Чужая земля, продолжение эпопеи.

Начало

С тех пор, как видение длиною в месяцы изменило её жизнь, сны её стали настолько живыми, что порой отличить их от реальности было невыразимо сложно. Иногда, просыпаясь, она подолгу приходила в себя, убеждаясь, что вокруг - не уютные деревья Дарнаса, а пыльные скалы Дуротара; что демоны, полчищами наступающие на цветущие земли, так же далеки, как душа того, кто когда-то принёс проклятье на землю её сородичей; что странное, огромное небесное тело цвета скверны, ворвавшееся в чистое небо - не больше чем иллюзия, а эльфы-предатели, променявшие свободу на силу, по-прежнему в заточении, и не представляют более никакой опасности...
Эта ночь вновь была полна снов, избавиться от которых хотелось как можно скорее. Отъезд сына и Лили чуть ли не в самую гущу смертельно опасных событий; её возросшее в разы одиночество, заключившее её в свои объятия после смерти старого тролля; возвращение в Луносвет к отцу и сестре, чтобы натолкнуться там на необъяснимые убийства и пугающие наблюдения сестры, обнаружившей на их землях странных, беспокоивших её своим видом чужаков; странный черно-фиолетовый коридор, воздуха в котором настолько мало, что грудь начинало сжимать в тисках, а искаженная магия крутилась в ногах, делая каждый шаг длиною в вечность...
Этот сон был, как и все предыдущие, до болезненного реальным. Головная боль пришла с пробуждением - неизменный спутник попыток отделить реальность от иллюзий, и сейчас это было не единственным ощущением, мучившим её - только вот поймать то, другое чувство никак не получалось, несмотря на всю его кричащую очевидность.
Прохлада, касавшаяся кожи из-за откинутого в сторону одеяла, хоть и помогала в пробуждении - но в то же время досаждала своей чрезмерностью - неприятных ощущений от слишком реального сна было более, чем достаточно. Даже чашка тёплого бульона способна была бы вызвать лишь отвращение и раздражение в такой момент, не говоря уж об этом почти что холоде.
Вдох-выдох...
Не проснувшиеся до конца глаза устремились на закрытые резной решеткой рыжие всполохи магии, факелом горевшие где-то там, на дальней стене. Стене из темного камня, переходившего в что-то светло-прозрачное справа и слева от неё. Её комната в отчем доме была совсем не похожа на себя.
Вероятно, потому, что это была не её комната - это было первой точной мыслью, сформировавшейся в не проснувшемся ещё, мутном сознании.

Галерея

Отрин

Джанга

Иссхошие

Помраченные

- Да я-то почем знаю? - ответил на это тролль, оставляя кокон не разобранным до конца- На ком удобно груз тащить, того и выбирай, - произнёс он, возвращаясь к упавшей.
- Она говорит, что их здесь полно, - добавил он, - И что она не может идти. И что... Проклятье.
Первая пара пауков, что-то вереща, выступила из мрака, направляясь уже к четверым.
Ещё несколько лап прошуршали где- то слева от эльфийки.

Эшана трансформировсь в медведя. Тулук был большой и мощный. Конечно Молния или Терши были быстрее, но Тулук был выносливее и если надо мог навалять не хуже. На нем можно было многое перевезти и было удобно сидеть.
Здоровенная когтистая тварь взревела, вырвавшись наружу, а затем опустилась возле троля, давая тому возможность загрузить себе на спину двоих неходячих.

Первой Джанга буквально закинул на медведя ночнорожденную - та мертвой хваткой тут же вцепилась зверю в загривок, продолжая что-то бормотать - и тут же была отодвинута троллем назад, поскольку следующим перед первым пассажиром был уложен другой неходячий. На скорую руку уложен, перекинут поперёк - оставалось надеяться лишь на сообразительность темнокожей, чтобы та и не свалилась сама, и не потеряла первого.
- Уходи вперёд вдоль скал, - бросил ей Джанга, перемещаясь к появившимися паукам, - Быстро. Я догоню.

Медведь что- то проревел, явно несогласное, мотнул головой к скалам, намекая на то, что надо делать ноги всем, но все же повиновался. Двое на спине не давали особо выбора. Косолапый двинулся в указанном направлении, стараясь не скинуть ношу, так быстро, как это позволяли обстоятельства.

- Тас’динго! Кхааа! - донёсся до чутких ушей зверя троллий боевой клич, исполненный бодрости и такого дикого задора, что на какой-то миг стало жаль покидать место, где можно было, наконец, пустить в дело когти, что так давно «пылились» в неиспользуемом тотеме. Снова затрещали позади пауки...
Все потонуло в огромном громовом раскате - а молния, ударившая не так далеко, на миг озарила лес вокруг так, что стало светло как днём.
Медведь шёл вперёд, оставив за собой веселящегося от души тролля, шлепая тяжелыми лапами по дождевой грязи. Медведю было тепло, что вряд ли можно было сказать о его наездниках - но те не падали, и это уже было хорошо.
Ещё несколько неподвижных коконов остались за спиной - и звуки драки постепенно стали затихать, оставаясь все дальше позади.
Что-то произнесла на её спине ночнорожденная - а ощущения подсказали, что находившийся впереди помраченный пришёл в движение.

Медведь спешил дальше вперед. Эшана могла лишь надеятся, что ночнорожденной не придет в голову освободить Отрина, а если и придет, то троль достаточно сильно затянул узлы на веревках, чтобы она не смогла этого сделать. Лишь отойдя на достаточное расстояние, туда, где больше не встречалась паутина, медведь замедлил шаг и вскоре остановился вовсе, прорычав что-то недовольно. Недовольство явно было вызвано шевелениями помраченного.

Судя по ощущениям, ночнорожденная отвязывать Отрина не торопилась совершенно - он сосиской болтался у неё на спине, стуча по шкуре костлявыми коленками, а заново освобожденная наоборот, отползла от того дальше, делая дальнейшее передвижение не таким удобным.
Ещё одна вспышка молнии...
Впереди, в скале мелькнула чёрная дыра, походившая одновременно и на пещеру, и на забытое строение в горе - вокруг все слишком поросло травой. Ещё дальше - лес шёл на подъем, снова являя взгляду эльфийки руины старого города.
Пауков поблизости не ощущалось.

Острые коленки были непочем толстой шкуре медведя. Зверь направился к черной дыре. Укрытие от дождя было бы на пользу всем. В пещеру животное ступало осторожно, явно готовое ее отвоевывать.
Удостшверившись, что она пуста, мохнатый довольно бесцеремонно скинул свою ношу.

Дыра оказалась огромным коридором, ведущим куда-то внутрь горы. Огромным и пустым. Множество запахов ощущалось здесь - среди них ярче всего чувствовалось присутствие иссохших, но... Подземный коридор был пуст. По крайней мере, пока.
А ещё здесь пахло магией. Магией, которая была совсем рядом... И кажется, вполне могла утолить её неутоленный голод.
К счастью, пока превращение заняло не так уж много сил, как она боялась.
Оба «всадника» грохнулись на каменный пол, который хоть и был суше, но также успел обзавестись лужами принесенной воды. На ночнорожденной прозвенели доспехи, а помраченный громыхнул костями уже сам по себе, без какого-либо обмундирования.
Женщина, оказавшись на полу, заозиралась, и отползла к одной из стен, оперевшись на ту спиной, и прикрыв глаза. Голые ноги её были покрыты пятнами ещё более темными, чем её кожа - но большее в темноте разглядеть было сложно. Она была очень худа - хотя и не той худобой, что её сосед, что, упав боком с медведя, неловко извивался теперь гусеницей, вяло пытаясь освободиться. Было слишком темно, чтобы разглядывать подробности - а молния пока больше не баловала их вспышками света.
Ночнорожденная произнесла что-то тихо - и Эш почувствовала собирающуюся вокруг неё магию. И как та рассеялась, так и не явив никакого результата.
Молния все-таки ударила неподалеку... И осветила на миг этот коридор.

Свернутый текст

Медведь подошел в ночнорожденной и в каком-то странном жесте, но точно определенно разумном уперся той мохнатым лбом в лоб, издав тихое ворчание. Затем зверь теранулся, словно хотел, чтобы его погладили и отошел к извивавшемуся на полу свертку, чуть придавил того лапой, снова что-то тихо проворчав. Мохнатый глянул вглубь пещеры.
Оставлять их тут было небезопасно, но и Джанга там один среди множества противников. Если пополнить запасы магии, она могла бы оплести их корнями и пойти выручать своего знакомого. Медведь принюхался и стал медленно и осторожно продвигаться на запах магии.

Страха в глазах ночнорожденной уже не было. Обреченность, усталость, слабость...но уже не страх. Взгляд зверя она встретила куда спокойнее, чем вела себя время назад - и кивнула, словно поняла, что тот имел в виду. Или, по крайней мере, дала понять, что она осознает ситуацию.
Свёрток на полу завозился, всячески привлекая к себе внимание - а когда медведь направился вглубь по коридору, издал какой-то звук, похожий одновременно на стон, и на...на какой-то тихий животный зов.
Слабое, очень слабое голубое мерцание мелькнуло впереди - и в глубине коридора снова потемнело.

Медведь шел вперед полагаясь на свои звериные чувства. Иногда он останавливался, принюхивался и возобновлял движение. Наврядли магия тут просто лежала на блюдечке с золотой коемочкой, ведь тогда бы тут исслхших была бы тьма и как следствие никакой магии. Поэтому стоило быть особенно осторожной.

Вскоре она дошла до небольшого зала, от которого прежде крестом отходили четыре коридора - теперь один из них - левый - был завален, из другого пришла медведица, один был справа, и один - впереди, за некогда закрытой, но теперь покорёженной и поваленной решеткой. По тому, как одновременно стены этих двух коридоров озарялись голубоватым сиянием, несложно было сделать вывод, что и они сходятся на одной площадке - где, скорее всего, и находился источник свечения.
Слева же, у обломков заваленного коридора, прямо из земли рос кристалл, светившийся изнутри тем розовато-фиолетовым светом, что и маленькие кристаллы Джанги, которыми тот «кормил» Отрина.
Там, в двух коридорах впереди и справа, запах иссохших усиливался.

Медведь обошел кристал и направился по правому коридору все так же ступая осторожно и принюхиваясь. Если там иссохшие, то они либо валяются в экстазе от выжраной магии, либо уже мертвы. В ином случае будет, конечно не так здорово, но все же с магией под боком боротьс гораздо проще.В силах Тулука Эш не сомневалась.

Коридор был все так же длинен, просторен, высок - устрой здесь ворота получше, света побольше, и получится идеальное укрытие в горе. Не такое недоступное, конечно, как у Джанги, но зато так же защищённое от ветра, и даже магии немного имеется...
Она дошла до конца коридора - там он сворачивал под прямым углом, и как раз за этим поворотом и был виден источник света. На пересечении все тех же коридоров, ровно по центру стоял высокий каменный столб, на вершине которого плескалась ярким голубым светом магия, расходившаяся оттуда двумя длинными лучами в ещё два коридора впереди и справа.
И прямо у этого столба кучились несколько иссохших, неразумно бродящих вокруг, словно в подобии транса.
Коридоры напоминают по виду соединенные приплющенные буквы Х, где центр буквы - и есть площадь, на которой они соединятся. ХХХ

Медведь огляделся в поисках каких-нибудь опознавательных знаков, механизма, спускающего механизма или хоть чего-либо, что бы дало возможность понять, отчего иссохшие в трансе и как добраться до желанной магии.

Увы, ничего подобного она обнаружить не могла. Но магический фон слабо доходил и до неё - можно было сделать вывод, что столб концентрировал магию вокруг себя в немалых количествах, отчего иссохшие и столпились там, впитывая все, что только можно было впитать.
Шаркая, из правого коридора появился ещё один иссохший. Высокий, на вид сильный, местами даже весьма мышечный - остальные, почувствовав его приближение, разошлись чуть в стороны, словно управляемые коллективным разумом, подпуская «крупного» к самому столбу. Тот приблизился, уткнулся в камень лбом и когтистыми руками - и замер, пока «младшие» продолжили вокруг него свой размеренный ход.
Крупный сиял. Сияли магией татуировки на его напитанном теле - ростом он точно не уступал Джанге; кожа его тоже светилась изнутри, оставляя за собой розоватые светящиеся следы испаряющейся магии.

Эшана решила дождаться, пока крупный впитает в себя магию, пойти за ним и присвоить магию себе. Другого пути пока не было, слишком уж много их на одного медведя.

Напитывался он довольно долго - а напитавшись, окинул взглядом своих «товарищей», что-то им прорычал - и отправился обратно в правый коридор, из которого вышел. Иссохшие продолжили толпиться у столба - а чтобы дойти до только ушедшего крупного, медведю пришлось бы преодолеть площадь, на которой и располагался этот столб.

Добавлено через 27 с.
Напитывался он довольно долго - а напитавшись, окинул взглядом своих «товарищей», что-то им прорычал - и отправился обратно в правый коридор, из которого вышел. Иссохшие продолжили толпиться у столба - а чтобы дойти до только ушедшего крупного, медведю пришлось бы преодолеть площадь, на которой и располагался этот столб.

Магия была так близка и так желанна, но Эш не знала на что способны иссохшие. Она не знала ни их силы, ни того, обладают ли они какими-либо магическими способностями и лезть сразу против шестерых было довольно безрассудно. Тогда она решила выманить их поодиночке. Наврядли сразу все шестеро метнуться проверять, что за источник шума в крыле коридора. Медведь отошел в сторону и нарочно шкрябнул когтями по полу.

Какое-то время ничего не происходило - а затем послышалось приближающееся шарканье.
В проходе появился один из тощих, принюхиваясь и осматриваясь. Он обвёл носом темноту, полагаясь, явно, больше на нюх, чем на зрение, и что-то проворчав, двинулся навстречу медведю. Двигался зигзагами, словно не понимал его точного местоположения.
И движение это было медленным. Почти что сонным.

Медведь выждал еще пару шагов для верности, прицеливаясь, чтобы завершить страдания существа одним верным движением. Все должно было быть быстро и четко, а главное тихо. Но странное поведение иссохшего привлекло внимание и медведь отложил нападение, наблюдая за действиями создания. Зверь был готов напасть в любой момент, но Эш вдруг пришла в голову мысль, а что если иссохшие возвращаются? Что если получив доступ к источнику магии, они снова обретают жизнь, становятся более социальными и уже не просто агрессивное немыслящее нечто, а такое же живое существо, как она сама. И все же это были опасные мысли, поэтому напряжение из мышц не уходило. Стоило иссохшему проявить характерные для его неразумности черты и Тулук готов был разодрать его, совершить свой выпад, целясь в шею. После такого, жертва даже не испытывала бы огонию, все завершалось бы быстро и почти безболезненно.

На какой-то миг иссохший, принюхавшись, оживленно шагнул в сторону медведя, но затем снова замер, склонив голову, глядя куда-то вниз, и тихо порыкивая. Так он и замер там, не делая больше ни шага вперёд, а лишь изредка покачиваясь из стороны в сторону.
И вот спустя целую вечность оголившиеся ноздри с силой втянули воздух вновь - и тот, широко распахнув пылавшие розовым глаза побежал в сторону Эш. Побежал, протянув вперёд когтистые руки и кровожадно оскалясь.
Воплотить задуманное было несложно. Прыжок, удар, болезненное шипение, падение тощего тела...
И через совсем короткое время дурманящая, животворная магия полилась в пасть зверю, высасываемая из своего прежнего сосуда. Странный коктейль родной тайной магии - и чего-то чужого, соединившиеся воедино.
Перенасыщенный - но не сводящий с ума так, как вино.

Прилив магии бодрил и приятно разливался по телу. Только вот было неясно, насколько его хватит и Эшана решила запасти магии еще немного. Зверь прислушался.. Удостоверившись, что все тихо он повторил свою задумку, надеясь выманить еще одного усохшего.

В этот раз уже двое усохших появились в проеме, все так же неторопливо пошаркивавшие, то обгоняя один другого, то вновь отставая. Не сразу, но они заметили тело своего «товарища», и засеменили к нему подпрыгивающей походкой, словно и не замечая прятавшегося в темноте медведя.
Совсем по-разумному они склонились над павшим телом - и там замерли, не издавая ни звука.

Межведь наблюдал. Эти проблески разума Эшану беспокоили.. с одной стороны дикие ибезумные они не были лишены некоторые соцмальных аспектов, как казалось. Однако, говорить о разумности было еще рано.

Недолго продолжалась скорбь по погибшему - один из иссохших склонился ниже, и отталкивая второго, принялся вгрызаться в тело, недовольно ворча, пока второй пытался отобрать у него пальму первенства.
Проблески разума закончились.

Они отвлеклись и это было на руку медведю. Зверь совершил свой смертоносный прыжок. Огромное мощное тело и острые когти знали свое дело хорошо. Безжалостные и точные. Та сила, что таилась в этих с виду неуклюжих конечностях разила с одного удара, раздирала плоть, входя в нее словно острейшее из лезвий.

Энергия. Ещё больше энергии...
И ещё больше шума. Медведь был стремителен - но второй иссохший, до которого очередь дошла не сразу, оказался громче двух остальных. Те несколько секунд шумного сопротивления нарушили тишину коридора... И медведь услышал приближавшееся от столба ворчание и шаги уже нескольких ног.

Энергия вливалась с каждой крупицей силы, расходилась по жилам даруя силу.Два, три даже четыре иссохших не казались теперь преградой. Напитаться сил, забрать с собой кристалл, что был по пути в коридоре... Вычистить это место, чтобы можно было без опаски оставить тут раненых и отправиться за Джангой. Мысли путались от эйфории, что завладела радостным сознанием медведя. Наконец-то схватка, наконец-то можно выпустить свою ярость и силу, а не быть просто тягловым животным.