Мертвый проснется в могиле, (ветка Эрфара)

— Страдания? Я никогда не хотела людям страдания! — Это был удар ниже пояса, Фазерииль не могло не знать этого, пожалуй единственное почему Мария не закричала это было сильное нежелание привлечь в её уютный уголок лишние уши.

— Не перенимай слабости смерных, Зэль. Напротив, учи их нашей силе. Помнишь, как мы еще на заре истории призвали Адама и Еву, чтобы они дали всем вещам имена. Все должно называться своими именами, и я просто назвал вслух то, о чем ты спрашивало.

Фазерииль было тем же наставником, что и до бездны. Возможно, лишь слегка более высокомерным, чуть менее участливым.

— Это ведь всегда было моим претор, чтобы они не страдали я бросалась на клинки воинства там где другие отступали, и если они страдают из-за меня, то я хочу понять что я делаю не так и как мне это исправить, — В голосе девушки промелькнули более жёсткие, даже "холодные" нотки, но потом всё вернулось в норму и уже даже печальным голосом она добавила, — Действительно хочу.

— В этом мире можно сделать почти что угодно, зато почти никогда нельзя исправить раз сделанное. — Тон Фазерииля был наставителен и нетороплив. — Просто делай. Если помогаешь сверхестественными способностями — прячь так, чтобы не заметили, или уж наоборот, показывай так, чтобы поверили. Все что посередине причинит вред им и навлечет опасность на тебя. Кстати, не зацикливайся на чудесах. Пойми, ты не только могущественнее их, ты еще и мудрее. Ну, по крайней мере должно бы быть. — Претор грустно усмехнулся.
— Так что часто ты можешь видеть выход и без сверхестественных сил там, где они видят тупик. Насчет поверили... Поверят в тебя только те, кому от тебя нужна помощь, и то только получив объяснение, которое ровно они готовы принять. Прояви сообразительность. Выспроси у каждого, что ему нужно, и будь готова предложить ровно это. Выспроси ту теорию, которую твой подопечный готов принять, и незаметно подсунь ему ровно ее, чуть перелицованной. Конспирологу расскажи, что кто-то переписал библию, на самом деле там все было когда-то по-другому... и так далее, не надейся на рецепт на все случаи. Думай и импровизируй. Что до твоей жертвы... — Голос претора стал холоден. — С ним ты уже доигралось, ничем ему не поможешь. Выхода у тебя два: или просто оставить как есть и надеяться, что он и сам как-то переживет что с ним случилось, и на тебя не навлечет неприятности. Или зачистить за собой. Других вариантов не вижу. Можешь попытаться смягчить последствия того, что с ним сделало, но само сумашествие нам не исцелить, ты же знаешь.

— Ясно, спасибо и... Ещё одно, а верующие люди, те которые верят в Него, или регулярно ходят в церковь, или молятся, им ведь будет проще поверить, не так ли? Или наоборот, как раз из-за веры им будет сложнее принять? — Спросила Зумиира.

Фазерииль явно было озадачено.
— Хороший вопрос. Тут может быть очень по-разному. Главное помни, что верят и Верят — не одно и то же. Пенсионерки, осаждающие церкви по инерции едва ли ближе к вере, чем любой другой современный горожанин. Но да, религиозность, даже без настоящей веры облегчит человеку принятие сверхестественного как данности. Облегчит, от тебя все равно некоторая подготовка потребуется. Она просто будет проще. Но что выиграешь в одном то проиграешь в другом. Тебе придется тщательнее скрывать, на чьей ты стороне. Или ты хочешь, чтобы на очередной исповеди твой контрактор выложил священнику, как он соврал, что был занят, когда его ангелу от него что-то требовалось? Последствия объяснить, или само догадаешься?

— Что-то кроме того что его сочтут безумным, и о нас может стать известно большему кругу людей чем мы бы хотели? — Уточнила Мария, это были риски, но... Возможно было ещё что-то что она не заметила в этом с первой попытки?

— Все верно. Считай, вообще никаких последствий в большинстве случаев. И серьезные последствия, если вдруг случайно встретиться священник, который верит в то, чему служит. — Фазерииль не упустило возможности посмаковать собственную издевку. — В этом случае о тебе станет известно опасному противнику.

— Хм... Тогда становится вопрос а что если сам священник будет служить ангелу? — Предположила Зумиира, — И ещё одно, а на сколько людям стоит знать правду? Раньше бы я не задумываясь рассказала им всё, но сейчас... Сейчас я не уверенна что это будет правильно, в смысле что это не навредит им.

— Ангелу? — с усмешкой переспросило Фазерииль. — Всякому презрению к людям есть предел, Зэль. За кого ты их держишь, если надеешься, что когда ты священнику предложишь договор, он все еще ничего не заподозрит?

— Но мы ведь ангелы, пусть и "падшие", но творившие мир как и те кто не пошли за Деницей. И потому я просила про правду, я ещё достаточно верю в людей чтобы считать что они смогут понять и принять то за что мы сражались и за что пострадали и мы и они.

— Я помню, как мы в первый день сотворили свет и тьму, твердь и небо. Я помню, как мы во второй день отделили свет от тьмы а небо от тверди, как в третий сотворили травы и деревья. И дальше ля-ля-ля, три рубля. — Фазерииль явно получало удовольствие от разрыва шаблона. — А вот как среди всего этого мы творили какую-то там правду, извини, не припоминаю. Зэль, не надейся, что если в твоем рассказе будет много этой эфемерной правды, то тебе от этого поверят. Если бы они умели отличать правду, отличили бы ее еще тысячи лет назад, до тебя такие расказчики были, с которыми ты рядом не лежало. Ты до небес превозносишь сложность первой задачи, которую разок по глупости запороло. Как заставить признать твое существование. А другая-то послежнее будет: как заставить выбрать твою сторону. Это непросто. Если обрабатываешь того, кто считает себя верующим — то это вдвойне непросто. В обманах ты никогда не было искусно, а откроешь, на чьей стороне — а надо будет очень хорошо думать, как не спугнуть.

— Да уж, обманывать я никогда не умела, спасибо Фазереиль я постараюсь в следующий раз сделать всё правильно, — Ответила она наставнику.

— Держи связь чаще. Я уже начинаю беспокоится, с нашего разговора прошло больше недели, а с поиском тела ты явно не продвинулось. И удачи тебе.

Разговор был закончен.

Что же кое-что она людям может дать, даже желает, а если из этого получится извлечь ту силу которая ей необходима... Так тому и быть, лучше всего и Мария и Зумиира умели лечить, Мария как человек, Зумиира как ангел, а значить нужно найти того кому нужен этот товар, вооружившись блокнотом и ручкой Мария начала подходить к делу более ответственно делая пометки о пациентах и пытаясь добраться до историй болезней, даже недавно выписавшихся пациентов. Все пациенты разбивались на три категории, одни просто отбрасывались, "сложные" записывались, а из сложных выбирались безнадёжные, люди которые приговорены. Сейчас она собиралась сделать всё как нужно.