Змей. Начало., Жизнь и удивительный приключения Мелета

Вангорст вздрогнул: - Что это такое? Что происходит?

Каттар и Вит тоже попятились.

- Я, я непонимаю... - Бубнил Вангорст пятясь к выходу.

Мил как будто бы только что заметил, что его ладонь все еще светится зеленым пламенем. Адепт махнул рукой, и огонь погас.

- А, это? Не обращайте внимания, просто удобный способ оценить качество металла, не более того. О чем мы говорили? Ах да, я хотел сказать, что этот шестопер действительно неплохой, но пятьдесят корон за него - чересчур много.

- Сер, это работа моего отца. - Заметил Каттар: - А он величайший мастер ударного оружия. Шестопёр мал и лёгок, посему всего 50 марок, а молоты и булавы его уходят в мир по сотне а то и по две три если куются на заказ. Но если вам кажется что мой отец в чём-то сплоховал и не заслужил своих денег, то я готов ответить за отца как и подобает сыну. Я готов дать вам две своих вандрийских чинкведеа, в цену этого оружия. Но сбавить цену названую отцом я не могу. Могу дать ещё точильный камень и ремни для ношения ножей и шестопёра.


- Магия? - Вангорст перестал пятится и приподняв бровь подошёл к Милу: - что за магия? Вы маги? Из колледжа?

Вряд ли после такой "демонстрации" его и дальше пытаются обмануть, поэтому, поколебавшись, Мил решил согласиться на названную цену. Все-таки сын кузнеца не успел освоить все особенности, которые делают то или иное оружие дороже или дешевле.

- Хорошо, я вижу, то оружие качественное, так что заплачу названную вами сумму. В конце концов, шансов проверить, действительно ли этот шестопер стоит своих денег, у меня будет немало.

Мил повернулся к Вангорсту:

- Да, мы адепты колледжа.

- Там клеймо, сломаешь этот в течении года получишь новый на замену. - Вангорст сделался холодным и строгим, но потом быстро оправился: - А знаете такую девушку, Зелия Зуклок? Её брат похвалялся, что она магии учится. Как она там вообще? Перспективная? Долго ей ещё учится?

Мил выложил на стол пятьдесят корон. Серьезные траты, неделю назад ему бы и в голову не могло прийти, что он сможет выложить такую сумма за оружие, которым толком не умеет пользоваться. Но сейчас адепт понимал, что нельзя всегда полагаться на магию. К тому же металл хороший, и его можно будет зачаровать. Правда, артефактор еще не решил, как именно.

- Да, Зелея Зуклок поступила в колледж вместе с последней группой. Способности у нее однозначно есть, но учится еще долго.

— Под рубящий. Отверстие на самый противовес в рукояти. На отверстие шип под надежный колпачок, если вдруг оружие у меня заберут, то стянуть колпак перед тем как отдать я всегда смогу. — Мелет решил не пояснять настоящий сценарий использования. Пусть кузнец думает про обычный яд. Рецепт продает — отлично, это честная сделка, Мелет с интересом изучит рецепт. Но яд у него всегда при себе, свой.
— Отлично, все согласовали. — Лаваль ответил уже голосом, непринужденно. Для стороннего наблюдателя действительно придирчивый покупатель успел много о чем поговорить с продавцом. Никому не надо знать, что на самом деле обсудили больше. Впрочем, это скорее всего перестраховка.

- Смотри, работает всё так яда в полость капнешь и когда в бою колпачёк приоткроешь чуть яда на лезвии выступит. Это мой секрет. Только Вангорст Дракен так умеет делать. Сразу после использования яда канал лучше промыть да не водой, а самым горючим маслом, что найдёшь. Ну ладно через 4 дня заходи, если готово не будет то при тебе доведу. - Взяв шестопёр Вангорст приложил пару раз манекен: - Хорошее оружие, офицерское. Легковато чтобы кости ломать, но лучше бить хлёстким ударом, как будто это не шестопёр, а праща или плеть. - После хлёсткого удара тряпичная голова манекена отлетела в дальний угол: - А у Зелии есть часы? Типа вот таких? - Вангорст показал свои немного неуклюжие и весьма простые на вид карманные часы: - Хотя должны быть, у Зуклоков дети даже в люльке вместо погремушек часами играются. Ладно, ничего ей пока не говорите. Всё шестопёр ваш, клинок через 4 дня забирайть приходите. Аванс пожалуйста оплатите сейчас, а то мне заготовку у братьев покупать.

***************************************************

Покинув кузню Дракенов Мил и Мелет заметили надпись на стене, которая приобрела смысл. Согласное ей Вангорст Дракен был знатным мужеложцем... Хотя походив ещё по Мерному кварталу подобных записей нашлось немало, хотя как минимум треть из них адресована была именно Вангорсту. Ну видимо он весьма популярная личность в медном переулке.

Спустня пять дней, Мелет забрал шпагу. И Вангорст Дракен в дополнение к ней дал Мелету металлический футляр для часов с цепочкой. Кроме этого на метале напроминающем серебро сделанный из меди дракон выдахал золотое пламя в котором были выгравированы буквы З. З. и слово на неизвестном Мелету языке: - Передай пожалуйста это за одно Зелии. Вот тебе ещё рецепт и направление в мокрый квартал в мастерскую алхимика Джоркиуса Сухого. Нкажи что ты от молодого дракона. Он поймёт, что тебе нужно.

По возвращении с этой прогулки и так не бездельничающего Мелета разрывали разнообразные дела. Впрочем, как ни заманчивы были открывающиеся перспективы, а ежедневными тренировками жертвовать нельзя ни ради чего. Внезапный отъезд Кельтиса заставил Лаваля осознать, насколько он упустил важность стихий и прямых манипуляций с магией. Так что в последнее время его тренировки были по большей части сосредоточены на области бывшего декана.

Стихии. Каждый имеет свои предрасположенности, возможно и свой путь тренировки. И спросить больше не у кого. Мелет был уверен, что жизнь является самостоятельрной стихией, но подступится к тренировке ее непросто.

Только после обязательных упражнений молодой маг отправился искать нового, увы, декана, чтобы завершить дела с книгами.

Упражнения шли на пользу. Мелет пришёл к выводу что вода не любила воздух, а огонь не любил воду. Ведь они долгое время не откликались на зов мага после игр с контрстихией. Воздух же явно не умел обижаться и был весьма приветлив, хотя Мелет обратил внимание, что чем дольше он отрабатывает трюки с воздухом тем хуже они получаются. Видимо ветренной стихии долгие и методичные упражнения были не по нраву.

Огонь отлично работал со временем, однако часто спокойный и уравновешанный Мелет замечал, что огонь не слушается его сонного или уставшего. Когда Мелет бодр, и агресевен огонь наоборот работал отлично и порой даже лучше, чем Мелет мог желать, кахзалось что огонь угадывает его замысел.

Простой трюк с воздухом был слишком простым, зачастую даже когда ветру надоедало играть с Мелетом этот трюк удавался, ведь кроме ветра Мелет мог двингать предметы какой-то иной силой.

Сложный трюк удавался лишь в самом начале тренировок с воздухом, хотя со временем Мелет за 2 минуты мог заставить воздуха на второй вдох проникнуть под воду. Однако, при данном трюке он ощущал сопротивление самой водной стихиии явно не любящей когда её насыщают нелюбимым ею воздухом.

Вода слушалась Мелета даже слишком хорошо. Достаточно было полчаса не упражняться с воздухом, как жидкость выполняла любое желание колдующего. Правдо начинать упражнения с водой стоило постепенно идя от простых трюков к более сложным. С каждым днём водные столбы и прочие фигуры получались у Мелета всё выше, а грани всё острее. Добавление крови в водуситуацию особым образом не изменило. Вода итак слишком уж старалась угодить Мелету. К сотому дню обучения Мелет мог отнести несколько литров воды просто в руке, заставляя её принимать форму небольшого ведра с ручкой. Хотя силы такие трюки требовали не мало, они не обессиливали Мелета окончательно. Вода часто сама намекала ему, что он уже начинает уставать и ему стоит сделать перерыв.



**********************************************

Путевой дневник "совёнка" чьё мирское имя было Герхард Гросс был странной книгой. Это был дневник юноши, который ехал через чужую страну ко двору короля. Это был неплохой путеводитель по трактирам и борделям Бастланда правдо устаревший лет на 200. В глаза однако бросался немного необычный образ мышления "совёнка". Он очень хорошо считал, причём почему-то возводил всё в степени. 4 марки за ночлег дя него было 2 во второй, 8 за свидание с девицей было 2 в третей. Говоря о заклинаниях он тоже отмечал их цифрами. Стандартное виденье аур почему-то он называл одиннадцать. Прямо так и писал: .... Я применил одиннадцать и увидел, что разбойник на полтора порядка слабее меня, а о боевой магии и вовсе не слышал. Я применил двадцать три, а когда он выпал из седла применил дважды двадцать один допитанные до второй степени, чтобы смести с дороги всю прочую разбойную шваль.

Совёнок любил своего коня и называл его дважды четвёртым(но почему-то не восьмым), и он если верить записям мог дышать водой. Чем совёнок зачастую злоупотреблял экономя на услугах паромщиков и выигрывая пари у встречных магов.

Ближе к середине дневника совёнок пребывал в обществе нескольких молодых магов. Он зачастую ругался с молодым вороном. Точнее они непрестанно оскорляли друг друга и даже в субъективных записях самовлюблённого совёнка юный ворон был описан как мастер придумывать прозвища и оскорбления. Хотя если судить по дневнику ворон пожалуй был лучшим другом Герхарда за пределами ордена, поскольку прочих магов они оба считали ниже себя. Хотя это было связано не столько с положением их кланов сколько с незрелостью обоих молодых магов.

Из полезного Мелет узнал как смастерить простого голема. Герхард научил этому молодого ворона и они устраивали поединки. Нужно было скрутить медную проволоку в форме скелета с несколькими сжатыми пружинами в районе груди, и облепить этот скелет глиной, потом в обратном порядке выполнить данной куклой атакующие движения и дать семёрку(видимо энергию жизни), после этого миниатюрный голем выполнял в обратной последовательности все действия, которые ему показывал маг. Таким образом юный филин и ворон устраивали поединки кукол. Хотя Герхард был явно подкованней в данном вопросе и почти всегда побеждал. В дневнике сохранились некоторые чертежи скелетов, от которого видимо зависило очень многое. Но совёнок считал всё это баловством - уровнем начинающего ученика своего ордена, поэтому особого секрета их проволочно глиняных големов не делал.

Ещё в книге упоминался корень роста, и молочко нероста. Если верить совёнку две части мадровой поросли(добываемой в каменном лесу) использовались для мутации животных. Но их стоило вводить в конкретный орган животного причём до его полного взросления. А вот как совёнок приживил своему коню жабры, или какое-то их подобие оставалось секретом.

По использованию заклинаний в дневнике тоже всё было размыто из-за обилия непонятных и неуместных цифр. Были даже полностью состоящие из цифр страницы, на которых изредка мелькали слова вроде: "...вот так я и поступил когда узнал..." и снова шли непонятные формулы. Любовь Герхарда да и всего его ордена к числам прослеживалась во всей книге, он постоянно определял числовые значения для вещей коим их иметь неположено. Он оценивал числами навыки куртизанок, и ругательства воронёнка, качество гостиничных комнат и крепость напитков. Причём он в своём личном дневнике искрене удивлялся если прочие волшебники не поддерживали его числовой оченки, по причине её непонимания...

После многих дней однообразных тренировок возможность узнать нечто новое будоражила. Мелет с азартом взялся за задачу, которая оказалась весьма непростой. Герхард использоват обозначения, суть которых не объяснял, так что для начала предстояло расшифровать систему, что представлялось непростым.

Первая и самая естественная мысль, что числа обозначают комбинации пальцев на руках, используемые при сотворении заклинаний первой и похоронилась. Просмотр аур, то есть два сложенных указательных пальца почему-то был одинадцатью. Первая мысль, естественно, что это две единицы, то есть первый палец правой и левой руки вела в явный тупик. Даже отбросив недоумение, что за глупость нумеровать пальцы с указательного, логичнее с большого или с мизинца. Но не в этом дело, тогда остальные заклинания оказывались комбинациями одного пальца с правой и одного с левой руки, а таких заклинаний было очень немного, и множество совсем не таких.

Можно было занумеровать пальцы по порядку, и складывать номера. Тогда два указательных действительно давало одинадцать, вот беда, как и два средних, или вообще любые два одинаковых. Система годилась бы не для обозначения заклинания, а разве что для проверки: забыв один палец его можно вычислить по номеру, но не все заклинание. Ярчайшим примером этой проблемы могли бы служить заклинания 21 и 23. Если предположить, что 21 скалдывается на одной руке, как большинство заклинаний, то это точно не пальцы с первого по пятый — просто не набрать столько. Тогда пальцы с шестого по десятый, тогда это три пальца, потому что два мало а четыре много. Тогда это пальцы шесть, семь и восемь, иначе тоже многовато получается. Кстати, если так, то опять таки, держали совы руки вверх ладоными или тыльными сторонами, когда нумеровали пальцы. В зависимости от этого или искажение, или неизвестное заклинание, требующее мизинца, безымянного и среднего пальца.

Но если продолжить рассуждения, то 23 оказывается тоже тремя пальцами, если задействована только одна рука. Вот только даже зная способ номерации, вариантов оказывается все равно два. Допустим, если большой это шесть, а мизинец — десять, тогда двадцать три может оказатся как большой, указательный и мизинец, что кстати знак огня, так и большой, средний и безымянный — комбинация, не казавшаяся знакомой, хотя всяких ломаний пальцев Мелет за три месяца повидал. И уж конечно, со сложными комбинациями, требующими двух рук, должен был начинатся ад кромешный. Главный вопрос, зачем использовать номерацию, которая различает руки, если большинство знаков одинакого складываются на любой руке.

Итак, эта ужасная система кодировки заклинаний давала для семерки несколько вариантов. Даже если предположить как более вероятный тот вариант, который на 21 и 23 давал знакомые заклинания: искажение и огонь, то есть мизинцы это 1 и 10, большие пальцы — 5 и 6. Тогда семерка могла быть: если это один палец — указательный, знак земля. Если два — или большой с одной руки и мизинец с другой, или большой и безымянный с одной руки. Оба знака неизвестные. И еще известный знак воды, указательный и средний пальцы. Оживление голема из глины что землей что водой казалось не очень логичным, хотя и не невозможным, а оба неизвестных надо бы было попробовать, но непойми как.

На совсем другую, причем более заманчивую идею наводила девица по цене два в кубе за ночь. Если пальцы помечены степенями двойки? Тогда опять же неизвестно, с какой стороны нумеровать пальцы, но бандит, сбивавшейся с лошади двадцать третьим — четрыьмя пальцами без четвертого. Опять же, если с мизинца — неизвестный знак, а если с большого — то воздух, что вполне логично. Увы, подтверждений этой догадке на других примерах сходу не видилось: двадцать один получалось неизвестным знаком: большой, безымянный и мизинец, что означает дважды было и вообще не догадатся по этим примерам. И главная печать: то, что видение аур это одинадцать, уж никак не укладывалось в эту систему. Просто никак.

Второе предположение делало загадочную семерку кельтисовским искажением-управлением, что было не так уж нелогично, и можно было проверить. Но азартный Мелет не хотел работой рук заменять работу головы: если уж есть книга, то важнее расшифровать головоломку, чем подобрать ответ методом проб и ошибок. Лаваль продолжил чтение, ища еще эпизодов, которые могли показатся применением знакомых заклинаний. Например, употреблегние любой из знакомых стихий, или расплетения, которое при первой системе кодировке превращается в пятнадцать или сорок в зависимости от руки, при второй — в тридцать один.

Системы в цифрах и числах Мелету найти не удалось. Однако, анализ указывал что число три обозначает огонь, а число семь толи общий элемент магии знакомый по заклятьям просмотра аур и толчка, толи элемент жизни. Ещё Мелет почерпнул из дневника одно инетересное выражение. Если волшебник крупно промахивался в сотворении заклинания, чрезмерно хвастался и завирался, то прочие и особенно часто сам "совёнок" говорили: О парень да тебе с твоими талантами сосновый посох светит. Точнее выражение регулярной менялось в зависимости от случая, но грозить сосновым посохом неудачливым магам было традиционно.

Ну что же. Чтение дало достаточные результаты: Мелет, пожалуй, знал что собирается пробовать. Для первого дня с дневником — очень хорошо. А если учесть, сколько сделано за сегодня — то вообще замечательно для одного дня. Теперь — ежевечение упражнения с ядом, и спать. Планы на ближайшие дни были поистине грандиозными. Голем, Кирлик, Вестана...

День девяносто второй, во время утренних занятий.
Планы планами, а вставать сильно раньше завтрака Мелет не очень-то умел. Мог, но потом был сонный, а сегодня потребуется все, на что способен, и сверх того. Держать себя в руках, требовалось обуздывать раздражение или радостное ожидание, давно стало привычкой. Так что, не выдавая своих мыслей, Мелет позавтракал, не заговорив ни с кем в столовой, как всегда, с легкой улыбкой в уголках губ, может и слегка хищноватой. А дальше, прикинув, каким из двух занятий можно безболезненно пожертвовать, естественно лучше бы первым, чего в долгий ящик откладывать, Мелет отправился в мастерскую.

Дневник совенка был с вечера прихвачен с собой. Медной проволоки в мастерской было полно, глину пришлось поискать, но для отливок она используется, благо дешева. Размером Лаваль решил не злоупотреблять, хватит и фигурки в локоть высотой. Юноша тщательно воспроизвел схему совенка из пружинок, и облепил полученный скелет глиной. Дальше настала очередь заклинаний. Для первого раза пусть будет что-нибудь самое простое, и без стихий. Мелет провел одной ладонью куклы по другой, после плавно поведя руки в стороны, раскрывая сколрлупу, затем вновь соединил ладони, пару раз потерев их друг о друга, и раскрыв в заклинание толчка.
Отлично, непритязательная боевая комбинация, толчок-скорлупа, с этого новички начинают. Теперь надо попробовать запустить. Поставив перед куклой подсвечник, накрытый трепкой, чтоб посмотреть, на что будет способен толчек, Мелет попробовал активировать голема.

Если семерка это магия. Не жизнь, а в чистом виде магия, как ей учил Кельтис, как она проявляется в толчке, или скорлупе, или просмотре аур. То дать ее у Мелета уже разок получалось. Не кукле а Зелее. Сведенные на плече большой и указательный палец, как в знаке усиления, мысли о своем пламени, и поток от пламени в руку, совсем как при толчке, и дальше, к пальцам. Как хорошо собирать новое из старого. Куда надежнее, чем воротить неизвестно что. Не для того простые вещи оттачивают до совершенства, чтобы при каждом новом заклинании начинать все сначала. Чему бы не приходилось учится, начало всегда не с чистого листа, начало со старого фундамента.

Получив магический импульс от Мелета голем начал выполнять приказы в обратном порядке, однако переданного голему огня показалось мало для создания заклинания, дабы одолженный у Мелета огонь дошёл до его рук. Когда Мелет усилил магическую подкачку объекта тот начал с заклинания толчка и оно у него почти получилось, однако когда он закончил и толчёк шедший к подсвечнику задел зановески руки голема начали разваливаться глина слезала обнажая медный скелет. Всё глиняное тело маленького человечка походило на на коричневый воск брошенный в огонь. Руки расплавились, тело пузырилось и меняло форму. Поставить щит голем даже не пытался, ибо он уже почти полностью утратил свой псевдочеловеческий образ. Однако расплавленная глина при проверке не была тёплой или горячей её изогнуло что-то иное.

Вау! При всем своем контроле, при всей дисциплине, размеренной по дням и часам системе тренировок, аскезе и жестокости змея, Мелет сейчас не мог сказать ничего, кроме этого "вау". Да и делать что-либо осмысленное утерял способность на некоторое время, во все сметающем восхищеннии от успеха. Такого простого и такого невероятного. Глина, пружинки и старый, давно известный магический жест. Как, и это все? Это все, что требовалось? Да не может быть, это невероятно.

Лишь через час до юноши дошло, что он напрасно тратит время и глину на однотипные попытоки. Мелет соорудил еще несколько одинаковых големов, каждого из проволочек предыдущего, чтобы смотреть, как завороженный, как его болванчики выполнят толчок, разрушившись в процессе. Все напряжение воли потребовалось, чтобы остановить, наконец, это занятие. Итак, прочитанный у совенка рецепт работал, настало время двигатся дальше.

Во-первых, почему же все-таки големы разрушались? Что их разрушало? Первыми в голову приходили два возможных объясненния: или магии слишком много, или магия не та. Если слишком много, а с меньшим количеством они не работают — значит дело в размере. Совенок, нарисовавший подробную схему, размера не сообщил. Может, маленький голем в принципе не может работать, когда собирается достаточно для заклинания — для глины оказывается слишком много. Интересно вообще, сколько магии могут держать тела не магов. И как вообще умнику-Мелету могло до сих пор не прийти в голову это проверить? Демон, передавал же пламень Зелее, почему же, черт возьми, не попробовал передать кому-то без магических способностей? Сейчас бы знал! Впрочем, и хорошо, что не попробовал. Не увидив сожженную без жара глину, вероятно, попробовал бы простодушно уговорить служанку из столовой попробовать. Мдэ, могло ведь закончится как угодно... Воображение рисовало человеческое мясо, как растаявший воск сползающее с костей. Возможно, адепта и не засунули бы за это на какую-нибудь приграничную заставу, но уж точно не похвалилли бы.

Итак, узелок на память, попробовать дать свой всеточ живому существу, без выраженных магических способностей. Эх, не была бы зима — поймал бы лягушонка в саду. Впрочем, что-нибудь да найдется. Пока с глиной. Первая мысль была — сделать голема в человеческий рост. Поработать было не в падлу, но... Глины столько, во-первых, не было. Во-вторых, казалось слишком прямолинейно, недостойно Лаваля. Если голем горит, потому что слишком маленький — дурак сделает большого. Умный сделает совсем маленького, и посмотрит, как он сгорит: если еще быстрее, значит причина найдена. Если нет — то начнетсяя самое интересное.

И лепя голема в ладонь высотой, а потом запуская его все на тот же толчок, Мелет не переставал думать об этом самом интересном. Если все-таки не та стихия? Точнее, не совсем та? Если попробовать дать жизнь? Ту самую, про которую была только смутная догадка, что она стихия, но знак которой удалось раскопать. Толком так с этим знаком ничего и не получилось, но пробовал-то Мелет собственные фантазии. А тут советы мага ТОЙ эпохи, пусть и молодого. Может, это станет началом удачи?

Следующего голема Мелет вылепил опять высотой в локоть, зарядил ему щит и толчок, но вложить постарался не сырую силу, а стихию жизни.

Уменьшенный голем растаял лишь на долю секунды быстрее обычного. Да и за это Мелет не мог поручиться. А вот напитанный жизнью будто бы сопротивлятся таянью. Глина утратив форму изо всех сил продолжала цепляться за каркас. Но его способности в магии были явно слабее, огонь в нём горел слабенький и заклинание творилось едвали.


Вчитавшись в труды совёнка более внимательно Мелет понял что, творить магию удел живых или железных. Простейшим решением его проблемы былонарастить каркас непосредствено там где должны были проходить основные нити заклинания. Глина же использовалась молодыми магами как разрушаемый элемент нужный для устойчивости конструкции и для наглядности поединков. Совёнок говорил что его отец делает големов из золота и начиняет их драгоценными камнями с яблоко размером. Это описание выглядело преувеличением, но механики его ордена, точно ковали цельнометаллических големов и хоть среди них преобладали простые бойцы были там и проводники магии.

Все шло удивительно удачно. Не с големами даже, хотя и с големами кое-что получилось, и это было тоже хорошо. Пока Мелет получил первое неоспоримое доказательство, что стихия жизни, в том виде, в котором Мелет пытается ее призывать, существует и отвечает на призыв. Големы потом, жизнь в первую очередь.

Чтобы убедится, что голема именно жизнь сохраняла действующим, Базилиус вылепил еще одну куклу, точно также зарядил в нее толчок, но напитать попробовал на этот раз водой. Если не сработает вообще или сгорит как от магии — последнее подтверждение получено. вот если заработает как и с жизнью, не разрушаясь но слабенько — то надо думать, что бы это значило.

А пока руки работали, неутомимая голова уже задумывала следующий эксперимент. Едва закончив, Мелет взял первый попавшийся ножик, а попался в мастерской, естественно, тот самый с посеребренным лезием, и отправился в сад кромсать кусты. Выбрав какой поменьше и понесаметнее, всего лишь молодой росток едва до колена, росший у корней взрослого куста, юный змей приступил к работе. Из куста было сделано грубо подобие человека: все веточки и листья, кроме основного ствола были или завиты в две руки, а те, которые завиватся не пожелали были просто отрезаны. Только над "плечами" осталась незадействованная розетка листьев.
Мелет привычно выполнил этими двумя руками полученной фигуры заклинание толчка, и напоил кустик для начала жизнью.

Деревянная кукла показалась Мелету невосприимчивой к жизни и магическим энергиям однако, чуть позже ему показалось что в его новой кукле пульсирует сок, да и листья продолжают расти. Позже Мелет заметил что подлое дерево неслабо так вытягивает из него энергию.

Почувствовав убыток, Мелет тут же прервал подпитку. Итак, с одной стороны, големом куст поработать не захотел. Однако, какими-то ощущениями отозвался, это раз, и предложенное начал забирать сам, и даже резвее, чем ожидалось — это два. Стоит обратить внимание. Мелет сложил пальцы в просмотре ауры: интересно, то что куст смог забрать — куда делось? Если рассеялось, как вложенное толчок после удара по цели, то одно дело. А вот если у куста появилась аура, то этому заслуживает тщательных экспериментов.

День 101


17-30

Одна из молоденьких учениц второй волны с растеряным видом отыскала Мелета.

- Мелет - Растеряно спросила она забыв видимо присущее прочим ученикам обращение адепт: - Там внизу приехал рыцарь. Весь в чёрном на страшном коне. Он попросил привести тебя.

***************************************************************************

В зале недалеко от входной двери собралась кучка воронят. Они посмеиваивались и толкались. Центром их собрания была исполинская фигура. Реймур немного изменился со времени последнего визита, хотя уловить эти изменения было сложно. В широкополой шляпе Реймура, напяленой на самого младшего из воронят, вместо двух белых перьев теперь было одно чёрное. Длинный кожанный плащ был заменён на стёганую куртку. А вот дежурная улыбка призванная вызывать раздражение казалось стала ещё шире: - А вот и ваш юный наставник. Здравствуй Мелет. - Реймур протянул ему свою огромную лапищу: - Тут жалобы на тебя поступают будто давишь моих кузенов своим авторитетом нещадно. - Он подмигнул и улыбнулся ещё шире: - Вот думаю недостаточно. Я тебе пару несских советов по дресировке подчинённых приехал показать. Тебя вроде как повысили. Пойдём прогуляемся по вечернему Кардису, кольца только прихвати. - Реймур потёр костяшки пальцев и в очередной раз подмигнул Мелету.

****************************************************************************

Когда Мелет собрался он увидел невероятного чёрного жеребца Реймура. Тот был огромен, чёрен как уголь, а вот глаза его казались в закатном свете красными. Реймур вернул на голову свою шляпу, и принял поводья у караульного: - Ну сколько пальцев тебе мой людоед отгрыз? - Спросил его Реймур.

- Ни одного ваше благородие, вообще отличный конь, очень смирный после такой скачки тем более. - Ответил королевский гвардеец.

Реймур что-то достал из седельной сумки и протянул солдату: - Ты на посту, так что держи крувийских пирожков, к сожалению остыли. А насчёт коня ты не прав, ну или может просто тебя кони любят. Этот злыдень не конь, а псевдоволк какой-то вечно во всех зубищи свои наровит всадить. - Ещё раз широко улыбнувшись Реймур взял уздечку коня и пешком направился в сторону Кардиса.

Подоспевший лейтенант стражи обратился к Мелету: - Господин адепт, если вы идёте в город вам нужно сопровождение. Ведь это обычные меры предосторожности, навынские шпионы опятьже.

- Не волнуйтесь офицер, я думаю я смогу сладить с парой наванских шпионов. И господина адепта верну до отбоя. - Не оборачиваясь сказал Реймур.

******************************************************************

Когда они отошли на приличное расстояние от колледжа Реймур обратился к Мелету: - Скажи мне Змей, а ты когда-нибудь убивал? А людей? Сегодня есть шанс попробовать. Можешь отказаться и останешься на всю жизнь мирным магом, будешь школяров учить, болезни врачевать дело тоже нужное. Ну а хочешь играть со смертью, рисковать идя по грани бытия, то рано или поздно придётся силой магии оборвать чью-то жизнь. Отец говорит что ты хочешь стать патриархом клана, ну если хочешь властвовать знаний мало, нужна сила и жёсткость дабы эту силу применять. Можем пойти выпить пивка, и потом я верну тебя в колледж. Альтернатива не самя плохая, в твоём возрасте я бы серъёзно рассмотрел данный вариант, но решать тебе.

Так рад Мелет не был, пожалуй, с возвращения из лагеря Единорога. Хотя новая жизнь и манила новыми мечтами, с приезом сэра Реймура ничто не могло сравнится.
— Вот это да! Мастер Реймур! — Мелет чудом вспомнил, что поклона перед рукопожатием никто не отменял, как-никак перед ним учитель, даже если и друг в одном лице. — Стараюсь как могу, вкус яда они уже узнали. Дуэли, жаль, декан не дает между учениками проводить, все только чучела ломают под надзором.

Едва было сказано о прогулке и кольце, Мелет забеспокоился, не слышен ли стук его сердца в углах зала. Стараясь не слишком акцентировать внимание, он обменялся еще парой фраз с Реймуром, и пошел в свою келью, тщательно следя за тем, чтобы пойти а не побежать. Воронята всяко поймут, что происходит, а вот остальным афишировать ни к чему.

На сборы хватило минуты. Кольца самого Базилиуса из-за пояса перекочевали на пальцы, там им законное место, только Мелет все никак не мог привыкнуть их там носить. Потом открыть сундучок, и достать малахитовое кольцо. Его пока в карман, хотя предчувствия говорили, что сегодня оно наконец займет место на пальце. Эх, жаль не успел с ним провести ритуал прорицания, как мастер Вестана учила. Как всегда, долго собирался. Раз уж сундук открыт, почему бы не положить несколько монет за пояс, и пару пузырьков яда в сапог. Красную смерть и сонную одурь. Просто так, похвастатся, чему научился. Масло.

Кстати, о хвастовстве. Если уходу в келью нужно какое-нибудь оправдание, то лучшего чем шпага не найти. Ученик купил себе дорогую игрушку, и ему не терпится показать ее бывалому воину. У кого вызовет сомнения? Мелет прекрасно понимал, что шпага в его руках — пока скорее видимость чем оружие, чего уже нельзя сказать о магии. Но пусть будет, больше для отвода любопытных глаз. Шпагу на бедро. Ну, вроде все.

Возможность поболтать с Реймуром могла бы превратить в радостный даже самый мрачный вечер, а уж черный конь вызвал самый живой интерес, теперь когда Лаваль знал, что это не просто конь.
— Сэр Реймур, а это мандровой поросолью удалось добится? или все гораздо сложнее?
===========================================================
Другого, более серьезного разговора, мелет ждал с тех пор, как услышал про кольцо. Впрочем, серьезность не помеха радостному ожиданию, как и наоборот.
— Нет, Учитель. Мелету-уличному вору, к его счастью, не привелось попасть в настолько серьезные переделки. А Мелет-ученик всегда был под присмотром, так что ему и думать было нечего о таких делах. Но я свой путь давно выбрал, и мимо крови этот путь уж точно не пройдет. Как кто-то из читавших нашу клановую книгу до меня написал на полях: мы все в крови, своей или чужой.

- А ты я вижу без дела не сидишь. И про поросль знаешь уже. А дополнительный ингредиент для этого зверя я пока в рукаве придержу. Скажу лишь что он травку теперь не щиплет. Мясо предпочитает. Особенно любит мясо с кровью.

***************************************************************

Декорации менялись, на медном переулке Реймур свернул с главной улицы и поплутав среди трущёб постучался в дверь невзрачного здания.

- Кого на ночь чёрт принёс? - Проскрипел старческий голос с явным несским акцентом.

- Ухо, открой это я Полукровка. - Негромко ответил Реймур.

Дверь открылась и старенький нессит, державший коптящую лампаду долго всматривался в лицо Реймура.

- Ты ведьмин сын не меняешься. Мы с тобой одногодки вроде, меня уже завтра земля приберёт, а ты всё тот же, что тогда на трёх холмах... Такой же пижон и хвастун...

- А ты гляжу ворчуном заделался. Вот ворчанье тебя и старит. Смотри на мир с улыбкой глядишь дюжину годков и сбавишь. - Парировал Реймур: - Ухо, ладно помереть успеешь, я по делу. Я коня тебе оставлю, его зовут "Гнев" и кормить его следует свежим мясом. В седельных сумках есть деньги, на год хватит. И вообще yt pfctltncz tve e nt,z djn 'njn gfhtym tuj gjnjv pf,th`n bkb ltytu lj,fdbnm yf cj,th;fybt. - Посреди фразы Реймур перешёл на несский, но потом выдвинул вперёд Мелета: - У нас тут с приятелем одно мутное дельце намечается, переодень моего друга в неприметное, ну и вооружи. - Реймур обратился к Мелету: - Шпага это неплохо, но она вроде ещё не заряжена чем-то сильным, возьми лучше себе тесак пошире, хотя я думаю тебе пока рубить не стоит это моя работа, уповай лучше на магию. Ну и одежду смени, у моего приятеля Уха должено найтись что-то для ночной прогулки завершаемой дракой.

Сам Реймур нехотя снял свои приметные сапоги с медными заклёпками и одел ботинки на тонкой подошве, что извлёк из седельной сумки. Так же он избавился от шляпы и стёганки, меч же сам изменил форму и затерялся на теле великана. Из груды вещей принесённых Ухом Реймур выцепил облезлый дорожный плащ с парой приметных дыр и накунуд его на плечи, и спрятал голову в капюшон. Повернув на пальце одно из колец Реймур сжался, приник к земле выпустил из под капюшона седую бороду, и опёрся на деревянную клюку, которая почему то звякала от соприкосновения с камнем мостовой.

- Ну что внучек проводи меня. - Проскрипел старческий голос Реймура. Нам надобно в сырой квартал.

******************************************************

В сыром квартале некоторое время поблудив одряхлевший Реймур нашёл безлюдный тупик и приставив к стене свою клюку превратил её в блинную и узкую лестницу с одной перекладиной и редкими узкими ступеньками. Старик - Реймур одним невероятным прыжком вскочил на высоту почти в два метра, лестница опасно прогнулась, но выдержала и отпужинив забросила невероятного старика прямо на крышу трехэтажного здания. Свесившись с крыши старик взялся одной рукой за конец лестницы фиксируя её: - Давай Мелет лезь, я держу. О края непорежся только.

*******************************************************

Реймур явно давно спланировал маршрут они шли по крышам то поднимаясь то опускаясь и в итоге оказались в каком-то особом уголке сырого квартала, полностью огороженного зданиями.

- Это склады одного купца. Он умер лет сто назад, но дело его живёт. За хорошие деньги здесь можно спрятать табун краденых лошадей, пару тонн золота, а вон в том домике контрабандисты свои шхуны на зиму запируют. Ну чтож нам остаётся лишь позавидывать столь деловым людям, причём завидовать сегодня будем молча. У нас немного другая цель. Сейчас мы спустимся, пока на крышах не сменилась стража и пойдём в домик где заседают сектанты. Внизу с нас спроса не будет, тут люди все по камню за пазухой носят и терпят друг друга как могут, так что мы походим посмотрим, что да как. Ты не волнуйся види себя естестественно и подозрительно. Тут все подозрительные, за оружие часто хватаются, профессиональный инстинкт. Ну что прыгай и колдуй полёт изовсех сил, взлететь не взлетишь, но опустится должен плавно. Тут тем более всего метров пять. - Задавая тон Реймур в старческом образе спрыгнул и опустился на землю с плавностью шёлкового платка.


****************************************************************

Походив по странной огороженой улочке Реймур и Мелет уселись с купленым здесь же у цыгана жареным цыплёнком на явно откуда-то украденных бревнах напртив четыхэтажного дома: - Видишь двоих охранников? Они твои. Сейчас немного стемнеет и возможно сменится караул. Мы доедим эту краденную птицу и ты пойдёшь и убъёшь обоих охранников подвальной двери. Я тебя прикрою и отвлеку внимание прочего сброда, но ты постарайся сильно не шуметь. Когда закончишь с ними мы войдём в дверь, что ведёт в подвал там уж я пойду первым. Живыми оттуда должны выйти только мы вдвоём. Когда закончим спокойно выйдем через местный главный вход. - Старик Реймур говорил и улыбался, казалось он говорит о вкусной еде или весёлыз играх, но никак не об убийствах.

Двое охранников у двери ведущей в подвал здания сидели на деревянных бочках. Один с помошью короткого ножа правил деревянную дубинку с вбитыми гвоздями, у второго на поясе висела коротенькая сабля, хотя пожалуй он сам просто был уж очень длинным, а занят он был тем что что-то постоянно рассказывал первому котрый лишь изредка кивал ему в ответ. Национальноая принадлежность обоих была невразумительной. Первый походил на крувийца, второй был слишком уж длинным и тощим для любой крупной народности мира.

У Мелета медленно но верно срывало крышу ощущением, что нечто начинается. Раньше была только подготовка, а начало, настоящее начало — вот оно. Держать себя в руках и не отвлекатся от главного если и получалось, то только каким-то чудом змеиного спокойствия. Да и получалось ли, Базилиус бы не поручился.

Он легким поклоном приветствовал хозяина дома, с которым разговаривал учитель, но сам раскрывать рот без дела не стал. Сэр Реймур представил своего спутника — этого достаточно. Если от Мелета потребуются слова — ему об этом скажут. Мелет прошел внутрь дома и уверенно отстегнул шпагу. Раз сказано оставить значит так надо. Проблема была что делать с кольцами. Как минимум сохранялку и свое экзаменационное кольцо обязательно хотелось иметь на руках, да и кольцо змей, что-то подсказывало, надо было надеть сейчас, потом может быть поздно. Но кольца были явно не для бедных кварталов.

Поколебавшись, Мелет переправил все три на правую руку, хотя и предпочитал иметь не больше чем по два на руке. Ладно, сохранялка всяко не для быстрого колдовства, так что не запутается. Уж о такой глупости, как нацепить перчатку боец улиц не мог бы и подумать. Перчатки у благородных, Лаваль же поискал среди принесенного вороха одежды тряпку погрязнее, найденную счел недостаточно грязной, потоптал сапогами и лишь после этого принялся заматывать себе правую руку. У уличных вечно такие, разбил в кровь кулак да замотал чем попалось, известное дело. Надо не забывать слегка держать пальцы подсогнутыми, будто отбиты. С остальной маскировкой проблем не возникло, Мелет и так не в шелках ходил. Сапоги решил оставить свои, не первой новизны, да и удобство важно. Сейчас сапог по совместительству работает ножнами.

Нож был, по-честному, куда привычнее шпаги. Мелет выбрал не побольше, а поудобнее, чтоб из-за голенища выскакивал будто сам собой. Выпады и парирование оставьте господам рыцарям, в темноте кто первый бьет, тот и молодец. Размер не имеет значения.
Юноша вполголоса сообщил учителю, что готов.

Проход по крыше еще больше зачаровал, Мелет в предвкушении уже то и дело заряжал кольцо крови, потом комбинация казалась недостаточно полезной, он ее тихонько рассеивал, и делал следующую. Полет? Непросто на ходу, но в кольцо в самый раз. Но как оказались на земле — разрядить. Огненный шар? Да, отлично. Но нет, заметно слишком, черт. Скорлупа? Само собой, куда же без нее. Последней, на самый крайний случай. Боль? Нафиг, тут не до боли, тут надо быстро, тихо и надежно. Паралич? Хорошо бы, но не отработано толком. Кулак с водой? Вот это отработано наотлично, но достаточно ли смертельно?

Услышав объяснения Реймура, Змееныш остановился на казавшейся беспроигрышной Кулак с водой, Паралич и Скорлупа. На двоих у входа Мелет взглянул просматривая ауры, вдруг какие сюрпризы, Реймура же тихонько спросил:
— Кто это, сектанты?
Ответа, впрочем, не особо и ждал. Сказано, куда и зачем идут, к чему лишние вопросы. Или не доверяй, или если уж поверил, так не переспрашивай по мелочам. Посередине прыжка через пропасть поздно передумывать.

Мелет начал готовить бой. Просмотреть ауры, просмотреть уязвимости, пока едят куренка — куда торопится? Вот после первого заклинания времени нельзя будет терять, а пока чтоб не подготовится.

Кстати о первом. Как боевое Базилиус решил использовать кулак, заряженный водой: быстро, достаточно сильно и незаметно. Хотя, потом придется перерезать горло для верности, вдруг очухаются. Но вот первым можно попробовать и кое-что поинтереснее, жаль медленно творится. Так уж устроен человек: видит опасность — реагирует сразу. Хороший часовой и на шорох реагирует сразу. А вот почувствовав подозрительный запах — не сразу сообразит, а потом еще и постоит, попринюхивается. Если повезет — не заметит, в худшем случае напарника спросит, чем это несет. А там уж, если получится, поздно будет.

Мелет достал из сапога пузырек сонной одури, и капнул на левую ладонь. Убрал пузырек обратно и сосредоточился, выдувая шар яда.
Одно дело разок попробовать на тренировочной площадке, совсем другое делать это сейчас, на задворках бандитских улиц, перед живым противником. Пока живым, пока не знающим, что он противник. Ощущения были совсем другими, но Мелет знал, что он справится. Должен справится, должен научится этому сейчас. Потом будет легче, намного легче и привычнее, место предельной концентрации займет холодное мастерство. Мелет был уверен что знает, что делать. Отбросить все, кроме желания сотворить это заклинание. Нет ничего, ни за ни против, ни цели ни последствий. Есть только мастерство, желающее сотворить заклинание во имя себя самого — мастерства магии. Реализовать себя в этом мастерстве. Призвать свой пламень, призвать свою сущность и историю своих предков, сделавшую Змееныша тем, что он есть сейчас. Призвать опыт Детей Медеи, призвать саму Медею. Мысли образы и слова сами рождались в мозгу, дорога была единственной, свободной от сомнений.
Мелет послал в полет едва заметное облачко яда, слегка замедляя его рассеивание. Молодой маг собирался дождатся эффекта. Но был готов в любой момент послать в заметившего неладное охранника водяной удар.

Старик- Реймур широко улыбнулся: - Эти только косят под сектантов. Это внедрённая ячейка инквизиции. Радикального толка. Сейчас они не в фаворе у власти вот и скрываются подобным образом. Они и раньше скрывались так же, но теперь они и действовать если будут то под личиной бандитов и сектантов. Всё этот караул сменился можно действовать

****************************************************

Два не мага - сказал мелету просмотр аур. У длинного больная спина, а коротышка наверное близорук, ну или наоборот, словом одним его глаза не здоровы.


Облако яда устремилось к караульным. В сумерках уже скрывшегося солнца увидить его никто не мог, лишь сам Мелет ощущал его будто это была часть его тела. А вот охранники вытирают эту влагу со своих лиц, вот несколько капель угодило в их лёгкие. Яд не был сильным, но дело своё знал, спокойно подтачивая жизнь он плавно усыпил охранников и сон их с каждой секундой становился всё крепче и приближался он к смерти.

Видя успех Мелета Реймур ненавязчиво пошёл к сползавшим с бочек охранникам. И мотнув головой велел следовать за собой. - Готовь щиты, сейчас всё будет тесно и быстро.

Дряхлый старец лишь провёл клюкой по щели между дверью и стеной, но Мелет услышал звук разрубаемого железного засова. Страческая рука ухватила обоих караульных за лодыжки и втащила в распахнувшуюся дверь. За дверью была узкая тёмная лестница ведущая в подвал. Рейрур закрыл дверь и подпёр её двумя телами. Образ старичка стал каким-то несуразным, утратившим естественность. Клюка превратилась в маленький тонкий щит и топорик на короткой ручке: - Спускаемся, пока тихо. Ни с кем не считаться, вали всех. Но я иду первым, а ты смотри в боковые ответвления. И подготовся сейчас. Один-два полноценных бойца тут обязаны быть. Этим что на входе сидели я бы даже сапоги свои чистить не доверил. Ну что сказать у инквизиции кадровый кризис... Но от былой роскоши должны остаться осколки.

Мелет молча кивнул, в выборе тактики действий он полностью доверял бесконечно более опытному мастеру Реймуру. Если тот решил не тратить время на то, чтобы перерезать горла двум телам — значит так надо, значит внезапность важнее надежности. Что от этого сна они проснутся действительно казалось маловероятным.

Скорлупа пока была самым надежным защитным заклинанием для Мелета, о щите и доспехе он скорее слышал чем овладел. Так что выбор небогатый. Юноша сотворил скорлупу, и втолкнул ее в кольцо сохранения. Будет постепенно изматывать, но Учитель сказал, что все будет быстро. Хотя уже и делал это сотню раз, заново проверить, что удобно кельтисовским искажением спереди открывается узкая прорезь, а сзади при этом закрывается. Отлично. Вторая из кольца крови бусть будет на самый крайний случай.

Теперь пузырек яда в сапог, пузырь масла из сапога, откупорить и каплю на левую руку. А сам пузырек за горлышко взять в зубы, нефиг возится с пробками. В крайнем случае, Мелет наестся масла. Оливковое, между прочим, наполнило о родине, совсем не к месту. Итак, раздуть шар до половинного размера — и можно идти за мастером Реймуром. Готов ко всему, что может встретися.

Лестница закончился и начался узкий коридор. Реймур пошёл прямо пропустив одну из дверей, лишь мотнув на неё головой Мелету. В комнате недалеко от чадящего факела за столом сидел мужчина, он сосредоточено ковырялся в каком-то механизме не поднимая взгляда. Освещение было не лучшим однако он походил на бойца или солдата.

В подвале было страшнее, чем перед входом. Опыт прошлой жизни говорил, что всегда нужно иметь открытый проход за спиной, не знаешь, когда спасти тебя смогут только во-время сделанные ноги. Мелет не сторил иллюзий, жив он только благодаря тому, что бежал и прятался почти всю жизнь. Ненавидел бежать, но усвоил эти уроки. Новая жизнь, в которой Мелет собирался не бегать, отнюдь не встречала его праздничными гирляндами и музыкой. Встречала плесневелым подвалом, мокрой от пота спиной, медным привкусом страха во рту и барабанной дробью пульса в висках. Вкусное угощение, но если хочешь кусок — работай ножом сам.

Едва заглянув в комнату... Мелету показалось, что он успел подумать, что нужно бы многое рассмотреть, прежде чем атаковать. А есть ли другие двери, откуда может выскочить второй, а что за механизм, не самострел ли? Да и атаковать одного огненным шаром просто глупо. Базилиус неожиданно понял, что для всех этих мыслей поздно. Едва оказавшись перед врагом, будто зверь сорвался с цепи, перехватив вожжи правления у разума. Почто готовый шар додулся сам, искажение, Мелет даже не знал момента, когда решил отпустить шар, осознал все когда дело было сделано. Привычка — не вторая натура, она единственная. Кто первый ударил — тот и молодец. Конечно, если он же бил и последним.

Отскочив из комнаты назад, но держа ее в поле зрения через дверь, Лаваль отпустил искажение скорлупы, и прижался прорехой на спине к стене, переводя дух. Насколько это вообще можно сделать, не сбрасывая скорлупу совсем. Левой рукой схватить пузырек, масла на ладонь и пузырь обратно в зубы. Что там впереди у мастера Реймура творится?

Комната назначенная Мелету была глухой, небольшой и плохо обставленной. А вот механизм в руках походил на арбалет без дуги.

Реймур исчез впереди в темноте, его шаги были слишком тихими.

Мелет решил, что если человека, в которого почти в упор брошен огненный шар, не слышно — то его уже никто никогда не услышит. Нет необходимости проверять, важнее может оказатся помощь Реймуру. Мелькнула нехорошая мысль, что в комнате мог быть антимаг, но как-то не верилось. У страха глаза велики, особенно у собственного. Мелет помнил, какие кошмары воображались в первых уличных стычках, чуть ли не каждый встречный-поперечный мнился или замаскировавщимся стражником, или с мечом в штанине. Потом это прошло. Потом пришло понимание, когда бежать а когда поднажать, чтобы побежали другие, те кто сейчас против.

Юноша быстро раздул следующий огненный шар до половины, и поспешил за наставником, не забывая круить головой и оглядыватся. Кстати, уж что-что, а умение этого огромного воина двигатся бесшумно Мелет оценил. Воистину, у Реймура было много сюрпризов в рукаве.