Очень важные дела, Стелла Гринфилд

И всё начало исчезать. Оно начало исчезать ещё до того, как Чинс сняла маску, стоило её лишь потянуть руку. Языкастая безумица «выплюнула» Мисси и удалилась куда-то за стену, безумец, вылезший из шкафа, отправился обратно, а краска на стенах начала отваливаться и обращаться в пыль, а под ней оказалась новенькая, словно только что нанесённая, свежая, приятная на вид.
Мисси не прекращала кричать, зажмурив глаза, хотя всё, чего она так боялась, уже окончилось. Со всех сторон к лежащей на полу голосящей медсестре подбегали санитары, доктора и другие медсёстры, которых вокруг было достаточно много. Стелла почувствовала, как её руку сжимает ладонь Терезы.
- Пойдём, посмотрим поближе,- сказала она.

Девочка пристально проследила за обратными превращениями больницы. Сегодняшние наблюдения ей... понравились. Говори, не говори об этом - всё равно никто не поверит, пока не посмотрит своими глазами. А Мисси, которой посчастливилось таки это увидеть, попадет сегодня в мягкую комнатку. Или уйдёт домой с пачкой успокоительных, но и дома не сможет от этого спрятаться... Оставалась только досада, что Стелла так и не увидит, как на сестру оденут печальный смайлик.
Гринфилд не стала сопротивляться и пошла за Терезой, продолжая рефлекторно перебирать пальцами волосы куклы. Надо будет испросить с миссис Чинс какой-нибудь сносный выкуп.

- Матея!- крикнул один из братьев, который, благодаря длинным ногам оказался рядом с сестрой первым. Это был Родни, весьма добродушный увалень. Даже удивительно, как при своей комплекции он умудряется быстро двигаться.- Матея, вы в прядке?- задал он первый пришедший в лысую голову вопрос, при этом привычно усаживая медсестру и фиксируя её руки мягким захватом, который не ощущался, до тех пор, пока не попробуешь вырваться.
- Я не знаю, что с ней: она просто взяла и выбежала из сестринской, крича,- заговорила Чинс взволнованным голосом.- Совсем, как Смит сегодня.
- Это ложь!- выкрикнула Мисси, рванувшись в руках гиганта. По щекам сестры бежали влажные, блестящие дорожки.- Там были чудовища, я это видела!
Тереза отпустила руку Стеллы и подошла к Матее поближе, присаживаясь на корточки, после чего заговорила голосом, полным приторной ласки и искренней заботы.
- Мисси, у тебя просто стресс. Тебе привиделось…
Однако, договорить Чинс не успела: медсестра с экзотическим именем вдруг резко рванулась в руках санитара и заголосила.
- Заткнись!- рявкнула она на Терезу, после чего обернулась к девочке.- Стелла, ты же тоже это видела, я знаю!
В глазах медсестры застыла мольба.

Какая дивная драма! И сколько раз в жизни ты сама, Мисси, вот так же говорила людям: "Вам просто нужно успокоиться"? И что же ты думаешь, я сейчас закиваю в ответ, чтобы меня так же заломали рядом с тобой? Как дурно быть взрослым... Крушение мира оказывается таким болезненным, а раскрывшиеся глаза так мучительно кровоточат... Ну зачем все должны взрослеть? Их мир такой узкий, плоский, но такой тяжелый!

Стелла продолжала молчать, пристально глядя в лицо медсестре, рассматривая панический блеск в ее глазах, будто проникая взглядом в саму ее душу.

- Ах, ты маленькая сучка!- сквозь зубы прорычала-прошипела Мисси и резко рванулась вперёд, к девочке, однако сильные руки медбрата удержали её. А если бы и не удержали: Тереза заботливо прижала к своей груди голову Сталлы. Загородив её своим телом от озлобившейся коллеги. Но пациентка могла видеть, что происходило за спиной медсестры в маске, и она видела, как на помощь к санитару приходит его коллега, такой же крепкий, как и первый, и они вместе пытаются удержать бранящуюся, как уронивший себе на ногу молоток сапожник. Руки Чинс легли на уши ребёнка, но ладони прилегали к ушным раковинам неплотно – Стелла могла слышать всё. Абсолютно всё.
- Уведите её!- крикнул доктор Винтерхольд.- Быстрее-быстрее, нечего пугать пациентов!

Стелла изо всех сил вжалась в живот Терезы, делая вид, что ничего не слышит. Крики и шумиха никогда не нравились девочке, она больше была склонна к тихому созерцанию. И обе медсестры нравились ей все меньше и меньше. Да и вся эта паника в коридоре все больше и больше походила на дурной спектакль, хотелось поскорее покинуть это место. Говорить теперь не обязательно.

Шум удалялся. Всё дальше и дальше. Казалось, что единственным источником звуков была Мисси, и когда она удалялась, остальные лишались какой-либо возможности шуметь. Что там? Они лишались возможности издавать звуки. Едва за санитарами, уводящими медсестру закрылась дверь, как на плечи всех присутствующих свалилась тяжёлая, почти ощутимая тишина. Тереза расслабила хват, позволив Стелле отдалиться от неё, после чего она осторожно сжала её ручку и улыбнулась.
- Пойдём, Стелла, прогуляемся? На свежем воздухе,- тон медсестры представлял собой нечто среднее между заботливым и заговорщеским. Даже то, как сузились её глаза говорило, даже кричало о том, что Чинс что-то задумала.

Тишина... Тишина нравилась девочке. В тишине можно спокойно подумать. В тишине можно многое услышать. Тишина дарит неожиданные знания... Но сейчас предложение мисс Чинс звучало куда любопытнее.
Стелла кивнула, отлепила наконец пальцы от волос куклы и послушно взяла медсестру за руку. Правильно. Пора покинуть это место и прогуляться. Пора уйти уже куда-нибудь, где можно будет поговорить с глазу на глаз.

Напоследок Гринфилд обернулась в направлении сестринской - не появится ли там Жаклин, не подаст ли какой тайный знак.

Подруга не объявилась. Она никогда не появлялась, когда вокруг было людно. Спряталась, когда появились сёстры, и больше не объявится, пока не решит, что всё успокоилось, а на то совсем не было похоже. Чинс вела девочку на улицу, где уже третий день в воздухе висела липкая вездесущая изморось, от которой нельзя было укрыться даже под козырьком, ведь малейшее неощутимое дуновение ветерка загоняло невесомые капельки додя под жалкое укрытие.
Как только дверь закрылась за двумя обитательницами больницы, Тереза отпустила руку девочки, повернулась к ней лицом и присела на корточки. Она улыбалась, но улыбка её выглядела фальшивой. Много более фальшивой, чем улыбка на её маске. Казалось, Чинс вообще не умеет улыбаться по-доброму.
- Ты ведь видела его? Другой мир? Ведь так?- осторожно спросила она.

Девочка энергично кивнула, поморщилась от вездесущей влаги и с трудом разлепила молчащие до этого уста:
- Я многое вижу, чего не видят другие, - она снисходительно улыбнулась, - Я ведь еще ребенок.
Стелла смотрела на сестру терпеливо, свысока. Женщина с фальшивой улыбкой, красивой обшивкой и дряным нутром - ну прямо видно, как из нее сочится яд.

- И ты совсем не испугалась?- с некоторой смесью недоверия и удивления, которые очень плохо скрывались за фальшивой улыбкой, спросила Тереза, после чего погладила Стеллу по голове.- Вот молодец... скажи, а сама масочку себе не хочешь?- осторожно поинтересовалась она.- С румяными щёчками? С милой улыбочкой?

Улыбка Стеллы стала куда шире и оживленнее. Она едва сдержала себя, чтобы не запрыгать и не захлопать в ладоши.
- Хочу! - девочка кивнула еще энергичнее. Кто бы мог подумать - ну прямо день, когда сбываются мечты!

- Вот и чудненько,- рука Терезы вновь прошлась по волосам девочки, на которых уже успела осесть влага.- Пойдём, я отведу тебя к дяде-художнику. Он нарисует масочку специально для тебя,- медсестра игриво коснулась изящныммм пальчиком кончика носика девочки, после чего выпрямилась, протягивая руку.- Пойдём. Тебе понравится.
В этот момент девочка заметиллла свою знакомую, выглядывающую из-за угла дома. Заметив, что Стелла на неё смотрит, Жаклин озорно подмигнула подруге и приложила палец к губам.

Все складывалось как нельзя лучше. Жаклин ушла из сестринской, а значит паника улеглась. Маску, которую так хотела Стелла, ей предлагают сами. Личную! Собственную!
Стелла подмигнула подруге, расплылась в улыбке и, уже не сдерживаясь, пару раз подпрыгнула. После чего взялась за предложенную руку, болтая ею из стороны в сторону. Теперь она была больше похожа на обыкновенного счастливого ребенка, и со стороны можно было бы подумать, что мисс Чинс исцелила девочку чудесным образом.

Дальше им предстояла небольшая прогулка под дождём. Не то, чтобы он сильно ощущался, но когда медсестра с ребёнком подошли к другому корпусу клиники, их верхняя одежда уже была влажной.
- Ведьма!- не постеснялся выкрикнуть в сторону уверенно шагающей Чинс неизвестный Стелле молодой мужчина, сидевший на крыльце в кресле-качалке. Он так и не переодел пижаму, прежде чем появиться на улице, так что, в нём без труда узнавался пациент больницы. Судить о дкторах и пациентах ныне можно было только по одежде, ведь безумны были и те и другие.
Тереза просто лучезарно улыбнулась мужчине, и тот сжался на кресле, стараясь казаться как можно меньше и незаметнее, а, возможно, даже быть меньше физически. Не став задерживаться из-за такой мелочи, женщина направилась дальше, легко толкнув рукой дверь.
В этом корпусе обстановка была менее здоровой, чем в детском. По крайней мере, на первом этаже, где дети могли, обычно, свободно гулять, здесь вне запертых палат находились только врачи, санитары и медсёстры. Они здоровались с Терезой, обменивались дежурными фразами и с интересом поглядывали на Стеллу, явно желая узнать о ней побольше. Чинс отвечала быстро, любезно, жизнерадостно, но даже и не думала задержаться подольше, чтобы поддержать беседу и позволить ей развиться до той стадии, когда её спросят о том, зачем же, всё таки, она привела ребёнка во взрослый корпус.

Гринфилд продолжала молчать, разглядывая мокрую траву на улице, швы своей пациентки, кожу медсестры, парня в кресле-качалке. Теперь морось совсем не беспокоила ее, зато было интересно, как же будут выглядеть пациенты и врачи в том, другом мире. Куда деваются безумцы, когда мир возвращается в первоначальное состояние? И главное: что она станет делать со своим новым... подарком?
Нет-нет, это как с тем велосипедом. Никогда не надо мечтать, как ты на нем катаешься, пока тебе его не купили. Иначе, не смотря на все обещания, ждать его можно еще очень долго.

Во взрослом отделении Стелла так же приветливо всем улыбалась, не говоря ни слова. Мисс Чинс - женщина явно опытная по части вранья, так что можно было расслабиться и спокойно глазеть на всех встречных.

Поднявшись до второго этажа, чинс тут же повернула направо, а затем, миновав несколько палат, в одной из которых откровенно бесновался один из пациентов, который злобно вращал безумными глазами в небольшое окошко своей двери и, время от времени, пытался просунуть в щель что-то большее, чем кисть своей руки, они добрались до места. Стелла это поняла сразу: ей совершенно не требовалось обладать сверхъестественной интуицией, чтобы понять, что палата, в которой бумажные маски лежат стопочками и кучками, на столе, полу, кровати и подоконнике.
- Мистерр Морро,- Чинс, как всегда, заговорила первой.- Взгляните, кого я привела к вам за масочкой.
Медсестра легонько, но настойчиво подтолкнула девочку в спину, понукая её подойди поближе к сидящему на полу мужчине которому уже давно перевалило за тридцать, а то и за сорок. У него были очень короткие волосы, узкое лицо со впалыми щеками, а самой выдающейся частью его лица был нос. Увидев Стеллу, он добродушно улыбнулся и протянул ей руку для рукопожатия.
- Её зовут Стелла,- пояснила Тереза.
- Стелла...- задумчиво произнёс мужчина. Несмотря на голубую пижаму, целые стопки рисованных масок и положение душевнобольного, мужчина говорил как обычный добродушный взрослый, которому вздумалось произвести впечатление на ребёнка.- Красивое имя, совсем как ты сама. Очень подходит.

- Здравствуйте, мистер Морро! - радостно ответила Стелла, смело пожимая протянутую руку.
Девочка с интересом и некоторым восхищением изучала больного. Вроде обычный мужчина, как и все остальные, а на самом деле - художник, да еще и какие творения делает. Если бы все взрослые могли время от времени заглядывать по ту сторону - не было бы в мире психбольниц, а к детям относились бы куда серьезнее... Но вот только почему все взрослые непременно хотят сообщить ребенку о его красоте?

Рукопожатие было очень мягким, как будто мистер Морро всего лишь взял ручку девочки двумя пальцами, опасаясь сделать ребёнку больно.
- Значит, ты хочешь себе масочку,- мужчина дождался от Стеллы кивка или какого-нибудь другого подтверждения намерений, после чего, кивнул сам.- Хорошо, сейчас мы тебе нарисуем.
Он подтянул к себе один из пустых кружочков, которые ещё не были исписанны или изрисованы. Всё было уже готово: в кружочек уже были вставлены завязки, которые должны были удерживать маску, а в районе глаз были аккуратные ровные прорези. Всё было сделано вручную. Вряд ли кто-либо доверил мистеру Морро ножницы или нож. Скорее, это был кто-то из персонала.
- Красивые девочки должны улыбаться. Это делает их ещё красивей,- сообщил он, поднося к листу бумаги карандаш, после чего провёл длиную ровную плавную линию улыбки. Аккуратно отметив улыбчивые морщинки щёк, он вновь произнёс.- А какой ты будешь? Игривой? Ехидной? Доброй? Смелой?
Глаза мужчины поднялись к глазам ребёнка. Он терпеливо ждал.

Девочка хихикнула, прижав ладошку ко рту. Ехидна - это животное - подумалось девочке - а быть зверушкой хоть и заманчиво, но не всегда практично.
- Я буду... - Стелла замялась, вспоминая правильное слово, - Со-зер-ца-тель-ной. Да! - она еще раз кивнула в подтверждение выбранного эпитета, - Хочу быть умной и все знать.

- Хо-ро-шо,- задумчиво протянул мужчина, после чего аккуратно вывелкарандашом кончик языка, чуть высовывающийся изо рта. Она лишь маленькая деталь существенно изменила простую и безхитростную улыбку, добавив зрителю сомнений в том, что её обладатель не знает о них больше, чем говорит. Затем мужчина перешёл к глазам. Прорези глаз оставались теми же маленькими кружочками, однако он аккуратно дорисовывая линии, сместил акценты, заставляя зрителя смотреть не на реальный «разрез глаз», а на нарисованный. Прищур, хитрый, настороженный, изуающий. Сама по себе маска не выглядела злобно, но то, как она появлялась на свет, наделяло её большей мистической силой, чем любые нарисованные клыки. Закончив с карандашом, мистер Морро взялся за краски и кисть, чтобы, первым делом, обвести все нарисованные линии, сделав их ярче.

Округля глаза, Стелла изучала мельчайшие движения художника, его выражение лица, его позу. Вот так, должно быть, выглядят настоящие волшебники за своим занятием. Когда из простых жестов и из-под обычного карандаша и акварели выходит настоящее чудо. Девочка боялась даже дышать, чтобы не спугнуть волшебство.

Закончив с чёрной краской, мужчина взглянул на девочку, внимательно изучил её волосы, а затем, начал долго и сосредоточенно подбирать подходящий цвет, смешивая цвета прямо в тарелочке. Несмотря на то, что акварель считается краской, не сильно подходящей для этого дела, упорный мистер Морро не сдавался, и действовал очень быстро. Казалось уже, что и цвет подобран идеально, но он продолжал до тех пор, пока не крякнул удовлетворённо. Окунув кисточку в краску, он аккуратно вывел брови, по многу раз отчерчивая контур. Он не использовал карандаш, рисуя эту часть лица прямо «на живую». Закончив с бровями, он окунул кисть в другую тарелочку, где уже была заготовленная смешанная краска. Её он и воспользовался, чтобы придать щекам румянец. Критически осмотрев своё творение, он удовлетворённо крякнул, отложил в сторону кисть и протянул получившуюся маску девочке.
- Вот, твоё новое лицо. Храни его.
Новое лицо было созерцательным, но, притом, игривым. Оно было хитрым, знающим больше, чем тот, кто в него заглядывал, сосредоточенным, внимательным, не упускающим детали, и готовым к действию. Но ему кое-чего не хватало. Глаз. Пустые провалы казались такими... пустыми.

Девочка изучила смайлик. Да, он был как раз таким, каким она себе и представляла. Вернее, какой она себя представляла. Расплывшись в улыбке шире того смайлика, девочка опять пару раз подпрыгнула и радостно обняла художника, стараясь не испачкать того свежими красками.
- Спасибо, мистер Морро! Я буду с ним очень бережной.
Она наконец отлипла от пациента и принялась размахивать маской, чтобы высушить. Пустые глазницы... Пустые глазницы... Нет, оно понятно, что там должны появиться ЕЁ глаза, но примерять маску сейчас... Пожалуй, лучше дождаться удобного случая. Например, навестить Сузанну...
Гринфилд зловеще улыбнулась. Да, пора отправляться в свою перенаселённую палату.
- Пойдём обратно? - слишком смело обратилась она к мисс Чинс.

- Как скажешь, дорогая.- с хитрой самодовольной улыбкой ответила Чинс, вновь протягивая руку Стелле.- Пойдём.
Путешествие обратно не должно было занять много времени. В конце концов, путь обратно всегда оказывался парадоксально короче пути в какое-либо место. Медсестра и пациентка пересекли длинный коридор, спустились по лестнице, вновь прошли по коридору, вышли на улицу, под ставший уже привычным дождь, как, неожиданно, Тереза обратилась к своей спутнице.
- Хочешь булочку, там, мороженного?- спросила она.

Гринфилд резко остановилась, будто её ударили по лицу. Хм. Вообще-то она собиралась поскорее испытать новый подарок, а тут какие-то продуктовые вопросы сбивают с толку. И чего задумала эта сестричка? Стелла внимательно посмотрела на выражение лица мисс Чинс, словно пытаясь понять, не обманывают ли её.
- Я люблю клубничное мороженое... - без выражения ответила она.

- Хорошо, пойдём, кажется, у нас было клубничное.
Тереза резко изменила направление и направилась прямиком к административному корпусу. Там Стелла была всего один раз, с родителями, когда поступила в лечебницу. Там отродясь не было никаких пациентов, и здание это было построено для врачей. Наверное, чтобы они могли отдохнуть от пациентов. Правда, не совсем ясно, почему Чинс решила выбрать именно это направление? В конце концов, столовая в детском корпусе была отнюдь не самой худшей, а в буфете на первом этаже продавались всякие вкусности, вроде мороженного, а потому, смысла менять направление и не было.

Девочка насупилась, но не сопротивлялась. Ей не нравились резко меняющиеся планы, о которых ничего не известно, но сейчас было всё ещё любопытно, что затеяла Чинс. В конце концов, Стелла маленькая, шустрая и быстро бегает, а медсестра наверно уже и не помнит, что такое бегать. В крайнем случае можно будет улизнуть.

Наконец, они вошли в корпус. Он был безлюден, пуст, словно вообще не заселён, однако, это не мешало полам быть тщательно вымытыми, причём совсем недавно. От стен отражалось эхо стучащих каблуков медсестры, которая уверенно шла к своей цели. Длинный пустой коридор, лестничный пролёт, ещё один пустой коридор. Здание было пустым, абсолютно безлюдным и лишённым каких-либо случайных свидетелей. Стелла не видела даже Жаклин, выглядывающей из-за угла.

Маленькая Гринфилд тщательно изучала дорогу на случай, если придётся возвращаться одной. Отсутствие персонала её удивляло, ведь рабочий день ещё не кончился. Может быть, все собрались в чьём-нибудь уютном кабинете посмотреть футбол? Кто там у нас сегодня играет?
- А если я одену маску, безумцы не станут меня трогать? - вдруг тихо спросила она.