Тайное свидание, играет Кайрэ

- Да, я понимаю... - скомкано ответил Мишель, - Потому и...настаиваю... Да, настаиваю, чтобы ты..кхм... Разделась и легла первой. Тебе так будет проще... Да, проще.
Он снова прочистил горло.
- Я подожду снаружи. Как закончишь - погасишь свечи и позовёшь меня. Хорошо?

Лорейн кивнула. Когда Мишель вышел она принялась раздеваться. Волнение, нерешительность и даже страх перед неизвествостью. И все же, волнение перекрывало все остальное. Сердце бешено стучало в груди и даже проскользнула боязливая мысль от Лорейн-горничной, которой она была давно, более полугода назад: Что ты творишь? И все же одежда была снята и бережно уложена на кресло. Девушка погасила свечи, легла, укрывшись одеялом чуть ли ни по самый нос. Некоторое время она смотрела в темноту, нервно кусая губы, а потом позвала:
- Мишель?

Дверь отворилась сразу же, словно снаружи только и ждали её голоса.
Но вошёл Мишель уже не так торопливо.
- Сейчас... Я сейчас. - несколько сбивчиво произнёс он, и со стороны двери послышался шорох снимаемой одежды.
Темнота приятно окутывала комнату, придавая волнению томительный, но ещё более сладкий привкус. Мягкая ткань постельного белья приятно касалась обнаженных рук, одеяло казалось жарким, в то время как комната была достаточно прохладной... Нет, пожалуй, прохлады в комнате уже не было. Захотелось даже открыть окно, сколько холода бы это ни принесло с собой - настолько стало вдруг душно.
Упали с внезапным грохотом на пол снятые сапоги, что-то звякнуло, снова зашуршала одежда...
А затем она почувствовала, как к кровати приблизился Мишель. Взялся за край одеяла - то, натянувшись, несколько изменило своё положение.
Замер.
Показалось ли, но и на таком расстоянии она словно слышала, как гулко бьется его сердце.
Волк медленно выдохнул, и приподнял одеяло, впуская спасительный прохладный воздух. Скрипнул рядом матрац, одеяло сбоку так и осталось натянутым - теперь она действительно была в кровати не одна.
Он повернулся набок. Чужая, холодная нога с жёсткими волосками коснулась её выбравшейся из-под рубахи ножки. Одна рука потянулась вперёд, и легла на живот девушке.
- Ты... Ты не разделась полностью, - едва слышно произнёс Мишель, только теперь смущения в его голосе уже не было.

Без корсета все прикосновения чувствовались так явно, что от его руки на ее животе замерло дыхание.
- Надо совсем, да?- глупо спросила Лора. - Я... я сейчас...- она села в кровати и принялась возиться с рубахой.

- Я помогу, - отозвался из-за спины Мишель, взяв её за руки, и остановив их движение - после чего отвёл в стороны, и сам взялся за ткань её рубашки. Ткань скользнула вверх, избавляя Лорейн от последней из всех возможных защит, выше, выше...
Рубашка легла на подушки. Кожи коснулась ободряющая прохлада комнаты, которая оказалась не такой уж и жаркой - а вслед за прохладой она ощутила горячие руки Мишеля, сомкнувшиеся у неё на животе.
- Вот так, - негромко произнёс он, приблизившись, и коснулся губами её обнаженного плеча.

Руки Лоры слегка дрожали от волнения, да и вся она, как оказалось. Сердце неслось куда-то во весь опор, а от прикосновения к обнаженному телу снова перехватило дыхание. Она робко положила свои ладошки на его, а с поцелуем вырвался неровный выдох. Еще ни один мужчина никогда не был так близок к ней. И это был ее волк, ее ненаглядный Мишель.

Она почувствовала, как её спины коснулась его обнаженная грудь, все с теми же жёсткими волосами, от которых на миг подумалось о волках ещё больше. Мишель прижимал её к себе - такой же обнаженный, как и она сама. Он не торопился. И несмотря на лежавшее в стороне одеяло, холодно совсем не было.
- Ты не боишься? - спросил он, и правая рука его скользнула вверх, довольно грубо накрывая нежную кожу оголившейся девичьей груди. Странное, чужое, совершенно непривычное прикосновение - резкое, совершенно незнакомое прежде. Ворвавшееся на её территорию - территорию, что прежде была доступна одной лишь ей.

- Немного,- призналась девушка.
В горле пересохло и голос показался глухим. Сердце билось так, словно хотело самостоятельно скинуть руку оттуда, где еще чужие руки не бывали. Но в то же время это же сердце горело ярче и ярче от каждого нового прикосновения.

- Если ты не готова, я пойму, - услышала она такой же глухой голос позади себя, и рука, едва лишь коснувшаяся её, пришла в движение - такое же резкое, изрядно грубое, как и сам волк, но вместе с тем не лишенное чего-то такого, что компенсировало эту совершенно неправильную грубость.
Поднялась с живота и вторая рука, составляя аккомпанемент первой.
-...я пойму... - вновь шёпотом произнёс он, и принялся покрывать её шею поцелуями - горячими и настойчивыми.

Дыхание совсем сорвалось. На очередном выдохе вырвалось слабое "Ми...шель". Девушка немного развернулась, чтобы словить ладошкой его голову и погрузиться пальчиками в черную шевелюру, лишь для того, чтобы впиться в его губы в несдержанном и жутко горячем поцелуе, на который, казалось ранее, она была вовсе не способна.

Губы соединились - и через несколько мгновений спина её совсем незаметно оказалась вжата в прохладную простынь. Её волк, длинная темная шевелюра которого львиной гривой ниспадала вниз, завис над ней, и когда этот полный жара и чувства поцелуй закончился, она впервые увидела так близко его поджарое, сильное тело, освещённое холодным лучом зимней луны.
- Моя Лорейн, - произнёс он, сверкнув в темноте голодным, жадным взглядом, - Только моя...
Одна рука его нежно гладила её щеку, другая же - торопливо спускалась вниз, проходя грубой ладонью по груди, животу, по линии бёдра... Там она и остановилась - и нырнув к внутренней его стороне, осторожно отвела его в сторону. Его нога вклинилась между её ног, увеличивая расстояние ещё больше. Мишель весь пылал, пылал куда больше её - и то желание, та жажда, что исходила от него, чем-то напоминала голод по энергии, сладкой, живительной.

Раскиданные по подушке локоны, стыдливый румянец, которого видно не было, но можно было не сомневаться, что он там есть, нежный, ласковый и любящий взгляд, немного испуганный, что придавало общей картине некую изюминку. Словно жертва, которую хищник настиг в период охоты, она была полностью беззащитна перед ним, перед его силой, его желанием и его чувством. Нежная ладошка скользнула по груди мужчины вверх.
- Только твоя...- словно клятва прозвучало подтверждение.

Он вновь впился в её губы поцелуем, продолжая приближаться с каждым ударом сердца. Его ли, её... Казалось, два сердцебиения слились в одно, и теперь эхом стучали в ушах.
Он прошептал ещё что-то, продолжая покрывать поцелуями её щеки, глаза, шею...
Нетерпеливый, сдерживающийся с невообразимым трудом.
Это было что-то чужое. Чужое, пугающее, болезненное до обиды, неприятное, ужасное...
Да, это было невыносимо ужасно. Насколько прекрасно, насколько волнующе начиналась эта ночь, настолько же чудовищно было то, что он делал с ней сейчас. Неправильно, больно, чертовски эгоистично, грубо...
Это не имело ничего общего со всем тем трепетным ожиданием любви, чувств, чего-то возвышенного и оттого невероятно прекрасного.
Это было нечто животное. И...
И вдруг оно заиграло. Заиграло как-то совершенно иначе, по-новому. Никуда не исчезли ни боль, ни грубость - но в этой квинтэссенции звериного желания зарождалась истинная энергия. Энергия, внезапно побежавшая по жилам, заставляя кровь закипать, обостряя ощущения, внезапно перевернула все с ног на голову...
Она встретилась с ним взглядом. С ним, со своим волком, который все так же горел, слившись со своей подругой в единое горячее целое, двигавшийся в неудержимом исступлении.
И прежде, чем она могла что-то произнести, он закрыл ей рот поцелуем, ещё сильнее наращивая темп.

Лора вскрикнула. Зарождающаяся паника была смыта, нещадно снесена еще одним прорывом. В ней словно рухнул барьер, огромная стена между двумя уживавшимися в ее теле девушками: робкой, боязливой и мягкой Лорейн и рассчетливой, решительной и холодной Мариэль. Она снова почувствовала себя собой, такой, какой она была всегда и почему-то перестала быть в тот вечер в беседке. Перестала и словно забыла, какой была до всего этого, живой, веселой, озорной, даже несколько рассчетливой и несомненно бойкой. Ее жизнь в тот страшный вечер лопнула, как мыльный пузырь. Она видела себя две, она чувствовала себя две, бегущую и стоящую и она будто раздвоилась сама в себе, на ту, что от всего бежала и ту, что упрямо следовала своим целям. Теперь же... Теперь казалось диким, что она не замечала этого всего, что разум упорно обходил эти наблюдения. Все вспыхнуло и потухло, смываемое новыми ощущениями, выжигаемое нарастающей страстью, окутываемое ярким чувством, утопая в нем же. Поцелуй и вовсе унес все это далеко. Тонкие пальчики впились в спину возлюбленного, не желая отпускать того ни на секунду, а в поцелуй ворвалось нечто безудержно дикое и стремительное, чего наврядли кто-то мог ожидать от прежней Лорейн.

Её волк ощутил этот странный порыв, эту перемену в ней - и она почувствовала исходившее от него удовлетворение.
Да, так все и должно быть. Так было правильно - а иначе и быть не могло. И каждый поцелуй, каждое движение только лишь подтверждали это.
Все действительно встало на свои места, ощущения стали наполненными, все обрело новый смысл - и больше ничего пугающего не осталось в пустоте этой комнаты.
Даже когда все закончилось.
Даже когда уставший волк, тело которого было полностью влажным от пота, упал рядом, оставляя их обоих в холодном, отрезвляющем воздухе комнаты.
В которой теперь царила полная тишина.

Дыхание постепенно приходило в норму. Лорейн закрыла глаза, сливаясь с тишиной. Ее пальцы нащупали ладонь Мишеля и переплелись с его, заключая те в замок. Она молчала, слова тут были абсолютно лишними.

Вскоре тишину комнаты нарушило негромкое сопение. Мишель уснул, не удосужившись даже накрыться - в то время как ночной холод, наконец, принялся отвоевывать своё, забирая тепло из разгоряченных тел.
Впрочем, и она устала не меньше, но... Только эта усталость принесла с собой воодушевление, такое, с которым трудно было поверить, что после всего, что случилось, можно вот так просто уснуть. Словно не произошло ничего необычного...
Но волк спал. И судя по улыбке, спал совершенно довольным.

Лора накрыла его одеялом, осторожно отпустив его ладонь, забралась под одеяло и сама, клубочком устроившись рядышком. Какое-то время она просто смотрела на его улыбку. Не хотелось думать ни о чем конкретном, да и мысли рызмазывались ленивыми туманными сгустками. А потом темнота, размеренное сопение и теплое одеяло сделали свое дело.

Утро принесло с собой ощущение чего-то особенного, будто то было первое утро новой жизни. Яркое солнце заливало комнату своими лучами, в которых танцевали, перемежаясь, пылинки; на трюмо стоял поднос с довольно простым завтраком, а в постели она была совершенно одна. Впрочем... Впрочем даже так она все ещё ощущала присутствие в ней Мишеля, его след, его запах. Отсутствие же одежды под одеялом напомнило о прошедшей ночи.

Лора потянулась, а затем соскользнула с кровати и принялась одеваться. Наверняка она проспала, ну да ничего, господин Ренар определенно найдет, чем объяснить ее отсутствие детям, в этом она не сомневалась. Но все же... даже думать о том, чтобы уйти, не хотелось. Одевшись девушка взяла молоко и булку и подошла к окну, подставляя свое лицо солнечным лучикам.

Где-то за дверью иногда раздавались шаги, слышались какие-то разговоры... За сетью она ничего не чувствовала, но в доме явно не спали. И их точно было здесь не только трое.
Дверь открылась - затем она почувствовала Мишеля. Он, в одной лишь грубо заправленной в брюки рубашке, подошёл к девушке, и остановился рядом, глядя на неё с незнакомой, хищноватой улыбкой.
- Я не хотел тебя будить. Ты хорошо спала? - спросил он, изучая её освещённое солнцем лицо, - Признаться, вдвоём спится куда лучше, чем одному.

Лора счастливо улыбнулась и было в этой улыбке что-то по юному озорное и опьяняющее.
- Следующий раз обязательно буди,- девушка отставила свой завтрак на стол и подошла к волку, размещая свои ладошки у того на груди.- Хочется не только заснуть с тобой рядом, но и проснуться вместе, - она встала на цыпочки и нежно чмокнула того в небритую щеку.

Он заключил её в объятья - он был все таким же горячим, несмотря даже на столь малое количество одежды этим зимним утром. Жадный, живой поцелуй достался ей, и волк посмотрел на неё с лёгкой хитрецой.
- Я встаю слишком рано. Впрочем, если ты пожелаешь...
Он сузил глаза, и перевёл взгляд на двор-сад за окном.
- Надеюсь, сегодня мне не придётся спать одному?

- Я обещала вернуться,- напомнила Лора.- Но для начала следует решить, как со всем этим быть,- девушка вздохнула.
Решать вовсе не хотелось, равно как и не хотелось заниматься никакими делами, хотелось лишь обнимать и целовать его, пока губы не устанут.

Губы Мишеля скривились в неприязненной улыбке.
- Да, конечно... - посерьёзнев, ответил он, - Я помню. Светлые убийцы хотят сотрудничать, чтобы убить других светлых убийц...
Он перевёл на Лорейн тяжёлый, задумчивый взгляд.
- Мои люди у этих ублюдков. Пожалуй, это - единственная причина, способная толкнуть меня на сотрудничество с...с этими.

- Как бы там оно ни было, я хочу освободить всех несчастных, как Анаатази, из лап этих извергов,- пропустив мимо ушей ремарку об убийцах, заявила девушка.- Они прибудут со дня на день для переговоров. Они не знают, что я это и есть та самая Лорейн. Я могу организовать встречу там, где будет угодно тебе, они периодически выходят со мной на связь.

Мишель кивнул, задумчиво закусив нижнюю губу.
- Переговоры... Я предпочел бы вести переговоры непосредственно с серым,- ответил он, - Все его подчиненные не решают ровным счетом ничего, а напускают на себя...слишком много для того, кем являются. Далеко ли он отсюда?

- С его Светлостью? Я не знаю, где это. Где-то под землей, со сложными переходами через другую реальность, - она потянулась и ласково погладила волка по щеке.- Но я могу сообщить, что переговоры состоятся только лично, - несколько тише сообщила она.

- Неудивительно. Что-то подобное я и предполагал.
Он улыбнулся Лорейн. Дикий, заросший, горячий - а сколько силы было в этом человеке... Один на один он наверняка уложил бы и Эда, и Грантера, настолько мощная клубилась в нем энергия. А ощущение множества мыслей, что клубились в этой голове...
- И я соглашусь на переговоры только в случае, если ты окончательно покинешь их территорию - и за тобой не будет слежки.

- Хорошо,- зачораванная всеми этими ощущениями произнесла Лорейн и поддалась на свой дикий, заросший и горячий соблазн.
Как же было приятно чувствовать себя в его руках, когда вокруг была такая мощная сила, что словно окутывала ее коконом.