Бытие одного Суккуба: Побег из Ада, Эпизод 1

Эпизод 1
Побег из Ада

Ощущения накатили на неё волной. Кто она? Откуда? Почему так слепит красный неверный свет? Кто так шумит? Почему камень, который она ощущает всем телом, такой холодный?
-Это что?!- услышала она недовольный, похожий на скрежет железа по стеклу, мужской голос.
-Это я у тебя должен спрашивать, что это такое, Сафирус!- пророкотал тяжёлый бас.
-Судя по всему, суккуб,- высказал предположение звонкий девчачий голосок.
Немножко проморгавшись, она начала различать силуэты. Одна огромная, просто монструозная чёрная фигура. Наверное, бас принадлежит ей. Большая. Страшная. Непропорциональная.
Фигура среднего роста. Силуэт скраден красной тканью с ног до головы. Совершенно непонятно даже, мужчина это или женщина. Наверное, мужчина – скребучий голос должен принадлежать ему.
И маленькая светлая фигурка. На фоне повсеместной мрачности и черноты она выделялась, как маленькая жемчужина. Третий голос точно должен быть её.
-Суккуб?- рыкнула большая фигура.- Мало того, что нам сейчас не нужны суккубы, так эта ещё и на суккуба не похожа! От неё не может быть никакого толку! Сафирус!
-Г-господин, я смог только ускорить рождение. Я сразу предупредил, что не знаю, какой демон родится.
-Та-а-а, мужик, ты попал,- хохотнула Жемчужина.- Сейчас сам побежишь на передовую, потому что Бэмби там только пойдёт на мясо для наших врагов.

Болтливость троицы сослужила скорчившемуся в углу существу добрую службу. Львиная доля вопросов исчерпала себя тут же, дав пришелице материал для размышлений и осознаний. Самое неприятное, что здесь ей были совсем не рады. Ситуация, в которую угодила "незваная гостья" подразумевала лишь один выход - убедить судей в своей исключительной нужности, невинности и доброте намерений. Как альтернатива - оттянуть момент неизбежной "утилизации".

Тут существо наконец подало голос. Неуверенный и заискивающий, мягкий и льстивый - она понимала, что не производит впечатления демона, специализирующегося на запугивании.
- Она не бестолковка. Она замерзла. Она хочет увидеть папочку...
Нетрудно догадаться, что речь шла о фигуре, закутанной в красное. Именно на нее жадно пялился новоиспеченный суккуб, проникновенно и доверчиво хлопая ресницами.

Зрение прояснялось. Теперь Бэмби могла различить детали. Высокая фигура была монструозна. Неизвестно, что в ней пугало больше: вросшие в тело доспехи, огромные бугрящиеся мышцы, когти, каждый из которых был длинной с палец едва проснувшегося суккуба, или тяжеленнейшие огромные изогнутые рога, один из которых был неаккуратно сломан у основания. Огромный могучий демон, чья красная кожа нарастала на вороненые доспехи. Обращение «Г-господин» к нему вполне подходило.
Папочка был, по сути, просто тьмой, которую завернули в красный балахон. Как ни силилась новорожденная разглядеть хоть что-то, кроме красных угольков глаз, она не видела ничего. Даже из широких рукавов не выглядывали кисти рук.
Жемчужина казалась самой нормальной из всех. Всего лишь казалась: ребёнок лет 11-12, в белом балахоне, с серебристыми длинными волосами, с закрученными тяжёлыми бараньими рогами, обсасывающий косточку, на которой ещё оставалось мясо, просто не мог быть кем-то нормальным.
Тем временем, фон за их спинами не внушал никакого доверия вовсе: мрачная каменная постройка без окон, с высокими сводами, которая, словно плесенью и паутиной поросла бесформенным мясом, на котором то тут, то там встречались нарывы, внутри которых можно было разглядеть движение. Множество уродцев суетились меж нарывов, что-то проверяя.
Впрочем, суккуб никогда и не видела других людей или других мест. Разве могла она осознавать всю суть происходящего.
-Ка-ак ми-ило,- протянула Жемчужина.- Она хочет к папочке.
-Ты облажался, Сафирус!- рыкнул Господин.- Вместо боевого демона родилось это,- он брезгливо ткнул когтем в сторону суккуба.- Как будто сейчас делать нечего, кроме как возиться с детьми.
-Она не единственная, мой господин, она лишь первая из многих,- поспешил заверить громилу папочка.- Вскоре родятся и другие.
-Другие жалкие ничтожества?!- рыкнул Господин.
-Можно потише, у Бэмби разовьётся комплекс неполноценности?- вмешалась в их беседу Жемчужина. Это можно было бы счесть заботой, если бы тон не был насмешливо-лукавым.

- Па-апочка! - протяжно скуля, возмутилась суккуб. Причем выражала она свое неудовольствие с повышенной осторожностью, ведь красный демон, которого папочка уважительно величал "Г-господином", мог запросто сподвигнуться и прихлопнуть надоедающую презренную тварь одной левой.
- Па-апочка, скажи им, пожалуйста. Она пригодится, она будет послушной, - продолжила твердить свое Бэмби, нещадно будя родительские чувства новоявленного отца. - Она хорошая, вот увидишь.
Уж, верно, продемонстрируй она себя с самой надоедливой стороны, какая у нее только была, Господин наложит на виновного соответствующую кару в виде поста няньки для неудавшегося боевого демона. Справедливо. Выгодно. И обидно. По настоящему обидно - может ее саму тоже что-то не устраивало в каждом из них, "встречающих". Но, как водится, родителей не выбирают...

Но Папочка и его Господин уже шли куда-то прочь, видимо, что Папочка мог показать своему высокому и строгому раздражительному начальству других своих детей. Новорождённая слышала обрывки фраз, которыми обладатель красного балахона заверял, что дважды молния в одно место не бьёт, и, вообще, следующий демон будет выше, быстрее и сильнее. Со скулящей осталась только Жемчужина, задумчивым взглядом провожающая уходящую парочку.
-Мудак твой папочка, вот он кто,- Жемчужина сказала это так, будто делилась секретом.- А его господин – дебилойд бестолковый.
Девочка языком перегнала косточку в другой уголок рта и двинулась к Бэмби. Она двигалась довольно быстро, потому, стоило только новорождённой хлопнуть пару раз глазами, как между лицом Жемчужины и лицом суккуба не осталось даже места, чтобы подставить руку.
-А ещё, они все очень и очень скоро поймут, что очень и очень нескоро умрут. И они будут завидовать мёртвым. О, да, вот тогда они поймут, что суккубы в бою очень даже нужны,- описанная ей ситуация почему-то очень рассмешила девочку, и та рассмеялась смехом, которым дети не могут смеяться, не умеют. Зловещий, не предвещающий ничего хорошего смех, обнаживший её зубы, острые, все до одного.

Скалящаяся недобрая ухмылка и хищнические наклонности ребенка возымели свой эффект. Новорожденная с опозданием, но все же отпрянула назад, успев рассмотреть ненормально острые зубки, которые, конечно ее очень испугали.
- Разве Светлое Дитя не с ними? - постаралась она скрыть страх за удивлением. - Она не понимает.
Затем страх отступил, уступая место любопытству. Жемчужина подогревала его, будто нарочно выражаясь неясно, запутывающе. Во всяком случае суккуба она запутала как следует - той оставалось лишь догадываться о намерениях девочки.
- Расскажи ей. Что за бой? И почему они пожалеют?

Жемчужина осклабилась.
-Это Ад, деточка. Тут настолько всё херово, что херовей уже некуда. В общем, победители будут глумиться над побеждёнными в меру своей испорченности. А у испорченности победителей, уж поверь мне, меры совсем и нет,- девочка выпрямилась, вытащила косточку изо рта и задумчиво осмотрела её, надеясь найти на исцарапанной зубами поверхности кусочек, где ещё есть что-то вкусненькое.- Я ведь уже бывала победительницей. Конечно, рано или поздно нужно побывать на стороне побеждённых, но мне абсолютно плевать на все законы равновесия, Бэмби.
Она закинула косточку обратно в рот и отошла на несколько шагов назад.
-Ну, Бэмби, решай. Хочешь ли ты окунуться в царство порока и разврата в качестве жертвы? Или предпочтёшь вместе со мной поплавать по его поверхности, слизывая сливки?- Жемчужина похлопала в ладоши, подзывая новорождённую к себе, словно пугливое животное.- Давай, девочка, подойди ко мне. К ноге! К ноге!

... И новорожденная простодушно потянулась за манившей ее Жемчужиной. Девочка внушала куда больше доверия, чем краснокожий когтистый и грубый демон. Особого выбора у нее все равно не было: "папочка" махнул на нее рукой, а скрыться от взора его господина Бэмби сама была рада. Опасения исходили только от импровизированной зубочистки. При особом желании и на нее можно закрыть глаза...
- Светлое Дитя возьмет ее с собой? Куда они пойдут?

-У-умница,- как-то уж больно хищно и самодовольно протянула Жемчужина, запустив свою пятерню в жиденькие волосы Бэмби и поощрительно потрепав её.- А пойдём мы туда, мой оленёнок, где тебе будут рады, где много непуганого мяса и неоновых огней.
Рогатое дитя вновь извлекло изо рта косточку, после чего наклонилось к новорождённой и прошептала на ушко ей, щекоча нежную кожу прохладным, чуть морозным, дыханием.
-Только ты никому не должна говорить, куда мы направляемся, Бэмби, иначе нам не дадут уйти, мой маленький большеглазый оленёнок. Не поднимай головы, не раскрывай рта, пока к тебе не обратились, они этого не любят. Даже не поднимайся с четверенек, пока мы не придём, поняла?- Светлое дитя чуть отстранилось, чтобы видеть, кивнёт ли суккуб или в её глазах будет видна только пустота непонимания. Её пальцы до сих пор рылись в волосах суккуба, мягко почёсывая кожу рогатой головы новорождённой.

Суккуб торопливо закивала. Она, по-видимому, была готова сейчас пообещать все что угодно, ради того, чтобы вскорости покинуть это странное жуткое место. Облепленные мясом стенки испускали едкий влажный запах, бивший по обонянию новорожденной, суета вокруг сбивала с толку; Жемчужина же предлагала выход. Настоящий выход. Единственный, что немаловажно, предложенный с момента ее рождения. Пусть "автором" предложения было хищное ангельской наружности существо - не считая облюбованной косточки в уголке рта и крученых рогов, - Бэмби тоже была "не без греха".
Новорожденная подняла руку, чтобы поймать ладонь, копошащуюся у нее в волосах и нечаянно натолкнулась на рожки. Жесткие, гладкие рожки, похожие раскоряченную вилку для рыбы. Не сказать, что наличие оных удивило ее - скорее лишний раз доказало сходство с тутошними.
- Она не сможет долго ползти. У нее все коленки собьются. Это долго?

-Тебе придётся, моя маленькая,- ответило Светлое дитя и коснулось холодными губами лба суккуба.- Иногда, чтобы взирать на всех свысока, нужно какое-то время пресмыкаться. Сейчас нам нужно только дойти до одного очень важного места.
Рука девочки покинула заросли волос суккуба. Жемчужина, вернув косточку на растерзание своим клыкам, начала разматывать свой пояс.
-Ну, а сейчас мы тебя немного приоденем. Не то, чтобы я считала, что на суккубе может быть слишком мало одежды, но ваш брат одежду носит не столько для того, чтобы потакать своей несуществующей стеснительности, сколько для того, чтобы подчеркнуть свой статус.
Мягкий пояс балахона лёг на шею новорождённой, после чего Жемчужина ловко обернула его наподобие ошейника с поводком.
-А твой статус, Бэмби, сейчас ниже плинтуса. И нам, мой маленький рогатенький ключик к дверям этой камеры пыток, очень выгодно его, лишний раз, подчернуть.
Косточка вновь перекочевала в руку рогатого дитя, и суккуб вновь ощутила холодное нежное прикосновение губ к своему лбу.

- Красиво, но все еще слишком холодно, - пожаловалась суккуб на недостаточность нового атрибута. Ползанье на коленках отнимало много сил а неудобств причиняло еще больше. Сдалав пару шагов на четвереньках, Бэмби подумала, что она, пожалуй, попустит еще немного покомандовать собой. Еще пара шагов просигнализировала, что ее путь, сколь долгим не предполагался, будет не так-то прост. "Рогатый ключик" опасался, что следующая пара - а может слудующая за следующей; или следующая после следующей, которая за следующей, - не дадутся ей вовсе.
Новорожденная заскулила.

Жемчужина требовательно потянула за импровизированный поводок, который уже натянулся, ясно показывая, что скорость уверенных целеустремлённых шагов девочки и неуверенного ползания суккуба слишком различается.
-Иногда доброта заключается не в том, чтобы потворствовать чужой лени, Бэмби, а в том, чтобы безжалостно дать пинка. Так что, либо ты сейчас соберёшь волю в кулак, либо я пойду искать другого суккуба, а ты, маленький трепетный оленёнок, останешься тут и будешь тренироваться скулить.
От новорождённой не укрылась доля раздражения, пробившаяся сквозь маску доброжелательности. Терпения у Светлого дитя было на демоническую сущность, а не на ангельскую внешность.

Таким образом Бэмби уяснила для себя, что чем круче завернуты рога, тем нетерпеливее их владелец. И пусть не обманывает тебя невинное личико и нежные детские ручки: они могут так же жестко тянуть поводок, как и Жемчужина стегать бессердечными словами, подгоняя новорожденную.
- Она спрашивает: Светлое Дитя считает себя доброй? По-другому: Светлое дитя пытается убедить в этом ее? - стоило пастушке пообещать бросить свою оленеобразную подопечную, та прибавила шагу и гораздо резвее затрусила рядышком. Беспорядочная суетливость прибавила скорости, ссадин на коленях и частое поверхностное дыхание. Больше говорить Бэмби не могла, зато прекрасно все слышала, навострив ушки... в буквальном смысле - два бурых бархатных лопуха приняли вертикальное положение.

Жемчужина презрительно фыркнула.
-Доброта, Бэмби?- дитя уверенно вышагивало по каменному полу, держа темп довольно быстрый, но вполне посильный вынужденному ползти на карачках суккубу. Новорождённая пару раз заметила, как Светлое дитя несколько раз за свою речь ускоряло шаг, но, как только поводок натягивался, сбавляло скорость хода.- Это Ад. Здесь добрых нет, по определению. Ну, разве что, самоубийцы, но от этих типчиков ждать доброты глупо: они слишком слабовольные, чтобы сделать хоть что-то сложное в этом мире. Здесь нет никого абстрактно доброго. И я – не добрая. В конце концов, я же демон со стажем,- девочка захихикала противным угрожающим высоким смехом, в котором можно было расслышать истерические нотки.- Но я – добра к тебе, Бэмби. Уж можешь мне поверить, что такой тип взаимоотношений у демонов, всё же, бывает. Можешь считать себя моей приёмной дочуркой. Если будешь слушаться, хорошо себя вести и помогать матери, мамочка позаботится о том, что её маленький оленёнок вырос большим, властным и красивым оленем.
Суккуб видела ноги. Много ног. Ноги с копытами, ноги с когтями, ноги в обуви и босые. Не то, чтобы здесь было многолюдно, просто Жемчужина вела свою «дочурку» через чужие покои, какому-то очень охраняемому месту, не пытаясь скрываться от кого бы то ни было.

Едва завидев очередную пару шагающих ног, суккуб брезгливо морщила вздернутый носик и отводила лицо в противоположную сторону. То же касалось лап, копыт и просто стоп - будь они без обуви или нет, - эффект один и тот же в любых случаях. Сама новорожденная щеголяла вполне человеческими ножками, которыми она сейчас изо всех сил двигала себя по направлению к... вообщем туда, куда пожелает ее новая родительница. Суккуб нутром чуяла, что родителей надо слушаться - особенно такую скупую на поблажки, как Жемчужина.

В целом, Бэмби была рада, что обрела подобие семьи, была рада избавиться от угнетающего внимания Краснокожего; радовалась накинутому на шею шарфику, не ведая, что он говорит окружающим о ее подчиненном положении. Как и ее постыдная неудобная поза.

Наконец, облачённые в лёгкие сандалики ножки Жемчужины остановились перед двумя парами угрожающих раздвоенных копыт.
-Вы куда?- спросил грозный голос обладателя одной из пар.
-Туда,- если верить тени, которая плясала в дрожащем свете факелов, Светлое дитя указала своей горячо любимой косточкой на дверь за спиной двух громил.
-Там спальня главы когорты,- возвестил уже второй голос.
-Хех… да-да-да,- Жемчужина не испытывала страха перед столь могущественными демонами, которые могли стереть её в порошок одним движением копыта.
-И что вы там собрались делать?- поинтересовался первый.
Родительница задумчиво оглядела себя, затем внимательно взглянула на Бэмби и высказала цель визита.
-Полы мести. Зачем ещё, по-твоему, семенящего на четвереньках суккуба тащат в спальную большого демона?- насмешливо спросила девочка, вновь возвращая косточку себе в клыкастую пасть.- Только полы мести, иных вариантов быть не может.
-Господина сейчас нет,- суккуб услышала в этих словах какой-то намёк. Словно охранники напрашивались на взятку.

По счастью, Жемчужина взялась отвечать сама, оставив "дочурку" не у дел. Последняя с облегчением признала, что, будь вопрос адресован непосредственно ей, она бы не нашлась, что ответить. Чего уж проще! Суккубу только и оставалось молчать, слушать, изучать пол под ногами говоривших и свои пальцы, порядком испачканные пылью и всяким мелким налипшим сором.
Догадывалась она, какой свинарник может обнаружиться внутри покоев, а потому... Ей одной показались странными "пустые" руки родительницы? Палки-ковырялки, веника, тряпки, метелки? В том-то и дело: инвертарь уборщицы не отягощал не только рук Жемчужины, но и спины подсобного суккуба.
Обнаружение чуланчика решило бы этот вопрос, но откуда Новорожденной знать про изыски и обустройство адских покоев?

-Вот и отлично,- Жемчужина попросту проигнорировала намёки охраны.- Как раз успеем подготовиться.
-А я думаю, что вам потребуется помощь,- с нажимом проговорил один из стражников.
-Ты думай своим пустым котелком поменьше,- хамски ответила родительница.- Ни нам, ни господину не нужна помощь в подготовке девственницы к первому рабочему дню,- Светлое дитя в довершение ко всему, ещё и метко запулило обглоданной косточкой в лоб одного из охранников.- А ну, открывайте двери, анальные девственницы, если не хотите узнать, насколько глубоко ваш господин может запихнуть вам ваши копья в ваши жопы ради лулзов?- два демона опешили от наглости маленького ничтожества, потому, выдержанная Жемчужиной пауза породила просто гробовую тишину. Уши-локаторы суккуба улавливали отдельные звуки происходящего за пределами замка сражения.- Хотя, мне понравилась идея. Пойдём, Бэмби, подкинем её господину.
Однако, стоило рогатой девочке развернуться на носке, как двери тут же открылись с весьма бьющим по ушам грохотом.
-Хе-е-е…- протянула Жемчужина.- Только за свои задницы в Аду все и беспокоятся. Ну ваабще, как люди. Словно бы и не умирали. Пойдём, оленёнок, сегодня придётся обойтись без присутствия лишних участников нашего представления.
За дверями был не просто бардак. Там было сплошное надругательство над тем, чем, в своё время, был этот замок. Красивейшая двуспальная, если не трёхспальная, кровать с паланкином была измята, а прямо посреди неё лежала недоеденная тушка какой-то менее удачливой предшественницы Бэмби. Стоило дверям открыться, как по углам разбежались какие-то мелкие существа, возвестившие о своём недовольстве визитом, громогласным писком. В чувствительный нос новорождённой ударили запахи какой-то гнили и застарелого пота. Некогда великие произведения искусства были изломаны, изуродованы и перепачканы кровавыми отпечатками, а уже знакомые наросты живой бесформенной плоти украшали каждый второй предмет в покоях.

У стоящей на коленях бедняжки разбежались глаза, и некстати засвербило в носу от жестокости, с которой прикончили роскошь спальных покоев. Понадкусанное тельце, распростертое прямо посреди ложа вторило небезызвестному каждому чувству... И причудливые дополнения интерьера, наспех слепленные из чье-то плоти... Да, то самое чувство, которое уговоривает ее бежать сломя рогатую голову, куда подальше из спальни, из замка, наружу. Это оно спасает шкурки безобидных обитателей ада. Оно взыграло даже в демонах, стоящий на страже. "Доверься ему, не прогадаешь", - советовал внутренний голос.
Тем не менее, если верить ушам, тогда как в спальне развлечения бесов оставили свои отпечатки, снаружи они все еще продолжались. Суккуб, всхлипнув, прижалась к ногам родительницы и спрятала лицо в полах светлого плаща. Единственное, что она могла сейчас сделать.

Дверь за спиной суккуба закрылась.
-Но если жил ты, как свинья, останешься свиньё-о-ю,- пропела родительница, выбрав какой-то другой, непривычный Бэмби, но вполне понятный язык. На таком здесь не разговаривали. Интонация, с которой Жемчужина продекларировала эти строки, свидетельствовала о полном неуважении к хозяину этих покоев.- Ну, это ж надо же, а? Разве его не учили не есть в постели? Тупейший вояка. Можешь, кстати, встать на свои ножки, Бэмби, разомнись. Кстати, если тебе нравится поясок, можешь оставить его себе: тебе идёт белое.
Последние слова девочка говорила уже стягивая свой белый балахон через голову. Под бесформенной одеждой скрывалась нескладная девчачья фигурка, намётки на женственность форм, в которой, делали её только более жалкой. Комплект одежды, скрывавшийся под балахоном, состоящий из розовой футболочки и шортиков цвета хаки не скрывал этих деталей. Вообще, стиль одежды, которая сейчас осталась на Жемчужине, даже близко не походил на то, что носили в этом замке.

Суккуба мало волновали предпочтения в одежде других существ. Во-первых, потому что, перемещаясь по коридорам замка ползком, она рассматривала исключительно ноги, и наличие "красившенькой" обуви волновало ее куда больше одежонки; во-вторых, ее угнетала собственная нагота и окружающий холод.
Бэмби нехотя выпрямилась. Хрустнули затекшие суставы, новорожденная неловко переступила ножками, качнувшись, как подрубленный фонарный столб - долговязость обязывала. При таком росте она с легкостью могла поплевывать на макушку своей самоназванной "матери". Затем "Столб" охнул и пролепетал:
- Она так высоко. Она боится этой комнаты. Но ей нравится подарок. Светлое Дитя уведет ее отсюда?
Брезгливо отерев ручки максимально незамаранным кусочком балдахина, она запахнула поясок на шее. Вышел вполне приличный шарф. "Приличности" же общему внешнему виду это отнюдь не добавляло.

-Мдя, высоко… мдя,- отозвалась родительница, которая, встав на цыпочки выглядывала из окна. Оттолкнувшись двумя руками, она вышла на центр комнаты.- Зато мы в нужном месте. Сейчас нам нужно будет спуститься, и делать мы это будем по рецепту, тысячу раз проверенному за нас: свяжем верёвку из обрывков простыней и одежды,- Жемчужина беспечно подцепила ногой свой балахон.- Очень рекомендую тебе, Бэмби, перекинутсья в инкубскую ипостась, вооружиться каким-нибудь из ножей и приступать к работе немедленно и не отвлекаясь.
Девочка же просто вцепилась зубами в воротник своего балахона и резко дёрнула головой назад, надрывая ткань, а затем начала старательно рвать по надрыву, широко разводя руки.
-Ножей тут всяких много. Гога их фанат.

- Перекинуться?
Бэмби повела ушами, выражая удивление только ей доступным способом.
- В инкубстк... А-а-а-а!
В больших глазах новорожденной промелькнула искра понимания. Она сделала сложный жест бровями, светлыми, почти не виделяющимися на фоне конопатой рожицы.
- Светлое Дитя хочет, чтобы она показала фокус? Красившенький, совсем, - возбужденная и полная энтузиазма новорожденная чуть подпрыгнула и только потом призналась, что "перекидываться" она не умеет. Интуитивно чувствует, что так должно, естественно и "красившенько", как характеризовала она сама момент перевоплощения, но воспроизвести не могла.
- Она вот так и вот так... - пассы руками, - и так. И, ба-бах, фокус! И она не она, а он.

-Пра-авильно, мой мальчик,- ответила Жемчужина.
Оглядев себя, Бэмби обнаружила, что обращаться к ней «она» уже не актуально. Суккуб стал инкубом. Мужское тело, обладающее теми же демоническими атрибутами, что и женское, выглядело куда более сильным и выносливым, потому как, несмотря на свою долговязость, хвастало вполне мускулистым торсом и рельефом мышц на руках.
-А теперь, рви постельное бельё и связывай из него верёвку. Нам нужно всё, что мы сможем здесь сделать, а времени у нас вряд ли будет слишком много. Лучше не рисковать.

Надо сказать, не только общей мускулистостью и подтянотостью отличался инкуб от своей прежней личины: он так же был молчалив, поболее спокоен, и, хоть и принимался за дело с прежней брезгливостью, все-таки выполнял приказания Жемчужины.
Работа кипела. Драпировка за драпировкой, простыня за простыней, Бэмби исполосовал все, что нашел в комнате. Лишь на мгновение остановившись перед жалкими останками предшественницы, он, фыркнув, бес сожаления сбросил их на пол и продолжил кромсания. Длинные измызганные ленты ткани сматывались в жгуты и перевязывались между собой, причем экономия осуществлялась за счет толщины будущего каната, пуская максимум в длину. Однако и это не умаляло возможность того факта, что, спускаясь, они зависнут в полпути над землей.
- Он советует: пойди-ка, Светлое Дитя, покарауль у двери...

-Он уже и советовать решился,- высокомерно ответила родительница, деловито подбоченясь. Однако, было ясно что это была всего лишь шутка. Усмехнувшись, она бросила инкубу свой кусок верёвки, над которым трудилась всё это время, после чего направилась к двери.- Давай, привяжи верёвку к чему-нибудь крепкому, и начинай спускаться. Этого, вроде, должно хватить.
После этих слов, она прижалась ухом к двери, надеясь расслышать, что же происходит на той стороне.

Скрепив оба куска, Бэмби проверил последний узел на прочность, несколько раз дернув жгут, и пошел прицеплять его к ножке кровати. Если этакое "деревянное чудовище" выдержало вес целого демона, то справиться с весом маленькой девочки и хилого суккуба не составит для него труда.
Сначала из окна замка показалась голова инкуба, зажмурившего большие глаза от свежего воздуха, света и безграничности панорам прилежащих к бесовскому замку земель, потом зазмеился, разворачиваясь, цветастый канат, разграниченный узелками на "ступени". Ветер тихонько раскачивал самодельную лесницу, но парня это не остановило - он начал спуск. Во рту он зажал нож - прощальный "подарок" из покоев "гоги".

Однако, стоило только красавцу-инкубу преодолеть всего лишь восьмую часть спуска на фоне багровых небес в облаках из пепла, как из окна появилась головка Жемчужины, на мордашке которой застыло обеспокоенное выражение.
-Бэмби, давай, нам нужно быстрее двигаться,- зашипела она, явно готовясь к прыжку.- Гога уже здесь.
После этих слов девочка прыгнула вниз, безошибочно приземлившись прямо на плечи своему названному сыну. Вес у неё был очень небольшой, так что, спортивный юноша без проблем удержался на верёвке, когда ему на плечи нежданно негаданно свалился такой чудесный пассажир, который ловко и самоуверенно устроился у него на спине рюкзачком.

Бэмби уверено кивнул и припустил вниз по канату, обдирая ладони. Вес, хоть и незначительный за плечами, прибавлял скорости и возможости достигнуть земли не в свободном падении наравне с "лестницей", а спокойно коснуться ступнями.
Пальцы немилосердно жгло, а ветер свистел в ушах, предупреждая, что спуска немногим отличается от падения. Предупреждая смертельный - с такой-то высоты! - "бряк", инкуб сжал веревку, тормозясь еще и ногами о грубую каменную стену.