Никогда не выбрасывайте оружие...

Прекрасен летний вечер в Cальфорде, когда жара уходящего дня сменяется теплым морским бризом и в воздух над улицами и каналами вольного города поднимаются мириады блуждающих огней, играющих разноцветными бликами на праздничных нарядах и масках гостей, слетевшихся на свет великолепия карнавальной столицы этого года — две тысячи триста семьдесят восьмого лета Эпохи Свободы. Прекрасен первый день, когда всякий уже убедился: древний закон по-прежнему в силе и великое перемире по-прежнему уравнивает всех. Дарит каждому еще тринадцать дней на то, чтобы остановиться, обдумать прошедший год и, может быть, начать новую жизнь. Это время, когда выросшие дети уходят из дома, когда расторгаются несчастливые браки и заключаются новые, полные светлых надежд, когда целые семьи снимаются с места в поисках лучшей доли, и по всем большим и малым странам от моря Скорби до хребта Полуночных слез повсеместно появляются новые люди, называющие из-под масок новые, только что придуманные имена. Две недели на изломе лета, когда человечество ненадолго замирает в растерянности, оставшись без своего главного инструмента для резьбы узора истории по живой плоти времени - насилия, и ветер перемен уносит тех, кому не хватало только этого глотка свободы, чтобы рискнуть. Чтобы поставить свою жизнь и судьбу на кон и узнать, верный ли был сделан выбор.

Гонг солнечного диска уже коснулся краем горизонта и теперь таял, как льдинка, растекаясь по легким волнам потоками расплавленного золота, когда на крыше утопающего в зелени особняка появился последний участник встречи — сам хозяин, пригласивший сюда дюжину гостей в высшей степени таинственным образом: записками, намеками, посланиями. Как и все гости, он скрывал лицо за маской, не без помощи магии созданной ювелиром из серебра, черного дерева и перьев. Карнавальный наряд скрадывал очертания тела и позволил бы этому человеку легко затеряться в праздничной толпе, бушующей за оградой особняка. Он пришел тихо, как один из приглашенных, побродил немного среди начинающих проявлять недовольство гостей, и вдруг взмахом руки словно бы опустил занавес между ними и всем внешним миром. Исчез гомон веселого шествия внизу, соперничающие друг с другом звуки музыки, хохот, свист и шум всевозможных трещеток, барабанов, хлопушек и звенелок, которыми щедро вооружали детей снующие в толпе лоточники. Шум моря стих. Теперь тишину нарушал только шелест одежд и пение зачарованного соловья на шляпке одной гостьи.
- Дамы и господа! - красивым и чистым баритоном проговорил хозяин встречи. Маска не заглушала его голос, наводя на мысли о том, что она может быть частично иллюзорной, однако никто не мог проверить этого, не нарушив перемирия. - Я рад и бесконечно польщен тем, что в этот день вы предпочли мое общество всему великолепию возможностей повеселиться на карнавале. Однако цель нашей встречи весьма далека от увеселений. Уважая ваше право сохранять инкогнито, я не стану называть имен, но прошу вас соблюдать одно простое правило: тот, кто берет слово, должен снять маску.
С этими словами он последовал своим же словам и отнял от лица деревянную личину. Под ней скрывался довольно заурядный облик человека, хорошо знакомого всем собравшимся. Каждый из них по долгу службы отлично знал в лицо не только правителей, но и соратников всех сорока пяти стран, и то, что гости не признали владыку Эркхольма по голосу, могло быть только заслугой иллюзии.
- Каждый из вас занимает высокую должность в тайной службе своей страны и пользуется изрядным доверием своего властителя, - заговорил он уже своим обычным голосом. - Потому я собрал вас здесь, чтобы быстро и наверняка сообщить о беде, угрожающей миру и порядку в наших державах. О беде, перед лицом которой мы должны на время забыть о соперничестве и действовать сообща, покуда зараза не распространилась по всем нашим угодьям. Упустим момент — и, уверяю вас, через какие-то несколько лет карта, напоминающая ныне лоскутное одеяло, будет представлять собой новенькое гладкое полотно, вот только ни для кого из вас не найдется места в том новом порядке, который возведет зараза, поднявшая голову в Эркхольме.
- Господин Танран, - подала голос дама с соловьем, уняв свою птицу, - это в высшей степени некрасиво с вашей стороны: под предлогом праздника устраивать совет, суть которого не иначе как в оказании Эркхольму безвозмездной братской помощи. Не сочтите за обиду, но я вынуждена покинуть это собрание.
Она ушла, и вслед за ней особняк покинули еще пятеро гостей.
- Теперь, когда остались только те, кто заинтересован в своевременном решении наших общих проблем, - заговорил хозяин, подождав, пока эти шестеро скроются за воротами, - перейдем к делу. Всего несколько дней ваши собратья по ремеслу обнаружили в моих землях нечто совершенно новое и кажущееся немыслимым. Среди простонародья, исключительно в кругах лишенных дара людей низкого положения, со скоростью лесного пожара распространяется новая религия. Что здесь такого, спросите вы? Невежественный двуногий скот постоянно выдумывает себе глупости, которые облегчают его безрадостное существование. И верно, это так. Нам редко бывает дело до того, чем живут люди, и теперь я понимаю, что мы совершили ошибку. Вера — это власть над умами и душами. Это оружие, которое мы выбросили за ненадобностью, как костяное копье при появлении железного. Это оружие, которое подобрал кто-то другой. И все мы понимаем, что у него есть только тринадцать дней, чтобы им воспользоваться, иначе на четырнадцатый любая попытка противостоять магам будет подавлена так же безжалостно, как и все сотни предыдущих попыток.
Суть новой религии, которой засоряют головы наших овечек, заключается в обвинении: якобы лет этак две с половиной тысячи назад боги заключили договор с сильнейшими из магов, чтобы лишить создателя этого мира власти над его творением. Им это удалось, и наш мир стал таким, каков он сейчас. Само по себе звучит забавно, когда босые и бородатые землепашцы рассуждают о явлениях столь высоких, какие едва ли способны постичь хотя бы на малую толику, но это еще не все. Надежда людей — то есть, конечно, людей, ни на что не годных, кроме тяжелой работы и жертвоприношений — в том, что некоторые из богов одумались и пожелали вернуться под призор Творца. Эти боги объединились в Союз Пятерых, и если как следует исполнять их волю, то добрый создатель вернется и починит свое сломавшееся творение, избавив мир от чрезмерно расплодившихся кровопийц — нас с вами, дамы и господа.
Уже сейчас заражение этим поветрием составляет добрых три четверти от всего людского поголовья в Эркхольме, и насколько мне известно, проповедники уже разъехались во все стороны. Остановить их силой нам не позволяет закон Карнавала, а к тому времени, как перемире закончится, чумой будет охвачена, самое меньшее, половина равнинных земель. Со стороны Эркхольма я готов оказать любое содействие всякому, кто встанет рядом со мной и отыщет способ решить эту проблему.

Первым слово решил взять усохший старик, стоявший на краю крыши особняка. Речь Танрана застала его за любованием полетом птиц на фоне заходящего солнца, и казалось, что никакие речи не смогут отвлечь старца от созерцания красот природы. Но с последними словами хозяина вечера мужчина повернулся лицом к гостям, дав им возможность рассмотреть простую, но изящную маску из полупрозрачного зеленого стекла, закрывавшую почти все лицо мужчины кроме подбородка. Старик держался прямо и гордо, хотя внимательный человек легко бы заметил те усилия, которые прикладывает старый колдун для поддержания своего образа. Он начал идти в сторону собравшихся на вечере, и с каждым шагом из-под его зеленого плаща раздавался звон стеклянных банок, которые, судя по всему, были развешены по всему телу этого человека. Он шел неспешно, на ходу обдумывая свою речь, прислушивался к шепоткам, гулявшим среди высокопоставленной публики, хотя ничего толкового для себя услыхать не смог. Наконец, почти сравнявшись с основной массой людей, он усмехнулся, щелкнул пальцами и выдохнул - и стеклянная маска рассыпалась в зеленую пыль, явив миру лицо волшебника - острые черты, морщины, глубоко посаженные зеленые глаза...Казалось, что даже стой сами боги перед этим человеком - он не потерял бы и капли своего достоинства.
-Эка невидаль, низшие рассказывают друг другу сказки. Сколько их было, этих сказок, и ни одна ни помогла им выбраться из грязи. Но вот господин Танран обеспокоен новой сказочкой, и собирает совет решать вопрос о том, что нам с этой сказкой делать. И я, господин Танран, прошу Вас, посмотрите на меня и скажите, что это просто очередная сказка про надежду, и нет в ней ни капли правды, и я скажу Вам, что лучше всего дать огню перегореть. Или же вы знаете, что это вовсе и не сказка, и угрожает нам не люд, а воля божья?
Сквозь насмешливый тон старика чувствовалось легкое беспокойство - старик многое повидал на своем веку, и даже гора скептицизма не могла подавить крохотный росток сомнения в сказочности распространяемой легенды. Есть же все-таки карнавал и время мира, и кто-то следит за тем, чтобы правила перемирия исполнялись. Как при таком нелепом правиле не задуматься о существовании творца этого мира...

Чем больше старик медлил и заставлял почтенное собрание из вежливости наблюдать его умение держать себя с достоинством тысячелетнего дуба, тем более явным становилось раздражение господина Танрана. Он не был сильнейшим из владык - по правде сказать, Эркхольм держался в большей степени умением этого человека налаживать связи, чем колдовской мощью, но все же говорил здесь не с равными и эта встреча была вынужденной мерой снисхождения до чужих подручных.
- Никто из нас, мой дорогой соратник, не может позволить себе обманываться сказками для черни, - проговорил он холодно. - Тайна Карнавала, как и сотворения мира, не разгадана, но очевидно, что роли богов в древности были без особенного труда сыграны нашими предшественниками. И я убежден, что ныне история повторяется. Кто-то, вооружившись невежеством и ленью людей, разжигает в их сердцах пламя веры. Мне не удалось уловить следов чар, а это значит, в деле замешан более могущественный маг. Каков его интерес? Пока мы можем только гадать. Но представьте, что воодушевившись сказками, наши стада одновременно и повсеместно поднимут бунт. Это неминуемо отвлечет внимание и заставит каждого из нас тратить силы на то, чтобы удерживать простой народ в покорности, чтобы они не разбежались или не перебили друг друга, поскольку фанатичная вера может на время заставить их забыть о страхе смерти. Таким я вижу первый ход врага сразу по окончании перемирия. Каким ваш проницательный и отточенный годами ум предполагает второй?

- Хотите предугадать действия - найдите их причину, - сидящий в небольшом кресле человек прикоснулся к чёрной, как и его капюшон, маске, заставляя её исчезнуть, однако это ничуть не помогло понять, кто же за ней скрывался, так как любой направленный на него взгляд словно соскальзывал, не оставляя в памяти ни единого следа. Несомненно, у этого человека было два глаза, нос и рот, но на этом всё и заканчивалось. Единственное, что можно было сказать точно - сидящий человек был мужчиной.

- Для начала неплохо было бы разобраться, кому это выгодно, так как если эта вера действительно столь серьёзна, то под руку могут попасть все страны от гор и до моря. Не известно ли вам, как именно "люди" должны служить этому союзу? Если вся их служба сводится к молитвам перед ужином, то куда более простым решением будет незаметно взять эту религию под свой контроль, и пусть молятся, сколько хотят, пока это не мешает им работать.

Одновременно с этими словами маг снял с руки чётки и начал перебирать их, словно стараясь занять руки и отвлечься от дел.

Слова господина Танрана произвели на женщину сдержанное впечатление. Она внимательно слушала, потягивая холодное, почти ледяное вино из хрустального бокала и наблюдала за реакциями других. Если бы её лицо не было скрыто маской, то все остальные увидели бы на нём лишь полную безмятежность. Подобно умершему во сне.
Катарина Ло Амваль была по всем меркам очень сильной и одарённой магессой. А кроме того опытной. Она никогда не скрывала своего имени и успела обзавестись определённой репутацией. Её считали опасной. Её считали безжалостной и прагматичной. Но по сути все маги, достигшие определённых высот были такими. Ничего нового, ничего необычного. Те, кто был недостаточно силён, но имел глупость попытаться наложить лапу на больший кусок пирога, тотчас находил себя поразительно мёртвым. Точнее поразительной порой могла быть причина смерти - чародеи умеют проявить фантазию. Амваль же всегда кусала понемногу и не спеша. Запивая по необходимости кровью тех, кто ни в какую не хотел прислушиваться к разумным доводами и убраться с дороги. Катарине часто приходилось убивать, но она считала это крайним средством. Хотя никогда не сожалела о своих жертвах. С какой стати? Это их вина, а не её.
Главный же фокус Катарины был в том, что никто так до конца и не понял, чьим интересам она служила. Точки зрения разнились в зависимости от географической принадлежности пытающегося понять и источников, из которых были почерпнуты те или иные сведения. С другой же стороны, сказать по правде, Амваль никогда не волновало что о ней думают, чьим союзником или врагом считают.

Магесса отложила пустой бокал в сторону, поймав крупным тёмном сапфиром на пальце солнечный луч. Камень на мгновение приоткрыл всю глубину своей бездонной синевы, а затем вновь закрылся непроглядной тьмой. Само кольцо, которое украшал округлый сапфир, было серебряным. Катарина ненавидела золотые украшения. Они были слишком тёплыми для неё и слишком пошлыми. Она всегда носила холодные тона, с лёгким пренебрежением относилась к чёрным и белым элементам в одежде, предпочитая всё-таки цветные оттенки. Платье, которое она выбрала для нынешнего собрания, было серо-синим с матовой серебряной окантовкой по подолу, рукавам и капюшону. Бледно-голубые нити из редкого металла скромно украшали наряд Амваль причудливыми узорами, на подобии тех, что мороз рисовал на окнах. Маска по цвету были идентична платью и её также украшал морозец. Она была овальной формы, с прорезями для глаз и рта и полностью скрывало лицо.
Катарина с лёгким вздохом отошла от стены, к которой так удобно прислонилась и ровным, спокойным голосом произнесла:
- Не всегда нужно прибегать к чарами, чтобы разжечь чью-то веру. Или добиться расположения.
Левой рукой Амваль сняла с лица маску, отдавая дань уважения обряду Танрана. Если совершаемое тобой действие не несёт в себе никаких трудностей и последствий, то почему бы не пойти на встречу просящему. Или требующему. Определение всегда было где-то посередине, если дело касалось двух магов с примерно одинаковыми возможностями.
- Блестящая монета, кусок свежего хлеба, сияние светлой чистой мечты - так ли эти простые инструменты новы для всех вас? Что же беспокоит меня...Или скажем настораживает, так это, что описанное имеет характер сошедший лавины. Но получить столь стремительно развивающийся эффект не возможно без долгой кропотливой подготовки.

Леди в пышном желтом платье с белыми оборками, которая до прихода хозяина занималась дегустацией многочисленных сортов мороженого, убрала с лица желтую маску, украшенную желтым пухом и птичьим клювом. Под маской оказалось лицо молодой девушки со светлыми волосами и большими голубыми глазами.
-Насколько я понимаю,- подала голос блондинка,- У нас сейчас две проблемы. Новая религия и тот, кто за ней стоит. И первым делом надо разобраться с религией. Если проповедники известны, их можно, например, усыпить. Иллюзиями направить по ложному пути. Кстати, об иллюзиях. Что бы посеять в сердцах сомнения в новой вере, можно устроить во время больших проповедей несколько красочных представлений, во время которых божественный голос провозгласит, то, что надо, а потом страхолюдные твари полетят на непокорных. Легковерные люди запаникуют и сами себя помнут, а потом будут рассказывать друг другу о воот таких клыках и когтях.

Он выслушал всех,, кто пожелал высказаться, и одарил собрание сдержанной улыбкой. Исключительно вежливой и исключительно хорошо скрывающей досаду человека, привычного к тому, что его приказы и пожелания исполняются, а не обсуждаются. Если бы не Карнавал, господин Танран наверняка управился бы с половиной этого собрания одновременно, конечно же, не без того, чтобы призвать на свою голову гнев тех, кому они присягали на верность. Владыка Эркхольма рассуждал о насилии как о самом удобном и эффективном инструменте отнюдь не с точки зрения теоретического исследования нравов высшего света.
- Я рад убедиться в том, что сделал правильный выбор, пригласив именно вас среди всех, явившихся в столицу Карнавала. Приятно слышать, что мы говорим на одном языке. Я разделяю мнение прекрасной госпожи Вьюги о том, что Эркхольм стал первой жертвой не слепого случая, не стихийного развития событий, а коварного и дальновидного замысла, рожденного не более чем тремя умами. А вероятнее всего — одним. Как же возможно, спросите вы, чтобы одиночка представлял угрозу для сорока пяти стран?
Причина известна. Как все вы, безусловно, осведомлены, каждая из наших стран, а значит, каждый из могущественных магов, не просто ведет свою игру в одиночестве. Каждый из нас ведет войну против всех остальных. Иногда в этой войне случаются союзы и перемирия, иногда она затухает и разгорается с новой силой, но на свете нет такого соседа, к которому я мог бы повернуться спиной и не ожидать удара. И это, господин Безликий, ответ на вопрос о том, кому выгодно. Правда в том, что падение Эркхольма выгодно всем, кроме меня. И возможно, среди вас здесь тот пастух, что гонит стадо на штурм ворот загона. Но следует понимать, что сегодняшний мой враг завтра станет врагом любого из вас.

Вы задаете дельные вопросы об оружии в руках этого врага, но увы, изучить его как следует до начала перемирия я не успел. Свои обряды, господин Безликий, сектанты держат в великой тайне. Вероятно, убеждены, что именно в них заключен секрет свержения магократии. Имена вербовщиков, госпожа Канарейка, известны, однако большую их часть не успели задержать или пометить, и эти люди скрылись под масками. Для того, чтобы обнаружить их снова, требуются новые лица и надежные агенты, которые были бы защищены от разлагающего влияния этой религии на умы. Таковым агентом может быть только маг достаточной силы, и в то же время держащийся в тени ярких политических событий. Поэтому вы здесь, и у вас будет возможность проверить идею с иллюзиями на деле. Ведь что есть вера, если не игра иллюзий?
Известна догма Союза: из-за магов мир лишился призора Творца, а значит, маги должны исчезнуть и тогда он обязательно вернется ради всех остальных. Лишенные дара, конечно же, должны быть свободны и равноправны. Известно, что круг последователей опирается, в первую очередь, на агрессивных неофитов из числа молодых дураков, готовых убивать и умирать за веру. Вторая опора — это слабейшие из слабых. Старики, вдовы, калеки, сироты и просто люди, у которых нет не только магического дара, но и банальной силы духа и твердого хребта. Вера дает им иллюзию того, что их жалкие жизни имеют смысл, а религии опека над этими ничтожествами дает возможность создать другую иллюзию — того, что в сообществе, где заботятся даже о таких отбросах, никто не останется без защиты и поддержки.

Наблюдая за ними, я провел несколько дней в поисках способа обойти закон Карнавала, чтобы предугадать следующий ход врага или отыскать на него управу. Безуспешно, но на ум мне пришли некоторые аналогии.
Каждый из вас служит чьим-то интересам, носит печать своего покровителя. У каждого из вас наверняка есть свои прислужники, давшие клятву верности. Все мы знаем, что детали могут различаться, но в итоге договор, заключенный должным образом и подкрепленный магической печатью, работает так: вы просто не можете его нарушить. Это принуждение может быть мягким, ограничивающим саму вашу волю, или прямым, превращающим вашу жизнь в пытку при всяком неподчинении, или же просто убивать вас при любом отступлении от буквы договора. Мне пришло в голову, что во время Карнавала мы все словно бы попадаем под действие такого же договора... Но не помним ни его сути, ни условий, ни другой стороны, которая приняла бы согласие с этими условиями. Что это означает для нас? Возможно, ничего, однако наводит на некоторые мысли.

Задумывались ли вы когда-нибудь о том, как мало нам известно о природе явления, которое все мы полагаем основой своего существа? За две с половиной тысячи лет мы отточили до предела мастерство использования магической энергии, но кто может ответить на вопрос, что она такое? Откуда взялась во всем сущем этого мира и для чего предназначена? Ответ мне неизвестен.
А между тем все чаще я замечаю свидетельства того, что с этой частью мира происходят странные перемены. Заклинания даются труднее, артефакты быстрее теряют свою оболочку и могут разрядиться или сработать неправильно. Долгое время я полагал участившиеся неудачи своей личной проблемой, однако же опросил достаточно коллег, чтобы уверенно сказать: «Нет». Действительно одно из двух: либо слабеет сама магическая сила, либо наша способность управлять ею. И прежде чем говорить о том, что это так же нелепо, как утверждать, что солнце гаснет, прислушайтесь к своим ощущениям. Вспомните, не стала ли жизнь немного труднее за прошедшие лет этак двадцать?
В то же время, как ни удивительно, у себя в Эркхольме и в соседних странах я наблюдаю небывалый всплеск рождаемости одаренных детей. Если раньше это был едва ли один на тысячу младенцев, то теперь с каждым годом их количество неуклонно растет и кое-где доходит до того, что с Даром на свет появляется каждый третий. Конечно, большая часть из них никогда не достигнут высот могущества, не говоря уж о вершинах, но сам факт, дамы и господа... Удивительно, что эта особенность проявляет себя только в приморских краях и не была замечена восточнее Одеро.

Чего же я жду от вас, выдавая все эти сведения? Действий, дамы и господа. Предпримите ли вы их самостоятельно, донесете новости до своих владык — в любом случае, это пойдет на пользу нашим общим интересам. Со своей стороны я обещаю поддержку любому, кто поможет мне остановить распространение культа Пятерых или установить личность управляющего им врага.

- Вау! Война! Да еще и с Богами!
Почему-то у нее даже сомнений не возникло насчет существования Богов. Она была уверена, на каком-то чисто интуитивном уровне, что маги, даже самые могущественные не могли создать магию, что магия появилась гораздо раньше них. А им просто повезло, что те, кто их создал и наделил даром, сочли именно их избранными.
- Упс... - на щелкнула пальчиками, после чего маска, представляющая собой сплетение серебряных полупрозрачных нитей, исчезла. Кстати, о маске. Она была лишь данью правилам, обязавших носить ее на карнавале. Девушка в принципе не понимала, зачем прятать лицо. Ведь характер, привычки, в общем все, что придает индивидуальность, прятать долго невозможно. И даже обидно, когда никто так и догадался к концу Карнавала, что она это она. А еще, ей было жалко тратить магию на подобное, предпочитая сохранять силы, например, для защиты. Все-таки, она еще совсем молодая магесса, и жизненные силы нужно расходовать экономно.
- Нуууу, - плавно протянула Велира. Ей нравилось играть на публику. Даже жест, щелканье пальчиками, тоже был для пущего эффекта. - Войну нужно вести сразу по нескольким направлениям. - На самом деле она была уверена в себе, как пыталась себя выставить. И о нее нервном напряжении свидетельствовала кружащаяся и накручивающаяся на запястье подвеска на серебряной цепочке, то по часовой стрелке, то против.
Столько много информации было услышано ею, что она не знала с чего начать.
А пока она думала с чего начать, несколько слов о ее одеянии. Все, что на ней было, было бело красным: белый плащ до колен, отделанный красной каймой, белые сапоги на платформе, зашнурованные красными шнурками, белая юбка прямая юбка почти до колен, отделанная красной тесьмой по низу, и белая блузка, красная лента у горловины которой была завязана на бантик. Маскарад же.
- Мне кажется, что раз эта вера так уверенно распространяется, значит, установленная система изживает себя. Значит, ей нужен новый виток развития, усовершенствование. Распространение веры - информационная война. Значит, и бороться надо теми же способами.
Велира задумалась и перестала крутить подвеску. Действительно, почему же произошло перераспределение магии? Ведь энергии больше не стало. Если не разрушить эту тенденцию, то скоро все станут магами, и магия станет чем-то обыденным. Она перестанет быть даром. Даже при всех ее демократических взглядах, которые она упорно скрывала, ей это не понравилось. Да еще этот договор. Ведь откуда-то он же взялся. Легенды же не на пустом месте рождаются.
Она снова щелкнула, скорее уже теперь по привычке, и маска снова появилась на ее лице.
- Сколько же загадок... - тихо произнесла она.

- Безусловно, Танран, это все здорово было бы узнать... Но что это изменит? - говоривший обладал скрежечущим, хрипловатым голосом прокуренного купца, нисколько не заботящегося о том, насколько мелодично он звучит. Облако дыма от трубки из белой глины разрушила и без того не особо крепкую иллюзию и изящная тумба у стены начала приобретать очертания человека, сидящего на такой же тумбе, но поменьше. Лысый, пожилой, худой до состояния непонятно почему не сдохшего от голода человека, он был знаком, пожалуй, каждому в этом городе и во многих других за его пределами. Изуродованные ещё в незапамятные времена кисти рук имели пять пальцев на двоих, но всё же весьма ловко управлялись с мундштуком и кисетом, который маг прятал на шелковом поясе. Известность эта была достаточной, чтобы почти каждый из тех, кто может себе позволить артефакты, мог увидеть оттиск трёхпалой руки в качестве клейма мастера на них. Клейма Мастера, которого за лысую голову, угловатость фигуры и уродливость рук называли не иначе, как Пауком. А уж его зовут на деле помнили разве что некоторые приказчики и распорядители, на которых артефактор не скупился, предпочитая заниматься совсем другими делами.
- Пройдут две недели и ты так же зальешь огнем и кровью долину и горы, как сделал бы это пару дней назад. Но ведь созываешь нас и, значит, не сможешь на самом деле. - облако дыма белым клубком поднялось к потолку, но не растаяло. - Это не всё, что ты можешь нам поведать. Все ждут с нетерпением. А пока же ты думаешь, как это сделать, не обвинив нас в измене...
Белесое облачко обрело плотность и упало вниз, на пол, разбившись на вязкий туман, растекающийся по камню. Двигаясь с разной скоростью, они создавали холмики и впадины, витиеватые складки и небольшие бугорки и через пару мгновений на полу была подробная и живая карта империи.
- Если ты так боишься за столицу, то вот тебе ответ. Запретить перемещение, объявлять об этом громогласно и явно каждую стражу. Все ведущие в город дороги над и под поверхностью обложить моей Хрустальной Сетью, у твоих ребят немало безделушек с ней, а если не хватит, с радостью продам ещё. Объявить это твоей собственостью, Танран. Любой, кто сунется, сломает сеть, то есть, повредит собственность. Собирай потом своих недоумков или заставляй идти не по дорогам.
Снова облако дыма устремилось вверх и круглые, лишенные ресниц на веках, глаза, уставились на того, кто может его испепелить просто движением мизинца со всей непосредственностью ребёнка. Что поделать, Паук никогда не отличался уживчивостью и добротой, но его не за лаской ведь звали сюда?

Старик удивленно посмотрел на мастера.
-Паук, не стоит жажде наживы затмевать логику мышления. Если перекроем основные дороги, то заставим их бегать окружными путями, над которыми контроля у нас гораздо меньше.
Старик подошел к карте, сосредоточился, и на основных перекрестках, изображенных на карте, загорелись маленькие искры.
-Поставим посты в этих точках. Можно прикрыться обострением отношений с какой-нибудь провинцией. Если выцепим хотя-бы часть паломников, то будем знать маршруты миграции и очаги распространения. Если, как предполагает лорд Танран, здесь замешаны волшебники, то кто-то должен был работать с сознанием бездарных. А мы все знаем, что это магия высокого уровня и я не помню, чтобы число людей, которые действительно могут проделать подобное в крупных масштабах, было велико. Нужно попробовать найти регионы, в которых начался резкий спад урожая или исчезло много людей, хотя последнее вряд ли кто-то отслеживает.

Безликий встал со своего кресла, которое тут же распалось в чёрный пепел и бесследно слилось с низом такой же чёрной мантии:
- Чем больше в мире магов, тем слабее каждый из них, словно магия ограниченна и вынужденна делится между всеми. Хорошо подмечено, господин Танран, - в голосе, однако, не было слышно не капли удивления, словно говорящий уже давно знал об этом сам.
- Вполне возможно, что создавший эту религию также это подметил, и решил чужими руками уменьшить число людей с даром, - чётки на мгновение остановились, перейдя из одной руки в другую. - Впрочем, сейчас ещё рано судить о его - или её - намерениях, пока мы толком ничего не знаем.
Мужчина сделал пару шагов к карте и несколько секунд молча разглядывал светящиеся искры.
- Попытаться определить их сеть действительно необходимо, однако посты наверняка привлекут внимание нашего противника - сейчас же Карнавал, любое увеличение войск вызовет сильную реакция как со стороны причастных, так и со стороны простого люда, что лишь поможет этой новой религии привлечь больше людей под своё крыло, чего нам точно сейчас не нужно. Куда как проще будет вешать отслеживающие метки на самых активных проповедников. При достаточном количестве мы сможем увидеть их основные пути и места встреч, что может привести нас к организатору всей этой кутерьмы.
Чётки вновь сменили руку, и на карте вдобавок к жёлтым искрам поочерёдно добавились красные, уже не столь яркие. Эти искры находились уже не на перекрёстках, а в различных городах и сёлах.
- Это местоположения различных таверн и постоялых дворов, в которых чаще остальных происходят различные незаконные переговоры нижних слоёв. Там тоже стоит поставить наблюдателей - может, повезёт обнаружить что-то более конкретное по этим событиям.
Карта переместилась в центр крыши, чтобы все видели отметки, оставленные на ней.
- Если у кого-то ещё есть идеи или предложения - сейчас самое подходящее время чтобы их озвучить.

- Вижу, ваши планы изящно дополняют друг друга. Я, конечно, не предлагаю вам стать командой, поскольку в наших кругах сплоченные команды встречаются реже, чем дружба среди пауков... Не сочтите за обиду, глубокоуважаемый мастер.
Конечно же, господин Паук, запретить вам разбрасываться артефактам я не могу — время такое, но покупать их — увольте. Возможно, посвящая все свое время науке, вы подзабыли, что на время карнавала введение новых правил и законов не то чтобы запрещено, а просто бессмысленно: принудить кого-то к их исполнению силой мы все равно не сможем. И поскольку эта неведомая сила оценивает всех нас в момент попытки воплощения намерения в действие, то мне представляется весьма сомнительным, что незримый судья накажет крестьянина за то, что он нечаянно испортил некую невидимую вещицу, а не вас за попытку подставить этого человека. Однако, я по-прежнему готов пронспонсировать более убедительные идеи.
И вы правы, господин Паук, есть причина, по которой превращение Эркхольма в пожарище до горизонта не входит в мои планы. Кроме очевидных соображений выгоды, конечно. Как известно, в любом человеческом стаде вера становится смыслом жизни тех, у кого нет иного смысла, то есть в первую очередь горячих и безмозглых юнцов, неудачников средних лет и выброшенных на обочину бытия старцев... Господин Старец, поймите меня правильно. Неприятная тайна же состоит в том, что и узкий круг магов — избранных, лучших из лучших, все же содержит в себе и пустоголовую молодежь... Прекрасные девы, к вам, находящихся у самых вершин власти, это, само собой, неприменимо... И неудачников, которым не хватило упорства и ума для борьбы за место под солнцем. И стариков, чье время прошло, и порой оно проходит бесплодно. Вероятно, почтенное собрание не поверит мне, но некоторые из этих людей до такой степени не верят в себя, что начинают верить в богов. Не в шутку, дамы и господа. Сперва они тайно интересуются сектами, затем начинают изучать поближе, а потом им кажется, что проповедники несут свет истины, и мы теряем, может быть, не лучших, но все же несомненно ценных членов нашего сообщества. Эти безумцы откопали где-то позабытый обряд отречения от Дара, и чудовищная правда состоит в том, что обряд этот работает. Всего несколько слов — и несчастный идиот превращается в обычное животное так же, как разряженный артефакт превращается в никчемный булыжник.

Теперь господин Танран уже не мог скрыть волнение. Эта тема заботила его сильнее, чем интересы всего сообщества и сильнее, чем перспектива превратить жителей своей страны в пепел. Однако, взяв себя в руки, он уже ровным голосом подытожил:
- Уверен, этих сведений достаточно. Остальное вам предстоит разузнать на месте. Господин Безликий, я приму вашу версию расстановки сил. Старец, как только мои люди разузнают что-то о попытках скрыть неоправданный расход магической энергии в каких-либо местах, вам сообщат об этом. Госпожа Велира! Восхищен вашим артистизмом и умением изобразить простодушную девицу. Ваш образ прекрасен во всем. Этот низкий слог, простота и категоричность суждений — все говорит о вашей проницательности, остром уме и широте взглядов. Вероятно, именно вы станете проводником в мир низкорожденных для наших коллег. Но даже вам понадобится последний штрих, чтобы наши крестьяне не принялись по своему обыкновению разбегаться или бить поклоны при виде достойнейших.

Танран взял абрикос с ближайшей тарелки и уронил его на пол. Фрукт вспыхнул, потемнел и немедленно превратился в небольшую горку земли, а из нее вырвался росток. Всего за несколько вдохов он вытянулся до уровня глаз самого невысокого из присутствующих, пустил в разные стороны веточки, листья и бутоны. Они расцвели ни на что не похожими белыми цветами. В середине каждого что-то заблестело, переливаясь. Присмотревшись, можно было увидеть, что это украшения, а если еще точнее — клипсы, имитирующие серьги. По одной в каждом цветке, и ни одной похожей на другую. Здесь были простые металлические кольца с небольшим выбитым клеймом номера, какие обычно надевали на младенцев, обнаруженных при обходе домов, были дешевые серьги с полудрагоценными камнями, какие простолюдинки зачастую носили в качестве украшений, были и настоящие произведения ювелирного искусства — вынужденная мера для тех, кому повезло родиться в семье мага, но не повезло самому обладать Даром.
- Не стану предлагать вам проколоть ухо ради нашего дела, хотя и полагаю его в высшей степени значимым, - проговорил владыка Эркхольма, снимая с дерева кольцо и цепляя его себе на мочку правого уха. - Едва ли кто-то здесь и под страхом смерти пойдет на такое немыслимое унижение. Однако же эти небольшие подарки не только сделают вас своими в глазах низкорожденных, но и позволят переговаривться между собой, не расходуя собственные силы. Каждая из них проживет сутки с момента, когда вы возьмете ее в руки. А теперь добро пожаловать в Эркхольм. Эта дверь за моей спиной открывается в Талли, одну из деревень пригорода Эренсии. Со стороны это будет выглядеть, словно вы вышли из дома. Возвращайтесь туда не раньше, чем сочтете свои дела законченными.

С этими словами Танран обернулся вокруг себя, и теперь вместо строгого и элегантного господина чародея на собрание с глуповатой ухмылкой глазел самый настоящий мужлан. Сутулый, чуть обрюзгший, лысоватый и по случаю теплой погоды одетый в неряшиво сшитые домотканные штаны да рубаху, перехваченную веревкой вместо пояса. В правой руке деревенщина держал самую дешевую, аляписто размалеванную маску из скверно просушенной березы, в левой сжимал горлышко бутылки черносмородинового бренди. Ветерок донес до гостей смесь ароматов пота, лука и отвратительного пойла. Танран улыбнулся им всем, явив отсутствие доброй трети зубов, развязно помахал маской и открыл дверь, которая должна была вести на лестницу вниз, на второй этаж. За ней оказалась улица под звездным небом, полутемная, но вдали явно виднелись огни и слышалась музыка. Владыка-пропойца шагнул в темноту и исчез, оставив гостей в компании артефакта стоимостью в годовой доход каждого из них, не считая, конечно, Паука. Считать его не стоило, поскольку на ручке двери-портала был отпечатан уже знакомый знак трехпалой руки.

Получается, если создавший религию останется один, вся магическая сила достанется ему одному? На лице Канарейки отразились скепсис и недоверие. В самом деле, как можно уничтожить всех магов? Тем более как могут уничтожить магов простые людишки?
Эта религия опирается на молодых дураков и всяких слабаков? Ну, слабаки не угроза, а молодых дураков надо чем то занять, если у них слишком много свободного времени. Мобилизация подошла бы, но сейчас время мирное и к тому же карнавал. Что они там любят? Девок и гулять? Придумать как из этого состряпать отвлечение для слишком агрессивных овечек и поделиться этой идеей с собранием маг не успела, хозяин снова взял слово. Обряд стал неприятной новостью. Но его же должен проделать отказывающийся, так? A отбирающего дар обряда не существует, так? Проводив взглядом хозяина дома Канарейка уточнила:
-Кому нибудь известен обряд, лишающий мага дара против его воли?

Изумление ярко отразилось на лице девушки: внутренние уголки бровей поползли вверх, правый глаз слегка прищурился, отчего обычно присущая ей усмешка сместилась вправо.
- Че?
Велира была из тех, у кого было "все на лице написано". Блин, вот опять. Ничему жизнь не учит. Ничему конкретно в этом. А отступать не в ее правилах. У людей есть такая поговорка: "Назвался груздем - полезай в кузов". Вот пошла она "лезть в кузов", подойдя к так называемому деревцу с клипсами.
- Так, значит, действуют всего сутки, после того, как их берешь в руки... Интересно это образно или в прямом смысле?
Девушка крутилась вокруг него, раздумывая над словами, а заодно и выбирая себе серьги. То, что она возьмет, это точно. Да еще не одни. Вдруг одного дня для дела не хватит. Для лучше, чтобы два варианта было: обычные и для тех, кто родился в семье магов.
Пока выбирала, почуяла неприятный запах и, отвернувшись от кустика, увидела во что превратился, ну, или в кого превратился Танран. Сморщила нос и фыркнула. Когда тот исчез, снова занялась выбор украшений.
В итоге решила подстраховаться, вдруг "взятие в руки" - это буквально, поэтому достала из кармана мешочек и несколько штук при помощи магии отправила в него. Затянув ремешки на нем, спрятала его в кармане.
Хм... в ее голове неожиданно возник вопрос. А почему это он обернулся этим мужланом? Действительно нравится развлекаться в таких компаниях или... все хуже, чем кажется?..
Велира редко делилась с другими свои догадками. И, похоже, что сейчас как раз и было это "редко".
- Это маскировка что ли? - обратилась она к остальным участникам, указав рукой на оставленный открытым портал.

Как только Танран прошел через портал, хохот Старика разлетелся по всей крыше лордова особняка:
-Да если я хоть раз приму какую-нибудь безделушку в дар от более-менее способного мага, то меня тут же попрут с должности за старческое слабоумие! Ха-ха-ха, смешной какой. Помню, один мой ученик платочек в дар от одной барышни принял, дак мы потом его неделю искали, пока в борделе привязанным к койке не нашли. Думали прям там оставить, но был он сынком выскочки какого-то то...А посты нужны, да. Замаскировать отряд под кучку нищих и пустить по дорогам. Бездарные нищих любят, все им рассказывают. Еще бы пару лжепророков в этот гадюшник запустить, пусть перегрызутся между собой. Хех, развеселил ты меня, лорд...
Мужчина подошел к порталу и аккуратненько прикрыл его. Порывшись немного в карманах плаща и побренчав стеклом, он вынул небольшой прозрачный пузырек и начал медленно изменять его форму, воссоздавая одно из бедно выглядящих колец с куста.
-Лет эдак двести пятьдесят назад, уже не помню в какой провинции, - Старик чутка покряхтел, присаживаясь на пол рядом с дверью, - местный королек поклялся не отнимать жизнь у знати, магический договор заключил. И полугода не прошло, как наметился переворот. Его благополучно подавили, но что-то надо было делать с предателями - казнить за измену не получится, держать в плену вечно - родственники из соседних земель замучают, отпустить - вообще позор. И им сказали - мы изгоним вас из страны, но вы должны отречься от своих сил. Тот ритуал по сути являлся договором силы с самим собой и бездарным, по которому волшебник обязывал себя жить судьбой этого бездарного, а во исполнение договора тратится сила самого волшебника. Не уверен, что сейчас они используют именно этот ритуал, но мне это представляется чем-то схожим. А вот принудительно... не припоминаю такого, да и не получится его на карнавале использовать, так что скорее надо остерегаться слишком убедительных личностей. Странно все это...
Старик закончил трансформацию и теперь просто сидел с задумчивым видом.
-Магов не интересуют бездарные. Сколько себя помню, вся наша культура буквально кричала о том, что мы их превосходим. И какой-то глупой секты хватает на то, чтобы маги начали отказываться от дара? Глупости. Не верю. Что-то здесь не так. Нам много не договаривают. Кстати, у кого какие есть методы связи? Естесственно из тех, что можно показывать другому.

Велира сузила фиалковые глазки и злобно зыркнула на Старика. Она и так знала о своих небольших умственных способностях, но когда на это указывали другие, все равно злилась. А еще ей совсем не понравился приведенный пример. Совсем не понравился. Своим живым воображением она представила себя на месте его ученика, в плену ... от чего ее аж передернуло.
- Брр, гадость какая!
В отличие от "умудренных опытом" магов, она еще не успела скопить состояние, поэтому не брезговала такими подарками, даже понимая риск. Вот и сейчас она прекрасно осознавала, что повелась на провокацию Танрана, взяла подарки, рискуя стать марионеткой. Но с другой стороны, такому как он не прибавит ни чести ни уважения, облопошить такого неопытного мага как она.
Ну, хоть совсем не закрыл, и то ладно. Она еще приблизилась к порталу, а потом и вовсе прислонилась, оперевшись на косяк двери, чтобы прошмыгнуть в него, если большинство решит не вмешиваться и закрыть его. Такая возможность, нахаляву попасть в другое царство, ей еще ни разу не выпадала. И упускать она ее не собиралась.

Единственное, что из всего сказанного неприятно удивило Катарину, так это вести о том, что самопожертвование среди магов,то бишь добровольное отречение от дара, стало не таким редким явлением, как раньше. В общих чертах Вьюга знала о проблемах с магией, догадывалась об их природе и способах их преодолеть, но все эти отказы в пользу всеобщего блага магесса считала банальной дуростью. Да и надежным решением сложившейся проблемы это в любом случае не выглядело. Отрёкшегося заменит рождённый. Маленькие круги на воде, которые не смогут сдвинуть общее равновесие.
Другое дело снизить общее число рождающихся. С даром или без. Катарине доводилось бывать в перенаселённых городах и от воспоминаний об этом зрелище её буквально передёргивало. Так что не будет таким уж ужасом то, что чисто маленьким ублюдков сократиться. Сама Амваль детей конечно иметь не хотела. Как и постоянной связи с каким-то одним мужчиной. Для неё это было непрактично.

Совершенно не торопясь, Катарина подошла к дереву. Внимательно осмотрела плоды. Затем бросила мимолётный взгляд на Велиру и слегка покачала головой, выражая своё отношение к действиям и словам девчонки. А затем тотчас потеряла к той всякий интерес. Левая рука Вьюги вытянулась вперёд, в ладони она как будто сжала невидимый шар. Затем это шар обрёл полупрозрачный молочные грани и, сорвавшись с тонким пальцев магессы, устремился к дереву. Притянув к себе несколько клипс, он вобрал их внутрь себя и тотчас вернулся к хозяйке на руку. Катарина что-то тихо шепнула и молочный шар лопнул, как мыльный пузырь, но оставшиеся на руке клипсы теперь выглядели так, словно их обернули молочным желе. А затем Ло Амваль просто убрала полученные предметы к себе в карман.

- Ты не веришь в рассказ, но веришь собравшимся?- улыбнувшись уголками губ, спросила Катарина,- разве ты не знаешь, что самые обычные способы связи могут содержать в себе ловушки не менее опасные чем те, которых ты опасаешься в подаренных Танром безделушках? Мне не приходилось вытаскивать из койки привязанным к ним учеников, да и другой байки для собравшихся у меня, увы, не найдётся, чтобы подкрепить свой дружеский совет. Так что думайте сами - ваша жизнь и воля.

-Карнавал кончится, кукольник останется.
То, что даже Старику не известен метод против воли мага отбирать дар радовало. Если неизвестный и правда хочет поуменьшить количество магов, ему придется действовать по другому.
Что же до магов, добровольно расстающихся с даром- да, это было странно, но не менее странно было такое большое количество одаренных младенцев на побережье. Может, обе эти странности были связаны с кукольником, а может и нет. Но о нем непременно следовало узнать побольше, и единственной ниточкой к нему были его куклы.
Канарейка вытащила из волос заколку, сжала ее в кулаке, а потом раскрыла руку. На ладони лежала простенькая серьга с камушками стекляшками.
-Пока мы работаем вместе, нам надо доверять друг другу. Ожидая от других заклятия в спину за дело не стоит браться совсем- мы сами себя выдадим в первый же час.

- Я думаю, что присутствующие здесь более утончены по части интриг. Большинство по крайне мере. Поэтому таких банальностей, как заклинания в спину, я бы лично не стала опасаться.
- Другое же дело, что я не имела удовольствия тесного сотрудничества с кем-либо из вас. А значит не могу проявить доверие в том, что касается прикрытия моей спины надлежащим образом. Да и верное понимание внезапно свалившихся на нас задач может отличаться.

Транжирить артефакты или нет, решать было не высочайшему господину магу, а самому артефактору. Да и брать в руки чужие творения он тоже не стал, ибо правила безопасности при обращении с волшебными вещами знал как свои пять пальцев.
- Все львы - кошки, но не все кошки - львы. Уважаемые, тут не сходится. - маг предостерегающе поднял руку, чтобы госпожа Вьюга не сквозонула в открытый портал. - Добровольно мало кто откажется от Дара. Ну один, двое, но не все же на... да, на захваченной земле. Значит, принуждают. Интересно, сколько из не желавших полагались на магию в попытке одурачить простолюдинов?
Паук жутковато улыбнулся одними губами не обнажая зубы и с совершенно серьезным взглядом.
- Я это к тому, дорогие мои, что у противника есть способ выявить Дар у мага. Другие маги. Следовательно, последовать примеру и лезь без должной легенды глупо. Выявят и подавят волю, раз они это уже делали много раз, могут сделать и для вас. - воошебник поднял изувеченные руки перед лицом в успокоительном жесте - Нет, я не сомневаюсь в ваших силах, но глупо просто надеяться на иллюзии там, где это точно не помогает. Нужно пойти одному, за которым будут отдаленно следовать другие, один используя любые доступные есу виды маскировки, а другой наоборот, не используя ничего из своего арсенала. Если уж мы не знаем врага, давайте начнем его узнавать. Что скажешь, достопочтенная Вьюга?

- Я не согласна со столь категоричным утверждением, что магов захватывают, подавляют волю и заставляют отречься от дара. Нет, это не имеет особого смысла,- Катарина покачала головой,- если кукловодом является маг, а это почти наверняка так, то вряд ли он упустит возможность прикарманить силу попавшегося в ловушку врага. Подавление воли мага дело не такое простое и затраченные ресурсы должны окупаться. Но...
Амваль сделала небольшую паузу, задумавшись над сказанным. Янтарные огоньки её глаз, единственная мнимо-тёплая деталь её образа, на несколько мгновений застыли на артефакторе. Затем Вьюга едва заметно кивнула.
- Но в том, чтобы не ломиться на территория врага всей толпой есть смысл. Наши действия в этом случае будут иметь минимум согласованности и нас не составит труда определить и без всяких ухищрений. Стоит разделиться, это верно. Не обязательно посылать одного. Можно двоих. Велиру и к примеру тебя самого артефактор. Или этого почтенного чародея (она кивнула в сторону Старика). Задорная юная внучка и её пожилой дед - вполне правдоподобная легенда. А остальные направятся следом и будут готовы в случае необходимости. Правда,- Катарина вновь легонько улыбнулась,- в этом мы вновь возвращаемся к вопросу доверия. Я готова заверить остальных в своей лояльности, но поверите ли вы мне на слово? Без всяких клятв и обрядов?

Лицо Старика внезапно помрачнело.
-Я не против пойти туда, но все же хочу пару слов сказать о доверии. Предлагаю упорядочить информацию. Первое. Есть культ, о котором тайным службам известно очень мало, если вообще известно. Второе, аристократия обеспокоена увеличением числа магов, и боится того, что они ослабнут. Третье, нам предлагают слепо следовать в неизвестном направлении, не дав никакой конкретной информации о цели вылазки или даже мелких деталей о местности. Наконец, предполагается, что в рядах противника есть достаточно могущественные элементы, способные скрыть свое присутствие даже от нас. Поэтому сейчас я хочу задать вам на обдумывание пару вопросов, которые копошатся в моей голове с самого начала всего этого дела, - острый и внимательный взгляд Старика был направлен на всех присутствующих, - почему разведка не знает о культе, но о нем знает Танран? Что заставило его обратиться к нам? И, наконец, кто из известных вам магов обладает описанными возможностями?

-Карнавал защищает нас эти несколько недель.
Это было к утверждению о том, что других магов заставили отречься, а значит, могут заставить и их.
-Ну, про разведку легко. Это же людишки. Кому какое дело до того, во что они там веруют. Многоуважаемый Танран знает о культе просто потому, что пока все происходило в его стране, а знать, что происходит в стране- обязанность любого правителя. При этом сам он узнал про культ всего несколько дней назад, когда в него оказались втянутыми три четверти его овечек. Если где то маг- неудачник или дряхлый старик, выживший из ума, отказались от дара, вряд ли это могло заинтересовать кого то.

Велира оттолкнулась от косяка, на который опиралась, и махнула рукой возле своего лица, будто отгоняя от него какое-то назойливое создание.
- Ой, да точно Танран замешан в этом. Иначе зачем ему заманивать нас к себе?
Она была согласна со всем, что говорили старшие маги. Только не понимала, как можно что-то разнюхать, не попав в гущу событий. Раз они, собравшиеся здесь, слышать об этих неприятностях впервые, значит, либо в их королевствах это обстоятельство не приняло серьезные масштабы, либо их люди не так уж и преданы им. Второе, на ее взгляд было менее вероятно.
Кстати, к вопросу о доверии.
- Очень хочется вам доверять. Очень. - это она произнесла серьезно, без добавления театральности. - Но доверие, оно должно быть здесь, - на слове "здесь" она приложила ладошку к сердцу, - его нужно чувствовать. У меня его к вам нет.
После этих слов ее серьезность испарилась, как и не было. Ее тело сново расслабилось и навалилось на косяк двери, а вид стал наивно-вздорный.
- Но одной идти, когда некому прикрыть спину, так стра-а-ашно, - протянула девушка.

Мастер с интересом посмотрел на Старика. Чувствуется в нем тяжелый, уверенный в своих силах ум и твердая решимость этот ум использовать по назначению. И подход к решению вопроса утилитарный, легко масштабирующий прогнозы. Определенно, очень жаль, что не довелось с ним встретиться раньше, хотя учитывая занятость, могли бы еще лет двести прожить и не пересечься.
- Безусловно, отправиться туда надо, но я не решусь это сделать без предварительной подготовки. Думаю, нас выбрали и пригласили потому что наши связи были проверены и мы не пересекались. Это исключает наш возможный сговор. Что приводит к мысли, что Танрану нужен результат, а не сведение старых счетов и обид, причем ставка... серьезна.
Взгляд из-под гладкого лба на молодую девчушку, старательно убеждающую всех вокруг в своей несерьезности и безопасности заставил самого артефактора призадуматься о том, а ято эе такое он видит передд собой?
- Для связи могу только присутствующим предложить Пространственный Карман. Как пользоваться знаете. Только наш могу сделать общим. Передавать послания таким образом будет безопасно и только когда вы этого хотите. Носитель заклинания стоит медные опилки, только не вздумайте запихнуть туда живое. Сдохнет. И самое главное.
Взгляд переключился на Старика.
- Разговор про договор, который мы все не помним, возможно, не просто разговор. Кое-что из озвученных предположений мы можем проверить. Это даст больше представления о ситуации в целом и о выгодоприобретателе в частности. Сдаётся мне, что время Карнавала выбрано по причине большей осведомленнсти врага о ньюансах и это преимущества можно попробовать устранить, а потом уже приниматься за внедрение. В общем, мне нужно идти и нажраться бренди до поросячьего визга, а потом хорошенько все обдумать. Кто со мной? В программе вечера самые запойные забегаловки столицы, срамные танцы и хулительные песни. Что, неужели никто?

Велира не почувствовала ничего, собирая с дерева урожай сережек, но теперь ее внезапно посетило ощущение пристального взгляда. Взгляд этот был холодным, неживым, как талая вода, и явно принадлежал весьма неприятному человеку. Быть неприятным или некрасивым для мага означало, как правило, намеренный выбор отталкивающего облика или же полное им пренебрежение, потому что сделать себя по крайней мере привлекательным не составляло никакоц непреодолимой сложности.
Велире было знакомо это ощущение: кто-то пытается узнать её поближе. Открывшись ему, позволив увидеть свою сущность, она сама получила бы такое же знание о своем "собеседнике".

Усыпить бдительность врага и изучить предполагаемых союзников? Она поджала губу и покосилась на портал, точнее на щель, сквозь которую просматривалась полоска другого мира. Хм... и почему она до сих пор не привлекла внимание обитателей с другой стороны? Магия Тарнана? Ох уж эти старики, разбрасываются силами. Неужели и она когда-нибудь сможет так?
Так, что-то она отвлеклась. Была у нее одна идейка. Ну да ладно, вряд ли кто-то откажется от столь заманчивого предложения Паука. Блин. Вот же. Блин. Ну и ладно. Вот.
Она еще минуту продолжала смотреть в другое царство, а потом радостно улыбнулась.
- Ура! Бухать!
Бухать она, конечно же, не собиралась. А вот посмотреть на гуляющих стариков... Весело? Да. Компромат? А как же! Блин, стыдно. А, пофиг. Впрочем, ее внутренняя борьба ни капли не отражалась на ее уверенной походке,которой она приближалась к Пауку.
- Вы умеете танцевать подобные танцы, господин? - спросила Велира провокационным тоном.

Канарейка не могла решить, что думать о Велире. Та была слишком молода и глупа, что бы быть одной из тех, кто собрался тут. Если это не маска, конечно. Но тогда она ведет очень странную игру. Маг не любила странных игр, которых не понимала. Они были чреваты неприятными сюрпризами. Если странная девушка пойдет с Пауком, той ей самой лучше быть подальше от этой пары. На всякий случай.
-Teм, кто отправится следом, не стоит так низко опускаться. Конечно, веселиться надо, на то он и карнавал. Полагаю, компания веселящейся молодежи во первых не привлечет внимания, во вторых может присоединиться к другим подобным компаниям, где будет кто нибудь из молодых дураков, которому веселье и спиртное развяжут язык.
Канарейка провела рукой по волосам и предстала в виде молодой крестьянки, темноволосой и чернобровой, круглой во всех нужных местах, одетой в расшитое цветочными узорами краснобелое платье, держащей в руке деревянную резную маску.

- Веселье простых смертных обычно отличается, но в силу своего примитивизма сложностей не вызывает. Согласна. К тому же сочетание двух девушек и одного парня оставит достаточно привлекательного пространства для молодых дураков.
Вьюга изящно присела на корточки, еле слышно шепнув пару слов, и коснулась двумя пальцами правой руки своей правой ступни. Затем снова выпрямилась. Лилового-голубая дымка закружилась у её ног, затем стала подниматься выше по щиколотками к коленям, меняя тело и наряд Катарины. Открылась смуглая загорелая кожа, затем дымка показала подол синего короткого сарафана и вскоре можно было заметить белые ромашки, безвкусно украшавшие наряд. Последним показалось смазливое личико с веснушками, а сразу следом, уже окончательно завершая трансформацию, копна чуть взъерошенных волос соломенного цвета, перехваченных на затылке бледно-синей лентой.
Вздохнув, Катарина скептически себе оглядела и покачала головой. Не прибегая к помощи морозного тумана, она слегка увеличила грудь, убрала с лица веснушки, подрумянила щёки и добавила голубым глазам блеск, который обычно бывает после несколько кружек спиртного и свидетельствует о приподнято-игривом настроении хозяйки. Второй осмотр вопиющих недостатков не выявил.