20 марта, понедельник, 10:04, штат Нью-Йорк, личный дом Нормана Фурье

Сложно было сказать, что Норман сейчас был сколько-нибудь счастлив - или хотя бы доволен. Вчерашняя операция закончилась хорошо, но не оставила той награды, на которую рассчитывал психиатр. И что, возможно, самое неприятное, после ночи обдумывания проблемы Норману так и не выдалось время развить преимущество, применить те самые крохи информации, что он с трудом добыл, и сделать уже хоть какие-то шаги на пути к своим целям.

Вместо этого ему пришлось сидеть с пациентами.

И если визит мисс Гентал был почти дежурным и коротким, то долгий телефонный разговор со следующим записавшимся нельзя было назвать иначе как утомительным. Мужчина сначала просил перенести визит, потом долго уточнял, как и на какое число это возможно, потом еще и возник вопрос со страховкой... доктор было уже задумался, являются ли эти действия симптомами психического расстройства, однако размышления эти приходили к Норману лишь потому, что он изо всех сил старался не сорваться на этого идиота.
После небольшого колебания, психиатр пригласил к себе пришедшего пораньше пациента - всё равно толковые мысли по охоте всё не шли. Белый мужчина лет двадцати пяти с соломенным цветом волос, потрепанной осенней одеждой и потерянным выражением лица. Среди жалоб - проблемы со сном, повышенная взволнованность, нервозность и вынесенная за скобки легкая степень паранойи.

Мистер Джонатан Белл неуверенно снял куртку, медленно присел на край кресла и спросил, не особо ожидая приятного ответа:
- Доктор, а мой визит не будет известен остальным? Я не хочу, чтобы на работе подумали, будто мне нужна помощь... ну, в этом плане.

Норман не изменил привычке перед сеансом хотя бы минут десять перебирать в уме информацию о пациенте, но сегодня это было чертовски сложно. При обдумывании казуса с паранойяльным синдромом люди в черном упорно превращались в белых обезьян. А вдруг и этот человек заметил то, чего не должен был замечать? Невозможно беспристрастно строить гипотезы насчет причин нынешниего состояния пациента, если одна из возможных причин имеет ярко выраженный аспект — небезопасность ни для пациента ни для диагноста. И это была ровно та угроза, которую не объяснить Копу90 — что современная интеллектульная деятельность не терпит закрытых областей, она вся завязана на то, что если вы столкнулись с проблемой — с похожей столкнулись десятки ваших коллег, с которыми можно обменяться соображениями. Отшельником в пустыне хорошо размышлять, сколько ангелов уместятся на острие игры; как только деятельность имеет объективный критерий успешности — так тотчас консилиум полезнее являющихся ночью божественных откровений.

Ущерб человечеству шире, чем конретные обескровленные трупы, но доктор даже не взялся бы пытаться донести эту мысль до большинства посетителей хантерс-нета, может и неплохих парней, но лишенныъх абстрактного мышления, привыкших оперировать только обозначениями для объектов, которые можно потрогать, разве что ВороньемуПеру можно попробовать, хотя есть шанс, что он это и сам понимает. Пожалуй, только во время последних размышлений доктор настолько ясно сформулировал для себя, что же было потеряно в момент, когда во французком кафе взору открылся падальщик. Доверие к методу познания. Много сил ушло в борьбе без ясных приоритетов, хотя едва ли без этого эти приоритеты сформулировались бы. Но если то было заболеванием, то первый шаг к выздоровлению был сделан, когда психиатр принял решение повесить труп мутанта над шоссе. С этой точки можно было быть уверенным: план лечения есть, может быть его удастся осуществить, может нет, но понимание, в какую сторону надо идти достигнуто. Осталось пройти этот путь.

С трудом возвращая мысли к пациенту, психиатр был вынужден признать, что строить догадки сейчас не лучшее время. Значит вместо них надо сосредоточится на правильном выстраивании вопросов, на чем, кстати, всегда и основана грамотная диагностика. Отнюдь не шерлокхолмсовские прозрения — работа.
— Кому остальным и как он может стать им известен? — Привычно ответил вопросом на вопрос Норман. Не догадываться, заставлять пациента говорить; запретив себе даже пытаться предугадать, что услышит в ответ, чтоб сохранить свежесть восприятия. И делать выводы, основываясь на услышанном.

- Ну... - похоже, опасения пациента были насколько навязчивыми, настолько и неконкретными, - на работе. Начальнику. Коллегам. Они не говорят ничего, но они точно не захотят работать, если подумают, что у меня... ну, это.
Белл так и не решился прилечь на кушетку, всё еще сидя буквально на кончике сиденья.
- Ну как бы моя работа такая, что там всё должно быть четко. А если люди подумают, что я... такой, то... ну, какие четкие результаты, если ты сам, - пациент в очередной раз сделал вымученную паузу, - такой?
Он то поглядывал на Нормана, то в пол, то нервно по комнате.
- Ну, вы можете указать, что это вроде как... профилактика? Если узнают, что это вроде как лечение, то могут ведь спросить, а от чего ты лечился?

По всему намечалась не то чтобы простая, но не сказать чтоб необычная для психиатра работа. Во-вторых, надо будет приучить пациента называть заболевание заболеванием, никакая терапия невозможна, пока пациент мысленно именует недуг "ну это". В-третиьих, выяснить полную картину жалоб, никто не приходит к психиатру с одним только расстройтвом сна и недоосознанным паранойяльным синдромом. Особенно с паранойяльным синдромом, вероятно есть что-то еще. Но это все надо сделать после во-первых — пациенту нужно убедительно показать, что его поведение паталогично. Хотя бы потому что алогично. Для этого Норман и принялся неторопливо собирать козыри.
— Знаю, что с расстройствами сна не допускаются к работе только авиадиспетчеры и пилоты. Вы, простите, кем работаете, Джонатан?
Доктор дал возможность ответить, пока продолжая сбор.
— Чтобы узнать, что я написал, вашему боссу нужно иметь возможность это прочитать. По вашему мнению, как он ее получит?
Пока не использовать набранное, ждать, когда интуиция подскажет, что достаточно.

- Ну, я... я работаю. Везде, - сложно сказать, была ли задержка в ответе искренняя. Может быть, пациент придумывал, как правильнее соврать, хотя скорее его неуверенность мешала ему отвечать на даже простые вопросы, - точнее, я работаю в одном месте, но начальство поручает мне разную работу. Сходить куда-то, поговорить с партнерами, отвезти документы, составить справку. "Младший помощник руководителя по общим вопросам", так это называется.
На второй вопрос пациент ответил чуть посмелее, хоть и не в том смысле, каком хотелось Норману.
- Ну... я не знаю. Он вроде говорил, что у него друзья в правительстве, и что ему могут показать всё, что показывают, ну... агентам, в общем. Ну а раз вы показываете результаты терапии, то... Ну, я имею в виду, вы же делитесь информацией с агентами? Я... слышал об этом.
Последняя фраза украшалась обильной паузой после каждого слова - хотя тут понять причину было сложнее. Вполне может быть, что пыл Белла иссяк после взгляда, которым его одарил Норман.

Ага, если называть вещи своими именами, курьер. Так-так, эта птица наверняка интересна всем спецслужбам федерального уровня. Норман невозмутимо продолжил собирать материал для предъявления пациенту.
— Итак, вы полагаете, что ваш босс рассказал вам о своей возможности совершить действие, за которое, заметим, светит тюрьма, незаконное получение информации, составляющей врачебную тайну — тут штрафом не отделаешься, и притом что это действие он собирается на самом деле совершать, при том в отношении вас же. У вас есть объяснения такой рискованности?

Норман знал, что собирается сделать, не знал только, когда. Вот еще чуь-чуть поводить пациента по этому лабиринту, чтоб сам признал, что заблудился. А потом рубить узел к чертовой матери, даже слова уже в уме подбирал, вполсознания слушая ответ пациента. "Джонатан, вам не кажется, что многовато натяжек?". Нет, лучше посильнее нажать на неожиданности. "Джонатан, даже вам самому очевидно, что у вас проблемы не со сном. Давайте начнем с того, что вы сами вслух скажете, с чем вы на самом деле пришли на прием, только честно, без ужимок. Вы знаете, что это, назовите это вслух. Сами."

Тонкости ответа не интересовали, для этого есть диктофон, в конце концов. Сейчас важны только явные сигналы, что Белл сам видит, что несет бред. Как только они есть — можно начинать.

Речь Нормана ничуть не прибавила уверенности в пациенте - впрочем, в нём, судя по всему, уверенности было едва ли на чайную ложку.
- Ну, ну... я не знаю. Он просто говорил, что может. Вот и я... ну, то есть я думаю, что он, наверное, захочет, и я спросил на всякий случай... Чтобы чего не было.
Несколько секунд пациент всматривался в стену напротив, подбирая слова, затем, не дожидаясь ответа психиатра, быстро высказал то, с чем наверняка пришел:
- Я бы не пришел, дело-то, в общем, не срочное... ну, я могу взять снотворное или еще что. Просто... начинаю нервничать, когда иду с работы. Всё приходит мысль, что начальник смотрит за мной. Каждый день. И странно, - он попытался выдавить из себя смешок, - каждый раз в одном месте. Я сажусь в метро, смотрю в окно... и думаю, а если босс прямо сейчас смотрит на меня? Прямо через окно? Там ведь в метро может быть всякое, а у него есть друзья... всякие.
Его тон из неуверенного перешел в несколько нервозный.

Главный вопрос начала курса лечения: пора или не пора? Никому не приятно осознавать себя больным, этот первый рубеж сопротивления надо брать быстро. Нужен шок от первого применения собранных доказательств, иначе все размажется и завязнет в болоте. Потому осторожному терапевту всегда кажется, что не пора. С другой стороны, время клиента не резиновое. Всякий психиатр считает справедливым брать тот гонорар, который берет, хороший еще и понимает, что не следует транжирить время клиента. Оно — его деньги, в прямом смысле слова. Хорошие деньги за хорошую работу — вот основа профессиональной этики. Так что, пожалуй, пора.
— Джонатан, вам еще не кажется, что в вашем рассказе многовато странностей? Работа курьера, к которой наверняка не допустят человека с расстройством сна, начальник, задействующий чуть ли не связи в правительстве для слежки за подчиненными, наблюдение, почему-то не когда вы на работе, тогда хоть важно, отрабатываете свою зарплату или прохлаждаетесь, но нет же, когда едете в метро. И что можно изнать, наблюдая за человеком в этот момент?
Норман выдержал небольшую паузу, чтобы от интонаций нажима перейти на более дружелюбные:
— Вы запутались, и пора начать распутыватся. Это не так страшно, как кажется поначалу, все эти узлы вполне развязываемы. Не будет быстрого решения проблемы, потребуется упорная работа. Но безусловно хорошая новость — что по крайней мере современная психиатрия знает путь из этой проблемы, хватит у вас терпения пройти его весь, или вы проявите слабость и забросите работу в начале, или на середине решите, что уже и так достаточно хорошо, нет смысла напрягаться, чтоб стало совсем хорошо — вас зависит.
Теперь дождаться реакции. Психиатр не создает события, он лишь подготавливает почву для них.

Пациент задумался над словами Нормана - во всяком случае, его направленный вдаль, мимо плеча Нормана, взгляд казался осмысленным.
- Ну... хорошо, я думаю. Ну, то есть... да, в ваших словах есть здравое зерно. Может быть... может быть, заодно мне стоит и бросить эту работу. Хотелось бы, да не получается. Просто вся эта ситуация как... ну не знаю, как банановая жвачка, что ли. Вроде и то еще удовольствие, но тянется и тянется, и бросить тяжело.

Это была очень неплохая реакция. С такой удобно работать, надо подбавить немного надежды, не больше чем может быть обоснованным, и двигать фокус внимания в сторону того, что нужно на первом этапе. Пока диагностика.
— Это хорошо, но думать следует в позитивном ключе. Хороший результат лечения — не то что вы решились уйти с этой работы, а то, что вы нашли себе лучшую. Или хотя бы поняли, какую собираетесь искать. Или не работу, а свое дело, но важно что приобрести хорошего, выбросить негодное — дело-то всегда быстрое. Так и со страхом: избавится от него — дело легкое, подавляющими страх медикаментами все аптеки завалены. Только пустоты не бывает, штука в том чтоб найти, что должно быть на месте того страха вместо него, тогда и таблетки не понадобятся. Без этого — изгоним страх придут головные боли, или тотальная забывчивость, когда не помните, что нужно пойти на работу, или еще что. Надо не выбрасывать патологическое, надо создавать здоровое.
Норман решил пока не форсировать события. Не нужно этой архитипической кушетки, до нее дойдет само, когда взаимодействие наладится. Если терапевт понимает, что делает — психоанализ возможен и в очереди к стойке регистрации на ночной рейс из Нью-Йорка в Пекин. Если не понимает, как работать — так и выделенный кабинет и регулярные сеансы дважды в неделю не помогут.
— Начнем давайте с малого. Вы рассказали о чувстве, что за вами следят, всегда в один и тот же момент. Отлично, давайте поищем пусковой механизм, триггер. Расскажите мне обо всем, на что обращаете внимание, начиная от момента, когда ваш рабочий день закончился, и вы пошли домой, до того самого в метро. Звучит непонятно, так что я подам пример. Что я буду видеть, когда в середине дня пойду пообедать между сеансами. — Норман дал себе не больше трех секунд собраться с мыслями, это все-таки был экспромт, но и обдуманное сообщение — совсем не то, что нужно психоаналитику. — Итак. Записи сеанса. В ящик стола. — Все сопровождалось жестами, так и самому удобнее. — Перед выходом хлопок по левому карману брюк, ключи должны быть там, привычка это проверить, все остальное на полном автопилоте. Дальше увижу цифры над дверью лифта, как он едет ко мне. Не означает, что я не вижу стен, пола, потолка — я просто едва ли на них обращаю внимание, ясно что они такие же как вчера или позавчера. На улицу, одно из трех ближайших кафе, чтоб не надоедало. Сегодня в Больших Окнах. Помещение разделено надвое, взгляд налево, правая для курящих. Ищу свободный столик, если как обычно — то нагло один занимаю стол на четверых, большинство офисных работников обедает на час раньше. Еще и плащ не повешу а положу на стул напротив себя. Вероятно справа от меня будет большой плазменный экран, дискавери с которого переключают только во время уж совсем важного бейсбола, в чем я с владельцем кафе солидарен. В середине стола будет батарея соусов, из которых мне интересен только соевый, остальное замечу разве что если официантка будет тормозить. — Норман отвлекся от показывания в пространстве перемещений и направления взгляда. — Так понятно? Ваша очередь: вечер, от ухода с рабочего места до того самого момента в метро.

- Ну, кхм, кхм, - пациент, судя по всему, был застан врасплох просьбой Нормана, но после небольшого замешательства был готов продолжить, - хорошо. Эмм... а какой день? Ну, там, понедельник, или пятница?.. Хотя, если неважно, будет понедельник. Сейчас...
Позволив себе с минуту собраться с мыслями, Джонатан всё же начал свой рассказ:
- Итак... эм, сначала я смотрю на часы, вижу время после шести... Потом, ну, я жду на рабочем месте начальника, пока он не придет. Чтобы сдать смену. Он говорит... что же он говорит? Он говорит всегда "ладно, иди", и я выхожу из офиса. Потом сворачиваю направо... хотя нет, потом я до лифта, выхожу из вестибюля и только потом иду направо. По улице. Иду я минут десять-пятнадцать, чтобы потом дойти до станции. Я спускаюсь по лестнице... беру пропуск из, - долгая пауза, - из левого кармана, да. Прохожу вниз... вижу знак "не курить на колонне станции". Беру жвачку - боюсь, что у меня плохо будет пахнуть - кладу в рот. Затем, эээ... жду поезда. Сажусь в вагон. Ищу свободное место. Пока будет дорога, ээммм... Не знаю. Просто стою и думаю о чем-нибудь. Ну, о том, что буду делать дома. Что буду готовить. Как прошел день на работе. Вот тогда и думаю... а что, если ему что-то не понравилось? Может, он в этот самый момент за мной... того.

Норман перебирал в уме варианты. Часы+следит, лифт+следит, начальник+следит. Последнее было тавтологией, если была навязчивая мысль о слежке начальника, значит не годилось на роль триггера, первые два... Черт знает, ассоциативное мышление — штука причудливая, логика возникновения ассоциативной связи может быть очень неочевидна. Но все-таки скорее нет чем да, прежде всего потому что от лифта до мысли в метро проходит десять минут пешего хода, слишком долго. Нужно думать ближе.

Проездной+следит — незаметно; не курить+следит — а вот тут может быть много чего, nota bene. Жевачка+следит, жевачка потому что запах изо рта, а запах может кто-нибудь заметить, от замечать ближе до следить. Вот тут интересно, жевачка+следит — неочевидно, а вот жевачка+не курить — ассоциативная связь просто прет наружу. Хорошо, черт возьми, копнем: зачем ему сейчас заботиться о запахе изо рта? Сам свой никогда не замечаешь, кто может почувствовать его запах? Кто его ждет дома, ужин он вроде собрался сам готовить.

Норман имел уже кучу вопросов, нужно было только слегка одерживать себя, чтоб не похоронить пациента под лавиной:
— Джонатан, вы курите, или хотя бы когда-то курили? — Если да — то распросить историю, когда начал, бросил/не бросил, пробовал ли бросать, кто пытался давить, чтоб бросил. Если начал еще подростком, то ассоциация курить—следят самоочевидна. Если ничего, то можно спросить пациента, как относится к курильщикам, но это крайность, скорее просто черная кошка не в этой комнате.
— А почему у вас может быть плохой запах изо рта? ... Кто может почувствовать ваш запах? Кто вас встретит дома, с кем будете ужинать? — Что-нибудь за звякнет. Работа психоаналитика не терпит надежды на удачную догадку. Нужно просто не зацикливаться на одной показавшейся правдоподобной версии, и проверять все. Упорство, не гениальность.

- Ну, я, хм, бросаю, - признался после некоторой паузы пациент, - стараюсь бросить уже года два. Пока не получается. Ну, я дома уже не курю, а на работе, ну, в перерыве прошу сигарету. Чтобы не пахло, я и беру обычно жвачку. В магазине с домом всё прошу новую, но остается только банановая, так что приходится брать эту... Я вообще нечасто... то есть, я не всегда ожидаю, что дома кто-то заметит. Ну, может быть, ко мне домой зайдут родители... и они не знают. Не хочу её расстраивать.
К несчастью, пациент не дал Норману выстроить новую цепочку рассуждений. После секундного размышления и быстрого взгляда по кабинету, он задал вопрос уже доктору:
- Эмм, доктор, я понимаю, что, ну, наверное задаю вопрос рано, но могу я получить... эм, ваше слово, что, ну, вы никому не расскажете о приеме? Ну или написать диагноз... латынью или еще чем, чтобы его нельзя было прочитать?

Так-так. Родители постепенно потянулись в ситуацию, как классик и предсказывал. Или не так, и это просто рефлекс психиатра, что в любом неврозе детство замешано так или иначе. Если отвлекаться от предустановок и опираться только на факты — пока никаких однозначных указаний не было. Интересно, "она" — это о матери или все-таки нет? Но торопить ситуацию Норман не стал, предпочитая свободное течение разговора, куда его пациент ведет.
— А часто родители заходят? — Этот вопрос проскочил на автомате, пока внутренний взгляд летал над большим масштабом.

В ходе беседы пациент задал явный вопрос, который требовал явного и недвусмысленного ответа.
— Ваш случай ни с кем обсуждать не буду, с записями тоже все проще — их никто кроме меня не увидит. Так вас устраивает? Теперь встречный вопрос: почему вас это так интересует?

- Не так часто, - уклончиво ответил Белл, в глазах которого проскочило чуть больше уверенности, чем обычно, - но всё же, доктор. Я... эм, просто... ну, просто хочу получить от вас обещание. Что вы будете уважать эту... ну, врачебную тайну. Или как она там.
Видимо проглотив комок в горле, пациент продолжил:
- Просто думаю, что всё, что у меня... эм, всё, что я думаю, и окажется у кого-то перед глазами. Это меня пугает. Не конкретно почему-то, - быстро добавил Джонатан, - просто так, эээм... ну, доктор, меня просто это пугает. Как пауки или там змеи некоторых. Просто... просто страшно.

— Обычно это означает "уже и не вспомню, когда их видел в последний раз". — Констатировал Норман, ни на чем, впрочем, не настаивая.

А вот следующий поворот разговора отозвался отчетливым звоном. Пациент отдавал паранояльным синдромом, но на зануду не был похож. Значит, для него есть существенная разница между "обсудить с посторонним или показать кому-либо записи" и "нарушением врачебной тайны". Каким-то образом он видит возможность последнего, не укладывающегося в первое. Интересно, черт возьми. Надо бы копнуть. И на страх надо копнуть, вот только на что первое? Впрочем, пробовать. Настала пора ввести в лечение личность психиатра, точнее обычный терапевтический эрзац личности. Пару зацепок, ухватившись за которые фантазия пациента дорисует остальное, какой там партнер ему нужен для переживания его личной драмы. Быть чучелом для переноса пациентов — не самая приятная часть работы, но это тоже работа, которую надо делать. Итак, доктор Фурье, станьте чем-то кроме бесстрастного голоса разума.

— Джонатан, кем бы вам ни казался цивильный благообразный доктор перед вами — я умею хранить врачебную тайну. И более того, я имею опыт столкновения с системой за право не открывать то, что раскрывать не собираюсь. Представьте себе, меньше месяца назад вошел в открытый конфликт и победил всю машину, с ее прокурорами, бюрократией и так пугающими вас агентами. — Дозированно, не много и не мало. Кстати, если настоящий параноик, то мог бы и погуглить к кому идет на прием. Зацепочка брошена, надо идти дальше, может потом сработает.
— Что до боязни змей — чаще всего она появляется у девочек, когда приходит желание потрогать мужской член, с арахнофобией все правда намного сложнее. Готовы выяснить, из чего проистекает ваша боязнь?

Джонатан смотрел на Нормана, пока тот разговаривал, однако взгляд пациента был направлен сквозь психиатра на стену позади него. Он слушал психиатра лишь вполуха, словно не извлекая из его слов чего-нибудь важного, и явно размышлял о чем-то своем, воспользовавшись удобной паузы для обдумывания какой-то мысли. К моменту, когда доктор задал вопрос, у Белла уже был ответ.
- Эмм... - Белл начал в типичной мямлящей манере, однако в глазах читалась уверенность, - доктор, я... точнее, как бы сказать... В общем, я выслушал вас. Я обдумаю всё, что вы мне сегодня... сказали.
Взгляд его упал на часы.
- Боюсь, что мне идти пора. Уже, кхм, поздно.
Норман тоже автоматически посмотрел время. Тринадцать минут до конца приема.
- Я позвоню вам, когда буду готов к... эм, новой встрече. Нет, не надо меня провожать, - Джонатан опередил Нормана своими словами, - я, кхм, найду выход.
Быстро встав с кушетки, Белл боком подошел к выходу, поспешно кивнул и захлопнул за собой дверь.
В коридоре послышалась возня - Джонатан, потоптавшись у входа с полминуты, быстро ушел по коридору.

Что ж, сеанс закончился в высшей степени странно. Скорее даже оборвался. Уверенность у пациента как правило свидетельствует об удачности терапии, но едва ли в этом конкретном случае. Из слов Джонатана можно было с уверенностью заключить: что он искал ответ не на те вопросы, которые задавал, и явно нашел, что возвращаться он не собирается. Не густо.

Впрочем, медитировать слишком долго над этим Норман не собирался — не вернется так не вернется, нет смысла раздумывать над случаем не состоявшегося пациента. И Норман встал из-за стола, сгреб все блокноты и запер в ящик, на ходу хлопнул себя по левому карману брюк чтоб убедиться, что ключи там. А еще заглянул в телефонный справочник, и прицепил к поясу Беретту, без которой больше не выходил из дома. В справочнике доктору нужен был телефон бара по сообщенному Гарри адресу. Что из этого звонка выйдет толк Норман совершенно не надеялся, но сегодня ночью сама возможность этого звонка будет отрезана, жалко терять даже ничтожные шансы. Эту ночь Норман собирался провести в Вашингтоне, так что днем, ну хоть бы и сейчас, за обедом, требовалось позвонить мистеру Швейцария. Доктор обдумывал начало разговора: "слышал, вас может интересовать один мастер марионеток", "можем обсудить общие интересы".

Трубку сняли после первого же гудка. Моложавый и очень бодрый голос на том конце радостно проорал прямо в трубку:
- Бар "Тортуга"!
На заднем плане был слышен скрип передвигаемых стульев, разговоры и звуки, издаваемые, видимо, местным музыкальным автоматом.

Норман поздоровался и сообщил, что хотел бы поговорить с владельцем.

- Тебе повезло, потому что ты с ним уже разговариваешь! - голос хозяина был настолько громким, что Норман уже засомневался, барахлит ли его трубка или же звуковые волны доходят до уха психиатра прямо через весь Нью-Йорк.
Звук разбившейся бутылки заставил собеседника отвлечься, чтобы прокричать несколько замечаний официантке - понятное дело, не опуская трубки, так что Норман смог услышать эти эмоционально подобранные слова гораздо лучше самой официантки.
- Чем могу помочь?

"Ловить рыбу, оставаясь на берегу." — стратегию на этот разговор Норман выбрал еще в момент прощания с Гарри. Точнее, не на этот разговор, а на все это направление поисков, которое счел сомнительным. Так что ради него не рисковать, показать безопасный кусок информации, не пойдет — лучше забросить чем жертвовать острожностью. Было бы ради чего.
— Один посетитель вашего бара сказал мне, что вы можете интересоваться живущим в Нью Йорке изготовителем уникальных кукол на ниточках, этакого настоящего эксклюзива. — Слова марионетки Норман не употребил сознательно.

- О, ваш знакомый не ошибся! - Норман буквально слышал улыбку хозяина в его словах, - Я интересуюсь любыми необычными и экзотическими развлечениями, в том числе, но не исключая, дорогие и хрупкие игрушки. Я с удовольствием послужу поставщиком или скупщиком таких игрушек. И, поскольку в данный момент не сезон, я буду готов предоставить скидку.
Постепенно психиатр перестал слышать гомон зала - видимо, хозяин перешел с трубкой в более звукоизолированное помещение.
- И я с удовольствием добавлю новый номер в свою телефонную книжку, с вашего позволения, конечно же. Меня зовут Саад. Как я могу к вам обращаться?

Это вполне укладывалось в честное непонимание, но так или иначе, его стоило ликвидировать. Изобразив, как можно реалистичнее, раздражение, Норман ответил:
— Речь не о перепродаже игрушек, а об участии в ваших давних поисках неуловимого мастера. — Вопрос о номере и имени, таким образом, был проигнорирован полностью.

- О, прошу прощения, что не сразу сообразил, - Саад добавил фальшивой вины в голос, - моя жажда наживы затмила мне глаза и заставила действовать поспешно при виде нового клиента. Однако вынужден вам сообщить, что мои недавние поиски не ограничивались всего лишь одним человеком. И если вы всё еще желаете попросить моей помощи, то вам придется немного... уточнить. В последнее время многие люди хотят получить статус неуловимого. Не всем удается, но популярность данного занятия не отменить.

А вот это был уже деловой разговор, хотя пассажа насчет получения статуса неуловимого Норман и не понял, но с этим можно работать.
— Уточняю. А знаю, что вас интересует игрушечник. Удивительно, но я один из немногих в Нью Йорке, которому он как раз не особо нужен. А вот с его клыкастой подружкой я хотел бы встретиться. При этом, какая удача, я знаю кое-что, что делает мастера заметным. Эту информацию я и хотел бы сделать своим вкладом в акционерное общество "найди друга". С гарантией прав миноритариев, разумеется.

Норман услышал ритм, выбиваемый громким стуком пальцев по столу. Прошло несколько мучительных секунд, во время которых Саад лишь хмыкал, но наконец Норман услышал свой ответ.
- О, можете не беспокоиться. Я уважаю права любого меньшинства, неважно, насколько большим оно бы не являлось. Но... да, вы меня заинтриговали. С нетерпением жду нашей встречи. На какое время мне бронировать ваш столик? Я готов увидеть вас уже завтра. К сожалению, мне понадобится некоторое время, чтобы собрать нужные для вас сведения.

Ощущение, что клюнуло, уже начало становиться привычным. Это не Дин, распознавший знак, не Гарри, ответивший на письмо, уже не тот фонтан эмоций, и оно явно к лучшему. Голова остается на месте.
— Не торопитесь, готовьтесь сколько сочтете нужным. Мастер долго оставался неузнанным, пара дней едва ли что решит. Поскольку наверняка срок до завтра вы себе отвели как минимальный, давайте послезавтра. Готов встретится с вами в любом людном месте, например ... (и Норман назвал торговый центр, аналогичный тому, в котором кружил с Адвокатом, но не тот же самый). Что до визита в ваш бар — воздержусь пока.

Никаких побочных целей на этот разговор охотник не имел. Назначить встречу (время, место). В распознании визави собирался полагаться на третий взгляд, вопросы оппонента, как собирается узнать — оставить без ответа, притом явным образом, без хитростей, которые все равно никогда не срабатывают; ответить "свои возможности держу при себе". Немного для разговора, так что можно оставить внимание свободным, чтоб заметить что угодно неожиданное.

Дальше дела пойдут своим чередом. Этой ночью — вашингтонская эскапада, завтра к полудню уже быть здесь, делать мирную работу психиатра. Можно было бы быть готовым ко встрече и завтра, но не надо вплотную планировать такие дела — плохой стиль. Если слухи любителей заговоров — не просто слухи, то с завтрашнего утра лучше в телефонных разговорах и смсках начать избегать нескольких слов, впрочем Норман их и сейчас сознательно не употребил. Ловить рыбу, оставаясь на берегу. Этот телефоненый разговор затем и хотелось провести до визита в Вашингтон, а дальше можно и ограничить телефонные разговоры.

Норман не торопясь провел подготовку к вылазке. Непримечательная, но удобная одежда из шкафа. Заряженный пистолет в кобуре. Необходимой длины кусок веревки. Замерзшее тело щенка. Ну и неизбежный "волосок" на входах в здание - так, небольшая метка для хозяина, обозначающая, заходил ли кто в дом до законного владельца. Захлопнув багажник и прогрев мотор, психиатр покинул свой дом с мыслью о том, что ни одно необходимое приготовление не было забыто.
Однако первая беспокойная мысль пришла к Норману довольно скоро. Примерно через полчаса как он проехал знак "вы покидаете Нью-Йорк", необычная тень полоснула периферийное зрение. Присмотревшись в зеркало заднего вида, охотник увидел в свете дорожных фонарей автомобиль. Мышиного цвета мускул-кар, этот продукт американского производства совсем не шумел, как его многие собратья, что и помогло остаться ему какое-то время незамеченным. Автомобиль двигался сильно позади, без включенных фар, то и дело переходя на противоположную полосу, чтобы держаться менее освещенной стороны дороги или даже скрыться за ограждениями, разделяющими полосы. Быстрый взгляд на лобовое стекло подсказал Норману, что не только психиатр умел одеваться непримечательно.

Норман поймал себя на мысли, что ему нравится готовить такие операции. Арендовать машину на полтора дня, хотя вся должно закончиться меньше чем за сутки, оставить ее на платной стоянке. Позаботится, чтоб когда приехал туда же на своей, в багажнике были, кроме главного объекта и веревки, еще достаточно полиэтилена, разного, как пленки там и мешков для мусора, сумка со сменным комплектом одежды, тоже неприметной, если что пойдет не так и на своей появится кровь. Канистра бензина, чтоб избавляться от улик, мачете на всякий случай. Все можно взять в ахапку и за два раза перегрузить из багажника в багажник, не особо сообщая внешнему наблюдателю о содержимом. Беретта должна быть при себе, первая пуля пластиковая, как и в запасной обойме. Доктор позаботился о подробных дорожных картах на все окрестности маршрута NY-Филадельфия-Вашингтон, хотя шансов заблудиться на нем немного и вообще без карты. Сотовый должен быть с собой но выключен, в кармане достаточно наличных чтоб не пользоваться карточкой.

Доктор всерьез задумывался, а не заигрывается ли он. Нужны ли ему такие приготовления, или это уже деятельность ради деятельности, мрачное веселье похорон прошлой жизни. Собственной. Серые, если взялись, если следят — такими предосторожностями их не обманешь, Виккер тоже знает имя, значит и адрес, от хвоста не скроешься, выключив сотовый. Такие предосторожности могут помочь против установления ниточки от вывешивателя когтистых девочек до психиатра, но те кто идут от дела гоблинов или Скарлетт этим уж точно с пути сбиты не будут.

И через полчаса дороги этих мыслей как не бывало, в распланированный ход событий грубо полезла чья-то воля. Ветром сдуло и настроение плясок на кладбище, и приготовления из чрезмерных тотчас начали казаться недостаточными. Норман немедленно включил обостренное зрение, гадая, кого же увидит в машине приследователя. Еще непонятно, кто в этой ситуации хуже, монстры или обычные люди. Мускулкар, пожалуй, отсекал виккеровских шестеорок, но и только.

[ 09.01.15 17:08:28 ] - bookwarrior бросил 5d10 с результатом - 34 (9+9+9+1+6). Комментарий: Норман — zeal+perc, discern.

Усиленное зрение подсказало Норману немного. Тот смог рассмотреть человека за рулем мускул-кара, не сильно отвлекаясь от дороги. Белый мужчина в спортивной куртке и кепке-бейсболке на голове, скрывающей глаза. Возраст определить трудно из-за натянутого до носа платка. В тех кусках кожи, которые психиатр видел, можно было просмотреть здоровый пульс и фактуру кожи, не связанную с акварелью.
Пока обычный человек. На сколько, правда, это снижало пространство поиска, неизвестно.

Ну что же. Ситуация предоставляла мало информации, зато много время на ее обдумывание. Это не лучшая комбинация, иногда возможность лишний раз пройти мозгом по лабиринту без двери — хуже чем ничего. Но так или иначе, время на принятие решения было.

Пользуясь тем, что вести автомобиль по прямой трассе и смотерть карту — дело для любого водителя привычное, Норман начал неторопливо выяснять, что в Нью-Джерси было с безлюдными местами, желательно около побережья или реки. Карта говорила, что их было, но все дело портило мерзкое федеральное шоссе №9, идущее параллельно Гарден Стейт Паркуэй и предоставлявшее, черт возьми, куда больее удобный маршрут туда же из Нью Йорка. Свернуть сейчас к морю означало объяснить преследователю, что маршрут меняется на ходу.

Значит, оставалось держать руль и изводить себя мыслями, кто да как да зачем. Пока не проткнется насквозь Филадельфия, не скажется прощай чертовому Нью Джерси и привет Мэриленду. Собственно, уже в Нью Арке можно сворачивать налево, и держась западной стороны полуострова выбирать место потише. Заехать туда, где по проселкам нельзя гнать как по шоссе, поближе к изрезанному побережью. Фарами все это время пользоваться, не ставить противника в известность, что видишь в темноте. Да и не видеть в темноте до самого конца. Найти глухой поворот, за ним остановить машину и выключть свет, вот тут уже включить зрение и открыть багажник. Хорошо бы иметь фору хотя бы в минуту перед преследователем. Пусть он увидит оставленную машину с открытым багажником и цепочку следов куда-то к берегу. Есть шанс, что он хотя бы подойдет заглянуть в багажник.

В этот момент его положение будет четко определенно: около багажника, лицом к багажнику. Значит, за полминуты до этого Норман будет знать, как должна загнуться цепочка следов, чтоб было удобно взять любопытного на прицел, со спины для преследователя. Или лучше сбоку, важно не дать ему спрятаться за машинами, просто присек. Важнее, чем быть точно за спиной. А дальше по обстановке. Громко сказать "держи руки навиду", дернется — стрелять, что тут сделаешь. Пластик в голову.

//какие броски нужны?

//wits+research, сложность 7 для поиска необходимого поворота
//dexterity+stealth, сложность 8 для засады. Отсутствие необходимого навыка в сложность уже посчитана

[ 12.01.15 21:15:34 ] - bookwarrior бросил 6d10 с результатом - 28 (7+6+10+2+1+2). Комментарий: Норман — засада, тратим последний destiny.
[ 12.01.15 21:12:57 ] - bookwarrior бросил 6d10 с результатом - 17 (3+1+1+7+1+4). Комментарий: Норман — dex+stealth, сама засада.
[ 12.01.15 21:11:18 ] - bookwarrior бросил 6d10 с результатом - 40 (8+8+3+1+10+10). Комментарий: норман — засада, переброс за destiny.
[ 12.01.15 21:10:31 ] - bookwarrior бросил 6d10 с результатом - 22 (7+3+1+1+5+5). Комментарий: Норман — wits+research, ищем удобное место для засады vs 7.

Таки скилл у Нормана есть, куплен в этом посте.

Луч от фонарика мог освещать лишь одно небольшое пятнышко на карте, что серьезно затрудняло поиск необходимой дороги, однако поднимать фонарик и расширять световое пятно было нельзя, чтобы преследователь не заметил каких-либо подозрительных движений в салоне. К счастью, нормановы собственные познания в географии позволили вспомнить дорожную сеть полуострова. Открытую дорогу к океанскому побережью найти было проблематично, но воспользоваться многочисленными естественными реками было довольно легко. Всего через полчаса как Норман свернул от Нью-Арка его машина уже приехала к местности с многочисленными извилистыми дорогами, то и дело окруженные невысокими деревцами, затрудняющими видимость и в солнечное время, не говоря уж о ночи.

Идеального места найти было практически невозможно, так что приходилось полагаться на собственное чутье и удачу. К счастью, психиатру удалось заметить небольшой спуск от дороги к небольшой речке по песчаному грунту. Если остановиться немного после поворота, можно прибиться к правой стороне дороги и бегом направиться к воде. Несколько метров выше, где песок практически полностью перешел в камни и гальку можно выйти из воды, не будучи замеченным с дороги - всё равно крутой спуск с дороги к воде был визуально ограничен невысоким кустарником. Если повезет, можно успеть выйти из воды как только послышится звук останавливающихся шин. Если очень повезет, то быстрый шаг к машине позволит подобраться к своей машине как только это закончит преследователь.
[attachmentid=20637]
Чтобы одинакого представлять, как всё выглядит. Синий - речка, серый - дорога, зеленый - кустарники, за ними довольно резкий спуск на песок, оранжевый - плавный песчаный спуск, черный - камни. Синий и желтый - машина Нормана, желтый показывает свет фар. Красный - мускул-кар, носом расположен в сторону дальнейшего движения. Красный треугольник - преследователь, синий треугольник - Норман.


После быстрого, почти челночного рывка Норман уже беззвучно хватал ртом воздух. Пистолет был в руках, а те почти и не дрожали, но еще подобный бег в ближайшее время он не выдержит. Усиленный слух подсказывал, что около песчаной дорожки возле его автомобиля стоит преследователь - его частое дыхание выдавало его, каким бы тихим оно не было. Быстрый взгляд из-за кустарников подсказал охотнику две вещи.
Первой была относительно хорошей потому - он почти успел. Мужчина в куртке стоял в паре метров от открытого багажника и еще свежим взглядом смотрел на завернутое тело. Мышка в оцепенении смотрела на только что замеченный кусочек сыра в мышеловке.
Вторую, менее веселую новость передал беглый осмотр норманова "хвоста". Мужчина держал в правой руке пистолет, в левой - фонарик полицейским хватом. Цепочка следов к реке хоть и привлекла внимание цели, но в то же время отрезала Нормана от по-настоящему необычных вариантов. Вооруженный стоял вполоборота к спуску, и его положение говорило о напряженности. Так мышка стоит у мышеловки, не отказавшись, но и не полностью купившись на безопасность.
Сделать что-нибудь сейчас Норман успеет, пока позиция позволяет. Однако идеальной мишенью это назвать нельзя, и продвинуться чуть лучше не получится - цель это обязательно обнаружит.

Пока все увиденное укладывалось в ожидания. Если на трассе еще гуляла шальная надежда "А может это не за мной, а может он просто тоже едет в Вашингтон, или в Балтимор", то по мере ухода на проселки все самоуспокоения постепенно отпали. Оружие и мелкие манеры спецподготовки — ну а как же, не абы кто будет следить за охотником. Все одно к одному, нанят головорез монстрами или правительством, если тут вообще уместно это "или".

Пока агент смотрит в багажник, Норман поднял Беретту в положение для стрельбы и прицелился. Промелькнула мысль, что может и не нужно окликать, нужно нажать на курок и посмотреть, что расскажут вещи преследователя. Но нельзя, Шерлок Холмс хорош для книжек, в жизни такое не работает. Так что пока прицелиться, стрелять не только если враг попробует поднять оружие, но в ответ на любое резкое движение. Кроме того, что он может вздрогнуть, когда психиатр его окликнет. Вздрогнуть — пусть, а вот позволить повернуть оружие, или свет, или просто присесть, чтоб оказаться закрытиым машиной, охотник не собирался позволить охотнику на охотников.
Сейчас больше беспокоило, нет ли в машине второго, но вроде было достаточно времени рассмотреть ее, чтоб убедится что нет.

Когда был готов стрелять, много времени не нужно чтоб прицелиться:
— Брось пистолет. — Не окриком, достаточно тихо но четко, чтоб расслышал.
[ 15.01.15 21:56:11 ] - bookwarrior бросил 1d10(+8) с результатом - 12 (4+8). Комментарий: инициатива, если понадобится.

// [ 17.01.15 20:25:05 ] - Kammerer бросил *1d10*(+6) с результатом - *12* (6"+6"). Комментарий: Инициатива.
//Действуете одновременно.

Отреагировал преследователь мгновенно. Резко оттолкнувшись ногой, он упал на спину и стал бегло стрелять в сторону голоса Нормана. Точно прицелиться он не мог, но его пистолет позволял вести быстрый огонь, чтобы подавить противника.

//Поскольку действуете одновременно, вариант таков. Норман может стрелять, но противник имеет бросок на уклонение. Потом идет стрельба по самому Норману. Если Норман стрелять не будет, то и броска на попадание в него не будет.
//Ну и эта стрельба - та самая стрельба на подавление. В следующем ходу, если Норман попробует стрелять или перейти в более открытую позицию, в него даодно и будет кидаться на попадание.

//Эх, не думал я, что при действии явно из засады, т.е. с таким преимуществом в готовности будет равное соревнование инициативы. Но слово мастера —закон.

Тогда так: 1). за опыт докупаю стрельбу до 3 и destiny до 3 (не помню что гооврилось про покупку дополнений, не то 6 не то 12 это будет стоить).
2). Тройное действие, первым из которых — выстрел в голову (увы, в стволе пластик, так что только в голову).
3). Зато +1 кубик за фланг и +1 за прицеливание. Ну и потратим первый переброс на foresee, бросок был здесь.
4). Далее не совсем понимаю описание, если идет входящая атака (т.е. он тоже делил действие, иначе у него или атака или уклонение), то бросок силы воли на то, чтоб одно из действий заменить на уклонение. К уклонению потрачу ПСВ. Дальше оставшаяся атака.
Норман поступил как готовился, это было даже скорее рефлекс чем осознанное действие. Ради того и готовился, чтоб не думать если дойдет до стрельбы.
[ 17.01.15 23:47:18 ] - bookwarrior бросил 7d10 с результатом - 21 (3+1+2+5+5+1+4). Комментарий: стрельба в голову с foresee2.
[ 17.01.15 23:46:56 ] - bookwarrior бросил 7d10 с результатом - 49 (9+4+8+9+7+3+9). Комментарий: стрельба в голову с foresee1.

Норман нажал спусковой крючок и несколько секунд из-за заслоняющего вида дыма не мог понять, что же стало с его целью. Он некоторое время всматривался в неподвижное тело, однако его противник так и не спешил двигаться, что всё же наводило мысли об удачном попадании.
Пока охотник пялился на упавшего, в голове пронеслись слова, не способные теперь быть задержаны ни грохотом стрельбы, ни шумом автомобильного двигателя. В частности, повторенные несколько раз подряд фразы инструктора по стрельбе.
- У всех хорошо с физикой? А математикой? Так вот, пуля, выпущенная в голову человеку передает этой голове энергию в ровно дохуя джоулей. Любая пуля. И сменив боеприпас с летального на нелетальный, вы лишь изменяете размер выходного отверстия в затылке, причем в большую сторону.
Инструктор заканчивал эту речь некой очень длинной аллегорией, смысл который сводился к использованию только летальных боеприпасов, но смысл был одним. Даже пластиковая пуля могла убить удачным попаданием.
Вынужденный подойти ближе, Норман вздохнул с облегчением, как только оказался рядом с багажником. Особо удачное попадание пришлось не в середину лба, а по касательной, сбросив с головы преследователя кепку и обнажив соломенно-светлую шевелюру и знакомые черты лица. Профиль Джонатана Белла можно было рассмотреть и в тусклом свете задних сигналов, не то что обостренным зрение Нормана.

— Вечер забавных совпадений. — Произнес доктор вслух вполголоса, чтоб немного сбросить напряжение. Сердце слишком уж усердствовало в перекачке крови.

Да, наставления инструктора Норман прекрасно помнил, так что первым делом заученным движением отфутболил пистолет противника подальше от его тела, на случай неожиданного прихода в себя. Кстати, о приходах в себя, фиг поймет, сколько времени в распоряжении охотника, но к концу этого времени противник должен быть надежно связан, притом лучше бы не веревкой, которая останется на мосту вместе со щенком. Неизвестно где этот подонок работал, но если таки действительно "агент", слежки которых он якобы так боялся на приеме, то наверняка его ДНК есть в базе данных. Незачем показывать связь щенка на мосту с агентом, следившим за собой.

Норман поискал, чем связать за спиной руки преследователю, не выпуская его надолго из поля зрения. Собственно, раз мачете под рукой, можно на худой конец и позаимствовать ремень безопасности из мускул-кара. Вот связывать надо не мешкая, пока не очнулся. Вспомнились неоднократно виденные по дискавери сюжеты, как в тигра стреляют шприцом со снотворным, а потом быстро-быстро надевают радиоошейник. Этот экземпляр поопаснее любого тигра будет. Так что связывал его Норман одной рукой, перевернув на живот и прижимая коленом руки к пояснице, а в левой держа Беретту.

Чтоб немного унять дрожь, охотник напевал переиначенную детскую песенку:
— Я агентов не боюсь, если надо уколюсь...
— Ну что же, мистер Белл, готовы убедиться, что я агентам информацию не отдаю без ордера? А вот получить информацию не против. Кто вы на самом деле, мистер Белл? — Во время этого вопроса ствол Беретты недвусмысленно смотрел в лицо перевернутому на спину Беллу.

//заявка: связать понадежнее, дождаться когда придет в себя.

Белл на речь Нормана издал нечленораздельный стон боли, но так и не пришел в сознание. Судя по всему, сотрясение мозга, и не то, после которого можно прийти в себя мгновенно. Повезет, если "пациент" откроет глаза через час, вдвойне повезет, если вспомнит цвет неба в яркий солнечный день.
Норман мог дождаться момента пробуждения и прямо здесь - если не побояться оставить две машины даже на такой пустынной дороге - однако погодка не позволяла оставлять мужчину прямо на дороге и надеяться на его доброе здравие.
Хотя, если подумать, главное для Нормана были ответы, а выдать их Белл сможет даже с переохлаждением.

Как всегда, пока говорят пушки все остальное кажется далекими проблемами, на кону жизнь и смерть. И если тебе везет, или если ты с самого начала выбрал лучшую позицию для стрельбы, то прийми поздравления — ты дожил до возможности решать второстепенные проблемы. Как заставить пленного говорить, как не привлечь к себе ненужного внимания. Проблемы, проблемы. Но все это такие мелочи по сравнению с обыгранной в орлянку Костлявой. Или все-таки в шахматы?

Рассудительный Норман мгновенно отранжировал в голове дела по степенги неотложности. Пленный пока не может говорить, а информация нужна — это раз. Пленный должен хотя бы прийти в состояние, когда сможет говорить — это два. Его будут искать, и как-то нужно не спалиться — это три.

Первое, чем следовало заняться: если не говорит пленник, то можно постараться получить информацию от материальных свидетелей. Содержимое его карманов, салон его машины. Надо искать все, что может указать, кто это такой. Удостоверения, сотовый со списком контактов. Оружие тоже полезно бы подобрать и осмотреть. Только пока не увлекаться. На беглый осмотр всего Норман отвел себе ровно три минуты, дальше надо поднимать тушу с земли. Хотя бы закрыть багажник и пристроить связанного на закрытый, все не на снегу. Если сознание к нему не вернется — вот тогда решать, что делать. Но решать уже хорошо бы хотя бы поняв, кто противник, пусть и по материальным уликам, они могут быть разговорчивее людей.

И Норман взялся за работу, напевая под нос (Киплинг все-таки гениальный стилизатор, его стихи поются, как любая фольклорная поэзия):
Врачи приходят после воронья,
Когда не разберешь, где рот, где нос,
И только форма рваная моя
Им может сделать на меня донос.
Но я ее заставлю промолчать...
Потом лопаты землю заскребут,
И где-то снова можно жизнь начать,
Когда тебя заочно погребут.

Добыча оказалась небольшой, но многообещающей. Машина выглядела почти стерильной - мусора, наклеек и прочей водительской дребедени в ней не было, зато лишний фонарик, аптечка, нож и другие полезные вещи было легко достать, сидя на водительском сиденье. Похоже, не один Норман любил приготовления.
На самом Белле была кобура, фонарик, бумажник с водительским удостоверением, на котором значилось его имя, а за пазухой - удостоверение сотрудника ФБР на Джареда Бостона.
Пленник пришел в себя, когда Норман изучал удостоверение. Покряхтев немного от боли, агент с небольшой задержкой обратился к психиатру:
- Прошу, если собираетесь пристрелить меня, сделайте это сейчас. Погодка сегодня не сахар, а я терпеть не могу холод.
Тон, впрочем, у него был отнюдь не умоляющий. Таким тоном человек жалуется на ноющую боль в колене, не прошедшую и за двадцать лет. Плюс немного скрытой дерзости в голосе.

В очередной раз Норман убедился, что предусмотрительность лишней не бывает. Перчаток, конечно же, с собой не было, но вот мешки для мусора в багажнике были в изобилии, если надеть на руки, то хужо-бедно можно ковыряться в салоне. Впрочем, ничего особо информативного там не обнаружилось, все что нужно профессионалу и ничего лишнего, в том числе и сообщающего лишнюю информацию. Странно, зачем этому типу нож понадобился, остальное все вроде при деле.

Пистолет пленника Норман осмотрел тщательно, все так же с пакетами на руках. Проверить ствол и обойму, серийная ли модель, нет ли какой-то непонятной хрени, которая может оказаться радиомаяком (впрочем, последнему логичнее быть где-то, где его труднее найти; в машине можно спрятать куда надежнее). Всяко стрелять в ФБРовца лучше из трофейного ствола, а не из собственного.

Кстати о выстрелах. Замечание пленного Норман решил демонстративно проигнорировать. Не надо поощрять хорохорящегося крутого парня, пусть поприкидывает, что с ним собираются делать. Жить хочется даже крутым. Доктор не торопясь доделал все дела, сунул свою Беретту в кобуру, наизготовку взял оружие Джареда, и подтолкнув того стволом в спину, повел его на пару шагов за деревья, чтоб не слишком бросался в глаза на дороге. Проселок, но вдруг. И только после этого задал первый вопрос:
— Ну и что тут ловило ФБР?

- Вы хотите поговорить об этом? - тут же вернули насмешливый вопрос Норману.

Да, эта игра может быть интересной. Норман прекрасно понимал, что время его поджимает, а разговорить этого типа будет непросто. Особенно если он готов сдохнуть. Но пробовать надо, игра стоит свеч.
— Ага. Как там в ФБР учат развязывать языки на допросах? Надо угрожать простреленным коленом, наверное? — Норман демонстративно прицелился в колено.

- Простите, но этого недостаточно, - улыбка агента выразила особенную степень насмешливости и фальшивого сожаления, - без обязательного злодейского монолога с объяснением, что же это за "тут", я не имею право. Должностная инструкция.
Собеседник Нормана стоял, оперевшись на дерево, к которому его прислонил психиатр, слегка подрагивал от холода, но не показывал в глазах страха.
- Еще мы можем пропустить ту часть, в которой ты угрожаешь мне оружием и перейти к более плодотворной дискуссии. Особенно если учесть, что ты не сможешь просто застрелить всю сегодняшнюю ночь.

Это был серьезный противник, что впрочем не являлось сюрпризом. Пожалуй, упоминание о ночи было попыткой отвлекать внимание от себя, значит надеется атаковать. Как? Руки вроде надежно связаны, неправильным не кажется. Значит ногами? Кто его разберет, что эти агенты могут, с другой стороны, сотрясенье мозга не хрен собачий, с ним Брюса Ли не очень-то поизображаешь. Кто знает.

Всяко отвлекаться от пленника Норман себе не позволил, надеясь на свои обостренные чувства, если что — услышит. А вот события решил форсировать.
— Ну, железное оправдание для развязанного языка я вам согласен предоставить. — В тон милостливой улыбкой ответил Норман. — Извольте пройти к воде.
План был прост — загнать по щиколотку в ледяную по весне воду. Ждать придется не долго, впрочем если такую боль противник сможет терпеть — то дело дрянь. Тогда разве что действительно колено прострелить, хотя тоже без гарантий успеха.
//если discern слетел — перекаст.

Агент бросил взгляд - сложно сказать, какой - на речку, когда Норман озвучил свой приказ. Хотя подавить обреченный вздох (едва слышный даже с обостренным зрением) он не смог, тон речи остался всё таким же бодрым и энергичным.
- О! Я понял! Ты собираешь меня крестить! Это довольно неожиданно, учитывая ваш опыт с организованной религией, доктор. - Остановившись в метре от блестящей водной ленты, агент обернулся и снова обратился, - Хотя я бы предложил вам вместо водных процедур обняться и обсудить дальнейшее сотрудничество.
Судя по всему, Норман не смог сдержать своей безмолвной реакции, поскольку пленник поспешил добавить:
- Ладно, ладно... можно поговорить и без объятий.

Ну нет уж, играть так играть до конца. В своей способности юлить и скрывать информацию, если бы находился на месте противника но не под прямым физическим давлением, Норман не сомневался, а значит и за агентом следовало признать такую возможность. Так что нет уж, говорить с этим типом можно только когда ему будет больно, никак иначе.

Едва пленник попытался остановится, Норман нанес удар ногой, стараясь попасть по почкам, благо вел его к реке, а значит был за спиной у пленного. Но удар ударом, а забывать, что это агент-профессионал, а доктор даже не любитель в такого рода делах, осторожный охотник себе не позволил. Главным оружием Нормана был пистолет, из которого он и готовился выстрелить, если что. Если Противник высвободит руки, или выкинет любой другой фокус. А удары — так, всего лишь способ добиться течения разговора в правильном направлении.

[ 02.02.15 20:15:06 ] - bookwarrior бросил 5d10 с результатом - 28 (8+7+6+2+5). Комментарий: Норман — удар ногой (+2 со спины, - 2 за два действия), сложность +1.
[ 02.02.15 20:34:06 ] - bookwarrior бросил 4d10 с результатом - 19 (8+4+1+6). Комментарий: Повреждения (предположительно был лишний успех).