Версия для печати темы
Нажмите сюда для просмотра этой темы в оригинальном формате
RPG-Zone.ru форумы > Храм Искусств > Ocean Soul


Автор: Chorist - 23.1.2009, 13:15
Ocean Soul.

«По небу полуночи ангел летел
И тихую песню он пел,
И месяц и звезды и тучи толпой
Внимали той песне святой»

«Ангел» М. Лермонтов

Дыхание западного ветра было неприятным – оно проходилось по коже уколами ледяных песчинок, и оставляло на языке чуть горьковатый привкус пыли. Однако, не обращать внимания на такого рода неудобства уже давным-давно вошло в привычку всех попавших сюда. Словно негласный кодекс, ряд этих привычек-табу глубоко въелся в сознание вечных путников. Табу - обращать внимание на резь в глазах от песка, табу – откликаться на пронизывающий ветер и на вечную, не прекращающуюся ночь. Смотреть в небо цвета ультрамарина с вкраплениями ярко-белых точек, то тут, то там мигающих на этом мрачном полотне - запрет. Табу. Нельзя. Не нужно.
Глядеть под ноги, на бело-синий от лунных лучей песок – поощряется. Катать на языке свои мечты и воскрешать гладко отполированные воспоминания – позволительно. Медленно, но верно сходить с ума – жизненно необходимо. Да и что значит это ваше «сходить с ума»? Скорее уж «переходить на другую грань восприятия», грань, более соответствующую этому месту. Месту, присутствие которого мы иногда чувствуем – где-то за миг до провала в сон. За миг до падения в мертвую зону.
Да, многие зовут это место так. Мертвая зона. Некоторые называли его «Oblivion». Забытье, Пустыня, Бездна – человеческий язык прошел долгий путь от нечленораздельных команд-просьб до таких вот пафосных и помпезных словечек, что вследствие своей бедности и ограниченности не могут передать и части ощущений тех, что попадают сюда – а среди них были и гениальные поэты, и талантливейшие писатели. Не стоит их винить – навряд ли удастся описать словами огромную, почти бесконечную пустыню, в которой нет ничего, кроме тонн белого песка и бледной Луны, что роняет свои лучи на длинную вереницу озябших путников, идущих куда-то… Куда-то.
Эти путешественники вели свой невольный путь, что начинался где-то «там-позади», и, что не удивительно, заканчивался в неведомом «там-вдалеке». Там, «далеко-далеко». Там, между «сейчас» и «когда-нибудь». Все как один слабо верили в то, что это путешествие закончится в ближайшем времени, ну, или в ближайшей вечности. Все как один, все же сохраняли в дальнем уголке души робкую надежду, которая изредка выбивалась наружу, чтобы стать осмеянной и нареченной бессмыслицей. Осмеянной людьми, которые слишком боятся потерять свое спокойствие, ради очень призрачной веры.
В такие моменты, Клирик всегда говорил о неисчерпаемом колодце человеческой глупости, Дим – снисходительно улыбался, а Малыш, который чаще всех выдвигал подобные идеи, нарекал и первого и второго циниками, уходя в себя. Остальные же… Остальным уже давным-давно надоели эти издевательства над словами и верой. Они просто продолжали идти из точки «там-позади» куда-то в «там-вдалеке».

- Малыш, ты пойми – мы не сомневаемся в тебе самом, мы сомневаемся в истинности твоих принципов, - говорил Дим, вычесывая «германским гребнем» песчинки из волос. Что, впрочем, было совершенно бесполезно – волосы от этого не стали выглядеть лучше или хуже, оттеняя бледное и худое лицо с темными глазами-буравчиками. Эти глаза сослужили ему неплохую службу при жизни – Дим, он же Дмитрий Каганов, занимал должность прокурора – и в должности все того же прокурора был убит пулей киллера – жизнь все же не так прозаична, как нам кажется.
- Это одно и то же, - Упрямо отвечал ему белобрысый юноша, сжимая тонкие пальцы в кулак. – И я даже не буду говорить, почему – все и так очевидно.
- Но не так категорично, друг мой, - Улыбался Клирик, прозванный так за вытатуированное на спине распятие – идущие позади обычно воспринимали сей знак как очень утонченное издевательство. Уж кому как не им знать о исходе и его последствиях?
- Ну вот представь – закончится наше путешествие… Вернее, ЕСЛИ закончится. Как ты это видишь? Гигантские врата, ведущие в мир с яблоками и добрыми крылатыми? Дыру в полное забытье? Большой такой указатель с надписью «Тут КОНЕЦ»?
- Но ведь конец должен быть. В это я свято верю. Не может все быть таким… таким глупым и бессмысленным, таким никчемным и нелогичным. Конец будет – иначе незачем было и начинать. И вы это доказываете, доказываете своим нежеланием остановиться, - Малыш горделиво усмехнулся – именно так усмехаются люди, совершившие очень удачный ход в шахматной партии, всем своим видом словно бы говоря «а вот выкуси!».
- Ничего-то ты не смыслишь в этих… В колбасных обрезках. Все просто и логично – остановка тождественно равна тихому сумасшествию, превращению в тупое нечто, вот и все. Мы не хотим умирать последней смертью – и это наши принципы.
- Тут ими и не пахнет, Дим. Не путай божий дар с яичницей. Это просто способ существования. В то время как Малыш… У Малыша есть… Вера. Это и позволяет ему иметь такую хитрую штуку как принципы. У нас с тобой её нет. Значит, нет и принципов, - промолвил Клирик, отряхивая белые от пыли брюки.
И Дим хотел уж было возразить, уже приоткрылись бледные губы, почти вырвались слова, готовые опровергнуть наглую ложь, но… Вовремя забились обратно в глотку, встретив препятствие в виде предупреждающе-успокаивающего взгляда Клирика. Он словно бы говорил: «Не кипятись, товарищ, все знаем и без тебя. Только вот мальчику об этом думать совсем необязательно. Не порть чужую психику». И тот и другой одинаково ясно видели изъян в проповедях Малыша. На первый взгляд незаметный, он рушил всю стройную теорию юноши. Рушил не логичными умозаключениями и предположениями. Рушил опытом, которого у Малыша, всего лишь несколько лет назад попавшего в это место, было слишком мало.
«Эх ты, дураш» - думали они, невольно улыбаясь, - «Думаешь, мы не верили? Думаешь, нам не хотелось? Отчего, как ты считаешь, нам тошно смотреть вверх? Отчего нам удобнее перебрасываться глупыми колкостями и бессмысленными фразочками? Не оттого ли, что на небе, каждую секунду то там, то тут слабо вспыхивает очередной «ангел» - очередное пополнение в наших рядах? Он кричит и падает вниз, разбиваясь о песок и поднимаясь с одним лишь нелепым вопросом «Где я?»… И мысли о том, что таких как он – целая куча, появляющихся каждую секунду, каждый миг… Такие мысли заставляют думать о бесконечности. Гребаной, мерзкой бесконечности…».
- Знаю-знаю что вы там думаете, идиоты. «Малыш еще не понимает» да «Малыш слишком молод». Чушь собачья, вот что я вам скажу, господа хорошие, - Юноша запнулся, пропуская вперед старушку, что пять минут назад присоединилась к их шествию, глядя бессмысленными глазами в пустоту и бормоча что-то о своем котике, которого не успела покормить. Некоторое время он с жалостью смотрел ей вслед, а затем, будто опомнившись, уже чуть тише продолжил:
- Знаете, почему МЫ можем не прийти к концу? Потому что есть такие как ВЫ. Вы, оба. Потому что вы не верите – а к цели приходят только те, кто её, прежде всего, наметили. Уходят только те, кому есть куда уходить. Возвращаются обратно только те, кому есть к кому возвращаться.
- Ах, обмануть меня нетрудно – я сам обманываться рад, - с сарказмом в голосе произнес Дим. Получалось плохо.
- Если бы все было так просто, Малыш, - Продолжил Клирик, слегка задумчиво. – Только один вопрос, Саша… Ничего, что я к тебе по имени? Если все так просто, и вера – определяющий фактор, то почему же ты, столь правильный и верующий не оказался в саду окруженный крылатыми, а? Я и сам при жизни был человеком набожным, и свято верил, что если не в рай – то в ад… Как видишь, зона не особо интересуется моим вероисповеданием.
Малыш устало вздохнул. Подобного рода диалоги велись уже столько раз, что он уже начал забывать о том, почему они вообще начинались. И всякий раз все упиралось именно в это – «Для нас есть лишь мертвая зона, а ей, в свою очередь, на нас наплевать». Прикрыв глаза, он еле слышно простонал, жалобно и немного истерично:
- Боже, Клирик, о чем ты говоришь?.. О чем ты говоришь, Клирик? Неужели ты хочешь оставаться здесь? Вечно? Не пытаться отсюда выбраться? Конечно, если будешь верить только один ты, ничего не изменится. Вернее изменится, но в такой малости, что и стараться не стоило бы... Мне просто кажется, что если бы мы при жизни верили чуть-чуть больше – не было бы этой муки, не было бы этой пустыни. Было бы что-нибудь другое. Понимаешь, Дим? Клирик?
- Это только гипотеза. Не лучше и не хуже других. Вера… Неверие… Если бы они значили чуть больше – но для нас сейчас они бесполезны, пойми - пробормотал Дим, скептически усмехаясь. Он и при жизни был ярым атеистом. Впрочем, после смерти немногое изменилось. Разве что он еще глубже убедился в правильности своих суждений.
- А хоть бы и так. Нам всем, и здесь и там… Дефицит веры. Не хватает… Неужели так трудно? Поверить?
Некоторое время троица молчала – каждый думал о своем.
«Все не так просто»
«Все гораздо менее пафосно»
«Все решается гораздо легче»
- Извини, но слишком опасно давать такую хрупкую вещь в руки людям. Они могут разбить её случайно и поранить руки. Больно поранить. А боль – то, что в этом месте не прощается никому, - Устало ответил юноше Клирик, потирая озябшие ладони.
- Попытка – не пытка, - лаконично промолвил паренек, погружаясь в молчание. Следом за ним, замолчали и все остальные, занятые только им одним известными мыслями. Безмолвная вереница людей, шла куда-то вперед, двигаясь из неопределенной точки «тут» в неведомую точку «там»…


По небу полуночи ангел летел, и тихую песню он пел. И действительно, в полночных вечных небесах, вслед за ослепляюще-яркой огненной вспышкой, летел, а точнее падал, ангел. Вот только не пел он – кричал и плакал от боли, оставляя за собой, подобно комете, мерцающий след - это горели огнем его серые крылья, превращаясь в колючий белый песок.


____

М... На этот раз - что-то законченное. ^^ И - спасибо вам за внимание, правда.

Powered by Invision Power Board (//www.invisionboard.com)
© Invision Power Services (//www.invisionpower.com)