Чужая земля, продолжение эпопеи.

Начало

С тех пор, как видение длиною в месяцы изменило её жизнь, сны её стали настолько живыми, что порой отличить их от реальности было невыразимо сложно. Иногда, просыпаясь, она подолгу приходила в себя, убеждаясь, что вокруг - не уютные деревья Дарнаса, а пыльные скалы Дуротара; что демоны, полчищами наступающие на цветущие земли, так же далеки, как душа того, кто когда-то принёс проклятье на землю её сородичей; что странное, огромное небесное тело цвета скверны, ворвавшееся в чистое небо - не больше чем иллюзия, а эльфы-предатели, променявшие свободу на силу, по-прежнему в заточении, и не представляют более никакой опасности...
Эта ночь вновь была полна снов, избавиться от которых хотелось как можно скорее. Отъезд сына и Лили чуть ли не в самую гущу смертельно опасных событий; её возросшее в разы одиночество, заключившее её в свои объятия после смерти старого тролля; возвращение в Луносвет к отцу и сестре, чтобы натолкнуться там на необъяснимые убийства и пугающие наблюдения сестры, обнаружившей на их землях странных, беспокоивших её своим видом чужаков; странный черно-фиолетовый коридор, воздуха в котором настолько мало, что грудь начинало сжимать в тисках, а искаженная магия крутилась в ногах, делая каждый шаг длиною в вечность...
Этот сон был, как и все предыдущие, до болезненного реальным. Головная боль пришла с пробуждением - неизменный спутник попыток отделить реальность от иллюзий, и сейчас это было не единственным ощущением, мучившим её - только вот поймать то, другое чувство никак не получалось, несмотря на всю его кричащую очевидность.
Прохлада, касавшаяся кожи из-за откинутого в сторону одеяла, хоть и помогала в пробуждении - но в то же время досаждала своей чрезмерностью - неприятных ощущений от слишком реального сна было более, чем достаточно. Даже чашка тёплого бульона способна была бы вызвать лишь отвращение и раздражение в такой момент, не говоря уж об этом почти что холоде.
Вдох-выдох...
Не проснувшиеся до конца глаза устремились на закрытые резной решеткой рыжие всполохи магии, факелом горевшие где-то там, на дальней стене. Стене из темного камня, переходившего в что-то светло-прозрачное справа и слева от неё. Её комната в отчем доме была совсем не похожа на себя.
Вероятно, потому, что это была не её комната - это было первой точной мыслью, сформировавшейся в не проснувшемся ещё, мутном сознании.

Галерея

Отрин

Джанга

Иссхошие

Помраченные

- Конечно, моя прекрасная возлюбленная, - ответил Тель с таким серьезным видом, что сказанное прозвучало ещё более странно, - Наверное, обрести такие двери, в которые не будет нужды входить любому желающему - это шаг к ещё более высокой ступени доверия. Ты ведь познакомишь меня с Рокхарой и Лили...заново? - спросил он, с любопытством странного чужака заглядывая ей в глаза, - Но наверное, слово заново здесь совсем не уместно...

Такого Эшана никак не ожидала.
- Я ... эээ...- она растерянно моргала, не зная, что на это ответить.
Она никогда не думала над тем, что ей придется знакомить с детьми другого мужчину. Как дети вообще на это отреагируют. Да ещетак скоро, после кончины отца...
- Я... Прости... Все никак не привыкну, что ты знаешь про меня больше, чем я рассказывала, - попыталачь она уйти от темы.

- А я боюсь все забыть, - признался он, отворачиваясь, и позволяя ей справиться с эмоциями, - Пока память свежа, я запишу все, что она оставит мне. Я все более мутно помню наши первые встречи - они словно заменяются новой памятью. Прости, наверное мне не стоило морозить такую глупость... - добавил он, потерев переносицу, - Пусть все идёт своим чередом. В конце концов, у них сейчас свои дела.

- Первые встречи...- Эш снова ненадолго задумалась, а потом вдруг спросила:- Теллагос, скажи, когда я первый раз тебя поцеловала, как и где это произошло?

- Ты? Меня? - ящер вновь посмотрел на неё. Выглядел он при этом несколько удивленным, правда недолго.
- Пару часов назад. Нет, прежде я о подобном и подумать не мог. Точнее, думал, конечно... Но с реальностью это не имело совершенно никакого отношения.

Эш с некоторым облегчением выдохнула. Сон оставался сном, иначе пришлось бы слишком многое пересмотреть.
- Первый раз я тебя поцеловала пару дней назад,- уже расслабленно поправила она остроухого. - Когда ты сорвался со скалы.

Тель нахмурился, и прижал ладонь к левому виску.
- Пару дней назад... - пробормотал он, и ощутимо поморщился, словно воспоминания уже о прошлом вызывали боль, - Да... А ведь ты и права...
Он, было, зажал и второй висок, а затем вдруг опустил обе руки, и залился краской по уши, глупо улыбнувшись.
- Послушай... - произнёс он, взяв обеими руками кончики её пальцев, - Я понимаю, что тебя это может разозлить, быть может даже обидеть... Но в тот день, на озере, ты была просто неотразима.

- На озере?- Эшана чуть склонила голову на бок.- Там ведь был всего ручей, который с натяжкой... но наверное все же можно назвать маленькой речушкой,- видимо решив, что он про тот день, когда сигал со скалы, улыбнулась эльфийка.

- Мм... Нет, не ручей... - не очень уверенно поправил её Тель, словно припоминая, - Он тогда... то есть я... нет, все-таки он, у тебя одежду стащил... Или все-таки я? Боги, нет, у меня на такое точно бы не хватило наглости.
Он взглянул на зеленоглазую, с выражением ожидания справедливой кары.
- Тогда я...точнее, он просто хотел тебя так от кроколисков увести... Не нашёл лучшего выхода, вот ведь болван...

Лицо эльфийки приняло врзмущенный, а затем и гррзный вид.
- Так это был он? Тоесть ты? Тоесть,- она мучительно поморщилась.- Я уже запуталась. Ведь он, это же ты, или я что-то упускаю?

- Я, - ответил ей ящер довольно кисло, и по нему было видно, что эта ситуация все же изрядно вгоняла его в смущение, - Но будь я в своём уме, я бы ни за что не сделал ничего подобного. Смотрел бы себе молча, наслаждался бы, а не таскал одежду у столь хладнокровно настроенных к себе талассиек...

Эшана надулась. Надо бы влепить пощечину за такое и не одну, но ведь это не совсем тот Тель, а может и тот, но прикидывается, или все же нет?
- Если вернется тот второй, то отхватит самую звонкую пощечину от хладнокровно настроенной к нему талласийки!- буркнула ушастая.

- Не злись, - примирительно произнёс Теллагос, - Он уже вряд ли вернётся... И кажется, он уже получал от тебя пощечины, верно?
Ушастый снова поморщился.
- Кажется, припоминаю... Да... Точно, было.
Он кивнул.
- Предпочитаешь лупить драконов, или эльфов? Ведь теперь эта память принадлежит и мне тоже... как и ответственность за содеянное.
И все бы ничего, если бы он опять не растёкся осоловело-довольно-счастливой гримасой.
- и все же как красиво они выглядывали из-за волос...

- Мне все-равно, кого лупить, если он того заслуживает,- все еще бурчала обиженная.- Ты мне вещи мои вернешь?
А вот следующая ремарка заставила ее покраснень.
- Тель! - снова возмутилась она.
Это возмущение слилось со смущением и некоторой растерянностью, что придало ее виду какой-то романтической трогательности и беззащитности перед сложившейся ситуацией.

- Прости. Оно само вырвалось, - поспешно произнёс наглый эльф, поймал её ладони, и спрятав те в своих руках, поднёс к своему лицу, принимаясь там покрывать их торопливыми поцелуями.
- Верну. Конечно верну. Как только.. вспомню, куда он её запрятал...
На очередном поцелуе он застыл, и кажется, покрылся краской ещё больше, взглянув из-за всей этой конструкции на Эш.
- Той сцены уже было достаточно, чтобы влюбиться. Правда, - произнёс он, обдавая её руки горячим дыханием, - И сейчас тоже. Мне кажется, я вот-вот начну извергать ману.

Эшана зашлась краской еще больше, отчего ее лицо даже по эльфийским меркам помолодело. По меркам же многих других расс она и вовсе сейчас походила на невинную юную девушку. Ее уже довольно давно никто не заставлял краснеть и не говорил таких влюбленных глупостей, а она за это время растеряла к ним усточивость.
- Тель...- на этот раз в голосе не было возмущения, а лишь нежная и несколько стыдливая растерянность

Влюблённые чужие взгляды ей, конечно, видеть тоже доводилось. Мельком, не специально, скорее даже с досадой - но этот взгляд отличался от любого случайного, поскольку уже перестал быть таковым. Свойственный юности восторг, энергия, непринужденность и соединившиеся со всем этим сила и уверенность...
От бесконечного этого взгляда менявших цвет глаз удалось оторваться только потому, что их обладатель сам прервал это опасное созерцание, привлёк эльфийку к себе, и мягко прижал её голову к своей груди.
- Ты не знаешь, как часто ты выглядела так...почти так, как сейчас, - вздохнув, произнёс он, - Нет, совсем не так, но не менее нежно. А все, на что я был способен - простое дружеское объятие, не больше. Но и оно было мне в радость.

Нежная ладошка поползла по груди дракона и замерла рядом с сердцем лишь для того, чтобы начать осторожные поглаживающие движения.
- Ты так боялся, что я тебя отвергну?
Ладошка подолжила свой путь и остановилась на щеке. Затаившаяся было на груди эльфийка отстранилась и снова заглянула в эти бесконечные глаза.
- Но теперь ведь не боишься?
Пальчики аккуратно и еле ощутимо прошлись по скуле.

- Я не боялся. Я не сомневался, что получу лишь отказ, а вместе с ним, вероятно, и потеряю возможность даже видеть тебя, - ответил он, зажмурившись, и по-звериному подавшись лицом навстречу её ладони. Даже что-то проурчал совсем не талассийское.
- То, что ты открыла для меня... Нет, о подобном я правда не мог и думать. Но не буди меня сейчас опять, хорошо? Ты права, нам сперва нужно обезопасить тебя...от каких-либо последствий происходящего.
Он никак не отвечал на её ненавязчивую ласку - хотя и его слегка участившееся дыхание она уже чувствовала.

На этот раз к груди был бережно прижат дракон. Эшана нежно поглаживала его по волосам. И ничего не говорила, погрузившись в свои мысли. Тому достался лишь легкий поцелуй в макушку.

Они просидели так довольно долго - Эш в своих мыслях, и Тель в своем заслуженном долгожданном отдыхе. Еда снова отошла куда-то на другой план - еще и потому, что то, что Эш уже удалось закинуть в себя, несколько приглушило голод.
И молчание было совсем не в тягость. И с их молчанием даже это сырое, весьма прохладное помещение было вполне уютным, несмотря ни на что.
Да и очнулась она скорее от того, что затихший в ее объятьях ящер как-то подозрительно ровно задышал.
Уснул. Пригрелся и уснул, как был.
А вниз по камням послышались тихие шаги.
- Шана? - негромкий, немного несмелый голос Анорет прозвучал позади не слышнее дыхания задремавшего, - Это я. Я принести письмо. И маска...

Эшана осторожно, чтобы не разбудить, уложила дракона на лежак.
- Я сейчас поднимусь,- так же тихо ответила эльфийка, накрыла Теля одеялом и выскользнула наверх.- Есть место, где мы могли бы поговорить? Там Тель заснул,- несколько неуклюже сообщила она.

Девушка кивнула. Она если и поняла открывшуюся перед ней картину, то виду и не подала - или же все просто ускользнуло от её внимания.
- Мы можем поговорить там, где жить наши потерянные братья, - произнесла она негромко, когда они отошли от спящего, - Ты не хочешь, чтобы другие нас услышать?

- Все оказалось гораздо сложнее, чем на первый взгляд, - так же тихо поведала Эш.- Моя сестра потеряла память и не помнит прежней жизни. И меня не помнит. Помнит только как следовала за нашим принцем и вместе они приняли скверну. Но даже это не главное сейчас. Когда она вернулась, мы, ее семья, приняли ее такую, какой она стала. Мы все-равно любим ее, какой бы она ни была. Понимаешь? Для нас совершенно не важно как она выглядит и какие ошибки совершала, она все-равно наша милая Альраи. И мы с ней очень близки. Поэтому я не хочу допустить того, что происходит с ней сейчас. Но она ничего не помнит... Ты можешь мне рассказать про Нейтерона?
Отойдя от предисловий вдруг спросила эльфийка.

Пока зеленоглазая рассказывала Анорет о своих опасениях, об изменившихся обстоятельствах, о сестре, они спустились туда, где прежде Эшана обнаружила её и брата. Здесь по-прежнему в странном трансе бродили, покачиваясь, мирные иссохшие, а коридор, предназначенный словно для больных и раненых, нынче был пуст.
- Нейтерион... - войдя в арку коридора, как-то по-своему повторила темнокожая, едва заметно улыбнувшись, и коснувшись кончиками пальцев правого виска. Что-то тёплое появилось в выражении её лица, а чуть затуманившийся взгляд говорил о том, что ночнорожденная погрузилась в воспоминания - такие же далекие, как и та невидимая точка, в которую она сейчас смотрела.
- Мы с детства быть очень близки. Я, Линни, Ней, Каллен... Каллен и Ней очень отличались всегда, хотя и близнецы. Ней был очень серьёзный, и умнее, чем все мы. Знаешь... - Анорет хоть и повернулась к Эш, но взгляд её по-прежнему блуждал где-то в ином времени, - Мы все время считали, главная - Каллен, но сейчас понимаю, что её брат. Он был тем..не так... - она нахмурилась, - он... к нему, у него всегда спрашивали последнее слово. Он знал как лучше, как интереснее. Но мало сам говорил. Любил делать. Да... И на него всегда можно положиться. Мы могли, - добавила она, погрустнев чуть больше, - Даже когда мы вырастали. Даже когда купол...
Она тихо вздохнула. Сознание вернулось в её взгляд, и она с печалью в глазах взглянула в сторону бродивших у корней дерева иссохших.
- Ты знаешь, Шана... Сложно оставаться друзья, когда вы верите в разные власти. С тех дней, когда все началось, и он, и Каллен стать больше молчалив. Особенно Ней. И Каллен тоже. Многие слова могут вести к смерть, но у нас все ещё оставаться наши взгляды. Взгляды не читать в памяти, не понять - и взглядам я верю сейчас. Я верю, что мы друзья, как и давно. Слова и поступки давно стать маска...чтобы жить. Сам и те, кто дорог.

Уголок губ эльфийки дернулся и во взгляд вернулась прежняя грусть. Хотя эта, кажется, была несколько другой.
- Нейтарион обманывает мою сестру. Он говорит ей, что любит ее, но предаст. За ее спиной называет ее отродьем, а сам делит с ней постель. А Аль... она счастлива. Не знает всего этого. Такой счастливой я не видела ее уже долгие годы.
Длинноухая устало потерла лицо ладошками.
- Мой сон и все что последовало за ним, открыло мне, что когда она узнает о предательстве Нейтариона, она перестанет верить не только ему, но даже мне. Она станет на сторону демонов...Я не могу допустить этого. Не могу потерять мою милую Альраи снова...Я должна спасти ее, но не знаю как...

На ещё более погрустневшем лице Анорет отобразилось непонимание.
- Он... Отродье? Делит постель? - переспросила она, хмурясь, и вглядываясь в лицо Эш, - Я... Я не очень понимаю, как... О чем ты...

Эльфийка невесело усмехнулась. Эшана села на какой-то камень, видимо обломок чего-то, наблюдая за пребывающими, словно в трансе, иссохшими.
- Когда я увидела ее такой счастливой, я была так рада за нее. Думала, она наконец обрела свою любовь, на которую и не могла надеятся после всего в Луносвете. Да даже и до всего. Знаешь, о браках эльфов крови договариваются с детства и родители не особо задумываются о том будут ли чувства у детей или нет. Альраи с этим смирилась еще тогда, но в душе всегда мечтала влюбиться и быть счастливой. Если бы это чувство было взаимным, искренне взаимным,- поправилась она.- Я бы не настаивала на возвращении Аль домой. Думаю, и отец и наш брат были бы только счастливы за нее. Но в моем сне меня предупредили, что все далеко не так. Я попросила Теля и Бродягу выяснить, где держат мою сестру. Думала, ее держат в клетке и хотят продать на утеху знати, как меня, а оказалось, все иначе. Оказалось, что она в доме Нейтариона, вместе с ним и он убедил ее в своей любви к ней. Тель видел сдишком личные... сцены их видел и Бродяга, только он еще и слышал, как Нейтарион в разговоре с другим собратом говорил о ней как о предательнице среди сабых и отродье, по крайней мере так понял Бродяга. И это разрывает мне сердце. Видя ее счастье я вынуждена открыть ей глаза на ложь и тем самым лишить ее его. Но даже если я приду и расскажу ей, она мне не поверит, я стану ей врагом, потому как она не помнит меня, не помнит того, что я ее никогда не смогу предать. И если не приду и не расскажу, то тем самым предам...
Эшана уронила лицо в ладони и некоторое время сидела так, затем ладошки обогнули голову по щекам и сомкнулись на затылке.

Анорет опустилась на корточки рядом, и положила свою большую ладонь зеленоглазой на плечо. Большая, высокая... Совсем как троллиха, только куда более тонкая и хрупкая, но она все равно занимала достаточно много места, и была способна закрыть обзор и своими костяшками. По крайней мере, сейчас она действительно закрыла собой часть коридора, а вместе с тем и часть света, став большим темным пятном рядом с Эш.
- Может быть, бродяга ошибся? – прозвучал ее тихий, грустный голос, - Я знаю их несколько сотни лет... Ней никогда не мог быть способен на такие слова. Его братья могут, но Ней... Нет, нет, Шана, я в такое не верю. Не могу верить.
Она взяла ее лицо в ладони, и повернула к себе. Эш достался серьезный взгляд, но где-то там, на глубине этого взгляда была боль, старательно скрываемая – и в то же время скрытая недостаточно хорошо.
- Вы ошибаетесь, Шана... – повторила она, уже глядя ей в глаза, - Нейтерион и Каллен не такие. Война не способна менять...так. Я не верю.
Судя по ее несколько надтреснутому тону, те, о ком она говорила, были действительно для нее кем-то очень важным. Важным настолько, что подобные новости ранили ее сердце так же, как если бы это она была той, кому показали ложное счастье, пряча за ним грязь и холод, которыми веяло от переданных Джангой слов. сияющие глаза засияли еще сильнее - видимо, от непрошенной, и вновь удерживаемой влаги.

- Поэтому я должна увидеть все сама. Убедиться, что не сделаю еще большей ошибки. Те слова, что он говорил ей... только полный мерзавец может говорить такое влюбленной девушке и при этом не любить в ответ. Но за сестрой следит стража. Они не верят в ее лояльность и следят. Я не могу просто явиться туда, даже избавься я от стражи, это навлечет только проблемы на семью твоих друзей.