Пути подснежья, сделка с "дьяволом"

Кирика болезнено вздрогнула, когла Артур коснулся ее волос. Увидеа зеркальце, она печально вздохнула: - Ах и почему я не эльф? -зеркальце было принято.

Артур сел рядом:
- Каждый хорош по-своему, так что не стоит расстраиваться из-за этого. Я вроде нормально волосы уложил? Просто не знаю, как вы больше привыкли,могу поправить, если хотите.

Формальная часть переговоров продлится не более двадцати минут, затем Рэан отойдёт к вам, покуда мечник беззастенчиво флиртует со "снежной королевой". В кои веки его чары не остаются совсем уж без ответа. Киолара, впрочем, сторожится. Что-что, а подобный оборот событий явно не входил в её планы, так что ухаживания Эйла она встречает шагом навстречу, двумя назад.
Мечника это не охлаждает. Наоборот, раззадоривает.

Рэан, подойдя к вам, встанет к ним спиной и сообщит (в переводе прыгунчика):
- Она хочет, чтобы мы добыли ей одну вещь из чужого хранилища. Мы уже на пути туда. Дрейфовать нам часа три, если не больше. Сон - лучшее средство от скуки.
Это, впрочем, кому как. У Эйла явно прицел на иные средства.

Артур бросил взгляд на флиртующих, печально улыбнулся:
- Что за вещь и что за хранилище такое?

Рэан продолжит нарочито их игнорировать.
- Вещь, по её словам, мы узнаем, когда увидим, - скажет он, не скрывая недовольства. "Принеси то, не знаю что" - определённо не самая любезная ему задача. - Она опасается, что кого-нибудь из нас возьмут в плен. А пытать чудовища умеют. Хранилище кому-то из них принадлежит. Она опять же не говорит прямо, но тут, пожалуй, замешаны её соплеменники. Какой-нибудь соперничающий клан. Их внутренние разборки. Если вещь для них важная, то стеречь её будут хорошо. А уж если они знают, что кто-то охотится за ней, всё это предприятие и вовсе может оказаться одной большой ловушкой. Но нам выбирать не приходится.
- Хранилище весьма хитрое. Какие слова она использовала? Непривычное. Что-то весьма неестественное для её соплеменников, но куда понятней нам. Или, по крайней мере, с виду понятней. Там есть охрана, там есть ловушки. И там есть хозяин, который, как я понял, не владеет этой вещью, но владеет всем, что её охраняет.

- Интересно, - задумчиво скажет Сага, - как ему самому такое положение вещей?

Рэан ответит недоумённым жестом, не оценив каламбур зверя:
- А нам? Может, он влип в это счастье, умудрившись заключить с кем-нибудь из них договор. И теперь эти чудища играют друг с другом: им против нас, а нами против него.
Собери покемонов, вариант для чудищ: собери людей.

- Или же, - скажет Рэан, помолчав (и послушав воркование Эйла с Киоларой), - он сродни легендарным чудищам-стражам сокровищ. Их мотивы, сколько я помню, не раскрываются никогда, но они ненавидят воров. А убивший такое чудище становится этим чудищем. Если так, то из встречи с ним нет хорошего выхода.

Вождь как всегда оптимистичен.

-А откуда она знает, какие хранилища нам понятны? Мы тут пока выясняли, что все совсем не понятно. Ибо сожалея, что я не эльф, я сожалела об их способности исцелять любую рану, которую они видят, а не о их внешности. А если мы узнаем, когда это увидем, то что мешает тем, кто эту вещь охраняет, просто провести пленника по хранилищу и выяснить, что самым ценным внем явояеться ведро со шфаброй для уборки пола? И уговориьь чудовище отдать это в замен на что то -ХОРОШИЙ ВЫХОД. Напоимер обменять на что то, что он будет считать равноценым, тому что нам надо...

- Умм, и ещё одна версия эльфов, - задумчиво пробормочет Сага. Хихикнет на "ведро со шваброй", поглядит на Киолару, представит их вместе и рассмеётся снова.

- Чудовища нередко узколобы, - хмуро заявит Рэан. - Она считает, что знает чужаков. - Он призадумается и медленно выговорит: - Возможно, в этом и дело. Возможно, страж хранилища - сам чужак. И оттого-то мессир убеждена, что вы поймёте его лучше!

- Тогда она не очень-то в курсе, что все чужаки очень даже разные, - обеспокоенно молвит слоновый прыгунчик, соглашаясь с Кирикой.

Тут вождь даже спорить не станет. Он потрёт затылок, заодно проверяя, высохли ли волосы и не пора ли их заплетать:
- Что касается швабры, - сообщит он после разъяснений Сага о сём предмете, - может быть, чудовища не склонны водить схваченных воров по своему хранилищу в любом случае. Я не знаю. Я, как и все в здравом уме, всегда избегал с ними связываться.

- А вдруг это обман? - предположит прыгунчик. - Вдруг мы не узнаем никакую вещь, просто она отчего-то хочет, чтобы мы пошли туда?

- Или притащили ей оттуда все вещи поочерёдно, - саркастически усмехнётся Рэан. - В том и беда договоров с чудищами, которую некоторые умники признать не хотят, - он покосится на Эйла. - Она обязана дать нам задание, по правилам. И если мы справимся, то отпустить нас. Но она не обязана хорошо ставить задачу. Неужели никто сказок не читал? Антагонисты всегда находят способ вставить легковерным протагонистам палки в колёса.

- Умм, - протянет Сага, явно не зная что сказать, но не собираясь ругать сородича. - Умм, а как насчёт предложения Кирики-мие Найдёныш - Большой Щит договориться со стражем хранилища?..

Рэан прожжёт его взглядом так, что прыгунчик даже попятится.
- Опять?! - спросит "генерал" нехорошим голосом. Терпению его настал конец. - Договариваться с чудовищем?! Опять?! Издеваешься? Кому я только что объяснял??!
Он яростно взмахнёт руками, крутанётся на каблуках и умчится бешеным вихрем в свою "каюту", восклицая по пути такое, что Сага переводить не рискнёт.
Только дверью не хлопнет, потому как, увы, у каменных цветков нет дверей.

Прыгунчик усилием воли приподнимет уши и устремит хоботок к Кирике:
- Тут такое дело, - молвит он, слегка потрясённый вспышкой вождя. - Если мы вышлем парламентёров к тому чудовищу, оно сразу будет знать, что мы у его ворот. Всякое преимущество внезапности будет утрачено. И вдруг оно... ну, альтернативно разумное? То бишь мы с ним не договоримся. И вдруг у нас нету того, что ему нужно? Если уж откровенно, вещами мы небогаты. А если оно опять захочет в обмен услугу, то это уже рекурсия какая-то получается. А ещё вдруг оно возьмёт в плен парламентёров просто потому, что может?
- Хотя... - протянет он вдруг, сказав всё это (и, наверное, приходя в себя). - Мне, честно говоря, не по нраву красть и обманывать. Вам же понадобится толмач? Я с вами. Давайте попробуем с ним договориться. Это очень рисковано, но зато достойно.

-ну мы к можем пойти и не совсем к нему. Тут есть кто то кто бродит и предлагает свои услуги? Лудильщики, старьевщики, врачи... У нас был один король, который будучи принцем, работал карабейникам. А самый сильный из известных мне человечеческих магов каждее лето выезжал со своим сыном на практику лудильщиком.

- Тут? - рассеянно переспросит Сага, оглядываясь. - На руинах прежней традиции, теперь обжитых чудовищами?
При слове "врачи" он просветлеет и укажет хоботком на Якова:
- Та-даа! Нет?

Прыгунчик сам ещё мало знаком со здешним краем. Вождь бы может и ответил, кто здесь бродит и предлагает свои услуги. Сага же, изо всех сил напрягая память, зацепится за упоминание мага, оглянется на сородича (Рэан своей выходкой перебил их непринуждённое общение с Киоларой) и прошепчет:
- Единственный сведущий - ну то есть, умм, как бы маг... как бы - не принадлежавший ни одной стороне, о котором я слышало, был хозяин Леса Чужеземцев или Чёрного Леса. Но это не прямо тут, а среди снегов. Он вроде бы ростом и статью был похож на Эйла-сье. Рэан-сье поэтому при первой встрече очень его испугался, и до сих пор, возможно, не вполне верит, что тот не ...умм, не тот, скажем, маг. Эйл-сье, впрочем, заверил нас, что он здесь недавно и знать не знает правил и порядков сего края. И о каких-то там лесах слышит впервые.
- А что похож - умм, нас бывает трудно различать с непривычки.

- Хотя... хотя постойте-ка. Был ещё один, который бродил немного. Местный человек, но он принадлежал Лорду Марэ и его заменили на посту, так что неизвестно, где он теперь. И ещё Община, наверное, как-то подходит под описание. Но, по словам Рэана-сье, они предлагают только примкнуть к их вере и следовать за их пророком.
- И ещё есть... ещё, как они называются? Бродячие артисты, менестрели, жонглёры, скоморохи. Умм, а ещё разбойники, ссыльные - но там услуги... умм, своеобразные.
Зверь болтал бы ещё долго (и едва ли с большей пользой), но тут Эйл направится к вам, и Сага тотчас замолчит. А пока молчит успеет подумать и спросит у Кирики:
- А вам зачем?

Артур провёл рукой по волосам:
- Я и не думал про внешность, когда говорил, что это мелочи, что кто-то
не эльф.
Что касается переговоров... не знаю, честно говоря. Может монстр, сидящий внутри, действительно способен к конструктивному диалогу, но лично я в это слабо верю, следовательно нам нужен запасной план на случай... ммм... эксцессов. Атак попробовать можно, хоть я и не за это.

- Запасной? - повторит Сага, надеясь, видно, что Артур расскажет подробней.

Эйл тем временем подойдёт к вам. Он спросит весело:
- Чего это вы без меня доводите бедолагу? Я тоже хочу поучаствовать.

- Мы не доводим, - коротко и без шуток объяснит прыгунчик. - Кирика-мие Найдёныш - Большой щит предложила договориться с главным стражем сокровищ.

На лице мечника выразится вполне себе человеческое изумление:
- О, - скажет он с неопределённой интонацией. - Мой дурной пример заразителен. - Поглядит на цветок, в котором скрылся вождь. - И опять он решил, что вы следуете за мной? Бедолага, - во второй раз его эмоция яснее. Он не сочувствует (разве что слегка), но поражается чужой невезучести.

- Умм, - возразит Сага, - вообще-то он поспешил. Артур-сье предлагает придумать какой-нибудь запасной план, если переговоры сорвутся. А Кирика-мие Найдёныш - Большой щит ещё не разъяснила нам, что у неё на уме.

- Занятно, - откликнется мечник. - Я бы запланировал разведку, а то ведь мы почти ничего не знаем о хранилище и его стражах.
- И надо признать, начиная переговоры, вы сдаётесь на милость хозяина. Насколько я могу судить по объяснениям генерала и опыту прошлой ночи, если любое чудище в охранении быстро не упокоить, о нашем присутствии узнает вся стража окрест.
- Так не лучше ли будет принять решение о переговорах информированно - то есть после сбора сведений? А сейчас, вслепую, главный вопрос скорее таков: если вас обнаружат, что вы будете делать? Убивать стражей, чтобы помешать им поднять тревогу, или выбрасывать белый флаг?
- Если заранее не решить, выйдет цирк.

-Ну вот я и предлагаю сделать цирк. ТО есть заявиться к хранителю как к зрителю. Но похоже это тут вещь неизвестная. А могли бы вы еще уточнить у нашей хозяйки, знает ли она, что любит есть наша цель? И где эта еда водиться. Ну или хотябы что любит есть стража и есть ли в округе крупные скопления животных. Так же есть ли у нее в распоряжение очень быстро растущие растения.

- Прикинуться бродячими артистами?! - воскликнет Сага с таким восторгом, словно всю жизнь об этом мечтал. От радости он даже несколько раз кувыркнётся через голову. - Да! Я слышало рассказы о таких приключениях от знакомых героев, но чтобы я... само... мне... Йухху!

- Вопрос целесообразности тебя не смущает? - правым уголком рта улыбнётся Эйл.

- Это не вопрос целесообразности! - возбуждённо подпрыгнет зверь. - Это вопрос истории! Будущей эпичной истории! Умм, - исправится он, - в некотором роде эпичной, в некотором роде забавной. Смех важен, добрый смех. Как панацея от фанатической непоколебимой серьёзности, с которой можно целый народ заклеймить врагами или возложить других, не спросясь их воли, на алтарь своего "правого дела".

Эйл опешит. Слишком внезапен переход от цирка к мотивам кровавой истории.
- Хм, - скажет он, переводя взгляд на Кирику. - Я передам мессиру ваши вопросы.
Сделав пару шагов, он обернётся и уточнит у неё и Артура:
- Генерал ведь объяснил, что это ваша миссия? У мессира есть только, ммм, скажем так, пять средств пробраться сквозь оболочку и обратно. Я и вождь слишком тяжелы для них, а вас они доставят без труда. Даже, наверное, могут и по двое. Впрочем, она решила не рисковать, так что у каждого будет своё. Включая его, - укажет Эйл на Якова.

Сага попробует кувыркнуться в воздухе (проверка Ловкости или Акробатики Сл4). Запнётся, ударится головой и растянется на полу.
[ 27.07.16 23:42:06 ] - Merapi бросил 1d6 с результатом - 1. Комментарий: зверь, Ловкость.

- Вопрос целесобразности меня тоже гложет, - сказал Артур, потерев руки. Одно дело, когда мы рассматриваем вариант переговоров, и то
только при условии нормальной разведки, и то мне не даже это не сильно нравится. Но выдать себя за цыркачей- увольте.
У этого варианта шансов на успех, по моему скромному мнению, ещё меньше.

- Ауу, - запоздало протянет Сага и попытается задней конечностью погладить ушибленное место. - Но... но почему? Ведь было бы так весело!
Похоже, у него о реальности свои представления - скорее по законам литературного жанра, нежели жизни. Он искренне не понимает, что же Артуру не так.

Эйл вернётся, переговорив с Киоларой. Та кажется всё более недовольной, словно в мечника вот-вот уже полыхнёт молнией из тучи над её головой. (И пока они беседуют, вождь покинет "каюту", но к вам присоединяться пока не спешит.)
- Не очень хорошие новости, - скажет Эйл без кокетства. - Мессир созналась, что почти ничего не знает об этом месте, но и медлить не может. Она опасается, что вещь вот-вот переместят. Её нынешнее местонахождение с трудом удалось установить. Ей сообщила о нём глава соплеменников, с которыми она собиралась объединиться. Отчего-то они встречались в краю людей, и там на них напали.

- Люди Весны? - не утерпит Рэан. Его голос прогремит на всю пещеру.

- В том-то и дело, что нет, - ответит Эйл, не повышая тона. - Кто-то из снежного времени. Потому что весенние, по её словам, подтянулись под конец сражения и частью разбили, частью отогнали первых. Правда, те к тому времени успели прикончить всех соплеменников мессира. Ей удалось скрыть себя от воинов, но среди весеннних были сведущие. Вдобавок, они отрезали ей путь к близстоящей цитадели, на случай если бы она удумала просить убежища у людей Зимы. Это те самые владения Хедер-Хейзельдов, - напомнит мечник Артуру. - Когда я собирался за генералом один, я советовал вам направляться туда.
Он и впрямь советовал. Артуру, Ульяне и Тимофею. Ульяна тогда была за главную и в последний момент решила присоединиться к "операции спасения".

Рэан приблизится, удивлённый услышанным:
- Подожди, - скажет он, словно с трудом соображая. - Так это ты первый собрался меня выручать тогда?
- Нет, конечно, - рассмеётся Эйл. - Первым был он, - и укажет на прыгунчика. - Паниковал, умолял, заливался фонтанами слёз. Невозможно было заткну... устоять.
Сага фыркнет.
Вождь недовольно нахмурится, но продолжит внимательно разглядывать мечника, когда тот повернётся к нему спиной.

- Так вот, к слову, и решилась загадка, - добавит Эйл. - Как те вещи с весенними инсигниями оказались в гнезде чудовищ... - Он переведёт взгляд на Кирику, вспоминая, о чём первоначально был разговор. - Итак, она не знает, что за порядки в хранилище. У неё нет быстрорастущих растений, но она может преобразить вас в одно из них. Вот его, например, - он покажет на Якова.
Если это и шутка, Эйл ничем себя не выдаст.

Рэан потрёт лоб:
- Какой тогда возможен план? Им придётся действовать по обстоятельствам. И я знаю, чем это обычно кончается.

Эйл знает тоже. И что-то ещё не даёт ему покоя. Он пройдётся немного взад-вперёд, заложив руки за спину, размеренно выстукивая каблуками по камню.
- Она сказала, их убили среди снегов. Вдали от своего края чудовище не обретёт упокоения, - произнесёт он, ни к кому не обращаясь. Сага и переведёт-то его неуверенно: вдруг мечник беседует сам с собой? - Я могу попробовать кое-что, - скажет Эйл чётче, глядя в туман со смесью тревоги и бесшабашной радости. - Извлечь все сведения, которые соплеменница не успела передать мессиру. - Он облизнёт губы, решаясь. - Не знаю, правда, получится ли теперь.
Сага поднимется над полом, чтобы смотреть на сородича ближе. Зверь спросит тревожно:
- А если выйдет, ты не станешь опять чудовищем?
Эйл воззрится на него с положенным удивлением:
- Почему опять? И нет. Там есть ещё одно условие. Я о другом беспокоюсь. Если Он зол на меня и услышит, пострадаем мы все.

- О ком вы говорите? - не выдержит Рэан. - О (тут Сага всерьёз затруднится с термином) Боге Истребления? Жрец которого был хозяином Чёрного Леса!
Эйл властно перебьёт, наставив на "генерала" палец:
- Я не хозяин. А Он - не Бог Истребления.
- Он Бог Неупокоенных! - воскликнет вождь. - И Он никого не отпускает!
Сага замечется между ними, бросив переводить и пытаясь как-то остановить быстро разгорающийся теологический диспут. В вашу сторону он сделает какой-то невразумительный, суетливый и смущённый жест: дескать, упс, извините, внезапно наши домашние разборки. Одну минуточку.

Кирика темп временем с недоуменным лицом повернется к Артуру
-Эм, значит мы туда едим на какой то штуке, которая может взять барьер, идем, как я поняла , в двоем. Там есть что то, что никто не знает как выглядит. И в этом чем то есть что то что точно отличается от всего что вокруг. Поди туда - не знаю куда - и принеси то- не знаю что. И его охраняет непонятно кто.

Эм

Она наклонилась к Саге.

- Мастер переводчик, вы можете объяснить хотя бы на чьей мы будем работать территории : Людей Весны или людей Зимы? Кто они такие. И есть ли тут люди Лета и люди Осени?

Сага не успеет ответить, как Эйл заговорит с Кирикой вместо споров с Рэаном. Зверю останется только спохватиться и переводить:
- Барон идёт с вами, - скажет он. - Как и мой сородич.
- Видите то чудовище? - он, вероятно, подразумевает крупную бабочку Киолары (потому как саму Киолару обычно всё-таки зовёт мессиром). - Все её средства пересечь барьер - того же рода. Они все чудища, ранее принадлежавшие племени, что использует хранилище. Поэтому барьер пропустит их без тревоги. Если вы позволите этим чудовищам слиться с вами, они не дадут обитателям хранилища учуять в вас чужаков. Им покажется, что вы - дружественные чудовища. И только ваше поведение может натолкнуть их на подозрения.
- Мессир не может описать, как выглядит цель, потому что она знает её чувствами сведущей. У неё нет возможности видеть и ощущать мир, как вы. Она не знает, каким, ммм, воплощение необходимой ей возможности предстанет вам. Через подвластных ей чудовищ, включая барона, она постарается его обнаружить. Тогда они укажут вам на него.

Он искоса взглянет на Рэана:
- Что вы им объясняли и как, если не объяснили даже этого?
Тот резко возмутится в ответ:
- Я сказал, как сам понял! Ваша мессир говорит загадками.
Вероятно, дальше его снова понесёт, потому как Сага бросит переводить его речь и обратится к Кирике (беспокойно косясь то на вождя, то на сородича):
- Умм, а вот что там за охрана и что за обстановка, этого мы и впрямь не знаем. Эйл-сье предлагал узнать, но способ опасный.
И буйствующий вождь явно против.

- Рэан-сье, - окликнет прыгунчик, надеясь привлечь внимание "генерала", исследователя здешних краёв. А покамест попытается ответить Кирике так хорошо, как сам может: - Я слышало от него, что здесь пять территорий. Четыре называются временами. Как раз Лето и всё остальное. Пятая - территория чудовищ, которую иногда называют руинами, а чаще - могилой прежней традиции, умм, потому что здесь во время давней катастрофы погибли много-много-много... очень много живых. Здесь до сих пор очень много неупокоенного, неотболевшего, прерванного и непрожитого. Говорят, это и породило и продолжает порождать чудовищ. Или, может быть, ужас и одиночество изменили в них останки прежних обитателей этих краёв. Одни провалились в ненависть, другие в безумие. Я не ведаю, правда ли это. Мне кажется, многие чудовища просто пришли сюда с других территорий, когда пространство опустело. Ниши всегда занимают, и они заняли её первой.
- Мы сейчас в краю чудовищ, мессир привела нас сюда из края людей. Она отпустит нас назад, когда мы выполним свою часть договора. Хранилище - территория других чудовищ, где противники мессира хранят свои ценности.

- Времена тоже сложились после катастрофы, - наконец-то подаст голос Рэан. - Вы можете думать о них как о странах. Те их обитатели, которых я зову людьми, краткоживущие и порождены территорией либо... - он оглянется на прыгунчика. - Какие слова мы находили, когда я пытался что-то подобное объяснить при первой встрече? Про "сверхъестественное"? У многих территорий или процессов здесь есть олицетворения. Они не боги, их выражения ходят по земле, они не люди и даже не всегда были живыми существами первоначально. Словом, я ещё не знаю, что они. У меня было мало возможности к ним присмотреться. Они обычно воплощают собой некую сторону, грандиозный корень, объединяющий множество существ и земель. Как их назвать? - снова спросит он у Сага. - Нам нужно для них какое-то слово, чтобы отличать их от прочих.

Прыгунчик, увы, беспомощен. Рэан даст ему полминуты подумать. Осознав, что это бесплодно, он тогда продолжит:
- Судя по его вопросу о родителях, - кивнёт вождь на барона, - люди-чужаки появляются на свет Лун иначе, нежели здешние. Чужаки до определённого времени принадлежат своим родителям или большой семье, а то и роду-племени. Местные же люди всю жизнь принадлежат тому, что их породило. Можно, конечно, оказаться в немилости и быть изгнанным. Или же сторона может погибнуть, и тогда эти люди теряют корни и в чём-то уподобляются чужакам. Однако, такая свобода для них не благо, они чувствуют пустоту, там где раньше была принадлежность. Их приверженность стороне-, территории- или процессу-родителю - не рабство. Это любовь, служение, преданность. (Эйл слушает рассказ о служении с понимающей лукавой улыбкой. Несмотря на споры, он словно не злится совсем и не распалён, а может Рэан что-то уж очень приятное его слуху рассказывает.) Они как будто бы рождаются, зная своё призвание, изначально соответствуя тому месту, которое должны занять в породившей их иерархии. Эту концепцию, боюсь, не объяснишь за раз. Её надо видеть в действии. Я до сих пор её постигаю, хотя мне легче: я видел в детстве сходную. Не особенно понимая, что вижу, - последнее он пробормочет себе под нос.
О предмете своих иследований он знает многое. Мог бы книги писать.
- Но что именно вы хотите о них узнать? - спросит Рэан. - Я могу рассказать, кто там с кем воюет на снежной земле под вечными тучами. Или о своей истории и надеждах. Но всё это требует времени и подробностей. Вы хотите столько слушать?

-Нет. Просто из предыдущих рассказов я не могла понять на чьей территории мы действуем. А так. Нужны данные по поведению. То есть вот так себя ведет типовой человек Зимы, опознается по этому, ждать того то, здороваться так то. То же самое о человеке Весны. И, как я поняла, чудовища они разные, у них типового поведения нет. Но есть то, что точно выдает в тебе НЕ ЧУДОВИЩЕ. Хотя судя по вашему объяснению, мы то как раз чудовища самые обыкновенные. Просто не местные.

- Большинство людей и чужаков - не чудовища, - скажет Эйл Кирике. - Очень мало кто из них рождается ими. Некоторые превращаются в чудище со временем, как барон. Пока вы не видите, кто чудовище, а кто нет, смотрите на обращение существа с чужими границами. Это верный признак. Большие чудовища, связанные договором, вынуждены их соблюдать. Но я встречал очень мало людей, ставших большими чудовищами. Их выдаёт другое, тоже не спутаешь. А вот если человек - чудовище рядовое, он всегда проявит себя тем, что будет ломиться в ваши границы. Зачастую совершенно физически. Как, опять же, барон.
- Тот, кто готов принести тысячи на алтарь своей цели, не спросив осознаного искреннего согласия этих тысяч - чудовище. Тот, кто готов принести в жертву только себя и тех, кто сами вверили ему право решать за них - не чудовище.
- Если бы мой сородич был чудовищем, - мечник приведёт ещё один пример, - он бы не спрашивал вас, хотите ли вы обрести способность понимать чужие языки. Он бы навязал её вам силой либо хитростью, обокрав в чём-то другом. Типичный маневр исполнителей желаний. Однако, он не хочет и не может этого сделать. Ему нужно ваше горячее убеждённое желание, иначе у него нет над вами никакой власти. Так что он не чудовище.


Рэан размышляет и размышляет, сводя тома исследований в обзор, обзор - в краткий синопсис. От напряжения он отчаянно хмурит лоб:
- Кратче не могу, - вымолвит он, наконец. - Даже народ одного времени весьма неоднороден. Что там! Даже внутри месяца много разных обычаев. - Он попробует всё-таки назвать что-нибудь совсем уж общее. - И весенние, и зимние приветствуют своих иерархов, простираясь ниц. Весенним людям нечего делать среди снегов, здесь не их земля, но их тревожит община, так что сейчас их войска укрепляют границу. Конечно, среди этого войска много и не военных людей, но, пожалуй, если мы встретим группу весенних, моей первой догадкой будет, что это военный отряд. Войско у них организовано хорошо, они даже одеты одинаково, а на их оружии, вооружении и одежде обыкновенно есть знаки. Мы зовём их инсигниями. Вы не сумеете их прочитать, но они сообщают о принадлежности и ранге. В знаках одного отряда будут заметные совпадения рисунков.
- Если увидите таких людей, лучше спрячьтесь. Нельзя заранее знать, что они станут делать. Обыкновенно отряд выполняет приказ, и если в нём сказано что-нибудь насчёт чужаков, вы их не убедите ему изменить. Они считают всех прочих дикарями, так что дерзостью и буйным нравом вы их сердца не покорите. Особенно дерзостью. За неё тут убить могут в назидание остальным. Исполнительность и послушание, готовность отвечать - вот это может их умилостивить и скрасить вашу жизнь, если угодите в плен. Пытать орудиями они, сколько я знаю, не мастаки и не любят. У них, впрочем, достаточно сведущих, чтобы вывернуть ваш разум наизнанку. Так что лучше уж говорите сами, охотно и правдиво, старайтесь быть им полезны.
Он подумает, что ещё можно к этому присовокупить:
- Кожа у людей Весны светлая. И первоначально они лучшего мнения о светлокожих существах, видят в них больше достоинства и ума. Масть у весенних тусклая, блеклая, на свету золотится.
- У зимних же каждому месяцу - своя масть. Чёрные глядят недобро, но жизнь у них самая сытая из всех обитателей стужи, воли больше, их Страж к ним добра. Так что они малосуеверны, не пугливы, от них редко дождёшься коварства. Они будут слушать дольше, чем остальные, и простят больше ошибок. Эти, пожалуй, не разорвут вас, даже если вы ненарочно оскорбите их иерархов. Однако, если из других месяцев потребуют выдать вас, они выдадут. У них нет силы противостоять мощи Янни или искусству Фэри. Так что они не любят привлекать к себе внимание этих месяцев.
- Синяя масть у людей Зимы, порождённых Янни. Там они не видят гордости в том, чтобы сдерживать свои порывы. Если у Весны в большей или меньшей степени право закона, то в Янни закон - прихоти иерархов, а право силы. Конечно, люди все разные. И в Янни найдутся как трусы, так и великодушные, как убийцы, так и рассудительные. И всё равно: если с чёрными можно заговаривать почти сразу, с синими повремените, понаблюдайте. Дразнить их не стоит, лучше искренне восхищаться их силой и мощью и хорошо льстить. На лесть они бывают падки. Чтобы с ними говорить на равных, нужно... многое нужно в характере и немалая удача вдобавок. Если рискнуть и не выйдет - они разозлятся и сломают на потеху. Весенние такого обычно не делают, тем паче без приказа. А в Янни могут.
- Белая масть у Фэри, месяца, сопредельного Весне. Этих людей, равно как и их Стража, понять сложно. Они тихие, себе на уме, однако мощь Янни отчего-то ещё не поглотила их. Значит, они умеют себя отстоять, хотя мы и не видим, каким оружием они сражаются. Уж конечно, и там не все они одинаковые. Найдутся и простодушные дураки. У меня от них сложновыразимое ощущение... Словно они повязаны между собой сильнее, нежели остальные, как безмолвным языком, но не мысленной речью - общностью чувства. Они спокойные и глубокие, но чужак не достигает этой глубины, он ходит по льду над ней. С ними будьте почтительны и старайтесь быть мудры. Они весьма почитают своего Стража, Лорда Марэ. Перед его ставленниками простирайтесь на земле и относитесь к ним, словно к наставникам человечества. Если сумеете хорошо изобразить такое к ним благоговение, белым это весьма понравится.
- Запомните, - подытожит он, - льстить и выслуживаться нужно перед синими, из Янни. Повиноваться тотчас, о своём достоинстве забыть. С весенними - повиноваться осознанно, сохраняя достоинство, а прежде чем льстить, присмотреться. У них жизнь и доверие теряют только раз. С чёрными, из Данэ, будьте собой, но не приводите на хвосте беды. Они не станут вас укрывать ценою собственных жизней. С белыми, из Фэри, будьте чрезвычайно почтительны и даже благоговейны с их иерархами, но только не превращайте это в фарс - вот этого они вам не спустят. Не принимайте их мягкую прохладу за бессилие. Они простят вам больше, чем Янни, но меньше, чем Данэ. И, самое общее, местные все влюблены в свои легенды, в свои края и суеверия. Если вы сумеете услышать их любовь и отразить её эхом, тоже прозвучать ею хоть немного, вы обретёте ключ к их сердцам.

-Хем, понятно - сказала Кирика, а потом протянула руку что бы почесать их переводчика - Ты будешь против, если я с тобой по-репетирую наезды??

Сага с удовольствием подставит макушку.
- А что это? - радостно спросит он.

Кирика немедленно сграбастала Сагу в охапку и начала ее тискать, чесать, слегка мять, зарываясь лицом в мягкий мех, фыркая : - А вот что !!!!!!!! - с каким то шутливым злорадством заявила она...

Зверь радостно взвизгивает и шутливо отбивается. Эйл расхохочется, глядя на вас. По-животному втянет воздух. В ином образе он бросился бы навстречу, присоединился к игре. А сейчас побоится спугнуть.

Рэан совсем не такого ответа ждал на свои откровения. Он, впрочем, не хмурится. Лицо его даже смягчится немного, взгляд обратится в себя, в нём проступит растерянность. Так бывает, если вдруг оживает память, давно исключённая из представлений о себе и жизни.

Киолара по-птичьи склонит голову набок без напряжения или опаски: ни на секунду она не примет игру за настоящую схватку. То ли чудовища резвятся тоже, то ли мессир понимает в особях больше, чем можно предположить. Затем её взгляд устремится к "цветам". Не праздности ради, а словно наблюдая за течением скрытого от вас процесса: готово ли?