На службе... силы зла?

— ¡Oh, mierda! — только и успела выкрикнуть Розалия, выхватившая сабли и даже рубанувшая одной ещё до того, как её разум полностью осознал происходящее. Увы, происходящее было из рук вон. С неожиданно поднявшимся прямо возле неё чудовищем было не договориться, как с жадноватыми наёмниками, да и даже при неудачных переговорах судьба их ожидала куда менее... фатальная. Хуже того, когда её клинок чуть ли не со звоном отпрыгнул от успевшей закостенеть мёртвой плоти, она поняла, что все её тренировки не могли подготовить её к этому. Да, предполагаемые стилем быстрые удары с не то чтобы глубокими, но длинными, и от того не менее опасными ранами был очень эффективен против любого живого противника, который тут же начал бы истекать кровью, как свинья на убое, но чернила упрямо не желали вытекать, тут же загустев и став будто бы частью прочной шкуры, этаким мгновенным шрамом, который, к тому же, начал ещё и стягивать разрубленную серую кожу вместе.

Голос разума подсказывал единственно верный путь действий. Бежать. Чудовище было не медленным, еле двигающимся трупом, но если она успеет получить хотя бы небольшую фору, то сможет, наверное, найти лошадь... или хотя бы просто продолжать бежать, надеясь, что на закуску оно выберет кого-то побольше неё.

К сожалению, к голосу разума Рози прислушивалось реже, чем стоило бы.

— ¡Morir, hijo de puta! — заорала она, выкинув все уроки, которые в неё так долго вбивали учителя фехтования, и вложив всё, что она могла, в удар обоими саблями, легко вошедшими в мёртвую плоть... Слишком легко! Для того, чтобы достать их обратно, девушке пришлось чуть ли не пнуть скрежетавшего зубами монстра, на мгновение потерявшего равновесие.. но всё ещё совершенно не собиравшимся распадаться в положенное ему богом состояние кусков разных тел.

Механика

Бросок Spirit: 5/5, провал. Потратил одну фишку на снятие статуса Shaken.

Первая атака: 11+4, урон: 9+2+2+1
Вторая атака: 6+4, урон 6+3+2

- Кирие элейсон*! Какой идиот такой дрянью полил? Они же могут подняться! - запах, заставивший грека обернуться, ясно говорил, что где-то в этой куче Чернила еще действуют, еще могут двигать плоть, бывшую некогда живой. И виной всему недостаточно действенная алхимическая субстанция, которую наемники использовали вместо огня или извести. Он был о них лучшего мнения... Но додумать эту мысль Ставрос не успел. Чудовищным образом соединившиеся вместе куски тел и впрямь начали подниматься.

Рот торговца со стуком захлопнулся, пальцы рук непроизвольно сжались. Все внутри похолодело - он же совсем рядом! Предательская слабость охватила тело. И рассудка не осталось даже на то, чтобы невинно порадоваться, что перед выездом из деревни, памятуя о езде без остановок, зашел в сортир, так что кишечник с мочевым пузырем сейчас пусты. Кто-то из северян, вопя на своем варварском наречии, пролетел мимо, шмякая лезвием палаша-переростка по немертвой плоти. Сабля его спутницы полоснула по конечности, протянувшейся в его, Ставроса, сторону - только это заставило руку чудовища промахнуться, все равно едва не выбив зажатый у моряка в руке...

Пистолет? Когда он его достал? Кажется, просто машинально схватил, когда лошадь бросилась прочь - он же готовился к противостоянию с ландскнехтами. Тяжесть рукояти оружия в руке прояснила разум. Жаль только, что это не бомбарда с "Лисицы". Такой фитюлькой выросшего перед ними монстра даже не напугаешь, не то что годову снесешь... Чаритопуло попятился назад, пользуясь тем, что одалиска, в каком-то боевом бешенстве - он и не знал, что слуги султаны способны на подобное - вонзила оба клинка в тугую плоть твари, тем самым отвлекая ее.

- Святой Николас... Святой Спиридон... Богородица Дева... помогите сейчас! - это был не истошный крик о спасении, шепчущие губы грека едва двигались, но душа рвалась наружу, сама не зная куда. Он не молился, просто не умел, несмотря на детство под строгим родительским присмотром и твердый наказ следовать вере отцов, никогда не отступать от Православия. Но, возможно, умение не всегда необходимо в этом вопросе?

С нажатием на спусковой крючок как будто раздался удар грома. Контрабандист и сам не смог бы потом объяснить, что произошло. Как будто весь заряд дроби, вместо того чтобы врассыпную вылететь из ствола, попал в глотку этой невиданной таари - и взорвался ТАМ. Результат был кошмарен, месиво разлетелось во все стороны, обдавая незадачливых охотников на нежить вонючей слизью. И Розалию тоже? Толстяк не заметил.

В изнеможении от пережитого он рухнул на землю, в грязь и слякоть после ночного дождя. На колени - и поднял глаза к небу.

* - Господи помилуй (греч.)

Механика

Чек ужаса 3, провал. Восьмерка, легкая фобия
Бросок Ловкости для схватывания пистолета 8, успех
Отход на 2 клетки
Выстрел 9, успех с подъемом
Повреждения 32, нанесено 5 ран

Девушка всё же каким-то образом всё же успела отпрыгнуть назад, наверное, так же, как закрываются веки ещё до того, как голова поймёт, что в глаз вот-вот залетит муха, а потому большая часть чёрно-бурой массы с тошнотворным шлепком разлилась перед ней, но не на неё. Тем не менее, одного вида было достаточно, чтобы их скромный завтрак сам собой подступил к горлу, а тут был не один вид, а ещё и запах... Пошатнувшись, она отвернулась от массы плоти и сделала несколько шагов на ватных ногах прочь, едва сдерживая рвотные позывы. Заслезившиеся глаза мешали толком увидеть, куда она шла, поэтому она едва-едва не налетела на спасшего их всех своей неожиданной меткостью Ставроса, что, в сочетании с саблями, которые она даже не могла и убрать из-за оставшихся на ускакавшей лошади ножен, чуть не стало весьма трагикомическим концом для этой невообразимой битвы.

Когда в поле зрения торговца появился направленный к нему боком клинок, он не сразу воспринял новый объект, не отпрянул тот час же - и очень кстати, ибо вторая сабля одалиски находилась в этот момент аккурат у его затылка. Из благоговейного молчания, в котором пребывал грек, его вывели звуки начинающейся рвоты, исходящие от кого-то рядом. Вот тут парень быстро крутанул головой - и едва не столкнулся нос к носу с Розалией, согнувшейся в три погибели, едва стоящей на ногах.

- Роза..? - моряк прикусил язык, поняв, что едва не назвал спутницу именем, которого та по их легенде никак не имела. Впрочем, в этом бою их общая выдуманная предистория и так трещала по швам, и оставалось надеяться лишь на то, что ландскнехты не агенты вражейской стороны, во-первых, и достаточно тупы, чтобы не заметить возможных несоответствий, во-вторых. Но надо было как-то помочьь девушке... Не вставая с колен - этого Ставрос не мог все равно сделать, не зацепившись за одну из сабель - толстяк перехватил сперва одну руку, разворачивая бедняжку и освобождая от одного из ненужных сейчас клинков.

- Все хорошо, племянница... Все кончилось, Бланши, - заговорил он громко и отчетливо, дабы девица не зарубила его ненароком, приняв за очередной ходячий труп, тянущий к ней свои скрюченные пальцы. Забранное оружие, как и его собственный пистолет, мигом очутились просто на земле, некогда было думать, куда же их пристроить. Обе пухлые руки обхватили плечо и талию девушки, притягивая, помогая не упасть. Если уж еде не суждено задержаться в этом маленьком желудке, то по крайней мере он может помось пройти этому процессу безболезненно.

Самого моряка мутило тоже, конечно, но кажется, большая часть физиологического напряжения организма прошла для него еще в начале скоротечной битвы. Начало... Грек поймал себя на мысли, что ему вовсе не хочется оборачиваться назад и смотреть на эту кучу останков снова. И как он мог всего минуту назад так спокойно подъехать к ней? Даже бросить взгляд, убелиться что опасность точно миновала, кажется невозможным. Да, конечно, всю эту гору протухшего мяса надо поскорее сжечь, чтобы не произошло чего похуже. Но пусть дтим занимается кто-нибудь другой.

— Heilige Maria... — выдохнул главарь ланскнехтов, отскакивая от корчащегося чудовища и прикрывая лицо рукой. Его кирасу усеивали брызги Чернил, но не считая этого, он был в порядке. Чего нельзя сказать о его напарнике, оказавшемся сбоку и получившем расплескавшимися мозгами Генриха прямо в лицо. Выронив алебарду, он то судорожно тер глаза, то пытался содрать с себя бригантину. Бедняга рыдал, трясущимися пальцами не в силах победить пряжки.
— Альбрехт! Темил!
Немного опомнившийся вожак орал на немецком и понемногу его бойцы выходили из ступора и возвращались к собравшимся. Кто-то побежал к ручью за водой, еще один нервно приглядывал за последними судорогами умертвия.

— Предлагаю валить, пока они заняты. — негромко обронил Гатти, подходя к спутникам и кидая по сторонам настороженные взгляды. — Чертовы ублюдки наверняка придумают что-нибудь, чтоб обвинить вас в произошедшем. А людей убивать привычнее и проще.
Отойдя подальше, он несколько раз свистнул и его чалая кобыла, мотая головой, нехотя вышла из ивняка. Две других лошади не могли успеть убежать слишком далеко.