доктор санитара, забирая стаканчик.
Затем он вернулся на своё место протяну стаканчик медсестре:
- Вот прошу вас. Вам станет легче. Расскажите, пожалуйста, что вы видели и о чём с вами говорила Финральд. Это очень важно.