Первые сутки пребывания в новом мире закончились фактически безрезультатно. Если не считать кучи выясненных подробностей из жизни говорящих читален.

Дома у Миде уже был готов ужин из жареной индейки и макарон по-флотски (четвертинчик явно жил по принципу "то густо, то пусто"), а на десерт подавали сливовый пирог и клубничное мороженое. Братьев-пней видно не было, Яри почти сразу, как только доставил Штурма ушел куда-то "по делам", с гостем осталась лишь Мара.

- Так что Вы решили? - с тревогой поинтересовалась она, когда первый голод был утолен и можно было начать разговор, не боясь отвлечь профессора от процесса поглощения пищи.

- Ничего не решил, - рассеяно ответил Анри, откусывая очередной кусок пирога. - Зато обнаружил массу странностей. Во-первых, ваш мэр. И вообще все вы. Но эту странность мы уже проходили, и к проблеме прямым образом она не относится. Взял почитать пару приличных книжек, хотя и слегка вольного поведения. Что еще, что еще... Ах да! Можно мне будет завтра сходить в церковь? И, кстати, насущный вопрос - у вас какая валюта в ходу?

- Конечно, - кивнула Мара, - я провожу Вас завтра. Деньги... деревянные. Миде! Миде, покажи гостю наши деньги.

Миде, ворча что-то вроде "мы вас и так прокормим, чего уж тут!", выложил на стол пару брусочков с выжженными на них цифрами "1" и "2".

- Чем больше цифра, тем меньше номинал. Их всего семь у нас: единичка, двойка, шестерка и три четверти, одна треть, половинка и восьмерка, но восьмерками уже давно не пользуются... В ходу в основном первые три.

- Ааа... - вымученно ответил Анри. - А каков курс обмена? Просто мне бы шляпу новую купить. А то несолидно, профессор - и без шляпы. Я, конечно, на профессора уже не очень выгляжу, но таковым себя ощущаю.

- Курс? - изумилось торнадо. - А зачем? Шляпа стоит две шестерки. Миде, купи профессору шляпу.

- Может, старые посмотрите? - с надеждой предложил расчетливый четвертинчик, но получив от Мары строгий "взгляд", тут же согласился: - Хорошо-хорошо, завтра же куплю, не извольте беспокоиться.

И недовольно шаркая по полу огромными тапочками, поплелся обратно на кухню.

Тут Анри решил, что пора бы показать любопытную находку. Он вытащил из сумки книгу, первую заговорившую с ним, и положил ее на стол, слегка погладив по корешку, пытаясь тем самым сподвигнуть ее на самостоятельный разговор, а то недоверие Ярри его сильно обидело.

Книга, не смущаясь, тут же поведала всем присутствующим, что в помещении условия не подходят для хранения таких ценных экземпляров, как она сама.

- Раритет, - грустно произнесла Мара. - Вот, что бывает, когда мастер любит свое дело. Его творения получают жизнь, становятся самостоятельными личностями. Говорят, такие мастера всегда счастливы и во всем удачливы... не знаю, правда это или нет. Но у нас таких все меньше и меньше. Говорят, они теперь под запретом.

- Конечно, под запретом! - оживилась книженция. - Мы ведь помним то время, когда Хвостовилль был частью Хвостолэнда и не было этого ужасного Леса! И набережной не было, там вместо этого были ворота, и все, кто хотел мог выйти наружу или зайти обратно!

Анри вытащил вторую книгу на стол и тоже погладил по корешку.
- Они вроде все там говорящие, - скромно заметил он. - И мне кажется, что именно у них надо искать ответа на вопрос, что делать с городом. Что вы можете сказать о феномене закрытия? - серьезно обратился он к манускриптам, вытащив ручку и блокнот из кармана пиджака, приготовившись записывать даваемые показания.

- - Он существует! - торжественно изрекла книженция и спохватилась: - А что Вы хотите знать?

- Все, что вы знаете: как, когда и где возник, кто к этому причастен, в чем основные черты данного феномена и, - Анри сделал эффектную паузу, - ваше к этому отношение!

Книга задумчиво пошевелила страницами.

- Случилось это... чтобы не ошибиться... пару столетий назад. Место - город Хвостовилль, кабинет мэра, если совсем точно. Причастен к этому, естественно, господин мэр - кто же еще? Основные черты: за пределы города нельзя выйти до тех пор, пока сын человеческий не изменит эту ситуацию. Только человек способен менять мир, никто больше. Господин мэр не человек, его решение было узурпацией власти - он не имел на него права, - доверительным шепотом произнесла книженция, а вторая, более робкая, испуганно ахнула:

- Ну зачем ты так? Он хороший, хоть и не человек...

- Он совершил насилие! - ответствовала первая.
- Да, но он спас нас от войны... - робко вставила вторая, но первая уже прервала ее:

- Мое отношение к этому - полностью индифферентое. Я не умею ходить, для меня подобные вещи не актуальны!
- Ну ты загнула... - прошептала вторая. - Знаете, мне это все не очень нравится. Люди созданы свободными...

- Так секундочку! У меня пара вопросов возникло в этого крайне познавательного экскурса в историю, - прервал этическую дискуссию профессор. - Во-первых, что за война, и во-вторых, что должен совершить человек, дабы разрушить чары лорда-мэра?

- Война, - вздохнула вторая, - назревала между Хвостовиллем и соседним государством, Королевством Разбитого Зеркала, как его называли в народе. В том королевстве всем заправляла женщина, чье имя и авторитет были непререкаемы в области ювелирного дела, но дворянкой она не была. В каком-то смысле это тоже была узурпация власти, но там все были довольны, так как Данена II знала свое дело и страной управляла просто великолепно. Она очень рано осталась вдовой законного короля, а детей у них не было, и не было других наследников, поэтому ей надо было выйти замуж и родить сына или хотя бы дочь. Данена выбрала в мужья сына тогдашнего мэра Руэзильо и послала свадебное посольство, однако мэр наотрез отказался отдавать сына в мужья королеве. И все бы ничего и Данена, наверное, смирилась бы с отказом, да только Руэзильо хотел стать если не королем - королем бы он не стал, - то хотя бы крон-принцем и послал Данене послание, в котором сообщал об этом. Послание было перехвачено, - вот с тех пор мы и сидим взаперти.

Книга немного помолчала и добавила:

- А война бы случилась, ведь Руэзильо хорошо знал своего отца и поэтому послал несколько посланий своей королеве, и как минимум одно из них дошло. Данена пришла к границам Хвостовилля с войском и потребовала выдать ей жениха, но ворот она найти не смогла, а ее маги рассказали ей о чарах, наложенных на город. Тогда королева Данена пришла в неистовство и повелела вырастить вокруг города Лес, который отрежет Хвостовилль от остального мира. "И когда они решат прекратить отсиживаться за стенами и открыть город, это не поможет им", - в гневе произнесла она. Со временем чары немного изменились, но в целом все осталось по-прежнему.

- Что сделать, чтобы разрушить чары... - задумалась книга. - Это может решить только человек, сам.

- Прям сказка о спящей красавице, - недовольно пробурчал герр Штурм. Он хотя от природы был романтичным и впечатлительным, но детские сказки не любил. - Значит, что мы имеем - теперь вместо одной проблемы у нас стало две - закрытие города и Лес.

- Кстати, а что стало с Руэзильо, сыном мэра? - поинтересовался Анри. - Он-то из всех участников истории должен знать больше всех, ну, кроме мэра, разумеется, но на сотрудничество того рассчитывать не приходится.

- Это доподлинно неизвестно. Есть несколько версий. Согласно одной, он зачах от тоски в доме мэра, согласно второй, он, как и отец его, бессмертен, и до сих пор ищет путь наружу, - на этих словах Мара как-то странно поерзала на стуле, а случайно зашедший в комнату Миде фыркнул. - И ходит он по ночам по улицам города и тоскливо жалуется луне на свою горькую долю, поэтому после наступления темноты на улицу лучше не выходить - мало ли... Согласно третьей, он озлобился и все трещины на улицах - это его рук дело, а согласно...

- Неправда! - возмущенно вспылила Мара, но тут же притихла: - Так что согласно четвертой? - немного робко поинтересовалась она.

-...А согласно четвертой он уже давно сбежал из Хвостовилля к своей королеве!

- Допустим, что все гипотезы равноправны, тогда с вероятностью в 25% мы его даже можем встретить, рискуя жизнью. Так, а кто еще принимал участие в закрытие города, кроме мэра? И вообще, кто-нибудь мне может прочесть лекцию на тему волшебников, ведьм и прочих колдунов города Хвостовилля? - Анри начал слегка раздражаться, потому что сплошные иллюзии и фантазии, детские сказки и отсутствие шляпы. А может, это старческая брюзгливость начала просыпаться - с тоской подумал он и покорно утих.

- Лекция о волшебниках? - было ощущение, что книги переглянулись, но тут вмешалась Мара.

- Волшебники существуют, но они все под строгим контролем мэра. Свободное колдовство не слишком-то позволительно, но за него не сжигают, только арестовывают, накладывают печать молчания, связывают клятвой невоздействия и отпускают. Такой волшебник или ведьма может творить волшебство только по воле мэра, зато если уж мэр захочет, то волшебник не сможет сказать "нет". Поэтому у нас их сторонятся, молодые волшебники делают все, чтобы их дар не был замечен, но, мне кажется, у мэра поиск талантов поставлен на поток - их все равно находят и приводят к нему.

Торнадо заметно волновалась.

- Кто еще, кроме мэра... я не знаю, видимо, все они уже мертвы, - это сказали Мара и вторая книга одновременно. Первая же фыркнула:

- Тут без знающей книги не обошлось! Думаю, стоящий в библиотеке бесценный фолиант "Тайного знания" повинен в этом, - безапелляционно заявила настырная книженция. - У нас один переписчик, - ответила она на невысказанные вопросы остальных. - И мы некоторое время стояли на одной полке в его мастерской. Давно это было... Знаете, он мне нравился... У него такой переплет... это что-то... Ну все, хватит сентиментальности, - оборвала она себя. - Что делать-то будем? Надо выработать план действий!

- Так, прекратите галдеж. Что за "Тайное знание" и где его можно найти? - Анри хлопнул ладонью по столу, демонстрируя, кто здесь главный.

- Кстати, - обратился он к Маре, пошевеливая хвостом, - это не волшебство? или так - мелкие фокусы?

- Нет, - покачала головой Мара. - Юкки меняет саму суть реальности - это не считается волшебством, которое суть манипуляции с энергией. Дар Юкки весьма редок, я не знаю, что будет, если мэр узнает об этом, но что-то подсказывает мне, что он не узнает до тех пор, пока Юкки сам не захочет этого. Такова обратная сторона его Дара.

- Как где? - возмутились хором обе книги. - Конечно, в библиотеке мэра!

- А переписчик ваш где? - продолжал допрос Анри.

- Мда, система моих знаний далеко как не полна, - вздохнул он в ответ на замечание Мары.

- Переписчик? Умер, конечно. Уже лет двести как, если не больше, - удивленно отозвались книги.

- Безобразие. Информации много, толку ноль, - Анри принялся ходить кругами, потом сел на стул и начал хлопать себя по карманам в поисках трубки. Когда искомая вещь нашлась, он принялся кропотливо ее набивать, раскуривать и несколько минут прошли в молчании. Наконец он изрек:
- Я думаю, нужно во чтобы то ни стало добыть это "Тайное знание". Библиотека мэра, так библиотека мэра, - он выпустил пару колечек сизого дыма и наблюдал за их полетом по комнате.

- Хорошо, - взволнованно кивнула Мара. - Когда идем?
- А вы, что, знаете, как туда попасть? - удивились книги.
- Ну... найдем способ, - неуверенно протянула Мара. - Где резиденция мэра, я знаю, а где библиотека... найдем как-нибудь наверное, да, профессор?

- А вы случаем не знаете? - поинтересовался герр профессор у книжек. - А идти надо сейчас. Ночь - время опасностей, но у нас самый маленький шанс быть замеченными. Или даже лучше на рассвете. иили за час до...

Книги пошевелили страницами - одна деловито, вторая - сердито.

- Нет, откуда? - ответила первая. - Я там никогда не была.
- Я тоже... - еле слышно вторила другая.

- Так когда пойдем? Сейчас или за час до рассвета? - уточнила Мара, поднимаясь. Похоже, она была готова ринуться в бой прямо сейчас. Тоненькая, стройная, колеблющаяся, сейчас она меньше всего напоминала себя-такую, какой Штурм ее встретил всего сутки назад: уверенную, спокойную, знающую всё и вся. Взволнованная до предела, торнадо напоминала трепещущий росток пламени, пугливо разгорающийся в умелых руках охотника. Не защити ее сейчас Лиувилль от холодного северного ветра разочарования, и она погаснет, вспыхнув на прощание в последней попытке уцепиться за поданную ей надежду.

Анри продолжал пускать колечки дыма. Когда куришь трубку, торопливость губительна. Неровность поведения Мары изумила его, но он продолжал сосредоточенно думать.
- Я так понимаю, ночью по улицам ходит патруль, не правда ли? Рассвет - время, когда сон наиболее крепок, все ночные жители уже утрачивают бдительность, а дневные еще не приобретают ее. Кто знает, где находится личная библиотека мэра и сможет нас проводить туда?

С некоторой радостью профессор вспомнил о детских годах, когда регулярно лазил по чужим садам. За яблоками, интересными знакомствами и просто из любопытства. Он не был уверен, что подобная авантюра пройдет у него и гладко, но сама мысль, что он на это решился, наполняла его приятным волнением.

Ответом профессору было молчание и недоуменные взгляды. Мара снова опустилась на стул.

- Думаю, что библиотека мэра находится в его резиденции, - осторожно предположила торнадо. - Я провожу...

- Резиденция, так резиденция. План ее есть? Есть ли люди, знающие ее устройство изнутри и сочувствующие нашей идее? - герр Штурм чувствовал себя сейчас настоящим авантюристом. Он бодро выбил трубку в камин, был полон сил и решимости действовать. Жаль, что он не умел стреляться и фехтовать, зато у него было аналитическое мышление, а это уже что-то да значит.

- Нет, плана нет, - грустно покачала головой Мара. Она явно не принадлежала к числу подпольщиков, имеющих свободный доступ в резиденцию мэра. - Но, наверное... - она неуверенно оглянулась на остальных, но Миде уже ушел, так что оглядываться пришлось только на профессора. - Наверное, можно заплатить какой-нибудь служанке? - все так же неуверенно предположила она.

- Таак.... Это плохо. Мы ничего не имеем, и должны действовать вслепую. Кто-нибудь из наших друзей может располагать интересующей нас информацией? То есть, нам вообще имеет смысл устраивать заговор или проще и быстрее сделать все в одиночку?
Анри начал ходить взад-вперед по комнате, размахивая хвостом.
- Веревка с крюком-то у вас хотя бы есть?

- Веревку с крюком достанем, - кивнула Мара, на все остальное она отозвалась растерянным: - Нет, не думаю...

Похоже, она вообще не поняла, что профессор имел в виду.

- Понятно, - Анри махнул рукой и сгреб книги в сумку. - Я отдохну перед операцией. Разбудите меня за три часа до рассвета. И да, надеюсь, хотя бы проводник до резиденции мэра у нас найдется.

Он удалился в свою комнату, прилег и открыл одну из книжек. На этот раз ему хотелось просто почитать стихи, отвлечься мыслью от грядущей безумной вылазки. К сожалению, стихи он никогда не любил, читал их по диагонали, вычленяя сюжет, но вдруг здесь найдется что-нить такое, вечно у этих поэтов получается запихнуть революционные и даже крамольные мысли в рифмованную обертку!

Мара икнула, но кивнула.

- Хорошо, - судя по тону, она была весьма удивлена, но изо всех сил пыталась это скрыть. - Миде, проводи профессора... И разбуди...

- Да слышал я, слышал всё! За три часа до рассвета. Всё сделаю, как надо - в лучшем виде, не извольте беспокоиться, - ворчал он, провожая Штурма до спальни.

...Раскрыв книгу, Штурм принялся читать следующее:

Ни конца больше нет, ни начала,
Словно всё растворилось в тумане.
Отголосок лишь эха печали
Меня вслед за тобою поманит.
Где земля, а где небо - не знаю,
Знаю только единственно верно,
Что тебя я в толпе распознаю
И на сердце не будет так скверно.
Мы печали и радости сложим,
На двоих с головою нам хватит.
Устоим мы, мы всё с тобой сможем -
За любовь из нас каждый заплатит.
Поцелуем своим безупречным
Расставанья оковы разрубишь.
Я останусь с тобою навечно,
Ведь я знаю, что ты меня любишь. *


Осень - время смуты и печали,
Все надежды брошены во тьму...
А над морем те же крики чаек -
Жалобы неведомо кому...

Жалуется сердце, что устало...
Но нема тяжелая вода...
Плещут волны, бьются у причала,
Но не скажут правды никогда,

Что лежит на дне осколком света
В тишине, где вечная тоска,
Светлое отчаянное лето -
Теплый жемчуг в холоде песка...

И кричит всю ночь над морем чайка,
Этот клад незримый сторожа...
И полна надежды и печали
Птичья бесприютная душа...**

Пролистав несколько страниц, Лиувилль понял, что первая часть книги вся целиком посвящена разнообразнейшим лирическим страданиям - выдуманным и настоящим, зато в конце он нашел вот это:

Сестрица Алёнушка и братец Иванушка

От авторов:

- Что за сказка без урока?
Вот, мы вспомнили одну...
В ней ни критики порока,
Ни морали... Потому
Мы - рассказчики со стажем,
Вам по-своему расскажем
Эту сказку. В ней сестрица
С братом шла. Он пить хотел,
И напился из копытца...

Бескрайнее поле. По полю идёт Алёнушка, за ней тащится братец Иванушка.

Иванушка (хнычет):

- Не могууу! Я весь вспотел!

Алёнушка (сердито):

- И зачем взяла с собой?..
Ну-ка, прекрати! Не ной!
Доберёмся до колодца...

Иванушка:

- Хоть бы спрятаться от солнца...
Доберёмся... А, когда?!
Ой, смотри! Ура! Вода!

Алёнушка оборачивается и оттаскивает братца от следа какого-то парнокопытного.

Алёнушка:

- Что удумал! Пить водицу
Из телячьего копытца!
Иль не знаешь ты примету?
Если выпить воду эту -
Сразу станешь ты телёнком!

Иванушка (плачет):

- Издеваться над ребёнком?!
Ой, смотри, ещё копыто!
И в него вода налита!

Алёнушка снова оттаскивает братца:

- Наказанье - не ребёнок!
Хочешь стать, как жеребёнок?
Ты куда?! Ещё копыто?!

Сокрушённо:

- Всё копытами изрыто...
Это козы. Прям, орда!

Оттаскивает Иванушку:

- Стать козлом задумал? Да?!


От авторов.

И.

- Согласен. Можно занедужить,
Воды испив из грязной лужи.
Но чем дитё вот так пугать,
Могла бы просто рассказать
Про палочки, микробов разных -
Весьма опасных и заразных...

А.

- Ты что! Народ не знал о том,
Хоть и страдали животом.
Причиной всякой там заразы -
Считали порчи или сглазы.
Да и потом... Не сказку ль мы
С тобою рассказать должны?
Продолжим?

И. (про себя):

- (Сразу так и тычет!)

(Вслух):

- Продолжим! Братец хочет пить.
Поэтому все время хнычет...

Иванушка.

- Сестрииица!

Алёнушка.

- Перестань же ныть!
Мне тоже пить ужасно хотца.
Вот, доберёмся до колодца...

Иванушка умолкает. Алёнушка некоторое время идёт впереди. Потом, удивлённая затянувшейся тишиной, оглядывается... Иванушки нет.

Алёнушка (кричит):

- Иванушка! Да, где же ты?!
Неужто, всё ж, испил воды?!
Не виновата! Видит Бог!
Лишь отвернулась на чуток!
Кто ж он теперь: козёл, свинья?!..

Из высокой пшеницы на четвереньках выползает пьяный мужик, почти голый, в обрывках одежды.

Мужик:

- Да, не ори ты! Вот он - я!

Алёнушка оторопело смотрит на мужика и начинает визжать:

- А, ну-ка, отвечай, где брат?
Иль будешь жизни ты не рад!
Смотри, глаза-то, как налил!
Верни Ивашку, педофил!

Видит клочки одежды на мужике. В ужасе:

- Ох! На тебе его рубашка!

Бьёт мужика:

- Да, говори же - где Ивашка?!

Мужик начинает плакать:

- Не бей, сестричка, это ж... я!
Я выпил воду из лаптЯ...
Иль, может, лАптя...

Алёнушка ахает и тоже начинает плакать:

- Боже мой!
И что же делать мне с тобой?!..

Те же и купец.

Купец (в сторону):

- А, ведь, хороша девица!
Да, к тому ж, пора жениться...

Вслух:

- Что случилось? Что за рёв?
Я помочь тебе готов!
И жениться я намерен,
Нынче ж приглашаю в терем!

Алёнушка грустно качает головой:

- Вижу - добрый ты, хороший...
Только братца я не брошу...

Купец:

- Не беда! Возьмём и братца.

Качает головой:

- Это ж надо так надраться!

Алёнушка:

- Мне поверь - не стану врать я.
Выпил воду он из лаптя...
Не смотри, что вид таков -
Нет осьми ему годков...

Купец (смеётся):

- Пьяный, как дитё - всё верно.
Сорок градусов, наверно,
Та вода была, не меньше?
Я и сам у милых женщин
Из туфли пивал в охотку...
Но - шампанское! Не водку.

Алёнушка:

- Да...

Купец:

- Поговорим потом.
А теперь - пора нам в дом.
Видишь, чуточку темнеет,
Да и братец твой трезвеет


Удаляются.

Картина меняется. Раннее утро. Фасад купеческого дома. К одному из окон подходит сгорбленная старуха. Из окна выглядывает Иванушка со смурным видом.

Старуха:

- Привет тебе! Скажи, милок,
Ты вроде чем-то занемог?

Иванушка:

- Уйди, старуха! Я в печали...
Меня, как будто, накачали...
Не знаешь, чем мне подлечиться?

Старуха (про себя):

- Мне, в общем-то, нужна сестрица...
Должна её топить в пруду...
Придумают же ерунду!..
Но раз я - ведьма, будет зло.
Кому-то тут не повезло...

К Иванушке:

- Беда твоя сейчас в похмелье...

Протягивает бутылку самогона:

- Вот тут - целительное зелье,
Глоток один - и ты здоров!
Пройдёт без всяких докторов!

Иванушка пьёт:

- Вот это да! Вот это зелье!
Здоров опять! Внутри - веселье!

Старуха:

- Поди, скучаешь тут с купцами?
Не хочешь поиграть с мальцами?
Они давненько на пруду!

Иванушка радостно смеётся и, качаясь, выходит из дома:

- Спасибо, бабушка, иду!

Картина меняется. Берег пруда. На берегу сидит Алёнушка в знакомой всем, позе:

- Уж вечер скоро, братца нет...
Из дома вышел он чуть свет...
Куда пошёл? Недоглядела...

К Алёнушке подходит жандарм:

- Сударыня! Нашли мы тело.
Тут сеть тянули два мальца...
А выловили мертвеца.
И с изменившимся лицом
Они помчались за отцом...
И у меня все основанья
Вас привести на опознанье...

От авторов:

- Вот тут теперь пойдут намёки.
Для добрых молодцев - уроки.
Во-первых. Если на природу
Ты выехал - не лезь же в воду,
Коль ты напился. Это - раз!
Второе - избегай зараз!
Пей там - где чистая вода,
Иль плохо кончишь. Это - два!
И, в-третьих. Старших слушать надо.
Но тут есть оговорка, правда...
Совет хорош для малых лет.
Потом... любовь - авторитет!
И это наш совет четвёртый,
Где опыт - есть калачик тёртый... ***


Авторы были самые разнообразнейшие: первое стихотворение принадлежало некоему Карлосу фон Анделаццу, второе - девушке по имени Суламифь Р., третье было плодом коллективного творчества братьев Зулаги, Эстебана и Рута.

- Ерунда какая-то, - в раздражении захлопнул книжку герр Штурм. И если лирические стихотворения его навевали на лад меланхолический и раздумчивый, то последнее произведение было каким-то несуразным. Впрочем - он подчеркнул ногтем - слова "микроб", "народ не знал о том", "педофил". Открытия Левенгука - это уже признак науки, идеология Возрождения - еще более интересно... "Надо было энциклопедический словарь взять, болван набитый!" - ругал себя Анри, но потом решил, что времени осталась мало и попытался заснуть, чтобы хоть чуть-чуть освежиться перед вылазкой.

Снилось странное. Поле, засеянное рожью, золотилось под лучами закатного солнца. Анри шел меж колосьев, проводя по ним рукой и... от прикосновения они менялись. Одни становились толще и клонились к земле, словно наливались тяжестью, другие же рассыпались в труху, третьи почему-то отрывались и неслись вверх, к алеющим облакам. Анри попытался говорить с колосьями или слушать их, но их ответный говор вдруг стал очень громким и профессор проснулся. В висках стучало. За окном - тишина.

Спустя минут десять в дверь поскреблись.

- Господин Штурм? Вы просили разбудить Вас... - голос Мары.

...Улицы пустынны в такое время суток, лишь кое-где слышится колотушка дворника, да бродит ночная стража. Разумеется, они никого не встретили - Мара умело перебегала дорогу всякий раз, как впереди показывался патруль, сворачивала в сторону и снова шла обратно, но уже по другой стороне улицы - и, о чудо! там никого не оказывалось. Еще одна тайна Хвостовилля. Наконец, за островерхими черепичными крышами показался шпиль ратуши.

- Пришли, - мрачно сообщил Яри, Юкки нервно дернул хвостом, а братья из Леса только шумно хмыкнули - хором.
- Подождите, - зашипела Мара, напряженно меняя рост и окраску.

Еще несколько поворотов, два перехода через улицу и одно возвращение назад до половины проулка и огненное торнадо вывело всю компанию на главную площадь. В центре искусно выложенной ракушками клумбы на высоком постаменте вставал на дыбы крылатый жеребец, за ним - громоздилась похожая на католический собор ратуша, с витражами и контрфорсами. Слева за чередой небогатых особнячков виднелась идеально ровная серая полусфера ("Церковь", - безразлично пояснил Яри), а справа внушительно блестел темными окнами "Банкъ", как гласила надпись на парадным подъездом.

- Вот теперь пришли, - выдохнула Мара. - Что теперь?

Она немного боялась, но выглядела отчаянно.

Свежий ночной воздух придал бодрости и сил, сбив смутное наваждение непонятного сна. Герр Штурм внимательно осмотрел скульптуру:
- Это чья статуя?
Потом стал изучать ратушу - наличие внутреннего освещения, входов, оценил высоту подоконников и плотность решеток. Для этого он пару раз обошел вокруг нее - один раз по часовой стрелке, другой раз - против.

- Это? - немного удивилась Мара. - Конь с крыльями. Фантазия скульптора. Говорят, ему еще рог спереди приделать хотели, но мэр запретил - сказал: "чересчур".

Света внутри не было - по крайней мере, с фасада. Решеток тоже. Подоконники располагались довольно высоко - на уровне лица профессора. Обойти не удалось: слева плотно прилегал ближайший особняк - стык в стык, но справа оказался скверик и соседняя улица. С той стороны в здании обнаружилась арка, а высоко над землей - на третьем этаже, в крайнем справа окне горел свет. Вход был один - парадный, прямо напротив статуи. С боковой части здания решетки на окнах были - витые и не слишком плотные, однако пролезть через них было затруднительно. Войдя через арку во двор ратуши, Штурм обнаружил там полусонного кучера на козлах почтового экипажа. Все окна, выходящие во двор были забраны решетками, а сама ратуша представляла из себя неправильной формы квадрат. Лиувилль насчитал 14 подъездов и одну еще одну арку - в правой части здания.

//карта нужна?

//карта лишней не бывает )


Анри соображал.
- Кто-нибудь из вас умеет вскрывать замки? - обратился он к спутникам. - Или хотя бы резать по стеклу?
Авантюра начинала попахивать откровенным налетом и хулиганством, однако что не сделаешь ради дворцового переворота...
- Ммм, а кто-нибудь наименее подозрительный, - он стыдливо осмотрел свой слегка мятый костюм из превосходного английского сукна, не очень свежую сорочку, пыльные ботинки - все, что очень однозначно выдавало в нем экзотического туриста, - может пообщаться с кучером за жизнь?

- Я могу их просто снять, - скромно предложила Мара.
- Кучера беру на себя! - пробасил один из "пней", кажется, Форан.
[attachmentid=7617]

- Отлично. Сколько временин у нас есть до рассвета? - Анри посмотрел на часы, но те явно не пережили всяких его путешествий, падений, и судя по звуку, стояли давно и надолго. От нечего делать - выждать было бы разумно, он постучал по крышке и начал крутить завод. - Я думаю, стоит сначала поговорить с кучером. Все, что он тебе скажет, будет крайне ценно. Если он стоит во дворе, значит, он кого-то ждет, значит, тот, кто сейчас в здании ратуши, в скором времени собирается ее покинуть.

- А что он может сказать? - не понял Форан. - Я его...

И прежде, чем профессор успел двинуться с места, "пень" уже направился к карете. Спустя еще пару мгновений выползшие изнутри экипажа тоненькие вьюнки оплели кучера, и у самого его лица распустилось несколько бело-алых цветков.

- Он для нас неопасен, - прогудел Форан, поворачиваясь к остальным. Мара скривилась, но промолчала.

- Эээ, - челюсть профессора далеко отстояла от верхних зубов. - Эээ... я вообще хотел бы узнать кого он ждет и сколько. Опасность для нас представляет тот, кто внутри ратуши... Наверное.

Форан обернулся к брату, тот пошевелил отростками и глухо объявил:

- Никого. Он здесь на всякий случай. Служебная карета. Правда, там был свет...

Яри, вынул верхние лапки из карманов голубых штанишек, и зажмурившись запрокинул голову к небу.

- Давайте уже решать что-то, что ли, а? - скучным голосом произнес он.

- Да, нас могут застать здесь, - согласилась Мара. - Профессор. Что бы ни случилось, Вы должны достичь цели, осуществить то, что намеревались, и не попасться. Мы Вам в этом поможем, но дело за Вами. Именно Вы и никто другой, иначе все пропало. Идемте, - и она проворно заскользила к ближайшему подъезду.

- Конечно, идем, - чуть раздраженно ответил Анри, направляясь к двери. - Мара, сейчас твоя очередь демонстрировать таланты. Нам нужно попасть внутрь - тихо, без шуму и пыли.

- Не нравится мне этот дежурный кучер, ожидающий никого, - под нос себе пробормотал он.

- Да, это то, что может случиться, - холодно подтвердил Яри, пока Мара сосредоточила свое внимание на двери в районе замочной скважины.

- Ладно тебе, - буркнуло торнадо, - не мешай...

Яри повел острым плечом и замолк. Форан остался рядом с кучером.

Наконец, в двери что-то тихо щелкнуло и Мара подозвала Филура. Тот напрягся, пошевелил отростками и кивнул.

- Хорошо, - выдохнула огненная девушка, прикладывая один из призрачных отростков к двери, чуть ниже ручки...

В следующий момент дверь растворилась. За ней зияла чернильная темнота.

- Эээ, свет? - иронично поинтересовался Анри у пустоты. - Фонарик никто с собой не взял, да?
Он пошарил по карманам - где-то еще должен оставаться коробок спичек и трубка. Второе ему сейчас ни к чему, а вот первое - слабый, но осветитель. Герр Штурм сделал шаг в черную неизвестность и чиркнул спичкой по коробку, с интересом осматриваясь.

Спичка на несколько мгновений высветила перила лестницы и небольшой холл, но тут внутрь вошла Мара и стало гораздо светлее.

- Мы такие заметные, - проворчал Яри.
- Тихо, - это Мара, - я что-то слышу...

Все затаились.

- Нет, показалось, идемте.

Все пятеро вступили внутрь резиденции мэра. Поднялись по длинной пологой лестнице и оказались в длинном коридоре, простирающемся налево и направо. На полу - алая ковровая дорожка с зеленым узором, на стенах - портреты, портреты, портреты... И ни души. Тишина.

- Ну да, зачем на фонарик? - философски заметил Анри и потушил спичку, в конце концов, надо было их экономить. - Библиотека должна быть на верхних этажах, где меньше сырости. Наверное. Будем ее искать, просматривая все помещения.

Он двинулся вперед с интересом разглядывая портреты на стенах.

Итак, вся компания повернула направо и пошла по проходу, освещаемому неровным светом Мары. Через некоторое, весьма непродолжительное, время впереди замаячил тупик, а в нем - выход на лестницу, ведущую как вверх, так и вниз.

Большинство портретов изображали серьезных дядек в очках и с лысинами во всю голову. Именно таким должен был стать профессор чеерз пару-тройку десятков лет, если бы не оказался в Хвостовилле.

Анри уверенно направился вверх, он вообще считал, что поиски такого места стоит производить сверху. Проходя мимо портретов, он шепотом поинтересовался у Мары:
- А это кто? Предыдущие мэры? Выглядят очень по-человечески...