Занятная вещица. На мой взгляд, совсем не простая и отнюдь не наивная. Я такие называю концептуальными. 
Мне показалось, что в рассказе воплощена весьма прихотливая аллегория. В катастрофическом мире, где войны следуют одна за другой, где люди заперты в клетках страха и стыда, беззащитнее всего искусство (художник убит) и ребенок (лишенная крова принцесса). Их спасение заключается в их единении, дружбе: Мэри учит Еву рисовать, а Ева забирает с собой ее миниатюрную копию, чтобы впоследствии восстановить художественное полотно мастера. «…мы ведь вместе – значит, все будет хорошо».
Беглянки находят приют в мирном городке, где произведения искусства пользуются большим спросом.Искусство, в отличие от человека, вечно. Именно форма (рама, огранка) выделяют его из реального мира и позволяют покорять время, оказывая воздействие на последующие поколения. Обыгрывая образ клетки, автор излагает эту мысль в финале, парадоксально заостряя ее: «Однажды ты состаришься и умрёшь. Это — неизбежно. Это произойдёт со всеми. Кроме меня. Я останусь, навечно застывшая в этой картине. Продолжу проживать цикл за циклом. Буду присматривать за твоими детьми, внуками и правнуками. Буду жить, пока существует моя клетка».
Проблема с напряженностью повествования, имхо, вкусовая, ведь острым сюжетом можно легко сместить внимание читателя. Тут грань настолько тонка, что я бы не дерзнула обсуждать авторское решение.
Но вот повествование от второго лица вкупе с курсивом нагло осуждаю
, т.к. оно нарочито усложняет текст. Я в компании с кокошником едва не запуталась между Евой и внутриоконным папой Мэри 
, причем именно из-за курсива.Понравилась паустовская золотая роза – символ творчества. Не понравилось отламывание от нее двух шипов в знак миролюбия. Пусть бы немножко царапалась, задевая за живое.
Я считаю этот рассказ оригинальным и интересным.
