| Версия для печати темы
Нажмите сюда для просмотра этой темы в оригинальном формате |
| RPG-Zone.ru форумы > Байки Серохвостой Тилли IV, limited edition > Большая дорога маленького человека |
| Автор: Риан - 19.3.2016, 03:26 |
| Ложь, повторенная сто раз, становится правдой. Из отряда, набранного льером Брианом на своих землях, чтобы присоединиться к походу во исполнение своего долга перед короной, назад с ним возвращались двое: Хромой Гарнис и Одноглазый Никар, причем, уезжая, они не отличались от прочих ни хромотой, и числом глаз. Но проходя через всю страну победным маршем, слушая в каждом городке славословия и чествования, они мало-помалу забывали о цене этой победы, еще не зная, что высокие слова канут в небытие, а бессонные ночи и знание о том, чего на самом деле стоила стране славная победа при Харнатанне, останутся с ними до самой смерти. Тому, кто возвращается домой после долгой отлучки, повидав свет, остается только дивиться, узнавая облик знакомых мест и в то же время удивляясь тому, как некогда этот невеликий край, казалось, и был целым светом. Что теперь полдня пути до соседской деревни, когда ты отшагал три года по чужим землям? Кто тебе теперь голова или мытарь, когда ты вспарывал животы благородным господам и видел, что кровь у всех одинаково красна? Можно ли по-настоящему вернуться домой, если от тебя прежнего – хорошего парня, который знал свое место и судьбу - осталось лишь имя да отдаленное сходство в лице? К счастью для льера ле Торна, его люди не задавались такими вопросами. Они горланили песню да глядели по сторонам, чтоб никто не позарился на телегу с добычей и строили планы, как заживут уважаемыми и богатыми людьми. Та часть отряда, которую Бриан набрал в пути, оставшись с ним до конца, питала молчаливую надежду иного рода: начать все с начала. Эти уже знали, каково быть бродячим псом, которого каждый норовит пнуть или пустить на шапку, и полагали, что стать хоть какими-нибудь людьми – уже совсем неплохо, особенно если ты уже не так уж молод и не слишком здоров. В подтверждение этой угрюмой надежды вдоль разбитой дороги растянулась бригада каторжников, вооруженных ныне не топорами и дубинами, а деревянными лопатами. Походная песня вступила в спор с бряцаньем кандалов, ленивыми окриками десятника, пощелкиванием плети, и бойцы принялись орать погромче, но все же разглядывали бедолаг с лопатами - какое ни на есть, а разнообразие пейзажа. На такие работы чаще всего попадали те, чье преступление не так уж велико, чтобы снять голову, но и не так мало, чтобы выдрать и отпустить домой, например, мелкие воры, обманщики, браконьеры, должники, бродяги и наемники. Встречались и убийцы без умысла. Проезжая мимо неровной цепочки загорелых или просто грязных до черноты людей в лохмотьях, можно было только гадать, за что они здесь. Почти все были заросшие так, что похожи более на дикого зверя, чем на людей, отощавшие и покрытые рубцами, по виду – местные или из соседних стран, только в конце цепочки маячило что-то красное, как рак, причем не только в лице, а во всех открытых частях тела – не иначе северянину не повезло трудиться на солнце в самой середине жестокого южного лета. Буланый, сияющий на солнце расплавленной медью конь под Брианом, тот самый, на котором он и Нэйдже проделали весь путь от Таррега до родных земель, вдруг учуял что-то в дуновении переменившегося ветра и насторожил уши вперед, глубоко вдыхая воздух. Его спокойный ровный шаг стал пружинистым и целеустремленным. Этот конь прошел с Брианом всю борьбу за возвращение титула и все три года войны на чужбине. Надежный и умный боевой товарищ, он обладал чудесным даром, недоступным людям: оказавшись в безопасности, Огонь снова становился доверчивым и любопытным жеребенком. И если с незнакомцами воспитание не позволяло ему особых вольностей, то при виде двуногого друга буланому не было удержу в приветствиях, ласках и поисках гостинца. Не секрет, что из своих хозяев он больше любил Нэйдже, пахнущую травами и яблоками, но с тех пор как та стала льери ле Торн, а затем и матерью наследников рода, их встречи случались все реже и реже. Cейчас конь вел себя так, словно учуял впереди госпожу, но даже при лошадином обонянии, что не уступает собачьему, это звучало как сказка: до замка Торнов было еще полдня пути. Отряд шел по землям соседа, льера Шаана. Три года назад этот сосед был добрым, с тех пор многое могло измениться, но покамест никто не чинил препятствий герою войны, возвращающемуся домой с победой. |
| Автор: Риан - 19.3.2016, 18:03 |
| Солнце пекло немилосердно, словно только и чаяло извести людишек, выползших из своих нор на открытое место и еще вздумавших работать. Точнее, принуждать к этому других, но и такой труд был, надо сказать, не сахар. Никто не мечтает в детстве о том, чтобы обливаться потом на жаре, присматривая за шеренгой полуголых грязных мужиков с лопатами в руках и мыслями о том, как проломить этой лопатой твой череп в голове. День обещал тянуться, как каторга. В прямом смысле. Утром первого дня здесь, на дороге, старший надзиратель Ранс, немолодой мужик с усталыми глазами и цепким взглядом человека, давно задавившего в себе жалость, пристально рассматривал присланное ему пополнение героев лопаты и тачки. Девять из них были никчемными отбросами и не заслуживали никакого особого внимания, но десятый – тот был вполне стоящим отбросом! Первосортным, отборным. С лица его можно было принять за добродушного недоумка-крестьянина, если бы не уродливый шрам от удара меча, когда-то проломившего лицевые кости и навсегда оставившего вмятину на скуле. Крестьяне, получив такой удар, не выживают. Сквозь кокетливую и зыбкую завесу лохмотьев, в которые превратилась его одежда, отлично читались следы ран, полученных в бою, при наказании и под пыткой, следы кандалов и два клейма чуть выше сердца – совсем старое и поновее, не старше десяти лет. Поверх всего этого белые от рубцов спину, плечи, а также руки, грудь и лицо северянина покрывал узор блеклых, выцветших рунических татуировок. Сверху их пересекали свежие следы плети. И хотя Ранс не умел читать руны, да и свои родные буквы складывал в слова не без труда, по виду этого каторжника он прочел все, что нужно знать: здесь, в полях, у них нет никаких условий, чтобы удивить этого человека чем-то, что он бы еще не испытал, все-таки оставшись в живых. Конечно, когда у тебя под рукой есть огонь и вода, всегда можно найти способ причинить другому разного рода неудобства, но целью их труда здесь был ремонт дороги, а не веселые игры с засовыванием чьих-то пяток в костер. Посему в первый день северянин, как и все, получил соломенную шляпу и отправился кидать глину деревянной лопатой. Не прошло и полдня, как из белокожего он стал ярко-красным, затем малиновым в частых белых полосках рубцов, а к вечеру отличался от вареного рака только тем, что у несчастной закуски к пиву не бывает волдырей от ожога и она свое уже отмучилась. В остальном северянин выглядел таким же красным и готовым к употреблению. Тогда-то Ранс сперва послал к нему мальчишку со склянкой мази и дежурного принести воды, а затем, совершая вечерний обход и досмотр лагеря, невзначай приостановился поговорить и сам. Предмет разговора был прост. - Первый белый здесь, - заговорил он спокойно, присев на камень, к которому на ночь был прикован заключенный. Торговый язык давался южанину с трудом, пользоваться им доводилось нечасто, но слова понемногу выплывали из глубин памяти на поверхность, а у северянина было время понять и обдумать услышанное с поправкой на местный говор. Уточнять, где «здесь», не было смысла. В прошлый раз светлокожего, но не такого белого, а просто обладателя светлого загара, он видел полгода назад в четырех днях пути отсюда. – Не знаю, почему солнце сжигает тебя, как огонь, но так ты долго не протянешь. Мне же нужны рабочие, а не трупы. Уговор будет такой: ты работаешь в тени, пока работаешь хорошо и не доставляешь неприятностей. Драка, лень, попытка к бегству, другие проблемы – возвращаешься к остальным. Так продолжалось больше недели. Белого ставили работать в тень, а если новый участок дороги пролегал через равнину без единого деревца, то оставляли в лагере, нагружая самой тяжелой и черной работой. За это время он приобрел совсем уж жуткий вид: обожженная кожа слезала клочьями, но новая взамен нее оказалась почти такой же белой, как в день первого знакомства северянина с работой на солнце. Никто так и не понял, говорит ли он на местном языке, но понимание приказов не требовало особого ума, а травить байки о далеких краях этот человек был явно неспособен. Ранс знал, что солдаты делали ставки – понимает ли он вообще, что находится на каторге? Но случая проверить никак не подворачивалось. Этим вечером ничто не предвещало беды, когда Белого и еще пару каторжников привели к нему изрядно помятыми и насквозь мокрыми. Что случилось? Все свидетели сходятся в одном. Сегодня, как обычно, по дороге в лагерь их привели к реке, давая возможность умыться и остыть. Белый улучил момент, когда на них не смотрит ни один конвоир, и набросился на Роккна – негласного предводителя всей арестантской братии, который уже не один раз пытался доказать чужаку хотя бы эту свою власть, но не был замечен в открытых провокациях. Никто не успел вмешаться; из реки потом вытащили труп Роккна с умело сломанной шеей. Видя такое дело, на Белого набросились все, кто был рядом, и в конце концов его малость притопили, чтобы угомонить. Ну как малость… Пришлось откачивать. Должно быть, именно поэтому он теперь не говорил, а только откашливался, иногда до того, что начинал задыхаться, и глядел загнанным зверем. Ранс слушал складные речи каторжников и не верил ни единому слову, но других показаний у него не было. Никто из надзирателей не мог сказать с уверенностью, кто и почему начал драку. Наказать в итоге пришлось всех, без разбора - кто участвовал, кто стал жертвой, кто недоглядел и допустил. Потому утром сего дня Белый получил себе такую же лопату, шляпу и место под солнцем, как у остальных. Местные не утратили к нему интереса, но никто из солдат не хотел быть выдранным еще раз. Жизнь на строительстве дороги, ведущей из владений дома Шаан во владения дома Торн, текла своим безрадостным обыкновением. |
| Автор: No4ka - 19.3.2016, 22:22 |
| Горе, когда твоя жизнь как неначатое лоскутное одеяло – куча цветных тряпок с аккуратно обрезанными или оборванными краями, где-то складывающихся с другими такими лоскутками, а где-то и нет. Самое первое, что он мог вспомнить – это как двое верховых, крича на непонятном языке, наезжали на него конями, что-то требовали, пока наконец один из них не сбил его конем, а второй, пока он поднимался, свесился с седла, смеясь в голос и сорвал у чужестранца кошелек. Все, что было после этого, скрылось в тумане. Второй лоскут памяти был связан с негодованием уже не двух, а более двадцати людей. Они все показывали на чужака пальцем, кричали на своем собачьем языке, пока наконец двое солдат не пригнали его сюда с десятком таких же бедолаг, попавших в ненужное время в ненужное место. Впрочем, здесь ничего не изменилось. Здесь, почему-то, тоже все кричали друг на друга, ну и, как водится, на него лично показывали пальцем. Пререкались с местной стражей, пытаясь сделать все, чтобы чужак остался крайним, виноватым во всем, что происходит в этой небольшой и весьма недружественной компании. Когда оказалось, что местный начальник – тертый калач и на мякине его не проведешь, кто-то вечером, под конец рабочего дня, когда всем раздавали хлеб и воду, попытался поставить чужака на место, отняв у него миску с едой. Правила всегда таковы, что ты должен защищаться сам. В такие дрязги охрана никогда не вмешивалась, и в других землях тоже, хотя откуда ему это известно, он не помнил. Впрочем, не вмешивалась и в драки за еду, потому что люди, которые проводят вместе дни и ночи, должны сами как-то научиться существовать. Слабые и так, все равно не проживут больше недели, как впрочем и слишком сильные и неумные. Для таких смельчаков у каждого из охранников существовал при себе острый клинок и пользоваться им они умели отменно. По крайней мере, дважды чужеземец видел, как головы слишком нахрапистых катились по сухой глине. А потому, когда старший предложил ему уговор быть паинькой или быть катящейся башкой, он разумно предположил, что паинькой быть лучше, чем мертвым крутым парнем. Несмотря на то, что он ни словом, ни жестом не выдал, что понял речь старшого, за те четырнадцать раз, что всходила и уходила луна, он ни разу не влез ни в споры, ни в драки, кроме того случая, когда он свернул шею неудачнику, попытавшемуся отобрать у него то немногое, что все еще держало некоторых на этом свете: миску жидкой болтушки из муки, которую он до этого не встречал. Чужеземец ожидал, что его примерно накажут, как тут бывало, ну или на худой конец обременят дополнительной работой, которой здесь хватало, но никакой кары так и не дождался. Кроме той, что его не покормили в тот день и на утро следующего. И после этого скрытая вражда переросла в открытую ненависть. Нет числа мелким пакостям и подначкам, которыми его пытались вывести из себя, да похоже не только его, которые пытались свалить на чужака с белой кожей, пока в один момент они не осмелели настолько, что не навалились на него за час до побудки, когда он, как и многие, глубоко, не сказать, правда, что безмятежно, спал. Третьим лоскутом во всей этой истории было то, что вода, мутная, воняющая илом смыкается над его головой и несколько сильных рук удерживают, не дают вырваться, а еще ему даже сквозь толщу воды казалось, что все эти люди, которые в памяти были безлики и неузнаваемы, кричали на нескольких языках сразу: «Сдохни ж наконец!». Потом темнота вместе с ужасом, сомкнулись, обволокли и утянули туда, откуда обычно не возвращаются. Не помнил он и первого вдоха после того как его, утопленника, вытащили на сушу, кое-как откачали и потом снова галдели, кричали… Что за народ-то такой? Более того, он смутно помнил, что два охранника во главе со старшим, водили его до какого-то мертвеца. Старший тыкал пальцем то в мертвого, то в чужого, о чем-то спрашивая, но чужак лишь смотрел перед собой взглядом, лишенным всякого выражения, как это бывало, когда кто-либо обращался к нему напрямую. Следующий восход солнца изменил все. Такой спокойный, удобный, работящий чужестранец, видимо, уехал в свою чужую страну, а из нее вернулся смутьян, за считанные полдня сумевший доставить неприятности всем, кто попадал в поле его зрения. Тишина и спокойствие, к которым все здесь так привыкли, сохраняемые лишь доброй волей одного человека, испарились, исчезли, как небольшие лужи от обезумевшей тучки, сумевшей залететь летом в эти места. Еда внезапно оказалась несъедобной, вода отчего-то протухла… Говорят, по жаре такое бывает и это все, безусловно, совпадение. Кто-то ночью споткнулся, упал и переломал почти весь инструмент, случайно загорелся навес, под которым ночевали местные узники. В общем, денек задался, чего уж говорить. Полдня они сидели без работы, пока не привезли новые лопаты, и теперь небольшой лагерь был похож на встревоженное осиное гнездо, в центре которого стоял один невозмутимый чужестранец. К тому же оказалось, что не выспавшийся и не отдохнувший чужак начал путать лево с право и вместо того, чтобы сгружать землю на обочину дороги, периодически кидал ее ровно в середину, попадая в людей, как правило хорошо одетых. Ближе к полдню число этих ошибок увеличилось до того, что охранник, присматривающий за чужаком, уже замучился бить его палкой. Более того, он как-то встретился с каторжником взглядом, и понял, что больше с палкой к нему подходить не хочет, о чем быстро сообщил старшему... |
| Автор: Риан - 20.3.2016, 00:22 |
| Приятно бывает узнать, что ты не ошибся в человеке, но только не в этот раз, когда сквозь облик покорного полудурка наконец проступило истинное лицо северянина. Ранс по-прежнему не понимал, зачем этого человека упекли на каторгу, только теперь казалось странным, что его не зарубили на месте. Из светло-карих глаз на него смотрел хитрый, умелый, безжалостный зверь, начисто лишенный человеческого. Зверей на двух ногах на каторге хватало, но по большей части шакалов да крыс, этот же был медведем. Говорят, медведя можно обучить множеству разных презабавных трюков, если у тебя есть палка с острым гвоздем и хороший запас меда. Можно, впрочем, обойтись и одной палкой. - Северянин, - позвал он спокойно, подойдя к источнику двухнедельной нормы проблем. Конвойный рядом напрягся и вместо палки взялся за оружие, но Ранс знаком велел ему и напарнику уняться. На дороге показались всадники со знаменами, и строители, по команде прекратив работу, отошли на обочину, отложив лопаты в сторону. Сейчас между ними и стражей почти не было разницы, каждый нашел себе куда посмотреть, кроме как на конных. Какой бы паскудной ни была жизнь на каторге, никто не хотел быть убитым за косой взгляд в сторону благородного господина, пропади он пропадом. Ранс постарался выбросить всадников из головы и сосредоточиться на своей заботе. – Я знаю, ты слышишь и понимаешь. Встань смирно. Посмотри на меня. |
| Автор: No4ka - 20.3.2016, 19:19 |
| Услышав, что его окликнули, северянин бросил лопату и обернулся в сторону солдат, краем глаза отметив, что один из них потянулся за оружием. Так вот оно как? Они его боятся! А если боятся, так зачем вытащили из воды? Зачем вернули на этот свет? Зачем вообще он здесь нужен? Он кинул взгляд поверх головы старшего, отмечая расстановку всех охранников, а также остальных, которые захотели бы выслужиться перед начальством, избавив всех от такого опасного врага, как он. Ведь только сейчас он впервые он впервые подумал о побеге. До сих пор эта мысль даже не тревожила разум. Его положение воспринималось как данность, как незыблемое нечто, что никогда не изменится. А тут он почуял в себе веселую злость, которой давно не ощущал. Это когда по телу проходит дрожь нетерпения. Когда ты стоишь напротив неизвестного тебе врага, и тебе необходимо проверить свои силы. Насколько ты хорош? Чего стоила вся предыдущая твоя жизнь? Достаточно слова или прикосновения, чтобы разбудить жажду боя. Не безумную ярость берсерка, а преодоление запрета. Той черты, которая позволяет одному человеку уживаться с другими, не превратив двор своего дома в кладбище. Северянин почувствовал, как непроизвольно сжались и разжались кулаки, и тут он заметил конных, точнее, впервые счел их достойными внимания. Момент был упущен. Чужестранец заставил себя расслабиться и глянул на старшего, вложив во взгляд покорности ровно столько, на сколько способен человек, готовый сражаться не на жизнь, а на смерть. |
| Автор: Риан - 20.3.2016, 19:27 |
| Ранс встретил взгляд Белого своим, в котором на семь частей строгости была добавлена одна часть одобрения. Человек, которого колотит от злости, пытается держать себя в руках, и это уже неплохо. Он заговорил спокойно, размеренно, даже медлительно, и сурово. - В нашей стране, северянин, каждый проступок требует двух вещей: доказательства и наказания. Твое участие в драке доказано. Я могу проявлять понимание только к тем людям, чья полезность перевешивает создаваемые ими проблемы. Неисправимых вредителей, придется отправить обратно на распределение. Здесь поблизости всего два места, где могут работать люди, намертво прикованные к камням: серебряный рудник и угольная шахта. Ранс сделал паузу, позволяя чужаку обдумать и смириться с несправедливостью бытия, затем продолжил чуть мягче. - Вопрос, состоит в доказательствах того, кто именно здесь неисправимый вредитель. На двенадцать из дюжины я уверен в том, что вы с Роккном стали жертвами ловкой подставы, где одним маленьким происшествием на реке убиваются три зайца: надоевший вожак мертв, чужак бесится и сам роет себе могилу, начальник строительства поставлен в безвыходное положение. Кто же в выигрыше? Узнаем не сегодня завтра, когда они попытаются тебя достать или добить. Мои люди будут незаметно присматривать за тобой. Если сумеешь поймать этих горе-заговорщиков на горячем и сдать охране, мы с тобой снова заживем мирно. У тебя будет шанс продержаться свои восемь месяцев и выйти отсюда свободным жителем страны. |
| Автор: No4ka - 20.3.2016, 20:27 |
| Северянин взял лопату, отвернулся и продолжил копать канаву, не потрудившись объяснить кому-либо, что он имел в виду. |
| Автор: Darion - 21.3.2016, 10:21 |
| Любой, взглянувший на это, северо-западное окончание королевства, где и обосновался почти сотню лет назад род Торнов, мог бы только всплеснуть руками и заявить, что Боги, создавая это место, были молоды и пьяны. Горный хребет, ограничивающий обжитые территории с севера, был виден отсюда, его остроконечные шпили серебрились ледовыми шапками и голубовато-белыми заснеженным пятнами редколесья на крутых склонах. Неровный частокол гор уходил и дальше не север, но никто толком там не ходил, это было опасным безумством - пытаться выжить в ледяных пустынях на высоте, куда не каждый орёл вдруг поднимется, а облачка, те и вовсе не пытались, цепляясь пушистыми боками за каменные зубья. С ледников сбегали тысячи ручейков и прозрачных, до ломоты в костях холодных речушек, благодаря которым подножье было покрыто россыпью мелких озёрец, главных виновников размытия рисовых полей и дорог. Вот чуть западнее, как раз на пограничном феоде Торнов, горы смилостивились к немощным людям, снисходя до ущелья, в основании которого и была размещена сначала застава, затем крепость, а нынче замок ле Торнов. Как и всё, что строилось на границе, под вечной угрозой нападения кочевых племен из бескрайних степей, что лежали западнее и севернее королевства, замок тот был далёк от изящества и столичного уюта. Что говорить, он был и далёк от разумных, ра-ци-о-наль-ных, слово-то какое, построек городов тех несчастных чернокожих, земли которых было решено покорить. Он, потомок тех, кто столетие защищал родные земли от набегов степных варваров, сам участвовал в набеге на соседа. Позор этого факта не отменяло то, что он следовал приказу Короны и до сих пор не принимался Брианом как поступок, достойный двух сотен жизней доверившихся ему бойцов. Южанин обернулся, окидывая взглядом своих людей, растянувшихся колонной, в которой далеко не все были лошадными. Оставалось всех по чуть-чуть. И бравых всадников, летучих клинков которых всегда было ровно столько, сколько нужно, чтобы прикрыть мерно топающих следом пехотинцев. Отсюда они казались этакими блестящими муравьями, ощетинившимися остроконечными шлемами поверх белых тюрбанов победителей, выстроившимися в две длинные пылящие цепочки. За ними, дальше, неровной кучей шли остатки лучников, буквально два десятка хороших и быстроногих ребят, даром что почти все браконьеры. Эти да.. Досталось им от страшных арбалетов харнатаннцев при последней осаде и лишь каждый четвертый был не ранен. Замыкали колону обоз и снова три пары всадников, вскинувшие руки к лицу, рассмотреть, не даёт ли командир приказа. Не отдаёт, Бриан провёл рукой параллельно земле, ладонью вниз и этот жест был понятен любому "Сохранять строй", чтобы успокоить. В мирное время это всё равно, что сказать "всё в порядке". Сам Бриан ле Торн, доведись его увидеть кому-нибудь, знавшему его в молодости, может и не узнал бы. И без того не отличавшийся богатырским сложением, льер сейчас подсох на походных щах, высушенная и мало что не выдубленная кожа загорела до бронзовой черноты, делая серые глаза предводителя чуть ли не светящимися, оттеняя глубокие морщины в уголках глаз. Глаза эти были чуть раскосы, как и полагается у его народа, а высокие и выступающие сейчас скулы лишь подчеркивали худобу их обладателя. Отпущенная бородка и усы потеряли блеск вороного крыла, пробитые обильной сединой, что тоже не удивительно - война быстро старит. Одет он был по-походному, в хлопковый дорожный костюм, блиставшей белыми вставками на груди и манжетах, на голове был, как и полагается, белый же тюрбан с свисавшим свободным хвостом на грудь. Ноги, не знавшие стремян, были обуты в мягкие сапоги с отвёрнутым голенищем, в которых можно было пробежаться по дюнам, не боясь, что песок тут же окажется внутри. На коленях лежал в ножнах старый меч, который всадник придерживал свободной рукой так естественно, что не похоже, что он сам отдавал себе отчет в этом действии. Больше вроде оружия на нём не было, кроме потёртого лука и колчана со стрелами, висящими на седле, по разные бока коня. Льер ехал в лёгкой задумчивости, даже приятном оцепенении, когда ум, привыкший к бешеному галопу задач, внезапно оказывается по большей части не у дел и ощущающий даже не мыслями, а какими-то другими своими частями, что вот, родное место, дом рядом. Что тёплый и нежный взгляд Нэй скоро будет прикован к нему, а рядом возникнут два брата, уже порядком подросшие мальчуганы, лет пяти. И он будет их обнимать... или наоборот, сурово и добросердечно смотреть, потому как мальчишкам нужен отец-герой, а не пускающий счастливые слюни размазня. Это были приятные, но пустые мысли и, пока до дома ещё немало тысяч шагов, им предаваться преступно. Шеренга грязекопателей выстроилась вдоль размякшей дороги и как-то задним умом Бриан удивился, неужели Шааны, до того державшиеся подальше от любых вояк, вдруг заимели знакомства с последними, чтобы к ним прислали каторжников? Или же король по примеру жителей недавно захваченных земель, понял, что дороги и почта скрепляют страну куда лучше копий и стрел? Всё может быть... Вот только это что за красное пятно и почему Огонь так заволновался? Загорелая рука потрепала макушку коня, успокаивая и приглаживая. Впрочем, и не останавливая. Всадник давно научился доверять чутью коня и, когда не требовали обстоятельства, он давал возможность тому утолить любопытство, ни разу не применив ни узды, ни хлыста, которых попросту у него не было. И ждал, когда нужно, такого же доверия от коня. Друг друга им обманывать ещё не приходилось. Огонь, тем временем, перешел на иноходь, будто не взрослый конь под Брианом очутился, а жеребенок, приплясывающий, повторяющий за старшими бодрый шаг. А затем вообще в кентер сорвался, набирая скорость и обходя кобылу лопоухого и быстроногого, как фенёк, Никара. Это надо же! Льер с интересом принялся высматривать впереди то, что это могло так заинтересовать Огня и попутно чуть осаживая пыл последнего. Всё же любопытство любопытством, а себя надо уважать. И снова взгляд остановился на красной от солнечных ожогов спине какого-то потного человека, принявшегося рыть, когда остальные стояли и боялись шелохнуться. Татуировки, шрамы... Шрамы. Бриан притормозил коня. Некоторые из этих шрамов он помнил. Он сам их оставил, когда сдуру решил выпороть одного висельника, за дело, но всё же. Воспоминание колыхнулось ярким пламенем, обжигая стыдом и льер припомнил и тот день и моросящий мелкий дождик и мокрый столб с привязанным к нему человеком, голым по пояс. Боги всемогущие, это было в восьми месяцах пути отсюда. На хорошем скакуне, между прочим. Исключено, его бы никто не пропустил через границу, приняв за наёмника или беглого преступника или ещё какого лиходея. Но он тут. Льер не мог поверить своим глазам. Он остановил Огня напротив обоженного каторжника и замершего рядом надсмоторщика и внимательно посмотрел на служивого. Ещё живой, голову ему свирепый северянин не открутил, хотя, если это он, уже должен был хотя бы попытаться. Вообще нечего тут делать... как его... Ратузу? - Знатная у тебя дисциплина, смотритель. - Бриан погладил шею коня, пресекая тыкание носа в спину бедолаги. Понятно, что сам конь с севера, почувствовал запах, знакомый с детства, но надо уметь себя контролировать. - Этого рака, даже плетью не охаживаешь. Откуда такой взялся? |
| Автор: Риан - 21.3.2016, 12:04 |
| Ранс знал, что ему не хватит лицедейского дара, чтобы изобразить то счастье и восторг от невероятной почести, каковые должны быть на морде каждого простолюдина, когда к нему обращается высокородный господин. Особенно – хозяин соседнего надела земли, возвращающийся домой с двумя сотнями отборных головорезов, против которых даже самые отпетые разбойники здесь – просто расшалившиеся детки. Именно неспособность качественно лизать задницы тем, кто стоит повыше тебя, привела к тому, что, прожив почти полвека, он все еще работал в глуши, спал в палатке и жарился на солнце почти наравне с любым из своих рабочих. Итак, нечего было даже пытаться выдать себя за счастливого холопа, облагодетельствованного господским вниманием, поэтому Ранс просто поклонился господскому жеребцу, выпрямился, бросил быстрый взгляд на лицо всадника и снова уставился на копыта нетерпеливого, как жеребенок, буланого коня, а конь все тянулся к Белому, ровно вырос с ним в одном табуне. - Нас часто считают зверьми, господин, - проговорил он так же медленно и строго, как обычно, поскольку кроме такой речи в его памяти остались только командные крики. От прочего давно уже отвык. – Но наше дело здесь – не мучить живые души, а всего лишь построить дорогу в должный срок. Этого человека прислали две недели назад с новым десятком рабочих. Не говорит, имени его никто не знает, а схвачен за убийство без умысла. Правду сказать, господин, с умыслом у него вовсе беда… |
| Автор: Darion - 21.3.2016, 12:38 |
| - Не только звери знают розги. Воякам тоже перепадает. - вздохнул господин глядя на старого надсмотрщика. Ему время уже правнуков уму разуму учить, раз повезло до таких лет дожить, а он допекает загривок на солнце, вон, даже шляпа уже выцвела, что случается с соломой к середине осени, под самый убор урожая. Глаза отводит, как подобает, в пол. Знает своё место и смиренно принимает его. Как минимум не дурак и говорит осторожно. Такие люди дороги сами по себе и господин этого человека либо недальновиден, либо смотритель не так хорош, как поначалу кажется. Но присмотреться к нему явно стоило. Если что и вынес для себя льер за последние три года походов, бесконечных боёв и лазаретов, так это то, что главный твой ресурс - это люди, которые верят тебе. И которым веришь ты. Бриан качнулся, когда конь опять сунулся мокрой мордой в спину каторжника и коротко глянул на помощника Гарниса. Тот всё понял и, резко развернув коня, опёрся подогнутой ногой в седло, привстав таким образом, чтобы колона увидела его высоко поднятый кулак. "Следуй за мной". И продолжил ход колоны. Люди не виноваты в том, что господин хочет поговорить и до привала им следует добраться до границы владений Шаана, то есть, ещё через два часа пути. И всё же, невероятно, что тот северянин мог оказаться здесь, так далеко от дома, если у него вообще есть дом. Один, хотя всегда с ним был кто-то. Без оружия, хотя он воин. Вот с трупом за спиной, это да, это может быть в его духе. Надо удостовериться, что это не он и продолжить путь домой. Всё надо проверять, без этого сомнениями можно отравить полжизни. Поэтому льер перевел взгляд на каторжника и добавил на торговом: - Не ожидал увидеть эту спину здесь. Не ко мне в гости идёшь, Ратуз? - после чего перевел взгляд на смотрителя, не увидел явного протеста, вернулся к обгоревшему. |
| Автор: No4ka - 21.3.2016, 13:06 |
| Пусть в руках была опостылевшая лопата, но сердце пело и ликовало. Короткий миг победы! Вооруженные люди вынуждены пугать, всячески стращать, а потом договариваться с одним-единственным человеком, причем в цепях и безоружным. Может быть угрозы усложнить жизнь сработали бы с тем, кто впервые попал в неволю, был испуган и готов на все, что угодно, лишь бы его оставили в покое. О да, безусловно, северянин так же хотел, чтобы его оставили в покое, но по другой причине: «Не связывайтесь со мной, и я буду делать то, что надо, как надо и когда мне хочется». В конце концов, он прекрасно понимал, что эта работа и солнце медленно убивают его. Достаточно вспомнить, что еще десять дней назад он бы даже не стал задумываться, бросаться на вооруженных охранников или нет. Сейчас же, когда солнце спалило кожу, туманило сознание жаром, когда постоянная жажда делала его сначала злым и неистовым, а к концу дня – больным и слабым, он чувствовал, что жизнь вытекает, как сухая глина с его лопаты сыпется обратно с того места, откуда он ее взял. Тем не менее, все еще была первая половина дня и сил хватало на то, чтоб выкинуть еще какую-нибудь безобидную шутку. Бросание землей в хорошо одетых прохожих позволяло чувствовать себя пока еще живым и не сломленным, разгоняло кровь по жилам. Поймав себя на этой мысли, северянин кинул взгляд через плечо, отмечая, где старший смотритель раболепствовал перед худой жердью верхом на такой же худой лошади, и почти не оборачиваясь, кинул назад и вверх полную лопату земли, стараясь, чтобы она попала на старшого и хоть немного на всадника с лошадью. После этого он неторопясь обернулся, оперся на лопату, смерил конного очень недобрым взглядом и отчетливо сказал на торговом: - Я тебя не знаю, - и добавил, словно бы с легким удивлением, - Кто ты такой, чтобы я захотел прийти в гости к тебе? |
| Автор: Риан - 21.3.2016, 13:40 |
| Изумленный таким приветом конь шарахнулся в сторону, но не успел – комьями сухой глины преотлично засыпало и его, всадника, и, конечно же, старого строителя дорог. Особенно рассмотреть северянина господин ле Торн не успел, потому что к тому времени, как он успокоил коня, солдат сбил беловолосого с ног, оглушив ударом палки по затылку. Приказа здесь не требовалось, нарушение порядка было слишком очевидным и таким долгожданным, что упавший сразу же оказался в кольце ненависти и злобы. Его били чем придется – ногами, палками, плетью, заботясь только о том, чтобы не мешать друг другу, пока старший не гаркнул «Прекратить!». Умрет чужак или нет – уже не имело значения, важно было лишь поставить его на место, чтобы никому больше не приходило в голову разговаривать в таком тоне со свободными людьми. Только тогда льер ле Торн смог рассмотреть распластанного в пыли человека в короткое время между тем, как его оставили в покое и тем, как проступившие следы побоев изменят его до неузнаваемости. С лица он почти не изменился, словно и не было прошедших лет. Даже окреп с тех времен, когда вечно походил на бродячего подраненого пса, и еще не успел истаять под жестоким южным солнцем. Тот же уродливый шрам на всю щеку, те же повсеместные татуировки, та же короткая стрижка, сделанная ножом с помощью отражения в речке. Добавилось несколько новых шрамов, второе клеймо на груди – привет из далекого прошлого, таким отмечали буйных и беглых рабов в соседней с Данниаром пиратской Нанте. Правая рука, сломанная в локте, по-прежнему повиновалась не полностью. Светло-карие глаза были приоткрыты и еще не успели превратиться в щелочки, но трудно было сказать, видит ли что-то этот человек или его дух витает в благословенных далях, а может быть, уже преодолел половину пути за Грань. - Господин, - обратился к Бриану смотритель, - наша вина. Этот преступник будет наказан по всей строгости. Все это были пустые, положенные приличиями слова: все здесь отлично понимали, что никакого другого наказания не нужно: если оставить северянина вот так жариться на солнце, он уже никогда не встанет. |
| Автор: Darion - 21.3.2016, 14:29 |
| Успокоить коня было первоочередной задачей, потому как будь ты хоть сто лет наездником, но упасть с коня удовольствие настолько малое, что впору и окочуриться со сломанной спиной. Огонь завернул кругом, обойдя подоспевшего солдата с другой стороны. Затем конь остановился и недовольно всхрапнул. - Надир, Эльхам, приказ был держать строй. - напомнил льер, возвращая ребят в настоящий мир из облака праведного гнева. Засыпали их не только глиной, но и было это при других условиях. Командир смахнул со складок одежды остатки глины и гневно сверкнул глазами на смотрителя, ни в чем, собственно, не виноватого. Он впервые столкнулся с Ратезом, вот и таращит глаза. И это хороший шанс вытащить Ратеза с каторги. - Конечно, смотритель, он будет наказан, очень на это рассчитываю. - змеиный взгляд посерьёзневших глаз не отставал от смотрителя. - Смотритель, прощу на другую сторону дороги, нам стоит поговорить. Никар, будь рядом. И повёл коня на другую сторону от проходящей колоны, которая как молчаливая стена отделит каторжников и подчиненёных надсмотрщика от льера и его помощника на сотню ударов сердца. Более, чем достаточно, чтобы поговорить, особенно, когда один из собеседников привык решать и претворять свои решения в жизнь со скоростью удара. |
| Автор: Риан - 21.3.2016, 14:48 |
| Шагая вслед за благородным, Ранс держал спину прямо и по-прежнему никуда не торопился, на ходу вспоминая, все ли он успел закончить в этой жизни, что начал, и прикидывая, как скоро семье на другом конце страны сообщат о его смерти. Конечно, по закону господин Торн, будь он хоть сто раз благородным, не имел никакого права вершить самосуд над людьми, трудящимися здесь по воле короны и за жалованье из казны, то были слова, а на деле против его людей здесь были две сотни бойцов и полтора десятка узников. Ранс повидал в жизни достаточно, чтобы в красках представить, как сперва люди Торна режут его солдат, а затем с развеселым свистом и гиканьем загоняют каторжан, решивших, что вот он – их шанс. Кого-то снимут лучники, кого-то насадят на копье, а кому-то этот благородный в белом тюрбане сам снесет голову на полном скаку. К этому он был готов и понимал, что другого исхода не будет, потому что ни один благородный не может позволить каким-то червям из придорожной канавы посыпать его глиной на глазах войска. Однако, всему было свое время, свой обычай, и отойдя на желаемое господином расстояние от чужих ушей, он все так же ровно спросил: - Какую виру ты хочешь, господин? |
| Автор: Darion - 21.3.2016, 15:44 |
| Благородный тем временем, не желая, чтобы его возвышающуюся фигуру на фоне пеших мог видеть любой проходимец, спешился на мягкую траву, жизнерадостно зелёную, будто нет никакой дороги и никаких страстей вокруг титулов и прочих человеческих придумок. Вроде каторги, войн и денег. Растёт и ничто ей не мешает, кроме мягких сапог из оленьей кожи, поправших всю эту замечательную сказку про травку и лесных эльфов. Льер не был зол, но был мрачен и прекрасно понимал, как нервирует подобное поведение со стороны военного. Он прошёлся взад и вперед, о чем-то думая и, наконец, ответил: - Мой отряд не поймет, если вы все уйдете без наказания. Ты это знаешь, смотритель. - Бриан умолчал, что он просто не знает самого Ратеза, сделавшего такой прощальный подарок мучавшим его людям. Отчаянно, как и всё, что он делал. Человек, живущий вопреки, а не для. Аристократ ещё немного помолчал, не отвечая на вопрошающий взгляд помощника, для которого всё ясно, как день. Не ясно, юнец, не ясно. - Но и вешать вас тут просто негде. Поэтому решаю вот что. Первое. Висельника вашего я забираю и считаю своим правом казнить его любым интересным мне способом и когда мне вздумается. Возражения? - взгляд серых глаз стал совсем нехорошим, налившись сталью. Не встретив явных возражений, продолжил. - Хорошо. Второе. Наверняка твои люди уже сами были готовы его удавить. Так же, нехватка одной лопаты усложнит работу и приказ может быть не выполнен. Оба факта говорят мне, что если мои люди оставят вам фуража на пару дней, то сил остальным бродягам хватит, чтобы компенсировать нехватку одной пары рук. Просто потому что мы оба служим Короне и работаем на её благо. Как тебя зовут, кстати? Бриан мог бы и просто забрать пленника, прикрывшись удобным поводом, но это было бы не разумно. Куда лучше, когда от взаимодействия с тобой люди получают не одни только неприятности. Так в своё время была построена со смежными пехотинцами банька под Силаем, так чужие крестьяне делились зерном, поглядывая на вздёрнутых мародёров, повадившихся их терзать за отсутствием видимой власти. |
| Автор: Риан - 21.3.2016, 16:15 |
| На какой-то удар сердца пожилой начальник стройки явил Бриану то, что он встречал всякий раз, проявляя нежданное добросердечие: удивление ребенка, которому показали небывалое чудо, и недоверие зверя, который отлично знает: если посреди леса лежит в зеленой травке отличный кусок мяса – обойди его стороной. Пусть в капкан попадется кто-нибудь другой. Однако же, его поставили перед выбором между капканом и обрывом, то есть выбора-то и не было. Что-то в глубине его души, что-то погребенное под грузом лет, прошедших с тех пор, как он сам шел за давно уже мертвым господином, восставало против идеи отдать своего, пусть и редкого засранца, на расправу чужому, что-то, что может быть, называлось у благородных честью, но простолюдинам такой части тела иметь не полагалось. Отказать этому льеру в том, что он хочет, пожертвовать три десятка жизней за право самому добить паскуду-северянина? Те, кто принимают такие решения, иногда становятся великими людьми, но гораздо чаще умирают молодыми и утягивают за собой целое войско. Сказать по правде, за жизнь он еще не видел ни одного, кто стал бы великим. - Ранс мое имя, господин, - пришлось поклониться снова и оставить при себе соображения о том, куда этот добродетель может поместить свой харч. – Благодарю за щедрость и великодушие. Пусть дни твои будут долгими и беспечальными. Северянин без имени будет отныне считаться убитым при попытке к бегству. Скажи только, куда положить тело, чтобы оно не… упало. |
| Автор: Darion - 21.3.2016, 17:01 |
| Вот для этого и был нужен помощник, в сторону которого махнул рукой Бриан. Сделка так себе, но другая предполагала множественные смерти. Путь сам ле Торн не стал великим полководцем или правителем всех земель, освещаемых Солнцем, но людей он считать умел и не только своих. - Погоди кланяться, Ранс. - невесело улыбнулся льер, зная, что у старика сейчас ёкнет сердце в предвкушении "вот она, ловушка доброты". Но продолжил, не взирая на настороженный взгляд. - Человека этого я знаю, равно как и того, кому он служил. За это время могло поменяться многое, но нрав его всё тот же. Но он не дурак, хоть спесив и свиреп, зато верен и по-своему справедлив, а потому я хочу сохранить его жизнь. Оставлю здесь и его уже некому будет хоронить, верно? Я говорю это, чтобы унять твою совесть. Он будет жить. Чтобы ты не принимал на веру, скажу, что в своё время он защитил мою супругу, госпожу Нэйдже Торн, тогда ещё бывшей девицей незамужней и я этого не забыл. Сказанного довольно. Ты сделал верный выбор, старик. Будешь искать новый дом, знай, что в моих землях найдется место умному человеку с совестью. Проследи, чтобы этот разговор остался между нами. Он повернулся к помощнику и жестом подсказал тому закрыть отвисшую было челюсть. - Никар, проследи, чтобы Ратез из Найи был связан и уложен в обоз. Приставь охрану, причем из опытных, Ратез пока шутки не разумеет, мальцов задавить может. Выложи пару мешков с фуражом. И помалкивай до поры до времени. - приказ подразумевал, что приступить можно сейчас же. Впереди ждал дом, мальчишки, Нэй и разговор со старым... другом? Это ещё посмотрим. Время всё всегда расставляет по своим местам. |
| Автор: Риан - 21.3.2016, 22:37 |
| Оставив старого Ранса в полнейшем недоумении, а его подчиненных – и солдат, и узников, в одинаково горячем восторге, отряд двинулся дальше и через несколько часов достиг границы между владениями Шаан и Торн, правда, столбы со знаками, возвещающими об этом, покосились и изрядно заросли кустарником. Новое приобретение господина Бриана, как ему время от времени докладывали, не доставляло никаких неудобств: будучи скованным цепями и привязанным к телеге под наскоро сооруженным навесом от солнца, северянин ни издавал ни звука, но никогда не отказывался от еды или воды. - Господину, конечно, видней, - услышал Бриан краем уха разговор пары сменившихся часовых при телеге, - но милосердней было бы добить. Врагу не пожелаешь… Напарник толкнул его локтем, состроил страшную морду и перевел разговор на баб. Отряд миновал первую деревню на своей земле, и, хотя возвращение господина встречали даже не с почестями – с искренним, неподдельным ликованием, словно он одним своим видом мог решить все их проблемы. Ради того, чтобы посмотреть на господина бросали работу в полях и любые домашние дела, к нему первыми бежали дети, а последними ковыляли старики, его обступали толпой, но никто не решался подойти слишком близко. Так продолжалось до тех пор, пока мимо собравшихся людей не проходил растянувшийся длинной цепью отряд, и задержавшись немного, Бриан мог видеть, как на лицах крестьян, пробившихся в первые ряды, на лицах тех, кто ждал домой своих мужей, сыновей, братьев, разгорается все сильнее надежда, смешанная с отчаянием, но мимо идут одни только чужестранцы, и когда становится ясно: чуда не будет, в выцветшее от жары небо несется женский плач, смешанный с именами, мольбами и проклятиями. Покидая деревеньку, господин из Торна уже мог быть уверен: гонцы из числа ребятни будут в соседних раньше, чем его обремененный обозом отряд, и очень скоро весь надел будет знать, что никто не вернулся живым. Двое – не в счет. Они успели проехать почти полчаса от границы, когда навстречу отряду попался разъезд, только в цветах отчего-то не Торнов, а Шаанов, и Бриану не нужно было задавать вопросы, чтобы понять – эти трое довольных жизнью ребят не едут куда-то по делам своего господина, они здесь ответственно, на совесть обходят дозором земли изрядно далеко от его владений. Завидев знамена, все трое спешились и почтительно склонили головы. - Приветствуем, льер Бриан ле Торн! Счастье видеть, что хозяин возвращается на свою землю! – старательно, хотя и не в полной мере искренне выкрикнул старшина разъезда. |
| Автор: Darion - 22.3.2016, 10:54 |
| Безусловно, подобное было легко предвидеть, но всё равно тяжело быть вестником многих смертей. И пусть бойцы набирались из семей, где они не являются ни единственными детьми, ни единственными же кормильцами, как объяснить матери, что её сын не вернулся? А сам господин цел и невредим, видно, за спинами детей отсиживался, душегубец... и так далее и так далее. Отцы и деды были мрачны, хоть, наверняка и понимали, что льер набирал затем чужеземцев, чтобы не множить скорбь в своих краях, не забирать ещё больше жизней, прося только оружие и снаряжение, но... эти разумения сейчас не достучатся до сердец. Позже может быть, но сейчас, все эти слова лишь будут восприняты, как оправдание. Тут нужно время и иногда лучшее, что ты можешь сделать - это дать людям успокоиться и принять произошедшее. Понимание придёт позже. Впрочем, тут приграничье и люди гибнут куда чаще, чем в мирных провинциях, потому и отношение к этому чуть иное. Льер держался ровно, когда колона проходила мимо деревеньки и думал лишь о том, сколько из его бойцов надо будет отправить сюда и в семьи, откуда он забрал людей. Пусть приживаются, пусть заменяют, как могут, ушедших. Пусть создают семьи и учатся полезному делу. Но всё это будет после того, как горе уляжется в головах людей. Встречный разъезд доброго соседа был встречен с дежурной радостью и напрягшиеся помощники, кои уже на самом деле были в ранге сотников каждый, уже прикидывали, где этот разъезд разложить для порки. Идея, конечно, здравая, но сначала надо поговорить. - А уж как приятно хозяину увидеть гостей в оставленном доме. - не то похвалил, не то обвинил Торн, выводя коня навстречу троице. - Кто таковы и по чьему указанию тут пребываете? А пока говорите, не сочтите за труд, со мной проехаться, да после рассказать, что на землях творится, не нападали ли кочевники, всё ли ладно? И повел Огня прямо сквозь патруль, недвусмысленно намекая подпирающей колонной, что двигаться следует за ним. Страха щуплый Бриан, похоже, не знал или совсем одурел в походе. |
| Автор: Риан - 23.3.2016, 01:38 |
| Старшой разъезда заморгал и расплылся в счастливой улыбке. Он и своего-то господина нечасто видел вблизи, а тут такая честь: сопровождать, по всему видать, героя войны ле Торна! - Меня звать Ваднур, господин, - едва ли в жизни этого парня было много случаев, когда он гордился бы своим именем больше, чем сейчас. Представив своих людей, он бросил повод коня одному из них, и пошел рядом с коленом Бриана, неудобно вывернув голову, чтобы не пропустить, ежели у льера вдруг переменится расположение духа. – Уж почти два года как стережем твои земли по приказу льера Наира Шаана. Я тот приказ получил от командира, от Арина. Дело наше маленькое – в свой черед объезжать места от границы до самой реки, следить, чтоб не шлялось кочевников и чужих без надзора. Вот и все, льер, что знаю наверняка. А о том, что ты хочешь услышать – только сплетни, да пересуды. За что купил, за то продаю, не сочти за дерзость повторение чужой дури. Так вот, говорят, как ты уехал, на твой надел степняки насели аж жуть. И не просто пограбить, или, скажем, бабу скрасть. Приходили ночами, с огнем, жгли дома и амбары, посевы, какие горят. Меньше чем в полгода извели воинов, что ты оставил, остались старики, калеки, да молодняк. Раз даже пробрались за стену и кого-то там убили. Тогда твоя госпожа Нэйдже и наш господин заключили договор. На чем сговорились, знать не знаю, а врать не буду, только с тех пор наши отваживают степных псов от твоей границы. Ну и здесь, стало быть, присматриваем. Вывалив все, что сумел наскрести в своей памяти, Ваднур умолк и теперь с опаской следил за руками Бриана. Пинка он не боялся, от пинков не помирают, а ну как решит что за одну голову языкастого дурака можно сойтись с Шаанами по бросовой цене? |
| Автор: Darion - 23.3.2016, 11:06 |
| Руки льера, подтверждая опасения Ваднура, лежали на мече, точнее, левая на середине ножен, а правая упиралась ребром ладони в гарду, причем так естественно и незаметно, что сам Ваднур не мог точно сказать, когда именно благородный успел взяться за меч и было ли это осознанное движение. Так ведь можно и ещё что-нибудь прозевать, более важное. Но владелец земель не выглядел готовым ринуться в бой со своими же, коими пока, видимо, считал соседей, а оружие... лежит себе поперёк колен и не мешает. Мысли же самого аристократа были очень далеки от немедленной рубки. Степняки, если это были они, а не контрабандисты или кто-нибудь из мест совсем мирных, пытались запугать, судя по всему, выгнать людей Бриана отсюда. Оставить за собой место тоже было не просто - через горы, владения шенов можно пройти группами по несколько человек, это не сложно. Можно даже собрать такими отрядами немалую силу. Но зачем? Придётся спуститься с гор, через которые обратно идти опасно и не всякий сезон можно пройти, а значит, надо пробиваться через заставы северо-восточнее замка, те, которые прямо в ущелье стоят. Это трудно, но если напасть и с тыла и с фронта, да ещё тыловых, например, переодеть под смену, то молодняк может и купиться, дрогнуть. Из короткого сообщения Ваднура было понятно, что обе заставы уже уничтожены, а контрабандисты со степняками пугают местное население, вынуждают уйти, чтобы как можно шире был коридор в степи, куда можно вести пленников без посторонних глаз. Эх, как не хватает здесь добротной, хозяйской хватки, мужской хватки, да за кое чью шею. - Два года большой срок. Доводилось за это время схлестнуться с кочевниками, Ваднур? И где проходят сейчас патрули, кто им пути указывал? - глянув, наконец, на разъездного, спросил Бриан. - Шааны всегда были славными купцами и добрыми строителями и удивительно видеть вас, крепко держащимися в седле. Как так получилось, расскажи. |
| Автор: Риан - 24.3.2016, 12:15 |
| - Время такое, господин, - простодушно ответил дозорный. – За оружие берется всякий, кто хочет жить. У нас на стрельбище, господин, головы пойманных на твоей земле или близ границы степняков стоят вместо мишеней. И не бывает такого, чтобы они совсем закончились. Парочка новых всегда найдется. Вылазки в степь бывают, я тоже ходил по весне. Порубили их знатно, два десятка забрали в плен, по приказу. Потом неделю тихо было, аж скучно. А там они снова полезли, ну чисто крысы или жуки. Извести под корень нельзя, только вовремя бить тех, кто в дом ползет. Так что, господин, мы стережем весь твой надел и границу тоже. Но ежели ты хочешь знать все тропы и сроки патрулей, так это не моего ума дело. У нас так заведено: каждый отряд получает приказ лично, а куда идут другие, знать не должен. И, ежели ты позволишь, господин, нам бы вернуться. Старшой строгий, чуть опоздаешь – шкуру сдерет, а ежели из-за тебя тревогу поднимут напрасно, так могут и голову снять. |
| Автор: Darion - 24.3.2016, 12:44 |
| - И купцу приходится дом защищать. - кивнул льер одобрительно. Интересные ответы. Такая безоглядная рубка не похожа на племена кочевников. Они грабители и рабовладельцы, но не дураки. Не станут на копья лезть просто, вооружены поселенцы куда лучше, обучены вот хуже, это правда, хоть и временная беда. Скорее всего, что-то давит на кочевников с другой стороны, заставляя переселяться. Ну да будет время, будет разведка и, следовательно, решение. - Не будем тогда пугать соседей. Доброго пути, Ваднур. - Бриан леко махнул рукой, отпуская патруль. Говорить, что теперь он сам всё тут поправит не стал, ведь надо добраться до дома и выяснить, как обстоят дела, какие деревни ещё целы, какие дороги небезопасны и где ещё можно возделывать землю. Конечно, вольница для кочевников должна быть пресечена, но это не значит, что кроме бодания со степняками Торну нечем будет заняться. Когда командир дозора со своими людьми оставил его, Бриан какое-то время ехал молча, одевая ножны с мечом на пояс, как во время боевого похода и переложил на колени старый, блестящий клейстером, лук. Затем поднял левую руку с оттопыренным большим пальцем и мизинцем в знаке "Дозор" и указал вперёд по дороге. Пара всадников из ближайших подняли щиты с боков лошадей, поместив их себе за спины и, перехватив луки, двинулись вперёд, опережая командира и пару советников, чтобы ускакать вперёд, на дистанцию полёта стрелы. Или видимости, смотря что меньше. - Что скажете вы? - сказал он в пространство перед собой, обращаясь явно к своим сотникам. |
| Автор: Риан - 24.3.2016, 15:20 |
| Повисло неловкое молчание, пока сотники обдумывали свое положение и сообразные ему границы дозволенного, даже не подозревая, что для господина их смятенные физиономии – как открытая книга. Должно быть, эти двое из двух сотен выжили как раз потому, что умели трезво смотреть на жизнь и не увлекаться никакими иллюзиями. В том числе иллюзиями о том, что если они прошли рядом со своим хозяином три года беспробудного кошмара и в походе разница в происхождении была не так уж заметна, то так и останется навсегда. Война закончилась, они вернулись в разоренный дом с его приличиями, устоями и солидарностью равных. Глядя в глаза своим людям, Бриан видел, что их тяготит необходимость снова соблюдать правила той жизни, которую с натяжкой можно назвать мирной. Жизни, в которой нельзя просто убить врага, нельзя вломиться и объяснить соседу, что он был неправ (путем отрубания головы всем мужчинам старше четырнадцати, например), и вообще нельзя восстановить справедливость ударом меча, потому что твое мнение о справедливости ничего не значит перед мнением общины, не говоря уж всяких там высших и благородных. А есть еще и законы, придуманные для того, чтобы придавить свободного человека, чтобы он никогда не вспомнил о том, что кровь у всех одинаково красная… Крепкая связь доверия между льером из Торна и его ближайшими соратниками умирала прямо здесь и сейчас, испускала дух в агонии затянувшейся паузы. Добро пожаловать домой, где ваш любимый хозяин отрежет вам языки за то, что посмели прямо назвать его благородного соседа кровопийцей и подлецом. А тот, кто допустит хотя бы тень мысли о том, что Таг Шаан мог заменить хозяина не только в битве, но и в доме, может сразу попрощаться со своей головой. - Братался медведь с барсуком, да так обнял, что с тех пор у барсука на шкуре белые полосы, - мрачно сказал Гарнис, хотя его спрашивали не о народной мудрости. – Все это дурно пахнет, господин, но мы пока не знаем правды. Быть может, война залила нам кровью глаза и теперь мы видим зло там, где его нет. - Хоть у меня и один глаз, вижу получше твоего, - усмехнулся Никар.- Вижу, что пары десятков конных будет довольно, чтобы на твоей земле, господин, не осталось ни мнимых, ни взаправдашних врагов. Как это у нас говорят? Если в твой дом заползла змея, сперва тресни ее кочергой, а потом смотри, был ли яд. |
| Автор: Darion - 24.3.2016, 15:52 |
| Оба правы, но вот чего-чего, а крови Бриану пока что хватило на пару лет вперёд. Так и вспомнилось "Один дурак, другой помешан, а ты обоим им под стать." - Верно, Гарнис, сначала надо добраться до дома и всё узнать. Если придётся, то казнить предателей и навести порядок. - без всякой нежности в голосе к домочадцам сообщил Араш, вне зависимости от того, как сильно сжалось что-то внутри от ужаса того, что его Нэй, возможно, будет барахтаться ногами в воздухе, ища опоры... Льер отмёл эту картину, оставившую неприятный, липкий след ужаса. - Никар тоже прав, считая, что непрошеных гостей надо гнать в три шеи. Сколько раз нас заманивали в засады, надеясь, что наши разведчики потеряли бдительность? Вот и тут мы не должны броситься в рубку и рассориться с соседом, пока не встретимся с госпожой Нейдже и всё не разузнаем. Её вотчина, ей и ответ держать. Пока же, готовимся к бою. Тебе, Никар, поручаю выбрать пять десятков бойцов из тех, кто в лучшем состоянии и пройти к заставе Ближней. Выясни, что там и как и закрепись, если заставы уже нет. Займись сбором информации и расспросами, как обычно. Пришли гонца в крепость, как доберешься до заставы и жди . Гарнис, бери вторую полусотню бойцов и сопроводи Никара до деревни Гаши, там разузнай, что происходило последнее время и составь хронологию событий. И оба, помните, встреченные разъезды останавливать, получать от них маршруты их патрулей и отпускать. Отпускать. Живыми и здоровыми. Если полезут драться или не подчинятся, в холодную и стараться не убить. Затем пройдись вдоль границы леса, посмотри, как племена шенов, не стали ли спускаться. Их стоянки легко видны на снежных склонах. Закончишь путь в крепости. На всё про всё у тебя трое суток, так что конных возьми побольше. В схватки не встревай, отправляй гонцов, когда посчитаешь нужным. А теперь за дело. |
| Автор: Риан - 24.3.2016, 19:16 |
| Оба сотника из расслабленно-задумчивых, услышав приказ, подобрались, глянули на него внимательно-заинтересованными глазами. Все эти разговоры о том, что надо делать или не надо, по большей части не для военных. Ничто так не радует душу вояки, как вовремя отданный ясный приказ. Господин Бриан только договорил, а эти двое уже, коротко кивнув в знак того, что поняли указание, не сговариваясь, развернулись каждый к своим бойцам, на ходу отдавая приказы. Через какое-то время отряд разделился на три части. По правую руку господина Бриана на короткой рыси сначала поравнялись, а потом обогнали все набирая ход, всадники во главе с Гарнисом, а следом за ними полусотня Никара, бодрым шагом, словно и не была до этого на марше. Надо сказать, дом свой Бриан помнил в лучшем состоянии, чем сейчас. Нет, безусловно, замок не разваливался на части и за ним должным образом следили, но здесь явно не хватало людей. Не меньше сотни. Добираясь до дому, льер Торн должен был заметить, что большая часть деревень пустовала. Люди даже не пытались возвращаться и восстанавливать свои дома, словно не верили, что их кто-то защитит. То же ощущение запустения царило в обычно шумном замке. Ощущение того, что ты вернулся не домой, а на кладбище: вроде бы стены стоят, они целы и невредимы, но вокруг ни одной живой души. Но его ждали дома, и ждали с нетерпением. Нэйдже встречала супруга верхом на лошади, посадив в седло перед собой девочку лет трех, такую же рыжую и в таком же зеленом платье. Нэйдже явно торопилась, что было видно по легкому румянцу и легкому непорядку в одежде, растрепавшейся на ветру. Двое старших сыновей ехали верхом на горных лошадках, старались быть жутко серьезными и строгими, каким в мыслях представляли своего отца. Из всей свиты при госпоже было пятеро воинов, которых Бриан не знал, и пара старых слуг. Из беспечной девочки, сбежавшей из дома от душных традиций и сватовства, Нэйдже, которая с улыбкой сносила и тяготы пути, и трудности тяжбы с братом, превратилась в хозяйку из Торна - серьезную, даже суровую молодую женщину, за три года через край хлебнувшую ответственности и выбора из двух зол. В глазах играли солнечные блики, но взгляд больше не светился изнутри. На дне ее глаз таилась печаль, как у бедной вдовы, которая должна каждый день зашивать свое платье, чтобы выйти на улицу без зияющих прорех в подоле, только вместо одежды в ее руках были дела немаленького беспокойного надела. Вместе с тем на приближающихся воинов во главе с мужчиной в белом тюрбане она смотрела со смесью любви, надежды и боязни поверить, что эта надежда не рассеется, как пыльный вихрь на пустой дороге, что он вернулся, правда вернулся! Бриан мог едва ли не чувствовать, как взгляд знахарки ощупывает его, проверяя, не ранен ли, не покалечен? Но прежняя Нэй сорвалась бы ему навстречу, забыв обо всем, запрыгнула бы в седло и обняла, не стесняясь сотни посторонних мужчин и всего мира. Теперь она не двигалась с места, сдерживая нетерпение и не позволяя себе безоглядно броситься в омут нахлынувших чувств. Как бы она ни волновалась, сколько бы ни текли слезы по разрумянившимся щекам, краем глаза Нэйдже наблюдала за детьми. Неизменным остался лишь избалованный ворон по имени Хирк. Сделав круг почета, он каркнул и примостился на кожаную нашлепку на плече своей хозяйки. |
| Автор: Darion - 25.3.2016, 11:49 |
| Разделяя отряд, Бриан думал не только о том, что нужно запечатать бутылочное горлышко в ущелье и установить хотя бы наблюдение за перемещениями противника. И даже не о том, чтобы немедленно пресечь непрошеное присутствие как Шаанов, так и всевозможного сброда со степей и криминальных кланов. Главная задача была в том, чтобы показать своим людям, что хозяин вернулся. Одно дело слухи, дескать, сила вернулась, пусть небольшая, но сила, а другое дело увидеть полсотни всадников, спешащих к понятной цели, а спустя час ещё полсотни копий так же деловито протопают мимо. От этой картины успели уже отвыкнуть местные, вот пусть и привыкают заново. У любого люда в случае опасности есть инстинкт объединиться с себе подобными и, значит, самая крупная деревня будет заполнена людьми и именно через неё отправлены оба отряда с разными целями. Пусть и жители и соглядатаи кочевников теперь призадумаются, а сколько всего сил у льера, раз отправил сотню бойцов в разные стороны, да ещё и в крепость вернулся. Людям нужно было показать, что теперь есть кому их защищать. Пусть видят и слышат, а за ратными подвигами дело не станет. К сожалению, война это не только прямой бой, это ещё и баланс в лояльности, как своих, так и чужих людей. А тех, кто уверен, что за него заступятся, напугать сложней, особенно, когда это наглядно показывают. Объясняя же своим людям причину своих действий, льер потихоньку обучал их, передавал свой опыт, чтобы решения сотников со временем становились ещё быстрей и разумней. Сначала проверяй, затем решай, это правило, не требующее доказательств. И это должны они усвоить навсегда. Обо всём этом Торн размышлял, пока пехотинцы набивали сухарные сумки провиантом и восполняли меха с водой, крутясь у фуражного обоза. Было в этой возне что-то очень правильное и на душе становилось спокойней за них. Дом... Каждый камень был ему знаком с детства, каждая башня изучена от фундамента до шпиля и флагштока и возвращаться сюда было радостно и до боли в груди тоскливо. Походная песня зазвучала громче, приободрённые близким отдыхом солдаты делали шаг шире, а покрикивающие десятники даже перестали это делать. Лучший погонщик - чашка каши, это правда. Колона, лишившись всадников, за исключением двух дозорных, укоротилась и стала почти вдвое шире, это подобравшиеся лучники заняли третий, центральный ряд между расступившимися копьеносцами, став таким образом прикрытыми от возможных атак с боков. Льер лишь одобрительно кивнул десятнику Хорту, распределившему своих стрелков таким образом. Молодец, без приказа всё сделал правильно. Без конницы прикрыть стрелком можно и не успеть. На площадке перед встречающими, Бриан остановил коня, повернув того боком, вынуждая косить карим глазом на Нэйдже. Нет, он не сорвется, не бросится обнимать жену и детей, не станет орать, как полоумный, не веря, что живым их видит. Не сейчас. Вместо этого льер поднял руку с обнаженным мечом, держа его за гарду, а клинок смотрел вертикально вниз. Десятки знали, что это значит. Колона, пройдя ворота, разделилась надвое, левая цепочка пехоты двинулась слева от льера, правая, соответственно, вправо. Лучники через одного уходили в разные стороны, пока, наконец, вся живая змея не втянулась в крепость и не образовала полукруг, похожий на подкову, в умозрительном центре которого стоял льер и два оставшихся всадника. Сверкали шлемы и на ветру дрожали белые ленты победителей у наконечников копий, шуршали плащи и звенела броня. Зрелище должно было быть впечатляющим для непривычных людей. Для них и готовилось это всё. - ХОЙ! ХОЙ! ХОЙ! - разом гаркнули приветствие десятки глоток, грянули удары древок в щиты и топот тех, у кого вместо щита лишь хлопковая рубашка, да длинный лук и деревянный тубус с тремя десятками оперенных смертей. Бриан довернул коня, разворачиваясь боком к встречающим, но лицом к десятникам, стоящими в изголовье своих отрядов. Его голос не был столь внушителен, как топот двух сотен ног, но это был голос человека, привыкшего говорить так, чтобы его услышали и поняли. - Хорт! Старший по гарнизону. Раненных и истощенных в казармы, осмотреть стены на предмет износа и мест подъёма, определи посты, бодрянку и ночные дозоры. Остальных на отдых. Динс! Старший по разведке. Если на стены поднимались, то должны были следить за постами. Определи поисковые группы и пройдитесь по окрестностям крепости. Лёжки будут непуганые и натоптанные. Постарайтесь взять живьём. Соглядатаями могут быть свои, у кого родные в заложниках, так что осторожно. Проследи, чтобы у всех были зеркала для подачи сигналов и с Хортом согласуйте наблюдение за ними. Эррин! Лазарет и кухня за тобой, пока не скажу иного. Узнай, что с баней и проследи, чтобы очередность дежурств не добила раненных и они все были вовремя перевязаны и осмотрены. Мако! Старший по внутренней охране. Пленного под замок и охрану, без излишеств, это мой личный пленник, трофеи в арсенал, приставить бойцов, изучить план крепости и определить ночные патрули. Вестовые, коней напоить, но пока не кормить, не расседлать, да быть при мне. Исполнять! Наконец, можно было обернуться к своим, что Бриан, не тратя больше ни секунды ни на что более и сделал. Меч не глядя угодил в ножны, а сам льер, позабыв снять со спины щит, спешился и быстрым, ровным шагом отправился к своим, всё шире и шире улыбаясь, а метров с пяти просто открыл объятья для Нэй и детей. И уж кто успел, тот успел. |
| Автор: Риан - 25.3.2016, 19:09 |
| Мальчики, как один, вопросительно посмотрели на мать, и та кивнула им, подбадривая улыбкой. Только после этого близнецы спрыгнули со своих низкорослых лошадок и наперегонки помчались к отцу, разогнав тишину запустения оглушительно звонкими радостными криками. Расставшись в два года, они давно забыли его лицо, но отец был для них героем сказок, которые мама рассказывала на ночь перед тем, как засесть со свечой за бумаги и счетные книги. Ловкие, как обезьяны, которых Бриан видел (и даже пробовал на вкус) далеко на юге, мальчишки тут же повисли на нем: один вскарабкался до шеи, другой вцепился в пояс, и наперебой рассказывали все-все-все про то, как его ждали, и что он точно такой, как говорила мама: сильный, смелый и большой, как дерево, а руками может задавить медведя или десять разбойников, и в таких же серых, как у него, только еще невинных и сияющих бездонным счастьем глазах, вернувшийся с войны господин Торна видел, что все это чистая правда. Тихо подошла Нэйдже, держа на руках дочку. Та побаивалась незнакомца, или стеснялась, отворачивала личико, но мать успокоила ее, прошептав что-то на ухо, и передала мужу, аккуратно отцепив от него старших. Девочка доверчиво прижалась к нему, ничего не зная о том, сколько слоев пыли, сколько грязи, усталости и крови покрывает этого странного человека, и Бриан услышал тихие, как дыхание, слова: «Не уходи. Папа, не уходи…» Дрожащей рукой Нэйдже коснулась щеки мужа, словно боялась, что он куда-нибудь исчезнет, и только окончательно поверив, что он вернулся, живой, настоящий, повисла на нем не хуже дочки. Она не знала, но, может быть, догадывалась, что и у него в голове неуемным гулом жужжат бесконечные мысли о том, куда поселить всех этих людей, чем кормить, как они уживутся и приживутся здесь, где набрать снадобий на всех раненых и так далее до бесконечности. Именно поэтому она поцеловала мужа и сказала ему упрямо и решительно, как в прежние времена: - Забудь обо всем. Мы ждали тебя три года, Бриан ле Торн. Теперь подождет все остальное, и это не обсуждается! |
| Автор: Риан - 25.3.2016, 23:10 |
| Когда его разбудили болезненным тычком под ребра и повелительным лающим окриком, разводы грязи на серой тряпке, в которую он пялился на протяжении всего этого бесконечного пути, вдруг сменились огненными разводами облаков, подсвеченных снизу закатным солнцем. Здесь, на юге, небо не увлекалось закатами-рассветами, и чужак знал, что уже скоро навалится черная звездная ночь, но едва ли мог ожидать, что увидит звезды еще раньше, когда его отвяжут от телеги, силой поставят на ноги и погонят вперед, понукая, подбадривая тупым концом палки и перебрасываясь через его голову невероятно смешными шутками на языке, из которого он знал только десяток слов. Черный на фоне заката замок казался бесформенным нагромождением башен и зданий, но как следует рассмотреть место, куда он попал, пленнику не позволили. Его чинно провели в некотором отдалении от трогательно обнимающегося семейства, слишком занятого друг другом, чтобы смотреть по сторонам, но все же чужак не остался незамеченным: рыжая, а в свете заката – огненная девочка, вся в мать, сидевшая уже на плече у отца, повернула голову на перезвон цепей и проводила чужака удивленным взглядом: ей было невдомек, отчего дядя так смешно шатается, да еще нацепил на себя колокольчики. Держась за отца одной рукой, неуверенно помахала дяде растопыренной пятерней, но тот оказался неприветливым и рыжая, забыв о нем, отвернулась. Оба вояки, чьим заботам было поручено его благополучие, не желали ничего, кроме как самим пожрать и отдохнуть, так что едва скрылись от хозяина за стеной замка, как без церемоний подхватили «особого пленника» под руки и поволокли его вниз по лестнице, на ходу спрашивая что-то у местных и болтая со своими. Путешествие через похожий на разворошенный муравейник замок закончилось под землей. Перед носом чужака распахнулась дверь, один из конвоиров зашел, проверил, чтобы в каменном мешке не было чего лишнего, швырнул на пол свою скатку пропахшего костром одеяла. В следующий момент внутрь зашвырнули самого пленника. Снова беззаботные разговоры… - Вада. – воин говорит на торговом так скверно, что его с трудом можно понять. – Ида. Здес. И действительно, они поставили у входа в темницу ведро воды – так, что пленнику пришлось бы до нее ползти, а если он не успеет разобраться с этим делом до следующего посещения, то распахнувшаяся дверь опрокинет ведро, превратив сухую прохладную каморку в сырую и холодную. Большую лепешку, выданную для узника, поделили по-братски на троих. Причитающуюся чужаку треть просто уронили на пол. Дверь снова пронзительно завизжала, снаружи грохнул засов, и северянин впервые за много дней остался наедине с самим собой. |
| Автор: No4ka - 26.3.2016, 00:19 |
| Если бы все удалось, он был бы первым, кто смог убить себя лопатой. Экзотический способ самоубийства, не правда ли? Клянусь Богами, в Гаэте никто бы не додумался до этого. Откуда-то пришла мысль, что каждый раз, когда его пытались использовать против его воли, всегда приходилось выворачивать так, что невольником становился не Ратез, а тот, кто пытался дергать его за ошейник. Можно много простить в этой жизни – зло, предательство с натяжкой. Но нельзя прощать того, кто не держит своего слова. Если все вокруг будут раскидываться пустыми словами, то этот мир рухнет нам же на голову. Потому, отправить на тот свет всех этих людей, которые хотели убить его, при помощи одной лопаты выглядело просто здорово. И вроде бы все получилось, только вот благородный какой-то порченый оказался. Он вроде бы рассчитал все правильно, но что-то пошло не так. Обо всем этом думал северянин, лежа в телеге и пытаясь невеселыми мыслями скрасить мучительную поездку. Пока телега ехала, он не мог спать – дорога была неровной, и подпрыгивая на колдобинах, телега не только перетряхивала весь груз, но и всего привязанного к ней человека. Казалось, что все кости скелета сначала становились поперек, а потом вдоль, причем каждая косточка отдельно. Вырубиться удавалось только на недолгих привалах, да и то ненадолго, потому что вечно кто-нибудь подходил, толкал в бок и велел заткнуться. Можно подумать, он всю дорогу стрекотал без умолку или песни пел. По крайней мере, он не помнил, чтобы произнес хоть один звук. И все это время, пока телега подпрыгивала на кочках, он все пытался угадать, зачем он нужен этим странным людям и что они собираются с ним сделать. Никаких понятных ответов в голову не приходило. Но уж по-любому его взяли с собой не для того, чтобы отпустить на все четыре стороны. Потому что того, кого хотят отпустить, не держат в кандалах и не привязывают к повозке. Наверное, боялись, что он во сне от них убежит. Впрочем, рано или поздно все путешествие подходят к концу, и когда наконец эта громадина остановилась, ему захотелось спеть какой-нибудь религиозный гимн, чего с ним отроду не бывало. Судя по суете людей вокруг, это было надолго. Он уже было изготовился было прикорнуть на часик-другой, как его вытащили с возка, поставили на ноги и куда-то погнали перед собой. Иногда в жизни переставление собственных ног требует некоторых усилий, и вот тогда думалось, что его самолюбие очень сильно пострадает, если он позволит себе грянуться наземь, чтобы услышать вокруг дикое веселье и дать повод приложить к нему палку. И, о чудо, он дошел! Даже никого не сбил по дороге. Остаток пути он проверял на себе, что чувствует мешок с гнилыми овощами, когда его волочет кто-то тонкий и слабый. Очень долго собирается с духом, потом хватает мешок и бегом-бегом несет за собой, не обращая внимания ни на преграды, ни на людей. Потом у него кончается запал, он снова собирается с силами… И все повторяется по новой. Уже потом, в подвале, глядя на то, как солдатня делит его лепешку «по-честному», ему закралась простая и дельная мысль. Он ведь им нужен живым, да? Но биться головой о стену – не очень приятное занятие. Да и к тому же он не сможет простоят на ногах так долго, чтобы разбежаться и долбануться как следует, а сидеть и уныло стучать лбом о каменную кладку… Они решили над ним потешиться, да? Отобрал у беспомощного кусок хлеба – чувствуешь себя счастливым? Ну отлично. А что вы скажете, когда этот беспомощный их ваших рук не возьмет ни воды, ни той безвкусной муки с водой, которую у вас называют хлебом? Не самая легкая и быстрая смерть, он знал об этом не понаслышке, но в некоторых случаях смириться значит сломаться. |
| Автор: Darion - 26.3.2016, 11:42 |
| Бриан наклонил голову, прижав ладонь супруги щекой и плечом и ответил: - Три года, один месяц и четыре проклятых дня. Он прекрасно видел, что почти все её украшения исчезли, что охрана Шаанов, если эти пятеро за её спиной соседские, были здесь скорее для того, чтобы она не могла предпринять что-нибудь резкое, вроде приглашения на помощь их касту воителей из более благополучных земель, что надел почти умер и что с этим всем он теперь уже точно разберется. Но не сказал. Это и так всё было понятно без слов. Дочка пискнула, когда он подвинул её, снимая остроконечный шлем и водружая его на голову старшего, а тюрбан - на младшего из сыновей и снова усадил маленькую на плечо. - Но есть то, что не ждёт и чему ты будешь очень рада, Нэй. Помнишь того, кто достал мне этого красавца? - льер кивнул на Огня, подразумевая ещё и большой шлейф других воспоминаний и событий, далеко не все из которых были приятными. Но шутка с пленением друга затянулась и пора её заканчивать. - Так вот, я его привёз. И если ты ещё не разучилась врачевать за делами хозяйскими, то ему нужна помощь лекаря. Конечно, если сочтёшь необходимость просить за человека, хамившему мне перед строем. Бриан снова улыбнулся и, уже не желая тратить попусту время, крепко обнял супругу, чувствуя, что голова начала кружиться от запаха её волос, от теплоты родного сердца рядом. Стоять, пока не время. - Сыновья, кто из вас сможет отвести боевого коня и как следует за ним присмотреть, а? - Бриан наклонил голову, чтобы дочке было удобней снять с него белый шарф-платок и положить себе на плечи. - И как тебя зовут, юная госпожа? Я сейчас приду с северным человеком. Он красный, как рубин и сердитый, как сотня медведей. Ты его бояться не будешь? ... Не прошло и сотни ударов сердца, как засов на двери камеры тяжело ухнув, поддался чьему-то усилию. В щели под дверью заиграли веселые огни факелов и шум нескольких пар сапогов, хотя какие тут на юге сапоги? Тапочки для танцоров, а не ботинки. Мягкие, лёгкие, из светло-бежевой кожи не пойми какого суслика. Смех один. Дверь распахнулась, отбросив ведро с водой на середину камеры и лужа стремительно ринулась к ногам пленника. Зашедший сердито засопел, но ругаться не стал, посмотрел за дверь, убедился, что никого больше в камере не появилось и вышел, встав сбоку, только рука с факелом торчала, чтобы был свет в коморке. В камеру зашел недавний благородный, который неправильный, только уже без шлема, тюрбана и шарфа. Он наступил в лужу, отступил вбок, где неровность пола давала сухое пятно и легко присел на тугой свёрток одеяла. Как будто к старому другу пришел, а не к смертнику в камеру. Блики света плясали по стенам, отражались в луже и глазах двоих мужчин, молча сидевших друг напротив друга и было время присмотреться без спешки. - Вот снова увиделись, Аггей. - худой благородный поправил меч, положив его по обыкновению себе на колени и добавил, будто читал или вспоминал. - "Меня зовут Бриан ле Торн и послан с вами в помощь Береану и в охрану девушек.". Помнишь ли ты эти слова, старый вояка? Льер совсем не был уверен, что разум не покинул этого человека. Плен, одиночество и истязания дорого могут стоить даже северянину. |
| Автор: No4ka - 26.3.2016, 13:29 |
| Дверь открылась : северянин почувствовал это по сквозняку, лёгким ознобом пробежавшему по полу. Злая земля: днём – дикая жара и кусачее солнце, вечером – могильный холод, словно усталое солнце забирало с собой все тепло, что оставалось, собираясь на покой. Какой рок занес его в эти края? Что за злая судьба лишила памяти о давних и даже совсем недавних прежних делах? Кувырнулось ведро, и северянин растянул пересохшие губы в злой усмешке, провожая жадным взглядом небольшой ручеёк чистой воды. Факел отразился на отблесках неровной лужи, и гаэтец сел, заставив себя глянуть в сторону света. Давешний большой начальник с оружием в руках. Он смотрел на незнакомца без неприязни, гнева или раздражения. Дав зарок судить по делам, северянин воздерживался от других оценок заранее. Это у чужака был повод судить о нем плохо, в конце концов именно этого гаэтец добивался, бросаясь землей. И вот южанин сел. Смотрит на него немигающим взглядом суровых серых глаз, зовет как-то странно, надеется на что-то, по голосу слышно, что надеется. И Боги видят, пленник попытался вспомнить! На какое-то время светло-карие глаза остекленели, словно человек вел сам с собою неспешный разговор и позабыл на мгновение, что у него есть еще собеседник. Северянин произнес про себя сказанные слова в надежде оживить память. Слова молчат. Пустые. В них нет для него смысла. Пленник смотрит на льера ожившим взглядом и еще до сказанных слов безразличные глаза выдали страшную тайну, которую собирался поведать этот человек. На внутреннем мериле каждого человека «свой - чужой» Бриан ле Торн был признан «чужим»: - Я не знаю тебя, - он помолчал какое-то время и добавил, - господин. |
| Автор: Darion - 26.3.2016, 19:34 |
| Южанин молча принял ответ, задумавшись над тем, к чему его приведут заключения из услышанного. Мимо по разлитой воде дрейфовал кусок высушенной, что скала в пустыне, лепёшки. Ломать его уже начали, пленник же, "так ему и надо". А на деле-то выяснилось, что и шутки всей не разумеет Ратез, не понял он, что его в полон берёт вовсе даже и не враг. - Знаешь, да забыл. Не мудрено, треть жизни прошла. - медленно проговорил Бриан, не скрывая, насколько разочаровали его эти слова. Тем не менее, взгляд серых глаз пересекся с взглядом глаз карих. - Но я помню, как ты меня из смерти вытянул. Так что считай, что мы квиты. Останешься пока здесь на правах моего человека. Надумаешь других моих обижать, будешь отвечать, как все. Два дня собирайся с силами, а там или дело по вкусу найдешь или с попутным ветром отправишься куда шел. Для Короны ты считаешься погибшим при побеге и тебе же лучше не привлекать её внимание во второй раз. Льер какое-то время смотрел на непотопляемый ломоть лепёшки, заходящий на второй круг и, повысив голос, обратился к кому-то вне камеры уже не на торговом: - Мако! Охрана больше не нужна. Прикажи убрать воду с пола и принести сюда мой паёк, кувшин чистой воды, кружку добротную и второе одеяло. И лекаря. Пленника отныне считать одним из наших на правах раненного и поставить на довольствие. Дверь не запирать и снять эту грешную цепь. Выполнять. Хлопнул себя по коленям и легко поднялся. - Два дня, Ратез, я рад принимать тебя, как гостя. Рад бы дольше, но кормить и детей будет нечем. И не дожидаясь ответа, покинул камеру, которая на ближайшие пару дней станет скромной гостиной. Его ждала жена, дети и подробный рассказ о том, как обстоят дела, откуда взялись Шааны и с чего вдруг все дружинники перемерли. |
| Автор: No4ka - 27.3.2016, 02:53 |
| Пока тот, кто назвал себя Брианом ле Торном, вел свои речи, тот, кому они предназначались, по-звериному настороженно следил за ним светло-карими, а в свете огня - желтоватыми глазами. Но сквозь обличье лишенного шерсти животного понемногу проступала написанная на лице человечья, донельзя удивленная мысль: «А ведь этот благородный не соврал!». Можно подделать все, что угодно, кроме такого искреннего разочарования, как у человека, который обознался, увидев вместо старого знакомца лишь призрачное сходство в чертах случайного прохожего. Он дал себе слово судить об этом благородном только по делам, а по делам-то выходило все чудней и чудней: некий бродячий пес осквернил действием повозку господина, пометив ее колесо, но вместо того, чтобы прикончить наглую тварь быстро или бросить стае волкодавов, господин привел пса домой, дал ему подстилку и еду, погладил за ухом да и предложил стеречь двор от тех, кому меньше повезло с добрыми незнакомцами на дороге. Согласен ли он? Еще бы! И пусть сотню ударов сердца назад он твердо намеревался сдохнуть от голода и жажды по своей воле, чтобы не доставить врагам такого удовольствия, как умучить насмерть какого-нибудь обидчика хозяйской чести. Пусть он не помнил себя, своего имени и дома, но свое место в жизни не забывал даже сейчас, и точно знал, что людям только раз выпадает возможность выбраться из этого места на свет. Он уже было открыл рот, потому что слова присяги сами пришли в голову, и набрал в грудь воздуха, как другая, темная часть его души, та, которая бегала на двух ногах и знала собратьев не понаслышке, настойчиво, сквозь востороженные собачьи мысли пробилась худенькой мыслишкой: «может быть, это и вправду хороший чужеземец, но верить можно только побратимам и тем, кто с тобой одной крови, да и то с оговорками». Эта темная часть, хранящая память о каждом рубце на шкуре северянина, предостерегала его: этот человек из тех, кто думает, что закон и справедливость суть одно и то же и одновременно твердь, на которой стоит этот хрупкий мир, и святыня, попрание которой не просится никому – ни верным воинам, ни семье, ни друзьям… Ни, тем более, бродячей псине. Всего одна мысль – и восторг испарился, истаял, словно и не было. Вместо этого северянин произнес в спину несостоявшемуся хозяину: - Если и вправду я когда-то спас тебе жизнь, как ты говоришь, а если ты говоришь, что это так, то это – истина, И не сочти за обиду мои слова. Отпусти меня. У меня есть незаконченное дело, оно не дает мне покоя. Мне почему-то кажется, что жизнь не просто так нас столкнула, и сведет еще не один раз. |
| Автор: Darion - 27.3.2016, 11:56 |
| Льер остановился у дверей, загородив собой вход у подоспевшего солдата с тряпками, тут же ушедшего в сторону с прохода. Бриан полуобернулся и ответил само собой разумеющееся, известное каждому мальчишке здесь: - Ночью эта земля убьёт тебя надежней, чем солнце днём. До утра ты никуда не пойдешь, иначе грош цена моим усилиям и это не приказ, это добрый совет. Если не уважаешь свою жизнь, уважь меня. Утром уйдешь, коль так хочешь. А надумаешь уйти ночью, так дверь никто запирать не станет, охрану уже снял. Прощай, Аггей. И вышел, не добавляя никаких команд своим подчиненённым. Не то уже раньше распорядился, не то наврал, что дверь не закроют и охрану уберет. ... Утром, если Ратез это утро застанет, у двери, ровно в том месте, где стоял охранник с факелом, будут лежать хлопковые штаны с широкими и короткими штанинами, такая же рубаха без застёжек, зато с большим количеством завязок, кожаные сандали, льняная сумка с завернутыми в тряпицу двумя непотопляемыми лепешками и куском козьего сыра, да фляга, сделанная из местного странного дерева - вроде толстого и твердого стебля, но пустого внутри. На одежде сверху лежал деревянная бирка с свежевыдолбленными иероглифами и длинной бечевкой, наверное, для ношения на груди, под ним обнаружился небольшой кисет, но не с пахнущими трававами, а с десятком монеток разного достоинства . Рядом лежал обычный походный нож в ножнах, прямой и острый. У стены стоялар прислоненная к холодным камням большая соломенная шляпа, должная закрывать не только голову, но и плечи. Всё это убыло аккуратно сложено и не похоже, чтобы кто-то совал сюда нос для дележа "по честному." |
| Автор: No4ka - 27.3.2016, 19:25 |
| Чужестранец ушел, а северянин еще долго смотрел ему вслед. Не оставляло ощущение, что кто-то здесь делает большую глупость. И этот кто-то стоит как соляной столб и пялится в никуда. Куда и впрямь ты хочешь идти? И зачем? Боги, ответьте, зачем? Впрочем, что это он, знает же, что Боги глухи на оба уха, что к мольбам, что к проклятьям.. Уважь меня... не смог отказать - ушел на рассвете, не побрезговав и дарами, лишь на мгновение задержался, чтобы удивиться ткани, которую, гаэтец был уверен, он никогда не держал в руках. Это знание всплыло из мути в голове на поверхность, оставляя множество названий из ощущений; шерсть - ткань от грубой, жесткой и колючей до легкой, тонкой такой же колючей, но очень теплой, почти не мнется, лен - ткань тонкая, крепкая с матовый блеском, мнется от любого прикосновения; эта же была мягкой и теплой на ощупь. Чудно. Поистине много всего неизведанного в дальних землях. Солнце светило в спину, когда северянин шел с чужого двора. Он шел не обратно, а на запад с упрямством лошади, учуявшей дом. |
| Автор: Риан - 28.3.2016, 16:39 |
| Вернувшись, Бриан застал детей и жену, чинно сидящих за накрытым столом. Нэйдже успела подготовиться к приему гостей и выставила угощения – тот же нехитрый паек, который причитался каждому в замке. Детям, в честь праздника, было выдано по горсти сушеных фруктов, и младшая с упоением жевала сливу, перемазавшись в ней до самых глаз. Теперь, глядя на это изобилие со стороны, Нэйдже могла только догадываться, каким на самом деле видится мужу привычное убожество и скудность их быта. - Ты говорил, приведешь какого-то гостя, - удивилась она, когда Бриан вернулся один, и в ее голосе слышалось скрываемое облегчение. Госпожа Торн не очень-то вникала, кого там привез с собой ее супруг, но сейчас было совсем не время принимать гостей. – Значит, никаких посторонних и это прекрасно. С разговорами она не торопилась, просто глядела и не могла наглядеться на мужа. Наконец, выбрав момент, подала ему прочитанное письмо. Написанное на обрывке бумаги, беглым уверенным почерком, второпях, оно сопровождалось, тем не менее, сломанной печатью рода Кенрат, на первый взгляд – убедительно подлинной. «Считаю своим долгом сообщить семье, что верный мой друг и побратим Бриан ле Торн пал геройски в бою близ Наргеп-Нои в землях Арент осенью сего года, в седьмой месяц нашей отчаянной кампании. Отряд его попал в окружение и был уничтожен. Последнего уцелевшего, найденного под телами погибших, отсылаю домой с этим письмом. С почтением и скорбью, Унаир Кенрат.» Хорошая ложь – лишь тонкая нить, вплетенная в полотно правды, и сейчас перед Брианом был труд весьма умелого ткача. Бои под Нагреп-Нои действительно были кровавыми, но он тогда стоял в правом крыле и о том, что кого-то взяли в кольцо при попытке зайти врагу с тыла, узнал много позже. Бриану же повезло потерять в этом бою всего лишь пятерых, и всех он видел мертвыми. Шестой его человек, бравый парень по имени Тари, сын старшего конюха в замке, пропал несколькими днями позже, в горах. Свидетели говорили, что он сорвался, упал в реку, и был тут же унесен течением. Искать не стали – в этой ледяной и бурной реке дезертировать можно было разве что на тот свет. Знал Бриан и Кенрата, Рофа Кенрата, и тот был, если не другом, то по крайней мере неплохим приятелем, до тех пор, пока под Харнатанной его не проткнули копьем, как бабочку – иглой, чтобы сделать из нее дамское украшение в волосы. Рофу было восемнадцать, и он отнюдь не был дураком (дураки нашли свою смерть много раньше), но буквы давались ему много труднее, чем воинское дело, и каждую из них он вынужден был выписывать отдельно, иначе его письмена превращались не более чем в сомнительной красы узор. Руф, большой любитель баек из жизни своей родни, рассказывал и про Унаира – своего племянника, который провожал дядю на войну, гордо сидя у отца на шее и размахивая деревянным мечом. Другого мальчишке двух лет от роду не полагалось. - Когда ты уехал, погасло солнце, - спокойно и буднично сказала Нэйдже, словно речь шла о чем-то само собой разумеющимся. – Но настоящие беды начались, когда я получила это письмо. Это было зимой, через три дня после того, как родилась Тэлия. В этом, впрочем, не было нужды, потому что Тари слово в слово рассказывал все это каждому встречному, и когда я только сломала печать, первые люди уже собрали пожитки и снялись с места. Вдова из чужих земель и четырехлетние мальчишки, которых некому воспитать – не те правители земли, которым хочется вверить свое будущее. Тогда уехали лучшие из простолюдинов, мастера своего дела, те, кому не составит труда найти себя на новом месте. А также те, кто служил тебе, но решил, что вдове ничего более не должен. Их с семьями тоже не было уже через неделю. Так мы потеряли с четверть населения. Я раздала земли тем, кто остался, но выдался засушливый год. Урожай риса не покрыл даже посевную, а посевы в полях сохли на корню и постоянно горели. Люди, которых я посылала на разведку, вернулись с вестями, что у соседей те же беды, и они вынуждены продавать запасы своим же людям за бесценок, чтобы избежать голодных бунтов. Я раздавала зерно даром, зная, что людям нечем платить, но вскоре пришлось отказаться и от этой поддержки. Другие разведчики ходили в степь, и донесли, что там все еще хуже – трава высохла и горит, скотина мрет от голода с такой скоростью, что шены не успевают запасать мясо. Зеленые земли по берегам рек меняют хозяев по два раза в день, так что рыба в этих реках – единственная выигравшая сторона. Мы знали, что будет дальше, и успели подготовиться к набегам, но их было слишком много – отчаявшихся людей, которым нечего терять. Более всего им требовалось то же, что и нам – еда. Но еще они похищали людей – крепких, здоровых, тех, кто может работать, и молодых женщин. Остальных, при случае, убивали на месте. Однажды в замок притащили живого степняка, - по лицу Нэйдже пробежала тень, шрам, оставленный в душе добросердечной знахарки, которая когда-то выхаживала одинаково героев и разбойников и твердила, что всякая жизнь имеет ценность. Тень, говорящая о том, что этого степняка ей выхаживать не пришлось. - Он все же рассказал нам, зачем они это делают. Оказалось, людей в степи пока еще не едят, хотя слухи ходят всякие, а продают. Куда? Да обратно нам, только в восточные земли. С этой войной там точно так же не хватает рук. Обменивают взрослого мужчину на мешок провизии, женщину – на две трети. Только эти люди становятся уже не крестьянам или ремесленниками, а «пленными беглецами, пойманными в степи», и по сути мало чем отличаются от рабов. Через день после этого в замке началась череда смертей. Очень похоже на неизвестную болезнь, но я нашла отраву в запасах риса. Пришлось все сжечь, только поздно. В живых в замке остались лишь те, кого ты видел при встрече. Десять человек. Тогда к нам приехал высокий гость, господин Таг Шаан. Привез с собой пару телег провианта и сделал предложение – его люди заменят мертвых и будут защищать твою землю, как свой дом. Взамен я отдаю ему в пользование левый берег реки Касси на срок двадцать лет. |
| Автор: Darion - 28.3.2016, 19:41 |
| Бриан даже не морщился. Он откинулся назад, прижался спиной к деревянной спинке стула и закрыл глаза, как бывало в моменты максимального напряжения не мышц, но мыслей. Множество мыслей, одна мрачней другой пролетали перед внутренним взором, чтобы занять своё место там, где были прорехи незнания. Одни были четкими и понятными, от них пахло чистой водой и честным трудом пахаря, другие роились, точно дикие шершни и их жала были наконечниками стрел, третьи были как птицы, озирающие прилегающие земли с немыслимой людям высоты, откуда деревни виднелись желтоватыми проплешинами на зелёных просторах надела, а крепости казались большими черными жуками с округлыми лапами башен и кольцами патрульных разъездов. Были ещё и многие другие, каждая из которых была поймана, изучена и положена на своё место. Льер осмысливал сложившееся положение и разум требовал ещё ответов. - Договор тот, конечно, был изложен на бумаге, и второй он забрал с собой? - уточнил на всякий случай ле Торн. К еде он не притронулся, зная, кто её привез. Что же, на тот момент Нэй уже ничего не могла сделать, все ошибки допущены были раньше. - Тебе следовало казнить паникера на месте, добрая душа. - пробормотал льер, поднимаясь из-за стола и направившись к окну, чтобы посмотреть в черную, как его мысли, ночь. - Но сделанного не воротишь. Где сейчас этот Тори? И яд... Уж больно знакомый почерк виднеется. И Шааны вдруг в сёдлах сидеть научились. И даже своё шутовство патрулями называть. Сдаётся мне, милая моя, интересные времена грядут. Бриан улыбнулся маленько Тэлии и больше к теме бедствий своей земли не возвращался. Дела делами, а семья семьёй. И лишь позже, когда Нэй отправилась укладывать сорванцов, а Тэлия уже сладко спала, отмытая и довольная жизнью, всё ещё обнимающая отцовский шарф, Бриан оказался в пустом зале первого этажа. По своему обыкновению, он сидел, подобрав ноги под себя, сложив немыслимым для живого человека образом, рядом лежала большая книга из трофеев, открытая на одной из страниц где-то в середине и освещенная единственной свечой на столе рядом. Недостаточно, чтобы читать, но вполне хватит, чтобы кинуть взгляд на страницу и припомнить, что там написано. Компанию ему составлял Хорт, поднятый посреди ночи, но давно привыкший к тому, что господин любит думать и совещаться в самое непригодное для этого время. Он молча стоял и ждал, только носки сапогов попадали в дрожащий круг света. Бриан думал и иногда перелистывал страницы, что-то ища. Наконец, он начал на хакэрэ - языке несчастной родины Хорта: - Ты знаешь, я люблю читать. Ваш язык такой... словообильный. Всего много. И слов для описания и для указания. У вас даже "война" имеет восемь значений! И вот, в книге о вашей истории я нашел любопытные сведения. Среди крестьян и населения удаленных провинций в эпоху завоеваний династии Хин и до сегодняшнего дня попадались партизаны... Сейчас... "Кровожадные и коварные убийцы, способные без хлеба и воды по многу дней выжидать возможности убить наместника. От их рук пали..." ну далее не важно. Называются такие у вас... ммм... "Пха ге мул". Не могу перевести. Так вот, они входят в доверие к неугодному наместнику или устраивают засаду, отравляют еду, в общем, в фантазии не откажешь. И вот вдруг я замечаю среди крестьянских детей, взятых ко мне на службу удивительно умелых мальцов. Что среди лучников, что среди копейщиков. Взять, хотя бы тебя, сын мельника. Без сомнений, будь среди вас такие душегубы из книги, не сносить бы мне головы. Но вот случись мне самому искать подобных ребят, если бы мне потребовались умелые и отчаянные бойцы, готовые со мной пробраться в одно нехорошее место и пощекотать там кое-кого ножами, кого бы ты мне посоветовал? Мне с десяток умельцев нужно, умеющих тихо ходить и быстро лазать на крепостные стены. До утра подумай и скажешь, можешь ли кого мне насоветовать. Ну а кроме этого, завтра назначь два отряда пройтись по брошенным селениям. Нужно найти провиант. Люди могли забрать большую часть скота и птицы, но не могли унести сады. Нужно проверить каждый уголок и найти пропитание, тайники на голодные года и так далее. Ещё потребуется направить разведку к правому берегу реки Касси. Это ты ответственному о разведке передашь. Мне нужно знать, что там происходит, сколько там войск к завтрашней полуночи. И последнее. Ориентируй всех и вся взять степняков живыми и не калеченными, если получится. То есть, если живой, то не калека. Если калека, то не живой. Вопросы? ... А до утра останется ещё много времени, чтобы достать шкатулку с письмами и начать сравнивать почерки на старых бумагах с тем, которым было написано письмо. Вероятность малая, что когда-либо этот человек состоял в переписке с Брианом или его братом, но надо было проверить. Что-то подсказывало льеру, что недалеко веревочка вьётся и нужно лишь ухватить её за нужный хвостик. Так льер и встретил утро, заснув над бумагами и положив на лицо гусиное перо с изрядно погрызенным краем... |
| Автор: Риан - 29.3.2016, 11:15 |
| Он точно слышал от кого-то, что степь по весне – великое чудо. Унылое, бескрайнее море пыльной травы вдруг превращается застилающий целый свет пестрый ковер, сотканный из цветущих наперебой растений, и все они спешат прожить свою короткую жизнь, пока солнце еще не вошло в полную силу. Но то ли северянин пришел не ко времени, то ли год выдался неудачный – вместо захватывающей дух красоты его встретила сухая трава, которая, как и он сам, не смогла набрать полный рост. Жестокое солнце, которое так донимало его на дороге, здесь, казалось, просто взбесилось и вознамерилось зажарить живьем все, что посмело выползти на эту огромную сковородку. И надо сказать, что ему это неплохо удавалось. Тут и там северянин видел следы этой бескровной бойни – мертвых зверьков, не сумевших отыскать другой водоем взамен пересохшего, туши павших коней, овец, а порой коров и даже яков. Попадались и люди. Падальщикам здесь был пир, но на этот пир забыли подать воды, так что засуха убивала и своих жрецов так же, как и жертв. Однако, сколь бы ни была жестока погодная немилость, назвать степь безлюдной было нельзя. Выход к оседлым землям стерегли, но дозорные, которых чужак увидел вдали, не тронули его – то ли не могли оставить своего места, то ли не посчитали, что безумец, решивший идти в степь пешком и почти налегке, стоит того, чтобы гонять за ним коней. Он шел почти час, не так уж долго, но достаточно, чтобы понять: как ни береги воду, взятую с собой в дорогу, тому, кто хочет выйти отсюда живым, понадобится запас побольше. Когда трава не выше ладони, в степи, плоской, насколько хватает глаз, ничто не происходит внезапно, но кое-что случается неотвратимо. С того момента, когда северянин почувствовал на себе взгляд, а обернувшись, увидел всадников, у него уже не было шанса ни скрыться, ни убежать. От множества конных отделились трое, и хотя взрослые мужчины смотрелись довольно забавно верхом на линяющих лошадках с короткими ножками, эти кони размером с хорошего эркаратского волкодава бегали быстрее человека. Особенно быстрее человека, которого, еще и суток не минуло, остервенело били ногами. Ему издали спутали ноги броском трех камней, связанных между собой веревками, и так же, не подходя вплотную, захлестнули шею ременной петлей, затем второй. Охота на человека шла отлаженным, привычным чередом, а поскольку жертва даже не сопротивлялась, дело это было немногим более волнительным, чем выдергивание морковки из грядки. Похитители случайных путников - смуглые плосколицые мужчины, жилистые, такого же невысокого, как он сам, роста, разряженные, как на праздник, в меха и плотные, подбитые чем-то шерстяные халаты с яркими узорами, вооруженные луками, копьями и кривыми клинками. Держа пленника на двух растянутых ремнях, они рассматривали его, как невиданного зверя, цокали языками, щурили и без того узкие глаза, говорили на непонятном языке, пока наконец старший, у которого шапка была увенчана ярко-желтой тряпкой, не прекратил веселье. Так северянин пополнил свою коллекцию знаний о том, как звучит приказ заткнуть пасть и двигать вперед на всех языках мира. Подойдя ближе к остальному отряду, он увидел еще девять конных, шесть вьючных лошадок с ними и троих заводных. Ему связали руки, заодно сняв все лишнее, кроме обуви, штанов и нижней рубахи, повязали голову тряпкой, явно лучше некоторых понимая, что солнечный удар убьет эту диковинку быстрее и надежнее меча, вновь разглядывали и дивились такой невидали, как человек с белыми волосами. Насчет белой кожи надо было еще догадаться, потому что там, где она не была синей или черной от побоев, она стала красной от солнца. Спор вышел, насколько мог понять не знающий языка, о том, что он задержит продвижение отряда: для наглядности его заставили пройтись туда-обратно, и заплатят ли за этого человека достаточно, чтобы с ним стоило возиться, а не прирезать прямо на месте. С одной стороны – по меньшей мере, выглядит забавно, с другой – весь побитый, хромой, и по всему видать, не отличается покорным нравом. Конец спору положил глава отряда, на взгляд северянина – брат-близнец остальной дюжины, только с красной тряпкой на шапке. Он жестом велел добыче взобраться на заводного конька мышастой масти, так же знаком дав понять, что если белый гость не справится или не захочет подчиниться, то будет убит на месте вот этим вот копьем. Других пленных в отряде не было, зато степняки везли с собой вещи, как будто не вылазку делали, а снялись с насиженного места, и явно были чем-то обеспокоены. Впрочем, тряский шаг Мышастого довольно скоро избавил северянина от способности сосредоточиться на красотах степи или поведении ее обитателей. Три или четыре привала спустя, когда ему позволяли ненадолго упасть на землю, однообразие степи, из-за которого казалось, что отряд развлекается бегом на месте, было нарушено темной полосой вдали. Стали чаще попадаться встречные и попутчики, тоже на конях или с повозками. Пешком здесь ходили только пленные, тягаемые на таких же ремнях за лошадьми. Северянина тоже заставили спешиться, чтобы кто-то случайно не принял его за важную особу. Так они вступили в пределы не то огромной стоянки, не то места условленной встречи – бескрайнее море круглобоких шатров победнее и побогаче, лошади, лошади, халаты, пестрые ткани, узкоглазые люди, женщины с черными змеями кос, снующие под ногами дети, трескотня чужой речи, улицы и площади вытоптанной земли среди палаток, вкопанные в землю столбы под травяным же навесом. Северянин провел у такого столба под охраной не менее двух часов, и все шло к тому, что здесь он и заночует, как вдруг его поволокли в большой шатер и поставили на колени перед большим начальником – пожилым степняком, по-настоящему богато одетым и окруженным, как любой обладатель даже небольшой власти, множеством прихлебателей. Уже знакомый старшина совал ему под нос его же новенькую верительную бирку что-то спрашивал у него на своем языке, на том, что господствовал в землях льера Бриана и на каких-то еще, но северянин не понимал ни слова. Наконец, степняк в отчаянии развел руками, а его господин впервые проронил несколько слов. Ждать пришлось изрядно, но в конце концов подручный вернулся с еще одним кочевником. Этот заметно отличался от прочих: был одет беднее и по другой моде, явно недолюбливал и высокого хозяина, и его людей, смотрел волком, но не имел возможности отказаться от вежливого приглашения. Только когда ему указали на белого пленника, глаза чужака на мгновение стали такими круглыми, что можно было подумать, он просто притворялся до сих пор, что рожден в степи. Впрочем, толмач, а это был толмач, быстро взял себя в руки. Первым делом он снял с пояса бурдюк с водой и достал из-за пазухи кусок сушеной конины, вручил все это пленнику, затем начал перебирать разные языки, внимательно наблюдая за своим немым собеседником. Некоторые из них казались северянину знакомыми, но он все равно не мог вспомнить значения слов. Некоторые слова казались именами, которые он когда-то слышал, но забыл. Время шло, хозяин терял терпение. - Эй, Теперь-не-воин, если б моя знать, что твой дурная голова завести тебя в такой беда, я бы отрезай ее сразу, - наконец сказал толмач на торговом. Голос звучал грубо и повелительно, словно приказ склониться перед величием, поцеловать кому-нибудь сапоги и вообще проникнуться благоговением. На плоском лице, напротив, отражалась лихорадочная работа мысли и такой знакомый расчет: «скольких я успею положить, если начну бой прямо сейчас». По всему выходило, что немногих. – Я твоя не вытащить. Не сейчас. Держись. Господин Тасай – человек хана. Если твоя молчать, то ехать прямо к хан, а там нет никакой надежда. Скажи ему, что он хочет. Тогда они продай тебя обратно в зеленую землю. Люди Тасай, которые найти тебя, бежать от большой отряд воин, который вдруг вернуться на земли каменных домов. У тебя знак человек, который считай эти земли своими. Хан Торн. Откуда? Сколько их? Зачем они посылай в степь такой глупый шпион? |
| Автор: Риан - 29.3.2016, 13:10 |
| Ночь была потрачена не зря – ближе к раннему весеннему рассвету Бриану снова попался на глаза этот почерк. Им было писано приглашение Гефею ле Торну явиться в Янтарный Дворец для вручения награды и участия в празднике по случаю победы почти пятнадцатилетней давности. Подпись тогдашнего правителя, но, конечно, он не сам марал бумагу. Этим занимался кто-то из писарей военного крыла, из тех, что ведут летописи и переводят чернила на бесконечные приказы высшего командования. Эти же люди сопровождали военачальников и в походах – при своем полководце Бриан видел по меньшей мере четверых грамотеев. Двое молодых, едва ли умевших рисовать буквы в то время, когда еще был жив Гефей, один почтенный муж, для которого этот поход явно был последним, и один средних лет. Ближе к вечеру, вернувшись к себе, господин Бриан обнаружил, что его гостиную заняла небольшая дружная компания посыльных, дремлющих в ожидании хозяина кто на полу, кто на лавочке у двери. Все они позорно пропустили явление хозяина, зато потом подскочили, как кузнечики. Каждому не терпелось выложить свое донесение и не только потому, что господин заждался. Первое и самое главное – с заставы Ближней. Застава была в плохом состоянии, но ее можно быстро восстановить. Удалось спугнуть отряд мародеров-шенов, также обнаружить их лагерь в районе заставы. Похоже, они обосновались там давно и надолго. При попытке преследовать кочевников и выяснилось, что свежие степные кони все-таки быстрее усталых наших, несмотря на свои короткие ноги. Люди Шаанов патрулируют границу, но почему-то не видели этого лагеря. Разговорить их без применения силы не удалось, де они подчиняются только своему господину. Сотник Гарнис спрашивает разрешения на захват «этих наглых ублюдков». Земли вдоль приграничья выглядят заброшенными достаточно давно и все годные под посевы поля заросли сорняками и травой. Их не возделывали больше года. Сады изрядно одичали, но сохранились и сейчас в них завязываются плоды. Вторая весть была короче: деревни Гаши больше нет, поэтому Никар спрашивает, что делать дальше. Ни соседских патрулей, ни патрулей степняков они не встретили, но очень похоже, что шены ведут за этими землями наблюдение издалека. Захватить их не удалось. Новости, подтвержденные также и шаанским разъездом: светловолосый не то пленник, не то гость господина ушел на землю шенов один, пешком, не скрываясь. Фуражировка удалась, добыли припасов еще на две, может быть три недели. Разведка на берегу Касси показала, что там осела добрая треть людишек, сбежавших с прочих земель Торнов и живет там не сказать, что припеваюче, но в относительном благополучии. Эти земли Таг Шаан стережет как свои без шуток, а не просто пускает для виду кататься на конях пару-тройку деревенских дураков. Когда все эти парни закончили доклады, получили распоряжения и убрались восвояси, в комнату прошла Нэйдже. Бриан уже знал, что по мнению жены, у их детей не было времени на беспечное детство, поэтому она брала мальчишек с собой, решая любые мало-мальски важные дела, но сейчас рыжая явилась одна, оставив даже своего ворона. Она припомнила, что сын старшего конюха Тори покинул надел через месяц после своего возвращения и переехал с семьей куда-то вглубь страны, получив за былую верность небольшую награду, которой ему должно было хватить на первое время. Нэй принесла мужу договор, составленный и подписанный по всем правилам (второй экземпляр был, конечно же, у Шаанов), но сейчас, когда Бриан уже сутки как был дома, она пришла не за тем, чтобы обсуждать дела и планы, а затем, чтобы хотя бы ненадолго выбросить их из его и своей головы. Бремя ответственности, ставшее привычным за два года вдовьей безнадеги, вдруг навалилось на плечи непосильным грузом и Нэйдже как никогда желала вспомнить, что в жизни есть еще что-то кроме войны и бедствий. Она видела, конечно, что Бриан не вернулся с войны, а принес ее с собой, но знала средство забыть об этом хотя бы ненадолго. |
| Автор: Darion - 29.3.2016, 15:15 |
| Письмо-доказательство подделки было отложено в сторону и перевязано лентой для отправлений. Теперь есть доказательство подделки, причем со стороны Короны. Это меняло правила игры, конечно, но совершенно не оправдывало Тага Шааана в том, что он практически вымогательством достиг заключения договора. Кстати о договоре. Подготовился ублюдок, не просто так собрался помогать, хоть всё это время его "просто так" и защищал род Торнов. Благодарности нет и не может быть у купцов, есть только выгода. Такие уж они. Ну что же, зато теперь понятно, чего он тут оказался и решил половить рыбку в мутной воде. В такой водичке ещё крокодилы водятся. Первый гонец поручил уже заготовленный ответ - вместе с обозом и с десятью копьями, привезти в заставу провианта на неделю, инструменты для ремонта и послание для Никара. Заключаться оно будет в следующем: С дополнительным десятком приступить к восстановлению заставы, но на завтра отправить обратно три десятка бойцов, самых уставших. Всего должно остаться столько же, включая свежих. Так же передать, что мне очень нужно выйти на контакт с степняками. Вот как хочет, хоть в силки заманимает, мне нужно, чтобы он поймал степняка или другим образом сообщил племенам, что Торн хочет с ними говорить. Впервые за сотню лет. О том, как им перестать жрать землю и дохнуть на наших копьях. Пусть определят делегатов. Так же, передать Никару, что скорее всего, сменный десяток будет через два дня. Второму гонцу, от Гарниса досталась весть радостней. Необходимо поискать в деревне следы тех, кто её сжег и собрать остатки припасов. Если деревню сожгли не для виду, то припасы частично остались, равно как и скот может быть поблизости. Если же для виду, то всё будет чистенько до этого момента. Затем полусотне и сотнику необходимо прибыть в крепость на отдых. Хватать "этих подлецов" можно и нужно, доставить так же в крепость. Никого не калечить без явной нужды. А будут сопротивляться, значит, степняки их убили. Разведке так же досталось новое поручение - изучить протяженность границы Шаанов с Торнами, особенно тот перешеек, который соединяет захваченный правый берег реки с владениями Шаанов. Сделать крайне аккуратно, не обозначая явного интереса. Определить расположение воинов Шаанов, где у них кто и сколько человек. Если будет возможность, распространять слухи, что жену свою Торну упрятал в темницу, за что - не ведомо. Хорту - обеспечить приём полусотни Гарниса и подготовить лучников к скорому переходу, а так же начать свободными людьми и лучниками осваивать производство арбалетов, несколько из которых находятся среди трофеев. За чертежами к Бриану, он покажет книги, где они содержатся. ... Бриан молча созерцал, как супруга ярко-рыжим солнышком появилась в его комнате. Со временем она стала не только красивей, но и куда как родней. И хоть демоны льера навсегда останутся с ним, было особенное наслаждение в том, что хотя бы иногда можно будет о них забыть. А потому он взял девушку за руку и на час исчез из мира проблем, логистики и подготовке к войне с соседом. |
| Автор: No4ka - 29.3.2016, 19:45 |
| Что-то подобное, наверное, должен чувствовать скот, которого ведут на заклание во имя высших целей. Не в плане возвышенности момента, чистых небес, священных птиц, дуновения ветерка и всего такого, что обычно предшествует подобному, а в плане натянутой веревки, сковывающей волю, дрожащих ног и абсолютного неведения, что будет потом. Северянин шел на запад, совсем не понимая, для чего это и зачем нужно было покидать безопасные земли, идти куда глаза глядят навстречу весьма глупой и бесполезной смерти. Единственное, что он знал – то, что нельзя останавливаться в этом бесконечном пути, потому что если он не выполнит часть своего уговора, вся его память так и останется во тьме. Нет ничего хуже для человека, чем не знать, не понимать, кто он, какого рода-племени и ради чего вообще живет на этой земле. Еще он знал точно, он должен идти на запад, чтобы встретиться с человеком, которого он узнает при встрече, и сослужив ему службу, он сможет вернуться наконец домой, где бы этот дом ни находился. Сколько придется служить, он не знал, и сколько идти – тоже, как и облика человека, к которому идет. Вчера вечером северянину показалось, что тот благородный, который был так снисходителен к нему – именно тот, кто ему нужен, но утром проклятая веревка только туже впилась в шею и потянула его за собой. Если бы это безумие, желание достичь цели, было единственным… Иногда на северянина находило затмение разума, которое не позволяло ему поднять руку на тех, кто этого явно заслуживал или наоборот, заставляло убивать тех, кому стоило еще жить да жить. Так и случилось с этими кочевниками. Хоть и добрый щедрый господин, который снабдил его одеждой, не позаботился о каком-нибудь хорошем ноже или чем-нибудь остром, северянин прекрасно знал, что можно выждать момент и лишить жизни любого из тех, кто здесь хватал людей. Несмотря на весь гнев и всю ненависть, грызущие его изнутри, к этим охотникам за людьми, он безучастно стоял и смотрел, как его увязывают словно теленка на убой, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Почему-то над ним довлела уверенность в том, что эти люди доставят его туда, куда надо, а потому приходилось просто терпеливо стоять и смотреть, как тебя превращают в безмолвную скотину в прямом смысле этого слова, потому что местного языка он не понимал и не разумел. Он вернулся к тому сонному состоянию, какое бывает у сторожевой собаки, когда опасность миновала. Никому ничто не угрожает, можно положить морду на лапы и изредка косить глазом по сторонам, а вся суета и возня вокруг тебя не касается, потому что твой мир ограничен длиной цепи и можно только ждать, когда тебя спустят в следующий раз, ждать, как чуда, чтобы хоть что-то произошло. Когда смотришь на свет глазами собаки, между людьми видится гораздо меньше различий, чем они сами себе представляют, всерьез полагая себя полубогами, а соседей – невежественными варварами. Дом, в который его привели, когда стемнело и по земле пополз холод, ничем не отличался от предыдущего: так же стоит, возвышаясь над прочими, внутри так же сидит человек, который видит себя на голову выше своей стаи, и так же все глядят ему в рот, ровно оттуда сейчас вылетит птичка-мозгоклюйка. А то, что стены из камня или из ткани – так это не имеет значения. Северянин смотрел на того, кто говорил на его языке, чистыми, ничего не понимающими глазами маленького ребенка, и знал, что это смотрится жутко на изрубленном бородатом лице. Этот человек вел непонятную ему игру, но не обязательно помнить свое имя, чтобы не забыть старую истину про змею и сапог. - Расскажу все, что знаю, - ответил он, потому что никто не велел ему молчать. – Но знаю слишком мало, чтобы это могло кого-то устроить. В поместье меня везли под охраной, надев на голову мешок. Видел десяток солдат, еще два десятка на заставе, когда шел мимо утром. Это то, за что я могу ручаться. Просил доброго господина отпустить меня, он отпустил. И вот я перед вами. |
| Автор: Риан - 30.3.2016, 09:18 |
| - Деингар, помощник счетвода, признан виновным в убийстве своей жены Рамии и ее любовника, бойца городской стражи, спящими и беспомощными, - зачитали над его головой сопроводительную записку, когда тот, кого по бумагам звали Деингаром, предстал пред управляющим алмазного рудника Теннетом – невысоким, пожилым, совершенно не похожим на грозного властителя душ и жизней человечком. Человечек щурил подслеповатые глаза, а читавший бумагу юноша при нем, хотя и сам был в цепях, верно подсказывал своему начальнику: - Годов тридцати-сорока, телом здоров и крепок. Засиделся в помощниках-то… - В шестую, - коротко бросил начальник, переводя взгляд вдаль, на хвост длинной человечьей цепочки новоприбывших смертников. Хвост он видел отлично, следовало только запомнить этих людей, потому что подойдя ближе, они превратятся в размытых призраков. - Этого в шестую! – пронзительно крикнул юноша, и счетовода, дернув за цепь, соединяющую запястья с ошейником, повели к черному провалу в земле. Над ним красовалась косо прибитая табличка с корявой надписью «6». – Cледующий! Сколько он провел там – высчитал позже, по бумагам. Два месяца, которые быстро слились в один бесконечный кошмар. Прикованный к своему месту работы, вынужденный бесконечно долбить киркой камень при свете факела в еще более мучительной жаре и духоте, чем та, что царила наверху, прерываясь только на то, чтобы урвать себе жидкой похлебки из одного на весь участок котелка, и недолгий сон, он довольно быстро потерял и счет времени, и даже желание разговаривать с товарищами по несчастью, которые, как один, твердили что невиновны до тех пор, пока набившаяся в легкие пыль, грязь, темнота и побои не убивали их прямо за работой или по ночам. Происходило это быстро – никто не прожил здесь дольше полугода. Когда ни с того ни сего за ним пришли, отцепили от кольца в стене и выволокли на поверхность, он на какое-то время ослеп от палящего солнца и мог только покорно идти туда, куда того желали надзиратели. С него срезали покрытые коркой грязи лохмотья, отпилили ножом кишащие живностью волосы, сунули в руки отполированную тысячами прикосновений рассохшуюся ручку колодезного ворота и велели крутить; добытое ведро воды было вылито ему же на голову. Так повторялось до тех пор, пока убийца по имени Деингар не стал хотя бы отдаленно напоминать человека. Рубашка каторжного покроя отличалась тем, что надевать ее следовало через ноги, а затем завязывать на плечах и руках. Штаны, сшитые по внутреннему шву, точно так же соединялись на внешней поверхности бедер. Здесь, на руднике, вообще редко кому приходило в голову одевать заключенных, но уж если возникала надобность, снимать ради этого заклепанные кандалы никто не собирался. В очеловеченном виде Деингар снова предстал перед управляющим, только теперь тот был один и, видимо, оттого, отличался скверным расположением духа. Суть проблемы была изложена убийце вкратце: поскольку писарь отбыл свой срок и вернулся на волю, ему требовалось отыскать замену. Помощник счетовода выглядел подходящей кандидатурой: достаточно умен, чтобы вести бумаги, но недостаточно хитер и сметлив, чтобы работать самостоятельно. Такой грамотей-полудурок был то, что надо. Вдобавок мотать срок ему светило еще девять лет, значит, не придется скоро искать замену. Совершенно не спрашивая его желания, его ногой подтолкнули к столику с письменным прибором и велели для пробы написать свое имя… Первую весточку от того, кто сохранил в тайне, на какую из многочисленных работ был отправлен Гэлион ле Торн, дав ему новое имя и преступление, он получил вскоре после своего стремительного карьерного роста, три года назад, и заключалась она в следующем: брат отправился в долгий военный поход, оставив на хозяйстве беременную жену-чужеземку. Через год дошли слухи о том, что брат был убит в бою, но жизнь Деингара осталась неизменной, сколько бы он ни ждал обещанных перемен. Месяц назад ему сообщили, что Бриан ле Торн – один из тех немногих, кто сумел вернуться домой, да еще и с победой, и привел с собой две сотни отборных головорезов. «Придется подождать еще, не теряй надежды…» - и никаких конкретных сроков. Между тем, даже легкая работа в этом проклятом месте не делала его здоровее, моложе и сильнее, но что еще хуже, она убивала начальника, и вконец расхворавшись, он написал прошение об отставке и теперь все больше ждал, когда же корона пришлет того, кто сменит его на этом посту, взвалив рутину на своего ручного убийцу и только для авторитета присутствовал неподалеку. Ждал молодого, резвого и здорового, которому не нужны дополнительные глаза и руки на цепи. У Деингара осталось последнее средство, и это средство сработало. «Ты узнаешь того, кто придет за тобой» - был дан ответ. Не более, не менее. С тех пор прошло уже три недели, и Деингар, как десятки раз до этого, стоял рядом с начальником, осматривая новых живых мертвецов. Для него давно не было секретом, что людей не хватает все стране, не хватает даже преступников, и для того, чтобы рудник работал, его управляющий водит дружбу с шенами, с теми самыми степными дикарями, которые были злейшими врагами рода Торнов. Они, конечно, не ловили преступников, они попросту похищали крестьян и зазевавшихся путников, чтобы продать их в соседнем округе и даже не за деньги – торговать бы с ними все равно никто не стал – а за еду, по курсу один здоровый мужчина за один мешок еды. Неважно, какой. По бумагам эти люди проходили как «перебежчики в степь», и среди них Деингар одно время узнавал своих крестьян, пока не понял, что люди в его феоде попросту закончились. Сегодняшняя партия «перебежчиков» ничем не отличалась от прежней, кроме одного: замыкающим в живой цепи шел человек диковинного вида. Низкрослый, сложенный, как воин, густо покрытый фиолетово-желтыми синяками, старыми шрамами и незнакомыми татуировками. От всего этого оставалось не так много чистой кожи, но все-таки нельзя было не заметить, что он белый. Белая шелушащаяся шкура, белые выгоревшие волосы, светло-карие, почти прозрачные пустые глаза. Гэлион узнал его, хотя не только видел первые, но и вообще не представлял себе, что где-то могут жить такие люди. Пустые карие глаза вдруг ожили и уставились на Гэлиона, как на родную мамочку. - Дурак-дурак, но сильный, - заявил, ничего не замечая, молодой шен, поднимая руку белого и улыбаясь во всю пасть. – Работать будет за двоих! Не говорит, не драться. Как ребенок. Дашь за него полтора мешок? |
| Автор: Zybr - 30.3.2016, 15:42 |
| Деингар. Это имя успело врасти в плоть, отчётливо запечатлиться в мозгу. Он никогда не забывал о том, кто он есть на самом деле. Но теперь он ощущал себя Деингаром. На это имя он откликался с куда большей готовностью. А когда-то его звали Гэлион. Рудник медленно убивал Деингара. Неспешно, но настойчиво сжимал свои тиски вокруг его шеи. И мужчина постепенно начинал терять терпение. "Придётся подождать". Эта фраза вызывала моментальную вспышку гнева. Сколько ещё он должен ждать?! Разве отданных сил было мало? Но нет, нужно ждать ещё и ещё. И мысли о том, что при иных обстоятельствах он мог быть уже и вовсе мёртвым, ничуть не смягчали этот жгучий гнев. Он не мог вот так умереть. Он рождён не для того, чтобы сгнить в этом проклятом руднике! Нет. Его ждёт величие! Величие, власть и слава! А ещё голова брата прекрасно будет смотреть на центральных воротах. Вид бледнолицего человека вытянул Деингара из лавины грёз. На лице мужчина показалась еле заметная улыбка. Дождался? Недолго осталось? Но нельзя подать вида. - В таком виде он и за одного себя-то сможет работать?- скептически заметил Деингар,- ты хочешь, чтобы я заплатил только лишь за цвет? Так не пойдёт. В действительности Деингар готов был отдать и два мешка, может даже и три. Да пусть этот дикарь хоть захлебнётся этими помоями, которые давались в качестве платы! |
| Автор: No4ka - 31.3.2016, 01:24 |
| - Заплати ему кровью, - угрюмо на торговом произнёс северянин с каким-то удовлетворением. Он смотрел на почти полную копию недавнего господина, только похоже, копия эта родилась не совсем под счастливой звездой. Когда он смотрел на этого человека неведомая прочная нить, связывающая их обоих, мельчала, истлевала, истончалась полностью, стоило же отвести взгляд хотя бы в сторону - северянин чувствовал как невидимая удавка сдавливает ему шею. Да, он нашёл того кого искал. В этом не было сомнений. - Боги свидетели: эти любители падали потеряли всяческий стыд! Собираясь в разбойничьи десятки, а то и полусотни, опьянев от жадности, они уже ленятся кружитьпо степи, выискивая путников. Они нападают на слабозащищеннве карьеры,шахты и прииски, бьют стражу, забирают рабочих и продают в соседнюю провинцию. Заплати ему кровью. Кто-то должен начать. |
| Автор: Риан - 31.3.2016, 09:08 |
| Бриан мог не сомневаться, что две сотни его людей пойдут за ним, даже если он вознамерится мириться не с кочевниками, а со всеми тварями подземного мира, вера в которых почти у каждого из них была своя, но с сотниками дела обстояли куда как непросто. Нет, они не давали повода усомниться в своей верности, и все же то решение, которое может принять благородный, видящий далеко вперед, решение переступить через реки пролитой крови и годы вражды, выбивает землю из-под ног у того, кто видит своими глазами: ни его дома, ни семьи, ни даже деревни больше нет, он последний, и с теми, кто в этом повинен, приказано вести переговоры. Ладно бы они прошли, выжигая эту проклятую степь так, чтобы в ней не осталось даже суслика, а потом предложили сдаться выжившим шенам, но дела-то обстояли как раз наоборот... Вестовые разлетелись обратно по своим местам, минула ночь, и едва выслушав утренние донесения о том, что пока новых гонцов не было, Бриан был едва ли не сбит с ног задыхающимся от бега солдатом, которого пропустили к хозяину, видимо, поняв что-то по перекошенному лицу и вытаращенным глазам. Знаком попросив воды, он хлебнул ее, закашлялся и наконец обрел голос. - Господин, прошу простить... Дело срочное... Сюда идет полста конных, с оружием. Знамена Шаанов. С ними кто-то важный, в лицо не знаю. Все нарядные, красивые, как на парад. Музыку играют, не скрываются. С ними двое. Наш Кан, что ходил в разведку за реку, и какой-то чудак с плоской мордой, ровно его жена сковородкой била. Мне десятник коня дал, да тот захромал... Прости, господин... Вон они, слышишь... И действительно, вдали послышался какой-то развеселый марш. |
| Автор: Darion - 31.3.2016, 10:01 |
| - Ай, как хорошо! - просиял льер. Он-то всё голову ломал, как заставить Шаана самого приехать. Вот и пожаловал, красавец, сам. Ай да сволота. - Ты отдыхай. Посыльный! Передать Никару, что Шааны пожаловали в замок и что если от нас нет известий двое суток, уводить ему надобно людей по тропкам на восток, в обход степей и искать лучшей доли. Хорту передай тревогу, десятникам по кулакам разойтись. Как зайдут гости, ворота и закрывать. - распорядился тут же в догонку уже другому вестовому, сорвавшемуся с места. - Нэй! Детей охране и сама будь с ними рядом. - это уже супруге. Льер прошёл в соседнюю комнату и снял с крестовины доспех, надел его без поддоспешника и, пока затягивал многочисленные ремешки и завязки, прикинул, что он хотел обсудить с соседом. По всему получалось, что две последние ночи прошли ОЧЕНЬ не зря и кое-что упорядочилось в голове. Хороший день хорошо начинается. Ле Торн мрачно улыбнулся, одел тюрбан, за ним шлем и решительной, бодрой походкой пошел навстречу известиям. Встречать гостей льер будет верхом на Огне, как и те из его людей, кто с лошадьми, при оружии и остроконечные шлема его пехотинцев и лучников замерли каждый у своего места. Кто на вышке, кто на стене, кто под стеной у караулки. Лица спокойны и мрачны. И правильно. Теперь оставалось лишь подождать, как устроятся непрошеные гости, да что скажут. А он послушает. |
| Автор: Риан - 31.3.2016, 14:10 |
| Процессия приближалась красивой бодрой рысью - ухоженные породистые кони, украшенная сбруя, попоны, плюмажи, верхом такие же холеные люди, явно не знавшие или давно позабывшие, что такое нужда и любая работа, кроме воинского дела, каждый в полном наборе доспеха и при оружии. Все они были готовы к бою, но держались так, словно приехали на свадьбу, несколько человек при трубах и барабанах играли веселый марш. Впечатление беспечности и праздника портил только характерный строй охранения. Подъезжая ближе к Бриану, всадники перестраивались, словно натыкались на невидимую стену, пока наконец из-за их спин не вышли вперед двое: верхом на жеребце цвета слоновой кости - ярко и нарядно одетый мужчина лет сорока, немного рыхлого сложения, но отнюдь не похожий на мешок с репой, чего о нем нельзя было сказать три года назад, в более спокойные времена, и рядом с ним, на скромном и порядком утомленном всей этой суматохой пегом мерине - невзрачный, почти незаметный, высокий и худой человек в неброской одежде и тюрбане блекло-желтого цвета с несообразно дорогой нефритовой пряжкой в виде печати Янтарного Дворца. Кто-то мог бы принять его за слугу, и совершить, вероятно, последнюю в своей жизни ошибку. Такие люди сами по себе были и оставались никем - не имели власти ни судить, ни приказывать, ни наказывать. Не носили ни оружия, ни доспеха, и обычно не вмешивались ни в чьи дела. Они служили глазами и ушами Короны, и обязанностью каждого из льеров было обеспечить такому человечку возможность увидеть то, что хочет видеть Корона. Переговоры двух соседей не относились к тому, в чем Бриан или Таг имели право отказать, убийство же, или иное преступление в отношении такого наблюдателя было причиной появления у благородных господ огромной, непроходящей головной боли. - Славное утро, мой добрый сосед! – звучно и доброжелательно провозгласил Таг Шаан. Его глаза оставались холодными и недобрыми, но для протокола это не имело значения. – До меня доходили вести о твоей смерти, как же радостно видеть тебя живым! Жаль только, что наша встреча омрачена небольшим недоразумением. Во исполнение нашего договора о защите, обходя деревню Инор, что на берегу реки Быстрой, мои люди застали рядом с амбаром двоих незнакомцев… - Он поднял руку, и из тыла отряда вывели под уздцы двух коней. Верхом на одной, привязанным к седлу, ехал, по-видимому, невредимый, солдат по имени Кан с застывшим взглядом и полным отсутствием надежды на лице, на другой болтался, как мешок, молодой шен, не старше четырнадцати. У этого был рассечен висок, кровь уже застыла бурой змейкой, убегающей под халат, но даже то, что эти люди, по слухам, рождались в седле, не помогало ему сейчас удержать равновесие. Зато с этим прекрасно справлялись крепкие, мастерски завязанные веревки. – Сей юноша утверждает, что он – твой верный человек по имени Дан, и убеждал этого дикаря сдаться в плен. Все мы знаем, что с тем же успехом можно уговаривать змею не жалить. Если ты признаешь этого человека своим, я передам его тебе невредимым, однако беседы с шенами за амбаром бросают тень на доброе соседство и требуют незамедлительных объяснений. |
| Автор: Darion - 31.3.2016, 15:25 |
| Конные готовились правильно. На пяточке площади перед внутренними постройками крепости, они становились этакими восьмилапыми двухгловыми целями для лучников, вольных бить с полукруга, в любую из частей тела по выбору. Ни в чем не повинные вояки всё видели и наверняка внутренне кричали о том, что нельзя позволить за собой закрыть ворота, но они закрылись. Тяжело ухнул засов и зазвенели цепи позади выстроившихся копейщиков. Никто не держал оружие наизготовку, не бросал неприязненных взглядов и не угрожал. Но сама ситуация была не в пользу приехавших. Ни со стороны опыта, ни со стороны численности, ни со стороны положения, судьба всадников, случись драке, не внушала добрых ожиданий. Это было мнение льера и сами всадники, а так же их десятники могли быть иных взглядов. Головотяпства в оценке своих сил Бриан уже насмотрелся вдоволь. По мере приближения посла, а равно как и Тага, господин Торн сдержано улыбался и, под конец, когда Шаан уже произносил свои осторожные речи, заводя себя в волчью яму, Бриан уже блистал зубами во всё загорелое лицо. Даже веселье в глазах было, недоброе, но было. - Да, дорогой сосед, слухи о моей смерти сильно преувеличены, как видишь. Не только я, но и отряд мой цел и здоров. И жаждет дальнейшей службы в приграничьи во славу Короны и на благо страны. Но послушай, что ты говоришь, любезный! Твои люди смели задерживать кого-то на моей земле? Ах да, договор. Бриан повёл коня поближе к Тагу. Всадники взъерошились, но и лучники на стенах весело переглянулись. - Договор силен до тех пор, Таг, пока его соблюдают обе стороны. Обе. Я прав? Вижу, что прав. И вот мне сообщают, что ты, как и полагается, кхм, доброму соседу, появился, когда неведомая хворь выкосила почти всех моих людей в крепости и предложил этот договор. Послу, возможно, не известно, но получается, что аккурат под конец смертей от отравленного риса в моих хранилищах, появляешься ты, Таг из рода Шаан и предлагаешь свою помощь в охране моих земель, а в ответ получаешь правый берег реки Касси в управление на 20 лет. Как там было? "Оберегать земли достойного рода ле Торнов, как свои собственные.", да? И видишь ли какая незадача. Твои люди владеют сейчас этим правым берегом и охраняешь ты его в самом деле замечательно, мои люди свою часть договора выполнили. Но как-то так случилось, Шаан, что будучи здесь всего два дня, я нашел целый лагерь степняков у себя на землях, стоящий, судя по вкопанным столбам, уже очень давно. И ни один из твоих разъездов, а остановил я их достаточно, в упор не видел этот лагерь. Я нашел его за два дня, ты не видел его два года. Это требует объяснений. Если посол желает, мы можем прямо сейчас поехать туда и я покажу лагерь, который мои люди не успели бы построить и обжить за те два дня, которые я провел здесь с тех пор, как прошел через земли Шаанов. Получается, Таг из рода Шаанов, что мои люди выполнили договор, а ты договор не выполнил, а потому, дорогой друг, считаю, что договор этот расторгнут тобой. Следовательно, ни пребывание твоих людей на моей земле, ни управление правой стороной реки Касси тобой не справедливо и не имеет оснований. Исходя из этого, повторюсь, какое право твои люди имеют задерживать кого бы то ни было на моей земле? Бриан подъехал поближе ещё и лучники на стенах уже встали полубоком, жадно ловя взглядами любой намёк "гостей" на неправильное поведение по отношению к господину, возящему Тага носом по дерьму. Фигурально выражаясь. Сам Торн старался, очень старался не смахнуть одним движением голову Тага, но для этого надо подскакать поближе, это завяжет бой. Спокойно. - Так что, Таг Шаан, мы поедем, чтобы я тебе показал этот лагерь или ты уже тут готов подписать отказ от договора и мне не придётся тратить полдня вашего драгоценного времени? - Бриан всё же дал возможность Тагу сохранить лицо и не быть натолканным рылом в сточную яму степняков почти в самом прямом смысле этих слов, да еще перед послом Короны. Позже, Таг найдет способ спихнуть вину на какого-нибудь десятника, не особо нужного и отношения соседей, хоть не будут такими же, как раньше, всё же не скатятся до войны. Бриан закончил и ждал, а Огонь, чувствуя, как закипает нрав его хозяина, начал нетерпеливо приплясывать, разминая мышцы, да позади льера ветер трепал боевое знамя ле Торнов. Не успели ещё повесить мирное. |
| Автор: Zybr - 1.4.2016, 10:42 |
| Цитата - Заплати ему кровью, - угрюмо на торговом произнёс северянин с каким-то удовлетворением. Он смотрел на почти полную копию недавнего господина, только похоже, копия эта родилась не совсем под счастливой звездой. Когда он смотрел на этого человека неведомая прочная нить, связывающая их обоих, мельчала, истлевала, истончалась полностью, стоило же отвести взгляд хотя бы в сторону - северянин чувствовал как невидимая удавка сдавливает ему шею. Да, он нашёл того кого искал. В этом не было сомнений. - Боги свидетели: эти любители падали потеряли всяческий стыд! Собираясь в разбойничьи десятки, а то и полусотни, опьянев от жадности, они уже ленятся кружить по степи, выискивая путников. Они нападают на слабозащищеннве карьеры,шахты и прииски, бьют стражу, забирают рабочих и продают в соседнюю провинцию. Заплати ему кровью. Кто-то должен начать. Деингар удивился, услышав слова северянина. Конечно, пленники редко когда отличались кротостью, но как правило высказывали они либо мольбы в отношении себя, либо же активно ссылались на свой очень богатый род, тесные знакомства с сильными мира сего и всё прочее в таком духе. Т.е. давили либо на жалость, либо на страх. Деингара подобным пронять было невозможно. Но этот светловолосый говорил совершенно иначе. Он как будто и не чувствовал оков на себе, а приведших его шенов считал не более, чем проводниками. Но глядя на то обилие синяков, покрывавшее северянина, Деингар никак не мог понять почему. А поэтому действовать он пока не спешил. Посмотрим, что скажет шен. |
| Автор: Риан - 1.4.2016, 18:21 |
| На счастье предмета торга, степняк не понял, в чем там их обличает этот белоголовый, да и не слишком его это интересовало. На торговом он знал три слова «Стоять», «Идти» и «Заткнись», этого было достаточно, чтобы погонять двуногий скот. Откровенно говоря, можно было обойтись и одной плетью, но со словами получалось быстрее. На спину северянина обжигающей болью легла полоса еще одного будущего шрама, одновременно с уже звенящим в ушах от бесконечного повторения в дороге приказом заткнуться. Еще немного, и поведение этого чуда будет заботой червей, которые превращают своих же соплеменников в рабов, но при этом боятся испачкать ручки, но пока что его еще не купили. - Отсчитай этому отродью сурка и змеи по мешку за каждого и пусть катится отсюда, пока еще жив, - послышался охрипший от постоянного кашля голос до срока состарившегося человека, который стоял чуть поодаль под охраной четверых солдат. Ему было заметно тяжело стоять и смертельно скучно, а судьба алмазной добычи, по-правде говоря, с каждым днем заботила все меньше и меньше. – Не более, иначе завтра он приведет нам раба с двумя головами и будет требовать за него двойную цену. Этого, белого, сюда. С тем управляющий окончательно потерял интерес к торговле рабочей силой, оставив своего помощника считать мешки, людей, заносить все это в учетные книги и расставлять несчастных по местам, где им предстояло умереть. Солдаты до того привыкли к правой руке Теннета, что вовсе не принимали его в расчет, скорее опасаясь подлости от степняков или какой-нибудь выходки от узников. Алмазный прииск представлял собой необъятную дыру в земле, которую углубляли во все стороны уже несколько десятков быстро сменяющихся поколений узников. Работа их не требовала никакого ума: решения о том, где и насколько глубоко уйти в породу, принималось рудознатцем Амрехом и парой его учеников. Добытую породу следовало вывезти наверх в тачках, помеченных участком, откуда ее взяли, и там за дело бралась третья категория узников. Они просеивали, промывали, перебирали камень в поисках самоцветов, получая за каждую находку небольшую награду. Если же кто-то из проверяющих находил алмаз в породе на выброс, бригады меняли местами. Как правило, назад наверх из пыльного котла никто не возвращался. Время от времени яма прирастала неглубокими шахтами, если какое-то направление добычи Амрех находил многообещающим. Сейчас их было две – десятая и восьмая, а «родную» для Деингара шестую уже давно закрыли. Распределенные на работу узники становились частью бригады в самом прямом смысле – довольно трудно устроить побег, когда ты прикован цепью еще к десятку человек. Двигаться с места разрешалось только тем, кто поднимал руду на поверхность или вывозил ее подальше от Ямы, но и у них были строго ограниченные маршруты, за отклонение от которых полагалось быть убитым на месте. Еще несколько человек выступали тягловой силой при развозе воды и пайка: стеречь их было существенно проще, чем самим дважды в сутки катать тележку, а то и вовсе носить с товарищем здоровенный котел, рискуя опрокинуть его и оставить без ужина полста донельзя благодарных человек. Когда северянин в прошлый раз был приглашен к высокой особе в шатер посреди степи, беседа их не состоялась – что бы ни наплел своим землякам узкоглазый чужак, на улицу сперва вышвырнули его самого, а затем и диковинного белого человека отвели в толпу жмущихся друг к другу таких же бедолаг, сочтя его непригодным для своих нужд. Сейчас все повторялось. Снова он, связанный и усталый после четырех дней пути, стоял перед старшим под охраной доброй полудюжины солдат, снова на него смотрели как на говорящее письмо. Здешнего начальника не заботил ни цвет кожи, ни душа, ни надежды и чаяния – только сведения, которые можно было добыть из этого любителя проливать кровь чужими руками. - Что ты там говорил про другие рудники и стройки? – Старик смотрел прямо на северянина, но взгляд его был нетвердым. Так глядят на тебя те, кто видит вместо твоей особы говорящее размытое пятно. – Тебя забрали с другой каторги? Место? Имя управляющего? |
| Автор: Риан - 1.4.2016, 19:58 |
| Всю речь господин Шаан выслушал с вежливо-скучающим видом, словно и не понимал, что находится в западне. А может быть, и в самом деле не понимал, не мог представить, что его сосед пойдет на кровопролитие. Проживая близ границы, он все же был сыном купца и внуком купца, и в его мире сила была не более чем орудием устрашения. - В былые времена мы встретились бы на пиру, с семьями и множеством гостей, - в голосе Тага звучало сожаление. – Разве это порядок – говорить о делах, не слезая с коня, словно какой-нибудь шен? Но раз уж ты не рад меня видеть, не смею навязываться. Итак, в договоре, подписанном госпожой Нэйдже ле Торн в присутствии трех свидетелей разного происхождения, сказано, в точности, следующее: люди дома Шаан заменят мертвых стражей дома Торн и будут защищать твою землю, как свой дом. Взамен дом Шаан получает в пользование левый берег реки Касси на срок двадцать лет. Заметь, ни слова, ни знака о том, сколько я должен охранять твой надел, там нет. Исключительно из сочувствия к женщине, которая оказалась одна в чужой стране вынуждена вести войну, как полководец, оставшийся без войска, фуража и разведки, я направлял своих людей на границы со степью. И только потому, дорогой мой сосед, твой надел до сих пор не захвачен шенами. Видят Боги, я допрашивал пленных перед тем, как убить их. Они считают твои земли своими и только ждут шанса вернуть их обратно. |
| Автор: No4ka - 2.4.2016, 00:30 |
| В этот раз путь к освобождению обещал быть очень долгим. Дело осложнялось тем, что на подходе к руднику, когда большая часть пленников, уже давно сбивших ноги в кровь, только и могла, что стонать и ругаться, северянин крутил по сторонам головой, пытаясь сосчитать количество вооруженных людей и запоминая местность, с которой, скорее всего, придется уходить никак не засветло Его подготовка к побегу началась задолго до того, как он попал в эти места. И все его дерзкие речи, вызывающее, до поры, поведение, даже то, как сейчас он дернулся в сторону, закрываясь плечом от удара шена – все это было продуманно не то чтоб заранее, сколько спровоцировано, чтобы было именно так. Чтобы ему поверили все эти солдаты и начальники, которые повидали множество разных людей до того, как они попали сюда и через какое-то время, которое они пробыли здесь, должны были поверить, что он такой же сломленный каторжник, как и те, что уже находятся на руднике. Сейчас белобрысый шел по лезвию клинка, заигрывая не только со своей жизнью, но и с успехом всего дела. И все же он добился своего. Теперь он постарался говорить громко, открыто и со всей искренностью, на которую только был способен. Бесхитростные речи, честные глаза… - Да, меня забрали с другой каторги. Точно так же в ночь, пять или шесть дней назад, я и десяток еще таких бедолаг строили дорогу в месте, которому я не знаю названия. Я не знаю вашего, - северянин сказал «собачьего» на родном наречии, - языка и имени начальника. Кто будет говорить рабу свое имя? Но я знаю, как зовут владельца земли: Бриан ле Торн. Она лежит на границе со степью, там, где горы рассечены ущельем. |
| Автор: Риан - 2.4.2016, 16:56 |
| Северянин насчитал полста или чуть более вооруженных людей, охраняющих пределы каторги, пока шагал по дороге к земляному валу, похоже, не столько построенному нарочно, сколько выброшенному наружу, словно собака кого-нибудь из богов рыла здесь яму, отыскивая спрятанную кость, и закопалась так, что над землей торчал только кончик хвоста. Преодолеть эти валы для человека было вполне возможно: северянин видел, как под бдительным присмотром солдат на гребне одного из них появился человек с тачкой, вывалил ее вниз и сменился следующим таким же. Конечно, эти скованные вместе бедолаги с тачками могли бы и прыгнуть вниз, но едва ли им удалось бы далеко убежать. Все же цепи, трупы товарищей и стрелы в спине сильно мешают побегу. Кроме того, на походе к руднику со стороны степи стоял небольшой укрепленный лагерь, и если северянин что-то и понимал в лагерях, то он мог предположить, что этот вмещает в себя не более трех сотен солдатни. Он не мог вспомнить откуда, но был почти уверен – в таких местах внешняя и внутренняя охрана почти не пересекаются друг с другом на службе, но живут одним крошечным городком. Вон виднеется даже несколько хибарок, которые при большой неприхотливости можно было принять за дома для начальства. При лагере держали лошадей, северянин видел небольшой их табун, пасущийся в тени пожухлой рощи под присмотром человека. Более ничего разглядеть ему не удалось, потому что караван втянулся в «ущелье» внутрь вала. Изнутри между насыпью и спиральной дырой в земле, откуда она и взялась, оставалось еще изрядно ровного места. Там были организованы работы, суть которых северянину только предстояло узнать – множество людей перебирали и просеивали дробленый камень под присмотром внутренней охраны. Это все, что он мог увидеть с возвышения, пока старик-управляющий щурил на него глаза и приказывал охране то отвести подальше, то повернуть, то снова вернуть на место. На глаза своего помощника, хотя тот стоял на расстоянии вытянутой руки, старик не полагался: дело было слишком важным. Наконец, он увидел то, что было необходимо для принятия решения и выкрикнул какой-то приказ. Северянин расслышал только слово «шен». Похоже, и шены, с трудом говорящие по-человечески, не успели понять, зато Гэлион понял все отлично: «Измена! Одного шена оставить, прочим - смерть!». Ничего более не понадобилось. Этого приказа здесь ждали очень, очень давно. Шены могли быть отличными всадниками и лучниками, но здесь, в тесноте и окружении врага, не ожидающие нападения, они превратились в легкую и беспомощную добычу. С возвышения было отлично видно, как первым копье вошло в горло степняку, который вел торг и помахивал плетью. Одни из его погонщиков успели схватиться за оружие, иные сразу встретили свою смерть, раскрашивая кровью утоптанную пыльную дорогу. Горячий, тошнотворный дух разлился в дрожащем от зноя воздухе, смешиваясь со стонами и криками, с лязгом оружия и отвратительным звуком, с которым оно входит в живую плоть, а затем покидает ее, оставляя жертву изумленно рассматривать содержимое собственного живота. Кто-то из пленных попытался было дать деру, но его настигла стрела часового. Кутерьма схватки не продлилась и двадцати ударов сердца. Под бессвязные мольбы и проклятия добили раненых. Двое солдат приволокли и бросили к ногам начальника последнего выжившего степняка. Тот, впрочем, не удостоился и взгляда, как и учиненная внизу бойня. - Отделить головы от тел, сложить в телегу вместе продовольствием. Пусть этот скулящий пес отвезет ее своему Тасаю и скажет: так будет с каждым, кто пытается обмануть нас. Деингар, пиши. "Мною получено неоспоримое доказательство тому, что люди, которых твои воины привели нам как беглецов в степь, были похищены шенами при нападениях на стройки, тюрьмы и другие рудники, принадлежащие короне Нарранфиb и верным приспешникам. Человек, которого мне попытались продать сегодня - весьма известная особа. Был осужден за убийство и направлен на строительство дорог в приграничных владениях, его вид несомненно подтверждает пребывание на каторге в недавнем времени. Я выполняю наш уговор честно, и в доказательство того посылаю тебе выкуп за людей, но с каждым, кто попытается обмануть меня и продать мне соседский скот, я поступлю так же, как с Уйнаром и его отрядом. Надеюсь, их головы не потеряют вида к тому времени, как вернутся к тебе". Печати не было, да и не полагалось - кто же будет так подставляться? Вместо нее старик нацарапал на бумаге знак, непонятный даже Гэлиону. - Письмо упаковать без печатей, степной пес отвезет его своему хозяину. Деингар проследи, чтобы сделали красиво и наш подарок не развалился по дороге. А этот, - он кивнул на белокожего, - не должен выйти отсюда живым и рассказать свою историю кому-либо еще. Ни при каких обстоятельствах. Придумай что-нибудь с пользой для дела. С этими словами управляющий прииском Теннет неспеша спустился с помоста и направился к лагрею, намереваясь смыть беспокойства сегодняшнего утра бутылочкой разбавленного вина и как следует обдумать важную новость, которая могла с равной вероятностью проложить ему путь в столицу или лишить его головы. |
| Автор: Darion - 2.4.2016, 19:10 |
| На этот раз поскучать пришлось Бриану, выслушивающему многословное и пустое объяснение ни о чем. Дослушав, он с сомнением посмотрел на Тага, будто не будучи вполне уверенным, что разговаривает со взрослым человеком, отвечающим за свои слова. - Про надел никто не говорит, он закончился на заставе Ближней, а земли мои простираются до заставы Дальней, а ты, Таг, поручился защищать именно земли, никакких ограничений в договор не вставляя. Причем определил меру качества охраны, "как свой дом". Спрашиваю тебя, сидят ли у тебя дома стоянкой степняки? Если нет, то значит, мою землю охраняяшь не подобающе тому качеству, как сам добровольно заявил. Далее, твои люди должны были заменить моих мертвых стражей. На страже стояло в этой крепости около сотни бойцов. Где им замена в лице твоих людей? Где замена стражи на заставах? Никого нет, ни единой души. Бриан вздохнул и добавил: - Ты согласился предоставить услуги по охране определенного качества и количества, но не сделал ни того, ни другого, получив меж тем плату вперед и сполна. Я обвиняю тебя в недобросовестном исполнении добровольно взятых на себя обязательств по договору, получении при этом платы вперед и требую как расторжения невыполненного тобой договора, так и возврата всех товаров, налогов и провианта, полученных за пользование моей землей на правом берегу реки Касси и людьми за жва года.Тебе есть что ответить по существу? |
| Автор: Риан - 2.4.2016, 23:55 |
| - Разве на твоих землях хозяйничают шены? Разве твоя жена и дети не живы? Или, может быть, моим людям следовало вырезать всю степь, выжечь траву и засыпать ее солью, чтобы ты был доволен? Как повернулся твой язык обвинять меня в чем-либо? Это ты обескровил свой феод, увел боеспособных мужчин и не вернул ни одного, насколько мне известно, из них домой. Это ты вверил свои владения в руки чужеземной женщины, не знающей ни наших обычаев, ни наших законов. Разве я виновен в том, что люди ищут спокойной жизни в безопасности и идут туда, где могут свято соблюдать свои обычаи, данные им предками? Обвини в своих бедах лишь себя и тех, кому ты доверился. Или, быть может, мы предстанем перед судом? Не менее сотни свидетелей скажут все, как было на самом деле. У тебя лишь пустые обвинения. И ответом на них я скажу так: я свое взял по праву. А право обратно вернуть нельзя. Раз уж ты жаждешь разорвать договор, я отзываю своих людей со всей земли от реки Касси и до самой степи. Но если хотя бы один мой разъезд не вернется домой к следующему утру, тебе придется доказывать перед Короной, что это не было объявлением войны. На этом, пожалуй, расстанемся. Таг Шаан взмахнул рукой, и под громкий крик его личного глашатая, возвещающий о том, что господин возвращается домой, развернул коня хвостом к гостеприимному соседу. |
| Автор: Darion - 4.4.2016, 11:18 |
| Если с начала разговора у Бриана были подозрения, что за последние три года люди растеряли не только осторожность, но и привычку следить за словами, то сейчас оно переросло в стойкую уверенность. По крайней мере, это можно было говорить про Тага Шаана, который совершенно не способен держать удар и сейчас наивно полагает, что Бриан даст ему уйти, довольствуясь устным обещанием расторгнуть договор, хотя сам же обещает найти сотню свидетелей, которые скажут всё, что ему надо. Но потом, не сейчас. Потому что сейчас ему срочно надо бежать от "пустых обвинений". То есть заодно умудрился обвинить Бриана во лжи, хотя доказательств своим словам не приводит, указывает льеру, как тому надо было выполнять приказ Короны, на ком жениться и кому доверять. В общем и целом, не стоит этот лай и пинка, сапоги только марать, но этот хряк ещё и поворачивается спиной к ле Торну, не дождавшись прощания, да ещё у него дома, перед его людьми. Тут понятно, хочет гневной реации, хочет повода для того, чтобы выставить Бриана перед послом этаким злодеем и узколобым воякой. Но увы, увы. Счастья такого не видать. Льер не стал говорить Тагу в спину, тот упрётся носом в закрытые врата с опущенным засовом и шеренгу копейщиков, мрачно смотрящих на всадников из-под коротких козырьков остроконечных шлемов. Постоит, подумает, может и поумнеет. А кинется рубиться с копейщиками, так вся спина будет утыкана стрелами, что спина у дикобраза, и уже он будет нападающим на мирных стражников. Поэтому, Торн повернулся к одному из своих вестовых, у которого был почерк получше и сказал: - Алчифа, пиши. Я, Таг из рода Шаанов, добровольно и находясь в здравом уме и трезвой памяти, добровольно и без принуждения, признаю недействительным договор с родом Торнов о защите земель Торнов в обмен на управление землями льера Бриана Торна на правом берегу реки Касси на срок двадцать лет. Признание это даётся в силу неисполнения мной добровольно взятых на себя обязательств в мере качества и количества предоставленной охраны и потому никаких претензий ко второй стороне не имею. Двадцать девятый день Пятой луны, сто четвертый год со дня правления династии Хин. Подпись: Таг Шаан и место для росчерка пера многоуважаемого соседа. Бриан подождал, пока вестник закончит пачкать чернилами лист бумаги для полевых приказов, просыплет мелким песочком буквы и передаст письмо льеру. Тот прочел документ несколько раз, убедился, что никаких лишних букв, запятых и прочих несуразностей не обнаружено, вернул вестовому. После чего обратился к послу: - Господин посол, не согласитесь ли взглянуть на документ, чтобы быть уверенным, что там написано именно то, что озвучено, без подлога и обмана? И уж затем, когда дорогой гость уже изучит лица каждого из мешающих ему стражников и налюбуется камнями крепости гостеприимного хозяина, обратится уже и к спине Тага: - Слышал я, что договор это поле боя для купца. Теперь увидел, что и с него можно бежать, ежели умеючи. - голос лился громко и четко, чтобы услышал его каждый, кто сейчас наблюдает за сценой с двумя актёрами. - Таг Шаан, ты смеешь утверждать, что мои обвинения пусты? Тогда докажи обратное, покажи своих людей, что заменили мертвых стражей хотя бы в этой крепости. И если сей же час этого не произойдет, то я сочту себя бездоказательно обвиненным во лжи. Здесь полторы сотни свидетелей! Покажи своим и моим людям, что ты прав, не позже, не раньше, а сейчас. Иначе, клянусь Неспящими Стражами, я призову тебя держать ответ перед богами за прилюдное оскорбление. А пока, коль верен ты своему слову, подпиши отказ от договора, пусть твои люди видят, насколько ты выполняешь обещания. После решим наш спор с тобой и выясним, кого боги считают лжецом на самом деле. Что до обескровливания - ты мне указываешь, что не следовало выполнять приказ Короны и являться с дружиной? Не многовато ли на себя берешь, купец? Теперь оставалось подождать. Если Таг Шаан привык заключать договора, когда одна из сторон находится в отчаяньи, то Бриан Торн готов предоставить ему столь знакомые обстоятельства для переговоров. Долг, как говорится, платежом красен. Подумав, он добавил: - Мико, приведи сюда всех людей, которых мы нашли в крепости на момент нашего возвращения из похода. Пусть они свидетельствуют перед нами и послом, как люди Шаана заменяли павших стражей Торнов. Здесь и сейчас. |
| Автор: Zybr - 4.4.2016, 15:24 |
| Учинённая бойня ничуть не удивила Деингара. По своей натуре он никогда не отличался мягкосердечием, а уж в отношении этих наглых дикарей и подавно. Случившееся даже позабавило мужчину, что выразилось довольной улыбке, когда Деингар записывал послание Тасаю. Даже буквы из под пера выходила чуть более витиеватыми. Но следом писаря словно обухом по голове ударило. "Избавиться от северянина?!" Но тот был ключом к свободе самого Деингара! Он должен жить. По крайне мере пока. - Всё будет сделано,- с трудом найдя в себе силы не измениться в лице, ответил мужчина, добавив про себя "хрен старый". Лихорадочно Деингар начал соображать, что же именно должно быть сделано. Он не может больше здесь оставаться! |
| Автор: No4ka - 5.4.2016, 01:31 |
| Северянину стоило огромных сил и не вполне удалось сохранить бесстрастность на этой вакханалии смерти. Откуда-то память угодливо подсунула знание, что он пробыл на войне большую часть своей жизни, но видимо, так и не научился спокойно воспринимать бессмысленную гибель людей. Скорее всего его поразила эта какая-то радостная и одновременно решительная готовность убить людей, которых ты назначил в ответе за все. Для него этот южный народ на вид был похож на зерна – одинаково смуглые, плосколицые, узкоглазые. Все на одно лицо. Поставь рядом шена и его врага – и их мать родная не различит. Вся-то разница была в том, что одни пасут скот, вторые растят зерно, из которого выходит гнусная на вкус каша. И все же догадка о том, что между ними непримиримая вражда, позволила чужаку красиво обмануть местного начальника. Надо взять это на вооружение, ведь северянин действовал наугад, полагаясь на собственные немногочисленные наблюдения. В другой раз может так и не свезти. - У нас есть пять дней, чтобы убраться отсюда, - сказал вслух северянин, когда начальник со своими солдатами скрылся из виду. – За это время должна успеть лошадь, которая привезет гонца. Тот проверит моего бывшего начальника, а был ли у него такой приметный пленник, спросит, как я оттуда сбежал, и вернется обратно. И если мы не уберемся отсюда до того, как здешний управник узнает всю истину, придется позавидовать этим бедолагам - они умерли достаточно быстро. Я едва знаю твой народ, но понял исключительно одно: убивать себе подобных у вас что-то навроде забавы. Я не люблю, когда забавляются со мной. За время своей речи, чужак не соизволил обернуться в сторону своего собеседника. Да что там повернулся – даже не пошевелился с тех пор, как его оставили здесь стоять. |
| Автор: Риан - 5.4.2016, 16:40 |
| Оружия Деингару, конечно, не полагалось – это было бы уж слишком даже для того, кто три года показывал себя примером покорности и полезности, поэтому приказ насчет отделения голов был исполнен солдатами. Они же наскоро обобрали тела, поделив серебряные украшения и оружие, но особенно копаться в вонючих, пропитанных кровью тряпках и шкурах ради медных или костяных безделушек побрезговали. Не взяли и деньги степняков, которые те носили нанизанными на нитку. Никто в Нарранфии не принял их ни к оплате, ни к обмену, а вот за хранение можно было получить серьезные неприятности. Командир, посмеиваясь, быстро прокрутил пальцами считалочки – кому оставаться присматривать за степным отродьем, его телегой, Деигаром и северянином, поскольку начальник ясно дал понять, что этим человеком распоряжается его доверенное лицо, и еще парой смертников в помощь. Не повезло шестерым, которым предстояло торчать здесь, пока узники не закончат выполнять приказ, убирать трупы, вывозить с дороги пропитанную кровью землю, чтоб не воняло. Двоим позже предстояло забрать степняка и проводить его до выхода из лагеря, хотя по всему видать, этот человек не представлял угрозы – сидел на земле, скорчившись, и мечтал только о том, чтобы его не замечали как можно дольше. Чужеземец, лопочущий что-то там на своем языке, и даже будто бы говорящий с невидимым другом, не вызвал у солдатни никакого интереса – такое здесь встречалось сплошь и рядом. Если бы им предстояло стоять рядом с ним, белобрысый получил бы по шее и приказ заткнуться второй раз за очень короткое время, но четверо отошли на несколько шагов и встали в тени. Все равно бежать отсюда некуда, одно подозрительное движение – и ты лежишь на земле со стрелой, красиво торчащей из глаза. |
| Автор: Риан - 5.4.2016, 19:06 |
| - Хорошо, я подпишу, - вдруг неожиданно легко согласился Таг обернувшись в седле, а затем и снова развернув коня. На лице купца отразилось даже некое умиротворение, удовольствие, совершенно неуместное для человека, загнанного в ловушку и обвиняемого во всех бедах человечества. В глазах соседа Бриан ле Торн увидел несвойственный до сих пор этому семейству отблеск темного пламени коварства. Один из приспешников без подсказок протянул хозяину дощечку, чтобы подложить под договор. – Давай сюда бумагу. Останемся при своем, если ты действительно этого хочешь. Я даже могу тебе что-нибудь отдать в довесок. Только избавь меня от всех этих высоких речей о чести, долге, благородстве и от необходимости присутствовать при том, как твои люди в твоем замке пересчитывают друг друга. Если же тебе очень хочется сразиться с кем-то за свое доброе имя, могу подарить тебе степняка, - он щелкнул пальцами, и через пару ударов сердца его люди вытолкнули вперед снятого с лошади мальчишку-шена. Тот сделал несколько нетвердых шагов, затем упал на колени и скорчился на боку, крепко держась за землю, на которой лежал, чтобы она не раскачивалась так сильно и не пыталась поменяться с небом местами. – Меня же избавь от этих игр. Я давно уже не мальчик, чтобы развлекаться борьбой за то, что нельзя пощупать руками. |
| Автор: Darion - 5.4.2016, 19:51 |
| Бриан ответил не сразу, сперва лишь махнул рукой, мол, пускай едет на все четыре стороны. Его яростный облик весьма поблек, как только бумага была возвращена ему и взгляд скользнул по подписи купца. Сейчас на Тага смотрел человек, невероятно, скотски, в прямом смысле до смести уставший от крови и сражений, похоронивший больше людей, чем иной знавал за свою жизнь и предстоящий бой был бы для него всего лишь работой, которую, безусловно, он выполнил бы хорошо. Потому что те, кто плохо её выполнял, уже похоронены. Во взгляде не было ни злости на плута, ни ненависти к клеветнику, ни жалости к обреченному. Случись кому из старых слуг увидать его лицо, то решил бы, что так смотрят Неспящие Стражи - спокойно, тихо, умиротворяюще и совершенно не по-человечески, будто угольки тихо тлеют в глубинах пепелища. Он уже сразился на поле Тага и враг отступил, хоть и понятно, что история на этом не закончилась. В итоге жажда золота угробит Тага, если не в стычке с Брианом, так на другом повороте. У судьбы достаточно ножей за каждой кочкой на каждого "хозяина жизни". Наконец, он добавил: - Приплат не нужно, пока достаточно справедливости. Что до разъездов, то мне неизвестны ни количество, ни маршруты твоих разъездов, Шаан, а значит и не могу сказать, все ли вернулись. Кого встретим, те будут задержаны и возвращены на границе. Если они будут сопротивляться или поднимут оружие при этом, то мои люди будут действовать так, как того требует жизнь приграничья, то есть, противник будет уничтожен. До остальных мне дела нет и они вернутся сами, если не решат иначе. Называй как хочешь, но чужим вооруженным людям на этой земле не рады. Прощай, Таг из рода Шаанов. После чего глянул на стоящего на стенах Хорта с его кулаком лучников и указал на своего солдата и пленного шена. Ему не достаточно одного стеняка, он ещё забирает и человека, которого Шааны посмели задержать. - Хорт, организуй отряд на защиту территории, оставленной нашими соседями. Семь десятков копий и луков. Старший будет Мелар, он у нас окапываться любит. Прийти, закрепиться, познакомиться с старейшинами. И несите весть, что Торны снова хозяева на своей земле и что Бриан Торн жив. Я лично прибуду завтра со всадниками и сотником. - Господину послу угодно задать вопросы или погостить в крепости Галфал у рода Торн? - обратился к послу льер, напрочь игнорируя убирающихся вон дружинников Шаана и его самого. |
| Автор: Zybr - 6.4.2016, 18:11 |
| Цитата(No4ka) - У нас есть пять дней, чтобы убраться отсюда, - сказал вслух северянин, когда начальник со своими солдатами скрылся из виду. – За это время должна успеть лошадь, которая привезет гонца. Тот проверит моего бывшего начальника, а был ли у него такой приметный пленник, спросит, как я оттуда сбежал, и вернется обратно. И если мы не уберемся отсюда до того, как здешний управник узнает всю истину, придется позавидовать этим бедолагам - они умерли достаточно быстро. Я едва знаю твой народ, но понял исключительно одно: убивать себе подобных у вас что-то навроде забавы. Я не люблю, когда забавляются со мной. За время своей речи, чужак не соизволил обернуться в сторону своего собеседника. Да что там повернулся – даже не пошевелился с тех пор, как его оставили здесь стоять. - Да что ты? Ну давай тогда прямо сейчас свернём шее охране,- огрызнулся Деингар на том же языке, что и северянин,- ты думаешь, чего я тут торчу? Страсть как люблю на красивые пейзажи глазеть, но этот что-то наскучил! - Начальник хоть спит и видит себя где-то подальше отсюда, но из ума-то он не выжил. Да и эти парни своё дело знают. Так что если у тебя есть какой-то план, то я весь во внимании! - Этот шен похоже совсем обделался, даже на свой язык не реагирует,- отпустил корявую шутку Деингар на понятном охранникам языке. Северянин-то может и мог болтать хоть с самим собой, хоть с Богами, но вот если просто так непонятно начнёт молоть языком доверенный писарь - это у солдата может вызвать подозрения. |
| Автор: No4ka - 6.4.2016, 19:01 |
| - Видок-то отвратный. Камень, мухи, пыль, жара. Куча потных мужиков, роющихся в земле. Может, они тебе нравятся, вот ты тут и сидишь? У людей разные странности бывают. А что до плана, кто его знает. Я обычно делаю, что мне говорят. А ты не сказал, что тебе надо. Откуда мне знать, что у тебя на уме? Может и взаправду на мужиков падок… |
| Автор: Риан - 7.4.2016, 09:28 |
| - Весьма благодарен за приглашение, льер Торн. Если на то будет воля Янтарного Дворца, я непременно приму его, - ответил наблюдатель с легким поклоном. Они прекрасно поняли друг друга. – Сейчас же мой долг состоит в том, чтобы следовать за главой дома Шаан, а потому должен проститься. Впрочем, едва ли Бриан был бы рад получить себе от короны такой подарок в виде тени, зорко подмечающей все, что следует и не следует видеть посторонним глазам. Дело осложнялось тем, что наблюдатели имели обыкновение воздерживаться от любого неодобрения, и о том, что на уме у этого шпиона, о чем он расскажет, вернувшись, можно было только догадываться. Таг и его люди покинули замок Бриана, оставив ему обоих пленников и даже одну свою лошадь – веревки разрезали, задерживаться из-за беспородного коня не стали. Солдат, пойманный с шеном за амбаром, молчал, не спешил оправдываться, хотя обвинение было более чем серьезным. Может быть, он верил в здравый смысл и справедливость суждений своего господина, может быть, напротив, не верил, что еще можно что-то изменить, доказать, убедить… Вместо этого он спешился, подошел к шену и принялся осторожно отрывать его от земли. - Мальчишка сдался без боя. Говорит по-нашему, господин, - сказал он хозяину, - по крайней мере, говорил до того, как люди Шаана стали бить его сапогами по голове. Он отлично помнил приказ насчет того, что шенов стоит брать в плен только здоровыми. Этот теперь явно относился к калекам, но добить его без приказа солдат то ли не мог, то ли не хотел. Было в облике пленника что-то странное, неправильное, хотя для цивилизованного человека они все на одно лицо со своими мехами, побрякушками, косами и халатами. Он выглядел лет на тринадцать, но в тринадцать эти люди были воинами - их детство обычно заканчивалось, когда они научались держаться в седле без помощи матери. Этот же был каким-то мягким, слабым… Впрочем, вероятно, подкованные железом сапоги могут придать нужную форму или лишить ее кого угодно. Вскоре после отъезда Шаана начали прибывать посланные с поручениями люди. Первыми вернулись тридцать человек от Никара, доложили, что стройка идет отлично, правда, застава получается не очень красивой, потому что за разные участки отвечают люди из разных земель. Им наконец удалось вступить в разговор со степняками, но для этого пришлось раздобыть облачение соседских бойцов. В цветах Шаанов степняки спокойно подпустили их близко. Никар пересказал им слова господина, ответ был таков: они согласны говорить с Торном, но только на их земле и только если с ним будет не больше троих спутников. Если захочет говорить, пусть прихватит с собой зеленое знамя, чтобы его не пристрелили издалека. Позже начали подтягиваться люди Гарниса с захваченными разъездами Шаанов – им пришлось подождать, пока сосед не уберется подальше, поскольку если бы он увидел своих людей в таком виде, войны не избежать. К полудню пришли свежие вести от реки Касси: сосед действительно освобождает правый берег. Объявил, что эта земля возвращается под управление Бриана ле Торна, выводит своих людей налегке, даже припасы не тронул. Вот только почему-то в деревнях паника и людишки бегут вслед за чужими бойцами, как от огня. Хватают семьи, что могут унести или увезти, у кого есть телега, и трогаются отнюдь не в объятия вернувшегося господина. Кто успел, тот сбежал, остальных Хорт с ребятами убедили остаться на месте до завтра. |
| Автор: Darion - 7.4.2016, 16:10 |
| Отправка Хорта для того и была нужна, чтобы уменьшить ту ложь, которую Шаан явно распространил, а в дальнейшем будет всячески мешать возвращению людей через его земли, пользуясь тем, что если он не будет пускать никого во владения Торнов, то, как думает Таг, это уничтожит то немногое, что осталось от надела Торна. Плохо, вроде бы. Но с другой стороны, примерно к этому Бриан начал готовиться, когда приказал начать общение с шенами. Только вот к чему это приведет на самом деле? Как установить мир там, где его никогда не было? Слишком мало людей, слишком много времени потеряно, слишком мало сил. Льер закрыл глаза и потёр переносицу, пока упорядочивались мысли. Нельзя отчаиваться и опускать руки. - Дан, а ты уверен, что это мальчишка? - уточнил очнувшийся от раздумий Бриан и вспомнивший, как в своё время несколько раз ошибся в людях и чего стоило это ему и его людям. - Вестовой, за госпожой сходи. Сдаётся мне, она будет рада увидеть, что мы ценим... жизни. И где там эти загадочные пятеро бойцов. Сюда же их. Льер спрыгнул с Огня, погладил того по шее. -Ты же, Дан, рассказывай, за какими кикиморами решил сберечь именно этого шена. Жалко стало мальца? ... Пока суть да дело, Бриан успел распорядиться, чтобы захваченых при сопротивлении людей Шаанов допросили по-человечески, узнав и хронологию событий и почему сопротивлялись при задержании людьми хозяина земли и отчего с шенами у них такие добрые отношения. То есть, кто с ними общался, когда, о чем. Узнать предстояло очень много, если Бриан не хочет очутиться в положении слепого на тонком льду. И привести пленных в порядок, оказать лекарскую помощь, если надо. Гарнису было велено выбрать три десятка конных, которые двинутся утром с Брианом к деревням. Чтобы начистили оружие и доспехи, дали коням отдохнуть и так далее. Так же другие два десятка отрядить на сопровождение захваченных к границе, с поименными списками и копию списков отдать на границе кому-нибудь рангом не ниже десятника. Так же вернуть оружие и коней. Мако поручить организовать проверку провианта и запасов воды на предмет отравы, потому что второй раз попадаться на одном и том же трюке - непростительно. Динсу организовать дозоры и секреты по землям надела и по десятку копий по оставшимся деревням отправить. Люди должны видеть, что господин заботится об их безопасности. Так же разъезды должны показываться в деревнях, отмечаться у гарнизонов и показывать активность. В общем, пора налаживать сеть патрулей и добротной постовой службы. |
| Автор: Zybr - 7.4.2016, 18:25 |
| Деингар посмотрел на северянина с удивлением. Словно того вдруг в цветастое платье нарядили. - Мне нужно отсюда выбраться,- ответил мужчина,- теперь ты осведомлён о моих намерениях? Вторым чувством после удивления проступило желание как следует вдарить свалившемуся на голову северянину по этой самой голове. Терпения слышать колкости было на грошь. Ему обещали свободу. Он достаточно этого прождал. |
| Автор: No4ka - 7.4.2016, 19:20 |
| Северянин с шумом втянул воздух через уголок рта, словно хотел сплюнуть, он бы и сплюнул, если бы во рту не пересохло. Никогда, дал зарок он себе, никогда больше он не полезет так далеко на юг. Дикие нравы, тупые варвары, даже воды и той не хватает… Кажется, жара эта влияет не только на глотку, но и на голову, ну вон этого, любителя свободы. - Чудесно, - деланно восхитился белобрысый, услышав поставленную задачу, - тут наши желания совпадают. Однако, скажи-ка мне прежде, чем ты выберешься отсюда, мне ничего не надо знать? Вот, положим, мы сбежали, а дальше, дружище-доходяга, куда надо держать путь? Через земли этих ваших шенов или через твою страну, уж не знаю, как ее прозывают? Я, положим, насмотрелся, что эти ваши степняки с бродяжниками делают: хватают и вся недолга. Однако, в этой вашей земле тоже хватают всех, кого не попадя, а уж двух беглых каторжников это завсегда можно и нужно хватать-то. Но меня, собственно, интересует одно: тебя внезапно не со всем тщанием-то искать будут? |
| Автор: Риан - 8.4.2016, 15:45 |
| Ответом Бриану был недоумевающий взгляд. Не успел Дан обдумать загадку насчет того, чем еще может быть мальчик, как ему поставили куда более сложную задачу. По долгу службы солдату не требуется задаваться вопросами вроде «Почему я поступил именно так?», более того, такие вопросы – прямая к безумию от бессонницы и пьянства. - Был приказ, господин, - неуверенно проговорил он, - хватать шенов живыми. Было дело, я за амбар зашел по нужде, а там этот. Сидит у стены, пытается доску отодрать. Небось, хотел чего поджечь или скрасть, но как меня увидел – давай скулить да сопли по морде размазывать, словно девчонка. Не убивай меня, дядя… Больно надо об такого нож марать. Я только рот открыл, сказать, чтоб сдавался, а тут эти налетели. Дальше ты все знаешь, господин. Тем временем явилась госпожа вместе со своей охраной. Ее лицо просветлело, когда она увидела мужа живым и здоровым, да и вообще место кровавого побоища – всего лишь какого-то полумертвого шена. В ней мало осталось от той, прежней Нэйдже, которая покрыла бы их всех бранью до небес за жестокое обращение с пленником, тем более с ребенком. Если та девушка и была еще жива, то поселилась теперь за дубовой дверью чувства долга, окованной железом слишком долгого выбора из двух зол и ей не позволено было ничего, кроме как выглядывать на свет откуда-то из глубины усталых глаз строгой женщины. - Ты звал меня, господин, - сказала она почтительно, как всегда при его людях. – Прошу, если ты хочешь допросить этого шена, пусть с него сначала срежут одежду и волосы. Все это нужно будет взять палками и сжечь в отдельном костре. Пепел зарыть в землю. Этому солдату понадобится обрить голову и прокалить все, что на нем надето, над огнем. Степи – рассадник чумы, одного этого ребенка может быть довольно, чтобы принести ее сюда. И вот мои люди, я привела их, как ты и велел. Прошу тебя по возможности отпустить хотя бы пару из них быстрее. Я очень привыкла к тому, что наши дети всегда под присмотром. Оба они прекрасно знали, что Бриан велел совсем иначе, и к тому же приказ был отдан не ей, но виноватому Мико оставалось только ждать в сторонке: не драться же, в самом деле, с женой хозяина? Названные пятеро бойцов, тем временем, разбрелись по двору в самых непринужденных позах, которые могли показаться такими только добросердечной знахарке из хорошей семьи. Бриан же отлично видел, кто из них бросится на него, кто закроет собой Нэйдже, кто будет прикрывать спину, если вдруг окажется – или покажется – что госпоже угрожает опасность. Ни он сам, ни его люди не воспринимались этим маленьким отрядом как свои. Все пятеро были чужеземцами, такими же белокожими, как и сама хозяйка, и местным должны были казаться ее земляками, но Бриан видел, что они не приходятся такими даже друг другу и их родные края разделяет не меньше года пути. Старшему – чуть за тридцать, младшему не больше двадцати пяти. Они даже не пытались сойти за своих, носили одежду северного покроя, и говорили между собой, как он слышал пару раз, когда эти люди вообще открывали рты, на торговом языке. |
| Автор: Бриан Торн - 8.4.2016, 16:36 |
| -Твои люди... Звааал. - откликнулся Бриан, растягивая слова как бывало, когда льер находил серьёзный недостаток в полевом порядке и готовился уже раздать приказы вроде "уберите это отсюда", "схватить чужаков", "к стенам!" или ещё что-нибудь, требующее незамедлительного действия. Хорошо хоть так же было известно соратникам, что господин давно отучился давать приказы не подумав наперёд. Он медленно оглядел каждого, затем, определив старшего из них, уважительно и вежливо склонил голову, как доводилось делать когда-то, находясь на службе у Инграна. Замер на секунду и выпрямился. - Благодарю, что сберегли наследников и госпожу. Старший, распорядись как велела госпожа, но сам останься. Я хочу знать, кто таковы, как тут очутились и... Хотя могу и сам догадаться. Остатки торгового каравана, которых госпожа Нэйдже вытащила от Неспящих Стражей? Пока старший этого кулака распоряжался, решая непростую задачу, как остаться самому для разговора, а так же защитить аж четверых силами четверых же оставшихся бойцов, повернулся к Нейдже. - Не уверен, что это мальчишка. Шены крепкие, коренастые, а это... Я могу распорядиться, как ты сказала, но не будет ли лучше, если всё это произойдет на заднем дворе и под твоим присмотром? Ещё женщины в замке должны быть... Из старых слуг, может быть. Был бы очень признателен, если бы ты взяла одну из них и поручила бы ей как следует отмыть трофей Дана. Охрану обеспечу, но лезть в тряпье копаться солдатам не поручу. Кстати, Дан, горемыка, беги-ка на задний двор и организуй уголок укромный, чтобы в крепость это не вести. Как готово будет, отметься. |
| Автор: Риан - 8.4.2016, 18:56 |
| Старший маленького отряда поклонился господину Бриану со всей почтительностью, выслушал его волю с непроницаемым выражением лица… и уставился на Нэйдже, ожидая приказа. - Делай то, что сказал господин, - устало велела ему хозяйка. – Теперь ты подчиняешься ему так же, как мне. Было видно, что эти слова дались ей не так просто. За два года рядом с этими людьми, все чаще решая мужские проблемы мужскими методами, госпожа Нэйдже привыкла иметь под рукой хотя бы такую, но свою собственную силу. Теперь, для того, чтобы сохранить мир в семье и авторитет мужа, от этой силы требовалось отказаться. Передать командование и позволить одному только Бриану решать, как все они будут жить дальше – принять ту самую участь, от которой она когда-то давно сбежала из родительского дома. Страж не показал ни своих мыслей на этот счет, ни того, что заметил волнение и злость хозяйки, а вместо этого кивнул и отошел, знаком собирая своих людей. Нэй, в отличие от него, строиться и исполнять не торопилась. Вместо этого она подошла поближе, надеясь, что это со стороны сойдет за милый семейный щебет. - Бриан, выслушай, - сказала она тихо, но твердо. - В замке три женщины. Первая - нянька твоих детей. Вторая - кухарка, через руки которой проходит вся еда. И, наконец, твоя жена, которая, может быть, уже носит твоего четвертого ребенка. Я не готова рисковать нашими жизнями ради чести степной девки. Я не готова рисковать нашими детьми даже ради всех детей степи. И если кто-то затащит ЭТО в дом, нам придется, видимо, пожить в сарае. Прости, мой муж, что до этого дошло. Я сказала. |
| Автор: Бриан Торн - 9.4.2016, 19:21 |
| Льер смотрел на игру эмоций на лице своей супруги и не понимал, отчего вдруг она решила передать ему право распоряжаться до того, как удостоверидась, что именно этого ему сейчас не хватало. Достаточно было просто представить их ему и право оставаться рядом с Нэй они бы получили без лишних вопросов. Поэтому на слова о выполнении приказов льер только улыбнулся: - Не могу отменять твоего приказа твоим же людям, Нэй, но привилегию оставаться твоими они заработали сполна. Возможностью давать им распоряжения я пользоваться не собираюсь. Что до этого ребёнка, то тут ты права. Дан! Отставить. Сам снимай с пленного одежду и срезай волосы, потом все в огонь. Воду тебе принесут, поможешь отмыться. После чего и пленика под замок и сам посидишь, пока госпожа не подтвердит, что ты не заразился. Если что и понял Бриан в своё время, так это невозможность быть сильным во всем. Себя он полагал исключительным мечником и десятки раз показывал, что это так. Но вот лучше того же Гарниса в седле не держится никто. А Хорт любое хозяйство заставляет работать, будто сто лет этим делом занимался. И так далее. Дело командира не в том, чтобы контролировать всё и вся, а в том, чтобы знать кто из его людей в чем лучше остальных и вовремя воспользоваться этим знанием на пользу дружины. Нэйдже разбирается в лЕкарстве настолько лучше льера, что и перечить не имело ни малейшего смысла. - Благодарю за совет, Нэйдже. Пока все же расскажи, что это за люди. Они выглядят так, будто пришли из твоих краев. |
| Автор: Zybr - 11.4.2016, 14:33 |
| Цитата Северянин с шумом втянул воздух через уголок рта, словно хотел сплюнуть, он бы и сплюнул, если бы во рту не пересохло. Никогда, дал зарок он себе, никогда больше он не полезет так далеко на юг. Дикие нравы, тупые варвары, даже воды и той не хватает… Кажется, жара эта влияет не только на глотку, но и на голову, ну вон этого, любителя свободы. - Чудесно, - деланно восхитился белобрысый, услышав поставленную задачу, - тут наши желания совпадают. Однако, скажи-ка мне прежде, чем ты выберешься отсюда, мне ничего не надо знать? Вот, положим, мы сбежали, а дальше, дружище-доходяга, куда надо держать путь? Через земли этих ваших шенов или через твою страну, уж не знаю, как ее прозывают? Я, положим, насмотрелся, что эти ваши степняки с бродяжниками делают: хватают и вся недолга. Однако, в этой вашей земле тоже хватают всех, кого не попадя, а уж двух беглых каторжников это завсегда можно и нужно хватать-то. Но меня, собственно, интересует одно: тебя внезапно не со всем тщанием-то искать будут? И действительно - а что дальше? Не идти же сразу объяснять бывшего некогда младшим братом человеку, что алмазный рудник - совсем не предел мечтаний. Хотя и очень хотелось сжать пальцы вокруг его горла и наблюдать как жизнь затухает в глазах. Хотелось настолько, что Деингара даже передёрнуло от предвкушения, а по телу пробежала приятная дрожь. Но не надо спешить. Пока ещё он даже не сбежал с рудника. Вероятно некто, кто до сих пор не переставал обещать Деингару свободу и помощь, направит и последующие его шаги, но всецело полагаться на это не хотелось. Что же было у самого пленника? Пожалуй, что только Тасай. Но тот и слушать ничего не станет, получив отрубленные головы, особенно с подобным письмом. Значит получить он их не должен. Это возможно. - Меня вряд ли будут искать больше нужного,- ответил северянину Деингар,- полагаю мы можем организовать перевод двух заключённых на другой рудник, а по пути нас перехватят люди Тасая, если придумаем, что им предложить взамен. |
| Автор: No4ka - 11.4.2016, 19:50 |
| Изображая живую статую, северянин исподволь все же наблюдал за этим типчиком, от удовлетворения нужд которого сильно зависело его будущее. Да что там будущее, прошлое тоже. Боги, тяжело быть беспамятным. Не знать ни кто ты, ни откуда, ни кто твои родители, где твоя родина, где твоя семья. Он исподволь следил за этим каторжным чудаком с юга, глядел на сепую ненависть, оттенявшую яростью его худое лицо, пусть на мгновение, пусть на пару ударов сердца скрючились пальцы, ставшие похожими на безжалостные когти неведомого хищника. Вот он смысл жизни без прикрас: изуродованный безумной ненавистью лик и жаждущий крови разум. Радовало одно - ни этот человек, ни иные другие не были ему, северянину, соплеменниками. Он, сам, был вопиюще другим: на это ему указали сразу же, повторяя беспрестанно одно и тоже слово, явно забавляясь. Однажды пастух гнал стадо тонкорунных белых овец мимо измотанных жарой и работой каторжан, кажется, овцы веселили всех вокруг, тыкающих пальцем в светловолосого северянина. Помнится он тогда предположил, что словечко, которым они его обзывали, могло равно означать и белого, и барана, и то и другое разом. Смешно, наверное. - Тасай? - спросил северянин задумчиво. Он припомнил лопающегося от собственной важности кочевника с недобрыми глазами работорговца и повадками барыжника. - Довериться ему все равно, что дать по морде твоему начальнику, южанин. Исход одинаковый. Впрочем, мне все равно, как ты хочешь умереть. К несчастью, только, смерть твоя не входит в мои планы. Пока. |
| Автор: Риан - 12.4.2016, 09:39 |
| - Я всегда знала, что выбрала лучшего из мужчин, - вдруг выпалила Нэйдже и все же повисла на шее у этого самого лучшего, когда поняла, что годы жизни среди врагов сделали ее такой же недоверчивой и отняли веру в людей. Даже в самых близких людей. Потом очнулась, взяла себя в руки. – Что до этих ребят… Это скучная история, Бриан, ты видел такие не один десяток раз. Они наемники. Кто-то из господ середины страны, не помню имени, заключил с ними контракт насчет досадить соседям, а вместо оплаты серебром заплатил железом и кровью. Как обычно. От полутора сотен остались тридцать, их гнали через полстраны, чтобы похоронить маленькие тайны своего хозяина и избежать мести. Сюда добрались семеро. Их нашли старый Вэир и его десяток, притащили в замок. Я спрятала их, и сказала, что такие люди прошли мимо – в степь. Отряд, который отправился туда искать их, не вернулся, - только что светящиеся счастьем глаза госпожи теперь блеснули холодным огнем. Она прекрасно понимала, что сделала, и не жалела об этом. – Двое умерли от ран, пятерым удалось выжить. В благодарность они остались служить мне. Видели, как быстро все приходит в упадок и как быстро тают ряды наших воинов. По их обычаю, я плачу им жалование. По медной монете каждому в год. От большего отказываются, говорят, сейчас не время для щедрости. Вот и вся сказка, Бриан. А почему мне захотелось их спасти? Может быть, ты прав, и это оттого, что они тоже с севера. Не земляки, конечно. Но они хотя бы знают, что такое снег. Дан открыл было рот, подумал, и закрыл снова. На его лице появилось то знакомое покорное выражение, которое Бриан видел у солдатни всякий раз, отдавая приказы с неочевидным смыслом или расчетом на будущее, более сложным и далеким, чем поиск воды и занятие господствующей высоты. «Я не понимаю тебя, господин, но доверяю тебе и сделаю, как ты хочешь». Но если насчет волос и одежды солдат даже не пытался гадать, то приказ посидеть в сарае до тех пор, пока не велят выйти, был однозначно понят как наказание, и Дан теперь чуть ли не светился навроде новой монетки – другой на месте Бриана открутил бы ему голову при малейшем подозрении в сговоре с врагом, да и все. Поэтому очень быстро длинные и толстые косы шена с хитро вплетенными колечками и бусинами упали на землю двумя дохлыми змеями, а то, что осталось, солдат подравнял ножом, придав покрытой шишками и синяками голове пленника определенное сходство с болотом, из которого местами торчат поросшие травой кочки. Степное тряпье было просто разрезано - все равно более ли менее ценные вещи уже забрали люди Шаана. - Господин… - неуверенно позвал он, не зная, как сказать при госпоже, чтоб не получить по шее. Вместо юного степного воина распоротых тряпках такой же тряпочкой лежала немногим более взрослая степная дева. Несмотря на грязь, побои и уродливую стрижку, глядя на ее более светлую, чем обычно у этих людей, кожу, нежные руки и ступни, телосложение скорее танцовщицы, чем заморенной рабочей скотины, как у большинства женщин степи, Бриан мог бы уверенно сказать о ее высоком происхождении. Мог бы, но это не требовалось – правую руку девушки от локтя до запястья обвивала причудливая изящная татуировка, сделанная еще в детстве. Читать такие татуировки его учил отец, и для нынешнего господина Торна было написано все равно, что буквами: «Дочь великого рода Найрэт». Рода, вот уже три поколения огнем и кровью удерживающего в повиновении восточную часть проклятой всеми Богами степи. Для простых кочевников правление этой династии было столь немыслимо долгим, что и вы былые времена на допросах они говорили о своем владыке просто «хан», забыв, что могут быть и другие, равные ему. Тем временем один из солдат подошел к Бриану, испросил у Нэй разрешения сказать кое-что хозяину лично, и тихо доложил, что люди Шаана не желают говорить добровольно. Смотрят волками, отказываются от воды и помощи. - Что делать, господин? У нас пара ребят умеет развязывать языки, не оставляя следов… |
| Автор: Zybr - 12.4.2016, 17:42 |
| - Допустим,- легко согласился Деингар,- но каким-то образом нам предстоит отсюда выбраться. И не так, но эдак этот степняк нам может послужить. Весь вопрос в том, насколько хорошо ты умеешь откручивать головы. Потому что у меня кажется начинает зреть дельный план. Мужчина довольно ухмыльнулся. Какое-то время он не понимал, на кой чёрт ему вообще на голову свалился этот северянин. Не то, чтобы Деингар ожидал рыцаря на белом или хоть каком коне, но всё же кого-то, обладающего большим количеством видимых возможностей и навыков. Впрочем, сгодиться и то, что есть, если северянин сможет проложить им дорогу по тем трупам, которые неизбежно будут. Главное, чтобы сам Деингар сумел сохранить голову целой. - И на плечах,- добавил мужчина еле слышно, вспомнив о недавних событиях. |
| Автор: No4ka - 12.4.2016, 18:20 |
| - Верно ли я понял, чужеземец, я должен доставить тебя из этого места живым и слегка или совсем здоровым в любое, которое ты укажешь, и на этом наши пути разойдутся? - на всякий случай переспросил беляк, хитро прищурясь. - Если так, то выкладывай свой план, мне это местечко уже изрядно поднадоело. |
| Автор: Zybr - 13.4.2016, 12:48 |
| - Вероятно так,- пожал плечами Деингар,- мне казалось, что ты лучше знаешь. Но видимо таинственный некто очень скуп на сведения, которые он предоставляет другим. - А что до плана,- улыбнулся мужчина,- если гора к нам идти не хочет, то придётся идти к ней. Пускай Тасай получит головы своих людей, пускай он будет в бешенстве и примчится сюда на всех порах. Мы впустим его, потому что нам нужны хаос и бойня, которые он здесь учинит. Останется лишь случайно не подставиться под чей-то клинок и в этом я полагаюсь уже на тебя, северянин. Когда сюда ворвутся степняки и охрана будет занята ими, ты проделаешь нам путь на свободу. Вероятно, я смогу подготовить припасы и может даже и что-то сверху, но в одиночку выжить в бойне, которая случиться, шансов у меня немного. Сделав паузу, Деингар внимательно посмотрел на сообщника, наблюдая как тот отреагирует, а затем добавил: - Кроме того, налёт Тасай наверняка заметёт чуть ли не все наши следы. Во всяком случае вряд ли кому будет дело до двух сбежавших заключенных - не все трупы можно будет опознать. |
| Автор: No4ka - 13.4.2016, 16:05 |
| - Хозяин никогда не говорит мне условия контракта. Он заключает его не со мной. Кажется, ему доставляет удовольствие наблюдать, как людишки мечутся и сами разыскивают способ исполнить его волю. Если вся проблема только в том, что ты хочешь выжить, то можешь положиться на меня. Мне нет никакой разницы, кого убивать – косоглазых в тюрбанах или косоглазых в халатах. Убивать – это единственное, что я умею хорошо. Считай, я в деле. Теперь мне нужны конкретные указания. |
| Автор: Бриан Торн - 14.4.2016, 12:06 |
| Льер молча погладил по плечу свою избранницу и не мог не продолжать улыбаться. Вот правду говорят, что кого Боги любят, тому дают хорошую жену. Или он сам добыл? Вопрос тот ещё, да и не важный он в общем-то. Поэтому господин просто наслаждался этими несколькими мгновениями ласки, от которой он уже давно отвык. Выслушав историю, он неопределённо качнул головой, мол, да, слышал такие истории, но и нет, эта необычна. - Что-то много северян стало в наших краях и все в одно время. Два года, говоришь? - нахмуренные брови недолго омрачали лицо Бриана, когда он глянул на Дана, суетящегося вокруг пленника. - Ты помнишь Ратеза? Того самого, который мне Огня привёл и меня самого притащил после встречи с наёмниками? Он тоже тут и явно по голове ему попало изрядно. Интересно, уж не из одного ли они отряда с нашим северным другом? Я буду признателен, если спросишь. Быть может, будет новая возможность вернуть ещё одну оказанную услугу. Солдат же, распутывающий многочисленные слои ткани вокруг фигуры мальчишки, который, как и предполагал Бриан, оказался вовсе не мальчишкой, замялся в нерешительности и просил его внимания. Причем пленник оказался настолько не мальчишкой, что впору было припомнить о том, как нехорошо быть молодой девочке без присмотра в окружении сотни взрослых мужчин, не знавших женской ласки почти год. Неправильно это. - «Дочь великого рода Найрэт». - прочел он. - Нэй, какие должны быть проявление болезней? Что искать Дану? Потому как нельзя её тут оставлять на всеобщем обзоре. Хоть хвори не знают чинов, думаю, её берегли не меньше нашей маленькой. Льер поискал взглядом бойца, кивнул ему и указал на один из погашенных факелов на стене у караульной. Нужно что-то, чтобы сжечь одежду, а для этого нужен костёр, который прекрасно разгорится от промасленного факела. Бедный Дан и не догадывается, что его наказание никуда не делось и проявляется оно в том риске, который он несёт, в самом прямом смысле отвечая шкурой за свой поступок. Когда вестовой прибежал с докладом о неповиновении Шаанов, льер призадумался. Ну да, полагают, что злой сумасброд сосед накинется сейчас на них, строят из себя героев войны, которой никогда не видали и уже думают, как светла будет месть за них. Дурбалаи, что поделать. И хотя пятьдесят человек Тага уже унесли в своих головах знание о том, как оно было на самом деле, добавить к этому количеству глоток ещё несколько было бы очень правильно. Всех Таг не перекупит и не запугает, слухи поползут, а людская молва, которую тот явно использует, чтобы сильней обескровить надел Торнов, может быть использована и против него самого. Значит, нельзя этих людей пытать, они просто одурачены, нужно с ними говорить. Решив, Бриан ответил: - Никаких развязываний языков. Молодцы, что не стали сами изображать рвение. Эти люди нам соседи и головы у них задурены ложью. Я сам приду с ними говорить. Так и передай, что Мико, что пленным. |
| Автор: Zybr - 14.4.2016, 15:53 |
| - Я подправлю послание Тасаю, распалив его достаточно, чтобы он с пеной у рта прискакал на рудник. Мы откроем ему ворота и тогда здесь настанет настоящий ад. Ну а дальше дело за малым - унести ноги и не попасть под чей-то клинок. Так что ты будешь следить, чтобы нас не убили. Берём лошадей, может что-то из имущества коменданта свисну и удираем. |
| Автор: No4ka - 14.4.2016, 16:10 |
| Северянин задумчиво поскреб бороду, что было не очень удобно делать связанными руками, но уж больно чудными путями ходят мысли в голове этого благородного. А благородство сразу видно, даже если бы не сходство с другой аристократической физиономией. Только благородный способен начать войну для того, чтобы сбежать с каторги и ни мгновения не сожалеть об этом. - Это самый короткий план в моей жизни. Что ж, если господин хочет войны, пусть будет война. |
| Автор: Риан - 15.4.2016, 09:23 |
| Пока северянин с тем, кто призвал его сюда, строили план, один из солдат оставил свое укрытие в тени и быстрым, раздраженным шагом приблизился к ним. Определенно, ему было что сказать, и первым посланием оказался удар под дых. Он не сбил Деингара с ног, но заставил согнуться в три погибели и хватать воздух. Тогда солдат обошел его и пинком отправил в пропитанную кровью пыль на дороге. - Смотреть на меня! – гаркнул он, примеряясь, куда бы еще приложить силу. – Ленивый пес! Я что, должен торчать здесь, пока эта падаль не сгниет сама собой? Работай, будь ты проклят, и поживее. Шашни с этим уродом будешь разводить после отбоя. Забирай в свою конуру и трахай, как хочешь. А сейчас встать! Если к тому времени, как тень уйдет из-под скалы, здесь не будет чисто, как в башке у идиота, я заставлю тебя сожрать весь этот красный песок! Так здесь бывало всегда. Если кто-то из узников вызывал гнев надзирателей, то били лично провинившегося, но если работа не была сделана вовремя, обычно доставалось бригадиру, а уж потом ему самому предстояло любыми методами заставить своих подчиненных трудиться, если он не хотел потерять свое место, а то и вовсе показательно сдохнуть. Деингара отчасти защищало покровительство коменданта, но в то же время, солдатня отчего-то презирала его больше других каторжников. Вероятно, чувствуя благородное происхождение этого человека, они неосознанно стремились втоптать его в грязь глубже прочих. Так же, как и сам Гэлион, они знали границы дозволенного: не перестараться, чтобы он мог работать, но есть много способов доставить человеку неприятности, не отнимая у него способность ходить, читать и водить пером по бумаге. Убедившись, что был понят, солдат на прощание толкнул плечом северянина, пнул притворяющегося камнем шена и удалился обратно в тень. Он произнес слово «хозяин», и почувствовал странное, исходящее ниоткуда насмешливое одобрение. То, с каким человек хвалит собаку за выученный трюк, одновременно забавляясь тем, как псина пятится на задних лапах и преданно заглядывает ему в глаза, ища похвалы. Это чувство оставалось с ним и тогда, когда раздраженный донельзя солдат пришел напомнить благородному господину, что тот на каторге, а не на целебных водах в живописной горной долине в окружении дам и приятных собеседников. И вдруг северянин понял, что он это уже видел. Этого, или очень похожего человека. Была ночь, а не день. Ночь, лес, затянутый дымом и пропахший гарью пожара. Смуглый узкоглазый человек дерется с громилой, больше похожим на чудовище. Дерутся, катаются по земле, как мальчишки, пытаясь доказать что-то друг другу, а ведь оба называют себя благородными господами. Коротко стриженная девушка смотрит на них в растерянности и ужасе. Из кустов выбегает на шум часовой – еще один южанин, но совсем другого народа, с круглыми темными глазами и горбатым носом. Этот тоже напуган и не знает, что предпринять. Зато он, северянин, знает преотлично. И, будь он проклят, сделает это, пока два благородных придурка не поубивали друг друга. Раздражение захватывает его целиком, он развязывает ремень и охаживает этих двоих не глядя, не целясь, оставляя на каждой аристократической морде и тушке синяки от пряжки, так красиво сверкающей в отсветах костра. И драке конец. Громила застыл столбом, не в силах поверить в такое обращение со своей особой, а вот этот, узкоглазый, переключается на другую цель. Северянин даже не пытается сопротивляться, когда его валят мордой в землю и вжимается в нее сильнее, когда ему его же ремнем стягивают за спиной локти. Правый сломан, все никак не может срастись, и от такого обращения искры летят из глаз. Теперь не срастется правильно уже никогда, северянин это знает, но сейчас это его мало заботит - все равно жить ему только до тех пор, пока их общий хозяин не решит устроить показательную казнь. Кто-то тащит его, заставляет сесть и прислониться к дереву, навалившись тяжестью тела на многострадальный локоть, и крепко привязывает веревкой. Похоже, на юге знают толк в наказаниях. Он отчетливо видит снизу суровое, злое и огорченное лицо стоящего над ним человека… Бриана ле Торна, родного брата того, кто лежит сейчас на дороге. |
| Автор: Риан - 19.4.2016, 08:39 |
| - Спрошу, - Нэйдже нахмурила брови, а потом снова улыбнулась. – Ратез. Тот берсерк с правой рукой, ну конечно. Так вот о каком госте ты говорил! Что ж, если они видели этого человека хоть раз, то вряд ли забудут. Что до девочки и солдата, если за три дня они не умрут, значит, здоровы. Девочке требуется полный покой. Позже я расскажу твоему Дану, как за ней ухаживать, и буду оставлять для них подходящую еду и питье. Она скорее выживет, чем нет, раз уж этот удар не убил ее сразу. Госпожа Нэйдже могла бы назвать длинный список возможных последствий, но это было ни к чему. Девочка из правящей семьи представляет собой ценность, пока может рожать детей, и даже если она потеряет память или ослепнет, все равно останется дорогим товаром. Козырем в возможном торге или переговорах. В том, что ее ждет именно такая судьба, сомневаться не приходилось. Нэй слишком хорошо знала мужа, или хотела думать, что знает, чтобы быть уверенной: ему не придет в голову, как некоторым владыкам, держать дитя врага на цепи и показывать гостям на пирах. Ведь она, все же, выбрала лучшего из мужчин. Поэтому госпожа Нэйдже коротко поцеловала его в щеку и удалилась, на ходу отдавая распоряжения немногочисленной прислуге. Распоряжение Бриана о том, что пленных людей Шаана следует оставить в покое, было воспринято без энтузиазма, но солдат только склонил голову, принимая приказ. Убедившись, что больше поручений нет, он поспешил обратно к своему командиру, только обменявшись приветствиями с вестовым от Гарниса. Тот явился доложить, что ежели есть время, то три десятка конных для сопровождения господина к речке Касси будут готовы двинуться в путь через час, а ежели если господин спешит, он заставит ребят шевелиться быстрее. |
| Автор: Бриан Торн - 19.4.2016, 11:07 |
| Исполнительность распоряжений без лишних колебаний - то, что отличает военного от мирного. И хотя жизнь по всем признакам наступила относительно спокойная, пока не поступило приказа разойтись, ничего для ребят не меняется. Торн задумчиво упёр взгляд в спину уходящего солдата и не мог отделаться от мысли, что если бы они сюда не вернулись, то не принесли бы с собой пламя, что не успело пожрать их самих. Головешки вернулись вместо людей. И как от головешек, пахнет от них пожаром. Или теплом очага, тут уж как он сам всё поставит. Тем не менее, надо действовать и улыбнувшись в ответ Нэйдже, льер дал новые распоряжения: - Десятник Эррин! Обеспечь нашей новой гостье и Дану жильё на три дня в пустой каптёрке. Подготовить всё, но чтобы к ним на пять десятков шагов никто не подходил, пока госпожа не даст разрешение. Границу лучше сразу обозначить золой с песком, чтобы все видели. Если захотят выйти, то не далее, чем на десяток шагов от своего жилья. Нам не хватало тут чумы только в довесок. Принято? Исполнять. Вестовой! Отправиться на заставу Ближнюю и сообщить, что дела с Тагом Шааном решены в нашу пользу, драки не случилось, продолжать работу. Подмогу пришлём, как только будет возможность. Кочевников отгонять, как в былые времена. Закончив самое важное, он вернулся к солдату от Гарниса. Похлопал по плечу бойца и ответил, что не надо спешить, ему ещё с пленными поговорить надо, куда и отправился тут же, пешком, меря внутренний двор крепости широким шагом... |
| Автор: Риан - 19.4.2016, 14:07 |
| Спустившись в подвал, где разместили пленных, Бриан убедился, что его приказы исполняются в точности, насколько позволяют условия. Пленных разместили по двое-трое в немногочисленных тюремных камерах замка, а на кого не хватило настоящих клеток - в пустых кладовых и чуланах. Бриан знал, будь у весельчака Динса возможность, он рассадил бы всех в одиночки, но под рукой не было ни достаточно помещений, ни людей. Заглянув в парочку дверей, он увидел, что пленных держат привязанными по разным углам, чтобы им не пришло в голову устроить потешные бои, а потом обвинить в своих побитых рожах солдат льера Торна, а то и его самого. Разносолов и перин им не предлагали, ограничились водой и прошлогодней соломой. Вода, в большинстве камер была демонстративно разлита по полу или вылита под дверь. Бриана встречали злые взгляды, но пока что воины дома Шаан его не боялись. Имя их хозяина внушало им уверенность, что сосед не посмеет их и пальцем тронуть, да и плен не затянется надолго. - Здесь у нас полусотник, судя по нашивками, - бодро докладывал Динс, остановившись у одной из дверей. - Назвался Гайшем, выполняет приказ своего господина, охраняя приграничные земли. Более ничего не говорит. В оконце двери Бриан видел неподвижно лежащего у стены мужчину и слышал весьма заразительный храп. Великое солдатское умение засыпать при любой возможности не подвело пленника. Здраво рассудив, что силы ему ещё понадобятся, он закопался в солому и послал Торнов и весь мир вместе с ними куда подальше. |
| Автор: Бриан Торн - 19.4.2016, 15:46 |
| Бриан и не собирался никого пугать. Если понадобится, он просто их казнит, хоть собственноручно, хоть поручив неблагодарное дело рядовым, на покрытой рубцами душе, если она есть, появится немногим больше отметин. Ещё десять лет назад его бы задело такое отношение пленных и он может быть начал бы их ломать, что-то доказывая непонятно кому, но сейчас льер даже не пытался никого убедить в своей грозности. Прошёл мимо строптивцев, бросив на ходу "Если им так нравится вода под ногами, добавьте по ведру на каждого." и задержался только у пятидесятника. Сам льер давно отказался от такой разбивки на полусотни, хоть это было бы и удобно. Слишком часто гибнут командиры, чтобы позволять им идти в бой с их десятками, а если оставлять вне боя, то это уже не командир, а распорядитель купеческий. Так и получилось, что были у Торна только десятники и сотники. А всякие полусотники и тридцатники у него не задерживались. Или теряли доверие или голову, уж таковы оказались правила игры, в которые пришлось играть льеру. Бриан окинул взглядом командира воинов Шаанов и, сочтя его не раненым, повернулся к Динсу. - Взбодри-ка нашего гостя. Не проснётся, то... нехорошо ему от своих бойцов сильно отличаться. - он всё же вошёл в камеру, следя, чтобы не намяли тому сверх необходимого. Старый вояка всё же. |
| Автор: Риан - 19.4.2016, 17:33 |
| Ждать долго не пришлось: Динс послал солдата, то вернулся с ведром воды и по указанию командира вылил её на пленника, следя, чтобы не окатить заодно и своего господина. Полусотник невольно дернулся, просыпаясь, но сразу вспомнил, где он, и взял себя в руки. Не дожидаясь приглашения, поднялся на ноги и уставился Бриана прямо в глаза. Он был чуть выше ростом и шире в плечах, отнюдь не изнурен тяготами похода и войны, но патрульная служба все же не позволила уже не такому уж молодому воину потерять форму. На вид ему было четыре десятка лет, в чертах лица угадывалось отдаленное сходство с самим господином Тагом. Так могли выглядеть внуки одного деда. - Господин Торн удостоил меня своим присутствием, - проговорил мокрый, как бродячая собака в сезон дождей, Гайш, даже не пытаясь утереться, и поклонился. Вроде почтительно, но за всей этой вежливостью ясно читалась насмешка. Он знал, что от него хотят, и не собирался давать кому-либо повод распускать руки. - Благодарю за оказанное гостеприимство и щедрость, да пора бы нам домой. |
| Автор: Бриан Торн - 19.4.2016, 18:20 |
| - Каков привет, таков ответ. - льер развёл руками, подразумевая, что нечего было встречать сонным того, кто выше рангом. Вояка и должен знать, что некоторые вещи допускать не стоит. - И отпустить тебя рад бы, да только заспался ты совсем, Гайшем. Так заспался, что прозевал лагерь шенов на вверенной земле и у меня появились вопросы. Пойдем на свежий воздух, приведешь себя в порядок и поговорим, как подобает говорить с воином, дожившим до твоих лет. Я не собираюсь обвинять. Просто дам пищу для размышлений, а как поступать дальше подскажешь мне ты сам. Динс, сухую одежду и табурет. Охрану не надо. Я знаю Гайшема с детства и полагаюсь на его разумение. И первый развернулся спиной, чтобы выйти из камеры и не оглядываясь, двинулся наружу. На солнышке всё общаться лучше, чем в темных казематах, да ещё и будучи мокрым до нитки. Была там и тёсанная дубовая лавка под навесом, натёртая до блеска поколениями беспокойной детворы, на которую и пристроился льер, предложив полусотнику усесться на притащенный табурет, крепкий, что голова иного северянина. Как только тот устроится, льер усядется поудобней, подобрав с земли ноги и сложив их в той ужасной позе, что непривычному человеку кажется жутко неудобной и болезненной. - Без лишних ушей, Гайшем, скажу следующее. Два дня назад мои люди и я вернулись в мои земли и обнаружили людей Шаанов, гуляющих здесь, как у себя дома и утверждающих, что думали, будто я мертв. Вот как бы ты поступил, Гайшем Шаан, если бы находясь в силе, ты в своём разорённом доме увидел бы соседских солдат с оружием? Вот прикинь, к этому вернёмся. Далее, первый разъезд я отпустил, Ваднур старший в нем был. Приехал сюда и что же выясняю? Некое письмо, по которому все решили, будто я мертв, все приняли на веру. И какое оно примечательное! В нём Униар Кенрат утверждает, что его побратим Бриан Торн погиб и так далее и так далее. Гайшем, этому Униару, когда я покидал дом, было два года от роду, сейчас, стало быть, пять. Тот, кто писал письмо знал, что я жив, но перепутал братьев, отправившихся на войну. Это значит, что диктовавший и писавший не были людьми Шаанов. Так же этот кто-то знал, что я вернусь и не предупредил вас. Помнишь, я просил подумать, что бы ты сделал на моём месте? Вооот. Получается очень интересно. Кто-то сильно хотел, чтобы я посёк вас в мелкую соломку, положив и тебя, Гайшем, чем начал бы кровную вражду между нашими родами. Если смерть разъездов ещё как-то можно было бы обойти и замять, то твоя была бы поводом для непримиримости и долгой кровопролитной войне. Добавь к этому существование договора отчаянья и разруху, царяющую во владениях, и получается, что я просто обязан был принять резкие меры, по разумению негодяя, выдумавшего всё это. Мерзкий, но легко читаемый замысел. Попадайся я на каждую такую уловку, письмо стало бы правдивым, хоть в некоторой его части. Бриан некоторое время помолчал, собираясь с мыслями сам и давая полусотнику прикинуть что есть что. - Кроме того, стоянка шенов была обнаружена недалеко от заставы Ближняя, на моих землях , которые по договору вы должны были охранять, да почему-то не справились. Я уже говорил с Тагом на эту тему... да и на прочие. Не будь рядом посла Короны, мы бы с ним за чашкой чая обсудили бы то, что я сейчас обсуждаю с тобой, но соглядатай... Не хочу, чтобы это выходило за пределы наших двух домов. Пусть для внешнего наблюдателя мы будем казаться врагами. Твой господин тоже пока так считает. Кстати, Таг подписал отказ от договора, хотя и так понятно стало, что наличие лагеря шенов на моей земле уничтожило договор и задержание ваших разъездов было в моём полном праве. Мне нужно понять, почему разъезды не видели лагерь, а для этого нужны маршруты и имена тех, кто эти маршруты придумывал и выдавал. Вот для чего я приказал задерживать разъезды, аккуратно и без крови. Конечно, кроме тех, кто посмеет на моих людей оружие поднять, тех сразу, по закону пограничья, которые ты не хуже меня знаешь. Другими словами, Гайшем, среди ваших людей есть те, кто участвует в заговоре, способном утопить наши две семьи в крови и с тобой я говорю лишь потому, что раз тобой решили пожертвовать, то ты не можешь быть частью этого замысла. Мои люди и я войны наелись на сотню жизней вперёд, мы её не хотим. Вот и обращаюсь к тебе, полусотник, что ты посоветуешь, как избежать нашим семьям никому не нужной бойни? Задавай вопросы, если хочешь, читай документы. А потом подумай, крепко подумай. Льер жестом подозвал вестового, чтобы взять у него документы - и договор с Тагом и отказ, им же подписанный, и письмо от якобы Униара. Всё это может быть показано полусотнику, ежели тот надумает всё же с ними ознакомиться и дал паузу воину Шаанов пошевелить мозгами. |
| Автор: Риан - 21.4.2016, 11:14 |
| Сидеть перед господином, пусть даже чужим, на табуреточке, не показалось Гайшему хорошей идеей, однако, эта встреча состоялась не для того, чтобы препираться из-за правил приличия. В конце концов, после того, что он тут расскажет, все это, скорее всего, уже не будет иметь значения. На документы он даже не взглянул. - Добрый господин Бриан, я простой человек, и едва понимаю твои речи. Быть ли усобице, можно ли ее избежать – эти вопросы для тех, кто силен умом и рожден править. За меня же решает клятва, данная лет этак двадцать пять назад главе рода Шаан. Если мой господин велит мне собрать людей и укажет место в строю, я просто займу это место. Видят Боги, я не хотел бы воевать против своих. Против тебя. Но приказы, маршруты, назначения – все это я могу открыть лишь по его прямому приказу. Сдается мне, господин, уезжая на войну, ты запомнил эти земли благополучными, и тебе, как любому, у кого есть сердце, больно видеть родной дом ограбленным. Только вот за эти три года граница нашей страны сжалась перед степью, что лужа в полдень. Многие из пограничных наделов потеряны, там теперь всюду шатры и овцы, и если те льеры вернулись с войны, то не застали вовсе никакого дома. Столько шенов, как тем летом, я не видал за всю свою жизнь до того, господин. Большие и малые отряды воинов, одиночки, и просто шайки изгоев лезли через границу, как крысы, бегущие от паводка. Отчего бы кочевники стали отчаянно смелыми и лезут к нам, не страшась смерти? Умирают десятками, отрядами, но на их место тут же приходят новые. Жгут деревни, разоряют земли, убивают и воруют людей. Делают все, чтобы сперва трусливые, потом разумные, а после – и те, кто просто хочет жить, снялись с места и ушли вглубь страны. Стоянки, о которых ты говоришь, давно уж никто не считает, как и отдельных лазутчиков. Их слишком много и на твоей, и на нашей земле. Ты знаешь сам, что допрашивать пленных шенов толку мало – зная, что живыми их не отпустят, не больно-то они расположены говорить, тем более правду. Тогда я самовольно принял решение, никого о нем не известив. Отобрал среди своих ребят несколько вольнодумцев, пару полукровок, и послал их в степь. Были догадки, что хоть они и кажутся все одинаковыми грязными псами на лошадях, они все же люди, а значит, и среди шенов, как и среди нас, довольно нищеты, изгоев, мятежников. Тех, кого не защищает рука хана Найрэт, зато порой пребольно топчут копыта его коня. Через какой-то месяц у меня был с десяток осведомителей, готовых делиться новостями за пару кочанов капусты. Сейчас их с полста. Вот так, господин, произошел мой сговор с врагом. Тот, кто решит казнить меня за это, будет в своем праве. Но я стою и буду стоять на том, что немного провизии – невысокая цена за то, чтобы знать о замыслах врага и не обнаружить вдруг, что кто-то сумел собрать степь в кулак, и на Ближней стоит уже не десяток оборванцев, а настоящая армия. Так мы вскоре узнали, что они действительно бегут, но не от паводка. Должно быть, кто-то из этого народца изрядно прогневил Богов, потому что Великая пустыня вдруг принялась расти и оттяпала от степи больше половины зеленых земель. Бедолаги, которым негде стало пасти скот, ясное дело, двинулись на уцелевшие земли. Сперва Найрэт поддерживал порядок, но когда людей и скота в его владениях прибавилось вчетверо на прежних землях, а лето принесло с собой засуху, кровь полилась рекой. Пришлось вспомнить пару древних обычаев как раз для таких времен - семьи сами лишали жизни сперва стариков, затем маленьких детей. Постоянно ходят слухи о людоедстве. Сейчас лето, и есть хоть какая-то трава, но у них больше нет ни запасов, ни зимних пастбищ. Будет новая волна голода, так что осталось совсем мало времени до того, как на нас обрушится настоящая беда, по сравнению с которой все, чем шены промышляют сегодня, покажется мелочью. И распри забудутся, как детская ссора за свистульку из акации. Должен признаться, господин, я знаю все. Знаю, что они воруют людей и продают их в соседние феоды как пойманных в степи беглецов, потому что всем нужны рабочие руки и уже неважно, откуда они взялись. Знаю, что они пытаются заставить рабов собрать урожай с тех земель, которые отвоевали уже возделанными. Поджоги, убийства, устрашение – все это есть, и с каждым днем все больше. Но я, кажется, разучился ненавидеть, как прежде. Как всегда мы убивали их без жалости и говорили о том, что было бы славно зачистить всю степь от этих крыс, чтобы наконец жить спокойно. Мы сражаемся не с чудищами, не с бешеными животными, а с доведенными до полного отчаяния людьми. Но это не меняет того, что на всех не хватит ни еды, ни земли, ни власти. |
| Автор: Бриан Торн - 21.4.2016, 15:43 |
| Полотнище из обособленных, не связанных друг с другом кусков смысла, наконец, начало складываться в целое. Понятно стало и чего Таг негодовал и почему шены подпустили к себе людей в одежде Шаанов и что вообще происходит вокруг надела. Быть на острие хоть атаки, хоть обороны не впервой, но какой в этом смысл, если удар можно отвести от себя, используя эту силищу во благо своего рода и Короны? Бриан задумчиво постучал уголком письма лжеУниара по голенищу мягкого сапога и изредка кивал, поощряя полусотника закончить свою мысль. Сила, которая выдавливала степняков из их пыльного мира была проста и бесконечно могущественна - стихия. Засуха, которая может продлиться как несколько лет, так и вовсе остаться навсегда, сдав позиции степи безжизненной пустыне. Что может человек противопоставить этому? Бриан знал только одно средство. Медленное, но верное и ему уже довелось увидеть, как оно работает. - "Созидай, как Бог, повелевай, как Князь, работай, как Раб" - непонятно кого процитировал льер, вернувшись из глубин своих мыслей. - Похоже, друг по оружию, мы оба с тобой перегорели. Переплавили ненависть во что-то другое... или просто постарели. Я принял твой совет и твой ответ, Гайш. Всё, что я тебе рассказал, ты, конечно, передашь Тагу, а потому, передай и следующее. У меня есть средство, способное остановить пустыню и напитать наши земли водой до тех пор, пока шапки ледников покрывают плечи гор. Я знаю, как можно замедлить наступление пустыни и через года обернуть его вспять. Мне нужно лишь время и строители. Рабочие руки я, скорее всего, найду. Скажи так же, что если падёт мой надел окончательно, то широкая граница с его наделом не оставит никаких шансов Шаанам на выживание, ваши силы раздёргают по разным направлениям и ударят, когда гарнизоны будут растянуты по всей протяженности рубежа. Если ему интересно выжить и не быть сметённым накапливающимся наводнением кочевников, то пусть найдет способ со мной поговорить. Уверен, мы оба найдем выгоду. Я его врагом не считаю и мои люди будут готовы услышать его посланников. Пусть это сообщение достанется ему напрямую, настолько не измененным, насколько позволяет твоя память. От этого дела зависит много жизней, за которые мы, воины, ответственны. Совершать подвиги можно не только проливая кровь, но и пот, верно? Льер улыбнулся пожилому вояке и закончил свою мысль: - Сейчас я отправляюсь на правый берег Касси. Тебя же и твоих людей сопроводят мои всадники до самых владений Шаанов. Вам вернут оружие и коней, а так же окажут помощь, если они перестанут сопротивляться. А теперь, если у тебя нет вопросов, можешь начать распоряжаться своими людьми. Динс! Работаем по плану, пятидесятнику доступ в камеры разрешить, самого не пленить более. Начать сборы по переходам что наших невольных гостей, что сопровождения на правый берег. Послать вестовых по соседним пограничным наделам и узнать, не хотят ли они собраться вместе и закрепиться тут, в моём наделе. Прощай, Гайшем. Надеюсь, мы ещё не раз поговорим и при других обстоятельствах. Теперь предстояло заполнить ещё некоторые пробелы посещением правого берега и что это событие приготовит льеру, одним только Стражам известно... |
| Автор: Риан - 22.4.2016, 18:30 |
| - Старый бес отказывается говорить, господин, - хотя Наир Шаан приходился главе рода троюродным племянником, он прекрасно знал, как тот ценит почтительное обращение и умение человека чуть-чуть унизить себя в разговоре, чтобы возвысить собеседника. Льер Таг Шаан даже и бровью не повёл, ожидая продолжения. Он тоже знал, что не исполнив приказ, парень бы не явился к нему с докладом так скоро, поскольку господина никогда не интересовали доклады неудачников. И это тоже было общеизвестный истиной. - Твердит, как заколдованный, что будет отвечать только перед своим начальником. Пришлось подкупить одного из солдат, что там день-деньской жарятся на солнце. И он рассказал мне прелюбопытную историю. Две недели назад к ним в новой связке каторжников прислали иноземца. Северянин. Малого роста, зато похож на жертвенного быка. Крепкий и белый, как молоко - кожа, волосы, брови, ресницы. Да вот как у твоей Баймы. - он улыбнулся и поманил к себе женщину, неподвижно стоящую за спиной хозяина с кувшином, чтобы та налила ему вина. - Правда в первый же день на солнце сварился как рак и стал красным. Весь в шрамах, боевых и от наказаний, в татуировках, на груди одно старое клеймо и одно поновее. Рожа разрублена мечом так, что одна скула аж вмялась. Правая рука не гнется. По всему видать, был воином, пока не покалечили. Если б я знал, что у нас тут такой зверь - нашел бы способ выкупить для тебя. - На что мне калека? - пренебрежительно бросил господин Шаан, скрывая интерес. – Травить его на кур и котят? Впрочем... - хозяин шлепком по бедру обратил на себя внимание женщины, чтобы та подлила вина и ему. По взгляду хозяина та давно уже без труда могла угадать его мысли, и сейчас видела, что ему по нраву идея обзавестись парой-тройкой таких же, только совсем молоденьких и свежих. Придется, правда, подождать, пока они родятся и подрастут, но чужие дети, говорят, растут быстро… - В хозяйстве пригодится. - Позавчера, - продолжал Наир, - господин Бриан ле Торн с отрядом в две сотни бойцов проходит в свои владения мимо дорожного строительства, и заинтересовался этим иноземцем. Подъехал поближе, а тот возьми и засыпь его лопатой земли. Как ни странно, Торн не велел перебить всех их за оскорбление, а отвел Ранса в сторонку и о чем-то с ним столковался. Или даже сторговался, потому что в итоге наш благородный сосед отдал им два мешка снеди, а чужеземца забрал с собой. Живым. Ранс объявил, что благородный господин желает сделать из шкуры чужеземца карту стран, которые повидал на войне, а потому можно считать Белого убитым при попытке к бегству – он все равно уже мертвец. - Чушь, - отмахнулся Таг. – У всех Торнов недостает перца в крови, и этот – не исключение. На карту его гнева не хватит. Скорее уж господин Бриан ввалит обидчику плетей, а потом милостиво простит и устроит к себе на конюшню. - Или приставит к жене. Где пять чужеземцев, там и шесть. А если вдруг родится белый ребеночек, так она скажет, что это в бабушку, а сосед поверит. Господин Таг Шаан перестал веселиться, и все присутствующие запоздало припомнили, что соседская вдова так и не приняла его ухаживаний. - Так это все, о чем ты хотел мне доложить? Какой-то каторжник кинул в Бриана лопату земли? Напомни-ка мне, дорогой Наир, как звучал приказ. - Отыскать сведения, которые помогут доказать Короне неспособность льера Торна содержать свой надел и защитить порученный ему участок государственной границы. - А как думаешь, Наир, хороший будет повод для обвинения, если на его земле найдут твой труп? - Я понял намек, господин. Вино так и осталось недопитым. - О Боги, скажите мне, как от наших славных предков могли родиться подобные ничтожества? – вопросил господин Таг Шаан вникуда, когда за младшим родичем захлопнулась дверь. Боги сделали вид, что не расслышали, и за неимением более разумных собеседников господин вновь заметил существование Баймы. Эту женщину он купил в заграничной поездке, увидев случайно среди партии рабов, и она до сих пор не надоела: выше него самого ростом, изящного сухого сложения, белая, как луна, с удивительным длинным лицом, не менее длинным носом и светло-серыми глазами. Пара приставленных к ней служанок заботились о том, чтобы далекая от умения навести красоту Байма была правильно одета, причесана и вела себя подобающе, а большего от нее и не требовалось, поскольку единственным необычным умением этой ценной покупки было умение резать по дереву и мастерить мебель. Первое время Таг пытался понять, нравится ему это или нет, но в конце концов решил, что не стоит давать в руки наложницы долото или топор, да и древесные щепки на шелковом платье смотрятся так себе. Впрочем, времени на развлечения у нее оставалось все меньше и меньше – необходимость изучать язык хозяина, порядок прислуживания за столом и тысячи других мелочей, занимали ее с утра до вечера. Зато теперь, два года спустя, трудно было представить себе господина Шаан без молчаливой серебристой тени, которая всегда знает, что нужно подсунуть ему под руку, подать или убрать с глаз. Он оставлял ее дома, только собираясь в трудный или опасный путь, и не боялся, что любимая игрушка сбежит: бежать ей здесь было решительно некуда. Хотя рабовладение в Нарранфии было запрещено, положение одинокой чужестранки на улице было совершенно безнадежным. Потому единственным знаком неволи Баймы – Белой Кобылицы – был золотой браслет-цепочка с подвеской, на которой отчеканен герб дома Шаан. Будучи ничем и никем в глазах граждан этой страны, несуществующая для подушных списков и властей Нарранфии, женщина с севера вот уже полтора года присутствовала на доброй половине всех переговоров своего хозяина, была свидетелем честных и сомнительных торгов, знала, где он хранит тайные счетные книги для тех сделок, которые должны пройти незамеченными для мытарей Короны. Хозяин кормил ее со своего стола, уже после того, как кто-то менее ценный попробует угощения, и оставлял спать в своей постели. Его план жениться на вдове убитого в походе соседа обещал Байме перевод на кухню или в прачки, а может быть, жена уговорила бы господина Тага продать дорогую игрушку в хорошие руки, но только сегодня стало точно известно, что этому плану не сбыться никогда. И только сегодня Байма, приемная дочь господина Инграна Акклеменского, официальный посол Аленны в Таррегской империи, узнала имена этого соседа и его несостоявшейся вдовы. |
| Автор: Риан - 23.4.2016, 18:10 |
| День, проведенный в обществе кирки и десятка таких же несчастных на самом дне пыльной воронки, способен избавить от бессонницы кого угодно, но что-то заставило северянина открыть глаза и насторожиться – единственного, среди спящих вповалку прямо на рабочем месте людей. Отчаянно-черное южное небо с чужими звездами только-только разбавила вода рассвета; факелы часовых и костры на сторожевых башнях горели ожерельем огней по кромке прииска. Другие огни двигались по спиральным виткам воронки – кому-то повезло дежурить в ночь, когда тихо, прохладно и пыль оседает на землю. И вдруг один из факелов погас, затем другой, третий… Прошло не менее десяти ударов сердца, прежде чем труба визгливо пропела сигнал тревоги. Дна достигли отдаленные звуки конного боя, свист стрел, отрывистые команды охраны и вопли, которые северянин уже слышал – с такими шены шли в атаку. Но едва ли они были настолько глупы, чтобы орать в темноте, выдавая свое положение… если только не желали, чтобы кто-то непременно бросился в погоню за наглецами. Все стихло ненадолго, а затем невнятный шум послышался уже с другой стороны: оттуда, где был устроен лагерь. В нем нельзя было разобрать треск, с которым горят курятники, гордо именуемые здесь казармой, или скворечники, где жило наособицу начальство, но полоса дыма, перечертившая небо, говорила сама за себя и притом весьма красноречиво. Снова крики с разных сторон, один за другим гаснут сторожевые огни. Это значит, что где-то во многих выстрелах пути отсюда уже знают об атаке, но успеет ли подмога прежде, чем оборона рудника окончательно превратится в ничто? Не нужно быть ветераном многих битв, чтобы понимать – нет. Где-то наверху еще продолжался бой, когда вниз поползли новые огни – это отряды шенов продвигались вперед, зачищая последних надзирателей, которые пытались спрятаться или просто не успели подняться. Они останавливались ненадолго, чтобы оторвать очередную связку узников от скалы, копьями направляли в обратную сторону, навстречу перехватывающим отрядам, и спускались ниже. До связки северянина очередь дошла незадолго до того, как прозвучал сигнал стрелой-свистулькой, и все шены, как один, заторопились наверх, погоняя каторжных перед собой. Кто-то вздумал упираться, и его без всяких разговоров проткнули копьем, а чтобы не задерживал своим бездыханным телом продвижение вперед, применили самый быстрый способ снять с человека заклепанный намертво ошейник и кандалы. Та же участь ждала тех, кто попросту не мог идти достаточно быстро. Но перемены в судьбе людей, считающих себя похороненными заживо, верно, способны открыть второе дыхание даже в доходяге, потому что живых в длинной, под развеселое бряцанье цепей ползущей обратно в степь змее, было заметно больше, чем за спиной осталось мертвых. Отдельным строем, как северянин видел с возвышенности, гнали других людей – не иначе тех, кого выкурили из лагеря, что все еще освещал пустошь заревом отличного костра. Через несколько дней пути через степь, прерываемого только редкими привалами и развлечением в виде стычек «их» шенов с другими, в которых северянин уже мог узнать людей Тасая, на горизонте замаячили деревья и дома, настоящие дома, в которых живут оседлые люди. Границу стерегли бойцы в незнакомой форме, но когда вооруженные степняки гнали мимо них добрую сотню голов человеческого скота, вся их охрана свелась к внимательному подсчету – похоже, взятки они брали подушно. На следующей границе двух наделов их встретили люди, похожие нарядностью одежки и сбруи на чью-то личную гвардию, и повели весь отряд дальше, до высохшего луга по которому в этом году уже проходил пожар, и изнуренная жарой природа не смогла затянуть ожоги зеленой травой. Пленных построили рядами. Пришлось изрядно подождать, прежде чем из лесу неспешно выехала целая торжественная процессия – кто-то благородный на белом коне, охрана, и даже какая-то свита в хвосте. На лугу стало тесно. Вожаки встретились на середине, и со своего места в строю северянин слышал их речи, но не понимал ни слова. Шен знаком подозвал одного из своих, и тот подтащил на веревке никого иного, как Деингара. Благородный господин заглянул тому в лицо, убеждаясь, что его не провели, затем бросил степняку тяжело звякнувший мешочек. Деингара забрали в тыл, обращаясь уже куда как более бережно, а прочих стали по одному предъявлять господину. Когда он одобрительно кивал, пленника перегоняли под охрану нового хозяина, ну, а если качал головой, не считая, что этот человек выживет или будет полезным, степняк тут же отправлял негодный товар в объятия славных предков. Предкам северянина пришлось еще подождать встречи. Когда последний из рабов был передан в руки господина, и настала пора рассчитываться за вторую часть сделки, он указал шенам на приготовленные для них телеги, не иначе как провизией, и неспеша вернулся к своим. К тому времени, когда главарь степных разбойников подъехал поближе и приподнял дерюгу, чтобы посмотреть, чем его одарили, люди господина уже перестроились. Когда он поверил своим глазам и убедился, что телеги эти взаправду полны отрубленных голов с такими же длинными косами, как у него самого, было уже поздно убегать, прятаться или сражаться. Раненых и тех, кому повезло уцелеть в ливне стрел, пущенных одновременно из строя и вышедшими из-за деревьев отрядами перехвата, добили, закрыв оцепление, в считанные минуты. ____________________________________________________________________________ - Пора, - шепнула своей подопечной служанка Рика, когда звуки боя стихли и строй снова пришел в движение. Господин желал видеть Байму рядом с собой, но не подвергать ее жизнь риску, поэтому ей следовало подождать в тылу и явиться к началу торжественной речи. Белая женщина, закутанная от солнца в многослойное полупрозрачное покрывало, украшенная жемчугом и сапфирами, верхом на игреневом коне должна была эффектно оттенять его самого на фоне едва завершенной бойни. - Так будет с каждым, кто думает, будто жителями Нарранфии можно торговать, как скотом, - обратился он к толпе каторжников звучным голосом человека, только что восстановившего справедливость. Байма со своего коня отлично видела, как за их спинами личнопреданные Тага целеустремленно обыскивают трупы шенов. – Ныне сами Боги не разберут, кто из вас – настоящий преступник, а кто – несчастный, похищенный степняками из своего дома. Поэтому, - он выдержал паузу, позволяя толпе прокричаться о том, что они все здесь сплошь честные люди, - я дарую всем вам шанс начать новую жизнь на моей земле. В ближайшей деревне с вас снимут кандалы. Выберете себе новые имена, найдите занятие по душе, докажите, что стоите этого шанса! Но пусть каждый из вас помнит: у вас нет права на ошибку. Любой из вас, схваченный за преступление – хоть за убийство, хоть за кражу миски с рисом – будет казнен без суда и разбирательства, а все его нажитое добро изъято. Тот же, кому не по нраву мое предложение, волен идти своей дорогой и самостоятельно объяснять страже, откуда у него эти следы на руках и на шее. Это все. Северянина это щедрое предложение не касалось. Хотя он сейчас мало чем отличался от прочих, некий молодой господин, осматривая ряды сменивших хозяина рабов, все же приметил нечто особенное. Чужеземца проворно отделили от прочих, разогнув пару звеньев цепи, и отвели к свите. Деингар был уже здесь, и пока еще тоже в цепях, хотя с ним и обращались почтительно и даже сунули в руки бурдюк с водой. Немногим позже явились двое с охраной – хозяин земли, отлично знакомый Гэлиону сосед, новый глава рода Шаан, и с ним какая-то чужестранка. Едва ли новая жена – никто не взял бы жену посмотреть на кровопролитие. Доброжелательная улыбка на лице Тага внушала доверие так же, как болотные огни в качестве путеводного светила, и Гэлион отлично знал – этот тип может быть надежным союзником только до тех пор, пока видит свою выгоду. Он до того отличался от трех старших братьев, управлявших большим и беспокойным домом до него, что невольно закрадывались мысли о супружеской неверности. Таг Шаан был человеком, отлично знающим свое место – место на самой вершине, куда стоит подняться любой ценой и любыми средствами. Он сам понимал кое-что в этом, и мог быть уверен – череда внезапных смертей среди более старших родичей – вовсе не воля Богов и не трагическая случайность. - Гэлион, мой добрый сосед! Прости, что так долго не мог отыскать тебя! Поддельное имя, фальшивое дело… Кто-то славно постарался, чтобы заживо похоронить тебя в этом руднике. Но теперь забудь об этом. Ты – уважаемый гость моего дома. Эй! Коня господину Гэлиону! Господина Торна увлекли за собой слуги. Снять заклепанные кандалы в чистом поле, не рискуя покалечить человека, невозможно, да и в кузнице это сделать непросто, но его по крайней мере избавили от цепей, оставив только железные браслеты и ошейник. ____________________________________________________________________________ Когда Гэлион видел соседское гнездо в прошлый раз, здесь полным ходом шло строительство укреплений – роскошный особняк, у которого и ограда-то была больше от животных, чем от людей, обрастал сразу двумя крепостными стенами – внутренней, охраняющей сам хозяйский дом, и наружной, включающей в себя небольшой городок с домами приближенных, жильем для рабочих, казармами, складами, конюшнями, псарней, хозяйственным двором и посаженный еще матерью Тага сад. Для того, чтобы завершить такое строительство за три года, нужно было потратить больше денег, чем было у Торнов даже в лучшие времена, но тем не менее, стены были готовы, и в добавок к ним – земляные валы. Для того, чтобы вложиться в такую стройку, прижимистый сосед должен был не просто догадываться, а знать наверняка – война будет, и очень скоро. Прорицателей в роду Шаан не было, благородные воины, такие, как Торны, не очень-то делились с кастой торгашей своими планами, так что оставалась только одна причина, по которой этот человек мог быть уверен в грядущей войне. Таг Шаан сдержал свое слово – по возвращении домой, Гэлиона освободили и сделали все, чтобы он как можно скорее превратился из каторжника в человека. Когда через пару часов он, чистый, коротко подстриженный, одетый в шелк и хлопок, сидел за одним столом с хозяином и его старшим сыном, о затянувшемся на три года кошмаре напоминали только пропитанные заживляющей мазью повязки на шее, щиколотках и запястьях. Было, впрочем, и еще одно напоминание. Северянин, сидевший на полу рядом с одной из мраморных колонн в противоположном конце зала. Сковывающая его руки цепь была пропущена через утопленный в полу крюк, который попросту загибали ударами молота, а потом заменяли новым. - Ты говорил, этот человек – твой, - припомнил хозяин, собственноручно разливая вино. Незаметный жест, позволяющий сказать очень важное: «Пока все хорошо, я хочу быть с тобой на равных». – Пусть так, но завтра нам предстоит поездка, в которой не должно быть никаких лишних ушей и глаз. Заберешь его позже, а пока за ним присмотрит Байма. Милая! – окликнул он женщину, без дела стоящую за левым плечом. – Этот, у колонны, кажется, твой земляк. Позаботься о нем. Научи командам на человеческом языке, объясни, что послушные рабы живут гораздо лучше и дольше тех, кто не может принять свою долю. Иди, познакомься. Можешь даже поделиться своим обедом. Прежде, чем исполнить приказ и поместить этого зверя в господском доме, местные слуги постарались вернуть ему хоть какой-то человеческий облик. Правда, сделать это с безопасного расстояния было не так-то просто, так что ограничились парой ведер вылитой на голову воды. Одежда, волосы, борода высохли на жаре и спеклись бесформенной серой коркой, но все же госпожа Хамшир Акклеменская не могла бы не узнать лицо человека, который был поручен ее заботам. Прошедшие пять лет не слишком изменили Ратеза из Найя – он как был похож на бродячего пса, так и остался. Чего никто не посмел бы сказать теперь о любимой наложнице господина Тага Шаана. Когда женщина отошла, Таг проводил ее взглядом и сменил тон беседы на деловой. - Ты умный человек, Гэлион Торн, и конечно же, понимаешь, что я достал тебя с каторги не из чистого добросердечия. Твой брат вернулся с войны живым. Он и прежде был несносным, а теперь вовсе лишился рассудка. Хочет окопаться в Торне и вести войну со всем белым светом. В мои планы не входит такая проблема у самого порога моего дома. Реши ее - и Торн твой. |
| Автор: No4ka - 23.4.2016, 23:22 |
| Наконец-то ему позволили сесть. За последние несколько дней он отшагал два марш-броска, чтобы вернуться на исходную точку, и бесцельно блуждание, которому не было ни конца ни края, совсем его доконало. Он оперся спиной на мраморную колонну и незаметно попытался об нее потереться, чтобы унять зуд в сгоревших плечах и спине. Если на груди и лице он мог хоть как-то ободрать облезающую лоскутами шкуру, то почесать спину можно было только при помощи какого-нибудь человека с палкой. К великой досаде северянина, колонна оказалась гладкой. Но она была хотя бы прохладной. Такое забытое чувство – что-то холодное. В этом проклятом мире все было либо горячее, как дневное солнце, либо ледяное, как здешние ночи, а что-то прохладное на ощупь он встретил только сейчас и понял, что богатые господа отнюдь не дураки, раз отделывают свои дома этим камнем. А еще не очень жарким был деревянный пол, на котором он сидел. Приятно-теплым и до того гладким, что по нему отлично скользила задница, только вот цепь не давала далеко уехать. Он внезапно припомнил, что у них на севере полы обычно каменные и застланные коврами, чтобы ноги не мерзли. Почему никто не додумался делать их деревянными? Белобрысый ради интереса попробовал ковырнуть пол ногтем – посмотреть, что будет, и подумал о том, какая только дурь не приходит в голову человеку, когда ему нечего делать. Как и подозревал северянин, пол был сделан из крепких досок и натерт какой-то дрянью, которая сделала его скользким. Тогда он вероломно уставился на заклепку, которая скрепляла две половинки браслета на его правой руке. Заклепка была вся в насечках, местами даже где-то изрядно помята. Это он сам пытался несколько раз и безуспешно при помощи камня расклепать на себе кандалы. Страшная догадка озарила его ум. А что, если поскрести пол вот этой вот зарубочкой, которая осталась на металле? Северянин стиснул зубы. В борьбе железа с деревом железо всегда победит. Он бездумно нацарапал линию, еще неглубокую, но очень отчетливую. Прикинул, на что она похожа и продолжил рисовать мужской символ плодородия с не меньшим энтузиазмом, чем линию до того. Само это занятие завораживало его и отгоняло злобных духов недавнего прошлого, не существовало ничего, кроме волшебства, с которым на нетронутой поверхности остается глубокая царапина. К тому же, картинка получилась очень даже похожей на правду. Северянин хмыкнул и, скрючился в три погибели, принялся за второй рисунок, забыв обо всем на свете. Зарисовки на тему женского плодородия оказались куда интереснее. Как ни крути. Да. Как ни крути... |
| Автор: Риан - 23.4.2016, 23:44 |
| На своем пути Бриан ле Торн не встретил ни чужих солдат, ни шенов, ни даже каких-нибудь завалящих подозрительных типов из тех, что всегда слетаются, как воронье, к брошенному жилью или сломанной телеге. Если бы не пустые дома, полузаброшенные поля и не молчание, которым его встречали простолюдины, еще вчера готовые подбрасывать вернувшегося господина в воздух и осыпать цветами, можно было бы подумать, что все благополучно. Дурные вести разносятся, а весть о том, что господа изволили поссориться, трудно назвать доброй во времена, когда никто не может быть уверен в завтрашнем дне. И все же эти люди оставались на месте, работали в полях, пасли скот и Бриан мог только догадываться, на сколько еще хватит их веры в него и привязанности к этой земле. На правом берегу Касси господина Торна встретил Хорт с сопровождением и докладом: как и говорили прежде, Шааны не взяли ничего чужого и даже оставили в каждой деревне нетронутыми амбары. Не полные, конечно, но если собирать и вывозить хранящиеся там припасы, понадобится телег восемь, а то и все десять. Много хуже дело обстояло с людьми. По словам тех, кто остался, их никто особенно не запугивал, просто по деревням проехали глашатаи, объявили, что эта земля передана под управление и защиту господина Бриана ле Торна, но людишки до того привыкли к сытой и безопасной жизни, что побросали дома, вещи, возделанные поля, лишь бы успеть сбежать до того, как в их край придет такое же запустение, или, что более вероятно, придут шены и уведут их всех в рабство. - Я тут поспрошал, господин. Говорят, такое сплошь и рядом было, пока берег не отхапал себе Шаан, а потом прекратилось. Не иначе, мол, как дело в том, что у соседа стражи понатыкано, как грибов после дождя. И молчат так выразительно, дескать, а ты как нас защищать будешь? То, что у соседа люди целы только потому, что наши полегли на границе, им невдомек. И не объяснишь. Смотрят, что стельные коровы, большими грустными глазами, и норовят удрать. Им это все равно - кто за что умирал. Им только подавай обещания, что завтра ничего дурного не случится, и послезавтра тоже. Однако ж вот мы, стоим тут с оружием, а они все одно не рады. Не пойму людей, господин, видать, не моего ума дело. Те, которые ушли, многие оставили целыми дома, огороды, скотину… Я четверых отрядил, чтобы обошли, задали корму и воды, а прочих поставил глядеть за порядком, потому как народец больно ушлый – один, смотрю, буренку тащит за рога, другой кур несет в корзинке… Пригрозил мародеров драть до полусмерти, - тут Хорт смутился. Таких полномочий ему не давали, но военный порядок так прочно вошел в голову сына мельника, что можно было предположить: он просто забыл, где находится и с кем имеет дело. - Прекратили воровать-то. Старших, или кого тут уважают, господин, мы собрали. Вон там, в доме головы все сидят со вчерашнего дня. Девять голов. Мы их не обижали, просто по домам не пущаем. Так старцы, без баб своих, достали где-то бочонок просяной водки и ужрались до такого непотребства, что орали песни, проиграли в кости полторы деревни, коня и трех внучек, подрались и унялись только заполночь… |
| Автор: Бриан Торн - 25.4.2016, 10:51 |
| - Всё правильно, Хорт. Подавление мародёрства залог порядка. - кивнул льер, кое-что для себя понявший по дороге сюда, а оттого ставшего относиться к увиденному развалу вокруг с удивительным терпением. Жалко было, конечно, созерцать оставленное жильё, но... это был их выбор и попытка собрать черепки обратно в горшок заведомо провалена, на самом первом шаге принятия такого решения. Можно за ними бегать, убеждать как замечательно справятся с охранением, но... любой успех шенов или... их сторонников из числа соседей, любое воровство среди своих будет тут же списано на невозможность исполнения Торнами своих обещаний. Это всё нужно льеру прямо сейчас? Так сильно, что готов биться за людей, не готовых отстаивать свой дом и не шевелящих даже пальцем на этот счёт? Вовсе нет. Он постарается, безусловно, но посыпать голову пеплом и клясться в безопасности тоже не станет. Хотят уходить, пусть уходят. Значит, не их это земля, нет им на ней места. - Значит так. Гарнис! Разослать людей в селения, где ещё есть люди и объявить, что коли хочется спокойной жизни, твердой руки, то льер предлагает переселиться ближе к крепости, на самые лучшие земли. Дома и хозяйства предоставим, защита под боком, а в переезде солдаты помогут. Даже сверх имеющегося скотины и птицы прибавим. Кроме того, переехавшие на два года будут освобождены от оброков со стороны Короны, со стороны льера сборы вдвое уменьшены на тот же срок. Время на все думы - ровно одни сутки. Патрули уже организованы и земля в досмотре, но разрозненность земель оставляет возможность недоброжелателям портить жизнь моим подданным. Так и объяснить. Далее, Хорт. Бесхозную скотину и птицу собрать и сторожить, это ты правильно решил, к тому же поискать на пастбищах надо оставленные отары и стада. Если они в хлевах бросали, то по лугам точно не ходили. Всё под своим присмотром собрать, отныне это принадлежит мне. Аккуратно, беря в расчет, что в шенов переодеться ума много не надо. Выстрелить из лука и того проще. Бриан поморщился, прикидывая, что он мог ещё забыть. И всё же припомнил: - Гарнис! Ты остаёшься со своими людьми здесь и всё налаживаешь - патрули, охрана, разведка. Хорта можешь придержать на несколько дней, может пригодиться, затем верни его в крепость. И да, внимание! Необходимо крайне осторожно проверить весь провиант в амбарах на предмет... ну скажем так, свежести. Помним уроки бывшего гарнизона Галфал. А теперь, растолкайте-ка этих старцев поаккуратней, да на разговор ко мне сразу после завтрака. |
| Автор: Zybr - 25.4.2016, 15:58 |
| Всё пошло не так, как планировал Деингар, совсем не так. По правде сказать чёткого плана от и до у него и не было, но теперь он всего лишь сменил одну клетку на другую. Пускай первая была вонючей и ржавой, а вторая - золотой. В конечном счете положение дел это меняло мало. Но невозможно получить всё и сразу не прикладывая никаких усилий. Да и золото всё же лучше ржавого железа. "Гелион". Это имя при первом упоминании всплыло в мозгу далёким светом маяка. Да, так его звали до того, как он попал на рудник. Гелион Торн, старший сын Гефея Торна, бесславно проигравший борьбу за власть своему младшему брату Бриану. Да, вот кто он на самом деле. Проигравший. Но ещё живой, а значит на реванш ещё остаётся шанс. Тёплая вода, душистое мыло, прикосновение жесткой вспененной щётки - всё это ознаменовало первые за долгое время минуты блаженства для Гелиона. Многочисленные ссадины, синяки и прочие раны неприятно ныли, но Торн не обращал на это никакого внимания. Он чувствовал себя человеком. На мытьё мужчина потратил всё возможное по законам учтивости время и в конце с сожалением покинул бадью, в которой нежился, окутанный целебным паром. Но блаженство на этом не закончилось. Тонкий шёлк нежными объятьями обхватил всё тело. Да, таким подобает ему(Гелиону) быть. За столом Гелион с большим трудом сдерживал себя, чтобы подобно дикому зверю не наброситься на еду и вино. Это было бы неуместным. Но рот тем не менее так быстро заполнялся слюной, что мужчина вынужден был периодически судорожно сглатывать. Сейчас, на голодный желудок, он бы согласился на всё. Отдать хоть душу, хоть сердце. Но нужно было держать контроль. - Да, мой,- коротко ответил Гелион, благодарно кивнув за налитое вино,- я не возражаю, если пока он побудет с...Баймой. На женщину Гелион предпочёл обращать как можно меньше внимания. Это искушение было ещё более тяжёлым, нежели еда, а потеря контроля могла и вовсе оказаться смертельной. Но время, проведённое на руднике было долгим, и каменная невозмутимость давалась мужчине с огромным трудом. Он даже чуть вспотел. - Бриан уже давно выжил из ума и я сожалею, что не разобрался с ним сразу. Это было непростительной оплошностью,- продолжил Гелион,- я помогу тебе с ним разобраться. |
| Автор: Hamshir - 26.4.2016, 02:22 |
| Бриан ле Торн. Это имя прозвучало знакомо. Очень знакомо. Байма не сразу поняла, почему. День шел своим чередом, она молча подливала, подавала, делала все как обычно, а имя билось, жужжало в голове надоедливой мухой- ни поймать не получается, ни выгнать. Только ночью, когда любимая наложница Таг Шаана закрыла глаза, перед ней как наяву появился образ зрелого мужчины. Бриан ле Торн. Как давно это было. В другой жизни. Помнится, господин Торн не сумел договориться даже с двумя вполне терпеливыми господами. Таг проглотит этого ягненка. Одна картинка потянула за собой другие. Замок Дагреш. Она как госпожа, срочно удочеренная, что бы не рисковать членами собственной семьи, но разве это важно? Настоящая госпожа, и с ней говорят на равных. И это одновременно страшно и наполняет гордостью. И с ней друзья, и Риан и Ратез и Мелис, и она чуствует себя уверенней, зная, что сможет с ними посоветоваться. Потерявший память Береан, бросающийся на своих же, пока так не достал своих, что его пришлось убить. Дым, много дыма, долгий путь сквозь дым вместе с погорельцами из разбойничьей деревни. Побег от очередной свадьбы. Побег от первой свадьбы. Зачем? Сейчас она не могла бы сказать. Долгий путь в мужском платье, я бродячий подмастерье, не надо ли вам что починить? Встреча в таверне, странная девочка, еще более странная компания, попытка ограбить обоз, тюрьма. Картинки прогнали сон, только под утро Байме- или все таки Хамшир?- удалось зануть и на следущее утро она была такая сонная, что какой нибудь поломойке это с рук бы не сошло. К счастью, у наложницы гораздо больше возможностей тихонько подремать. Байма подошла к порученому ей пленнику. Лицо ее осветилось радостью. -Ратез!- тихо, что бы не слышали хозяева, воскликнула женщина. Но тут же, заметив выражение на лице скованного человека, вздохнула. -Ты снова все забыл, да? И как же тебя теперь звать? Ратез? Аггей? Взволнованная от встречи со старым знакомым наложница не сразу обратила внимание, чем занят мужчина. Но когда обратила только покачала головой. -Знаешь, Ратез, иногда мне кажется, что тебе нравится получать плетей. Скинув с плечь короткую накидку, подчеркивавшую ее длинные ноги, приемная дочь господ Акклеменских набросила ее на рисунок и уселась поверх. -Давай знакомится, что ли. Тут меня кличут Баймой, ты когда то знал меня как Хамшир. И как Дюррена,- Хамшир усмехнулась,- Как ты тут оказался? Разве тебя не забрал господин Бриан? |
| Автор: No4ka - 26.4.2016, 14:33 |
| Царапанье по дереву оказалось очень увлекательным занятием, а оттого, услышав рядом с собой человеческую речь, а не это собачье мяуканье, которое издает большинство местных жителей, северянин вздрогнул и вскинулся, словно собирался дать кому-то отпор. Стоило ему только поднять голову, он различил сильный запах. Запах, который он успел подзабыть. Какое-то время северянин бессмысленно пялился на сидящую перед ним женщину, от которой несло всяческими благовониями, а потом в голове, пересекаясь, проскакали несколько мыслей. Первая была «Хочу!», вторая – «Слишком богатая одежда. Нельзя!», третья – «Я же рисовал голую, почему в одежде?». Хотя по правде, как в одежде… То, во что они одевают местных женщин, в частности, эту, одеждой можно было назвать с превеликим трудом. Но даже если эти тряпки нарочно пошиты так, чтобы скорее раздеть, чем прикрыть, ткань и шитье говорит о том, что эта женщина принадлежит кому-то, наделенному властью. Северянин в сердцах стукнул кулаком по полу. Что ж за жизнь такая? Жрать не дают, пить не дают, да еще и тетками дорогими дразнят. Требовалось время, чтобы сосредоточиться на том, что щебетала эта пташка. Из всего услышанного, северянина заняли только два слова, которые запали ему в память. Первое – это «Ратез». Таким словом его называл тот странный узкоглазый благородный, которого звали, в свою очередь, тем самым Брианом, о ком и говорили те двое на своем собачьем языке. Он схватил женщину за руку, но не сильно, а просто чтобы убедиться, что она настоящая. - Почему уже двое зовут меня Ратезом? Кто такой господин Бриан? Байма, я вижу в твоих глазах радость. Похоже, ты знаешь, откуда я. Расскажи мне. |
| Автор: Hamshir - 27.4.2016, 04:59 |
| Сначала Хамшир, наблюдая за сменой выражений Ратеза, подумала было, что надо повторить сказанное медленно и по слогам. Но потом вроде воин пришел немного в себя. -Откуда ты?-повторила она- Когда мы познакомились, ты назвался Ратезом из Найя. Потом оказалось, что у тебя еще есть имя Аггей. Аггей- твое детское, родовое имя, а Ратез- имя воина, которое дал тебе Демир, когда ты перешел к нему на службу. Та страна, откуда ты родом, была разделена на две части. Одной правил Кратипп, а другой Демир. А потом пришла империя и завоевала вас. Ты тоже сражался там, в той войне. Потом... Потом ты много странствовал, наемничал наверно, но я мало что об этом знаю. Ты помнишь Риан? Она эльфийка, вы как то связаны, она чуствует, когда с тобой что то не так. Женщина сделала паузу давая Ратезу время осмыслить и может что то вспомнить. |
| Автор: No4ka - 27.4.2016, 07:23 |
| Cеверянин жадно ловил каждое слово, но избегал смотреть на женщину прямо – мало ли что может случиться… Имена Демира и Кратиппа царапнули память, но северянин вспомнил только, что они когда-то значили в его жизни все, и еще то, что оба они давно, очень давно… - Смотри, эта добрая госпожа рассказывает тебе о мертвецах. Неужели больше не о чем поговорить с женщиной? Ты меня разочаровываешь. Мысль прозвучала как насмешливый голос, но кому из призраков прошлого он мог принадлежать? Ответа не было. Слова женщины о наемничестве и странствиях тоже походили на правду, но услышав слово «эльфийка» северянин понял наконец, что с ним играют. Все встало на свои места. Богатая госпожа увидела зверя на цепи и пришла позабавиться, подмешивая в правду небылицы, которые доверчивый дурак примет за чистую правду. Он мог часы и дни напролет сидеть здесь неподвижно, глядя в никуда, пока госпожа не потеряет интерес и не уйдет, но кое-что она все же знала и это следовало использовать. - Кто такой господин Бриан? – повторил он самый важный вопрос терпеливо и настойчиво. – Кто эти двое? |
| Автор: Hamshir - 27.4.2016, 10:53 |
| Ратез смотрел куда то вбок, оставалось только догадываться, почему. -Те двое, что за столом? Это господин Таг Шаан, хозяин этого места и господин Гэлион Торн, брат Бриана. Не знаю, встречался ли ты с ними раньше, я их увидела только тут, а господина Гэлиона- только сегодня. Господин Бриан- сосед господина Шаана, мы встречались с ним раньше, у Дагрешей. Ты помнишь Теаса Дагреша, Ратез? Ты был его правой рукой. Ты выиграл войну для него. А потом пропал. Тебя все искали, ты знаешь? Долго искали, очень долго. Весь перевал облазили. |
| Автор: Риан - 27.4.2016, 12:08 |
| - Вижу, что не ошибся в тебе, - Таг Шаан не скрывал, что доволен. Едва ли он доверял своему «гостю» хотя бы на волос, но пока тот находился в полной зависимости, этот почти ритуальный обмен фразами подтверждал: оба собеседника принимают правила игры. – У Бриана две сотни чужеземных головорезов, которых он привел с войны, среди них и конница, и пехота. Получить свежие известия о расположении этих скромных войск не составит труда. Подумай, что понадобится тебе для возвращения своей земли, а я позабочусь о том, чтобы отыскать для тебя это. Конечно же, мои люди не могут участвовать в вашей семейной ссоре, но чем дальше, тем больше становится в наших краях чужестранцев, которым все равно, за кого сражаться, - хозяин покосился на чужестранца, который по всем признакам выглядел как самый настоящий наемник, только уже староватый и мало пригодный к службе. Именно в этот миг от парочки, сидящей у колонны, раздался гулкий грохот и взволнованный перезвон цепей, с которым пленник ударил кулаком по полу. - Эй, Байма! Скажи ему, если испортит доски, я заставлю его выгрызать новые зубами полировать его же кровью, пока они не станут такого цвета, как и остальные, - беспечно крикнул он наложнице. Причин беспокоиться за нее не было. Случись что, в худшем случае это животное успеет пнуть ее или укусить, но от этого не умирают. – Победа, несомненно, будет за тобой, Гэлион. Но скажи мне, не доводилось ли тебе думать, что наша страна давно нуждается в реформах? Ведь по сути Нарранфия – это мозаика из наделов, и каждый из льеров сам за себя. Каста, вот к примеру, твоя каста воинов – это, конечно, сила, но сила никем не управляемая, более того, бесполезно растрачиваемая в необходимости всегда следить за своей спиной. Корона слаба и бесполезна. Довольно сказать, что последнюю войну устроили только с тем, чтобы избавиться от вольнодумцев и слишком горячих льеров, а заодно почистить их земли от лишних людишек. Я простой торговец, и моему дому не угрожает такая участь, но больно видеть, как цвет Нарранфии, лучшие из лучших так бездарно гибнут лишь для того, чтобы развеять чьи-то страхи. Скажи мне, Гэлион Торн, не думаешь ли ты, что место на вершине должен занимать тот, кто в силах его добиться и удержать, а не тот, кого поставит верховодить толпа, прикрываясь речами о божественности и святости? |
| Автор: Zybr - 27.4.2016, 12:37 |
| Гелион лукаво улыбнулся, понимая, куда клонит его собеседник. Просто избавиться от Бриана с помощью его брата уже было бы неплохим достижением, но заручиться ещё и поддержкой. Признаться Шаан не зря был тем, кто он есть и в глазах Торна высветилось некоторое уважение. Таг Шаан бы лумён, последователен, амбициозен, он и осторожен. Сам Гэлион также бы не отказался от места, о котором упомянул его собеседник, но и место рядом, пускай и чуть в тени его вполне бы устроило. Пока. Тем временем желудок Гэлион с удовольствием насыщался предложенными угощениями и сам Торн всё больше оживал. Хотя вино всё же слегка помутняло разум - с непривычки. Но отказаться от него Торн был не в силах. Слишком долго он был вдали от этих маленьких радостей. - Две сотни воинов кажутся мне совсем малым войском, чтобы ввязываться в войну с соседями. А Бриан не дурак,- многозначительно заметил Гэлион. |
| Автор: Риан - 27.4.2016, 14:08 |
| Приказы господина Бриана были приняты к исполнению, и очень скоро у господина зарябило в глазах от солдат, спешащих с разными поручениями. Еще большее оживление вызвало предложение переехать поближе к замку: тут и там соседи, родственники, спорили друг с другом, насколько это хорошая идея. Здесь, как можно дальше от границы, жизнь казалась безопаснее, но даже крестьянин способен понять: если отсюда уйдет большинство, оставшимся не будет радости жить среди заколоченных домов и зарастающих бурьяном огородов. Времени оставались еще целые сутки, но на глазах у Бриана какой-то мужичок несмело заговорил с десятником, чертя что-то в воздухе и загибая пальцы. Гарнис послал, не иначе, самых сообразительных из своей сотни, и результатом того стала встреча старост с господином, устроенная в пропахшем перегаром доме, а в саду одного из покинутых домов. Там расставили скамейки для старцев и самое приличное кресло, какое только сумели найти, для господина. Сад проверили и оцепили, держа любопытных на расстоянии. А узнать, что именно господин будет делать со старостами хотелось, конечно же, всем. Краем уха Бриан слышал из жиденькой толпы разговоры о том, что не иначе как их сочли предателями, признавшими власть соседа даже не попытавшись отстоять землю и имя льера Торна, но те, кто боялся этого всерьез, должно быть, уже обживались на новом месте под крылом Шаанов. Собранные для встречи с господином старейшины не выглядели счастливыми и не только потому, что вчера у них была не по возрасту веселая ночь. Эти люди волей-неволей понимали чуть больше, чем жители их деревушек, и в первую очередь – то, что господин Шаан не мог отдать землю подобру. А раз так, то отнятого у него куска пирога он не простит. Кому будут мстить? Уж точно не лично господину Бриану. Однако, тот и сам был не подарком. Старики стояли кружком и глядели на господина с явной опаской. Как будто несколько дней назад домой вернулся не наследник рода, а опасный непредсказуемый чужак. |
| Автор: Риан - 27.4.2016, 14:21 |
| - Может быть, и не дурак, но с войны вернулся не тот брат, которого ты помнишь. Неизменным осталось только его помешательство на благородстве и чести. Я ведь охранял вашу землю целых два года, после того, как оставленную Брианом горстку бойцов дорезали Шены, но получил за это только обвинение в воровстве и вызов на дуэль. Вероятно, мне следовало выбрать своим оружием счетную книгу. – Господин Шаан изрядно лукавил, подчеркивая, что помнит свое происхождение и занятие. Едва ли он мог стать таким же хорошим бойцом, как те, кого готовили к этом с детства, но уж точно не был беспомощным мешком с деньгами, которому любой дурак может воткнуть нож в брюхо. Его речи и дела были так же далеки от того, что пристало человеку этой касты, как они с Брианом Торном – от братской любви. – И коль скоро благородный господин Бриан желает вражды, я сделаю все, чтобы он получил ее сполна. Две сотни чужеземцев – не великая сила, тем более, что они рассеяны по всему наделу. Можно послать шенов, но вопрос в том, как ты потом выкуришь их со своей земли. Предпочтительнее найти профессионала с небольшим отрядом, который просто переловит их по одиночке. Даже если Бриан поймет, к чему идет дело, пополнить ряды ему не откуда. Я позабочусь о том, чтобы через нашу границу не прошмыгнула и кошка, не говоря уж о подкреплении. |
| Автор: Zybr - 27.4.2016, 14:42 |
| - А почему бы не избавиться от самого Бриана? Выманить его из норы и перебить вместе с теми, кого он с собой возьмёт.- высказал предположение Гэлион. - Тогда нанятые им головорезы либо разбегутся, либо примкнут ко мне в поискам наживы. |
| Автор: Риан - 27.4.2016, 15:34 |
| - Не нанятые, а присягнувшие, - уточнил Таг. - Среди них вполне может найтись хитрец, который переметнется к тебе, только чтобы воткнуть нож в спину. Но это дела будущего. Убить Бриана - отличная идея, и необходимая мера, ведь с ним нельзя договориться. Но ты в бегах, и не можешь вернуть себе надел на законном основании. Наследником станет его старший сын, а когда ты перебьешь всех детишек, земля отойдет Короне. Тебя же схватят и вернут обратно на каторгу, или, может быть, казнят. Потому я и говорю, мой добрый сосед, о том, что нам необходимы перемены в стране. Пока все остается по-старому, у тебя нет шансов, кроме как вечно прятаться или покинуть страну. Тебе нечего терять, так почему бы не стать тем, кто принесет нам всем новый век? Впрочем, если это слишком масштабный план, можно снова устроить суд и доказать, что обвинение, по которому тебя признали виновным, было ложным. Для этого тебе понадобится деятельное участие брата и новый обвиняемый. По-моему, устроить переворот все-таки проще. |
| Автор: Zybr - 28.4.2016, 13:23 |
| - Похоже мой выбор невелик,- усмехнулся Гэлион,- при нынешней власти своих земель мне не вернуть. Торн откинулся назад, в очередной раз пригубив вино. Задачка предстояла непростая, почище побега, который он планировал. Забавно, что в итоге вышло почти так, как он и хотел, с некоторыми небольшими нюансами. От этих воспоминаний Гэлион слегка поморщился. - А что за старший сын?- поинтересовался мужчина,- Что он из себя представляет? Если избавиться от отца, то хватит ли у занявшего освободившего места продолжить дело родителя? Или струхнёт? Поддаётся ли он влиянию? |
| Автор: No4ka - 28.4.2016, 15:54 |
| Северянин уже привык к тому, что воспоминание о господине Бриане вызывает у него зуд в плечах и спине, но теперь оно вспыхнуло перед глазами ярко, как солнце. Раз за разом этот благородный господин со снисходительным видом поучает его, как надо жить и поступать, а потом ведет к столбу с перекладиной и парой ремешков для рук, чтобы потом снисходительно посочувствовать: «Эх ты, солдафон, опять вляпался в какое-то дерьмо…». Человек с добрым сердцем, который ставил благородство и справедливость превыше всего, даже превыше верности и здравого смысла, не говоря уж о своей совести. Один из самых странных людей, что встречались северянину на жизненном пути – не жестокий, но полагающий жестокость основой порядка, а себя – его хранителем и стражем. Оттого, наверное, этот узкоглазый никогда не был в мире с самим собой и этой раздираемой надвое натурой делал жизнь окружающих невыносимой. Жизнь… И службу. Жизнь и службу и да будут свидетелями тому Боги! …Он стоит на одном колене посреди конюшни, и неотрывно смотрит в по-взрослому серьезные глаза благородного мальчишки, который только что, сам того не зная, за толику человечности купил доверие загнанного в угол, отчаявшегося бродячего пса. Невыносимо горит кожа, когда на ней проявляются знаки новой клятвы, самой страшной из тех, что может дать гаэтец. Нерушимой клятвы. Снова Бриан, уже начальник охраны. Так буднично, так обычно говорит что-то вроде «Я рассказал обо всем Теасу, не удивляйся, если он будет тебя спрашивать», и протягивает мешок монет. Деньги жгут руку, обида и непонимание обжигают душу, хотя она давно уже должна была зачерстветь до полной нечувствительности. Верно, с душами это происходит так же, как со спиной – чем больше шрамов, тем больнее каждый новый удар плетью. Два шпиона, которые имея службу и присягу в одной стране, получили ее же у врага. Судьбы играют с людьми злые шутки. Он хотел быть полезным Теасу. Что же может быть полезнее такого долгожданного повода для войны, который их император ищет уже несколько лет? По крайней мере, когда с них с Брианом заживо снимут шкуру, парень получит повышение… - То, что я попал в твое окружение - это не иначе как воля Богов, - с искренним убеждением говорит Ратез. Он отлично знает, что предательство есть предательство, даже если совершено заложником обстоятельств, но хочет напоследок побыть честным с молодым господином. Все закончится здесь и сейчас. Можно было бы помечтать о милосердном ударе кинжалом, но даже самый добрый аристократ не упустит такой возможности послужить своей стране. - Если бы не их воля вряд ли мы бы когда-нибудь встретились. Я - простой человек, который обычно делает за кого-то грязную работу, не больше. Я же говорил уже, что должен Инграну свою жизнь, он обещал отпустить меня, если я помогу Бриану найти вашего отца… …И не верит своим ушам, когда вместо приказа связать шпиона и бросить в застенок слышит такое спокойное признание в не меньшем предательстве: он-де, Теас Дагреш, не думает, что от войны с Аленной будет польза для его дома и всей империи, а значит, сделает все, чтобы она не состоялась. И Ратез из Найя не был бы Ратезом, не был бы гаэтцем, если бы тут же не открыл рот, чтобы напомнить: благородный господин не может, не имеет права выбирать между своим родом, своей империей и жизнями двоих неудачников. У него есть служба, долг и клятвы, которые избавляют от такого выбора раз и навсегда… Война. Затянувшаяся на годы война в Данниаре, который так похож на его родину, что невозможно смотреть по сторонам, не видя призраков. Снова измена, и для того, чтобы отстоять провинцию, они сами преступили все законы, приказы и уже так давно навоевали себе на трибунал, что это больше не имеет значения. Ночь перед боем выдалась теплая, ясная, безмятежная, словно самими Богами отпущенная для того, чтобы каждый мог наглядеться на звезды, здесь, в горах, гроздьями висящие прямо над головой — только протяни руку и сорви, как посеребренную инеем рябину… - Итак, у нас две с половиной сотни обученной пехоты и полторы — лучников. Согласно приказу? мы примем на себя основной удар. - Теас говорит спокойно, чуть насмешливо, как всегда. – В своем великодушии Повелитель дозволяет нам пасть с честью, чтобы не держать ответ за свои поступки. Я возглавлю атаку и приведу нантийцев к распадку; мое знамя и, к примеру, ложная попытка прорваться вниз — то, что нужно, чтобы сорвать с места половину гарнизона, если они не хотят отвечать перед своим полководцем за упущенную возможность. Ты встретишь их во главе пехоты. Твое присутствие, стойкость и отвага удержат наши ряды в строю достаточно долго, чтобы там, снизу, успели прорваться. По словам Повелителя, взяв заставу, они ударят в тыл нантийцам. Проклятье, Ратез, он мог бы быть честным, хотя бы отправляя нас на смерть… Самого боя он почти не помнил, помнил лишь то, что Теас не ошибся – подмога подошла не раньше, чем все те, кто был не нужен Повелителю в новом мирном Данниаре, окрасили в красный воды речушки Серебряной. Приближающийся отряд и был последним, что видел Ратез до того, как пропущенный удар отправил его в темноту… Если бы два наемника, деловито путающие северянина, удосужились глянуть на него, вряд ли бы они так торопились. Когда до Ратеза запоздало дошло, что с ним собираются делать, он чуть было не впал в отчаяние. Воды он боялся хуже огня, плавать он не умел и уже успел попробовать потонуть дважды, потому перед стихией испытывал чуть ли не суеверный трепет. Крепкие руки вышвырнули северянина за борт и тот не удержался - закричал. А потом вода обожгла ледяным дыханием зимы. Холод был такой, что на мгновение показалось, что вот она, смерть, подбирается, не ее ли руки вцепились в нутро, сжали сердце? Вода сомкнулась и запаниковавший Ратез глотнул воду в полной мере, разом потеряв, где небо, где земля. Соленая вода ободрала легкие и горло, заставив судорожно вздохнуть еще раз. Веревка натянулась, выдернула на поверхность и утащила под воду снова: корабль на месте не стоял. Вечность спустя его вытащили и швырнули на палубу. Мир сузился до адской боли в груди. О чем там спорили люди? Ему было все равно. Его тело требовало от него всех усилий, чтобы дышать, награждало адской болью и кашлем за каждую попытку, даже холод отдалился на долгие мгновения, но когда вернулся вновь, Ратез глянул на человека, который явно схлопотал по морде. Северянин где-то видел уже такой взгляд, мог поклясться, что сейчас смотрит похоже. Взгляд человека, отчаянно боящегося попасть обратно в клетку. Он вроде бы даже знал его или видел когда-то, но имя ускользало, ускользало положение и звание, вместе с тем росла какая-то решимость. Закончить все это здесь и сейчас. Третий раз за день решится свести счеты с безумной жизнью и упорством осла делать и делать последний шаг за черту, пока наконец от него не открестятся даже Боги. Мы сделали все, что смогли... Главное, чтобы все эти угрюмые люди раньше времени не поняли, не остановили. А так шаг за борт, руки связаны, пока поймут что к чему, то и ловить некого. Прости меня, Демир, я нарушаю свой обет перед Богами, данный тебе в день твоей смерти. Я клялся жить, невзирая ни на что, но ты бы знал, о чем просишь. Предки заждались. Я пойду. Ратез поднялся на неверные ноги, он знал, что никто не ждет от него безумных поступков, по правде он и не верил, что ему это будет под силу. Он стоял, на ветру, чувствуя как подкашиваются ноги, собирался с силами на один рывок. Туда... до борта, а потом в бездну. Один прыжок. Один полет. Немного муки и.. конец. И пусть кого хотят представляют там своим владыкам в Нанте. Хоть труп, порубленный по частям. Мертвым все равно. Ему казалось, что он только думает об этом, а тело сделало все за него… Тронный зал Повелителя Таррегской империи он видит впервые, и как по насмешке судьбы, снова в качестве преступника. Посмотреть на судилище явилась, кажется, вся столица, а ведь это только знать… Много же у империи благородных. Повелитель не обращает на собравшихся никакого внимания, ему интересны двое, замершие посередине зала. Один стоит на коленях, скованный и, как всегда, раненый, второй прямо и смотрит в глаза императору. - Ты утверждаешь, что с этого человека, взятого в плен как командира левого крыла нантийских войск в битве против объединенных сил империи и Халли, должны быть сняты все обвинения в государственной измене? Докажи. О чем тут говорить, одного вопроса достаточно для не самой быстрой и легкой смерти. - Я, Теас из дома Дагреш, даю слово: все действия Ратеза из Найя в Нанте были совершены по моему приказу. Готов ответить за слова и дела этого моего человека, и всех остальных. Я отправил его туда, чтобы подобраться к Венду вплотную. Замысел удался, мой человек получил пост командира и в решительный час управлял своим флангом так, чтобы обеспечить нам победу малой кровью. Ложь, ложь, ложь, и об этом знают все трое. Уверенный, что господин предал и продал его Нанте, Ратез сражался за нее с равной ненавистью к обеим сторонам, и уж точно не играл в поддавки. Говорить об этом не было смысла: старик в золотом венце видел их обоих насквозь и выбор, сделанный молодым Дагрешем, ему не понравился. Что толку от человека, способного малой кровью выигрывать войны, если он непредсказуем и следует не долгу, а своей совести? Такие годятся только для одного – из них выходят отличные павшие герои. - Слушайте мое решение! Теас Дагреш привел под знамя империи землю, называемую Нантой, и земли, называемые Халли. За эти заслуги ему и его соратникам будут прощены военные преступления, которые они, все же, совершали из рвения в служении империи, а не из злого умысла. Во избежание повторения таких проступков Теас Дагреш назначается на посольскую службу и отбывает на юг будущей весной. Золотой венец императора золотился рассветным солнцем, пуская в толпу легкомысленные солнечные зайчики, когда Ратез, затаив дыхание, не слыша музыки и не видя ничего вокруг, нес это украшение на бархатной подушке по бесконечно длинному ковру. Вот оно, то, ради чего было пролито столько крови, выиграно столько битв, разбито столько судеб. Всё было не напрасно. Символ высшей власти, который для Ратеза ничем не отличался от самой высшей власти, вызывал в нем и благоговейный трепет, и невероятное облегчение: все закончилось. Победа. Теперь все будет по-другому. Пять ступенек на празднично украшенное возвышение, где его уже ждет Повелитель. Только сейчас Ратезу вдруг бросилось в глаза, что со времени их первой встречи прошло три, если не четыре года, и мальчишка с глазами взрослого давно уже вырос в мужчину. Трудно не заметить, когда, преклонив колено, он все равно не становится сильно ниже тебя. - Ну же, Ратез, признайся: ты просто все эти годы мечтал поставить меня на колени, - негромко и очень-очень серьезно говорит ему Повелитель, и тут же становится понятно: не вырос. – Корону не урони. Кто-то громко зачитывает славословия, положенные по случаю, молчание толпы готово прорваться одобрительными криками, сейчас в воздух полетят цветы и шапки, а Ратез ничего больше не видит и не слышит, потому что его разбирает счастливый смех и очень трудно удержаться, не заржать в голос, потому что на душе такая легкость, такая свобода… Тоска такой же силы, как недавний Зов, захлестнула с головой. Невыносимо чувствовать, что ты должен бежать со всех ног, должен быть в другом месте и в другое время, но вынужден заниматься пустяками, когда там, быть может, решается вопрос жизни и смерти. Он посмотрел на свои скованные руки и разозлился на то, что кто-то смеет его сдерживать, но злость не сделала железные кандалы стеклянными. - Да, я помню. Их всех. В таком случае, не понимаю, что я делаю здесь? Я должен уходить. Меня ждут. Кажется, я опять оставил Теаса в самый неподходящий момент. Госпожа, я не помню тебя. Но если ты все это знаешь, значит, ты была рядом. А если так, как ты оказалась здесь? Как далеко мы от... дома? |
| Автор: Риан - 28.4.2016, 18:51 |
| - Ему всего пять лет, - отмахнулся господин Шаан. - Как, впрочем, и младшему. Большую угрозу представляет собой жена Торна, она смелая женщина, и способна на отчаянные поступки. Такая вполне может искать поддержки по соседям и даже попытаться собрать свою армию. Но она чужая здесь, и не найдет ничего, кроме смерти. Я заберу ее себе, пусть Байме не будет так скучно одной. А вообще забавно, Гэлион. Выходит, у вас с братом общий интерес в смене порядка. Он слишком долго странствовал, и сперва привез с собой иноземную жену, которая знать не хочет наших обычаев и даже одевается по северной моде, а теперь с ним две сотни разбойников, которых он всерьез намерен поселить среди людей. Представляешь, он уверен, что они захотят стать такими же, как настоящие люди, рожденные в Нарранфии. Но мы-то с тобой знаем, что вернувшиеся с войны тяжело принимают всяческие правила и им трудно объяснить, почему они должны поступить так, а не иначе. Если у их хозяина еще хватит на это влияния, то что будет, когда они смешаются с местными и начнут доказывать свою правоту так, как привыкли? Люди боятся его и говорят, что льер Торн - чужой, хотя и владеет землей по праву. Выходит, что если Бриан хочет сохранить все, как есть, он вынужден будет строить в своем наделе этакое маленькое государство со своими законами и порядками. Либо же примкнуть к восстанию и изменить мир так, как это давно следует сделать. |
| Автор: Бриан Торн - 29.4.2016, 11:35 |
| Льер проводил долгим взглядом Хорта, слушающего мужичка и, дождавшись, когда десятнику шепнёт вестовой о том, что господин что-то от него хочет, поднял руку с открытой ладонью, затем развернул к себе и, сжав кулак, опустил. "Внимание" и "Доложить". Пусть десятник отнесется с вниманием к словам местных и позже расскажет о них. Впрочем, он и сам не дурак, хоть и носит должность всего лишь десятника, а на деле в той же крепости и сотней править может. Почета ему и уважения хватает не только со стороны подчиненных, но и со стороны господина, при этом должность вроде не великая и не отделяет десятника от простого люда, что только на пользу дела. Поэтому и есть возможность у человека поговорить с Хортом как может, не тратя время на избытки вежливости и осторожность. Сам же Хорт способен завоевывать уважение хозяйственников своей деловитостью и житейским умом. Жаль такого человека в крепости держать, его бы сделать поверенным делами на земле, если сам того пожелает. Но это позже, когда жизнь начнёт налаживаться, то есть, очень не скоро. Льер присел на краешек кресла первым, бережно уложив ножны, вынутые из-за пояса, поперёк ног, опёр на них локти и накрыв одну ладонь другой. Стращать стариков или обижаться на них не имело никакого смысла. Пришли Шааны с оружием, заявили свои права на земли и что тут поделаешь? Кто мог драться был на тот момент или мертв или забран Брианом в поход. Да и нападения шенов вдруг сразу прекратились. Прямо волшебство или удивительное совпадение - караванщики и их охрана смогли обезопасить земли лучше настоящих воинов при том, что заставы уже были уничтожены и самое удобное место для сдерживания шенов было потеряно. Ну точно, колдовство, не иначе. Мирный народ если о чем и догадывался, то виду не мог подать - поспорь-ка с воином, который может ткнуть копьём и всё, спор окончен за отсутствием одной из сторон. Льер дождался, пока остальные сядут и заговорил с видом серьёзным, но не грозным: - Мне доложили, что вам не дали разойтись. Если кто-то всё же желает уйти и сбежать из моих владений, то лучше сделать это прямо сейчас. С моей стороны не будет ни запрета, ни преследования. Вот вернуться вряд ли сможете, есть подозрение, что Шааны сюда никого не пропустят. Если таковые есть, уходите сейчас. К тем, кто считает эту землю своей и готов остаться на ней жить и работать себе во благо, у меня есть разговор. Бриан сделал паузу, позволяющую уйти тем, кому этого захочется. Он совершенно точно не собирался посвящать в свои планы перебежчиков и тратить время на их переубеждение тоже. Есть множество других дел, на которые можно это самое время употребить. Убедившись, что желающие уйти уже брались, а остальные приняли решение хотя бы его выслушать, льер снова заговорил: - Известие о том, что я умер, заставило часть людей уйти. Известие о том, что я жив так же заставило людей уйти. Не понимаю. Расскажите-ка старцы, что в этих землях происходит, много ли людей сейчас осталось и готовы ли вы остаться на этом месте, если наши воины тут возведут укрепления... на всякий случай? Оставлять эти края совсем без жителей неправильно, так я уверен. |
| Автор: Риан - 29.4.2016, 20:16 |
| Получив разрешение, двое стариков немедленно удалились. Остальные переглядывались между собой, хмыкали в бороды, набирались смелости. Наконец слово взял самый древний дед. Не то потому, что пользовался уважением более прочих, не то потому, что уже славно пожил на свете. - Не гневайся, господин, если ты хочешь знать, мы расскажем тебе, как есть. Недовольство среди людей началось не вчера, оно началось сразу после твоего возвращения. Распри между последними в роду братьями, когда позаду на границы глядит Шаан со своей полусотней родичей, а спереди точат ножи шены – не то, что вселяет в крестьян надежду. Еще пришедшие от Галфала болтают, что господин нарушил обычаи, и тем навлек на нас все нынешние беды, но спросишь их, какие такие обычаи – молчок. Боятся. Старик выдался и присел на лавку, держась обеими руками за клюку. Речь подхватил другой. - То, что ты забрал наших сыновей, а привез назад чужаков – это горе. Никто не смеет винить тебя в том, что люди гибнут на войне, и люди благодарны за хоть таких защитников. Но что будет дальше? Мы уже окончательно запутались, чьи люди приходят за добром по приказу, а чьи – просто мародеры и разбойники. Если своих еще как-то можно было отличить, то чужаки все на одно лицо, и они не отчитываются перед нами, есть ли у них твое дозволение. Когда твои люди искали по домам, никто не спросил у живущих рядом, а пустые ли это дома, или может быть, хозяева еще вернутся? Рано или поздно твои солдаты поселятся где-то рядом с нами, женятся. Станут нашими соседями. Вот только с чего бы им жить по нашим порядкам и традициям? Они прошли войну и уже ничего не боятся. Среди крестьян они станут как волки среди овец, творить, что хотят. Наши молодые мужчины этого не потерпят. Мы тоже не склеены из риса, и не позволим чужакам смущать умы. Наш мир, господин, держится на том, что молодые перенимают жизненную науку старших и не смеют нарушить порядок, заведенный пращурами. Что будет, когда рядом с ними заживут те, для кого нет иного закона, кроме своих желаний? Для кого нет ничего святого? Возмущение спокойствия, драки, убийства и повсеместное растление умов. Смешаются касты, дети перестанут слушаться дедов и тебе придется каждый день судить своих крестьян за преступления, которых не было бы, кабы не дурной пример. Этого, господин, страшатся те, кто смотрит в будущее. - Прости, господин, что мы не пришли к тебе со своими страхами и чаяниями, но на этих землях так давно не было никакого суда и закона, что может статься, мы разучились жить по заведенному свыше порядку. Как известно, в тех местах, где порядка нет, честные люди разбредаются во все стороны, ища лучшей доли, а дурные теряют человеческий облик. |
| Автор: Hamshir - 1.5.2016, 13:11 |
| Судя по лицу Ратеза, что то он все таки вспомнил. По крайней мере какое то время он выглядел как человек, который видит что то свое, невидимое другим. Хотела бы Хамшир знать, что он там такое видит. Тихое счастье на лице воина сменилось дикой тоской, когда он вернулся в реальный мир. Он вспомнил. А Хамшир не вспомнил, и это кольнуло обидой. Которую женщина, конечно же, не показала. -Мы очень далеко от дома, Ратез. Не меньше полугода верхом. Хотя ты вовсе не выглядишь, как человек, который столько путешествовал под солнцем. И поскольку водного пути сюда нет, -наложница, и так говорившая негромко, понизила голос еще больше,- похоже, это дело рук Дамиана. Он же и отобрал у тебя память. Как она сама оказалась здесь приемная дочь господ Акклеменских старалась не вспоминать. Когда то в самом начале, когда дела кончались, а сон еще не приходил, Хамшир пыталась понять, на что рассчитывал император, посылая ее в Нанту с господином Геинмааром Лариатом. Неужто и правда она могла так подействовать на владыку Венда, что бы он отдал весь флот, кучу золота и что там еще в списке было, но просто не нашла к нему подход? Как Хамшир не крутила произошедшее в голове, так и не смогла найти ключ к успешному завершению своей посольской миссии и в конце концов просто перестала об этом думать. |
| Автор: No4ka - 1.5.2016, 14:11 |
| Северянин поднял было руку, чтобы почесать в затылке, с некоторым удивлением посмотрел на звякнувшую цепь, которая не позволяла этого, и тяжко вздохнул. - Точно помню, что был изрядно выпивший, а если я был выпивший, то значит полез в драку. Так бывает каждый раз – получил по голове и не знаю, как меня зовут. Кто такой Дамиан? Неважно. Вот что, дева. Соображать ты горазда, так сообрази мне то, чем можно разогнуть, сломать цепь или сбить оковы. Покуда ты это ищешь, я буду хорошим узником. Затем уйду, если хочешь, вместе с тобой, - он посмотрел на женщину с большим сомнением. Эта птичка живет в золотой клетке, но что ей может предложить беглый каторжник? – Теперь ступай. Я давно не видел женщины, а до тебя можно дотянуться рукой. И еще, - собранный суровый голос северянина стал вдруг кротким. Он превратился в «хорошего узника», которого и должны были видеть господа и стража, - не принесет ли добрая госпожа воды? Так пить хочется, что брюхо к спине прилипло… |
| Автор: Hamshir - 2.5.2016, 13:20 |
| Хамшир скептически посмотрела на воина, но не стала спрашивать, обнаруживает ли он себя после каждой кабацкой драки за полгода конного хода от дома. Потом оценивающе посмотрела на оковы. Да, сложная задачка. Ключа от них нет и простым кухонным ножом или другой случайной железкой их поцарапаешь разве что. Такую цепь разогнуть нужну такие инструменты, которые в кузне может водятся. Ну еще на возведении крепостных стен их можно найти. И как обьяснить кузнецу или строителям, зачем любимой наложнице хозяина понадобилось зубило? Не в складках платья же его тайком выносить. -Я принесу тебе инструмент, но не обещаю, что это будет скоро,- Хамшир поднялась, подозвала одну из служаном и велела принести еды. Потом поставила еду на положенную на пол накидку. Чем позже обнаружат новое украшение пола, тем лучше. Оставив узника с едой Байма вернулась к господину Шаану и заняла место у него за плечом. |
| Автор: Риан - 3.5.2016, 01:35 |
| - И изменить мир так, как это давно… - расслышал Гэлион откуда-то издалека. Он чувствовал, что засыпает, но не мог ничего с этим поделать – ни открыть глаз, ни поднять руки, ни сесть прямо, вместо того, чтобы заваливаться на подушки. Разум его, взбудораженный переменами одного короткого дня, продолжал бодрствовать, но тело, скованное дрёмой, отказывалось подчиняться. Должно быть, усталость, накопленная за годы каторги и дни тяжелого пути, наконец взяла свое… - Пусть тебе приснится Янтарный Дворец, - услышал он насмешливый голос Тага, и приказ страже «Всем выйти!». Никто не попытался возразить, что это де опасно, или узнать, что именно хозяин собирается делать со всеми этими людьми без посторонних глаз. Когда за уходящей охраной и прислугой закрылась дверь, Таг обратился к своей женщине: – Стоило же переводить целый кувшин вина и две меры порошка, чтобы его разобрало с одного кубка! Байма, пойди вылей это, и смотри, чтоб кто-нибудь не приложился. Потом вернешься. Сквозь сон Гэлион слышал, как легко прошуршало ее струящееся платье, и как удаляющиеся шаги хозяина замерли у противоположной стены комнаты, и все, что произошло позже. В отличие от белой госпожи, ее служанки откровенно боялись северного зверя, и морщили носики, обходя его по широкой дуге. Какой бы ни была их жизнь в этом доме, они явно не привыкли иметь дело с мужчинами, от которых грязь отваливается корками, шкура облезает лоскутами, а под ними в итоге открывается такая изрубленная рожа, что лучше вовсе не поднимать глаз. И, хотя на Байму они смотрели с ужасом и восхищением ее смелостью, повторять ее подвиг не хотелось ни одной. Однако, им все же пришлось подойти поближе, чтобы передать два маленьких подноса – один с тонкими узорчатыми мисочками, другой – с кувшином какого-то питья. Изящество дорогой посуды смотрелось дико и нелепо рядом с уродством пленника и грубыми оковами на его руках, да и переводить на него хорошую еду явно не следовало, но порядок был таков: до тех пор, пока желания Баймы совпадали с волей господина Тага, они выполнялись беспрекословно. Господин Шаан подошел поближе и долго, с любопытством разглядывал пленника, решая для себя, животное перед ним, или все же дикий, но человек. А решив, позвал кого-то на своем языке. На зов явился рабочий, нагруженный бряцающей при каждом движении сумой и небольшой колодой. Не задавая лишних вопросов, он расположился, знаками приказывал северянину подставить запястья или щиколотки, и с умением, выдающим многолетнюю практику, избавил того от кандалов. Соединяющая их цепь так и осталась приделанной к полу – на ее счет приказа не было. Когда Байма вернулась, северянин уже был свободен. - Иноземец, который засыпал землей Бриана из Торна, - заговорил господин Шаан на торговом языке, дождавшись, пока рабочий уберется восвояси, - и остался живым, чтобы через пару дней стравить друг с другом степь и Корону всего лишь несколькими словами. Для такого способного человека у меня найдется занятие получше, чем подпирать колонну. Поэтому я приказал снять с тебя цепи. Можешь не благодарить. Ты сейчас находишься в дне пути от замка Галфал – родового гнезда Торнов. Отправляйся туда, принеси мне головы Бриана и его сыновей. Если сработаешь чисто и тебя не заметят, кроме денег получишь место среди моих воинов. Если тебя узнают – заберешь деньги, и тебя выведут из страны. Приведи жену Бриана и его дочь живыми и здоровыми – получишь в награду женщину, на которую пялишься даже тогда, когда я говорю о твоей судьбе. Мне она надоела. На все тебе срок шесть дней, этого будет довольно. |
| Автор: No4ka - 3.5.2016, 10:41 |
| Северянин, который долго ждал, когда нежное создание в полупрозрачном одеянии наконец-то решится к нему подойти на расстояние вытянутой руки, выхватил у нее из рук поднос, зарычал и попытался схватить край одежки. Потом, удовлетворившись произведенным впечатлением, нисколько не стесняясь, залез руками в миску и начал запихивать все, что было там, в рот. Манеры? Оставьте для благородных! В конце концов, они сами хотят видеть в нем зверя. Пускай получат. Когда появился кузнец, северянин уже отяжелел от внезапной сытости, и вместо того, чтобы наблюдать за тем, как кузнец зубилом сбивает заклепки при помощи молотка, лениво рассматривал убранство, но взгляд его все равно соскальзывал в сторону двери, куда ушла женщина с каким-то кувшином в руке. Он пытался ее вспомнить, и какая-то мысль неотвязно крутилась вокруг неправильности происходящего. Внутренняя уверенность в несправедливости, происходящей на его глазах, но в чем именно эта несправедливость заключалась, он не знал. Краем глаза северянин заметил, что его южный «приятель по каторге» тоже осоловел и заснул за столом, и задумался об этом, но женщина вернулась, и снова безраздельно завладела его вниманием. До него не сразу дошло, что хозяин дома обращается именно к нему. Понадобилось некоторое усилие воли, чтобы оторваться от собственных мыслей и сосредоточиться на том, что ему сказали, поэтому северянин молчал где-то с двадцать ударов сердца прежде, чем нашелся, что ответить. - Раз уж ты просишь, благодарить не буду. А если я не буду благодарить, то зачем мне соглашаться на твое предложение? Впрочем, предвижу, что ты будешь угрожать мне смертью, и поэтому я согласен на оба предложения разом. Однако, я и понятия не имею, где находится этот ваш Галфал. Более того, солдаты твоего соседа знают меня в лицо. И если ты хочешь, чтобы я исполнил то, что мне поручено, укажи хотя бы место, где можно проникнуть в эти владения, минуя патрули. |
| Автор: Бриан Торн - 4.5.2016, 12:18 |
| Бриан слушал стариков и поначалу не понимал ни одного предложения - слишком дико они звучали. И говорил их не какой-нибудь чужак, нет, произносили эти речи те, кто жил в этом наделе ещё до того, как сам льер появился на белом свете. Поэтому списать на плохую память не получилось бы, даже если бы они попробовали, тот факт, что "распри" начались задолго до возвращения Бриана. Возвращался-то он откуда? Из отнюдь не добровольного изгнания, обвиненный в убийстве собственного отца. Эта история снова колыхнулась рябой трясиной боли и льер привычно пересчитал острые углы воспоминания. Отравлние отца. Обвинение отцом старшего брата, долгая ссылка после смерти отца, возвращение с женой, поиски следов, случайные свидетели... торговец на суде, ссылка брата, война. Последнее тоже готово было распасться на горсть следов на собственной шкуре, но господин быстро остановил расползание мыслей по древку. Эти старцы говорят о "распрях", будто Бриан вернулся и избавился от Гэла ради... чего? Власти? Изначально он, младший брат, должен был заниматься именно тем, чем занимался на войне - управлять отрядами, в то время, как старший брат тянул лямку всех переговоров, общего управления и мог собой не рисковать, отправляясь в бой. Две руки для одной цели. И старцы вдруг говорят о распрях, будто не было изгнания Бриана? Или это не воспринималось как начало распрей, а было... необходимой мерой. Льер почувствовал, как его пробил жаром. А что, если Гэл его убирал с доски, не рассчитывая, что младший брат ускачет за десяток стран и вся связь с ним будет потеряна? Что, если отравление отца и свидетель этого отравления из касты купцов связаны с отравлением гарнизона Галфал куда как позже? И снова у нас тут на сцене купцы. Бриана второй раз прошибло жаром. Надо разбираться со всеми этими историями, пока у него есть силы и время. Жаль только, что самого Гэла уже не спросить. Трёх лет на руднике не вынесет никто. - "Распри" для меня начались со смерти моего отца и изгнания младшего сына, то есть, меня, старцы. Или я чего-то не знаю? Вы, конечно, будете говорить осторожно, поэтому можете начать со слов "ходят слухи". Бриан подумал и добавил уже по другим вопросам, которые были, к сожалению, сейчас не менее важны: - Вы так говорите про присягнувших мне, будто свои ребятки у вас не буянили, после горилки дров не ломали, коров в колодцы не засовывали, баб не воровали. А ведь мои люди были такими же сыновьями гончаров и землепашцев, только растили они рожь и пшеницу, а не рис. Они точно такие же люди, хоть жили без каст. Так ли это - увидите сами. Они будут составлять основу моей постоянной армии. Да, я не буду больше каждый год брать себе на службу ваших мальчишек, но тем, кто придёт сам, а я его сочту годным, будет служить мне четыре года и получать за то жалование, а надумает сделаться военным, тогда и жалование по чину. Хватит детей необученных в бой кидать. Вы говорили, традиции нарушаю? Вот теперь скажите, как это плохо, когда вашим дитяткам служба хуже полона казалась, а сейчас получается и скрываться не надо. Никто просто так на войну не возьмёт. Но и настоящим мужчиной не станет, не почувствовав тяжести копья у бедра. Так что сами будете решать, пойдет ли кто мне на службу или дома останется крестьянское платье изнашивать. Что же до оставленных домов... Ушедшие, как я сказал, не вернутся, не пропустит их Шаан обратно. Как питон попробует удушить, понятное дело. Вот только скажите-ка мне, отчего вдруг мне заботиться о людях, которые судили, рядили и решили за меня, даже не услышав и кинувшие эту землю? Нет у них на землю больше права. Она достаётся тем, кто готов её своим трудом и кровью защищать. Зубами за неё биться, если понадобится, а не кидать и надеяться, что за ним приглядят. А коли так, то их дома, скотина и прочее имущество становится моим и я его выдам тем, кто останется на своей земле и сможет с этим хозяйством управиться. Делянки беглецов вернутся ко мне, а от меня к оставшимся, вот моё слово. Надумают вернуться, пусть идут сначала к вам и объяснят, почему вас одних бросили, а уж потом к Хорту, моему десятнику, по делам доверенному. Тогда выдадим им их скот и птицу, а если их хозяйство уже роздано, то выдадим новое. Впрочем, как уже говорил, вряд ли они смогут пройти через посты обратно, да ещё с семейством. Остаётся путь через шенов, но он пока закрыт для безоружных. Теперь, говорите, не можете понять кто есть кто? Зачем так лукавите, старцы. Неужели красно-черные одежды моих воинов вы не можете отличить от желто-белых одеяний людей Шаанов? Не верится. Что же до беззакония... Как так? Ведь три года меня тут не было, из них два года на этой земле Шааны правили, которые клялись защищать земли, как свой дом. Не могли вы за год, пока ещё наши защитники тут держались, отвыкнуть от разумного суда. Что тут творилось потом, старцы? |
| Автор: Риан - 4.5.2016, 21:16 |
| Господин Шаан с усмешкой выслушал дерзкие речи иноземца, безошибочно угадав в нем одного из тех людей, об которых можно всю жизнь вытирать ноги в обмен на возможность немного подерзить. Это необходимо им, как воздух, для поддержания иллюзии своей смелости и удали, позволяющей безболезненно смириться с простой данностью: тебя привели сюда на цепи, как собаку, и ты будешь делать все, что прикажет хозяин, потому что очень хочешь жить. И, если будешь хорошим псом, получишь в награду все, о чем только может мечтать животное – конуру, миску с костями и суку своей породы. Таких псов под рукой Тага было не меньше, чем настоящих четвероногих, с хвостом и умными карими глазами. С теми же, кто оказывался на деле плохим псом, разговор у господина Тага всегда был короткий, и он никому не угрожал смертью. Просто в один прекрасный миг негодный пес оказывался виноват в чем-то достаточно скверном, чтобы его прилюдная казнь никому не показалась несправедливой. Скулеж наемника о том, что он-де никак не сможет сам пройти через границу, да и найти единственный в Торне замок – это непосильная задача, мог быть одним из двух – проверкой того, позволит ли хозяин сесть на шею за свои же деньги, или же свидетельством того, что господин Таг сильно переоценил покрытого шрамами подлеца. Возможно, его шрамы говорили не о богатом опыте, а о том, что перед господином сидит на полу редкостный неудачник. Что же, в первом случае он раз и навсегда забудет о попытках свалить свою работу на хозяина, а во втором будет убит или схвачен людьми Торна. Его могут допрашивать, могут пытать, могут казнить – все равно слова бродяги-чужеземца ничего не стоят, пока некому доказать то, что льер Шаан принял это существо на службу. - Мы отправимся на прогулку, - поразмыслив, решил господин Шаан. – Почему бы не прогуляться вдоль границы своих владений в такой славный денек? Денек на деле оказался славнее некуда – до короткой блаженной передышки между дневным пеклом и ночным холодом было уже не так далеко, но пока солнце жарило в полную силу. Господин Шаан, не изменяя своему обыкновению выходить из дома при полном параде и сиянии позолоты от кромки головного убора до рукояти кинжала, ехал на своем любимом белом коне, рядом с ним – Байма на игреневом, и пару верховых охраны при копьях, луках и длинных ножах на всякий случай. Северянину лошади не доверили, ему приходилось поспевать за конной прогулкой пешком. Одежду вместо лохмотьев, оружие – все это ему предстояло добыть самостоятельно, и уже по ту сторону границы, чтобы не оставлять улик. Наконец, когда солнце все же склонилось к горизонту, подарив людям немного прохлады, господин скомандовал привал в совершенно ничем не примечательном леске на плоскогорье, из-под сводов которого доносилось тихое пение воды. После короткой проверки подозрительных кустов и оврагов, один из воинов уже был отправлен за водой на ручей, второй обхаживал коней на противоположной стороне полянки. Байме предполагалось расстелить покрывало и устроить ужин на свежем воздухе из того, что было припасено в седельных сумках, разлив вино и нарезав сыр, хлеб и копченое мясо. Ее наряд для конных прогулок был закрытым, но все эти длинные рукава, летящие ткани, струящиеся покрывала явно не подходили для лесного привала. Правда, они защищали от комарья, коего здесь было в достатке. - Сможешь отсидеться здесь до темноты, затем перейдешь границу по ручью в паре сотен шагов к северо-востоку, - сказал господин Шаан, бросив северянину бурдюк с теплой водой,- У тебя будет примерно час между патрулями, если за два дня Бриан ничего не поменял в разъездах. Галфал найдешь без труда, это единственная крепость во владении Торнов. |
| Автор: No4ka - 4.5.2016, 23:32 |
| Когда северянин был лет на двадцать помоложе, возможно, он мог бы поспорить в выносливости с некоторыми лошадьми. Правда, когда он был на двадцать лет моложе, его окружали совсем другие лошади – чуть выше волкодава и похожие на мохнатую бочку с ножками. Рожденные в суровом краю, они были такими же выносливыми, как люди, но не отличались высокой скоростью. Но кто сказал, что это не великое удовольствие – бегать после сытного обеда? Увлекательное путешествие, видимо, сильно развлекавшее хозяина этих земель, закончилось в месте, которое для северянина ничем не отличалось от других. Ну лесок. Ну горы. Все горы похожи. Разве только, что тут кусты в три человеческих роста, и на них растут сладкие плоды. Их северянин уже попробовал. Кто бы мог подумать, что трава может вырасти такого размера? Кажется, тут на юге, что ни воткни в землю – все вымахает, как башня. Все эти мысли бродили в голове у Ратеза, валявшегося на спине и пытавшегося отдышаться после продолжительного бега. Он даже не пытался потешить свою гордость и остаться стоять на ногах. Не то чтобы он так устал, или действительно полностью сбил дыхание – ему было нужно, чтобы двое вооруженных людей считали его ни на что не годным в ближайшую половину стражи. Неверной рукой поймав брошенный в него бурдюк, наемник охнул, перевернулся на бок, потом нехотя поднялся на ноги, вылив большую часть воды себе на голову, шатаясь и переминаясь с ноги на ногу как всякий, у кого перетрудившиеся с непривычки мышцы кипят от боли. - Хорошая у тебя лошадь, - невпопад ответил он господину. – Прыткая. Чуть не загнала меня до смерти. Староват я для всего этого – соревноваться с лошадьми в скорости. Ратез повернулся к господину спиной, якобы оглядывая окрестности, продолжая что-то приговаривать на родном языке и поливать себя оставшейся водой, как доброе деревце, пару раз споткнулся для приличия, наемник по дуге заходил хозяину земли за спину, по-прежнему не поворачиваясь к нему лицом. Есть такие моменты в жизни, когда нельзя ошибиться. Те мгновения, когда время летит стрелой или замирает, как вкопанное. Тогда главное – не потерять свой ритм, в противном случае ты проиграешь. Ратез никогда и ничего не считал, но в его голове глухо стучал барабан, отсчитывая песчинки времени до того момента, когда нужно будет начать действовать. Не отрываясь, он следил за охранником, который остался возле лошадей. Надо сказать, тот исправно нес службу, пока чужестранец стоял лицом к его хозяину, но стоило наемнику повернуться к тому спиной – он кожей почувствовал, как внимательный взгляд соскользнул прочь, и в этот миг на краю подсознания умолк барабан. Вдох и выдох. Всего один короткий рывок к стоящему господину, и его нож у Ратеза в левой руке. Вдох и выдох. Северянин подсекает богатея под ноги, помогая рукой как можно сильнее грохнуться на землю плашмя, чтобы вывести из строя не сильно обученного, тренированного человека. Время тянется медленно, ему еще нужно успеть связать, стянуть локти за спиной благородного господина, а для этого требуется ремень, которого на каторжнике, конечно нет. Но этот богатенький, с бляшками тоже подойдет. Остается совсем немного времени, прежде чем охранник поймет, что произошло, и тогда начнется самое интересное. Ратез точно помнил, что у обоих охранников есть луки и стрелы. Ну что же, их хозяин выйдет отличным щитом. Может быть, даже удастся вот этого, с конями, уговорить бросить оружие. В конце концов, можно что-нибудь отрезать от этого дурного выскочки, чтобы они стали более сговорчивыми, но на надеяться на это не приходилось. - Поди сюда, - прорычал Ратез бабе, - и держись меня! И уже потом, новоиспеченному хозяину, сказал на торговом: «Ты и вправду надеялся взять наложницей женщину королевской крови и при этом не пострадать? То, что ты забрался так далеко на юг, еще не значит, что тебя не настигнет возмездие». |
| Автор: Риан - 4.5.2016, 23:56 |
| Старый пес, подобранный хозяином, на деле оказался бешеным. Никаких условий, кроме чуши о какой-то там бабе королевских кровей, озвучено не было, но это и не требовалось: и так понятно, что если кто-то угрожает ножом твоему хозяину, то ждать от него благоразумия не стоит. Как и пытаться договориться. Не дожидаясь оглашения требований и пожеланий, страж дернул кончик привязанного к деревцу повода, отвязывая лошадей, издал отрывистый резкий крик – условный сигнал, и едва он очутился в седле, как пегая кобылка рванула с места, словно за ней гнались Неспящие Стражи, чтобы утащить в свой заледеленый мир. К великому сожалению, остальные кони не разбежались, но гонять их не было времени: все одно, даже пешие успеют пересечь границу, пока он ездит за подмогой. Если, конечно, ушедший по воду братишка прежде не превратит этого пса в игольницу для Баймы. |
| Автор: No4ka - 5.5.2016, 00:37 |
| Ратезу было не впервой управляться с противником тяжелее и выше себя, даже если те имеют что-то против. Он закинул Шаана на шею игреневой лошади, затем подсадил в седло госпожу Акклеменскую так, что можно сказать, тоже закинул, Себе взял белого коня, но и третьего скакуна оставлять было нельзя. Игреневого он отправил вперед хорошим шлепком, сам поскакал следом, прикрывая бегство. Настала его очередь быть живым щитом. |
| Автор: Риан - 5.5.2016, 00:46 |
| Они успели выехать из леска на открытое место и развернуть коней в нужную сторону, когда вслед беглецам засвистели стрелы. Первая, вторая прошли мимо и упали в траву, а третья на излете вошла в правую лопатку предателю из северных земель, и застряла, ткнувшись в кость. Четвертая упала далеко позади конских хвостов, а пятой не последовало. |
| Автор: No4ka - 5.5.2016, 00:57 |
| Небо над головой сжалось до размеров овчинки, когда спину северянина клюнула стрела, выбив из груди сдавленный вскрик, и медленно, слишком медленно расправилось обратно. - Не останавливайся! – крикнул он женщине, заставив белого коня догнать собрата. Заставив себя потерпеть и сосредоточиться на чем-то, кроме боли. – Скачи, пока лошадь не покроется пеной! Или до первого разъезда Бриана. Пусть отправят подмогу. Я забьюсь под какой-нибудь камень и буду ждать. Они меня не найдут. С этими словами он повернул своего и заводного коня, сворачивая к ближайшему скальнику, лесу или хоть чему-нибудь, что могло бы послужить укрытием. Знал, что времени мало. Такие раны не смертельны, но быстро выматывают человека бесконечной жгучей болью и бодро текущей на волю кровью. Сколько еще он сможет трезво соображать и хитрить? Нужно продержаться, нужно спрятаться и не оставлять кровавых следов, тогда его не найдут без собак. А коней отпустить, пусть вернутся домой. |
| Автор: Риан - 5.5.2016, 09:02 |
| Бриана выслушали молча, но стоило ему договорить, как поднялся гвалт, как на хорошей ярмарке. - Две сотни нахлебников! – воскликнул тот старец, что возмущался засилием чужеземцев, - и кто же будет их кормить? Самим жрать нечего. Да к тому же коли есть возможность оставить молодого здорового парня трудиться на земле, никто не отдаст его служить, а значит, через пару лет мы станем просто скотом, который только и может блеять при виде человека в форме и с копьем. - Отнять и поделить – щедрое предложение, да только у каждого в деревнях уже есть чуть больше скота и земли, чем его семья может обработать, - поддакнул другой. - Люди бегут, потому что видят разруху, наступающую им на пятки, и знают, что свободные земли есть даже возле столицы. Везде не хватает рук. Вышли те времена, когда крестьяне умоляли о клочке дрянного поля из глины и камней. Теперь мы можем выбирать, где хотим жить и для кого трудиться. Говорят, в середине страны за это еще и приплачивают. - Ага, так и запомним – ежели красно-черные, то это, стало быть, шуруют по домам с приказом, а если бело-желтые, то это… - МОЛЧАТЬ! У согбенного старика, доселе стоящего молча, оказался весьма громкий голос. Даже у льера Торна заложило в ушах. Умолкли птицы, перестали хрюкать свиньи и лаять псы. Где-то за забором все солдаты в окружении выстрела, должны были замереть, словно их поймали за неуставным занятием. Прочие деды воззрились на него с недоумением и страхом. Тогда-то Бриан и узнал по голосу, не в лицо, человека, служившего его отцу в каком-то невысоком звании. Он ушел на покой, когда младшему Торну было не более восьми, и уже тогда был – или казался ребенку – глубоким стариком. Имя, звания, дела, награды – все забылось, но когда старец, ковыляя и раскачиваясь, вышел на середину круга, походя ткнув локтем того, кто был недоволен двумя сотнями нахлебников, вспомнил причину, по которой этот человек оставил службу: ногу, потерянную в стычке на границе, деду заменяла резная деревяшка. - Господин Бриан, - заговорил он негромко, но в наступившей тишине даже падение листа с дерева могло показаться оглушительным грохотом. – Быть владыкой – должно быть, самая тяжелая работа из всех, что придуманы людьми. Ты – словно отец тысячи детей, и каждый из них громко орет о своих желаниях. Если слушать каждого из них, ты только и будешь делать, что угождать чадам, а в итоге огород не копан, поле не пахано, скотина болеет, соседи растаскивают инструмент из сарая. Вслушайся в их речи, они сами не знают, чего хотят. Желают мирной жизни для своих детей, но не согласны, чтобы в войске служили чужестранцы. Говорят, нужна твердая рука, но только такая, чтобы их ни к чему не принуждали. Стонут о мародерах, да только каждый уже натащил себе столько курочек и козочек, сколько может выпасти и не растерять, а прочих сушили и вялили всей деревней каждый раз, когда кто-нибудь бросал все и уходил. Только сейчас твои люди и успели переловить скот живьем. Посему я скажу так: люди уже который век хотят всего и сразу. Мира без войны, богатства без труда, счастья без печали. Сдается мне, так оно устроено не только в твоем наделе, но и по всему белому свету. Они не думают о том, что это просто невозможно. Как и том, что, может статься, не заслуживают такой благодати, раз до сих пор ее не получили. Твой отец, Гефей, не заботился о том, чего хотят людишки. Он давал то, что им нужно на самом деле – возможность растить своих детей в надежде, что у тех будут свои дети и они тоже сумеют вырасти. Возможность тихо ковыряться в земле и не видеть большей беды, чем спор с соседским мужиком из-за козла, который перебрался через плетень и попортил грядку. Этого было довольно. Правда в том, что времена изменились, и теперь у людишек есть возможность выбирать себе хозяина. Они пьяны от этой свободы и творят глупости, о которых будут жалеть. Позже. Отдельное слово о законах. Было дело, господин, в первый год твоего отсутствия, мы обращались за судом к госпоже Нэйдже. Она судила не по закону, а по справедливости. Это нравилось людям, но законы должны соблюдаться вне зависимости от того, насколько они радуют народ. Только тогда будет порядок. Затем наш край отошел соседу, и мы стали ходить за правдой к Тагу Шаану. Сходили пару раз, если точнее. Льер Шаан – сильный правитель своих земель, но закон в его руках принимает страшные обличья. Когда он велел четвертовать убийцу, людишки погундели, но согласились, что должон быть порядок. Но следующим преступлением была кража курицы, а к смертной казни за такие деяния наши сельчане оказались не готовы. С тех пор и поныне для льера Шаана в наших деревнях все тише воды, ниже травы, а свои споры мы решаем сами. Говорят, на его землях все обстоит примерно так же. Преступления совершаются и замалчиваются, или решаются самосудом. Что до ваших семейных дел, мы – маленькие и темные люди. Что мы можем знать? Ничего. Нам, по правде, не верилось тогда, чтобы вы с братом так схлестнулись промеж собой, да и в то, чтобы один из вас – любой! – убил родного отца, верится не больше. И что тут скажешь, не думай, будто крестьян заботит торжество справедливости среди господ. Нам все равно, за кем из вас правда. Важно одно – хватит роду Торнов сил удержать в руках свои владения и наши жизни, или все, чтобы сделано твоим отцом, дедом и прадедом превратится в пыль. Сейчас земля уже горит нас под ногами. Это все, владыка. Более нам нечего сказать. - Ты за всех-то не каркай, старый... - начал было один из самых недовольных, но одноногий вдруг крутанулся с неожиданной для его облика древней развалины скоростью и пребольно стукнул того, кто открыл рот, палкой по лбу. Ушибленный старец осел на лавочку и завыл, хватаясь за шишку. - Я сказал, это все, владыка, - твердо повторил одноногий, глядя Бриану в глаза. |
| Автор: Бриан Торн - 5.5.2016, 10:48 |
| - Вы все хотите какого-то господина, который устроит вас всех вместе и каждого в отдельности. - медленно проговорил Бриан, выслушав старого служивого и взяв небольшую паузу. - Одни хотят, чтобы я правил, как мой отец, другие, чтобы правил как их отец, брат, сват, кто угодно. Но править я буду так, как умею сам. Вас я выслушал и услышал. Теперь выслушайте и меня, скажу кратко. Здесь будет создано новое укрепление, не для врагов с восточных земель, а от беды со спины. Здесь будут мои люди, которые присягнули лично мне и требую это учитывать. Вопросы к ним, значит вопросы ко мне. Они будут вас защищать не хуже тех сыновей, что я забрал на войну, которую, видят боги, никто не хотел. Здесь будут патрули и охрана. Что до регулярной армии, то тут уже сказано. Жизнь изменилась, хотим мы того или нет и мы должны приспособиться к ней или исчезнуть. Вы можете выбрать бежать, конечно, но помните, куда бы вы не ушли, вы берете себя с собой. А от появившейся привычки убегать ещё никто не смог скрыться. Бриан встретил взгляд одноногого спокойно и добавил: - Ты будешь старшим в этом селении отныне и пока я не назначу нового. Следующий над тобой десятник Хорт, затем сотник Гарнис. Постарайтесь продолжить хозяйство и наладить быт. Соберите сведения о тех полях, с которых вскорости надо будет собирать урожай и подсчитай, сколько людей, обозов и лошадей понадобится. Мы будем приходить рабочими и солдатами, чтобы одни могли безопасно собирать, вторые честно охранять и в итоге, снять урожай с наибольшего количества полей и садов. Рассчитай так точно, как сможешь. Откажется кто - сообщи Хорту. Попросит вежливо, но отказать не захочет никто, особенно, получая долю со всех собранных урожаев. Так же проверить амбары на ветхость и починить прохудившееся. А теперь всё. Меня ждут другие дела. Если у тебя есть вопросы, задавай. |
| Автор: Hamshir - 5.5.2016, 13:55 |
| Байма вернулась, поставила пустой кувшин на стол и привычно заняла место за плечом господина Шаана. Вид освобожденного Ратеза одновременно радовал и вызывал беспокойство. Хорошо, конечно, что не надо искать молоток. Только вот какие планы на Ратеза у такого гостеприимного хозяина? Ответа на этот вопрос долго ждать не пришлось. Конечно же змей не собирался отпускать пленника. Хамшир, замерев, слушала разговор. Ратез которого она знала никогда не пошел бы на подобное, но потерявший память воин способен на многое, что никогда не сделал бы раньше. Действительно ли он согласен на условия господина или это только уловка? Хамшир не знала. Но она не могла допустить подобное. Бриана надо предупредить. Похоже, придется бежать. Что ж, она уже привыкла. Во время прогулки Хамшир старалась запомнить маршрут. Возможно позже ей придется его повторить, уже одной. На привале, нарезая сыр, женщина смотрела на лезвие ножа, то исчезающее в белом монолите, то появляющееся снова и думала, что, пожалуй, нож достаточно острый, что бы войти кому то под ребра. Если у нее хватит решимости. Сложно решиться тыкать ножном в человека, если никогда раньше этого не делал. Все произошло быстро. Очень быстро. Только что Байма возилась со снедью и только обернулась на окрик Ратеза, пытаясь понять, что происходит, и вот она уже на коне и связанный Таг из рода Шаанов перед ней. Королевской крови? Он сказал королевской крови? Он вспомнил! Вспомнил! Впрочем долго радоваться было некогда, скоро засвистели стрелы и женщина пригнулась. Все кончилось очень быстро, но вздохнуть с облегчением Хамшир не успела- ее догнал Ратез. -Хорошо,- выдохнула женщина и пришпорила коня направив в сторону замка. Быстрей, быстрей! Может сбросить лишнее? Облегченный конь сможет бежать быстрее. Нет. Живой Льер слишком опасен. |
| Автор: Риан - 6.5.2016, 09:26 |
| Госпожа Акклеменская со своим грузом привлекли внимание разъезда намного раньше, чем игреневый конь утомился бы нести двоих – менее чем четверть стражи безумной скачки по бездорожью, пока трое всадников в красно-черной форме не окружили и не заставили остановиться такого странного нарушителя границы. Они ожидали увидеть шенов, лазутчиков, беглых крестьян, контрабандистов – но никак не дорого одетую женщину на лошади, которая стоит целое состояние, везущую связанного мужика, тоже не из бедных. Подобное зрелище могло бы надолго поразить души и сердца солдат, но к счастью, приказ «увидел непонятное – тащи к командиру, он разберется» избавил их от необходимости принимать решение. Один из тройки спешился; пленника связали как следует и перетащили на свободную лошадь. Слова Хамшир, как и увещевания господина Шаана о том, что де произошла ошибка, солдаты пропускали мимо ушей, так, что осталось непонятным, знают ли они на здешнем языке какие-нибудь слова, кроме «Стоять!», «За мной!» и «Это решит старший». Их совершенно непохожие ни на местных, ни даже на друг на друга лица могли быть вполне убедительным доказательством тому, что нет. К тому же, знать большего им и не требовалось. «Старшим» оказался такой же иноземец, но хотя бы говорящий на языке Нарранфии. Госпожу и ее пленника к нему привели через добрых две стражи после встречи, и к этому времени с разъездом она проделала, с виду, четверть пути до замка, виднеющегося вдали. Старший разъезда что-то пролаял своему командиру, представляя женщину, которую аккуратно сопровождали как ценную и неопасную, но все же нарушительницу границы, и непонятного мужика, с которым обращались куда менее бережно. Впрочем, господин Шаан сносил тяготы судьбы с терпением человека, который знает наперед, кто и как будет корчиться в муках за каждый миг его страданий. - Произошла ошибка, - заявил он, не дав десятнику раскрыть и рта. – На нас с женой напали. Нам удалось сбежать, но она не смогла развязать ремни. Сопроводите меня до границы с феодом Шаан, и награды хватит еще вашим детям. На лице командира явно отразилась вся тяжесть выбора: ударить или нет. Богатая одежда взяла верх над возможностью принудить кого-нибудь к порядку. - Вы нарушили границу, - заявил тот, будто не услышав ничего о награде. – Льер Торн разберется. К нему уже отправили гонца. Женщина, - он снова задумался, прикидывая, кем она может быть. - Госпожа. Почему этот человек связан? Что произошло? Где твоя охрана? |
| Автор: Zybr - 6.5.2016, 12:20 |
| Гелион с трудом пробирался сквозь дебри дремоты. Он словно плутал в густом тумане, физически чувствуя, как его тело обволакивает дымка. Голова болела как после ненужного дневного сна. Неужели его так сморило после аппетитной снеди? Не может такого быть... Во рту ощущался привкус чего-то странного. Такое Гэлион точно не ел. Выходит снотворное? Но зачем? Зачем было освобождать его, а затем усыплять? Если Шаан намеревался ему кому-то отдать, пускай хоть и тому же Бриану, то не имело смысла снимать кандалы, мыть и одевать пленника. Если только похвалятся своим могуществом. Но это ведь глупо, да и расточительно. Сам Гэлион так бы никогда не поступил, но Шаан всё же был немного из другого теста. Хотя торговцы обычно склонны считать каждый барыш. Так или иначе предстояло понять, что готовит Гэлиону новый день. Или вечер? А может ночь? |
| Автор: Hamshir - 7.5.2016, 23:29 |
| Хамшир обрадовалась было, что они нашли людей Торнов так рано, но вскоре оказалось, что никто из остановиших лошадь солдат разговаривать не собирается и даже просьбы о помощи на них не действовали. Потянулись долгие две стражи. Мысли женщины постоянно возвращались к Ратезу. Сколько он может протянуть, раненый, пока не истечет кровью? А они все ехали и ехали, а замок приближался так медленно. К счастью, до самого замка ехать не пришлось. С трудом дождавшись своей очереди говорить- два года так просто не перечеркнешь- женщина взмолилась: -Пожалуйста, помогите! Ратез ранен, найдите его, ему надо помочь, пока он не истек кровью! Пожалуйста! |
| Автор: Риан - 8.5.2016, 13:53 |
| В этих поросших странными жидкими перелесками местах, где плоскогорье переходило в скальник, хватало укромных местечек, куда можно было бы забиться и спрятаться - хоть в овраг, хоть в бурелом, хоть заберись на дерево, но все эти укрытия были ненадежными. Найдут, найдут даже без собак. Другое дело - валуны песчаника, когда-то притащенные ледником с возвышающихся рядом гор и просто отколовшиеся от матери-скалы. Поближе к подножию они уже не валялись по одиночке, а громоздились друг на друга и выглядели вполне неприступно, тем более для раненого. Выглядели, но не были таковыми для человека, который однажды устроил отличный обвал на перевале Геруи. Погони пока что не было, и Ратез мог быть уверен, что с того места, где он оставил лучника, тот его не увидит. У него оставалось еще две с половиной стражи, прежде чем сбежавший боец вернется с подмогой. Кроме того, если он хоть что-то понимал в границах, то мог быть уверен, что проехал по земле Бриана Торна не менее пятнадцати выстрелов и забрался достаточно далеко от границы, чтобы поставить своих преследователей перед необходимостью нарушить ее, если они хотят найти северянина, женщину или своего господина. Вевар Дархан Надел Торн, в который входило и горное ущелье, отделяющее Нарранфию от кишащей кочевниками степи, был отличным местечком для контрабандистов, беглецов и любого сброда, которому не было места в срединных краях, но все изменилось неделю назад, когда хозяин этой земли, Бриан ле Торн, объявленный погибшим еще два года назад, вдруг вернулся живым и при двух сотнях бойцов. Населившие его владения отбросы общества разбежались как крысы, едва заслышав, что хозяин здесь и взялся наводить порядок. Вевару торопиться было некуда. Покуда род его занятий не доказан, он всегда мог воспользоваться своим собственным родством, чтобы легко и просто снять вопросы о том, что он здесь делает. Человека его происхождения низкорожденные могут задержать, могут даже допросить, но пальцем не тронут, если не хотят проблем. Небольшая неприятность заключалась в том, что покинуть надел льера Торна можно было только через владения льера Шаана, охраняемые не в пример лучше хотя бы потому, что на службе у того состояло полсотни родичей и не меньше тысячи бойцов, занятых в не только в караулах, но и в сопровождении караванов. Не испытывая недостатка в людях, Таг Шаан все же предпочитал делать грязную работу руками наемников и щедро платил за эти труды. Платил серебром раз, другой, а на третий, когда исполнитель узнавал слишком много о незаконных делах нанимателя, плата была железом и кровью. Так Вевар, вынужденный спасаться, потерял свой отряд, не считая одного лучника, но и тот вскорости умер от ран. Безусловно, не случись возвращения льера Торна, его отыскали бы и на чужой земле, но сейчас люди Шаана были вынуждены уважать чужие границы. Вевар оказался заперт между степями, где шенам вообще не было дела до того, кто таков и откуда тот, кого они ограбят и продадут в рабство, и отлично охраняемым феодом человека, желающего его убить. Со своего укромного места в камнях, где плоскогорье плавно переходило в скальник, Вевар видел, как со стороны границы с Шаанами сломя голову пронеслись две лошади под всадниками. Темная лошадь, на которой сидел кто-то в белом и вез что-то поперек седла, направилась прямо к замку Галфал, а светлого коня всадник повернул как раз к этому скальнику, и через некоторое время Вевар узнал не кого-нибудь, а любимого белоснежного жеребца, на котором всюду разъезжал господин Таг. Только вот в седле вместо льера Шаана сидел незнакомец. Обычного роста, но вдвое шире господина в плечах, с красным, в пятнах, лицом и с волосами, такими же белесыми, как кисточки ковыля. |
| Автор: Риан - 8.5.2016, 14:12 |
| Господин Шаан никогда не бил свою Байму, но по выражению лица и характерному движению руки госпожа Акклеменская поняла, что командир с трудом сдержался, чтобы не залепить ей пощечину. Однако, что-то его удержало, и вместо этого сделал пару шагов, вернулся с ведром воды и плеснул госпоже в лицо, совершенно не подумав о том, что будет с искусно нанесенной на нее росписью, которую служанки по часу рисовали каждое утро, превращая Байму в настоящую красавицу. Теперь краска стекала разноцветными ручейками, пачкая шелковые одежды. Не обращая на это никакого внимания, командир взял женщину за плечи, стараясь не оставлять синяков, и как следует встряхнул. - Очнись, госпожа, - велел он строго. – Приди в себя. Отвечай на вопрос. Кто ты? Кто этот человек? Почему он связан? Кто такой Ратез? Говори быстрее, и, может быть, мы его спасем. |
| Автор: No4ka - 8.5.2016, 16:43 |
| Проводив игреневую лошадь Хамшир взглядом, северянин натянул повод и остановил белого коня Шаана. Он выждал какое-то время, но не увидел погони. Ратез дышал тяжелее своей лошади, которая только что преодолела приличное расстояние, и на каждый вдох и выдох наконечник стрелы отдавал тупой болью. Он неловко сполз с коня по правую сторону, отметив про себя, что шерсть и седло покрылись его кровью, и это, вполне возможно, добавит азарта преследователям. Пусть уж лучше они ходят за ним, чем за женщиной. Утвердившись на ногах, Ратез оттолкнул от себя белого коня, взмахнул рукой и крикнул на него: «Пошел!». Если уж северянин что и знал о лошадях, так это то, что они всегда возвращаются на то место, которое считают безопасным и где их кормят. Какое-то время он пытался достать до древка, чтобы обломать стрелу, но понял, что эта идея – не лучше, чем у собаки гоняться за своим хвостом, потому что так далеко ему руку было назад не загнуть – ни левую, ни тем более правую, которая вообще скверно гнулась в локте. Он огляделся по сторонам, и поднявшись вверх по скальнику на несколько метров, нашел подходящие камни, где, по его мнению, всадник, осматривающийся вокруг, не увидит его, даже если будет смотреть в упор. Люди редко смотрят вверх. Северянин прекрасно осознавал, что если помощь не придет, то он останется лежать здесь, между валунами, пока какой-нибудь хищник не решит попробовать его на вкус. С этими мыслями он поворочался, чтобы хоть немного уменьшить боль, и приготовился ждать того или другого явления. |
| Автор: Vivan - 8.5.2016, 18:25 |
| О том, что этот незнакомец далеко не приятель господину Тагу, Вевар догадался сразу: оседлать эту лошадь по доброй воле её владельца не смог бы никто, а когда белый человек отпустил её, словно она - обычная безделушка, последние сомнения испарились. Увидев, что незнакомец направляется в его сторону, Вевар незаметным движением достал из-за спины небольшой лук. То, что этот человек - враг Тага, не делает его другом Вевара. Впрочем, торчавшая из спины стрела подтвердила: незнакомец пришёл сюда с той же целью, что и Вевар - переждать опасное время в безопасном месте. Подождав, пока незнакомец спокойно уляжется, Вевар подошёл к нему со спины и остановился метрах в пяти,продолжая держать в руках направленный в землю лук. Пнув в сторону небольшой камешек, чтобы привлечь внимание, Вевар громко, медленно и чётко произнес на торговом: - Привет. Меня зовут Вевар. Я не враг. Как тебя зовут? И как ты получил лошадь моего врага? |
| Автор: No4ka - 8.5.2016, 23:02 |
| Ратез все продумал, кроме того, что кто-то может подойти сверху. Нехитрый просчет, который все еще мог стоить ему жизни, вероятно, был связан с тем, что события последних дней его изрядно измотали. Вполне возможно, что он даже на какое-то время «выпал из времени», а может даже и потерял сознание. Потому как иначе чужак мог подойти к нему почти вплотную? Чужак стоял против солнца, и ничего, кроме лука в его руках, рассмотреть северянин не мог. Ратез попытался было поднести руку к глазам, чтобы закрыться от солнца, но попытка пошевелиться стоила так дорого, что он почти сразу сдался. - Если ты пришел не помочь мне или не убить меня, то ступай своей дорогой. А если тебе так нужна та белая кляча, можешь поймать ее, следуя на запад. Я одолжил ее у хозяина, а теперь она мне больше не нужна… |
| Автор: Риан - 8.5.2016, 23:13 |
| Вевар достаточно повидал свет, чтобы понять, что перед ним не демон, а попросту чужестранец, но все же он никогда не встречал таких раньше. Росту такого же, как жители Нарранфии, но вдвое шире его самого в плечах, весь оборванный, чудовищно грязный мужчина лет сорока с белесыми, как кисточки ковыля, короткими волосами и кожей – местами обожжено-красной, местами, где из-под шелушашихся лохмотьев успела нарасти новая – белой, как рис, и вдобавок весь расписанный татуировками. Издали человек показался слепым - его глаза были до того светлыми, что по сравнению с черными или карими глазами местных, выглядели пугающе. Запястья, щиколотки и шея северянина носили свежие следы кандалов. Под одежду с лица, шеи и кистей рук сбегались непонятные символы; когда он шевелился, в многочисленные прорехи на лохмотьях можно было разглядеть, что все тело его покрыто белыми, не сгорающими на солнце шрамами. Вевар никогда не слышал выговора, который у устах этого человека приобретал торговый язык. |
| Автор: Риан - 9.5.2016, 08:25 |
| Гэлиона разбудила ледяная вода, вылитая тонкой струйкой ему на лицо за воротник. Над дорогим гостем нависал кто-то из молодых родственников Тага Шаана, за его спиной маячили хмурые вооруженные люди. Их вежливости хватило на то, чтобы позволить Гэлиону сесть или встать самостоятельно. Не более. - Я Наир Шаан, племянник Тага, - коротко отрекомендовался юноша. – Три стражи назад дядя отправился на верховую прогулку в сопровождении своей наложницы, твоего слуги и двоих стражей. Только что прискакал один из них, утверждает, что твой слуга взял господина в заложники в местечке на границе с феодом Торн. Женщина приняла сторону врага. Дабы не подвергать жизнь господина риску и не вступать в сговор с предателем, страж оставил их вернулся за подмогой. Не надо быть провидцем, чтобы понять – подмога найдет только брошенный привал. Они наверняка пересекли границу с Торном более стражи назад. Ты последний, кто видел господина Тага здесь, в замке. Ты отвечаешь за человека, которого назвал своим. Говори. Все, что может нам помочь. |
| Автор: Риан - 9.5.2016, 09:32 |
| Льер Бриан Торн Вопросов у стариков не было, как и возражений. В течение дня пятнадцать семей, то есть почти половина оставшегося в этих краях населения, пожелали переехать поближе к Галфалу, и среди них - тот мужичок, что первым решился заговорить с Хортом. В течение ночи еще десять переехали на запад, бросив дома и хозяйство. В деревнях на этом берегу Касси остались старики и те, кто видел для себя возможности в затеянной господином стройке и переменах – восемь дворов и еще несколько упрямцев, желающих поступить в войско прямо сейчас. Несколько раз при границе видели лазутчиков Шаана, но те всегда успевали сбежать на свою сторону. В остальном, никто не мешал Бриану воплощать свои планы в жизнь, но очень скоро он столкнулся с общей для этих лет в Нарранфии бедой – катастрофической нехваткой рабочих рук. Собранный по деревням скот требовал внимания – его следовало пасти, обхаживать, коров и коз – доить по два раза в день. Стричь овец к счастью, пока не требовалось. Припомнив свое обещание раздать скотину в добрые руки, льер Торн обнаружил, что склочный старикашка не соврал ему: люди уже сами набили свои дворы живностью под завязку, и новая им была ни к чему. Так Бриан стал счастливым обладателем нескольких отар овец, более сорока коров, полутора сотен коз, птицы без счета, семнадцати собак и поставлен перед выбором: либо животными занимаются деревенские, но тогда их придется оторвать от своих полей и дворов, либо солдаты, у которых тоже хватает дел. Новый староста вскоре предоставил господину расчеты. По ним выходило, что если занять в уборке урожая всех людей до единого, они, вкалывая, как проклятые, смогут собрать чуть более половины засеянных полей. Если хотя бы половина солдат останется на местах несения службы – меньше трети. Но это не так важно, как затем снова обработать и засеять землю, чтобы собрать второй, осенний урожай, иначе зимой в наделе неизбежно начнется голод. Строительство укреплений на Касси могло продвигаться быстро, при условии, что господин вооружит патрули и караулы лопатами вместо копий, или медленно, ведь солдаты должны были нести службу, и еще хотя бы иногда отдыхать. Вернувшись домой, Бриан получил вести с Ближней: все спокойно. Шены маячили неподалеку, но не вступали в бой, а просто наблюдали за тем, что делают оседлые люди. Однажды, правда, к ним подъехал одиночка, оказавшийся переодетым под степняка нарранфийцем. Он вел себя странно, пытался завести разговор, но солдаты попытались схватить его, и тот удрал обратно в степь. Через три дня, убедившись, что никакой чумы нет, Нэйдже разрешила вытащить Дана с девочкой из сарая и взяла ее под свою опеку, обходясь не лучше и не хуже, чем с другими ранеными. На четвертый жена рассказала Бриану, что степная царевна пришла в себя, но не позволила допрашивать ее, утверждая, что говорить ей можно будет только через пару дней, да и то недолго. На пятый день, под самый вечер, льера Торна побеспокоил срочный гонец с западной границы. - Господин, в полустраже пути от границы разъезду попались нарушители. Очень странные нарушители. Чужеземная госпожа, дорого одетая, красивая, но говорит по-нашему. Белая как смерть. Похожа на твоя жена, только еще и волосы белые. Верхом на дорогущем жеребце, коричневом с белой гривой. Поперек седла везла связанного мужика, с виду похож на важного господина, местный. Он все твердил, что это ошибка, что его должны развязать и проводить к границе, а баба-де повредилась умом. А та все твердила, что им нужна помощь, что какой-то Разет ранен. Десятник мой не стал ждать, пока эти двое соберут мозги в ладошки, и заговорят по делу, отправил меня вперед. Велел передать вот это, снял с шеи пленника. Солдат покопался за пазухой и просто, как медную монетку, протянул господину Бриану золотой, отделанный алмазами медальон с гербом рода Шаан. |
| Автор: Hamshir - 9.5.2016, 14:23 |
| Потоки воды стекали по приемной дочери господ Акклеменских, делая ее похожей на бродяжку, которая когда то пришла в дом этих благородных людей с компанией таких же. Впрочем, командир достиг своей цели, женщина действительно успокоилась. А еще, по мере того, как стекала вода, в госпоже поднималось раздражение. Там где то умирает Ратез, а этот осел не хочет ему помогать да еще и трясет. Отвечай на вопрос. Легко сказать. Некоторые простые вопросы имеют на удивление сложные ответы. Кто она? Так, в двух словах, пожалуй не ответишь. Вспомнив слова Ратеза Хамшир холодно отчеканила: -Я Хамшир, дочь господ Акклеменских из керрства Алленского, а этот человек держал меня в неволе. Ратез- мой человек, который нашел меня и освободил. Его ранили меньше чем за четверть стражи до того, как меня остановили твои воины. Это было около границы с Шаанами. Найдите его и помогите ему. |
| Автор: Vivan - 9.5.2016, 14:47 |
| - Убивать тебя я не собираюсь, а вот помочь, возможно, смогу, - Вевар убрал лук обратно за спину. Сейчас его положение не сильно отличалось от положения каторжника, так что сражаться с ним не было никакого смысла. - Похоже, у нас общий враг. Впрочем, это не столь срочно. Для начала - необходимо перевязать твою рану, - Вевар взялся за стрелу у её начала, готовясь выдернуть. - Сейчас будет немного больно, так что терпи. |
| Автор: Риан - 9.5.2016, 15:52 |
| Вевару удалось безнаказанно подойти к раненому со спины, благо особенно сопротивляться тот не мог, но увиденное не порадовало. Стрела вошла глубоко, и из спины северянина торчало только ее древко. Вевар сам не раз бывал целью для стрел, и знал, что ни один из наконечников не имеет обратного хода. Выдернуть ее силой было, конечно, возможно, но это оставило бы на лопатке незнакомца рваную дыру. Стрелу требовалось вырезать, и потом, весьма вероятно, прижечь получившуюся рану, чтобы остановить кровотечение. Лучшее же, что он мог сделать здесь и сейчас - обломать древко как можно ближе к коже, чтобы стрела не причиняла новой боли и повреждений, двигаясь в ране под собственной тяжестью. |
| Автор: Vivan - 9.5.2016, 18:15 |
| Рана, полученная незнакомцем, оказалась куда серьёзнее, чем думал Вевар. Впрочем, сильно это ни на что не влияло, ибо рана оставалась раной, просто стрелу нужно было не выдергивать, а лишь обломать как можно ближе к коже. Вевар зажал стрелу между пальцев, надавил, и с негромким хрустом бОльшая её часть осталась у него в руке. |
| Автор: No4ka - 10.5.2016, 00:50 |
| Северянин смотрел на чужака равнодушно как злой зверь, слишком давно попавший в капкан, слишком израненный, чтобы сопротивляться. Пусть охотник делает с ним, что хочет. Ему уже случалось (видят Боги, не раз!) победить и оказаться после этого в руках врага, или просто беспомощной тушей в чужих руках. Сегодня победа далась непростительно легко, а этот косоглазый с луком, кем бы он ни был, непредсказуем, но не опасен. Ратез знал, что еще способен на последний, отчаянный рывок, на одну попытку расправиться с молодым, здоровым противником, но не видел смысла. Он слишком устал. Равнодушие ко всему, и к своей судьбе в первую очередь, придавило его к земле не хуже камня. Когда чужак зашел ему за спину, северянин даже не попытался обернуться. Знал, что сейчас будет, и не собирался орать, как баба на базаре. Знал слишком хорошо. Когда кто-то взялся за стрелу и пошевелил ее, обламывая древко, из глаз северянина посыпались искры не хуже, чем от костра, а его тело дернулось, причиняя себе новую боль, и наконец темное покрывало беспамятства накрыло его с головой. |
| Автор: Риан - 10.5.2016, 08:33 |
| Госпожа видела, что солдат верит ей. Верит, но сходу переводит ее слова на язык совсем другого видения мира. «Я из страны, о которой здесь никто не слышал, была пленницей местного богача или благородного. Мы с подельником устроили побег и похищение бывшего хозяина. Где-то рядом с границей прячется еще один такой же нарушитель.» Единственным верным решением, которое мог принять десятник, было поменять их местами. Женщину связать, отдать этому дядьке – у которого, в отличие от нее, явно были и права, и положение, и власть – и выпроводить обоих за пределы Торна, позволив всему идти своим чередом. Упоминание Шаанов говорило только о том, что это нужно сделать поскорее. Но небольшое преимущество того, чтобы быть солдатом – это возможность свалить решения на командира. Пусть благородные решают вопросы благородства. - Я отправлю людей на поиски третьего нарушителя. Вы подождете здесь, под охраной. Затем вас троих проводят к льеру Бриану Торну, хозяину этих земель. Он решит вашу судьбу. На этом разговор был окончен. «Нарушителей границы» развели по разным домам в заброшенной деревеньке, занятой военными, и приставили по паре человек охраны. Госпоже дали возможность умыться и пользоваться чем угодно, что она найдет в опустевшем крестьянском доме. Все ценное отсюда вынесли уже давно, и бедное жилище превратилось в нищее, но все же, здесь можно было жить, хотя и в условиях, очень далеких от роскоши, которая окружала ее последние два года. Также ей достался солдатский паек и ведро воды, которым она могла распоряжаться, как угодно. |
| Автор: Риан - 10.5.2016, 08:55 |
| Свечерело, а новый знакомец Вевара оставался таким же неподвижным, как камни вокруг него, и не собирался приходить в себя, но не торопился и к Неспящим Стражам. Кажется, этот человек просто устал до такой степени, что мог спать в любом месте, в любое время и при любых обстоятельствах. С высоты скальника Вевар видел движение по ту сторону границы, но пересечь ее всадники Шаан не решились, либо сочли бессмысленным, и удалились. Еще через стражу появился конный отряд с другой стороны – от замка Галфал. Они сделали круг по окрестностям и рассыпались, прочесывая перелески, перекликаясь и разыскивая что-то на земле. Затем они все же разглядели нечто, и по зову одного всем отрядом собрались у скальника. Вевар слышал, как они решают, кто полезет наверх. - Эй, Ратез! – донесся снизу громкий крик. Кричали на торговом, они знали, кого ищут. - Госпожа Хамшир просила нас найти тебя! Отзовись, если можешь! Затем один из солдат Бриана Торна спешился, прикинул, что к чему и деловито полез вверх, явно не подозревая, что может застать кого-то, кроме человека, оставившего на камнях кровавый след. |
| Автор: Zybr - 10.5.2016, 11:21 |
| Гэлион с недоумением посмотрел на людей, "отрезвивших" его. Особенно на Наира. И расхохотался. Ситуация для недавнего пленника была критически опасной, но он просто не мог сдержать себя. Что же вообще происходит? Сначала его "спасли". Даже вымыли, одели и напоили. Точнее опоили. Именно зачем-то опоили. А теперь выходит, что северянин умудрился разделаться с охраной этого павлина и попросту удрал? Один человек против целого двора! Вот уж точно ничего забавнее Гэлион давно не слышал! Дьявол, да за такую шутку и умереть не грех. Впрочем сначала наверняка последует парочка болезненных ударов. Но уж чему быть... |
| Автор: Бриан Торн - 10.5.2016, 13:11 |
| Строительство укрепления по сути, была нужна не столько ради срочно необходимой обороны здесь, сколько для обкатки одной интересной идеи. Людям Гарниса велено было не рыть рвы и насыпать холмы, а построить блочные подъёмники наподобии тех, что они же сами использовали на своей родине, чтобы поднимать тяжести и с их помощью начать возводить высокий частокол из материалов, на которые будут пущены пустующие дома и хозяйства. Причем делать по всем правилам, за исключением рва - с просыпкой крыш и стен слоем глины, которая не даст зажечь эти строения ни сразу, ни спустя несколько седьмиц с последней проливки. Да и протекать такие крыши не умеют, что тоже полезно будет. Часть скотины на эти работы тоже выдать пришлось, поскольку один вол тянет верёвку как десяток бойцов, позволяя поднимать по несколько брёвен за раз или растащить кусок стены разбираемого домишки. Все эти действия должны были уменьшить затраты труда на возведение укреплений вокруг оставшихся обитаемыми домов, да и сроки сократить, оставив рытьё рвов напоследок в явном расчёте, что никто не будет нападать ближайшие несколько дней. Инструменты, брошенные без дела было поручено собрать, привести в нормальное состояние и отправить на склад, будто бы льер был абсолютно уверен, что найдутся несколько сот пар рук, которым эти инструменты пригодятся. Но не из воздуха же он их возьмёт? Тем не менее, из полезных распоряжения было так же решение освободить два десятка солдат из недавно раненных для присмотра за скотом в качестве временной меры. Понятно, не ратное дело, но колоть скотину сейчас тоже было неправильно. Хоть заготовка вяленого мяса и казалось решением мудрым, оно таковым не являлось, по крайней мере для Бриана. Так, под руководством Гарниса и правой руки по хозяйственной части, Хорта, закипела работа там, где недавно была грусть, тоска, да мерзость запустения. Пусть так будет и впредь. Расчеты старосты были приняты к сведению. До уборочной поры ещё три седьмицы и многое ещё можно было успеть. Велев готовить уборочный инвентарь - от серпов до шляп и корзин, льер оставил нового старосту в растерянности - как за три недели нарожать и вырастить несколько сот работников? А никак. Пусть будет у благородного голова болеть на этот счет. Приход новостей с запада о нарушителях были очень ожидаемы, но льер не думал, что Шаан соберётся нападать столь скоро. Всё же купцы не склонны к кинжальным атакам и подвижным войнам. Они медлительны, основательны и пока не будут трижды уверены, что раздавят сопротивление без существенных для себя потерь, никуда не сунутся. Это их сильная и слабая сторона одновременно. Привыкший же к постоянным перемещениям, как до начала боя, так и во время него, Бриан был готов поклясться, что и тысячей караванщиков не задавить его две сотни бойцов, по крайней мере, малой кровью не обойтись, терять если не каждого первого, то второго, жадность задушит купцов ещё в процессе обдумывания. Но то всё расчёты на пальцах, а новости раз и пришли, перечеркнув гадания. Все эти мысли успели пронестись бодрым галопом в голове льера, пока гонец докладывал. - Снял с шеи пленника. - повторил за рядовым господин, подбрасывая на ладони бирку. Ну будь золотой, да с алмазами, можно было подумать, что с шеи дорогого слуги, доверенного. Сами Шааны вроде таких вещей не носят, наверное, знают, что бирки работорговцы одевают на свой товар, чтобы имена не запоминать. Могла быть с кого-то из полусотни родственников Тага? Да запросто. Что же за день сегодня такой? Куда интересней имя "Ратез". Имя есть, а человека нет, как так? Назвать головореза богатым господином не получится. Куда делся, интересно, да раньше, чем их нашёл патруль, организованный не кем-то, а Гарнисом? Вопросов много, надо ехать и смотреть самому. - Седлать Огня! Вестовой, ты возвращаешься немедленно и передай десятнику до моего приезда завязать глаза тому славному господину и сообщить вслух, что господин занят делами на границе и будет позже, однако поручил держать пленников РАЗДЕЛЬНО и держать с завязанными глазами. Как уведут господина, добавь десятнику, что я всё же приеду, а оглашенное до этого было для благородных ушей и завязывать глаза деве не надо. Гарнис, определи мне в охранение ребят потолковей, четверых, да к ним в придачу ещё коня. Отправить головной дозор передо мной. Понято? Приступаем, ребята. Ночь будет весёлой. |
| Автор: Риан - 10.5.2016, 14:57 |
| Когда господин Бриан с сопровождением добрались до места, уже стемнело. Его встретил десятник Тенар, тот, что принимал решения о пленных, и доложил: сделал все, приказано, только раздевать госпожу он все же не велел - это закончилось бы скверно и для нее, и для бойцов. Уже после отъезда вестника госпожа взяла себя в руки и рассказала вот что. Она - Хамшир Акклеменская из чего-то там Аленнского, была невольницей человека, которого привезла с собой. Некий Ратез устроил ей побег и похищение хозяина, но сам был ранен и остался где-то близ границы. На его поиски был отправлен отряд, с предупреждением о возможной ловушке. Вскорости уже должны вернуться. Десятник не взял на себя смелость разбираться, что из всего этого правда. Закончив доклад, он проводил господина сперва к одному пустующему дому. Там, в свете лучины и под охраной двоих солдат, связанный, с какой-то тряпкойтна голове, но о с царственным и величественным видом сидел собственной персоной льер Таг Шаан. Ни охрана, ни десятник явно не понимали, кто попал им в руки. Сам пленник не видел стоящих в темноте у двери посетителей, да и глядеть на солдатню, шляющуюся туда-сюда, полагал ниже своего достоинства, как будто сам намотал себе на глаза какую-то портянку. В соседнем доме льер Торн увидел высокую худощавую женщину, одетую дорого, но чуть приличнее, чем девки в борделе. Узнать в этом обличье приемую дочь Инграна Акклеменского, которую тот отправил представлять семью в Таррег, чтобы не терять родных детей, когда начнется война, было непросто, и все же это была она. |
| Автор: Vivan - 10.5.2016, 16:37 |
| Конечно, Вевару порой приходилось брать выдуманные имена для выполнения заказов. но вот Ратезом он себя никогда не называл, так что понять, кого искали солдаты, не составило большого труда. Смысла скрываться он не видел: уйти незамеченным уже не получится, да и новый знакомый вполне может проговориться, что ему помог человек, прячущийся в скалах. Вевар медленно и спокойно, чтобы не вызвать лишней тревоги, встал из-за прятавшей его скалы и также спокойно спустился к солдатам. - Если у Ратеза, которого вы ищете, белые волосы и стрела в спине, то он здесь, на скале, - Вевар показал рукой себе за спину. - Ответьте только, зачем он вам нужен? |
| Автор: Риан - 10.5.2016, 17:03 |
| - Его госпожа просила о помощи раненому, - угрюмо ответил старший, сразу перейдя на родной язык. - Также у нас приказ задерживать всех, кто связан с этой странной компанией, так что и тебе лучше пойти с нами доброй волей, кем бы ты ни был. Тем временем по знаку командира двое солдат разошлись и стали карабкаться на валуны с разных сторон. |
| Автор: Vivan - 10.5.2016, 18:59 |
| Скорее всего, это люди де Торна, которого описывали Вевару как довольно строгого, но справедливого льера. У такого человека не могло быть хороших отношений с льером Шааном, так что Вевар решил рискнуть и присоединиться к солдатам. Всё равно лучшего варианта пока не намечалось. - Меня зовут Вевар Дархан. возможно, вам знакомо моё имя, - обратился он к старшему. - Я и так собирался наведаться к льеру де Торну, только немного позже, но, раз уж представился случай добраться до места с охраной, то глупо от этого отказываться. |
| Автор: Бриан Торн - 10.5.2016, 21:10 |
| Непонимающий взгляд льера, когда речь зашла о раздевании госпожи и господина постепенно перешел во взгляд донельзя весёлый, а на лице расцвела широкая, мальчишеская улыбка, от которой лицо давно отвыкло. Это о чем думал льер, когда давал такое приказание, сказать стыдно! Не только душа тянулась домой, не только... А вестовой молодец, донёс как услышал, а услышал правильно. И десятник тоже умница, а потому льер согласно кивнул и прошёл в другой дом, к девушке. Невольница, стало быть? А ведь это преступление. И убийство, пусть даже и обличенное в суд на чужой земле и чужого человека есть ничто иное, как преступление уже перед Торнами. Ох, Таг, праздник на ножках, а не сосед. С этими мыслями Бриан рассматривал девицу, пока до его памяти не достучался образ - приёмная дочь Инграна! Того самого, которому он в своё время так бездарно служил и который, видимо, всё ещё был жив и послал Ратеза за ней? Что бы там ни было, встреча была удивительной и приятной, хоть и случилась в страшные времена. Льер вежливо поклонился: - Госпожа Хамшир, не могу поверить, что вы здесь! - и тут же успокоительно поднял руки. - За Ратезом уже отправлен поисковый наряд и они найдут, если он ещё на моих землях. Лазарет только в крепости, там госпожа Нэйдже с учениками сможет выходить. Пока мы можем только ждать. Как его ранили, к чему готовиться? Он поискал глазами что-нибудь, способное прикрыть Хамшир от наступающей весенней прохлады и не нашёл. Не порядок. - Вестовой! Одеяло сюда и отправить гонца в Галфал, пусть готовят лазарет и попросить госпожу Нэйдже проснуться и встретить меня, хоть будет это под утро. Передайте ей мои глубочайшие извинения за потревоженный сон. Дождавшись, когда госпожа Акклеменская закутается в пропахшее костром шерстяное одеяло и сможет говорить, добавил: - Пока расскажите мне, что произошло и как случилось, что привезенный вами мужчина держал вас в неволе. Это правда? Как это могло произойти? |
| Автор: Риан - 11.5.2016, 12:05 |
| - Господин, - это обращение прозвучало как не более чем дань той немногой вежливости, на которую способен солдат. Пусть будет так, если кто-то называет себя благородным (по крайней мере, у него есть фамилия!), но случись этому «господину» сделать резкое движение, и его, не задумываясь, уложили бы мордой в траву. Но пока в этом нет необходимости… - я не здешний и не знаю никаких Дарханов. Мы проводим тебя к льеру Торну. Тем временем солдаты помогли раненому спуститься (в темноте и на камнях, с которых не так уж трудно упасть, это оказалось задачей не из простых), усадили его верхом, выбрав лошадь с самым плавным шагом, и привязали к одному из своих, чтобы не упал. Старшой посомневался, доверять ли коня Вевару, но в конце концов решил - если тот надумает удрать, у них тоже есть луки со стрелами. Подумаешь, придется везти не одного раненого, а двоих. Вслух он этого не сказал, просто посоветовал господину Дархану держаться в середине строя. Место, куда они добрались уже в глубокой темноте, Вевар в последний раз видел как брошенную деревеньку, скорее даже хутор, где неплохо устроились контрабандисты. Теперь она была занята солдатами, и для позднего времени здесь было слишком много бодрствующих. Этакий разворошенный муравейник, который образуют люди, когда приезжает большое начальство. Из разговоров сразу же стала ясна причина суеты – льер Бриан Торн был уже здесь. |
| Автор: Риан - 11.5.2016, 12:05 |
| Пока госпожа Акклеменская размышляла над ответом, в открытые окна «ее» дома послышался шум – далекая конская поступь, голоса людей, какие-то приказы, и вскоре дверь приоткрылась снова. Солдат из местного десятка осторожно заглянул внутрь, дождался дозволения открыть рот и радостно доложил: - Господин, вернулся поисковый отряд! Привезли раненого. У него стрела в спине, но жить вроде будет. Задержали еще одного, называет себя родичем льера Дархана. Этот поехал с ребятами добровольно. О наделе Дархан господин, конечно, слышал, но не очень много – эти земли располагались на другом конце страны и не вели с Торном никаких дел. Как и все, Дарханы отправили на войну одного из своих потомков, веселого неунывающего Кариана, который на привалах развлекал благородное собрание песнями. Недолго. Нелепо погиб в первом же бою, пытаясь вытащить своего друга. - Что прикажешь, господин? |
| Автор: Риан - 11.5.2016, 12:21 |
| Ржущий не хуже коня то ли пленник, то ли гость ненадолго заставил господина Наира замереть в недоумении, затем он раздраженно махнул рукой. Один из бойцов понятливо кивнул и Гэлиона снова окатили водой. Он провел с людьми, любившими почесать кулаки об кого-нибудь, не очень-то способного дать сдачи, достаточно времени, чтобы видеть, как им всем хочется просто уронить его на пол и немного попинать для того, чтобы жизнь не казалась такой веселой, но что-то останавливало их всех. - Очнись! - раздраженно прикрикнул на него молодой Шаан, теряя самообладание так быстро, что стало ясно: этому главой рода не бывать, даже если все старшие родичи как один перемрут от кинжальной болезни. - Что здесь смешного?! Ты не понял? Твой вшивый пес похитил и уволок к Торну господина Тага Шаана! Кто ответит за это? Ты! |
| Автор: Бриан Торн - 11.5.2016, 14:56 |
| - Госпожа, один момент. - Бриан обернулся к вошедшему и жестом разрешил тому говорить. По мере доклада льер изредка кивал своим мыслям, попутно решая, что делать не только с этими двумя новыми гостями, но и с Тагом. Ведь по-хорошему, надо устроить показательное нападение на своих же, истыкать Шаана стрелами шенов и отдать тело обратно. Ведь сколько бед сразу решится, пока торговцы начнут судить, да рядить, да сражаться меж собой за бирочку эту золотую с алмазами. Если же вернуться с Хамшир, то сведения о том, что невольница здесь, Ратез тоже здесь, а Тага нет, вызовет массу подозрений. Льер вздохнул. Какая жалость, что подобные сделки с собственной совестью ему до сих пор не подвластны. А ведь уже пора бы научиться, жизнь не может состоять из одной лишь доблести и чести. Пятнышки на ней появляются ржавого цвета... Нет. Даже с такой тварью, как Таг, можно и нужно поступить иначе. - Делать следующее. Выбрать двоих всадников с лошадьми поспокойней, перекинуть копья впереди и позади сёдел, чтобы между ними можно было соорудить навес. Как Гарниса тогда вывозили, помнишь, когда трясти нельзя было? Постелить пару одеял, привязать и на них раненного. Готовиться к выезду в крепость, там лазарет. Второго нарушителя вежливо и настойчиво попросить двинуться с нами, по пути посмотрим, кто таков. Пленника же того, что привезла госпожа Хамшир... с собой возьмём. Связать руки и ноги через тряпицу, повязать повязку на глаза и уши, мешок на голову и через седло. Пару бубенцов на мешке оставить, чтобы звенел, как тёлка на выпасе и ничего не мог расслышать. Везущему следить за этим и хоть песни горланить, хоть самому бубенцы шевелить. Увечий лишних не наносить, при попытке сопротивления или побега, охаживать по почкам, да по печени, чтобы следов не было. Мне он живым и здоровым нужен. Понятно? Десятнику и остальным помалкивать пока за эти дела и продолжать нести службу. И примите мою благодарность за хорошую службу, как сменитесь и в крепость попадете. Вестового послать вперёд и предупредить, чтобы камеру подготовили из сухих, да условия для господина подобающие новому положению. - Госпожа Хамшир, предлагаю дальнейшее наше общение продолжить в крепости, где я смогу тебя принять, как подобает дочери Инграма Акклеменского. И... скажите, эта бирка из золота. Она принадлежала вам или Тагу? Не могу себе представить, что глава рода будет себя отличать вещами. Скорее, это нужно, чтобы показать принадлежность. Чуть позже, когда возвращающиеся построились в колонну, включая раненных, плененных, освобождённых и просто незнакомых, льер скомандовал поднятой и опущенной рукой и короткая змея двинулась дальше, мерно топая и исчезая в темноте южной ночи... |
| Автор: Риан - 11.5.2016, 17:34 |
| До Галфала они добрались, когда небо уже начало светлеть. Снова Бриана встречала растерянная и ничего не понимающая госпожа Нэйдже со своей охраной, снова предстояло поломать голову над тем, где и как разместить всех этих людей. Пустых комнат в замке хватало, но они были совершенно не подготовлены к поселению гостей, да еще и благородных. Впрочем, эти вопросы хозяйка тут же перепоручила своей единственной служанке, а сама велела вести раненого за ней, а потом не мешать, пока она сама кого-нибудь не позовет. Она вернулась через две стражи, на ходу поправляя прическу после платка, который носила, чтобы волосы не сыпались в рану, и успокаивающе улыбнулась мужу. - Ничего страшного, Бриан. Мы его дольше отмывали, чем лечили. Через пару недель сможет сесть на коня и поехать воевать. А то и раньше, если на нем все по-прежнему заживает, как на собаке. С тяжелыми ему делать нечего, и особый уход не нужен. Пусть только не пропускает перевязки и не выливает снадобья в окно. Так что я поселила его к солдатам. По крайней мере, им вместе не будет скучно. Что до наших благородных гостей, я распорядилась готовить праздничный обед на четверых к полудню. Может быть, там прояснится, как здесь оказалась столярша, которую Ингран сделал приемной дочкой и отдал как заложницу в Таррег, разбойник, которого послали туда же шпионом, странный тип, который, похоже, забыл в какой стороне Дархан… Что здесь происходит, кого вы привезли связанным и что будет дальше. |
| Автор: Риан - 11.5.2016, 18:43 |
| Под именем Баймы госпожа Хамшир Акклеменская объездила немало домов и дворов, сопровождая своего хозяина, но среди них всех родовое гнездо Торнов впечатляло своей суровостью и аскетизмом. Груда камней, достраиваемая каждым новым поколением защитников границы, больше напоминала маленькие, тесные и холодные крепости севера, служащие только одной цели – военной. Но и здесь люди сумели как-то обустроить мирную жизнь. Хамшир только мельком увиделась с Нэйдже Торн, бывшей ученицей знахарки при усадьбе Инграна. Тогда она увязалась за Брианом, ушла с ним в Таррег… Теперь смешная рыжая девчонка с ручным вороном, короткой стрижкой и тяжелым нравом превратилась в хозяйку земли, такую же строгую, как само это место. Утром, когда уже рассвело, пахнущая травами Нэйдже заглянула к Хамшир, принесла ей несколько своих платьев и ткань, выразив надежду, что хоть что-то из этого подойдет, если госпожа захочет переодеться. Явная неловкость, непонимание этого привета из прошлого и того, как теперь должны относиться друг к другу две сильно изменившиеся с тех пор, да и прежде едва знакомые женщины, висела в воздухе, однако, Нэй искренне старалась быть милой и внимательной к гостье. Ее самодельная одежда северного покроя оказалась на локоть коротка госпоже, а в теле висела мешком, но с этим должны были справиться иголки, нитки и булавки. Наединие с ними Нэйдже и оставила свою гостью, сославшись на срочные дела. В замке Галфал не было ни портнихи, ни мастерицы укладывать волосы и наносить косметику, да и украшений, которые Хамшир привезла на себе, кажется, было больше, чем во всех шкатулках хозяйки. Общая бедность и нехватка людей сказались и на прислуге: нянька, приставленная к детям, и повариха – вот и все служанки этого дома. Здесь нельзя было выйти из комнаты и не наткнуться на солдата, но не потому, что гостье не доверяли, а просто именно из них состояла большая часть местных обитателей. Здесь не было бархатных портьер и тканых золотыми нитями гобеленов, в саду не цвели розы всех мыслимых и немыслимых расцветок (потому что не было никакого сада), но зато впервые за несколько лет никто не смотрел на Хамшир, как на вещь, которую можно положить в свою постель или выкинуть, когда надоест. На нее вообще особо не смотрели. Белокожая хозяйка и пятеро ее охранников такого же цвета могли быстро отучить кого угодно пялиться на людей почем зря. |
| Автор: Риан - 11.5.2016, 19:13 |
| На этот раз никто не спрашивал Ратеза, чего он хочет, или не хочет. Рыжая девица, которой уже доводилось вытаскивать из его бочины стрелу в пустоши неподалеку от родовых земель Дагреш, сунула ему в руки какое-то снадобье, проследила, чтобы выпил все до капли и велела лечь на стол. Хотя и прошло добрых пять лет, она прекрасно помнила, что кто-то здесь склонен бросаться на людей, и потому его быстро примотали к деревяшке широкими ремнями – и не покалечиться, и не вырваться. Довольно скоро мир поплыл, боль отдалилась, а вместо нее Ратез сперва услышал голос, затем увидел, как на него с тревогой и заботой смотрят двое не совсем различимых в этом тумане людей. Видения становились все ярче, сменялись одно другим … Когда все закончилось, северянин обнаружил себя чистым, перевязанным, одетым с чужого плеча в небеленые штаны и рубаху. И свободным, не считая правой руки, которая была прихвачена к телу куском полотна. Госпожа Нэйдже в окровавленном переднике поверх изумрудного платья улыбнулась ему, велела встать и следовать за ней. - Будешь спать здесь, - сказала она, пропуская его в комнату, в которой Ратез, как бы хорошо или плохо ему ни было, с первого взгляда узнал казарму. Особенно по тому, как двое ее обитателей, занятых уборкой, вытаращились на благородную женщину. – Эй, отважные защитники Галфала! Вот раненый. Заботьтесь о нем, как об одном из своих, и господин Бриан будет доволен. Те в ответ только растеряно замычали, и, сочтя это достаточным согласием, госпожа Торн удалилась, оставив троих солдат самих разбираться между собой. Один из двоих нарушил тишину, сказав что-то на местном наречии, но понял, что может с тем же успехом поговорить с деревом. - Там свободно, - наконец выговорил он после долгого раздумья, указав на одну из скамеек. – Я закончу с уборкой и попрошу для тебя постель. Тори, - представился он, вспомнив, что забыл даже назвать свое имя, и кивнул на товарища, который догадался принести раненому воды. – Анкар. Ты служишь господину Бриану? Кто твой командир? |
| Автор: Hamshir - 12.5.2016, 05:19 |
| Делать в заброшенном крестьянском доме было особенно нечего, разве что ждать, а ждать, когда нечего делать всегда тяжело. Особенно когда не знаешь, что ожидать от судьбы и можно только надеятся, что господин Бриан не решит, что добрые отношения с соседом ему дороже какой то госпожи с севера. Что бы как то отвлечь себя от мрачных мыслей Хамшир постаралась подольше растянуть паек, а когда тот все таки кончился занялась своими волосами, понемногу выпутывая из них многочисленные заколки. За этим занятием ее и застиг приезд хозяина этих мест. Который ее узнал, что не могло не радовать, учитывая, что виделись они не так уж много и было это давно. -Очень рада видеть тебя, господин Бриан,- поклонилась Хамшир в ответ,- Ратеза ранили стрелой в плечо, это все, что я знаю. Женсчина с благодарностью приняла одеяло, а вот вопрос Торна заставил ее задуматься. Слишком много всего произошло после того, как они с господином Брианом виделись в последний раз. Приезд поискового отряда, нашедшего Ратеза, избавил госпожу-наложницу от необходимости пересказывать историю ссылки Теаша Дагреша в самую непокорную провинцию империи, войну с Нантой и все, что было дальше. А заодно и от беспокойства о том, что воин заползет в какой нибуть угол, где его не найдут. -Благодарю, господин Бриан. Бирка? - Байма внимательно глянула на украшение,- Это медальен господина Шаана. Почему же глава семьи не может носить медальена с фамильным гербом? Комнатка, куда госпожу Хамшир поселили в замке, сильно отличалась от хором, в которых она жила последнее время. Зато тут она могла наконец расслабиться. Ратез в надежных руках и его вылечат, господин Бриан, похоже, так же благороден, как и раньше, так что ей нечего бояться. Отогнав от себя мысли о том, что может пойти не так, ведь всегда что то может пойти не так, бывшая наложница заснула. Разбудила ее хозяйка замка, пришедшая поделиться одеждой. Ни одна из них не была прирожденной госпожей, но Нейдже хотя бы была у себя дома, а статус Хамшир был очень зыбок. Ей, собственно, было все равно, как разговаривать- старательно делать вид, что они благородные или все же по простому. Больше не надо стоять ни у кого за плечем понятливой тенью- и то хлеб. Хамшир отвечала в тон хозяйке дома, стараясь быть благодарной гостьей. Впрочем, Нейдже скоро ушла, оставив Хамшир со швейными принадлежностями. Так уж получилось, что с иголкой и ниткой дочь столяра никогда не была особенно дружна. Кое как подколов булавками в нужных местах она сняла платье и принялась шить помня, что если шва не видно - никто не узнает, насколько он кривой. |
| Автор: No4ka - 12.5.2016, 09:46 |
| Он привык доверять лекарям, и слишком поздно понял, что в него влили что-то не то. Ратез любил выпить (что уж там, не мог отказаться от этого дела ни при каких обстоятельствах), но дурмана избегал, потому что и без того никогда не был вполне уверен с своей способности сохранить человеческий облик. А еще зелья будили демонов памяти и призывали на свет все то, что он старался загнать поглубже и вспоминать пореже. Ратез с улыбкой вспомнил, как он с великим таинством, из обычной сосновой чурки отколол два бруска, и сопровождаемый гурьбой детишек, направился в мастерскую. В тот вечер было не по-летнему темно, и в поздний час всю работу освещала пара лучин и несколько свеч. Для того, чтобы хорошо сделать эту задумку, потребовалось бы наперво, наверное, чурки замочить, но поскольку дерево было свежим (сам рубил!) и предназначение этой игрушки было – порадовать малышню и заодно показать, что могут делать человеческие руки, Ратез решил сделать это так, не замачивая. Первую чурку Ратез, закрыв глаза, словно пытаясь увидеть какое-то одному ему известное изображение, назначил для туловища будущей диво-птицы. На ней были хорошо видны годовые кольца и она должна была хорошо расщепляться на концах. А какая ж птица без красивого хвоста? Сперва туловище птицы он делал топором, грубо, стараясь не передать особой точности. Важно было бы понять, что это птичка, а всю красоту должно было сделать перо, потому, обрезав брусок топором, он слегка довел его ножом до гладкой формы. Так у птицы появилась голова и длинный вытянутый бок, как у лодочки на причале. И самой длинной частью был будущий хвост. Подумав еще какое-то мгновение, он взялся за стамеску. Теперь следовало придумать для перьев ажурный рисунок. Особое внимание следовало обратить на то место, где перья должны цепляться друг за друга. Это место следовало сделать не узким и не широким, а как раз так, чтобы хвост получился пышным, и в то же время легким, воздушным. Закончив работу, и провозгласив «А теперь самое важное!», Ратез взял нож, замотал острие кожей с другой стороны - получился как бы нож с двумя ручками, и начал вдоль волокон расщеплять хвост, стараясь делать это как можно тоньше. И уже потом, когда дело было закончено, начал раздвигать перья, закрепляя их одно за другое как раз теми самыми выемками, которые он оставил до этого. По одному перу влево-вправо, влево-вправо, и так до тех пор, пока у заготовки не появился пышный хвост. Ратез дал малышам в руки эту заготовку, а сам снова взялся за стамеску, чтобы наметить крылья… Когда бруски в его руках превратились в два резных веера, Ратез наконец поднял голову от своей работы, чтобы забрать у ребятни птаху, дать ей крылья… И вздрогнул. Вместо десятка малышей перед ним стояла молодая женщина. Величественная, красивая холодной красой, на которую только смотреть хочется, настолько чуждая уюту мастерской в своих богатых одеждах и со своей небольшой короной на голове, что на мгновение Ратезу показалось – он спит. На руках женщина держала, поглаживая, безмятежно спящего хорька. Агда, Повелительница Таррегской Империи. Он встал, конечно. Обидится еще, если рассиживаться. Посмотрел удивленно на госпожу, потом опустил глаза, как положено, и увидел нож в своих руках. Руки вдруг стали чужими. Он как-то неловко положил ножик на стол, чтобы кто-нибудь не решил, что он хочет убить императрицу. - Прости, Ратез, кажется, я испортила тебе вечер. - Госпожа? – Он судорожно пытался понять, что происходит. Женщина, которая до этого ни разу не удостоила его даже взглядом, снизошла до визита в маленькую, засыпанную стружкой мастерскую. Необычность этого явления в место, которое он считал едва ли не самым безопасным во всем этом дворце, выбила землю из-под ног и он совершенно не понимал, что с этим делать. Только и смог выдавить из себя одно слово. - Помнишь ли ты свою клятву, Ратез? – спросила она ровно. Вопрос окончательно сбил его с толку. - Да, конечно, госпожа. Как я могу забыть… - Ты клялся перед Богами не причинять вреда своему господину. Но само твое присутствие рядом делает его слабым и не дает двигаться вперед. Ратез уставился на нее в полном изумлении. - Я не могу понять, в чем моя вина. - Твоей вины здесь нет, - в голосе императрицы звучала грусть и спокойствие, которое человек испытывает перед лицом непреодолимых обстоятельств. – Если у моего мужа и был когда-то более преданный человек, то мне об этом неизвестно. Беда в том, что Теас застрял во времени, когда вы были отрядом изгоев против всего света и не может принять тот факт, что время движется вперед. Теперь он стоит на вершине мира, а там есть место только для одного человека. У владыки нет друзей, нет родных, нет близких – есть только подданные. Только тогда он может стать великим и править мудро. Ты согласен с этим? - Госпожа, то, о чем ты говоришь, выше моего понимания. Я всегда служил Теасу по мере своих сил и способностей. - Я здесь не для того, чтобы обвинять тебя, Ратез. Меня очень беспокоит то, куда движется твой хозяин, мой муж, на своем пути. Ты сам знаешь, эту землю легко завоевать, но трудно удержать. Наш народ привык следовать за сильным вождем. Ему нужен железный кулак, который без жалости крушит любых врагов, внешних и внутренних. И вот уже два года я бессильно наблюдаю, как раз за разом Теас теряет уважение своих подданных. Оно утекает, как вода сквозь пальцы. Вспомни, сколько раз с тех пор, как он стал императором, ты делал… Что-то неправильное? Что-то, за что тебя следовало бы наказать? Ратез почесал макушку и глупо переспросил: - Сегодня? Ну, пару раз точно было. На мгновение госпожа потеряла дар речи. Потом ее голос стал довольно мягким и терпеливым. - Ты – простой солдат, Ратез. И должно быть, не понимаешь, что за каждый прощенный тебе проступок Теас расплачивается своим авторитетом в глазах всей империи. Скажи мне, стал бы ты уважать командира, у которого любимчики пользуются полной безнаказанностью? Что бы ты думал о нем? - Нет такого ремесла – хороший человек, госпожа. Да, я понимаю. - Мой муж привязан к тебе. Ты прошел с ним весь путь, от начала, и был безупречно верен. Он не сможет прогнать тебя сам, но не потому, что в гвардии недостаточно солдат. Посмотрим правде в глаза, ты сделал многое для него и для империи. Можно сказать, что ты принес ее в зубах. Но сейчас нет такого дела, с которым не могли бы справиться молодые, здоровые… И не доставляющие проблем. Он держит тебя рядом, потому что чувствует себя обязанным платить верностью за верность. Потому что убежден – ты не переживешь изгнания. Тебе некуда идти и нет новой цели, ради чего стоило бы начинать все с начала. Кто бы мог подумать, что у человека, который смог подчинить себе такое количество земель, окажется одна маленькая слабость. Его привязанность к близким, совесть и порядочность утащат его на дно, как и многих из тех, кто пытался одновременно быть великим и добрым. Одновременно владыкой и человеком. Он уже нашел в себе силы отослать подальше всех людей Одрава, даже близнецов. Помоги ему сделать последний шаг. Никто не просит тебя покидать империю, но я уверена, я знаю, ты сумеешь поселиться там, где тебя не найдет даже тайная стража. В том же милом твоему сердцу Данниаре полно таких мест. Твоя семья ни в чем не будет нуждаться. Или, если хочешь, они присоединятся к тебе позже. Подозреваю, Теас никогда не говорил тебе о том, сколько покушений на них было предотвращено тайной стражей… Давай остановим это все сейчас. И каждый займет свое место. Ты – в своей спокойной жизни с любимой женой и детьми, среди народа, который видит в тебе едва ли не бога. А Теас наконец станет тем, кем он должен быть, если решил, что ему по силам править империей. Я не прошу тебя решать прямо сейчас, но, если ты все-таки решишься, нет нужды кому-нибудь говорить об этом. Ратез тряхнул башкой, как собака, отгоняя дурацкие воспоминания. Потом, когда глянул на всех этих людей, пытаясь отделить прошлое от настоящего. - Я не служу вашему хозяину, - ответил он, помедлив. – По крайней мере, пока. |
| Автор: Бриан Торн - 12.5.2016, 11:16 |
| - Благодарю, родная. - Бриан воспользовался тем, что никого, кроме охраны нет и поднял руки своей госпожи, чтобы поцеловать их. - Всё будет ясно позже. И кто пленник узнаем и кто этот заблудившийся тоже. А пока я прошу тебя отдохнуть и передать мои объятья детям. Сам льер совершенно точно не собирался ложиться спать. Как добрый хозяин не успокоится, пока скотина не будет сыта и чиста, так и солдат не уйдет на покой, до тех пор, пока все поручения не выполнены, даже если это поручения самому себе. Улыбнувшись напоследок, он отправился к тому, кто назвал себя родичем семейства Дархан. Да и взял с собой пару ребят Динса, из тех, кто карту может по памяти читать, это всяко может быть полезно, когда новый не то гость, не то пленник, расскажет, как сюда добирался. Дверь в скромную комнату была открыта не дожидась ответа на предупредительный стук и первым вошёл один из охранников, окинул взглядом комнату и единственного её жителя, а затем зашёл сам Бриан и второй стражник остался снаружи. По чести сказать, льер никогда не видел ни владения семьи Дархан, ни его представителей, кроме того несчастного, но веселого парня и потому судить по чертам лица о схожести не стоило и пытаться. Да и мало ли в Нараффии одинаковых лиц? Ничто не мешает проходимцу воспользоваться внешним сходством или даже просто удалённостью надела для того, чтобы выдать себя за кого-то другого и, например, избежать справедливой казни за контрабанду или работорговлю. Виселица за восточной стеной давно пустует, кстати. Тем не менее, льер потратил несколько мгновений на изучение лица и фигуры нового человека. Боец, руки знают не только нежность бархата и бедра наложницы, но и грубой твёрдости копья не чураются, вон мозоли. Но вот из Дархана ли он? - Мне доложили, что славный потомок семьи Дархан почтил своим присутствием мой надел. Это удивительное и радостное событие я должен был отметить лично. Только не признаю тебя в лицо. Кем ты приходишься тем двум добрым парням, что семейство Дархан выслало на войну? И имена не могу припомнить... это было в самом начале кампании. Льер задумался, давая возможность ответить гостю и или отправить себя в холодную на допрос, либо продолжить разговор. |
| Автор: Риан - 12.5.2016, 13:00 |
| Некоторое время солдаты удивленнго таращились на чужака: этот вопрос был не из тех, что подразумевают отрицательный ответ. Доброжелательность сменилась настороженностью, но вдруг один просиял внезапной догадкой и расплылся в улыбке. - Ну конечно. Тебя, должно быть, приняли в охрану госпожи. Где пятеро северян, там и шестой. - Тогда почему к нам? - не понял второй. Тори многозначительно покосился на него. - А помнишь, что было, когда Дан притащил девчонку из степи? Ладно, господам все это виднее, пусть делают, что хотят. Эй, северянин, ты выглядишь так себе. - от цепкого взгляда не укрылась ни скованность движений, понятная для раненого, ни слишком уж однозначные повязки на шее и запястьях. - Может, тебе надо чего? Все же люди тут. |
| Автор: Vivan - 12.5.2016, 15:47 |
| Вевар удивлёно посмотрел на Бриана: - Двое? От нашей семьи был лишь один человек, Кариан. Хороший был парень, - глаза Вевара посмотрели в пустоту, будто их хозяин вспоминал какие-то события прошлого. Спустя несколько мгновений её заменило понимание происходящего, и Вевар улыбнулся. Слухи о хитрости и уме льера явно не врали. - Впрочем, мне кажется, что вам будет интереснее кое-что увидеть, чем слушать воспоминания из моего детства, - с этими словами Вевар снял с шеи тонкую бечёвку, на которой висело металлическое с зеленоватым отблеском кольцо, на котором были изображены скрещивающиеся лук, меч и колос растения. - Такие кольца есть у каждого из Дарханов. Если за то время, что я не виделся с Карианом, его привычки не изменились, то вы могли видеть такое же кольцо у него на среднем пальце левой руки. |
| Автор: Бриан Торн - 12.5.2016, 16:04 |
| - Кольца, амулеты... принадлежность вещей переменчива. - о чем-то явно своём сказал Бриан, припоминая золотую бирку Тага у себя в отвороте рукава. Вот не любил он карманы, что поделать, носил всё чаще мелкие вещи или в отворотах или в поясе, где они не бряцкали и не звенели. Наверное, оттого и двигался он на удивление тихо - мало что могло бреньчать, кроме заклёпок на - Да, припоминаю Кариана, из наследников рода. Мне печально извещать тебя... неизвестный из Дахранов, но Кариан погиб. Теперь расскажи, как ты, воин, оказался здесь, столь далеко от своего дома? Один, без людей и коня. Что привело тебя сюда? |
| Автор: No4ka - 12.5.2016, 16:39 |
| - Послушай, парень. Безумно рад, что хоть где-то есть люди в наше время, но послушай меня внимательно и ничего не упусти. Потому что я не собираюсь повторять. Я не служу никому в этом доме. Ни твоему господину, ни его госпоже и жене. А еще я беглый каторжник, имя которого тебе знать совсем не обязательно. И если я удовлетворил твое любопытство, то почему бы тебе не заняться своими делами? Ратез даже не скрывал своего раздражения этим разговором, а еще больше – самоуправством доброй госпожи, которая опоила его дурманом. С такими мыслями он завалился на лавку и тут же провалился в сон, жалея только о том, что не может впасть в спячку до осени, чтобы здесь стало малость прохладнее. |
| Автор: Vivan - 12.5.2016, 18:53 |
| - Меня зовут Вевар, - гость глубоко вздохнул, надевая бечёвку обратно на шею. - Жаль Кариана. Впрочем, я догадывался, что для него война уже давно закончилась. Что же касается меня: всего несколько дней назад у меня были и люди, и лошадь, пока я не встретился с льером Шааном. Оказалось, что если тебе дважды заплатили деньгами, то это не значит, что в третий раз платой не будут стрелы. Я был беспечен, и это стоило мне нескольких хороших людей, которые были готовы прикрыть мою спину, а теперь я ничем не отличаюсь от обычного солдата. |
| Автор: Риан - 12.5.2016, 21:27 |
| В коридоре за дверью послышались шаги, солдат сопровождения перекинулся парой слов с кем-то еще, затем знаком дал понять, что есть не срочная новость для господина. Когда льер Торн посчитал нужным выслушать ее, то увидел Динса, ожидающего с докладом. Командир выглядел немного смущенным. - Господин, двое солдат явились ко мне с доносом. Они утверждают, что госпожа поселила в казарме раненого человека и отнеслась к нему с добротой. Однако, стоило ей уйти, как этот человек заявил, что не служит никому в этом доме. Он во всеуслышание заявил, что является беглецом с каторги. Сняв бинты с его руки, они увидели следы от кандалов, которым не более одного дня. Я не стал бы беспокоить господина доносами, но укрывательство беглеца - то, о ,чем господин должен знать. |
| Автор: Hamshir - 13.5.2016, 04:40 |
| Когда наконец одно из платье было закончено, Хамшир решила, что одного на первое время хватит, а там она подошьет и другое. Одевшись, гостья вышла из комнаты и попросила солдат принести воды. Приведя себя в порядок Хамшир снова вышла и отправилась разыскивать Ратеза, про которого совсем забыла расспросить Нейдже, слишком уж неловкой была эта первая встреча. Сейчас, не накрашеная и с самой простой прической, Хамшир мало напоминала что Байду, что благородную госпожу. Тем более что украшения, к которым испытывала смешанные чуства, она оставила в комнате. |
| Автор: Риан - 13.5.2016, 07:03 |
| Как бы странно ни выглядела Хамшир Акклеменская, всех трех женщин в замке солдаты знали наперечет (как и то, что у старой поварихи можно разве что получить немного добавки за помощь по кухне, а у старой няньки - вообще только клюкой по спине), и потому узнать четвертую не составляло труда. - Ратез? Не знаю такого, - удивился первый же встречный, кто говорил на торговом языке, смуглый до черноты южанин с узким лицом и выдающимся носом. Таких же удивительных разномастных чужаков среди увиденных ею людей Бриана было абсолютное большинство. Солдат запустил пальцы в кудрявую шевелюру, размышляя, как помочь этой особе, и в конце концов догадался: - Такой же белый, как ты? Беглый каторжник? Пойдем! Идти пришлось в часть замка, отданную под казармы, и здесь госпожа Акклеменская заметила удивительный факт: непристойное, но безумно дорогое тряпье, в которое одевал ее льер Шаан, в сочетании с драгоценностями, заставляло мужчин низкого положения - будь то Ратез, или десятник Бриана, с которым она встретилась в деревне, вести себя более почтительно и держаться дальше, чем приличная, но, откровенно говоря, бедненькая одежка госпожи Нэйдже. Не из уважения к самой Хамшир, конечно, но из нежелания связываться с силой, которая неизбежно должна стоять за спиной каждой роскошной женщины. Впрочем, хотя, явившись в казарму, женщина непонятного положения стала предметом всеобщего и вполне однозначного любопытства, ее не трогали. Не здесь же, не сейчас? Днем в казармах должно было быть пусто, не считая дежурного и тех, кому выпало отсыпаться после ночного караула, но вместо этого в тесной комнате на шестерых Хамшир застала четверку оживленно обсуждающих что-то служивых. Тут же явился кто-то еще, один из четырех поглазел немного и поспешно удалился... Они не могли все разом оставить порученную им службу, но подменяли друг друга на несколько минут, чтобы посмотреть на нечто, заслуживающее внимания. Это нечто оказалось самым обычным Ратезом, который спал на голой деревянной лавке не то чтобы безмятежно, а просто как убитый. О нем позаботились – отмыли, одели в чистое. Под слишком длинной и узковатой для него рубашкой угадывалась повязка; следы от кандалов забинтовали, но с левой руки этот бинт свалился и лежал неподалеку, хотя развязаться сам он не мог ни при каких обстоятельствах. Не успела госпожа Хамшир как следует разглядеть свою находку, как какой-то доброхот, желая угодить ей, подскочил и от души встряхнул Ратеза за плечи, гаркнув в ухо: - Северянин! Подъем! К тебе пришла женщина! |
| Автор: No4ka - 13.5.2016, 07:18 |
| Несмотря на гримасу боли, северянин оказался на ногах чуть раньше, чем кто-то мог рассчитывать, развлекаясь издевательством над раненым. Левой рукой Ратез вцепился в того, кто растолкал его, и тому просто повезло, что вторая рука северянина была прибинтована к туловищу. В голове у него все плыло, и проклятое дурманящее зелье, которое ему надавали, не позволяло ему вернуть ясность ума никаким усилием воли. Даже желание надавать кому-то по морде не прогоняло тяжелый туман в голове. Он перевел взгляд на Хамшир и изменился в лице. Опять эта женщина взялась за старое! В каком нужно быть уме, чтобы притащиться одной к солдатне, которая недавно вернулась из похода? Хотя, впрочем, откуда ей разбираться в солдатне? Ратез оттолкнул мужика, которого держал мертвой хваткой, де пошел ты, поймал Хамшир за руку и потащил ее прочь, шатаясь на ходу и мотая головой, как собака, в попытке прояснить сознание. Речь его тоже звучала не слишком внятно, но зато очень, очень выразительно. - Какое очередное безумие заставило тебя прийти сюда? Эти мужчины знают только два вида женщин: тех, кому платят деньги, и тех, кого можно взять силой. Они не обучены манерам и едва вернулись с войны. Неужели в твою светлую головку не проникло ни одной мысли о том, будет, если хоть одному из стаи не удастся сдержаться? Пр-роклятье. Где живешь? Веди. |
| Автор: Риан - 13.5.2016, 08:00 |
| Несмотря на гомон и возню в комнате, Ратез мог бы и не оборачиваясь услышать, как тот, кого он толкнул, опомнившись от такой наглости, бросается следом, имея явное намерение приложить северянина в спину, как раз в больное место, чтобы впечатать мордой в стену. Но вместо этого из-за двери послышалась еще более забористая брань и шум, из которого связными были только слова: - С ума сошел? - Господин вот-вот придет, хочешь, чтобы он увидел, как ты бьешь его гостя? - Этот гость швырялся в него землей! - прорычал кто-то в ответ. - Уймись, придурок, хозяин сам позаботится о своей чести. - А если нет? - А если нет, идти тебе все равно некуда, так что прижми жопу и заткнись! За ними так никто и не погнался. |
| Автор: Бриан Торн - 13.5.2016, 14:02 |
| - Вевар, мне нужны подробности. То, что ты говоришь, серьёзное обвинение, ведь глава рода Шаан из купцов, их слово и договор стоит больше прописанных сумм. А ты смеешь утверждать, что он тебя обманул и пытался убить? Надо иметь веские доводы для этого.- Бриан покосился на дверь, будто оттуда сейчас в проходе может стоять сам Таг Шаан. Не стоял. Зато был посыльный с известием о Ратезе и новых шрамах. Опять каторга? Когда, как, за что и, главное, как он оказался в наделе Тага, да ещё чуть ли не наедине с ним? Или вкусы у Шаана поменялись и решил сменить Хамшир на сурового северянина? Хм. Бывает, конечно, что с жиру бесятся, но вряд ли. Тогда купца нашли бы растерзанным на куски. Значит, он каким-то образом вытащил попавшегося снова на каторгу Ратеза? Каким правом? - Динс, раз Ратез вернулся из предела Шаан, значит он не на каторге уже, а следы могли быть откуда угодно взяться. Если, конечно, наш добрый сосед не организовал у себя шахту или прииск Короны. Я о таком не слышал. Но чтобы не было пересудов, приставь к Ратезу двоих до тех пор, пока я не решу его судьбу. Скажешь, что придется смириться, пока не узнаю всю историю про новую каторгу и освобождения. До тех пор из крепости его не выпускать. По пленнику - сменить охрану, новая пусть установит кляп, да привяжет покрепче, чтобы не хамил и в разговоры не вступать в процессе. Динс, тут ответственно отнесись, со всем знанием дела. |
| Автор: Риан - 13.5.2016, 16:18 |
| - Все будет сделано, господин, - заверил ьхозяина Динс, и отправился выполнять распоряжения. Ратез и Хамшир успели без помех, хотя и провожаемые любопытными взглядами, дойти до отведенной госпоже комнаты. Для этого пришлось взять штурмом крутую лестницу, но наградой была светлая чистая комнатка, где никто не пытался слишком близко познакомиться с диковинной белой женщиной или набить морду угрюмому белому мужику. Но не прошло и одной десятой от стражи, как за дверью послышалось нарочито громкое шебуршание, потом внутрь заглянул один из людей Бриана, отличающийся от солдат нашивками на красно-черной форме. - Господин Бриан велел приставить к вам двоих ребят, чтобы чего не вышло, - спокойно сообщил он. - Некоторые до сих пор злы на тебя за ту лопату земли, видишь ли. Охрана расположится в коридоре. Также вас обоих просят не покидать замок до тех пор, пока все не решится. Я не знаю о чем речь, но надеюсь, вы проявит благоразумие. Господин встретится с вами, как только у него появится время. |
| Автор: Zybr - 13.5.2016, 16:26 |
| Цитата Ржущий не хуже коня то ли пленник, то ли гость ненадолго заставил господина Наира замереть в недоумении, затем он раздраженно махнул рукой. Один из бойцов понятливо кивнул и Гэлиона снова окатили водой. Он провел с людьми, любившими почесать кулаки об кого-нибудь, не очень-то способного дать сдачи, достаточно времени, чтобы видеть, как им всем хочется просто уронить его на пол и немного попинать для того, чтобы жизнь не казалась такой веселой, но что-то останавливало их всех. - Очнись! - раздраженно прикрикнул на него молодой Шаан, теряя самообладание так быстро, что стало ясно: этому главой рода не бывать, даже если все старшие родичи как один перемрут от кинжальной болезни. - Что здесь смешного?! Ты не понял? Твой вшивый пес похитил и уволок к Торну господина Тага Шаана! Кто ответит за это? Ты! - Я беглый каторжник, которого освободил твой дядя, а затем опоил снотворным,- сплюнув холодную воду, ответил Гэлион,- и то, что случилось за время моего сна - не моего ума дело. Могу лишь сказать, что тот северянин - прирождённый воин и вероятно убийца. Поэтому твой дядя полный дурак, раз позволил ему приблизиться к себе. Самоуверенный дурак. Об этом я знаю не понаслышке! - Что же до помощи,- продолжил мужчина, задумавшись,- если прошло три дня, то поисковые отряды можно посылать лишь для успокоения души - вряд ли они уже что-нибудь найдут, слишком поздно. Этого северянина я знать не знаю, а уж что у него на уме и подавно. Но в первую очередь я бы подумал над сценарием, что любимый дядюшка валяется с перерезанной глоткой в каком-нибудь овраге. Но прежде чем блюсти траур стоит подумать о том, что представилась неплохая возможность получить больший кусочек власти. От кого-то убывает, кому-то пребывает. Я говорю о тебе. - Что же до меня самого, то кое-что во власти я понимаю, поэтому если меня не будут более обливать водой и опаивать всякой дрянью, я мог бы помочь...советом. Благородный господин. |
| Автор: Vivan - 13.5.2016, 19:36 |
| Дождавшись, пока льер закончит с приказами и сможет вернуться обратно к разговору, Вевар начал свой рассказ: - Начать придётся немного издалека. Дело в том, что я, желая посмотреть Нарранфию, постепенно начал заниматься доставкой особо личных сообщений, для которых льеры, купцы или аристократы не могут или не хотят использовать обычных гонцов. Постепенно таких, как я, собралось семь человек, с которыми мы вместе путешествовали, ибо некоторые уголки нашей страны довольно опасны. В конце концов дорога привела нас к льеру Шаану, которому мы также оказались полезны. А о том, что случилось дальше, я тебе уже рассказал. |
| Автор: Бриан Торн - 13.5.2016, 20:50 |
| - Когда дознаватель Короны возьмётся тебя допрашивать, Вевар, он будет очень интересоваться тем, что и куда ты должен был доставить, какие были условия и с кем обсуждались, а так же, что произошло при получении оплаты и почему ты уверен, что в этом замешан Таг Шаан. - льер явно не был настроен влезать в чужие тайны более, чем ему в самом деле было необходимо. - Этот сосед не лучший сосед в мире, Вевар. Если у тебя правда есть доказательства вины Тага, то это может быть полезным и для меня. А два хороших человека всегда найдут способ договориться. |
| Автор: No4ka - 14.5.2016, 05:11 |
| Какое-то мгновение, казалось, что Ратез бросится на солдата, но вместо этого он тяжело оперся руками о дверной косяк. Слишком устал даже для того, чтобы как следует разозлиться. - Ты, - прорычал он, - передай своему хозяину, что я никуда не собираюсь в ближайшие дни. А если ему так надо, могу дать слово, что не причиню вреда ни его дому, ни воинам, ни семье и так далее. Господин Бриан знает, меня нельзя назвать клятвопреступником. Но, - гнев в голосе раздраженного человека сменился настоящей угрозой, - держите Тага Шаана подальше от меня. Видят Боги, если он попадется мне, будет много крови. Что до охраны, лучше приставить ее к этой женщине. Госпожа Хамшир Акклеменская - одна из двоих живых детей Играна Акклеменского, властителя Аленны и Шарренды. И если хоть волос упадет с ее головы, я за себя не ручаюсь. |
| Автор: Vivan - 14.5.2016, 23:06 |
| - Мне необходимо было доставить послание одному аристократу, живущему немного южнее столицы. На сколько я смог понять, у него с льером возникли какие-то личные разногласия. Впрочем, особо сильно я в подробности не вдавался, как и в само послание - не видел смысла. Что же касается доказательств: я прибыл на место встречи, указанное льером, чтобы сообщить, что аристократ был найден мёртвым со стрелой, выпущенной точно в глаз, и показать ему доказательства, а в ответ желая получить свои деньги, ибо моя часть договора всё-таки была сделана, независимо от обстоятельств. Но там меня встретила засада из воинов в форме его солдат и град стрел. Я в этот момент был в конце нашей небольшой колонны и разговаривал с Комиром, одним из моих друзей. Это и спасло наши с ним жизни и дало нам шанс уйти из засады, но его лошадь была немного медленней моей, и солдатам Шаана удалось послать несколько стрел ему в спину. - Вевар опустил взгляд в стол, заново переживая события, случившиеся несколько дней назад. - От ран он умер на следующий день, как и наши лошади, которых нам пришлось гнать из последних сил. Я даже не смог похоронить его, как следует, ибо был вынужден бежать, как загоняемый охотниками волк. Спустя некоторое время я оказался в твоих владениях, а через несколько дней от различного сброда, жившего на твоей территории, я узнал о твоём приезде. Я и так собирался прийти к тебе с просьбой, но появление того человека с белыми волосами и кожей, - Вевар на секунду задумался. - Кажется, его зовут Ратез, - слегка поторопило мои планы. Наверняка тебе нужны более веские доказательства, но я уверен, что все они уже уничтожены: и тела, и вещи. |
| Автор: Hamshir - 15.5.2016, 13:42 |
| Хамшир, честно говоря, рассчитывала увидеть Ратеза скорее среди раненых, чем среди солдат, учитывая, сколько времени он вчера провел со стрелой в спине. Но целительнице, конечно, лучше знать. Не сказать, что бы женщине особенно нравилось повышенное внимание но за два года она успела привыкнуть к подобному. Желание убедиться, что с Ратезом все хорошо перевешивало опасения, тем более, что солдаты держали себя в руках. Она бы просто посмотрела на него и ушла, если бы какой то умник не решил разбудить воина. Который вскочил и потащил Хамшир обратно не дав ей и слова сказать. Неужели это правда было так срочно? То ли Ратез преувеличивал опасность, то ли дочь стoляра преуменьшала. Господин Бриан преставил к ним стражу и посоветовал не покидать замок. Хамшир покидать замок и не собиралась ровно по той же причине, по которой Байма за два года не сбежала от господина Шаана прихватив деньги и драгоценности. Когда Ратез рявкнул на стражника, женщине вспомнился вчерашний командир, не особенно впечатлившийся ее рассказом. -Ратез, что для этих людей Аленна и Шарренда? Какие то страны об которых они никогда не слышали? Она хотела добавить, что воину следует отдохнуть, когда до приемной дочери Акклеменских, по причине приемности не имеющей никаких прав на наследство, дошел смысл сказанного. -Погоди, как ты сказал? Одной из двух живых? Властителя? |
| Автор: Риан - 15.5.2016, 14:46 |
| Выждав, пока северянин закончит свою гневную речь, вестник просто cлегка толкнул его в правое плечо. Здоровый бы даже не пошатнулся, но Динс прекрасно видел, как именно ранен этот выскочка, и знал, куда следует приложить силу, чтобы мир перед глазами противника расцвел пятнами всех цветов радуги. Эффективнее было бы разве что приятельски похлопать его по спине. Динс тут же перехватил белобрысого за грудки, не позволяя упасть. Подождал еще немного, чтобы быть уверенным - его услышат. - Ты гость в этом доме. Не пленник. И не хозяин. Веди себя как гость. Проявляй уважение к господину Бриану и госпоже. Тогда у тебя не будет неприятностей. С этими словами он отпустил северянина и прикрыл дверь. Сквозь нее Байма услышала, как уже на местном языке этот человек велит солдатам не вмешиваться, пока гость не будет замечен за явным злоумышлением. Господин сам разберется с ним. Никакого самосуда. |
| Автор: No4ka - 15.5.2016, 16:56 |
| «Видят Боги, я действительно не желал никому зла, - рассеяно думал Ратез, цепляясь свободной рукой за косяк, чтобы не упасть, а сползти. Позволив телу опуститься на пол, он прислонился боком к стене, причем непонятно, кто кого подпирал больше – стена Ратеза, или Ратез стену. Спутанные мысли разбегались в стороны, едва он пытался ухватить одну из них за хвост, она тут же вылетала из головы, а ее место занимала следующая, не имеющая к предыдущей никакого отношения. От этого не спасало никакое усилие воли. Он пытался сосредоточиться на вопросе, который ему задала Хамшир, и с четвертого, если не пятого раза, ему наконец-то это удалось. И если не отогнать, то хотя бы на мгновение отдалить смятение, слабость и боль. - Я все сказал правильно, Хамшир. Уже как два с половиной года господин Ингран Акклеменский провозгласил себя владыкой Аленны. Это стало результатом братоубийственной войны. Три года назад, когда Теас вернулся с далекого севера и застал империю Таррег в руинах после смерти Повелителя, внезапно оказалось, что нам некуда возвращаться. Это было время, когда каждый мог взять власти столько, сколько удержит в руках, рискнув проснуться без головы. И поскольку наш путь в бывшую столицу лежал через Аленну, мы зашли в гости. Господин Ингран рассказал историю о том, что его жена и младшие дети были убиты его же правителем. Так это было, или нет, есть ли доказательства – мы не спрашивали. Просто они с Теасом решили, что Аленне нужен новый владыка. Так наш путь домой растянулся еще на год. Еще полгода спустя, когда аленнское войско изрядно помогло нам в штурме имперской столицы, и отправилось домой, Ингран Акклеменский уже прослыл тираном в своем правлении. Он не разочаровал своих врагов, тут же отправив эту армию завоевать соседнюю Шарренде. Говорят, страна была раза в три богаче Аленны… Теперь уже нет. Сейчас он вроде бы заглядывается на восточные предгорья. Послал туда людей пичкать народ байками навроде тех, что ходили в Аленне о страшной Таррегской империи, которая всех съест. Говорит, будет скучно, но похоже, еще немного страшных сказок, и там все сдадутся без боя. Беда только в том, что в результате всех этих войн из троих выживших сыновей остался один, да и тот непутевый. |
| Автор: Бриан Торн - 15.5.2016, 17:29 |
| Бриан вздохнул, когда краткая история подошла к концу. Ни имен, ни дат, ничего за что пытливому уму можно было бы зацепиться кроме.... места. Удаленность надела Торнов говорила о том, что прийти сюда, убегаю от кого бы там ни было, можно или с замель Шаанов или из степей кочевников. Вот тут есть моментик. - Нападение на чьих землях произошло? И что за просьба была у тебя? |
| Автор: Vivan - 15.5.2016, 18:24 |
| - Встреча произошла на землях льера Шаана. Кто решит покидать свои земли ради встречи с посыльным? Да и устроить засаду на своей земле, я думаю, легче всего, как в подготовке места, так и в заметании следов. Что же до просьбы - ты её уже почти выполнил. Я хотел рассказать обо всех событиях и спросить у тебя совета, льер, так как я не знаю, что мне делать дальше. Почти всё, чем я занимался эти несколько лет, пошло прахом. Если бы не твоё прибытие, то меня бы нашли и на твоей земле, и обо мне не осталось бы даже воспоминания. Вевар посмотрел Бриану в глаза: - Льер, сейчас я - никто. Я потерял всех своих друзей, и сейчас мой путь зашёл в тупик. Если ты не поможешь мне, то я мёртв. |
| Автор: Hamshir - 15.5.2016, 18:48 |
| Похоже за те неполные четыре года, что Хамшир провела в неволе, на севере все изменилось настолько, что вернувшись она ничего не узнала бы. А ведь там, на привале, когда Ратез взял Тага в заложники, женщина решила, что воин просто заговаривается. Мало ли в какие игры играет с его памятью Дамиан. У новоявленой принцессы было еще много вопросов, но, видя состояние Ратеза, она решила отложить их на потом. -Ратез, тебе надо отдохнуть. Потом поговорим еще. Женщина сгребла с кровати одежду и швейные принадлежности и переложила на стул, потом подошла к наемнику, что бы помочь ему добраться до кровати. Воин выглядел так, буто сейчас ляжет прямо около двери. |
| Автор: No4ka - 15.5.2016, 19:26 |
| Когда Ратез понял, что хочет сделать госпожа Акклеменская, он уставился на женщину с тем самым упрямством, которое всегда означало «сдохну, но не отступлюсь». - Всегда можно отдохнуть в лучшем из миров, госпожа, - сказал он угрюмо. – Ты добрая, всегда была доброй. Но мне нельзя. Спать в твоей комнате. Слишком долго сидеть здесь. Благородные не делают поблажек никому, когда на кону стоит их честь. С этими словами он, цепляясь за дверной косяк, заставил себя встать, вывалился за дверь, и по стенке, не обращая никакого внимания на солдатню, побрел искать угол, в который можно забиться и отлежаться. Пока «господин не сочтет нужным уделить тебе немного времени». |
| Автор: Риан - 15.5.2016, 22:48 |
| Охрана – или конвой, кому как больше нравится, никуда не спешила. Солдаты шли за Ратезом, отставая шагов на пять, понимая, что догонят эту раненую улитку, не прилагая никаких усилий. Комната Хамшир находилась на втором этаже, в господской части замка, и такому, как Ратез, явно не следовало заглядывать в двери других покоев здесь. В конце коридора его ждал спуск по лестнице, подъем на которую и сожрал последние силы, вынуждая теперь хвататься за стены. У нее были высокие крутые ступеньки, немного подточенные посередине сотнями тысяч шагов вверх и вниз, были и перила, но взглянув вниз, Ратез не мог не понимать: на первой ступеньке, или на десятой он споткнется – не так важно, но скорее всего, на первый этаж он не сойдет, а скатится. Там внизу тоже ждал совершенно равнодушный к нему караул, еще коридор, ведущий налево – к кухне, направо – к казармам, или позволяющий просто выйти во внутренний двор. Из окна на втором этаже этот двор был как на ладони и вполне позволял прикинуть, где тут конюшня с сеновалом, дровяной сарай и прочие подходящие для беглого каторжника помещения. |
| Автор: Риан - 16.5.2016, 09:19 |
| Гелион Торн - Выйти всем! - Господин, этот человек опасен. - Определенно, Наир Шаан не был тем человеком, чьи приказы здесь исполнялись беспрекословно. – Он пытается настроить тебя против господина Тага. - Я сказал – вон! Еще одно сомнение в моей верности роду, и, я клянусь, найду повод оставить тебя без головы. - Сам-то голову не теряй, - ухмыльнулся стражник в лицо благородному господину, и, позвав за собой остальных, вышел. Проводив их взглядом, парень собрался с мыслями и уже другим, совершенно спокойным голосом, заговорил. - Я думал, что верностью и покорностью сумею заслужить уважение дяди Тага. Что он возвысит меня. Но чем дальше, тем больше убеждался, что все идет наоборот: каждое новое поручение грязнее и опаснее предыдущего, а ко мне – одно только презрение. Даже эти, - он кивнул на дверь, - ни во что не ставят меня. Тага ненавидят многие родственники. Им не нравится, куда он ведет наш род, не нравится контрабанда, работорговля и возня с наемниками. А больше всего – политические игры, в которые дядя ввязался много лет назад, и благодаря которым стал главой рода, почти открыто убив пятерых старших братьев. Но именно благодаря этим играм у него есть могущественные покровители... Никто не смеет тронуть его, ведь тогда потоки золота, которыми омывается феод Шаан, иссякнут, а всех, кто знает хоть что-то важное, уберут быстрее, чем ты успеешь назвать свое имя. За годы интриг Таг оплел сетью шпионов и исполнителей всю Нарранфию. Всюду у него есть лавочки, везде ходят его обозы. На ключевых местах сидят родственники, занимаются понемногу своими делами, и исполняют его приказы, никогда не зная общей картины. Для чего все это? Таг многое делал при мне, считая безопасным дураком, но даже я не знаю всего. Они готовят переворот, полную смену устройства власти в стране. А теперь все пошло под откос. Прошло, правда, не три дня, как тебе показалось, а всего лишь три часа, но нет сомнений: льер Шаан уже в плену у льера Торна. Старшие родичи сейчас разрабатывают планы, один лучше другого – например, немедленно собрать войска и взять Галфал штурмом. Или предложить Торну мешок золота. Дураку понятно, что в ходе штурма его просто убьют, а золота Бриан не возьмет. Каждый в душе надеется и боится, что Тага не вернуть, и власть отойдет менее одержимому амбициями брату, но каждый боится и последствий. Я же не боюсь более ничего. И приму любой твой совет. |
| Автор: Бриан Торн - 16.5.2016, 12:06 |
| Что поделать ему сейчас? Если Вевар лжет, и на самом деле это простой контрабандист, случайно обнаруженный, пока искали Ратеза, то род Торнов приобретет дурную славу недальновидных и доверчивых вояк. Если же всё верно и парень тот, за кого себя выдаёт, при тех одстоятельствах, что сообщает, то это даст... одного бойца, не любящего Тага. На самом деле, Бриан прекрасно помнил, как он был ни с чем и ему поверил тот, которому он устроил ничего, кроме неприятностей. Вывод напрашивается неутешительный - Неспящие Стражи предлагают вернуть ещё один долг. Собираются забрать к себе льера, когда наступит время? Ле Торн глубоко вздохнул и потёр ладонями лицо, прогоняя накопившуюся за эту бессонную ночь, усталость. - Вевар, как видишь, мой надел весьма обеднел за время войны и я не могу предложить многого. Но те, кто служат мне, дав присягу, могут рассчитывать на справедливое отношение, мою защиту и жалование согласно рангу. Если тебя не пугает жизнь воина в приграничьи и требование ставить приказ выше своих чувств и мести, то я готов принять твою присягу и взять тебя на службу на четыре года. Это лучшее, что я могу тебе предложить прямо сейчас. В полдень будет обед и до того времени ты можешь подумать и принять решение. А сейчас отдыхай. До принятия решения у дверей будут двое охранников, на случай, если тебе что-либо потребуется из того, что я могу предложить. Если надумаешь прогуляться, до не стоит выходить за пределы крепости. До встречи в полдень, Вевар. Сочтя разговор оконченным, Бриан кивнул, возможно, одному из будущих своих союзников и покинул комнату. Теперь, несмотря на усталость и желание поспать, следовало найти виновника всей этой беготни и задать ему несколько вопросов, а заодно понять, что происходить в округе. Подивиться человеческим способностям так же. Например, как можно уйдя с одной каторги попасть на другую и успеть скрыть с неё так же? Любопытней и любопытней оборачивается игра Стражей в кости. Кто-то выкинул шестёрку? |
| Автор: No4ka - 16.5.2016, 12:34 |
| Северянин подошел к краю лестницы и задумчиво встал. Не было смысла так долго тащиться на юг, чтобы сломать себе шею, свалившись с лестницы. Он сел на верхнюю ступень и попытался в который раз очистить голову от обрывков смутных мыслей, которые бились между собой в какой-то неведомой баталии. Обрывки воспоминаний, разных и, зачастую, противоположных, пытались соединиться в единое целое, разрушались вновь, чтобы соединится снова и снова. Это было похоже на опьянение. Голова шла кругом, только в отличии от опьянения, Ратез не чуял того удовлетворения, которое давало возможность расслабиться и забыться. Нет, забыться он не хотел. Опять терять прошлое... Нет. Определенно нет. |
| Автор: Риан - 16.5.2016, 16:02 |
| Господину Бриану не пришлось искать долго. Едва выйдя от Вевара, он увидел в конце коридора, неподалеку от лестницы, новый пост часовых, которого там быть не должно. Однако, подойдя чуть ближе, он заметил в полумраке лестничного пролета устало согнувшуюся фигуру и знакомый белобрысый затылок. Ратез из Найя собственной персоной. |
| Автор: Бриан Торн - 16.5.2016, 17:26 |
| Фигура сидела так, будто в любой момент может сползти по стенке и поднявший было ногу для шага льер, замер, остановившись на месте. Он это уже видел и совсем недавно. Только стены напротив не было напрочь. Снесённая торцевая часть господского дома обрушила часть лестницы позади точно такой же фигуры, только в доспехах и шлеме с развевающимся конским хвостом, прикрепленном к остроконечной пике на макушке. Он сидел лицом к подступающим копейщикам льера Торна, двигающихся мерно и аккуратно, как всегда в незнакомых помещениях и ожидая в любой момент удар спрятанной ловушки или чужого копья из небольшой дырки в стене. Но ничего этого тут не было и быть не могло - весь нижний этаж уже был взят, в смежных залах орудовали лучники Никара и этот боец... Он мог просто уйти - пусть и заваленная обломками, лестница была проходима для одиночки, особенно, если выбросить громоздкий шамшир и кожаный щит. Если оставить поле боя и потеряться среди многоногой и босой толпы слуг, либо просто постараться убежать через сады в странные поля пшеницы сразу за околицей. Вместо этого парень стоял здесь и его клинок был не в ножнах. Солдат стоял, готовый драться один против строя, лишь бы не оставить даже не свою, а хозяйскую крепость. - Луки! Луки сюда! - чей-то голос запнулся, когда его подвинул расступающийся перед льером строй копейщиков. Бриан отодвинул в сторону заботливо подставленный щит и вышел вперёд, на ходу доставая из-за кожаного пояса ножны с мечом левой рукой и поднимая правую в примирительном жесте. - Зачем тебе умирать сегодня, юнец? Иди себе. - Бриан остановился в нескольких метрах от противника и строй за спиной беспокойно забряцкал, готовясь подойти поближе. Но боец промолчал, подняв щит и сделав шаг навстречу льеру. Тот не оставил места для размаха очень опасного, но требующего широкой дуги оружия и ударил ногой в щит противника, заставив того чуть подсесть и открывшийся краешек шлема тут же получил оплеуху от спрятанного в ножны меча. Молодой боец оступился, шагнул назад и грузно осел, выронив шамшир на покрытый ковром пол. - Как тебя хоть зовут? - льер видел нож на бедре солдата, но знал, что после таких ударов не каждый выдюжит в сознании остаться. Этот смог. - Ммми... Мико. - выдавил боец, шаря рукой в тщетной попытке найти оружие, которое уже подобрал вездесущий Динс. Контуры сидящего воина поплыли перед напирающим настоящим и, замерший было льер продолжил путь к Ратезу. На этом полу не было ковров, но был деревянный настил, по которому сапоги гулко ступали, пока господин не оказался рядом с раненным. Он не стал спускаться дальше или требовать от северянина подняться. Вместо этого он сел рядом на ступеньке и посмотрел на замученного воина, блуждающего, судя по всему, в глубинах собственных мыслей. Бриан такое видал не раз, правда, всё больше у зелёных солдатиков, впервые прошедших через близкий, лицом к лицу, бой. Он обернулся к одному из караульных: - Спустись-ка вниз, к Мико. Из трофеев бутылку вина сюда с кружкой и две бутылки - тому десятнику, чей разъезд перехватил нарушителей. Затем посидел ещё, чувствуя, что сам скоро начнёт так же утыкаться носом в соседнюю стену и добавил: - Как у тебя всё это получается, а? Ты же не бессмертный. - льер с удовольствием вытянул ноги вниз по лестнице и переложил меч в ножнах на колени. - Но за пленника того спасибо. Неужто с новой каторги притащил? Наверняка, льеру было ещё много чего интересно, но он явно не спешил. Да и какой смысл спешить в такое замечательное, прохладное утро, ещё не успевшее вдохнуть раскалённый воздух начинающегося дня. |
| Автор: No4ka - 16.5.2016, 18:24 |
| - Ты сейчас находишься в дне пути от замка Галфал – родового гнезда Торнов, говорил мне тот, за кого ты говоришь спасибо. Отправляйся туда, принеси мне головы Бриана и его сыновей, - горько произнес Ратез после долгого молчания. - Приведи жену Бриана и его дочь живыми и здоровыми... Как ты думаешь, где он ошибся в своем предложении, а, добрый господин? |
| Автор: Vivan - 16.5.2016, 20:01 |
| - Спасибо и за это, льер, - произнёс Вевар уходящему Бриану. Время подумать ему действительно было необходимо. С одной стороны, он всегда считал себя свободной птицей, не желавшей подчинятся. Это было одной из причин, из-за которых он покинул родной дом несколько лет назад. Но с тех пор многое в его жизни изменилось. Возможно, настало время остепенится и начать хоть немногим более спокойную жизнь. Посидев несколько минут в комнате, Вевар решил выйти на воздух и привести мысли в порядок, однако, выглянув за дверь, он увидел картину, заставившую его остановиться: льер, вызывавший страх врагов и уважение солдат, и бывший узник, как мог судить Вевар из ранее увиденных следов от кандалов, сидели рядом на ступеньке и негромко разговаривали. Нарушать их спокойствие не хотелось, но и стоять, дожидаясь окончания разговора, который мог затянуться надолго, не хотелось. Стараясь как можно сильнее прижаться к стене, Вевар постарался быстро пройти мимо задумчивой парочки и выйти на улицу. |
| Автор: Бриан Торн - 16.5.2016, 21:47 |
| Не быть в плену иллюзий о собственной исключительности - главный урок, вынесенный из истории со служением господину Инграму и потому Бриан прекрасно понимал, что не для него этот подарок. Просто каждый судит по себе и, значит, Ратез ценит чужую семью больше, чем свою голову. Слова о приказе Тага всколыхнули в душе темное пламя, но не вызвали пожара. Сколько раз он слышал самые жестокие проклятья? Сколько петель было накинуто под град угроз в диких расправах ему и его детям? Не счесть. - Тебе не за что любить меня, Ратез. Не за что быть благодарным или верным. Значит, ошибся он только в том, что ты помнишь свою семью. Вернулась все же память, да? И эти его слова... их кто-нибудь, кроме тебя, слышал? Потому как я не хочу быть мстителем, хоть Корона и даровала мне власть вершить суд в приграничном пределе. Льер помолчал, когда потомгк Дархан протиснулся мимо, его присутствие мвло для него значило. - Я с радостью помогу тебе вернуться, Ратез. Но, боюсь, сделать это будет ой как нелегко. С теми словами, что ты передал... нет больше безопасного пути отсюда. Пока нет. |
| Автор: No4ka - 17.5.2016, 00:35 |
| - Не знаю, почему каждый, кто смотрит мне в глаза, почти мгновенно решает, что я убийца. О да, безусловно, на моей совести много людей, которых я отправил на тот свет. И многие из них были те, кто предлагал мне убивать женщин, детей. Выкрасть ребенка или сделать что-то подобное. Следующая наша встреча с твоим пленником может стать для него последней. Если тебе так ценна его жизнь, лучше держи нас подальше друг от друга. Ратез помолчал, задумчиво глядя в никуда. - Собственно и да, ты прав. Я тебе не друг, Бриан. Мне не за что быть тебе благодарным. Может быть, ты и не помнишь, но однажды ты попытался меня купить, как многие. Если я еще мог бы простить тебе то, что ты сделал меня одноруким калекой, и быть может даже простить, что ты, указав на меня, как на шпиона Инграна, оседлал коня и уехал по срочоным делам, оставив меня разбираться с тем, что ты там наговорил. Но тот мешочек монет… Да, ты прав. Я бы на твоем месте не числил меня среди своих друзей. Я говорю это потому, что здесь ты в безопасности в своем доме. Не нужно воспринимать это как угрозу. Я просто всю жизнь старался быть честным с людьми. Что же до всего остального, едва я пересек границу вашей страны, ступил на земли народа, который вы зовете шенами, меня перехватил разъезд десятка степняков. Через несколько дней я очутился на каком-то руднике. Кажется, моя цена для начальника прииска составила мешок еды. К счастью, знакомство с новым гостеприимством вашего народа продлилось не очень долго. На мою тюрьму напала другая группа шенов и после непродолжительного ночного боя я оказался передан в руки того, кого привезла к тебе госпожа Хамшир. Стоит ли говорить, что те шены, которые напали на рудник, погибли у меня на глазах от рук его воинов? Несмотря на то, что они захватили уйму каторжников, все это было проделано ради одного человека. И хотя местные кажутся мне все на одно лицо, как тебе когда-то казались одинаковыми северяне, я почти уверен, что тот человек похож на тебя. Только старше. Я не знаю вашего языка, поэтому не знаю имени. Как ты понимаешь, ради меня никто не будет говорить на торговом. Впрочем, ты можешь спросить госпожу Хамшир. Она говорит на вашем языке и слышала все. Похоже, твой недруг даже не замечал ее присутствия. Уж не знаю, заботят ли тебя дела севера, но с тех пор, как ты покинул те края, многое изменилось. Старый Повелитель Таррега был убит своими наследниками, и его империя распалась. Его род был рассеян и уничтожил сам себя в гражданской войне. Ты же помнишь Теаса Дагреша, Бриан ле Торн? Теперь его на севере знают как Повелителя Таррега. А в его ближайших союзниках – Ингран Акклеменский. Он теперь владеет Аленной и соседней Шарренде. После всей этой кровавой бойни у Инграна остался только один сын, и тот непутевый. И хотя ему пятьдесят лет, скорее всего, он способен зачать еще не одного наследника, кто даст им вырасти? Возвращение домой госпожи Хамшир как приемная дочь будет наследовать приемному отцу в том случае, если его последний сын будет неспособен продолжить род или умрет. Что в Аленне, в последнее время, среди наследников встречается достаточно часто. |
| Автор: Бриан Торн - 17.5.2016, 12:49 |
| - Следующая моя с ним встреча тоже будет для него последней. - мрачно добавил Бриан в конце рассказа раненного бойца. Он упёр меч ножнами в доску ступеньки и, упёршись на гарду, долго смотрел, казалось, сквозь каменную стену, через двор и снова сквозь камень внешней крепостной стены, сквозь дома и деревни, леса и высокие горы. Куда-то на север. - Да... то служение многому научило. Ты научил. Жизнь. Нейдже. Слова мало что изменят, но... прости за те дела. Я честно считал, что делаю, как лучше. Льер тихо посидел ещё, обдумывая услышанное и, наконец, сообщил: - Сосед, получается, каторжан приютил, а не вернул обратно, как того требует закон. Многовато преступлений, чтобы никто об этом не узнал. Интересно, на что он рассчитывал? Разве что удалось бы утопить все эти тайны в крови, да такой, что мало не покажется. А вот похожий на меня... это странно. Среди моих родственников нет каторжан, кроме родного брата, но он туда попал несколько лет назад, а на алмазных рудниках не живут и половину сезона. Я обязательно расспрошу об этом госпожу Хамшир. Дела северные волнуют и не понимаю, зачем стоит возвращать назад гсопожу сейчас, когда опасность столь велика. Это нужно делать с отрядом верных людей, которых я бы дал, но... Видишь ли, из-за тех же шенов нет возможности ослабить границы. Да, их гонит вперёд голод и болезни, но это не делает бои с ними легче, а их численность до сих пор гораздо больше, чем у меня способных держать оружие. Если сзади ещё ударят одновременно Шааны... то, боюсь, тебе придётся спасать госпожу второй раз. Или третий, тут у тебя свой счёт. Так вот. У меня есть некоторые мысли о том, как можно остановить войну и прекратить распри с соседом, а заодно открыть тебе путь на север, но... я не знаю как этот замысел превратить в жизнь. Можно ли починить то, что ломалось тремя поколениями твоих дедов, а, Ратез? |
| Автор: No4ka - 17.5.2016, 21:26 |
| - У меня на родине, господин, говорят, что, если нельзя что-то починить, нужно создать новое, лучше и краше прежнего. Я, может, и недалекий человек, которого вводит в ступор и смятение красиво и вовремя сказанное слово, но я знаю одно: только воля человека меняет этот мир. Воля творить иразрушать, прощать и ненавидеть, свергнуть старое и возвести новое, а ещё совесть, чтобы не загнать себя в тупик своей гордости и надменности. Я не знаю, что тебя гложет. Сомнение в верности выбранного первого шага или боязнь, что тебя не одобрят кости давно почивших предков или, быть может, кто-то из ныне живущих? Разве не в том сила владыки, чтобы вознестись над чаяниями тех, кто думает о сиюминутном и не способен предсказать даже будущий свой день? |
| Автор: Бриан Торн - 17.5.2016, 22:13 |
| Бриан улыбнулся в ответ и покачал головой. - Я не о том, Ратез. Решимости мне хватает, предложение моё хорошо и я знаю, что оно должно заинтересовать шенов. Мы уже согласовали как будем говорить. На их земле, с н5 более чем тремя провожающими. И льер и Ратез прекрасно понимали, что это даже не ловушка, это распахнутые объятья плена без малейшего варианта его избежать. - Мои предки убивали шенов сотню лет, Ратез. У каждого из их знати в роду найдется по десятку дедов и братьев, умерших на наших копьях. Сколько кровных клятв мести нам было произнесено? Тысячи. Не уверен, что те, кто прискачут, будут меня слушать внимательно. Я не боюсь смерти, но не хочу умирать зря. Я хочу быть уверен, что кроме меня будет кто-то, кто сможет донести до них мои мысли, когда молодняк будет резвиться кидая в меня ножи. Льер снова помолчал и добавил, когда пауза уже, казалось, поставила точку в разговоре. - Это паршивая сделка.. для сделки. И не честное одолжение для одолжения. Это просьба, на которую у меня нет морального права. Подумай, Ратез. И спасибо, что выслушал. |
| Автор: No4ka - 17.5.2016, 22:40 |
| - Кажется, я стал или туповат или глуховат. Ты хочешь, чтобы я поехал с тобой к шенам? Или заместо тебя? Если столько сказанных слов было об этом, то, хорошо, я поеду. Однако, чем это может помочь делу. Ты хочешь договориться с врагом, а говоришь о своей смерти. Плохие разговоры для сначала большого пути. Не можешь многих заставить услышать себя - дай услышать нескольким. Немногие расскажут многим. Ты помнишь Эйсата, господин? Видел его у шенов в стойбище несколько дней назад. Ты понимаешь к чему клоню? |
| Автор: Риан - 18.5.2016, 09:06 |
| Выходя на залитый солнцем двор, Вевар нос к носу столкнулся с еще одним северянином. За этот и прошлый день он увидел больше чужестранцев, чем за прошедший год. Конечно, Вевар и прежде слышал разговоры, что льер Торн привел с собой две сотни чужаков, но на деле оказалось, что он сам здесь - один из немногих нарранфийцев. Впрочем, этот северянин не был солдатом Бриана, и об этом можно было догадаться не только по тому, что вместо черно-красной формы он носил нелепую одежду северного покроя. Вевар был бы слепым, если бы сходу не признал собрата по ремеслу. Наемник, который сейчас явно находится при деле. И если местная солдатня в свободное от службы время таскалась по замку расслабленно и праздно, то этот сперва оценил Вевара как противника и уже прикинул, как будет удобнее валить и вязать, и только потом взглянул ему в лицо, чтобы задаться вопросом - а кто, собственно, этот человек? Объяснение тому, что здоровый парень ведет себя как кошка, у которой где-то здесь припрятан выводок котят, нашлось очень скоро, когда из-за спины северянина послышался строгий женский голос: - Что там? Отойди. Он повиновался, немного сдвинувшись в сторону, и взгляду Вевара предстала хозяйка Галфала - невысокая молодая женщина, еще одна северянка. Красивая, белокожая и рыжеволосая. На руках она держала такую же девицу лет трех, а рядом маячили двое мальчишек лет пяти, похожие одновременно на нее и на господина Бриана. Женщина тут же расплылась в улыбке. - Дети, господин Вевар Дархан - гость вашего отца. Напоминаний о том, что нужно сказать, не потребовалось. Близнецы одинаковым движением по-взрослому повторили приветственный жест и в один голос сказали: - Рад видеть тебя в своем доме. Пусть твои дни будут долгими и безоблачными. - Господин Дархан, - вступила мать, - мы с мужем ждем тебя к обеду через четверть стражи в круглой комнате, в башне. Это на втором этаже, как поднимаешься по лестнице - первая дверь налево. Дети, бегите наверх и пригласите госпожу Хамшир. Мальчишки с явным облегчением (не надо больше стоять столбом!) рванули наперегонки вверх по лестнице. Госпожа и ее охранник разошлись с Веваром и двинулись следом. Теперь пес северной породы не возражал, чтобы хозяйка шла впереди: все угрозы, которые могли поджидать ее наверху, по его расчетам, оставались за спиной. - Ты понимаешь, к чему я клоню? - спросил Ратез, когда снизу лестницы донесся заливистый смех, визг, пыхтение и топот, словно по ней мчался целый табун коней. Однако, на деле табун оказался всего лишь парой одинаковых мальчишек, одетых, как маленькие льеры, но сейчас ведущих себя как и положено детям пяти лет. Не прошло и двадцати ударов сердца, как снизу бегом вылетели сыновья Бриана и Нэйдже... Вот только они никак не ожидали, что кто-то рассядется тут для беседы, да и вообще не смотрели, куда бегут, поэтому сначала врезались во взрослых, и только потом обнаружили их присутствие. Однако, на забавных, сплавленных из северных и южных черт, лицах мальчишек не отразилось ни капли вины. Они радостно облепили отца и с любопытством, не знающим страха, уставились на Ратеза. Белый человек не был для них диковинкой, но вот рисунков на лице наследники Торна еще не видели. Но пока один из братьев, приоткрыв рот, зачарованно рассматривал руны, второй цепким внимательным взглядом окинул всего северянина и вдруг сказал ему на торговом, серьезно и обстоятельно. Не из особой заботы, а для того, чтобы устранить непорядок в доме. - Если ты болен, не сиди здесь. Найди госпожу Нэйдже, она тебе поможет. Снова послышались шаги, и против пробивающегося далеко внизу света показался силуэт женщины. Увидев ее, дети тут же сорвались с места, только успев пояснить отцу, что должны выполнить поручение мамы, и были таковы. Благородная госпожа Нэйдже, которую и искать не пришлось, была не меньше близнецов удивлена, увидев на лестнице посиделки старых знакомых. Когда она разглядела, что один из этих двоих - льер Торн, а второй - бродяга с дырой в спине, взгляд госпожи стал холодным, а выражение лица - хоть и вежливым, но жестким. Зная свою жену в новом, сдержанном обличье хозяйки феода, Бриан мог бы без труда понять, что это означает - она очень, очень недовольна. Не позволит себе скандалов и сцен, но не одобряет решительно ничего, что видит здесь. Ратезу же просто достался тот самый взгляд, которым благородные награждают чужих простолюдинов, забывших свое место. "Куда смотрит твой хозяин? - говорил этот взгляд, - По тебе давно соскучилась плеть". Рыжая девочка, которую хозяйка держала на руках, не подозревая, насколько все плохо, доверчиво улыбалась и тянула ручки к отцу и смешному дяде с картинками и белой бородой, не подозревая о том, что думает на этот счет мать. - Бриан, - обратилась госпожа к мужу ровным, почти приятным голосом. Терять лицо сейчас она не собиралась, как и не могла позволить себе уронить честь супруга своим недовольством или наведением порядка при посторонних. - Я пригласила наших благородных гостей встретиться в круглой комнате через четверть часа. Будет славно, если ты удостоишь их вниманием. Здесь не так много развлечений, и потом, никто кроме тебя не расставит по местам все тонкости нашего - а теперь и их тоже - положения. Тем временем мальчишки вихрем пронеслись по коридору и остановились у двери комнаты, где, как они знали, теперь живет белая госпожа. Открыли ее вдвоем, не без усилий, и учтиво поклонились, как того требовали приличия при встрече с высокородной женщиной. Одинаковые светлые мордашки в веснушках и с явно отцовскими чертами лица светились любопытством, гордостью и осознанием важности своего дела. - Благородная госпожа Хамшир Акклеменская, - обратился один, старательно выговаривая слова торгового языка, похоже, второго родного для детей четы Торн. - От имени госпожи Нэйдже Торн, - Приглашаем тебя присоединиться к обеду, - Через четверть стражи в круглой комнате, - Дверь направо рядом с лестницей! - тот, кто говорил первым, наконец сорвался и перешел с церемонной речи на детскую. |
| Автор: Vivan - 18.5.2016, 21:59 |
| Наёмник не привлёк особого внимания Вевара. Сейчас он был скорее охранником, а к ним Вевар относился, как солдаты - к писарям на службе: вроде бы такой же солдат, но на самом деле ничего стоящего не делает. Не скрывая улыбки, Вевар всё-таки ответил мальчишкам таким же серьёзным тоном: - Спасибо за то, что приютили. Пусть счастье никогда не покидает этот дом. Пусть почувствуют себя взрослыми. Ответ хозяйке Галфала был так же краток, как и её слова к нему: - Спасибо за приглашение, госпожа Торн. Я приду. Провожая глазами её спутника, Вевар на секунду задумался: зачем содержать наёмника, если, по словам льера, надел сейчас беден, а под рукой - две сотни воинов, из которых можно легко найти ему замену? БОльшую часть оставшегося времени Вевар провёл, прислонившись к дереву, стоявшему на окраине двора, и, глядя в пустоту, обдумывал то, что на самом деле давно обдумал: присягу льеру. Наконец, когда четверть стражи подходила к своему концу, он встряхнул головой, дабы привести мысли в порядок, и медленно отправился в круглую комнату. |
| Автор: Бриан Торн - 19.5.2016, 13:03 |
| Бриан одной рукой перехватил летящую на Ратеза стрелу, подставив под другую плечо и сгрёб свой улов в объятья. И даже появление своей госпожи не заставило отца отпустить мальчуганов. Зато поднялся с ними, подумал, куда бы поставить и отправил дальше по коридору, у них поручение, вон как рвутся. Что до слов Нэйдже, тут не было нужды таиться и выпячивать своё достоинство, аки знамя на плацу. Если бы Бриан так собственную шкуру преподносил всю войну, то не стали бы ему присягать те, кого он пришёл захватывать, один за другим, сначала по-одному, а затем и целыми отрядами. В этом не было никакой тайны - льер честно, наравне со всеми мог и палатку на ветру ставить и колья для частоколья тесать и кашу из одного котелка есть. Но то на войне, не в мире, это она хочет сказать. Мол, пора и честь знать господину, да место простолюдину. И правильно и не правильно одновременно. - Нэйдже, этот воин отвёл большую беду от моих детей и супруги и, пожалуй, нет такой чести в моей власти, которую я не мог бы ему оказать. Положение положением, но здесь, на лестнице, мы оба равны и говорим как равные. По сути, военный совет на коленках. Чтобы не было больше недомолвок и непонятных событий, отныне требую считать Ратеза моим военным советником с привилегией обращаться ко мне в любое подобающее время и не учитывая разницу сословий, если рядом нет никого из других благородных домов. Теперь прошу простить, нам осталось самую малость закончить и я скоро присоединюсь к гостям со всеми их тонкостями. Бриан вежливо кивнул девушке, пропуская её мимо себя и, проводя взглядом, вернулся к своему собеседнику. - Я с того и начал, Ратез, что если соседи ударят в спину, а они это сделают, как только будет понятен мой замысел, так и закончится всё это предприятие. О наличии плана и подготовке переговоров теперь знаешь ты, да мои сотники, так что "знать многие"... ты и есть начало этих многих. Твоё участие я как раз и видел как моего сопровождающего. Теперь же, если есть возможность завязать общение с Эйсатом... Я распоряжусь, чтобы к шенам теперь выходил кто-нибудь в цветах Шаанов, у них налажены связи и недавно была попытка одного из таких осведомителей пообщаться. Как бы не человек Эйсата был. И что до подготовке к большому пути. Хах, Ратез, ты никак не воин? Забыл, сколько раз продуманный план летел в Бездну? Взять, к примеру, твоего недавнего пленника. В общем, отдыхай. Пожалуй, найдется тебе место не в казарме, а в месте поспокойней. Эй, Читха, проверь комнату в южном крыле, за кухней. Там тихо и раньше жил приказчик отца. Туда же доставьте обед и бутылку трофейного. И далее, снимаю необходимость находиться при Ратезе из Найя. Вернитесь оба к командиру и доложите о завершении поручения. А ты, Ратез, набирайся сил. Помочь дойти до комнаты? |
| Автор: Zybr - 19.5.2016, 13:03 |
| Цитата Гелион Торн - Выйти всем! - Господин, этот человек опасен. - Определенно, Наир Шаан не был тем человеком, чьи приказы здесь исполнялись беспрекословно. – Он пытается настроить тебя против господина Тага. - Я сказал – вон! Еще одно сомнение в моей верности роду, и, я клянусь, найду повод оставить тебя без головы. - Сам-то голову не теряй, - ухмыльнулся стражник в лицо благородному господину, и, позвав за собой остальных, вышел. Проводив их взглядом, парень собрался с мыслями и уже другим, совершенно спокойным голосом, заговорил. - Я думал, что верностью и покорностью сумею заслужить уважение дяди Тага. Что он возвысит меня. Но чем дальше, тем больше убеждался, что все идет наоборот: каждое новое поручение грязнее и опаснее предыдущего, а ко мне – одно только презрение. Даже эти, - он кивнул на дверь, - ни во что не ставят меня. Тага ненавидят многие родственники. Им не нравится, куда он ведет наш род, не нравится контрабанда, работорговля и возня с наемниками. А больше всего – политические игры, в которые дядя ввязался много лет назад, и благодаря которым стал главой рода, почти открыто убив пятерых старших братьев. Но именно благодаря этим играм у него есть могущественные покровители... Никто не смеет тронуть его, ведь тогда потоки золота, которыми омывается феод Шаан, иссякнут, а всех, кто знает хоть что-то важное, уберут быстрее, чем ты успеешь назвать свое имя. За годы интриг Таг оплел сетью шпионов и исполнителей всю Нарранфию. Всюду у него есть лавочки, везде ходят его обозы. На ключевых местах сидят родственники, занимаются понемногу своими делами, и исполняют его приказы, никогда не зная общей картины. Для чего все это? Таг многое делал при мне, считая безопасным дураком, но даже я не знаю всего. Они готовят переворот, полную смену устройства власти в стране. А теперь все пошло под откос. Прошло, правда, не три дня, как тебе показалось, а всего лишь три часа, но нет сомнений: льер Шаан уже в плену у льера Торна. Старшие родичи сейчас разрабатывают планы, один лучше другого – например, немедленно собрать войска и взять Галфал штурмом. Или предложить Торну мешок золота. Дураку понятно, что в ходе штурма его просто убьют, а золота Бриан не возьмет. Каждый в душе надеется и боится, что Тага не вернуть, и власть отойдет менее одержимому амбициями брату, но каждый боится и последствий. Я же не боюсь более ничего. И приму любой твой совет. - Переворот это не так уж и плохо,- поскрёб подбородок Гэлион и сразу поморщился, нащупав пальцами влагу,- но не в исполнении Тага пожалуй всё же. - Сильно сомневаюсь, что мой дорогой братец отпустить такого ценного пленника. Человеколюбием он никогда не отличался, поэтому если Таг не предложит ему что-то действительно стоящее...,- мужчина ухмыльнулся. - Первое, что нужно сделать, это проредить ряды претендентов на власть в случае кончины Тага. Впрочем, даже и не столь важно помрёт он в конце концов или нет, если все сотканные им сети уже будут в руках другого человека. Они собираются золото и готовят войска к штурму? Прекрасно, те, кто посмелее и не лишены амбиций могут счесть, что до звёздного часа не так уж и далеко. Ну а те, кто трусливее, могут попытаться остановить тех, кто посмелее. Важно правильно настроить и тех и других. - Нов первую очередь нужно разобраться со стражниками. Либо заставить их прыгать по щелчку пальцев, либо избавиться от них, заменив более подходящими людьми. Без прочного железного постамента тебя сметут, какие бы искусные козни ты не строил. |
| Автор: No4ka - 19.5.2016, 20:18 |
| Ратез не слушал, не приучен был слушать чужие разговоры. Вместо этого он постарался забиться в тень у стены, и оттуда смотрел не на разгневанную хозяйку, нет – в лучистые глаза девчушки, так и норовившей вывернуться из рук матери. Смотрел на рыжую, а видел белобрысую, годом старше, с зелеными глазами и бойким нравом. Видение было до того ярким, что он протянул руки взять дитя… Правая рука оказалась привязанной к боку, и северянин очнулся. Женщины уже не было, Бриан Торн снова говорил ему о войне и политике, о планах переговоров со степью, а Ратез понял вдруг, что слова господина проходят из одного его уха в другое, как стрела навылет. Он вроде бы уловил главное: они едут в степь, встречаются с Эйсатом и начинают строить общий мир на костях предков, веками почитавших убийство соседа за высшую доблесть. Это уже было когда-то, лет полтора десятка назад: мир, заключенный ради выживания, входит в летописи как великое предательство. - Благодарю за незаслуженное доверие, господин, - только и сумел сказать он, осознав, что вместо понятного и простого решения: прогнать мешающего жене бродягу жить на псарню, льер Торн сделал его, похоже, вторым человеком в своем замке. Ратез проводил взглядом того, кого назвали Чихтой и вспомнил, что кухня осталась внизу. – Мне… Не спуститься самому. Но позволь хоть сохранить остатки гордости. Самому дойти до кровати. С этими словами Ратез поднялся, чувствуя себя корявым старым деревом, которое шатает ветер. На самом деле, он мог бы еще спуститься живым, уподобившись змее, но предпочел бы сдохнуть здесь, чем ползать на брюхе. |
| Автор: Риан - 20.5.2016, 11:21 |
| Госпожа Нэйдже встретила Вевара и Хамшир в круглой комнате – втором этаже башни, обустроенном предками Бриана для встреч, пиров и советов. Стрельчатые окна, старые, давно потерявшие цвет полотна между ними, охотничьи и военные трофеи пращуров… Комната эта была невелика, но за восьмиугольными столом четыре человека вполне могут разместиться так, как им удобно. До появления господина Бриана Нэйдже развлекала гостей ничего не значащей беседой о погоде за окном и природе севера, но стоило господину Торну явиться, как госпожа, извинившись, отлучилась ненадолго. Вернулась она, поддерживая за плечо юную девушку в странном многослойном наряде и уборе, полностью скрывающим волосы. Для Хамшир незнакомка лишь неуловимо отличалась от местных – такое же плоское лицо, раскосые темные глаза, смуглая кожа, но господа Вевар и Бриан, хотя и редко видели вблизи степных женщин, не могли бы перепутать их дочерьми Нарранфии. Девушка выглядела испуганной, но держалась стойко. - Имею честь, - с гордостью, без тени насмешки провозгласила Нэйдже, - представить вам Эркé, старшую дочь хана Октая Найрэта и его любимой жены Сугар. Юная госпожа Найрэт – гостья замка Галфал. Хозяйка выдержала паузу, в этот момент Эрке учтиво поклонилась так, как это было принято в Нарранфии, гостям, и отдельно – хозяину. Был ли ей известен этикет вражеской страны, или Нэйдже успела научить свою подопечную нужным поклонам вместо того, чтобы делать ей примочки, оставалось только гадать. Затем госпожа Торн представила присутствующих и усадила пятую благородную особу между собой и Брианом. Девушка, безусловно, знала, кто он – как-никак, Торны были непримиримыми врагами ее народа более сотни лет. Знала, и сидела, как кролик, увидевший тень орла, боясь поднять глаза или пошевелиться. - На юге, где у людей кожа чернее угля, на севере, где по морю ходят горы из чистого льда, или здесь, посередине, раз за разом повторяется одна и та же история, - говорила Нэйдже приятным голосом, словно рассказывая сказку. – Кто-то наделенный властью решает вдруг, что его семья, его дети – это тот же скот, которым можно распоряжаться к собственной выгоде. Мальчиков можно отправить на убой, когда подрастут, а девочек – выгодно обменять на союз, договор или земли. И правильно, иначе какой смысл был их кормить, учить, одевать? Вложения должны окупаться. Так рассуждал мой отец, решив выдать меня за своего врага, чтобы сделать его союзником. Так рассуждал отец госпожи Хамшир. И того же мнения придерживался хан Октай. Видите ли, в степи некоторые трудности – их земли заполонили беженцы с севера, вытесненные на юг засухой и пустыней. Эрке должна была стать частью платы за мирные переговоры с одним из вожаков новоприбывших. Стать рабыней и заложницей врага до конца своей жизни только потому, что кто-то не способен решать проблемы своего правления без торговли детьми. Теперь госпожа Эрке здесь под моей защитой. Она принимает законы и обычаи приютившей ее страны, и может немало рассказать нам о своей родине. |
| Автор: Бриан Торн - 20.5.2016, 13:44 |
| - Это уж мне решать. - вздохнул местный господин на слова о благодарности Ратеза и скептически оглядел раненного. Определенно ему сейчас не по крутым ступенькам крепости топать, а полежать бы в лазарете пару дней. И, поскольку боец этот нужен льеру куда как раньше, чем никогда, надо было найти более короткий путь. Не в бойницу же выбрасывать его? - Давай-ка передохнёшь, как будешь готов, вот тут. Это была комната моего брата, её никто так и не заселил. Он будет не против, если ты посидишь, переведёшь дыхание или даже поспишь. - сказав это, льер плавно завернул собравшегося спускаться вояку назад в коридор и повёл к третьей двери налево. Никаких надписей или табличек, просто мощная дверь из дорогущего в этой стране, дуба. Она открылась со скрипом редко используемых, хоть и смазанных гусиным жиром петель и предстала во всей своей аскетичной красе - крепкая и широкая кровать на четверть комнаты, под плотным тканевым чехлом, два стула и длинная скамья у противоположной стенки, доспешный крестец, ныне пустующий, как и оружейные полки, светец со сгоревшими лучинами и висящим косарём, письменный стол, так же накрытый мешковиной и огромный шкаф со стоящим рядом сундуком, видимо, для всего на свете. Справа от двери стоял табурет с умывальным тазом и пустым кувшином весьма аккуратной работы, но без украшений и узоров, да на стене висел портрет, видимо, какого-то поколения Торнов. Света в комнате было предостаточно от двух высоких и узких оконец, больше похожих на бойницы, но лившийся из них яркий солнечный свет многократно отражался, насыщая пространство уютом. - Оставайся пока тут. - как только подведённый к лавке Ратез огляделся, добавил Бриан. - Еду принесут сюда. .... |
| Автор: Бриан Торн - 20.5.2016, 18:15 |
| Бриан уставился на девушку, некоторое время внимательно её разглядывая. Если что-то и промелькнуло на лице, то это была вовсе не жажда расправиться тут же, а, скорее, лёгкое удивление и отторжение. "Ей не место тут!" - гудела память, прекрасно сохранившая с детства вид тех бедняг, на кого степнякам удавалось закинуть аркан и утащить в бесконечные жухлые просторы, таща жертву так быстро, что не оставалось ни сил, ни возможности перехватить верёвку, даже если было чем и в беспомощного не утыкалось несколько копий. Плоть стиралась и рвалась о камни и колючую траву, а внутренности растягивались жутким шлейфом за вытянутыми руками, будто бедняга пытался их поймать обломанными пальцами, несмотря на пыль и грязь... "Она нужна." - твёрдо заявил разум, отшибая стальным кулаком желание продолжать тянуть из себя образы далёкого прошлого. К тому же, в ней Нейдже видела себя и мешать ей заниматься разновидностью её ремесла в виде спасения жизней, Бриан не стал бы, будь эта девочка хоть трижды шеном. Пока всё это думал, Бриан отстранёно поприветствовал собравшихся, сел на своё место и снова повернулся, на этот раз на свою супругу. - Многому придётся учиться ребёнку из степей. Но... если она может рассказать о себе, пусть сначала представится и расскажет, как получилось так, что её выдали замуж на север, а оказалась она у нашего амбара на западе от земель её отца. Затем можно и о родине рассказать. |
| Автор: No4ka - 20.5.2016, 23:53 |
| Кажется, время было к рассвету, когда его с трудом растолкали, потрясая перед носом какой-то бумажкой. Единственное, что он понимал, глядя на эту бумагу – что она была дорогой и чернила на ней были редкого красного цвета. - Они предлагают нам сдаться, всем и немедленно. Срок на обдумывание дают не больше трех дней. Только сейчас Ратез из Найя понял, что возбужденно голосит его посланник к врагу, вернувшийся, как ни странно, живым и здоровым, с предложением о мире. - Они обещают, что оставят всех в живых. И тех, кого перехватили на кораблях, вчера и сегодня, и тех, кто остался в городе. Но чтобы это произошло, все оставшиеся защитники должны сложить оружие. Без оговорок и какого-либо торга. Они считают вполне себе резонным, что на их стороне сила, но так же прекрасно понимают, что Мирринну взять, не положив здесь не одну сотню человек, они не смогут. Впрочем, им и не нужно брать ее приступом. Корабли у нас кончились, и продовольствия хватит не больше, чем на три месяца. Три месяца, и они пройдут сюда по нашим трупам, не потеряв ни одного человека. Что скажешь, командир? Умрем как герои и похороним народ, или сдадимся как трусы, и, быть может, тоже увидим смерть всех тех, кто нам доверился? Я бы не верил Бьярте ни на мгновение. Ни на самую малую толику. Ничего не ответил тогда своему посланнику Ратез. Разве мог он представить, что когда-нибудь ему самому придется выбирать между сотней и тысячей. Сотней воинов, чудом выживших в ужасном побоище. И тысячей женщин и детей, которым не хватило места на кораблях, чтобы убраться с проклятых островов, пока кольцо блокады не замкнется полностью. Теперь, когда все боевые корабли были рассеяны и разбиты, у них вообще не было возможности выбрать что-либо еще. Видят Боги, он всегда чурался от должностей, где требовалось принимать решения сложнее, чем какую ложку к этой каше выбрать – вот эту побольше, или вот эту поменьше? Но сейчас, когда весь груз ответственности свалился на упрямую шею, требовался чуть более хитрый и осторожный ум, чем был у молодого гаэтца. Ратез посмотрел на небо, которое все было разрисовано заревами пожаров и заревом восходящего солнца, и прорычал неизвестно кому, словно те, кто отошел к своим предкам, могли его услышать: «Где вы, все те, кто учил меня жить, так или иначе? Вы давали мне сотню советов за один день и журили за проступки, которых, быть может, и не было! Почему сейчас вы там, а я здесь должен один решать за всех, быть или не быть народу, от которого осталось сущее ничто? Где вы все, которые называли себя правителями этой несчастной земли? Почему сын кузнеца должен решать, быть или не быть всем тем, кто в вас верил?» - Созови всех, - сказал Ратез посланнику. – Это решение не вправе принимать один человек. В конце концов, речь идет даже не о жизни, а о бесчестии. Он помнил этот совет. Море серых от усталости лиц. Людей, которые последние несколько дней сражались почти без отдыха. Чуть больше сотни мужчин, которые еще могли хоть что-то решить. Не было никакого гомона, не было ожесточенных споров, как это бывает всегда, когда много людей пытаются решить одно дело. По сути, тогда мелькнуло понимание, что это лица обреченных людей, таких же обреченных, как и он сам. Они уже давно сложили себе погребальный костер, им было все равно, как именно произойдет окончание их жизни. И, безусловно, они хотели яркой смерти на стенах, в бою, а не сгнить заживо на рудниках, но уговор был прост и безжалостен: сдаются все, кто может держать оружие. И никогда, за всю свою жизнь, Ратез из Найя не высказал столько слов и за, и против решения сдаваться. Многих слов нашлось у десятка таких же людей, и к тому времени, когда старший из оставшихся в живых воинов пришел к командиру и сказал: «Мы сдаемся», на исходе был третий день. Нет более щемящего сердце вида, чем смотреть, как враг ступает по твоей земле. Нет ничего более унизительного, чем бессилие помешать ему в этом. Ратез из Найя мог только позавидовать тем тридцати, которые покончили с собой, чтобы не видеть того позора, когда гаэтцы пойдут сдаваться эркаратским псам. Эти счастливчики не давали клятвы умирающим князьям, что будут жить во что бы то ни стало, даже если это расколет душу на тысячи маленьких острых кусков, которые невозможно будет склеить. В отличие от него. Дважды позорное поражение. Сначала проиграть бой за свою страну, а потом еще и сдаться. Северянин помнил, с каким скрипом и неохотой открывались ворота великого города. Как жалкая горстка защитников вышла за его пределы и аккуратно, словно они не врагу сдаваться пошли, а в своем лагере находились, сложила оружие на землю. Странное ощущение – ступать по своей земле и понимать, что она больше не твоя. Странное ощущение, что ты больше не принадлежишь этой жизни, потому что уже отдал ее, и все что будет дальше – лишь ожидание исполнения давно вынесенного приговора. Но все эти мысли придут позже, как обрывки воспоминаний, спустя несколько дней. А пока что требовалось идти вперед под доброй тысячей ненавидящих взглядов. Нельзя было споткнуться, оступиться или упасть. Всего несколько простых слов. - Я, Ратез из Найя, сын Авида, сдаюсь на милость победителя владыке Бьярте и признаю Гаэту частью империи Эркарат. И почему-то гром не грянул, и молния не поразила Ратеза на месте за такие кощунственные речи. Земля не раскололась и не загорелась под ногами. Жаль, что все это сказки и можно только мечтать о таком быстром и безболезненном избавлении от позора. …А потом в конце, в летописях написали, что Ратез из Найя единолично принял решение сдать страну в руки врага и стал одним из величайших предателей Гаэты. Потому сейчас, очнувшись от воспоминаний, он очень надеялся, что когда Бриан натворит задуманных дел, очень похожих на ту историю пятнадцатилетней давности, то найдет время постоять за спиной у летописца и посмотреть, что там выводит перо на тонкой телячьей коже. |
| Автор: Риан - 21.5.2016, 01:13 |
| На бледном, для шенов, лице девушки отразилось недоумение. Бриан, определенно, был прав насчет того, что ей еще изучать и изучать обычаи оседлых людей, если она хочет жить среди них. Однако, девушка встала, набрала воздуха в грудь, и заговорила на языке Нарранфии. - Я, Эркé Сайна Тунгалаг, дочь хана Октая Хонгра Нарана из рода Найрэт, бессменно повелеваюшего южными землями Шен больше века, и его законной жены Сугар Унуры Эрдэнэ из рода Накир, прославленного богатством и доблестью в походах на восток. Все это девушка произнесла нараспев и с явно заученной интонацией. Возможно, она не понимала, зачем господам из-за горы знать все ее имена и титулы родителей, но была не в том положении, чтобы отказывать хозяину дома в его воле. - Хан Торн, - обратилась Эрке к Бриану, теперь уже почтительно, - обо мне было сказано: «должна стать», но не было сказано «стала». Узнав волю своего отца, я подговорила на побег сына одного из его нукеров… воинов. Мой друг был ранен и умер. Я взяла его одежду, притворилась мальчиком и одна добралась до границы. Тогда перейти ее не составило труда, главное – не попасться нашим, но парой дней позже твои земли наводнили красно-черные солдаты. Стало тяжело. Приходилось прятаться, как суслик, и есть листья, как коза. Я хотела идти дальше на юг, где никто не знает, как выглядят шены. Перешла реку. Там, за рекой – сытая, мирная деревня. Люди ничего не боятся. Я видела, как они носят мешки из большого дома, и хотела украсть немного еды. Всего лишь горсть муки. Но меня поймал красно-черный, а потом нас обоих поймали другие. Дальше не помню. Ты можешь сказать, хан Торн, что это предательство. Что я должна была исполнить свой долг. Покорно, как овца, пополнить стадо подлеца Еркима и рожать ему детей. Но я скажу, что эта цена была бы заплачена зря. Сейчас в степи на один клок земли три пары сапог, желающих встать. На один кусок мяса – три рта, желающих есть. Не может быть мира, пока не останется только два сапога и один рот. А пока мы здесь, в высоком каменном доме говорим об этом, на другой край степи наползает пустыня. Говорят, под песком уже погребены целые города, которые еще в том году процветали среди зелени. Люди бегут на юг. Скоро будет не три рта на кусок, а пять. Десять. Скоро даже те, кто не хотят видеть солнца в небе, должны будут открыть глаза и увидеть истину. |
| Автор: Hamshir - 21.5.2016, 06:52 |
| Хамшир знала Ратеза и знала, что он просто так не отступится. К тому же он был прав. Убедившись, что за воином присматривают, жещина вернулась в комнату. По хорошему, сейчас надо было бы занятся вторым платьем, но она была слишком возбуждена. Вопросы так и роились в голове. Откуда же Ратез с Теасом возвращались? Как Ратез выбрался из Нанты? Кто стал новым властителем Таррега? Спокойнее, спокойней. Когда воин отдохнет, они обязательно поговорят. А тебе хватает забот тут и сейчас. Только Хамшир успела взять себя в руки, дверь в ее комнату начала открываться, но как то неуверенно, то ли пришедший не был до конца уверен, что ему нужно именно сюда, то ли давал время приготовится к его появлению. В обоих случаях, приход того, кто не считает нужным стучаться, приходя к благородной госпоже, не сулил ничего хорошего и единственная живая дочь Инграна Акклеменского приготовилась достойно встретить посланное судьбой испытание. К ее удивлению, испытанием оказались два милых маленьких брианчика, принесших приглашение на обед. Очень кстати, между прочим. -Благодарю вас,- серьезно ответила Хамшир,- Обязательно присоединюсь. А вы в следущий раз стучитесь, перед тем как в чужую комнату зайти, ладно? Оставшись одна госпожа подошла к столу и задумчиво посмотрела на украшения. Нет, пожалуй не стоит выглядеть наряднее хозяйки. Разве что пару заколок в волосы добавить. Поддерживая беседу до прибытия хозяина, Хамшир не забыла похвалить детей. Она надеялась, что когда все соберутся, начнется серьезный разговор об их положении но госпожа Нэйдже приготовила сюрприз о котором и муж не знал. Еще одна сбежавшая из под венца, в этом замке таких, похоже, собирают. Госпожа слушала разговор Бриана с дочерью хана внимательно, но не вмешиваясь, пока у хозяина дома оставались вопросы. |
| Автор: Бриан Торн - 23.5.2016, 09:55 |
| Бриан удовлетворённо кивал, хоть и без особого удивления. Всё, что говорила девочка было и так ему известно, а вот степень владения языком и глубину понимания вопросов она показала во всей красе. Значит, не будет никакой сложности в последующих ответах, коль скоро они станут не совсем удобными. - Благодарю, Эрке, теперь я сам, наконец, услышал, что ты владеешь языком нашей славной Нараффии. Что до предательства... Скажу так - быть в ответственности за своих людей вовсе не означает быть всегда в довольствии, сытости и праздности. Это значит так же быть готовым принимать неприятные, сложные и неудобные решения, в первую очередь, для себя и до конца жизни нести это с собой. Поэтому прежде, чем обличать, подумать следует о том, что бы ты сделала на его месте? Пожалуй, сейчас самое время это услышать. Чтобы мы лучше понимали картину, расскажи, в каком состоянии дела твоего отца, сколько у него людей, а так же, кто ему угрожает с севера и в каком числе? Сколько беженцев и... нет, про степень их отчаянья не говори. Я могу представить, что там творится, если вы вспомнили древние обычаи, запрещающие старикам доживать до объятий Неспящих... Ты судишь отца, вот и расскажи, почему ты судишь именно так, а не иначе. |
| Автор: Риан - 23.5.2016, 14:15 |
| Гэлион Торн - Стоять в стороне и ждать, пока в борьбе за власть мои родственнички не перебьют друг друга? – зло переспросил Наир Шаан. – Нет уж, дорогой сосед Гэлион, такие советы я и сам могу давать кому попало. Я делал так всю жизнь, с тех пор, как погиб отец. А стал в итоге всего лишь псом на побегушках у дяди. Вторая часть твоего предложения нравится мне гораздо больше. Личнпреданные дяди и большинство старших мужчин рода никогда не примут меня как главу. От них придется избавиться. Я знаю, где дядя хранит свою коллекцию ядов, и там еще осталось достаточно «Каменной крови», чтобы хватило на всех. Отличный яд. Если бы госпожа Нэйдже не научила местных лекарей распознавать его, смерть твоего отца так и осталась бы нераскрытой. Теперь смотри. Все думают, что «Каменная кровь» - любимый яд вашего семейства. Все знают, что между Торнами и Шаанами – вражда. О том, что ты жив и свободен, не знает никто. Если из-за дяди не отложат празднование Явления Занри, что через три дня, будет пир. На пиру будут подавать вино, но только мужчинам. И когда эти славные мужи все, как один, протянут ноги, у Бриана не останется даже шанса оправдаться. Как ты знаешь по себе, под пытками люди признаются в чем угодно, а спрашивать по-хорошему такого злодея никто и не станет. |
| Автор: Риан - 23.5.2016, 15:11 |
| - Мой отец слаб. Слабый человек никогда не удержит в руках даже поводья древней клячи. Наш народ никогда не был похож на древнюю клячу и никогда не пойдет за слабым вожаком. Сильный хан ведет переговоры с врагом, который стоит на коленях, и забирает себе его сына в залог дальнейшей покорности. Тот, кто раздает своих детей в оплату за одну только возможность договориться – вообще не хан. Он уже мертвец. Дышит до сих пор только потому, что наводнившие наши земли кланы и племена грызутся друг с другом и пока не могут объединиться хотя бы втроем, чтобы сбросить его с коня. Хуже того, наш народ расколот, а отец даже не пытается вернуть единство. Я не воин, господин Торн, я женщина, и не знаю точно, сколько у кого сотен всадников, чем они вооружены и на что способны в войне. Но знаю другое: с каждым днем все больше желающих порвать степь на лоскуты и отхватить себе кусочек. Поначалу мы продавали этих людей на рудники, но теперь это не разрозненные беженцы. С севера идут народы целых стран. Они враги отцу, и друг другу. Сейчас есть пятеро сильных вожаков: Дор-Амай, Нанет Пайст, Суира из Дакна, Яраки Храбрый, и около двадцати мелких, примыкающих то к одной, то к другой силе. Все они хотят вытеснить нас с нашей земли, отнять наше богатство, память и веру. Конечно, в Нарранфии об этом вряд ли кто-то заплачет, но после того, как народ Шен будет стерт с лица земли, им будет по-прежнему не хватать места. Вот только хан Октай всего этого не понимает. Ему так долго возносили хвалу и славу, что он, похоже, уверовал, будто победы прадеда что-то значат сегодня. И что он так же силен, как был его предок. А предок наш, господин Торн, прославился тем, что железной рукой собрал всю восточную часть степи и заставил жить в мире и порядке. Огнем и железом, а еще озерами пролитой крови он превратил своих врагов в свое войско. Ты спрашиваешь, что я сделала бы на месте своего отца? То же самое. У нас пять сильных врагов. Достаточно объединения троих, чтобы они уничтожили отца, но по одиночке они уязвимы. Беда в том, что на их сторону переходит все больше шенов, которые тоже видят близкий конец рода Найрэт. Отец годами изгонял из страны сильных, отважных и умеющих думать своей головой. Теперь эти люди бродят по свету и продают себя как наемники. Ради чего им возвращаться? Даже если они приходят обратно, то примыкают к врагам. Наши боги покровительствуют сильным и смелым. Наши враги отягощены семьями, у них мало коней, они не умеют жить в степи. Мы могли бы уничтожить их, или покорить. Даже с малым числом сторонников бесстрашный воин может заставить себя уважать. Я села бы на коня, Бриан Торн, взяла всех своих нукеров и убивала врагов без разбора до тех пор, пока на меня не обратили бы внимание. Затем я сказала бы им, что они идут со мной на юг, чтобы завоевывать зеленые земли, где на всех хватит пастбищ, полей и еды. Я дала бы им надежду с одной стороны, и упирающееся в спину копье с другой. И они бы пошли. И пусть на самом деле у вас здесь тоже не сказочная жизнь, Нарранфии и еще пары соседних стран хватило бы, чтобы все эти северные чужаки либо победили и остались здесь, выплачивая степи дань, либо проиграли и тоже остались здесь, удобрять ваши зеленые луга. В любом случае, они оставят степь в покое. |
| Автор: Бриан Торн - 23.5.2016, 17:53 |
| Льер принял ответ девушки, столько яростно собравшейся рубить чужие головы и не понимающей, что она здесь жива и здорова лишь потому, что с ней не обошлись, как она сама собиралась обходиться с ничего не сделавшими ей людьми. Три пары сапог вместо одной. То есть в степях сейчас втрое больше, чем их земля способна прокормить или примерно вполовину больше, чем сейчас может прокормить земля Торнов. С точки зрения девушки, задача невыполнимая. С точки зрения нараффийца, в общем-то, тоже. Но не для Бриана. Пусть он не умеет создавать еду из воздуха и кормить обещаниями, есть кое-что, что всё же было в его силах. - Храбра, храбра... А детей малых сама собралась сапогами в ковыль втаптывать или нукерам поручила бы? - даже не ухмыльнулся, осклабился льер, на долю секунды снова ставший той взъерошенной и готовой к драке нелюдью, что смотрела через серые бойницы глаз на Тага Шаана. Достаточно, чтобы самому успокоиться, но не остыть. Это пламя пожирало изнутри и ему не было ни свободы, ни утоления. Вино же не помогало, это было уже проверено. Как получалось, многие беды и войны от незнания... людей ли, законов ли, ремесла. Какая разница? Всегда людьми используется самый простой способ решения - убить. Дерьмо это, а не способ, между льерами говоря. - А теперь, воинственная дочь рода Найрит, скажи, если бы кто-то показал твоему роду, как сделать часть земель Шен плодородными, как научить склоны гор давать пищу, как быть наместниками не над несколькими кулаками сотен, но над тысячами... Если бы вам был показан способ сделать свою землю зелёной и не вынуждать более убивать стариков и младенцев, чтобы сильным осталось пропитание... Смог бы тогда правитель ваших прерий присягнуть на верность тому, кто это сделает? Смог бы поклясться в служении, принятии законов своего владыки и защите их перед другими? И если да, то кто бы это мог быть из вашего рода? |
| Автор: Риан - 23.5.2016, 18:55 |
| Эрке поняла, конечно, что господин недоволен ее речами, но чем именно, ей оставалось только гадать. Особенно непонятным был вопрос про малых детей. - Убийство поручу тому, кто сделает это быстро и умело. Что такое ребенок в степи без матери? Если не найдет воды, он погибнет от жажды или станет добычей волков. В любом случае, это ужасная смерть даже для взрослого. Неужели ваши люди настолько жестоки, чтобы обречь на нее дитя? У нас такого не поймут, господин Торн. Нет. Народ Шен – не земледельцы. Может быть, какие-то бедняки, изгои, вдовы захотят копаться в земле от полной безысходности, но большая часть на это не пойдет. Предположим, земля вдруг станет черной и жирной, как у тебя в стране, и начнет родить зерно, но его все равно не хватит на всех. Люди будут убивать за него точно так же, как сейчас убивают за пастбища. Я не знаю никого из родичей, кто мог бы предложить такой выход народу. Может быть, наши согласились бы подумать о хане-иноземце, если бы тот говорил что-то дельное. Что-то о славе и столько добыче, сколько каждый сможет унести. Но они не захотят стать такими же слабыми и прикованными к лоскутку земли, как жители Нарранфии. Однако, вот что любопытно. Ты говоришь точь-в-точь как северяне, хотя вроде бы южанин. Похоже, их страны были устроены навроде твоей и они никак не могут взять в толк, что жизнь в степи устроена иначе. |
| Автор: Бриан Торн - 23.5.2016, 19:24 |
| - Я услышал тебя, Эрке. К сожалению, примерно так и полагал. - кивнул девушке Бриан, совершенно удостоверевшись в том, что договариваться с шенами было бы глупей глупого. Всё же его предки были не дураками, раз не заводили с ними знакомств, а ведь без роста своего числа, без оседлого образа жизни они так и будут обречены выменивать на мясо и шкуры металл, плавить и закалять который можно только в мастерской. А ну-ка покатай за собой горн и наковальню по степям. Тупик. - Теперь расскажи об этих пяти племенах. Кто из них кто и откуда взялся, что за человек ведет и где сейчас расположен? |
| Автор: Риан - 23.5.2016, 22:52 |
| - Я мало знаю о них. Они – наши враги. Знаю, что родные края всех этих людей отделены от наших северных границ несколькими другими странами, которые они прошли насквозь. Или из которых их прогнали дальше на юг. Дор-Амай со своим народом – из страны Кидер, Нанет – из Витавана, Пайст – последний правитель того, что когда-то было империей Тердек, но пустыня сожрала ее всю без остатка. Он старший и самый хитрый. Отец вел с ним переговоры, но не договорился. Суира - правитель Дакна. Яраки Храбрый – из края под названием Сейтесхар. Всех этих стран больше нет. Там теперь только пески. Пришельцы сейчас занимают весь западный Шен и северную часть восточного. Если ехать от нашей границы на запад день или два, ты уже наткнешься на людей Суиры… Правда, возможно, он уже убит или отнял у Нанета земли с озером Каартан и перегнал свой народ туда. В любом случае, на западе ты кого-нибудь да встретишь. Отличить чужаков друг от друга трудно. Все они большого роста, издали похожи на мертвых. Светлая кожа. Светлые глаза. Не такие, как у твоих женщин, но все же. Волосы похожи на хвосты бурых и серых коней. Многие – кудрявые, как бараны. Мужчины всегда стригутся коротко, как будто в их семье большое горе. У тех немногих, кого я видела с оружием, а не в связке, при себе были топоры, мечи, доспех из металла. Наверное, из железа. Это все, что я знаю о северянах. Господин Торн, - закончив речи, девушка вдруг уставилась ему прямо в глаза. - Я теперь твоя пленница. Твой дом стерегут лучше, чем шатер отца, отсюда не сбежать, к тому же я ранена. Что будет со мной? Сделаешь меня младшей женой? Как ни странно, такой вариант, похоже, не казался ей самой ужасной из возможных развязок. Скорее, такой же естественной, как смена времен года. Кроме того, девица не видела никакого повода для смущения, говоря о своем будущем при всех этих незнакомцах. |
| Автор: Бриан Торн - 24.5.2016, 09:34 |
| Льер был полностью удовлетворён ответом. Пусть разведкой это не назвать, а, скорее, первичным знакомством с ситуацией, но возможности открывались куда лучше, чем стражу назад. Стало понятно и что делать и как и для чего. Уже стоило девочку отмывать. Пока всё это обдумывалось Торном, кочевница уже столько наговорила, что пришлось господину горько вздохнуть и выдохнуть. - Ты, Эрке, приняла законы нашей страны, а значит, человек свободный и гостья моей супруги, а так же под её защитой. Она об этом прямо сказала. Что до замужества... ну раз уж ты девица, то рано или поздно станешь женой, а чьей - сама выберешь. Нэйдже, объясни ей наши порядки, прошу. А пока что благодарю за сведения, чуть позже у меня будут ещё вопросы, а пока хватит. Бриан кивнул дочери Найрит и обернулся к госпоже Хамшир и Вевару. - Теперь вы знаете, что происходит у нас. А я пока в неведении, что же происходило у тебя, госпожа Хамшир. Но прежде всего, добро пожаловать в моё родовое гнездо, крепость Галфал. Вевар, я так же рад приветствовать тебя. |
| Автор: Zybr - 24.5.2016, 18:04 |
| - И яд в вино твоим родственникам предстоит подмешать мне?- прищурился с подозрением Гэлион. Значит вот кто убил отца. Шаан! Убить старшего Торна и разъединить с помощью его убийства ещё и сыновей. Подлец считал, что Гэлион и Бриан перегрызут друг другу глотки и ослабнут настолько, что можно будет прибрать к рукам новые земли. Земли Торнов! К несчастью для Шаана, да и для самого Гэлион, Бриан оказался...проворнее. Или он был в сговоре с Шааном с самого начала? Тогда это объясняет эти "доказательства", которые в итоге повесили на Гэлиона. Наверняка они были в сговоре! Как иначе? Но тогда у этой падали останется рычаг воздействия на Бриана. И либо добрый братец без лишних глаз избавиться от попавшего к нему подарка судьбы, либо Шаан наоборот надавит и сможет благодаря шантажу унести ноги в целости. Но как всё это сейчас относиться к самому Гэлиону? Какая разница кто кого убьёт? Если вина за убийство отца будет по-прежнему висеть на нём, то останется только скрываться до конца дней. Что же ему нужно? Пусть этот огрызок Шаанской линии отравит своих родичей. Либо Бриан, либо этот недотёпа возьмут на себя эти убийства, а от них ниточка приведёт к смерти Гефера. И тогда Гэлион будет свободен и чист перед законом. |
| Автор: Hamshir - 24.5.2016, 20:24 |
| Хамшир молча слушала беседу кочевницы и Торна. Сначала она подумала было, что пустыня совсем рядом со степью, но после оказалось, что степь от пустыни отделяет несколько стран. Пока. Интересно, чем прогневили богов эти люди, что те так жестоко их наказывают? И где остановится пустыня? Вспомнилось как господин Шаан вел дела с шенами. Пожалуй, шенским богам бы понравилось. Неужели господин Торн и правда знает, как сделать горную землю плодородной? -Спасибо, господин Торн. Вы с супругой очень гостеприимны. Думаю, тебе будет интересно узнать, что вместе с Ратезом в гостях у господина Шаана был и твой брат Гелион. Я не слышала о чем они беседовали. Знаю только что твоего брата опоили сонным вином и стражники его куда то уволокли. |
| Автор: Риан - 24.5.2016, 21:46 |
| Лицо госпожи Нэйдже, хотя она и старалась владеть собой, менялось, как вода в горном ручье: совершенно точно добрая женщина не ожидала от своей подопечной желания войти в их семью как младшая жена, и такое предательство, которое для Эрке, не мыслящей себе другого уклада жизни, не было вовсе каким-то злым умыслом, поразило ее в один из тех последних незащищенных броней участков сердца. Вторая новость – о том, что Гэлион не только жив, но и находится в руках Шаанов, окончательно лишила госпожу душевного спокойствия. - Эрке, - сказала она холодно, - нужно позаботиться о раненом. Попроси на кухне отвар ивовой коры на одного взрослого мужчину, затем отыщи в комнатах чужестранца с белыми волосами и проследи, чтобы он выпил все до капли. Его зовут Ратез. Я доверяю тебе. Но будь осторожна, этот человек - воин, отмеченный божественным безумием боя. Он может убить тебя, если спросонья решит, что ты представляешь угрозу. Или если северные боги просто решат отнять его разум именно сейчас. Словом, ты справишься. Может быть, девица и была напугана словами хозяйки, но облегчение оттого, что можно покинуть компанию господина Торн оказалось сильнее. Она церемонно простилась с присутствующими, еще раз поблагодарила Бриана и Нэйдже за доброту и гостеприимство и упорхнула. Настойчивое ощущение, которое не отпускало его уже довольно давно, наконец пробилось сквозь сон, и Ратез понял, что маленькая ладошка гладит его, щекочет шею, ерошит неровно обрезанные волосы. Потом он услышал, как незнакомый голос, то ли девичий, то ли детский, тихонечко зовет его по имени, и наконец увидел, что на краешке кровати сидит странная гостья – юная девушка в ниспадающих одеждах и странном головном уборе. Сидит, и смотрит на него с восторгом и ужасом ребенка, который всю жизнь мечтал потрогать настоящего медведя и вот наконец встретил одного, прирученного людьми. Ее круглое личико с раскосыми глазами и вправду было детским, немного подпорченным одинаковыми синяками под глазами, а угадываемая под платьем худощавая фигура говорила о том, что это все же скорее невеста, чем дитя. Ее освещало падающее в узкие окна солнце, которого здесь не было, когда Ратез засыпал. Прошло не меньше двух часов. Заметив, что «медведь» проснулся, гостья замерла, но не убрала руку, а вместо этого улыбнулась ему. - Ты вовсе не похож на чудовище, которым меня пугали, - сказала она на торговом с выговором, который он уже слышал в степи. – Но может быть, все изменится, когда ты увидишь это? И второй рукой она приподняла кружку, распространяющую вокруг себя узнаваемый горький запах, который не удалось забить даже травами. |
| Автор: Бриан Торн - 26.5.2016, 14:37 |
| Улыбка льера была лучезарной - Нэйдже ревновала и это было здорово. С другой стороны, она сама поручилась за девицу и теперь неминуемо будет попадать в неловкие ситуации, поскольку, как и сказал Бриан, девочке ещё предстоит узнать очень многое. Зато тем меньше будет госпожа думать о каких-либо внешних проблемах. Как говорится, маленькие детки, маленькие бедки, большие детки, большие бедки. А Эрке уже достаточно выросла, чтобы создавать эти самые беды по взмаху ресниц. - Нэйдже, пока она не будет толком обучена, она будет попадать в беды, а с ней и ты, как её покровительница. Я обещал не давать приказа твоим людям, но считаю должным дать совет тебе: не оставляй её без присмотра, пока не будешь полностью в ней уверена. Благодарность - самое маложивущее человеческое чувство, а убить ребёнка, если это надо, она может. Мне продолжать? После чего льер вернулся к отложенной, будоражащей и невероятной новости - Гэл жив! ЖИВ!! Пока улыбался супруге и давал семейный совет, лицо ещё слушалось, собственные слова заглушали мысли. Но когда слова кончились... Он с видимым трудом сдержался, чтобы не податься вперёд и, спустя несколько ударов сердца, ответил: - Понимаешь, Хамшир, мой брат... уже мертв. Он осуждён и отправлен на алмазный рудник больше трёх лет назад. На рудниках же не живут более полугода, это не в человеческих силах, Нэйдже подтвердит, как лекарь, благословлённый всеми богами. - всё же господин подался вперёд, стараясь не обрадоваться раньше, чем убедится в точности того, что сказано. - Что позволяет тебе говорить, что Гелион жив? И... как давно ты его увидела в первый раз? |
| Автор: No4ka - 27.5.2016, 09:35 |
| Ратез какое-то время бессовестно пялился на видение перед глазами. Прошло какое-то время, прежде, чем он начал соображать, что же происходит вокруг. Конечно, он сразу разобрался, что перед ним девчонка, вполне себе миловидная, но всего лишь девчонка где-то в возрасте имянаречения, когда уже по закону отрочество осталось позади и начинается взрослая жизнь. - А, - сказал Ратез. – Тебя прислала госпожа Нэйдже. А если тебя прислала госпожа Нэйдже, то клянусь всеми богами, ты мне явно не пиво принесла. Уж не знаю, что тебе про меня там наговорили, но если там нет пива, я действительно сейчас разозлюсь. Эх, ладно, давай сюда свое лекарство. Судя по запаху, эта та горькая вяжущая дрянь, которой меня потчевала еще моя матушка, когда самое страшное, что могло случиться в моей жизни – это разбить обо что-то нос или подхватить простуду. А пока я буду пить это пойло, может быть, ты мне расскажешь, кто ты и почему от тебя убежали волосы? |
| Автор: Риан - 27.5.2016, 21:50 |
| Девица посмотрела на Ратеза недоверчиво: похоже, она не могла себе представить его ребенком. Когда этот человек был полностью одет и стоял боком, не поворачиваясь изуродованной половиной лица, он мог бы издали показаться довольно безобидным, но, убедившись, что странный гость четы Торн спит как убитый, Эрке успела изучить северянина куда лучше, чем он сам мог об этом догадываться. Если, конечно, не притворялся спящим. Она покраснела подумав, что догадка может быть верна, но на прямой вопрос все же следовало ответить. Поэтому девица встала, приняла красивую церемонную позу, приличную для объявления своего гордого имени, и проговорила нараспев, торжественно, как обрядовые слова. Так, как ее учили с детства. - Я, Эркé Сайна Тунгалаг, дочь хана Октая Хонгра Нарана из рода Найрэт, бессменно повелеваюшего южными землями Шен больше века, и его законной жены Сугар Унуры Эрдэнэ из рода Накир, прославленного богатством и доблестью в походах на восток. А вот о том, что делать, когда ты находишься одна в комнате с незнакомцем, более того – одна во вражеской стране, в «Песнях Айян» не говорилось решительно ничего. Такая возможность предполагалась только в замужестве. Применять эти наставления было, как ни крути, рановато, поэтому она просто вернулась на край кровати, беззастенчиво разглядывая северное диво. - Я сбежала из дома, потому что отец хотел выдать меня за своего врага. Теперь я в гостях у госпожи Нэйдже и господина Бриана, - сказала она прямо. Все равно же придется объясняться. – Нэйдже говорит, что в волосах и одежде может прятаться степная чума, так что она сожгла все это. Видимо, не зря, потому что чума так и не пришла. Она помолчала еще немного. - Ты не знал, с кем говоришь, к тому же ты чужеземец, поэтому я прощаю тебе незнание приличий. – В этих словах не было никакого высокомерия, напротив, Эрке старалась успокоить раненого, чтобы он вдруг не надумал, к примеру, встать на колени и побиться головой об пол. Право требовать соблюдения порядка, как и право прощать невежество было для нее настолько естественным, что в причудливо обмотанную тканью головушку и прийти не могло, что может быть иначе. – Северянин Ратез, кто ты? У нас теперь много пришельцев с севера, но не таких. Ты похож на пришельца из сказок. Белый, весь в шрамах, вдвое больше обычного воина, но глаза грустные и не злые. Вылитый Нар-Такай, если смотреть по приметам. Только, - она лукаво улыбнулась,- я всегда думала, что он больше ростом, а не шириной. |
| Автор: No4ka - 27.5.2016, 22:12 |
| Северянин, который честно старался не морщиться, пока пил свою «горькую», какое-то время наблюдал за девчонкой, и уже под конец всех этих невольных попыток изображать из себя взрослую, он наконец расхохотался. Он прекрасно осознавал, что это должно быть обидно, когда человек так старается выглядеть серьезным и важным, но ничего не мог с собой поделать. Уже в ближайшее время могли произойти те события, которые сотрут с лица этой девочки иные заботы, чем выглядеть важно и достойно при чужаке. - Меня называют Ратез из Найя, я сын кузнеца Авида, который обладал великой силой делать из обычного железа при помощи огня острые клинки, что до сих пор ценятся по всему миру. На этом, пожалуй, все мои титулы и заканчиваются, госпожа Эрке. Хочешь, я сделаю тебе бусы, каких ни у кого нет? Нужен нож и дерево. |
| Автор: Риан - 27.5.2016, 23:32 |
| Обида, исказившая милое лицо госпожи Эрке, когда северянин так нагло, так невоспитанно, так грубо заржал на зависть любому коню, быстро растаяла, едва только он заговорил о бусах. Из дерева? В степи не резали по дереву, только по кости, и это было вдвойне необычно. Конечно, она понимала, что никакие деревянные побрякушки не могут стоить дорого, но у нее не осталось почти ничего своего. Даже ткань, под которой она прятала оболваненную голову – и та была дана хозяйкой поносить. Не в подарок. Она забрала кружку и поспешно вышла прочь. После скорого возвращения Ратезу была вручена полная кружка воды, в которой полностью скрылся небольшой нож, явно утащенный с кухни. Его бы наточить как следует, но Эрке не желала, чтобы кто-то здесь знал об умении дочери хана точить ножи. Что-то подсказывало ей, они не догадываются даже о том, что она вполне умела разделать овцу, а при необходимости и зарезать ее, хотя это – уже мужская работа. И знать об этом чувствительным оседлым людям ни к чему. Освободив руки от кружки и чурбачка какого-то дерева, Эрке запустила руку под платье и достала полотняный мешочек со своими сокровищами. Высыпала закопченые и после оттертые песком медные кольца, подвески, бусины – то, что сумела найти, пробравшись на место, где сгорели ее косы. Костяные украшения сгорели безвозвратно. - Это для волос, но еще долго не понадобится, - сказала она северянину. Конечно, ей хотелось, страсть как хотелось посмотреть, как это из куска дерева получатся бусы, которых ни у кого нет. Но она вспомнила, как в детстве удивлялась жестокости отца, без конца требующего чего-то от своих верных людей, невзирая на усталость и раны. Этот же человек был ей решительно ничем не обязан. Следующие слова были правильными, разумными, но дались с большим трудом. – Ты ранен. Нужно отдыхать, а не работать. Бусы могут подождать. |
| Автор: No4ka - 28.5.2016, 14:19 |
| На этот раз северянин собрал в кулак всю силу воли и ему удалось не засмеяться снова. - Спасибо, госпожа, - сказал он очень серьезно, - это благородный поступок. Никогда еще он не исполнял волю благородных особ с таким удовольствием, как сейчас, когда тут же припрятал нож под подушку, упал в нее же лицом и через мгновение уже спал. |
| Автор: Риан - 28.5.2016, 15:59 |
| Эрке тихонечко вышла, прикрыв за собой дверь, но вскоре вернулась с корзинкой всяческого рукоделия. Северянин был, конечно, страшным с виду, но сильным и добрым. В его комнате Эрке чувствовала себя под защитой большого старого пса, который скверно выглядит, еще хуже пахнет, но никому не позволит и пальцем тронуть человека, которого считает своим. Но, в отличие от собаки, с Ратезом можно было полагаться не только на странные побуждения зверя – ведь если с ней что-то случится, никто больше не украдет для него нож, веревку, огонь… Нэйдже одевала ее в спешке, и нынешнее платье юной госпожи представляло собой просто несколько слоев ткани, причудливо наброшенных друг на друга и подвязанных лентами. Может быть, для оседлых людей, никогда не видевших вблизи женщин шен, это и могло сойти за необычный торжественный наряд, но только не для самой дочери хана. Поэтому она сняла с себя верхний отрез, разложила его на полу, прикидывая, как выкроить из этого халат, разметила мелкими камешками, где нужно будет сделать разрезы… и сама не заметила, что уже спит, накрывшись уголком отреза и подложив руки под голову. |
| Автор: Риан - 29.5.2016, 09:37 |
| Гэлион Торн - Они слишком хорошо знают меня и на выстрел не подпустят к праздничной бочке, - грустно признался Наир Шаан. - С тех пор, как лет десять назад я бросил туда дохлых крыс, родственнички стали осторожнее. Они точно догадываются, что теперь это может быть и что-то похуже крыс. Так что для начала тебе придется забрать яд из тайника. Он, конечно, не здесь. Ты же был здесь в гостях раньше, наверняка помнишь, где растет Дерево Рафира - то самое, которое якобы посадил основатель рода. Огромная старая ива, а вокруг нее - каменная беседка кольцом, для которой крона дерева образует крышу. Красиво, чего уж там, хотя и неясно, с какой стати наш пращур бы стал сажать ивы. На камнях выбиты имена выдающихся предков. Тебе нужно будет поднять тот, на котором написано "Зварат Шаан". В тайнике найдешь свою статуэтку с "каменнной кровью". Затем нужно будет подобраться к бочке, когда ее наполнят вином, и вылить туда все, что осталось. Сделать это не так просто, но я знаю способ стать невидимым. Мы разыграем небольшое представление. Убедившись, что ты мне не союзник, стража потеряет к тебе интерес. Останется достать одежду слуги. Никто не смотрит на слуг, Гэлион. Они везде ходят, все знают, и остаются незамеченными, а в случае чего могут просто проблеять что не знали, заблудились или что-нибудь в таком духе. Впрочем, если этот вариант тебе не нравится, можешь придумать свой. А сейчас... Он набрал в грудь воздуха и вдруг визгливо заорал: - СТРАЖА! Дверь неспешно отворилась. - Чего орешь? - лениво поинтересовался тот, кто обещал сдать младшего Шаана дяде, когда тот вернется. - Вроде тебя не убивают. - Заберите этого самозванца! Он всего лишь каторжник. Заморочил голову дяде, выдавая себя за одного из Торна, чтобы его не вернули на рудник! Пусть идет на двор и отрабатывает то, что сожрал! Цепные псы Тага Шаана посмотрели на Гэлиона по-другому. - А может, ему палок? - предложил один. - Чтоб неповадно было обманывать честных людей. - И что?! - тут же окрысился Наир, развернувшись на пятках, как ужаленный. - Ты выбьешь из него обед обратно, быть может, а кто потом станет это жрать? Пусть работает, я сказал. Стражи без особого воодушевления вывели Гэлиона в обширный внутренний двор, который включал в себя и сады, и небольшой огород, и отгороженное место для скота, хозяйственные постройки и пару бараков для рабочих. Казармы, бани, амбары и арсенал, как знал Гэлион, располагались с другой стороны и чтобы попасть туда, следовало пройти дом насквозь. На одном из пригорков, как и в его детстве, возвышалось над абрикосами и гранатам дерево с густой кудрявой кроной, не дающей никаких плодов, кроме своей тени. - Отыщи Отана, - велел господину Торну один из стражей. - Он ходит в пестром тюрбане и с палкой в руках. У тебя половина стражи на то, чтобы найти себе полезное занятие. Если тебя поймают шатающимся без дела, то палок все-таки получишь. С этим знанием его оставили, наконец, одного. |
| Автор: Hamshir - 29.5.2016, 19:28 |
| -Первый раз? Вчера утром. По крайней мере Хамшир не припоминала, что бы видела до этого кого то, похожего на Торнов. -Господин Шаан взял меня на встречу со степняками. Они привели ему много закованных людей. За одного господин сразу заплатил золотом, остальных осмотрел. Часть шены убили там же по его приказу. Потом он указал главному на накрытые телеги, и пока тот рассматривал их содержимое, лучники господина перебили всех кочевников. Потом я к нему подьехала и он обратился к каторжникам. Сказал, что не будет разбираться, кто из них преступник, а кого похитили шены, и всех освобождает. Сказал, что в ближайшей деревне с них снимут кандалы и они могут начать новую жизнь, но за любой проступок их казнят. Потом мы приблизились к свите господина, там было двое каторжников- тот, первый, за которого заплатили золотом и еще один. Господин Шаан заговорил с первым, назвал его Гелионом, соседом, упомянул поддельное имя и фальшивое дело, назвал гостем и дал коня. Позже, в замке, господин, старший сын господина и тот, кого он назвал Гелионом, вымытый и в богатых одеждах, о чем то беседовали, но я не знаю о чем, меня отправили позаботиться о втором каторжнике который, как ты верно уже догадался, оказался Ратезом. Когда я вернулась, Гелион уже заснул, а господин Шаан упомянул, что отравил весь кувшин, а гостю хватило кубка. Больше я твоего брата не видела. Действительно ли он твой брат? Не знаю. Но гость господина Тага был на тебя чем то похож. |
| Автор: Бриан Торн - 30.5.2016, 16:48 |
| - Великолепно. - заключил Бриан, явно думая о чем-то ещё, кроме новости о том, что вполне возможно, что его брат жив. Понять, куда ведут эти новости, было не трудно, а именно, к другим вопросам вроде "зачем Гэл потребовался Тагу" и "почему одел в богатые одежды, а потом опоил и дал солдатам увести". - Это очень интересные новости. Если Таг Шаан в самом деле заводил знакомства с шенами, покупал у них людей, а позже и оставил себе тех, кого осудила Корона, то... мой сосед совсем потерял страх хоть перед законом, хоть перед Короной. Бриан замолк, остановив то, что хотел добавить и какие-то время молча крутил в руках лакированные палочки для еды и о чем-то думая. - Я не смогу сейчас обеспечить твой путь домой, госпожа Хамшир. По крайней мере, не прямо сейчас. Один путь перекрывает надел Шаан, другой... там вообще война. Если мне удастся каким-то образом успокоить степь, договориться с переселяющимися племенами, то тогда я лично провожу тебя и Ратеза до краёв своих земель и выдам верных людей на дальнейший путь. Поэтому у меня есть предложение. Прежде всего, пока всё не закончится, прошу оставаться в крепости с Нэйдже или в любом месте моих земель, извещая об этом Динса, моего поверенного по разведке. Это нужно, чтобы обеспечить твою безопасность. Уверен, соседи будут желать вернуть тебя назад или убить. Второе, предлагаю помочь мне разобраться с тем, что это за страны, откуда идут племена? Я ничего о них не знаю и не хочу начинать знакомство сразу в поле. Обычно это приводит к схваткам, что пока не нужно. Я могу рассчитывать на твою помощь, благородная Хамшир? Льер подумал ещё и вопросительно взглянул на Вевара, мол, ты что скажешь? |
| Автор: Hamshir - 31.5.2016, 19:29 |
| Если господин Бриан ищет, в чем обвинить господина Шаана, то Байма могла бы ему помочь. Путь домой. Неужели она правда когда нибудь вернется на север? Сейчас это казалось так невероятно. Покидать земли господина Бриана Хамшир и не собиралась, это было бы чистым самоубийством. Что же до стран, откуда идут племена, женщина и сама не могла бы похвастаться глубинным знакомством с ними. -Конечно, господин Бриан. Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Если тебе нужно узнать о господине Шаане еще что то- я была на многих его переговорах в последние полтора года, и на разных торгах, знаю о тех его сделках, о которых Корона знать не должна. |
| Автор: Риан - 1.6.2016, 00:46 |
| Мирное течение обеда, ненавязчиво совмещенного с переговорами и военным советом, было нарушено явлением Динса. Он перебил речь своего господина на полуслове, ворвавшись в комнату без стука и предупреждений. Бледный, взъерошенный, покрытый испариной, с вытаращенными глазами и перекошенным лицом человека, увидевшего во сне конец света. - Беда! – гаркнул он, не обращая внимания на собравшихся женщин и посторонних, и даже не получив разрешения говорить. – Измена! Прямо здесь, в замке. Только что! Твоя дочь была с нянькой и одним из охраны госпожи. Солдаты сбежались на крик, но опоздали. Нянька убита, страж при смерти. Девочка пропала. Я уже велел перекрыть все выходы, враг не мог пробраться наружу, но и внутри его пока не нашли. Мальчиков стерегут втройне. Выпалив все это на одном дыхании и теперь хватая ртом воздух, Динс огляделся, словно только сейчас понял, где находится, и медленно опустился на колени. |
| Автор: Риан - 1.6.2016, 13:58 |
| На этот раз, когда Ратез сумел вырваться из объятий, а точнее из мертвой хватки приправленного дурманом сна, комната уже была полна незнакомых людей. Один солдат Бриана по пояс зарылся в шкаф, другой ползал под кроватью, третий, похожий на командира, держал за локоть насмерть перепуганную девчонку. Прическа у нее оказалась такая же, как у самого Ратеза – волосы обрезаны ножом как попало, лишь бы покороче; от виска с коркой запекшейся крови расплывался отличный синяк возрастом в три-четыре дня. Эрке даже не пыталась вырваться, похоже, просто оцепенев от ужаса, хотя с ней пока и не делали ничего особенно дурного. Заметив, что северянин проснулся, командир спокойно сказал ему: - В замке измена. Кто-то убил стража, няньку и похитил дочь господина. Ты вне подозрений как убийца, поскольку тот был высокого роста и правша. Но пока не найден предатель, им может оказаться всякий. Я, ты, они, - он кивнул на своих солдат, причем от такого предположения один побледнел, другой покраснел. Вежливость этого человека с Ратезом, и то, что он вообще взял себе труд объяснить происходящее, а не просто уложить обоих постояльцев комнаты мордой в пол и спокойно все обыскать, явно происходила из недавнего назначения от господина Бриана. - Исключены только те, кто был рядом с Брианом, когда произошло нападение. Это госпожа Нэйдже, белая госпожа и господин Вевар. Девочку шен в это время видели в коридорах замка, рядом с детской. Она может быть свидетелем или подельницей. Пусть господин сам поговорит с ней. А ты, северянин, будь добр, встань. Мы не имеем права верить никому, пусть даже трижды советнику господина. Жизнь наследницы важнее всего. Если сможешь помочь нам в поисках - будем благодарны. |
| Автор: Vivan - 1.6.2016, 14:41 |
| - Похоже, обед придётся прервать, - Вевар со вздохом человека, несколько дней евшего лишь то, что удавалось добыть и приготовить собственными силами, отложил палочки в сторону, встал из-за стола и достал из-за спины лук. - Льер, есть идеи, куда могла исчезнуть ваша наследница и кто решил её похитить? Льер Шаан, на мой взгляд, не из тех людей, кто будет нападать так открыто и нагло, а шены с их числом воинов не стали бы размениваться на похищение. |
| Автор: Бриан Торн - 1.6.2016, 15:30 |
| Бриан запнулся на слове, когда взъерошенный Динс влетел в комнату. Два долгих мгновения льер размышлял, надо ли бить по щекам солдата, чтобы прекратил истерику, но от сообразил сам. Хоть так. - Отставить панику, Динс. Прекратить любые перемешения внутри крепости кроме тех, о кгторых распорядился я. Установить дозоры так, чтобы в прямой видимости были как дозорные, так и ребята на стенах. Полный дозор за внешним периметром. Если кто-то выбрался из крепости и это не я, бить из луков. Нэйдже, идешь с Динсом и делаешь все, что надо, чтобы спасти бойца. Госпожа Хамшир, прошу проследовать в твою комнату и оставаться там после того, как я проверю её нетронутость. Динс, после доставки госпожи к раненному, вызови на ристалище всех, кто пересекался с пленником и самого пленника к позорному столбу. Снять мешок и удостовериться, что нет подмены. Десятникам перекличку по составу и если кто скроет чье-то отсутствие, запорю. Обо всем доложишь лично мне. Я же пройду по тем немногим запасным путям, что оставили предки. Если никто не трогал их, продолжим поиски внутри крепости. Добавлено через 1 мин. 20 с. -Вевар, это как раз таки происки нашего обще7о знакомого, который с4орее всего подкупил нескольких охранников. Бени оружие и ступай за мной. У тебя будет прогулка по старым закоулкам крепости... |
| Автор: Vivan - 1.6.2016, 15:50 |
| - Закоулки крепости... - Веват с явной неохотой убрал лук и достал меч. Пользоваться им, как родственник льера, он умел, но лук предпочитал куда сильнее. Гораздо проще сделать из неприятеля ёжика со стрелами вместо игл, чем махаться с ним железками, рискуя жизнью. Но сейчас, когда неожиданный противник мог появиться из-за любого угла, выбора не представлялось. - Мой меч к твоим услугам, льер. Идём. |
| Автор: Риан - 1.6.2016, 17:13 |
| Первые два тайных прохода, проверенных Брианом, казалось, не видели людей самое меньшее три года, с тех пор, как он сам ходил здесь в прошлый раз. Даже воздух, застоявшийся, словно сдавленный темнотой, казался плотным, как камень, и оба раза обдал льера Торна дыханием склепа. Зато в третьем, ведущем в горы, дышалось легко и свободно. В пыли на полу не было никаких следов, потому что кто-то старательно замел их веничком, но не приходилось сомневаться, что некто успел побывать здесь совсем недавно. |
| Автор: Zybr - 1.6.2016, 17:15 |
| Цитата Гэлион Торн - Они слишком хорошо знают меня и на выстрел не подпустят к праздничной бочке, - грустно признался Наир Шаан. - С тех пор, как лет десять назад я бросил туда дохлых крыс, родственнички стали осторожнее. Они точно догадываются, что теперь это может быть и что-то похуже крыс. Так что для начала тебе придется забрать яд из тайника. Он, конечно, не здесь. Ты же был здесь в гостях раньше, наверняка помнишь, где растет Дерево Рафира - то самое, которое якобы посадил основатель рода. Огромная старая ива, а вокруг нее - каменная беседка кольцом, для которой крона дерева образует крышу. Красиво, чего уж там, хотя и неясно, с какой стати наш пращур бы стал сажать ивы. На камнях выбиты имена выдающихся предков. Тебе нужно будет поднять тот, на котором написано "Зварат Шаан". В тайнике найдешь свою статуэтку с "каменнной кровью". Затем нужно будет подобраться к бочке, когда ее наполнят вином, и вылить туда все, что осталось. Сделать это не так просто, но я знаю способ стать невидимым. Мы разыграем небольшое представление. Убедившись, что ты мне не союзник, стража потеряет к тебе интерес. Останется достать одежду слуги. Никто не смотрит на слуг, Гэлион. Они везде ходят, все знают, и остаются незамеченными, а в случае чего могут просто проблеять что не знали, заблудились или что-нибудь в таком духе. Впрочем, если этот вариант тебе не нравится, можешь придумать свой. А сейчас... Он набрал в грудь воздуха и вдруг визгливо заорал: - СТРАЖА! Дверь неспешно отворилась. - Чего орешь? - лениво поинтересовался тот, кто обещал сдать младшего Шаана дяде, когда тот вернется. - Вроде тебя не убивают. - Заберите этого самозванца! Он всего лишь каторжник. Заморочил голову дяде, выдавая себя за одного из Торна, чтобы его не вернули на рудник! Пусть идет на двор и отрабатывает то, что сожрал! Цепные псы Тага Шаана посмотрели на Гэлиона по-другому. - А может, ему палок? - предложил один. - Чтоб неповадно было обманывать честных людей. - И что?! - тут же окрысился Наир, развернувшись на пятках, как ужаленный. - Ты выбьешь из него обед обратно, быть может, а кто потом станет это жрать? Пусть работает, я сказал. Стражи без особого воодушевления вывели Гэлиона в обширный внутренний двор, который включал в себя и сады, и небольшой огород, и отгороженное место для скота, хозяйственные постройки и пару бараков для рабочих. Казармы, бани, амбары и арсенал, как знал Гэлион, располагались с другой стороны и чтобы попасть туда, следовало пройти дом насквозь. На одном из пригорков, как и в его детстве, возвышалось над абрикосами и гранатам дерево с густой кудрявой кроной, не дающей никаких плодов, кроме своей тени. - Отыщи Отана, - велел господину Торну один из стражей. - Он ходит в пестром тюрбане и с палкой в руках. У тебя половина стражи на то, чтобы найти себе полезное занятие. Если тебя поймают шатающимся без дела, то палок все-таки получишь. С этим знанием его оставили, наконец, одного. Сложившийся расклад не слишком устроил Гэлиона. Он уже успел привыкнуть к своему прежнему, утраченному на руднике естеству. Поэтому вновь оказать кем-то вроде низшего работника, мелкого слуги, мужчине совсем не понравилось. Но он благоразумно стерпел. Даже сделал над собой усилие, чтобы не скрипнули стиснутые зубы. По натуре Гэлион не считал себя кровожадным, но на какое-то мгновение желание буквально выпотрошить Наира и этих охранников блеснуло, как ослепительная вспышка молнии. Но можно сколько угодно сжимать кулаки и утробно рычать, но делу это всё равно не поможет. Оставалось только заняться поисками этого Отана. Ну и ещё придумать, как посадить на крючок недалекого отпрыска Шаанов. |
| Автор: No4ka - 1.6.2016, 20:31 |
| Ратез какое-то время смотрел на ворвавшихся солдат, пытаясь понять, уж не ведется ли здесь какая-нибудь игра. Разобраться в солдатах Бриана было совершенно невозможно, он не знал этих людей и на его взгляд они были настолько разномастны, словно не служили в одном отряде, а находились на ярмарке в большом городе, да причем в праздничный день, когда куча людей с окрестных селений приходит поглядеть на чужие товары да и заодно набить друг другу морды. В такой толпе чужого народу предателем мог оказаться любой. Впрочем, не исключено, что предателем мог оказаться и тот, у кого куча этого чужого народа вызывает праведный гнев. Все же, несмотря на нехорошие мысли, у Ратеза, которому доводилось покомандовать в свое время не одним десятком людей, очень чесались кулаки, хотя внешне придраться было особо не к чему. Он повернулся к тому, который удерживал девчонку, и негромко приказал: - Отпусти ее. Я так полагаю, здесь много комнат и ни у кого из вас нет времени, чтобы указать мне путь, где сейчас находится господин Бриан. Она мне укажет. Ничего с ней не случится. Ведь я ручаюсь за нее своей головой, не так ли? Да, откажите мне. Дайте мне повод... |
| Автор: Риан - 1.6.2016, 23:27 |
| Борьба прямого приказа господина Бриана с простым и понятным желанием поставить на место чужака, который указывает здесь, что делать, была написана на лице командира так явно, что прочесть о ней мог даже неграмотный. Победа чувства долга оказалась весьма сомнительной. - Да, советник, - проговорил солдат сквозь зубы. – Господин сейчас в круглой комнате, это последняя дверь перед лестницей. Вы не заблудитесь. Он все же разжал пальцы, и девочка тут же метнулась за спину своему защитнику. Было ли так принято в степи, или нет, сейчас ей подсказывала, что делать, гораздо более древняя и глубокая, чем все легенды и песни, мудрость выживания, в которой человек не слишком отличается от зверя. Или от маленького испуганного зверька. |
| Автор: No4ka - 1.6.2016, 23:49 |
| Ратез сухо сказал: «Благодарю», и чуть оперевшись на Эрке, вышел в коридор. И уже там, продвигаясь вперед небольшими шагами, потому что каждый из них вызывал сильную боль, он как бы между прочим заметил: - Ну что, моя благородная госпожа, надеюсь ты не боишься крови? Потому что самое важное, что сейчас могут делать эти остолопы, это обнюхивать пыльные стены, перетряхивать старые ковры и гобелены. Нам с тобой надо посмотреть на тех несчастных, кто сегодня окончил свой день, чтобы понять, что же за такой высокий муж ударил стража и няньку. Самое главное, моя девочка, куда ударил. Давай займемся делом, пока остальные гоняются за призраками в этих стенах. Ратез помнил, что этаж, где они находились, был жильем для семьи Бриана и тех, кому он доверял, и вряд ли за такое короткое время кто-то успел утащить трупы с места. А впрочем, даже если бы утащили, что было бы очень грустно, оаны все скажут сами за себя. В его понимании, несмотря на огромное количество людей в этом замке, где действительно каждый мог быть убийцей, все люди делились всего на несколько заинтересованных сторон. Причем интересы у них были явно противоположные. Одни, назовем их хранителями старых порядков, хотели, чтобы все было, как прежде, и им не нравились иностранные солдаты, которые хозяйничают у них дома. Вторые, которых можно было назвать свежей кровью, это те самые, что пришли с Брианом. Вдобавок еще «неведомые сторонники» Тага Шаана, которые вполне возможно могли быть здесь, особенно если сосед очень интересовался делами самого Бриана, а он ими интересовался. Здесь должно быть один-два шпиона как среди новых, так и среди старых людей. Но Ратез очень сильно сомневался в том, что истинной причиной похищения ребенка было вызволение Шаана из темницы. Может, кто-то хотел перессорить всех этих людей, или заставить Бриана сделать поспешные выводы, расчехлить топор и начать разбрасываться головами направо и налево. Уж больно скор был льер всегда на расправу, не разобравшись толком, что происходит. |
| Автор: Риан - 2.6.2016, 00:36 |
| - Я не останусь одна, - твердо сказала Нэйдже. – Слышишь, Бриан, не останусь. Хамшир пойдет со мной. Ей я, по крайней мере, могу верить. И, взяв госпожу Акклеменскую за руку, она буквально поволокла свою гостью в детскую. У Нэйдже не было с собой ни инструментов, ни лекарств, но она не беспокоилась об этом, словно наперед знала, что они опоздают. В комнате маленькой госпожи Торн смерть успела побывать раньше них и увела за собой в туман единственного, кто мог что-то рассказать. - Ну… Я… Конечно, не боюсь! – заявила Эрке дрожащим голосом. Этот голос не мог обмануть даже глухого, но у нее еще оставались шансы обмануть саму себя. – Я трижды приносила в жертву ягненка на празднике Белого Ветра! Р-раз – и все! Был ягненок - стало мясо. Это жизнь. Так ей говорили взрослые, и девочка повторяла их слова, но она услышала, как наяву, жалобное блеяние барашка, разлученного с матерью, вспомнила, как доверчиво он тыкался в мягкие руки дочери хана, и по щекам быстро-быстро покатились слезы. Она больше не говорила, надеясь, что воин ничего не заметит, занятый собой, но не заметить, как идущая рядом живая подпорка шмыгает носом, довольно трудно. Найти, где все произошло, не составило никакого труда – коридор, забитый снующими туда-сюда солдатами, открытая нараспашку дверь… Светлая комнатка, с любовью отделанная для маленькой любимой дочки, вся в бантиках и самодельных куклах. Кровь на полу, на лавке, на кроватке. Два тела, пара солдат Бриана, госпожа Хамшир и Нэйдже, сейчас больше похожая на такую же плачущую девочку, чем на строгую госпожу. Она сидела на полу над мужчиной в разрезанной на спине одежде, и Ратезу хватило бы одного взгляда, чтобы понять – этот уже отправился на встречу со своими предками. Но госпожа не желала верить, и все пыталась оживить мертвеца, потому что это бессмысленное занятие спасло ее от ужасных мыслей о судьбе малышки. Убитый воин лежал ничком, но и так признать в нем одного из северян не составляло труда – кто еще может быть на голову выше местных с копной волос пшеничного цвета? Удар в спину был нанесен чуть ниже того места, куда следует бить, чтобы поразить противника в сердце. Для Ратеза было вполне ясно: убийца действительно был одного роста с жертвой, достаточно опытен, чтобы, промазав, все же нанести смертельную рану, и достаточно силен, чтобы пробить человеческую плоть одним ударом чего-то вроде боевого ножа. Борьбы не было; раненый упал и уже не мог ни подняться, ни позвать на помощь. А вот старуха-нянька сопротивлялась, и, возможно, кричала, но ей попросту вспороли горло, чтобы заставить замолчать навсегда. Только когда двое незваных ищеек подошли к окну и мертвой няньке, в нелепой позе лежащей на лавке у детской кроватки, госпожа Нэйдже заметила их присутствие. А заметив, отнюдь не обрадовалась. - Уже спелись, - сказала она хрипло и мрачно. – Безумец и лазутчица. А может, с самого начала были заодно и все подстроено. Стража! Почему они до сих пор не на допросе?! - Не было приказа от господина Бриана, госпожа, - ответствовал солдат, глядя на нее со страхом. - Так выполняйте мой! Кто мог похитить мое дитя, кроме шена? Кто?! - Госпожа… Прости, госпожа, только господин Бриан... Нэйдже отмахнулась от них, как от назойливых мух, и разрыдалась в голос, размазывая по лицу слезы и кровь убитых, и нимало не заботясь о том, достаточно ли благородно это выглядит со стороны. |
| Автор: Hamshir - 2.6.2016, 19:53 |
| Хамшир, доселе стоявшая рядом с целительницей с теплящейся внутри надеждой, что у нее получится вернуть к жизни окровавленного воина, опустилась рядом с Нэйдже и обняла хозяйку замка. В этой комнате, когда то милой, а теперь залитой кровью, было жутко находится и приемной дочери Инграна Акклеменского, никогда раньше тут не бывавшей. Что уж говорить про ту, кто своими руками устраивала теперь разрушенный уют. -Нэйдже, Ратез -друг, -мягко сказала бывшая наложница Тага Шаана,- Он поможет. Мы найдем девочку и вернем ее. Тот, кто это сделал еще очень пожалеет. |
| Автор: No4ka - 3.6.2016, 00:26 |
| Ратез некоторое время в легком оцепенении смотрел на женщину, которая даже не попыталась скрыть своего горя. В это мгновение он почему-то особенно остро возненавидел Бриана за то, что тот заставил свою жену не обнимать двух оставшихся братьев-близняшек, а спасать кому-то то, чего спасти было невозможно. Не будь он сейчас ранен и полностью обессилевшим, он бы взял бедную Нэйдже на руки и отнес в ее комнату, невзирая на то, что ее законный муж мог бы снять за это с Ратеза голову. - Я не друг, Хамшир. Не вводи в заблуждение хороших людей. Но я по-прежнему считаю, что место маленьких девочек – рядом с их родителями, и не знаю, что должно произойти в мире, чтобы это изменилось. Так что добрая госпожа, возьми одного из солдат и отведите Нэйдже в ее комнату. Пусть найдут ее детей и приведут к ней. Это ее успокоит. Так же было бы неплохо напоить ее вином и растереть виски уксусом. Все это должно вернуть ясность мышления. А вот ты, - Ратез показал на второго из охранников, - найдешь господина Бриана и скажешь ему следующее: вряд ли то, что он ищет, находится в замке. Если все было подготовлено заранее и как следует, то искать следует за пределами Галфала. Более того, убийца сейчас внутри замка, и это позволяет догадываться, что убийца и похититель действовали сообща. Убийца остался на месте, ибо его исчезновение могло натолкнуть на некоторые мысли, где искать девочку. Я не могу сказать, кого мы ищем, но могу примерно описать человека, который убил здорового воина. Первое и самое важное – северянин этого человека знал и не считал опасным. Потому что удар нанесен в спину и на глазах у женщины, которую убили, перерезав горло. Соответственно, охранник, встретив этого человека, распознал его как своего и развернулся спиной. Более того, я буду утверждать, что человек, который нанес смертельный удар, представляет себе, как должен выглядеть этот удар. То либо он был воином… Почему говорю, что был? Потому что удар нанесен неверной рукой. Это позволяет делать вывод, что убийца болен, ранен или по какой-то причине ослаб. Но это все еще сильный мужчина, потому что удар был только один. Может быть, он был не воином, а охотником или лекарем. В любом случае, этот человек знает, что такое смерть не понаслышке. Запомни все дословно, передай как можно быстрее, потому что это важно. Важнее того, что ты появился на этот свет. В конце концов, можешь все свалить на меня. "Мне все равно недолго осталось" - невольно подумал Ратез, о том, что не сказал вслух. Продержавшись достаточно, чтобы высказать свои мысли - бесконечно долго - он тяжело и неловко уселся на пол. Про недолго осталось, конечно, кто-то преувеличил, но это был последний рывок, и никакая сила больше не поднимет его на ноги без отдыха и лечения. Ратез был вполне согласен спать прямо здесь, в компании двух мертвецов, но даже этого он не мог себе позволить прямо сейчас. |
| Автор: Риан - 3.6.2016, 09:41 |
| - У меня приказ охранять это место и госпожу Нэйдже, - сухо ответил солдат на всю эту речь, несмотря на то, что ему явно хотелось большего. Например, взять кого-то умирающего за шиворот и выкинуть в коридор, чтобы не путался под ногами со своими ценнейшими соображениями. Однако, был и другой приказ. И что-то в глазах этого немолодого раненого чужака подсказывало, что даже в этом состоянии взять его за шиворот будет не так-то просто. Второй, которому вместе с Хамшир велено было увести отсюда хозяйку, слушал много внимательнее, и в конце концов отловил пробегающего по коридору сослуживца. Коротко сказал ему, что есть важные новости для господина, дождался, пока тот вернется, одобрив у десятника смену караула, и быстрым шагом вышел прочь. - Господин Бриан! - услышал льер Торн голос одного из своих солдат, вроде бы Карна. Тот стоял в коридоре, не видя ничего не обычного в том, что хозяин со своим гостем зашли в какой-то темный ход. То, что на месте этого прохода совсем недавно была ровная каменная кладка, служивого не смутило. Вряд ли он вообще это заметил. - Господин, твой советник явился осмотреть убитых. Велел передать тебе, что по его соображению, дитя уже вынесли из замка, а вот убийца до сих пор здесь. Убийцу он видит одним из тех, кого хорошо знали стражи госпожи Нэйдже. Кому доверяли. Это должен быть высокий мужчина, воин или охотник. Умелый, но не вполне владеющий правой рукой, потому что удар был нанесен со знанием дела и достаточной силой, но не точно. Может быть, раненый или больной. Хотя Бриан так и не познакомился ближе необходимого с "людьми Нэйдже", которые старались не попадаться лишний раз ему на глаза, но изучил их довольно хорошо. Эти пятеро держались своей компанией и не считали его солдат, и даже командиров, доверенными лицами. Никому из них страж не позволил бы остаться наедине с порученным его заботе ребенком, и едва ли повернулся бы к любому из чужих спиной. Безусловным доверием пятерки пользовалась только хозяйка и слуги замка. Слуги же, в свою очередь, были немногочислены, и почти все они прежде сражались с шенами, потому что жизнь здесь никогда не была мирной. Почти всем здесь нашлось дело после того, как ранение или болезнь сделала их слишком слабыми, чтобы воевать, а заслуги перед хозяином - слишком ценными, чтобы отправить этих людей мотыжить землю и наслаждаться "заслуженным отдыхом". Все они были из нарранфии, и ни один не мог считаться высоким по сравнению с северянами. Разве что ключник Хамар - седой дед, который в далекой молодости был, по слухам, богатырем. Но еще до отъезда Бриана на север годы согнули его спину так, что теперь он мало чем отличался от своих собратьев, и ходил, пусть довольно бодро для своих лет, опираясь на клюку. |
| Автор: Vivan - 5.6.2016, 10:30 |
| Услышав слова солдата, Вевар обернулся к Бриану: - Льер, позвольте высказать своё мнение. Пока все выходы перекрыты, из замка убийца не сбежит, если только он уже не ушёл по одному из подобных туннелей, - Вевар кивнул в сторону потайного прохода. - Так что его поиски, на мой взгляд, можно отложить. А вот похититель вашей дочки, наоборот, сейчас старается как можно быстрее скрыться. Можно попытаться поймать его там, где этот туннель выходит наружу. Конечно, если вы знаете, где находится выход . |
| Автор: Риан - 5.6.2016, 15:03 |
| Последний привал они сделали, когда горы из темной полосы на горизонте превратились во вполне различимый скальник и можно было не столько увидеть, сколько догадаться о том, что путь через него пролегает сквозь ущелье, куда кое-кому и предстоит сунуть голову. Пока свита суетилась вокруг источника, Тасай, доверенный человек хана, утверждающий его власть на кочевых путях пяти здешних племен помимо своего собственного, неторопливо рассказывал порученному его заботам гостю о предстоящем деле. - Два года, дорогой Слуатборг, - это имя, похожее на эркаратское в гораздо большей степени, чем назвавшийся им – на эркаратца, нойон выговаривал, как мог, но получалось так себе. – Два года это ущелье было настоящей рекой жизни для моего края. С тех пор, как пришли вести о том, что хозяина земли по ту сторону границы, убили на войне, мы договорились с его соседом о беспрепятственном проходе в обмен на некоторые услуги. Ему нужны были люди, нам – оружие и припасы. Тогда западная степь еще была нашей и хан Нарат еще не был убит северными псами. О нет. Два года тому назад они приходили из своих съеденных пустыней земель небольшими племенами и пытались поселиться здесь. Так, племенами, их и гнали с запада, обменивали на целые повозки отличного оружия, доспеха, еды. Что уж говорить о контрабанде… Он горестно покачал головой. Не было нужны рассказывать гостю о том, что ныне в западной половине степи уже нет места ее исконным обитателям шенам, что эти земли захвачены беженцами, которых, в свою очередь, согнала с места наступающая пустыня в паре месяцев пути к северу отсюда. Что нет мира ни между пришлыми, ни между шенами, которым пришлось потесниться на клочке земли, составляющем всего треть от их прежних владений, да и что с той земли, когда уже второй год длится засуха. Все это он видел своими глазами по пути сюда, и дошел живым лишь потому, что чужеземные торговцы пользуются неизменным уважением и неприкосновенностью всех народов… Особенно когда путешествуют с отличной, до зубов вооруженной охраной, обученной сперва воткнуть копье в любого, кто подойдет слишком близко, а потом уже задаваться вопросом, чего он хотел. Сейчас он был один, но степняков мог не опасаться – хан Октай Найрэт еще сохранил достаточно власти в этой части восточной степи, чтобы человек, прикрепивший к одежде подвеску со знаком его доверия, не был ограблен или продан в рабство. На земле же, куда ему предстояло отправиться, его защитой должно было стать происхождение и опыт путешественника. О том, что всячески склоняемое и проклинаемое имя Бриана Торна может быть знакомо этому человеку по совсем другим временам, в степи не догадывалась, да и не могла догадаться ни одна душа. - И все это рухнуло в считанные дни, когда якобы мертвый Бриан Торн вернулся в сопровождении двух сотен отборных головорезов и тут же начал восстанавливать свою власть. Всех нас застали врасплох, и ему потребовалось всего четыре дня, чтобы перекрыть границу. Конечно, остались еще горные тропы, но их можно пройти лишь налегке, да и то не всякий справится. В ущелье нам не пройти без боя, а с этим хан велел повременить. Не пропускают даже лазутчиков, которых заслал к нам господин Шаан под предлогом укрепления торговых связей или под видом желающих переселиться. Если бы кто-то сумел вернуть господина Торна в страну мертвых, откуда он вернулся по недосмотру Неспящих Стражей, в которых верит, то этот человек, должно быть, получил бы любую награду, о какой бы только мог мечтать… Девчонка успела пройти этим ущельем, переодевшись в мальчика, и скрыться где-то в зеленых землях. Это было как раз четыре дня назад. Скорее всего, она не покинула пределы владений Торна, иначе господин Шаан нашел бы способ отправить ее обратно к отцу. Весь род Торнов – злейшие враги народа шен. Если наследница попадет в руки солдат или самого льера Бриана, в лучшем случае ее просто убьют. Вся надежда на то, что кто-то из наших сторонников сумеет найти и спасти ее раньше. Не скажу, что вся надежда на тебя, добрый Слуатборг, но пока еще никто из ушедших на поиски Эрке не вернулся и не дал знать об успехе. Сообщив все, что счел нужным сказать, нойон Тасай вскоре оставил Слуатборга наедине с горной грядой, которую ему предстояло преодолеть. Оказать жест вежливости человеку, которого его хан принимает не как равного, конечно, о нет, но как уважаемого и, главное, очень полезного гостя, было вполне достаточно, но задерживать из-за него свой объезд подвластной земли правителю пяти племен и в голову бы не пришло. У него, однако, было собственно дело к этому чужак. Тасай даже и не скрывал, что судьба какой-то там дочки хана заботит его в разы меньше, чем судьба торговли с соседней Нарранфией. Хан снабдил Слуатборга серебром в небольших слитках и мелкими драгоценными камнями для расходов на подкуп и прочие дела: степные деньги не только не имели хождения у соседей, но и вполне могли послужить основанием для того, чтобы человека, неосторожно носившего их при себе, сочли вражеским шпионом. В оружии и снаряжении гость не нуждался, так же, как и в степных лошадях – его собственный конь был на локоть выше этой породы, а сравнивать скорость и стать не было даже смысла. Единственное, в чем выигрывали степные коньки у своих собратьев из более плодородных земель – это способностью есть такую траву, на которую приличная лошадь и не посмотрит, и выносливостью, сравнимой только с упрямством и гнусностью их нрава. Разгорался полдень жаркого летнего дня. |
| Автор: Риан - 5.6.2016, 18:04 |
| Не прошло и четверти стражи, как льер Бриан Торн в сопровождении десятка солдат – стольких, сколько он мог забрать, не оставив Галфал без защиты – покинул замок тайным коридором, ведущим в горы. Указания, оставленные им, были вполне однозначны. За старшего был оставлен Динс, а вести расследование в замке господин поручил Ратезу из Найя, оставив ему в помощь Вевара как второго человека, чья непричастность и незаинтересованность в нападении на Галфал была очевидна. Помимо приказа cхватить старика Хамара, допросить его и выяснить, где был в момент убийства, льер Торн разрешил задерживать всех попадающих под подозрение c единственным условием: оба ответственных за безопасность замка должны были прийти к согласию о том, что этот человек может быть причастен к исчезновению ребенка или иным образом действовать в интересах врага. Впрочем, и без приказа иначе бы не вышло: солдаты подчинялись Динсу и другим своим командирам, но ни один из них не проявил достаточно сообразительности, чтобы взять след предателя. Бриан Торн отбыл, и госпожу Нэйдже увели из залитой кровью детской, когда в эту комнату, как-то негласно назначенную кабинетом господина советника, двое солдат скорее притащили, чем привели старика. Когда-то рослый, по меркам местных – просто громила, и все еще сохранивший в своем облике тень былой силы и бравады, в свои почтенные годы он шел, опираясь на своего конвоира вместо отнятой палки и едва переставляя ноги, причем на одну из них заметно хромал. Спина старого слуги, который в молодости явно занимался не подметанием пола и тасканием подносов, давно согнулась, как рукоять клюки, и едва ли могла распрямиться обратно, костистые руки с длинными узловатыми пальцами заметно тряслись; на левой не хватало мизинца. Лицо казалось вырезанной из коры старой сосны маской недоумения и обиды. Не решаясь, по-видимому, всерьез обидеть столь дряхлого старца, солдаты аккуратно провели его в обход трупа и усадили на лавочку у окна, предоставив дальнейшее Ратезу и Вевару. Марать руки допросом, или того уже, пытками им приказа не было. Как никто не велел и убрать отсюда женщин - белую госпожу и маленькую спутницу господина советника, которая в присутствии солдат по-прежнему жалась к нему, как испуганный кутенок. Единственное, что она рискнула сделать - взять кувшин с водой, таз для умывания, и заняться пятном крови. Неподходящее дело для дочери хана, но Эрке отлично понимала, что они пробудут здесь еще долго, а сидеть в тухнущей и засыхающей луже - радости мало. |
| Автор: Риан - 5.6.2016, 20:37 |
| C тех пор, как Гэлион отыскал управляющего Отана, времени на размышления у него стало хоть отбавляй, поскольку порученная ему работа не требовала решительно никакого напряжения ума: катать в одну сторону тачки с камнем, которым более доверенные работники посыпали дорожки, а в другую – мусор, собранный садовниками, сухие ветки и сучья, выполотые сорняки и все, за что мог зацепиться глаз на грядущем празднике. Эта работа, хотя и в тени, среди свежести и благоухания садов, была тяжелее той, к которой он привык на прииске, но все же Гэлион не мог не видеть, как облагораживание территории медленно, но верно продвигается к центру сада – той самой старой иве на том самом холме с каменной короной беседке. Если ничего не изменится, они должны были добраться до нее послезавтра, за день до праздника, и еще оставалось время развесить фонарики и гирлянды. Особа Гэлиона не слишком интересовала местных работников – похоже, среди них было немало других новичков. Вечером ему выдали миску с похлебкой, заметно более наваристой, чем то, к чему он привык, свежую лепешку, и указали на пустующий тюфяк в одном из бараков. На следующий день господину Торну было доверено самому отсыпать дорожки, уже вплотную подобравшиеся пестрыми змеями к холму. На третий же день его разбудили затемно, велели молчать и повели прочь из барака, в один из складов, где хранились тачки, лопаты и прочая утварь, а из-за закрытой двери доносилось то ли мяуканье, то ли скулеж. Слуга довел Гэлиона до двери и удалился в темноту. В свете единственной чадящей лампады на груде мешков сидел Наир Шаан и со счастливой улыбкой человека, нашедшего клад, держал на руках ребенка. Девочку, лет этак двух-трех, растрепанную, зареванную и все еще не переставшую хныкать и шмыгать носом. Рыжую и белокожую, как жена Бриана, которую он притащил с севера, вызывав неудовольствие всех, кто только видел эту особу – живой дивиз «Я плевал на все ваши традиции». Увидев Гэлиона, она на мгновение замерла, уставилась на него изумленно и с той всеобъемлющей надеждой, на которую способны только маленькие, еще не побитые жизнью детеныши. В этот момент черты лица девочки разгладились и выдали фамильное сходство с обоими братьями Торн, но тут же она поняла, что видит не отца, и залилась слезами вновь. - Гэл, ты посмотри, что у нас есть, - ласково и гордо сказал Наир, слегка встряхнув малышку, - Все же мой дядя, хоть и редкостный ублюдок, но великий человек. Он разработал план сразу, как только Бриан объявил нам войну, и вот полюбуйся – дядюшки Тага нет, а план действует. Отлично действует, я бы сказал. Ну же, познакомься с племянницей. Малышка Тэлия, красивая как мама и злобная, как папа. В дороге она чуть не откусила палец одному из наших. Уверен, будь она постарше, то воткнула бы каждому из них по острому ножику в горло, а, милая? Девочка его то ли не слышала, то ли не слушала. Она слишком устала, чтобы кричать и рыдать в голос, но была слишком напугана, чтобы сидеть тихо и смирно. - Теперь у нас есть отличный заложник. Хватит ли твоего брата на то, чтобы пожертвовать такой славной дочкой? Хватит ли у нас жестокости, чтобы отрезать ее рыжую головушку и послать папе, если он добровольно не отдаст свои земли? В любом случае, должно хватить. Я хотел бы сказать, Гэлион, что все это делается ради тебя, но ты же не дурак, и понимаешь, как устроен мир. Ваш надел – как камень, упавший с горы в русло реки, запирает собой путь, по которому сквозь Нарранфию и степь течет серебро, золото, сокровища, рабы, оружие, зелья… Да, дядя поистине великий человек, раз сумел устроить это все в какие-то три года и сказочно обогатиться, но как ты понимаешь, такое дело требует покровительства. Покровительства среди высшей знати и нашей, и окрестных стран, для которых это – деньги, просто падающие с неба. Покровительства степного хана, для которого этот путь черной торговли – залог власти и самой жизни. Все эти силы хотят спокойного прохода для контрабандистов мимо Галфала, и они получат свое любой ценой. Любой, правда, милая? – он снова одарил дитя жутковатой улыбкой человека, который сам обмирает от ужаса всего того, что намерен сделать, и сам же твердо решил не отступать. Наир вдруг сунул девочку Гэлиону. – На, подержи, пока она еще живая. Все же родная кровь. У Бриана еще осталось двое мальчишек. Добраться до них будет сложнее, но… |
| Автор: Zybr - 7.6.2016, 12:40 |
| Гэлион выполнял работу машинально, Благо она была подходящей для подобного отношения. Катание тачки и прочие обязанности даже нисколько не выводили мужчину из себя - его самолюбие молчало, не в состоянии протиснуться через дремучий бурелом дум. Даже еда казалась вполне сносной, и вполне подходящим - тюфяк. Его почти не замечали и это тоже было на руку. Заветное дерево приближалось. Но гром как всегда грянул, когда его не ждали. И громыхнуло так, что Гэлион с большим трудом устоял на ногах. Ребёнок Бриана, его племянница! Дьявол забери это шаанскую бестолочь! Осторожно, Гэлион взял в руки ребёнка, ощутив странный трепет. Ещё совсем недавно он испытывал одну лишь ненависть к своему брату и это чувство, хоть и притупилось настоящей действительностью, но полностью никуда не исчезло. И тем не менее убийство этой крохотной девочки было бы для мужчины дикостью. Гэлион отличался достаточной жестокостью, но всё-таки не был законченным ублюдком. Пока не был. Нет, девочка должна жить. - Не говори ерунды,- не скрывая раздражения, отозвался мужчина,- если ты пришлёшь Бриану голову этого ребёнка, то он обрушиться на тебя подобно смерчу. Обозначить угрозу, создав рычаг воздействия - хороший план, но убивать... Нет, это разрушит всё, чего ты добиваешься. И чего добиваюсь я. Ребёнок должен жить! Слышишь меня?! |
| Автор: Кареглазый - 8.6.2016, 14:50 |
| Солнце набирало высоту и свою летнюю силу, выискивая и выжигая любые тени. Сильно слепило. В голове у Слуатборга табуны мыслей пересекались друг с другом волнами, разбегались и снова сталкивались. Слишком много событий и личностей за последнее время. Слуатборг сорвал какую-то сухую травинку и стал вертеть ее в зубах. Задание хана, свои торговые поручения, появившийся из небытия Бриан Торн (да, да, да, это был Джареан - плотный и вроде неуклюжий Слуатборг мало подходил под описание). Слишком все перепуталось. Не любил он это дело - интриги. Очень не любил. Его дело простое - сопровождать караваны, вести торговые переговоры, налаживать связи с местными. С гильдией торговцев-то он старался меньше всего контактировать, вопросов задавал мало, да и, в принципе, незачем было - все, в том числе и задания, были крайне ясны. Промышляли иногда городские торговцы контрабандой, но, чай, не впервой Слуатборгу делом этим заниматься, опыта уже предостаточно. Но и там глава гильдии - сухощавый, поджарый, с вечном презрительным взглядом, в длинной черной рясе и своей дебильной квадратной шапочкой с кисточкой - некий Мотиж просто уведомлял о том, что следует перевезти контрабанду в конечный пункт. Каким образом и какими путями его мало интересовало. Видимо, он знал о Джареане больше, чем последний сам о себе. Ни разу пока стрела не пролетела вне цели, все били точно в центр. С караванами тоже проблем не было. Пока. Да, были нападения на караваны, вплоть до масштабных засад (было дело, когда крупные партии контрабанд перевозили!). Да, Слуатборг терял людей, но товар всегда оставался в неприкосновенности. Свое дело он знал. С местными он быстро сходился - длинный язык, смешливость, тщательность в ведении в торговых дел, да и слов своих не нарушал - что еще нужно местным в качестве стабильного и прямого партнера. Нахлынул табун пегих разноцветных воспоминаний. После всех тогдашних событий - он затряс головой, лоб прочертили складки, свидетельствующие, что ему неприятно вспоминать - Джареан свалил на север, осел в тамошнем крупном городе. Подрядился работать в патруле. Проработал полгода. А потом каким-то образом местная городская гильдия торговцев прознала о том, что пришел с юга, подрабатывая там еще следопытом. Пригласили к себе, попросили стать его торговым представителем города и айда налаживать связи с южными регионами. Не, ну а что?! Работка не пыльная - водить караваны раз в три-четыре месяца, возглавлять охрану оных в ходе путешествий, договариваться с местными. Денежки потекли. К тому времени, пока пол-юга было изъезжено им, у Джареана уже появились собственный дом, жена и две сыновей-близнецов - Ронби и Ланкер. Слуатборг хмыкнул, прикидывая свои шансы от а до я. Надо вот теперь еще девчонку какую-то искать. Хан-то о своей дочери толком ничего не сказал, что да как. Он скривил рот в горькой ухмылке. Чуяло его сердце большие неприятности впереди. Но кто же знал?! Он стал медленно спускаться к своей лошади. Сильно вьющееся среди ущелье было когда-то руслом высохшей реки. Перекати-поле, пучки сухой, рассыпающейся травы и слабый ветер, поднимающий небольшие волны песка из-под ног, крутые и иногда не очень скалы и стены ущелья - вот что предстало перед взглядом караванщика. Он прикинул в голове - заставы он пока не видел, но он уже примерно представлял, где она располагалась. Кто бы мог подумать, что этот погрузневший и уже слегка отдающий жирноватым зеркальным глянцем от съеденного и выпитого за эти годы, пока его не было видно - этот тот самый Джареан?! Легкость, с которой бывший Джареан взлетел в седло давало понять, что сноровки да и навыков своих не потерял. Длинный и короткий луки за спиной. Скрытая просторным светло-коричневатым балахоном кожанка, покрытая стальными пластинками для пущей безопасности. Мягкие сапожки - Слуатборг всегда имел слабость к хорошим сапогам - могли запросто скрыть поступь и звук шагов, что ночью, что днем. К седлу был приторочены небольшой деревянный щит, обтянутый кожей. В ножнах на поясе болталась сабля. Порыв ветра сорвал с его уже успевшей поседеть светловласой головы капюшон. Следопыта обдало взметнувшимся песком. Где-то там за несколькими поворотами стоит застава. Слуатборг отплевывался. На зубах заскрипел песок. Он поднял капюшон на голову и пришпорил коня. |
| Автор: Hamshir - 8.6.2016, 19:27 |
| Состояние Ратеза беспокоилу госпожу Акклеменскую пожалуй даже больше, чем похищение ребенка, которого она никогда не видела. По хорошему раненому сейчас надо было бы поспать и подольше, а не заниматься допросами. А тут лечь можно было разве что на пол. Не мог господин Бриан кого нибудь поздоровее выбрать. На введенного старика Хамшир посмотрела удивленно. Он совершенно не выглядел как тот, кто может справиться с воином, даже со спины. Да и зачем ему участвовать в похищении? Разве что у него личные счеты к Торну. Или он всегда был шпионом Шаанов. Ну или у него тоже похитили кого нибудь дорогого. Пока Вевар обдумывал, какие задать вопросы, женщина тихонько спросила у солдата: -А кто этот старец? |
| Автор: No4ka - 8.6.2016, 22:01 |
| Ратез из Найя хотел бы задать тот же самый вопрос, что сейчас озвучила Хамшир. Неужели во всем замке кроме этого старика не осталось того, кто способен был воткнуть в спину нож и почему сейчас не привели лучших друзей покойника, которые сейчас охраняют близнецов и госпожу Нэйдже. Может быть, госпожа и сыновья уже давно мертвы? Разум Ратеза зацепился за эту мысль. Как у большинства лихорадящих людей, мысли текут вяло и в совершенно неожиданных направлениях. Повисший в воздухе вопрос Ратез прервал приказом покинуть помещение всем, кроме Вевара, Хамшир и старика. Забрать с собой несчастных, которым не повезло пережить этот день. - Я не знаю, сколько тебе лет и всех твоих заслуг перед владельцами этих земель, но сдается мне, они немалы. Ты прожил долгую жизнь, достаточно долгую, чтобы увидеть, как на землю, которую устраивали потом и кровью, может быть, твоих отцов и дедов, пришли чужаки и начали всем распоряжаться под молчаливым согласием. Я могу понять твою боль, твой гнев и твою потерю, но все же не могу понять, что смерть двоих и похищение третьего может изменить в этом мире, который, кажется, сошел с ума и изменился навсегда. Мне тяжело говорить с тобой сидя, каждый вздох бередит рану, - он протянул старику руку. – Помоги мне встать. |
| Автор: Риан - 9.6.2016, 11:51 |
| Старик выглядел не просто удивленным – полностью потерявшимся во всей этой круговерти страшных событий. Морщины на его лице сложились в гримасу обиды, недоумения, испуга. Кровь, мертвые тела, чужаки, из которых главный почему-то отдает приказы, сидя на полу, белая как смерть женщина – все это никак не могло уложиться в голове уже слишком старого для таких игр слуги. Но речи, которые вел чужак, были правдивы и горьки, они доставали до самого сердца, заставляя его биться неровно, с трудом и болью. Однако, было во всем этом кое-что простое и понятное: повеление помочь встать. Этот человек был здесь чужим, но приказ Бриана Торна дал ему право распоряжаться, поэтому старик встал, замер на мгновение, сдерживая головокружение и ударившую в голову тяжесть, и прошаркал к белоголовому, подволакивая левую ногу. - Мне бы самому опереться на что-нибудь, господин, - проговорил он на торговом, - не обессудь, если завалимся вместе. Когда простая и ясная задача на какое-то время вытеснила из седой головы все прочие, взгляд старика на Ратеза стал спокойным и оценивающим, примерно как на корову, застрявшую в болоте. Можно было бы опуститься на колено, закинуть руку раненого себе на шею и поднять его на ноги, да только если посмотреть правде в глаза, придется признать, что на это просто не хватит сил. Раненый или нет, чужак в плечах был как два нормальных человека, и еще не отощал до состояния скелета. Подумав немного старик, расставил ноги для устойчивости, немного отклонился назад и крепко схватил доходягу за запястье единственной не забинтованной руки, предоставляя опору. Когда тот поднялся на ноги, старик сам нетвердой походкой вернулся на лавочку и стал наблюдать, как солдаты выносят тела убитых и уводят перемазавшуюся в крови степную девчонку. Остались трое – чужак, белая женщина и молодой воин. - Госпожа, мое имя Хамар, - ответил он вместо солдата, - и вот уже три десятка лет я служу ключником в замке Галфал. Это дело мне доверил Гефей Торн, отец господина Бриана. Твоя правда, господин, мне больно и горько видеть, как кругом мелькают незнакомые лица и всюду новые порядки, в которых нет ни капли уважения к нашим обычаям. Кажется, что замок попросту захвачен. Но если такова воля льера из рода Торн, мне остается только ее принять. Не пойму только, для чего я здесь. Устроить этим беднягам похороны по-человечески? И, ты говоришь, кого-то похитили? - Он сделался вдруг встревоженным и начал озираться по сторонам, явно не желая рассматривать очевидные варианты. - Кого? Как это могло выйти... |
| Автор: Риан - 9.6.2016, 14:07 |
| Лучников, расположившихся на скалах над ущельем, он заметил еще на подходе. Можно было не сомневаться: если только им покажется, что этот человек имеет дурные намерения, из него, как и говорил Тасай, сперва сделают ежика, а затем будут разбираться, кто и чего хотел. Сверху послышался мелодичный пересвист, который разнесся далеко по ущелью, но не оттого, что там было особенное эхо, а оттого, что его передавали, как сигнальный огонь. Случись здесь вместо одного путника целый отряд, вместо свиста мог быть запален костер или, может быть, тревогу подняли бы игрой на барабанах или трубе. К тому времени, как чужеземец добрался до заставы, его уже ждали и встречали, как родного. Сразу же предложили спешиться и передать оружие, затем проводили к старшему – одноглазому вояке, который назвался сотником Никаром. Он был единственным нарранфийцем среди своего воинства – малорослым, как все местные, желтолицым и с раскосыми темно-карими глазами. Ну, по крайней мере, глазом. Все другие бойцы, которых видел здесь путник, происходили с еще более жаркого юга и отличались друг от друга так же сильно, как и от своего командира. Казалось, кто-то прошелся с сачком до самого южного моря и наловил первых попавшихся людишек – смуглых, красноватых, черных как головешки, сухощавых и малость похожих на быков, с прямыми волосами и с кудрями мелким бесом, с круглыми и с прищуренными глазами… Рядом с ними всеми назвавшийся Слуатборгом действительно мог бы сойти за северянина, никому и в голову не придет усомниться. - Приветствую тебя, путник, на землях льера Бриана Торна. Между Нарранфией и кочевниками с давних пор тянется война, посему его приказом всякому, прибывшему со стороны степи, следует назваться, рассказать, откуда он и куда направляется, за каким делом, а также предъявить поклажу для досмотра. Убедившись, что встретили честного человека, мы выдадим тебе бирку для прохода по наделу Торн и двоих конных сопровождения. |
| Автор: No4ka - 10.6.2016, 06:36 |
| Ратез стоял с трудом, пошатываясь, хватая ртом воздух и проклиная себя за то, что придумал именно такую проверку на крепость стариковских рук. Ему ничего не хотелось сейчас так, как просто прилечь, вытянуться и закрыть глаза, но давняя, еще с юности выучка до последнего держаться на ногах и в сознании, не позволяла растянуться навроде покойничка. В этом был не столько голос той невеликой гордости, которой обладал Ратез из Найя, сколько память всех тех бессчетных боев, которые он провел в первых рядах плотного строя. Упавшие в этом безумном напоре двух живых стен уже не поднимались на ноги и никто не гадал, затоптали их свои или чужие. Ратез тяжело оперся на какую-то мебель, вроде бы комод. Бой не кончен, и нужно было держаться. - Заберите деда и подождите снаружи, - велел он солдатам, которые все еще возились с убитыми. Когда это было исполнено, он обратился к Вевару и Хамшир. - Этот человек, несмотря на свои седины и внешнюю немощь, похож на старое дерево, которое крепко держится корнями и опрокинуть его не может даже сильный ветер. Но это ничего не доказывает. В первую очередь перед нами здесь должны были стоять те самые люди, которые сейчас охраняют наследников Бриана. Взрослые молодые парни, готовые поубивать друг друга чисто из глупой обиды, взбалмошной ссоры, просто не поделив кувшин с вином. Но и ключник мог бы всадить нож в спину этому несчастном и старой няньки. Но даже если мы определим того, кто убил, мы все равно не знаем, что делать дальше. Это то дурацкое чувство, когда ты чувствуешь, как время утекает у тебя между пальцами и действовать нужно немедленно, а ты топчешься на месте, словно мул, запряженный в ворот колеса. Все благородные честолюбивы, уж простите меня за правду, и никакое честолюбие не помогло выиграть против хитрости и коварства. Зачастую честь и жажда ей следовать в каждом шаге на своем пути сводит людей в могилу раньше, чем приносит хоть какие-то плоды. Дай-то боги, чтобы льер догнал похитителей, а если нет? Что он будет делать после? Соберет двести человек и пойдет штурмовать соседа? Смею заметить, что я был в тех местах и могу ответственно сказать: чтобы взять те укрепления, нужно не двести человек, а хотя бы пару тысяч, и то, боюсь, будет маловато. Учитывая, что родовое гнездо Шаанов, судя по всему, используется для всяких разных дел, не только торговых, я думаю, и то количество людей, которые работают на полях, у него как раз есть чем кормить голодные рты. Я бы на месте льера Бриана опасался осады своего дома больше, чем попытался бы насолить соседу. Не мне решать эти вопросы, но нужно понимать, для чего мы хотим найти виновного прямо сейчас. Нам нужны союзники и они нужны были еще вчера. Я не знаю, чем ваши народы не поделились друг с другом, но сейчас не то время, чтобы брезгливо морщить носы и говорить, что я де с ними и под одним кустом не сяду срать. Пропади ваша долбанная честь! Со слов Эрке я знаю, что эти ваши шены не едины и не все поддерживают своего хана. Думаю, так было и раньше, но в голодные годы, если девочка говорит правду, желание отделиться от центральной власти всегда сильнее, чем обычно. И даже в спокойные времена, когда правит сильный владыка, всегда есть молодые и желающие большего, которые готовы примкнуть к кому-то другому. Если мы хотим победить в этом противостоянии, мы должны идти в степь и договариваться с ними. Не торговаться, а договариваться, отбросив презрение, ненависть, или хотя бы постаравшись отставить их в сторону на мгновение. Я знаю, что Бриан ле Торн это не одобрит, но я не давал ему клятву верности и не собираюсь умирать ради чужой чести. Что скажете вы? |
| Автор: Риан - 10.6.2016, 09:16 |
| Взгляд Наира Шаана стал холодным и злым. На сообщника, который стал вдруг похож на курицу, что гневно квохчет и закрывает цыплят своими распахнутыми крыльями, он смотрел с неприкрытым презрением. Он недостаточно владел лицом, чтобы скрыть разочарование: в его глазах Гэлион не прошел какую-то проверку. Достаточно важную, чтобы доверчивая искренность и горячность юного Шаана испарилась без следа. Можно было с уверенностью сказать, что теперь Наир смотрел на господина Торна как на родного, но сам не понимал, насколько легко читаются по лицу его помыслы. - Если твой брат проявит хотя бы каплю благоразумия, я не трону девчонку и пальцем, - заявил он раздраженно. – А если нет, то его семье все равно не жить. К слову, если мои родичи прознают, что ты и его дочь здесь, то вас обоих попытаются обменять на дядю. Так что держи себя в руках, Гэлион Торн, и не делай глупостей. Сперва избавимся от моей родни, потом займемся твоей. Будь у Бриана хоть капля ума, мы получим весь надел и Галфал без боя. Ты снова станешь хозяином земли и сам решишь, что делать с братом и его потомством. Только, умоляю тебя, держись на переговорах как мужчина, а не как наседка. А сейчас… Он спрыгнул с мешков, подошел поближе и поймал девочку за растрепанную тоненькую косичку над левым ухом. Затем достал из-за пояса нож. Тэлия, которая до сих пор хныкала и только звала то маму, то каких-то незнакомых Гэлиону людей по именам, теперь вцепилась в него, как маленькая обезьянка, и снова зашлась в рыданиях. Казалось, ее испуганный и жалобный плач слышен не только по всему саду, но и в самом Галфале. - Нам понадобится доказательство, - морщась от высверливающего уши звука, сказал Наир. - Заткни ее и держи покрепче, не то отрежу ненароком что-то поважнее косы. |
| Автор: Кареглазый - 11.6.2016, 15:45 |
| Слуатборг пытался вести дружелюбно, ну, насколько это позволяли ему обстоятельства с учетом того, что он чужак и ничего не знает об этих людях. Оружие он отдал с легким сердцем, про нож с волнистым лезвием в сапогах он, естественно, не упомянул. Всегда надо оставлять возможные вариант отступления. Ситуации разные бывают. Слуатборг не верил в судьбу, он верил в возможность перелома ситуации с учетом обстоятельств путем приложения собственных сил. Застава выглядело прилично сбитой. Она замыкала полностью проход – достаточно широкий, чтобы по нему проскакали 20 всадников бок о бок. В этом месте стены ущелья были высокими – чтобы проникнуть на территорию заставы сверху, пришлось бы спускаться на веревке, но это не прошло бы незаметно. Он привычным взглядом окинул окружение - по его оценкам, воинов тут было около 50 – половина из них лучники. Копья, мечи и щиты, арбалеты и длинные луки. Три десятка лошадей. Ммм… нет, лучников больше. Снаружи сколько еще стояло. А еще разведчики. Тут к сотне будет. Неплохо! Он от таких мыслей по привычке стал дергать за нижнюю губу. Осекся. Негоже распускаться! Когда он входил в крепко сбитое деревянное здание, его уши поймали разговор стоящих рядом десятников, которые, назвав Никара – Слуатборг понял, что оный был главой заставы – сотником. Он еле успел сдержать усмешку – навыки его не подвели, людей было тут за сотню. Имя Бриана Торна, которое упомянул Никар, всколыхнуло его память. Первый момент ему сложно было сказать, хорошо или плохо появление Бриана в такой ситуации. В любом случае, он слегка схитрил, попросив Никара дать ему чего-нибудь дабы охолонуть его высохшее горло – за это время он сможет собраться с мыслями и подумать, как действовать. Посвежевший Слуатборг, собравшись с мыслями, выдал на-гора: - Зовут меня Слуатборг. Сюда привели торговые дела. С севера я. Город Хельгюнт. Приехал налаживать связи и проверить, какие товары могли бы заинтересовать местных. Он на секунду перевел дух: - Неужто мой старый знакомый Бриан Торн? Давно он здесь обитает? |
| Автор: Hamshir - 12.6.2016, 01:32 |
| Хамшир озабоченно наблюдала, как старик поднимает Ратеза. Не смотря на всю дряхлость, сил у старого слуги хватало. А еще он упорно делал вид, что не знает, что тут произошло. Притворяется или ему и правда не сказали? Очень хотелось отправить Ратеза отдыхать, только, похоже, кроме него работать тут было некому. Женщина точно бы сама не справилась, господин Вевар не спешил вмешиваться. Выслушав воина бывшая наложница господина Шаана ответила: -Если мы не узнаем, кто убил, он сможет убить снова. Что до шенов- я присутствовала на переговорах господина Шаана с ними, могу помочь. А почему ты предлагаешь договариваться именно с шенами, а не с пришельцами с севера? По словам той же Эрке они бывшие земледельцы, нам было бы легче с ними договориться. |
| Автор: No4ka - 12.6.2016, 10:29 |
| - Какими пришельцами с севера? - не понял Ратез, озадаченно глянув на Хамшир. - Единственное, что я знаю про страны к северу отсюда - это только то, что я видел своими глазами. А видел я только шенов. Впрочем, даже если есть какие-то пришельцы с севера, это ничего не меняет. Шенам нужна их земля, и они будут жить на ней. Чужакам всегда нужна любая земля и, желательно, без прошлых хозяев. Вспомни Аленну хотя бы. |
| Автор: Риан - 13.6.2016, 11:54 |
| - Ты стоишь на границе родовых земель Торнов, вот уже пять поколений защищающих Нарранфию от диких степных орд, - c достоинством ответил сотник. От его единственного глаза не укрылось, что этот торговец и мирный путник считает солдат и рассматривает укрепления внимательнее, чем требует его дело и явно не для того, чтобы прикинуть, сколько бочонков пива можно продать здешнему гарнизону. – Тебя проводят к господину Бриану. Он наверняка будет рад видеть старого приятеля. К тому же отсюда все равно нет пути в обход родового замка Торнов. В качестве сопровождения Джареану сотник отправил не пару, а четверку солдат, сославшись на то, что времена нынче опасные и не хочется огорчать господина вестью о том, что к нему приехал привет из прошлого, да вот беда, погиб, наткнувшись на лазутчиков-шенов в трех часах пути от Галфала. Лицедей из сотника был так себе, но свою роль представителя законной власти он знал хорошо, и предполагалось, что пока пришелец из степи ведет себя как мирный торговец, обращаться с ним будут соответственно, даже если видят исключительно шпиона. А там уж пусть господин разбирается, что делать с этим приветом из прошлого. Миновав эту и вторую заставу, где его и эскорт еще раз проверили на благонадежность, и теперь спокойно проезжая владениями Торнов, Джареан видел подтверждение степных рассказов об этих землях. Здесь, за горами, действительно был зеленый плодородный край. Может быть, не лучший для земледелия, но вполне подходящий, чтобы выращивать неприхотливые злаки. Но всюду здесь царило запустение, как будто люди просто бросили все и ушли, оставив поля, огороды, сады зарастать дикой травой. Степняки были правы и в том, что эти земли как нельзя лучше помогли бы решить их проблему с беженцами – жителями нескольких стран к северо-западу от степи. Бывшими жителями, потому что страны эти были поглощены пустыней, разросшейся и превратившей целые народы в бездомных бродяг. Сам Джареан не ездил на запад и не видел этой беды своими глазами, однако видел ее последствия: по сравнению с его прошлым приездом в эти края степь сделалась бедной и тесной оттого, что в ней пыталась ужиться слишком много людей. Спустя день неспешного пути сквозь запустение, они достигли цели. Замок Галфал напоминал груду камней издали и не стал краше, когда Слуатборг с сопровождением подъехали ближе. Поколения предков Бриана строили его с единственной целью – удобство обороны своей земли от добрых соседей, если те все же преодолеют ущелье и проберутся внутрь надела на своих смешных лошадках ростом с эркаратского волкодава. Замок тщательно охранялся, более того, Джареан слишком много повидал людей, несущих службу, чтобы не видеть: здешние солдаты не просто бдительны, они подняты по тревоге и довлеющее над родовым гнездом Торнов беспокойство никак не вяжется с жарой летнего полудня, которая должна была всех разморить из загнать в тенечек с кружкой прохладного пива из погреба – благо, вокруг на день пути не только ни одного врага, но и вообще, похоже, ни одной людской души. Караул долго и подозрительно расспрашивал сопровождение Слуатборга, затем позвали кого-то главного, тот не менее придирчиво изучил бирку и наконец велел пропустить, оставив все оружие, кроме одного ножа, «на хранение». - Мое имя Динс, - представился он на торговом, больше занятый своими мыслями, чем гостем. Средних лет, такой же чужак здесь, как и остальное войско, он, однако, держался как командир. Говорил на ходу, пока вел гостя напрямую через плац, где под палящим солнцем скучали полтора десятка бойцов и какой-то человек из местных, привязанный к столбу. – Господин Бриан сейчас в отъезде, в его отсутствие я распоряжаюсь делами замка. У нас произошла неприятность, поэтому до того, как все уляжется и господин вернется, я прошу тебя не бродить лишний раз по коридорам. Солдаты могут перебдеть, видишь ли. Они, конечно, извинятся потом, но… С такими речами Динс проводил Слуатборга на второй этаж замка и открыл дверь одной из комнат. Оттуда отчетливо пахнуло кровью. Это была детская, явно комната маленькой девочки, обставленная небогато, как и весь этот замок, но с любовью и старанием. Обстановку портили три важных детали: два пятна свежей крови, уже впитавшиеся в пол, но еще не побуревшие полностью, и мрачная компания. Компания, которая отчасти была хорошо знакома следопыту Джареану, некогда состоявшему на службе у Инграна Акклеменского и помогавшему расследовать нападение на его непутевого родича Береана. Одного из этой троицы нельзя было не признать даже со спины, поскольку похожих на него людей Джареан встречал крайне редко, а на юге так и вовсе никогда. За прошедшие пять лет Ратез из Найя не слишком изменился, разве что окреп телом и больше не походил на бродячего пса, однако, когда он повернулся взглянуть на вошедших, по быстроте и грации этого движения стало ясно: как всегда, кем-то где-то подранен. Не сразу, но под простой небеленой одеждой с чужого плеча угадывались бинты, охватывающие торс и плечи. Узнать госпожу Хамшир Акклеменскую, было значительно труднее, потому что за прошедшие годы из угловатой долговязой девицы с обрезанными ножом волосами, любившей превращаться в мальчика и зарабатывать столярным делом, она превратилась в высокую изящную женщину, да и волосы, светлые, как солома, изрядно отросли. Третьего же ни Джареан, ни Слуатборг не знал. Это был молодой мужчина из местных, молодой воин, если точнее, и наверняка благородного происхождения. Он единственный здесь не расставался с оружием. - Сегодня такой день, что со всех сторон съезжаются старые знакомые господина Бриана, - сухо сказал Динс компании. - Возможно, вы знакомы. Или познакомитесь, поскольку вам предстоит провести вместе некоторое время. Так будет лучше с точки зрения того, как обеспечить вашу безопасность, пока не найден… - он умолк, прислушиваясь к шуму в коридоре, - Враг. Едва Динс успел договорить, как в комнату влетел еще один незнакомец. Высокий, статный воин лет тридцати, родом с севера широт примерно Аленны, но явно из других краев. Под мышкой у него сломанной куклой болталось нечто в развевающихся светлых тряпках. - Кто тут говорил о врагах? – зло переспросил северянин, опуская свою ношу на пол. Ноша оказалась малорослой худощавой девицей, явно степной крови. Чего уж говорить, несмотря на уродливо остриженные волосы и жуткий синяк от виска на пол-головы, в этой деве, как в зеркале юности, отражалось лицо ее матери – Эрдэнэ, любимой жены хана Октая. Отпущенная на пол, девица попыталась ускользнуть, но северянин поймал ее за руку. - Это существо, - проговорил он медленно, по очереди оглядев всех присутствующих, - устроило пожар в замке. В десяти шагах от комнаты госпожи Нэйдже. Подожгла занавеску и гобелен, а потом принялась долбиться в дверь и звать на помощь. Еще немного – и занялась бы балка, а там мы бы уже ничего не потушили, слышишь меня, Динс? Ты и теперь скажешь, что это все просто совпадение? Динс, на голову ниже и заметно уже в плечах, выслушал гневную речь спокойно. - Я скажу – надо разобраться. Враг среди нас, Тирн. Врагу на руку, чтоб мы сцепились, как псы, и не видели ничего вокруг, пока он выбирает удобное место и время для удара. - Да ты и так не видишь ничего вокруг, - северянин, казалось, был просто насмерть поражен человеческим упрямством и твердолобостью, воплотившихся в этом, внезапно получившем власть над целым замком, простом вояке. – Это вот кто? – он ткнул пальцем в новое лицо. - Это старый знакомый господина Бриана. - ЕЩЕ ОДИН?! Динс, будь ты проклят! Ты что, ослеп?! До сегодняшнего дня все было тихо. Сегодня утром появляются эти трое. Сегодня утром госпожа выпускает из-под замка степнячку. И тут же начинаются проблемы. Сперва твои солдаты затевают драку. Затем… И что ты сделал? Ты привел еще одного лазутчика в дом и мило свел его с сообщниками. Все правильно, только надо было это сделать В ПОДВАЛЕ! Под замком! Потому что таких совпадений не бывает, ты слышишь меня, дуболобый? Динс все это время пытался вывести северянина из комнаты, но безуспешно. Сдвинуть заметно более тяжелого с места, не начиная драки, он не мог, а тот стоял, как вкопанный и словно специально орал погромче, чтобы эту отвратительную сцену уж точно поняли все присутствующие. - Здесь не место для споров. Выйдем и поговорим. - Я с места не двинусь, пока не увижу, как всех этих добрых гостей берут под стражу. Все понятно, Динс, тебе-то что? Ну пропала малявка, родят другую, не жалко. А мне Тэлия как дочь была, ясно тебе? И если для того, чтобы защитить госпожу и пацанов, надо будет свернуть тебе шею и взять командование на себя… - Как дочь, говоришь, а? – негромко переспросил Динс. – А может, тебе еще и хозяйка как жена? В твоих жалких мокрых мечтах, потому что иначе и быть не может. Назвался псом – заползи в конуру. Не сметь гавкать на людей! У тебя есть время до возвращения господина, прежде, чем придется объяснить ему свою горячую привязанность и преда… Договорить он не успел. Не выпуская из левой руки свою добычу, правой северянин одним ударом отбросил Динса к стене. На треть более легкий южанин звучно впечатался затылком в полку, на которой стояли аккуратным строем вырезанные из полудрагоценных камней зверьки, и медленно осел на землю. |
| Автор: Hamshir - 13.6.2016, 12:29 |
| -По словам Эрке их много, Ратез. Очень много. Жители каких то стран к северу от степи настолько разгневали богов, что те наслали на них пустыню, которая наступает и наступает. Народы целых стран идут с севера, и их все больше и больше. Они разрозненны, иначе давно разбили бы шенов. У них мало лошадей, большие семьи и они бывшие земледельцы. Предложи шенам, как от них избавиться- и станешь новым ханом. Хамшир улыбнулась. Тут открылась дверь и начальник охраны привел "еще одного знакомого господина Бриана". Да, пожалуй она его видела. Точно видела. Точнее вспомнить госпожа Акклеменская не успела, вбежал еще один северянин и стал всех обвинять. Пожалуй, Хамшир так же вела бы себя, если бы была убийцей, делала бы вид, что она тут самая преданная. -Прекратите это, оба!- потребовала женщина, уставшая ждать, когда молодой воин выйдет из задумчивости,- Эрке! Зачем ты подожгла занавеску? |
| Автор: No4ka - 13.6.2016, 21:08 |
| Только-только они с Хамшир, можно сказать, почти по душам говорили о чем-то важном, как открылась дверь и в проем вошел средних лет, но уже поседевший и малость расплывшийся в боках южанин. Но не местный южанин с узкими щелочками раскосых глаз и плоским, как тарелка, лицом. Какой-то чужой. Лицо его показалось знакомым, но поскольку память не подсказала ни имени, ни места, он был быстро отнесен к незнакомцам. Следом пришел Динс, и начал язвить. Ратез только открыл было рот, чтобы ответить достойно, как в тесную комнату ввалился тот, кого не хватало для составления полной картины того, что же здесь происходит. Один из тех самых наемников-северян. В руках у северянина была Эрке, но не имело значения, что это была именно девчонка. Мог быть кто угодно: доверенное лицо Бриана, слуга или еще кто-нибудь. Просто шенов легче обвинять в злонамеренности, играя на многовековой вражде. Как известно, в коварство старых врагов верят легче, чем в злонамеренность неизвестных новых. После слов о поджоге мозаика наконец-то сложилась в голове у Ратеза, а после этот северянин просто напал на Динса, обвиняя того в «ничегонеделании» и требуя всех их немедля взять под стражу. Впрочем, единственная ошибка, которую допустил этот блюститель собственности ле Торна из северных краев – это начало драки. - Охрана! – крикнул Ратез, - Задержать всех, кто есть в этой комнате! А так же тех троих, что остались с госпожой Нэйдже, А если они полезут оружно – не щадить! Обеспечить охрану госпожи и наследников Бриана ле Торна любой ценой! И позовите лекаря. Ратез подошел к Динсу, чтобы посмотреть, насколько сильно к тому досталось. Для этого к северянину пришлось повернуться спиной. |
| Автор: Риан - 14.6.2016, 00:27 |
| Наемник несколько мгновений тупо глядел на Динса, словно сам не мог понять, как же так вышло. Все крики, приказы, команды Ратеза он словно бы не понял, только заметил раздражающие звуки, исходящие от этого человека. - Эй, да уймись ты орать, - растеряно и как-то неубедительно попросил один северянин другого, еще более северного. – Я ж не хотел его… Вспылил малость… Пусти, дай гляну. Он сделал шаг вперед и нетерпеливо, довольно сильно, похлопал Ратеза по спине. Ратез успел увидеть, что острый край полки ободрал кожу на черепе Динса, так что крови из рассеченной полосы даже за этот краткий срок набежало изрядно и разобрать можно было лишь то, что из раны не торчат осколки костей. Голова, несмотря на кажущуюся простоту – сложная и хрупкая часть тела человека, но Ратез видел, как люди выживали и с куда более страшными ранами. Особенно часто одного такого он видел в реке, бочке с водой, или, много реже, в господской игрушке под названием зеркало. Правда, никто не мог бы поручиться, что Динс теперь тоже не начнет забывать свое имя, бросаться на людей или удивляться, как же оказался в годе пути от дома, когда вот только вчера лег спать в свою постель. Наемник, оставленный без присмотра, продолжал причитать и убиваться, словно это была первая пролитая им кровь. Но вдруг взял себя в руки и дружески похлопал Ратеза по спине. Дескать, братишка, подвинься. По крайней мере, так это выглядело со стороны. На деле же несколько точных ударов подряд безошибочно легли прямо на свежий шов на правой лопатке: сопровождая свою госпожу, Тирн видел несостоявшегося командира замка распластанным по столу и отлично запомнил, из какого именно места хозяйка вырезала стрелу. Этого вполне хватило, чтобы белобрысый, и так едва стоящий на ногах, завалился на пол рядом с Динсом и теперь если мог что-то там кричать, то разве что от боли. |
| Автор: Hamshir - 14.6.2016, 01:19 |
| Возможно, раньше госпожа и правда поверила бы, что северянин вовсе не хотел никого обидеть. Но это было до того, как судьба свела ее с господином Шааном. Пару лет жизни в поместье господина Тага приучили его наложницу судить людей по делам и не попадаться в ловушку слов. Именно поэтому Хамшир напряженно следила за тем, что раскаявшийся малый сделает. Пускай это выглядело проявлением дружбы- северянин и близко не стоял с господном Шааном в умении дружески похлопывая по плечу загнать нож под лопатку. Так что как только Ратез лег рядом с командиром, приемная дочь Инграна Акклеменского выскочила в так кстати оставшуюся открытой дверь, по дороге схватив и потащив за собой Эрке. Оказавшись за дверью, женщина изо всех сил крикнула: - Охрана! |
| Автор: Vivan - 15.6.2016, 01:14 |
| Доверие, оказанное льером, открыто показало то, о чём Вевар уже и так догадывался : Бриану не хватало ни людей, ни сил, ни времени для решения своих проблем, ибо доверять жизни собственных солдат недавно встреченному воину, назвавшемуся родственником малоизвестного в этих краях льера - идея на редкость опасная. Сам же Вевар решил пока помедлить с необдуманными поступками, а потому большую часть времени лишь молчаливо кивал, когда было необходимо подтвердить приказ Ратеза, пока в его голове собиралась воедино картина произошедших событий. К тому моменту, когда прибыл очередной старый знакомый Бриана, Вевар уже окончательно убедился, что убийца - один из северян. Они доверяли лишь друг другу, а, по словам Ратеза, убийца они верили. Но всё ещё оставались вопросы: кто именно из северян - убийца? Есть ли у него союзнике в замке? Как поймать его с наименьшими потерями? Первый вопрос отпал, когда наёмник, появившийся вслед за "гостем" и Динсом, сначала заставил последнего познакомиться со стеной, а затем намеренно - в этом Вевар, благодаря своему опыту, был уверен - обездвижил Ратеза. Когда же госпожа Хамшир, ведомая то ли интуицией, то ли хитростью, увела из ставших опасными покоев Эрке, Вевар начал действовать. Быстрый шаг к наёмнику; летящий ему в грудь кулак левой руки, сопровождаемый звоном доставаемого меча - и вот северянин стоит, прижатый спиной к стене, в то время как остриё меча Вевара у шеи не позволяет сдвинуться ни влево, ни вправо. Не отводя взгляда от своего пленника, Вевар обратился к гостю. - Проверь, как эти двое, - кивок в сторону лежащих Ратеза и Динса. - А я пока поговорю с одним предателем, жизнь которого имеет цену, лишь пока он будет говорить, - последние слова относились уже к наёмнику, и лишь глухой не смог бы заметь вложенной в них угрозы. |
| Автор: Кареглазый - 16.6.2016, 12:51 |
| Джареан сразу толком ничего не успел понять. Внезапно ввалившийся северянин, перепалка с остальными, потом его рев, девушка под мышкой, припечатанный Динс - когда последний получил удар и отлетел на расстоянии вытянутой руки рядом с ним, Джареан аж поморщился, подумав, что на его месте мог с легкостью оказаться он сам, рефлекторно пощупав затылок. Осознание того, что перед ним Ратез и Хамшир, пришло потом, когда спало напряжение, и когда Ратезу нанесли несколько аккуратных ударов куда-то в спину. Все это время, Джареан, насупившись, лишь наблюдал. А что ему еще оставалось делать? Лезть под горячую руку? Пффф... Пересчитывать ребра в очередной раз как-то не хочется, спасибо, уже наелись такой похлебки... Тут еще какой-то хлыщ вытащил меч и давай махаться им перед северянином. И что-то говорить следопыту. В ответ Джареан смерил незнакомца уничижительным взглядом и приподнял уголок губы в полупрезрительной ухмылке. Дыхнул шепотом ему в ухо, наклонившись: - Черт тебя подери, Ратез, своих уже не узнаешь? - он легонько толкнул его, чтобы проверить все ли с ним в порядке. - Как же ж так? Давай вставай... Он попытался приподнять Ратеза, успев нанести ему пару пощечин, чтобы последний пришел в себя. "Вот и вся недолга... Понес меня черт в такую-то даль...", - он крякнул и усилием попытался поставить Ратеза на ноги. Бросил через плечо Хамшир, которая застыла в дверях с криком на устах: - Воды бы, да поскорее... Чёрт, и где эта охрана? Я слишком постарел, чтобы таскать такие тяжести, - но фыркнул и потащил Ратеза к двери... |
| Автор: Риан - 17.6.2016, 10:46 |
| Тирн по-прежнему сохранял изумленное выражение лица человека, который сам не понимает, как так получилось, что двое его собеседников упали на пол, почему они никак не встанут, и уж точно никому не хотел ничего дурного. За что его теперь бьют и угрожают острой железкой, он тоже, разумеется, не понимал. - Да ты что, дружище… Остынь, - заговорил он таким же удивленным голосом, когда сумел наконец перевести дух после пропущенного удара. – Я тоже погорячился малость… Кто знал, что эти двое такие хрупкие? Не время нам между собой драться… Однако, пока северянин вполне убедительно пытался помириться с Веваром, его правая рука почти незаметно скользила куда-то себе за спину, к поясу. Госпоже Акклеменской удалось вырвать руку девочки у северянина, но, когда Хамшир вместе с Эрке вылетели в коридор, а чуть позже к ним присоединился Джареан, тащивший за собой Ратеза, стало ясно: исполнять приказы или просто прийти на помощь здесь некому. Там, где совсем недавно виднелись пары часовых, теперь лежало по два неподвижных тела. Солдаты, сопровождавшие Динса и Джареана в эти покои, также были убиты точными и предательскими ударами. Не считая мертвецов, коридор был сейчас пуст, двери других комнат – закрыты. |
| Автор: No4ka - 17.6.2016, 13:06 |
| - Лобызаться будем потом, на праздничном пиру, - сквозь зубы прохрипел Ратез, пока его волокли на выход. Браниться было, все же, лучше, чем орать от боли. – Впрочем, если хочешь, можем поручкаться и лечь отдохнуть рядом с этими ребятами. Медленно остывая до тех пор, пока не станем такими же прохладными, как местные камни. Это все одно лучше, чем жариться под солнцем. Правда, если ты и вправду Джареан, то пошел бы ты… Пошел бы и связал того парня, что остался в комнате. Поскольку сам я, как видишь, никого связать не могу. |
| Автор: Кареглазый - 17.6.2016, 17:04 |
| - Да, пойду, пойду я... - успокоил он пришедшего в себя и захрипевшего Ратеза. - Сейчас свалим тебя, как куль с картоплем возле двери, чай, не маленький уже, плакать не будешь, если больно будет. Он хохотнул и аккуратно "уронил" его спиной к стенке. - Напитков крепких не могу предложить, однако можно поговорить с трупами. Как минимум, жестами, - саркастическая улыбка уже исчезла с лица, когда он встал и вытащил из свой нож. Стоя уже в дверях, бросил: - Вот помирать будешь, даже Хамшир тебе не вспоможет... - и вступил ощетинившийся обратно в комнату... |
| Автор: Vivan - 17.6.2016, 19:54 |
| За свою жизнь Вевар встречал людей разных сословий, возраста и пола, со своими собственными взглядами на мир, на жизнь, на людей, которые их окружают. Но было у большинства из них кое-что общее: недооценка самого Вевара. Северянин только начал тянуться к чему-то, что вполне могло быть опасным, а кулак Вевара уже полетел под дых наёмнику. Ещё пару недель назад Вевар лишь усмехнулся бы на попытки северянина навредить ему, но случившееся в поместье льера Шаана заставило пересмотреть свои взгляды на жизнь. Пока северянин беззвучно открывал и закрывал рот, словно выброшенная на берег рыба, пытаясь вдохнуть, Вевар схватил его за плечо и резким движением развернул лицом к стене, после чего, сделав шаг назад, приставил остриё меча ему между лопаток. - Ещё раз попробуешь достать оружие или сделать вид, что ничего не знаешь, и даже Неспящие Стражи не смогут тебе помочь, так что советую объяснить, зачем ты решил предать госпожу Нейдже, и кто тебе за это заплатил, - о том, что этот наёмник служит тому, кто больше платит, Вевар уже догадался. |
| Автор: Риан - 18.6.2016, 00:27 |
| Впечатав противника лицом в стену, Вевар обнаружил, что "нечто опасное" у того за поясом было ножом, вполне подходящим для того, чтобы пырнуть его в живот. Однако, под угрозой немедленного заклания, Тирн больше не делал попыток дотянуться до оружия. Именно эту картину и застал Джареан, вернувшись в комнату. - Предать? - проговорил Тирн, задыхаясь и тут же надолго закашлявшись. - Моего брата убили! Закололи, как бычка. Девчонку украли. И, будь я проклят, это началось аккурат в тот день, когда вы все здесь нарисовались. А с врагами и лазутчиками у меня разговоров не будет. Если у тебя есть яйца - так давай, ударь. А нет - убери режик и забейся в угол. Господин вернется и сам решит твою судьбу. Ведите себя тихо, и может быть, у вас появится шанс умолять его о милости. Или хотя бы о милосердии. |
| Автор: Vivan - 19.6.2016, 15:26 |
| - А ведь я почти тебе поверил, - произнёс Вевар после нескольких секунд молчания. - Почти. Твои слова звучат правдиво, но мы оба понимаем, что правдой они не являются. Когда похитили дочку льера, я и госпожа Хамшир были на обеде вместе с Брианом, а Ратез вообще не мог ходить без помощи других людей из-за раны, о которой ты наверняка знал. К тому же, именно льер, на которого ты уповаешь, оставил меня и Ратеза искать предателя, виновного в пропаже его дочки. А вот у тебя оправданий нет. С того момента, как ты сюда зашёл, ты лишь пытался нанести вред кому-либо из нас. Вевар на мгновение глянул на дверь, ведущую в комнату: - Кстати, ты не знаешь, почему стража, которую звали уже несколько раз, до сих пор не появилась? - Слова звучали не столько вопросом, сколько обвинением северянина. |
| Автор: Кареглазый - 20.6.2016, 12:19 |
| - Думаю, все эти вопросы можно потом обсудить... - следопыт раздраженно прервал их разговор. - Не хватало, чтобы вы тут еще расплескались в манерах и зашаркали друг друга до смерти... Он дернул двумя шагами позже занавесь резко вниз. Потом очень быстро располосовал, скрутил полоски вместе. Оттеснив Вевара плечом, он с хрустом завернул руку Тирна за спину - одну, потом - вторую. - Это тебе за Ратеза. И скрутил, чтобы было мочи, его локти за спиной. - Когда плакать захочешь, дай знать, я слезки твои утру. Второе - дернешься, полосну по икрам, чтобы не смог ускакать далеко. Третье - много будешь дергаться, либо воткну нож в голову чуть пониже затылка, либо просто полосну ножом по горлу... А теперь пошли! В коридоре он схватил первый попавшийся меч с ножнами на трупе стражника, моментально перепоясавшись. "Арбалет бы достать", - мелькнуло в голове. - Вевар, будешь отвечать за него. А я Ратеза пока понесу, пока не оклемается. Встать хоть можешь? - последний вопрос он адресовал к подраненному Ратезу. |
| Автор: Риан - 20.6.2016, 15:09 |
| Смирившись с тем, что одурачить чужаков ему не удастся, Тирн не посчитал нужным ответить на угрозы, но напряженно прислушивался к чему-то. И наконец услышал. В окно донеслось пение иволги, совершенно неуместное в неприветливом каменном замке, вдобавок полном суетящихся вооруженных людей. Тирн выждал пару ударов сердца и ответил на этот звук громким прерывистым свистом. |
| Автор: Кареглазый - 20.6.2016, 15:20 |
| Джареан аж подпрыгнул на месте. В один скачок оказался рядом с Тирном и влепил ему под дых. Хотя какой смысл, раньше головой надо было думать и кляпом рот затыкать... Кусок оторванной занавески был аккуратно затолкан в рот Тирну. Джареан чертыхнулся... |
| Автор: Риан - 20.6.2016, 15:39 |
| Ответом на свист снова было пение птицы. Услышав его, Тирн вроде бы потерял всякий интерес к происходящему: время вышло, сигнал подан, что еще нужно? Он даже не пытался сопротивляться побоям и выламыванию локтей, а кляп надежно лишал пленника возможности издать любой осмысленный звук, даже если бы он вдруг надумал сказать что-нибудь любопытное. В коридоре за время, пока Джареан наводил порядок, ничего не изменилось. Здесь по-прежнему была госпожа Хамшир, перепуганная девочка, подпирающий стену левым плечом Ратез и семеро мертвецов. Пленника вид этого коридора по-видимому, приободрил, однако, делиться с приятной компанией причинами своей радости он не собирался. |
| Автор: No4ka - 20.6.2016, 15:40 |
| В ответ на предложение нести его на себе, Ратез решительно заявил: - Дай мне его нож и оставь меня здесь. Вполне возможно, что трое его оставшихся друзей, - он кивнул на связанного, - хозяйничают здесь уже не втроем. Ступайте той же дорогой, которой Бриан отправился за дочерью. Скажите льеру Торно, что очень скоро он может остаться без замка, если не поспешит вернуться обратно. А я… Посмотрю, сколько вражин придет сюда. С детства был любопытен не в меру. |
| Автор: Zybr - 20.6.2016, 15:41 |
| Цитата Взгляд Наира Шаана стал холодным и злым. На сообщника, который стал вдруг похож на курицу, что гневно квохчет и закрывает цыплят своими распахнутыми крыльями, он смотрел с неприкрытым презрением. Он недостаточно владел лицом, чтобы скрыть разочарование: в его глазах Гэлион не прошел какую-то проверку. Достаточно важную, чтобы доверчивая искренность и горячность юного Шаана испарилась без следа. Можно было с уверенностью сказать, что теперь Наир смотрел на господина Торна как на родного, но сам не понимал, насколько легко читаются по лицу его помыслы. - Если твой брат проявит хотя бы каплю благоразумия, я не трону девчонку и пальцем, - заявил он раздраженно. – А если нет, то его семье все равно не жить. К слову, если мои родичи прознают, что ты и его дочь здесь, то вас обоих попытаются обменять на дядю. Так что держи себя в руках, Гэлион Торн, и не делай глупостей. Сперва избавимся от моей родни, потом займемся твоей. Будь у Бриана хоть капля ума, мы получим весь надел и Галфал без боя. Ты снова станешь хозяином земли и сам решишь, что делать с братом и его потомством. Только, умоляю тебя, держись на переговорах как мужчина, а не как наседка. А сейчас… Он спрыгнул с мешков, подошел поближе и поймал девочку за растрепанную тоненькую косичку над левым ухом. Затем достал из-за пояса нож. Тэлия, которая до сих пор хныкала и только звала то маму, то каких-то незнакомых Гэлиону людей по именам, теперь вцепилась в него, как маленькая обезьянка, и снова зашлась в рыданиях. Казалось, ее испуганный и жалобный плач слышен не только по всему саду, но и в самом Галфале. - Нам понадобится доказательство, - морщась от высверливающего уши звука, сказал Наир. - Заткни ее и держи покрепче, не то отрежу ненароком что-то поважнее косы. Гэлион с большим трудом проглотил замечание про наседку. Лишь потому, что оно отчасти действительно было верным. Вот ведь этот Шаан проявил куда больше благоразумия, чем сам Гэлион. Это было неожиданно. - Послушай, кроха,- обратился Торн к племяннице,- к твоему отцу у меня есть большой счёт. Но тебе я не собираюсь делать ничего плохого. Тебе отрежут лишь прядь волос и ничего более. Так что в твоих интересах немного помолчать. Всё будет хорошо, если твой отец, а по совместительству мой младший братец, проявит благоразумие. Ну так мы договорились или тебе всё же потребуется кляп и менее деликатное обращение? Гэлион внимательно посмотрел на ребёнка, определяя согласна ли она с его предложением или продолжает упираться. Да, девочка не сделала мужчине ничего плохого и ему бы не хотелось опускать себя ниже определённого уровня. Но собственное благополучие Гэлиона всё же стоит как минимум на одну ступень выше благополучия племянницы. Пускай он не видит в себе тягу к излишней жестокости и тем более убийству, но это пока. И если в конечном счете потребуется... |
| Автор: Hamshir - 20.6.2016, 20:13 |
| "Нейдже!"- пронеслось в голове у госпожи Акклеменской при виде бездыханных тел стражников,- "Что с Нейдже и детьми?" Хамшир бы сорвалась с места и побежала проверять, да не знала, где обитает хозяйка. Что ж, в словах предателя была и горькая правда- они действительно принесли горе этому дому. Тут вышел знакомый незнакомец и вывел Ратеза. Новый гость помнил их обоих, а вот госпожа никак не могла его вспомнить- то предатели мешали, то трупы. Воин был в сознании настолько, что мог говорить, что уже было неплохо. Можно было бы оставить его тут и пойти к Нэйдже, но хотелось все таки убедиться, что победил не предатель. Женщина осторожно заглянула в дверь, готовая в любую минуту ее захлопнуть, но здоровяк стоял связанный. Внезапно раздался птичий свист. Похоже, предателей не двое. Тогда тем более, надо убедиться, как там хозяйка. -А я пока проверю, как там Нэйдже,- кивнула госпожа, , когда вся компания вышла и воин, как обычно, стал раздавать указания. |
| Автор: Риан - 20.6.2016, 23:03 |
| За следующей дверью госпожа Хамшир обнаружила, должно быть, общую комнату близнецов, затем еще какие-то покои, еще... Все двери, в какие она заглядывала, скрывали за собой только пустые комнаты. Ни Нэйдже, ни детей, ни охраны. Не было также заметно и следов борьбы. Но в последней проверенной госпожой комнате, и только в ней, царил беспорядок, как будто кто-то в безумной спешке собирал самое необходимое. Явных следов борьбы, кровавых пятен, поломанной мебели не было, зато на видном месте белела приколотая записка с еще не просохшими как следует чернилами. Написано было по-аленнски. "Бриан! В замке измена. Охрана выведет меня и мальчиков в горы. Пойдем вдоль реки Нати до ущелья Трех Сердец. Там спустимся к владениям Ирата Ганта. Будем ждать тебя в местечке Козий Брод. Будь осторожен и не волнуйся за нас! Все будет хорошо! Нэйдже". |
| Автор: Hamshir - 22.6.2016, 03:54 |
| Хамшир внезапно почуствовала себя очень одинокой и беззащитной. Те, кого она знала, все куда то из замка ушли, остались девченка-кочевница и Ратез, которому сейчас самому не помешала бы помощь. А кому доверять из воинов Бриана она не знала. Да и никто не знал. Кроме изменщиков. Возможно и сама Нэйдже сейчас поняла, что доверяла не тем. Это что, шаги? Госпожа резко развернулась, но за спиной никого не было. Фух, показалось. Так, госпожа королевской крови, срочно бери себя в руки! Женщина осмотрелась, раздумывая, как поступить, и взгляд ее упал на трупы. А ведь у них есть оружие. И оно им совершенно точно уже не понадобится. Госпожа подошла к убитым и сперва хотела взять меч, но ей удалось себя уговорить, что мечом она совершенно не владеет, в отличии от этих парней, которым это не помогло. Уж лучше нож, он и легче и незаметнее и управляться с ним не в пример проще. Забрав нож, Хамшир подошла к Ратезу. -Ратез, госпожа Нэйдже с детьми ушли, они в безопасном месте. По крайней мере на это очень хотелось надеяться. Еще госпоже Акклеменской хотелось поговорить с Ратезом и о том, что все таки произошло после войны и о том, не передумал ли он заключать союз с кочевниками. Но воин выглядел таким измученным, что госпожа предпочла его лишний раз не тревожить. Она бы пошла в свою комнату и там подперла дверь чем нибудь тяжелым, пока в замок не вернутся хозяева, но это означало оставить тут северянина одного. Так что дочь столяра просто села рядом с воином в ожидании неизвестно чего- то ли врагов, то ли подмоги. Занесли бы раненого в одну из комнат, можно было бы подпереть дверь, уже легче. |
| Автор: No4ka - 22.6.2016, 07:28 |
| - Неважно, где они. Важно – с кем. Увидев, что его друзья и знакомые колеблются, не желая оставлять его, Ратез попытался объяснить, почему хочет, чтобы они ушли. - Первое и самое главное. Первыми умирают герои. Теперь о второстепенном. Я не могу идти самостоятельно. Тот, кому придется тащить меня, не будет ни сражаться, ни шагать быстро. Иногда в критической ситуации этого достаточно, чтобы погибли все. Мы не знаем, сколько людей вовлечено в заговор, сколько их сейчас в замке, насколько хорошо они вооружены. Люди Бриана нам не подчиняются и вряд ли захотят сражаться плечом к плечу. Если кто-то из вас владеет даром вести за собой армию полузнакомых людей, которые относятся к вам враждебно, может пойти и произнести красивую речь о том, что мы не захватчики а так, пытаемся им всем жизнь спасти. Если это правильные военные, то они не будут нас слушать. В лучшем случае – не прирежут сразу. Единственное, что мы можем сделать здесь, это привести в себя Динса и оставить его разбираться здесь. Попутно вложив ему в голову, что хозяин действовал необдуманно в порыве отцовских чувсвтв. Потому что если его дочь похитили для того, чтобы принудить Бриана к тому или иному, никто не собирается отрезать ей голову сразу. А скорее, вовсе не собирается ничего отрезать. Будут торговаться до последнего. В это время можно вернуть ребенка, надо только найти, куда его упрятали. Теперь что касаемо госпожи Нэйжде. Найти ее и уберечь для Бриана – самый лучший способ . Потому что если у него вожжа попала, когда украли дочку, что же будет, когда украдут жену и сыновей? Есть только одно безопасное место для госпожи – рядом с Брианом и его людьми. Все остальные места по определению опасны. Я надеялся, что она здесь, в замке, но поскольку горе увело ее далеко отсюда, тогда первостепенная задача – найти ее и детей, пока действительно не стало слишком поздно. И в данном случае, если найдется хоть кто-то, кому она поверит, так это ты, Хамшир. |
| Автор: Vivan - 22.6.2016, 15:41 |
| Цитата(Джареан) - Вевар, будешь отвечать за него. - Раз уж ты ему угрожаешь, так и отвечать за него должен ты, - огрызнулся Вевар на слова незнакомца. Конечно, за свою интересную жизнь ему уже приходилось принимать приказы от людей, стоящих ниже его по рангу, но всегда это происходило при желании самого Вевара и для его собственных целей. Сейчас же повелительный тон звучал для него как оскорбление, тем более от человека, которого он абсолютно не знал. - К тому же: кто вообще позволил тебе раздавать приказы? Ты здесь никто, тебя сюда никто не звал. Впрочем, отвлекать внимание незнакомца было глупой идеей. Цитата(Мастер) В окно донеслось пение иволги, совершенно неуместное в неприветливом каменном замке, вдобавок полном суетящихся вооруженных людей. Тирн выждал пару ударов сердца и ответил на этот звук громким прерывистым свистом. Из всего, что происходило дальше, Вевар понял лишь две вещи: предателей в замке гораздо больше, чем можно было догадываться; и сейчас не самое лучшее время, чтобы разбираться, кто из них главнее. Главное, что все остальные друг другу верили, а, значит, и Вевару пока что можно было им верить. По крайней мере, до возвращения льера. Цитата(Ратез) Ступайте той же дорогой, которой Бриан отправился за дочерью. Скажите льеру Торно, что очень скоро он может остаться без замка, если не поспешит вернуться обратно. А я… Посмотрю, сколько вражин придет сюда. С детства был любопытен не в меру. - Я знаю, куда ушёл льер. Идём, я покажу дорогу, но идти придётся быстро, - и, держа меч наготове, Вевар повёл остальных к подземному ходу, которы показал ему льер. |
| Автор: Кареглазый - 23.6.2016, 10:57 |
| Реакция Джареана на слова Вевара была просто моментальной: он шлепнул себя раскрытой ладонью по лицу, у него затряслись плечи, но непонятно от чего - приступ смеха ли одолел его или он просто страдает от горького плача. - Глубокоуважаемый... ммм... приношу свои извинения и сожалею о своей непочтительности к вашей персоне, - он сделал страдальческое лицо, обратившись к Вевару, - но я не могу разбираться одновременно с этим северянином и Ратезом. Так, что давай забудем о моей наглости, иначе я просто надаю дружеских пинков, и будем заниматься делом, а не строить из себя велеречивую деву... Он потряс воздетыми кулаками к небу: - Вот хотел отец, чтобы я пошел по его стопам и стал ремесленником, нет, мне надо было обязательно податься в следопыты и ввязываться во всякие неприятности, ища приключения на свою голову! Он чертыхнулся и рефлекторно взъерошил свои соломенного цвета с проседью волосы. - Так. Я остаюсь с Ратезом. Если удастся поднять Динса - а это отличная мысль, - он ткнул пальцем в сторону Ратеза, одобрительно кивнув, мол, ты молодец, - то шансов выжить у Ратеза будет больше. И не отговаривай меня! Никаких но, я предупреждаю. Не хватало, чтобы я по прошествии стольких лет жизни оставил человека на погибель. Ну, коли помрем, что же делать, все мы когда-нибудь умрем! - Второе - думаю, что тебе, хлыщ, - он кивнул в сторону Вивера, - будет легче управиться одному с госпожой Хамшир. Остался последний вопрос: что делать с северянином? Какие будут предложения? Нужен ли он нам вообще? |
| Автор: No4ka - 24.6.2016, 10:24 |
| - Я так понимаю, что помощи от вас не дождаться? Придется пойти все сделать самому. Ратез рывком поднялся на ноги. Поднялся, чтобы тут же грохнуться обратно. |
| Автор: Риан - 25.6.2016, 02:27 |
| Вевар и те, кто последовал за ним, спустились в довольно просторное помещение, где встречались лестница башни, двери, ведущие во двор, двери, ведущие в комнаты первого этажа, и два коридора, расходящиеся направо к казармам и налево – к кухне. Часовые у подножия лестницы были убиты так же, как их соратники наверху – внезапным, предательским нападением. Одному вспороли горло, другого задушили. Но уже за углом и дверью, пройдя каких-нибудь десять шагов, Вевар встретил живых и настороженных из-за поднятой тревоги, но явно ничего не подозревающих солдат Бриана. Измена была провернута мастерски, людьми, осведомленными о самом свежем распорядке патрулей и пока еще укладывалась в короткий срок между их проходами, а просматриваемые друг другом дозорные посты уничтожались одновременно. Предателей было, определенно, больше одного. Из наблюдений самого Вевара за жизнью замка следовало, что до того, как кто-то наткнется на тела убитых или не встретит вовремя десятника с парой бойцов, оставалось не больше сотни ударов сердца. Троица солдат бдительно охраняла оставленный хозяином открытый проход. Вевар своим присутствием явно нарушил приказ о том, что все должны оставаться на местах до разъяснения и разрешения ситуации, однако именно в отношении его особы действовало особое распоряжение: он был назначен господином Торном помогать в расследовании. Часовые выспросили у него, куда направляется и на какой срок, но не стали чинить препятствий. Коридор, которым ушел Бриан с отрядом, был коротким и выходил в горную пещеру, такую узкую, неровную и извилистую, что попавший сюда невольно чувствовал себя сожранным каким-нибудь немыслимых размеров чудовищем. Вдобавок, она вела вверх. Местами пещера осыпалась, и пробираться приходилось боком и наклонившись до того, чтобы задевать лопатками потолок, но в конце концов за очередным поворотом забрезжил дневной свет и Вевар первым вышел на пологий скалистый склон. С этого места окрестности просматривались, как на ладони. Виден был Галфал сверху, и можно было рассмотреть часовых на стенах, кого-то, привязанного к столбу, пару десятков солдат на плацу… И еще одного, заметно выше и крупнее прочих, явно принадлежащего к дружной пятерке северян, что бодро и с явным усилием катил к служивым бочку. Подобравшись поближе, он выбил крышку, сгрузил на землю мешок, достал оттуда кружку и стал, выразительно размахивая руками, о чем-то рассказывать строю. Речь его продолжалась недолго: несколько солдат из строя быстро и жестоко скрутили северянина. Тем временем окрестности Галфала выглядели вполне мирно, если не сказать – сонно и скучно в полуденном зное. Движение наблюдалось только чуть ниже по склону горы. Вевар видел, как четверо мужчин, один из которых тащил за спиной что-то вроде котомки, спустились по тропке к подножию горы и скрылись в рощице. Через несколько ударов сердца из этой же рощи вылетели пятеро всадников, устремляясь на северо-восток. Бриан и его отряд к этому времени едва спустились с горы. |
| Автор: Риан - 25.6.2016, 11:27 |
| Не прошло и полутора сотен ударов сердца стоящего коня после того, как Вевар ушел вниз, когда второго этажа замка Галфал достигли звуки шагов и негромкие отрывистые приказы, затем тяжелый топот десятка вооруженных, одоспешенных людей, бегом взбирающихся по башенной лестнице. Он почти заглушил звуки боя, доносящиеся издалека, надсадный вой трубы, возвещающей о том, что поиски предателя и убийцы – теперь не самая большая проблема солдат льера из Торна. |
| Автор: Hamshir - 27.6.2016, 13:25 |
| Хамшир зря накручивала себя- никто из компании не ушел, все топтались рядом с Ратезом. -Если бы у нас было время, можно было бы предателя хорошенько поспрашивать. Но времени у нас нет,- высказалась госпожа о нужности пленника. Приемной дочери Акклеменских очень хотелось бы остаться с Ратезом- просто потому, что они так давно не виделись, он был приветом из того времени, когда она еще жила в местах где все было знакомо и спокойно бродила по дорогам, не опасаясь, что ее схватят и продадут в рабство, как только она выйдет за порог. К тому же в замке за каменными стенами было спокойнее. Но Хамшир понимала, что спокойствие это призрачное, раз уж сама хозяйка на него не уповает, то и ей не след, а когда тут действительно разразится бой, толку от нее будет немного. Разве что выстрогать врагам гробы, на это ее умений хватит. Эрке на бойца тоже не тянула, пусть лучше пойдет за льером. По дороге к выходу госпожа забежала в комнату Нэйдже и забрала записку. Среди заговорщиков могли быть и алленцы, пусть лучше никто больше не увидит письмо, чем рисковать. Путь был не столько длинным, сколько узким. Несколько человек пройдут, вооруженый отряд так уже не провести. Наконец они вышли на плато. Вон еще один предатель северянин, к счастью, обезвредили. Только бы Нэйдже ушла с действительно верными людьми. А вон и похитители с девочкой. Хамшир стиснула кулаки. Злость на похитителей и на собственную беспомощность захлестнули ее. Видеть- и не мочь ничего сделать. Что может быть хуже? В такие моменты она жалела, что в мире нет магии и она просто дочь столяра, а не могущественная колдунья. -Не успеет,- мрачно константировала госпожа Акклеменская. |
| Автор: Риан - 28.6.2016, 09:51 |
| Увы, из всех обращенных к ней речей, племянница Гэлиона поняла едва ли четверть. Зато она поняла, что этот незнакомец, единственный из всех, кого она повидала более чем за день с момента похищения, относится к ней по-доброму. А потому только крепче вцепилась в него и зарыдала горше прежнего, не обращая особого внимания на то, что происходит вокруг. Это позволило Наиру Шаану отпилить ножом добрый кусок сперва одной рыжей косички, затем другой. Оставшиеся волосы тут же превратились в пушистое облако, придав ребенку сходства с одуванчиком. - Пообнимались и будет, - сказал Шаан, с большим трудом перекрывая голосом самозабвенный детский плач. Оторвать Тэлию от дяди оказалось не менее сложной задачей, потому что похититель явно не имел дела с детьми и к тому времени, как ему удавалось отцепить от Гэлиона одну ручку, другая уже снова держалась за доброго дядю мертвой хваткой. В конце концов он справился, но теперь вместо послушного испуганного ребенка держал в руках яростно сопротивляющееся и кричащее на весь феод маленькое чудовище. – Отдам ее няньке. Будет жить в доме садовника. Там много баб с детьми. А это тебе. – он вручил Гэлиону косичку, которая теперь расплелась и превратилась в рыжую метелку. – Послушай внимательно. Никто, кроме нас не знает, что дочь Бриана Торна здесь. Я вмешался в кое-какие планы старших, чтобы добыть ее. Они давно уже не считают меня за своего, а если узнают об этом, то просто убьют. Тогда хватай девку и беги. К полудню Гэлион добрался до каменной беседки под старой ивой; когда солнце прошло треть пути к закату, он наконец остался в этой беседке один. Найти и открыть тайник не составило особого труда: сделано было с умом, и видно, что им часто пользовались. В укрытии под камнем, аккуратно разложенные в ящичках лежали всевозможные склянки, правда, без подписей, и несколько вещиц, среди которых Гэлион Торн узнал ту самую статуэтку, которой гневно потрясал его брат, и которую открывал на суде, показывая почтенному собранию содержащуюся внутри отраву. Она до сих пор плескалась и негромко булькала внутри. |
| Автор: Риан - 29.6.2016, 11:26 |
| Тайными ходами родового гнезда Торнов Бриан ходил в прошлый раз больше трех лет назад, когда вернулся с севера. Узкий коридор за фальшивой стеной всего лишь через несколько шагов примыкал к пещере, а точнее к длинному, неровному и узкому лазу в скале. За эти три года пещера кое-где обвалилась, так, что приходилось протискиваться боком или cгибаться в три погибели. Лаз выходил на склон горы, откуда открывался отличный вид на Галфал и окрестности. И на четверку мужчин, уверенно спешащих вниз по этому склону. Один из них тащил за спиной что-то вроде большого короба и шел осторожнее прочих, но в целом было видно, что небезопасный путь по скале они проделывают далеко не в первый раз, он был расчищен и просчитан заранее. Никаких качающихся камней под ногами, никаких сомнений о том, какая из козьих тропок надежнее и вернее выведет к подножию. Может быть, они знали о погоне, может быть – только догадывались, но, когда тропа вынуждала четверку выйти на открытое и уязвимое для лучников место, они всегда строились так, чтобы тот, у кого на спине мог быть ребенок, прикрывал соратников собой и своей ношей, повышая Бриану и его людям шансы проткнуть стрелой совсем не ту мишень. Впрочем, они двигались быстрее господина Торна с его солдатами, и довольно скоро разорвали дистанцию прицельной стрельбы. Льер Торн стоял на середине спуска, когда четверка достигла подножия горы и бегом ринулась в ближайшую рощу. Он почти спустился к предгорьям, когда из рощи вылетели пятеро всадников на свежих конях и устремились на северо-восток. Один из солдат доложил, что с горы по их следу поспешно спускаются еще люди – мужчина и две женщины, они будут здесь через две сотни ударов сердца. В высокой беловолосой женщине можно было без труда узнать госпожу Хамшир, маленькая фигурка, которую она тащила за руку, могла быть только степной гостью. Мужчина же был местным, воином из местных. В этот же миг ушей Бриана достиг скрипучий вой трубы, который был понятен ему не хуже, чем людская речь: на Галфал напали, и враг уже внутри. |
| Автор: Zybr - 29.6.2016, 16:31 |
| Гэлион до конца не понял, зачем ему кусок косы племянницы, но кивнул Шаану, и убрал полученное за пазуху. Только теперь до Торна стало доходить в какое болото он уже вляпался и не рискует в нём потонуть. Но с другой стороны разве ему есть, что терять? Добравшись до ивы, Гэлион терпеливо ждал, когда судьба предоставит ему шанс остаться наедине с деревом. Водоворот затягивает всё сильнее и пути назад нет. Да и не так уж плох этот Шаан. "Он почти как ты,- подумалось Торну,- оставленный всеми вынужден барахтаться и бороться за своё место под солнцем". Соблазнительно было забрать все склянки разом из тайника - мало ли когда они могли пригодится. Но спрятать такую поклажу будет проблематично, да и на установление свойств тогда придётся потратить время. Поэтому Гэлион забрал лишь одну статуэтку и когда он взял её в руки, перед глазами сразу возникла сцена в суде. Это воспоминание казалось таким далёким, словно из прошлой жизни, но и таким живым и явственным. Чтоб тебе сгореть, Бриан! Безмозглый идиот! |
| Автор: Риан - 30.6.2016, 09:40 |
| Единственный здесь вооруженный и твердо стоящий на ногах воин, Джареан мог какое-то время сдерживать врагов, потому что коридор был узок для двоих бойцов. Но беда даже не в том, что у них, в отличие от следопыта, были кольчуги и щиты – тоже круглые, но не легкие и кулачные, как у Джареана, а из тех, что крепятся на руку и закрывают своего носителя от шеи до паха. И не в том, что у них был отличный выбор оружия. Просто, может быть, отвага и доблесть того, кто готовым к смерти встал на защиту чужого дома и своего друга, и бесконечны, но силы и выносливость имеют предел. А десяток врагов может сменять друг друга, сколько заблагорассудится, и еще успеть обыскать все комнаты, убеждаясь, что там некого, и, по правде сказать, особо нечего взять. Света, проникавшего в окна, было достаточно, чтобы рассмотреть незваных гостей. Не нарранфийцы, не шены – такой же пестрый сброд, как их компания или войско Бриана. У них было отличное снаряжение, но не одинаковое, не вышедшее из одних и тех же мастерских по заказу какого-нибудь благородного господина. Знаки различия, если они присутствовали, были понятны только своим. Но за спинами этих бравых вояк, которым было все равно, кого, где и за что пускать на корм воронам, пару раз все же мелькнула невысокая, плотная фигура в привычной для местных одежде, а тюрбан иногда выглядывал из-за шлемов, среди пыльных сапог мелькали кокетливо расшитые туфли с причудливыми носами. Закрыв собой коридор, он сдерживал врага долго, могло показаться, что бесконечно долго после того, как в воздухе разнесся тревожный вой трубы, и мог бы выйти победителем из этого боя, если бы к ним сюда, снизу, подошла подмога. Если бы кто-то ступень за ступенью, быть может, ценой не одной жизни, поднялся вверх по лестнице и ударил в спину тем, кто пришел родовое гнездо Торнов, явно желая сделать его своим. Но подмога не пришла. Джареана старались взять живым, пропущенные им удары не были смертельными (по крайней мере, не сразу), но в конце концов одному из чужаков удалось сбить его с ног, а подняться уже не дали. Захватчики рассыпались по оставшимся комнатам, но вскоре вернулись обратно, один за другим докладывая: «Пусто», «Никого»… Только тогда сопровождавший их господин изволил обратить внимание на пленных. Первым ему на глаза попался Тирн, которого до сих пор никто не поспешил развязать. Господин кивнул старшому из наемников, не желая марать руки о такое скучное и грязное дело, как допрос. Старшой не стал тратить время на спрос по-хорошему, кивнул ближайшей паре своих бойцов, перепоручая допрос их кулакам и сапогам. Ратез, которого не трогали, приняв за мертвеца, несколько раз слышал так хорошо знакомый хруст, с которым ломаются ребра и кости рук, когда по ним с размаху прилетает подкованным каблуком. Изгрызенный кусок шторы изо рта Тирна вытащили не раньше, чем сходство молодого северянина с человеком стало весьма условным. - Где госпожа Нэйдже и ее дети? – спросил командир, едва позволив тому схватить немного воздуха. Объяснять, что будет, если кто-то не заговорит, не требовалось. - Ты… спрашиваешь… не у того, - разобрать, что он говорит, было весьма непросто. – Меня… Раскрыли. Как видишь. Связали. Заперли там. В комнате. Я видел госпожу в детской у мальчиков. В последний… Истории и оправдания интересовали командира захватчиков не больше, чем легенды и предания шенской степи, поэтому в следующий раз, для того, чтобы Тирн смог заговорить, его пришлось как следует полить водичкой и дать время вспомнить, что происходит. - Спроси у них! Белобрысый – старый друг Бриана Торна. Торн вытащил его с каторги неделю назад. Купил за мешок еды. Потом назначил советником. Раненый. Второй – из той же шайки. Только что приехал. Уже готов умереть за Торна. Я не… Ему снова не дали договорить, на сей раз просто приложив головой о стену, чтобы установить тишину. Богато одетый господин какое-то время раздумывал, глядя на пребывающего в беспамятстве Джареана и мертвого на вид Ратеза, и наблюдал достаточно долго, чтобы заметить – он все-таки дышит. - Этот пес убил двоих уважаемых граждан в Тарнаите, - проговорил господин с некоторым удивлением. – Неужели Торн совсем потерял разум, если посмел освободить его и взять на службу? Поднимите. Покажите его морду. Должен быть шрам. Двое бойцов весьма беспечно подошли поближе, намереваясь взять Ратеза за локти и заставить встать, хотя бы с опорой на стену. Глядя на красное пятно, размазанное по стене за его спиной, и общий облик человека, чудом еще не отправившегося на тот свет, они не думали, что этот доходяга еще способен на сопротивление. |
| Автор: Бриан Торн - 30.6.2016, 10:38 |
| Бриан проводил взглядом всадников ровно так долго, как того требовала оценка - они знают дорогу и догнать на срезах уступов их не получится. Следовательно и искать возможности прямо сейчас нет никакого резона, пусть они и уносят с собой частицу его крови и ненависти. Взвывший рог караульного лишь подтвердил справедливость суждения. Надо возвращаться в крепость и разбираться. Не он ли недавно говорил, что быть правителем означает принимать сложные решения? - Вевар, внутрь они попали через один из двух оставшихся тоннелей. Бери пятёрку Клёна и проверьте ту насыпь, за ней должна быть низинка с ещё одним входом. Если есть противник ,часовые и так далее, в бой не ввязывайтесь, зовите нас. Я проверю ещё один вход и если там враги, то пришлю за вами гонца. Иркх, за мной! Сейчас следовало понять, по какому из путей зашли враги. Наверняка хитрец, задумавший вход, не станет перекрывать себе выход. По крайней мере, не все. Да и перекрыть... работы с камнем под землей, в ветхом тоннеле... так себе перспектива. |
| Автор: Hamshir - 1.7.2016, 05:25 |
| Со стороны замка раздался резкий звук, сообщающий, что этот день становится все хуже и хуже. Даже привязаный к столбу с мешком на голове господин Шаан был способен сделать жизнь своих врагов невыносимой. Байда надеялась, что охраняющие змея солдаты прикончат его до того, как до проклятого льера доберутся союзники. Впрочем, если он погибнет от шальной стрелы своих же, это тоже будет очень неплохо. -Льер Торн, у меня важные вести,- Хамшир запнулась и посмотрела на спутников льера. Она не сомневалась, что господин Бриан доверяет этим людям, раз взял их с собой, а вот сама госпожа сейчас мало кому доверяла. -Важные вести от госпожи Нэйдже,- бывшая наложница передала хозяину замка записку, чернила слегка расплылись, но написаный по аленнски текст был вполне читаемым. "Бриан! В замке измена. Охрана выведет меня и мальчиков в горы. Пойдем вдоль реки Нати до ущелья Трех Сердец. Там спустимся к владениям Ирата Ганта. Будем ждать тебя в местечке Козий Брод. Будь осторожен и не волнуйся за нас! Все будет хорошо! Нэйдже". |
| Автор: No4ka - 2.7.2016, 00:01 |
| Впервые за много-много лет Ратез из Найя мог наблюдать за битвой снизу вверх и даже в нее не вмешиваясь. Впрочем, даже если бы он и захотел вмешаться, это было бы похоже на бой с тенью, и уж поскольку собственное тело предало его, отказываясь подчиняться, оставалось лишь бессильно наблюдать за бессмысленным боем следопыта против захватчиков. Пожалуй, это был тот случай, когда драться было действительно бесполезно. Нападающим нужны были сведения, а сведения от двух разных людей всегда лучше, чем от одного, да и вдвоем можно было бы легко поводить их за нос. За всей это катавасией Ратез наблюдал с безразличием. Все, что здесь происходило, не было его войной. Сколько он ни пытался себя заставить воспринимать Бриана как соратника, но все выходило как-то неубедительно. Видеть в Бриане хоть что-то, кроме билета домой решительно не получалось. Впрочем, приходилось признаться, если Торна оставят без его любимого домика, а так же земли, которой он так гордился, возвращение Ратеза на родину могло подзатянуться. Просто хотя бы потому, что северянин с трудом представлял, где эта самая родина. Так что куда ни кинь – везде клин. Придется выручать старого «друга». Северянин какое-то время терпел, пока его поднимали на ноги, но замечание по поводу двух достойных людей оказались последней каплей. Помнится, эти двое достойных людей решили пошутить над чужестранцем, за что и лишились жизней. Просто он с ними тоже пошутил, причем ровно так же, а они не выжили. - Я бы мог убить одного уважаемого человека в Галфале. Но тогда я не узнаю, что тебе здесь нужно. Пусть даже это и будет накануне моей смерти. К тому же у твоих друзей долго не получится меня бить. Я успею сдохнуть раньше, чем они закончат. Ратез демонстративно разжал левую руку и выронил на пол кинжал, который только вытащил у одного из тех, кто поднимал его на ноги. |
| Автор: Бриан Торн - 2.7.2016, 12:38 |
| Письмо, написанное мозголомной "соломкой", которую северяне предпочитали вместо нормальных иероглифов читалась с трудом, зато гарантировала, что мало кому удастся её прочесть или подделать. Льер кивнул госпоже Хамшир и спрятал письмо себе в отворот рукава. Измена, значит. Как все не вовремя-то! - Господа, я не могу оставить с тобой людей, поэтому постарайтесь доьраться сами. Ближайшее жильё у егерей было в плутора стражах пути вдоль левого берега ручья за той грядой. Там безопасно, скорее всего. Мне же пора навести порядок дома. - Бриан пальцем указал на двоих самых быстроногих бойцов из десятка, что за ним увязались. - На холм и установить что происходит в замку. Кто где, много ли потерь, есть ли пожары. И как одеты нападающие. Сколько насчитаете. С этим всем ко мне. Остальные. По четверо со мной и Веваром и искать путь в спину умникам. Двинулись! |