Ученица чародея (ч.1 "С корабля на бал."), тема для Сольвейг

Морщась, но так, чтобы другие не заметили, девушка включилась в общее дело, стараясь не отставать от остальных. А вот Ягори возможности проявить себя перетаскиванием трупов почти не было: ее хозяйка настояла, чтобы она напрягалась как можно меньше. В идеале - посидела в сторонке, подальше от внимательного Турманова, который еще и поругает за то, что лишняя пара рук ленится и бездействует.
Впрочем, от неприятной работы всегда можно было скрыться, отпросишись в туалет. И ты даже почти не против, если там прячется интеллигентного вида доктор. Главное - что не очередной шабашит. От шабашитов Сольвейг уже тошнило.

- Простите, пожалуйста, я думала, это женский туалет, - тихо заметила удивленная Соль. Каким-то чудом счастливцу удалось избежать когтей шабашитов, и даже отсидеться, не попадая в бойню, учиненную нагрянувшими "оперативниками". - Незачем, ваша правда, но мы и не собирались. Вам совершенно не нужно нас бояться. Я должна сообщить о вас начальству, они побеспокоятся, чтобы все вышло, как надо.
Через "гончую" Сольвейг сообщила остальным о своей находке:"Тут кто-то из персонала. Невредим, напуган, что делать?"

- Тащить к остальным. - был однозначный ответ. Доктор горько усмехнулся.
- Когда такой ужас творится, уже всё равно где прятаться. Ведь все мертвы, да? А что с теми, кто это сделал? Вы их всех убили? Спасибо! Спасибо вам! - он по очереди пожал руку девушкам. Всё таки от пережитого он был не в себе. Ягори взялась посторожить его, пока хозяйка занята, потом очередь сторожить была за Сольвейг.
- А что бывает со свидетелями в таких случаях? - вдруг спросил доктор.

- Вначале я хочу услышать вашу версию происходящего, - от слов благодарности стало не по себе. Рука Сольвейг в схватке поразила обезумевшего пациента, да и только. Эта руку, замаранную в крови, пожал доктор. Пробудило бы в ней гордость убийство пары шабашитов завместо бедняги? Сомнительная перспектива... Соль помялась, уставилась в пол и спрятала ладонь за спину.
- По правилам сделают так, чтобы случай не предали огласке. Что сделают с вами лично зависит от вас, и от тех, в чьей власти вы находитесь. Я не могу говорить об этом, извините.
У них еще было время, чтобы выслушать доктора, а затем девушки препроводили того на выход. Перед тем, как конвой тронулся, Соль попросила врача завязать глаза - хотя бы рукавом белого врачебного халата.
- Для вашего же возможного блага.

Скрипнула дверь кабинки - выходила Ягори. В этот момент доктор незаметно извлек из рукава скальпель бросился на Сольвейг. Он стоял рядом, она не ожидала нападения и ему удалось рванув её за плечо оказаться сзади и приставить скальпель к горлу. Второй рукой он вцепился в куртку.
- Зависит от меня. Это да! Только дернись, зарежу. - приказал он.

- Хочешь поиграть? Давай поиграем. - улыбнулась Ягори и приготовилась к атаке, но ей было бы сложно опередить врача. Если это вообще был врач.

Сольвейг не шевелилась.
- Подождите, зачем? - доверчивая пленница была уверена, что доктор вполне себе человек, у которого поехала крыша от страха. Ее не смутило даже то, что доктор благополучно пережил битву, спрятавшись в туалетной комнате.
- Ягори, стой. Давайте спокойно все обсудим. Из здания вам выйти просто так не дадут. Вы не переступите даже порога туалета, убив меня - будете иметь дело с ней.
Не было возможности даже кивнуть в сторону ощерившейся нараки. Девушка продолжила:
- Будьте благоразумны, опустите оружие!

- Тебе уже не будет до этого дела. А мне всё равно не жить после того, что я видел. Я же не такой тупой чтобы спутать вампиров с какими-то сраными террористами. Ведь так же скажут в новостях? - он прижал скальпель так, что немного надрезал кожу. - Так,так. А с тобой я может и прорвусь. А может и что-то большее. Так что будь умницей и прикажи своей Ягори бросить оружие. Мы идём к выходу. Она впереди в двух метрах, открывает нам все двери. И без фокусов, а то умрём. Но ты первая.

- Ой, ой, больно! - Сольвейг дрыгнулась, ее тело вытянулось в струнку, ощутив, как немилосердно может щипать острие скальпеля, как боль прибавляет сговорчивости: - Ну... Нет, Ягори, он прав: с оружием не ведут переговоры. Вы, пожалуйста, поймите ее - она печется о моей безопасности, так что вряд ли ваше требование возможно. Я не пуп земли, и, если такова цена за то, чтобы остановить ваш побег, они, уж поверьте, непременно убьют меня, чтобы добраться до вас. А, послушай вы меня, уже завтра вернулись бы домой, к жене и детям. У вас ведь есть дети? Не усугубляйте...

- Значит я делаю всё правильно. - сделал врач собственные выводы из слов Насти. - И возвращаться мне не к кому. Пусть бросит оружие или я пробью тебе горло. Не умрёшь, но будет очень плохо.

- Возьми меня вместо неё. - попросила Ягори. - Я оставлю оружие и не буду сопротивляться.
Врач хохотнул:
- Взять в заложники того, кто в перестрелке с вампирами дерется и выживает с парой катаров? Я не такой самоуверенный идиот. Если хочешь ей помочь, помоги нам выйти. Брось оружие, открой двери, держись на виду и не подходи близко.
- Если она умрет, я буду резать тебя на кусочки живьём очень долго. Ты пожалеешь, что тебя не убили эти вампиры. - пообещала ему Ягори и вопросительно посмотрела на хозяйку.
- Оружие! Дверь! Выходим! - терял терпение врач.

- Нет, вы все-таки самоувереный идиот, - перебила его заложница. - Даже если вам удастся выбраться из больницы, вас найдут, как одного из персонала. Что, планируете и документы забрать по пути? И, может, лишить меня глаз? Ягори? Никуда я не пойду, делайте, что хотите - посмотрим, из чего вы сделаны.
Выпалив все единым духом, девушка зажмурилась, приготовившись к самому худшему... Боль - это вообще такая гадость.

Врач перехватил Настю свободной рукой за волосы, намотал их на кулак, резким движением полоснул её по уху и скуле и вновь вернул скальпель к горлу. Ягори дернулась, но не успела перехватить руку и остановилась.
- Ты думаешь, я шучу? - орал он, - Я не шучу! Я не дам себя просто убить! Пусть ищут, но сейчас ты поможешь мне выйти!
Он потянул Сольвейг к дверям, с горем пополам нажал своим телом дверную ручку и выволок заложницу в коридор. Упираться было чревато. Дрогнет рука и останется Сольвейг с перерезанным горлом. Ягори двинулась следом. Врач тащил Сольвейг аккуратно, боком вдоль стеночки, поминутно оглядываясь на Ягори. По лестнице уже поднимался Антон чтобы поторопить задержавшихся девушек. Увидев ситуацию, он взял врача на прицел и попытался начать переговоры:
- Отпустите её, мы свои, мы из ФСБ. - он извлек из кармана ксиву и продемонстрировал доктору.
- Кто это был? Сумасшедшие? Террористы? - спросил у него врач и тот поспешил подтвердить. Врач хмыкнул. - Ну вот, врёте. О чем я и говорил. Ну раз ФСБ тут, можно и поторговаться. Мне нужен заряженный пистолет для начала. Зарежу я её и скальпелем, но он не очень удобная штука.
- Мне нужно связаться с командованием. - ответил Антон. - Клевер-1, я Лиса-1. Лиса-2 взята в заложники. Вроде, человек из персонала. Со скальпелем. Требует пистолет. Сейчас поговорите с командиром. Спокойно, без глупостей.

Все застыли в ожидании Турманова.
- Чекист, а тебя не смущает эта голая девочка с катарами? А всё остальное? - спросил врач насмешливо во время ожидания. - Или ты никакой не чекист? Кто вы, мать вашу, такие?
Антон ждал молча.

Сольвейг передвигалась очень медленно и неохотно, понукаемая тычками доктора. Коль скоро крыша его не удержалась на своей оси, стремительно съезжая по наклонной - от интеллигентного разговора до угроз расправой, - любая непоправимая глупость ожидалась от него ежесекундно. Заложница испуганно сопела, однако не могла не подчиниться.

Особой радостью было наткнуться на Антона:
- Не давайте ему пистолет... Прошу...

Сольвейг услышала знакомое цоканье палочкой и за спиной Антона показался Турманов. Еще дальше она заметила тушу Скутариуса, который при своих габаритах двигался очень тихо.
- Зрелище жалкое, но вполне ожидаемое от дилетанта. - презрительно прокомментировал ситуацию Тремер. Он скривился, ничуть не скрывая, что был бы не против прийти к моменту трагической для Сольвейг развязки, но долг перед регентом...
- Бросьте скальпель, отпустите её и подойдите ко мне. - этот приказ предназначался уже врачу. Тот выполнил приказ. Когда он шел к вампиру, Ягори бросилась на обидчика хозяйки, но на полпути повисла в воздухе (секунд на 6) - явно работа Тремера, который приказал Сольвейг.
- Утихомирь её.

Врач понял что произошло с Ягори и с восхищением обратился к Турманову:
- Вы вампир? Прошу, выслушайте прежде чем убивать.
Турманов приказал говорить. Врач с гордостью рассказал чудовищную историю:
- Я нейрохирург здесь... Я знаю, пациенты были донорами крови. Теперь понимаю, что для вас. Я пригожусь вам. Сделайте меня одним из вас. Я готов на всё ради силы и бессмертия. Это я помог другим вампирам незаметно проникнуть в клинику и всех перебить. Они обещали сделать меня вампиром, а я когда-то давно видел, на что способны вампиры. Я тяжело болен, а кровь одного из них, того кто сводит с ума голосом, излечила меня. Но решение я принял до того, как он дал мне кровь. Самостоятельно, без принуждения. Теперь он мертв, а я хочу жить. И раз вы сильнее их - служить вам.
Турманову история понравилась:
- Решительный человек. Слишком несдержанный и склонный к опрометчивым решениям, правда. Я проверю, на что вы годитесь. Все - за мной. Пора уходить, но сначала нужно закончить зачистку. Как вас зовут?
- Юрий Павлович Скотников.
- Юрий, покажите девушкам, где взять халаты. Хотя бы три. Про глупости вам рассказывать?
- Нет. Я не буду убегать.
- Едва ли вы сможете. Лиса-1, проследите, чтобы Лису-2 опять кто-то не обидел. Жду у водолечебницы. Шевелитесь быстрее.

До прихода в водолечебницу ничего не случилось, только очень уж неприятно было находиться рядом со Скотниковым. Но он вёл себя хорошо и никаких поводов прикончить себя не давал. Даже извинился перед Сольвейг и предложил помочь с порезом если его проведут в процедурный кабинет и подсветят рану.

- Ягори, угомонись. Не трогай его... - а мысль критически продолжила "... он почти свой". Через минуту девушки опять крепко держались за руки, специально отойдя на второй план. Лишнее внимание им сейчас было не нужно. Сольвейг была уязвлена, ее щеки пылали от позора...

Она невольно сравнила себя со Скотниковым: импульсивный решительный доктор, противопоставлялся доверчивой "жалкой дилетантке", поплатившейся распоротой щекой за неосторожность. Несложно догадаться, кто воспользуется расположением Туманова, а кто останется в стороне. Разность в позициях обоих рисовала радужные перспективы в будущности врача, обещая неплохой "карьерный" рост на благо Ордена, силу, власть, покровительство, кровь... Грех жаловаться девушке, не имевшей и половины "достоинств" Скотникова на плохое положение - своим положением она была довольна в известной мере, да и могло ли сравниться одобрение какого-то там Туманова с одобрением домитора? Что же ее смущало?
Да то, что великолепие магии "покупалось" за верность. Верность с тем же успехом продавалась в зависимости от запросов и жадности по принципу "кто больше даст". Дилетантку не устраивал такой аукцион, а врач заслужил - обоснованно, - ее неприязнь, афишировать которую ему никто не собирался.

- Спасибо, но, я думаю, не стоит беспокоиться, если вы не предварительно не искупали лезвие в какой-нибудь гадости. Будет по пути до кабинета, зайдем, - Соль, фактически, согласилась принять помощь от доктора при условии, что тот не будет возиться долго. И надеялась, что таким образом она будет недолюбливать его меньше. - А вы, Юрий Павлович, свое не упустите...

- Простите, ничего личного. Мне совсем не хотелось причинять вам вред, но очень уж не хочется умирать. Раз даже вы не знали, оставят ли в живых свидетелей, мне было грех молча идти на убой. Я заплатил слишком дорогую цену за шанс на бессмертие, чтобы остановиться даже ради жизни хорошего человека. - доктор для начала провел девушек в процедурный кабинет и попросил Сольвейг посветить ему. - Рана аккуратная, чистая. Сейчас дезинфекция и пластырь, потом надо будет швы наложить. Если хорошо поработать, шрама не будет. Старайтесь поменьше вертеть головой. Готово. Халаты тут рядом.

Вы прошли в соседний кабинет и взяли несколько халатов. Доктор еще и резиновых перчаток подумав набрал и несколько пар бахил. На обратной дороге он смущенно спросил Ягори:
- Простите, если я спрашиваю глупость, но почему вы не носите одежду?
- Чтобы легче было смыть твою кровь. - буркнула в ответ Ягори. - Соль, можно я ему хоть физиономию порежу? Но я бы предпочла отрезать нос или член.

Все выжившие (кого удалось найти - 20 человек) и обе группы собрались в водолечебнице. Когда вы пришли, люди Фродо заканчивали ставить ширму, разделяющую помещение на две половины. В одной половине держали людей, во второй Турманов заканчивал чертить ритуальный круг и пентаграмму. Он приказал:
- Скутариус, Юрий, Ягори, Сольвейг, Фродо вы поможете мне возблагодарить тех, кто поможет нам сегодня победить наших врагов и кто помогал ранее. Станьте каждый напротив своего луча. По моему сигналу каждый из вас одновременно прольёт кровь из горла смертного в кадку с землей, затем в посудину с водой, затем на свечу, затем на нагретые мной железные противни. Скутариус подготовит вам смертных, чтобы они не дергались. Пролив кровь стойте молча, смиренно и ждите следующей жертвы.

Сольвейг ужаснулась. Ей предстояло принять участие в человеческом жертвоприношении и убить собственноручно четверых в принципе ни в чем не повинных людей. Юрий даже поперхнулся, услышав, какое "крещение" ожидало его. Фродо тихонько вздохнул. Скутариуса и Ягори всё устраивало.

- А жизнь... Она того стоит, не так ли? - Сольвейг провела рукой по щеке и кивнула: "спасибо". Желание же нараки "порезать" не совсем вписывалось в последоватеьность благодарения врача. "Нет, нельзя", - был ответ хозяйки.

А богов, значит, благодарить кровью можно. "И что за кровожадный пантеон он выбрал покровительствовать сражению?" - ужасаясь, задалась вопросом девушка. Она внимательно оглядела приготовленный алтарь и возразила:
- Простите, я не стану этого делать. Такого приказа мне не выдавали.
Немыслимо было убийство одного, которое уже свершилось - и хватит на этот раз! Так она считала. По-другому считали другие, существуя, видимо, по принципу:"Чем ты выше, тем меньше будут пачкаться твои руки всякий раз, как дойдет до этого дело". Что подтверждалось нежеланием Тремера прикладывать руки к перетаскиванию тел. Во всяком случае, дело шло к очевидной развязке: Соль прийдется подчиниться. А она совсем не умела резать глотки. Попускание крови неумелыми руками станет особо мучительным для жертв. Вдобавок ее еще накажут.

- Сейчас от имени регента я тебе приказываю и ты должна подчиняться. - потребовал Турманов. - Если я заменю тебя сейчас, ты сильно позавидуешь тем, кого отказалась резать. Регент не потерпит неповиновения, а я попрошу своей рукой наказать тебя. Ты уже заслужила наказания своими словами, но впереди у тебя просто пропасть страданий.

Скутариус тем временем выдал предварительно оглушенных людей остальным палачам и остановился возле Насти с её жертвой и ножом для неё. Жертва - женщина средних лет в больничной одежде, заурядной внешности, немного тощая и растрепанная, но оттого вызывающая еще больше жалости.

- А почему бы вам не заняться этим самому или с вашим громилой? - решился спросить Фродо, тем самым присоединяясь к "бунту". - Я тоже не хочу психов резать и не понимаю, нафиг это нужно. Маскарад тут не при чем, а ваши извращения не для меня. Мой домитор такого бы не приказал. Объясните тему или я тоже пас и хер Мельников разрешит вам меня наказывать.

- Ты предлагаешь мне отчитываться перед гулями? - презрительно процедил Турманов. - Можешь возвращаться к своим людям и узнаешь, каково это, вызвать неудовольствие Тремера. Я выскажу Мельникову соболезнования о твоей печальной судьбе. Время не ждёт. Несогласные - вон! Остальные - клинки к горлу жертв и ждать знака.

Сольвейг содрогнулась. Наказание пугало ее не меньше, чем перспектива собственноручно обработать четыре горла. А, может, даже и больше.
- Я подчиняюсь регенту, а он мне не приказывал такого... - возражающий нерешительный лепет быстро сошел на нет, как и попытка сопротивляться. Самоназванному "герольду" еще выпадет шанс потолковать об ответственности с начальством. Однако старик во всему прочему был еще и Тремером, что делало готовящееся варварское действо для Насти априори в пределах правил. И наказание! - о нем не забывали ни на секунду. (Более уверенный в себе Фродо, видимо, принадлежал к другому клану, как можно было подумать...)
Дрожащие руки приняли нож, изучающе повертели его. На жертву Соль старалась не смотреть. Как бы абстрагировалась: есть нож и скользящее, резкое движение по намеченной траектории. Тошнота подкатила к горлу и застряла неприятным комком.
- А вы не можете меня просто заставить?

Чародей не удостоил Настю ответа. Она осталась и этого было достаточно. Ягори обратилась к Фродо:
- Оставайся. Разве тебе не интересно посмотреть, кого мы будем кормить? А этим людям всё равно от чьей руки умирать.
Тот посмотрел на Ягори, Настю (осуждающе, как той показалось), неопределенно кивнул и тоже остался стоять.

Палачи в медицинских халатах и заблаговременно надетых резиновых перчатках и их поставленные на колени жертвы стояли на исходных позициях. Турманов заговорил на неизвестном языке, как будто вёл какие-то переговоры. С кем - кроме него видела только Ягори (судя по её реакции). Чародей развеял над пентаграммой песок из раздавленных в ладони песочных часов и приказал принести первые жертвы.

Кровь и жизнь пятерых смертных пролилась на землю, на обычные горшки, где раньше росли комнатные растения. Настя очень нервничала и первый порез оказался недостаточно глубоким, пришлось повторить. Кровь текла по её рукам. Она старалась не смотреть, но не могла и что-то человеческое уходило из неё с этой кровью. После первого раза Соль стошнило, дальше было легче.

Земля из кадок, кровь и что-то еще, чего раньше в круге не было, сплелись в уродливую гротескную (хотя по своему величественную) фигуру из грязи и красноватого камня. Чародей шагнул в круг и остатки пролитой крови красными потоками потянулись к его рту, игнорируя гравитацию. Еще через несколько секунд чудовище исчезло, а в руке чародея остался маленький камешек. Турманов довольно подбросил приобретение на ладони и приказал тащить следующих.

В ходе еще трех жертвоприношений были призваны еще три твари, состоящие из крови и воздуха, воды и огня соответственно. Огненное существо особенно понравилось Ягори и она даже сунулась в круг, вопреки запрету. К счастью, симпатия была взаимной и всё обошлось - пламя коснулось её, но не обожгло. Турманов обогатился на кристаллик льда и две запечатанные колбы, в одной из которых горело пламя, а во второй песчинки танцевали танец, как будто внутри был ветер.
- Теперь на нашей стороне могучие духи стихий. Плата уплачена и ничтожества, от которых можно было получить лишь их кровь, обратились в нашу военную силу. А для крови можно набрать и новые сосуды. - довольно объявил он. - Тела заберет пламя и всё свалят на террористов. Вы сделали правильный выбор. Возможно, именно ваши жизни спасет эта подмога.

Чародейский огонь пожирал кучу невинных на кафельном полу. Он не мог уничтожить тела, но мог их изуродовать и скрыть подробности смерти. Чародей допил последнего и отправил в общую кучу.
- Обошлись бы и без гекатомб. Признайся, Тремер, тебе просто нравится это делать. Готовы выходить, маньяки? - неожиданно прозвучал голос совсем рядом с Сольвейг. Даже Ягори вздрогнула. Просто посреди комнаты появилась полупрозрачная фигура (высокий мужчина в полном бронекостюме, с мечом и кинжалом на поясе и каким-то огнестрельным оружием за спиной) Турманов единственный остался невозмутим и кивнул явившемуся.
- Преимущество над врагом не бывает слишком большим. Выводите нас, Прохор Иванович.

- Воины, забирайте, кто что забыл и готовьтесь. Группа "Хоббит" выходит открыто. Группы "Лиса" и "Клевер" - следом под моим прикрытием. Вы будете невидимы, покуда не выдадите себя резким или неумелым движением. Идите медленно и осторожно. Избегайте снега и не споткнитесь.

Пока все готовились покинуть опустевшее здание, Ягори пристала к хозяйке:
- Хочу огненного элементаля! Они такие... такие! Я чуть не кончила, когда он меня коснулся. И я почувствовала что-то родное. Мне не обязательно такого сильного, можно совсем маленького, а?

Фродо старался не смотреть на девушек. Вокруг здания было полицейское оцепление. Мысль о том, что малейшая ошибка (или выходка Ягори) раскроет всех заставляла немало волноваться. Хотелось выплакаться Хозяину. И просто мутило.

Самый настоящий спектакль: огонь заменял ослепляющие вспышки софитов, оперативники с Турмановым во главе - труппу актеров, появление элементалей представлялось превосходно подготовленными спецэффектами, взлетевшие струйки крови - бахромой потрепанного занавеса. Уж никак не получалось красному полотнищу служить слишком долго. Ну и что - это же всего лишь ткань! Легкозаменяемая на точно такую же.
Хочешь - будь внимательным зретелем, хочешь - уйди, не оскорбляя слух приценившихся своим бурчанием, а хочешь - полезай на сцену и участвуй. Впрочем, под угрозой наказания и не так спляшешь. Как говорится, "назвался груздем - полезай в кузовок".
И жаловаться на то, что "заставили", бесполезно. Ведь был выбор, Соль, был! Ведь хочешь вернутьт все назад, поступить по другому? По глазам видно, что хочет.
Так и было. Даже несмотря на то, что второй пациент пошел лучше первого, а третий - и того лучше, на девушку было жалко смотреть. С каким омерзением она осмотривала свои руки, вымазанные кровью, как стыдно ей было оторвать взгляд от собственных ботинок и плитки под ними...
- Ягори, не сейчас. Надо... выйти на улицу. Без глупостей, иди рядом со мной, не безобразничай и не бесись. И молчи, прошу, пока не разрешу говорить.
Взяв Нараку за руку, девушка продолжала сверлить низлежащую поверхность тяжелым угрюмым взглядом, молчала... Впрочем, тандем двух был готов двигаться по направлению к выходу: девушки ждали лишь разрешения.

Турманов потребовал, чтобы Ягори надела чистый халат. Так, если что, она хоть сошла бы за человека. По настоянию Прохора за руки пришлось не держаться и держать дистанцию в несколько шагов. Идти мимо людей, которые смотрят на тебя, но не замечают было страшно, но забавно. Никто не подвёл и Прохор вывел всех к автомобилям. Там Ягори подобрала своё пончо и все (кроме Прохора) благополучно разъехались.

- Вовика жаль. Хоть он и тупой был, а сколько вместе... Привык к нему уже. - вздохнул уже в машине Антон. - Девочки, что у вас с ранами? Вас в больницу везти?

- Да, - односложно отвечала Соль на каждый вопрос. - Да, да, жалко. Да, вези, у Ягори бедро рассечено, я его только замотала. Ягори... - протянутой рукой она коснулась плеча рядом сидящей, - уже можно говорить. Ты как? А вы как, Антон? Обработайте ухо - в человечьей слюне пропасть микробов.
Тогда девушка вдруг подумала, что она, возможно, не любит по-настоящему фамилиара. Что ее симпатия - лишь сублимация любви к Хозяину, который обязательно понял бы нехорошее чувство, оставившее след смертями пяти людей. Но не Ягори. Ей не дано страдать и мучиться виной. Демоница жаждала крови и убийства, и, справедливости ради, могла вызывать только отчуждение у своей хозяйки. Откуда же необъяснимая симпатия?
И все же таким мыслям не было места в сознании. Сольвейг постаралась выкинуть их прочь. Разве можно было винить ее подругу, что она именно такая и никакая иначе?

Антон повел машину к клинике Корнева. Остаток дороги он не заговаривал с Соль, только периодически докладывал по рации о том, что происходит вокруг, будь то затор на дороге, грабящие магазин мародёры, драка, стрельба или еще что-то. Человеческие дела предоставлялось решать полиции, так что он не останавливался.

На полдороги к клинике поступил новый приказ: проверить квартиру, где живёт семья одного из офицеров Двора(жена и сын 16 лет). У них в квартире радиоточка и поступило сообщение с просьбой о помощи. Антон заехал в нужный двор и припарковался у подъезда. Вокруг всё вроде было тихо.
- Пойдём вместе. - решил он. - Мало ли, что там творится. Ягори, стой чтоб из глазка тебя видно не было.

Нужная квартира находилась на третьем этаже. Антон представился, предъявил карточку сотрудника Двора и дверь открыла заплаканная женщина лет сорока. На ноге у неё был гипс. Она пригласила всех в прихожую и рассказала следующее (достаточно связно, как для расстроенной женщины):
- Наш сын, Олег, может быть в беде. Я даже не могу пойти его искать. Он ушел вечером с соседом Юрой, парнем старше его на 4 года. Юра связался с какой-то плохой компанией и Олеженьку нашего туда же. Он в квартире напротив живёт с тёткой. Этот гад вернулся недавно побитый и уже без Олега. Я боюсь, что с сыном что-то произошло, а он ничего не говорит.

Одним словом сожаления Сольвейг не была удовлетворена, вот почему тема получила чуть большее развитие.
- Вовика-таки жалко, зато вы живы. Скажите, часто ли гибнут гули при выполнении заданий?
Молчать во время пути было невыносимы, выговориться хотелось тот час же, и не важно, кому... Вплоть до самого прибытия на место разговор так или иначе, тем или иным замечанием, вопросом, поддерживался. Недооперативщица, впечатленная резней, соизволила замолчать только тогда, когда Антон позвонил в дверь...

- Простите, а что с вашей ногой? Гололед? - и снова она заговорила. На этот раз - всякий случай, - чтобы выказать интерес. Нога могла иметь отношение к делу, а могла и не иметь - не лишнее поинтересоваться. - Тогда и начнем поиски с соседского парня, расспросим его. Не беспокойтесь, пожалуйста, мы найдем вашего сына.

Антон поначалу отвечал односложно, но постепенно расслабился. Ему тоже хотелось немного отвлечься. Ягори участие в разговоре не принимала и вообще прилегла на колени к хозяйке.
- Гибнут иногда. Чаще новички. Или такие как Вовик. У него мозги промытые были. Таких не берегут. Гули многие и то их за людей не считают, вроде как второго сорта, а вампиры и подавно. Мозги, конечно, не лишь бы кому промывают. На Вовике, до того как к нам попал, и разбои были, и убийства, и еще всякого. Еще, бывает, вырабатываются люди. Мозги не выдерживают. Работа сложная, опасная, грязная, но я не жалуюсь. Раньше я не лучше жил. И условия, в целом, нормальные: лучше, чем у бандитов, в армии или в органах.

---

- Да, гололёд, но это сейчас не важно. Прошу вас, найдите Олега. - Мать пропавшего подростка взяла костыли и стала стучать в дверь напротив, где жил тот самый Юра из плохой компании. Антон жестом показал Ягори убираться с виду. Той не хотелось торчать на лестнице и без команды Сольвейг она и не подумала его слушаться. Из квартиры отозвались и дверь открыла худая морщинистая женщина лет пятидесяти, строгим и неприветливым видом напомнившая Сольвейг её школьную учительницу по физике.
- Мы из милиции. - заявил Антон. - Нам необходимо поговорить с Юрой.
- Где мой сын? Он уходил с ним! Пусть этот мерзавец ответит, где мой сын! - перебила его мать пропавшего на что тётка сразу стала возмущаться и скандалить: Юра хороший мальчик, ничего не знает и так далее в том же духе с примесью оскорблений уже в адрес Олега "малолетнего преступника". Еще немного и женщин пришлось бы растягивать силой.
- Мне надо поговорить с Юрием. Пройдёмте, женщина, у нас нет времени на это. Опроси подробнее мать. - попросил Настю Антон, явно, больше для того, чтобы прекратить скандал.

Прогнать Ягори Антону не позволили. Сольвейг осуждающе покачала головой из стороны в сторону, взяла фамилиара за руку и оглядела ее с головы до ног. Пончо, сапожки, на обязательности которых настояла хозяйка, вид слегка помят, всюду, где была открыта смуглая кожа - следы предшествующей драки, но, в целом, удовлетворительно. На твердую, так сказать, "тройку".
- Она останется со мной.
Вдаваться в объяснения прямо сейчас, при виновнице замешательства, никто не стал. Да и как не вспомнить, что "не так страшен паучок, так то, что он вдруг исчез из виду". С демоницей та же песня. Соль предпочла держать ее на виду, в непосредственной близости, а не на неведомой лестнице, куда приказы хозяйки в случае чего не долетят. Кроме того она волновалась все-таки за подругу... В уме уже сочинялась очередная легенда, откуда в компании полиции эксцентричная раненая цыганочка.

- Пойдемте, - вежливо предложила девушка женщине, непроизвольно вспомнив пару формул из школьного курса - сходство было поразительно. - Пожалуйста, пройдем? Вам сын не рассказывал ничего о произошедшем? Простите, как вас по имени-отчеству?

- Тамара Ивановна. - назвалась женщина. - Пройдемте в гостиную.
Квартира была весьма уютная и опрятная: красивый интерьер, новая мебель, много комнатных растений, чисто. Соль подумала, что стоило бы разуться, хотя женщина не просила этого делать.

- Олег мало что рассказывает мне о своих делах. Скрытный, весь в отца. Не то что Юра - тот хулиган еще тот. Они ушли еще днём. Они в одной спортивной секции борьбой занимаются и сегодня как раз тренировка. Олежка взял спортивную одежду, рюкзак. Сказал, что будет поздно, что после тренировки еще к какому-то знакомому зайдёт. У него много знакомых, он очень общительный мальчик. - рассказывала мать. - Я бы за него не беспокоилась, он самостоятельный, но в городе такое творится... А тут еще Юра вернулся один и юлит что-то. И предчувствие какое-то...

Глаза у матери были мокрые, но она старалась сохранять спокойствие и говорить внятно. Ягори тем временем заскучала и стала ходить по комнате в поисках чего-то интересненького.