Круглый стол

- Я не знаю, я не маг и не колдун, я всего лишь бард, - растерянно произнёс Тайлессин, - но возможно, если снять этот венок, на котором лежит её благословение... Возможно тогда я вновь обернусь животным. Я не знаю, будет ли дорога обратно, смогу ли я вновь стать человеком потом, но я готов на жто, лишь бы увидеть леди Элейну!

Тут вперед выступил Мерлин.
- Кхм-кхм, - старый волшебник откашлялся, - Превращения вообще-то не по моей части. Это скорее надо к фее Моргане обратиться, но в твоем случае, пожалуй, я бы смог помочь. По крайней мере, превратить в оленя смогу. Но есть одно но. Если дама не узнает тебя или, узнав, не захочет, чтобы ты стал человеком, ты останешься им навечно. Готов ли ты пойти на такой риск?

- Да, о великий, - с поклоном ответил бард, причём на этот раз он склонился куда ниже, чем перед королём, - я готов ради неё на всё, - Тайлессин поморщился, так пафосно прозвучала эта фраза.
- Но дай мне проводника, чтобы я смог добраться до её обители. И чтобы меня не убили охотники, как это чуть не случилось однажды, - менестрель вздрогнул от нахлынувших воспоминаний, - ведь они не ведают, что творят, думают, что убивают неразумного зверя, а перед ними человек. Не хотелось бы брать их грехи на душу...

- Кто возьмется сопровождать барда в образе оленя в поисках? - король окинул рыцарей взглядом. - Сэра Гийома я просить не могу, ибо он поклялся этого не делать.

На призыв короля из рядов рыцарей вышел высокий крепкий человек, облачённый в тяжёлые доспехи, с лицом, закрытым забралом шлема.
Положив руки на огромный двуручный меч, он склонил голову в знак почтения и готовности выполнить поручение.
Роберт Брюс, так звали воина, давшего обет молчания и поклявшегося блюсти его до тех пор, пока не совершит он двенадцать благородных дел в память о своём учителе, павшем в битве с ордами диких варваров.

Бард пристально посмотрел на рыцаря, а потом тихо попросил:
- Сними шлем, позволь мне взглянуть на лицо человека, решившего мне помочь. Не так уж часто знатные рыцари вызываются помочь простому менестрелю, да ещё проклятому богами и людьми.

Так же безмолвно рыцарь снял шлем, украшенный железными крыльями, и повернул лицо к Тайлессину. Хмурый бесстрашный взгляд веял решимостью и непреклонностью, а обветренное лицо, покрытое многочисленными шрамами, и могучее телосложение выдавали в нём сильного и опытного воина.
Роберт Брюс не был молод, но и стариком назвать его ещё было нельзя. Серебро седин едва коснулось его висков, и те, говорят, появились лишь тогда, когда Роберт узнал о трагической гибели своего старого наставника, которого он почитал как отца.

- Если вы готовы, я произнесу заклинание, - холодно проговорил Мерлин, одновременно роясь в кошелях на поясе, подыскивая необходимые ингридиенты.

Тайлессин пристально взглянул в глаза рыцаря, потом кивнул головой и, казалось, потерял интерес к своему будущему спутнику. Повернувшись к Мерлину, бард нетерпеливо произнёс:
- Разумеется мы готовы, о великий! Произносите своё заклинание...

Мерлин подошел к барду, посмотрел тому в глаза и начал нараспев произносить какие-то непонятные слова чужого языка. Вихрь темноты окутал обоих - мага и Тайлессина. Лишь голос Мерлина монотонно выводил какие-то заклинания. Так продолжалось несколько минут или несколько часов. Все как завороженные смотрели на вихрь и слушали, слушали...
Наконец, яркая вспышка осветила все вокруг. Из центра вихря вверх ударила молния, и запахло грозой. Вихрь распался, и на его месте остались лежащий на спине Мерлин и олень.

Олень приподнял голову, увенчанную короной из золотых рогов и осмотрелся по сторонам. Взгляд у него был человеческий, но какой-то удивлённый, испуганный... затравленный. Потом он увидел Мерлина, очевидно потерявшего сознание, и рухнул (иначе и не скажешь) на колени перед старым магом. Попытался носом приподнять его ладонь, как верный пёс пытается разбудить своего хозяина.

Очень скоро Мерлин пришел в себя и поднялся на ноги. Ласково похлопав оленя по голове он молвил:
- Я свою часть уговора выполнил. Теперь слово за тобой, сэром Робертом и твоей возлюбленной. Мое благословение будет с вами.

Толпа завороженными глазами проводила странную процессию - чудно красивого оленя, в глазах которого светился человеческий ум и надежда, и молчаливый и угрюмый сэр Брюс.
Они уже давно ушли с главной площади, но странная, восхищенная тишина дрожала над головами людей.

В этот момент, с другой стороны, на площадь въехал рыцарь в сверкающем доспехе. Сэр Горлиэнн восседал на резвом темно-сером жеребце, с его могучих плеч спускался синий, будто море, плащ, на котором серебряными нитями был вышит ясень. И сам рыцарь был похож на это стройное дерево - молод, но уже не юн, он был статен и силен, черты его лица были тонки и правильны, а светлые кудри трепетали на ветру.
Он поклонился государю, поприветствовал народ и сел за свое место за Круглым Столом.
- Прошу прощения, мой король, что опоздал, но я прибыл в Камелот из дальнего пути поздней ночью, и столь сильный сон сморил меня, что только полдневный жар смог растопить его. Однако сейчас я к вашим услугам, - он церемонно поклонился и улыбнулся. По его мужественному лицу было понятно, что путь его был полон приключений, и он жаждет поведать о них.