| Hwaet! We GarDena in geardagum,
theodcyninga, thrym gefrunon
hu tha aethelingas ellen fremedon!
Beowulf
Истинно! исстари слово мы слышим
о доблести данов, о конунгах датских,
чья слава в битвах была добыта!
Беовульф
Начало игры. День 0
Хмурое серое небо мокрым плащом облепило зубцы крепостных стен. Холодный ветер завывал в пустом дворе замка, гоняя пожухлую листву. Замок был все еще погружен в траур и уныние, дыхание смертельного холода пронизало самый камень, слуги ютились у очага, не было слышно веселых шуток или громких песен. Скорбь и потаенный страх царили и в маленьких каморках, и в больших пиршественных залах.
Молодого Хоррендила снова снедал осенний недуг, его хриплый кашель гулко отдавался в пустых сводах, а посиневшее лицо было больше похоже на лик покойника. Дороти с тревогой смотрела на сына, понимая, что не выдержит, если внук уйдет вслед за дедом. Сама она тоже не выглядела здоровой - лихорадочный румянец на щеках, запавшие глаза с нездоровым блеском. Да, сейчас во дворе не было буйства застолий и торжества яростной охоты, но сменившая их тишина удручала ее еще больше.
О как же она ненавидела этих стервятников, собравшихся здесь при дворе! Они как вороны столпились у тела короля, норовя передраться за право выклевать ему глаза!
По правде говоря, Малькольм и Дороти никогда не были особенно близки, слишком много лет и дел отделяло наследника престола, любимца родителей от младшей принцессы, про которую вспоминали обычно только в смысле "о, не померла еще?". Но, вопреки множеству сестер, которые отбирали у нее материнскую любовь, знатных и молодых мужей, брат был достоин всего, чем его одарила природа. Она верила, что он был прекраснейшим королем и лучшим из мужчин, которых знала земля. Он всегда учтиво относился к ней, всегда звал ее сестрой, а не вдовой, находил для нее почетное место, горячий кусок вина и золотой кубок, хотя, порой ей казалось, что он не помнит ее имени. А сейчас он мертв и лежит, придавленный мерзлой землей!
Она снова подавила подступающие к горлу слезы, чувствуя, что отомстит этим алчным падальщиками, которые норовят заграбастать себе королевство....
Графиня Мерет выглядела тоже сумрачно, но хранила в себе очарование позднего вечера, когда закат уже угас, но облака еще сияют пурпурными отблесками, зажигаются первые звезды и идет тот томительный первый час ночи. Она вместе с принцессой иногда прогуливалась по опустевшему саду, рассуждая о достоинствах того или иного литературного произведения, о трудностях воспитания сыновей без отца и о том, прилично ли особам их положения начать носить яркие одежды.
Сейчас графине было немного страшно. Она уже давно знала, что наступит этот день, когда ей придется явить свое происхождение, но вот он настал, а она совершенно не чувствовала своей избранности. Как тогда, когда ей рассказали, что она единственная дочь принца Ульве, старшего брата Малькольма, которую объявили мертворожденной, а на самом деле спрятали, чтобы она не пала жертвой мстительного убийцы, уничтожившей ее родителей. Все думали, что она проживет обычную тихую жизнь в чужой семье, но, увы, похоже проклятье ведьмы было сильнее. Умерли один за другим трое сыновей Малькольма, его первая жена и, вот наконец, пришел и его черед. се продолжали надеяться, что король еще раз выберет себе жену, подарит стране наследника, но родилась принцесса Финела, здоровая, крепкая девочка, но совершенно неспособная быть королевой, полностью похожая на ласковую мягкую мать.
Когда ее муж, граф Дархелл погиб на охоте, король открыл ей правду и позвал ко двору, осыпал ее подарками и возвел в ранг первой придворной красавицы. Братья были возмущены, думая, что она станет его любовницей и опорочит семейное имя, но, посвящать их в правду было нельзя. В Мерет проводила много времени в покоях короля, постигая государственные дела (а не постельные утехи, как были все уверены), но все же она чувствовала свою беспомощность. Королевство было подобно судну в яростный штурм, а разве ее хрупкие руки могли удержать штурвал? Ей нужно было с детства впитывать в себя науку править, но все надеялись, что ей удастся избежать сей судьбы.
Смерть короля разбила последние усилия. Вызов брошен! Если она будет медлить, то вскоре не останется и королевства. Поэтому ей нужно было немедленно начинать собирать под своим знаменем сторонников. И быть осторожной, если она хочет остаться в живых... Проклятье все еще висит над королевской семьей....
Лаерк и Абелоун Байн, казалось, избегали их общества. Возможно, Лаерк неприязненно относилась к молодой вдове, не спешившей сковать себя узами брака, которая могла помешать достойным мужам разглядеть красоту и чистоту ее дочери. А возможно сама юная Хджордис находила общество придворных дам слишком скучным и пресным, предпочитая выяснять у принцев Валаара и Мозенрата секреты владения саблей, и слушать о военных историях их королевств (свои-то она знала уже наизусть). Смерть короля омрачила все матримониальные планы семьи - все думали теперь только о юной принцессе, о будущем правителе. Многие после тризны предпочли удалиться прочь, чтобы переждать смуту в своих замках, а кто-то начал подумывать и о том, что вассальную присягу приносить новому королю можно будет и на своих условиях. А оставшиеся мало походили на роль мужа Абелоун Бэйн, наследницы рода Хджордис. Поэтому они явно собирались задержаться.
Девушка была встревожена, слухи ползли один другого гаже. Она чувствовала, она видела, что король пал, пораженный темными чарами! О, как она была ослеплена яростью перед чужим коварством и собственным бессилием! Как же ей хотелось узнать подлого убийцу, скрывающегося в тенях, чтобы всадить ему стрелу под лопатку, будто трусливому зайцу, убегающему от могучего охотника! Будь возможность узнать его лицо, она вызвала его на Божий Суд! Острой сталью или огнем доказала бы, что Хджордис ненавистна подлость, и ярость ее сметет любого! Но, увы, увы, она ничего не знает. И у матери пока не получается выяснить, кто виновен в преждевременной смерти короля.
Всем сердцем сейчас жаждала Абелоун Бэйн обнаружить наследника. Боже, пошли ей провидение, знак, который отличает его от простых смертных, чтобы она могла своим мечом, своим сердцем и своим именем защитить его от врагов! Разум говорил ей, что стоит оберегать принцессу, но сердце металось и не знало верного пути...
Пожалуй, юная Абелоун Бэйн - одна из немногих, кто относился с интересам к двум принцам, гостившим при дворе. Местные дворяне с усмешкой смотрят на их легкие сабли, считая их детскими игрушками, посмеиваются над незнанием местных обычаев и нравов, а королевский шут уже сложил легион частушек про двух теплолюбивых, но глупых пташек, которые осенью заблудились и полетели вместо юга на север. Впрочем, на этом сходство двух юношей и заканчивается.
Валаар был глубоко опечален кончиной короля Малькольма, очень много времени проводил в разговорах с его придворными лекарями. Впору было бы заподозрить его, но он лишь расспрашивал о лечении, надеясь найти способ помочь сестре. Приближается зима и все больше вероятность того, что он не успеет вернуться домой до первых заморозков. Конечно, она даже думать не хочет о том, что все его усилия могут оказаться напрасными... Нет, он снова и снова узнает рецепты лекарств, покупает чудодейственные ингредиенты и штудирует фолианты в королевской библиотеке в поисках средств, помогающих одолеть магическую хворь.
Ах, как же безумно волнительно находиться здесь! Его дед наложил сильнейшее проклятие - написанное кровью на камнях замка, затканное в гобеленах в королевской зале, оно до сих пор живо, подобно гигантской паутине навсегда ловит людские души, попавшие в ее переплетения! Пятнадцать лет назад дед собрал свой самый обильный урожай - трое, трое королевских сыновей и сама королева! Трое молодых невинных юношей и целомудренная жена! Ах, да, вот почему после полувека скитаний и оккультных практик он выглядел как старший брат Валаара! После той охоты чернокнижнику пришлось скрывать свое лицо, стать затворником и посвящать в свои тайны, чернее ночи, только любимого внука, который оказался очень способным и жадным учеником.
Валаар ласкал взглядом хрупкую фигурку принцессы, размышляя какова же ее жизненная сила на вкус... Будет ли она подобна освежающему глотку родниковой воды или нежной и сладкой, будто ягоды спелой земляники? Впрочем, эту наивную девицу можно было оставить на десерт. Где-то поблизости ходил настоящий наследник, могучий и хитрый, чья королевская кровь горела пламенем и пьянила, как молодое вино. Его колдовские тенета чувствовали это присутствие, но он постоянно ускользал от него. Наверняка, на мерзавце наложены сильнейшие чары, сбивающие молодого чернокнижника с толку. Но ничего, он будет искать по звуку имени, по пряди волос, по капли крови, что сладка как мед, королевской крови, он найдет его...
Мозенрат, напротив, был беспечен. "Король и так был уже стар!" - что-то вроде этого можно было услышать от него. Он скучающе слонялся по замку, изредка развлекаясь разговорами с этой любопытной северяночкой. В замке царило уныние - ни пиров, ни травли, ни охоты, ничего, что составляет досуг молодого знатного господина. Только и остается, что сидеть в королевской библиотеке и читать небылицы про восточные страны, эти варвары сочиняют такие уморительные сказки...
На этот замок было наложено проклятие. Не очень древнее, не старше века, но оно постоянно подпитывалось кровью жертв, а оттого становилось все сильнее и сильнее. Это была не просто злая воля, отголосок прошлого, нет, кто-то весьма умелый и довольно могущественный находился здесь, чтобы осуществлять это отвратительное жертвоприношение. Он питался не просто страхом людей, он убивал их, высасывая жизненные силы. Против такого были бесполезны любые лекарства - еще бы, ведь никакой болезни не было и в помине.
Этот неизвестный явно не успокоился со смертью короля, нет, он поджидал новую жертву, сейчас он еще проявляет осторожность, заметает следы - принц аргх-Магог при всей своей сноровки не мог сказать, кто совершил это злодеяние, - но совсем скоро он осмелеет и нанесет новый удар. Интересно он знает, что он не единственный, кто владеет Тайным Искусством в этих стенах? Вот будет сюрприз...
Если кто и не отходил ни на шаг от принцессы Финеллы, так это Тир и Хеген, два закаленных морями и боями мужа, которые были подобным двум волкам, ни на шаг не желавшие уступить другому. В такой компании даже сама принцесса чувствовала себя неспокойно, что уж говорить о других неблагоразумных, которым в голову взбрела мысль, что они могут занимать внимание сиятельной невесты. От открытого противостояния их удерживало то, что оба они не пользовались любовью за пределами своих владений, и не заручившись должной поддержкой, не рисковали предпринимать активных действий.
Хеген постоянно обменивался гонцами с отцом, но предмет их переговоров оставался тайной, о которой не следовало спрашивать, если вам дорога жизнь. Это ведь так не прилично - вмешиваться в разговор отца и сына, не правда ли? Ходили слухи, что гонцы к нему прибывают не только от отца, но он ведет переговоры с лордами южных земель. Интересно, что же можно предложить этому человеку, чтобы он отказался от своих притязаний?
Обстановка была не способствующая работе - все ужасно боялись этого дурацкого проклятия и забились по щелям, где дрожали от страха и было слышно как стучат их зубы. Страна трусов! Если бы не осторожность короля Хенрика, уже сейчас можно было начинать войну! Да какую войну - он с дружиной просто разграбит королевский замок, из выживших лордов половина присягнет на верность немедленно, дорожа своими шкурами, а остальных медленно уморят в своих крепостях. Если бы удар нанесли раньше, когда все были у смертного одра!
Проклятье! Ожидание изводило его. Сейчас Хеген с удовольствием скрутил бы шею всем, кто стоит на его пути к союзу с королем Хенриком, но нужно было выжидать и выжимать информацию. Зная слабые и сильные стороны противника, уже можно буде нанести сокрушительный удар!
Тир Сигизмунд тоже не сидел сложа руки. Говорят, он заказал свою личную генеалогию, чтобы подтвердить благородство своей крови, и если Хеген (по слухам, разумеется!) ищет поддержки у знатных родов запада, то он больше рассчитывает на симпатии востока, где много мелких, почти независимых дворянских владений, которые постоянно строят мелкие пакости друг другу. Возможно, что объединив их под своей властью первого среди равных, он сможет извлечь из этого неплохую прибыль.
Путь к самым вершинам тернист и опасен, но нет ничего невозможного для дерзкого и умелого Тира Сигизмунда. Прошло не так уж много лет, и из никчемного бастарда он превратился в опору и надежду семейства, последовало еще немного времени и из мелкого нищего рыцарька, который сам ловит рыбу себе на обед, он стал командующим целой флотилии, еще совсем чуть и он уже вице-адмирал. Трудно не поверить, что остался последний шаг, не так уж и большой, если оглянуться назад. Стать королем, убрав всех со своего пути! И все на первый взгляд совсем просто - нет наследника, есть дочь короля, которую просто-напросто стоит взять в жены...
Во всей этой суматохи почти все забыли о еще одном родственнике короля - магистре Пферцегентакле. Хотя если задуматься, то, если отбросить внуков, которые уже принадлежали к чужим дворам, не он ли являлся прямым наследником? Впрочем, это могло быть только шуткой, ведь все знают, что посвящая свою жизнь магии, человек должен отречься от всего мирского, от титулов и права наследования - в первую очередь. Магистр Эмиль от этого не отнекивался, но и не подтверждал, но по всему было видно, что он не горит желанием занять престол и заниматься скучными государственными делами вместо того, чтобы проводить искуснейшие и опаснейшие опыты в своей лаборатории, где полыхает пламенем таинственный атанор.
После смерти кузена магистр Пферцегентакль стал еще немного безумнее, он сострясал стены замка своими рыданиями, бил себя в грудь, сожалея, что не был достаточно настойчивым, не уговорил своего брата предоставить помощь в поиске всех необходимых материалов для креации философского камня, ребиса, который будучи растворен, образует aurum potabile, исцеляющее все болезни...
Истинно — без всякой лжи, достоверно и высшей степени истинно:
То, что находится внизу, аналогично тому, что находится вверху.
И то, что вверху, аналогично тому, что находится внизу, чтобы осуществить чудеса единой вещи.
И подобно тому, как все вещи произошли от Единого, так все вещи родились от этой единой сущности.
Солнце её отец, Луна её мать.
Ветер носил её в своём чреве. Земля её кормилица.
Вещь эта — отец всяческого совершенства во всей вселенной.
Сила её остаётся цельной, когда она превращается в землю.
Ты отделишь землю от огня, тонкое от грубого осторожно и с большим искусством.
Эта вещь восходит от земли к небу и снова нисходит на землю, воспринимая силу как высших, так и низших областей мира.
Таким образом ты приобретешь славу всего мира.
Поэтому от тебя отойдёт всякая темнота.
Эта вещь есть сила всяческой силы, ибо она победит всякую самую утончённую вещь и проникнет собою всякую твёрдую вещь.
Отсюда возникнут удивительные приспособления, способ которых таков.
Поэтому я был назван Гермесом Трижды-величайшим, так как я обладаю познанием трёх частей вселенской философии.
Полно то, что я сказал о работе произведения солнца.
*Изумрудная скрижаль
Райнхард, как и многие, тоже собирался покинуть замок, даже всех оповестил о своем намерении, но остался. Неясно, собирался ли он делать юной Финелле такое предложение, от которого невозможно отказаться (его обаяние и манеры могут расположить любое женское сердце), либо просто жаждал оказаться первым на службе нового короля. Кольбьёрнсены уже несколько поколений были по-королевски богаты, однако так и не сумели добиться никакого расположения при дворе. Молодой купец стал бы прекрасным виночерпием, а потом, кто знает, и незаменимым сенешалем.
Райнхард выжидал. Он уже несколько лет при дворе, он стал незаменимым помощником в устроении пиршеств и турниров, он притащил с югов двух менестрелей и целую актерскую трупу, он подарил королеве целый тюк прекрасного алого шелка и десяток нежнейших соболей, а принцессе преподнес чудесный бархатный плащ, подбитый северной лисицей. И вот, все его усилия обратились в тлен со смертью короля. Впрочем, если наследник будет слабым и доверчивым, Кольбьёрнсен с лихвой восстановит свой авторитет, ведь принцесса так благодарна ему за подарки и за веселые праздники, которые он устраивал....
Увы, пока возле тела покойного короля пахло алчностью хищных зверей, которые вцепятся в корону мертвой хваткой и не подумают с кем-нибудь поделиться хотя бы толикой власти. Значит, стоит сделать так, чтобы они вцепились друг другу в глотку... |
