Эпизод 1
Побег из Ада

Ощущения накатили на неё волной. Кто она? Откуда? Почему так слепит красный неверный свет? Кто так шумит? Почему камень, который она ощущает всем телом, такой холодный?
-Это что?!- услышала она недовольный, похожий на скрежет железа по стеклу, мужской голос.
-Это я у тебя должен спрашивать, что это такое, Сафирус!- пророкотал тяжёлый бас.
-Судя по всему, суккуб,- высказал предположение звонкий девчачий голосок.
Немножко проморгавшись, она начала различать силуэты. Одна огромная, просто монструозная чёрная фигура. Наверное, бас принадлежит ей. Большая. Страшная. Непропорциональная.
Фигура среднего роста. Силуэт скраден красной тканью с ног до головы. Совершенно непонятно даже, мужчина это или женщина. Наверное, мужчина – скребучий голос должен принадлежать ему.
И маленькая светлая фигурка. На фоне повсеместной мрачности и черноты она выделялась, как маленькая жемчужина. Третий голос точно должен быть её.
-Суккуб?- рыкнула большая фигура.- Мало того, что нам сейчас не нужны суккубы, так эта ещё и на суккуба не похожа! От неё не может быть никакого толку! Сафирус!
-Г-господин, я смог только ускорить рождение. Я сразу предупредил, что не знаю, какой демон родится.
-Та-а-а, мужик, ты попал,- хохотнула Жемчужина.- Сейчас сам побежишь на передовую, потому что Бэмби там только пойдёт на мясо для наших врагов.

Болтливость троицы сослужила скорчившемуся в углу существу добрую службу. Львиная доля вопросов исчерпала себя тут же, дав пришелице материал для размышлений и осознаний. Самое неприятное, что здесь ей были совсем не рады. Ситуация, в которую угодила "незваная гостья" подразумевала лишь один выход - убедить судей в своей исключительной нужности, невинности и доброте намерений. Как альтернатива - оттянуть момент неизбежной "утилизации".

Тут существо наконец подало голос. Неуверенный и заискивающий, мягкий и льстивый - она понимала, что не производит впечатления демона, специализирующегося на запугивании.
- Она не бестолковка. Она замерзла. Она хочет увидеть папочку...
Нетрудно догадаться, что речь шла о фигуре, закутанной в красное. Именно на нее жадно пялился новоиспеченный суккуб, проникновенно и доверчиво хлопая ресницами.

Зрение прояснялось. Теперь Бэмби могла различить детали. Высокая фигура была монструозна. Неизвестно, что в ней пугало больше: вросшие в тело доспехи, огромные бугрящиеся мышцы, когти, каждый из которых был длинной с палец едва проснувшегося суккуба, или тяжеленнейшие огромные изогнутые рога, один из которых был неаккуратно сломан у основания. Огромный могучий демон, чья красная кожа нарастала на вороненые доспехи. Обращение «Г-господин» к нему вполне подходило.
Папочка был, по сути, просто тьмой, которую завернули в красный балахон. Как ни силилась новорожденная разглядеть хоть что-то, кроме красных угольков глаз, она не видела ничего. Даже из широких рукавов не выглядывали кисти рук.
Жемчужина казалась самой нормальной из всех. Всего лишь казалась: ребёнок лет 11-12, в белом балахоне, с серебристыми длинными волосами, с закрученными тяжёлыми бараньими рогами, обсасывающий косточку, на которой ещё оставалось мясо, просто не мог быть кем-то нормальным.
Тем временем, фон за их спинами не внушал никакого доверия вовсе: мрачная каменная постройка без окон, с высокими сводами, которая, словно плесенью и паутиной поросла бесформенным мясом, на котором то тут, то там встречались нарывы, внутри которых можно было разглядеть движение. Множество уродцев суетились меж нарывов, что-то проверяя.
Впрочем, суккуб никогда и не видела других людей или других мест. Разве могла она осознавать всю суть происходящего.
-Ка-ак ми-ило,- протянула Жемчужина.- Она хочет к папочке.
-Ты облажался, Сафирус!- рыкнул Господин.- Вместо боевого демона родилось это,- он брезгливо ткнул когтем в сторону суккуба.- Как будто сейчас делать нечего, кроме как возиться с детьми.
-Она не единственная, мой господин, она лишь первая из многих,- поспешил заверить громилу папочка.- Вскоре родятся и другие.
-Другие жалкие ничтожества?!- рыкнул Господин.
-Можно потише, у Бэмби разовьётся комплекс неполноценности?- вмешалась в их беседу Жемчужина. Это можно было бы счесть заботой, если бы тон не был насмешливо-лукавым.

- Па-апочка! - протяжно скуля, возмутилась суккуб. Причем выражала она свое неудовольствие с повышенной осторожностью, ведь красный демон, которого папочка уважительно величал "Г-господином", мог запросто сподвигнуться и прихлопнуть надоедающую презренную тварь одной левой.
- Па-апочка, скажи им, пожалуйста. Она пригодится, она будет послушной, - продолжила твердить свое Бэмби, нещадно будя родительские чувства новоявленного отца. - Она хорошая, вот увидишь.
Уж, верно, продемонстрируй она себя с самой надоедливой стороны, какая у нее только была, Господин наложит на виновного соответствующую кару в виде поста няньки для неудавшегося боевого демона. Справедливо. Выгодно. И обидно. По настоящему обидно - может ее саму тоже что-то не устраивало в каждом из них, "встречающих". Но, как водится, родителей не выбирают...

Но Папочка и его Господин уже шли куда-то прочь, видимо, что Папочка мог показать своему высокому и строгому раздражительному начальству других своих детей. Новорождённая слышала обрывки фраз, которыми обладатель красного балахона заверял, что дважды молния в одно место не бьёт, и, вообще, следующий демон будет выше, быстрее и сильнее. Со скулящей осталась только Жемчужина, задумчивым взглядом провожающая уходящую парочку.
-Мудак твой папочка, вот он кто,- Жемчужина сказала это так, будто делилась секретом.- А его господин – дебилойд бестолковый.
Девочка языком перегнала косточку в другой уголок рта и двинулась к Бэмби. Она двигалась довольно быстро, потому, стоило только новорождённой хлопнуть пару раз глазами, как между лицом Жемчужины и лицом суккуба не осталось даже места, чтобы подставить руку.
-А ещё, они все очень и очень скоро поймут, что очень и очень нескоро умрут. И они будут завидовать мёртвым. О, да, вот тогда они поймут, что суккубы в бою очень даже нужны,- описанная ей ситуация почему-то очень рассмешила девочку, и та рассмеялась смехом, которым дети не могут смеяться, не умеют. Зловещий, не предвещающий ничего хорошего смех, обнаживший её зубы, острые, все до одного.

Скалящаяся недобрая ухмылка и хищнические наклонности ребенка возымели свой эффект. Новорожденная с опозданием, но все же отпрянула назад, успев рассмотреть ненормально острые зубки, которые, конечно ее очень испугали.
- Разве Светлое Дитя не с ними? - постаралась она скрыть страх за удивлением. - Она не понимает.
Затем страх отступил, уступая место любопытству. Жемчужина подогревала его, будто нарочно выражаясь неясно, запутывающе. Во всяком случае суккуба она запутала как следует - той оставалось лишь догадываться о намерениях девочки.
- Расскажи ей. Что за бой? И почему они пожалеют?

Жемчужина осклабилась.
-Это Ад, деточка. Тут настолько всё херово, что херовей уже некуда. В общем, победители будут глумиться над побеждёнными в меру своей испорченности. А у испорченности победителей, уж поверь мне, меры совсем и нет,- девочка выпрямилась, вытащила косточку изо рта и задумчиво осмотрела её, надеясь найти на исцарапанной зубами поверхности кусочек, где ещё есть что-то вкусненькое.- Я ведь уже бывала победительницей. Конечно, рано или поздно нужно побывать на стороне побеждённых, но мне абсолютно плевать на все законы равновесия, Бэмби.
Она закинула косточку обратно в рот и отошла на несколько шагов назад.
-Ну, Бэмби, решай. Хочешь ли ты окунуться в царство порока и разврата в качестве жертвы? Или предпочтёшь вместе со мной поплавать по его поверхности, слизывая сливки?- Жемчужина похлопала в ладоши, подзывая новорождённую к себе, словно пугливое животное.- Давай, девочка, подойди ко мне. К ноге! К ноге!

... И новорожденная простодушно потянулась за манившей ее Жемчужиной. Девочка внушала куда больше доверия, чем краснокожий когтистый и грубый демон. Особого выбора у нее все равно не было: "папочка" махнул на нее рукой, а скрыться от взора его господина Бэмби сама была рада. Опасения исходили только от импровизированной зубочистки. При особом желании и на нее можно закрыть глаза...
- Светлое Дитя возьмет ее с собой? Куда они пойдут?

-У-умница,- как-то уж больно хищно и самодовольно протянула Жемчужина, запустив свою пятерню в жиденькие волосы Бэмби и поощрительно потрепав её.- А пойдём мы туда, мой оленёнок, где тебе будут рады, где много непуганого мяса и неоновых огней.
Рогатое дитя вновь извлекло изо рта косточку, после чего наклонилось к новорождённой и прошептала на ушко ей, щекоча нежную кожу прохладным, чуть морозным, дыханием.
-Только ты никому не должна говорить, куда мы направляемся, Бэмби, иначе нам не дадут уйти, мой маленький большеглазый оленёнок. Не поднимай головы, не раскрывай рта, пока к тебе не обратились, они этого не любят. Даже не поднимайся с четверенек, пока мы не придём, поняла?- Светлое дитя чуть отстранилось, чтобы видеть, кивнёт ли суккуб или в её глазах будет видна только пустота непонимания. Её пальцы до сих пор рылись в волосах суккуба, мягко почёсывая кожу рогатой головы новорождённой.

Суккуб торопливо закивала. Она, по-видимому, была готова сейчас пообещать все что угодно, ради того, чтобы вскорости покинуть это странное жуткое место. Облепленные мясом стенки испускали едкий влажный запах, бивший по обонянию новорожденной, суета вокруг сбивала с толку; Жемчужина же предлагала выход. Настоящий выход. Единственный, что немаловажно, предложенный с момента ее рождения. Пусть "автором" предложения было хищное ангельской наружности существо - не считая облюбованной косточки в уголке рта и крученых рогов, - Бэмби тоже была "не без греха".
Новорожденная подняла руку, чтобы поймать ладонь, копошащуюся у нее в волосах и нечаянно натолкнулась на рожки. Жесткие, гладкие рожки, похожие раскоряченную вилку для рыбы. Не сказать, что наличие оных удивило ее - скорее лишний раз доказало сходство с тутошними.
- Она не сможет долго ползти. У нее все коленки собьются. Это долго?

-Тебе придётся, моя маленькая,- ответило Светлое дитя и коснулось холодными губами лба суккуба.- Иногда, чтобы взирать на всех свысока, нужно какое-то время пресмыкаться. Сейчас нам нужно только дойти до одного очень важного места.
Рука девочки покинула заросли волос суккуба. Жемчужина, вернув косточку на растерзание своим клыкам, начала разматывать свой пояс.
-Ну, а сейчас мы тебя немного приоденем. Не то, чтобы я считала, что на суккубе может быть слишком мало одежды, но ваш брат одежду носит не столько для того, чтобы потакать своей несуществующей стеснительности, сколько для того, чтобы подчеркнуть свой статус.
Мягкий пояс балахона лёг на шею новорождённой, после чего Жемчужина ловко обернула его наподобие ошейника с поводком.
-А твой статус, Бэмби, сейчас ниже плинтуса. И нам, мой маленький рогатенький ключик к дверям этой камеры пыток, очень выгодно его, лишний раз, подчернуть.
Косточка вновь перекочевала в руку рогатого дитя, и суккуб вновь ощутила холодное нежное прикосновение губ к своему лбу.

- Красиво, но все еще слишком холодно, - пожаловалась суккуб на недостаточность нового атрибута. Ползанье на коленках отнимало много сил а неудобств причиняло еще больше. Сдалав пару шагов на четвереньках, Бэмби подумала, что она, пожалуй, попустит еще немного покомандовать собой. Еще пара шагов просигнализировала, что ее путь, сколь долгим не предполагался, будет не так-то прост. "Рогатый ключик" опасался, что следующая пара - а может слудующая за следующей; или следующая после следующей, которая за следующей, - не дадутся ей вовсе.
Новорожденная заскулила.

Жемчужина требовательно потянула за импровизированный поводок, который уже натянулся, ясно показывая, что скорость уверенных целеустремлённых шагов девочки и неуверенного ползания суккуба слишком различается.
-Иногда доброта заключается не в том, чтобы потворствовать чужой лени, Бэмби, а в том, чтобы безжалостно дать пинка. Так что, либо ты сейчас соберёшь волю в кулак, либо я пойду искать другого суккуба, а ты, маленький трепетный оленёнок, останешься тут и будешь тренироваться скулить.
От новорождённой не укрылась доля раздражения, пробившаяся сквозь маску доброжелательности. Терпения у Светлого дитя было на демоническую сущность, а не на ангельскую внешность.

Таким образом Бэмби уяснила для себя, что чем круче завернуты рога, тем нетерпеливее их владелец. И пусть не обманывает тебя невинное личико и нежные детские ручки: они могут так же жестко тянуть поводок, как и Жемчужина стегать бессердечными словами, подгоняя новорожденную.
- Она спрашивает: Светлое Дитя считает себя доброй? По-другому: Светлое дитя пытается убедить в этом ее? - стоило пастушке пообещать бросить свою оленеобразную подопечную, та прибавила шагу и гораздо резвее затрусила рядышком. Беспорядочная суетливость прибавила скорости, ссадин на коленях и частое поверхностное дыхание. Больше говорить Бэмби не могла, зато прекрасно все слышала, навострив ушки... в буквальном смысле - два бурых бархатных лопуха приняли вертикальное положение.

Жемчужина презрительно фыркнула.
-Доброта, Бэмби?- дитя уверенно вышагивало по каменному полу, держа темп довольно быстрый, но вполне посильный вынужденному ползти на карачках суккубу. Новорождённая пару раз заметила, как Светлое дитя несколько раз за свою речь ускоряло шаг, но, как только поводок натягивался, сбавляло скорость хода.- Это Ад. Здесь добрых нет, по определению. Ну, разве что, самоубийцы, но от этих типчиков ждать доброты глупо: они слишком слабовольные, чтобы сделать хоть что-то сложное в этом мире. Здесь нет никого абстрактно доброго. И я – не добрая. В конце концов, я же демон со стажем,- девочка захихикала противным угрожающим высоким смехом, в котором можно было расслышать истерические нотки.- Но я – добра к тебе, Бэмби. Уж можешь мне поверить, что такой тип взаимоотношений у демонов, всё же, бывает. Можешь считать себя моей приёмной дочуркой. Если будешь слушаться, хорошо себя вести и помогать матери, мамочка позаботится о том, что её маленький оленёнок вырос большим, властным и красивым оленем.
Суккуб видела ноги. Много ног. Ноги с копытами, ноги с когтями, ноги в обуви и босые. Не то, чтобы здесь было многолюдно, просто Жемчужина вела свою «дочурку» через чужие покои, какому-то очень охраняемому месту, не пытаясь скрываться от кого бы то ни было.

Едва завидев очередную пару шагающих ног, суккуб брезгливо морщила вздернутый носик и отводила лицо в противоположную сторону. То же касалось лап, копыт и просто стоп - будь они без обуви или нет, - эффект один и тот же в любых случаях. Сама новорожденная щеголяла вполне человеческими ножками, которыми она сейчас изо всех сил двигала себя по направлению к... вообщем туда, куда пожелает ее новая родительница. Суккуб нутром чуяла, что родителей надо слушаться - особенно такую скупую на поблажки, как Жемчужина.

В целом, Бэмби была рада, что обрела подобие семьи, была рада избавиться от угнетающего внимания Краснокожего; радовалась накинутому на шею шарфику, не ведая, что он говорит окружающим о ее подчиненном положении. Как и ее постыдная неудобная поза.

Наконец, облачённые в лёгкие сандалики ножки Жемчужины остановились перед двумя парами угрожающих раздвоенных копыт.
-Вы куда?- спросил грозный голос обладателя одной из пар.
-Туда,- если верить тени, которая плясала в дрожащем свете факелов, Светлое дитя указала своей горячо любимой косточкой на дверь за спиной двух громил.
-Там спальня главы когорты,- возвестил уже второй голос.
-Хех… да-да-да,- Жемчужина не испытывала страха перед столь могущественными демонами, которые могли стереть её в порошок одним движением копыта.
-И что вы там собрались делать?- поинтересовался первый.
Родительница задумчиво оглядела себя, затем внимательно взглянула на Бэмби и высказала цель визита.
-Полы мести. Зачем ещё, по-твоему, семенящего на четвереньках суккуба тащат в спальную большого демона?- насмешливо спросила девочка, вновь возвращая косточку себе в клыкастую пасть.- Только полы мести, иных вариантов быть не может.
-Господина сейчас нет,- суккуб услышала в этих словах какой-то намёк. Словно охранники напрашивались на взятку.

По счастью, Жемчужина взялась отвечать сама, оставив "дочурку" не у дел. Последняя с облегчением признала, что, будь вопрос адресован непосредственно ей, она бы не нашлась, что ответить. Чего уж проще! Суккубу только и оставалось молчать, слушать, изучать пол под ногами говоривших и свои пальцы, порядком испачканные пылью и всяким мелким налипшим сором.
Догадывалась она, какой свинарник может обнаружиться внутри покоев, а потому... Ей одной показались странными "пустые" руки родительницы? Палки-ковырялки, веника, тряпки, метелки? В том-то и дело: инвертарь уборщицы не отягощал не только рук Жемчужины, но и спины подсобного суккуба.
Обнаружение чуланчика решило бы этот вопрос, но откуда Новорожденной знать про изыски и обустройство адских покоев?

-Вот и отлично,- Жемчужина попросту проигнорировала намёки охраны.- Как раз успеем подготовиться.
-А я думаю, что вам потребуется помощь,- с нажимом проговорил один из стражников.
-Ты думай своим пустым котелком поменьше,- хамски ответила родительница.- Ни нам, ни господину не нужна помощь в подготовке девственницы к первому рабочему дню,- Светлое дитя в довершение ко всему, ещё и метко запулило обглоданной косточкой в лоб одного из охранников.- А ну, открывайте двери, анальные девственницы, если не хотите узнать, насколько глубоко ваш господин может запихнуть вам ваши копья в ваши жопы ради лулзов?- два демона опешили от наглости маленького ничтожества, потому, выдержанная Жемчужиной пауза породила просто гробовую тишину. Уши-локаторы суккуба улавливали отдельные звуки происходящего за пределами замка сражения.- Хотя, мне понравилась идея. Пойдём, Бэмби, подкинем её господину.
Однако, стоило рогатой девочке развернуться на носке, как двери тут же открылись с весьма бьющим по ушам грохотом.
-Хе-е-е…- протянула Жемчужина.- Только за свои задницы в Аду все и беспокоятся. Ну ваабще, как люди. Словно бы и не умирали. Пойдём, оленёнок, сегодня придётся обойтись без присутствия лишних участников нашего представления.
За дверями был не просто бардак. Там было сплошное надругательство над тем, чем, в своё время, был этот замок. Красивейшая двуспальная, если не трёхспальная, кровать с паланкином была измята, а прямо посреди неё лежала недоеденная тушка какой-то менее удачливой предшественницы Бэмби. Стоило дверям открыться, как по углам разбежались какие-то мелкие существа, возвестившие о своём недовольстве визитом, громогласным писком. В чувствительный нос новорождённой ударили запахи какой-то гнили и застарелого пота. Некогда великие произведения искусства были изломаны, изуродованы и перепачканы кровавыми отпечатками, а уже знакомые наросты живой бесформенной плоти украшали каждый второй предмет в покоях.

У стоящей на коленях бедняжки разбежались глаза, и некстати засвербило в носу от жестокости, с которой прикончили роскошь спальных покоев. Понадкусанное тельце, распростертое прямо посреди ложа вторило небезызвестному каждому чувству... И причудливые дополнения интерьера, наспех слепленные из чье-то плоти... Да, то самое чувство, которое уговоривает ее бежать сломя рогатую голову, куда подальше из спальни, из замка, наружу. Это оно спасает шкурки безобидных обитателей ада. Оно взыграло даже в демонах, стоящий на страже. "Доверься ему, не прогадаешь", - советовал внутренний голос.
Тем не менее, если верить ушам, тогда как в спальне развлечения бесов оставили свои отпечатки, снаружи они все еще продолжались. Суккуб, всхлипнув, прижалась к ногам родительницы и спрятала лицо в полах светлого плаща. Единственное, что она могла сейчас сделать.

Дверь за спиной суккуба закрылась.
-Но если жил ты, как свинья, останешься свиньё-о-ю,- пропела родительница, выбрав какой-то другой, непривычный Бэмби, но вполне понятный язык. На таком здесь не разговаривали. Интонация, с которой Жемчужина продекларировала эти строки, свидетельствовала о полном неуважении к хозяину этих покоев.- Ну, это ж надо же, а? Разве его не учили не есть в постели? Тупейший вояка. Можешь, кстати, встать на свои ножки, Бэмби, разомнись. Кстати, если тебе нравится поясок, можешь оставить его себе: тебе идёт белое.
Последние слова девочка говорила уже стягивая свой белый балахон через голову. Под бесформенной одеждой скрывалась нескладная девчачья фигурка, намётки на женственность форм, в которой, делали её только более жалкой. Комплект одежды, скрывавшийся под балахоном, состоящий из розовой футболочки и шортиков цвета хаки не скрывал этих деталей. Вообще, стиль одежды, которая сейчас осталась на Жемчужине, даже близко не походил на то, что носили в этом замке.

Суккуба мало волновали предпочтения в одежде других существ. Во-первых, потому что, перемещаясь по коридорам замка ползком, она рассматривала исключительно ноги, и наличие "красившенькой" обуви волновало ее куда больше одежонки; во-вторых, ее угнетала собственная нагота и окружающий холод.
Бэмби нехотя выпрямилась. Хрустнули затекшие суставы, новорожденная неловко переступила ножками, качнувшись, как подрубленный фонарный столб - долговязость обязывала. При таком росте она с легкостью могла поплевывать на макушку своей самоназванной "матери". Затем "Столб" охнул и пролепетал:
- Она так высоко. Она боится этой комнаты. Но ей нравится подарок. Светлое Дитя уведет ее отсюда?
Брезгливо отерев ручки максимально незамаранным кусочком балдахина, она запахнула поясок на шее. Вышел вполне приличный шарф. "Приличности" же общему внешнему виду это отнюдь не добавляло.

-Мдя, высоко… мдя,- отозвалась родительница, которая, встав на цыпочки выглядывала из окна. Оттолкнувшись двумя руками, она вышла на центр комнаты.- Зато мы в нужном месте. Сейчас нам нужно будет спуститься, и делать мы это будем по рецепту, тысячу раз проверенному за нас: свяжем верёвку из обрывков простыней и одежды,- Жемчужина беспечно подцепила ногой свой балахон.- Очень рекомендую тебе, Бэмби, перекинутсья в инкубскую ипостась, вооружиться каким-нибудь из ножей и приступать к работе немедленно и не отвлекаясь.
Девочка же просто вцепилась зубами в воротник своего балахона и резко дёрнула головой назад, надрывая ткань, а затем начала старательно рвать по надрыву, широко разводя руки.
-Ножей тут всяких много. Гога их фанат.

- Перекинуться?
Бэмби повела ушами, выражая удивление только ей доступным способом.
- В инкубстк... А-а-а-а!
В больших глазах новорожденной промелькнула искра понимания. Она сделала сложный жест бровями, светлыми, почти не виделяющимися на фоне конопатой рожицы.
- Светлое Дитя хочет, чтобы она показала фокус? Красившенький, совсем, - возбужденная и полная энтузиазма новорожденная чуть подпрыгнула и только потом призналась, что "перекидываться" она не умеет. Интуитивно чувствует, что так должно, естественно и "красившенько", как характеризовала она сама момент перевоплощения, но воспроизвести не могла.
- Она вот так и вот так... - пассы руками, - и так. И, ба-бах, фокус! И она не она, а он.

-Пра-авильно, мой мальчик,- ответила Жемчужина.
Оглядев себя, Бэмби обнаружила, что обращаться к ней «она» уже не актуально. Суккуб стал инкубом. Мужское тело, обладающее теми же демоническими атрибутами, что и женское, выглядело куда более сильным и выносливым, потому как, несмотря на свою долговязость, хвастало вполне мускулистым торсом и рельефом мышц на руках.
-А теперь, рви постельное бельё и связывай из него верёвку. Нам нужно всё, что мы сможем здесь сделать, а времени у нас вряд ли будет слишком много. Лучше не рисковать.

Надо сказать, не только общей мускулистостью и подтянотостью отличался инкуб от своей прежней личины: он так же был молчалив, поболее спокоен, и, хоть и принимался за дело с прежней брезгливостью, все-таки выполнял приказания Жемчужины.
Работа кипела. Драпировка за драпировкой, простыня за простыней, Бэмби исполосовал все, что нашел в комнате. Лишь на мгновение остановившись перед жалкими останками предшественницы, он, фыркнув, бес сожаления сбросил их на пол и продолжил кромсания. Длинные измызганные ленты ткани сматывались в жгуты и перевязывались между собой, причем экономия осуществлялась за счет толщины будущего каната, пуская максимум в длину. Однако и это не умаляло возможность того факта, что, спускаясь, они зависнут в полпути над землей.
- Он советует: пойди-ка, Светлое Дитя, покарауль у двери...

-Он уже и советовать решился,- высокомерно ответила родительница, деловито подбоченясь. Однако, было ясно что это была всего лишь шутка. Усмехнувшись, она бросила инкубу свой кусок верёвки, над которым трудилась всё это время, после чего направилась к двери.- Давай, привяжи верёвку к чему-нибудь крепкому, и начинай спускаться. Этого, вроде, должно хватить.
После этих слов, она прижалась ухом к двери, надеясь расслышать, что же происходит на той стороне.

Скрепив оба куска, Бэмби проверил последний узел на прочность, несколько раз дернув жгут, и пошел прицеплять его к ножке кровати. Если этакое "деревянное чудовище" выдержало вес целого демона, то справиться с весом маленькой девочки и хилого суккуба не составит для него труда.
Сначала из окна замка показалась голова инкуба, зажмурившего большие глаза от свежего воздуха, света и безграничности панорам прилежащих к бесовскому замку земель, потом зазмеился, разворачиваясь, цветастый канат, разграниченный узелками на "ступени". Ветер тихонько раскачивал самодельную лесницу, но парня это не остановило - он начал спуск. Во рту он зажал нож - прощальный "подарок" из покоев "гоги".

Однако, стоило только красавцу-инкубу преодолеть всего лишь восьмую часть спуска на фоне багровых небес в облаках из пепла, как из окна появилась головка Жемчужины, на мордашке которой застыло обеспокоенное выражение.
-Бэмби, давай, нам нужно быстрее двигаться,- зашипела она, явно готовясь к прыжку.- Гога уже здесь.
После этих слов девочка прыгнула вниз, безошибочно приземлившись прямо на плечи своему названному сыну. Вес у неё был очень небольшой, так что, спортивный юноша без проблем удержался на верёвке, когда ему на плечи нежданно негаданно свалился такой чудесный пассажир, который ловко и самоуверенно устроился у него на спине рюкзачком.

Бэмби уверено кивнул и припустил вниз по канату, обдирая ладони. Вес, хоть и незначительный за плечами, прибавлял скорости и возможости достигнуть земли не в свободном падении наравне с "лестницей", а спокойно коснуться ступнями.
Пальцы немилосердно жгло, а ветер свистел в ушах, предупреждая, что спуска немногим отличается от падения. Предупреждая смертельный - с такой-то высоты! - "бряк", инкуб сжал веревку, тормозясь еще и ногами о грубую каменную стену.

Сверху раздался злобный рык сотни раненных медведей, полный одновременно боли и злобы. Бэмби не сразу осознал, что настоящей раны здесь попросту нет, есть только рана душевная.
-Р-р-ратри!!!- услышал инкуб в этом крике.
Следом за рыком он услышал тяжеленнейший топот, который, казалось, сотрясал всё здание. По крайней мере, юноша чувствовал голыми стопами ног дрожь горячего камня. Через пару секунд он почувствовал, что верёвка резко дёрнулась вверх, отдаляя крышу от стремительно спускавшегося новорождённого. Он почувствовал, что его родительница покинула свой насест на плечах сына, а затем услышал шлепок откуда-то снизу.
-Прыгай, оленёнок!!!- закричало Светлое дитя. Она стояла в странной позиции, на четырёх конечностях, словно для неё перемещение в этом зверином положении было привычней ходьбы на двух ногах. Её длинный хвост с белобрысой кисточкой сейчас приподнялся в напряжённом состоянии, ясно говоря об испытываемых мамой сильных эмоциях.
А ведь переживать было за что. Сейчас до крыши было метра три, и ведь с такой высоты можно было брякнуться и не собрать костей.

Следуя совету заботливой взъерошенной мамочки, юноша отпустил руки, извиваясь всем телом, чтобы встретиться с землей руками, а не спиной. Встречаться с сотенкой медведей в лице одной кровожадной морды ему хотелось еще меньше.

-За мной!- гаркнула мать, которая в этот момент, по повадкам и движениям хвоста больше напоминала волка или льва, чем человека. Не дожидаясь, пока сын поймёт, что к чему, она помчалась, перебирая всеми четырьмя конечностями по крыше к башне, противоположной той, из которой они только что вылезли.
Верёвка стремительно скрывалась в окне, и, стоило её кончику оказаться внутри, не пошло и пары секунд, как рык повторился.
-Р-р-ратри!!!

Мягко приземлиться на все четыре лапы, как сделала это приемная мать, у олененка не вышло. Такие таланты, все-таки, лучше передаются через родную кровь. Вместо того, чтобы мягко отпружинить, руки беспомощно подогнулись, уступая инерции падающего тела, плечо пригвоздило к крыше; Бэмби хрипло вскрикнул от тупой, пронизывающей мышцы боли.
Родительница улепетывала во все лопатки, аж пыль столбом! Детеныш все бы сейчас отдал, чтобы бежать наравне с ловкой кошкообразной девочкой, но, увы, его возможности ограничились жалким ковылянием. Ковыляние постепенно набирало обороты резвости, и вот уже он сам сверкает пятками, подгоняемый в спину звероподобным рыканьем, смысл которого поразительно легко сводился к кличу по имени. "Ратри?"

Сын не успел пробежать даже половины расстояния, когда родительница уже выглядывала из окна на противоположной башне, в двух метрах от поверхности крыши. Жемчужине очень легко дался этот подъём, несмотря на субъективно большое расстояние до края. Светлое дитя не только хорошо бегало, но и высоко прыгало, и цепко хваталось за камни. Было бы не удивительно, если бы вдруг выяснилось, что вся эта затея с верёвкой нужна была только для оленёнка.
-Быстрей!!! Сюда!!!- крикнула она и скрылась в окошке.
Меж тем, Гога, размеры которого не позволяли даже в окно протиснуться, не отломав несколько кирпичей, что, собственно, он сейчас и делал своей огромной когтистой лапой, продолжал разоряться.
-Не дайте ей добраться до Саммонария!!! Усильте охрану!!! Вдвое!!! Втрое!!! Киньте всё, что есть!!! Ратри притащить живой!!! На суккуба мне плевать!!!

Достигнув окна, в котором только что мелькнул и скрылся хвост проворной матери, олененок прыгул, подтянулся, старательно помогая себе при этом ногами, забившими по каменной кладке наружной башенной стены. Мышцы напряглись, демонстрируя нечеловеческие усилия напуганного инкуба, который, почуяв погоню, неистово рванулся вверх и, кулем перевалившись через подоконник, растянулся на полу.
Ему и в голову не пришло бросать свою приемную мать, тогда как он сам опасности со сторону Гоги себя не подвергал. Демона не интересовал новорожденный, а это значит, что посланные за Ратри не тронут его, если он не будет мешаться под ногами. Но, как уже было сказано, Бэмби был неумолим - разом вскочив, он чувствовал готовность идти за матерью в огонь и воду.

А мать, тем временем, была уже рядом, и держала в руках раздобытую где-то алебарду, которая её перевешивала и попросту тащилась за ней волоком. Увидев, что сын справился и без этой опоры, она бросила свой неуклюжий груз, от которого в узких коридорах пользы куда меньше, чем от клинка инкуба.
-Отлично, мы почти на месте. Побежали!
Жемчужина поскакала прочь по коридору, вниз по лестнице, перебирая всеми четырьмя конечностями. Здесь, в другой башне, голос монструозного Гоги уже не казался таким близким. У них был шанс умчаться, пока демоны замка не успели понять, что произошло.

Сын большими скачками подгонял сзади, по пятам за родительницей, покрывая за раз три-четыре ступеньки. Грудь его высоко вздымалась, пропуская через себя едковатый адский воздух большими порциями, в результате чего Бэмби скоро почувствовал, что так он только понапрасну "сжигает" себя - тем не менее страх перед погоней гнал его вперед.
Нож он изо рта вынул и зажал в руке.

Если бы даже Бэмби попытался запомнить маршрут, которым его вела родительница, у него бы, всё равно, ничего не получилось. Лестница вниз, три пролёта, коридор, пятая дверь налево, затем направо, сквозь три комнаты, опять коридор, два поворота налево, один направо, в люк, по коридору, сквозь большой зал, и опять лестница. Жемчужина великолепно знала все хитросплетения местных помещений. Меж тем, надо отдать должное, она путь выбирала так, что им попалось по дороге всего несколько удивлённых демонов из низших каст, которые лишь удивлённо смотрели им вслед.
Наконец, они выскочили в длинный прямой коридор, в конце которого стояли две высокие фигуры в красных балахонах. В отличие от папочки, под балахонами у них были тела, но сказать о них многого было нельзя, ведь даже выглядывающие из-под балахонов лица были всего лишь гладкими овалами без каких-либо выпуклостей. Зато Бэмби мог сказать точно, что у этих демонов были опасного вида двузубы. Его родительница тут же прекратила бег и выпрямилась. Даже с её ловкостью, она умудрилась устать за время пробежки и сейчас тяжело дышала с открытым ртом.

Бэмби переловил ее взгляд и махнул головой, отчего уши-лопухи хлопнули его по щекам:"Ну что?" - неслышный, не заданный вслух вопрос отражался в больших глазах. Лоб новорожденного был мокрый, щеки покраснели, инкуб тяжело и шумно дышал, отфыркиваясь и чуточку приплясывая. Они так внезапно остановились, а ноги - у них на все имелось свое мнение(не говоря уже о левой пятке), - рвались вперед.

-Перекинься,- порекомендовала мать, задумчиво глядя на охранников.- В открытом бою с ними не сладить, попробуем решить всё за один внезапный удар.
Она задумалась.
-За два внезапных удара.

Инкуб кивнул и... через секунду Бэмби загрохотала, как ведро с камнями, которое по недоразумению забыли оторвать от земли и оно, волочась, воспроизводило массу лишнего шума.
- Мамочка, он звал тебя по имени. Зол, очень зол. Она напугана и очень устала. Мамочка тоже устала?
Не зная, что можно ожидать от парочки безлицых истуканов, новорожденная загодя отошла за спину Жемчужины. Гомон свой продолжала уже оттуда.

Жемчужина проигнорировала многочисленные вопросы дочери, ответив лишь выдачей очередного указания.
-Когда я атакую, бей другого в горло. А до тех пор не подавай виду, что что-то задумала.
Жемчужина решительно шагала вперёд. Именно решительно, а не уверенно, так как именно уверенности в родительнице и не чувствовалось.

Следом за матерью, не отставая ни на шаг, засеменила новорожденная. Длинные пальцы обвились вокруг рукояти кстати прихваченного ножа, рука не дрожала. Маяком сияла непоколебимость Жемчужины - ей уподобилась Бэмби, стиснув пляшущие зубы и пряча оружие за спину. Нет страха. Лишь ожидание, когда дитя кинется в атаку. И дичайшее нетерпение...
- Безмордые будут сопротивляться?

Пока расстояние до безмордых было приличным, Светлое дитя могло себе позволить переговариваться с дочерью.
-Ну-у…- задумчиво потянула она, а затем повернулась к дочери и озарилась озорной улыбкой.- А ты сможешь убедить их не сопротивляться? Я ещё не знаю твоих способностей, но, вроде как, суккубы должны уметь отвлечь внимание мужчин от мирских проблем.

И на этот раз Бэмби проявила свою понятливость:
- Дитя хочет, чтобы она сделала так, чтобы они заснули добровольно или при помощи ножа. Нож делает много грязи. Хотя здесь и так грязно.
Суккуб фыркнула, ощутив, как навязчивые воспоминания об изуродованной спальне демона вновь посещают ее. Она очень не любила грязь, при случае напоминая окружающим, а прежде всего - матери, - о своей нелюбви брезгливо сморщенным носиком.
- Она попробует. У безмордых ни глаз, ни носа. Как у папочки.

-Чудесно!- улыбнулась мать.- Это будет твой выход,- прибавила она уже тише.
Странная парочка из новорождённого суккуба и рогатой девочки уверенно двигалась сквозь длинный коридор прямо к тем, кого Бэмби так метко назвала безмордыми. Они же, в свою очередь, всё так же спокойно взирали на две фигуры со всей высоты своего роста, крепко сжимая своё устрашающее оружие в руках. Когда осталось пройти совсем немного, Светлое дитя внезапно остановилось. Всё внимание пары охранников было устремлено на пару гостий.
-Привет, мальчики,- улыбнулась Жемчужина, однако, продолжать не стала. Они уже успели договориться, что на сей раз переговоры и, возможно, не только, будут доверены кроткому оленёнку.

Время, отстуканное тихими шажками Жемчужины и шуршанием босых ног ее дочери тянулось медленно. Как всегда в таких случаях бывает, несколько секунд уподобились вечности, в течении которой новорожденная сжимала за спиной нож. Незаметно выкинуть обличающее их намерения оружие не получится - зал открыт, да и парочка не скрывалась, действуя в открытую.
Первым сумасшедшим поступком новорожденной стал нож, который она медленно достала из-за спины. Пальцы разжались, и клинок звякнул, упав под ноги суккубу...
Следующий сумасшедший шаг заключался в том, что Бэмби, улыбаясь одними уголками губ, подошла к одному безлицему стражу и, шутливо пройдясь пальцем по его груди, склонила голову на плечо. Без слов, которые так раздражали и которые сейчас были не к чему. Картинку дополнил изящный штришок - томный вздох суккуба, не сообразившего обнять сразу двоих...

Охрана не дрогнула. Да, впрочем, этого никто и не ожидал. Они угрожающе подняли оружие и наставили на суккуба, остановив острые опасные лезвия всего в десятке сантиметров от её шеи. Они так же не сказали ни слова. Быть может, не умели говорить, не имея рта. А, быть может, просто не считали нужным сотрясать воздух.

Бэмби опешила, но отступать было поздно. Об этом свидетельствовал лежащий неподалеку нож, и клинки безмордых в непосредственной близости он нее. Новорожденная хоть и имела опыт без году надели, но осознавала, что такое "далеко", а что такое "близко".
- Она не причинит вам вреда, - она попыталась убедить их в "чистоте" своих намерений. Но никто не поручится, что у стражей есть еще и уши, ведь так?