Сквозь бескрайние ночные просторы., Крыльев нет, но хвост в наличии. ЗТ

Закреплённый пост.

квенты

Долл

Мои пальцы ласкают шелковистый мех, он холодный и искристый, потрескивает невидымыми простым смертным искрами. Облако ладана собирается над курильницей и ложится тяжёлым боа на плечи. На улице ещё слышен стук колёс экипажей, но они становятся всё тише и тише... Я чувствую, как восходят великие звёзды над горизонтом, как складываются в узор головоломки на небосводе, вскрывая замок сейфа. Я чувствую, как начинают дышать духи картин и редкостей, которых полон этот дом. Книги, полные заклинаний и страшных секретов, начинают скрипеть своими страницами.

Скоро врата откроются и мы пустимся в свою ночную прогулку, полную опасностей и чарующих тайн мироздания. По четвергам я развлекаю простых смертных, читая их судьбы, разговаривая с духами, которые впились им в волосы и царапают их виски, иногда освобождаю от этих оков, иногда - нет. Я забавляюсь, мой друг, да. Порой когда мой взор устаёт бродить по далёким галактикам, слушая эхо давно погибших цивилизаций, я забавляюсь с людьми. Они платят большие деньги, и среди сокровищ земных есть много редкостных вещей.

Да, мой друг, ты был куплен за милый разговор, а до того выменян на грязный порох в далёкой снежной стране. Попавшись в грубые сети диких людей, ты оказался здесь, на моей груди.

Он смотрит на меня своими льдистыми голубыми глазами и широко зевает. Он забавляется мной, прелестное горное божество, воплотившееся в образ серебристого котенка со стальными когтями и презрительным взглядом. Прошло уже два года, а он и капли не изменился, едва ли стал более разговорчивым. я до сих пор не могу понять, что держит это своенравное божество в этом теле. Возможно, когда нибудь я возьмусь и за эту загадку. Или же все проще - боги тоже любят поиграть...

Шаматар
"Когда то я смотрел на людей сверху вниз. В прямом смысле. Будучи божеством, моё восприятие не было имело привычных вам рамок. Но наблюдая сверху, я так и не мог понять, что же такое "люди", как я к ним отношусь? Одни вызывали у меня сожаление, другие воспринимались как несуразные дети, напоминающие юных воинствующий богов. Третьи вызывали странную улыбку, причину которой я не могу понять, а четвёртых я бы хотел видеть равными себе, если бы только вера других людей могла действительно превратить их в богов.

И я решил снизойти. Натянуть на себя физическую оболочку, попытаться участвовать в безумном людском карнавале масок. Но я был слишком не опытен, иногда вызывая сочувствие, чаще - смех, а иногда - и насилие. Я понял, что должен продолжить наблюдать, и решил начать своё наблюдение с человеческого дна, превратившись в крысу. Я видел, как люди живут в канавах и становятся крысами сами. Я видел как крысы могут быть добрее друг к другу, чем люди. Но я видел и прекрасное! Я видел того, кого сейчас называют "Джек Потрошитель", во время создания им очередного шедевра. Его глаза были полны сиянием, как звездное небо. Я видел, я наблюдал.

Теперь же я решил посмотреть на верха. Получив немного опыта от крыс, я понял, что лучшая стратегия - это не биться самому, а чтобы бились за тебя. За обладание тобой, за внимание. И я обернулся диковинкой - котёнком снежного барса, который не растёт. Меня "поймали", с моего величайшего позволения, и пройдя через множество рук я попал на долгое время к интересной представительнице высшего общества. Хотя нет, пусть большинство тех, с кем она общается являются высшим обществом, она - что-то иное. Я чувствую, что при желании могу общаться с ней без слов, а её похождения меня развлекают. Пожалуй, я задержусь с ней, и при необходимости - немножко вмешаюсь, чтобы задержаться с ней подольше.

Но все же я все ещё не понимаю людей. Я что-то упускаю. Чего-то не хватает. Я, бессмертное могущественное божество, не понимаю людей!"

инфа

место под заметки

если вдруг понадобится.

- Рядом с моей женой, - прошелестел всё тот же голос и.. и больше он ничего ответить не успел. Коварный котик разбушевался, едва не опрокинув карету. Выскочил наружу и до полусмерти напугал лошадей. Те громко заржали, шарахнулись в разные стороны.. Одна влево, две вправо. В итоге та, что пошла против двоих сломала себе ноги и её потащили дальше.. в лес. Ближайшее дерево встретили грудью второй лошади. Берримор куда-то улетел, но, судя по мату, выжил после падения. Карета опрокинулась набок вместе с её хозяйкой. Единственная живая лошадь громко ржала, пыталась вырваться из упряжи и готовилась вот-вот умереть от разрыва сердца.

Коварный котик был несказанно удивлен четким матом этого замечательного слуги, но между тем не сдвинулся с места. Затем он стал медленно обходить карету в сторону дерева, быстро развернул его, убрав с дороги, потом подошел в упавшей карете, надеясь, что хозяйка отделалась только легким испугом, и поставил ее обратно на колеса. Как он могу судить, карета в целом сохранила свои ездовые качества, только выглядела теперь несколько бомжевато. Закончил он свой обход тем, что снова загородил обратный путь, недвусмысленно предгалая продолжить путешествие к месту упокоения Джона Ди.

Берримор стоял над лежавшим на дороге котом и молчал. Эстель пыталась растормошить своего барсика, но он никак не хотел очухиваться. Нехило отхватив копытом в лоб, он лежал и не шевелился. Сердце билось, дыхание было слабым, вся морда в крови.. Девушка улавливала его мысли, но они были настолько сумбурными, что казались бредом.. То он подходит к многотонному дубу, подцепляет его коготком и легко откидывает в сторону, то как ни в чем не бывало лапкой тюкает в карету, и та сама встаёт на колёса и сама же приделывает себе отвалившееся колесо.. то безъязыкий Берримор вдруг начинает материться. Бородач сел прямо на дорогу, положил на колени свой меч и попытался прижать рукой к голове висевший у него над бровями окровавленный лоскут кожи. Эстель выглядела немногим лучше. кажется, она сломала свой симпатичный носик во время падения.

Котик в отключке, ему хорошо, пробудет ещё так пару часиков. Главное не забудьте погрузить с собой тело, а то обратно в маленького котёнка в бессознанке он не может превратиться.

Её маленький снежный бог не выдержал потрясения. С детства росший в роскоши особняков и шелковых подушек, нападения разбойников на большой дороге он пережить не смог. Видимо, его божественная сущность не просто так была заточена в эту хрупкую и миниатюрную (пусть и не всегда) оболочку, возможно, это была темница для некогда могущественного духа - этого Эстель никогда не могла понять. И эти рассуждения были весьма трогательны и приятны, если бы не дикая боль, звёзды в глазах и кровь, текущая по лицу.

Ей повезло, что Ултар бросился на лошадей с той же стороны, с которой выскочил, поэтому выбраться из кареты было ещё можно. Сильно болела кисть правой руки, которая приняла на себя удар при падении. Эстель шипела, вытирая лицо носовым платком, но толку от этого было мало. Выбравшись из кареты, она с ужасом осмотрела побоище. Бог в приступе безумия натворил дел похлеще, чем разбойничья засада.

Сам он был жив, беспокоиться было рано. Осторожно взяв кота на руки (в бессознательном состоянии он показался ей куда увесистей), она положила его за пазуху пальто, которое и так было пропитано кровью.
- Освободите лошадь, возьмём её на поводу... чтоб уберечь, - она чуть не хотела сказать "на всякий случай", но понимала, что упряжная лошадь без верховой сбруи в деле спасения её может разве что напугать других лошадок. Но беречь стоило, потому что потери сегодняшней ночи были очень болезненными. - Долго идти до станции? Возможно, по дороге нам повстречается какой-нибудь экипаж...

Надежды на это было мало. Визиты в новолуние предпочитали не совершать, чтобы не стать жертвой непроглядной тьмы, все дела обычно уже были решены до наступления ночи, и если кто-то и мог бы ехать, то скорее из Лондона в Ричмонд, засидевшись в гостях, но непременно желая ночевать дома.

Брерримор при помощи ножа освободил последнюю живую лошадь и вывел её на дорогу. Животное била крупная дрожь, она едва переставляла ноги, но дворецкий её явно успокаивал своим присутствием. А вот близость котёнка на неё действовала прямо противоположно.. Бородач едва удержал её, когда попыталась вырваться и убежать, почувствовав запах так напугавшего её зверя и послужившего причиной смерти двоих её товарок. Удержал и теперь шел по дороге в десяти метрах впереди Эстель. На её вопросы он ответил пожиманием плеч. То ли не знал ответы на них, то ли не знал, как ответить. Холодно. Не свирепый север, конечно, но холодок под одежду пробирается и пытается побольней укусить. Ночь.

Выбора у них не было. Хорошо, что на Эстель были дорожные туфли, а не бальные, иначе бы путь превратился вы пытку. Впрочем, и так было несладко: голова кружилась и болела, кровь из нос продолжала подтекать, платье было мокрым, липким от крови, а полурастёгнутое пальто почти не защищало от холодного ветра. Она оставила всякую надежду поговорить с Самюэлем или с Ултаром, потому что чувствовала себя истощённой. Ей приходилось идти почти вслепую, угадывая силуэт дворецкого, чтобы пощадить лошадь.
"Что же ты натворил" - укоризненно думала она про питомца и слёзы обиды и бессилия наворачивались на глаза. Ей оставалось только надеяться, что по дороге попадётся церковь или хотя бы фермерский дом, чтобы попроситься отдохнуть.

Наверное, им повезло. А может и не очень - пока не понятно. Через час, который очень хотелось красиво сравнить с вечностью, замёрзшие и уставшие, они обнаружили небольшую тропинку что убегала вглубь леса. Берримор, даже не обернувшись, свернул на неё. Еще через десять минут стало понятно, что всё-таки повезло. Домик егеря. пахнет дымом, но света в окнах нет.

Невосприимчивай благодаря своей теплой шкурке к капризам погоды, божественный котенок по-немногу приходил в себя, хотя все еще продолжал спать. Об улучшении его состояния говорило только тихое помуркивание во сне на руках у своей хозяйки.

Мысль о том, что там, возможно, будет тепло и возможность наконец присесть, не боясь ужасов ночи, придали ей сил. Неприятно ныла лодыжка от непривычно долгого пути, а узловатые ветки деревьев не внушали доверия, но пустынная дорога, казалось, вела в никуда.

Понять, тепло в доме или нет, можно только войдя в дом. А это оказалось затруднительно сделать по той простой причине, что дверь была заперта. Снаружи. Огромный чёрный замок в кованных петлях не просто намекал, а буквально кричал о том, что посторонним вход воспрещён.. и вообще, нормальные люди по ночам в гости не ходят. Берримор потрогал его, подёргал, а затем повернулся к хозяйке, приподнял свой фонарь и вопросительно брови.

Ултар несколько пришел в себя и спрыгнул с рук хозяйки. Пока еще не совсем твердо стоя на земле он сначала разочарованно посмотрел на Эстель и Берримора, а затем стал водить головой, осматривая дом и принюхиваясь с аромату дыма и тепла, исходящего изнутри. "Интересно, есть ли какая-то лазейка, в которую бы смог прошмыгнуть кот, чтобы поскорее согреться?"

Замок снаружи и запах дыма... Кто же был хозяин дома, который ушёл на ночь глядя, оставив горящий очаг? Явно он не удалился ненадолго, если в безлюдной местности в безлюдное время повесил замок. Это всё было как-то зловеще...

Ултар, видимо, очнулся и решил продолжить свои похождения. "В этот раз я спасать его не полезу!" - зло подумала Эстель, чувствуя, что руки изрядно затекли от немаленького веса любимого питомца.
- Может быть есть задняя дверь, которой пользуются? - робко предположила она. - Вряд ли кто-то бы стал разводить огонь, перед тем, как надолго покинуть дом.

- Есть задняя дверь, - скрипучий голос из-за спины - с той стороны, откуда пришли - заставил вздрогнуть почти всех. Никто не почувствовал, как приблизился этот скрюченный старик в черной истрёпанной одежде, с клюкой в крючковатых пальцах, жиденькой седой бородёнкой и очень неприятным взглядом. Чем-то он неуловимо напоминал паука. Паука, который почувствовал, как задрожала его паутина и пришел проведать, кто же в неё угодил - муха, которую можно съесть, или оса, с которой лучше не связываться, пока сама не сдохнет.
- Что-то потеряли? - тем же неприятным и скрипучим голосом осведомился он, вызывая желание смазать маслом его голосовые связки.. как заржавевшие дверные петли.

- Добрый вечер, - собрав воедино всё своё самообладание, поздоровалась Эстель, - Простите, не имею чести быть с вами знакомой, но я - мисс Камилло де Фиори, и с моим экипажем произошло ужасное несчастье, в результате чего мы вынуждены были потревожить ваш покой, поскольку нуждаемся в помощи. Возможно, вы подскажете нам путь до ближайшей почтовой станции, гостиницы или дома, который сможет оказать нам гостеприимство и приютить в холодную ночь?

Ей было немного не по себе от мысли, что этот старик сам может вызваться помочь им и его приглашение она не в силах будет не принять, но, с другой стороны, ночной лес был ещё хуже. К тому же, если здесь есть поблизости достойные люди, то можно будет вздохнуть спокойно. Да и Ултар, кажется, чувствует себя много лучше и ни сном, ни духом в том, что является самым большим из сегодняшних её злоключений.

- Потревожили мой покой, - повторил старик и захихикал. Очень потревожили и прям покой.. совсем покой. Неспокойно нынче на дорогах, да.. опасно. - Он потеребил свою бородёнку пальцами, внимательно рассматривая Эстель и явно о чем-то размышляя.
- Нет, в ближайших часах пути ничего нет. Есть, конечно, но пешком у вас это займёт не меньше полутора часов. Почтовая станция, да.. почтовенькая. Вам туда - и он махнул рукой, указывая направление. - Или сюда. - И он ткнул пальцем в дверь. Решайте.

Такая откровенная ложь - как будто Лондон не в нескольких милях отсюда! - смутила Эстель. До Мортлейка было едва ли десять миль от её дома в Кенсингтоне. И только ужасная усталость и головная боль, да и осознание некоторой лживости своих слов, а также зловещие приветы от неизвестнотси помешали ей немедленно сказать обличительную речь.
- Прошу простить за потревоженный ночной покой, - последнее слово она особенно выделила, поскольку не чуралась тревожить покой и более почтенных личностей.

Ултар встал рядом с ногой хозяйки и стал наблюдать за диалогом, беспокойно выгибая спину, чувствуя негодующий тон в словах Эстель. Кажется, даже Берримор заметил неудовольствие хозяйки и беспокойство кота. Сам странный старик меж тем, похоже, не чувствовал нервозности атмосферы и все так же предлагал зайти в дом. "Хотя, нас больше, что один старик, пусть даже странный, сделает нам? Берримор вытащил уже нас из одной передряги за ночь, а с ним так точно справится. Может, и правда останемся хотя бы до утра?" - предложил он хозяйке, взвесив варианты.

- Да ничего страшного, - оскалился старикашка, демонстрируя свои совсем не старые и желтые, а очень даже ровные и белые зубы.. все тридцать два. - Вы меня ничуть не побеспокоили. Оу, и конечно, я не смею вас задерживать. Хочется вам до утра бродить - ваше право. - С этими словами он как-будто потерял интерес к своим "гостям", отвернулся от них, потрогал огромный дверной замок, пожал плечами и принялся обходить дом - пошел вдоль стеночки, придерживаясь за неё рукой.

При слове "до утра" Эстель вопросительно подняла бровь. Ултар явно был легкомысленнее, чем обычно, и очень скучал по теплу. Но, может быть, он в чём-то и прав... она вопросительно посмотрела на своего слугу.

Ох, как же жутко выглядел он с рассечённым лбов и окровавленным камзолом, и она, наверное, не лучше - кровь засохла, но умыться случая не представилось. На месте старика она бы тоже сомневалась, с другой стороны, раз он их не боялся...
- Мы... пожалуй... примем ваше любезное приглашение, потому что нуждаемся в кратком отдыхе, чтобы восстановить свои силы и привести себя в порядок. Где можно привязать и напоить лошадь?

Берримор пожал плечами - а чего я? Я как прикажут.. Многозначительно так пожал и потрогал свой лоб, перехватив взгляд хозяйки. На его пальцах осталась кровь, а он остался недовольным результатом потрогиваний.
Старик, который явно не торопился уходить, остановился, повернулся к девушке лицом и продемонстрировал ей очень неприятную улыбку, которая видимо должна была обозначить радушие, но откровенно с этой задачей не справилась.
- За домом есть сарай, а в нём стойло. Вода перед сараем в бочке, еды для вашей скотинки у меня нет. И это правильное решение - остаться на ночь здесь.. в безопасности. Добро пожаловать и идите за мной. А лошадкой пусть слуга ваш разговорчивый займётся.

- Мой слуга почти не говорит по-английски, - любезно отпарировала Эстель и продублировала несколькими нелепыми жестами его слова (махнула рукой за дом). Очень удобно было представлять слугу иностранцем - хорошие слуги молчаливы и слушают только хозяев. Она привыкла, что люди ценили её звучный акцент и распознавали в ней чужестранку, в конце концов, это почти всегда извиняло её в некой сумасбродности и незнании тонкостей британского этикета. Впрочем, она сама пошла к бочке, чтобы умыть залитое кровью лицо.
- Ултар, идём, - позвала она своего котёнка, который требовательно прижался к ногам. Не смотря на сотворённые бесчинства он по-прежнему внушал ей ощущение безопасности и комфорта, когда его пушистое и вечно прохладное тело касалось её платья - может, в одном этом и заключалась его божественная сущность? Вроде бы мелочь, но, может, именно поэтому беседы с давно умершими людьми не свели её с ума, и сейчас она могла вежливо и столь же фальшиво улыбаться в ответ.

Вода в бочке оказалась весьма прохладной, но по ощущениям была вполне свежей и чистой. Судя по всему, не дождевая и не застойная. ДА и бочку скорей всего регулярно мыли. В общем, умывание этой водой явно пошло на пользу её лицу. Единственное, нос она всё-таки задела рукой и тот напомнил ей, что он сломан и что ему от этого больно и плохо.
Берримор отвёл лошадь в стойло и занялся ей. Нашел где-то ведро и зачерпнул им воды из бочки. Старик тем временем открыл заднюю дверь и скрылся внутри дома, бросив напоследок "заходите, как разберётесь со своими делами". Дверь он оставил открытой нараспашку. Такой очень гостеприимный тёмный зев. А, вот уже и не тёмный. Он, кажется, зажег лампу и теперь дверь выглядела не так жутко, а даже почти уютно.

Нужно было обязательно добраться до доктора, потому что сейчас без зеркала ей было страшно представить, во что превратилось её лицо. Оставалось только надеяться, что это исправимо. Но на публике показываться в ближайшее время без маски ей точно не следует.
Умываясь, она отметила про себя, что начала думать о предстоящих визитах, как будто бы событий сегодняшнего вечера не было. А ведь там, на дороге, остался мёртвый Сэмюэль, нужно будет позаботиться о его похоронах и общаться с полицией. Причём именно ей, поскольку не доверять же всё Бэрримору.
Эстель с завистью смотрела на Ултара, который будто бы и не помнил, что причиной многих бед являлось его мурлычество. Судя по бодрому бегу, удар копытом он перенёс без последствий - ни тошноты, ни головокружения, маленький бог был явно зачарован.

Она подождала, пока Бэрримор закончит с лошадью и приведёт своё лицо в относительный порядок (хотя тут явно требовалась иголка в руках умелого доктора), потому что заходить в дом одной ей было как-то... неприятно.

Берримор не долго возился. Собственно, он не возился, а споро разобрался с единственной выжившей лошадкой, запер дверь сарая, отмыл своё лицо в ведре с водой и перевязал свою рану чистой полоской ткани, которую достал из чемодана. Из одного из тех, что тащил с собой из дома и так нигде и не бросил. Подхватив один чемодан в левую руку, другой - что поменьше - подмышку той же руки, он подошел к дверному проёму и, никого вперёд себя не пропуская, вопреки вежливости, зашел внутрь. Встал, перегородив собой этот проём, огляделся и только после этого освободил проход и выдал приглашающий жест.

Эстель осторожно прошла следом. Поскольку два чемодана были спасены, можно было рассчитывать на какой-то небольшой минимум удобств. Хотя было совершенно непонятно, чего она хочет после того, как согреется. Проголодаться после ужина она ещё не успела, спать в таких условиях совершенно не хотелось, возвращаться домой? Пожалуй нет. Стоило бы найти гостиницу, но кого послать... Определенно, нужен был посыльный, поскольку оставаться один-на-один с неприятным хозяином желания не было. И раньше она бы ещё понадеялась на своего котёнка, но сегодняшнее его поведение... Пожалуй, лучше считать его просто красивым компньоном.

Божественный котёнок не испытывал никакие терзаний по поводу весёленькой ночи. Конечно, хозяйка сейчас вряд ли может привлечь кого-то, да и на разговоры с духами у неё сил нет, но вроде жива и ещё сохранила ясность мысли. А вот старик раздражал все больше и больше - судя по постоянному и не скрываемому расхождению его мимики и слов, ему или просто не приятно чужое людское общество, но по каким то причинам он не смог или не захотел отказать в гостеприимстве хозяйке и слуге, или он привык общаться к существами, слабо напоминающими людей, для которых мимика не важна. Ничто из этого не предвещало возможности спокойно погреться у огня. А сил на защиту хозяйки уже нет, вся надежда на Берримора.