Потехе - час, Время развлечений!

Меланф и Араш

Это был далеко не самый жестокий из возможных исходов господского гнева, но слуги, похоже, так не считали. Они переглянулись, не веря своим ушам. Если у девушки были все шансы быть приставленной к кому-то другому, только вряд ли такому же доброму в обращении с прислугой, то старик, скорее всего, пойдет отсюда прямиком на улицу. Они молчали, не имея возможности высказать то, что на душе, и не имея сил говорить то, что положено. Можно было бы упасть в ноги и начать причитать, но оба понимали, что южанин прислан сюда не просто так. Он должен занять чье-то место.
- Господин Меланф, - старик наконец взял себя в руки, - этот человек по имени Араш, прислан к господину Инайа управляющим Кальвом. В подтверждение тому есть бирка.
Исполнив свое обещание и последний долг, старик слегка поклонился, приобнял девицу за плечи и медленно побрел прочь, не решившись ни спорить, ни оправдываться, ни просить прощения.

- - -
За спиной названного господином Меланфом юноши, в котором гаэтская кровь несомненно смешалось с какой-то южной, придав коже смуглый, глазам и волосам – темный оттенок, а чертам лица характерную резкость, включая нос с горбинкой, из коридора был виден еще один, постарше. Этот, стоявший у окна с какими-то бумагами, мало чем отличался от моряков-островитян и торговцев, которых Араш видел в порту. Только одеты оба были по-эркаратски, и речь, которую он слышал сейчас, ничем не отличалась от местных в произношении.

- - -
Сам же Араш, в свою очередь, просто не мог выглядеть как обычный слуга, потому что здесь, при дворе, не было больше южан из таких далеких краев, и даже привычка носить волосы заплетенными в сотню косичек и потом собранными в хвост не могла сделать его еще более необычным. Однако, Меланф никогда не слышал о каких-то общих порядках того, как должна выглядеть прислуга. Этот вопрос обычно решал сам хозяин. До этих северных краев еще не дошла южная идея одевать всех слуг или всю стражу в совершенно одинаковые костюмы, существовало только несколько пожеланий: одежда должна быть опрятной, чистой, целой... И не богаче, чем у хозяина.
Меланф был отлично знаком с Кальвом, строгим управляющим, который держал в памяти имена, лица и истории всех людей, служивших при нем во владении Дьярни. По большому счету, никто в этом большом дворе не являлся собственностью гаэтских заложников, их хозяином был сам владыка, а фактически они подчинялись тому же Кальву или еще более мелкому звену. И управляющий вполне мог прислать нового человека или забрать старого, не объясняя причин. Требовалось всего лишь выдать работнику бирку, как раз такую, как висела на шее у вновьприбывшего южанина. Порядок обращения с этими слугами был прост: гонять их по делам и бить, не оставляя серьезных следов, Меланф и Инайа могли бы сколько угодно, но покалечив кого-нибудь, пришлось бы отвечать за этакую порчу хозяйского имущества. Не следовало забывать, что они с князем находятся здесь в гостях.

Гутлейф

Он мог бы провести очень много времени в городской тюрьме, если бы пришел туда и начал исподволь выяснять, на месте ли сотник Халль, поскольку, проявив такой интерес, неизбежно пришлось бы отвечать на вопросы о том, кто, зачем и по чьему приказу разыскивает данную особу. Но, направляясь к выходу, Гутлейф попросту встретился с тем, кого искал. Халль вышел из покоев владыки, сопровождаемый тройкой своих подчиненных. Как и всем, живущим здесь, Лейфу частенько доводилось сталкиваться с этим человеком, и увидеть его благодушным или расслабленным было большой редкостью, но сейчас тайники выглядели всерьез обеспокоенными каким-то делом. А для того, чтобы встревожить людей, чьей работой является предупреждение всех проявлений предательства, требовалось нечто более серьезное, чем новости о том, что наместник Наргена собирает двойные налоги или о том, что в Бьярхейдене снова работают черные лесорубы под чьим-то высоким покровительством.
Проходя мимо, Халль одарил его привычно недобрым взглядом, привычно заставляя почувствовать себя стеклянным кубком, чье содержимое видно любому желающему насквозь, и направился в свой кабинет. Впрочем, там он оставался недолго, и вскоре прошел обратно, к выходу, прихватив с собой сумку и плащ.

Эрик и Лорон

Найти подходящую лошадь среди пасущихся, лежащих, чешущих друг друга мордами или играющих коней на склоне не составляло труда: даже те, что принадлежали к местным породам, были все же лучшими из лучших. Кони эльдьярнской породы отличались быстротой среди всех северных коротконожек, и таких, приписанных к императорской почтовой службе, здесь было не меньше десятка. По-настоящему быстрыми были южные лошади - высокие, изящные, сильные животные, однако, все они были собственностью владыки или его приближенных, и украв такую лошадь, можно было нажить себе более существенных проблем, чем саднящая спина и выволочка.
Что до забора, то каменную стену, огораживающую обрыв, разобрать было невозможно, да и бесполезно, но деревянную - вполне, и даже без инструмента. В конце концов, убежавшую отсюда лошадь все равно нельзя было вывести за пределы усадьбы без соответствующих разрешений. Побродив по округе, Эрик нашел место, где он и его сомнительные действия с забором должны быть не видны часовым, смотрящим по большей части наружу конюшни, и пастуху, наблюдающему за лошадьми. Пастух, в свою очередь, не мог видеть всех коней одновременно, а табун вольно разбрелся по всему пастбищу настолько, насколько это позволяет лошадиная природа, требующая всегда держаться своих. При желании, он мог бы незаметно подойти к любому коню, как только выбранное животное скроется из виду.

Получить же служебную амуницию для приближенных Бьярте не составляло никакого труда - им не задавали вопросов, зачем нужна новая уздечка, хотя конное снаряжение, даже самое простое, и стоило недешево. Или же он мог, никого не спрашивая, взять веревку, которой здесь было предостаточно и за которой никто не следил так же, как и за соломой, предназначенной на подстилку в денниках.

Гонец проводил взглядом старика, будто разом состарившегося на пару десятков лет поверх тех шести, что уже были за его плечами. Затем перевёл взгляд на второго молодого мужчину, который, по словам господина Меланфа, был недоволен. Отвёрнут, смотрит не то на бумаги, не то просто в окно. Что же, вполне возможно, что и недоволен, не ему, Арашу, решать подобное. Слуг предстоит ещё отыскать, они наверняка могут многое рассказать и существенно сократить затраты времени Араша на поиски уже известных шпионов. Старику терять особо нечего. Богатств вряд ли нажить успел, иначе бы слугой не оставался, а теперь ещё и злость к этому добавится. Бедность и обида хорошо развязывают язык, даже лучше доброго вина. Это была задача на будущее, а пока следовало справиться с неудачным моментом для своего появления.
Араш вежливо поклонился господину Меланфу, мол, да, это я.
- Точнее, распоряжение звучало как "выполнять поручения обоих господ". - уточнение было не лишним. Арашу показалось необходимым приобщить к разговору Инайу и заодно показать Меланфу, что не одно его решение может теперь отправить южанина восвояси. Что либо добавлять к этому было бы слишком наглым для человека, поставленного в подчинение уборщице. А потому следовало дождаться раздраженной отмашки от господина Меланфа, мол, проваливай, пока не позовут.

Меланф

Так вот оно что, новый слуга, значит. Меланф лишь нервно усмехнулся. Не успели выгнать одних, как новый шпион уже у ворот. Это было похоже на сражение с мельницами, размахивающими своими огромными лопастями на ветру, почему-то именно незатейливые стихи, описывающий именно этот бессмысленный процесс, стихи какого-то придворного шута пришли на ум Меланфу именно сейчас. Он ещё раз смерил взглядом Араша, оценивая, что тот мог скрывать, возвел глаза к небесам, словно поминая кого-то, толи богов, толи предков.

- Ты совсем не похож на слугу с рождения, - задумчиво произнес Меланф. - Кто ты, откуда ты, и что обучен делать ?

Молодой человек прикрыл дверь за собой, целиком выходя в коридор. Господин был не в духе, и представить нового слугу можно было позднее.

Южанин, как его принято тут называть, дождался, пока в проход выберется сам господин Меланф и только изредка косился на двух стражников, стоящих теперь на расстоянии вытянутой руки от него, а чуть позже и от самого благородного отпрыска. Не самая лучшая идея говорить тут, если не собираешься, например, отправить и этого слугу восвояси в присутствии свидетелей, да ещё со стороны императора. Тхах, это становится даже интересно.
- Господин проницателен. Всю жизнь я был вестовым, доставляющим послания от одного господина другому. Это подразумевает бОльшую свободу, нежели обычно есть у слуг. - Араш пропустил "и доверие", поскольку совершенно точно ни о каком доверии с первым встречным, да ещё в таких условиях, речи идти не может. - Поэтому я многое знаю о всём, что требуется от путешественника хоть пешком, хоть на ездовых, хоть морем. Умею читать, писать, по крайней мере, на эркаратском. Читать чужие и создавать свои карты. Надеюсь, я смогу пригодиться господам.
Гонец умолк, не сказав о львиной доле того, что пряталось за скупыми словами о бытности вестовым. Это гаэтцы. Они не верят словам, они верят делам и если ему, Арашу, потребуется стать поверенным в дела господина Меланфа и Инайи, то он это сделает. Со временем, аккуратно, но сделает. Главное помнить, что всё это даже не движение к цели, это подготовка иглы и нитки для сапог, которым ещё только предстоит ступить на дорожную твердь.

Меланф

Интересные истории. Не успели письму из Гаэты приделать ноги, как тут же нарисовался очередной шпион - теперь уж сомнений нет, который так и рвется получить мысли господина, подтвержденные на письме. Меланф лишь усмехнулся своим мыслям, однако ввиду не подал. Он лишь кивнул Арашу, словно и рассчивал услышать нечто похожее.

- Нет смысла меня называть господином, достаточно будет простого Меланф, - ординарец покосился на закрытую дверь, где и находился молодой князь. Это требовало пояснений. - Господин опечален сейчас утерей важного письма, к сожалению, слуги не справились со своей работой, и сейчас не самое лучшее время для представлений. Я представлю тебя ему чуть позже, а пока... ты можешь расположиться в комнате слуг.

Меланф кивнул туда, откуда не так давно были выпровожены слуги. Сейчас Меланф намеревался отправится вослед за удалившимися слугами, не слишком акцентируя внимания именно на этом факте. Он должен был проследить, куда пойдут слуги, не направится ли кто-нибудь из них к лицу, которого сложно предположить в данной ситуации. По пути молодой человек будет делать скучающий вид и проявлять праздный итерес к различным деталям быта дворца - такой неподдельный, что можно было бы подумать, что Меланф не большую часть своей жинибыл здесь, а посетил сие место совсем лишь недавно.

- Как будет угодно, го... Меланф. - отозвался Араш, понимая, что у него остался только один козырь, который может оказаться пустышкой и всё оттого, что он, гнать его в Бездну, не озаботился изучением гаэтских завихрушек, которые эти славные ребята называют своими письменами. Ведь по сути, Араш сейчас всего лишь сделает свою работу, которую делал когда-то очень и очень неплохо.
- Письма теряются, Меланф, а послания... послания всегда доставляет гонец.
И, если он не будет понят, то придётся уйти в комнату, которую должны были оставить для слуг. Не то, чтобы не было чем заняться, но поговорить с Инайа было в интересах совсем не Араша. Но кто об этом догадается?

Странно развивался этот день. Очень странно.
При появлении Халля Гутлейфу показалось, что резко похолодало.
Он почувствовал ветерок, который, казалось, развевал его короткие волосы. Такого взгляда он не удостаивался даже от владыки и тем более от Бьярте. Гутлейф внутренне содрогнулся. Халль посмотрел на него и ушёл, думая о своих проблемах.
Знал ли он, что Гутлейф читал письмо? Гутлейф мог уверенно сказать
Да!, но где-то в глубине души он думал, что он знал. Погрузившись в свои думы, он пропустил момент, когда Халль вышел из дома.
Просьба Бьярте была, похоже выполнена. Осталось только найти его.
Гутлейф даже наивно понадеялся, что это будет для него единственым поручением от Бьярте.

Меланф

Что-то необычное было в этом человеке. Особое умение выдерживать паузу, либо недосказанность. Показалось, или глаза этого слуги бегали. Но в этом не было ничего похожего на поведение нашкодившего ребенка, который знает, что виноват, но все равно упрямо сопротивляется это признать. О как ли не Меланфу этого не знать. Человек перед ним дважды скосил глаза, показывая на охранников, возможно, что этот "гонец" уже что-то принес его господину, ведь именно на это намекал этот человек. Как он назвался, странным именем Араш.

В конце концов слугами можно заняться и позднее. Наверное, хотя понять, кому они будут доносить было бы уже не так легко... Меланф каким-то шестым чувством почувствовал, что у Араша есть нечто, чем он хочет поделиться. Он принял решение.

- Слуги подождут, ты можешь пройти, слуга Араш, прибывший по указанию управляюшего Кальва - явно и чётко выделил последнее Меланф, играя больше на стражников. То, что об их разговоре так или иначе станет ясно Халлю, не было никаких сомнений. Но вот что запомнят слуги последним - чёткий приказ господина слуге или неясные намеки на гонца - все это определялось последней фразой разговора, которую не надо было додумывать и домысливать.

Меланф кивнул охранникам, давая сигнал пропустить Араша. Убедившись, что дверь закрыта, он ещё раз быстро взглянул на Араша, и заглянул к молодому князю, увлекая за собой гонца. и лишь закрыв вторую дверь, Меланф поклонился Инайе, и почтительно начал:

- Прошу простить меня, мой господин, за бескопокойство. Наш управляющий Кальв уже прислал замену тем двоим неоправдавшим надежды слугам, - быстро начал Меланф, стараясь, чтобы у князя быстрее проснулся интерес нежели недовольство. - Этот человек Араш, был и является вестовым...

Меланф поднял глаза на Инайю, стараясь понять какой эффект оказали на него слова. Он специально выделил последнее слово, привлекая внимание князя к Арашу. После этого он мог продолжать совсем тихо:

-... и как я понимаю, у него есть послание для Вас...

Меланф отошел в сторону, наблюдая за Арашем. Сейчас он был не только ординардцем, но и телохранителем, готовым защищать своего князя до последней капли крови, в случае если Араш позволит себе непочтение или окажется опасным для Инайи. В руках у Меланфа по прежнему находился кнут, и он не задумываясь пустил его в дело при любых угрожающих действиях человека.

Меланф и Араш
- Послание для меня? - произнес растерянно Инайа, не отрываясь от черчения линии побережья начисто. Чернила сохли быстро и норовили размазаться на хорошей южной бумаге и рисование требовало некоторого сосредоточения внимания. - Я получил все послания, предназначенные мне, накануне, Мел, разве нет?
Он оторвался от карты побережья Гаэты в районе Мирринны, города Тысячи Мостов, и глянул на обоих мужчин.
Князь нахмурился.
Он ожидал увидеть эркаратца, а увидел чужеземца. В темный глазах появилась сталь и он положил перо на стол.
- Что за игры здесь деются? Что тебе нужно, чужеземец, и зачем ты пришел в мой дом?

Добавлено через 3 мин. 39 с.
Гутлейф
Пока парень стоял столбом, провожая главу тайной стражи взглядом, к нему подбежал один из личных слуг Бьярте.
- Господин зовет тебя, господин Гутлейф, в сад его матери. И велит быть немедля!

Эрик с энтузиазмом приступил к разбиранию части забора. Это надо было сделать тихо и быстро, а главное не повредить сам забор. Трогать южных скакунов парень себе запретил, хотя соблазн был невероятный.
- Смотри в оба, я приведу коней, - бросил Эрик товарищу и, прихватив первый моток веревки, отправился за лошадью.
Осторожность прежде всего, поэтому Эрик не спешил. Он внимательно следил за положением пастуха и нужных коней, чтобы все прошло гладко и с первого раза. Вообще накидывать петлю на шею такому прекрасному животному для парня было сродни кощунству... он любил лошадей не за практические качества, а за красоту. Конечно южные породы своей грацией давали фору этим милым северянкам, но на отношении Эрика это никак не сказывалось. И похоже лошади это чувствовали.
Парень доверительно погладил подходящую по носу, потрепал за гриву.
- Прости, но мне придется накинуть на тебя вот это, - почти с нежностью прошептал парень и исполнил свои слова. То же самое он проделал с другой лошадью, сделав петлю на втором конце веревки. Так будет и попроще их вести.
- Держи, Лорон, - Эрик передал товарищу двух коней, - я вернусь за последним и постараюсь привести забор в нормальное состояние. Встретимся в саду.
Осталось лишь выполнить последнюю часть задуманного.

Гутлейф провожал взглядом главу стражи, будучи погружённым в свои мысли. За то небольшое время он многое успел осмыслить,
решив по возможности все же разобраться в деле с письмом.
Его позвали. Наваждение мгновенно улетучилось, и на её место встала его обычная спокойная натура. Бьярте был в саду. Он был ему срочно нужен, но зачем?
Он ускорил шаг, на ходу бросил:
- Спасибо.
И уже перешёл на лёгкий бег, направляясь к своему господину.

- Никаких игр, господин. - покачал головой Араш, мысленно холодея, что Халль мог для проверки подсунуть ему совсем не нужный документ. С другой стороны, он мог торопиться и стремиться отправить курьера с заданием как можно скорей и подготовленный лист с большой вероятностью был тем самым письмом. В любом случае, упускать этот шанс просто нельзя.
- Послание письменное. Если мне будет дозволено воспользоваться пером и пергаментом... или даже бумагой, я с удовольствием передам его. - гонец сделал едва уловимое движение по направлению к чернильнице, ожидая, что его или остановят или дадут шанс закончить движение. Курьер взял перо, подозрительно посмотрел на его очинку, счел её сходной с той, которым было написано то самое письмо и на пару ударов сердца задумался. Просто замер, будто что-то вспоминая и склонился над листом бумаги.
Назвавшийся гонцом совершенно точно не знал языка, на котором писал - начала букв были не там, где должны были и тратил он больше движений, чем надо, будто не писал он, а рисовал. Округлые буковки, завитые краешки, подчеркивания и надчеркивания - всё было не в то время и занимало его дольше, чем если бы он знал, как писать. Но при этом, рисунок получался замечательный. Утолщения букв от наклонов пера и сами буквы клонились именно так, как было в той бумаге, что показывал Халль. Даже точки там, где были толще оттого, что писавший задумался на сотую часть удара сердца, были толще и в исполнении курьера. Буква за буквой, строчка за строчкой, все они легли в тех же самых местах, что и у оригинала. Интервалы между буквами и словами, расстояние между строчками - всё было один в один, будто гонец видел перед собой настоящий документ и тщательно, умеючи, его перерисовывал.
- Мне кажется, это может представлять для тебя интерес, господин Инайа. - и перо заняло своё место в чернильнице.

Лорон одобрительно кивнул и направился к саду, он старался не торопится и не делать резких движений что-бы не пугать коней он старался повторить тот-же трюк с успокаиванием что и Эрик поглаживая коней, старался идти через самые необитаемый дороги, поскольку теперь прятаться в кустах только вызовет подозрения, поэтому если он и встречал прохожих то держался спокойно будто так и надо и старался особо не светить лицом.
Но если все-таки есть возможность спрятаться и пройти к саду за какой-то растительностью включая лошадей, он ей воспользуется, все так-же стараясь сохранять их спокойными и следить что-бы по ним не хлопнуло веткой или еще что-то в этом духе.

Араш и Меланф


В их жизни здесь, не то в гостях, не то в плену у императора, было немало трудных моментов, когда обстоятельства требовали играть свою роль благодарных щенков из псарни, как бы тяжело и унизительно ни было это делать. Славить владыку на пирах под подробные, в ярких красках, рассказы о славном «походе примирения» на острова, раз за разом переступать через воспитание и обычаи родины, чтобы у хозяина дома не возникало сомнений в благонадежности своих гостей, выдерживать бесконечные проверки на верность… Но еще никогда Меланф не видел своего князя таким.
Инайа, безусловно, приложил все усилия, чтобы выглядеть бесстрастным, но его выдавал блеск глаз, побледневшее лицо и мелко подрагивающие пальцы.
- Где и когда ты взял это… послание? – голос звучал ровно, но слишком глухо и бесцветно. - С чего ты решил, что оно для меня?


Трин

Что же, сад действительно был тихим, если не сказать – безлюдным. Высаженный по замыслу первой жены Дьярни, Эйдис Прекрасноголосой, он представлял собой причудливое переплетение аллей кустарника и фруктовых деревьев, тенистых дорожек, небольших говорливых ручьев с ледяной горной водой. Сад поддерживали в порядке, и он наверняка был излюбленным местом встреч парочек и просто тех, кто желает прогуляться наедине, но сейчас все обитатели двора были заняты приготовлениями к празднику. О том, что люди вообще бывают здесь не так уж часто, говорило многоголосье птиц в кронах деревьев.
Морская беседка была сложена из белого мрамора и украшена ажурной резьбой – перила изображали морские волны, над ними неслись корабли, а под ними переплетались в затейливый узор рыбы и морские чудовища. Скамейки из гладкого светлого дерева окружали каменный столик незамкнутым кольцом.
Трин пришлось подождать, потом еще немного подождать в пустой беседке пока наконец не прибежала запыхавшаяся служанка, чтобы сообщить – госпожа приносит извинения, она чувствует недомогание и еще немного задержится. Передав весть, девушка тут же умчалась обратно.
Вскоре Трин снова услышала шаги, на сей раз более уверенные, размеренные и тяжелые. Так не бегают, путаясь в юбках, служанки, так бегают воины, обученные беречь силы, подчинять себе дыхание и вполне способные бежать за лошадью, держась за стремя, не задерживая этим всадника. Через пару мгновений на тропинке, не задуманной, а попросту проломленной среди кустов, и позволяющих сильно срезать дорогу вместо того, чтобы следовать прихотливым изгибам аллей, показался юноша.
Принять его за слугу было невозможно: богатая одежда по последней кригъярской моде, горделивая осанка, даже при невысоком росте и подростковой худобе – правильное, крепкое сложение, говорящее о том, что парень проводит много времени на воинских тренировках и питается не только водой и репой.
Пробежав пару шагов, парень споткнулся обо что-то и растянулся на земле, тут же скрывшись за кустами.



Гутлейф
Он успел увидеть, что Халль, похоже, намерен отправиться в город, но не убедиться в том, что тайник действительно убрался восвояси.
Встреча была назначена в Саду Эйдис – одном из мест, где Бьярте чаще любил бывать один или с женой, чем с ватагой своих друзей. Может быть, он вспоминал здесь свою мать, может быть, здесь происходили встречи, о которых Лейфу и прочим знать было ни к чему.
Сад представлял собой лабиринт аллей и дорожек, усаженных яблонями, сливами и всевозможным кустарником. Со времен смерти Эйдис деревья успели заматереть и плодоносили каждый год, по осени радуя детей мелкими подмороженными яблочками и сливами, которые срывали зелеными и оставляли дозревать на кухне. Сад был излюбленным местом игр тех немногих детей при дворе, которые еще слишком малы, чтобы занять их работой или учением, и местом встреч парочек. Гулять в нем не запрещалось ни охране, ни прислуге, с одним только условием – не мешать благородным и при встрече убираться с их глаз.
Приближаясь к назначенному месту – Морской беседке, из чьего белого мрамора были вырезаны корабли и морские чудовища, Гутлейф издали увидел, что внутри уже кто-то ждет, но сквозь резные стены трудно было разобрать, кто. Он мог бы разглядеть получше, если бы в этот момент под ногу не подвернулось что-то тяжелое и мягкое одновременно.
Гутлейф растянулся среди кустов боярышника, но сумел упасть так, как учили: не напоровшись на ветку и ничего себе всерьез не повредив.
Но когда он поднялся, то увидел, что предмет, так некстати оказавшийся на пути, ему очень хорошо знаком. Еще бы нет, ведь это была голова Торольфа, начальника охраны Бьярте. Сурового, непреклонного мужика, который держал в ежовых рукавицах и самого наследника, и его разбойничью шайку, но всегда стоял горой, защищая их даже перед Дьярни, хотя это и слегка отдавало изменой. Не раз и не два им всем случалось быть выдранными рукой этого самого Торольфа, как детям какой-нибудь кухарки или прачки, и ответные проделки Бьярте с каждым разом и каждым наказанием становились все более изощренными, но едва ли наследник мог возненавидеть дядьку настолько, чтобы прикопать его здесь, среди цветущих кустов в саду своей матери.
Тело, похоже, оставили здесь и присыпали землей, чтобы позже перепрятать как следует, но от пинка Гутлейфа голова мотнулась и снова показалась на свет. По испачканному землей лицу нельзя было сказать, от чего умер этот человек, ясно только, что это случилось сегодня, в крайнем случае – сегодня ночью. Как-никак, сопровождая Бьярте в исполнении поручений его отца, Гутлейф навидался мертвецов самой разной свежести и мог доверять своим глазам.


Лорон и Эрик
За пределами конюшни и в обычные дни беспокойного гнезда владыки Дьярни никого не заботило, куда юный господин ведет коней, а сегодня не до него было и тем, кто глазеет по сторонам и подмечает необычное из праздного интереса. Даже соглядатаи Халля должны быть заняты, ведь съехалось столько гостей, ни сколько бы игроки в имперскую политику ни заверяли друг друга в верности и самых благих намерениях. Вся свита Бьярте отлично знала: ни один, обладающих хотя бы самой малой властью, не доверяет никому – ни равным, ни высшим, ни низшим.
Сперва Лорону с его парой спокойных и привычных безусловно доверять людям почтовых гнедых, затем Эрику с соловой кобылой удалось пробраться в сад и спрятать лошадей, благо, там хватало тенистых и совершенно безлюдных в такое неспокойное время уголков. Возвращаясь обратно, где-то на середине сада, они издалека увидели Гутлейфа, еще одного из свиты - самого малорослого, худого и спокойного из них всех. Он бежал куда-то, еще не видя их, скрылся за очередной стеной кустов ростом по грудь и вдруг исчез.

Точно, не письмо это. Может быть, донесение лазутчика среди гаэтцев, может быть, хулительные стихи на императора или описание срамных танцев какого-нибудь вельможи. Все может быть. Только зацепило знатно князя, прямо заглядение.
- Я сказал, что это может быть интересным для тебя, господин, особенно учитывая, что настоящий обладатель письма показал мне его, когда решал, какую роль надо отвести моей паре ушей. Какое совпадение, господин, что я хорошо запоминаю картинки, даже не соображая, что же они обозначают. Как узоры на ковре, княже.

Шалость удалась, кони взяты. Еще немного времени на то чтобы раздобыть остальную упряжь и можно двигаться к саду. Конечно тайные операции это не то что подходит известным на пол страны сорванцам из свиты Бьярти, но зато вывозить краденое намного проще. Надеяться на авось конечно не следовало и Эрик выбирал наимение примерные улицы, и старался как можно быстрее оказаться в тени нужного сада.
- Это Гутлейф там? Лорон, привяжи лошадей! - Эрик бросил веревку своей лошади товарищу, разумно рассудив, что у того и так уже две кобылы, а третья не доставит слишком больших хлопот. - Я его догоню!
Последнее объяснение уже удаляясь выкрикнул Эрик, будто извиняясь за то что сам не привязал лошадь, но останавливаться и еще дальше отпускать шустрого друга ему совсем не хотелось.
Гутлейф конечно был не так крепок как как остальная шайка, но вот так раствориться за кустом все равно не мог. Скорее всего в этом саду их свела даже не судьба, а слово их молодого господина, и уже природное любопытство не давало возможности Эрику просто закрыть глаза на пробежку друга, которого он к тому же сегодня еще не видел.

Эрик
Пробегая мимо беседки из белого мрамора, Эрик заметил, что внутри кто-то есть - вроде бы мелькнул на солнце отблеск на светлых волосах - но не мог разглядеть ничего подробнее.
Гутлейф нашелся за кустами боярышника, целый и невредимый. Чего нельзя было сказать о том, обо что он споткнулся: голова Торольфа, начальника охраны Бьярте, выглядела неважно. Ее, похоже, прикрыли землей, но утренний дождь превратил ее в грязь и частично смыл, а пинок Лейфа довершил дело. Мужчина, который гонял, воспитывал и защищал всю их братию лучше, чем собственных детей, против которого они строили бесконечные планы и козни, и частенько доставляли хлопоты, убегая из-под присмотра, был мертв не меньше трех часов, не больше половины дня. По лицу нельзя было сказать, что стало причиной гибели, а тело закопали неплохо и оно не просвечивало сквозь землю, словно Торольф был укрыт одеялом из дёрна.

-(вздох)
Лорон спокойно, напевая про себя, привязал остальных лошадей, успокоил их, огляделся по сторонам и подумал сколько у них осталось времени.
Лорон несомненно был рад что никаких проблем не свалилось им на голову и все было просто, слишком просто, зная злую подругу судьбу Лорон Старался быть внимательнее и не расслабляться.

Меланф

Было из-за чего выйти в себя. Меланф знал нрав князя достаточно хорошо, чтобы понять - он был в курсе, о чем было это письмо. Со стороны Меланфа всё это выглядела лишь как очередная проверка на верность... вот и письмо пропало, а потом приходит этот шпион - и не таясь, вываливает нечто такое, вынуждая молодого князя действовать, действовать прямо здесь и сейчас. Нет, они пока пленники, не смотря ни на что, и всё, что происходит с ними - лишь изощренные игры достопочтительных хозяев дома. Не здесь и ней сейчас.

Интересно, на что рассчитывает шпион, признаваясь, что он шпион. Что за игру введет он? Одно ясно, у него ярко выражены свои мотивы, возможно даже отличные от мотивов императора. Или же это очередная проверка.

- Это возвращает меня к вопросу, с которого мы начали, - Меланф отводил тему разговора от письма к личности гонца. - Кто ты, что так легко признается в своей очень преданной работе на Ккк...хальва? - эркаратский не был его родным, но кажется это игра слов была понятна всем. Как и ироничное определение работы, выделенное до этого. - Почему бы моему мне и моему господину не отослать тебя обработно, твоему истинному хозяину?

Меланф и Араш

- Меланф! – повелительно прервал речь гаэтца Инайа, накрыв ладонью ладонь*. Названный прекрасно понимал, что уж ежели князь надумал назвать его полным именем, это значит, что сердить его больше не стоит. – Я приму решение позже. Меня ждет наследник Бьярте, и я уже знатно опаздываю. Я хочу, чтобы ты расспросил нашего гостя поподробнее, а потом дал мне отчет. А ты, Араш, помни, что на основании этого отчета я решу, отослать тебя обратно, что наверняка скажется на твоей судьбе, или оставить при себе.
Он вышел, не взяв с собой ни оружия, ни каких-либо вещей, которые боялся бы упустить из вида. И Араш, и Меланф видели, как вместе с князем снялась с места приставленная к двери охрана. Они остались вдвоем.

Комнаты князя выглядели точно так же, как все помещения главного дома, какие Араш успел увидеть по дороге: простая мебель, украшенная резьбой, скудная, подчиненная только соображениям практичности обстановка, в которой не было ничего чуждого эркаратскому стилю. Ни одежды странного покроя, ни вещи, ни хотя бы какого-нибудь ножа с фигурной рукоятью, который напоминал бы о том, что когда-то обитатели этих покоев знали другой дом. Кабинет Инайа, где они сейчас находились, был невелик размером и состоял из стола, сундука и нескольких полок; гостиная тоже не блистала разнообразием. Не занятые в деле бумаги были аккуратно убраны в ящички, какие Араш уже видел здесь на многих столах. Единственная карта и ее копия, прибор для черчения – вот и все.
Даже надписи на карте были сделаны строго на эркаратском, словно других языков и не существовало. «Мирринна, город Ста Мостов». Чертеж действительно изображал большой портовый город, далеко выдающийся в залив, словно был построен на островах или сваях. Дома и небольшие улочки были соединены между собой мостами. С южного края карты Араш, приглядевшись, узнал очертания порта Кригъяр. Их разделял всего день пути, причем за день пролив преодолевал даже тяжело груженый торговый корабль или корыто из тех, что здешние моряки гордо именовали судами. Но кое для кого это расстояние измерялось годами, и не было никаких оснований полагать, что в ближайшее время оно вдруг станет короче.

Пробираться через кусты, норовя зацепиться за ветку или споткнуться о корень было не самым приятным занятием, но все окупала возможность подртунить над упавшим товарищем.
- Друг, ты чего такой неук... что за... - Эрик выпучил глаза. Пожалуй труп был в этом прекрасном саду на столько же неуместным как... нет, даже сравнить не с чем, хуже трупа тут мог быть только труп Торольфа. Парень нахмурился, пытаясь представить как вообще могло произойти что-то подобное: мало того что убит сам начальник охраны их молодого господина, так еще и закопан в самом сердце столицы. Либо действовал совсем отчаянный головорез, либо оставшиеся смерти должны были уложиться в очень короткий промежуток времени.
- Гутлейф, поднимайся, - Эрик подал другу руку, - мы должны быстро найти Бьярте! Это может быть что-то очень серьезное! Можешь идти?

Гутлейф выругался, поминая свою неуклюжесть, пока не увидел труп. Гутлейф застыл, глядя на него,
испытывая целый ворох чувств от страха до непонимания. Торольф: верный слуга владыки и их господина,
строгий но невероятно преданный Бьярте. Сознание плохо представляло человека, которому могло удасться убить, казалось бы, чуть ли не бессмертного Торольфа. Что здесь произошло? Торольф преследовал коо-то, или же он стал случайной жертвой, вставшей на пути? Второе было маловероятно, на факт был налицо: Торольф явно не заслуживал смерти. Думы Гутлейфа были прерваны звуком веток, сквозь которые кто-то продирался.
На пару мгновений он сжался и даже приготовился использовать свой лук, но это был всего-навсего Эрик:
- Друг, ты чего такой неук... что за...
- Да, видишь, какая штука приключилась, - мрачно подытожил Гутлейф и замолчал, ибо всё остальное не требовало комментариев.
Гутлейф принял руку, отряхнулся:
- Да, могу конечно. Хвала богам, что хоть ногу не навернул.

Меланф

Меланф подвинул гостевой стул Арашу, взял свой и предложил тому сесть. Действительно, стоило соблюдать осторожность и осмотрительность.
- Тот же самый вопрос, Араш. Кто ты и почему мой господин должен доверять тебе?

Тихо и нейтрально спросил он поглядывая на гонца. Следующие вопросы не заставили себя ждать

Следующие примерные вопросы

- Что велел тебе твой господин, что отправил к Инайа?
- Где ты видел это письмо, от кого оно было?

"Гаэтцы. Это гаэтцы." - мысленно улыбнулся Араш, глядя вслед уходящему князю. Тон сердитый, вид злой, смысл слов в том, что некогда ему тут лясы точить, вон, поговори с моим помощником. И вроде как понизил ранг разговора, да вот всё равно не мог Араш не улыбнуться. Это гаэтцы всё же и они смотрят на дела, а не на слова, равно как и их самих стоит судить только с этой стороны. А по делам получается забавно - Инайа только что увёл соглядатаев и, значит, не только заинтересован в результате разговора, но ещё и старается отвести внимание не нужных людей. Неужели и правда полагает, что в стенах нет слуховых труб, а на чердаке над ним нет наблюдателя за трудами письменными?
Стул от Меланфа был принят с благодарностью, впрочем, на него курьер не присел, оставшись стоять с руками, убранными за спину.
- Мой ответ тот же, господин. Я посыльный Араш. Так же, я не предавал никого, поскольку не давал клятв верности ни империи в целом, ни начальнику тихой стражи в частности. - курьер призадумался, как бы так ответить, чтобы Меланф понял. - Тебе нужно понимать мои цели, чтобы знать, насколько можно мне доверять? Тут нет секрета. Я хочу попасть на острова.
Ответ получился так себе, но впереди были другие вопросы.
- Мой господин... Меланф, тот, кому я присягал, уже мертв. А если и не мертв, то находится так далеко, как и земли, откуда я родом. Их даже на местных картах нет. И что он мне приказывал останется только между мной и ним. Письмо же мне показал мельком Халль, желая проверить, насколько память годится для запоминания. Он счёл её недостаточно хорошей, господин.

Меланф

Помощник князя постарался не показать удивления, и вообще поменьше выражать своих эмоций. Удивительные с его точки зрения вещи рассказывал тот гонец.

- Зачем тебе нужно на острова?

Помощник оказался не так сообразителен, как казался или же просто нуждался в подтверждении своих предположений. Подчеркнуто расслабленная поза и сдержанность были тому свидетельством. Кажется, придется рассказывать долгую историю. Подумав, Араш присел все же на стул напротив. Предстояла длинная и обстоятельная беседа.
- Я хочу найти путь домой, господин. Только на островах я не мог вести поиски карт или любых упоминаний о моём народе. Если же я смогу доказать, что заслуживаю доверия господина Инайа, то получу возможность продолжить поиски и получать ответы. Но даже попасть на острова без бирки тихого ведомства нельзя, не то, чтобы что-то искать. Следовательно, мне надо было поступить на службу и затем попасть сюда. Придя к вам обоим с памятью о письме я так же хотел показать, господин, что в отличии от наблюдателей тихушников мне не нужно иметь на руках ничего вещественного, чтобы передать поручение или послание любой длины и сложности. Окажись я все же настоящим шпионом, ничего доказать не получится, ведь все поручения я ношу здесь.
И курьер постучал двумя пальцами по своему виску.

Трин разглядывала подчерк и оформление записки от владычицы Илвы, в поисках любой дополнительной информации.
Её не слишком беспокоило долгое ожидание, девушке действительно было о чём подумать. Аллеи, зелёные кусты и сладкий воздух садов поглощали тревоги и задавали мыслям лёгкий темп, несмотря на то, что её жизнь оказалась в жестоком водовороте: император, военные, предупреждения отца о шпионах повсюду, на первый взгляд, праздное приглашение. Ей совершенно необходимо этот водоворот подчинить, а для этого нужно всё хорошенько проанализировать и спланировать дальнейшие действия.

Увидев бегущего юношу, Трин невинным жестом прикоснулась к правой серёжке с быстродействующим ядом. Выкрутив винтик и вкрутив его обратно, она убедилась, что сможет воспользоваться иглой при необходимости. Активность вокруг вызывала волнение и не без причины. Многое может произойти, например, спланированное похищение или даже покушение. Это прекрасное место для такого покушения в хорошем смысле, решила Трин, осознавая, что в центре судеб империи находиться очень приятно, и даже в таком качестве. Осматривая одеяние своего ровесника в неуклюжей ситуации, девушка предположила, что это тоже человек Бьярте, так что вероятность неприятного развития событий сводилась к минимуму, очень маловероятно, что Илва стала бы действовать подобным способом, с другой стороны, неизвестно, можно ли верить отличительным знакам.

Стараясь сохранить гордое выражение лица, она стала внимательно осматриваться в поисках других действующих лиц происходящего. Беседка, ей показалась наилучшим местом для «удержания осады», кроме того, быть похищенной или убитой в кустах ей показалось менее достойно.


Добавлено через 11 мин. 42 с.

Свернутый текст

Собственно, даже отписываться необязательно

Меланф

Меланф покачал головой, но больше ничего не сказал. По его виду было заметно, что он едва ли поверил этим рассказам.
- Тебе есть что скрывать, Араш. Ты с Юга, и ишешь путь на Юг. Но это Север, и непонятно почему твой путь пролегает через Гаэту и империю. Ты посланник, но ты не знаешь, кому ты служишь. Твой хозяин толи мертв, что делает тебя хозяином своих поступков, толи нет, что оставляет возвращает твою ответственность перед ним. Или не перед ним, но перед кем то ещё.. и ты не знаешь этого, или, что скорее всего, не говоришь об этом..

Меланф рассматривал Араша, словно увидел первый раз в жизни, пожирая глазами. Он задумчиво взял себя за подбородок, оценивая эту идею. Впрочем, этот вопрос и не требовал ответов. Да и вряд ли Меланфа сейчас можно было убедить в чем-то.
- Расскажи мне про письмо, что ещё ты помнишь. Где ты увидел его, насколько большое оно было? Мужской ли женской рукой оно было написано? С какой целью упрявляющий, - специально выделил последнее слово Меланф, - выяснял особенности твоей памяти? Какие его мысли были относительно молодого князя?