Пробное погружение, ветка Doll

Дверь открылась, явив за собой средних размеров и высокой захламленности помещение. Окно впускало наискосок лучи зимнего калифорнийского солнца, стол, компьютер, вращающееся кресло спиной к вошедшему. Каждый сантиметр горизонтальной поверхности чем-то занят: книги, некоторые раскрыты и оставлены разворотом вниз, ворохи бумаг, чашка и разорванная пачка шоколадного печенья. Слева дверь, рядом с ней второй стол, тоже завален, но уже какой-то электроникой. Кто-то явно возился с внутренностями энцефалографа.

Бодро поднявшийся навстречу из крутанувшегося кресла оказался среднего роста и неопределенного возраста жилистым мужчиной, в растянутой футболке и бриджах; как и все в этом здании, с болтающимся на груди бейджем.

— Матильда Миллер, я полагаю? Эдвард Браун, пока руковожу этим карнавалом. — Быстро протягивает руку для рукопожатия. Ему, пожалуй, за тридцать, пожалуй, все-таки нет пятидесяти, черные волосы до плеч, очки вместо популярных сейчас контактных линз. — Читал ваше си-ви, не впечатлен. Впрочем, это и не важно. Чего стоят старые достижения и награды, когда открывается новая область? Переложите куда-нибудь эти книги и садитель. — Он указывает на стоящее у стены второе кресло, говорит быстро и без пауз, ему явно не хочется терять ни одной лишней секунды. Сам он уже оказался в своем кресле и развернулся лицом к собеседнице.

— Читали что-либо о том, чем надеетесь заняться? А, не важно, сейчас о возможностях гипносвязи еще ничего неизвестно. Всего было не больше десятка погружений, больше половины под моим руководством, так что я знаю: неизвстно почти ничего. Вкратце, что вам нужно будет сделать, чтобы получить эту работу. Пробное погружение: вы должны войти в сон подопытного, посмотреть и удачно выйти. Вам нужно узнать... ну скажем, пол и возраст подопытного. Ну и все, что вы еще сможете выяснить из одного погружения, вам зачтется.

Хотя он тараторит с пулеметной скоростью, можно было заметить, что он изучает Матильду. Внимательно и сосредоточенно. Он следит за ее мимикой, ловит реакцию на свои слова. И ждет, хотя и говорит без умолку, явно ждет вопросов.

Матильда чертовски не выспалась сегодня - она реально нервничала перед собеседованием, поэтому психанула на соседку (та даже обиделась, мерзавка!) и пол-ночи лихорадочно перечитывала все доклады, статьи Брауна, чтобы иметь возможность польстить ему, но на утро в голове сохранилась довольно-таки расплывчатая картина из обрывков фраз и рисунков. Кофе взвел ее на ноги, однако о том, чтобы излучать уверенность и внутреннюю энергию - речи не шло. При виде шоколадной печеньки она испытала такое искушение, что напор Эдварда показался детским лепетом.

Без особого энтузиазма она протянула руку, стараясь ограничиться кончиками пальцев и не поморщиться. Она, конечно, не при костюме, но запонки на итальянской рубашке присутствуют, и ноги свои она не обнажает.

- Это мое пробное задание? - она вычленила словосочетание "пол и возраст"

— Именно так. В конечном счете, нам не важен ни ваш диплом, ни ваш жиденький послужной список. Важна ваша способность добывать информацию в погружениях. Это мы и хотим проверить, естественно, послав вас за тем, что сами точно знаем. Вы или правильно опишите пациента, подключенного ко второй половине прибора, или неправильно. Все просто. — Браун обеими руками обвил высокие подлокотники кресла, но корпусом наклонился вперед. Ему явно не сиделось на месте. Ногами он слегка раскурчивал кресло: вправо-влево, вправо-влево. Но как бы он ни крутился, голова поворачивалась в противоположную сторону, оставаясь нацеленой на Миллер.
— О том, с чем вам придется столкнуться. Сон не физическая реальность, сон субъективен. Например, в этой комнате, если вы быстро оглянетесь назад, и если у вас хорошая зрительная память — вы увидете больше, чем ваше сознание сможет переварить, дальше вы можете уже не смотря разбирать, а что вы за это мгновение увидели. Так вот, во сне это не работает. Деталей обстановки там нет самих по себе, они появляются, когда вы на них смотрите. Из-за того, что вы на них смотрите. Будете сидеть на месте — ничего не увидите. Наоборот, будете много шебуршиться — увидите много, но активное вмешательство в сон меняет сон. Слишком раздраженные сны, если наш скудный опыт позволяет хоть какие-то обобщения, как правило становились менее информативны для наблюдателя, и слегка агрессивны к наблюдателю. Желательно не сильно раздражать сон. Как выйти из сна? Психонавта всегда выбрасывало, когда мы будили пациента, или когда он переходил из фазы быстрого сна в фазу медленного. Это внешние обстоятельства. Возможно, психонавт сам сможет обеспечить свой выход, дав сну дойти до конца. Кажется, что в следующий сон психонавта обычно не затягивает, но мы этого точно не знаем.
Браун явно изучал Матильду. Его деятельность явно воспринималась им как увлекательная игра, и ему не терпелось сыграть. И испытать в деле своего нового солдатика.
— У вас появились вопросы?

Матильда вежливо кивала в нужных местах вроде "очевидно", "меняет сон" и прочих релевантных ситуациях.
- Мой пациент является психически здоровым или обладает ярко выраженной паталогией? Будет ли проводиться какого-либо рода энцефалография (меня или пациента) в процессе проникновения в сон? Извиняюсь, если задаю очевидные вопросы, но таких деталей не было в информационном буклете.

Ей, конечно, тоже не терпелось, но у нее ставка была повыше - либо она выдержит простенький экзамен на профпригодность, получит место стажера, перспективную тему для исследований, интересную работу и несколько баллов в шкалу своей самооценки, либо вернется ни с чем и пойдет искать работу в социальной поддержке.

— У вашего пациента нет психических паталогий. — После паузы в долю секунды Эд решил, видимо, подурачиться и добавил: — По крайней мере, диагносцированных. С энцефалограммой интереснее. Перед входом в сон — да, и вас и пациента. Но, видете ли, мы и сам эффект-то открыли случайно, когда заинтересовались, а действительно ли датчики энцефалографа настолько не оказывают влияния на мозг, насколько бы были в этом уверены. Так что, как только погрузить вас удастся, всю запись кроме самой грубой придется отключить. Основные ритмы конечно пишем, но попытки вести высокоточную запись активными датчиками портят эффект, так что все погружения проходят без них.
— И еще кое-что. Как я уже сказал, когда психонавт слишком сильно воздействует на сон, сон начинает вести себя агрессивно по отношению к психонавту. Некоторые участники экспериментов описывали ощущения как довольно неприятные. По силе воздействия можно сравнить примерно с пережитой автомобильной аварией, не закончившейся серьезными физическими повреждениями. Представьте, если бы ремень был пристегнут, и подушка безопасности сработала как надо — все равно, хоть какие-то психологические последствия да останутся.

- Надеюсь, что психосоматических расстройств я не приобрету. Я постараюсь удержаться от экспансивной линии поведения. Спасибо за познавательностью вводную лекцию, , - сдержанно поблагодарила она за напутствие, ища глазами логическое продолжение беседы в виде указующего жеста или функционального предмета, вроде стопки бумаг и ручки.

— Отлично, давайте начнем, мне тоже не терпиться. — Эдвард рывком встал и пошел к двери, но спохватившись достал телефон.
— Подключайте испытуемого, проводим пробное. — Браун убрал телефон, и сделал приглашающий жест в сторону двери слева.

В соседней комнате царил идеальный порядок. Окно занавешено, но шторы не настолько плотные, чтобы не пропускать свет, в комнате скорее слегка темновато чем темно. На противоположной от окна стене горит синим светом ночник, светлее он не делает, окно дает ощутимо больше света. Лампы под потолком выключены. У стены стоит кушетка, накрытая клетчатым пледом и с диванной подушкой. Около кушетки на консоли энцефалограф, по виду вполне обычный, только кабелей из него идет явно больше, чем ему положено. Уходят на стену и в распределительный короб под потолком. Кресло около энцефалографа. Кондиционер под потолком. Больше в комнате ничего нет.

Эдвард жестом приглашает Матильду лечь на кушетку головой к окну, и начинает сам возиться, надевая на ее голову эластичную сеточку с магнитными датчиками. Если хорошо разбираться в железе, то можно заметить, что это все-таки не стандартные датчики энцефалографа, они могут работать и датчиками и электродами. Но даже стандартные аппараты электросна используют более мощные. Браун надевает датчики, проверяет сигнал на приборе, поправляет датчики... и продолжает говорить, не громким но энергичным голосом:
— Пока будете ждать, желательно расслабиться. А засыпать как раз нежелательно. Когда клиент заснет, прибор вас потянет в сон, принцип тот же, что у электросна. А вот клиент должен заснуть естественным путем, хотя бы задремать. Так что, как вы понимаете, может быть придется ждать. Может быть пять минут, а может и несколько часов. Лягте удобно и старайтеь не шевелиться, лучше на спину. Если на руке есть часы, лучше снимитье и положите в карман. Вот и все, я в соседней комнате, дверь будет прикрыта но не заперта. Кондиционер включен на малую, чтобы звуком не мешал, но не задохнетесь. — Эдвард слегка подмигивает, и после небольшой паузы изчезает за дверью.

Ждать пришлось долго. Или не долго, но показалось, что долго. Дверь оказалась с уплотнением, так что каких-либо звуков из-за нее слышно не было. Кажется, что все-таки пришлось порядочно подождать.

А потом Матильда поняла, что стоит. То есть поняла, что находится в вертикальном положении, и даже точнее — стоит на чем-то твердом отчетливо раньше, пом увидела, что вокруг нее. Вокруг, если просто оглядываться вокруг, ничего не было. Как ни странно, пустоты тоже не было, такое ощущение, что если смотреть вокруг, то что-то видишь, но до сознания почему-то не доходит, что. А вот идея посмотреть точно под ноги оказалась плодотворной. Под ногмаи была тропинка. Отчетливо и понятно утоптанная полоска земли. Как только "под ногами" опозналось как тропинка, до сознания дошло, что рядом с ней — трава. Обычная, зеленая, а какую еще можно ожидать. С одной стороны тропинка уходила вперед от Матильды. Если повернуться на сто восемьдесят градусов, то казалось, что с той стороны тропинка тоже уходит, уже в другую сторону. Впрочем, за это поручиться было нельзя, легкое чувство пространственной дезориентации не давало с уверенностью сказать, повернулась Матильда на сто восемьдесят градусов, или на триста шестьдесят. Голова слегка кружилась, проще говоря.

//я совсем чуть-чуть подвигал перса, но больше так не буду... Если были вопросы к оператору, их еще не поздно задать.

Обстановка ни коим образом не способствовала релаксации. Во-первых, потому что Матильда была на задании, во-вторых, Матильда была на испытательном задании, в-третьих, Матильда была на испытательном задании, лежа на кушетке, в-четвертых, Матильда была на испытательном задании, лежа на кушетке, а в соседней комнате сидел стремный мужик, в-пятых,Матильда была на испытательном задании, лежа на кушетке, а в соседней комнате сидел стремный мужик, который являлся крутым исследователем и перспективным работодателем...

На этой итерации появилась мысль, что пункт о качестве подушки, которое ни лезло ни в какие ворота, поскольку оная не обладала нужными антистресс-свойствами, нужно было бы поставить между пунктом два и пунктом три. А вообще в этой дурацкой офисной юбке очень неудобно коленям, и несколько часов провести в такой позе больше смахивает на телевизионный розыгрыш и вообще... Вообще она была профессионалом (пусть даже и в будущем), поэтому даже не стала корчить физиономию потолку, а уж тем более двигаться, тем более ее воображение довольно смачно сейчас чихвостило Эдварда Брауана, его рекламный буклетик и соблазнившуюся дуру-Матильду.

Состояние изменения сознания произошло неожиданно и незаметно. Просто немного раньше она лежала и устало размышляла о перспективах поиска другой работы, а сейчас стоит (аки поплавок). И она - субъект, находящийся где-то тут, в месте, где границы между Идом, Эго и Суперэго причудливо переплетаются в сложную паутину загадок и головоломок. Зеленая трава была довольно хорошим признаком, пациент оптимистично смотрел на жизнь и предвкушал какие-то приятные перемены. Что же, ей следовало обернуться вперед и понять, что же он ждет увидеть там впереди...

Обернуться вперед получилось. Ну, ли не вперед, какое из двух направлений вдоль тропинки было первоначальным вперед сказать было уже невозможно. А вот рассмотреть, что впереди, как ни странно, не удалось. Чертов сон работал не как нормальная реальность, можно было сколько угодно смотреть вокруг, где что-то должно было быть, и остаться только с ощущением, что вокруг что-то есть.

Видимо, это что-то издали не наблюдалось, затянутое туманной дымкой, которая не давала даже неясных миражей. Что же, ей оставалось только пойти вперед, благо тропинка располагала к неспешным прогулкам в свое удовольствие. Интересно ощущение головокружения имманентно этой реальности или это ее личная особенность? Впрочем, нужно было сосредоточиться на окружении, а не на внутренних дискуссиях.

Путь вперед не представлял никаких трудностей. Ровная тропинка, трава по бокам, почему бы и не пройтись. Никакой туманной дымки впреди явно не наблюдалось. Вдали вообще не наблюдалось ничего, кроме того, о чем было легко догадаться, что оно там есть. Тропинка, раз под ногами она была, и впереди не было видно никакого обрыва или поворота тропинки, впереди просто обязана была быть. И она там и была, ровно на том месте, где и предсказывал здравый смысл. Трава вела себя примерно так же.

А вот откуда взялся накрытый стол поперек тропинки было абсолютно непонятно. Он, зараза, не выплывал издали постепенно, как было бы положено неподвижному предмету в реальном мире, он и не появился неожиданно перед Матильдой с легким хлопком, что было бы хотя бы архитипчно для всякой чертовщины. Он, сволочь, просто разгляделся перед Матильдой, когда глаза, перестав блуждать по пустому пространству, непонятно по какой подлости не занятой ожидавшейся туманной дымкой, остановились на той небольшой части пространства, которая оказалась в результате занята столом.

Как уже отмечалось, стол был накрыт, причем явно для чаепития. За столом, с противоположной от Матильды стороны сидели Мартовский Заяц и Безумный Шляпник. Матильда не до конца понимала, что именно в облике огромного (по заячьим меркам) человекообразного зайца наталкивало ее на мысль, что он именно Мартовский, а не февральский или июньский, но была в этом абсолютно уверена. А уж костюм на нем и подавно выглядел так, будто Заяц отнял его у Белого Кролика, и с большитм трудом натянул на себя. Безумный Шляпник выглядел, пожалуй, достаточно логично для безумного шляпника. Надписи "плагиат" над столом не наблюдалось, хотя, уже слегка привыкая к законам этого места, Матильда посмотрела точно туда, где должна была бы быть надпись "плагиат" в случае, если она вообще была бы.

Следовало бы ожидать, что обыденную логику стоило оставлять дома, попав в такое место, как чужой сон. Люди вообще в большинстве своем с логикой дружат очень опосредованно. Что ж, пора вооружаться куда более действенным оружием - логикой женской. И тут, Матильда была готова поставить десять к одному, что ее пациент - пациентка. Причем (уже без ставки) старше, хм, пожалуй, 12 лет и младше 40, раз уж Шляпник был стар, а у Зайца не было дурацкого соломенного чубчика, который ему пририсовали в Диснее. Как мило, классическое исполнение. Может, пациентка старше 65? Да вряд ли, скорее просто молоденькая эстетка.

Памятуя о том, что чаевничающим было совершенно наплевать на все, что творилось вокруг, она абсолютно бестактно пялилась на эту инсталляцию. Должно быть, Соня дрыхла где-то в чайнике. Или в колодце с киселем, что было бы тоже логично.

Парочка сидела за столом и увлеченно играла в карты, не обращая на Матильду ни малейшего внимания, подтверждая ожидания психонавтки относительно своего поведения.

Что же, Матильда вдоволь налюбовалась этим чудным и незабываемым зрелищем и решила отправиться дальше, аккуратно обогнув столик.

Обогнуть стол, ничего не задев удалось без малейших сложностей. Заяц и Шляпник, держа в руках по две карты, с интересом смотрели на три, выкладываемые в этот момент в открутую на столе Шляпником. Еще две закрытые лежали в стороне. И только когда Матильда уже почти протиснулась мимо стола, Заяц проговорил, негромко на как-то крикливо и подчеркивая ударения.
— Только не дУмай, что если у тебя лысые Уши, то ты уже все тут понимАешь!

- Я ничегошеньки не понимаю, - вежливо ответила Тилли, жалея, что у нее при себе нет шляпки и подходящего случаю зонтика. - Не соблаговолите ли подсказать, какой сейчас час и где мистер Белый Кролик? И да, кстати, оттенок Ваших ушей просто превосходен.

Хотя оба игрока явно происходили из книги Кэрролла, его книг они явно не читали. Еще бы, попробуйте почитать книгу, в которой вы написаны, как это у вас получится?

Заяц с недоумением почесал ухо, явно соображая, издевается странная гостья насчет цвета его ушей или нет, и ответил:
— Не знаю никакого Белого Кролика. Может, Кроличья Белка? Они вечно напиваются до Белочки.
Будто вспомнив о питье, Заяц заглянул в свою пустую чашку, и с грустью поставил ее на место.

Как же это так, они не знают Белого Кролика? Эта часть погрузила Матильду в кратковременный ступор (микростан, блин). Она же не спрашивала у них про Бармаглота! Хотя, вполне возможно, что у этих товарищей память была как у золотых рыбок.
- А мисс Соня приглашена? - Матильда неуклюже исполнила пародию на книксен, по крайней мере так, как она себе это представляла. Черт, как бы сейчас пригодилась шляпа!
- Вообще-то я иду за Белым Кроликом, дабы передать ему приглашение на важную встречу, но если вы его не видели, должно быть, я его опередила.


В уме сделала пометку, что изяществом мысли хозяйка сна не страдала, и трактовала безумие вполне приземленно. Напиваться до Белочки - хм, студентка колледжа или так и не вышедшая из возраста everyday-parties? Или же, или, Wonderland был привнесенным элементом, навязанным кем-то из ее окружения, но совершенно не принимаемом ее Эго. Возможно.

Замечание о Кролике Заяц пропустил мимо ушей, а на упоминание Сони ответил:
— Она не может быть приглашена. Это мы у нее в гостях. Ты, стало быть, тоже, даже если явилась без приглашения.

Вот как. Соня все же есть, канон сохранен.
- Как мило. Передайте ей мои самые горячие заверения, но мне нужно спешить.
Матильда уже стояла по другую сторону стола, поэтому еще раз исполнила пародию на книксен и отправилась дальше, куда глаза глядят и Ид зовет.

Матильда шла дальше по тропинке. по однообразной тропинке среди однообразной травы... Через которую вскоре проступили очертания комнаты с занавешенными неплотными шторами и ночником на противоположной стене.

Ощущения были как обычно после пробуждения: можно было до бесконечности думать, то ли уже пора проснуться, то ли стоит еще немного поспать. Примерно через минуту после пробуждения дверь бесшумно открылась, и как всегда неперпеливый Браун:
— С возвращением. Ну, что расскажите?

Вообще было мягко и приятно вот так идти и медленно всплывать из мира сна. Никогда в собственных снах такого ощущения не наблюдается. Матильда выпростала волосы из металлической шапочки и задумчиво посмотрела на координатора:
- Девушка, от 25 до 35 лет. Образование - не ниже колледжа. Психически здорова, оптимистична, хотя некоторые вещи в ее жизни ее явно не устраивают. Таково мое мнение.

— Почти. Хотите рассказать, почему пришли к таким заключениям?

- Контент. Такой контент наиболее характерен для дам этого возраста. Течение сна спокойное, дружелюбное, возник один когнтивный диссонанс, который был незначителен и охарактеризован, как случайное возмущение, - она испытующе смотрела на Брауна. Интересно, чего этот тип насмотрелся в чужих головах?
- Кстати, насколько я понимаю, содержание сна - вещь интимная и попадает под врачебную тайну?

— Конечно, содержание сна попадает под врачебную тайну, именно поэтому с участников эксперимента берется то же самое письменное согласие, что и с участников обычных психологических экспериментов. Вы же читали учебники по психиатрии, неужто ни разу не задумались, как туда попали все те детальные описания конкретных случаев, которые там описаны. Но если не хотите описывать детали — не обязательно, вы приняты.

- Большое спасибо за доверие, мистер Браун, надеюсь на плодотворное сотрудничество. В дальнейшем, я бы хотела быть про инструктирована о порядке отчетности в подобных ситуациях, поскольку настолько плотное взаимодействие с пациентом несет сильный отпечаток моего влияния.

Матильда скорбно вздохнула, отчасти она была довольна, что подошла, но чувствовала себя под опытным кроликом, и это было весьма дискомфортное ощущение.