Моя лучшая квента любимого персонажа. В конце квенты варианты вводной для этого персонажа. Если не пустишь то хотя бы дочитай. Надеюсь получилось интересно. Скопируй куда-то чтобудобнее было читать
Александр Холмскрофт.
Рождение.
Это случилось в ноябре 1885 года в небольшой, никому не известной обсерватории, за несколько километров от английского города Бирмингем. Среди гор книг, которые занимали больше половины комнаты, перед огромным окном изрезанным разнообразными магическими символами восседал за телескопом высокий черноволосый мужчина в строгом сюртуке. Он был больше похож на блистательного придворного, чем на сгорбленного старика с белой бородой и колпаком в звездочку, которого мы ожидали бы увидеть на этом месте. Он постоянно записывал что-то мелким бисерным почерком в записную книжку и шептал:
- Я им покажу «фокусник», я им покажу «ученик деревенской ведьмы»! Эти зазнавшиеся герметики скоро, очень скоро поймут насколько мои способности управлять судьбой выше, чем их примитивные молнии и пентаграммы. Эти приземленные создания увидят свет новой звезды лет через сто. Кстати неплохо бы дать ей имя, раз уж я первый ее открыл… Красная звезда… Как бы мне тебя назвать, судьбоносная ты моя?
- Антелиос.
- Кто здесь? - Руки мага сплели Знак Грома – простейший фокус для создания молнии.
- Энрике... де... Вильена... А ты ничуть не изменился мой друг. Все так же похож на чопорного лорда, все так же бормочешь за работой. А звезду уже назвали «Антелиос». Впрочем, кое-что ты действительно понял первый. Дети, рожденные под влиянием этой звезды, действительно имеют необычные способности. – фигура в темных одеждах отделилась от угла комнаты и вежливо поклонилась. – Приветствую тебя.
- Судя по всему, Роберт Фладд? Я видел твой портрет в книгах. Правда, мне казалось, что ты помер лет 200 назад.
- Ты не ошибся. Как и многие другие маги дома Тремере, я оказался достаточно мудр, чтобы принять дар Горатрикса. Но я пришел не для того, чтоб обсуждать преимущества и недостатки бессмертного бытия. Я пришел, чтоб дать тебе пару советов насчет твоих исследований.
- Герметики не успокаиваются даже после смерти. С чего бы тебе помогать мне в чем либо? И почему ты решил, что я приму твою помощь? В конце концов, ты влез в мой дом, копался в моих записях, и я имею полное право выставить тебя отсюда, прикрепив на прощание пару проклятий.
- Дело в том, господин де Вильена, что пока вы изобретете ритуал, изменяющий судьбу рожденных под влиянием Антелиоса, будет уже поздно что-либо менять. У меня же есть готовый ритуал, правда воплотить его в жизнь может лишь владеющей Сферой Энтропии, то есть способностью к управлению судьбой. Я дарю Вам ритуал и право назвать его своим изобретением. Моя же заинтересованность простая: если ребенок не будет способен к магии, а значит для Вас, его творца, бесполезен - он через время станет моим потомком. Вот свиток с ритуалом. Если вы захотите им воспользоваться – не стесняйтесь.
Скрипнула дверь и силуэт тремера растворился во мраке. Де Вильена поднял с пола свиток и стал разбираться в хитросплетениях магических формул.
В полночь 13 ноября 1885 года вся тихая окраина Бирмингема дышала тем неповторимым провинциальным уютом, который бывает только в добрых детских сказках и на таких вот тихих и благополучных окраинах. Люди уже давно спали, и аккуратные английские лужайки, аллеи и парки были освещены лишь звездами и светом из окон единственного дома, обитатели которого, похоже, не собирались засыпать в эту ночь.
Хозяин дома, невысокий, добродушный на вид человек, носящий аккуратно подстриженную бородку и слегка склонный к полноте уже целый час метался в отчаянии по кабинету, время от времени выглядывая в окно.
В дверь негромко постучали.
- Да, входи Джеймс.
Джеймс, высокий и сухой как щепка дворецкий, служивший семейству Холмскрофтов уже 40 лет, бесшумно проскользнул в кабинет.
- Я принес вам кофе сэр. И… не изводитесь вы так. Полиция обязательно найдет мисс Лилит. Я уверен, с ней ничего не случилось. Может они просто задержались в дороге.
- Как бы я хотел, чтоб так это и было. Но я не могу не волноваться, ведь Лили беременна и … я же говорил ей никуда не выезжать… Лили, моя непоседливая Лили…
Ладно, выйди – я попробую поискать ее еще раз.
Бенджамин Холмскрофт дождался, пока дворецкий закроет дверь, и достал зеркало, свечи, несколько камешков и портрет любимой жены. Разложив предметы в привычном порядке, как делал это всегда, желая понаблюдать за детьми ночи, разными сверхъестественными существами, которые так интересовали его и так не желали быть увиденными, он сосредоточился и внимательно вгляделся в зеркало. Зеркало потемнело, и эта тьма медленно завладела сознанием Холмскрофта. Видения одно за другим промелькнули перед его глазами. Ночь… Равнина… Мертвая пустошь вокруг насколько хватает взгляда… Шепоты и тени... дыхание легкого ветерка… Звезд и луны не видно, но нет - одна зловещая Красная Звезда видна на небе, и ее ядовитый свет вселяет липкий, сковывающий страх. Раздаются голоса, будто отраженные от тысячи невидимых граней.
- Ты все-таки решился?
- Да Фладд как видишь. А что ты делаешь здесь?
- Помогаю тебе. И провожу небольшое тауматургическое вмешательство в историю.
- Ты смеешь использовать свои грязные ритуалы на человеке???
- Уже посмел. И расхваленный Книгой Нод знак молодой луны говорит о том, что вполне успешно. А про грязь кто бы говорил «мастер проклятий»
- «Мастер Судьбы». Раз ты закончил – отойди и не мешай.
Холмскрофт почувствовал на себе обжигающий потусторонний взгляд.
Он потерял счет времени в окутавшей его бесконечной враждебной тьме.
Последнее что он успел услышать перед тем, как потерял сознание, был отчаянный крик: «Чертов тремер! Я знал что в этом ритуале что-то не так! Будь ты проклят!» Потом была кровь. И тьма.
- Мистер Холмскрофт! Мистер Холмскрофт! – обеспокоенный дворецкий тряс хозяина, пытаясь привести его в чувства, – Слава богу, вы очнулись. Бросили бы вы свои ведьминские штучки. У меня хорошие новости – Лили нашлась. И еще – она родила мальчика.
Роберт Фладд, ученик 7 круга ордена Тремере, торопился к регенту доложить об успехе. Маг полностью купился на его уловку. Этот кичливый болван провел ритуал, преобразовавший всю его силу в энергию Энтропии и переливший ее в ребенка. Естественно Парадокс не заставил себя долго ждать. Конечно, всю эту силу лучше было бы взять себе, но покойный Энрике был достаточно умен, чтобы определить цель ритуала. Ничего, за такого неоната повышение все равно обеспечено. Вот только последние слова мага… Хватило ли у него сил на предсмертное проклятие или это был просто крик отчаянья?
Раздумывая над возможностями, которые откроет для него этот успех, Фладд прошел через лабиринт древних каменных коридоров Капеллы и постучал в тяжелую дубовую дверь кабинета Регента.
- Приветствую Вас, мессир.
- Заходите, мэтр Фладд. Я уже знаю о Вашем успехе. Примите мои поздравления. Но, как вы понимаете, для того чтоб ваш успех принес плоды Ордену, дитя Антелиоса необходимо оберегать еще много лет. Пусть младшие ученики и гули оберегают его от случайностей. И еще – никто, даже в Ордене, не должен знать об эксперименте. Это в ваших интересах. А сейчас идите. У меня сегодня много работы.
- Да, мессир. – Фладд направился к выходу. На полпути к двери он нелепо взмахнул руками и едва не упал.
- Вы ранены, мэтр Фладд? – регент обеспокоено поглядел на чародея.
- Нет. Это… это, похоже, просто камень. Я споткнулся.
Фладд быстро вышел из кабинета. У него было дурное предчувствие.
Ребенок, появившийся в семействе Холмскрофт, с рождения был неиссякаемым источником двух вещей: вопросов и проблем. Для Бенджамина Холмскрофта, знакомого с паранормальными явлениями не понаслышке было вполне очевидно, что их с женой любимое чадо является «паранормальным явлением» в самом широком смысле этого слова.
А что бы вы подумали, если бы Ваш семилетний ребенок утром предсказал, что экипаж в дороге сломается, а «эта тетя скоро помрет»; в обед продекламировал выученный стишок, который оказался отрывком из старинной книги, язык которой вы с огромным трудом расшифровывали последние полгода (а записи забыли на столе); а вечером убедит зашедшую к жене подругу съесть пирожок с клеем собственного изготовления, чтобы проверить, склеится она от него или нет? И этот день был далеко не единственным днем, когда непоседливый Александр(так назвали ребенка) чем-то удивлял родителей… или кого-нибудь другого. И это не считая того, что он ни разу в жизни не болел. (Хотя, в отличие от большинства детей, терпеть не мог обычные для такого возраста активные игры, предпочитая проводить время с книгой и общаться с другими детьми в основном для того, чтобы проверить разные «гениальные идеи», которые у него регулярно возникали). Так прошло 10 лет.
10 лет спустя…
Рим.
Резиденция Кардинала Армандо Поэна.
9 часов утра.
К шикарному палаццо, воплощающему в себе все величие и падение католической церкви, подъехала машина. Из машины вышел высокий человек в широкополой коричневой шляпе и длинном плаще. Его лицо было изъедено оспинами, а щеку пересекал длинный шрам. Внимательно оглядевшись по сторонам, мягким кошачьим шагом направился к палаццо. Он быстро, не обращая никакого внимания на прекрасные залы, прошел по коридорам и оказался в просторном кабинете. Возле широкого венецианского окна за столом сидел сам кардинал Армандо Поэна – действующий глава наиболее тайного и опасного ордена существующей католической церкви – Инквизиции, Общества Леопольда. Обладатель серой, ничем не примечательной внешности, он, тем не менее, умел выглядеть внушительно и даже величественно. Так величественно, как может выглядеть человек, выносящий каждый день смертные приговоры и абсолютно уверенный, что его миссия самая важная на Земле.
- Приветствую вас, брат Джастин, да пребудет с вами Господь.
- Здраствуйте, кардинал. Надеюсь, я плыл через океан по веской причине? Или вы просто хотели извиниться за то, что по Вашему приказу мы, уподобившись Ироду, занимались избиением невинных младенцев вместо охоты на порождения зла?
- Вы прекрасно знаете, Джастин, что, несмотря на то, что дети, рожденные в ту полночь, на первый взгляд, мало, чем отличаются от других, разве что чуть более талантливы, они – будущие Гении тьмы. И если мы не остановим их сейчас – потом будет поздно.
- Послушайте, кардинал, я отлично знаю, зачем я убивал. Но меня беспокоит навязчивое чувство, что из-за какой-то ошибки в толковании Пророчества я убивал не тех. Или само пророчество содержит ошибку. Ведь не ошибается лишь Господь.
- Потому я вас и вызвал. Нет, в святом тексте нет И НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ошибок. И расшифровали мы его правильно. Но вы заметили в Проклятых-с-рождения одну общую черту, которой в святом тексте не было? Они все болеют, попадают во всевозможные неприятности, их семьи страдают от различных несчастливых совпадений. Как будто что-то выпило из них всю жизненную силу. Как будто над ними злой рок. И так повсюду. Поначалу я считал, что это Божье наказание. Но постепенно пришел к выводу, что случилось то же что с пауками в банке – сильнейший пожрал остальных. И я стал искать. И, с Божьей помощью, нашел. Вы слышали имя Бенджамин Холмскрофт? Да, тот самый. 10 лет назад у него родился сын. И я уверен, что это тот, кто нам нужен. К сожалению, английская группа недавно почти целиком погибла. А вы единственный, кто способен возглавить новую.
- Я закончу дело погибших братьев. Но если вы ошиблись – я прекращаю эту бойню и возвращаюсь в Америку. У меня там несколько недобитых кровососов.
- Я благословляю вас. Вот бумаги о Проклятом и адреса братьев в Англии. До свидания. In nomine patri, et filii, et spiritus sancte, пусть тебе повезет.
Бирмингем. Капелла Ордена Тремере. Кабинет Регента.
Перед сидящим за тяжелым столом Регентом нервно прохаживался чрезвычайно изможденный на вид вампир. Пергаментная кожа обтягивала его угловатый череп как чрезмерно растянутое известное резиновое изделие. Глаза сверкали неестественным, слегка сумасшедшим блеском.
- Я не выдерживаю, мессир. Это проклятие медленно сводит меня с ума. Все, буквально каждая мелочь валится из рук. За последнее время я узнал столько побочных эффектов неудачно проведенных ритуалов и ошибок при использовании Тауматургии, сколько весь клан не знал с момента создания. Мне несколько сотен лет и моих знаний вполне хватило бы, чтобы возглавить капеллу в Новом Свете или одной из колоний. Но из-за предсмертного вопля того проклятого чернокнижника любое действие, которое я предпринимаю, если оно хоть немного сложнее завязывания шнурков, приводит к самому неожиданному и обычно неприятному результату. Я…
- Я знаю, что вы мне хотели предложить. И я не даю согласие убить его. Сразу по двум причинам. Во первых, этот неонат за пару десятков лет добьется того, на что вы тратите столетие, а во вторых я разобрался в механизме проклятия. Энрике де Вильена, как вы и предполагали, не имел достаточно сил, чтоб произнести сколько-нибудь значительное проклятие. Он потратил их на ритуал. Но он поступил гениально – привязал эффект к мощному, доступному источнику энергии, который привязан к нему и вам – Ребенок.
И теперь Александр Холмскрофт несознательно поддерживает проклятие своей волей.
- Простите, мессир, но этого не может быть. Воли человека, даже мага, не хватит чтобы поддерживать проклятие такой силы даже месяц, не то что 10 лет.
- Вы забываете, мэтр Фладд, что оно не всегда имело такую силу. Поначалу возможностей детского разума, укрепленного Вашими и де Вильены усилиями, хватало ненамного, но ребенок растет, плюс постоянная поддержка проклятия укрепляет его волю, и заклинание становится сильнее. Единственный способ снять проклятие – научить Александра взять его под контроль. Вам же я предлагаю уход в торпор до этого времени. Иначе вы столкнетесь с проблемами, по сравнению с которыми сегодняшние неприятности покажутся вам несущественными. Если же убить Александра – на вас в один момент обрушится весь эффект, скопившийся за 10 лет. Я не хотел бы в этот момент находиться рядом. Кроме того вы ощутите на себе весь мой гнев. Он уничтожит то, что оставит проклятие.
Фладд злобно поглядел на Регента.
- Да мессир, конечно мессир. Я надеюсь мне будет позволено использовать Капеллу, как убежище на время торпора?
- Разумеется, мэтр Фладд. Я понимаю вашу злость и надеюсь, вы сумеете возвыситься над эмоциями. Именно за хладнокровие я вас ценю. В свою очередь обещаю, что лично возьмусь за обучение этого неоната, когда придет время. Вы моя правая рука и мне вас будет очень не хватать.
Убежище Роберта Фладда. Бирмингем. Около полуночи.
Фладд сидел в своем любимом глубоком кресле, задумчиво глядя на тусклый огонек алхимической реторты. Как же он ненавидел этого ребенка. И себя – за то, что 10 лет назад связал с ним свою судьбу. За десять лет он понял на собственном опыте, что значит быть проклятым. То, чем бог наградил Каина за братоубийство, было просто лаской любящей матери по сравнению с плодом извращенной фантазии смертного мага. А сейчас Регент предлагает ему торпор! Отказаться от всех исследований, планов, влияния и просто залезть лет на 100 в склеп!
Ну уж нет. Пусть лучше погибнет один, даже многообещающий проект, но не все! Осталось придумать, как сделать это, не настроив против себя регента. Лучше всего чужими руками…
Неожиданно он почувствовал легкое касание чужого сознания. Кто-то использовал ритуал для связи. Секунда концентрации, и перед ним возник образ одного из учеников.
- Доброй ночи, мэтр Фладд. Я только что говорил с гулем, приставленным к Холмскрофту. Этот сорванец его вычислил. И еще – малыш утверждает, что некий «злой дядя» собирается причинить ему зло и просит помочь. Вот мыслеобраз «злого дяди».
- Я вами очень недоволен, Оливер. Неужели ваши гули – такие идиоты, что их может раскусить даже дитя? Замените гуля. Замените прикрытие. Я не обязан объяснять вам элементарные вещи. Что касается «злого дяди» - Александру 10 лет. Это просто детская обида или фантазия. Не занимайтесь ерундой.
- До свидания, мэтр Фладд.- Оливер задумался ненадолго и решил ехать к особняку Холмскрофтов. Он привык серьезно относиться к предсказаниям и предчувствиям. Если опасность существует, он ее устранит. Если нет – тем лучше. Оливер знал, как важен этот проект и был уверен, что мастер будет благодарен ему за усердие.
Фладд ликовал. Образ был ему знаком. Та же широкополая коричневая шляпа. Длинный плащ. Лицо в оспинах. Это был Джастин Нори. Один из лучших охотников Ордена Леопольда. Подумать только – этот фанатик, спаливший в свое время его лучшую лабораторию и убивший двоих учеников, теперь спасает его! Наконец судьба повернулась к нему лицом.
Джастин Нори в этот день был мрачнее тучи. Той, которая уже неделю непрерывно поливала его мелким противным дождем. Он был совершенно уверен, что появление Порождения Зла именно в этом сыром болоте – не иначе, как судьба. Где же еще ему появиться? «Группа», собранная кардиналом, оказалась кучкой закомплексованых недоумков, способных справиться максимум с деревенской ведьмой. Одна надежда на то, что тварь еще слаба. Особняк Холмскрофтов, как и вся местность удивили опытного охотника приятно и неприятно одновременно. С одной стороны глаз радовал пасторальный пейзаж, дышащий благополучием. А с другой – было неприятно вторгаться в этот рай и убивать его обитателей просто потому, что им не повезло. Проклятый, по сути, не совершил еще никакого зла. Он только мог его совершить. Джастин попытался сконцентрироваться на технических деталях – сомнения во время охоты губительны. Начнем ночью, подумал он. Так будет легче скрыться. Не хватало еще попасть в тюрьму. А Проклятый – это не вампир, он ночью спит. Охотник в последний раз осмотрел местность и пошел объяснять группе план.
А в это время…
Где-то в бедном квартале одного из бесчисленных мегаполисов, по щиколотку в крови зарезанных ей во сне родителей и сестры стояла десятилетняя девчушка. Обычный ребенок, в котором никто, кроме убитых ею, не смог бы найти ничего особенного, кроме, пожалуй, странного родимого пятна в форме молодой луны. Она улыбалась, крепко сжимая в руках большой кухонный нож, и шептала: «Смотри вперед. Не оглядывайся на боль. Не оглядывайся на смерть. Пусть смерть пирует вокруг, но ты иди вперед. Не бойся ничего. Ты сильна и жестока. Ты справедлива. Нет греха. Ты ведешь. Ты решаешь. Нет греха». Под светом единственной Звезды, чей свет чудесным образом пробивался сквозь измазанное грязью окно, она излучала счастье и готовность идти.
Сон. Много лет спустя…
В который раз я просыпаюсь с криком от одного и того же ужасного сна. Ночь… Я не сплю, только притворяюсь, чтоб не потревожить мать, уснувшую в кресле в моей комнате. Уже неделю меня днем и ночью преследуют одни и те же навящивые видения – человек с изъеденным оспой лицом, приносящий в наш дом беду и огонь. Мать беспокоится, извелась больше чем я. Уже несколько раз пыталась убедить отца переехать. Хорошо, что мне тогда удалось уговорить их не делать этого, тогда погибли бы мы все. Я знал, что в этом доме нас защищают. Чувствовал это. Отец нанял охрану – четырех дюжих парней-боксеров. Жаль, что они погибнут. Хорошие ребята.
В ту ночь мне было особенно не по себе. Не столько потому, что Это должно было случиться сегодня, сколько из-за чувства что кто-то отвернулся от меня. Днем я сам ходил к моему Защитнику, просил помочь. Он сделал вид, что не понял. Наверное, он так должен.
Не удержавшись, я подхожу к окну и наблюдаю. Люди в темных плащах один за другим перепрыгивают через забор. Они хотят меня убить. Интересно за что? Вдруг один из них падает на землю. Затем другой. Я слышу внизу, прихожей крик. Мать просыпается, хватает меня на руки и несет к запасной лестнице. О ней никто не знает, и она ведет к черному ходу. Мать кричит: «Сынок, беги!». Бегу. Уже из-за угла слышу крик и звук удара. Пробегаю мимо гостиной. На пороге комнаты лежит отец с саблей в руке. Под ним лужа крови. В одном конце коридора я вижу человека с оспинами и шрамом - Охотника. У него в руках странный глиняный шар и меч. В другом конце коридора стоит бледный человек в измазанном кровью костюме. Охотник бросает глиняный шар в стену возле меня и тут же падает, выплевывая изо рта фонтаны крови. Шар взрывается тысячей огненных брызг, и я теряю сознание от боли.
Я лежу на выжженной земле, покрытой трещинами и сочащимися кровью ранами. Ночное небо надо мной покрыто тяжелыми грозовыми тучами, через которые пробивается свет одной единственной звезды. Красной Звезды. Легкий ветерок приносит запах дыма, крови и еле слышные шепоты. «Смотри вперед. Не оглядывайся на боль. Не оглядывайся на смерть. Пусть смерть пирует вокруг, но ты иди вперед. Не бойся ничего. Ты силен и жесток. Ты справедлив. Нет греха. Ты ведешь. Ты решаешь. Нет греха».
Каждый раз, очнувшись и справившись с подступающей болью, я знаю, что стал сильней и… что-то потерял.
До становления.
Мне выпала удивительнейшая судьба из тех, что могут быть уготованы смертному в его короткой жизни. Сын талантливого ученого и оккультиста, я с детства видел то, что большинству кажется несуществующим, непонятным или враждебным. Огромная отцовская библиотека стала моим сказочным замком, хранящим ужасные и волшебные тайны. Любимое домашнее привидение отца(ради которого он и купил этот дом) было наверное лучшим из моих друзей в детстве. Люди всегда казались мне забавными, но немного глуповатыми, а этот призрак был мудрым, интересным, только очень одиноким. Мы часто переговаривались с ним с помощь надписей на стекле. (Жаль, что он исчез после пожара. Из него получился бы отличный компаньон. Когда освою некромантию, обязательно попытаюсь его вернуть).
Сколько себя помню, я необыкновенно много читал. Мне всегда нравилось учиться и еще больше нравилось на практике применять выученное. До сих пор не могу без улыбки вспоминать, как в семь лет прочел заклятие на санскрите, пользуясь отцовской транскрипцией.
Так как учился я всему с колоссальной скоростью, то был тогда (как и сейчас) похож на больного с ускоренным метаболизмом, запихивающего в себя и пережевывающего горы пищи-информации. Впрочем, если я чем-то в детстве и болел, так это неуемным любопытством. И я, и мои родители знали, что я отличаюсь от «нормальных» детей. К счастью они оказались достаточно мудры, чтоб научить меня легко с этим жить. Уже в Ордене я впервые услышал об эксперименте, предназначении и о том, чем может В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ быть Антелиос. Хоть мне и было всегда безумно интересно, удалось ли тогда магу одарить меня предназначением, каждый раз находилось много других занимательных вещей вокруг. К тому же становиться классическим Темным Мессией мне не по нраву (банально), а моя собственная концепция Лучшего Мира пока в разработке.
Конечно же, смерть родителей была для меня тяжелым ударом. Я навсегда запомнил лежащего на полу отца с колотой раной в груди и последний крик матери. Только много лет спустя я узнал, что она не погибла в тот день. Она прожила еще пять лет в полной уверенности, что я погиб, до того как ее убили инквизиторы. До сих пор не могу понять, зачем они это сделали. Я тогда выжил благодаря тауматургическому лечению и своей счастливой звезде. Но на моем лице навсегда остались ужасные ожоги. Витаэ восстановила мою внешность… по-своему. Как бы то ни было, обуглившийся череп, обтянутый тонкой бугристой кожей, напоминает маску ужаса, а не лицо. Ну и так далее в том же духе. Но пусть за физиономию дрожат тореадоры. Куда неприятнее незаживающие раны, открывающиеся регулярно.
После нападения охотников тремеры отдали меня на воспитание мистеру Копперу – пожилому чернокнижнику, служившему клану за кровь, но по каким-то политическим причинам не получившему становление. Несмотря на то, что он очень старался воспитать меня наилучшим (в его понимании) образом и, безусловно, многое мне дал, большой симпатии к нему я никогда не чувствовал. Старик был аскетом, увлекался йогой, нумерологией, и одной редкой техникой управления сознанием. Во мне он видел свой билет в бессмертное будущее, некий артефакт, за который его ждет награда, если он сумеет его сохранить и улучшить. Уверен, ни один ребенок в мире (своих у Старика к счастью не было) не способен выдержать ежедневные двухчасовые игры «в гляделки» с йогом, владеющим техникой давления на сознание, или его неядовитой ручной коброй. Но как я уже писал, я не был обычным ребенком. За 15 лет, которые я пробыл у него, я сумел заставить Старика отвести глаза. Еще одной полезной способностью, полученной мною от Старика, было умение очень быстро считать. Он называл это магией цифр. Цифры были для него способом личного просветления. Он даже утверждал, что использует их, чтобы наносить ментальные удары. Не знаю, не знаю, но ментальные удары он наносить действительно умел. Особенно когда я бывал в настроении и начинал хвастаться своими успехами.
(Старик этого терпеть не мог и не зря. Позже, в Ордене и не только, я достаточно насмотрелся на хвастливые, тщеславные создания, которые на словах владеют половиной мира, а на деле не владеют даже собственным языком. Противно).
Старик был, разумеется, не единственным моим учителем. Я получил вполне основательное образование у приватных учителей, посещал лекции по психологии, медицине, интересующим меня наукам (а интересовали они меня буквально все). Но, учитывая, что оккультизм с детства был для меня именно наукой (причем любимой) предпочтение, конечно, отдавалось ему. Кроме того, я знал об ожидающем меня становлении и ждал его с нетерпением.
Не знаю, каким ханжой и отшельником я стал бы, учитывая мою внешность и воспитание Старика, если бы не еще одна личность, сыгравшая значительную роль в моем становлении во всех смыслах этого слова. Оливер…
Уроки Оливера.
Вы когда-нибудь общались с человеком в маске? Причем не во время маскарада или шоу, где она была бы уместна, а где-либо. Тогда вы наверняка знаете, какой коктейль из страха, недоверия, подозрительности и предубеждения вызывает маска. Она создает что-то вроде препятствия на подсознательном уровне, которое надо еще уметь преодолеть. Я впервые надел маску в десять лет, и с тех пор она – такой же элемент моей одежды, как для вас, например, штаны. По правде говоря, мне маска не нужна. У меня нет психологических проблем, связанных с моей внешностью. (Спасибо Копперу. Старый сухарь способен воспитать любого, кто не умрет в процессе его воспитания). Маска нужна другим. Чтоб их не мучили ночные кошмары с картинами моего личика.
Как бы то ни было, с общением у меня тогда возникали серьезные и вполне закономерные проблемы. После родителей, которые души во мне не чаяли и Старика, который умел смотреть достаточно глубоко, чтоб вообще не обращать внимания на внешность, с другими людьми было достаточно трудно общаться. А не общаться с ними я, разумеется, не мог. Во-первых, мне было необходимо получить образование, во-вторых, они вызывали во мне обычное любопытство. Кроме того, мне всегда хотелось немного расширить их горизонт, помочь им посмотреть чуть дальше собственного носа. Я нуждался в слушателях, которые могли бы оценить мои идеи и помочь воплотить их в жизнь. В конце концов, надо же на ком-то проводить эксперименты?
И тут мне на помощь пришел Оливер. Говоря философским языком, Оливер являет собой отличный образец единства противоположностей. Всегда в костюме, вежливый, услужливый, аккуратный, смахивающий на респектабельного Вентру, он ничуть не похож на того, кем является в действительности – сумасшедше рискового и веселого плута, мошенника и бонвивана. Его природное обаяние способно запудрить мозги любому. Даже понимая, что этот негодяй бессовестно меня использовал, я не могу не признать, что он мне весьма симпатичен.
Оливер был самым талантливым учеником Бирмингемской капеллы и потомком Фладда. Правда его таланты никогда не нравились сиру, и не получить смертный приговор от трибунала ему помогали только его лисья изворотливость и хитрость. Подумать только! Продать Князю Ливерпуля фальшивый артефакт 6 уровня, убедив его при этом, что артефакт не работает, потому что его после сделки подменили приехавшие в город Равнос, один из которых и помог продать фальшивку по просьбе примогена бруджа(которого Равнос потом убили, мстя за своего, погибшего от рук Князя), которому Оливер был должен 2 долга крови и обещал отдать за эту услугу настоящий артефакт. (Первая сделка, якобы, для отвода глаз). Ну как?
В этом был весь Оливер. И при этом он умел сохранять имидж лояльного, благонадежного и (помираю со смеху) честного каинита. Так сложилось, что он учил меня понимать окружающих, ладить с ними и надувать при возможности. Он также знал, что я на особом счету у регента и надеялся, что со временем я стану его полезнейшим союзником в клане. Я, в свою очередь, помогал ему своими способностями к предвидению, анализу и магическими чувствами. Если Оливер спас меня от судьбы асоциала, то я его – от кучи шансов прокатиться верхом на шесте, обмазанным смолой и перьями (в переносном, конечно, смысле). Использовав его понимание человеческой натуры и свой научный подход, я и нашел свое призвание на следующую сотню лет – нейропрограммирование, т.е. манипулирование памятью.
Хронология нежизни(важнейшие события):
1885 – рождение. Отец Бенджамин Холмскрофт – ученый и оккультист Арканума, мать Лилит Холмскрофт – его жена.
1895 – нападение инквизиции. Семья гибнет. Александр Холмскрофт по приказу регента отдан на воспитание Гаю Копперу, гулю Ордена. Чтоб скрыть свое происхождение, он берет новое имя – Александр Коппер.
1910 – становление. Сир - Игнациус Флавий, регент Бирмингемской Капеллы. Под влиянием Витаэ ожоги становятся очень восприимчивы к свету.
При становлении обнаруживается его иммунитет к узам крови. Регент принимает решение скрыть этот факт. Роберт Фладд попадает в торпор из-за случайного срабатывания усиленного варианта щепочного слуги. Вывести его из торпора не удается. Регент берется за разработку специального ритуала.
1910 - 1914 – обучение в Бирмингемской капелле.
1914 - 1918 – из-за больших трудностей с внутренним зверем Ирдис почти не выходит из лаборатории. Тем не менее, он чувствует большой прилив сил. Считая, что его проблемы связаны с магической подоплекой его рождения, он пытается взять под контроль проклятие де Вильены и разобраться в природе Антелиоса.
1919 – 1938 – внутренний зверь отступает. Ирдис зарабатывает состояние детальными пророчествами. Он публикует под псевдонимом труд по нейролингвистическому программированию на основе элементарного гипноза. Трибунал Ордена признает его невиновным в нарушении клятвы и разглашении тайных знаний.
Свое состояние Ирдис вкладывает в сеть психиатрических клиник, медицинских и прочих институтов по всей Европе. Детальные отчеты об исследованиях помогают ему в работе. Он в свою очередь дает смертным ученым несколько советов, которые станут основой для важных открытий в области психиатрии и нейрохирургии. Несколько Малкавиан интересуются его исследованиями, но их цели и подходы не совпадают. Ирдис осторожно собирает сведения об охотниках, пытаясь найти ту организацию, которая ответственна за гибель его родителей. В конце 30-х он посылает первых наемников, уничтожающих охотников на вампиров. В начале 1939 года выходит на Общество Леопольда и готовится к войне с ними.
1939 – 1946 – используя большое количество подставных лиц, Ирдис заручается поддержкой опытных союзников и открывает свою войну против общества Леопольда и Церкви в целом. Используя в своих целях Вторую Мировую Войну он тратит все доступные ему средства, атакуя чужими руками. После окончания войны Ирдис вынужден прекратить атаки, так как они задели интересы некоторых влиятельных Ласомбра. Кроме того, он обнаруживает, что находится на грани отторжения.
1946 – 1950 – большая часть инвестиций и проектов Ирдиса уничтожены войной. Он забрасывает бизнес, тратит большую часть времени на восстановление контроля над зверем и оказание услуг вышестоящим Тремерам. Добивается доступа к информации о Путях Просвещения и слухах о Голконде. На основе отрывочной информации, открытой ученикам, выходит на нескольких последователей распространенных Путей Просвещения. С частичным успехом пытается завязать под чужими именами переписку с некоторыми из них для обсуждения Путей. Разгребает возникшие вследствие этого проблемы.
1950 – 1965 – совершает путешествия в Турцию, Израиль, Россию и Индию.
Учит языки. Работает над формулировкой собственного пути (ищет альтернативный способ для себя бороться со зверем).
1965 – 2008 – возвращается в Великобританию, где возвращается к любимой теме – разум и память. Начав с программирования гулей и смертных, он постепенно подходит к способности изменять и собственную память, а также к структуре сознания. Он надеется, что его исследования - ключ к способности сломать ограничения силы крови, но не через добродетели, как это пытался Саулот, а через силы разума.
Такое открытие должно открыть перед ним двери Совета, а возможно и вовсе превратить в существо высшего порядка.
За это время регент Игнациус Флавий получает ранг лорда.
В 1995 году выходит из торпора Роберт Фладд. Ирдис останавливает действие проклятия. Фладд постоянно предпринимает действия, направленные на угнетение Ирдиса, желая отомстить за годы проклятия. Лорд Флавий прекрасно относится к пробудившемуся Фладду, во всем его поддерживает и делает вид, что забыл все оказанные ему услуги.
2008 – Ритуал готов. Ирдис готовит почву для выживания в случае возможной конфронтации с Старейшими Тремере после получения им новых сил. Его капиталы и исследования спрятаны в надежных местах. К сожалению, сам Ритуал можно провести только в немногих местах и самое доступное – Капелла. По неизвестным причинам Ритуал не принес желаемого эффекта. Он привел к тяжелой амнезии, поглотившей большую часть знаний и навыков Ирдиса. Капелла едва не была разрушена побочным эффектом. С подачи Фладда Трибунал лишил Ирдиса ранга за проведение безответственных экспериментов и создание угрозы нарушения Маскарада. Уверенный в том, что именно Фладд виновен в провале Ритуала, Ирдис освобождает всю силу проклятия де Вильены. Фладд погибает, сгорев от взрыва в своей лаборатории. Лорд Флавий обнаруживает, что Фладд сто с лишним лет назад использовал Тауматургию для создания подобия уз над ним и, не вникает в подробности смерти Фладда.
P. S. Пророческие знаки, которые могут быть неясными или внушающими сомнения, четко указывают на то, что Ритуал Восхождения прошел успешно…
Что бы это могло значить?
Александр Холмскрофт, он же Александр Коппер
Для мастера.
1. Особенности амнезии: пределы потери памяти предлагаю определить мастеру в пределах желаемого им игрового баланса сил. Амнезия затронула дисциплины, пути и ритуалы Тауматургии, навыки, познания и жизненный опыт. Не были затронуты аттрибуты, таланты.
2. Нейролингвистическое программирование (книга Джозеф О'Коннор, Джон Сеймор. Введение в нейролингвистическое программирование. Новейшая психология личного мастерства
http://lib.ru/NLP/nlp.txt) – способ организации собственного мышления и памяти и оперирования с чужими. Можно симулировать эффектом Ауспекс4+Доминирование3.
3. Упомянутые в квенте достоинства: Судьба(Destiny)?, Иммунитет к Узам крови (Unbondable), Чувствительность к магии (Magic Sensitivity), Железная воля (Iron Will), Хороший ученик (Fast Learner), Пророческая способность (Oracular Ability), Концентрация Concentration), Эйдетическая память (Eidetic Memory) Недостатки: Темная тайна (Dark Secret)несколько, Постоянная рана (Permanent Wound), Нетерпимость (Intolerance) (хвастовство), Кошмары, Чувствительность к свету (Light-Sensitive)(кроме глаз!), Ненависть – охотники, Ненависть – слишком активное проявление религиозности, Чудовищность (Monstrous), Проклятие(недостаток истинных бруджа: Они различают добро и зло, как философские термины, но не принимают их своей душой. Повышение Человечности для них всегда в два раза труднее, чем для остальных. На повышение значения Человечности они тратят в два раза больше Очков Опыта, чем остальные вампиры возможно усиленый) Мстительность (Vengeance) месть за семью, Плохое воспитание (Twisted Upbringing)(амнезия+чуждость человечеству), Амнезия (Amnesia), Кровь чародеев(Witches Blood)
4. Возможная вводная для появления в Москве: \русский язык я знаю в любом случае\
V.1: Я вообще не помню, как я здесь оказался. Как вариант я даже не помню, что я тремер(из чего делаю вывод, что я каитифф или малкавиан, !!!а их тут любят и не прогоняют!!!) Кстати соответствует теме хроники.
V.2: Я в бегах. Как и почему – на твое усмотрение.
V.3: Отослан сиром туда где меня не будут искать. Особенности на твое усмотрение.