Гякка и Касанэ, Archanaloth и Doll

- ЧТО??? - гном слегка вскочил с места, чуть не расплескав котелок, и, делая какие-то пассы руками, воскликнул:
- Да это ж круги преисподней! Как тебя угораздило там побывать?.. Эрик, иди сюда!
Паладин неторопливо показался из-за камня.
- В чем дело, Ирвин?
- Он в аду побывал!
- И что ты раскричался? Если он побывал в аду, и я этого не почувствовал, то нам не о чем волноваться, так как его аура добра глушит следы злой ауры... или он невероятно мощный колдун и скрывает следы злой ауры, во что мне не верится.

- Ох... ты чего? - все еще сидя, Гякка от неожиданности подался назад, примирительно подняв перед собой руки. Жест немного портили когти на перчатках.

Он совершенно не ожидал такой реакции, до сих пор все либо смеялись, либо пожимали плечами. Мало кто знал названия уровней Бездны, и мало кто понимал что это за место. Наверное не стоило об этом говорить. Я глупый? - спросил Гякка сам себя, наблюдая за наступившей суматохой.
«Его аура добра глушит следы злой...» Ха-ха-ха, именно так. Иногда присутствие паладинов радует. Главное не использовать «магию» и некто не о чем не догадается... Противно.

- Ну, зачем сразу «Ад»? Да и не колдун я совсем... - Гякка замялся, он действительно не знал что сказать. - Просто в свое время по своей глупости присоединился к группе чересчур отважных психов...

- Так как ты там оказался-то? - все еще напуганно спросил гном.

- Ну, я же сказал, меня наняли несколько «исследователей» сопровождать их в «другие миры». Эх, ладно расскажу кратко всю историю. Сначала все пошло нормально, маг поколдовал и перенес всех на Пазунию. Потом все пошло еще лучше, один из них вытащил огромный штандарт с черной шестипалой рукой, в результате на нас почти некто не нападал. Потом мы посвятили несколько «святых» мест, однажды в разговоре со мной маг перепутал слово «исследование» и «паломничество». Что мне оставалось делать? Идти с ними дальше? Повезло что Там куча доброжелателей, один предложил мне невероятно выгодную сделку - либо он возвращает меня домой, либо его клешня, на моем животе, смыкается. Ну, еще какая-то мелочь вроде души...

Гякка приподнял капюшон и вызывающе посмотрел паладину прямо в глаза.

- Надеюсь, некто не ослышался, я продал свою душу глабрезу! Кто-то собирается меня в чем-то обвинить? - голос дрожал и почти срывался на крик.

- Я б поверил, да только тут кроется что-то другое... - проижнес нахмурив брови в задумчивости Эрик, - Ты действительно был бы похож на продавшего душу или полудемона, но я бы это почувствовал. Если у тебя проблеммы, расскажи их, может мы сможем помочь.

Гякка был в некотором замешательстве, он почти обиженно натянул капюшон обратно и как-то съежился.

- Единственная моя проблема в том, что после смерти моя душа попадет в Бездну, вне зависимости, что я за человек. А так все нормально... я уже привык к этому. Смирился.

Нет, он определенно ненавидит паладинов. И не совсем понимает что тот хотел сказать. Он определенно чувствует ложь, но, похоже, тоже нечего не понимает. Гякка сам запутался, судорожно пытаясь придумать, как выкрутиться из подобной ситуации. Сказать что он тифлинг? Или что этими культистами были его родители? А вдруг тот опять почувствует что он врет.

- Не только его душа, но и его разум поглощены демонами. Посему он не видит путей Дао, - задумчиво, как бы ни к кому не обращаясь, сказала Касанэ. - Демон живет в его разуме и управляет им. А душа пока чиста и спокойна, только невидимые нити связывают ее договором. Пройдет еще немного времени, и он станет оборотнем, демоном, человеческая душа которого будет всего лишь военным трофеем.

Почти съежившийся Гякка повернулся к Касанэ так, что только она видела его лицо. И оно изменилось, на смену обиженно-жалкого выражения на мгновение пришла жуткая ухмылка. Показались клыки, что были явно слишком длинны и остры для обычного человека, взгляд тоже уже не принадлежал смертному существу. Это были глаза демона смотревшего на свою жертву, в них отразилась неутолимая жажда крови и насилия, они светились нечеловеческой ненавистью. Широко улыбаясь, Гякка... подмигнул девушке и «истинное» выражение лица заменила маска обиженного и немного испуганного молодого мужнины. Даже нет, почти юноши. Он повернулся обратно к Эрику и Ирвину.

- Обвинять может каждый...
Он уже собрал свою подстилку и, одним ловким движением, засунув ее в сумку, стал пристегивать к рюкзаку лежащее на земле оружие.

- Я тебя не обвиняю, - брови Касанэ слегка поползли наверх, будто крылья цапли, которая, очнувшись от молчаливой охоты, слегка расправляет их, будто вспоминая, как взлететь. - Не мое дело - ловить в сети людские души, не мое дело - изгонять демонов. Я несу в мир мудрость и радость познания, а тебе это неведомо. У нас разные дороги, и в твоей не будет отдыха и радости, только вечные муки метущейся души, только вечный ветер в спину, не дающий остановиться.

- Погодите-ка... - произнес паладин, уже собираясь начать проповедь перед Гяккой, когда заметил реакцию Касанэ, - что-то не так?
- Не так?! - выскочил из кустов Зарахар, сжимая кинжалы в руках, - Я видел все! Эрик, ты, похоже, слепой или под анафемой, если не почувствовал... Это не полудемон, это демон!!! Я видел его глаза и клыки!
- Что? - вскочил паладин, выхватывая меч, но не торопясь атаковать, - Это действительно так? - обратился он к Гякке, - Если так, то скажи, как ты скрыл от меня свою ауру и почему не убил нас во сне?

Касанэ лишь пожала плечами - такую бурную реакцию она не ожидала. То они слишком мягки и дружелюбны, то пылают гневом. Они переменчивы, как пламя костра, их души вечны исполнены страха и тревоги, вечно мятущиеся в поисках истины, в своих попытках теряя свет путеводной звезды, которая светит им от рождения.

Ммдаа… Гякка явно недооценил их. Слишком эрудированный гном, слишком проницательный паладин, слишком внимательный... следопыт? Самое время поплатиться за свою расслабленность и глупость.

- Уж не потому ли что я сам жутко устал, а ауры у меня нет? Вы даже не представляете как часто мне говорят подобный бред. Да вы сами послушайте себя. Ни один нормальный танар'ри не станет притворяться человеком. Разве что глабрезу и суккуба, но настолько ли они глупы, что бы рассказывать, что «посещали Безну»?

Гякка сидел, скрестив руки на груди, смотря на Эрика снизу вверх. Он не проявлял каких либо признаков враждебности... и волнения. Последнее скорее, потому что сам не до конца разобрался, что думать по поводу такого обвинения. К тому же резкая реакция вызвала бы еще больше подозрений.

- Танар'ри не глупы, другие демоны тоже. Глуп я, считавший, что доверяя можно добиться честностью. Глуп, потому что не люблю скрывать то, что рано или поздно вылезет на поверхность. Да у меня «зубы» и «глаза», а еще тень иногда шевелится сама по себе, мало ли какой дряни еще можно набраться на Нижних Планах. Значит теперь я уже не человек?

- Он не врет, - сказал гном, бормотавший заклинания во время разговора, - Я не обнаружил на нем магии, скрывающей ауру. Или он настолько силен, что моя магия не может его раскрыть, или он говорит правду.
- Если бы он был так силен, он бы нас убил не раздумывая, - покачал головой Эрик, все еще не пряча меч.
- Вы что, поверили ему? - выпучил глаза Зарахар, - Это небось двух его дружков мы вчера завалили, а теперь он убьет нас, как только соберется с силами!
- Что еще у тебя осталось с того мира? - спросил Эрик, - Если на тебе нет злой ауры несмотря на эм... демонические черты, то ты, наверное, доброе... существо. Я обещаю, что мы не тронем тебя, пока ты не выкажешь к нам негативные намерения, но все-же хотел бы знать, что еще у тебя... оттуда.

- Существо... естественно человек слишком высокое звание... - еле слышно пошептал он себе под нос.

А за этим змеехвостым нужен глаз да глаз. Такой вполне может порыться в рюкзаке или... ткнуть кинжалом в горло, что бы проверить цвет крови.

- Мне угрожают мечем, спрашивая, есть ли у меня хвост. Есть такие вещи говорить о которых... мерзко. Сны, кошмары, шепот на задворках сознания... - рука Гякки непроизвольно коснулась его груди, где-то на уровне сердца. Он с неприязнью взглянул на Зархара. - Что это еще за дружки? Тифлинги что ли?

- Это лишний спор. Вы никогда не поверите ему до конца, вы не позволите себе убить его ради собственной безопасности, - оборонила Касанэ. - Наши пути пересеклись, и теперь они должны разойтись. Если тебе нет разницы куда идти, иди к народу гор, что живут охотой и ценят воинскую доблесть. Они куда более звери, чем мы, они сразу почуют твою природу, либо допустят себя в стаю как сильнейшего, либо будут пресмыкаться перед неведомым. Я думаю, что и то, и другое придется тебе по вкусу.

В ее голосе скользило скрываемое презрение и немного жалости.

Гякка медленно, что бы не спровоцировать агрессивную реакцию поднялся на ноги и молча оглядел всех присутствующих сверху вниз. Вызвав непроизвольное желание, попятится. В контраст с тем, когда он, «съежившись», сидел на земле, теперь он казался особенно огромным. Сделав всего один шаг, он оказался перед Эриком, так что кончик меча, который паладин непроизвольно поднял перед собой, уперся ему прямо в грудь, слегка продавив кожаную броню. Слегка вытянув шею и наклонив голову, Гякка... заглянул человеку в глаза. Его «ерзанье», непрерывное движение тела, прекратилось, он застыл совершенно неподвижно, то ли напрягшись, то ли расслабившись.

Касанэ напряглась и невольно ее пальцы забегал по дереву посоха. Намерения незнакомца вряд ли можно было назвать дружелюбными. Его гротескные жесты теперь стали не просто нелепыми и раздражающими, но стали ассоциироваться с примитивными демонскими повадка. Кто бы он ни был, лучше бы они его никогда не встречали.

- Чего ты хочешь, - произнес Эрик после короткой паузы, и в голосе его чувствовалось чуть-чуть жалости, - Касанэ права, мы пока не сможем полностью поверить тебе, и, может быть, не поверим никогда. Но и бросить тебя, как она предлагает, мы тоже не можем. Я уверен, что ты не желаешь зла, может даже наоборот, иначе ты бы уже убил нас. Но твоя природа не даст тебе спокойно жить. На мой взгляд мы должны проводить тебя в храм или монастырь, где более опытные и мудрые служители поймут, что с тобой делать, иначе тебя будут ожидать только мучения и смерть, или зло однажды овладеет тобой.
- Ты очумел, Эрик? - выпучил глаза Зарахар, - Видит Творец, если б твое чутье не спасало нас множество раз, я бы уже препарировал его своими кинжалами! А-а, этот гад, небось, заколдовал тебя своим взглядом!
- Заклинания не было, - возразил Ирвин, - если только у этого существа нет гипнотических способностей. Но я бы не сказал, что вести его в храм безопасно как для него, так и для нас.
- А что делать с ним теперь? - в бессилии произнес паладин, - Вы как хотите, а на мой взгляд, он нам доверяет, в отличие от нас.
- Ну, ты слишком мягкий, - покачал гном головой, - и все-таки мне не нравится перспектива оставить его с нами.

- Он нам доверяет не более, чем мы ему, - Касанэ стояла на своем. - И не думаю, что он пропадет один в горах. Неопытным и беззащитным его не назовешь. А вот опасным - пожалуй.

Гякка шагнул назад и печально (по крайней мере его взгляд бы печален) взглянул на сначала на Зарахара потом на Касанэ и Ирвина.

- В храме мне не помогут... я уже пробовал. Они тоже не поверили. Некто не верит. Некто не может понять как это, выжить и выбраться из Ада, только для того что бы осознать что ты проклят. Что твой собственный взгляд предает тебя, что все уже не считают тебя человеком. Потерять семью, потерять того кого ты искренне любил. И сохранить рассудок, только для того что бы осознавать все это и страдать. Я не доверяю вам? Тогда зачем я рассказываю все это? Я провел слишком много времени в одиночестве, и наконец встретив вас, я по собственной глупости подумал, что вы поймете меня, что я могу вам довериться...

Касанэ смотрела на небо и думала, как же оно велико в своей всеобъемлющей мудрости. Снежные пики гор алели, будто алые маки, пылающие цветы. Они вспыхивают в своем яростном стремлении обнажить свою истинную суть и мгновенно опадают. Что для них Дао? Что для них значит течение жизни, если они и есть сама жизнь в одном из множестве ее проявлений? Девушка смотрела и пыталась сосредоточиться на вопросах философии, абстрактной и непостижимой.

Слова незнакомца затронули в ее сердце потаенные струны, струны прошлой жизни, спрятанные за семью покровами. Где-то в глубине она помнила отчаянье крестьянской доли, изможденные лица женщин, с высушенными от тяжкой работы телами и полными безнадежной тоски глазами. Лица мужчин с печатью вечного одиночества, страха и отчаяния. Лица детей, искаженных от голодного плача.

Слишком рано она вышла в мир. Всего лишь напоминание о людском несчастье, о душах, в клещах своей судьбы, покачнуло ее равновесие. Что она должна сделать? Пойти на поводу у своей сентиментальности или отстраниться от всего? Предаст ли она идеалы Кинкадзана, или своего учителя? Увэй, спасительный Увэй. Позволить судьбе спокойно течь вокруг себя.

- Тьма коварна, - ответил Эрик, - Я бы хотел тебе поверить, но знаю, как хитры бывают слуги тьмы. Но я все-таки не могу тебя бросить вот так. Думаю, пока ты можешь идти с нами. Если бы в тебе действительно было зло, я бы его почувствовал.
- Рискованно, - заметил Ирвин, - но справедливо. Он пока не причинил нам вреда.
- Ну, как знаешь, паладин, - махнул рукой змеехвостый.

Касанэ улыбнулась кончиками губ. Она, кажется, начала понимать, что имел в виду учитель, когда говорил, что эмоции людей подобны горным лавинам - они так неожиданны, если не знаешь, что их может вызвать. Гякка внушал ей чувство опасности, как ядовитая змея, которая не таит зла сама по себе, но может оборвать твою жизнь с той же легкостью, как ты срываешь спелый каштан. Однако, она же договаривалась лишь провести этих людей через горы, а потом вольна идти своим путем.

Получилось. По крайней мере, пока. Гякка совершенно не чувствовал благодарности, даже по отношению к паладину. Ему пришлось чересчур открыто давить на их жалость, а он не любил это делать. С другой стороны это именно что отличает их от... Хорошо, что не меня.

- Спасибо... - с огромным трудом выдавил Гякка, опустив глаза. Его губы шевельнулись, словно он хотел что-то добавить, но сдержался.

- А сейчас нам пора выдвигаться, - произнес Эрик, - как поедим.
- Ах ты, проклятье! - воскликнул Ирвин, - каша сгорела!
Однако не успел гном приготовить новую порцию, как Зарахар, по традиции караулящий покой остальных, предупредил о приближении гоблинов. верно, маленькие фигурки медленно приближались со склонов и из кустов.

Пока все суетились и собирались, Касанэ, решив, что упражнением в ходьбе она сегодня наверстает пропущенные утренние, уселась, вынула тушечницу и начала на бамбуковой дощечке записывать пришедшее ей в ночь стихотворение, а потом еще рассветное, которым она осталась довольна несравненно больше. Приближение гоблинов ее нисколько не встревожило - они выполнили свою часть договора.

Гякка, до этого сидевший молча уставившись на огонь (честно говоря он побаивался опять ляпнуть что-то вызывающие подозрения, и поэтому молчал), поднялся на ноги опуская руку на рукоятку цепа. Смущало только одно - гоблины не прятались и шли медленно. Он был уверен, что если бы трусливые твари действительно собирались напасть, то обстреляли бы их из кустов. Так и не сняв цеп с пояса, он вопросительно посмотрел на своих новых спутников.

Эрик выступил вперед, но тоже не очень беспокоился, как и Ирвин. Только зарахар обнажил кинжалы и приготовился к бою. А между тем гоблины образовали полукруг перед лагерем, и вперед вышел вождь со своим мелким помощником.
- Ваша помочь, - наша благодарен, - довольно покачал головой вождь, - Наша не мешать ваша, и приглашать гости.

- Народ гор славен своими обычаями, - не отрывая кисти от дощечки произнесла Касанэ. Она не чувствовала необходимости соблюдать правила приличия. - Но мы спешим преодолеть путь через перевал и обратно до наступления зимы, поэтому не можем позволить себе злоупотребить вашим гостеприимством. Мы не сделали ничего, кроме того, что убили демонов, мешающих нашему сну.

Гоблины действительно были мирными. Интересно, о какой помощи они говорили? Хотя змеехвостый что-то упоминал о тифлингах или что-то в этом роде. Гякка убрал руку с оружия и закутался в плащ, скрестив руки на груди. Зато после слов Касанэ, его аж передернуло, и он с удивлением взглянул на нее. Впрочем, вскоре предположил, что это было всего лишь преувеличение, для этих людей «демоны» могут означать все что угодно. И еще это проясняет их враждебность.


- "Демонов мешающих нашему сну"... комаров что ли? - еле слышно пробормотал он себе под нос.