Через тернии – к жизни новой, Арена Кровавых Песков, часть 1-я

Над самым свободным городом во всем мире занимался новый день. Солнце еще только-только выставило свой краешек над горизонтом, а ночная прохлада уже оставила лишь воспоминания о себе, быстро тающую дымку над плантациями деревьев фаро, примыкающими к Тиру со стороны Караванных Врат. Начинался очередной убийственно жаркий день самого жаркого месяца, что только имелся в календаре Атаса.

По обыкновению, створки ворот в этот час уже были широко распахнуты. Многие торговцы и путешественники предпочитали выйти на дорогу еще в предрассветной тьме, чтобы хотя бы первые час-два пути не страдать от палящего зноя. Впрочем, сейчас торговый путь пустовал – мало кто собирались в путешествие в это неблагоприятное время года. Только особая нужда могла погнать людей или эльфов в пекло пустыни, где можно было запросто изжариться на солнце, даже приняв все необходимые меры предосторожности. И тем не менее, регулярно такие отчаянные личности находились – возможность сорвать куш побольше в отсутствие конкурентов всегда заманчива.

Одним из подобных рисковых караванщиков и был эльф по имени Кальдрас, собиравшийся сегодня выдвинуться с небольшим отрядом в сторону Альтарука. Только вчера вечером он договаривался о найме дополнительных охранников и погонщиков, и нашел их. И теперь эти самые наемники должны были дожидаться его поодаль от ворот в условленном месте на повороте дороги. Почему этот долговязый пройдоха уговаривался именно так? Возможно, хотел привлекать к своей группе поменьше внимания стражников. Ведь одним из воинов, с которыми было достигнуто соглашением – трай-крин, редкий даже в многонациональном Тире. Да и остальная компания обещала быть весьма разношерстной.

Как бы то ни было, сейчас будущей охране эльфийского каравана оставалось только ждать, когда их наниматель покажется из ворот. И надеяться, что он не проспал.

У поворота, привалившись спиной к стволу скрюченного низенького дерева, сидел на корточках дворф. Его приземистую, но при том весьма стройную для этого народа фигуру легко было заметить с дороги. Перед карликом в пыли стоял боевой молот – типичное оружие этого народа. Разве что боек у молота казался длиннее обычного, так что возникали даже ассоциации с другим инструментом, киркой. Красноватую, словно выдубленную на солнце кожу прикрывала простая холщовая безрукавка и кожаный нагрудник. О большей защите при движении по пескам обычно никто и не помышлял, жарко слишком. Довершал картину вещмешок, лежащий рядом, судя по всему практически пустой. Похоже было, что этот конкретный путешественник привык отправляться в путь налегке. Или что ему пришлось собираться впопыхах.

Впрочем, дворф был здесь не один. Ну или, по крайней мере, если выражаться чуть точнее, он был не единственным, кто ожидал каравана Кальдраса: сквозь сухую траву у обочины дороги совершенно неподвижно, лишь слегка покачиваясь одновременно с колебаниями грязно-желтых, выцветших под Тёмным Солнцем, высоких стеблей под жарким ветром, виднелся заметный лишь благодаря тёмному золоту глаз и алой краске на панцире головы четырёхрукий силуэт трай-крина. Ожидание под палящими лучами было для этих разумных насекомых не столь утомительно, как для многих других рас, но, в отличие от мягкошкурых, они не выделяли пота, уносившего с собой жар тела, а потому движение нисколько не помогало бы развеяться, скорее уж наоборот — именно такая неподвижность была полезной для них, замедляя течение соков под их хитиновой бронёй, отдаляя тем самым приход неизбежного чувства жажды.

Хотя великое множество крошечных глазков и позволяло смотреть практически во все стороны одновременно, основные из них всё же были направлены в одну сторону — на ворота, выжидая, словно бы терпеливо следящий за добычей хищник. Последние монеты, выданные авансом прошлым выводком, были потрачены на еду и воду после их долгого похода, и теперь, чтобы не умереть от голода когда эта еда окончится снова, придётся отправляться в новый... Что же, по крайней мере, это было шансом всё же найти новый выводок и стать его частью — одиночество давило ощущением неправильности, противоестественности такого состояния, об этом говорил не только разум, но кричало будто бы само тело. Оставалось лишь надеяться, что на этот раз каждый в выводке поистине объединится в непобедимое общее, таким образом позволяя расправиться раз и навсегда с теми неприятные сомнениями, что упрямо задержались в мыслях и не желали покидать их. Конечно, на выводок из собратьев-кринов рассчитывать снова не приходилось — невысокое, но крепкое мягкошкурое существо, сидевшее на согнутых ногах неподалеку, явно было здесь тоже с целью присоединения к каравану. Вероятно, тоже в качестве охранника — странный инструмент был похож именно на оружие, а товаров с собой оно не несло. Жвалы задумчиво щёлкнули, скребнув чёрными шипами по гладкому хитину, но никакого вопроса не последовало — пока спрашивать было не о чем.

Из ворот радостно насвистывая какую-то незамысловатую, но всем известную мелодию выходила девушка. Шаги ее поднимали целые всполохи песка и как казалось за ней следовало марево, какое бывает над костром. Бодрой походкой она отошла от ворот достаточно далеко, замерла на месте и начала глазеть по сторонам. Упершись взглядом в дварфа она хмыкнула, что-то пробурчала себе под нос, и уже было собралась идти знакомиться. Тут ее как будто щелкнуло что-то и она повернула голову в ту сторону, где на солнце, торча окрашенным панцирем грелось большое насекомое. Весь ее вид в этот момент выражал крайний интерес и она направилась к три-крину. Подойдя достаточно, что бы как она думала ее заметили она сбавила шаг двигаясь медленно. Копье она сунула в веревочки, так оно оказалось на спине. Подойдя достаточно она начала (пытаться) говорить на языке, на котором говорили те жуки, с которыми когда-то торговало ее племя.
- Привет. Кто ты? Откуда пришел? Ты тоже идешь с караваном?
Получалось у нее неплохо (как она думала), хотя все эти щелчки и стрекотания было очень сложно изображать. А потом, замолчав, она поправив тюрбан на голове шепнула воздуху и ее обдул легкий порыв ветра.

Когда новое мягкошкурое существо заговорило, покрытая панцирем голова не торопясь, но и не размеренно-ленно повернулась в его сторону. Неповрежденный усик дёрнулся, слегка распрямляясь, всё множество сложносочлененных ротовых частей шевельнулось, будто бы по нему пробежала волна, и... на этом всё движение снова прекратилось.

Зависла тишина, нарушаемая лишь дуновением ветра. Блестящие фасетки смотрели на неожиданного собеседника, не слишком-то удачно имитировавшего прекрасный в своей мелодии настолько, что его понимал с самого рождения каждый трай-крин, язык, не то что те нагромождения из звуков выдувания воздуха, выдаваемые за способы общения жителями земель в сторону восходящего солнца. Конечно, прочитать эмоции на этом бронированном лице было невозможно для мягкошкурых, но эта проблема, к сожалению, работала и в обратную сторону — странные искажения гладкой кожи, не блестевшей, в отличие от остальных, постоянно выделявшейся влагой, не позволяли понять, было ли обращение на чуждом языке знаком уважения или насмешкой. Впрочем, кажется, за насмешкой должен был следовать их аналог смеха..?

Изогнутые жвалы медленно разошлись в стороны и громко щёлкнули, почти одновременно за ними последовал короткий выдох-гудение и скрежет второй пары челюстей, прошедшихся друг по другу вверх-вниз. Для других это могло бы показаться то ли каким-то запутанным ритуалом, то ли чисткой ротовых частей, но именно это и было языком трай-кринов — сложные, почти невозможные к воспроизведению не обладающими несколькими дюжинами подвижных деталек во рту существами, звуки, создаваемые десятком разных способов. И вместе они сложились в ответ на один из вопросов неожиданно любопытного мягкошкурого:

— Н'кобизита.

И снова воцарилось молчание. Лишь только спираль усика чуть колебалась, выдавая... ожидание? Видимо, отвечать на другие вопросы насекомое не собиралось, по крайней мере, не получив симметричного ответа со стороны собеседника.

- Хм. Так видимо тебя зовут... - Протянула Арда уже на нормальном я зыке. Посмотрев на жука с минуту она продолжила - Я Арда. Будем знакомы. Где твое... - Она задумалась подбирая слова и что то прошептала себе под нос. Рядом с ее ногой марево стало более заметно, а размытые очертания отдалено напоминали какое то животное. Хотя сказать какое именно было нельзя. - ...твое гнездо? Или может, эм, стая? Эм... Вообщем откуда ты?
Она села на песок, а марево ушло за ее спину и начал дуть легкий, относительно окружающего достаточно прохладный ветерок. Адра внимательно уставилась в фасеточные глаза собеседника в попытке понять хоть какие то эмоции этого крина, или удостовериться в их полном отсутствии. Свой мешок же она положила под себя, что бы сидеть не совсем уж на земле, копье легло рядом, а посох звякнул где то за спиной.

— Аррр... дааа... — предложенное имя было медленно, словно бы ощупывая щёлкающими жвалами каждый звук, повторено вслух. Нужно было привязать их в памяти к образу, соединить в одно цельное представление, раз уж предстояло идти дальше вместе.

Видимо, вопрос, заданный на чуждом языке был всё же именно данью уважения; по крайней мере, уловить насмешку ни в нём, ни в заданных после, так и не удалось, а значит, нужно было ответить равнозначно... Это было бы по справедливости, — Я ид-у из кра-ёв за-ход-ящего солнц-а, — всеобщий, которому всё же кое-где обучали даже в отдалённых от цивилизации племенах трай-кринов, выходил несколько неловким, сухим и грубым, с какой-то странной манерой произносить слова, будто бы они собирались из частей прямо на ходу, но, в итоге, вполне понятным, несмотря даже на то, что его звуки воспроизводились совершенно иначе, чем у коренных носителей этого наречия, — Мой у-рожд-ённый выводок мёртв. На-й-де-нный — тоже. По-тому я — ни-от-куда.

Жвалы несколько раз беззвучно дрогнули. Те пустынные торговцы тоже делали так... Видимо, для этих разумных насекомых подобные жесты были чем-то вроде выражений лица.

— От-куда Арда? — на этот раз симметричный вопрос был задан уже вслух.

- Выводок значит... - Она долго и молча смотрела перед собой на землю, потом неожиданно радостно заявила. - Если я правильно поняла, ты один. И я одна. Можем считать что я тоже ниоткуда. А живу там.- Она махнула в направлении горного хребта. - Я буду идти с торговцами. Ты тоже?
Она рассматривала краску на лице крина. На его панцире. Глядела на оружие и на его лапки.
- Вообще ты можешь говорить как тебе удобней. Я пойму тебя. Говорить хорошо конечно не говорю, но все же...
Ветер на этот раз дунул сильнее и она заулыбавшись повернулась всем телом. - Эй, потише, не пугай его. Вы же не знакомы. - Со стороны казалось что она говорит с пустым местом. Но на самом деле недалеко от нее вился маленький торнадо из пыли и песка. Он был плоским, широким а над ним гуляло легкое марево. Оно перемещалось то в одну сторону, то в другую, но при этом не переставая дуть в сторону Арды.

Тем временем карлику, похоже, надоело сидеть в одиночестве. Да и то сказать, покуда напротив лежало только громадное насекомое, желания пообщаться особого не возникало. А теперь появилось и более привычное лицо, да еще и веселое к тому же.

Дворф поднлся, потянулся, разминая затеекшие от долгого сидения мускулы. Потряс, посгибал по очереди ноги. Чуть постоял, словно прислушиваясь к чему-то, или проверяя ощущения собственного тела. Затем отвернулся, сделал несколько шагов прочь от дороги и,развязав тесемки штанов, облегчился. Может, конечно, деревцу дополнительная влага пригодилась бы скорее, но негоже было пачкать место, где, глядишь, еще и придется провести время в ожидании снова.

Поддернув штанины и завязавшись, коренастый человечек развернулся и, подхватив мешок и молот, направился к беседующей парочке. Остановившись рядом, он переложил оружие в левую руку и бодро произнес: - Здорово, приятели! Тоже нанялись к этому белохвостому пройдохе, чтоб ему поперхнуться выпитым вчера? Я – Кано. Будем знакомы, - и он протянул вперед широкую мозолистую ладонь в привычном для некоторых из народов Атаса жесте рукопожатия.

Уже приоткрывшиеся было для ответа челюсти замерли, когда неизвестная бестелесная сущность проявила себя. Треугольная голова слегка повернулась, глядя за струйками ветра, поднявшими в воздух пыль и сухие комочки земли. На равнинах Алых Саванн приходилось слышать о духах ветров, как добрых, приносящих столь редкую влагу, так и злых, чьи крылья пригоняли облака горячего песка, но видеть одного из них вот прямо так, вживую, чуть не на расстоянии протянутой руки, не доводилось никогда. А уж тем более было неожиданно, что он подчинялся мягкокожему. Неужели среди них были шаманы, достаточно могущественные, чтобы повелевать им? Возможно, этот караван и впрямь станет подходящим местом для создания нового выводка...

Тем временем, пока эти мысли занимали разум гигантского насекомого, дворф всё же решился подойти ближе.

— Это так, — ответ получился предназначен одновременно обоим мягкошкурым, — Я — Н'кобизита, — а вот этот относился уже именно к Кано, который мог и не расслышать представления.

Новая жизнь! Вот, значит, как ты выглядишь. Сперва тыкаться по городу, и без того пребывающему в беспорядках, с трудом наткнуться на нескольких знакомых - по большей части тоже освобожденных рабов, с горем пополам найти себе приют в какой-то харчевне за помощь в вышибании других освобожденных рабов, осаждающих хозяина с требованиями поделиться едой и водой, "а не то". Когда Зилвур проводил почти все свое время то на арене, то на койке для раненых, то в тренировках, он мечтал увидеть Тир не из-за стен гладиаториума, а снаружи этих самых стен... но к сожалению, Тир его разочаровал. И более того, мог быть опасен. Он просто не умел жить свободным и безработным.

— Калак правил этим городом из рук вон плохо. Хоть бы какие-то навесы устроил вдоль дороги для проезжающих купцов, что ли, — бурчал себе под нос Зилвур, глядя на условленное место встречи из-под тени городской стены. Он уже попробовал выйти на палящее солнце к месту встречи с тем самым эльфом, на которого он вчера наткнулся... и решил вернуться хотя бы на минутку. Невыносимо жарко. Ха, есть идея!
— О, парень, привет! Сладкий фрукт хочешь? — он окликнул тощего человека-коротышку с бронзовой от солнца кожей. Тот сперва удивился, но глядя на вкусный плод в руке Зилвура, невольно облизнул высохшие губы. — Вчерашний, я получил его в "Пути торговца" за работу.
Минутой позже Зилвур стал обладателем прекрасной широкополой шляпы-конуса, а работяга разжился невиданной для него сладкостью. У Зилвура еще было немного таких в заплечной сумке - у него было провизии, воды и мазей лишь на один день пустынного странствия, но надо надеяться, что эльфы позаботятся о припасах для своих наемников. Он слышал такие необычные рассказы о том, что эльфы способны выращивать и хранить... Наверное, гораздо вкуснее, чем тот уже немного подсушенный фрукт, названия которого он так и не запомнил. Он слышал, что некоторые такие вкусности, что выходят из их рук, не гниют вообще никогда...

Ладно, больше медлить нельзя. Щит и мешок за спиной, меч на поясе, со шляпой идти немного легче - и вот эта грозная детина, которой был Зилвур, с легкой улыбкой и предвкушением приключения идет вперед. Опасно? Плевать. Что может быть опаснее, чем сражаться на арене, где тебя могут убить или покалечить каждый невыносимо жаркий атасский день. Он хотел изменить жизнь. Снова.
И похоже, это изменение начнется со знакомства... с три-крином? Ну ничего себе, какая жучара! В мыслях у Зилвура тут же пронеслись картины воспоминаний: подобный жук, но облаченный в броню и с оружием в каждой из четырех рук налетает на него, отбрасывает прочь, выхватывает у него щит, едва не ломая руку... Тот бой оказался проигран с таким позором...
Бывший гладиатор провел рукой возле головы, передавая этой руке мыслеобраз, скомкал воспоминание - едва осязаемую пульсирующую энергию - в кулак, а затем просто выбросил, встряхивая рукой, как будто к ней пристало что-то липкое. Новая жизнь значит, что нужно забыть о старой.

— А я Зилвур. Никогда прежде не общался с таким... как вы! — единственный раз, когда он смотрел глаза в глаза три-крину, валяясь придавленным его жучиной ногой и тщетно пытаясь встать, действительно, не стоит считать общением. — А вы здесь все... собрались поработать? — уклончиво спросил мечник, на случай, если вдруг они здесь собрались случайно и знать ничего не знают о Кальдрасе. — Слушайте, а эльфы всегда такие, в путешествие собираются в самый жаркий месяц и в самый жаркий час дня, вместо того, чтобы ехать ночью, как цивилизованные люди?

— Это так, — пришлось ответить уже в третий раз, но вот следующий вопрос был новым... и довольно интересным. Действительно, выход в другой день мог бы существенно уменьшить возможные трудности в пути, так почему же был выбран именно этот? Неужели простая глупость, ошибка неопытного караванщика? Или что-то другое? Ну, по крайней мере, на одну часть этого вопроса ответ был известен... а из него, возможно, следовал и ответ на второй, — Ночь-ю не так жар-ко, да. Но это зна-ем не толь-ко мы — звер-и тоже вы-ход-ят по ноч-ам... на охот-у.

Свернутый усик дёрнулся, и начал медленно разворачиваться, словно бы служа внешним представлением распутывания заданной загадки.

— Больш-ие хищн-ики лов-ят и мал-ых, по-тому не-котор-ые мал-ые на-учи-лись охот-иться, когда боль-шие пря-чутся от солнц-а, — д-нём... Как Кальдрас.

Треугольная голова оглядела собравшихся. Взгляд фасеточных глаз силился заметить и разобрать выражения лиц мягкошкурых — поняли ли они вообще эту цепочку?

- Но только глупые хищники идут в самый жар не из-за голода. Пробурчала в ответ Арда пристально изучая нового собеседника. - Ты ведь не человек? Ты дварф? - Она поглядела на его оружие и утвердительно хмыкнула себе под нос. - Очень интересно...
Переведя взгляд на человека она с минуту смотрела на него, а когда закончила - заявила ткнув в него пальцем. - А ты был рабом. Мне так кажется.
Она замолчала, обдумывая что то свое и прошептала себе под нос - Очень, очень интересно... Затем собралась, слегка напряглась и как то отстранено покрутила рукой в воздухе: - Вот, наверное так будет полегче. Мое имя Арда. Рада знакомству. Надеюсь.
Ее друг набрав еще больше песка и слегка увеличившись в размерах встал перед ней чуть в стороне так, что бы не загораживать всем обзор. Ну а недавних знакомцев обдал прохладный, приятно принимаемый коже и, возможно, хитином, ветерок.

— Очень недолго. Сперва - свободный шахтер, у нас вся семья такая была. Потом меня хотели сделать рабом-телохранителем, но я как-то особо не горел тогда подставлять спину за того, кто вместо вкусных фруктов бичом стегает. Кстати, выпьем по фрукту в честь знакомства?
Наверное, лучшего способа потратить тот запас сладких фруктов, которые он получил в таверне, придумать было сложно. Большой, размером с кулак, янтарного цвета плод был сочным и вкусным, хоть и уже не очень свежим. В таверне его пили, как простой слабоалкогольный напиток, слегка подбродивший сок был сладким и чуть пьянящим, а кожица - очень мягкой. У него фруктов было пять, осталось четыре - вот каждому по одному. Пока наниматель не пришел, а то с ним уже поделиться будет нечем. Да и не уверен был Зилвур, что он хорошо отнесется к прихотям простолюдинов и бывших рабов.
— Потом все время проводил на арене. Это трофей, — он хлопнул по мечу. — А ты - шаманка, не иначе? Призывающая духа пустыни! Моя мама была похожа на тебя, лозоходица. Могла отыскать в земле и где рыть колодец, и куда вести шахту к ценным металлам. Только она не покрывала свое тело рисунками. Очень красивые, кстати! Они, наверное, что-то значат?

А вот о чем поговорить с три-крином, Зилвуру как-то не приходило на ум. Пришлось ограничиться кивком головы и слабой попыткой поддержать разговор о ночных или дневных тварях.
— Я никогда не был в пустынях. Единственное мое путешествие до этого времени - из Железных Шахт в Тир, очень недалеко и в цепях. А что, снаружи очень много хищников? Ну да, наверное, с какими только тварями я не дрался... Я думал, их лично Калак выращивает на потеху публики. Как думаешь, с кем мы можем столкнуться на нашем пути?

— Я не зна-ю, — взгляд тёмно-золотых глаз ушел в сторону, будто бы это незнание и вправду могло быть чем-то постыдным, — Я при-шёл с друг-ой сторон-ы гор, я не ход-ил туда, даль-ше, в кра-й, от-куда при-ход-ит солн-це.

Плод, протянутый третьим мягкокожим — Зилвуром — довольно похожим на второго — Кано — внешне, за исключением размера и волосяного покрова, был встречен недоумением, выраженным задумчивым колебанием ротовых частей, которое почему-то напомнило вполне себе человеческое рассудительное почесывание бороды в какой-то запутанной ситуации, одним коротким вопросом:

— За-чем?

— О! Так я ведь тоже пришел оттуда, с той стороны, где заходит солнце, — Зилвур протянул было руку, чтобы похлопать жучару по плечу, но остановился на полпути. Непонятно еще, как она воспримет такое вторжение в личное пространство. Вон, даже на фрукт смотрит, как кродлу на новое седло... Стоп, ну его об этом думать. А вдруг этот три-крин умеет мысли читать? А, не, если бы умел, уже бы отреагировал.
— Вкусно, питательно и поднимает настроение! Или вы не едите человеческую пищу? Говорят, эльфы умеют выращивать целебные фрукты, такие, что съешь один - и вмиг все раны затянутся, а от другого прохладно даже на самом жарком солнце будет... Вот бы такие попробовать! — показывая пример, Зилвур прикоснулся своим фруктом к фрукту Н... Н'бизикоты? Вот же ж, уже забыл, как три-крина зовут. Придется подождать, пока его кто-то не назовет снова. В общем, прикоснулся своим фруктом к фрукту будущего друга, повторил церемонию с фруктами Арды и Кано, а потом откусил кусочек, высасывая из янтарного плода чуть пьянящий сок.

— Крин-ы е-дят мяс-о, — ни одна из четырех рук так и не приняла безусловно щедрого, но неподходящего для исключительно хищных насекомых подарка, — Е-дят трав-у те, кто не мо-жет охот-иться.

Быстрый взгляд в сторону городских ворот Тира удостоверил, что нанявший их мягкокожий со своим караваном всё ещё не показался из них. Значит, время поговорить ещё оставалось, а, если подумать, поговорить было о чём.

— Мо-жет б-ыть, нам и не встре-тятся на доро-ге ни зверь, ни вра-г, но путь, как говор-ил Кальдрас, дол-гий: нуж-но б-ыть готов-ым к об-оим, — блестящие глаза оглядели, по очереди, остальную троицу, — А если мы все охран-яем караван, то нуж-но знать на-ши сил-ы и слаб-ости. Тогда мы в-месте б-удем силь-нее, чем мы все, — кажется, впервые знание всеобщего языка несколько подвело разумное насекомое, но смысл этого высказывания было несложно понять из многих пословиц, басен и притч на эту тему, похоже, существовавших в каком-то виде и в традициях трай-кринов. Видимо, неловкость этой фразы не осталась незамеченной, потому что только что выщёлкивающие и выскрёбывающие согласные челюсти на несколько мгновений замерли, лишь слегка подрагивая в задумчивости, но правильный вариант так и не нашёлся и пришлось продолжить с тем, что было, — Я б-ыл в мо-ей ста-е охот-ником, на-па-дал из за-сад-ы или за-гон-ял дичь, но ещё и за-щи-щал ста-ю от звер-ей и вра-гов. Это, — две верхние руки указали на свернутый в моток то ли канат, то ли лиану с жутковатого вида чёрными крюками на концах, — мо-ё оружи-е.

На протянутую руку парочка не отреагировала. Впрочем, девчонка на дикарку смахивает, так что, может, и не знает обычаев цивилизации, а долговязое насекомое... Кто вообще их повадки ведает? Точно не Кано. Так что дворф слегка отвернулся, да снова опустил тяжелый молот на землю. Самже усаживаться не спешил – к ним уже приближался новый путешественник, и вид тот имел весьма внушительный и грозный.

Так что тот факт, что парень тоже нанялся в караван, а не является, к примеру, стражником из новых,или там охотником за головами, очень порадовал дворфа. Ну а уж от дармового угощения и вовсе грех отказываться. Учитывая, что со вчерашнего вечера во рту только пара глотков воды побывала, по понятным причинам. Взяв же фрукт, почему б и не чокнуться им?

Однако, компания подобралась аховая... И вроде условия Кальдрас предлагал вполне сносные, пятьдесят полновесных монет за недельный путь. Неужто нормальных наемников не нашлось? Зилвур еще ничего, а вот двое других вызывали сомнения. Нет, конечно трай–крины, говорят, отличные бойцы, ну а вдруг он голову тебе откусить захочет,а не врагу? Если мяса хватать не будет. Ну и девица, конечно – копье-то у нее огроменное, но ведь еще и сила к нему нужна. Хотя, наверно, она и вправду шаманка какая. Только от этого не легче, шаманы они из дикарей самые непредсказуемые, все знают.

– Благодарствую, – подняв фрукт в салюте второму воину, Кано затем отхватил изрядный кусок, чуть ли не половину. Проглотив, добавил, – За то, чтоб добраться до конца этого пути единым куском, – и быстро прикончил остальное, не оставив ни капли того, что мог переварить луженый дворфийский желудок.

Тут из ворот показалась еще фигура, судя по росту и одежде это уже был эльф. А значит, скорее всего им скоро отправляться, как только караван доберется досюда. Особо времени на разговоры вдали от ушей нанимателя не оставалось, да и не о чем пока особо говорить было. Так что в ответ на демонстрацию крина мужчина просто поднял молот и, закидывая котомку за плечо, сказал: – Вот мое оружие, да в мешке кое-что припасено, потом покажу. Не подведу, – сказано было без бахвальства, по-простому.

Выпав из задумчивости и глянув на раздаваемые фрукты она сначала с подозрением уставилась на бывшего раба. Хоть их участь была похожа, доверять ему она не очень хотела. А потому взяв фрукт положила его себе в сумку. - Я потом сьем, от него говорят пьянеют. А на жаре это не самое лучшее. - Она улыбнулась и повернула голову в сторону ворот. Проговорила не то что бы шепотом, но тихо. - О, это наш наниматель? Вроде эльф?
Слушать болтовню, а уж тем более отвечать на нее у нее не было особого желания. - Н-кобизита, вот мое оружие. - Она подняла свое копье и потрясла им в воздухе.
- А наши слабые и сильные стороны мы узнаем в бою. - Немного подумав она продолжила на языке кринов. - Кто выживет, тот и сильный.
Наверное со стороны она была похожа на волчок, не сидящий на месте ни секунды, но никто не знал что ее чувства были связаны с воздушным элементом и он тянул ее мысли то в одну сторону, то в другую. Отвлекая ее на разные вещи постоянно. Конечно, она могла и перестать обращать на это внимание. Но разве так было бы интересней?
Она встала, отряхнулась. Подумала немного и улыбнулась. - Спасибо, сказала она гладиатору и повертела рукой, мне тоже нравятся.

— Наверное, каждый из этих рисунков что-то означает? — обратил внимание Зилвур на демонстрацию Ардой своих рисунков на руке. Может, какая-то магия? Не из тайной, запрещенной, а из привычной, природной. Подобные татуировки шаманам вполне могли давать необычайную силу, и учитывая то, что Арда решила остаться в стороне от разговоров про свои сильные и слабые стороны, вряд ли она будет так просто делиться секретами. А фрукт приберегла. Ну и последний оставшийся Зилвур тоже положил к себе обратно в небольшой мешочек-в-мешочке. И снова закинул заплечную сумку на то место, где ей надлежало быть - за плечом, под щитом.
— А это мое оружие, — хлопнул он по большому мечу на поясе. Наверное, только парень с ростом и комплекцией Зилвура мог орудовать таким одной рукой, ведь даже при его-то высоте клинок спускался ниже колен, а если бы ножны с мечом нацепила Арда, он бы, небось, и вовсе по земле волочился. — Я с ним очень хорошо управляюсь. И со щитом. Меня тренировали на телохранителя, и я постараюсь защитить вас, если будет жарко.

- Да да, я знаю. Что я ему должна сказать... - Шептала Арда порывам ветра очень очень тихо. Песок шуршал, а мелкая, редкая трава тракта шелестела в дуновениях живительных потоков. Девушка так и не поняла, был ли это вопрос, не требующий ответа. Потому она еще раз глянув на свои татуировки она ответила сухо, но стараясь сильно не грубить. - Может быть. Только наши предки знают это. А в чем интерес? Такие же никому я делать не буду.
Она собрала свои вещи, гордо вскинув подбородок и копье, направилась в сторону тракта прострекотав на языке кринов: Ты идешь?
Ветер прекратил обдувать бывших собеседников, а вихрь снова стал едва различимым маревом.

Дикарка продолжала демонстрировать недоверие слишком открытому Залвуру, и Кано задумался почему. Видит в этом попытку сблизиться, вплоть до тесных объятий в ночи, и отторгает сразу "по одежке"? Дворф не слишком хорошо понимал человеческих женщин, и не стремился обогащать свои знания в этой области. Он был может и недурен собой, но на свой, дворфийский манер, и прекрасно это понимал. И иметь своим первым отпрыском мула... Не стоит оно того, это откровенное пренебрежение интересами собственного рода.

Карлик прищурился, глядя на вышедшего из ворот путника. Вроде не Кальдрас, у того волосы посветлее были... Но за первым эльфом вышли и другие, ведя в поводу в общей сложности трех канков. Не так много - но поэтому, наверное, и охрана немногочисленна. Сами-то долговязые воины аховые зачастую.

С этими мыслями карлик поправил котомку, вскинул на плечо молот и тоже направился к дороге. Учитывая его короткие ноги, ему совершенно не хотелось оказаться в ситуации, когда караван придется догонять. Лучше б вообще сразу пойти вперед, но слишком уж странно будет выглядеть. Да и, может, предводитель что сказать захочет.

— Просто хотелось бы узнать побольше. Я вот о каждом из своих шрамов могу рассказать историю, — начал отвечать Зилвур Арде по поводу татуировок, не особо волнуясь о том, что может, она и слушать того не хочет. — Вот этот, например, причина, почему меня тренировали на телохранителя. Когда меня уводили из Железных Шахт сюда, в Тир, караван пересек дорогу стаду баазрагов, вот такенных шестилапых чудищ. Караван, конечно, был солдатский, и с такими существами они были знакомы, но самонадеянность редко играет на руку людям. Местный псион загнал стадо на потеху воинам в группу пленных рабов, баазраги перевернули несколько клеток и затоптали двоих рабов, но среди них оказался и мощная тварь, которая была чувствительна к псионическому влиянию. Он набросился на неудачливого парня, и тут уже всем стало не до смеха. Одни горы знают, что меня побудило вмешаться вместо того, чтобы видеть в этом путь к спасению. Я отвлек его... — Зилвур вдруг запнулся, поскольку чувствительного к ментальным атакам зверя он сам отвлекал псионическим ударом. Вряд ли стоит раньше времени раскрывать все карты, в конце-концов, если он назвался в первую очередь мечником, нечего сюда приплетать еще и не особо мощные проявления Пути, доставшиеся ему в наследство от мамы. — ... ну, в общем, вот сюда он и грызанул меня, едва не перекусив ногу. Ха, наивный я, думал, что мне пленному за это хоть какая-то награда будет. Кроме того, что тот псион выкупил меня и решил лично заняться воспитанием. Бррр, — он не стал уточнять, что у людей, которые искусны в Пути телекинеза, часто используют его по поводу и без повода. Например, и в качестве очень болезненного хлыста, от которого ни увернуться, ни заблокировать. Хорошо, что это сейчас в прошлом.

Кано уже отправился к эльфам, выходящим из ворот вместе с караваном. Канки - большие шестилапые насекомые - выглядели не мене внушительно и грозно, чем упомянутые баазраги. Правда, они вроде как дрессируются проще, и очень преданы своим хозяевам - пока те их кормят. Зилвур не особо разбирался в зверях Атаса, пробыв большую половину своей жизни в шахтах, а меньшую - на арене. Главное - что это они, наниматели, и стоит к ним сейчас поспешить.
Воин наклонил широкополую шляпу так, чтобы она лучше закрывала глаза от солнца, и отправился к каравану, впрочем, не особо стараясь нагнать дворфа - тяжелая броня не давала бежать с большой легкостью.

Гуакан ждал караван в одной из таверн на пути из Торгового квартала к восточным воротам Тира. Мешок с припасами уже был готов, трикал был наточен и ждал своего хозяина припертым к стене возле стола. Сидеть и потягивать воду пусть и в душноватой таверне намного приятней, чем печься на солнцепеке.

Ну вот мимо прошла ожидаемая процессия. Великаныш залпом допил воду из черепка какого-то мелкого животного, видимо используемого в этом заведении вместо посуды. Оставил на столе пару керамических осколков, подхватил мешок с оружием и своим обычным широким шагом направился за эльфами.

Эльфы размашистой широкой походкой приближались к вставшим на дороге героям. Со стороны это могло походить на бандитскую засаду для маленького каравана, но похоже, зоркие глаза предводителя уже признали вас. Он только раз оглянулся, чтобы посмотреть, кто это бежит за ними - и, кивнув самому себе, вновь устремил взгляд вперед.

Всего кочевников было пятеро. Первым шел незнакомый эльф, как и у самого якальдраса, у него на боку покачивался в такт шагам легкий,вероятно костяной меч. Дальше шел сам вожак с первым из гигантских черных насекомых, за ним еще двоих вели эльфы чуть пониже и, кажется, помоложе, хотя под обычными их бурнусами черты лиц и фигур были достаточно скрыты, чтобы нельзя было сказать наверняка. Замыкала процессию единственная женщина, и только у неее из всех кочевников было стрелковое оружие, лук за плечами.

Когда обе компании сблизились, Кальдрас без предисловий и довольно грубовато сказал: – Собрались? Что-то не всех вижу... А, ладно, сойдет и так. Я буду надеяться, что вас действительно можно оценить так же высоко, как вы сами о себе думаете.

Глава каравана подошел к Арде и сунул ей в руку поводья своего канка со словами: – Держи, девочка. Верю, что ты справишься со столь смирным животным без проблем, – насекомое при этом помотало усиками, но выдергиваться или как-то еще проявлять свой норов не спешило. – Не отставай, карлик, – бросил Кальдрас дворфу, проходя мимо. Но более комментариев, сравнивающих длинные ноги одного и короткие другого, не последовало.

Сам вожак при этом вышел вперед, так что они со вторым эльфом теперь двигались наравне, сохраняя между собой пространство в несколько шагов. И без команды весь караван устремился за ними, предоставляя героям самим выбрать и занять места в его рядах.

– Не отстану, – буркнул Кано, также начиная бег трусцой по левую руку от основной колонны. Долго ли так продержится этот коротышка? Пока сказать трудно, День еще только начинается...

Хотела было Арда открыть рот и поприветствовать подошедшего к ней эльфа как тот в наглую сунул поводья и откровенно нагрубил. Она наверно с пол минуты недоуменно глядела на поводья в руках. Когда же это ушастое недоразумкение нагрубило и гному, причем очень обидно как ей показалось, она хитро зыркнула на топающего впереди ушастика и зловеще прошептала что-то в воздух. В лицо жертве ударил сильный порыв ветра перемешанный со всем, что Лаш смогла поднять и метнуть.
- Девочка. Нет, ну это надо же. - Продолжала про себя бушевать пустынница. Так или иначе, а поход этого эльфа будет наполнен мелкими казусами, вроде этого.

— Aaye, Keal'dras, — проговорил Зилвур слова приветствия на эльфийском своему нанимателю, и хоть его когда-то учила эльфийскому языку мать, другие слова, кроме этого, приходили на ум довольно неохотно. Отношение Кальдраса к Арде и Кано было... вряд ли очень дружелюбным. Не больше, чем наемник и слуга. Ну хоть не хозяин и раб. Да, с точки зрения Зилвура, даже быть слугой было не так уж плохо - лучше, чем быть рабом.
— Amin aut-ale'quel, — сообщил он, что собирается пойти впереди, чтобы видеть возможную опасность и иметь возможность принять с ней бой первому. Хотя, что он там увидит своими глазами, что несколько лет не видели открытого пространства. От пейзажей пустыни впереди мираж, казалось, словно вползает ему прямо в голову. Да и как он может состязаться с остротой глаза эльфов? Впрочем, у него все равно не было дальнобойного оружия, а из-за тяжелых лат он не был настолько мобильным, как возможно, Арда. По крайней мере, не просят возиться с гигантским насекомым. И правильно делают, поскольку помочь в усмирении канка он мог разве что клинком и насмерть - если зверек уже больше ни на что другое годиться не будет, кроме как на мясо сомнительного вкуса.

Понадобилось несколько мгновений, чтобы убедиться, что подошедший мягкошкурый и впрямь был Кальдрасом — мало того, что разобрать индивидуальные черты лица эльфа было и так довольно сложно, сравнительно одинаковые накидки-бурнусы тоже не помогали в этой задаче. В другом случае, быть может, именно одежда и оказалась бы решающей для различения тех, кого не получалось различать по собственному облику, но мелочи, которые могли бы этому поспособствовать, как слегка разные степени выцветания краски, пятна, швы и заплаты, увы, точно так же ускользали из памяти, не привыкшей полагаться на такие детали.

К счастью, проблему разрешило высказывание Зилвура, хоть и произнесенное на неизвестном, видимо, эльфийском языке, но несомненно содержавшее имя "Кельдрас" и столь же несомненно являвшееся, судя по тону, крайне важному в дыхательных языках мягкошкурых, не, скажем, вопросом, а именно приветствием. Стоило попытаться снова запомнить внешний вид и связать его с именем, как бы неудобно это и ни было... Один из уроков, вынесенных с прошлого похода с караваном, заключался в том, что от охранников требуется охранять в первую очередь не товар и не погонщиков, а владельца... Ведь деньги были именно у него. А значит, нужно было заранее попытаться установиться именно на это.

Сам Кальдрас то ли посчитал прямую команду отправляться в путь ниже своего достоинства, то ли просто решил, что она очевидна и так. Во втором случае он оказался бы прав — никакого приказа и в самом деле не требовалось. Кстати, похоже, их отряд не ограничивался уже подошедшими — с караваном шёл еще какой-то мягкошкурый, вроде тех, мимо поселений которых пришлось проходить на переходе через горы, огромных, выше всех других, с сероватой кожей и без волос на голове. Судя по шкуре какого-то зверя на нём, он тоже мог быть охотником, хотя и сложно было представить, как можно было такому ловить зверя... Впрочем, шли они всё равно не на охоту.

"Раньше мне приходилось нападать на караваны, теперь же я их охраняю", - эта мысль постоянно приходила великанышу перед походом. Ничего не поделаешь, теперь, без племени он больше ни на что не был способен. Он, конечно, мог сколотить банду таких же как и он, но уже не так был уверен в себе. К тому же жизнь в городе была на много легче, сходил в поход и можешь позволить себе все, что раньше приходилось добывать потом и кровью. Вот так бывший рейдер поменял свободу на комфортную жизнь.

Поравнявшись с процессией Гуакан громко поздоровался с нанимателем и всеми остальными. Ему пока нечего было сказать спутникам, к тому же спешить было некуда, им еще предоставиться немало возможностей, чтобы пообщаться. Потому голиаф занял позицию чуть в отдалении справа от каравана, замедляя свой привычный шаг, чтобы не уйти вперед процессии.

Увидев человека внушительных размеров (для расы людей), чуть впереди остальных, великан решил подойти к нему. Поравнявшись представился:
- Я Гуакан из племени "Пещерных медведей", что в горах на западе от Тира. А ты судя по вооружению воин? Или гладиатор? Похоже в ближайшие дни нам придется сражаться плечом к плечу.

Предводитель отвернул голову от неожиданного порыва ветра, принесшего неприятно крупную пыль. якажется, он не заметил сейчас целенаправленности этого "природного явления", но рассчитывать на подобное везение постоянно не стоило – элементали вполне материальны, а значит, их могут заметить. И даже развеять.

эльфийский

– Лучше держись ближе к товарам, воин. Мои глаза увидят опасность и так. Да и пока, рядом с городом, никто не нападет. Уж в полудне хода от стен точно,

– ответствовал эльф Зилвуру. Похоже, с ним он был более дружелюбен. Может, помогло знание родного языка, может, караванщик оценил готовность сразу включиться в общее дело, взяв на себя какие-то обязанности. А может,просто Кальдрас уже навел справки о бывшем гладиаторе и не хотел ссориться, не без основания считая его опасным противником.

Приветствие великаныша было встречено кивком и взмахом руки, явно поторапливавшей всех собравшихся продолжить путь. И вот десяток пар ног и где-то вдвое больше - лап, покрытых хитином, застучали по каменистой дороге, запорошенной пылью.Уже начинало припекать...