Ухо Валя пылало не хуже рубиновых звёзд на башнях Магистрата Верховной Магии.

Разъярённый мастер Пек, садовничий магистерского парка, и не думал отпускать его из своих заскорузлых сильных пальцев, и мальчик балансировал на цыпочках, тщетно пытаясь сдержать слёзы боли и обиды.

Однако, помимо первого увиденного им предложения, читабельными оказались лишь несколько разрозненных фраз: «люди с магическим мышлением обычно имеют примитивный образовательный уровень. ....

Только глаза почему-то наполнились солёным песком и горло перехватывает...

«Я не хочу уезжать», - прошептала она куда-то в его воротник.

«Там не будет тебя», - Аюлина спрятала лицо на его груди и Валь не был уверен, что он услышал правильно.

Однако, сердце уже колотилось, готовое выпрыгнуть из грудной клетки – она, наверное, слышит этот грохот.

Усталые, но бесконечно довольные собой учитель и ученик праздновали победу над гравитацией, уютно устроившись у камина.

Его опутала вязь фиолетового, неувядающего вьюнка

Земля на могиле пришла в движение – из-под нее показался плохо отполированный камень, затем черный проем и плита наконец приподнялась на несколько дюймов. Однако дальше подняться не смогла и как не пытался хозяин могилы откинуть ее или сдвинуть, она не поддавалась.

Круглый камень надгробия стал крошится

Тяжелое пыхтение сменилось горьким вздохом и в черной щели показался глаз. Обыкновенный глаз с сероватым белком и темной радужкой. Он сильно щурился, да настолько что по краям от него резко прочертились морщины.

Его палатка вся скукожилась изнутри

Воняло так, что слёзы выступали на глаза.

Палатку освещало три свечи

Тутовина поднял голову с предплечья.

Пьяный взгляд не умел сфокусироваться, словно все его внутренние резервы уходили на поддержку твёрдости голоса.

Отогнав воспоминания, которые были как будто не мои, а чьи-то чужие, я пошёл в сторону занимающегося рассвета.

...сама война выветрила запахи смрадом

Нет оправдания смерти.

Они лежали лицами вниз — тела вчерашних детей и завтрашних мужей.

Сейчас они лежали в тени от деревьев.

Я ложусь рядом, а потом чувствую, как меня втягивает в это обездвиженное тело, словно одна капля ртути поглощает другую.

нет. она удивляется тому, что хрупким стал дом
не всегда буквальность верный подход к прочтению смыслов)

Лапочка оставила горку осколков и поднялась. Пол под ногами отозвался хрустом – так трещит ледяная корка на луже весенним утром. Надо же, как один и тот же звук может веселить так, что хочется скакать, пробуждая его снова и снова, или, как теперь, пугать до дрожи. Лапочка выскользнула из лакированных туфелек и осталась стоять на цыпочках. Холодно.

Дом тонко и жалобно звенел стеклом. Когда он успел стать таким хрупким?

В прозрачной двери запутался мамин плач. Лапочка провела ладонью по скользкой поверхности, как по плечу, но тут же отдёрнула руку.

И тогда оно становилось таким тяжёлым, что невозможно нести.

Денек в пятой преисподней выдался особенно жаркий.

жарило так сильно, что из котлов выкипела вся вода и несчастные грешники прижарились к чугуну, так что пришлось их отскребать, таскать воду из Флегетона, и загонять обратно норовящих отлынуть от вечных пыток. Словом, понедельник.

— Меня зовут сир Бенегер, — с легким поклоном ответил я, — известный также как Убийца Бочонков Вина, и если вы не против такого соседства, то я буду рад присоединиться к вашему обществу.

Вот бы всё вокруг было разноцветным: летом листья на деревьях были бы зелёные, а осенью – жёлтые, оранжевые и красные. И цветы всех оттенков радуги, как в той сказке про волшебную шишку, которую мы читали вчера с моим другом Фиком… А что, если волшебная шишка существует и поможет сделать наш лес разноцветным?!

– Как же ловко они прыгают с ветки на ветку, – восхищённо сказал Фик.

– Потом я пришёл домой и помыл лапки, ведь это опасно – оставлять цветные следы, когда вокруг всё серое и тусклое.

Сурово Студёное море, от края до края мира раскинуло оно свои холодные воды.

Лишь в самом центре, на перепутье всех ветров, лежит Гардхарра – большая земля;

Ещё решат, что Ринни нарочно подслушивала, а она лишь забежала за тёплым платом, когда Глава Старшей дружны Раха и её младшая сестра Рана, мать Дараи, вошли в избу, о чём-то споря.

И вообще, Ранера ещё совсем дитя, ты же не спешишь везти к нагам ни Нарру, ни её девочек.

Да чем мы его кормить-то будем?! Земля в Долине, обогреваемая жаркими ключами, сама родит пищу, их овцы едят вдоволь и травы, и сена, нашим до весны едва хватает гнилых водорослей и лишайников.

В Городище действительно слишком балуют выкормышей, они становятся хилыми, и дети рождаются всё слабее.

Представить себе, что где-то деревья могут вырастать большими, да ещё и давать съедобные плоды, было сложно, но девушки быстро убедились – наг или говорил правду, или честно признавался, что не знает ответа.

Только остров, что звался Гардхаррой, уцелел на просторе безбрежном. И с тех пор лишь морейские девы корабельною грудью взрезают океана морщинисто чело... Старая бабка, которую все здесь почитали, хоть Главой звалась её старшая дочь, кончила свою байку.

А вот после слов Главы она почему-то вспомнила, как они, совсем девчонками, по ночам втроём шушукались под одеялом, пихались и тихонько прыскали, зажимая рот кулачками, чтоб не услышали да не дали трёпку старшие сестры, еще не обзаведшиеся отдельной избой.

Только убедившись, что дыхание Торина стало глубоким, размеренным, Ринни выскользнула из-под покрова и подняла с пола остывшую рубаху. Нашарила в кармане маленькую долблёнку с притёртой пробкой.

О том, что свежая, сильная кровь – что свежая струя в реке.

Но мы разбираем сложноподчиненное предложение.

Глупость, какая, без сомнений, аж до мурашек коробит.

И ведь действительно, не для себя же, для кого-то.

Скажешь, так оно? Пускай. А все же представляю его таким мудрым, чтобы непременно все, о чем я пишу понял, осмыслил, пропустил через уникальный свой опыт и наконец вынес вердикт, конечно же положительный, конечно же заслуженно. На радость ему, лишенный подлых сомнений в шедевральности сего искусства, продолжу класть на строки бесполезный поток чувств, заключенный бездумно в одни и те же пустые слова.

Ёшкин матрёшкин, не всегда же в сложном предложении перед союзом "и" ставится запятая. Если в слож­но­со­чи­нён­ном пред­ло­же­нии име­ют­ся общие вто­ро­сте­пен­ные чле­ны, отно­ся­щи­е­ся в рав­ной сте­пе­ни к каж­до­му про­сто­му пред­ло­же­нию, знак пре­пи­на­ния не ста­вит­ся перед союзом.

На следующий день Инвель поступил также и его постигла неудача, и последующие несколько раз тоже.

"К кон­цу дня дождь пере­стал _ и ветер начал замет­но стихать".

Раньше, очень давно, там добывали эту специю, но теперь местные в основном промышляли разведением скота и торговлей шерстью с соседними деревушками.

Чем раньше юноша найдет жену, тем лучше, ведь в холодных и суровых местах, где они живут, мужская красота быстро увядает. Нещадные ветра делают кожу сухой и морщинистой, крадут из лучистых глаз веселые огоньки, множество забот ломает гибкий стан.

Родив наследника или дочурку, женщина возвращается к привычным делам, уступая заботы о ребенке мужу. Инвель был хорошо воспитан мамой, с которой жил, он был послушным и трудолюбивым юношей.

Инвель был хорошо воспитан мамой, с которой жил, он был послушным и трудолюбивым юношей. Из-за того, что родительница часто болела, дни Инвеля были полны работ по дому: он пас баранов, готовил еду, убирался, гулял по лесу, собирая целебные травы и грибы, а по вечерам вязал вещи на продажу или читал. Книги в Соль были настоящей редкостью, а у них дома было их целых восемь, еще и с красивыми картинками.

Ведь опыт в любовных утехах приветствуется только у женщин… Для мужчин же это клеймо позора.

- Нок, сколько раз тебе говорила, люди – не добыча! – прорычала женщина, топая ногой. – Не получишь ужина сегодня, тупица!

Незнакомка начала шептать что-то на языке, которого юноша не знал, и по его спине побежали мурашки.

Хоть и не пристало юноше первому делать шаг навстречу женщине, обычно робкий Инвель внезапно почувствовал себя необычайно храбрым.

На следующий день Инвель поступил также и его постигла неудача, и последующие несколько раз тоже.

Поэтому несчастный Инвель, упираясь в ее грудь ладонями, выпалил чистосердечное: - Я не хочу!

Только вытерев влагу, застилающую взгляд, он увидел Браду,

А я обрадовался, как дурак. Наконец-то, нашел, приличную работу с достойной зарплатой, с бонусами и демпинговой тенью.

Подумал, что сниму квартиру рядом с центром. Рестораны, бары, проститутки, торговцы дурью, с душком, с перчиком - все под рукой.

Сканер не смог обнаружить негатив и кнопка для сброса внутреннего напряжения не понадобилась.

Я сиял как половинка Луны, обращенная к Солнцу.

Поймать злостного нарушителя (а у клиентов все продавцы - злостные твари) с поличным и уличить его в воровстве.

Его питательная ценность составляла 15% от минимальных семидесяти. Пришлось списать с его банковского счета 38% от нормы.

Возможно, болтавшийся на серебряной цепочке талисман, На голову тени была небрежно накинута паранджа (надо же, какая стыдливая).

- Не сметь!- зашипела она,- мы разберемся без полиции. Ты ведь не хочешь потерять работу.

«Еще не все потеряно,- подумал я,- «Можно переиграть ситуацию. Шанс всегда есть»

Ничего нельзя изменить, просто ждать, когда твой Юпитер войдет в более благоприятный знак и появится возможность что-то исправить.

Её мужская рубаха, пусть и сшитая из добротного муслина, выглядела нарочито простонародной, как и короткая стрижка, и речь, и манеры. Отсутствующие.

– А давайте подумаем, дамы и господа, – вклинился Авдеев, надеясь прервать очередную семейную перепалку, – откуда вообще взялась древнейшая традиция, живая и по сей день в наших кругах: выбирать объектами любви созданий настолько юных, насколько позволяют этика и здравый смысл? Оттого ли, что наши суровые предшественники видели в страсти битву – или ты, или тебя! – и ясно давали понять, кто раз за разом был в этой битве побеждённым? Или всё дело в их трусости? Что, если те, кто жил до нас, просто следовали зову моды, а не сердца и ниже расположенных областей, думая: раз есть сходство с прекрасной девой, то на… некоторые детали можно и закрыть глаза?

– Там Катька в обморок грохнулась… – просипела вцепившаяся в рукав Леониды Настасья.
– Другую Катьку наймёшь. Бишон, ты там застрял? Отлипни от двери, пусть её кто-то нормальный откроет! Бишон!

– Я спиритист, я смогу договориться с… с этим духом, нужно только найти общий язык… моя доска всё ещё там! – бормотала Настасья.

– Лава, – охнула Настасья. – Как в горах Южного континента…

чудовище легко лишает рассудка не только случайного гостя, но и мебель, и убранство, и самое стены…