Галерея, посвященная первой части. Начало. Постоялый дом в Штормграде. За окном жил своей жизнью город, чьи серо-голубые стены блестели на солнце. Уже не дерево, но камень. Жаль, что не белый - а то было бы как в песне. Интересно, кто же пел её?
Из окна виднелись невысокие каменные дома, и от этих домов девушку помимо окна разделяла небольшая река, воды которой также искрились на солнце. По реке проплыла лодка, управляемая двуногим... Разглядеть подробно не удалось - внимание переключилось на идущую по мостовой парочку. Она - невысокая, со светлой кожей почти как и у самой Эш, и он - намного выше неё, с кожей цвета закатного неба и длинными ушами, которые, кажется, вполне могли бы выколоть его спутнице глаза, будь она ростом повыше.  Место встречи с Джонатаном. Они вошли во внутренний двор, в центре которого стоял небольшой фонтан с расставленными по его периметру лавочками. Солнца здесь было совсем мало - оно почти не проникало за пышные кроны деревьев.
Эльф подвёл её к одной из лавочек и жестом предложил сесть. Фермерский домик. Волк тоскливым взглядом проводил собственнолично пойманную добычу, и уныло поплёлся следом. До фермы они добрались быстро - и либо из-за того, что было утро, либо по каким-то иным причинам... На поле не было видно ни одного фермера, когда работы был непочатый край - поле заросло молодыми сорняками, словно его не пололи с неделю.  Тракт. Сторожевой пост постепенно оставался позади - и вскоре совершенно исчез с поля зрения. Гром, воспротивившийся, было, тащить на себе корзинку, встал ровно, как только Лили тоже оказалась у него на спине - её он скидывать не пытался. Девочке же, видимо, понравилось ехать верхом на волке - после нескольких минут хода, найдя, наконец, самое удобное положение, она уже вовсю вертела головой по сторонам, осматривая лес, и то и дело гладила густую волчью шерсть, что-то весело приговаривая себе под нос.
Тракт постепенно уходил в сторону - и вскоре и мост, и речка совершенно скрылись за деревьями. Лес с его обитателями жил своей жизнью, и был спокоен и тих - ничего не намекало на те неприятности, о которых предупреждали стражники у моста.  Башня перед Красногорьем. Остаток пути они бежали вместе. Лили просыпалась пару раз, но быстро засыпала без сил. Так было лучше - можно было не бояться, что девочка высунется из корзины, или начнёт отвлекать волчицу, прося еды или остановиться отдохнуть. Жестоко, но лучше.
Когда в лесу начало темнеть, они увидели вдалеке огни дозорной башни. Лесной тракт был пройден - впереди их ждало Красногорье, в которое так не советовали им идти стражники.  Приозерье.  Приозерье из пещеры в скалах  Вход в Пылающие Степи Пока он говорил - уже намного серьёзнее и тише, они уходили все дальше, и впереди появились первые красно-оранжевые огни. Издалека казалось, будто по земле разлили вязкое клубничное желе - огни эти растекались по обеим сторонам тракта, после огибая подножия гор, которыми заканчивался коридор - и чудом не заползая на саму дорогу. И жар от них шёл невыносимый - проходя мимо, пришлось ускорить шаг, поскольку даже через подошву обуви девушка ощущала, насколько обжигает ноги земля рядом с этими огненными ручьями.
Красная жижа неприятно булькала.
А когда Красногорье окончательно осталось за спиной, перед путниками открылся вид завораживающий и пугающий одновременно.
Здесь было не так темно - всполохов лавы было достаточно, чтобы осветить чёрную выжженную землю, на которой тут и там встречались кипящие лужи - и часть этого огненного желе медленно стекала по склонам невысоких гор. Местами из земли торчали сухие скрюченные остовы деревьев - и кажется, эти чёрные деревья были единственной растительностью, за которую мог зацепиться глаз.
А конца и края огненной пустыне в темноте не было видно. Кажется, где-то далеко виднелись очертания гор, уходящих в небо - но даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что до тех - не один день пути. Не один день - по этим мертвым выжженным землям, где неизвестно, можно ли было найти хоть что-то съестное.
 Окрестности пещеры троллей  На пути к Стальгорну.  Дворфовы тоннели.  Вид с плотины, впоследствии разрушенной Катаклизмом. Перед ней предстал огромный каньон, залитый красно-фиолетовыми лучами заходящего солнца. Она стояла на отшлифованной каменной поверхности, которая заканчивалась впереди меньше, чем в полуметре от нее - рыжий же сидел рядом, свесив ноги в бесконечную пропасть и крепко держа ее за руку - кажется, эта лапа была единственной гарантией того, что очередной порыв ветра не сбросит ее в пропасть, от одного взгляда в которую голова шла кругом.
Наверное, впереди и были те самые болота, в которые им предстояло отправиться - но в сумраке, да и на такой огромной высоте было сложно разглядеть хоть что-нибудь, кроме редких деревьев, неровных теней на болотистой траве, да небольших точек, передвигавшихся где-то там, вдали.
В скалах, являвших собой правую часть каньона, возвышался огромный замок, возведенный явно силами куда более высшими, чем руки любой из разумных рас. Врата мрачного замка стояли в тени скалы, прячась от закатного солнца - замок выглядел пугающим и мрачным, но эта же мрачность в очередной раз напоминала о том, что здесь - намного безопаснее и спокойнее, чем где-либо еще. Слева же виднелись холмы, и продолжение огромной стены, на которой сейчас находились они сами - и над пропастью из стены были вырезаны чьи-то лица - и солнечные лучи освещали их черты, делая те совсем живыми и даже немного пугающими - словно те защищали это место от всего плохого, что могло коснуться его. Плотина... Это была огромная плотина - за спиной Эш простиралось огромное озеро, которому не было видно конца и края - лишь одной стороной оно упиралось в тот лес, из которого они, наверное, и пришли. История персонажей. Лили ***
- Они сказали... сказали, что... что я – ушастая врунья, и что...что мама меня бросилаааа, - заходилась в рыданиях маленькая девочка, натягивая на самые глаза шапку, закрывавшую уши. Проклятые, острые уши! Почему они вдруг начали расти так быстро? Неужели Рик и остальные ребята были правы, и ее мама – вовсе не та, с кем они жили в маленьком фермерском домике, а та женщина с длинными ушами, что однажды привела ее сюда вместо мамы, на самом деле и есть... и есть... Не может быть, этого просто не может быть! Они врут, они сами врут. Все врут...
- ...Они сами врууут, - послышалось сквозь рыдания, - И про маму врут, и про тетю Эшану врут, и про Снежка, и про тебя...
И зачем она им рассказала про друга-тролля? Никто не верил ей с самого начала, а ведь он правда был! Настоящий, с огромными клыками, на которых можно было висеть, словно на ветке дерева! С целым сугробом снега на голове, и совсем, ни чуточки не злой... Почему они не верили ей? Зачем постоянно пугали, поджидая в темноте и с угрозами сожрать ее, приставив ко рту стащенные у кого-то с кухни кости? Почему?..
***
- Так это не мать твоя спуталась с эльфом, а бабка! – вперив в нее свои маленькие злобные глазки вещал Рик, пока остальные смотрели на нее, как на прокаженную,- Так ты вообще кто теперь? Грязнокровка? Как те дворняжки, что за старую кость готовы руки человеку вылизывать? Дворняжка... – рот злорадно усмехнулся, - Дворняжка ты! Ушастая врунья-дворняжка. Врунья-дворняжка, врунья-дворняжка - подхватило уже несолько голосов, и кто-то, подкравшись со спины, сорвал с нее шапку и больно схватил за оказавшееся на виду правое ухо, протащив за него в сторону, а затем больно толкнул в спину – и она упала на пыльную от долгой засухи землю, пачкая только что выстиранное теплое платье.
В лицо что-то прилетело – кажется, пучок засохших уже давно цветов.
- Я слышал, эльфы пыльцу едят... Значит и ты можешь, да? – пыльные сухие цветки сунулись ей прямо в лицо, словно на них могла быть еще хоть какая-то живая пыльца - Ну-ка ешь! А то как же оставить такую дворняжку как ты, голодной? Ха-ха-ха!
Несколько человек зашлись в смехе – а потом смех резко прекратился, и по толпе ребятни прошел шепот, пока сами они гурьбой отступали назад.
Державший же у ее лица цветок Рик вдруг удивленной ойкнул – и отступив на пару шагов назад, вдруг превратился в большую тучную овцу, громко заблеявшую на весь переулок. Дети завопили от ужаса – и бросились врассыпную, поднимая за собой клубы пыли.
Бледные сильные руки подняли ее с земли – но она тут же вырвалась, и со злостью посмотрела на подошедшего, боком отходя к валявшейся на земле шапке.
- Ненавижу тебя! – сквозь слезы выпалила девочка, поднимая из пыли головной убор, и со всех ног направляясь в сторону холмов – туда, где она любила побыть одна в тишине, и куда, напуганные рассказами о гноллах, которые, к слову, еще после устроенной ее дрегом-троллем зачистки оставили эти места, не осмеливался приходить никто из этих глупых, злых человеческих детей.
Шапка натянулась обратно на уши. Сначала правда о том, что родители давно были убиты, теперь – неизвестно откуда появившийся дедушка-эльф, свалившийся как снег на голову...
- Лучше бы ты не приезжал! – что было сил, выкрикнула она в сгущавшиеся вечерние сумерки, - Никогда, никогда не приезжал!
***
Она слышала тихий голос бабушки за дверью – и не менее тихий голос отвечавшего ей эльфа. Она несколько дней подряд думала о том, как это станно – что этот молодой эльф, на вид моложе, чем папа, каким она его помнила... пока еще помнила... что такой молодой эльф мог быть ее дедушкой. В голове не укладывалось – ровно до тех пор, пока бабушка не рассказала ей о том, что эльфы живут куда дольше – и стареют, взрослеют также куда медленнее, чем люди.
Она слышала их голоса – и не понимала ни слова. Кажется, бабушка называла это талассийским – языком этого длинноухого народа, представители которого (а Лили своими глазами видела только двоих) выглядели и похожими на людей... И совершенно другими одновременно. Они были красивее. Да, определенно, красивее... И иногда, в моменты хорошего настроения, когда она осмеливалась принимать часть их крови в себе, она могла часами стоять перед зеркалом, выискивая в себе хоть какие-то эльфийские черты.
Только вот самыми очевидными по-прежнему были уши. Уши... И кожа, цвет которой намного ровнее, чем у любого из ее сверстников, и которая иногда словно бы светилась изнутри. Нет, эти неотесанные чурбаны ей просто завидовали. Ни у кого не было таких ушей. Ни у кого не было родственников эльфов, вот они и... Они и...
В такие моменты настроение обычно портилось обратно.
Иногда она думала о том, чтобы никогда больше не надевать шапку – но на это решение словно не хватало сил. Почему-то становилось страшно.
А тот язык, на котором говорил ее новый родственник – с того вечера она принялась за него, и почему-то тайком от бабушки – словно боялась признаться ей в том, что постепенно принимает текущее положение дел... И возможно, может быть, совсем чуть-чуть прощает этого эльфа, который, если бы был рядом, наверняка не дал бы погибнуть ее родителям. Наверное...
А потом в поселение вернулись они - эльфийка, несколько лет назад проводившая ее сюда, и больше не скрывавшийся за обликом волка тролль. Она даже почувствовала какое-то странное ощущение победы, когда увидела глаза Рика, столкнувшегося с ней, шедшей за руку с настоящим, живым троллем – в этот раз «чистокровному» человеческому засранцу даже не нашлось, что сказать – он просто молча, с опустившейся в животу челюстью наблюдал за картиной перед его глазами.
И они втроем отправились в Громовой Утес – и это было первое в ее жизни путешествие на дирижабле. Бабушка обещала присоединиться к ним чуть позже...
Но так и не присоединилась.
Они называли его Смертокрылом. Или же, так он называл себя сам – но недолго после того, как они покинули восточный континент, на мир обрушилась катастрофа, которую назвали после Катаклизмом. И Смертокрыл, огромный черный дракон, уничтоживший многое живое на континенте, был лишь частью пришедшего зла.
Огнем пылали земли.
Пожары унесли жизни огромного множества людей.
Гигантские цунами смыли с лица земли множество островов – среди которых была старая родина ее друга-Снежка.
Иногда казалось, будто они словно знали, что это наступит – и потому забрали ее с собой на Утес, чтобы защитить от грядушего.
Но легче от таких мыслей не становилось – потому что вскоре, когда земля успокоилась и пожары прекратились, ее дедушка вернулся уже один.
Без Адаманты.
***
Здесь она провела десять лет. Десять лет, наполненные пониманием и принятием ее такой, какая она есть. Эти забавные создания с копытами вместо ног и кровьими мордами вместо лиц оказались непривычно гостеприимными – а их детей совершенно не интересовало, какой формы были ее уши, и почему у Рокхары такие длинные клыки, в то время как сам он был похож скорее на человека, чем на тролля... Если не брать во внимание зеленый цвет кожи и непривычно высокий рост.
И правда, это было несколько странным. Это было как с ее ушами, которые пошли в рост не совсем сразу – так и стремительно растущий Рокхара, которого она впервые увидела, когда тому было шесть лет, с каждым годом становился все менее и менее похожим на своего отца. Не то что бы она разбиралась в троллях – а они все же иногда появлялись в Громовом Утесе, и возможность для сравнения все-таки была, но этот уже начал заметно от них отличаться. Куда менее тяжелый подбородок; массивный, но совершенно не тролльих размеров нос, слишком прямая для тролля спина, не такая вытянутая верхняя часть тела, отсутствие мха – одна лишь кожа, местами покрытая странными небольшими пятнами... Фигурой он больше походил на ее собственного деда, что выдавало в нем кровь его матери, а вот двух - и трехпалые конечности явно он «унаследовал» от отца. Возможно, если бы не клыки и не длинные уши – явно длиннее, чем у Эшаны, и определенно меньше, чем у Снежка – его можно было бы даже принять за орка... Ну, если в легком полумраке и особо не приглядываться. Но если в ней смешение разных кровей было заметно далеко не сразу, то этот был просто ходячим флагом перемирия двух рас, вражда которых была достаточно сильна, чтобы отравить ему существование в любой точке мира...кроме Громового Утеса, пожалуй.
Но он явно об этом не думал. Или не знал. Поскольку существом был настолько безбашенным, что вряд ли подобные мысли вообще могли зародиться в этой лохматой голове. О да, густотой и лохматостью белоснежной шевелюры он не уступал отцу.
И что он любил – так это издеваться над «сестрой». Не злобно, как это делали ее сверстники в Красногорье, а по-доброму, крайне редко переходя грань, когда шутки становились откровенно обидными. Чего только стоил тот раз, когда он обрызгал ей одежду чем-то так, что она, отправляясь на рынок, собрала вокруг себя целое стадо из так и норовящих забраться на нее куриц...
Когда намешал что-то ей в шампунь, отчего она неделю ходила с зеленой кожей – и такой же зеленой шевелюрой, отчего всю эту неделю Рокхара звал ее «амани-завоеватель»... Особенно когда «завоеватель» несся за ним среди шатров со шваброй в руках – и пару раз даже двинул этой шваброй по зеленой спине.
Или когда добавил ей в зубной порошок перца...
Когда тайком на скорую руку сшил горловины всех платьев, когда она торопилась на совет друидов, принять участие в котором ей разрешила Эшана...
Да и чего стоили засунутые в туфли листья крапивника, после чего этим же крапивником он получил от Снежка по пятой точке... И если она-то могла тогда хотя бы сидеть, то ему пришлось провести весь день, не присаживаясь даже на минуту...
Иногда от его шуток было жутко – однажды он чуть не столкнул ее с подвесного моста вниз с утеса, напугав досмерти, хотя потом и успокаивал ее долго, утверждая, что у него было все под контролем.
Или когда подсунул мертвого паука – который оказался живым и весьма ядовитым, как выяснилось потом – но после того случая ни пауков, ни змей он в свои шутки больше не приплетал.
Как носился за ней с раскаленной иглой, намереваясь проколоть ухо – и оступившись, чуть не выколол этой иглой ей глаз... А в итоге проткнул себе ладонь насквозь – уж больно крепкой оказалась игла.
Скучно ей не было.
Хотя иногда не хватало привычных человеческих лиц. Нет, она прекрасно проводила время и с Рокхарой, и с тауренами-сверстниками – но как бы она ни привыкла к ним, не хватало все-таки чего-то более... очеловеченного. Чтобы кожа была чуть более светлой. Чтобы на лице не росло ничего...лишнего. Чтобы пальцев было пять, в конце концов, а не три – что у первого, что у вторых. Чтобы было, где спокойно заказать себе обувь – во всем поселении было лишь несколько человек, кто обувь вообще носил, поскольку тауренам с их копытами она совершенно не требовалась.
Даже к дедушке она более-менее привыкла – хотя никогда и не показывала своего к нему расположения. Таилась по-прежнему в глубине души обида – и кажется, вряд ли могла пройти так быстро.
Хотя и дедушкой его назвать было сложно.
Особенно теперь – когда она из ребенка стала двадцатилетней девушкой, а он за это время практически никак не изменился.
Двадцать.
Двадцать один...
Она значительно выросла. Догнала по росту Эшану – и даже немного перегнала ее. Причем... Перегнала уже года так три назад – и с тех пор перестала ощутимо меняться. Словно кто-то щелкнул переключателем роста, и она осталась такой же, какой справила свое восемнадцатилетие. Маланиор говорил, что дело в эльфийской крови – и может быть и так, что теперь она останется такой на много, много лет – несмотря на то, что ее отделяло от прямого родства целое поколение.
Интересно, будет ли так же с Рокхарой – в свои семнадцать он вымахал куда выше ее, что было вполне естественно – и казался даже выше отца, но ровно до тех пор, пока тот не выпрямлялся во весь рост. Тогда и становилось понятно, что до «полноценного» тролля ему все-таки далеко – и кажется, он тоже начал это понимать. Он стал несколько спокойнее, порой задумчивее, куда большее количество времени стал проводить на тренировочных площадках и в соседних поселениях, ища неприятности на свою зеленую задницу – но что-то подсказывало, что дело было не столько во времени, сколько в его поездках с отцом в Оргриммар, из которых он нередко возвращался мрачнее тучи, но всегда называл причиной смены настроения «проклятые гоблинские дирижабли», которым он, вроде как, не доверял. Да и если не доверял он, то скорее непосредственно гоблинам – которые давно уже прославились своей любовью к единственной вещи – звону монет, ради которого они были готовы пойти на все. Или почти на все.
А потом в Оргриммаре случилось восстание. Рокхара со светящимися от восторга и гордости глазами рассказывал ей, что народ выгнал из крепости ослепшего от ярости к другим расам Гарроша, и что теперь его место займет никто иной, как тролль.
- Тролль! Во главе всей Орды, представляешь! – воодушевлению полуэльфа.... или же полутролля? не было предела, - зуб даю, это начало нового времени. Времени, в котором будет место для таких, как ты... и я.
Тогда он впервые поднял эту тему. Поднял... И больше к ней не возвращался. Пока.
И теперь им предстоял переезд в Оргриммар. В столицу снова стали стекаться представители всех народов, что прежде были изгнанны оттуда – и город укреплялся и продолжал расти.
А для них... Для них это был важный шаг в будущее – так сказала им почти не изменившаяся с годами Эшана, и постаревший Снежок.
Еще не потерявший былую силу – но на вид сильно постаревший, и все чаще пропадавший вне дома, утверждая что теплая безопасная комната – не лучшее место для завершения жизненноого пути тролля.
Картинная галерея третьей части. Обновлено 2016.12.03 Громовой Утес  Южные Врата Оргриммара  Картинная галерея персонажей Системные данные по персонажам
Рокхара
11 ур.
Exp 360/2500
СЛ 40
ВН 20
ЛВ 6
ИНТ 20
ЛАК 8
ОЖ 159
ОМ 126
Б.СЛ 15
Б.ИНТ 5
Оружие 4д4
ББ 100
МАГИЯ 95
Изворотливость 65
Инженерное дело 70
Умения:
1) Столб света 3
(оружие+бинт)*4, урон 2 раунда=(оружие) Стоимость: ИНТ/2
2) Щит 2
Поглощение ВН*3 урона. Восстанавливает по исчезнавению ВН*1 ОЖ.
Стоимость ИНТ/2
3) Исцеление 3
(оружие+бинт)*3 ОЖ. Восстанавлиает друиду ОМ в размере 1/4 ВН цели в бою, 1/2 ВН в состоянии покоя. Стоимость ИНТ*1
4) Ярость светил 2
(оружие+бинт)*4, 4 цели. Стоимость ИНТ*1
Лили
9 ур.
Exp: 680/1500
СЛ 8
ВН 20
ЛВ 6
ИНТ 30
ЛАК 12
ОЖ 88
ОМ 85
Б.ИНТ 10
Оружие 3д4
ББ 90
МАГИЯ 90
Изворотливость 50
Алхимия 70
Травяной сбор 70
Умения:
1) Огненный поток 2
(оружие)*4+бинт, урон последующие 2 раунда=(оружие)
Стоимость: ИНТ/3
2) Овца 2
Превращает противника в тупую овцу на 2 раунда.
Стоимость ИНТ/3
3) Щит 2
Безвременный щит величиной ИНТ*1.5
Стоимость ИНТ/2
4) Ледяная волна 2
(оружие)*3+бинт, заморозка противника на 2 раунда и доп дамаг размером с (оружие)
Стоимость ИНТ/3
5) Ветер 1
(оружие)+бинт, толчок на 1 назад
Стоимость ИНТ/4
5) Нейтральная атака - дамаг= (оружие+бинт), затраты маны Уровень/3
Экономическая обстановка (у.е – золото)
Доход от лаборатории (Эшана+Лили):
Чистый доход в месяц за всеми вычетами: 280-330
Доход от мужской половины (обеспечение, вылазки, пара учеников):
300-400
Приблизительные расходы:
Еда на одного (эконом-мод в месяц) 30
Еда на четверых 200 (в месяц)
Жилье в гостинице (день) 5/6/8
Жилье в гостинице (месяц) 66-70
Аренда дома (месяц) 160-330
Поесть в забегаловке 0.8/3/6
Одежда 3-8-3
Учеба (месяц) 50-100-200
Низкое жалованье 60
Среднее жалованье 70-80
Улучшенное жалованье 100
Примерный расчет подработки:
1 ученик 3 раза в неделю + определенное время личного занятия – 30 в месяц
Лаборатория:
Для чистой прибыли примерно в 350 золотых нужно продать порядка 550 зелий в месяц – около 18 зелий в день.
Часто продаваемые зелья (пример):
Восстанавливающее 1ур, 50 серебряных
Восстанавливающее 2 ур, 1 золотой
Магическое зелье 1ур, 1 золотой.
Магическое зелье 2ур, 3 золотой.
Мивана - тауренша, хозяйка постоялого двора.
Занга - одноногий воин, наставник Рокха
Маруд - орк-маг, наставник в Расселине Теней.
Уреда - орчиха-наставница там же.
Гиджа - орчиха-наставница. Несколько расистка.
Саррен - нежить-слуга в постоялом дворе.
Боргош - орк, хозяин "Пылающей наковальни"
Малгор - орк, напарник Грега
Грег - полуэльф, ученик кузнеца
Род - непонятный полукровка с закрытым наполовину лицом
Два таинственных хрена, говорящих на человеческом.
Марин - таурен, с которым решался вопрос о заколоченных шахтах
| |
Двое из Оргриммара. Летописи Азерота. Том третий., продолжение эпопеи, Кайрэ
Список форумов · Окрестности · Город в междумирье
