От кульминации. Предательство Симки должно было стать неожиданностью, читатель мог подозревать, что что-то идёт не так, но из-за канцеляршины всё становится ясно, как только героиня начинает убеждать героя:

В этих словах нет жизни. Как можно поверить в искренность человека, козыряющего в стрессовой ситуации “бесплатным образованием” и “военным конфликтом”. Прям спотыкаешься об них.
Ещё одна деталь касательно концовки: странно выглядит заявление Симки, что если дескать птицу отдать самому, то она будет помогать лишь одному человеку, но Вэ об этом ничего не знает. Звучит крайне неубедительно, ведь Вэ – клеточник, и глупо врать ему о таком. Мне думается, было бы правдоподобней, если бы такая возможность действительно существовала, и Вэ знал о ней.

И пока он шел к разломанному отцу, он до последнего надеялся, что [I]тот жив.[/I]

и, бросив свое коронное «и не забудь выбросить мусор!», попрощалась и выпорхнула за дверь.


Но Вэ было важно стать полноценным членом общества. Он все еще ненавидел людей как вид. Но в мечтах видел себя взошедшим на верхушку социума. И, лишь стоя на вершине, он бы снял с себя рубашку, и птица его запела бы во всеуслышание, пробуждая в людях чувство ответственности за содеянное. В пятнадцать он понял, что взойти на вершину не так просто, в шестнадцать осознал, что среди людей провел восемь лет жизни, в восемнадцать, к ужасу своему, стал терять яркость воспоминаний из детства, всех, кроме одного.

А потом Вэ встретил Симку и понял о людях совсем иные вещи. Ни с кем другим он не вел такие беседы. Симка открыла ему свое сердце, а Вэ расстегнул рубашку, показав ей птицу. К тому моменту он всецело доверял Симке и знал, что она никогда не поступит так, как поступили с его отцом. Да и разве можно было просить ее руки, так и не открыв ей свою тайну?

Жизнь с Симкой – все равно, что жизнь на вулкане, она так часто взрывается новыми идеями, они захватывают ее, ослепляют, и она никогда не дает себе времени на размышления, ничего не просчитывает, просто действует. А возникающие проблемы они уже решают вместе.

– Мы все знаем, чем все закончится, – рассмеялся второй.


Выдержки из текста с тавтологиями.

выпорхнула за дверь.

оригинальное выражение использует предлог «во» (выпорхнуть в окно). Не знаю, правильный ли тут использован предлог. Надо проверить.

Вэ собрал обломки отцовской груди с земли.

Скорее всего, тут правильно «подобрал».

Вэ ненавидел людей за их грубость, жадность, эгоизм. Но Симку полюбил. И сейчас его птица расправила крылья, разгорелась янтарным пламенем, почувствовав, что Симка встала с кровати и вот-вот выйдет на кухню. Вэ налил кофе в любимую Симкину чашку, нарезал тонкими ломтиками сыр, вытащил блюдце с оливками. Подумать только: сморщились за одну ночь. Косточка полетела в мусорное ведро, а за ней и разжеванная оливка. Вкуса не потеряли – хорошие. Вэ всегда пробовал еду, прежде чем подать ее Симке, но сам есть не мог. Чтобы насытиться, клеточники кормили своих птиц.

Эта пояснялка режет глаза. Можно было не давать объяснение, а просто скормить оливку птице в клетке, чтобы наглядно показать пищевые привычки героя.

Вэ важно видеть Симку, когда она говорит. Но когда она нарочно поворачивается к нему спиной, он все равно прекрасно слышит настроение ее речи и догадывается о смысле.

Туда же в пояснялки.

Эта неделя у Симки очень важная – выборы Головы районного политического круга. Симка – политик, а все политики лгут. Такой склад характера. Но Симка – дело другое. Вэ невозможно обмануть, как и любого клеточника: они все до одного афатики – не понимают слов, но с феноменальной точностью распознают тона и полутона человеческой речи. Именно они выдают истинные намерения говорящего, но люди акцентируют внимание на словах, поэтому так легко попадают в клетку лжи.

Тут тоже режет пояснение. Афатическая особенность персонажа не показывается, а рассказывается. Данному описанию предшествовал диалог, в который вполне можно было бы вставить наглядно демонстрирующую особенности персонажа сцену. По крайней мере это один из стандартных способов объяснить читателю правила мира и особенности героев. Есть и другие способы. Я не навязываю конкретно этот. Просто вырвал из текста три пояснительных абзаца для примера.

В окно билась муха. Вэ открыл его настежь

Обычно местоимение следующего предложения указывает на последнее существительное\местоимение предыдущего предложения. Т.е. «его» традиционно должно относится к «мухе». От этого я на секунду сбился и подумал, как это муха была открыта настежь.

После насильственной гибели отца Вэ ненавидел людей, но тогда он еще не знал: люди бывают разные. Были те, кто силой вырывал из клеток птиц, обрекая клеточников на гибель, были те, кто оберегал их как вымирающий вид и пытался способствовать ассимиляции с людьми, и была Симка, которая полюбила клеточника и решила связать с ним жизнь.

Вэ забрали волонтеры, когда ему было восемь.

Первый и последний бытийный глагол — лишние.

Доктор Вэймерин в свои двадцать девять уже успел стать одним из самых востребованных в городе психоаналитиков.

Насколько я знаю, раз Вэ работает с нарушениями мозга, то он по профессии не психоаналитик а психиатр. Это разные профессии.

Таиресу Апро впервые привезли к нему на прием в прошлом месяце, она страдала от амнезии. С каждым днем воспоминания о прошлом утекали из ее памяти, она уже не различала своих сыновей, не улыбалась, увидев мужа, и каждый раз заново знакомилась с Вэ. Лицо ее утратило всякое выражение, а интонации в речи стали бесцветными.

Описание болезни Апро звучит как альцгеймер или что-то вроде того. И это, вроде, не тоже самое, что просто амнезия. Как минимум, есть понятие «прогрессирующая амнезия».

Страх или уничтожает способность соображать, или наоборот обостряет ее


«Наоборот» нужно обрамить запятыми.

Внутри клетки стало тепло. О грела его, сжигала страх и отчаяние. Физически они сильнее... Все, что может делать Вэ, – это снова бежать. Утомить преследователей.

Не понимаю: как герой может взять преследователей на измор, если физически они сильнее?

Не введенный в эксплуатацию панельный дом стал спасением.


Меня смутило начало предложения с «не введенный». Я запнулся о него, потому что мне понадобилось прочесть конструкцию целиком прежде, чем дошел смысл (не введенный в эксплуатацию панельный дом), т.е. ты начинаешь читать предложение и первые 5 слов не понимаешь, о чем речь. А в тексте разворачивается погоня.

Ладно, при чтении прошу помнить о том, что мое мнение субъективно, равно как и смыслы, которые я увидела в вашем тексте.
В общем, что хочу сказать по поводу рассказа? Вы затрагиваете в нем много проблемных моментов. Здесь и политика, и любовь, и вопросы адаптации и выживания (в случае Вэ в том числе и физического) в социуме тех, кто отличается от стандартного\здорового человека.

Еще в начале рассказа Симка вызвала у меня некоторые подозрения. Все-таки постулат о том, что политика – это грязное дело, очень крепко сидит в людских умах. Это ее занятие словно бы сразу говорит нам либо о том, что девушка не так уж и проста сама по себе, либо о том, что ей предстоит какая-то трансформация или сложный выбор.
Так оно и вышло. И выбор был, и трансформация была. С одной стороны жаль, что эти перемены так запоздали, а с другой иной исход в этой истории казался бы странным и неестественным.

Кстати, о неестественном. Союз Вэ и Симки изначально таким и выглядит, если смотреть на него с позиции мироустройства рассказа. По ходу чтения я задавалась вопросом: как так вообще вышло, что они вместе? Ладно, по поводу него все ясно, а ее-то каким ветром к нему прибило? Слишком они разные, слишком полярные.
Любовь? С его стороны да, любовь (в том смысле, в котором он понимает это чувство), с ее, казалось бы, тоже, он ведь распознал бы ее ложь, тем более, что они живут вместе не первый год. Правда, в конце все встает на свои места, история становится логически завершенной. Тут никаких претензий, только похвалить могу.

По поводу главного героя. В его образе, на мой взгляд, очень много символизма. Идея сделать Вэ по сути представителем иного вида, клеточником, понятна. Это позволяет не просто показать конфликт в социальной адаптации и взаимодействиях между, например, миром условных нейротипиков и условным же шизоидом. Такой подход делает этот конфликт более ярким, более выпуклым, позволяя заодно создать красивый и логичный образ клеточника.
Человек с клеткой внутри – это не только очевидная метафора закрытости, спрятанного ото всех (чтобы не сломали, не разбили, не разрушили) сердца. Здесь я вижу еще и своего рода грустную иронию. На самом-то деле клетка не только внутри. Она еще и снаружи. Вэ сумел приоткрыть дверцы обеих своих клеток. Безусловно, это смело, но к чему привело? Вэ в рассказе потерял свою птицу, свою душу и свою жизнь.

Человек, непохожий по каким-то причинам (не буду гадать, по каким именно, хотя в тексте и даются указания на прямые отличия Вэ от людей) на других, с огромным трудом открывается миру и другому человеку, учится доверять, отдает этому другому свое сердце, «свою птицу из клетки». Он остается в итоге обманутым, преданным, пустым и в обычной жизни с омертвевшей душой. В рассказе эта омертвевшая душа приравнивается также к смерти физической.

Смысловой план в вашем рассказе, автор, можно еще ковырять и ковырять (это касается и героев, и сюжетной линии), но я, пожалуй, ограничусь тем, что упомяну еще об одном литературном герое, которого ваш Вэ вытащил из моей подкорки. Не знаю, надо ли это, будет ли от этого толк, но раз выскочил из чертогов памяти, то пусть участвует в отзыве))
Образ, который ваш Вэ вызвал в памяти, - Данко. Да, тот самый. Тоже с вырванным из груди горящим\красным сердцем\птицей, тоже решивший помочь другим людям ценой своей жизни. Интересно на самом деле получилось. Ваш Вэ своим последним действием тоже пытается вывести людей из темного леса заблуждений, предрассудков и прочих людских пороков и привести их к свету через самопожертвование (в конце он вспоминает слова Симки о центрах арт-терапии не просто так).

Отмечу еще один (вру, получилось в итоге два) момент по поводу Вэ и буду закругляться, а то отзыв итак уже неприлично огромный))

Мне понравился немного отстраненный тон повествования. Фокус в рассказе на Вэ, мы видим мир и события его глазами. Вэ же, несмотря на свои внутренние переживания, очень сдержанная личность. Он всегда чутко следит за происходящим, неусыпно контролирует не только себя, но также мир и людей вокруг. Так что в этом плане по-моему все передано отлично.

Пока писала отзыв, задалась вопросом, почему вы, автор, лишили Вэ возможности есть обычную человеческую пищу. У меня ответ получился следующим. Еда – это не только обычный источник энергии, необходимой людям для жизни. Она является также источником положительных эмоций, вкусового и сенсорного наслаждения, а на глубинных уровнях психики еще и связана с чувством безопасности.
Вэ не может есть, и он лишен этого чувства. Травма прошлого, связанная со смертью отца, до сих пор держит его. Он все еще заморожен, заторможен в своем внутреннем мире, даже несмотря на свои чувства к Симке и открытость к ней. Такая вот связка получилась.

https://imgbb.com/

СЕРДЦЕ
Бродячий сюжет

Слова Дмитрия Кедрина

Девчину пытает казак у плетня:
"Когда ж ты, Оксана, полюбишь меня?
Я саблей добуду для крали своей
И светлых цехинов, и звонких рублей!"

Девчина в ответ, заплетая косу:
"Про то мне ворожка гадала в лесу.
Пророчит она: мне полюбится тот,
Кто матери сердце мне в дар принесет.

Не надо цехинов, не надо рублей,
Дай сердце мне матери старой твоей.
Я пепел его настою на хмелю,
Настоя напьюсь - и тебя полюблю!"

Казак с того дня замолчал, захмурел,
Борща не хлебал, саламаты не ел.
Клинком разрубил он у матери грудь
И с ношей заветной отправился в путь:

Он сердце ее на цветном рушнике
Коханой приносит в косматой руке.
В пути у него помутилось в глазах,
Всходя на крылечко, споткнулся казак.
И матери сердце, упав на порог,
Спросило его: "Не ушибся, сынок?"

https://imgbb.com/

https://fancon.org/2019o_Korol_vsego_na_svete/

Они сошлись: вода камень, тепло и холод, лёд и пламень.
Совершенно разные. Чуть ли не противоположные. Интересно ли мне было наблюдать за взаимоотношениями в этой паре? Скажу честно – нет. Вэ, его воспоминия об отце, клеточники... – это было интересно. Симка, которой Вэ по бую, которая вся такая спортсменка, комсомолка, красавица, меня раздражала с первых же строк и до конца. Я вообще наблюдала за ними и думала: что её держит рядом с Вэ? Ради чего она с ним?
Вообще, такие взаимоотношения (и думаю, автор, знает о них немало – видел со стороны? Рассказывали несчастные люди, попавшие в капкан таких вот отношений?) – это медленный ад для обоих. Потому мне было нестерпимо читать про то, как легко и весело скачет Симка и как тянется, как жвачка Вэ. Оно ломает на самом деле. Когда одному надо только обнимашки под пледиком и часами вместе смотреть закат, а второму вперёд на баррикады, в горы, попробуй, какая вкуснота эта их чертова тухлая рыба... Это очень быстро приводит к "мне плохо с тобой!" И если б оно назревало, а потом жахнуло, как наболевшее – и потянуло за собой ту самую яркую кульминацию. Мне читалось бы достоверно. Но вот эта попытка автора завернуть всё в засахаренные розовые лепестки... Мне было мимо.

Они разные. Вэ и Симка. И если Вэ автор прописывает достоверно, я ему верю, я ему сопереживаю, то внезапная вот эта реакция Симки "стоп" – и у меня впечатление, словно актриса такая "Ой, давайте переиграем? Фигли моя героиня такая коза? Пусть она передумает! Ну позязя!"

Симка – карьеристка? Или Симка идеалистка? Или Симка "я белозубо улыбаюсь с экранов, забочусь о благе для всех, но при этом клала с высокой колокольни на чела, который готовит мне завтрак"? Мне чётко читалось, что с Вэ она потому, что клеточник – это прикольно. Модно, необычно, противобщества итд. А если его можно грохнуть и воспользоваться для достижения своих целей – почему нет?
А дальше что? Струхнула? Поняла, что наёмники с ней не поделятся?
Во внезапно вспыхнувшую любофф не поверю. Как и в то, что наемники её послушались. Не вижу я в вашей героине Маргарет Тэчер. Какая-то амбициозная девочка решила поиграться в политику и только. А чуть только не свезло в игре – сразу надулась и попробовала обменять привычную уже игрушку на новые блага.

Что касается Вэ и его поступка.
И опять я не верю. Всю дорогу он так боялся, что его грохнут, что в итоге решил лучше ужасный конец, чем ужас без конца?
Вау, какая концовка! Дары волхвов! О. Генри бы апплодировал, наверное. А я матерюсь. Возможно, у клеточников какие-то свои мировоззренческие заключения. Свой менталитет, понятия, правила (то есть, всё то, что должно было работать на итоговый поступок героя, но нас так и не показали). Мне осталось совершенно непонятным вот это: если тебя ударили по правой щеке, вырежь у себя почку и отдай ударившему. Я понимаю, что это типа большая любовь в сочетании с безысходностью, а также уверенность, что Симка должна взойти на престол и сделать мир во всём мире толкнули Вэ на то, чего он так боялся. Но я не верю в его поступок. Сорян, но нет.