Лёша в гостях у Максима, злоключения для Кота (ЗТ)

- Обряд? Я проходил обряд посвящения в студенты и обряд посвящения в доктора. Даже не знаю, кто какие обряды проходил. Обрядов-то много. Если ты скажешь, как проходит обряд, я тебе попробую сказать, как много людей его прошли. - лысый тоже был несколько озадачен. - Ты беспокоишься, можно ли тебе не проходить твой обряд?

- Ну, вы же мальчиком родились, правильно? - Алеша решил начать объяснения с самых азов, как будто доктор был умалишенным. - У вас там, - он нахально ткнул пальцем в мужчину, - все так и осталось, как раньше? Вам разрешили? И по улице вы прямо так ходите?

Доктор тоже смотрел на пацана как на сумасшедшего, который сошел с ума ещё раз. Наконец, подобрал слова.
- Конечно, как и раньше. Ну, только побольше, чем как тогда, когда я родился. - усмехнулся он. - Только доктор может разрешить или не разрешить что-то там менять. Так вот, тебе я пока не разрешаю никаких таких обрядов. Сто восемьдесят лун в этом месте для такого очень мало. У себя там разберёшься. А здесь без моего разрешения никто тебе с этим помогать не станет. Понял? Если хочешь, могу тебе справку дать, что это я тебе обряд запретил проходить.

Алеша подумал немного и решил отказаться:
- Да нет, я не думаю, что справка поможет. Лучше уж я так пока ...
Он замялся, глядя в пол, и вдруг решил признаться, почему-то этот приятный вежливый человек вызывал у него доверие:
- Вы никому не говорите, но вообще-то, мне и самому не очень хочется обряд этот, я его ... боюсь. Но это так положено, если ты не родился девочкой, то через сто восемьдесят лун проходишь обряд очищения от зла. Юберис говорит, кто не желает очищатся, тот, значит, злой, и его надо истребить. А вы не похожи на злого. И Арина говорила мне, что зло в голове, а не в ... Но у нее в голове вообще неизвестно что делается, после того, как ее мертвяки украли, так что я не верил ей, мало ли что болтает.

- Арина права, а Юберис тебя обманул. - попытался успокоить Алёшу доктор. - А если Юбериса найдут опричники, ему самому отрежут всё зло. И то, которое в голове, тоже. Поэтому не бойся. Никакого зла нет. И обряд тут никто такой не проходит.

- Вряд ли они его найдут, - покачал головой Леша. - Он же ... Послушайте, а вы сами что про это думаете, а? Выходит, Арина меня специально опоила порошком своим, чтобы я ... сюда к вам попал, где без обряда можно, так, что ли?

Лысый пожал плечами.
- Может быть, оно и так. Не знаю. Я же доктор, а не знахарь. Или кто там порошки такие делает. Видишь ли... если бы я мог делать всякие подобные снадобья, то опоил бы не тебя, а этого вашего Юбериса. Что толку отправлять сюда одного мальчика, если искалечат ещё многих? Надо уничтожать причину беды, а не пытаться сгладить последствия.

- Какой беды? - не понял Алеша. - Да нет, Юберис хороший, не надо его уничтожать. Без него мы бы давно уже все вымерли, раньше вокруг много деревень было, как наша, а потом, то мертвяки напали, то грибница сожрала, то желтый мор, то живая трясина, так теперь кроме нас никого не осталось - только мертвяки, да русалки еще, все повымерли, а мы живем себе, все потому, что Юберис всегда знает что сделать надо и как. Он у нас как Бог, только не такой, выдуманный, который на небе живет, а настоящий, понимаете? А Арина - она не то, чтобы знахарка, у нее порошки такие ... наверное, тоже у мертвяков научилась, про них много всякого рассказывают. Я сначала думал, что она сдуру мне порошка лишку сыпанула, вот и вышло наваждение, а теперь смотрю, если вы говорите, что она права, то может, она специально так подстроила?

- Если бы Юберис был хорошим, то давно бы рассказал вам, что да к чему. Как он понимает, что делать в каком случае? Он просто знает то, чего не знаете вы. И вам не скажет, чтобы вы и дальше считали его богом. Ваш Юберис не первый такой. Были уже подобные хитрецы. И по большей части плохо закончили, потому что обман не получается скрывать вечно. А ты не бойся ничего. Здесь этот Юберис тебя не достанет. Это место охраняется очень хорошо. - доктор подошел к Лёхе и потрепал его волосы. - Не боишься ведь?

- Юбериса я и раньше не боялся, - пожал плечами Алеша, - а здесь ... Я пока не знаю. - признался он. - Что вы со мной делать станете?

- Ничего. Он научит тебя тут жить. - кивок на Игната. - А я буду приходить и беседовать с тобой, проверяя что всё в порядке. Пока так. А там посмотрим. Думаю, со временем ты тут освоишься, тебе найдётся работа. А дальше... дальше, как и все люди.

Алеша вздохнул и молча кивнул, будто согласился. Не то, чтобы он и вравду был согласен, но, с другой стороны, не похоже было на то, чтобы его согласия кто-то здесь спрашивал.
Выходит, вот какую штуку ему Арина подстроила. Вот что она имела в виду вчера, когда шептала перед сном: "проснешься - все по-другому будет, только не бойся ничего". "Не бойся" значит ... Вот как. Вообще-то, Алеше было страшновато, не без этого, но, положа руку на сердце, следовало признать, что опасностей здесь, в этой чистенькой уютной комнате со странными грибами для сидения, куда меньше, чем в родном Лесу. Арина говорила, что смерти только дураки боятся - чего ее бояться-то, пока она не пришла, ты еще живой, а как она настала, то бояться уже некому. А кроме смерти, Лешка и вообще не знал чего еще бояться надо. Так что, решил, что бояться пока не будет. Вот, и Арина говорила, что не надо, и доктор этот тоже ...

Доктор ушел, а Игнат принёс завтрак. Салат из морепродуктов, шницель с картофельным пюре и стакан грейпфрутового сока. Сам он не ел, пояснил, что это ему не нужно. А после завтрака приступил к обучению. Показал, как открывать двери в стенах, нажимая на едва заметные кнопочки. В тренажерную, в гостиную, в кабинет, в ванную, в туалет. Как выяснилось, всё это пространство принадлежало Алёше. После дверей настал черёд того, что было за ними. С завидным терпением Игнат обучал тому, как пользоваться тренажерами, душевой кабинкой, небольшим бассейном, унитазом и бидэ. Третий же этап сегодняшних занятий состоял из знакомства с городом по огромным картинкам, которые возникали на той самой стене, чтобы не так давно становилась зеркальной. Огромные дома высотой в сотню-другую человеческих ростов. Подземные дороги, по которым неслись поезда, набитые людьми. Зелёные парки с сетью дорожек и фонтанами, где можно было передохнуть от суеты. Но самым большим впечатлением было видеоизображение, когда казалось, что люди или поезда вот-вот выпрыгнут из стены в комнату.

Алешка сперва удивлялся, но быстро привык. В Лесу это важно - уметь быстро привыкать и не удивляться ничему новому. Сегодня это грибница для еды, а завтра - положим, ядовитый желтый мох. И так про все можно сказать. Главное глаза открытыми держать. А если зазеваешься, то быстро на обед к какому-нибудь горлозубу угодишь или в болото к мертвякам, как Арина.
Память у него тоже оказалась отменная, особенно зрительная. Игнату ничего повторять дважды не приходилось, а уж от картинок, особенно, живых, Лешку и вовсе было не оттащить. Сперва он требовал показывать их снова и снова, а потом еще устроил допрос Игнату относительно деталей изображения - "как называется эта обувь, которую носила тетка, садившаяся в поезд следом за мужиком в синем пиджаке", "почему не горел свет в третьем окне слева на десятом этаже в той башне, возле парка с дорожками" и т.д.

Игнат был терпелив и непробиваем. Он раз за разом прокручивал запрошенное и уточнял комментариями. И только один раз он отказался тут же ответить. В тот момент, когда решил, что пора подавать обед. За обедом учил правильно себя вести за столом, рассказывал о различных блюдах и кулинарных изысках. С обеда и до ужина неутомимый парнишка продолжал свои уроки. И после ужина тоже, пока часы (а Лёха уже понимал, что это) не показали одиннадцать вечера.
Теперь Игнат распорядился, чтобы всю одежду Лёша кинул в специальную корзину и отправился в душ или бассейн на выбор. В конце концов, и у Лёхи уже устало горло и притомился мозг.

Лешка хотел было в бассейн, да забоялся в последний момент. Мало ли, какие там мертвяки могут сидеть под водой. Нельзя так просто с бухты-барахты в незнакомый водоем. Потому решил, что и теплый дождик, который льется из блестящей трубки, когда тебе надо, а не когда ему вздумается, тоже сойдет для первого раза.

Сам Игнат ни в бассейн ни под душ не полез. Ограничился тем, что разделся и стоял рядом с Лёхой. Помог разобраться с шампунями, гелями и прочими душевыми принадлежностями, а после окончания мытья отвёл под струи тёплого воздуха для просушки, которые включались здесь же, в ванной. Дальше был сон на той же кровати, на которой Лёха и проснулся этим утром.

В своих комнатах Лёха прожил несколько дней, и весьма преуспел в познании мира. По крайней мере, опричной его части. Наверное, он мог бы часами просиживать за фильмами, которые у Игната не заканчивались, но со второго же дня жизнь пошла в чётко установившемся ритме. В восемь утра Игнат будил Лёху, гнал в ванную почистить зубы и ополоснуть лицо. До девяти были занятия в тренажерной комнате, заканчивающиеся утренним мытьём в душе и массажем, который делал Игнат. В девять завтрак и снова чистка зубов. После завтрака и до часу дня Игнат показывал фильмы, рассказывал про этот мир. В час он подавал обед, а в два занятия продолжались. Но теперь уже Лёху учили чтению, письму и счёту. В пять снова кормили, но уже не плотно. До восьми Игнат проверял, как его ученик усвоил то, что ему рассказывалось ранее. В восемь снова небольшой перекус. До одиннадцати Лёха играл с компьютером в игры, которые по мнению Игната должны были помочь освоиться. В одиннадцать вечерняя чистка зубов, помывка и отбой.

Пару раз ещё заходил доктор. Снова мило беседовал, что-то записывал в блокнотик, пытался подбодрить словами и уходил. Перед визитом доктора Игнат заставлял Лёшу надеть одежду, каждый раз предлагая новую, не такую, как в прошлый. Всё остальное время нагота подопечного его абсолютно не волновала. Что-то в этом было нелогичное, поскольку пытаясь объяснить, когда одежда необходима, Игнат говорил, что при докторе можно быть голым, но сам же заставлял одеваться перед визитами. Вообще, Игнат был странным существом. Он не ел и не спал, а просто лежал с закрытыми глазами. Он не любил воду, и всего один раз Лёха видел, как Игнат моется. Он был силён так, как не бывают сильны и здоровенные мужики. Куда бы Лёха ни сунулся, Игнат шел за ним. Разве что, только в туалет одного отпускал.

Однажды после завтрака вместо показа фильма Игнат заявил, что сегодня выходной день, и можно не учиться. Из шкафа он принёс Лёхе синий спортивный костюм и сказал одеваться, а пока тот возился, оделся в такую же одежду сам и вывел на стену изображение нескольких людей. Одного из них Лёша узнал. Тот самый Пихлакас, который заходил вместе с доктором однажды. А рядом стояли женщина, девушка и двое детей лет десяти, похожих друг на друга, мальчик и девочка.
- Это твой отец, Константин Пихлакас, называй его папа. Это твоя мать, Елена Пихлакас, называй её мама. Это твоя старшая сестра Ольга. Младшая сестра Ирина и младший брат Юлий. А тебя зовут Максим. Можно называть сокращённо Макс. Я не знаю, кто ты. Алёша, который попал в тело Макса. Или Макс, который сошел с ума и думает, что он Алёша. Но тебя здесь знают как Максима. Поэтому отзывайся на это имя и представляйся этим именем. И никому не кланяйся и не падай на колени. Главнее тебя на наших этажах только твои папа и мама, но даже их ты должен приветствовать стоя. На остальных забей. Твоя семья хочет тебя видеть, и доктор сказал, что можно. Идём?

Алеша внимательно рассматривал фотографию, чтобы чего-нибудь не перепутать. Он оказался старательным учеником, все задания выполнял тщательно и со старанием, и к этому новому испытанию намеревался отнестись так же ответственно.
- Идем, - согласился он, наконец, и спросил: - А они ... ну ... семья ... Они знают, что я того ... с ума сошел?

- Конечно. Именно поэтому они не общались с тобой столько дней. И доктора тоже они пригласили.
Игнат тяжело вздохнул.
- Никто не поверит, что ты не спятивший Макс. Но доктор мне сказал, что склоняется к тому, что ты, всё же, Алёша. Он не может это сказать никому из людей. Не поверят. А я верю. И это очень печально. Я очень люблю Макса. И он меня, как ни странно, тоже... Но я верю, что однажды он вернётся. И у меня снова будет такой хороший хозяин.
Он взял Лёшу за руку и повёл к выходу из апартаментов. В этот момент Лёха покинул свои покои впервые. Но снаружи ничего необычного не встретилось. Коридор, двери, окна с потрясающим видом вниз, картины, растения в кадках. Всё это было и в комнатах Макса.

- А разве я плохой? - спросил Алеша обиженно. - Странно, но ему было неприятно услышать такое от робота (он уже успел узнать, чем отличаются оботы от людей), который, в сущности, был его собственностью (он уже знал, что такое собственность), которую, он, Алеша, мог бы взять и разобрать на винтики. А поди ж ты - неприятно ...

- Нет. Ты хороший. Может, и лучше. Даже не мучаешь меня. Но если ты не Максим, то ты и не хозяин, выходит. Хотя, по закону если, то хозяин, конечно. Но запрограммировал меня Максим. Я ровно такой, каким он пожелал меня видеть, со всем хорошим и плохим, что во мне есть. Ну и... как говорят, чувствам не прикажешь. Я его любил. Люблю. Так вышло или это так зашито в программе, не знаю. Никто не поверит, но роботы чувствуют и у них есть сознание. Макс верил в это. В общем, забей и не обижайся. Какой смысл обижаться на тупую железяку?
Игнат замедлил шаг, чтобы оттянуть момент встречи с семьёй Максим.

- Я понимаю, - сказал Алеша грустно, - конечно, ты прав. Только, не зови себя железякой, да еще тупой. Сам же говоришь, что чувства есть и сознание - значит не тупая. А что там внутри у тебя, железяка или кишки - так это вообще не важно. По мне так железяка - еще и лучше, не так противно.

- А может нам, роботам, железяки противнее кишок? - Игнат улыбнулся и подмигнул Лёхе. - Нас считают вещами, которые просто имитируют разум. И нет доказательств того, что мы чувствуем. Ведь даже наша боль - это просто цифра в одной из ячеек памяти. Мы кричим, но не от боли, думают люди, а от того, что такая программа: есть нужная цифра в нужной ячейке - подаётся звук.

- Так ведь и у нас программа кричать от боли, - ответил Алеша. - Больно - надо кричать. Программа и есть. Дай мне хоть несколько крупинок перемолотого серого моха, и я любому человеку его программу испорчу так, что он от боли хохотать станет. Вся разница в том, что вашу программу люди создали, а нашу ... Не знаю, кто-то другой, не важно. Поэтому, людям кажется, что они разницу видят, как твоя программа работает им понятно, а своя не очень-то, она им кажется чудом. А вот меня возьми - мне и то чудо, и это одинаково, - Леша улыбнулся смущенно, - вот мне разницы и нет поэтому, что робот, что человек ... Человека я хоть немного подлечить мог бы или ... наоборот ... если травок всяких найти, а робот ... - он снова улыбнулся, - чудо и есть.

- Я тебе потом ещё кое-что расскажу... но потом. Раз уж ты заместо Макса пока, то некоторые его секреты тебе можно рассказать, думаю.

Семейство сидело за накрытым для чаепития с пирожными столом. Люди на стульях вокруг овального стола, а роботы стояли рядом с хозяевами, в паре шагов. Вообще, робота от человека не отличишь просто взглядом. Но Игнат сказал, что кроме семьи на этом этаже людей не бывает почти. Только роботы из прислуги. Все взгляды сфокусировались на Лёхе, едва тот вошел.

Алеша остановился у входа, слегка наклонил голову, как он видел, делали в одном из фильмов, и чинно поздоровался, сперва с папой, потом с мамой, а сестрам и брату только кивнул и улыбнулся приветливо, после чего, прошел в комнату, на ходу высматривая свободное место за столом. Он так рассудил, что, раз он такая важная персона, как Игнат ему расписал, то ему, видимо, полагается сесть за стол наравне с остальными, а не торчать в дверях, как будто, он сюда по вызову явился.

Да, за столом был свободен ровно один стул. Ольга сидела между отцом и Ириной, а Лёхе предстояло сесть между мамой и Юлием. Родители ответили на приветствие в том же духе, а мелкие брат и сестра кивнули в ответ. Когда Лёша сел, Игнат, подобно остальным роботам встал неподалёку.
- Как ты себя чувствуешь, Максим? Память ещё не начала возвращаться? - спросил папа.

- Спасибо, папа, - ответил Алеша чинно, - мне кажется, что уже лучше. По крайней мере, вас, - он обвел глазами сидящих за столом и улыбнулся, - всех уже вспомнил. Это ведь обнадеживает, правда? А как ваши дела? Что нового произошло, пока я был болен?

- Пожалуй, ничего. Разве что, я получил из столицы предложение, от которого трудно отказаться. Мне придётся туда на несколько дней съездить. А пока нас с мамой не будет, за старшую Оля останется. - ответил папа.
Мама налила Лёхе чаю и положила щипцами на его тарелочку пирожных.
- Доктор сказал, что у тебя тяжелый, но небезнадёжный случай. - сказала она. - Господин Хазэ хороший специалист. Надеюсь, он тебе сможет помочь полностью восстановиться. Как твой Игнат? На нём твоя болезнь не сказалась? Ты его так запрограммировал, что я иногда опасаюсь, как бы чего не вышло.

- Игнат у нас молодец! - улыбнулся Алеша. - Если бы не он, я бы так быстро не выздоровел. А чего ты опасаешься, мама, что такого может выйти?
Он помолчал и, набравшись смелости, обратился к отцу:
- А нельзя ли и мне с тобой в столицу съездить, папа? Мне, почему-то кажется, что моей памяти это пошло бы на пользу.